Стэн НИКОЛС
ХРАНИТЕЛИ МОЛНИИ
Посвящается, разумеется, Энн и Марианне
Когда мы вернемся с добычей домой,
Нас ждут наслажденья и слава.
Мы орки, а каждый из орков герой,
Мы орки, и нет оркам равных.
Придется вам, леди, без нас поскучать.
Прощайте, прекрасные дамы.
Познавший вкус битвы и крови опять
Стремиться к ним будет упрямо.
Мы будем сражаться, и грабить, и жечь,
Добычу из глоток мы вырвем,
И взмахом меча срубим головы с плеч,
И пиво до капельки выпьем.
В деревне одной мы нашли толстяка.
При виде меча он, рыдая,
Сам отдал нам все, что имел в сундуках,
И кинулся прочь, завывая.
С ним вместе бежала красавица-дочь.
Плевать! Он не больно нам нужен.
Жене его некому было помочь,
Ее мы и съели на ужин.
Мы полные кружки поднимем сейчас
И крепкого эля напьемся.
Мы орки, и, значит, сильнее нет нас!
Мы орки и, значит, прорвемся!
Традиционный марш боевой дружины
ГЛАВА 1
Трупы устилали всю землю. Бряцанье стали и жуткие вопли почти оглушили Страйка. Несмотря на холод, глаза ел пот. Мышцы пылали, тело ныло. Камзол был запятнан кровью, грязью и человеческими мозгами. И в этот момент, с жаждой убийства в глазах, к нему приближались еще две омерзительные, мягкие, розовые твари.
Он смаковал радость.
Нетвердо стоя на ногах, он инстинктивно подставил меч под первое рассекающее воздух лезвие. Когда мечи соприкоснулись, он покачнулся, но удар отбил. Тут же отступив на несколько шагов, полуприсел и сделал стремительный выпад. Меч тараном вонзился в живот врага. Страйк быстро и сильно дернул мечом вверх и вглубь. Лезвие прошло сквозь плоть, рассекая внутренности, и воткнулось в ребро. Тварь, с ошеломленным выражением на физиономии, осела наземь.
Смаковать убийство времени не было. Прямо на него, сжимая палаш, надвигался второй. Казалось, вот-вот — и дотянешься, но все же это «вот-вот» существовало. К тому же второй, памятуя об участи товарища, был осторожнее. Тем не менее Страйк использовал агрессивную тактику. Он обрушил на врага град ударов. Противники сходились и расходились, словно исполняли некий медленный, невероятно сложный танец. Их башмаки находили опору в лежащих вокруг телах — как друзей, так и врагов.
Оружие Страйка было лучше приспособлено для фехтования. Палаш же противника, из-за своего веса и размера, к подобной схватке был не пригоден — его обладателю было слишком тяжело ворочать оружием. Создатель палаша предназначил его для рубки, и замахиваться им надо было по более широкой дуге. После нескольких таких замахов тварь уже задыхалась от напряжения, то и дело исторгая из пасти клубы ледяного дыхания. Страйк держался на расстоянии и ждал своего шанса.
В отчаянии тварь сделала неуклюжий, но далекий выпад. Палаш едва не резанул Страйка по лицу. Достать не достал, но оказался достаточно близко, чтобы кожа щеки ощутила движение рассеченного воздуха. Инерция взяла свое — палаш потянул за собой руки твари, так что грудь ее осталась незащищенной. И лезвие Страйкова меча нашло сердце противника. Кровь хлынула потоком. И тварь рухнула на землю.
Отсюда, с вершины холма, было хорошо видно Росомах. Те тоже сражались — внизу, в долине, где разгорелась еще более горячая битва.
И Страйк вернулся в гущу кровавой бойни.
Коилла, подняв глаза, увидела Страйка на вершине холма. Находясь уже возле стены, он свирепо отделывал по первое число целую толпу защитников.
Будь проклято его вечное нетерпение!
Опять вождю придется справляться самому. Дружине, чтобы добраться до него, требовалось преодолеть серьезное сопротивление.
Вокруг бурлил котел сражения. Арена кровавого боя распростерлась от горизонта до горизонта. То, что еще несколько часов назад было тучными полями, теперь, под сапогами воинов и копытами коней, превратилось в кашу. Гром битвы заглушал любые звуки. Терпкий аромат смерти разъедал глотку.
Росомахи держались близко друг к другу. Словно гигантское насекомое со множеством жал, они стремительным, щетинящимся сталью клином рассекали толпу защищающихся. На острие клина, рассекая мечом вражескую плоть, расчищала путь Коилла.
Мимо, слишком быстро, чтобы быть осознанными, вереницей проносились жуткие картины. Вот противник с топором в плече; вот один из ее сородичей, залитыми кровью руками прикрывающий глаза; вот другой — беззвучно вопящий, с красным обрубком на месте руки; вот третий, ошеломленно уставившийся на дыру в собственной груди. Вот тело без головы — ноги все еще ковыляют, из шеи толчками вырывается алая кровь… А вот лицо, располосованное мечом Коиллы…
Прошла бесконечность, пока Росомахи добрались до подножия холма и принялись пробиваться к вершине.
Секундный перерыв в схватке позволил Страйку проверить, как продвигается его отряд. Ага, они уже почти на середине склона и продолжают рассекать оборону противника.
Повернувшись в противоположную сторону, он окинул взглядом вершину. Перед ним, окруженная деревянными стенами, возвышалась твердыня. Отряду до ворот еще немалый путь, и предстоит победить массу врагов. Однако, похоже, ряды защитников начинают редеть…
Наполнив легкие холодным воздухом, он вновь ощутил ту напряженность и остроту жизни, которые приходят с близостью смерти.
Рядом оказалась тяжело дышащая Коилла. Остальная часть отряда лишь ненамного отставала от нее.
— Что-то вы не торопитесь, — сухо заметил Страйк. — Я уж думал, мне придется штурмовать твердыню в одиночку.
Коилла кивнула на колышущийся хаос внизу:
— Нас не очень-то желали пропускать.
Они обменялись почти безумными улыбками. «В ней тоже эта жажда крови, — подумал Страйк. — Отлично!»
К ним присоединился Элфрей, хранитель знамени Росомах, воткнул древко флага в полузамерзшую землю. Две дюжины солдат образовали вокруг офицеров защитное кольцо. Заметив на голове у одного из них зловещую, смертельную на вид рану, Элфрей извлек из мешка перевязочный набор и принялся останавливать кровь.
Сквозь толпу сражающихся прорвались сержанты Хаскер и Джап. Как обычно, первый был всем недоволен, а второго невозможно было понять.
— Радостная прогулка? — проговорил с сарказмом Страйк.
Джап проигнорировал замечание.
— Что дальше, капитан? — хрипло буркнул он.
— А ты как думаешь, коротышка? Перерыв на сбор цветов для букета? — Страйк грозно посмотрел на своего низкорослого соратника. — Мы добрались сюда и теперь продолжим работу.
— Как?
Коилла, приложив ко лбу руку козырьком, не отрываясь смотрела в свинцовое небо.
— Лобовая атака, — отвечал Страйк. — Можешь предложить что-нибудь получше?
— Нет, — сказал Джап. — Но там открытая площадка. Мы потеряем воинов.
— А разве мы не теряем их всегда? — Страйк обильно сплюнул, чуть не угодив сержанту на ноги. — Но если тебе от этого станет лучше, можно посоветоваться с нашим стратегом. Что скажешь, Коилла?
— Хм-м-м… — Она по-прежнему не отрывала взгляд от свинцовых туч.
— Проснись, капрал! Я спросил…
— Видишь? — Коилла указала на небо. Сквозь темные клубы двигалась, снижаясь, черная точка. На таком расстоянии деталей было не разглядеть. Но все сразу догадались, что это такое.
— Могут помочь, — заметил Страйк. Коилла сомневалась.
— Могут… Но ты же знаешь, какие они бывают своевольные. Лучше найти укрытие.
— Где? — поинтересовался Хаскер, обозревая голую местность.
Точка увеличивалась в размере.
— Летит быстрее, чем зола из преисподней, — заметил Джап.
— И слишком круто пикирует, — добавил Хаскер.
Теперь уже были ясно видны громоздкое тело и массивные зазубренные крылья. Сомнений не оставалось. Огромный и неуклюжий, зверь несся над все еще кипящей на равнине битвой. Сражающиеся, застыв на месте и задрав головы, смотрели вверх. Те, на кого пала его тень, в ужасе кинулись бежать. А он продолжал круто пикировать, целясь на тот участок склона, где собрались Росомахи.
Прищурившись, Страйк смотрел на дракона.
— Кто-нибудь может разглядеть, кто им управляет?
Все покачали головами.
Уже было ясно, что живой снаряд направляется к ним. Гигантские челюсти, с которых капала слюна, открывались и закрывались, то и дело обнажая ряды желтых зубов размером с боевой шлем каждый. Похожие на щелки зеленые глаза полыхали. Ездок, крохотный по сравнению со своим «средством передвижения», окостенело застыл у дракона на спине.
Еще три взмаха могучих крыльев — и чудовище будет здесь.
— Слишком низко, — прошептала Коилла.
Хаскер проревел:
— Целуем землю!
Все въехали носом в грязь.
Перекатываясь на спину, Страйк успел заметить, как над головой у него проносятся гигантские когтистые лапы. Он почти поверил, что если протянет руку, то сможет прикоснуться к чудовищу.
Дракон извергнул мощную струю ослепительного оранжевого пламени.
На долю секунды оно ослепило Страйка, но потом зрение вернулось, хотя перед глазами теперь стояла легкая дымка. Моргая, Страйк ждал, когда дракон врежется в землю. Однако чудовище, извернувшись под невообразимо острым углом, взмыло в небо.
Склон холма преобразился. Обороняющиеся и кое-кто из нападающих, кого коснулось огненное дыхание чудовища, превратились в вопящие пылающие шары или уже лежали мертвыми, курящимися кучками праха. Тут и там пузырилась и горела сама земля.
В воздухе плавали запахи жареного мяса. От этого рот Страйка наполнился слюной.
— Следовало бы напомнить хозяевам драконов, на чьей они стороне, — проворчал Хаскер.
— Но этот облегчил нам задачу. — Страйк кивнул в сторону ворот, поднялся на ноги и проревел: — Ко мне!
Росомахи, издав оглушительный боевой клич, рванулись вслед за ним. Не встретив особого сопротивления, они с легкостью перерезали тех немногих врагов, которые все еще стояли на ногах.
Достигнув ворот, Страйк обнаружил, что они уже не представляют собой никакого реального препятствия. Одна створка косо висела, готовая упасть.
Возле ворот стоял столб с обугленной табличкой. На ней крупными буквами было написано слово Домополье.
Рядом оказался Хаскер. Заметив табличку, он презрительно взмахнул мечом и рассек ее сверху донизу.
— Даже наш язык колонизировали, — прорычал он.
Их нагнали Джап, Коилла и остальные. Страйк и несколько солдат заколотили ногами в ворота. Створки все больше обвисали, а потом и вовсе рухнули на землю.
Ворвавшись внутрь, Страйк мгновенно оценил позицию. Направо располагался загон для домашнего скота. Слева — ряд старых фруктовых деревьев. Впереди, в изрядном отдалении, виднелась большая деревянная усадьба.
Перед нею выстроились защитники крепости. Их численность по крайней мере вдвое превышала численность Росомах.
Однако это никогда никого не пугало. Последующая рукопашная наглядно продемонстрировала, сколь превосходна дисциплина Росомах. Врагу некуда было бежать. Отчаяние подливало масла в огонь, и твари дрались свирепо, но не прошло и минуты, как их ряды существенно поредели. Росомахи отделались значительно меньшими потерями — главным образом небольшими ранами. Этого было недостаточно, чтобы замедлить наступление или ослабить пыл, с которым атакующие вгрызались в молочную плоть врага.
Наконец немногих уцелевших защитников оттеснили к парадному входу. Они сбились в кучу. Страйк, плечом к плечу с Коиллой, Хаскером и Джапом, возглавил решающую атаку.
Через несколько секунд, выдернув острие меча из внутренностей последнего защитника, он оглянулся и осмотрел поселение. То, что требовалось теперь, находилось в загоне для скота.
— Хаскер! Нужен таран! Выдерните столб из загона!
Сержант, лающим голосом отдавая приказы, заторопился к загону. За ним, вытаскивая топорики из-за поясов, устремились семеро солдат.
Страйк показал им подходящее бревно. Один из солдат, сделав два шага, рухнул. Из его глотки торчала тонкая стрела.
— Лучники! — гаркнул Джап, указывая мечом на верхний этаж строения.
Из открытого окна на отряд обрушился град стрел. Росомахи мгновенно рассеялись. Однако упал еще один, сраженный стрелой, попавшей прямо в голову. Другого ранило в плечо, и товарищи оттащили его в мертвую зону.
Коилла и Страйк, стоявшие ближе всех к дому, в поисках укрытия кинулись под козырек. Они прижались к стене, по обе стороны от двери.
— А сколько лучников у нас? — спросила Коилла.
— Одного мы только что потеряли, осталось трое.
Страйк окинул взглядом поле сражения. Обстрел продолжался. Стрелы свистели мимо Хаскера и его команды. Тем не менее те подрубали один из столбов, служащих опорой для гигантских брусьев изгороди.
Джап и большинство остальных растянулись на земле. В мертвой зоне капрал Элфрей опустился на колени, накладывая повязку на пронзенное плечо раненого солдата. Страйк хотел было окликнуть Элфрея, но тут заметил, что трое лучников натягивают свои луки.
Положение лежа не совсем подходит для стрельбы из лука. Им приходилось поворачивать луки параллельно земле и целиться вверх, отрывая плечи от земли. Тем не менее скоро стрелы полетели в сторону окна.
Находясь под своим ненадежным укрытием, Страйк и Коилла ничем не могли помочь товарищам. Им оставалось лишь смотреть, как стрелы летят навстречу друг другу. Через пару мгновений отряд издал нестройный победный вопль — очевидно, как реакцию на меткое попадание. Однако из окна продолжали стрелять. Значит, по крайней мере один вражеский лучник оставался в живых.
— Почему бы не выпустить подожженную стрелу? — предложила Коилла.
— Я не хочу, — сказал Страйк, — чтобы это место сгорело прежде, чем мы получим то, за чем пришли.
Со стороны загона послышался звук падения: команда Хаскера высвободила бревно. Солдаты стали его поднимать, все еще остерегаясь вражеских стрел. Впрочем, к этому моменту в них стреляли уже гораздо реже.
Раздался новый победоносный вопль распластавшихся на земле Росомах. Вражеский лучник рухнул на землю прямо перед Страйком и Коиллой. Из груди у него торчала стрела.
Джап вскочил на ноги и жестами показал, что верхний этаж свободен.
Команда Хаскера двинулась вперед. Столб был тяжел — лица солдат перекосились от напряжения. Импровизированным тараном они начали колотить в укрепленную дверь, откалывая длинные щепы. После дюжины ударов дверь поддалась. А потом и вовсе развалилась.
За дверью их ждало трио обороняющихся. Один прыгнул вперед и тут же убил первого из противников. Страйк развалил тварь надвое, перелез через упавшее бревно и ринулся на следующего. После краткого и ожесточенного обмена ударами тот составил компанию первому. Однако в пылу схватки Страйк упустил из вида третьего. А тот уже взмахнул мечом, готовясь обезглавить противника.
Но не успел — в грудь ему вонзился дротик. Тварь издала хриплый стон, выронила меч и рухнула навзничь.
Короткое бурчание стало Коилле благодарностью.
Ничего иного она и не ждала. Извлекла дротик из поверженного врага и вытащила из-за пояса другой. Когда приближалась рукопашная, Коилла предпочитала иметь по ножу в каждой руке.
Они стояли перед открытой центральной лестницей.
— Хаскер! Возьми половину солдат и очисти этаж, — приказал Страйк. — Остальные со мной!
Воины Хаскера разделились на два отряда. Страйк повел своих по лестнице на второй этаж.
Они уже почти достигли верхней площадки, когда на ступеньках появились две твари. Их попросту разорвали на клочки. Первой на верхнюю площадку выскочила Коилла. И сразу же натолкнулась на очередного врага. Тот зазубренным лезвием поранил ей предплечье. Мимоходом она выбила у него из руки оружие и вспорола ему грудь. Тварь с воем перевалилась через балюстраду и рухнула вниз.
Страйк бросил взгляд на рану Коиллы. Из нее струилась кровь. Однако Коилла не жаловалась, так что он решил заняться рекогносцировкой поля битвы. Сейчас они на длинной лестничной площадке, куда выходит много дверей. Большинство открыты, помещения, насколько можно видеть, пусты. Он послал солдат проверить комнаты. Те скоро вернулись, отрицательно качая головами.
Единственная закрытая дверь располагалась в самом дальнем конце площадки. Они крадучись приблизились к двери и замерли.
Звуки боя, кипящего на нижнем этаже, уже затихали. Вскоре остались лишь отдаленный, приглушенный рокот сражения в долине да тяжелое дыхание Росомах. Сгрудившись на площадке, они переводили дух.
Страйк посмотрел на Коиллу, потом на Джапа, после чего кивнул трем самым мускулистым рядовым. Те плечами ударили в дверь — раз, другой, третий… Дверь соскочила с петель. С оружием наизготовку они рванулись внутрь, за ними последовали Страйк и другие офицеры.
Их встретила тварь с обоюдоострым топором наперевес. На нее тут же обрушился град ударов. Не успев никому причинить вреда, тварь рухнула.
Комната оказалась большой. В дальнем ее углу находились еще две фигуры. Они что-то прикрывали. Один был из расы тварей, второй — такой же, как Джап. Его приземистость еще больше подчеркивалась худощавостью и высоким ростом товарища.
Он шагнул вперед. Его оружие составляли меч и кинжал. Росомахи сделали движение вперед.
— Нет! — прорычал Джап. — Он мой!
Страйк понял.
— Оставьте их! — рявкнул он.
Приземистые враги сошлись. Несколько мгновений они молча стояли, рассматривая друг друга с выражением яростного отвращения.
Потом воздух зазвенел от удара соприкоснувшихся мечей.
Джап сражался яростно, парируя каждый удар противника, уходя и от меча, и от кинжала с легкостью, порожденной длительным опытом. Не прошло и нескольких секунд, как кинжал отлетел в сторону и вонзился в деревянную планку. Вскоре за ним последовал и меч.
Росомаха прикончил врага ударом в грудь. Тот осел на колени, завалился вперед, конвульсивно дернулся и затих.
Больше не завороженный зрелищем схватки, последний защитник извлек из ножен меч и приготовился к смертному бою. И только тут атакующие разглядели, кого он загораживал собой. Это была женщина его расы, с прилипшими ко лбу мышиными волосами. Присев на корточки, она укачивала малыша. Младенец, пухлый, с розоватой кожей, был не больше недавно вылупившегося из яйца малыша-орка.
У стены справа от женщины стояло копье. На полу валялись лук и пустой колчан. Она была одним из лучников.
Страйк махнул рукой, подавая знак Росомахам, чтобы оставались на месте. Он не видел ничего такого, чего бы следовало опасаться, и никуда не спешил. Перешагнув через лужу крови, которая все еще продолжала сочиться из груди убитого Джапом противника, он приблизился к последнему защитнику. Их взгляды встретились.
На мгновение показалось, что существо вот-вот заговорит.
Вместо этого оно внезапно сделало выпад.
Страйк парировал и ответным ударом пронзил грудь твари.
Оставалась женщина. Она уже, как безумная, размахивала копьем, а потом попыталась ударить Страйка.
Нисколько этим не обеспокоенный, Страйк отклонил острие и закрыл вопрос, перерезав женщине глотку.
Вся в крови, женщина издала не то писк, не то надрывный вой. Страйку пару раз уже доводилось слышать такой звук. Кожа женщины побелела, выдыхаемый воздух пузырился кровью. В последней жалкой попытке защитить малыша она прижала его к себе. А потом жизненная сила оставила ее. Она медленно склонилась набок и распростерлась на полу. Похожий на цыпленка младенец вывалился из ее рук и жалобно заблеял.
Потеряв к происходящему всякий интерес, Страйк перешагнул через труп.
Перед ним находился алтарь Уни. Он был прост и безыскусен: высокий стол, покрытый белой скатертью с золотой вышивкой по углам. В обоих концах стола стояло по подсвечнику. В центре — металлический предмет, в котором Страйк узнал символ культа. Он состоял из двух металлических палочек на постаменте. Палочки были сварены таким образом, что образовывали букву X.
Однако интересовал Страйка другой предмет — расположенный в передней части стола. Цилиндр, длиной, наверное, с предплечье и с кулак в окружности, был окрашен бронзовой краской. По его поверхности вились рунические символы, где-то заметные, где-то сливающиеся с поверхностью. На одном конце была крышка, аккуратно запечатанная красным воском.
Подошли Коилла и Джап. Она ватой промокала рану на руке. Джап грязным лоскутом стирал с меча красные пятна. Они посмотрели на цилиндр.
Потом Коилла произнесла:
— Это то самое, Страйк?
— Да. Соответствует описанию.
— По виду не скажешь, что за эту штуковину стоило отдавать столько жизней, — заметил Джап.
Прежде чем засунуть цилиндр за пояс, Страйк внимательно осмотрел его.
— Я всего лишь простой капитан. — В голосе Страйка прозвучал цинизм. — Естественно, наша госпожа не станет объяснять занимающему столь низкую должность все детали.
Коилла нахмурилась:
— Не понимаю, почему последняя тварь отдала жизнь, защищая женщину и ее потомство.
— А разве в действиях людей когда-нибудь бывает смысл? — отвечал Страйк. — Им недостает уравновешенности, столь свойственной нам, оркам.
Блеяние младенца переросло в непрекращающийся вопль.
Страйк оглянулся. Облизал зеленым, похожим на змеиный, языком испещренные черными точками губы.
— Ребята, вы столь же голодны, как и я? — спросил он.
Шутка сняла напряжение. Все рассмеялись.
— Именно таких вещей они от нас и ждут, — сказала Коилла, наклоняясь и поднимая младенца за шкирку. Держа его одной рукой на уровне своего лица, она рассматривала исторгающие потоки слез синие глаза и пухлые розовые щеки. — Боги, до чего же они безобразны.
— Можешь повторить это, — согласился Страйк.
Он смаковал радость.
Нетвердо стоя на ногах, он инстинктивно подставил меч под первое рассекающее воздух лезвие. Когда мечи соприкоснулись, он покачнулся, но удар отбил. Тут же отступив на несколько шагов, полуприсел и сделал стремительный выпад. Меч тараном вонзился в живот врага. Страйк быстро и сильно дернул мечом вверх и вглубь. Лезвие прошло сквозь плоть, рассекая внутренности, и воткнулось в ребро. Тварь, с ошеломленным выражением на физиономии, осела наземь.
Смаковать убийство времени не было. Прямо на него, сжимая палаш, надвигался второй. Казалось, вот-вот — и дотянешься, но все же это «вот-вот» существовало. К тому же второй, памятуя об участи товарища, был осторожнее. Тем не менее Страйк использовал агрессивную тактику. Он обрушил на врага град ударов. Противники сходились и расходились, словно исполняли некий медленный, невероятно сложный танец. Их башмаки находили опору в лежащих вокруг телах — как друзей, так и врагов.
Оружие Страйка было лучше приспособлено для фехтования. Палаш же противника, из-за своего веса и размера, к подобной схватке был не пригоден — его обладателю было слишком тяжело ворочать оружием. Создатель палаша предназначил его для рубки, и замахиваться им надо было по более широкой дуге. После нескольких таких замахов тварь уже задыхалась от напряжения, то и дело исторгая из пасти клубы ледяного дыхания. Страйк держался на расстоянии и ждал своего шанса.
В отчаянии тварь сделала неуклюжий, но далекий выпад. Палаш едва не резанул Страйка по лицу. Достать не достал, но оказался достаточно близко, чтобы кожа щеки ощутила движение рассеченного воздуха. Инерция взяла свое — палаш потянул за собой руки твари, так что грудь ее осталась незащищенной. И лезвие Страйкова меча нашло сердце противника. Кровь хлынула потоком. И тварь рухнула на землю.
Отсюда, с вершины холма, было хорошо видно Росомах. Те тоже сражались — внизу, в долине, где разгорелась еще более горячая битва.
И Страйк вернулся в гущу кровавой бойни.
Коилла, подняв глаза, увидела Страйка на вершине холма. Находясь уже возле стены, он свирепо отделывал по первое число целую толпу защитников.
Будь проклято его вечное нетерпение!
Опять вождю придется справляться самому. Дружине, чтобы добраться до него, требовалось преодолеть серьезное сопротивление.
Вокруг бурлил котел сражения. Арена кровавого боя распростерлась от горизонта до горизонта. То, что еще несколько часов назад было тучными полями, теперь, под сапогами воинов и копытами коней, превратилось в кашу. Гром битвы заглушал любые звуки. Терпкий аромат смерти разъедал глотку.
Росомахи держались близко друг к другу. Словно гигантское насекомое со множеством жал, они стремительным, щетинящимся сталью клином рассекали толпу защищающихся. На острие клина, рассекая мечом вражескую плоть, расчищала путь Коилла.
Мимо, слишком быстро, чтобы быть осознанными, вереницей проносились жуткие картины. Вот противник с топором в плече; вот один из ее сородичей, залитыми кровью руками прикрывающий глаза; вот другой — беззвучно вопящий, с красным обрубком на месте руки; вот третий, ошеломленно уставившийся на дыру в собственной груди. Вот тело без головы — ноги все еще ковыляют, из шеи толчками вырывается алая кровь… А вот лицо, располосованное мечом Коиллы…
Прошла бесконечность, пока Росомахи добрались до подножия холма и принялись пробиваться к вершине.
Секундный перерыв в схватке позволил Страйку проверить, как продвигается его отряд. Ага, они уже почти на середине склона и продолжают рассекать оборону противника.
Повернувшись в противоположную сторону, он окинул взглядом вершину. Перед ним, окруженная деревянными стенами, возвышалась твердыня. Отряду до ворот еще немалый путь, и предстоит победить массу врагов. Однако, похоже, ряды защитников начинают редеть…
Наполнив легкие холодным воздухом, он вновь ощутил ту напряженность и остроту жизни, которые приходят с близостью смерти.
Рядом оказалась тяжело дышащая Коилла. Остальная часть отряда лишь ненамного отставала от нее.
— Что-то вы не торопитесь, — сухо заметил Страйк. — Я уж думал, мне придется штурмовать твердыню в одиночку.
Коилла кивнула на колышущийся хаос внизу:
— Нас не очень-то желали пропускать.
Они обменялись почти безумными улыбками. «В ней тоже эта жажда крови, — подумал Страйк. — Отлично!»
К ним присоединился Элфрей, хранитель знамени Росомах, воткнул древко флага в полузамерзшую землю. Две дюжины солдат образовали вокруг офицеров защитное кольцо. Заметив на голове у одного из них зловещую, смертельную на вид рану, Элфрей извлек из мешка перевязочный набор и принялся останавливать кровь.
Сквозь толпу сражающихся прорвались сержанты Хаскер и Джап. Как обычно, первый был всем недоволен, а второго невозможно было понять.
— Радостная прогулка? — проговорил с сарказмом Страйк.
Джап проигнорировал замечание.
— Что дальше, капитан? — хрипло буркнул он.
— А ты как думаешь, коротышка? Перерыв на сбор цветов для букета? — Страйк грозно посмотрел на своего низкорослого соратника. — Мы добрались сюда и теперь продолжим работу.
— Как?
Коилла, приложив ко лбу руку козырьком, не отрываясь смотрела в свинцовое небо.
— Лобовая атака, — отвечал Страйк. — Можешь предложить что-нибудь получше?
— Нет, — сказал Джап. — Но там открытая площадка. Мы потеряем воинов.
— А разве мы не теряем их всегда? — Страйк обильно сплюнул, чуть не угодив сержанту на ноги. — Но если тебе от этого станет лучше, можно посоветоваться с нашим стратегом. Что скажешь, Коилла?
— Хм-м-м… — Она по-прежнему не отрывала взгляд от свинцовых туч.
— Проснись, капрал! Я спросил…
— Видишь? — Коилла указала на небо. Сквозь темные клубы двигалась, снижаясь, черная точка. На таком расстоянии деталей было не разглядеть. Но все сразу догадались, что это такое.
— Могут помочь, — заметил Страйк. Коилла сомневалась.
— Могут… Но ты же знаешь, какие они бывают своевольные. Лучше найти укрытие.
— Где? — поинтересовался Хаскер, обозревая голую местность.
Точка увеличивалась в размере.
— Летит быстрее, чем зола из преисподней, — заметил Джап.
— И слишком круто пикирует, — добавил Хаскер.
Теперь уже были ясно видны громоздкое тело и массивные зазубренные крылья. Сомнений не оставалось. Огромный и неуклюжий, зверь несся над все еще кипящей на равнине битвой. Сражающиеся, застыв на месте и задрав головы, смотрели вверх. Те, на кого пала его тень, в ужасе кинулись бежать. А он продолжал круто пикировать, целясь на тот участок склона, где собрались Росомахи.
Прищурившись, Страйк смотрел на дракона.
— Кто-нибудь может разглядеть, кто им управляет?
Все покачали головами.
Уже было ясно, что живой снаряд направляется к ним. Гигантские челюсти, с которых капала слюна, открывались и закрывались, то и дело обнажая ряды желтых зубов размером с боевой шлем каждый. Похожие на щелки зеленые глаза полыхали. Ездок, крохотный по сравнению со своим «средством передвижения», окостенело застыл у дракона на спине.
Еще три взмаха могучих крыльев — и чудовище будет здесь.
— Слишком низко, — прошептала Коилла.
Хаскер проревел:
— Целуем землю!
Все въехали носом в грязь.
Перекатываясь на спину, Страйк успел заметить, как над головой у него проносятся гигантские когтистые лапы. Он почти поверил, что если протянет руку, то сможет прикоснуться к чудовищу.
Дракон извергнул мощную струю ослепительного оранжевого пламени.
На долю секунды оно ослепило Страйка, но потом зрение вернулось, хотя перед глазами теперь стояла легкая дымка. Моргая, Страйк ждал, когда дракон врежется в землю. Однако чудовище, извернувшись под невообразимо острым углом, взмыло в небо.
Склон холма преобразился. Обороняющиеся и кое-кто из нападающих, кого коснулось огненное дыхание чудовища, превратились в вопящие пылающие шары или уже лежали мертвыми, курящимися кучками праха. Тут и там пузырилась и горела сама земля.
В воздухе плавали запахи жареного мяса. От этого рот Страйка наполнился слюной.
— Следовало бы напомнить хозяевам драконов, на чьей они стороне, — проворчал Хаскер.
— Но этот облегчил нам задачу. — Страйк кивнул в сторону ворот, поднялся на ноги и проревел: — Ко мне!
Росомахи, издав оглушительный боевой клич, рванулись вслед за ним. Не встретив особого сопротивления, они с легкостью перерезали тех немногих врагов, которые все еще стояли на ногах.
Достигнув ворот, Страйк обнаружил, что они уже не представляют собой никакого реального препятствия. Одна створка косо висела, готовая упасть.
Возле ворот стоял столб с обугленной табличкой. На ней крупными буквами было написано слово Домополье.
Рядом оказался Хаскер. Заметив табличку, он презрительно взмахнул мечом и рассек ее сверху донизу.
— Даже наш язык колонизировали, — прорычал он.
Их нагнали Джап, Коилла и остальные. Страйк и несколько солдат заколотили ногами в ворота. Створки все больше обвисали, а потом и вовсе рухнули на землю.
Ворвавшись внутрь, Страйк мгновенно оценил позицию. Направо располагался загон для домашнего скота. Слева — ряд старых фруктовых деревьев. Впереди, в изрядном отдалении, виднелась большая деревянная усадьба.
Перед нею выстроились защитники крепости. Их численность по крайней мере вдвое превышала численность Росомах.
Однако это никогда никого не пугало. Последующая рукопашная наглядно продемонстрировала, сколь превосходна дисциплина Росомах. Врагу некуда было бежать. Отчаяние подливало масла в огонь, и твари дрались свирепо, но не прошло и минуты, как их ряды существенно поредели. Росомахи отделались значительно меньшими потерями — главным образом небольшими ранами. Этого было недостаточно, чтобы замедлить наступление или ослабить пыл, с которым атакующие вгрызались в молочную плоть врага.
Наконец немногих уцелевших защитников оттеснили к парадному входу. Они сбились в кучу. Страйк, плечом к плечу с Коиллой, Хаскером и Джапом, возглавил решающую атаку.
Через несколько секунд, выдернув острие меча из внутренностей последнего защитника, он оглянулся и осмотрел поселение. То, что требовалось теперь, находилось в загоне для скота.
— Хаскер! Нужен таран! Выдерните столб из загона!
Сержант, лающим голосом отдавая приказы, заторопился к загону. За ним, вытаскивая топорики из-за поясов, устремились семеро солдат.
Страйк показал им подходящее бревно. Один из солдат, сделав два шага, рухнул. Из его глотки торчала тонкая стрела.
— Лучники! — гаркнул Джап, указывая мечом на верхний этаж строения.
Из открытого окна на отряд обрушился град стрел. Росомахи мгновенно рассеялись. Однако упал еще один, сраженный стрелой, попавшей прямо в голову. Другого ранило в плечо, и товарищи оттащили его в мертвую зону.
Коилла и Страйк, стоявшие ближе всех к дому, в поисках укрытия кинулись под козырек. Они прижались к стене, по обе стороны от двери.
— А сколько лучников у нас? — спросила Коилла.
— Одного мы только что потеряли, осталось трое.
Страйк окинул взглядом поле сражения. Обстрел продолжался. Стрелы свистели мимо Хаскера и его команды. Тем не менее те подрубали один из столбов, служащих опорой для гигантских брусьев изгороди.
Джап и большинство остальных растянулись на земле. В мертвой зоне капрал Элфрей опустился на колени, накладывая повязку на пронзенное плечо раненого солдата. Страйк хотел было окликнуть Элфрея, но тут заметил, что трое лучников натягивают свои луки.
Положение лежа не совсем подходит для стрельбы из лука. Им приходилось поворачивать луки параллельно земле и целиться вверх, отрывая плечи от земли. Тем не менее скоро стрелы полетели в сторону окна.
Находясь под своим ненадежным укрытием, Страйк и Коилла ничем не могли помочь товарищам. Им оставалось лишь смотреть, как стрелы летят навстречу друг другу. Через пару мгновений отряд издал нестройный победный вопль — очевидно, как реакцию на меткое попадание. Однако из окна продолжали стрелять. Значит, по крайней мере один вражеский лучник оставался в живых.
— Почему бы не выпустить подожженную стрелу? — предложила Коилла.
— Я не хочу, — сказал Страйк, — чтобы это место сгорело прежде, чем мы получим то, за чем пришли.
Со стороны загона послышался звук падения: команда Хаскера высвободила бревно. Солдаты стали его поднимать, все еще остерегаясь вражеских стрел. Впрочем, к этому моменту в них стреляли уже гораздо реже.
Раздался новый победоносный вопль распластавшихся на земле Росомах. Вражеский лучник рухнул на землю прямо перед Страйком и Коиллой. Из груди у него торчала стрела.
Джап вскочил на ноги и жестами показал, что верхний этаж свободен.
Команда Хаскера двинулась вперед. Столб был тяжел — лица солдат перекосились от напряжения. Импровизированным тараном они начали колотить в укрепленную дверь, откалывая длинные щепы. После дюжины ударов дверь поддалась. А потом и вовсе развалилась.
За дверью их ждало трио обороняющихся. Один прыгнул вперед и тут же убил первого из противников. Страйк развалил тварь надвое, перелез через упавшее бревно и ринулся на следующего. После краткого и ожесточенного обмена ударами тот составил компанию первому. Однако в пылу схватки Страйк упустил из вида третьего. А тот уже взмахнул мечом, готовясь обезглавить противника.
Но не успел — в грудь ему вонзился дротик. Тварь издала хриплый стон, выронила меч и рухнула навзничь.
Короткое бурчание стало Коилле благодарностью.
Ничего иного она и не ждала. Извлекла дротик из поверженного врага и вытащила из-за пояса другой. Когда приближалась рукопашная, Коилла предпочитала иметь по ножу в каждой руке.
Они стояли перед открытой центральной лестницей.
— Хаскер! Возьми половину солдат и очисти этаж, — приказал Страйк. — Остальные со мной!
Воины Хаскера разделились на два отряда. Страйк повел своих по лестнице на второй этаж.
Они уже почти достигли верхней площадки, когда на ступеньках появились две твари. Их попросту разорвали на клочки. Первой на верхнюю площадку выскочила Коилла. И сразу же натолкнулась на очередного врага. Тот зазубренным лезвием поранил ей предплечье. Мимоходом она выбила у него из руки оружие и вспорола ему грудь. Тварь с воем перевалилась через балюстраду и рухнула вниз.
Страйк бросил взгляд на рану Коиллы. Из нее струилась кровь. Однако Коилла не жаловалась, так что он решил заняться рекогносцировкой поля битвы. Сейчас они на длинной лестничной площадке, куда выходит много дверей. Большинство открыты, помещения, насколько можно видеть, пусты. Он послал солдат проверить комнаты. Те скоро вернулись, отрицательно качая головами.
Единственная закрытая дверь располагалась в самом дальнем конце площадки. Они крадучись приблизились к двери и замерли.
Звуки боя, кипящего на нижнем этаже, уже затихали. Вскоре остались лишь отдаленный, приглушенный рокот сражения в долине да тяжелое дыхание Росомах. Сгрудившись на площадке, они переводили дух.
Страйк посмотрел на Коиллу, потом на Джапа, после чего кивнул трем самым мускулистым рядовым. Те плечами ударили в дверь — раз, другой, третий… Дверь соскочила с петель. С оружием наизготовку они рванулись внутрь, за ними последовали Страйк и другие офицеры.
Их встретила тварь с обоюдоострым топором наперевес. На нее тут же обрушился град ударов. Не успев никому причинить вреда, тварь рухнула.
Комната оказалась большой. В дальнем ее углу находились еще две фигуры. Они что-то прикрывали. Один был из расы тварей, второй — такой же, как Джап. Его приземистость еще больше подчеркивалась худощавостью и высоким ростом товарища.
Он шагнул вперед. Его оружие составляли меч и кинжал. Росомахи сделали движение вперед.
— Нет! — прорычал Джап. — Он мой!
Страйк понял.
— Оставьте их! — рявкнул он.
Приземистые враги сошлись. Несколько мгновений они молча стояли, рассматривая друг друга с выражением яростного отвращения.
Потом воздух зазвенел от удара соприкоснувшихся мечей.
Джап сражался яростно, парируя каждый удар противника, уходя и от меча, и от кинжала с легкостью, порожденной длительным опытом. Не прошло и нескольких секунд, как кинжал отлетел в сторону и вонзился в деревянную планку. Вскоре за ним последовал и меч.
Росомаха прикончил врага ударом в грудь. Тот осел на колени, завалился вперед, конвульсивно дернулся и затих.
Больше не завороженный зрелищем схватки, последний защитник извлек из ножен меч и приготовился к смертному бою. И только тут атакующие разглядели, кого он загораживал собой. Это была женщина его расы, с прилипшими ко лбу мышиными волосами. Присев на корточки, она укачивала малыша. Младенец, пухлый, с розоватой кожей, был не больше недавно вылупившегося из яйца малыша-орка.
У стены справа от женщины стояло копье. На полу валялись лук и пустой колчан. Она была одним из лучников.
Страйк махнул рукой, подавая знак Росомахам, чтобы оставались на месте. Он не видел ничего такого, чего бы следовало опасаться, и никуда не спешил. Перешагнув через лужу крови, которая все еще продолжала сочиться из груди убитого Джапом противника, он приблизился к последнему защитнику. Их взгляды встретились.
На мгновение показалось, что существо вот-вот заговорит.
Вместо этого оно внезапно сделало выпад.
Страйк парировал и ответным ударом пронзил грудь твари.
Оставалась женщина. Она уже, как безумная, размахивала копьем, а потом попыталась ударить Страйка.
Нисколько этим не обеспокоенный, Страйк отклонил острие и закрыл вопрос, перерезав женщине глотку.
Вся в крови, женщина издала не то писк, не то надрывный вой. Страйку пару раз уже доводилось слышать такой звук. Кожа женщины побелела, выдыхаемый воздух пузырился кровью. В последней жалкой попытке защитить малыша она прижала его к себе. А потом жизненная сила оставила ее. Она медленно склонилась набок и распростерлась на полу. Похожий на цыпленка младенец вывалился из ее рук и жалобно заблеял.
Потеряв к происходящему всякий интерес, Страйк перешагнул через труп.
Перед ним находился алтарь Уни. Он был прост и безыскусен: высокий стол, покрытый белой скатертью с золотой вышивкой по углам. В обоих концах стола стояло по подсвечнику. В центре — металлический предмет, в котором Страйк узнал символ культа. Он состоял из двух металлических палочек на постаменте. Палочки были сварены таким образом, что образовывали букву X.
Однако интересовал Страйка другой предмет — расположенный в передней части стола. Цилиндр, длиной, наверное, с предплечье и с кулак в окружности, был окрашен бронзовой краской. По его поверхности вились рунические символы, где-то заметные, где-то сливающиеся с поверхностью. На одном конце была крышка, аккуратно запечатанная красным воском.
Подошли Коилла и Джап. Она ватой промокала рану на руке. Джап грязным лоскутом стирал с меча красные пятна. Они посмотрели на цилиндр.
Потом Коилла произнесла:
— Это то самое, Страйк?
— Да. Соответствует описанию.
— По виду не скажешь, что за эту штуковину стоило отдавать столько жизней, — заметил Джап.
Прежде чем засунуть цилиндр за пояс, Страйк внимательно осмотрел его.
— Я всего лишь простой капитан. — В голосе Страйка прозвучал цинизм. — Естественно, наша госпожа не станет объяснять занимающему столь низкую должность все детали.
Коилла нахмурилась:
— Не понимаю, почему последняя тварь отдала жизнь, защищая женщину и ее потомство.
— А разве в действиях людей когда-нибудь бывает смысл? — отвечал Страйк. — Им недостает уравновешенности, столь свойственной нам, оркам.
Блеяние младенца переросло в непрекращающийся вопль.
Страйк оглянулся. Облизал зеленым, похожим на змеиный, языком испещренные черными точками губы.
— Ребята, вы столь же голодны, как и я? — спросил он.
Шутка сняла напряжение. Все рассмеялись.
— Именно таких вещей они от нас и ждут, — сказала Коилла, наклоняясь и поднимая младенца за шкирку. Держа его одной рукой на уровне своего лица, она рассматривала исторгающие потоки слез синие глаза и пухлые розовые щеки. — Боги, до чего же они безобразны.
— Можешь повторить это, — согласился Страйк.
ГЛАВА 2
Страйк вывел своих сородичей-орков и Джапа из комнаты. Коилла с выражением отвращения на лице несла младенца. Внизу их ждал Хаскер.
— Нашли? — сразу спросил он.
Кивнув, Страйк похлопал по цилиндру за поясом.
— Подожги это место. Быстро. Остальные, уходим!
Встав на пути ошарашенного рядового, Коилла сунула ему в руки младенца.
— Отнеси это в долину и оставь в таком месте, где люди смогут его найти. И постарайся быть с ним… помягче. — Она с облегчением заторопилась прочь.
Солдат, держа сверток так, будто в нем были яйца, задумчиво смотрел на него.
Начался исход. Назначенные Хаскером солдаты нашли светильники и начали расплескивать кругом масло. Когда они покончили с этим, Хаскер отпустил их и сунул руку в сапог в поисках огнива. Оторвав кусок рубашки с трупа убитого человека, он окунул ткань в масло. Потом поджег пропитанный маслом обрывок, швырнул его и бросился прочь из дома.
Желтое пламя взметнулось с громким шу-у-у-ур-р-р. По полу поползли языки пламени.
Не оборачиваясь, Хаскер присоединился к товарищам.
Как обычно, Элфрей по совместительству выполнял обязанности хирурга и в момент появления Хаскера как раз заканчивал накладывать импровизированную шину на руку раненого.
Страйк выслушал доклад о потерях.
Элфрей указал на тела двух погибших товарищей. Они лежали на земле неподалеку.
— Слеттал и Врелбид. Кроме них, трое ранены. Хотя ни один серьезно. Человек десять получили обычные легкие царапины.
— Значит, за всю операцию мы потеряли пятерых. И нас осталось двадцать пять сильных и здоровых, считая офицеров.
— Какие потери считаются приемлемыми для таких операций? — спросила Коилла.
— Двадцать девять.
Даже солдат с лубком присоединился к последующему за этой фразой взрыву хохота. Хотя они знали, что их капитан не шутит.
Лишь Коилла не засмеялась. Ее лицо оставалось неподвижным, ноздри слегка раздувались. Она не знала, правду ли сказал Страйк, или они просто опять смеются над нею, потому что она — самый неопытный рекрут.
«Ей предстоит многому научиться, — подумал Страйк. — И чем быстрее она это сделает, тем лучше».
— Внизу тоже стало спокойнее, — сообщил Элфрей, говоря о битве в долине. — Они двигаются сюда.
— Как и следовало ожидать, — отвечал Страйк. Новость, похоже, не особенно его заинтересовала.
Элфрей заметил рану Коиллы:
— Хочешь, я посмотрю?
— Не стоит. Потом. — И, обращаясь к Страйку, она сухо добавила: — Разве нам не пора двигаться?
— Ум-м… Элфрей, найди тележку для раненых. Убитых оставь любителям падали. — Страйк повернулся к солдатам, которые просто болтались неподалеку и прислушивались к разговору. — Приготовьтесь к марш-броску обратно, в Кейнбэрроу.
Их лица вытянулись.
— Скоро ночь, — заметил Джап.
— Так что?.. Разве ночью нельзя ходить? Или вы все боитесь темноты?
— Бедная пехота, черт ее дери, — пробормотал, проходя мимо, еще один рядовой.
Страйк яростно пнул его ногой:
— И не вздумай забывать об этом, жалкий ублюдок!
Солдат охнул и торопливо захромал прочь.
На этот раз Коилла смеялась вместе с остальными.
Со стороны загона послышался целый хор звуков — комбинация рева и визга. Страйк направился туда. Хаскер и Джап последовали за ним. Коилла осталась с Элфреем.
Два солдата, прислонившись к забору, наблюдали за животными. Те беспорядочно толклись по кругу.
— Что происходит? — строго спросил Страйк.
— Они заперты, — сказал один из солдат. — С ними так нельзя. Это противоестественно.
Желая увидеть своими глазами, Страйк подошел к забору.
От ближайшего зверя его отделяло расстояние не больше длины меча. Ростом вдвое выше орка, похожий на кошку, он стоял с яростным и неистовым видом. Большая часть веса приходилась на мощные задние ноги, когти наполовину ушли в землю. Грудь существа раздувалась, короткая желтая, словно присыпанная пылью шкура топорщилась. Голова, похожая на орлиную, двигалась конвульсивными рывками, изогнутый клюв нервно щелкал. Взгляд огромных глаз — непроницаемо черных шаров, обведенных ослепительно белой каймой, — ни на секунду ни на чем не останавливался. Уши торчали и настороженно подрагивали.
— Нашли? — сразу спросил он.
Кивнув, Страйк похлопал по цилиндру за поясом.
— Подожги это место. Быстро. Остальные, уходим!
Встав на пути ошарашенного рядового, Коилла сунула ему в руки младенца.
— Отнеси это в долину и оставь в таком месте, где люди смогут его найти. И постарайся быть с ним… помягче. — Она с облегчением заторопилась прочь.
Солдат, держа сверток так, будто в нем были яйца, задумчиво смотрел на него.
Начался исход. Назначенные Хаскером солдаты нашли светильники и начали расплескивать кругом масло. Когда они покончили с этим, Хаскер отпустил их и сунул руку в сапог в поисках огнива. Оторвав кусок рубашки с трупа убитого человека, он окунул ткань в масло. Потом поджег пропитанный маслом обрывок, швырнул его и бросился прочь из дома.
Желтое пламя взметнулось с громким шу-у-у-ур-р-р. По полу поползли языки пламени.
Не оборачиваясь, Хаскер присоединился к товарищам.
Как обычно, Элфрей по совместительству выполнял обязанности хирурга и в момент появления Хаскера как раз заканчивал накладывать импровизированную шину на руку раненого.
Страйк выслушал доклад о потерях.
Элфрей указал на тела двух погибших товарищей. Они лежали на земле неподалеку.
— Слеттал и Врелбид. Кроме них, трое ранены. Хотя ни один серьезно. Человек десять получили обычные легкие царапины.
— Значит, за всю операцию мы потеряли пятерых. И нас осталось двадцать пять сильных и здоровых, считая офицеров.
— Какие потери считаются приемлемыми для таких операций? — спросила Коилла.
— Двадцать девять.
Даже солдат с лубком присоединился к последующему за этой фразой взрыву хохота. Хотя они знали, что их капитан не шутит.
Лишь Коилла не засмеялась. Ее лицо оставалось неподвижным, ноздри слегка раздувались. Она не знала, правду ли сказал Страйк, или они просто опять смеются над нею, потому что она — самый неопытный рекрут.
«Ей предстоит многому научиться, — подумал Страйк. — И чем быстрее она это сделает, тем лучше».
— Внизу тоже стало спокойнее, — сообщил Элфрей, говоря о битве в долине. — Они двигаются сюда.
— Как и следовало ожидать, — отвечал Страйк. Новость, похоже, не особенно его заинтересовала.
Элфрей заметил рану Коиллы:
— Хочешь, я посмотрю?
— Не стоит. Потом. — И, обращаясь к Страйку, она сухо добавила: — Разве нам не пора двигаться?
— Ум-м… Элфрей, найди тележку для раненых. Убитых оставь любителям падали. — Страйк повернулся к солдатам, которые просто болтались неподалеку и прислушивались к разговору. — Приготовьтесь к марш-броску обратно, в Кейнбэрроу.
Их лица вытянулись.
— Скоро ночь, — заметил Джап.
— Так что?.. Разве ночью нельзя ходить? Или вы все боитесь темноты?
— Бедная пехота, черт ее дери, — пробормотал, проходя мимо, еще один рядовой.
Страйк яростно пнул его ногой:
— И не вздумай забывать об этом, жалкий ублюдок!
Солдат охнул и торопливо захромал прочь.
На этот раз Коилла смеялась вместе с остальными.
Со стороны загона послышался целый хор звуков — комбинация рева и визга. Страйк направился туда. Хаскер и Джап последовали за ним. Коилла осталась с Элфреем.
Два солдата, прислонившись к забору, наблюдали за животными. Те беспорядочно толклись по кругу.
— Что происходит? — строго спросил Страйк.
— Они заперты, — сказал один из солдат. — С ними так нельзя. Это противоестественно.
Желая увидеть своими глазами, Страйк подошел к забору.
От ближайшего зверя его отделяло расстояние не больше длины меча. Ростом вдвое выше орка, похожий на кошку, он стоял с яростным и неистовым видом. Большая часть веса приходилась на мощные задние ноги, когти наполовину ушли в землю. Грудь существа раздувалась, короткая желтая, словно присыпанная пылью шкура топорщилась. Голова, похожая на орлиную, двигалась конвульсивными рывками, изогнутый клюв нервно щелкал. Взгляд огромных глаз — непроницаемо черных шаров, обведенных ослепительно белой каймой, — ни на секунду ни на чем не останавливался. Уши торчали и настороженно подрагивали.