Страница:
Наиболее укомплектованными личным составом, естественно, были 3-я и 4-я Ударные армии. В стрелковых дивизиях двух других армий имелось от 4400 до 7800 человек. Обеспеченность фронта артиллерией и минометами не превышала 65% штатной потребности соединений. Особенно велик был некомплект ПТО и орудий крупных калибров.
Боеприпасов во фронте имелось мало. Обеспеченность 76-мм снарядами составляла 1,5 боекомплекта на 1 орудие; 122-мм - 2,87 б/к; 82-мм минами 1,13 б/к; 120-мм минами - 0,33 б/к.
Авиация фронта насчитывала всего лишь 69 исправных самолетов.
Перед Северо-Западным фронтом оборонялось 8 дивизий (в том числе 5 пехотных, 2 моторизованные, 1 охранная), входивших в состав 16-й полевой армии группы армий "Север".
Общее соотношение сил в полосе фронта составляло: по личному составу 1,8 : 1; по орудиям и минометам 1,3:1, по авиации - 1,3 : 1 в нашу пользу. Однако по противотанковой артиллерии противник имел более чем двукратное превосходство - 1 : 2,2.
Замысел Ставки и силы, которыми мы располагали, определили задачи, которые я как командующий фронтом поставил армиям.
Решение командующего фронтом было сформулировано следующим образом: силами 3-й и 4-й Ударных армий нанести удар с фронта Долматиха, оз. Волго в общем направлении на Торопец с задачей во взаимодействии с войсками Калининского фронта отрезать пути отхода противника и уничтожить его, не дав ему возможности задержаться для обороны на заранее подготовленном рубеже: оз. Отолово, Андреаполь, западный берег р. Западной Двины, Ярцево. Одновременно 34-й армии ударами по флангам и действиями в тылу противника, обороняющего фронт Кневицы, Долматиха, воспретить ему отход, истощить и уничтожить.
Мы планировали силами этих армий обойти главную оборонительную полосу противника с севера и северо-запада, разгромить и уничтожить осташковскую группировку противника в озерном районе западнее Осташкова и, обеспечив частью сил свои действия с севера и северо-запада, стремительным захватом района Молвотицы, Новая Русса развивать удар для выхода в тыл андреапольской группировки врага. В дальнейшем предполагалось действовать в направлении Ярцева для воспрещения отхода к западу противника, обороняющегося на ржевском и вяземском направлениях, и для уничтожения его во взаимодействии с войсками Калининского и Западного фронтов.
11-й армии предстояло прорвать немецкую оборону, овладеть Старой Руссой, а затем наступать на Сольцы, Дно, где, соединившись с войсками 52-й армии Волховского фронта, уничтожить новгородскую группировку врага. В дальнейшем армия должна была повернуть к северу в направлении Луги в тыл немецко-фашистской группы армий "Север" для содействия прорыву блокады Ленинграда. Наступление планировалось на глубину до 110 км со среднесуточным темпом 7 - 8 км. Готовность к наступлению - 5 января 1942 г.{9}
В центре 34-я армия, согласно замыслу Ставки, должна была обороняться с целью сковать противника на демянском направлении. Однако, оценив детально обстановку, мы решили активизировать действия и этой армии. Обороняясь в центре, ей предстояло, по новому плану, нанести удары по флангам демянской группировки врага: один - в направлении Беглово, Свинорой, второй - на Монаково, Ватолино; на четвертый день операции продвинуться на 20 - 25 км и создать условия для окружения немецко-фашистских войск в районе Демянска. После окружения и уничтожения демянской группировки мы предполагали направить армию на Холм. Наступление на общую глубину 125 - 130 км планировалось завершить за 9 - 10 суток, т. е. с темпом 9 - 10 км в сутки. Войскам 34-й армии должны были помогать частью сил ее соседи - 11-я и 3-я Ударная армии.
Наступлению 34-й армии, по нашему замыслу, отводилась не решающая, а вспомогательная роль. Мы считали, что эта армия сумеет отвлечь к центру внимание противника от флангов, где наступали по расходящимся направлениям наши ударные группировки; мы хотели сковать врага, прикрыть направление на Бологое, освободить занятую противником ст. Лычково, важную для улучшения снабжения армии. Последующее развитие событий сделало направление 34-й армии решающим, чего, однако, мы перед наступлением не предвидели.
Так сложилась идея окружения демянской группировки врага. Но, планируя операцию на окружение, мы не имели возможности создать даже минимально необходимого перевеса сил, не говоря уже о том, что не располагали подвижными соединениями, столь нужными, как показал последующий ход войны, для успешной операции подобного рода. Мы в то время не имели необходимого опыта и во многом шли ощупью. Но наш опыт затем облегчил многое в будущем...
В сложившихся условиях для нас было очень важно обеспечить внезапность перехода в наступление, а в боях 1941 г. вопрос внезапности зачастую оставался нашей ахиллесовой пятой. Конечно, и речи не может быть о том, что мы недооценивали роль внезапности. Все отлично понимали, насколько важно скрыть от врага приготовления к удару. Но как это сделать? Опыта не хватало, а враг был достаточно искушен в подобных вещах.
Тем не менее, пожалуй, я не преувеличу, если скажу, что после нашего контрнаступления под Москвой, Тихвином и Ростовом Северо-Западный фронт дал следующий (и один из первых в Великой Отечественной войне) пример успешного достижения внезапности при переходе в наступление. Мы в полной мере постарались использовать природу, особенности местности. Трудное для себя сделали сложным и для врага. Снег, метели, вьюга оказались не только недругом, но и союзником. Порой сплошная белая мгла застилала передвижения наших войск. Окутанные белым саваном, они становились недоступными для глаз вражеских наблюдателей, и ни один его самолет-разведчик в такие дни не отваживался подниматься в воздух.
Густые леса, многочисленные рощи скрывали сосредоточение дивизий. Двигаться войскам разрешалось только ночью или в виде исключения в плохую погоду.
Вновь прибывающие соединения держались позади фронта рассредоточенными по деревням, а в первом эшелоне в течение всей подготовки наступления оставались прежние, знакомые гитлеровцам дивизии. Такой прием мы применили впервые в войне, и позже, как известно, он стал обычным и обязательным. Наконец, было решено начать наступление не утром, а вечером, как только опустятся ранние зимние сумерки.
Длительный опыт подсказал мне, какое исключительное значение имеет достижение внезапности. Чем более мощным становится оружие, чем большего эффекта оно может достигнуть за короткий срок, тем значительнее эффект неожиданного удара. При прочих равных обстоятельствах успеха скорее достигнет тот, кто сможет обеспечить внезапность удара. Недооценивший внезапность может быть побежден, даже располагая более значительными силами и средствами.
Много усилий пришлось нам затратить на подготовку войск, командиров, штабов к предстоящему наступлению. Ведь большинство соединений фронта прибывало в его состав из глубокого тыла, где они формировались и обучались не более двух месяцев. Правда, среди солдат до 20% уже имели боевой опыт. Но немало было и таких, которые из-за недостатка боеприпасов не прошли даже элементарного курса боевых стрельб. Целый ряд штабных офицеров не располагал опытом штабной работы. Столь трудные обстоятельства вынуждали нас вновь прибывающие войска сразу же бросать в горнило самой напряженной боевой учебы.
Мы учили солдат и офицеров, как вести бой в тех местах, где им предстояло наступать. Мы хотели их приучить к суровым зимним условиям. Чтобы они могли в мороз и пургу наступать и обороняться; чтобы не боялись глубокого снега; чтобы умели стрелять, когда ртуть термометра опускалась ниже 25°; чтобы могли ходить на лыжах, строить шалаши, копать землянки в смерзшейся твердой земле. Словом, учили солдат всей той нехитрой, но очень трудной и важной солдатской науке, без которой им нельзя было обойтись и которую все мы здесь уже достаточно хорошо знали.
Наступление Северо-Западного фронта началось 7 января 1942 г. Как только опустились сумерки, на правом крыле фронта противника атаковала 11-я армия. Остальные армии перешли в наступление 9 января. Используя полную внезапность атаки, войска 11-й армии смогли уже в первый день операции прорвать вражескую оборону и продвинуться до 7 км. Ударная группировка армии в составе 182-й стрелковой дивизии полковника М. С. Назарова, 84-й генерал-майора П. И. Фоменко и 188-й - полковника Т. И. Рыбакова за несколько дней боев по снежной целине продвинулась более чем на 50 км, обошла правый фланг 290-й пехотной дивизии противника и завязала бой на северной и восточной окраинах Старой Руссы. Выброшенные вперед лыжные батальоны перерезали дороги, ведущие от Старой Руссы на Шимск. Частью сил поиска армии сумели блокировать ряд опорных пунктов на р. Ловать северо-восточнее и восточнее города, чтобы отрезать его гарнизон от демянской группировки и от главных сил группы армий "Север". Для нас было очень важным занять Старую Руссу, важный узел коммуникаций и крупный опорный пункт врага. Ставка Верховного Главнокомандования требовала скорее освободить город.
Однако уже 11 января появились первые тревожные симптомы угасания темпов наступления 11-й армии.
Отстала в глубоких снегах 84-я стрелковая дивизия. С огромными трудностями двигались артиллерийские части, тылы. В этот день утром мы послали командующему армией генералу В. И. Морозову следующую телеграмму: "Для решения вопроса по захвату Старой Руссы крайне необходимо форсировать действия 84-й сд... Кроме того, полк второго эшелона 188-й сд также может быть брошен для атаки Старой Руссы и все другие силы армии по вашему усмотрению...
Только что звонил тов. Сталин и поручил передать вам лично, что Русса должна быть взята сегодня, и это дело чести 11-й армии.
Не забывайте артиллерию и не стесняйтесь снарядами"{10} (так в телеграмме. - П. К.).
В середине дня мы направили генералу В. И. Морозову еще одну телеграмму: "Только что получена директива Ставки. Ставка Верховного Главнокомандования приказывает в течение 11 января овладеть г. Старая Русса. Для решения этой задачи стянуть всю артиллерию РГК, дивизионы РС, по вашей заявке будет работать вся наличная фронтовая авиация"{11}.
Однако взять Старую Руссу с ходу не удалось. Артиллерия 11-й армии отстала в глубоких снегах, стрелковые части атаковали город без достаточной огневой поддержки. Перегруппировка армии осуществлялась медленно. Враг засел в городе прочно. Он подготовил сильные опорные пункты. С окраины выстрелы раздавались буквально из каждого дома. Немецкая круговая оборона оказалась труднопреодолимой. Наше непрочное, с большими разрывами кольцо окружения вокруг Старой Руссы не обеспечило надежной изоляции группировки врага.
К сожалению, некоторые командиры, не имея опыта, порой излишне торопились с атаками, часто повторяли их без должной организации. Отсутствие единого одновременного удара соединений 11-й армии по гарнизону в городе не могло обеспечить успеха. В связи с этим мне приходилось неоднократно вмешиваться в ход событий и требовать от командарма более организованных действий{12}. Бои за Старую Руссу приняли затяжной характер.
Тем временем на левом крыле фронта вела наступление наша вторая ударная группировка. 3-я и 4-я Ударные армии совместно с левофланговыми соединениями 34-й армии в течение нескольких суток с упорными боями форсировали по льду оз. Селигер и прорвали тактическую зону вражеской обороны. Вслед за этим 4-я Ударная армия двинулась в направлении Пено, Торопец, а войска 3-й Ударной армии - на Усадьбу. Одновременно для обеспечения своего правого фланга в связи с малоуспешными действиями соседней 34-й армии 3-я Ударная армия оказалась вынужденной отвлечь часть сил для занятия вражеских опорных пунктов Ватолино и Молвотицы.
Отставание 34-й армии вызывало у нас серьезную тревогу. Открытый фланг левой ударной группировки фронта мог создать опасность сильных контрударов врага с севера. Мы были вынуждены принимать меры к ускорению движения 34-й армии.
10 января командующему армией было указано, что для нанесения фланговых ударов он выделил недостаточно сил, что, кроме того, эти силы "... распыляются на блокирование и атаку мелких населенных пунктов, вместо того чтобы смело обходить их, выходить в тыл и продвигаться вперед, в тыл демянской группировки противника"{13}.
Но, к сожалению, сил у армии было мало. Не могли помочь армии резервами и мы. Армии приходилось направлять все больше сил для обеспечения правого фланга, ибо нависавший с се вера 2-й армейский корпус врага представлял усиливающуюся угрозу всей нашей южной ударной группировке.
Стремление 3-й Ударной армии обеспечить правый фланг вылилось в затяжные ожесточенные бои за Ватолино и Молвотицы, продолжавшиеся много суток подряд.
Таким образом, начальный этап операции оказался для нас в общем и целом успешным. Обе ударные группировки фронта добились неплохих результатов.
Как теперь нам точно известно, переход в наступление Северо-Западного фронта вызвал серьезную тревогу в гитлеровской ставке. В журнале военных действий ОКБ 10 января отмечалось "16-я армия: на ее южном фланге наши войска ведут тяжелые оборонительные бои против сильного наступления врага. Наступление на участке фронта юго-восточнее оз. Ильмень отбито. На нижнем течении Ловати наш фронт вражеским наступлением отброшен к Старой Руссе... Мы подтягиваем резервы"{14}.
Еще через двое суток гитлеровская ставка отмечала: "Враг продолжает свое наступление на всем фронте озер, он занял Пено, а также многие сражавшиеся до последнего опорные пункты; он нанес удар севернее оз. Святое и прорвался своими частями в район 15 км юго-восточнее Молвотицы. Мы вводим все имеющиеся в распоряжении резервы"{15}.
Действительно, враг сразу же ввел дополнительно три дивизии. Но их ввод, особенно против 3-й и 4-й Ударных армий, первоначально не принес результата, и командующий 16-й гитлеровской армией был вынужден 13 января отдать приказ понесшим тяжелые потери правофланговым дивизиям отступить на новый рубеж{16}.
В боях за Старую Руссу гитлеровские войска несли тяжелые потери, особенно от советской артиллерии, - этот факт всюду подчеркивался в донесениях противника. В бой гитлеровские командиры бросали все, что имели. Например, чтобы удержать опорный пункт Взвад (на южном берегу оз. Ильмень), они направили туда лыжную роту 250-й испанской ("голубой") дивизии. Эта дивизия, пребывание которой на Восточном фронте имело больше пропагандистское, чем боевое, значение, без крайней нужды в сражения не вводилась.
В общей сложности за первые несколько дней операции немецко-фашистское командование бросило в бой дополнительно две пехотные и одну моторизованную дивизии 16-й армии, а также три пехотные дивизии 9-й армии. Кроме того, в огонь были направлены последние резервы - разные строительные батальоны, тыловые учреждения и всевозможные вспомогательные части. 12 января командующий группой армий "Север" генерал-фельдмаршал Лееб обратился к Гитлеру с просьбой разрешить отступление с демянского плацдарма и отвести войска 16-й армии на линию Старая Русса, Холм. Лееб не верил в возможность удержания района Демянска, ибо считал, что для этого нет достаточных сил. Но Гитлер целиком отверг предложение фельдмаршала и потребовал "всеми силами удерживать фронт на Валдайской возвышенности". Фельдмаршал, осмелившийся возразить решению Гитлера, вместе со своим начальником штаба генералом Бреннеке 16 января был отстранен от должности. Командующим группой армий "Север" стал генерал-полковник Кюхлер.
В то же самое время Военный совет Северо-Западного фронта 12 января отдал приказ на продолжение наступления. "Боевой приказ No 001 12.1.42. 4.10 1. В результате трехдневных боев войска фронта окружением Старой Руссы нарушили коммуникации левого крыла фронта противника, а на направлении 3-й и 4-й Ударных армий сломали фронт обороны противника.
Для противодействия нашему наступлению противник втянул свои частные резервы в направлениях: Старая Русса и Свинуша. Никаких оперативных резервов до рубежа Дно, Холм, Торопец у противника не обнаружено. Разгромом указанных частных резервов противника создаются условия для энергичного наступления наших войск на старорусском и торопецком направлениях, полной дезорганизации фронта обороны противника и уничтожения его демянской группировки.
Вследствие слабой организации боя и управления войсками темпы наступления за истекшие три дня были явно недостаточны...
3. Северо-Западный фронт... главными силами на левом фланге, энергично развивая наступление в направлениях на Мостовицы, Аполец и Бервенец, Торопец, должен разбить частные резервы противника на этих направлениях, обойти с севера подготовленный рубеж противника на линии озеро Отолово, р. Западная Двина и к исходу 14.1 выйти на фронт Ямище, озеро Долгое, станция Мартисово, Данилово, Гараватая.
В центре усилиями 34-й А при содействии 11-й и 3-й Ударной армий к 14.1 1942 г. окружить демянскую группировку, не допустить ее перегруппировку и отход к югу от линии р. Пола, Демянск..."{17}
Решение энергично продолжать наступление было в тех условиях единственно возможным и правильным. Мы, разумеется, полностью сознавали огромные и все растущие трудности. Но мы вместе с тем учитывали, что полностью владеем инициативой, что враг ушел в оборону, однако вводит все имеющиеся у него резервы и стремится восстановить фронт. Выпустить инициативу - значило бы совершить непоправимую ошибку. Ближайшие события показали правоту нашего решения.
Несмотря на то что с вводом свежих соединений сопротивление врага усилилось, наши войска действовали все решительнее и успешнее. Это особенно относилось к левой ударной группировке фронта.
Удар 4-й Ударной армии на Пено оказался совершенно неожиданным для противника, который считал, что созданные им в этом районе укрепления и опорные пункты образуют огневой "мешок" и, фланкируя подступы к городу, полностью обеспечивают это направление. Поэтому гитлеровцы, укрепив стенки "мешка", не обратили серьезного внимания на оборону его дна, полагая, что удар в этом направлении невозможен. Еще более неожиданным для противника было наступление одной дивизии и двух бригад по лесной бездорожной полосе на правом фланге армии. Переоценивая трудности с естественными преградами, немецкое командование совершенно исключало возможность активных действий значительных сил на данном направлении и ограничилось организацией здесь лишь нескольких небольших опорных пунктов, перехватывавших возможные направления действий наших легких подвижных отрядов.
Наступление 4-й Ударной армии опрокинуло все расчеты противника. Организовать сопротивление ему удалось только на участке Дроздове, Давыдове и особенно Колобове, Бор. Но и эти районы, состоявшие из ряда укрепленных и приспособленных для обороны населенных пунктов, наши части заняли не столько атаками и блокировкой, сколько вынудив противника оставить их под угрозой полного окружения в результате глубокого обхода.
Прорыв на главном направлении закончился к 12 января. Задача, поставленная армии командованием Северо-Западного фронта, была выполнена. Противнику не удалось задержать наступление наших частей на созданных им рубежах. Перейдя в решительное наступление, войска 4-й Ударной армии начали разгром оборонявшихся вражеских частей. Достигнутая внезапность и успешное стремительное наступление ударной группировки на наиболее чувствительном участке обороны противника подтвердили правильность оценки обстановки и принятого решения.
3-я Ударная армия также добилась успеха, но ее дела шли труднее... За 8 дней наступления армия растянулась на 90 - 95 км по фронту, пройдя на правом фланге 22 - 40 км с темпом 2,8 - 5 км в день, в центре - 70 км с темпом 8,8 км в день и на левом фланге - 60 - 70 км с темпом 7,5 - 8,8 км в день.
Разрыв с 4-й Ударной армией, прикрытый лишь 31-й стрелковой бригадой, уже достиг 35 км и все увеличивался. Это создавало угрозу флангу 4-й Ударной армии, продвигавшейся быстрее, чем войска 3-й Ударной армии. Такое положение заставляло командование фронта требовать от 3-й Ударной армии ускорения темпов наступления. Однако убыстрение движения частей левого фланга армии при застывшем под Ватолино и Молвотицами правом фланге вело к еще большему растягиванию фронта и к постепенной потере армией наступательных возможностей.
Действия войск затруднялись условиями местности, плохим состоянием дорог и слабой материальной обеспеченностью, а также огромной усталостью войск и измотанностью конского состава. Все это привело к сильному отставанию артиллерии, танков, тяжелого пехотного оружия и тылов, особенно моторизованных.
В штабах соединений и частей (за исключением 245-й стрелковой дивизии) чувствовалась недостаточная подготовка и несработанность. На боевой деятельности войск особенно сильно в начале операции отражались отсутствие опыта и слабая подготовка командного состава. Это все мы особенно чувствовали в боях под Ватолино и Молвотицами. 17 января я указывал командующему 3-й Ударной армией: "20-я стрелковая бригада три дня топчется перед Ватолино. Приказать командиру 20-й бригады прекратить немедленно наступление в лоб на Ватолино и обойти Ватолино западнее, в направлении на Щеглове"{18}.
Однако населенные пункты, занятые врагом, как магнит притягивали наши части. Это был период, когда мы накапливали опыт, учились воевать. Учиться приходилось в ходе боев, тут же обобщались полученные навыки, и тут же передовой опыт мы старались внедрить в войска. 18 января Военный совет фронта вынужден был сказать командующим 34-й и 3-й Ударной армиями: "Вы ведете бои за овладение отдельными пунктами неправильно. Это наглядно видно на примере боев за Молвотицы и Ватолино. Вместо глубокого обхода населенных пунктов вы их окружаете непосредственно, сковывая при этом крупные силы и замораживая их. Противник этим очень умело пользуется. Еще три-четыре такие операции, как операции под Молвотицы и Ватолино, и все ваши силы будут заморожены. Двигаться вперед будет нечем".
Требуя брать населенные пункты обходом, мы указывали, что необходимо "разъяснить командирам ... частей и соединений эти ошибки и впредь их не допускать..."{19}
Враг стремился всеми силами удержать район Ватолино - Молвотицы, чтобы сохранить за собой демянский плацдарм. Он нес здесь большие потери. В гитлеровской ставке этот участок стали называть "молвотицким фронтом"{20}.
Постепенно наши войска все более и более осваивали наиболее рациональные приемы борьбы. Они стали все шире применять маневр, обход опорных пунктов врага. Невзирая на трудности, 3-я и 4-я Ударные армии продвигались вперед. Разгромив противника под Андреаполем, 4-я Ударная армия вышла к Торопцу. Противник готовился упорно оборонять город. Но после ожесточенных двухдневных боев 20 января наши части выбили его из города и заставили обратиться в бегство. Одновременно 3-я Ударная армия вышла к г. Холм и завязала за него бои совместно с подошедшими сюда партизанами.
С выходом в районы Торопца и Холма войска левого крыла фронта выполнили поставленную им задачу. В итоге успешного наступления 3-я и 4-я Ударные армии разрезали фронт противника в стыке его 16-й и 9-й армий. 4-я Ударная армия заняла выгодное исходное положение для удара по глубоким тылам противника, угрожая его коммуникациям и его центральной группировке, действовавшей против Калининского и Западного фронтов. За 13 дней боев в исключительно тяжелых условиях суровой зимы, под непрерывным воздействием авиации противника и при постоянной угрозе флангам, страдая от недостаточного снабжения, 4-я Ударная армия прошла с боями на правом фланге 140 км, а на левом фланге - 60 - 70 км с темпом - 11 км в сутки. Выходом на железную дорогу Великие Луки - Ржев армия перерезала коммуникацию ржевской группировки противника.
В то же самое время 11-я армия, оставив блокированным вражеский гарнизон в Старой Руссе, повернула к югу. Она вышла главными силами к железной дороге Старая Русса - Пола и начала успешно продвигаться к Рамушеву. Единственная шоссейная дорога, соединявшая демянскую группировку врага (2-й армейский корпус) со Старой Руссой, была перерезана. Такой ход событий означал, что создались выгодные условия для полного ее окружения.
В начале 20-х чисел января оперативное положение фронта оказалось противоречивым. С одной стороны, наметился крупный успех. На левом крыле фронта полностью и успешно завершилась Торопецко-холмская операция. В центре мы глубоко охватили демянскую группировку врага. Еще ни разу с начала войны нам не удавалось достигнуть такого успеха: создать условия для полного окружения и ликвидации крупных сил гитлеровской армии. На правом крыле мы продвинулись до Старой Руссы. Но, с другой стороны, фронту явно не хватало сил для создания прочного внутреннего и внешнего фронтов окружения вокруг демянской группировки, особенно с юга. Приходилось растягивать дивизии, давать им все более широкие полосы.
Боеприпасов во фронте имелось мало. Обеспеченность 76-мм снарядами составляла 1,5 боекомплекта на 1 орудие; 122-мм - 2,87 б/к; 82-мм минами 1,13 б/к; 120-мм минами - 0,33 б/к.
Авиация фронта насчитывала всего лишь 69 исправных самолетов.
Перед Северо-Западным фронтом оборонялось 8 дивизий (в том числе 5 пехотных, 2 моторизованные, 1 охранная), входивших в состав 16-й полевой армии группы армий "Север".
Общее соотношение сил в полосе фронта составляло: по личному составу 1,8 : 1; по орудиям и минометам 1,3:1, по авиации - 1,3 : 1 в нашу пользу. Однако по противотанковой артиллерии противник имел более чем двукратное превосходство - 1 : 2,2.
Замысел Ставки и силы, которыми мы располагали, определили задачи, которые я как командующий фронтом поставил армиям.
Решение командующего фронтом было сформулировано следующим образом: силами 3-й и 4-й Ударных армий нанести удар с фронта Долматиха, оз. Волго в общем направлении на Торопец с задачей во взаимодействии с войсками Калининского фронта отрезать пути отхода противника и уничтожить его, не дав ему возможности задержаться для обороны на заранее подготовленном рубеже: оз. Отолово, Андреаполь, западный берег р. Западной Двины, Ярцево. Одновременно 34-й армии ударами по флангам и действиями в тылу противника, обороняющего фронт Кневицы, Долматиха, воспретить ему отход, истощить и уничтожить.
Мы планировали силами этих армий обойти главную оборонительную полосу противника с севера и северо-запада, разгромить и уничтожить осташковскую группировку противника в озерном районе западнее Осташкова и, обеспечив частью сил свои действия с севера и северо-запада, стремительным захватом района Молвотицы, Новая Русса развивать удар для выхода в тыл андреапольской группировки врага. В дальнейшем предполагалось действовать в направлении Ярцева для воспрещения отхода к западу противника, обороняющегося на ржевском и вяземском направлениях, и для уничтожения его во взаимодействии с войсками Калининского и Западного фронтов.
11-й армии предстояло прорвать немецкую оборону, овладеть Старой Руссой, а затем наступать на Сольцы, Дно, где, соединившись с войсками 52-й армии Волховского фронта, уничтожить новгородскую группировку врага. В дальнейшем армия должна была повернуть к северу в направлении Луги в тыл немецко-фашистской группы армий "Север" для содействия прорыву блокады Ленинграда. Наступление планировалось на глубину до 110 км со среднесуточным темпом 7 - 8 км. Готовность к наступлению - 5 января 1942 г.{9}
В центре 34-я армия, согласно замыслу Ставки, должна была обороняться с целью сковать противника на демянском направлении. Однако, оценив детально обстановку, мы решили активизировать действия и этой армии. Обороняясь в центре, ей предстояло, по новому плану, нанести удары по флангам демянской группировки врага: один - в направлении Беглово, Свинорой, второй - на Монаково, Ватолино; на четвертый день операции продвинуться на 20 - 25 км и создать условия для окружения немецко-фашистских войск в районе Демянска. После окружения и уничтожения демянской группировки мы предполагали направить армию на Холм. Наступление на общую глубину 125 - 130 км планировалось завершить за 9 - 10 суток, т. е. с темпом 9 - 10 км в сутки. Войскам 34-й армии должны были помогать частью сил ее соседи - 11-я и 3-я Ударная армии.
Наступлению 34-й армии, по нашему замыслу, отводилась не решающая, а вспомогательная роль. Мы считали, что эта армия сумеет отвлечь к центру внимание противника от флангов, где наступали по расходящимся направлениям наши ударные группировки; мы хотели сковать врага, прикрыть направление на Бологое, освободить занятую противником ст. Лычково, важную для улучшения снабжения армии. Последующее развитие событий сделало направление 34-й армии решающим, чего, однако, мы перед наступлением не предвидели.
Так сложилась идея окружения демянской группировки врага. Но, планируя операцию на окружение, мы не имели возможности создать даже минимально необходимого перевеса сил, не говоря уже о том, что не располагали подвижными соединениями, столь нужными, как показал последующий ход войны, для успешной операции подобного рода. Мы в то время не имели необходимого опыта и во многом шли ощупью. Но наш опыт затем облегчил многое в будущем...
В сложившихся условиях для нас было очень важно обеспечить внезапность перехода в наступление, а в боях 1941 г. вопрос внезапности зачастую оставался нашей ахиллесовой пятой. Конечно, и речи не может быть о том, что мы недооценивали роль внезапности. Все отлично понимали, насколько важно скрыть от врага приготовления к удару. Но как это сделать? Опыта не хватало, а враг был достаточно искушен в подобных вещах.
Тем не менее, пожалуй, я не преувеличу, если скажу, что после нашего контрнаступления под Москвой, Тихвином и Ростовом Северо-Западный фронт дал следующий (и один из первых в Великой Отечественной войне) пример успешного достижения внезапности при переходе в наступление. Мы в полной мере постарались использовать природу, особенности местности. Трудное для себя сделали сложным и для врага. Снег, метели, вьюга оказались не только недругом, но и союзником. Порой сплошная белая мгла застилала передвижения наших войск. Окутанные белым саваном, они становились недоступными для глаз вражеских наблюдателей, и ни один его самолет-разведчик в такие дни не отваживался подниматься в воздух.
Густые леса, многочисленные рощи скрывали сосредоточение дивизий. Двигаться войскам разрешалось только ночью или в виде исключения в плохую погоду.
Вновь прибывающие соединения держались позади фронта рассредоточенными по деревням, а в первом эшелоне в течение всей подготовки наступления оставались прежние, знакомые гитлеровцам дивизии. Такой прием мы применили впервые в войне, и позже, как известно, он стал обычным и обязательным. Наконец, было решено начать наступление не утром, а вечером, как только опустятся ранние зимние сумерки.
Длительный опыт подсказал мне, какое исключительное значение имеет достижение внезапности. Чем более мощным становится оружие, чем большего эффекта оно может достигнуть за короткий срок, тем значительнее эффект неожиданного удара. При прочих равных обстоятельствах успеха скорее достигнет тот, кто сможет обеспечить внезапность удара. Недооценивший внезапность может быть побежден, даже располагая более значительными силами и средствами.
Много усилий пришлось нам затратить на подготовку войск, командиров, штабов к предстоящему наступлению. Ведь большинство соединений фронта прибывало в его состав из глубокого тыла, где они формировались и обучались не более двух месяцев. Правда, среди солдат до 20% уже имели боевой опыт. Но немало было и таких, которые из-за недостатка боеприпасов не прошли даже элементарного курса боевых стрельб. Целый ряд штабных офицеров не располагал опытом штабной работы. Столь трудные обстоятельства вынуждали нас вновь прибывающие войска сразу же бросать в горнило самой напряженной боевой учебы.
Мы учили солдат и офицеров, как вести бой в тех местах, где им предстояло наступать. Мы хотели их приучить к суровым зимним условиям. Чтобы они могли в мороз и пургу наступать и обороняться; чтобы не боялись глубокого снега; чтобы умели стрелять, когда ртуть термометра опускалась ниже 25°; чтобы могли ходить на лыжах, строить шалаши, копать землянки в смерзшейся твердой земле. Словом, учили солдат всей той нехитрой, но очень трудной и важной солдатской науке, без которой им нельзя было обойтись и которую все мы здесь уже достаточно хорошо знали.
Наступление Северо-Западного фронта началось 7 января 1942 г. Как только опустились сумерки, на правом крыле фронта противника атаковала 11-я армия. Остальные армии перешли в наступление 9 января. Используя полную внезапность атаки, войска 11-й армии смогли уже в первый день операции прорвать вражескую оборону и продвинуться до 7 км. Ударная группировка армии в составе 182-й стрелковой дивизии полковника М. С. Назарова, 84-й генерал-майора П. И. Фоменко и 188-й - полковника Т. И. Рыбакова за несколько дней боев по снежной целине продвинулась более чем на 50 км, обошла правый фланг 290-й пехотной дивизии противника и завязала бой на северной и восточной окраинах Старой Руссы. Выброшенные вперед лыжные батальоны перерезали дороги, ведущие от Старой Руссы на Шимск. Частью сил поиска армии сумели блокировать ряд опорных пунктов на р. Ловать северо-восточнее и восточнее города, чтобы отрезать его гарнизон от демянской группировки и от главных сил группы армий "Север". Для нас было очень важным занять Старую Руссу, важный узел коммуникаций и крупный опорный пункт врага. Ставка Верховного Главнокомандования требовала скорее освободить город.
Однако уже 11 января появились первые тревожные симптомы угасания темпов наступления 11-й армии.
Отстала в глубоких снегах 84-я стрелковая дивизия. С огромными трудностями двигались артиллерийские части, тылы. В этот день утром мы послали командующему армией генералу В. И. Морозову следующую телеграмму: "Для решения вопроса по захвату Старой Руссы крайне необходимо форсировать действия 84-й сд... Кроме того, полк второго эшелона 188-й сд также может быть брошен для атаки Старой Руссы и все другие силы армии по вашему усмотрению...
Только что звонил тов. Сталин и поручил передать вам лично, что Русса должна быть взята сегодня, и это дело чести 11-й армии.
Не забывайте артиллерию и не стесняйтесь снарядами"{10} (так в телеграмме. - П. К.).
В середине дня мы направили генералу В. И. Морозову еще одну телеграмму: "Только что получена директива Ставки. Ставка Верховного Главнокомандования приказывает в течение 11 января овладеть г. Старая Русса. Для решения этой задачи стянуть всю артиллерию РГК, дивизионы РС, по вашей заявке будет работать вся наличная фронтовая авиация"{11}.
Однако взять Старую Руссу с ходу не удалось. Артиллерия 11-й армии отстала в глубоких снегах, стрелковые части атаковали город без достаточной огневой поддержки. Перегруппировка армии осуществлялась медленно. Враг засел в городе прочно. Он подготовил сильные опорные пункты. С окраины выстрелы раздавались буквально из каждого дома. Немецкая круговая оборона оказалась труднопреодолимой. Наше непрочное, с большими разрывами кольцо окружения вокруг Старой Руссы не обеспечило надежной изоляции группировки врага.
К сожалению, некоторые командиры, не имея опыта, порой излишне торопились с атаками, часто повторяли их без должной организации. Отсутствие единого одновременного удара соединений 11-й армии по гарнизону в городе не могло обеспечить успеха. В связи с этим мне приходилось неоднократно вмешиваться в ход событий и требовать от командарма более организованных действий{12}. Бои за Старую Руссу приняли затяжной характер.
Тем временем на левом крыле фронта вела наступление наша вторая ударная группировка. 3-я и 4-я Ударные армии совместно с левофланговыми соединениями 34-й армии в течение нескольких суток с упорными боями форсировали по льду оз. Селигер и прорвали тактическую зону вражеской обороны. Вслед за этим 4-я Ударная армия двинулась в направлении Пено, Торопец, а войска 3-й Ударной армии - на Усадьбу. Одновременно для обеспечения своего правого фланга в связи с малоуспешными действиями соседней 34-й армии 3-я Ударная армия оказалась вынужденной отвлечь часть сил для занятия вражеских опорных пунктов Ватолино и Молвотицы.
Отставание 34-й армии вызывало у нас серьезную тревогу. Открытый фланг левой ударной группировки фронта мог создать опасность сильных контрударов врага с севера. Мы были вынуждены принимать меры к ускорению движения 34-й армии.
10 января командующему армией было указано, что для нанесения фланговых ударов он выделил недостаточно сил, что, кроме того, эти силы "... распыляются на блокирование и атаку мелких населенных пунктов, вместо того чтобы смело обходить их, выходить в тыл и продвигаться вперед, в тыл демянской группировки противника"{13}.
Но, к сожалению, сил у армии было мало. Не могли помочь армии резервами и мы. Армии приходилось направлять все больше сил для обеспечения правого фланга, ибо нависавший с се вера 2-й армейский корпус врага представлял усиливающуюся угрозу всей нашей южной ударной группировке.
Стремление 3-й Ударной армии обеспечить правый фланг вылилось в затяжные ожесточенные бои за Ватолино и Молвотицы, продолжавшиеся много суток подряд.
Таким образом, начальный этап операции оказался для нас в общем и целом успешным. Обе ударные группировки фронта добились неплохих результатов.
Как теперь нам точно известно, переход в наступление Северо-Западного фронта вызвал серьезную тревогу в гитлеровской ставке. В журнале военных действий ОКБ 10 января отмечалось "16-я армия: на ее южном фланге наши войска ведут тяжелые оборонительные бои против сильного наступления врага. Наступление на участке фронта юго-восточнее оз. Ильмень отбито. На нижнем течении Ловати наш фронт вражеским наступлением отброшен к Старой Руссе... Мы подтягиваем резервы"{14}.
Еще через двое суток гитлеровская ставка отмечала: "Враг продолжает свое наступление на всем фронте озер, он занял Пено, а также многие сражавшиеся до последнего опорные пункты; он нанес удар севернее оз. Святое и прорвался своими частями в район 15 км юго-восточнее Молвотицы. Мы вводим все имеющиеся в распоряжении резервы"{15}.
Действительно, враг сразу же ввел дополнительно три дивизии. Но их ввод, особенно против 3-й и 4-й Ударных армий, первоначально не принес результата, и командующий 16-й гитлеровской армией был вынужден 13 января отдать приказ понесшим тяжелые потери правофланговым дивизиям отступить на новый рубеж{16}.
В боях за Старую Руссу гитлеровские войска несли тяжелые потери, особенно от советской артиллерии, - этот факт всюду подчеркивался в донесениях противника. В бой гитлеровские командиры бросали все, что имели. Например, чтобы удержать опорный пункт Взвад (на южном берегу оз. Ильмень), они направили туда лыжную роту 250-й испанской ("голубой") дивизии. Эта дивизия, пребывание которой на Восточном фронте имело больше пропагандистское, чем боевое, значение, без крайней нужды в сражения не вводилась.
В общей сложности за первые несколько дней операции немецко-фашистское командование бросило в бой дополнительно две пехотные и одну моторизованную дивизии 16-й армии, а также три пехотные дивизии 9-й армии. Кроме того, в огонь были направлены последние резервы - разные строительные батальоны, тыловые учреждения и всевозможные вспомогательные части. 12 января командующий группой армий "Север" генерал-фельдмаршал Лееб обратился к Гитлеру с просьбой разрешить отступление с демянского плацдарма и отвести войска 16-й армии на линию Старая Русса, Холм. Лееб не верил в возможность удержания района Демянска, ибо считал, что для этого нет достаточных сил. Но Гитлер целиком отверг предложение фельдмаршала и потребовал "всеми силами удерживать фронт на Валдайской возвышенности". Фельдмаршал, осмелившийся возразить решению Гитлера, вместе со своим начальником штаба генералом Бреннеке 16 января был отстранен от должности. Командующим группой армий "Север" стал генерал-полковник Кюхлер.
В то же самое время Военный совет Северо-Западного фронта 12 января отдал приказ на продолжение наступления. "Боевой приказ No 001 12.1.42. 4.10 1. В результате трехдневных боев войска фронта окружением Старой Руссы нарушили коммуникации левого крыла фронта противника, а на направлении 3-й и 4-й Ударных армий сломали фронт обороны противника.
Для противодействия нашему наступлению противник втянул свои частные резервы в направлениях: Старая Русса и Свинуша. Никаких оперативных резервов до рубежа Дно, Холм, Торопец у противника не обнаружено. Разгромом указанных частных резервов противника создаются условия для энергичного наступления наших войск на старорусском и торопецком направлениях, полной дезорганизации фронта обороны противника и уничтожения его демянской группировки.
Вследствие слабой организации боя и управления войсками темпы наступления за истекшие три дня были явно недостаточны...
3. Северо-Западный фронт... главными силами на левом фланге, энергично развивая наступление в направлениях на Мостовицы, Аполец и Бервенец, Торопец, должен разбить частные резервы противника на этих направлениях, обойти с севера подготовленный рубеж противника на линии озеро Отолово, р. Западная Двина и к исходу 14.1 выйти на фронт Ямище, озеро Долгое, станция Мартисово, Данилово, Гараватая.
В центре усилиями 34-й А при содействии 11-й и 3-й Ударной армий к 14.1 1942 г. окружить демянскую группировку, не допустить ее перегруппировку и отход к югу от линии р. Пола, Демянск..."{17}
Решение энергично продолжать наступление было в тех условиях единственно возможным и правильным. Мы, разумеется, полностью сознавали огромные и все растущие трудности. Но мы вместе с тем учитывали, что полностью владеем инициативой, что враг ушел в оборону, однако вводит все имеющиеся у него резервы и стремится восстановить фронт. Выпустить инициативу - значило бы совершить непоправимую ошибку. Ближайшие события показали правоту нашего решения.
Несмотря на то что с вводом свежих соединений сопротивление врага усилилось, наши войска действовали все решительнее и успешнее. Это особенно относилось к левой ударной группировке фронта.
Удар 4-й Ударной армии на Пено оказался совершенно неожиданным для противника, который считал, что созданные им в этом районе укрепления и опорные пункты образуют огневой "мешок" и, фланкируя подступы к городу, полностью обеспечивают это направление. Поэтому гитлеровцы, укрепив стенки "мешка", не обратили серьезного внимания на оборону его дна, полагая, что удар в этом направлении невозможен. Еще более неожиданным для противника было наступление одной дивизии и двух бригад по лесной бездорожной полосе на правом фланге армии. Переоценивая трудности с естественными преградами, немецкое командование совершенно исключало возможность активных действий значительных сил на данном направлении и ограничилось организацией здесь лишь нескольких небольших опорных пунктов, перехватывавших возможные направления действий наших легких подвижных отрядов.
Наступление 4-й Ударной армии опрокинуло все расчеты противника. Организовать сопротивление ему удалось только на участке Дроздове, Давыдове и особенно Колобове, Бор. Но и эти районы, состоявшие из ряда укрепленных и приспособленных для обороны населенных пунктов, наши части заняли не столько атаками и блокировкой, сколько вынудив противника оставить их под угрозой полного окружения в результате глубокого обхода.
Прорыв на главном направлении закончился к 12 января. Задача, поставленная армии командованием Северо-Западного фронта, была выполнена. Противнику не удалось задержать наступление наших частей на созданных им рубежах. Перейдя в решительное наступление, войска 4-й Ударной армии начали разгром оборонявшихся вражеских частей. Достигнутая внезапность и успешное стремительное наступление ударной группировки на наиболее чувствительном участке обороны противника подтвердили правильность оценки обстановки и принятого решения.
3-я Ударная армия также добилась успеха, но ее дела шли труднее... За 8 дней наступления армия растянулась на 90 - 95 км по фронту, пройдя на правом фланге 22 - 40 км с темпом 2,8 - 5 км в день, в центре - 70 км с темпом 8,8 км в день и на левом фланге - 60 - 70 км с темпом 7,5 - 8,8 км в день.
Разрыв с 4-й Ударной армией, прикрытый лишь 31-й стрелковой бригадой, уже достиг 35 км и все увеличивался. Это создавало угрозу флангу 4-й Ударной армии, продвигавшейся быстрее, чем войска 3-й Ударной армии. Такое положение заставляло командование фронта требовать от 3-й Ударной армии ускорения темпов наступления. Однако убыстрение движения частей левого фланга армии при застывшем под Ватолино и Молвотицами правом фланге вело к еще большему растягиванию фронта и к постепенной потере армией наступательных возможностей.
Действия войск затруднялись условиями местности, плохим состоянием дорог и слабой материальной обеспеченностью, а также огромной усталостью войск и измотанностью конского состава. Все это привело к сильному отставанию артиллерии, танков, тяжелого пехотного оружия и тылов, особенно моторизованных.
В штабах соединений и частей (за исключением 245-й стрелковой дивизии) чувствовалась недостаточная подготовка и несработанность. На боевой деятельности войск особенно сильно в начале операции отражались отсутствие опыта и слабая подготовка командного состава. Это все мы особенно чувствовали в боях под Ватолино и Молвотицами. 17 января я указывал командующему 3-й Ударной армией: "20-я стрелковая бригада три дня топчется перед Ватолино. Приказать командиру 20-й бригады прекратить немедленно наступление в лоб на Ватолино и обойти Ватолино западнее, в направлении на Щеглове"{18}.
Однако населенные пункты, занятые врагом, как магнит притягивали наши части. Это был период, когда мы накапливали опыт, учились воевать. Учиться приходилось в ходе боев, тут же обобщались полученные навыки, и тут же передовой опыт мы старались внедрить в войска. 18 января Военный совет фронта вынужден был сказать командующим 34-й и 3-й Ударной армиями: "Вы ведете бои за овладение отдельными пунктами неправильно. Это наглядно видно на примере боев за Молвотицы и Ватолино. Вместо глубокого обхода населенных пунктов вы их окружаете непосредственно, сковывая при этом крупные силы и замораживая их. Противник этим очень умело пользуется. Еще три-четыре такие операции, как операции под Молвотицы и Ватолино, и все ваши силы будут заморожены. Двигаться вперед будет нечем".
Требуя брать населенные пункты обходом, мы указывали, что необходимо "разъяснить командирам ... частей и соединений эти ошибки и впредь их не допускать..."{19}
Враг стремился всеми силами удержать район Ватолино - Молвотицы, чтобы сохранить за собой демянский плацдарм. Он нес здесь большие потери. В гитлеровской ставке этот участок стали называть "молвотицким фронтом"{20}.
Постепенно наши войска все более и более осваивали наиболее рациональные приемы борьбы. Они стали все шире применять маневр, обход опорных пунктов врага. Невзирая на трудности, 3-я и 4-я Ударные армии продвигались вперед. Разгромив противника под Андреаполем, 4-я Ударная армия вышла к Торопцу. Противник готовился упорно оборонять город. Но после ожесточенных двухдневных боев 20 января наши части выбили его из города и заставили обратиться в бегство. Одновременно 3-я Ударная армия вышла к г. Холм и завязала за него бои совместно с подошедшими сюда партизанами.
С выходом в районы Торопца и Холма войска левого крыла фронта выполнили поставленную им задачу. В итоге успешного наступления 3-я и 4-я Ударные армии разрезали фронт противника в стыке его 16-й и 9-й армий. 4-я Ударная армия заняла выгодное исходное положение для удара по глубоким тылам противника, угрожая его коммуникациям и его центральной группировке, действовавшей против Калининского и Западного фронтов. За 13 дней боев в исключительно тяжелых условиях суровой зимы, под непрерывным воздействием авиации противника и при постоянной угрозе флангам, страдая от недостаточного снабжения, 4-я Ударная армия прошла с боями на правом фланге 140 км, а на левом фланге - 60 - 70 км с темпом - 11 км в сутки. Выходом на железную дорогу Великие Луки - Ржев армия перерезала коммуникацию ржевской группировки противника.
В то же самое время 11-я армия, оставив блокированным вражеский гарнизон в Старой Руссе, повернула к югу. Она вышла главными силами к железной дороге Старая Русса - Пола и начала успешно продвигаться к Рамушеву. Единственная шоссейная дорога, соединявшая демянскую группировку врага (2-й армейский корпус) со Старой Руссой, была перерезана. Такой ход событий означал, что создались выгодные условия для полного ее окружения.
В начале 20-х чисел января оперативное положение фронта оказалось противоречивым. С одной стороны, наметился крупный успех. На левом крыле фронта полностью и успешно завершилась Торопецко-холмская операция. В центре мы глубоко охватили демянскую группировку врага. Еще ни разу с начала войны нам не удавалось достигнуть такого успеха: создать условия для полного окружения и ликвидации крупных сил гитлеровской армии. На правом крыле мы продвинулись до Старой Руссы. Но, с другой стороны, фронту явно не хватало сил для создания прочного внутреннего и внешнего фронтов окружения вокруг демянской группировки, особенно с юга. Приходилось растягивать дивизии, давать им все более широкие полосы.