Страница:
[И. А. Киллер, предисловие к изданию органных обработок хоралов И. К. Оляя. -- Лейпциг, 20.V. 1791 г.]
Моцарт, Бетховен, Гайдн
331 (III/859)
Кстати: хотел бы попросить прислать мне -- когда будете возвращать мне рондо -- 6 фуг Генделя и токкаты и фуги Эберлина. -- Я каждое воскресенье в 12 часов бываю у барона ван Свитена -- там играют только Генд[е]ля и Баха. -
Я сейчас как раз собираю баховские фуги. -- Как Себастьяна, так и Эмануэля и Фридемана. -- А еще генд[е]левские. И мне недостает только вот этих. -- К тому же мне хотелось бы, чтоб барон послушал эберлиновские. -
[В. А. Моцарт -- отцу (в Зальцбург). -- Вена, 10.IV. 1782 г.]
332 (III/860)
Действительная причина появления на свет этой фуги1 -- моя дорогая Констанца. -- Барон ван Свитен, к которому я хожу каждое воскресенье, дал мне домой -- после того как я их ему проиграл -- все произведения Генд[е]ля и Себастьяна Баха. -- Когда Констанца услышала [эти] фуги, она в них просто влюбилась; -- ничего не хочет слышать, кроме фуг, вернее -- ничего, кроме [фуг] Генд[е]ля и Баха; -
...Если папа' еще не отдал в переписку сочинения Эберлина, то мне это очень по нраву: [на днях] они попали мне в руки, и -- я ведь [их] не помнил -оказалось, к моему сожалению, что они слишком незначительны и поистине никак не заслуживают места между Генделем и Бахом. Честь и хвала четырехголосию Эберлина. Но его клавирные фуги -- не что иное, как непомерно растянутые интерлюдии.
[В. А. Моцарт -- сестре (в Зальцбург). -- Вена, 20.IV. 1782 г.] 211
1 Моцарт, прелюдия и фуга до мажор (К. 394).
333 (III/874)
[...] Луи ван Бетховен, сын вышеупомянутого [певчего-]тенора, мальчик 11 лет, с многообещающим талантом. Он очень умело -- и с силою -- играет на клавире, прекрасно читает с листа и, вообще говоря, большей частью играет "Хорошо темперированный клавир" Себастьяна Баха, который дал ему господин Нефе. Кто знает это собрание прелюдий и фуг во всех тональностях (которое, пожалуй, можно назвать верхом совершенства), тот поймет, что это значит... Сей юный гений заслуживает того, чтобы ему была оказана поддержка, которая позволила бы ему попутешествовать. Он определенно станет вторым Вольфгангом Амадеем Моцартом, если будет продолжать в том же духе. [...]
[К. Г. Нефе (в издававшемся К. Ф. Крамером "Альманахе музыки"). -- Бонн, 2.III. 1783 г.] ]
334 (III/1009)
<В 1789 году> руководимый тогдашним кантором лейпцигской школы св. Фомы, покойным Долесом, хор поразил Моцарта своим исполнением двухорного мотета "Пойте господу новую песнь"' патриарха немецкой музыки Себастьяна Баха. Моцарту этот Альбрехт Дюрер немецкой музыки был известен больше понаслышке: произведения его стали [к тому времени] редкостью. Едва хор пропел несколько тактов, как Моцарт насторожился. Еще несколько тактов -- и он воскликнул: "Что это такое?" -- Казалось, вся его душа обратилась в слух. Когда пение прекратилось, он радостно воскликнул: "Вот у кого есть чему поучиться!" -- Ему рассказали, что школа эта, в которой Себастьян Бах когда-то был кантором, обладает полным собранием его мотетов и хранит их как реликвию. "Вот это да! Как славно! -- воскликнул он. -- Да покажите же!" -- Партитур этих вокальных сочинений [в школе] не было, и Моцарт попросил дать ему выписанные голоса. -Было сущим удовольствием наблюдать, с каким рвением Моцарт разложил вокруг себя эти партии (они были у него и в той, и в другой руке, и на коленях, и на близстоящих стульях) и, забывши обо всем на свете, не встал с места, пока не просмотрел все принесенные ему сочинения Себастьяна Баха. Он упросил, чтоб ему дали копии, [всю жизнь] очень высоко их ценил, и -- если я не заблуждаюсь -от того, кто хорошо знает баховские 212 композиции и моцартовский "Реквием", особенно, скажем, большую фугу "Christe eleison", никак не может ускользнуть, что Моцарт, для духовных сил которого не было ничего недоступного, изучал, ценил и исчерпывающе понимал этого старого контрапунктиста.
[И. Ф. Рохлиц (во "Всеобщей музыкальной газете"). -- Лейпциг, 21.XI. 1798 г.]
1 "Singet dem Herrn ein neues Lied" (BWV 225).
335 (III/1036)
Два великих художника вдохнули в [сознание] детей своей эпохи новый дух и -- с почти подавляющим всемогуществом властвовали в современном им мире искусства. Возвышен, но суров, смел, а не изнежен, крепок, а не утончен был дух этих мужей и их творений. Микеланджело и Себастьян Бах -- вот имена наших героев, между которыми, пожалуй, можно не только обнаружить сходство, но и провести параллель. Рафаэль познакомился с работами [Микел]Анджело, Моцарт -с сочинениями Баха, и оба были ими так захвачены, что полностью изменили свою прежнюю манеру письма. Суровость и в то же время глубина мысли обоих великих мастеров не поддавалась, однако, соединению с юношеской пламенностью [натуры Рафаэля и Моцарта]. Каждый из этих молодых художников пытался, вопреки тому, достичь такого соединения, но от этого становился шероховатым, эксцентричным, своенравным, смятенным (особенно это относится к Моцарту). Оба предприняли немало попыток создать кое-что в манере своих кумиров, не доведя, однако, эти работы до совершенства, а в большинстве случаев даже и не завершив их. До сих пор еще сохранились их произведения такого рода, например -- алтарная живопись Рафаэля в церкви Святого духа в Сьене или некоторые концерты и кое-какие места в мессах Моцарта, написанных еще в Зальцбурге или же вскоре после того.
[И. Ф. Рохлиц (во "Всеобщей музыкальной газете"). -- Лейпциг, 11.VI. 1800 г.]
336 (III/1023)
Один английский органист при Королевской немецкой часовне [св. Иакова в Лондоне] (тот самый <А. Ф. К. Кольман>, который теперь намеревается издать "Хорошо темперированный клавир" Йог. Себ. Баха) заказал гравюру, где в виде солнца представлены имена известных ему немецких композиторов1. Йог. 213 Себ[аст]. Бах находится в центре; его окружают Гендель, [К. Г.] Граун и [И.] Гайдн. На лучах солнца -- другие немецкие композиторы [(Моцарт, Кожелух, Ван Халль, Глюк, Рейхард, Шульц, Науман, Шваненбергер, Хиллер, Плейель, Георг Бенда, Ролле, Телеман, Эман. Бах; Абель, Фишер, Штёльцель, Пизендель, Кванц, Хассе, Альбрехтсбергер, Форкель, Фляйшер, Хеслер, Тюрк, Вольф, Диттерс, Зайдельман)...]2
...Говорят, наш достойнейший Гайдн сам видел эту вещь, и она ему весьма понравилась, да и соседства с Генделем и Грауном он нимало не устыдился -- и уж тем более не усмотрел никакой неправомерности в том, что Йог. Себ. Бах помещен в центре солнца и, стало быть, представлен как тот, от кого исходит вся истинная музыкальная мудрость.
[И. Н. Форкель (во "Всеобщей музыкальной газете"). -- Лейпциг, 30.X. 1799 г.]
1 Далее (до конца абзаца в тексте документа) все имена даются здесь (с учетом квадратных скобок) так, как они фигурируют на гравюре (в частности -- с инициалами или без таковых).
2 Точкой с запятой отделен первый "ярус" "лучей" от второго. -- Оригинал не сохранился (в "Allgemeine Musikalische Zeitung" за 1799 год и в изданиях BDIII и JSB:LuWiD изображение воспроизведено в упрощенном виде).
Вена и Берлин -- музыкальные центры
337 (III/1038)
Квартеты и квинтеты здесь замечательные, ибо их зачастую встретишь в домах знатоков и [подлинных] любителей музыки. С удовольствием вспоминаю я многие радостные вечера, проведенные мною за прослушиванием их [игры]. Обычным угощением были здесь сонаты Альбрехтсбергера или Себастьяна Баха, состоящие из Adagio и фуги. Господин Альбрехтсбергер сам играет на виолончели с тем более поразительной тонкостью и точностью, что ведение смычка у него скрипичное. [...]
[Из впечатлений (неизвестного лица) о поездке в Вену (в "Журнале роскоши и мод"). -- Веймар, июль 1800 г.]
338 (III/1033)
Берлин, по-видимому, единственное место в Германии, в котором, наряду с горячими почитателями современной музыки, Вы все еще найдете ревностнейших поборников старого вкуса. На пюпитрах наших любителей и любительниц музыки Иоганн Себастьян Бах и его знаменитые сыновья все еще соперничают с Моцартом, Гайдном и Клементи, -- правда, теперь уже с весьма малым успехом.
[Эпистолярный фрагмент (во "Всеобщей музыкальной газете"). -- "Берлин, весна 1800 г.] 214
ЧЕТЫРЕХГОЛОСНЫЕ ХОРАЛЫ -- ПРЕДМЕТ СПОРА
"Шедевры гармонии и голосоведения"
339 (III/723)
[...] Заняться этим собранием [хоралов] господин издатель поручил мне уже после того, как некоторые листы были отпечатаны, из-за чего и вышло так, что сюда попали четыре песнопения, не принадлежащие перу моего покойного отца. Эти четыре хорала помещены здесь под шестым, пятнадцатым, восемнадцатым и тридцать первым номерами. Все остальные -- как в данной части, так и в тех, что за ней последуют, -- сделаны моим отцом, а именно -- написаны им на четырех нотоносцах для четырех певческих голосов. В угоду любителям органа и клавира они -- ради большей наглядности -- приведены [здесь] на двух нотоносцах. Если желающие спеть их на четыре голоса столкнутся с тем, что некоторые из них не укладываются в диапазон того или иного поющего, то можно их переаранжировать. В тех местах, где бас настолько отрывается от других голосов, что без педальной клавиатуры его невозможно сыграть [на органе либо клавире], нужно [(при отсутствии педали)] брать его октавой выше, а к более низкому регистру [(как написано)] возвращаться тогда, когда бас [вот-вот] начнет перекрещиваться с тенором. В отношении этого последнего обстоятельства -покойный отец всегда следил, чтобы песнопения эти исполнялись совместно с шестнадцатифутовым1 инструментом. В угоду лицам со слабым зрением -- дабы предотвратить возможность неверного прочтения тех или иных мест -- продвижение голосов там, где это представляется необходимым, четко помечено одинарными и двойными наклонными черточками. Надеюсь, что это собрание принесет [любителям музыки] много пользы и много удовольствия; что же касается гармонии этих песнопений, то восхвалять ее здесь у меня нет нужды. Покойный автор не нуждается в моих рекомендациях. Всем давно уже привычно, что из-под его пера не выходит ничего, кроме шедевров. В этой репутации ему не смогут отказать и те, кто ознакомится с настоящим собранием [хоралов] и с заключенным в нем искусством письма: стоит только с должным вниманием отнестись 215 к совершенно незаурядному обустройству гармонии и к естественной текучести средних голосов и баса (чем как раз и отличаются эти хоральные песнопения). А каким полезным может оказаться ознакомление [с данным собранием] для тех, кто жаждет научиться искусству композиции! Да и кто же ныне станет отрицать преимущества такого обучения этому искусству, при котором начинают не с косного и педантичного контрапункта, а с хорала? В заключение могу сообщить всем любителям духовных песнопений, что это будет полное собрание хоралов: за данной частью последуют еще две, а в общей сложности в собрание войдет свыше трехсот песнопений.
К. Ф. Э. Бах.
[К. Ф. Э. Бах, предисловие к изданию четырехголосных хоралов И. С. Баха. -- Берлин, 1765 г.]
1 См. примеч. 5 к док. 151.
340 (III/733)
[...] Хотя мы и не вполне убеждены в справедливости того, что, как сказано в предисловии (к изданию хоралов И. С. Баха], "всем давно уже привычно, что из-под его пера не выходит ничего, кроме шедевров", ибо поставлять одни лишь шедевры -- дело, превосходящее все человеческие силы, -- тем не менее мы считаем, что это собрание четырехголосных хоралов, положенных на голоса покойным Бахом, достойно особого одобрения, и с нетерпением ждем его продолжения. Неоспоримо, что для покойного Баха гармония стала как бы самою природой; а в этих хоралах -- каких тут только нет ладных и осмысленнейших оборотов! Пусть мелодии Баха не всегда были столь же очаровательны и трогательны, как у других, -- зато они, постоянно находясь во власти неисчерпаемой гармонии, сохраняют такую естественность и непринужденность, что иному пришлось бы основательно попотеть, если бы от него потребовалось создать нечто подобное. Полагаем, что эти хоралы, помимо прочих своих достоинств, могут быть особенно полезны начинающим органистам, дабы они поупражнялись в том искусстве, которое, похоже, ныне вовсе утрачивается, -- в облигатной игре на педальной клавиатуре. Им надобно тут играть верхний голос на одном мануале, два средних -- на другом, а бас -- на педали. Такого рода навык сослужит очень хорошую службу в их дальнейшем самосовершенствовании. Разве не призваны мы отдаваться музыке во всей ее широте и 216 полноте? Разве не призваны мы обратить все свое тщание во благо органного искусства, которое тому, кто в нем как следует разбирается; приносит если и не бог весть какие деньги, то славу и которое покойный Бах довел до столь высокой степени совершенства?
[И. Ф. Агрикола (во "Всеобщей немецкой библиотеке"). -- Берлин, 1766 г.]
341 (III/906)
[...] Первое издание этого единственного в своем роде труда, вышедшее много лет тому назад в Берлине у Бирнштиля, было искажено опечатками, а также немалым числом попавших туда не тех хоралов. От всего этого издание, подготовленное покойным Кирнбергером (а после его смерти -- самим гамбургским г-ном капельмейстером [К. Ф. Э.] Бахом), полностью очищено, так что ныне мы получаем сборник хоралов, который никогда не имел -- и не будет иметь -- себе подобных. Поражаешься богатству гармонии и естественному течению сопряженных с нею линий баса и средних голосов. Но было бы дерзостью расточать похвалы тому, что и так выше всех похвал. Лишь Германия обладает таким творением. Для всякого, кто жаждет научиться истинному и основательному искусству звукосложения (ибо что такое музыка без правильной гармонии?), этот сборник хоралов будет -- и останется -- непреложным справочником практической гармонии, из которого обучающийся -- чем больше он будет в него вникать -будет черпать всё новые и новые ценности. Данная, первая часть содержит 96 хоралов; за нею последуют еще три [(?)] [части], а в общей сложности это будет полное собрание хоралов, содержащее свыше 300 духовных песнопений. [...]
[И. А. П. Шульц (во "Всеобщей немецкой библиотеке"). -- Берлин, 1785 г.]
342 (III/922)
Кстати, нет ничего торжественнее и благостнее, чем хорал, в текучей манере изложенный чистым четырехголосием и как следует спетый хорошим хором. Прекраснейшие образцы такого рода исходят от покойного Йог. Себ. Баха.
[И. Н. Форкель, "Всеобщая история музыки". -- Лейпциг, 1788 г.] 217
"Непригодны для церкви"
343 (III/898)
Эти и другие относящиеся к сему обстоятельства у многих вызвали, как уже говорилось, желание поиметь от кого-либо из мастеров музыкального искусства хороший сборник хоралов. Как бы то ни было, издание четырехголосных хоралов покойного господина Иоганна Себастьяна Баха предоставило в распоряжение любителей церковной музыки истинные шедевры, которые определенно доставят знатокам большое удовольствие, ибо являют собою образцовые произведения искусства композиции. Но -- среди тех, кто служит церкви пением и игрой [на инструментах] или же, будучи любителем, для своего удовольствия не прочь сыграть песнопение на клавире, -- много ли найдется таких, чьи способности позволяют надлежащим образом ими пользоваться?
[И. К. Кюнау, предисловие к сборнику "Четырехголосные старые и новые хоралы". -- Берлин, 1786 г.]
344 (III/933a)
[...] Один друг совсем недавно написал мне из Галле: "Господин Тюрк предпочитает сборник хоралов Кюнау Баховскому, ибо [у Кюнау] в каждом песнопении господствует присущий ему характер и, с точки зрения органиста, сборник Кюнау лучше баховского, хоралы которого -- при всей заключенной в них огромной искусности -- почти непригодны для церкви" и т. д., чего не приходится отрицать; да и в самом деле, в баховских хоралах нет ничего особенного <...>
[Цопф -- Иоганну Кристофу Кюнау (в Берлин). -- Примкенау, 7.II. 1789 г.]
345 (III/966)
[...] Давно уже решено, что хоралы Себ. Баха в отношении искусности и многообразия гармонии и модуляции -- единственные в своем роде образцы. Действительно, приходится поражаться трудоемкости проделанной работы и затраченному на нее мастерству. Каждый хорал свидетельствует о почти непостижимых знаниях этого великого человека. Между тем мы бы порекомендовали эти хоралы только для изучения и для того, чтоб ими восторгаться, но никоим образом не для сопровождения 218 приходских собраний, не для пения в хорах и не для башенных трубачей и т. п., ибо совершенно ясно, что в названных случаях [употребления] они произведут отнюдь не лучшее действие. Многие мелодии настолько затемнены баховской суховатой, а временами и весьма жесткой трактовкой, что их с трудом распознаешь. Пусть наши читатели, [пока еще] не убедившиеся в этом, послушают с десяток [этих] хоралов, и они наверняка согласятся с нами [по меньшей мере] в шести [случаях из десяти]. Иные мелодии почему-то написаны слишком высоко <...>
[Ф. Г. Людке (во "Всеобщей немецкой библиотеке"). -- Берлин, 1791 г.]
346 (III/970)
Покойный Себастьян Бах создал для собственного употребления сборник хоралов, который после его смерти был издан сыном его, К. Ф. Э. Бахом, и который для знатоков гармонии представляет большую ценность. Но поскольку мало кто из органистов в состоянии эти превосходные хоралы публично применить, распространилось мнение, что они слишком ученые, что [церковные] общины не могут их спеть, -- короче, неумение органистов стали прикрывать ссылками на общины. Мы же -- на основании немалого опыта -- убедились в том, что та ученость, с какою хоралы обработаны Бахом, вполне совместима с благочестивым применением оных, надо только их хорошо играть. Поскольку же цель эта не достигается по вине органистов <...>
["Всеобщая литературная газета". -- Йена, 14.I. 1792 г.]
Противоречат учению о гармонии аббата Фоглера
347 (III/844а)
[...] Никому еще не приходило в голову оспаривать заслуги достойного всяческого почтения старого Себастьяна Баха как великого органиста. Но вот когда господин Кирнбергер выставляет его как мастера образцового подхода к хоральным ладам -- мы не считаем, что выбор сделан правильно. [...]
[Г. И. Фоглер, "Суждения о мангеймской школе музыки". -- Мангейм, 15.XII. 1780 г.] 219
348 (III/1013)
Йог. Себ. Бах, чьи гармонизации хоралов изданы его сыном К. Ф. Э. Бахом (в Гамбурге), а также снабжены предисловием последнего, стремящегося нам внушить, что этот мастер не мог создавать "ничего, кроме шедевров", написал по четыре разных сопровождения к каждой хоральной мелодии, и сопровождения эти представляют собой вовсе не вариации, а отступления от естества и истины. Поэтому я считаю своим долгом предостеречь всех органистов, чтоб они не брали на веру слова вводящего [их] в заблуждение авторитета [(К. Ф. Э. Баха)], и поставить их в известность о том, что как раз в тех сопровождениях, которые сделал к хоралам Себ. Бах (и которые якобы являются наиученейшими, так как его именуют первейшим мастером гармонии своего времени и всех времен), невозможно обнаружить ни малейших признаков понимания и правильного выбора подходящей к хоралу гармонии; вместо того мы находим здесь жесткие последования звуков, столь же странные, сколь и оскорбительные для слуха обращения, чуждые гармонии переченья, а также диссонансы, навязываемые нам без какого бы то ни было приготовления, и пр.
[Г. И. Фоглер, "Школа органиста". -- Стокгольм, 1798 г. -- Оригинал на шведском языке]
349 (III/1039)
Искусность Себастьяна Баха [в игре] на органе и клавире, та уверенность, с которой он играл на органе в четырехголосном складе (а с добавлением не совпадающей с мануальным басом педали -- и в пятиголосном), -- все это было и остается отменнейшим его достоинством. Ни одна другая нация не имела такого органиста, и у нас, немцев, есть все основания им гордиться. Верно и то, что он с величайшей свободой -- на практике -- вводил неожиданнейшие гармонии и совершенно непривычные, неслыханные последования звуков. Но все это не доказывает того, что он 1) владел теорией, 2) кантиленой, 3) обладал вкусом и избирательностью; ибо: 1) если свойствами старинной мелодии и строгим ее сохранением (а не обновлением!) предопределяется необходимость точных исторических познаний относительно 12 греческих ладов; 2) если вызывающие ходы, поспешные отклонения, рискованные скачки, 220 невежественная вычурность, произвольные внедрения диезов и бемолей, чуждые гармонии переченья и т. п. наносят ущерб высокой простоте хорала; 3) если сопровождение [хорального напева] предполагает разумный отбор немногих подходящих к нему гармоний, -- то предрассудки обязаны уступить место веским аргументам, а авторитет -- истине.
[Г. И. Фоглер, "Хоральная система". -- Копенгаген, 1800 г.]
ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XVIII ВЕКА: ИЗДАТЕЛИ ГОТОВЫ ПОЙТИ НА РИСК
Неудачное издание хоралов
350 (III/753)
Вниманию публики. Недавно господин Бирнштиль (никоим образом не поставив меня в известность) столь же дерзко, сколь и невежественно (по части музыки) издал в Берлине вторую тетрадь четырехголосных хоралов Иоганна Себастьяна Баха, собирателем которых являюсь именно я. Я выборочно просмотрел их [в этом издании] и обнаружил великое множество всякого рода ошибок. Огорчение и отвращение удержало меня от того, чтобы проверить все целиком, ибо под конец я нашел [там] даже такие ошибки, которые едва ли допустит начинающий, только что приступивший к занятиям композицией. Я готов показать эти ошибки всем, кто того пожелает, и предоставить им возможность сравнить это издание с моим оригиналом. Поскольку же тут острейшим образом задета честь покойного великого человека, равно как и моя собственная (как собирателя), -- публично заявляю общественности о своей невиновности и преданнейше предостерегаю от приобретения этой, второй части [собрания хоралов], ибо не могу примириться с тем, чтобы люди дали ввести себя в заблуждение; особенно прошу всех приверженцев [искусства] моего покойного отца всеми возможными способами воздержаться от ознакомления с этими изуродованными работами, несущими ему позор после смерти, тем более что теперь собрание это принесет несравненно больше вреда, чем пользы, тогда как -- в соответствии с изначальным моим замыслом -- оно могло бы послужить обучающимся искусству композиции чрезвычайно полезным практическим пособием, состоящим из 221 превосходнейших образцов. Но -- зато как мы богаты ныне пособиями, в которых нет ни верных принципов, ни образцов! К. Ф. Э. Бах.
[К. Ф. Э. Бах (в "Гамбургском корреспонденте"). -- Гамбург, 29.V. 1769 г.]
Усилия, направленные на осуществление нового, безупречного издания хоралов
351 (III/822)
"Что касается находящихся теперь в моей собственности баховских хоралов, число которых на сегодняшний день превышает 400 и которые собраны -- и в большинстве своем переписаны -- гамбургским господином <К. Ф. Э.> Бахом, то меня очень волнует вопрос об их сохранении для грядущих поколений музыкантов. Я далек от мысли о том, чтобы извлечь из них какую бы то ни было выгоду, так что и не думаю продавать их тому или иному книгопродавцу или издателю, но исключительно из любви к науке и [из соображений] пользы для учащегося юношества хочу отдать Вам все их безвозмездно, лишь бы только они увидели свет в хорошем издании. Весь доход, какой может из этого образоваться, будет Вашим, а не моим, я же прошу для себя всего лишь несколько экземпляров в порядке презента, а также несколько экземпляров для г. [К. Ф. Э.] Баха, который об этом просил меня на случай, если хоралы будут напечатаны через мое посредничество, хотя я переслал ему за них 12 золотых наличными (те, что подарила мне с этой целью моя милостивейшая принцесса).
[И. Ф. Кирнбергер -- И. Г. И. Брейткопфу (в Лейпциг). -- Берлин, 7.VI. 1777 г.]
352 (III/823)
[...] Ныне же, поскольку для меня очень важно, чтобы они были напечатаны ради общей пользы всего учащегося юношества, и так как я чувствую себя призванным не иметь никакой выгоды от забот своих и усилий, -- хочу уступить Вам их [(хоралы)] без малейшей для себя выгоды и с одним лишь желанием увидеть их напечатанными в память об И. Себ. Бахе. Но само собой разумеется, что должны быть напечатаны и все те, что изданы Бирнштилем, так что общее число [хоралов] будет свыше 400 штук. Если Вам по собственной воле 222 захочется выразить мне за то признательность, то я с благодарностью таковую приму; если же нет, то я [гораздо больше] обязан Вам уже тем, что увижу их напечатанными, чем если бы Вы сколь угодно много мне за них дали. [...]
[И. Ф. Кирнбергер -- И. Г. И. Брейткопфу (в Лейпциг). -- Берлин, 19.VI. 1777 г.]
353 (III/849)
Господин Йог. Фил. Кирнбергер в Берлине, обладающий прекрасным собранием четырехголосных хоралов И. Себ. Баха и изъявивший горячее желание, чтобы они дошли до потомков в печатном виде, ибо это единственные [в своем роде] образцы чистоты письма и неиссякаемый источник [познаний] для начинающих композиторов, намерен целиком и полностью предоставить их мне, нижепоименованному, с условием, что я их напечатаю. Я с готовностью берусь выполнить таковое условие, если у Себ. Баха, этого патриарха искусства, найдется в Германии столько приверженцев, что их заказы -- с внесением подписной платы наперед -в какой-то мере покроют [мои] затраты [на издание]. Хоралы выйдут в четырех частях, на плотной писчей бумаге удобного формата. Подписная цена составляет 1 талер за каждую часть; по получении каждой части вносится плата за следующую часть. Подписаться и внести плату [за первую часть] можно во всех солидных книготорговых заведениях Германии до пасхи 1782 года. Если этот срок истечет безрезультатно, то из всего предприятия ничего не выйдет. Тот, кто подпишется на 5 или большее число экземпляров, получит за усердие свое десять процентов [скидки].
Моцарт, Бетховен, Гайдн
331 (III/859)
Кстати: хотел бы попросить прислать мне -- когда будете возвращать мне рондо -- 6 фуг Генделя и токкаты и фуги Эберлина. -- Я каждое воскресенье в 12 часов бываю у барона ван Свитена -- там играют только Генд[е]ля и Баха. -
Я сейчас как раз собираю баховские фуги. -- Как Себастьяна, так и Эмануэля и Фридемана. -- А еще генд[е]левские. И мне недостает только вот этих. -- К тому же мне хотелось бы, чтоб барон послушал эберлиновские. -
[В. А. Моцарт -- отцу (в Зальцбург). -- Вена, 10.IV. 1782 г.]
332 (III/860)
Действительная причина появления на свет этой фуги1 -- моя дорогая Констанца. -- Барон ван Свитен, к которому я хожу каждое воскресенье, дал мне домой -- после того как я их ему проиграл -- все произведения Генд[е]ля и Себастьяна Баха. -- Когда Констанца услышала [эти] фуги, она в них просто влюбилась; -- ничего не хочет слышать, кроме фуг, вернее -- ничего, кроме [фуг] Генд[е]ля и Баха; -
...Если папа' еще не отдал в переписку сочинения Эберлина, то мне это очень по нраву: [на днях] они попали мне в руки, и -- я ведь [их] не помнил -оказалось, к моему сожалению, что они слишком незначительны и поистине никак не заслуживают места между Генделем и Бахом. Честь и хвала четырехголосию Эберлина. Но его клавирные фуги -- не что иное, как непомерно растянутые интерлюдии.
[В. А. Моцарт -- сестре (в Зальцбург). -- Вена, 20.IV. 1782 г.] 211
1 Моцарт, прелюдия и фуга до мажор (К. 394).
333 (III/874)
[...] Луи ван Бетховен, сын вышеупомянутого [певчего-]тенора, мальчик 11 лет, с многообещающим талантом. Он очень умело -- и с силою -- играет на клавире, прекрасно читает с листа и, вообще говоря, большей частью играет "Хорошо темперированный клавир" Себастьяна Баха, который дал ему господин Нефе. Кто знает это собрание прелюдий и фуг во всех тональностях (которое, пожалуй, можно назвать верхом совершенства), тот поймет, что это значит... Сей юный гений заслуживает того, чтобы ему была оказана поддержка, которая позволила бы ему попутешествовать. Он определенно станет вторым Вольфгангом Амадеем Моцартом, если будет продолжать в том же духе. [...]
[К. Г. Нефе (в издававшемся К. Ф. Крамером "Альманахе музыки"). -- Бонн, 2.III. 1783 г.] ]
334 (III/1009)
<В 1789 году> руководимый тогдашним кантором лейпцигской школы св. Фомы, покойным Долесом, хор поразил Моцарта своим исполнением двухорного мотета "Пойте господу новую песнь"' патриарха немецкой музыки Себастьяна Баха. Моцарту этот Альбрехт Дюрер немецкой музыки был известен больше понаслышке: произведения его стали [к тому времени] редкостью. Едва хор пропел несколько тактов, как Моцарт насторожился. Еще несколько тактов -- и он воскликнул: "Что это такое?" -- Казалось, вся его душа обратилась в слух. Когда пение прекратилось, он радостно воскликнул: "Вот у кого есть чему поучиться!" -- Ему рассказали, что школа эта, в которой Себастьян Бах когда-то был кантором, обладает полным собранием его мотетов и хранит их как реликвию. "Вот это да! Как славно! -- воскликнул он. -- Да покажите же!" -- Партитур этих вокальных сочинений [в школе] не было, и Моцарт попросил дать ему выписанные голоса. -Было сущим удовольствием наблюдать, с каким рвением Моцарт разложил вокруг себя эти партии (они были у него и в той, и в другой руке, и на коленях, и на близстоящих стульях) и, забывши обо всем на свете, не встал с места, пока не просмотрел все принесенные ему сочинения Себастьяна Баха. Он упросил, чтоб ему дали копии, [всю жизнь] очень высоко их ценил, и -- если я не заблуждаюсь -от того, кто хорошо знает баховские 212 композиции и моцартовский "Реквием", особенно, скажем, большую фугу "Christe eleison", никак не может ускользнуть, что Моцарт, для духовных сил которого не было ничего недоступного, изучал, ценил и исчерпывающе понимал этого старого контрапунктиста.
[И. Ф. Рохлиц (во "Всеобщей музыкальной газете"). -- Лейпциг, 21.XI. 1798 г.]
1 "Singet dem Herrn ein neues Lied" (BWV 225).
335 (III/1036)
Два великих художника вдохнули в [сознание] детей своей эпохи новый дух и -- с почти подавляющим всемогуществом властвовали в современном им мире искусства. Возвышен, но суров, смел, а не изнежен, крепок, а не утончен был дух этих мужей и их творений. Микеланджело и Себастьян Бах -- вот имена наших героев, между которыми, пожалуй, можно не только обнаружить сходство, но и провести параллель. Рафаэль познакомился с работами [Микел]Анджело, Моцарт -с сочинениями Баха, и оба были ими так захвачены, что полностью изменили свою прежнюю манеру письма. Суровость и в то же время глубина мысли обоих великих мастеров не поддавалась, однако, соединению с юношеской пламенностью [натуры Рафаэля и Моцарта]. Каждый из этих молодых художников пытался, вопреки тому, достичь такого соединения, но от этого становился шероховатым, эксцентричным, своенравным, смятенным (особенно это относится к Моцарту). Оба предприняли немало попыток создать кое-что в манере своих кумиров, не доведя, однако, эти работы до совершенства, а в большинстве случаев даже и не завершив их. До сих пор еще сохранились их произведения такого рода, например -- алтарная живопись Рафаэля в церкви Святого духа в Сьене или некоторые концерты и кое-какие места в мессах Моцарта, написанных еще в Зальцбурге или же вскоре после того.
[И. Ф. Рохлиц (во "Всеобщей музыкальной газете"). -- Лейпциг, 11.VI. 1800 г.]
336 (III/1023)
Один английский органист при Королевской немецкой часовне [св. Иакова в Лондоне] (тот самый <А. Ф. К. Кольман>, который теперь намеревается издать "Хорошо темперированный клавир" Йог. Себ. Баха) заказал гравюру, где в виде солнца представлены имена известных ему немецких композиторов1. Йог. 213 Себ[аст]. Бах находится в центре; его окружают Гендель, [К. Г.] Граун и [И.] Гайдн. На лучах солнца -- другие немецкие композиторы [(Моцарт, Кожелух, Ван Халль, Глюк, Рейхард, Шульц, Науман, Шваненбергер, Хиллер, Плейель, Георг Бенда, Ролле, Телеман, Эман. Бах; Абель, Фишер, Штёльцель, Пизендель, Кванц, Хассе, Альбрехтсбергер, Форкель, Фляйшер, Хеслер, Тюрк, Вольф, Диттерс, Зайдельман)...]2
...Говорят, наш достойнейший Гайдн сам видел эту вещь, и она ему весьма понравилась, да и соседства с Генделем и Грауном он нимало не устыдился -- и уж тем более не усмотрел никакой неправомерности в том, что Йог. Себ. Бах помещен в центре солнца и, стало быть, представлен как тот, от кого исходит вся истинная музыкальная мудрость.
[И. Н. Форкель (во "Всеобщей музыкальной газете"). -- Лейпциг, 30.X. 1799 г.]
1 Далее (до конца абзаца в тексте документа) все имена даются здесь (с учетом квадратных скобок) так, как они фигурируют на гравюре (в частности -- с инициалами или без таковых).
2 Точкой с запятой отделен первый "ярус" "лучей" от второго. -- Оригинал не сохранился (в "Allgemeine Musikalische Zeitung" за 1799 год и в изданиях BDIII и JSB:LuWiD изображение воспроизведено в упрощенном виде).
Вена и Берлин -- музыкальные центры
337 (III/1038)
Квартеты и квинтеты здесь замечательные, ибо их зачастую встретишь в домах знатоков и [подлинных] любителей музыки. С удовольствием вспоминаю я многие радостные вечера, проведенные мною за прослушиванием их [игры]. Обычным угощением были здесь сонаты Альбрехтсбергера или Себастьяна Баха, состоящие из Adagio и фуги. Господин Альбрехтсбергер сам играет на виолончели с тем более поразительной тонкостью и точностью, что ведение смычка у него скрипичное. [...]
[Из впечатлений (неизвестного лица) о поездке в Вену (в "Журнале роскоши и мод"). -- Веймар, июль 1800 г.]
338 (III/1033)
Берлин, по-видимому, единственное место в Германии, в котором, наряду с горячими почитателями современной музыки, Вы все еще найдете ревностнейших поборников старого вкуса. На пюпитрах наших любителей и любительниц музыки Иоганн Себастьян Бах и его знаменитые сыновья все еще соперничают с Моцартом, Гайдном и Клементи, -- правда, теперь уже с весьма малым успехом.
[Эпистолярный фрагмент (во "Всеобщей музыкальной газете"). -- "Берлин, весна 1800 г.] 214
ЧЕТЫРЕХГОЛОСНЫЕ ХОРАЛЫ -- ПРЕДМЕТ СПОРА
"Шедевры гармонии и голосоведения"
339 (III/723)
[...] Заняться этим собранием [хоралов] господин издатель поручил мне уже после того, как некоторые листы были отпечатаны, из-за чего и вышло так, что сюда попали четыре песнопения, не принадлежащие перу моего покойного отца. Эти четыре хорала помещены здесь под шестым, пятнадцатым, восемнадцатым и тридцать первым номерами. Все остальные -- как в данной части, так и в тех, что за ней последуют, -- сделаны моим отцом, а именно -- написаны им на четырех нотоносцах для четырех певческих голосов. В угоду любителям органа и клавира они -- ради большей наглядности -- приведены [здесь] на двух нотоносцах. Если желающие спеть их на четыре голоса столкнутся с тем, что некоторые из них не укладываются в диапазон того или иного поющего, то можно их переаранжировать. В тех местах, где бас настолько отрывается от других голосов, что без педальной клавиатуры его невозможно сыграть [на органе либо клавире], нужно [(при отсутствии педали)] брать его октавой выше, а к более низкому регистру [(как написано)] возвращаться тогда, когда бас [вот-вот] начнет перекрещиваться с тенором. В отношении этого последнего обстоятельства -покойный отец всегда следил, чтобы песнопения эти исполнялись совместно с шестнадцатифутовым1 инструментом. В угоду лицам со слабым зрением -- дабы предотвратить возможность неверного прочтения тех или иных мест -- продвижение голосов там, где это представляется необходимым, четко помечено одинарными и двойными наклонными черточками. Надеюсь, что это собрание принесет [любителям музыки] много пользы и много удовольствия; что же касается гармонии этих песнопений, то восхвалять ее здесь у меня нет нужды. Покойный автор не нуждается в моих рекомендациях. Всем давно уже привычно, что из-под его пера не выходит ничего, кроме шедевров. В этой репутации ему не смогут отказать и те, кто ознакомится с настоящим собранием [хоралов] и с заключенным в нем искусством письма: стоит только с должным вниманием отнестись 215 к совершенно незаурядному обустройству гармонии и к естественной текучести средних голосов и баса (чем как раз и отличаются эти хоральные песнопения). А каким полезным может оказаться ознакомление [с данным собранием] для тех, кто жаждет научиться искусству композиции! Да и кто же ныне станет отрицать преимущества такого обучения этому искусству, при котором начинают не с косного и педантичного контрапункта, а с хорала? В заключение могу сообщить всем любителям духовных песнопений, что это будет полное собрание хоралов: за данной частью последуют еще две, а в общей сложности в собрание войдет свыше трехсот песнопений.
К. Ф. Э. Бах.
[К. Ф. Э. Бах, предисловие к изданию четырехголосных хоралов И. С. Баха. -- Берлин, 1765 г.]
1 См. примеч. 5 к док. 151.
340 (III/733)
[...] Хотя мы и не вполне убеждены в справедливости того, что, как сказано в предисловии (к изданию хоралов И. С. Баха], "всем давно уже привычно, что из-под его пера не выходит ничего, кроме шедевров", ибо поставлять одни лишь шедевры -- дело, превосходящее все человеческие силы, -- тем не менее мы считаем, что это собрание четырехголосных хоралов, положенных на голоса покойным Бахом, достойно особого одобрения, и с нетерпением ждем его продолжения. Неоспоримо, что для покойного Баха гармония стала как бы самою природой; а в этих хоралах -- каких тут только нет ладных и осмысленнейших оборотов! Пусть мелодии Баха не всегда были столь же очаровательны и трогательны, как у других, -- зато они, постоянно находясь во власти неисчерпаемой гармонии, сохраняют такую естественность и непринужденность, что иному пришлось бы основательно попотеть, если бы от него потребовалось создать нечто подобное. Полагаем, что эти хоралы, помимо прочих своих достоинств, могут быть особенно полезны начинающим органистам, дабы они поупражнялись в том искусстве, которое, похоже, ныне вовсе утрачивается, -- в облигатной игре на педальной клавиатуре. Им надобно тут играть верхний голос на одном мануале, два средних -- на другом, а бас -- на педали. Такого рода навык сослужит очень хорошую службу в их дальнейшем самосовершенствовании. Разве не призваны мы отдаваться музыке во всей ее широте и 216 полноте? Разве не призваны мы обратить все свое тщание во благо органного искусства, которое тому, кто в нем как следует разбирается; приносит если и не бог весть какие деньги, то славу и которое покойный Бах довел до столь высокой степени совершенства?
[И. Ф. Агрикола (во "Всеобщей немецкой библиотеке"). -- Берлин, 1766 г.]
341 (III/906)
[...] Первое издание этого единственного в своем роде труда, вышедшее много лет тому назад в Берлине у Бирнштиля, было искажено опечатками, а также немалым числом попавших туда не тех хоралов. От всего этого издание, подготовленное покойным Кирнбергером (а после его смерти -- самим гамбургским г-ном капельмейстером [К. Ф. Э.] Бахом), полностью очищено, так что ныне мы получаем сборник хоралов, который никогда не имел -- и не будет иметь -- себе подобных. Поражаешься богатству гармонии и естественному течению сопряженных с нею линий баса и средних голосов. Но было бы дерзостью расточать похвалы тому, что и так выше всех похвал. Лишь Германия обладает таким творением. Для всякого, кто жаждет научиться истинному и основательному искусству звукосложения (ибо что такое музыка без правильной гармонии?), этот сборник хоралов будет -- и останется -- непреложным справочником практической гармонии, из которого обучающийся -- чем больше он будет в него вникать -будет черпать всё новые и новые ценности. Данная, первая часть содержит 96 хоралов; за нею последуют еще три [(?)] [части], а в общей сложности это будет полное собрание хоралов, содержащее свыше 300 духовных песнопений. [...]
[И. А. П. Шульц (во "Всеобщей немецкой библиотеке"). -- Берлин, 1785 г.]
342 (III/922)
Кстати, нет ничего торжественнее и благостнее, чем хорал, в текучей манере изложенный чистым четырехголосием и как следует спетый хорошим хором. Прекраснейшие образцы такого рода исходят от покойного Йог. Себ. Баха.
[И. Н. Форкель, "Всеобщая история музыки". -- Лейпциг, 1788 г.] 217
"Непригодны для церкви"
343 (III/898)
Эти и другие относящиеся к сему обстоятельства у многих вызвали, как уже говорилось, желание поиметь от кого-либо из мастеров музыкального искусства хороший сборник хоралов. Как бы то ни было, издание четырехголосных хоралов покойного господина Иоганна Себастьяна Баха предоставило в распоряжение любителей церковной музыки истинные шедевры, которые определенно доставят знатокам большое удовольствие, ибо являют собою образцовые произведения искусства композиции. Но -- среди тех, кто служит церкви пением и игрой [на инструментах] или же, будучи любителем, для своего удовольствия не прочь сыграть песнопение на клавире, -- много ли найдется таких, чьи способности позволяют надлежащим образом ими пользоваться?
[И. К. Кюнау, предисловие к сборнику "Четырехголосные старые и новые хоралы". -- Берлин, 1786 г.]
344 (III/933a)
[...] Один друг совсем недавно написал мне из Галле: "Господин Тюрк предпочитает сборник хоралов Кюнау Баховскому, ибо [у Кюнау] в каждом песнопении господствует присущий ему характер и, с точки зрения органиста, сборник Кюнау лучше баховского, хоралы которого -- при всей заключенной в них огромной искусности -- почти непригодны для церкви" и т. д., чего не приходится отрицать; да и в самом деле, в баховских хоралах нет ничего особенного <...>
[Цопф -- Иоганну Кристофу Кюнау (в Берлин). -- Примкенау, 7.II. 1789 г.]
345 (III/966)
[...] Давно уже решено, что хоралы Себ. Баха в отношении искусности и многообразия гармонии и модуляции -- единственные в своем роде образцы. Действительно, приходится поражаться трудоемкости проделанной работы и затраченному на нее мастерству. Каждый хорал свидетельствует о почти непостижимых знаниях этого великого человека. Между тем мы бы порекомендовали эти хоралы только для изучения и для того, чтоб ими восторгаться, но никоим образом не для сопровождения 218 приходских собраний, не для пения в хорах и не для башенных трубачей и т. п., ибо совершенно ясно, что в названных случаях [употребления] они произведут отнюдь не лучшее действие. Многие мелодии настолько затемнены баховской суховатой, а временами и весьма жесткой трактовкой, что их с трудом распознаешь. Пусть наши читатели, [пока еще] не убедившиеся в этом, послушают с десяток [этих] хоралов, и они наверняка согласятся с нами [по меньшей мере] в шести [случаях из десяти]. Иные мелодии почему-то написаны слишком высоко <...>
[Ф. Г. Людке (во "Всеобщей немецкой библиотеке"). -- Берлин, 1791 г.]
346 (III/970)
Покойный Себастьян Бах создал для собственного употребления сборник хоралов, который после его смерти был издан сыном его, К. Ф. Э. Бахом, и который для знатоков гармонии представляет большую ценность. Но поскольку мало кто из органистов в состоянии эти превосходные хоралы публично применить, распространилось мнение, что они слишком ученые, что [церковные] общины не могут их спеть, -- короче, неумение органистов стали прикрывать ссылками на общины. Мы же -- на основании немалого опыта -- убедились в том, что та ученость, с какою хоралы обработаны Бахом, вполне совместима с благочестивым применением оных, надо только их хорошо играть. Поскольку же цель эта не достигается по вине органистов <...>
["Всеобщая литературная газета". -- Йена, 14.I. 1792 г.]
Противоречат учению о гармонии аббата Фоглера
347 (III/844а)
[...] Никому еще не приходило в голову оспаривать заслуги достойного всяческого почтения старого Себастьяна Баха как великого органиста. Но вот когда господин Кирнбергер выставляет его как мастера образцового подхода к хоральным ладам -- мы не считаем, что выбор сделан правильно. [...]
[Г. И. Фоглер, "Суждения о мангеймской школе музыки". -- Мангейм, 15.XII. 1780 г.] 219
348 (III/1013)
Йог. Себ. Бах, чьи гармонизации хоралов изданы его сыном К. Ф. Э. Бахом (в Гамбурге), а также снабжены предисловием последнего, стремящегося нам внушить, что этот мастер не мог создавать "ничего, кроме шедевров", написал по четыре разных сопровождения к каждой хоральной мелодии, и сопровождения эти представляют собой вовсе не вариации, а отступления от естества и истины. Поэтому я считаю своим долгом предостеречь всех органистов, чтоб они не брали на веру слова вводящего [их] в заблуждение авторитета [(К. Ф. Э. Баха)], и поставить их в известность о том, что как раз в тех сопровождениях, которые сделал к хоралам Себ. Бах (и которые якобы являются наиученейшими, так как его именуют первейшим мастером гармонии своего времени и всех времен), невозможно обнаружить ни малейших признаков понимания и правильного выбора подходящей к хоралу гармонии; вместо того мы находим здесь жесткие последования звуков, столь же странные, сколь и оскорбительные для слуха обращения, чуждые гармонии переченья, а также диссонансы, навязываемые нам без какого бы то ни было приготовления, и пр.
[Г. И. Фоглер, "Школа органиста". -- Стокгольм, 1798 г. -- Оригинал на шведском языке]
349 (III/1039)
Искусность Себастьяна Баха [в игре] на органе и клавире, та уверенность, с которой он играл на органе в четырехголосном складе (а с добавлением не совпадающей с мануальным басом педали -- и в пятиголосном), -- все это было и остается отменнейшим его достоинством. Ни одна другая нация не имела такого органиста, и у нас, немцев, есть все основания им гордиться. Верно и то, что он с величайшей свободой -- на практике -- вводил неожиданнейшие гармонии и совершенно непривычные, неслыханные последования звуков. Но все это не доказывает того, что он 1) владел теорией, 2) кантиленой, 3) обладал вкусом и избирательностью; ибо: 1) если свойствами старинной мелодии и строгим ее сохранением (а не обновлением!) предопределяется необходимость точных исторических познаний относительно 12 греческих ладов; 2) если вызывающие ходы, поспешные отклонения, рискованные скачки, 220 невежественная вычурность, произвольные внедрения диезов и бемолей, чуждые гармонии переченья и т. п. наносят ущерб высокой простоте хорала; 3) если сопровождение [хорального напева] предполагает разумный отбор немногих подходящих к нему гармоний, -- то предрассудки обязаны уступить место веским аргументам, а авторитет -- истине.
[Г. И. Фоглер, "Хоральная система". -- Копенгаген, 1800 г.]
ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XVIII ВЕКА: ИЗДАТЕЛИ ГОТОВЫ ПОЙТИ НА РИСК
Неудачное издание хоралов
350 (III/753)
Вниманию публики. Недавно господин Бирнштиль (никоим образом не поставив меня в известность) столь же дерзко, сколь и невежественно (по части музыки) издал в Берлине вторую тетрадь четырехголосных хоралов Иоганна Себастьяна Баха, собирателем которых являюсь именно я. Я выборочно просмотрел их [в этом издании] и обнаружил великое множество всякого рода ошибок. Огорчение и отвращение удержало меня от того, чтобы проверить все целиком, ибо под конец я нашел [там] даже такие ошибки, которые едва ли допустит начинающий, только что приступивший к занятиям композицией. Я готов показать эти ошибки всем, кто того пожелает, и предоставить им возможность сравнить это издание с моим оригиналом. Поскольку же тут острейшим образом задета честь покойного великого человека, равно как и моя собственная (как собирателя), -- публично заявляю общественности о своей невиновности и преданнейше предостерегаю от приобретения этой, второй части [собрания хоралов], ибо не могу примириться с тем, чтобы люди дали ввести себя в заблуждение; особенно прошу всех приверженцев [искусства] моего покойного отца всеми возможными способами воздержаться от ознакомления с этими изуродованными работами, несущими ему позор после смерти, тем более что теперь собрание это принесет несравненно больше вреда, чем пользы, тогда как -- в соответствии с изначальным моим замыслом -- оно могло бы послужить обучающимся искусству композиции чрезвычайно полезным практическим пособием, состоящим из 221 превосходнейших образцов. Но -- зато как мы богаты ныне пособиями, в которых нет ни верных принципов, ни образцов! К. Ф. Э. Бах.
[К. Ф. Э. Бах (в "Гамбургском корреспонденте"). -- Гамбург, 29.V. 1769 г.]
Усилия, направленные на осуществление нового, безупречного издания хоралов
351 (III/822)
"Что касается находящихся теперь в моей собственности баховских хоралов, число которых на сегодняшний день превышает 400 и которые собраны -- и в большинстве своем переписаны -- гамбургским господином <К. Ф. Э.> Бахом, то меня очень волнует вопрос об их сохранении для грядущих поколений музыкантов. Я далек от мысли о том, чтобы извлечь из них какую бы то ни было выгоду, так что и не думаю продавать их тому или иному книгопродавцу или издателю, но исключительно из любви к науке и [из соображений] пользы для учащегося юношества хочу отдать Вам все их безвозмездно, лишь бы только они увидели свет в хорошем издании. Весь доход, какой может из этого образоваться, будет Вашим, а не моим, я же прошу для себя всего лишь несколько экземпляров в порядке презента, а также несколько экземпляров для г. [К. Ф. Э.] Баха, который об этом просил меня на случай, если хоралы будут напечатаны через мое посредничество, хотя я переслал ему за них 12 золотых наличными (те, что подарила мне с этой целью моя милостивейшая принцесса).
[И. Ф. Кирнбергер -- И. Г. И. Брейткопфу (в Лейпциг). -- Берлин, 7.VI. 1777 г.]
352 (III/823)
[...] Ныне же, поскольку для меня очень важно, чтобы они были напечатаны ради общей пользы всего учащегося юношества, и так как я чувствую себя призванным не иметь никакой выгоды от забот своих и усилий, -- хочу уступить Вам их [(хоралы)] без малейшей для себя выгоды и с одним лишь желанием увидеть их напечатанными в память об И. Себ. Бахе. Но само собой разумеется, что должны быть напечатаны и все те, что изданы Бирнштилем, так что общее число [хоралов] будет свыше 400 штук. Если Вам по собственной воле 222 захочется выразить мне за то признательность, то я с благодарностью таковую приму; если же нет, то я [гораздо больше] обязан Вам уже тем, что увижу их напечатанными, чем если бы Вы сколь угодно много мне за них дали. [...]
[И. Ф. Кирнбергер -- И. Г. И. Брейткопфу (в Лейпциг). -- Берлин, 19.VI. 1777 г.]
353 (III/849)
Господин Йог. Фил. Кирнбергер в Берлине, обладающий прекрасным собранием четырехголосных хоралов И. Себ. Баха и изъявивший горячее желание, чтобы они дошли до потомков в печатном виде, ибо это единственные [в своем роде] образцы чистоты письма и неиссякаемый источник [познаний] для начинающих композиторов, намерен целиком и полностью предоставить их мне, нижепоименованному, с условием, что я их напечатаю. Я с готовностью берусь выполнить таковое условие, если у Себ. Баха, этого патриарха искусства, найдется в Германии столько приверженцев, что их заказы -- с внесением подписной платы наперед -в какой-то мере покроют [мои] затраты [на издание]. Хоралы выйдут в четырех частях, на плотной писчей бумаге удобного формата. Подписная цена составляет 1 талер за каждую часть; по получении каждой части вносится плата за следующую часть. Подписаться и внести плату [за первую часть] можно во всех солидных книготорговых заведениях Германии до пасхи 1782 года. Если этот срок истечет безрезультатно, то из всего предприятия ничего не выйдет. Тот, кто подпишется на 5 или большее число экземпляров, получит за усердие свое десять процентов [скидки].