Николс Стэн. Хранители Молнии

   — Возглавьте колонну! — рявкнул он, обращаясь к Элфрею и Коилле.
   Они отреагировали на его возглас, и по крайней мере один из них что-то ответил. Капитан не расслышал, что именно, но все равно бы проигнорировал сказанное. Все его внимание было теперь направлено на Хаскера. Страйк галопом поскакал к нему.
   Оказавшись рядом, он ощутил сильный запах горящих кристаллов. Ошибки быть не могло. Сержант, зажав кулак, старался скрыть предмет у себя в руке.
   — Брось! — В голосе Страйка зазвучала ледяная угроза.
   Лениво дерзким жестом Хаскер разжал ладонь. Страйк увидел крохотную трубку, которую тот пытался скрыть. Страйк выхватил трубку.
   — Ты взял порошок без разрешения, — прорычал он.
   — Ты не говорил, что его нельзя брать.
   — Но я и не говорил, что можно. У тебя последнее предупреждение, Хаскер. И подумай об этом. — Быстро, как молния, Страйк отклонился в седле и ударил сержанта по голове кулаком.
   Удар угодил в висок. Раздался чмокающий звук. Удар вышиб Хаскера из седла. Тот тяжело рухнул на землю.
   Колонна остановилась. Все наблюдали за происходящим.
   Хаскер, постанывая, с трудом поднялся на ноги. Какое-то мгновение казалось, что он намерен дать сдачи. Но вовремя одумался.
   — До тех пор, пока не поймешь, что такое дисциплина, будешь идти пешком, — сказал Страйк, жестом приказывая ближайшему солдату принять поводья сержантской лошади.
   — Я не спал! — попробовал пожаловаться Хаскер.
   — Ты когда-нибудь перестанешь ныть, сержант? Никто из Росомах не спал, и никто не будет спать, пока я не разрешу. Это понятно? — обратился Страйк ко всем остальным. — Кому-нибудь еще хочется меня ослушаться?
   Ответом было молчание.
   — Никому не прикасаться к кристаллам до тех пор, пока я не разрешу это сделать! Сколько бы его ни было, дело не в этом. Кристаллы могут стать нашим единственным козырем в разговоре с ней, с Дженнестой. Кто знает, может быть, это единственное, на что мы сможем купить себе жизнь. В особенности если не вернем этот чертов цилиндр. А сейчас не похоже, что у нас есть надежда его вернуть. Все поняли?
   Последовало еще одно красноречивое молчание.
   В конце концов тишину нарушила Коилла.
   — Кажется, очень скоро мы узнаем, где находится цилиндр, — сказала она, кивком указывая вперед.
   У самой тропы обнажилась гранитная порода. Скалистый гребень, приземистый, зубристый и изуродованный, выглядел так, будто его смяла волна невероятного жара. Эту веху безошибочно распознали даже те, кто видел ее впервые в жизни. Случайно или по воле богов, она несла в себе следы, достаточно явственные, чтобы создавалось впечатление, будто скалу сознательно вырубил неведомый скульптор-титан.
   — Коготь Демона, — объявил Страйк. — Не пройдет и часа, как мы прибудем в Черные Скалы.
   Но в этом объяснении никто не нуждался.

ГЛАВА 11

   Страйк знал, что для выживания Росомах, для того, чтобы отряд функционировал нормально, сон необходимо выбросить из головы. К счастью, перспективы рейда на вражескую территорию оказалось достаточно, чтобы полностью занять все его мысли.
   Необходимо приготовиться к атаке на Черные Скалы. Он приказал разбить временный лагерь. Несколько солдат послали встретиться с передовыми разведчиками. Остальные Росомахи занялись проверкой снаряжения и приведением в порядок оружия.
   Чтобы не выдать расположение отряда, Страйк запретил разводить костры. Услышав это, Элфрей попросил его еще раз обдумать свое решение.
   — Почему? — спросил Страйк.
   — У Дарига плохи дела. Во время сражения с Уни его ранили в ногу. Он даже в худшем состоянии, чем я предполагал. Начинается гангрена. Мне нужен костер, чтобы накалить лезвия.
   — Необходима ампутация?
   Элфрей кивнул:
   — Или он потеряет ногу, или он потеряет жизнь.
   — Проклятье! Еще одного раненого тащить!.. Нам ни к чему это, Элфрей. — Он кивком указал на Меклуна. — А у него как дела?
   — Никакого улучшения. К тому же начался жар.
   — Если будем ползти с такой скоростью, то о Дженнесте можно просто забыть. Хорошо, один костер. Но маленький, и прикройте его чем-нибудь. Ты сказал Даригу?
   — Думаю, он уже и сам догадался, но я все равно скажу. Это такой позор. Он ведь один из самых юных в дружине, Страйк.
   — Я знаю. Тебе что-нибудь понадобится?
   — У меня есть травы, которые слегка заглушат боль. Есть немного алкоголя. Но вряд ли этого хватит. Можно мне попробовать кристаллы?
   — Возьми сколько надо. Но они ведь не так уж сильно блокируют боль.
   — По крайней мере, он отвлечется. Я сделаю ему инъекцию.
   Элфрей вернулся к своему пациенту. Его сменила Коилла.
   — У тебя найдется минута?
   Страйк сказал, что найдется.
   — С тобой все в порядке? — спросила она.
   — А почему ты спрашиваешь?
   — Потому что какое-то время назад ты был не совсем собой. Вроде как куда-то ушел. А потом набросился на Хаскера…
   — Он нарывался.
   — Можешь повторять это сколько угодно. Но я говорю о тебе.
   — Мы угодили в заваруху. Чего ты ждешь, песен и плясок?
   — Я просто подумала: если ты…
   — С какой стати такая трогательная забота о моем здоровье, капрал?
   — Ты наш командир, видеть тебя здоровым в моих интересах. В интересах всех нас.
   — Я не сломаюсь, если ты об этом. Я проведу отряд через все.
   Ответа не последовало.
   Он перевел разговор на другую тему:
   — Слышала, что случилось с Даригом?
   — Да. Его рана ужасно воняет… Что будем делать с кобольдами?
   Когда она перевела разговор на тактику, Страйк испытал прилив благодарности. Так спокойнее.
   — Само собой, ударим их тогда, когда они этого меньше всего ждут. Может быть, это произойдет во время, оставшееся от ночи. Может быть, на рассвете.
   — Тогда я хочу сама отправиться с разведчиками и изучить обстановку.
   — Отлично. Мы пойдем вместе.
   — Черные Скалы большие, Страйк. Что, если кобольды, которых мы преследуем, скрылись в самом сердце гор?
   — Насколько мне известно, конные отряды разбивают лагеря вокруг главного поселка. В самой середине они держат женщин и детей. Так верховым легче приезжать и уезжать. Да и охранять так тоже лучше.
   — Это может оказаться весьма опасным. Что если мы натолкнемся на такое вот охранное кольцо?
   — Надо просто действовать аккуратно. Она с тревогой посмотрела на него:
   — Ты ведь знаешь, что мы задумали чистой воды безумие.
   — А ты можешь предложить что-то другое?
   И в течение мгновения он надеялся, что она ответит утвердительно.
 
   Пока Росомахи занимались бесчисленными приготовлениями к бою, пролетел час.
   Когда все было готово, Страйк направился к импровизированной медицинской палатке. Там Элфрей хлопотал над Меклуном. Солдат лежал на носилках в дальнем конце палатки. С влажным платком на лбу, он бредил. Большую часть оставшегося пространства занимал Дариг. Он тоже лежал, но был несколько более подвижен. По лицу его бродила странная улыбка, глаза остекленели; беспрерывно что-то бормоча, он крутил головой. В мерцании свечей Страйк увидел, что одеяло у него сбито и влажно от пота.
   — Как раз вовремя, — поприветствовал капитана Элфрей. — Мне нужна помощь.
   — Он готов?
   Элфрей посмотрел на Дарига. Тот хихикал.
   — Я дал ему достаточно кристаллов, чтобы свалить с ног целый полк. Если он не готов сейчас, то не будет готов никогда.
   — Бушели красного дерева с певчими птицами на веревочках, — объявил Дариг.
   — Приступим, — сказал Страйк. — Что я должен делать?
   — Приведи еще кого-нибудь. Мне понадобятся двое, чтобы удерживать его.
   — Хорошая птичка, — добавил Дариг. — Хорошенькая… пригоженькая… прыг-прыг-прыг.
   Элфрей опустился на корточки рядом с пациентом.
   — Все будет хорошо, — успокоил он Дарига.
   Высунувшись из палатки, Страйк увидел ошивающегося поблизости Джапа, подал ему знак рукой. Дворф присеменил к палатке и бочком вошел внутрь.
   — Тебе повезло, — сухо сказал ему Страйк. — Будешь держать тот кусок, который отрежут. — Он кивнул на ноги лежащего солдата.
   В палатке стало не повернуться. Джап приблизился к постели раненого осторожно.
   — Ничего хорошего не будет, если я на него наступлю, — объяснил он.
   — Вряд ли он заметит, — ответил Элфрей.
   — По реке плывет ласка, — со знанием дела сообщил Дариг.
   — Ему дали немного кристаллов, чтобы притупить боль, — объяснил Страйк.
   Джап поднял брови:
   — Немного? Прибегая к старому дворфскому выражению, я бы сказал, что у него от них уже кора трескается.
   — Их действие не будет длиться вечно, — напомнил немного раздраженно Элфрей. — Давайте начинать.
   — Река, река, — напевал Дариг. Глаза у него стали большими, как блюдца.
   — Держи его за лодыжки, Джап, — сказал Элфрей. — Страйк, навались на руки. Когда я начну, он не должен шевелиться.
   Они быстро выполнили указание. Элфрей откинул одеяло. Стала видна зараженная нога. Распухшая рана утопала в гное.
   — Боги, — пробормотал Джап.
   Элфрей осторожно промокнул рану куском мягкой материи.
   — Не слишком красиво, а?
   Страйк поморщился:
   — И не слишком сладко пахнет. В каком месте ты будешь резать?
   — Здесь, по бедру, значительно выше колена. Главная задача в том, чтобы сделать это быстро. — Закончив очищать пораженную область, Элфрей отбросил тряпку в деревянную чашку. — Держите, и я сделаю то, что надо.
   Он нырнул из палатки в ночь. В паре шагов от палатки, в яме, горел небольшой костер.
   — Эй ты! — крикнул врач проходящему мимо рядовому. — Стой здесь и подавай мне, что я скажу.
   Солдат кивнул и на цыпочках приблизился.
   Разорвав мокрую ткань на две половины, Элфрей передал ему одну. С помощью второй он вытащил из огня нож с длинным лезвием, обхватив его тканью за рукоятку. Лезвие было раскалено докрасна. Топорик Элфрей оставил в огне. Затолкал ногой в костер лезвие лопаты.
   Вернувшись в палатку, он опять опустился на колени, вытащил из кармана куртки обрезок толстой прочной веревки длиной примерно с руку.
   Дариг улыбался, все так же блаженно,
   — Свинья едет на лошади, свинья едет на лош-ш-ф-ф-ф…
   — Прикуси! — Элфрей сунул веревку в открытый рот солдата.
   — Сейчас? — спросил Страйк.
   — Сейчас. Держите его крепко! Появилось сверкающее лезвие. Глаза Дарига расширились. Он забился, Джап и Страйк изо всей силы прижимали его к постели.
   Несколькими быстрыми мастерскими движениями Элфрей до конца очистил рану. Отогнув в сторону лоскуты кожи, углубился в мясо. Дариг сопротивлялся все сильнее. Он выплюнул веревку. От его мучительных воплей забеспокоился Меклун, но это долго не продлилось: Элфрей возвратил веревку на место. Удерживая ее на месте тыльной стороной ладони, он продолжал работать одной рукой. Очень скоро показалась кость.
   Дариг издал стон и потерял сознание.
   Отшвырнув нож, Элфрей проревел:
   — Топор!
   Топорик передали над головой Страйка, лезвие было почти белым от жара.
   Схватив топор обеими руками, Элфрей высоко размахнулся. Он прицелился, глубоко вдохнул и ударил изо всех сил. Послышалось приглушенное хряп, топор опустился точно в цель. Страйк и Джап почувствовали, как тело больного содрогнулось от удара. Но нога была отрезана лишь наполовину.
   Дариг внезапно опять пришел в сознание. По лицу его бродило безумное выражение. Он опять забился. Выплюнув затычку, он принялся визжать. Руки у всех были заняты, так что заткнуть ему рот было некому.
   — Быстрее! — произнес Страйк.
   — Держите его!!! — Элфрей приготовился к следующему удару.
   Этот удар также попал в цель и уж точно оказался сильнее предыдущего. Дело было почти сделано, если не считать нескольких сухожилий и кожи. Третий мощный удар перерезал и их. Топор прошел через одеяло, на котором лежал Дариг, и вонзился в твердую землю.
   Вопли продолжались. Страйк положил этому конец, нанеся Даригу точно нацеленный удар кулаком по голове. Тот лишился чувств.
   — Нужно остановить кровотечение, — сказал Элфрей, откладывая в сторону ампутированную ногу. — Дайте мне лопату!
   Лопату поднесли осторожно. Ее металлическая часть была алой, и когда Элфрей подул на нее, это место сверкнуло желто-белым светом.
   — Должно быть достаточно горячо, — сказал он. — Держите раненого крепче. Сейчас будет еще одно горькое пробуждение.
   Он приложил лопату к культе. Когда жар начал делать свое дело, запекая сосуды, воздух наполнился тяжелым запахом горящего мяса. Дарига опять грубо втащили в мир сознательного. Протестуя, он опустошил легкие, но шок и потеря крови сделали свое дело. Его теперешние крики не шли ни в какое сравнение с шумом, который он устроил за несколько мгновений до этого.
   Джап и Страйк продолжали держать его, пока Элфрей обрызгивал культю алкоголем, а потом накладывал повязку с заживляющей мазью.
   Дариг перестал кричать и начал бормотать повторяющиеся фразы, а его дыхание стало регулярным, хотя и поверхностным.
   — Дыхание ровное, — объявил Элфрей. — Это хороший знак.
   — Он выживет? — спросил Джап.
   — Я бы дал ему шансы пятьдесят на пятьдесят. — Склонившись над ампутированной частью ноги, Элфрей завернул ее в кусок ткани. — Что ему нужно сейчас, — сказал он, — так это отдых и хорошее питание, чтобы восстановить силы. — Он засунул кровавый сверток под мышку.
   — Высокие требования, — отвечал Страйк. — Не забывай, с собой у нас только пайки железа, и я не могу выделить для охоты ни единого человека.
   — Предоставь это мне, — отвечал Элфрей. — Я сам этим займусь. А теперь идите отсюда, вы оба. Вы беспокоите моих пациентов. — Он вытолкал Джапа и Страйка прочь.
   И все, что им оставалось, это обалдело смотреть на задернутый полог.
 
   Остатки ночи вот-вот должны были перейти в рассвет.
   Для рейда Страйк сколотил группу из двадцати человек — считая разведчиков, уже занявших свои позиции в предгорьях Черных Скал. Оставшаяся часть отряда — весьма малочисленная — будет охранять лагерь и раненых. Это следовало обсудить с Элфреем. Страйк направился к медицинской палатке.
   Меклун, как всегда, находился где-то далеко. Дариг сидел. Глаза у него «плыли», кожа была бледной. В целом же, учитывая, что операцию сделали совсем недавно, казалось, что он на удивление быстро восстанавливается. Воздействие пеллюцида также еще отнюдь не закончилось. Элфрей кормил раненого тушеным мясом из черного железного котла.
   — Тебе надо набираться сил, так что ешь, — приговаривал он.
   Дариг осторожно попробовал первую ложку. Выражение неуверенности на его лице сразу же исчезло, и он с наслаждением впился зубами в мясо.
   — Хм-м, мясо. Вкусное… Что это такое?
   — Э-э… не думай об этом сейчас, — сказал Элфрей. — Просто ешь досыта.
   Страйк поймал его взгляд.
   — Ему нужно, — одними губами выговорил Элфрей и отвернулся в сторону.
   На физиономии у него появилось нехарактерное для него глуповато-простодушное выражение. Так они и сидели в слегка неловком молчании, пока Дариг очищал тарелку.
   Потом их отвлек Хаскер, просунувший голову в палатку.
   — Тут что-то хорошо пахнет, — сказал он, с надеждой глядя на котелок.
   — Это для Дарига, — поторопился сказать Элфрей. — Это… специальная еда.
   Лицо Хаскера приняло разочарованное выражение.
   — Жаль!..
   — Зачем ты пришел? — спросил Страйк, тоном подчеркивая, что прийти Хаскер сюда мог только по делу.
   — Мы ждем приказа выступать, шеф.
   — Тогда подождите еще немного. Я скоро приду.
   Сержант пожал плечами, бросил на котелок последний жаждущий взгляд и исчез.
   — Если это блюдо специальное в том смысле, в каком я подумал, — заметил Страйк, — то следовало бы дать ему немного.
   Элфрей улыбнулся.
   Дариг, озадаченный, переводил взгляд с одного на другого.
   — А теперь отдыхай! — Элфрей взял раненого за плечи и бережно придал ему лежачее положение.
   — Было бы неплохо, если бы ты остался присматривать за ним и Меклуном, — предложил Страйк.
   — Это могут сделать и рядовые. Например, Воб или Джад. Или. Хистикк. Эти могут.
   — Я просто подумал, что ты предпочел бы остаться здесь, с ними.
   — Я предпочел бы принимать участие в активных действиях! — Элфрей упрямо выпятил изборожденный морщинами подбородок. — Если, конечно, ты не считаешь меня слишком старым для таких…
   — Ну и сказал! Возраст не имеет тут никакого значения. Я просто дал тебе выбор, вот и все. Пошли! Рад, что ты будешь рядом.
   — Отлично, иду.
   Страйк сделал себе мысленно зарубку, что с Элфреем надо быть поосторожнее, когда затрагивается тема возраста. Он становится в этом вопросе чертовски чувствительным.
   — Я закончу свои дела здесь и последую за тобой, — добавил Элфрей.
   Когда Страйк вышел, Дариг зашевелился.
   — Сэр, — наконец осмелился он. — А больше не осталось мяса?
   В пятидесяти шагах от палатки собралась вся дружина. К тому времени, когда Страйк дошел до них, Элфрей уже догнал его.
   — Докладывай, Коилла, — отрывисто приказал Страйк.
   — Согласно донесениям наших разведчиков, группа, которую мы преследуем, находится в западной части Черных Скал. Другими словами, отсюда прямая дорога.
   — А как удостоверились, что там именно они?
   — Неопровержимых доказательств нет. Но по всем признакам это так. Я проехалась туда и видела кобольдов, когда они загоняли в загон военных ящериц. По виду они недавно из похода.
   Страйк нахмурился:
   — Это еще ничего не доказывает. Ведь не исключено, что те кобольды нападали на кого-то другого.
   — Не спорю, — согласилась Коилла, — Но если у тебя нет более полной информации, то думаю, надо исходить из имеющейся.
   — Даже если это не они, мы все равно отправимся туда и отделаем их по первое число, — высказался Хаскер.
   Со стороны некоторых членов отряда послышалось одобрительное бормотание.
   — Если это те самые кобольды, которых мы разыскиваем, — произнес Джап, — то нам сильно повезло, что они разбили лагерь вне самих Черных Скал.
   — Однако один неверный шаг, и на нас все равно навалится все местное население, — предостерег Элфрей. Он повернулся к командиру: — Итак: будем выступать?
   — Да, выступаем, — решил Страйк.

ГЛАВА 12

   Оставив лошадей, они пешком направились к передовому наблюдательному посту.
   Лезвия мечей были замаскированы, их зачернили угольями — чтобы, если взойдет луна, не блестели. С настороженными чувствами, готовые броситься в атаку при первой же опасности, Росомахи крадучись двигались по тропе.
   Когда они прибыли на место, занимался рассвет. Солнце всходило кровавым предвестником еще одного сумеречного, пропитанного дождем дня.
   Молчаливая встреча с разведчиками произошла на гребне невысокого холма со скромной рощицей на вершине, откуда можно было вести наблюдение, оставаясь при этом невидимым. По мере того как поднималось солнце, сквозь туман все четче и четче проступали очертания Черных Скал.
   Насколько хватало взгляда, повсюду тянулись беспорядочные нагромождения одноэтажных зданий и деревянных хижин разнообразных форм и размеров. Разведчики указали на пару лачуг, расположенных почти непосредственно под наблюдательным постом. Лачуги располагались несколько в стороне от поселка. Одна маленькая, другая гораздо больше. По своим размерам и по манере отделки она очень напоминала оркский главный дом. Между лачугами располагался загон со стадом киргизилов. Загон тянулся довольно далеко за дома. Киргизилы, как и полагается ящерицам, лежали и не шевелились. Вид у них был вялый. Без сомнения, они страдали от неуклонного падения температуры — явления, которого не избегла ни одна часть страны. Страйк задался вопросом, как долго еще кобольды смогут использовать этих ящериц.
   Наклонившись к одному из разведчиков, он прошептал:
   — Что тут происходит, Орбон?
   — Все это время тут находились несколько бандитов, но примерно с час назад они ушли. Большинство скрылись в большом строении. Один — в здании поменьше. С тех пор никакого движения не заметно.
   Страйк жестом подозвал Коиллу и Хаскера:
   — Возьмите четверых рядовых и спуститесь туда. Орбон, пойдешь с ними. Мне надо знать расположение кобольдов. Если есть стража, разберитесь с ними.
   — А что, если нас заметят? — спросила Коилла.
   — Постарайтесь, чтобы не заметили! В противном случае каждый за себя.
   Она кивнула и переключила внимание на подбор подходящей пары ножей из тех, что были у нее в наручном футляре.
   — А ты веди себя хорошо, — мрачно предостерег Страйк Хаскера.
   Лицо сержанта приняло выражение оскорбленной невинности.
   Коилла быстро подобрала еще троих солдат, и группа начала спуск.
   Они перебегали от дерева к дереву. В местах, где деревьев не было, укрывались за кустами. За последней линией кустарника, перед которой расстилалось открытое, пустое пространство, они присели на корточки и стали внимательно изучать предстоящий путь.
   Из этой точки они могли видеть четырех стражников. От ночного холода тех защищала меховая одежда. Двое жилистых кобольдов охраняли большее строение, еще двое — домик поменьше. Ни один из стражников не двигался.
   Быстро определившись со стратегией, Коилла на языке знаков сообщила план остальным. Она с двумя рядовыми пойдет направо, к меньшему домику, а Хаскер с двумя другими займутся большим, расположенным слева. Жестикуляция завершилась выразительно: Коилла провела пальцем по горлу.
   Разведчики напряженно выжидали, когда появится возможность двигаться. Предстоит пересечь открытую площадку. Это значит, что, когда подходящий момент настанет, двигаться надо будет стремительно.
   Прошло несколько минут. Потом обе пары стражников одновременно оказались в более уязвимом положении. Двое, полуотвернувшись от холма, заговорили. Их товарищи у большого здания начали обход, спиной к оркам.
   Хаскер и Коилла выскочили из укрытия и побежали. Рядовые бросились за ними.
   С ножом, зажатым в зубах, и с другим в руке Коилла изо всех сил неслась к противникам. Она достигла уже середины открытого пространства, когда стражники закончили разговор и разошлись в разные стороны.
   Коилла застыла на месте, знаками сигнализируя остальным последовать ее примеру.
   Один из часовых подошел к концу строения и повернул за угол. Лицо другого все еще было обращено не к разведчикам, но, осматривая территорию, он медленно поворачивался.
   Коилла бросила взгляд на большее строение. Тамошние стражники пока не замечали, что происходит. Группа Хаскера, должно быть, отстала: их не было видно.
   Пролетела доля секунды. Коиллу и медленно поворачивающегося стражника разделяло шагов тридцать. Сейчас или никогда!.. Размахнувшись, она что было силы метнула нож. Инерция броска повлекла Коиллу за собой, заставила наклониться вперед и вытолкнула из легких оставшийся в них воздух.
   Бросок был метким. Нож попал как раз между ключицами. Послышалось звучное «чпок». Кобольд без крика опрокинулся на землю.
   Коилла рванулась вперед, рядовые не отставали. Они прибыли на место как раз в ту секунду, когда из-за угла появился второй стражник. Солдаты накинулись на опешившего кобольда, лишив его возможности извлечь оружие. Покончили с ним тихо и жестоко.
   Тела оттащили подальше, чтобы не бросались в глаза. Потом как можно лучше укрылись и посмотрели на большое строение. Группа Хаскера как раз подбиралась к своим жертвам.
   У большого строения киргизилы сильнее вытоптали почву, и там было грязнее. Никогда не отличавшийся особой грациозностью, но часто слишком самоуверенный, Хаскер угодил ботинком в топкое место. С громким сосущим звуком вытянул ногу, потерял равновесие и упал навзничь. Его меч отлетел в сторону.
   Кобольд, на которого нацелился Хаскер, резко повернулся. Челюсть у него щелкнула. Хаскер отчаянно пытался дотянуться до меча. Клинок был слишком далеко, так что пришлось схватить камень и запустить им в кобольда. Снаряд угодил кобольду прямо в рот. Полилась кровь, посыпались вышибленные клыки. Тут же на стражника накинулись рядовые и прикончили его с помощью кинжалов.
   Хаскер, неуклюже ступая по грязи, добрался до меча и подобрал его. До уцелевшего часового он не столько добежал, сколько допрыгал. Кобольд успел обнажить оружие и первое нападение отбил. Выбив у него ятаган вторым ударом, Хаскер глубоко погрузил острие меча в грудь стражника.
   С телами обошлись так же, как это сделала первая группа: оттащили подальше и спрятали.
   Тяжело дыша, Хаскер посмотрел на Коиллу. Они обменялись победными жестами: оба подняли указательный палец. А потом договорились сигналами, что следующим шагом станет осмотр строений.
   То, которым занялась группа Хаскера, было без окон. Дверь представляла собой просто открытый проем с прикрепленным наспех пологом. Хаскер первым приблизился к нему. Не встречая препятствий, орки расположились по обеим сторонам входа, готовые к любым неприятностям. Хаскер очень осторожно сдвинул уголок полога. Прислушался, готовый отреагировать на самый тихий звук. Бледный рассвет давал достаточно света, чтобы разглядеть, что происходит внутри.
   Там находились кобольды. Пол был усыпан телами спящих. Вдоль противоположной стены тянулся ряд коек. На каждой койке спала целая куча кобольдов. Повсюду валялось оружие.
   Боясь пробудить эту мощь к жизни, Хаскер затаил дыхание и начал медленно опускать полог. Кобольд, спавший неподалеку от двери, беспокойно шевельнулся. Хаскер застыл на месте и не двигался, пока не решил, что все успокоилось. Тихонько опустил полог на место и с облегчением выдохнул. Попятился на три шага.