Страница:
— Так как же мы, черт побери, приблизимся к этому месту, Страйк? — воскликнул Элфрей. — Не говоря уже о том, чтобы войти внутрь?
— В одном нам повезло. До сих пор мы не встретили ни одного человека. Большинство из них, вероятно, участвуют в битве у Поля Ткачей.
— Но они же не могли оставить поселок без охраны! — сказала Коилла. — И даже если большая часть населения действительно там, рано или поздно они все равно вернутся.
— Я имел в виду, что это может нам помочь. Однако полностью проблемы не решает.
— Так что будем делать? — спросил Джап.
— Найдем безопасное место и раскинем там лагерь. Коилла, возьми трех солдат. Пройдете пешком вдоль города влево. Джап, возьми еще троих: проделайте то же самое в противоположную сторону. Обращайте внимание на любое место, которое подойдет в качестве укрытия. И помните, оно должно подходить не только нам, но и лошадям. Задача понятна?
Кивнув, Росомахи отправились выполнять приказ.
Страйк посмотрел на Элфрея:
— Как дела у Хаскера?
— Без особых изменений.
— Можно быть уверенным, этот выродок всегда найдет способ стать головной болью — даже если он без сознания. Делай все, что можешь. — Он повернулся к остальным. — Будьте готовы в любой момент вступить в сражение.
— Я не уверен, — прошептал Джап. Скрытые за кустарником, они смотрели на разверстую пасть тоннеля, врезавшегося в отвесную стену.
— Больше всего меня беспокоит, что это единственный вход, — заметил Элфрей. — Кроме того, лошадям придется очень сильно наклоняться.
— Других вариантов я не вижу, — повторила слегка раздраженно Коилла.
— Коилла права, — решил Страйк. — Придется привыкать. А ты уверена, что тоннель не используется?
Она кивнула:
— Двое рядовых углубились довольно далеко. Тоннель покинут.
— Если люди обнаружат нас, мы будем, как крысы в капкане, — заметил Джап.
— На этот риск нам придется пойти, — отвечал Страйк. Он проверил еще раз, пуст ли проход. — Отлично, быстро заходим. Лошадей вперед.
Отряд начал исчезать в тоннеле. Вход походил на угольную шахту. Не все лошади соглашались добровольно заходить в эту черную дыру, последние несколько ярдов приходилось их тащить.
Внутри было сыро и гораздо холоднее, чем на открытом воздухе.
Дневной свет от входа давал возможность смутно различать стены и потолок ярдов на тридцать в глубь тоннеля. Дальше он сужался, а потолок становился ниже, и тьма делалась непроницаемой.
— Будем держаться подальше от входа, — объявил Страйк. — Свет зажигать только в случае крайней необходимости.
Коилла поежилась:
— Мне свет понадобится очень скоро. Я не могу без открытого неба.
Джап притронулся к поверхности грубо высеченной стены:
— Как ты думаешь, для чего они это сделали?
Элфрей, склонившись над Хаскером, клал больному на лоб свеженамоченное полотенце.
— Скорее всего, из-за золота, — сказал он. — Или еще чего-нибудь, что можно добыть из земли и что они считают драгоценным.
— Я такое уже видел, — сказал Джап, постукивая носком сапога по булыжнику в стене. — Тогда они вырыли такой же тоннель, чтобы добывать черные камни, которые у них идут на топливо. Интересно, сколько времени им понадобится, чтобы полностью истощить жилу?
— Учитывая, что собой представляют люди, скорее всего, немного, — предположила Коилла. — И по-моему, ты прав, Джап. Я слышала, Троицу основали здесь именно потому, что этот район изобилует черным камнем.
— Опять оскверняют и насилуют землю, — сквозь зубы пробормотал Джап. — Следовало бы проучить их и проломить плотину.
— Нам пришлось бы здорово попотеть, — заметил Страйк. — Даже целой армии было бы нелегко ее свалить. Но сейчас у нас есть более неотложные дела. Что нам надо сделать, так это выяснить, какое место в Троице самое слабое.
— Если такое вообще существует.
— Сидя здесь, мы этого никогда не узнаем, Джап.
— Каков же твой план? — спросила Коилла.
— Нам ни в коем случае не следует выходить отсюда большими группами, особенно днем. Так что пойдем на разведку втроем: я, ты и Джап.
Коилла кивнула:
— Мне подходит. Я не очень жажду жить троглодитом.
— Остальные останутся здесь, в укрытии, — приказал Страйк. — Элфрей, поставь пару часовых у входа и еще пару в глубине. Если заметят появление кого-либо, пусть предупредят. И старайтесь успокаивать лошадей… Пошли, вы двое!
Коилла и Джап последовали за ним к выходу из шахты.
Метнувшись к первому попавшемуся укрытию, они направились в сторону города. Так, пригибаясь к земле, они продвигались по возделанному полю на протяжении примерно полумили. Внезапно Коилла схватила Страйка за руку.
— Ложись! — прошипела она.
Все трое зарылись в кукурузу. В двадцати ярдах от них находились первые люди, увиденные ими в здешних местах. Небольшая группа женщин, одетых просто и по большей части в черное, работала на соседнем поле. Они собирали какую-то культуру, складывая урожай в корзины на спинах у мулов. Охраняли женщин двое вооруженных мужчин, бородатых и также одетых в черное.
Приложив палец к губам, Страйк жестом указал Коилле и Джапу следовать за ним. Они благополучно обошли работниц стороной. Позже разведчики еще несколько раз замечали торчащие над растениями головы и каждый раз делали крюк.
Кое-где и вовсе пришлось передвигаться ползком. И тут они неожиданно натолкнулись на тропу, засыпанную галькой и хорошо утрамбованную. Высунувшись из кукурузного укрытия, они поняли, что дорога ведет к воротам Троицы. Так как на противоположном поле людей не было видно, разведчики приготовились к броску. Коилла совсем уже готова была сорваться с места, когда раздался грохот колес. Они нырнули обратно в укрытие.
В поле зрения показалась вереница транспортных средств. Первым катился открытый экипаж, запряженный парой белых кобыл. Впереди сидел возница и еще один человек, оба хорошо вооруженные и в черном. Сзади сидели еще двое, опять же в черном. Один из них был вооружен луком. Но самое захватывающее зрелище представлял собой человек рядом с ним, восседавший на более высоком сиденье.
Он единственный из всех был в шляпе, высокой и черной. Страйк вспомнил, что такие называются цилиндрами. Хоть человек и сидел, было очевидно, что он высок ростом, строен и сухощав. Обветренное лицо заканчивалось заостренным подбородком, украшенным седеющими усами. Рот представлял собой узкую невыразительную щель. Темные глаза смотрели пристально. Это было лицо волевого человека, не привыкшего улыбаться.
Экипаж проехал мимо.
Следом двигались три повозки. Каждую везли волы и каждой правил одетый в черное возница, сопровождаемый стражником. Все повозки были заполнены пассажирами. В них было так тесно, что оставалось только стоять. Все пассажиры были дворфами.
Страйк обратил внимание, как подобрался, глядя на них, Джап. Повозки, громыхая, миновали разведчиков и продолжили путь к городским воротам.
Джап выдохнул:
— Только представь, что бы Хаскер раздул из этого…
— Они ведь не заключенные? — спросила Коилла.
Страйк покачал головой:
— Они, скорее, смахивают на рабочие бригады. Но меня больше заинтересовал человек на заднем сиденье кареты.
— Думаешь, это Хоброу?
— Держится он, безусловно, как вождь.
— У него глаза дохлой рыбы, — добавил Джап.
Они пронаблюдали, как процессия приблизилась к воротам. На городской стене появились часовые. Ворота медленно распахнулись, впуская караван. Как только последняя повозка оказалась внутри, створки немедленно захлопнулись. Разведчики услышали, как падает на место тяжелый запорный брус.
— Так, значит, — пробормотал Джап. — Вот и путь внутрь.
Страйк не уловил мысль.
— Что ты имеешь в виду?
— Надо обязательно разжевывать? Здесь на них работают дворфы. Я дворф.
— Рискованный план, Джап, — отвечала Коилла.
— У тебя есть план получше?
— Даже если тебе удастся туда проникнуть, — сказал Страйк, — что ты надеешься этим достигнуть?
— Соберу информацию. Посмотрю расположение сторожевых. постов, оценю, какая у них оборона. Может быть, удастся даже узнать, где они прячут звезду.
— При условии, что Моббс не ошибся и она у них действительно есть, — вставила Коилла.
— Пока кто-нибудь из нас туда не попадет, мы этого не узнаем.
— Нам не известно, как у них организована охрана, — заметил Страйк. — А если они знают всех дворфов по именам?
— Или все дворфы знают друг друга, — добавила Коилла. — Как они отреагируют на чужака в своих рядах?
— Я не утверждал, что проникновение будет безопасным, — сказал Джап. — Но я думаю, можно с достаточной степенью уверенности предположить, что люди вряд ли знают всех дворфов по именам. Все наши сведения о людях говорят, что они не испытывают к древним расам ничего, кроме презрения. И мне трудно себе представить, чтобы они стали запоминать наши имена.
Коилла нахмурилась:
— Смелое допущение.
— Это шанс, которым надо воспользоваться. С другой стороны, если сами дворфы заметят чужака, это, скорее всего, никаких проблем не вызовет. Видите ли, дворфы в повозках были по крайней мере из четырех различных племен.
— Откуда ты знаешь? — спросил Страйк.
— Главным образом это заметно по одежде. На шеях у них косынки разных цветов, кафтаны скроены по-разному и так далее. Все эти вещи — признаки того или иного племени.
— А какие предметы одежды, обозначающие твое племя, носишь ты? — спросила Коилла.
— Я ничего такого не ношу. Когда поступаешь на службу к Дженнесте, от подобных вещей надо избавляться. Чтобы можно было сразу понять, кому служишь. Но я с легкостью могу это исправить.
Страйка все еще не покидали сомнения.
— Слишком много допущений и предположений, Джап.
— Это точно, и о самой серьезной проблеме я еще не говорил. Какая-то служба безопасности должна контролировать вход и выход работников. Как минимум они пересчитывают их по головам.
— И это означает, что ты не можешь просто затесаться среди прочих дворфов. Даже если бы мы придумали — как.
— Верно. Мною надо заменить одного из них.
Коилла, прищурившись, посмотрела на него:
— И каким же образом мы это сделаем?
— Прямо сейчас мне в голову ничего не приходит. Но есть обстоятельства, которые могут сыграть нам на руку. Во-первых, я не думаю, что появление нового лица вызовет особое любопытство у самих дворфов — опять же потому, что их берут из разных племен. Во-вторых, для людей мы все на одно лицо. Как и представители всех остальных древних рас. А в-третьих, самим людям и в голову не придет, что сюда захочет проникнуть враждебно настроенный дворф.
Страйк медленно покачал головой:
— Не пойми меня неправильно, Джап, но твоя раса прославилась своей… скажем так, приспособляемостью. Люди знают, что дворфы сражаются на всех сторонах.
— Никаких обид, Страйк. Ты ведь знаешь, я давно уже перестал извиняться за обычаи моих сородичей. Но скажем так: они не ожидают, что дворф до такой степени обезумеет, что попытается проникнуть в их крепость в одиночку. Не забывайте, что в чем-то человеческий род похож на древние расы: люди тоже видят то, что ожидают увидеть. Дворфов они используют. Я — дворф. Будем надеяться, что дальше этого их мысли не зайдут.
— Будем надеяться! — с легкой насмешкой в голосе отозвалась Коилла. — Люди, конечно, ублюдки, но все же не слабоумные.
— Я знаю.
— А что ты сделаешь с татуировками, обозначающими твое звание?
— Корень гарвы. Растираешь его с водой и добавляешь немного глины — для цвета. Это закроет татуировки, и по цвету их не отличишь от моей кожи.
— Если, конечно, кому-нибудь не придет в голову посмотреть повнимательнее, — сказал Страйк. — Ты будешь очень сильно рисковать.
— Я знаю. Но в целом ты же не против этого плана?
Страйк некоторое время раздумывал.
— Иного выхода я не вижу. Так что… нет, не против.
Джап заулыбался.
Боевой инстинкт подтолкнул всех троих высунуться из кукурузы и оценить обстановку. Людей в поле зрения не наблюдалось.
Коилла продолжала сомневаться.
— Не радуйся слишком сильно, Джап. Нам еще надо проработать детали. Вот, к примеру… Каким образом мы заменим тобой одного из чужих дворфов?
— Есть идеи? — спросил Страйк.
— Ну, исходя из предположения, что дворфов вывозят и ввозят каждый день, — сказала Коилла, — может быть, стоит устроить засаду на одну их повозок. Мы захватим одного пассажира, а Джап в суматохе смешается с остальными.
— Нет. Во-первых, вовсе не факт, что дворфов вывозят каждый день. А во-вторых, слишком большой риск, и это насторожит людей.
— Ты прав, — согласилась Коилла после небольшого раздумья, — затея не сработает. Что скажешь, Джап?
— Кроме твоего предложения, мне приходит в голову только одно: отправиться к источнику рабочих-дворфов. Я имею в виду, что откуда-то они берут их, и бьюсь об заклад, это место не слишком далеко. Людям не имеет смысла тащить дворфов издалека. Где-то неподалеку должна быть деревня или другой населенный пункт, где они набирают работников.
— Справедливо, — согласился Страйк. — Чтобы найти такое место, нам лишь надо в следующий раз, когда повозки выйдут из крепости, проследить, куда они отправятся.
— Именно. Разумеется, преследовать их придется пешком, но эти повозки передвигаются довольно медленно.
— Остается лишь надеяться, что место набора рабочих и в самом деле неподалеку. — Страйк некоторое время прокручивал эту идею в голове. — Мы сделаем по-твоему. Коилла, отправляйся к тоннелю и поставь наших в известность. Потом возьми с собой пару рядовых и возвращайся. Будем ждать появления повозок.
— Ты отдаешь себе отчет, что это безумие? — спросила Коилла.
— По-моему, в безумии мы уже поднаторели. А теперь иди!
Слегка улыбнувшись, Коилла исчезла в траве.
Повозки с дворфами вышли из Троицы в сумерках. На этот раз экипажа, запряженного лошадьми, в караване не было.
Страйк, Коилла, Джап и двое солдат, дождавшись, пока повозки проедут мимо и наберут скорость, последовали за ними, пригибаясь и прячась за сельскохозяйственными растениями. Когда поля перешли в дикую местность, пришлось проявить изобретательность. Но разведчики были достаточно опытны. К тому же три повозки двигались с грохотом, благодаря которому определить их местонахождение не составляло никакого труда.
Наконец повозки сошли с наезженного пути и поехали по открытому лугу. Орки двигались за ними еще пару миль в направлении залива Калипарр. Страйк уже начал беспокоиться, что их приведут к самому заливу, когда повозки выехали на прогалину и остановились.
Орки наблюдали, как на повозках опустили задние стенки и дворфы начали высаживаться. Потом они разошлись, группами и поодиночке, в различных направлениях.
— Место сбора у них не в деревне, — сказал Страйк.
— Должно быть, в Троице работают дворфы всех прилегающих областей, — предположил Джап. — Тем лучше для нас. В такой ситуации, если одного недосчитаются, это вызовет меньше беспокойства.
Развернувшись, повозки отправились назад. Орки припали к земле, ожидая, пока транспорт минует их. Теперь, избавившись от груза, повозки ехали гораздо быстрее. Никто орков не заметил.
— Пока неплохо, — рассудил Страйк. — А теперь подождем утра. Будем надеяться, они заявятся за следующей партией.
Распределили, кто в какие часы будет стоять на страже.
Ночь прошла без особых событий.
Вскоре после того, как занялся день, дворфы начали стекаться к месту сбора. Джап повязал на шею красно-рыжий платок, эмблему какого-то малоизвестного и очень отдаленного племени. Потом размазал по щекам пасту из корня гарвы, тем самым скрыв татуировки. Страйк опасался, что вид будет не слишком убедительный, однако на поверку все получилось на удивление хорошо.
— Что нам сейчас нужно, так это какой-нибудь одинокий работник. И желательно, подальше от места сбора.
Все начали высматривать подходящего кандидата. Наконец один из рядовых подтолкнул Страйка: по правую руку прокладывал себе дорогу сквозь густую траву одинокий дворф.
Джап зашевелился:
— Я займусь им.
Страйк положил руку ему на плечо:
— Но…
— Это должен сделать я, Страйк. Ты ведь и сам знаешь.
— Хорошо. Возьми с собой для прикрытия Коиллу.
Джап и Коилла двинулись вперед, пригибаясь и прячась в траве.
Остальные приглядывали за дворфом, не выпуская из поля зрения и других работников, стекающихся к месту сбора.
Внезапно одинокий дворф упал как подкошенный. Зашелестела трава. Несколько секунд спустя показался Джап, уже в одежде своей жертвы, и двинулся к повозкам.
Орки следили за развитием событий, готовые в любой момент выйти из укрытия и броситься на помощь. Джап шел ленивой походкой дворфа, которому некуда спешить.
— В способности придавать себе небрежный вид ему не откажешь, — заметил Страйк.
Поблизости зашелестела трава. Показалась Коилла.
— Он уже на месте?
— Почти, — сообщил Страйк.
Джап дошел до места сбора. К этому времени там уже толклись несколько десятков дворфов. Это был напряженный момент: первая проверка на людях. Но ни дворфы, ни возницы не обратили на него особого внимания. Несколько минут спустя дворфы начали грузиться в повозки. До сих пор Джап стоял в стороне от остальных. Теперь ему предстояло войти с ними в близкий контакт. Именно сейчас его маскировка или сработает, или окажется бесполезной.
Орки, затаив дыхание, наблюдали.
Смешавшись с толпой, Джап забрался в повозку. Никто не встревожился, не возмутился и не закричал. Задники повозок закрепили. По спинам волов загуляли кнуты. Караван тронулся.
Не шевелясь, орки следили, как повозки проезжали мимо. Когда дорога освободилась, они последовали за караваном. Обратная дорога в Троицу прошла без приключений.
Но уже в самом конце, когда повозки покатились к городским воротам, орки заметили, что сегодня на полях работает больше людей, чем вчера. Как и в прошлый раз, это были женщины в сопровождении стражников.
Сейчас Росомахам пришлось проявлять еще большую бдительность. Подходить слишком близко к стене не следовало.
Притаившись в пшеничном поле, они нашли удобный наблюдательный пункт. Отсюда повозки были хорошо видны.
Как и в прошлый раз, на стене показались часовые и осмотрели вновь прибывших. Минутой спустя огромные ворота со скрипом отворились, и опять на мгновение показались внутренности города. Повозки вкатились внутрь. Люди в черном бросились запирать ворота.
Ворота захлопнулись с оглушительным грохотом.
Страйк надеялся, что этот грохот не знаменует гибель Джапа.
ГЛАВА 18
— В одном нам повезло. До сих пор мы не встретили ни одного человека. Большинство из них, вероятно, участвуют в битве у Поля Ткачей.
— Но они же не могли оставить поселок без охраны! — сказала Коилла. — И даже если большая часть населения действительно там, рано или поздно они все равно вернутся.
— Я имел в виду, что это может нам помочь. Однако полностью проблемы не решает.
— Так что будем делать? — спросил Джап.
— Найдем безопасное место и раскинем там лагерь. Коилла, возьми трех солдат. Пройдете пешком вдоль города влево. Джап, возьми еще троих: проделайте то же самое в противоположную сторону. Обращайте внимание на любое место, которое подойдет в качестве укрытия. И помните, оно должно подходить не только нам, но и лошадям. Задача понятна?
Кивнув, Росомахи отправились выполнять приказ.
Страйк посмотрел на Элфрея:
— Как дела у Хаскера?
— Без особых изменений.
— Можно быть уверенным, этот выродок всегда найдет способ стать головной болью — даже если он без сознания. Делай все, что можешь. — Он повернулся к остальным. — Будьте готовы в любой момент вступить в сражение.
— Я не уверен, — прошептал Джап. Скрытые за кустарником, они смотрели на разверстую пасть тоннеля, врезавшегося в отвесную стену.
— Больше всего меня беспокоит, что это единственный вход, — заметил Элфрей. — Кроме того, лошадям придется очень сильно наклоняться.
— Других вариантов я не вижу, — повторила слегка раздраженно Коилла.
— Коилла права, — решил Страйк. — Придется привыкать. А ты уверена, что тоннель не используется?
Она кивнула:
— Двое рядовых углубились довольно далеко. Тоннель покинут.
— Если люди обнаружат нас, мы будем, как крысы в капкане, — заметил Джап.
— На этот риск нам придется пойти, — отвечал Страйк. Он проверил еще раз, пуст ли проход. — Отлично, быстро заходим. Лошадей вперед.
Отряд начал исчезать в тоннеле. Вход походил на угольную шахту. Не все лошади соглашались добровольно заходить в эту черную дыру, последние несколько ярдов приходилось их тащить.
Внутри было сыро и гораздо холоднее, чем на открытом воздухе.
Дневной свет от входа давал возможность смутно различать стены и потолок ярдов на тридцать в глубь тоннеля. Дальше он сужался, а потолок становился ниже, и тьма делалась непроницаемой.
— Будем держаться подальше от входа, — объявил Страйк. — Свет зажигать только в случае крайней необходимости.
Коилла поежилась:
— Мне свет понадобится очень скоро. Я не могу без открытого неба.
Джап притронулся к поверхности грубо высеченной стены:
— Как ты думаешь, для чего они это сделали?
Элфрей, склонившись над Хаскером, клал больному на лоб свеженамоченное полотенце.
— Скорее всего, из-за золота, — сказал он. — Или еще чего-нибудь, что можно добыть из земли и что они считают драгоценным.
— Я такое уже видел, — сказал Джап, постукивая носком сапога по булыжнику в стене. — Тогда они вырыли такой же тоннель, чтобы добывать черные камни, которые у них идут на топливо. Интересно, сколько времени им понадобится, чтобы полностью истощить жилу?
— Учитывая, что собой представляют люди, скорее всего, немного, — предположила Коилла. — И по-моему, ты прав, Джап. Я слышала, Троицу основали здесь именно потому, что этот район изобилует черным камнем.
— Опять оскверняют и насилуют землю, — сквозь зубы пробормотал Джап. — Следовало бы проучить их и проломить плотину.
— Нам пришлось бы здорово попотеть, — заметил Страйк. — Даже целой армии было бы нелегко ее свалить. Но сейчас у нас есть более неотложные дела. Что нам надо сделать, так это выяснить, какое место в Троице самое слабое.
— Если такое вообще существует.
— Сидя здесь, мы этого никогда не узнаем, Джап.
— Каков же твой план? — спросила Коилла.
— Нам ни в коем случае не следует выходить отсюда большими группами, особенно днем. Так что пойдем на разведку втроем: я, ты и Джап.
Коилла кивнула:
— Мне подходит. Я не очень жажду жить троглодитом.
— Остальные останутся здесь, в укрытии, — приказал Страйк. — Элфрей, поставь пару часовых у входа и еще пару в глубине. Если заметят появление кого-либо, пусть предупредят. И старайтесь успокаивать лошадей… Пошли, вы двое!
Коилла и Джап последовали за ним к выходу из шахты.
Метнувшись к первому попавшемуся укрытию, они направились в сторону города. Так, пригибаясь к земле, они продвигались по возделанному полю на протяжении примерно полумили. Внезапно Коилла схватила Страйка за руку.
— Ложись! — прошипела она.
Все трое зарылись в кукурузу. В двадцати ярдах от них находились первые люди, увиденные ими в здешних местах. Небольшая группа женщин, одетых просто и по большей части в черное, работала на соседнем поле. Они собирали какую-то культуру, складывая урожай в корзины на спинах у мулов. Охраняли женщин двое вооруженных мужчин, бородатых и также одетых в черное.
Приложив палец к губам, Страйк жестом указал Коилле и Джапу следовать за ним. Они благополучно обошли работниц стороной. Позже разведчики еще несколько раз замечали торчащие над растениями головы и каждый раз делали крюк.
Кое-где и вовсе пришлось передвигаться ползком. И тут они неожиданно натолкнулись на тропу, засыпанную галькой и хорошо утрамбованную. Высунувшись из кукурузного укрытия, они поняли, что дорога ведет к воротам Троицы. Так как на противоположном поле людей не было видно, разведчики приготовились к броску. Коилла совсем уже готова была сорваться с места, когда раздался грохот колес. Они нырнули обратно в укрытие.
В поле зрения показалась вереница транспортных средств. Первым катился открытый экипаж, запряженный парой белых кобыл. Впереди сидел возница и еще один человек, оба хорошо вооруженные и в черном. Сзади сидели еще двое, опять же в черном. Один из них был вооружен луком. Но самое захватывающее зрелище представлял собой человек рядом с ним, восседавший на более высоком сиденье.
Он единственный из всех был в шляпе, высокой и черной. Страйк вспомнил, что такие называются цилиндрами. Хоть человек и сидел, было очевидно, что он высок ростом, строен и сухощав. Обветренное лицо заканчивалось заостренным подбородком, украшенным седеющими усами. Рот представлял собой узкую невыразительную щель. Темные глаза смотрели пристально. Это было лицо волевого человека, не привыкшего улыбаться.
Экипаж проехал мимо.
Следом двигались три повозки. Каждую везли волы и каждой правил одетый в черное возница, сопровождаемый стражником. Все повозки были заполнены пассажирами. В них было так тесно, что оставалось только стоять. Все пассажиры были дворфами.
Страйк обратил внимание, как подобрался, глядя на них, Джап. Повозки, громыхая, миновали разведчиков и продолжили путь к городским воротам.
Джап выдохнул:
— Только представь, что бы Хаскер раздул из этого…
— Они ведь не заключенные? — спросила Коилла.
Страйк покачал головой:
— Они, скорее, смахивают на рабочие бригады. Но меня больше заинтересовал человек на заднем сиденье кареты.
— Думаешь, это Хоброу?
— Держится он, безусловно, как вождь.
— У него глаза дохлой рыбы, — добавил Джап.
Они пронаблюдали, как процессия приблизилась к воротам. На городской стене появились часовые. Ворота медленно распахнулись, впуская караван. Как только последняя повозка оказалась внутри, створки немедленно захлопнулись. Разведчики услышали, как падает на место тяжелый запорный брус.
— Так, значит, — пробормотал Джап. — Вот и путь внутрь.
Страйк не уловил мысль.
— Что ты имеешь в виду?
— Надо обязательно разжевывать? Здесь на них работают дворфы. Я дворф.
— Рискованный план, Джап, — отвечала Коилла.
— У тебя есть план получше?
— Даже если тебе удастся туда проникнуть, — сказал Страйк, — что ты надеешься этим достигнуть?
— Соберу информацию. Посмотрю расположение сторожевых. постов, оценю, какая у них оборона. Может быть, удастся даже узнать, где они прячут звезду.
— При условии, что Моббс не ошибся и она у них действительно есть, — вставила Коилла.
— Пока кто-нибудь из нас туда не попадет, мы этого не узнаем.
— Нам не известно, как у них организована охрана, — заметил Страйк. — А если они знают всех дворфов по именам?
— Или все дворфы знают друг друга, — добавила Коилла. — Как они отреагируют на чужака в своих рядах?
— Я не утверждал, что проникновение будет безопасным, — сказал Джап. — Но я думаю, можно с достаточной степенью уверенности предположить, что люди вряд ли знают всех дворфов по именам. Все наши сведения о людях говорят, что они не испытывают к древним расам ничего, кроме презрения. И мне трудно себе представить, чтобы они стали запоминать наши имена.
Коилла нахмурилась:
— Смелое допущение.
— Это шанс, которым надо воспользоваться. С другой стороны, если сами дворфы заметят чужака, это, скорее всего, никаких проблем не вызовет. Видите ли, дворфы в повозках были по крайней мере из четырех различных племен.
— Откуда ты знаешь? — спросил Страйк.
— Главным образом это заметно по одежде. На шеях у них косынки разных цветов, кафтаны скроены по-разному и так далее. Все эти вещи — признаки того или иного племени.
— А какие предметы одежды, обозначающие твое племя, носишь ты? — спросила Коилла.
— Я ничего такого не ношу. Когда поступаешь на службу к Дженнесте, от подобных вещей надо избавляться. Чтобы можно было сразу понять, кому служишь. Но я с легкостью могу это исправить.
Страйка все еще не покидали сомнения.
— Слишком много допущений и предположений, Джап.
— Это точно, и о самой серьезной проблеме я еще не говорил. Какая-то служба безопасности должна контролировать вход и выход работников. Как минимум они пересчитывают их по головам.
— И это означает, что ты не можешь просто затесаться среди прочих дворфов. Даже если бы мы придумали — как.
— Верно. Мною надо заменить одного из них.
Коилла, прищурившись, посмотрела на него:
— И каким же образом мы это сделаем?
— Прямо сейчас мне в голову ничего не приходит. Но есть обстоятельства, которые могут сыграть нам на руку. Во-первых, я не думаю, что появление нового лица вызовет особое любопытство у самих дворфов — опять же потому, что их берут из разных племен. Во-вторых, для людей мы все на одно лицо. Как и представители всех остальных древних рас. А в-третьих, самим людям и в голову не придет, что сюда захочет проникнуть враждебно настроенный дворф.
Страйк медленно покачал головой:
— Не пойми меня неправильно, Джап, но твоя раса прославилась своей… скажем так, приспособляемостью. Люди знают, что дворфы сражаются на всех сторонах.
— Никаких обид, Страйк. Ты ведь знаешь, я давно уже перестал извиняться за обычаи моих сородичей. Но скажем так: они не ожидают, что дворф до такой степени обезумеет, что попытается проникнуть в их крепость в одиночку. Не забывайте, что в чем-то человеческий род похож на древние расы: люди тоже видят то, что ожидают увидеть. Дворфов они используют. Я — дворф. Будем надеяться, что дальше этого их мысли не зайдут.
— Будем надеяться! — с легкой насмешкой в голосе отозвалась Коилла. — Люди, конечно, ублюдки, но все же не слабоумные.
— Я знаю.
— А что ты сделаешь с татуировками, обозначающими твое звание?
— Корень гарвы. Растираешь его с водой и добавляешь немного глины — для цвета. Это закроет татуировки, и по цвету их не отличишь от моей кожи.
— Если, конечно, кому-нибудь не придет в голову посмотреть повнимательнее, — сказал Страйк. — Ты будешь очень сильно рисковать.
— Я знаю. Но в целом ты же не против этого плана?
Страйк некоторое время раздумывал.
— Иного выхода я не вижу. Так что… нет, не против.
Джап заулыбался.
Боевой инстинкт подтолкнул всех троих высунуться из кукурузы и оценить обстановку. Людей в поле зрения не наблюдалось.
Коилла продолжала сомневаться.
— Не радуйся слишком сильно, Джап. Нам еще надо проработать детали. Вот, к примеру… Каким образом мы заменим тобой одного из чужих дворфов?
— Есть идеи? — спросил Страйк.
— Ну, исходя из предположения, что дворфов вывозят и ввозят каждый день, — сказала Коилла, — может быть, стоит устроить засаду на одну их повозок. Мы захватим одного пассажира, а Джап в суматохе смешается с остальными.
— Нет. Во-первых, вовсе не факт, что дворфов вывозят каждый день. А во-вторых, слишком большой риск, и это насторожит людей.
— Ты прав, — согласилась Коилла после небольшого раздумья, — затея не сработает. Что скажешь, Джап?
— Кроме твоего предложения, мне приходит в голову только одно: отправиться к источнику рабочих-дворфов. Я имею в виду, что откуда-то они берут их, и бьюсь об заклад, это место не слишком далеко. Людям не имеет смысла тащить дворфов издалека. Где-то неподалеку должна быть деревня или другой населенный пункт, где они набирают работников.
— Справедливо, — согласился Страйк. — Чтобы найти такое место, нам лишь надо в следующий раз, когда повозки выйдут из крепости, проследить, куда они отправятся.
— Именно. Разумеется, преследовать их придется пешком, но эти повозки передвигаются довольно медленно.
— Остается лишь надеяться, что место набора рабочих и в самом деле неподалеку. — Страйк некоторое время прокручивал эту идею в голове. — Мы сделаем по-твоему. Коилла, отправляйся к тоннелю и поставь наших в известность. Потом возьми с собой пару рядовых и возвращайся. Будем ждать появления повозок.
— Ты отдаешь себе отчет, что это безумие? — спросила Коилла.
— По-моему, в безумии мы уже поднаторели. А теперь иди!
Слегка улыбнувшись, Коилла исчезла в траве.
Повозки с дворфами вышли из Троицы в сумерках. На этот раз экипажа, запряженного лошадьми, в караване не было.
Страйк, Коилла, Джап и двое солдат, дождавшись, пока повозки проедут мимо и наберут скорость, последовали за ними, пригибаясь и прячась за сельскохозяйственными растениями. Когда поля перешли в дикую местность, пришлось проявить изобретательность. Но разведчики были достаточно опытны. К тому же три повозки двигались с грохотом, благодаря которому определить их местонахождение не составляло никакого труда.
Наконец повозки сошли с наезженного пути и поехали по открытому лугу. Орки двигались за ними еще пару миль в направлении залива Калипарр. Страйк уже начал беспокоиться, что их приведут к самому заливу, когда повозки выехали на прогалину и остановились.
Орки наблюдали, как на повозках опустили задние стенки и дворфы начали высаживаться. Потом они разошлись, группами и поодиночке, в различных направлениях.
— Место сбора у них не в деревне, — сказал Страйк.
— Должно быть, в Троице работают дворфы всех прилегающих областей, — предположил Джап. — Тем лучше для нас. В такой ситуации, если одного недосчитаются, это вызовет меньше беспокойства.
Развернувшись, повозки отправились назад. Орки припали к земле, ожидая, пока транспорт минует их. Теперь, избавившись от груза, повозки ехали гораздо быстрее. Никто орков не заметил.
— Пока неплохо, — рассудил Страйк. — А теперь подождем утра. Будем надеяться, они заявятся за следующей партией.
Распределили, кто в какие часы будет стоять на страже.
Ночь прошла без особых событий.
Вскоре после того, как занялся день, дворфы начали стекаться к месту сбора. Джап повязал на шею красно-рыжий платок, эмблему какого-то малоизвестного и очень отдаленного племени. Потом размазал по щекам пасту из корня гарвы, тем самым скрыв татуировки. Страйк опасался, что вид будет не слишком убедительный, однако на поверку все получилось на удивление хорошо.
— Что нам сейчас нужно, так это какой-нибудь одинокий работник. И желательно, подальше от места сбора.
Все начали высматривать подходящего кандидата. Наконец один из рядовых подтолкнул Страйка: по правую руку прокладывал себе дорогу сквозь густую траву одинокий дворф.
Джап зашевелился:
— Я займусь им.
Страйк положил руку ему на плечо:
— Но…
— Это должен сделать я, Страйк. Ты ведь и сам знаешь.
— Хорошо. Возьми с собой для прикрытия Коиллу.
Джап и Коилла двинулись вперед, пригибаясь и прячась в траве.
Остальные приглядывали за дворфом, не выпуская из поля зрения и других работников, стекающихся к месту сбора.
Внезапно одинокий дворф упал как подкошенный. Зашелестела трава. Несколько секунд спустя показался Джап, уже в одежде своей жертвы, и двинулся к повозкам.
Орки следили за развитием событий, готовые в любой момент выйти из укрытия и броситься на помощь. Джап шел ленивой походкой дворфа, которому некуда спешить.
— В способности придавать себе небрежный вид ему не откажешь, — заметил Страйк.
Поблизости зашелестела трава. Показалась Коилла.
— Он уже на месте?
— Почти, — сообщил Страйк.
Джап дошел до места сбора. К этому времени там уже толклись несколько десятков дворфов. Это был напряженный момент: первая проверка на людях. Но ни дворфы, ни возницы не обратили на него особого внимания. Несколько минут спустя дворфы начали грузиться в повозки. До сих пор Джап стоял в стороне от остальных. Теперь ему предстояло войти с ними в близкий контакт. Именно сейчас его маскировка или сработает, или окажется бесполезной.
Орки, затаив дыхание, наблюдали.
Смешавшись с толпой, Джап забрался в повозку. Никто не встревожился, не возмутился и не закричал. Задники повозок закрепили. По спинам волов загуляли кнуты. Караван тронулся.
Не шевелясь, орки следили, как повозки проезжали мимо. Когда дорога освободилась, они последовали за караваном. Обратная дорога в Троицу прошла без приключений.
Но уже в самом конце, когда повозки покатились к городским воротам, орки заметили, что сегодня на полях работает больше людей, чем вчера. Как и в прошлый раз, это были женщины в сопровождении стражников.
Сейчас Росомахам пришлось проявлять еще большую бдительность. Подходить слишком близко к стене не следовало.
Притаившись в пшеничном поле, они нашли удобный наблюдательный пункт. Отсюда повозки были хорошо видны.
Как и в прошлый раз, на стене показались часовые и осмотрели вновь прибывших. Минутой спустя огромные ворота со скрипом отворились, и опять на мгновение показались внутренности города. Повозки вкатились внутрь. Люди в черном бросились запирать ворота.
Ворота захлопнулись с оглушительным грохотом.
Страйк надеялся, что этот грохот не знаменует гибель Джапа.
ГЛАВА 18
Гигантские ворота захлопнулись за Джапом с пугающей безысходностью.
Незаметно для окружающих он осмотрелся. Первое, что бросилось ему в глаза, — это большое количество часовых. Все они были вооружены и одеты в черное.
Троица производила суровое до официальности впечатление. Все вокруг было устроено так, что удовлетворило бы самого педантичного высокопоставленного солдафона. Все здания аккуратно выстроены в ряды. То тут, то там попадались дома, похожие на деревенские — из камня, с тростниковыми крышами, по виду для одной семьи. Другие здания — побольше, бревенчатые — были похожи на казармы. Все без исключения строения имели очень древний вид. Несколько дальше над крышами торчали башни и шпили, все одинаково ровные. Прямые, как стрела, улицы и дороги прорезали ограниченный со всех сторон пейзаж. Даже деревья, весьма, впрочем, немногочисленные, выстроились, как солдаты на плацу.
Люди — мужчины, женщины и дети — упорядочение шли по своим делам. Мужчины, как и стражники, были одеты без затей, в черное. Те из женщин и детей, на которых было что-то другое, носили очень простую одежду.
Джап как раз успел осмотреться, когда его и прочих дворфов, ни один из которых до сих пор с ним не заговорил (как, впрочем, и друг с другом), вывели из повозок.
Настал еще один момент истины. Сейчас выяснится, записывают ли люди имена своих рабочих. Если записывают, то последующие события вряд ли будут приятными. Более того, с почти полной уверенностью можно сказать, что это будут последние события в его жизни.
Как и подобает в месте, где все устроено строго по законам симметрии, дворфов выстроили в аккуратные колонны рядом с повозками. Потом, к великому облегчению Джапа, вдоль рядов пошли люди и стали, тыкая пальцем в каждого, пересчитывать приехавших. Человек, пересчитывавший ряд, в котором стоял Джап, в процессе подсчета шевелил губами, но благополучно миновал лазутчика. Очевидно, его вид не вызвал никаких подозрений.
Джап гадал, что будет дальше, когда у дверей одного из похожих на казарму зданий началась какая-то суматоха. В дверях показался человек, которого разведчики видели накануне в открытом экипаже и про которого подумали, что он Кимбол Хоброу.
Он смотрел все тем же ледяным взором, и на лице его, как и вчера, не было и тени улыбки. Джап задался вопросом, сколько лет может быть этому человеку. Сейчас он рассматривал его на более близком расстоянии и имел больше времени, однако это не очень помогло. Все же он рассудил, что Хоброу, по человеческим меркам, должно быть, среднего возраста. Хотя, когда доходило до человеческой расы, Джап в этом вопросе всегда затруднялся. Ходили слухи, что для расчета их возраста есть какая-то формула, похожая на ту, по которой вычисляют относительный возраст кошек и собак. Но провалиться ему на месте, если он ее помнит!..
Одна вещь, однако, сомнения не вызывала: Кимбол — определенно харизматическая фигура. Он излучал ауру авторитета, власти и в значительной мере — угрозы.
Люди замолчали и расступились, освобождая ему дорогу. Он подошел к повозке, взобрался на сиденье, сделавшись еще более внушительным, и стал критическим взглядом осматривать дворфов. Сам того не желая, Джап под его пронизывающим взглядом слегка поежился.
Хоброу воздел руки, призывая к молчанию, хотя в этом вряд ли была необходимость: с момента его появления никто не издал ни звука.
— Я Кимбол Хоброу, — провозгласил он.
Слушателями это воспринималось не просто как информация, а как некое сообщение чрезвычайной важности. Он говорил бархатистым басом, который не совсем вязался с его сухощавым сложением.
— Некоторые из вас здесь впервые, — продолжал Хоброу.
Джап был рад это услышать. Это ему на руку.
— Те из вас, кто бывал здесь раньше, уже слышали то, что я намерен сказать сейчас, — продолжал Хоброу, — но повторить не помешает. Вы будете делать то, что вам велят, ни на минуту не забывая, что вы — гости, которым позволили быть здесь только для того, чтобы мои люди могли посвятить себя более важным делам.
«Мы будем вычищать дерьмо, — подумал Джап. — Экая новость!..»
Во время паузы, очевидно, предназначенной для того, чтобы придать веса только что сказанному, Хоброу обвел аудиторию инквизиторским взором.
— Есть вещи, которые здесь разрешены, и есть, которые запрещаются, — сказал он. — Вам разрешено усердно выполнять работу, которой вы вознаграждены. Мы позволяем вам оказывать уважение начальникам. И мы позволяем вам выражать уважение к нашей вере в единого истинного Высшего Творца.
«Это все про кнут, — подумал Джап. — А как насчет пряника?»
— Мы не позволяем вам лениться, дерзить, не соблюдать субординацию, вести себя безнравственно или ругаться.
«О боги! — дошло наконец до Джапа. — Так разрешенное и было пряником!..»
— Мы не допускаем алкоголь, пеллюцид и любые другие отравляющие вещества. Вы не имеете права заговаривать с гражданами первыми и безо всяких вопросов незамедлительно выполните любой приказ, отданный вам охранником или гражданином. Во время своего пребывания здесь вы будете выполнять наши законы, данные нам нашим Господом. За нарушение последует наказание. Как и Высшее Существо, я могу отобрать то, что дал. — Хоброу еще раз обвел слушателей ледяным взором.
Джап заметил, что очень немногие набрались духу и не отвели глаза. Сам он попытался уйти от взгляда Хоброу, чтобы не привлекать внимание.
Хоброу сдернул шляпу. Открылась грива черных, как смоль, слегка тронутых сединой, волос.
— А сейчас мы вознесем молитву за успех наших трудов, — объявил он.
Джап посмотрел на остальных. Те дворфы, на которых были шляпы, тоже поспешили обнажить голову. Следуя их примеру, Джап склонился, чувствуя себя при этом очень глупо. Ему казалось, что на него все смотрят. Зачем это нужно? Когда у него самого возникает потребность поговорить со своими богами, он обходится без театральных представлений. Послушают они тебя или нет, вовсе не зависит от того, в шляпе ты или без нее.
— О, Господь, создатель всего сущего, — начал Хоброу, — мы смиренно просим тебя услышать нашу молитву. Благослови труды этих недостойных существ, о Господь, и помоги нам вызволить их из невежества и дикости. Благослови и наши, избранного Тобой народа, усилия, чтобы нам как можно лучше служить Тебе и почитать Тебя. Укрепи нашу десницу для выполнения назначенной тобой для нас миссии — быть орудием Твоего гнева, о Господь. Пусть мы станем Твоим мечом, а Ты — нашим щитом в борьбе против неправедных и богохульников. Помоги нам сохранить чистоту нашей расы и безжалостно порази наших и Твоих врагов. Вложи нам в сердце истинную благодарность за бесконечные щедроты, которыми Ты осыпаешь нас, о Господь.
Незаметно для окружающих он осмотрелся. Первое, что бросилось ему в глаза, — это большое количество часовых. Все они были вооружены и одеты в черное.
Троица производила суровое до официальности впечатление. Все вокруг было устроено так, что удовлетворило бы самого педантичного высокопоставленного солдафона. Все здания аккуратно выстроены в ряды. То тут, то там попадались дома, похожие на деревенские — из камня, с тростниковыми крышами, по виду для одной семьи. Другие здания — побольше, бревенчатые — были похожи на казармы. Все без исключения строения имели очень древний вид. Несколько дальше над крышами торчали башни и шпили, все одинаково ровные. Прямые, как стрела, улицы и дороги прорезали ограниченный со всех сторон пейзаж. Даже деревья, весьма, впрочем, немногочисленные, выстроились, как солдаты на плацу.
Люди — мужчины, женщины и дети — упорядочение шли по своим делам. Мужчины, как и стражники, были одеты без затей, в черное. Те из женщин и детей, на которых было что-то другое, носили очень простую одежду.
Джап как раз успел осмотреться, когда его и прочих дворфов, ни один из которых до сих пор с ним не заговорил (как, впрочем, и друг с другом), вывели из повозок.
Настал еще один момент истины. Сейчас выяснится, записывают ли люди имена своих рабочих. Если записывают, то последующие события вряд ли будут приятными. Более того, с почти полной уверенностью можно сказать, что это будут последние события в его жизни.
Как и подобает в месте, где все устроено строго по законам симметрии, дворфов выстроили в аккуратные колонны рядом с повозками. Потом, к великому облегчению Джапа, вдоль рядов пошли люди и стали, тыкая пальцем в каждого, пересчитывать приехавших. Человек, пересчитывавший ряд, в котором стоял Джап, в процессе подсчета шевелил губами, но благополучно миновал лазутчика. Очевидно, его вид не вызвал никаких подозрений.
Джап гадал, что будет дальше, когда у дверей одного из похожих на казарму зданий началась какая-то суматоха. В дверях показался человек, которого разведчики видели накануне в открытом экипаже и про которого подумали, что он Кимбол Хоброу.
Он смотрел все тем же ледяным взором, и на лице его, как и вчера, не было и тени улыбки. Джап задался вопросом, сколько лет может быть этому человеку. Сейчас он рассматривал его на более близком расстоянии и имел больше времени, однако это не очень помогло. Все же он рассудил, что Хоброу, по человеческим меркам, должно быть, среднего возраста. Хотя, когда доходило до человеческой расы, Джап в этом вопросе всегда затруднялся. Ходили слухи, что для расчета их возраста есть какая-то формула, похожая на ту, по которой вычисляют относительный возраст кошек и собак. Но провалиться ему на месте, если он ее помнит!..
Одна вещь, однако, сомнения не вызывала: Кимбол — определенно харизматическая фигура. Он излучал ауру авторитета, власти и в значительной мере — угрозы.
Люди замолчали и расступились, освобождая ему дорогу. Он подошел к повозке, взобрался на сиденье, сделавшись еще более внушительным, и стал критическим взглядом осматривать дворфов. Сам того не желая, Джап под его пронизывающим взглядом слегка поежился.
Хоброу воздел руки, призывая к молчанию, хотя в этом вряд ли была необходимость: с момента его появления никто не издал ни звука.
— Я Кимбол Хоброу, — провозгласил он.
Слушателями это воспринималось не просто как информация, а как некое сообщение чрезвычайной важности. Он говорил бархатистым басом, который не совсем вязался с его сухощавым сложением.
— Некоторые из вас здесь впервые, — продолжал Хоброу.
Джап был рад это услышать. Это ему на руку.
— Те из вас, кто бывал здесь раньше, уже слышали то, что я намерен сказать сейчас, — продолжал Хоброу, — но повторить не помешает. Вы будете делать то, что вам велят, ни на минуту не забывая, что вы — гости, которым позволили быть здесь только для того, чтобы мои люди могли посвятить себя более важным делам.
«Мы будем вычищать дерьмо, — подумал Джап. — Экая новость!..»
Во время паузы, очевидно, предназначенной для того, чтобы придать веса только что сказанному, Хоброу обвел аудиторию инквизиторским взором.
— Есть вещи, которые здесь разрешены, и есть, которые запрещаются, — сказал он. — Вам разрешено усердно выполнять работу, которой вы вознаграждены. Мы позволяем вам оказывать уважение начальникам. И мы позволяем вам выражать уважение к нашей вере в единого истинного Высшего Творца.
«Это все про кнут, — подумал Джап. — А как насчет пряника?»
— Мы не позволяем вам лениться, дерзить, не соблюдать субординацию, вести себя безнравственно или ругаться.
«О боги! — дошло наконец до Джапа. — Так разрешенное и было пряником!..»
— Мы не допускаем алкоголь, пеллюцид и любые другие отравляющие вещества. Вы не имеете права заговаривать с гражданами первыми и безо всяких вопросов незамедлительно выполните любой приказ, отданный вам охранником или гражданином. Во время своего пребывания здесь вы будете выполнять наши законы, данные нам нашим Господом. За нарушение последует наказание. Как и Высшее Существо, я могу отобрать то, что дал. — Хоброу еще раз обвел слушателей ледяным взором.
Джап заметил, что очень немногие набрались духу и не отвели глаза. Сам он попытался уйти от взгляда Хоброу, чтобы не привлекать внимание.
Хоброу сдернул шляпу. Открылась грива черных, как смоль, слегка тронутых сединой, волос.
— А сейчас мы вознесем молитву за успех наших трудов, — объявил он.
Джап посмотрел на остальных. Те дворфы, на которых были шляпы, тоже поспешили обнажить голову. Следуя их примеру, Джап склонился, чувствуя себя при этом очень глупо. Ему казалось, что на него все смотрят. Зачем это нужно? Когда у него самого возникает потребность поговорить со своими богами, он обходится без театральных представлений. Послушают они тебя или нет, вовсе не зависит от того, в шляпе ты или без нее.
— О, Господь, создатель всего сущего, — начал Хоброу, — мы смиренно просим тебя услышать нашу молитву. Благослови труды этих недостойных существ, о Господь, и помоги нам вызволить их из невежества и дикости. Благослови и наши, избранного Тобой народа, усилия, чтобы нам как можно лучше служить Тебе и почитать Тебя. Укрепи нашу десницу для выполнения назначенной тобой для нас миссии — быть орудием Твоего гнева, о Господь. Пусть мы станем Твоим мечом, а Ты — нашим щитом в борьбе против неправедных и богохульников. Помоги нам сохранить чистоту нашей расы и безжалостно порази наших и Твоих врагов. Вложи нам в сердце истинную благодарность за бесконечные щедроты, которыми Ты осыпаешь нас, о Господь.