Нестеров Михаил. Посланники Великого Альмы (Книга 1)

   - И погибнут дети, - многозначительно добавил командор.
   - А мало их погибло до этого? - грозно спросила Джулия. - Вы уничтожили больше десяти тысяч человек. Я здесь для того, чтобы спасти оставшихся, но, обладая неограниченной властью и авторитетом, могу пожертвовать ими, ради того чтобы уничтожить вас. Это будет возмездие, и меня простят.
   - Вы зря грозите, потому что уже ничего не сможете сделать. Я сейчас же прикажу поместить вас в подземелье. Чтоб не было скучно ни им, ни вам.
   Джулия, разделяя каждое слово, веско проговорила:
   - Когда меня не будет на определенном месте с первыми лучами солнца, легкая пирога пустится в быстрое плавание. Меньше чем за сутки она покроет расстояние до Бель-Прадо, и в ту же секунду запылают корабли.
   - Вы смелая, сеньора.
   - Вот этого не отнять.
   Дон Иларио уселся на лавку.
   - Если честно, сеньора, то ваша позиция не кажется такой уж сильной. Вы здорово рискуете, толком не зная меня, идя на такой шаг. Во мне живут два человека - рассудительный, трезвый и жестокий, не подверженный эмоциям. В первом вы не ошиблись, он сейчас перед вами. Но я не могу долго находиться в одной шкуре и, подобно змее, порой сбрасываю тот или иной наряд. И происходит это довольно часто, чаще, чем если бы вам повезло. Вам не повезло, сударыня, вы напоролись сразу на двух человек вместо одного. Когда я становлюсь неудержимым, во мне гаснет трезвый рассудок. Потом, конечно, я жалею об этом, но плоды моего перевоплощения гораздо слаще, чем если бы я оставался только одним человеком.
   - Почему, в таком случае, вы жалеете об этом?
   - Потому, сеньора, что я не хочу походить на остальных. Наше время крестовых походов очень жестоко, тупо, я бы даже сказал - напроломно. Понимаете, о чем я говорю?
   Джулия кивнула. Дон Иларио продолжил.
   - Все, куда ни глянь, бьют головой о стену, вместо того чтобы войти в дверь.
   - Очень часто потом бывает, что они вылетают обратно через окно.
   - Бывает, но надо под окнами постелить соломки, чтоб не ушибиться. А ещё лучше - заделать окна снаружи, предотвратить это малоприятное действие. Я делаю и то и другое. Мало ли что. Вот в этом я весь.
   - А как же другой человек? Не хотите ли вы сказать, что он иногда ломает себе шею.
   - И такое случается, сударыня, - посетовал он, - но очень редко. Поэтому я и жалею.
   - Жалеете, но кушаете свои сладкие плоды. По меньшей мере - это нелепо.
   - Понимаете, виновато в этом наше неспокойное время. Я - солдат и получаю удовольствие от войны. Потому что война - это работа. Работа, которая не нравится и от которой ты не получаешь удовольствия, - это уже обуза. Наше закостенелое время не приемлет, что ли, работу мозгов, предпочитая обходиться инстинктами, и это стало нормой. Так вот, чтобы подвести вас к тому самому сладкому плоду, о котором вы пока не имеете ни малейшего представления, скажу, что сад, который мы постоянно трясем, сплошь засеян плодовыми деревьями, на них и растут те дивные плоды. Но за забором растут другие - на вид более аппетитные и висят почти у земли - не надо подставлять лестницу и бить колотушкой по стволу. Трудов меньше пораскинь мозгами, открой калитку, нарви сколько надо и грызи. Но они кислые, сеньора, очень кислые. Объясню на примере. Я мог бы взять штурмом ваш город, не прибегая к помощи союзников. Тогда бы от моих рук погибло больше воинов, которые пали от рук барикутов, и как солдат я бы получил большее удовольствие. Но я сделал по-другому, пошел в обход и наелся кислятины.
   - Ваша философия дурно пахнет открытым цинизмом. Но опустим её до уровня вашего понимания этого вопроса.
   - А не надо опускать, она со мной на одном уровне.
   Джулия дивилась изощренности его ума.
   - Согласна. Но вот вопрос: что, золото, которое вам досталось, оказалось другой пробы?
   - Нет, качество то же.
   - Тогда я вообще ничего не пойму. Вы разработали план, делающий честь вашему искусству полководца, и в то же время разочарованы. Это первое. Золото как было золотом, так и осталось. Вас что, не радует ни первое, ни второе?
   - Вот именно, донна Дила, не радует. Солдат в моей крови стоит выше полководца.
   - Ах вот в чем дело! Вы, уважаемый дон Иларио, вампир, который любит грызть горло, высасывая кровь, нежели пить её из стакана, пусть даже нацеженную собственной рукой.
   Командор слегка наклонил голову.
   - Рад, что вы поняли меня.
   Джулия устремила на него немигающий взгляд.
   - Если бы не история, в которой нет и упоминания вашего имени - я, во всяком случае, не слышала, - я бы пригласила вас в одно увлекательное путешествие и показала бы психиатру. Эскулапу - понятнее для вас.
   - Н-да... - командор тяжело вздохнул. - Но мы отвлеклись от темы, давайте продолжим. Помнится, я говорил, что вы рискуете, толком меня не зная. Я ведь могу и плюнуть на все ваши приготовления, вздернуть всех детей на виселицу, вас и ваших подруг. Вы говорили о возмездии - я тоже говорю о нем. Коса на камень, донна, и ничего из вашей затеи не получится.
   - Из вашей тоже. Вы готовились дольше меня, аж, наверное, десяток лет. Потом организация: покупка судов, вербовка людей, плавание, наконец. Дальше - короткий бой, и ваше десятилетие заканчивается золотой финишной лентой. А мне понадобилась всего неделя, чтобы повернуть вас и указать другой триумф вашей экспансии - кубок под названием Жизнь. Неужели не стоит подумать о таком важном предложении?
   - Предложение-то дельное, но на фоне моих десяти лет ваша неделя не смотрится. Никак не смотрится. Трудно потерять все и трудно поверить в сам факт ваших предложений. Все ваши угрозы мной не воспринимаются всерьез. Пятнадцать женщин противостоят почти двумстам воинам-мужчинам - ну что это!
   - И сам факт захвата кораблей вами тоже не воспринимается?
   - Я же сказал, что нет. Вернее, я допускаю его. Но вот малочисленность вашей команды делает его просто смехотворным.
   - Значит, возвращение на родину для вас смех?
   Дон Иларио вскочил на ноги.
   - Послушайте, мы так никогда не поймем друг друга! Я не могу принять ваш ультиматум. Вы только представьте, что я сейчас начну торги по поводу золота! Отдайте, мол, хоть его. Но я ни за что не произнесу этих слов, так как мои планы простираются куда дальше, чем бы вы подумали. Не пройдет и недели, как здесь восстановятся работы по добыче золота, и сколько они будут вестись, зависит только от меня.
   - А кто, простите, будет работать на прииске?
   - Индейцы, разумеется, аборигены этих мест.
   - Не те ли, которые покинули эти самые места?
   - А!.. Так это ваша работа?
   - Не скрою, моя. Здесь больше десятка поселений, в каждом из которых до тысячи, а то и более воинов. Сколько получается, десять тысяч? И все они гораздо ближе, чем вы думаете.
   - Вы что же, объявляете мне войну?
   - Да Бог с вами, дон Иларио. Войну вы сами развязали, а я отвечаю на ваши действия. На рассвете вы услышите гром боевых барабанов.
   Дон Иларио небрежно махнул рукой.
   - Я разобью ваше войско.
   - Нет, сеньор, у вас ничего не получится. Вы допустили несколько тактических ошибок. Одна из них, коль вы решили остаться в моем городе, это запасы пороха и пуль, стрел для арбалетов. У вас, правда, хватит их ненадолго.
   - Но ещё останутся мечи.
   - Они увязнут в десятитысячном войске. На каждый меч - шестьдесят индейских воинов. Они голыми руками возьмут вас, задавят количеством. Отвечая жестокостью на жестокость, я разрешила им использовать сок манганилового дерева. Знаете, что это за сок? Это яд, который, попадая в кровь, довольно быстро убивает. Так что раненых в вашем отряде не будет.
   - Если принять на веру то, что вы мне сейчас сказали, я сделаю вот что. Я возьму детей в кольцо и буду продвигаться к своим кораблям, при малейшей попытке к атаке убивая по одному пленному.
   - Я же сказала вам, что до кораблей вы не дойдете, а если и окажетесь, то рядом с обугленными остовами.
   Командор взбеленился.
   - Но какие же тогда, к чертовой матери, переговоры?! Это замкнутый круг, который, если не разрубить, постоянно приводит в одну и ту же точку. Чего ради вы пришли? Чтобы я заточил вас вместе с остальными пленниками?
   Джулия равнодушно пожала плечами.
   - Вы можете делать все что угодно.
   - Опять! Не слишком ли вы уверены в себе?
   - Как только я уйду отсюда...
   - Никуда вы не уйдете! - Командор снова оказался на ногах.
   - Я повторяю: как только я уйду отсюда, ваши товарищи потребуют от вас объяснений - кто я такая, почему и зачем приходила. Вам придется дать им объяснения, и вот тут начнется паника. Кроме вас, наверное, золота всем достаточно, и вас просто-напросто задвинут под лавку. Я подозреваю, что золото они ни за что не оставят, но поторопиться убраться отсюда захотят многие. Ваше иррегулярное войско подвергнется дезорганизации, расколется, начнется хаос, и вы будете бессильны что-либо изменить. Созывайте совет, твердо сказала Джулия.
   Она неторопливо развязала парчовую ленту - двусмысленный элемент своей прически и тряхнула головой - волосы красиво легли на плечи. Огни горящих по стенам светильников матово отразились в каждом волоске.
   - Ничего не выйдет, уважаемая донья. Я лично вот сейчас убью вас и никаких объяснений никому давать не буду. Я представляю единовластие, что уже доказывал одному твердолобому вроде вас. Но вы куда упрямее!
   Джулия молчала, глядя на темные окна. Дон Иларио тоже посмотрел в ту сторону.
   Глава XI
   1
   Лори, чертыхаясь, орудовала неудобной лопатой, у которой предварительно укоротила черенок; но все равно это было мучением. Фундамент под стеной был шире самой стены, а грунт изобиловал камнями всевозможной величины. Она углубилась сантиметров на сорок, а основание фундамента ещё не показалось.
   - Все, тайм-аут.
   Она со стоном выпрямилась, протягивая лопату Паоле.
   Та, едва спустившись, тихо подала голос:
   - Есть! Можно копать под стену.
   Лори приблизила губы к уху Тепосо:
   - Она потом скажет, что сама докопалась под фундамент.
   - Нет, это ты. Я видел! - Он стукнул себя кулаком в грудь.
   - Тихо! - зашипела Лори, прищурившись на темную стену.
   Там, на площадке, распластавшись за небольшим уступом в полторы ладони высотой, вела наблюдение Фей. У самого угла городской стены - точно на северо-восток, находился ещё один пост, где устроилась Дороти. Сара взяла под контроль южную сторону.
   Все было тихо, Фей спокойно продолжала наблюдение.
   Тепосо тоже перешел на шепот.
   - Я могу подтвердить это, - сказал он.
   - Хорошо, тренер, ты отличный малый, но это не так уж и важно.
   - Для меня важно. Ты всегда все делаешь лучше всех. И сейчас тоже. Я возьму тебя в жены, - решил он.
   Лори опешила. Она даже забыла улыбнуться.
   - Что ты сделаешь?!
   - Возьму тебя в жены, - настойчиво повторил он. - Ты будешь женой вождя.
   - Спасибо, конечно. Но мне надо подумать.
   Наверное, это было единственное, что могла ответить Лори. Да и место, надо сказать, было подходящее, не говоря о времени.
   В данный момент они вели саперные работы, подводя мину под стену города. А затем, когда грохнет взрыв и в городе начнется переполох и неразбериха, они будут выводить детей из подземелья.
   Но, видимо, Тепосо считал жриц достаточно могущественными. К тому же он знал, точнее, помнил слова предостережения, что дети будут спасены. Свой вопрос он считал тоже немаловажным, поэтому нахмурился.
   - Думай.
   - Не заводись, тренер, сначала нужно дело сделать. Потом поговорим, ладно?
   - Ладно.
   Лори покачала головой, как-то по-новому смотря на Тепосо. "Мальчишка еще. Сколько ему - 18? 19?" - подумала она, забывая о том, что выглядит сейчас едва ли не моложе его.
   - Лори, дай кинжал, - попросила Паола, протягивая наверх руку. Булыжник, зараза, попался, никак не выковырну.
   - Успеем? - спросила Лори.
   - Обязаны успеть, - кряхтя, отозвалась Паола. - Все, поддался наконец. - Она встала, разминая спину. - Сейчас сделаю ответвление на полметра и для бочонка чуть-чуть подкопаю. Пока ты ходишь за Дороти, у меня все будет готово.
   - Так мне идти?
   - Да. And take your fiance5.
   - Что она сказала? - спросил Тепосо, подозрительно глядя на улыбающуюся Паолу.
   - Сказала, чтобы мы шли вместе. Ты идешь со мной?
   Тепосо взял её за руку.
   - Я всегда буду с тобой.
   - Глупый, - покачала она головой и чмокнула его в щеку.
   Дороти ещё раз проверила воздушные отводы для направления силы взрывной волны - не скатился ли камень, не осыпался ли сверху грунт. Было два ответвления от основного канала, где установили бочонок с порохом. Засунув руки в оба канала, Дороти встретила свои пальцы: порядок. Утоптав площадку вырытой ямы, она кинжалом сделала на ней спиралевидную нарезку и аккуратно стала сыпать порох в образовавшуюся канавку спирали, упиравшуюся в бочонок.
   - Готово. - Она выбралась наружу и отряхнула руки. - Будет гореть ровно минуту. Спорим, Тепосо, что на воздух взлетит ровно пять метров стены?
   - Не вздумай, - одернула его Лори. - Проспоришь.
   - Внимание! - подала сигнал Фей. - Начали.
   Ей очень хорошо было видно в окне дворца Джулию и Хуана де Иларио. И так же отчетливо она увидела условный сигнал к началу операции.
   - Ты смотри, уложились секунда в секунду! Давай, Тепосо.
   Вождь быстро достал две сухие дощечки, круглую палочку с обугленными концами, мох в пакете из сухого листа и бечевку. Перехлестнув палку бечевкой, он вставил один её конец в углубление одной дощечки и прикрыл сверху второй, прижав её ногой. Лори слегка придавила мох к основанию этого сооружения для добывания огня, помогая Тепосо. Тот сделал несколько быстрых движений руками, держа бечевку в натяг. Своеобразный редуктор заработал, придавая палке довольно большие обороты.
   Дыма видно не было, и мох вспыхнул как-то неожиданно.
   Лори придавила большим пальцем кнопку воображаемого секундомера, останавливая бег невидимой стрелки.
   - Сорок секунд. Режим ошпаренной кошки. Молодец, Тепосо!
   Дороти подожгла сухую ветку, переложила её в левую руку и перекрестилась.
   Порох, шипя, огненной змейкой потянулся по спирали, потихоньку добираясь до бочонка.
   А Лори, Тепосо и Дороти мчались вдоль стены к заваленному камнями ходу подземелья. Их быстро нагнали Фей и Паола.
   2
   ... Дети не теряли надежды. Хотя увели Аницу и не приходит больше тот высокий солдат. Но они стали более беспокойными, даже подчас нетерпеливыми. И когда очередной раз открывалась плита, впуская в подземелье слабый, рассеянный свет, сердца вытворяли в груди что-то непонятное. Здесь было и радостное ожидание посланника Дилы, и страх перед злым воином, отнявшим у них подругу, и то, что они снова увидят Аницу живой и невредимой; а может, сама Дила появится в светлом проходе и укажет им твердой рукой путь на свободу. За всем этим снова пропал аппетит, не хотелось больше видеть старого солдата, который готовил им пищу.
   Когда же явится Дила, когда даст знать о себе, о скором освобождении? Каждый представлял это по-своему.
   Кто-то из мальчиков уже слышал грохот боя на улицах города, громкие вопли испуганных насмерть солдат-чужаков, боевые и радостные окрики бойцов невидимого войска Пророчицы.
   Кто-то видел по-другому: Великая Дила ступает по мостовой, едва касаясь камней ступнями, и простирает руки то влево, то вправо; и от каждого взмаха руки валятся вражьи воины, падают бездыханными с открытыми от ужаса глазами.
   Некоторым видение показывало грозовое небо и широкую лестницу из облаков, ведущую прямо на землю. Дила спускается по ней, держа в руках смертоносные молнии; они в мгновение повергали врагов.
   Представления детей о своем освобождении были сверхъестественными, сказочными, под стать их возрасту. Ни один не вообразил себе что-то земное - пусть и непростое, и почти невозможное.
   И, пожалуй, ни один из них не ошибся.
   Когда страшный грохот сотряс землю, а с потолка пещеры посыпались комки высохшей глины и извести, почти все разом воскликнули:
   - Дила!
   У всех - ни кровинки в лице. Непонятно, куда гонят сердца кровь, отстукивая бешеный ритм долгожданного танца спасения. Глаза прорывались за каменный свод, маня тела к лестнице у входа.
   Скорей!
   Дети ринулись к плите, беззвучно крича: мы здесь! здесь!
   Кто-то уже толкал плиту руками.
   И вдруг голос, зовущий их совсем с другой стороны.
   - Сюда, дети!
   Сара в полной темноте нащупала чью-то голову и прижала к себе.
   Антоньо мог бы упрекнуть её в неискренности - каменная, железная Сара плакала.
   И опять шорох сладкого слова пронесся в мрачной темнице: Дила!..
   И снова не было ошибки, это была одна из посланников Великого Альмы, пришедшая к ним на помощь.
   - Выходите, наверху вас ждут. - Сара касалась каждого тела. Держитесь за руки, не разбегайтесь... Держитесь за руки... Есть среди вас кто не может ходить?
   - Нет, мы все здоровые!
   В подземелье спустилась Дороти, и они вдвоем обшарили каждый закуток.
   А наверху уже командовала Лори.
   - Становитесь вдоль стены, держитесь за руки. Бегать умеем? Сейчас мы быстренько разобьемся на группы по двадцать человек с одним взрослым. Держаться друг друга. Успеваешь, тренер?
   - Успеваю. Поняли? - От волнения во рту у Тепосо пересохло, и вопрос прозвучал как-то сурово. Он постарался смягчить тон: - Поняли... дети?
   - Поняли, - кто-то уже узнал этого индейца, который последнее время жил в их городе.
   Тепосо намеренно не надел диадему. Пусть его сначала представит Литуан. Ему стало как-то неловко. Но все равно он был вождем.
   - Все готовы? - спросил он, обращаясь к жрицам. - Сара?
   - Готова.
   - Лори?
   - Готова. Мог бы назвать меня первой.
   - Фей?.. Паола?.. Дороти?.. За мной!
   Сорок минут неторопливого бега - и их встретил многотысячный отряд ополченцев-индейцев.
   Вместе с грохотом пятидесяти боевых барабанов касики стали подтягивать своих воинов к городским стенам.
   3
   - Что?.. Что это было?
   Командор, обхватив голову руками, пытался найти объяснение этому в смеющихся глазах посетительницы.
   - Это был сигнал к созыву военного совета. Все члены сейчас будут здесь. А вот и первый. Вы познакомите нас?
   Во дворец ввалился Мартин Сармьенто, дико уставившись на командора. Вслед за ним появилось бледное лицо Родриго Горвалана и ещё несколько испуганных физиономий.
   - Что там произошло? - спросил командор у Мартина.
   - Часть стены взлетела на воздух, - он ткнул пальцем в окно. - Вы что-нибудь понимаете?
   - Не стойте в дверях, проходите! - крикнул дон Иларио. - Да не все. Вы-то куда прете?! - заорал он на Хиронимо Бальбоа и ткнул его кулаком в грудь. - Больше никого не пускать!
   И дверь захлопнулась перед носом стражника.
   - Располагайтесь, сеньоры, сейчас вы услышите страшную сказку. Разрешите представить вам Великую Богиню альмаеков донну Дилу. Она, несомненно, развлечет вас. Итак, сеньора, все сначала?
   Командора мелко трясло, и зубы дробно ударили в край бокала с вином.
   Джулия встала, требуя жестом руки тишины.
   - Слушайте меня, господа, и не задавайте никаких вопросов. Я постараюсь уложиться в более короткий срок, нежели то время, которое я провела с доном Иларио с глазу на глаз. На столе лежат бумаги, с которыми вы можете прямо сейчас и ознакомиться. Я не хочу терять ни одной секунды.
   Джулия хоть и сказала, что не желает тратить время, но разговор повела издалека, напомнив присутствующим их кровавые деяния, неторопливо и тщательно выговаривая слова. Испанцы внимали, открыв рты и склонив головы набок.
   Но вот рассказ стал вливаться в определенное русло, приобретая значимость и никак не подходя под определение дона Иларио, окрестившего его сказкой.
   Под занавес все возбужденно переглядывались, выдавая крайнее волнение: кто-то с явной озабоченностью, а некоторые с чувством погружения в зыбучие пески.
   Джулия достигла своей цели: чего она не смогла сделать с одним человеком, ей удалось с десятком. Десять человек - ещё не толпа, но все её страшные грани необузданности и дезорганизованности, где не бывает единого мнения, уже бесновались в этой кучке людей. Пройдет совсем немного времени, и лавина хаоса накроет все войско, всех солдат. В этом бунте мнение дона Иларио, вне зависимости - прав он или нет, будет резко осуждено, перевернуто и направлено в то русло, которое выгодно Джулии; один человек никто в толпе, но горе ему, если он пойдет толпе наперекор, пойдет против течения - будет раздавлен и уничтожен.
   И Джулия продолжала топить Хуана де Иларио, не боясь, впрочем, оказаться один на один с бушующей толпой. Это была очень умелая работа.
   - ... И вот на мое предложение созвать совет дон Иларио ответил, что не хочет никому давать никаких объяснений и убьет меня, чтобы ни одно слово, предостерегающее вас, не дошло до ваших же ушей.
   - Не слушайте ее! - крикнул командор. - Она поставит капкан и даст вам указание, как в него попасть.
   - Помолчите, пожалуйста! - прикрикнул на него Родриго Горвалан. Достаточно мы вас слушали и благодаря вам попали в эту нелепую ситуацию. Я давно говорил...
   - Золото принадлежит нам! - это уже голос Мартина Сармьенто. - Мы его не отдадим! Детей - пожалуйста.
   - Говорите, сеньора!
   - А я так вообще по найму, мне никакая доля не светит. Домой бы добраться. Принять предложение сеньоры!..
   - Надо подождать до рассвета. А вдруг не будет никаких индейцев?..
   - А может, и про корабли тоже враки...
   Хиронимо Бальбоа больше не мог сдерживать натиск, двери широко распахнулись, и зал наполнился взволнованными солдатами.
   - Тихо! - Джулия подняла руку. - Тихо!
   Голоса постепенно смолкли, и во дворце повисла тишина. Джулия ещё некоторое время подержала ладонь открытой и громко заговорила.
   - Тем, кто сомневается, хочу ещё раз сказать: корабли заминированы столь искусно, что разорвутся в щепки. Пойдите и посмотрите на стену, и вы поймете, что я говорю правду. Да, корабли заминированы, но это сделано мною для вашего командира, лишившегося рассудка, и для тех, кто его поддерживает. Уверена, что таких наберется немного. Остальным же скажу: может быть, вы ещё не потеряли свой шанс, уходите отсюда. Я отпускаю вас несмотря на то, что вы погубили мой народ. Одна из заповедей священной Библии гласит: не отвечай злом на зло. И пусть будет так, Бог вам судья. Но чаша Господня полна; ещё одна капля - и вас уже ничто не спасет. Возвращайтесь домой. Вы - солдаты, вы - подчиненные, и, если Бог вас простит, вас не коснется и королевский суд. А его будут судить! - Джулия вскинула руку на командора. - Будут судить за ослушание королевской воли. И запомните, солдаты, что мы такие же люди. Нельзя убивать только за то, что ты другой веры. Приходите к нам с миром, несите свою религию, убеждайте в её единстве словом, но никогда - мечом. Вам нужно золото? Вон его сколько в бесчисленных реках и речках. Да если б каждый из вас зашел по колено в воду, вы бы в неделю стали богаты, не пролив ни капли крови. А индейцы бы улыбались вам, варили для вас пищу и пекли хлеб.
   Она прервала свой монолог, вглядываясь в лица испанцев. Затем продолжила:
   - Мы по развитию стоим на ступень ниже, но душой - чище; мы не погрязли в той дурной суете, которую вы несете сюда. Дайте нам хоть немного времени, чтобы мы как можно дольше не услышали слова "цивилизация". Оно нам не чуждо, но оно свое, родное. А коль пришли и несете свою культуру, то не разрушайте нашей. Постройте свои церкви и проповедуйте. Живите здесь, и вам не придется грабить, ибо все богатства этого края будут вашими. Вы христиане, а превратили святое распятие в символ кары. Говорю вам как посланница Божья: одумайтесь, не испытывайте терпение Бога, ибо гореть будете в аду вечно. Посмотрите друг на друга - вы сильные и здоровые мужчины, чего ради вы удерживаете в плену слабых и беззащитных? Ради лишней горстки золота? Неужели у вас нет детей, нет младших братьев и сестер, которых бы вы вспомнили, глядя на несчастных, заточенных вами в темницу?..
   Лицо Джулии пылало, она возвышалась над толпой, этим легионом дьявола, обрушивая на неё горячие слова. Они рождались, как и все живое, с болью; рот, казалось, кровоточил, губы дрожали от страданий, а глаза плакали. Слова рождались и лопались над головами бородатых пришельцев, пролитая ими кровь, так долго не смывавшаяся с рук, отчетливо проступала через одежду и кирасы, капала и заливала пол. Джулия гнала от себя это страшное видение, моля Бога только об одном: дай силы, Господи, продержаться, дай не упасть!..
   Многолик был сатана, и он вселился в каждого; но Джулия чувствовала, как стонет он под её словами, как жгут они его, выгоняя из надежных, казалось, прибежищ.
   Кровь схлынула с пола, и сатана показал ей тысячи трупов - распухших от жары, с изуродованными стервятниками лицами. То были тела павших альмаеков. Джулия боролась, её сила была ничтожна, но она с безумным отчаянием продолжала неравный поединок.
   "Где ты?!" Она рвала взглядом глаза пришельцев, в которых отражалось каменистое дно водопада и бьющиеся о скользкие валуны головы детей и женщин.
   "Ах так?!" Внутри Джулии все затряслось, она чувствовала, что сходит с ума. Но прежде чем он сведет её, она тоже кое-что покажет ему.
   "Смотри!!" - бросила она сатане вызов. И пол дворца превратился в морское дно. Кругом сновали рыбы, зубастыми пастями выдирая клочки мяса с посиневших тел. Они, отяжеленные доспехами, покоились рядом с треснувшими кораблями в морской пучине.
   Джулию уже трясло от смеха.
   "Тебе нравится находиться среди трупов? - кричала она сатане. - Тебе нравится морская вода?"
   Объеденные тела зашевелились, он делал бесполезные попытки вытолкнуть их наверх, и ему не хватало сил.
   Он проиграл и, проклиная эту женщину, смрадом пронесся над залом и вылетел в окно.