Николс Стэн. Хранители Молнии

   Девочка, зачарованная рисунками, кивнула. Улыбнувшись Коилле, она подобрала прутик и принялась выводить свои собственные бессмысленные узоры.
   Солдаты вернулись с водой и пищевыми припасами.
   — Припасы скудные, — извинился Страйк, — но просим вас принять, что имеем.
   — Это всяко больше того, что у нас было до встречи с вами, — отвечала молодая женщина. — Да благословят вас боги!
   Страйк испытал неловкость. В конце концов, до сих пор все его контакты с людьми сводились к тому, чтобы убить как можно большее их число. По его приказу солдаты разошлись среди людей, наделяя каждого его долей.
   Страйк, Элфрей и Джап смотрели на солдат, осыпаемых бурными благодарностями, и на Коиллу, которая на четвереньках разговаривала с ребенком.
   — Каких только странностей нет в запасе у судьбы, а? — прошептал Джап.
   Но молодая женщина услышала его слова.
   — Вы находите это странным? Мы тоже. И все же мы не так уж отличаемся от вас… Впрочем, как и от любой другой древней расы. В душе мы все хотим мира и ненавидим войну.
   — Орки рождены для войны, — ответил возмущенно Страйк. Однако взгляд, которым она ответила, немного смягчил его. — Но для войны справедливой. Разрушение ради самого разрушения нас совсем не привлекает.
   — Моя раса причинила вам много вреда.
   Такое признание со стороны человека удивило Страйка, однако он опять же предпочел придержать язык.
   Солдат, несший мех с водой, проходил мимо девочки, увлеченной беседой с Коиллой. Ребенок потянулся к нему. Развязав мех, солдат протянул его девочке. Она почти поднесла мех к губам, когда ее лицо странно исказилось. А потом она издала жуткий звук:
   — Кха-кха!
   Коилла моментально вскочила. И она, и солдат быстро попятились.
   К ужасу Страйка, молодая женщина улыбнулась:
   — Бедняжка. У нее озноб.
   — Озноб?
   — Легкий. Через пару дней она поправится. — Женщина положила руку на лоб девочки. — Как будто всего остального было мало. Думаю, скоро мы все это подхватим.
   — А этот… озноб… — произнесла Коилла. — Болезнь?
   — Болезнь? Наверное, да. Но всего лишь…
   — По коням! — рявкнул Страйк. — Все! Солдаты, побросав мехи с водой и еду, кинулись к лошадям.
   Все люди опешили.
   — Не понимаю, — сказала молодая женщина. — Что случилось? У ребенка всего лишь простуда.
   Страйк опасался, что отряд набросится на людей и поубивает их. Задерживаться не стоило.
   — Нам пора. Прошу прощения. Желаю вам… всего хорошего.
   Повернувшись, он направился к коню.
   — Подождите! — взволнованно крикнула она ему вслед. — Подождите! Я не…
   Проигнорировав ее зов, он выкрикнул приказ и повел отряд за собой.
   Они ускакали галопом, оставив совершенно остолбеневших людей стоять на дороге и смотреть им вслед.
   На скаку Джап произнес:
   — Мы были на волосок…
   — Это лишь подтверждает тот факт, что людям доверять нельзя, — отвечал Элфрей. — Ни Уни, ни Поли — никому.
 
   Хороший Уни — мертвый Уни!..
   Само собой зрелище погруженных в окровавленную канаву трупов Уни в какой-то мере удовлетворяло потребности Дженнесты. Однако сейчас она испытывала смешанные чувства.
   Дженнеста намеревалась использовать кровавое содержимое водоема как средство для прозрения. В разгаре конфликта прозрение показало себя особенно эффективным. Если знаешь расположение врага, получаешь преимущество. Проблема заключалась в том, что как только она начала смотреть в этот «магический кристалл», как на его поверхности появилась чопорная физиономия Адпар.
   Слава богам, что по крайней мере нет самодовольной рожи Санары.
   Дженнеста в течение нескольких секунд терпела поток неискренних и пустых приветствий, потом прервала его.
   — Сейчас не самое подходящее время для болтовни, — оскалилась она.
   — О, дорогая, — отвечал образ Адпар, — а я думала, тебе будет интересно узнать кое-какие новости об объявленных вне закона орках, вокруг которых такой шум.
   В голове Дженнесты забили дробь барабаны тревоги. Она изобразила притворное равнодушие.
   — Объявленные вне закона орки? Что еще за орки?
   — Ты, может быть, хорошо врешь своим подчиненным, но меня тебе не надуть. А посему перестань изображать из себя маленькую девочку, меня от этого тошнит. Мы обе знаем, о чем я.
   — Предположим, я знаю. Но что о них может быть известно тебе?
   — Только то, что в их руках теперь и вторая реликвия.
   — Что?
   — Или ты опять представления не имеешь, о чем речь?
   — Откуда тебе это известно?
   — У меня свои источники.
   — Если ты имеешь какое-то отношение к…
   — И к чему же именно я имею отношение?
   — Не пытайся нарушить мои планы, Адпар.
   — А, так у тебя есть планы?.. Послушай-ка, так в конце концов и вправду недолго заинтересоваться.
   — Держись подальше от всего этого, Адпар! Если ты только попытаешься…
   — Мэм! — позвал кто-то.
   Дженнеста, кипя от ярости, что ее прервали, подняла глаза. В нескольких шагах от нее стоял генерал Мерсадион. Вид у него был, как у ребенка, который пришел сообщить, что обкакался.
   — В чем дело? — спросила она. Словно стегнула его.
   — Вы велели мне сообщить, когда мы будем готовы…
   — Да, да! Я сейчас иду!
   Он смиренно попятился.
   Дженнеста опять обратилась к гримасничающему образу Адпар.
   — Ты ничего не слышала! — Она хлестнула рукой по ледяной, смешанной с кровью, воде.
   Изображение размылось и исчезло.
   Встав, королева направилась за генералом.
   Они стояли на холме, возвышающемся над полем боя. Баталия, которой вот-вот предстояло начаться, была не очень крупной: на каждой стороне не больше тысячи солдат. Однако сражаться они будут за стратегически важный пункт.
   Под началом королевы были Поли, дворфы и орки — последние, как всегда, составляли костяк армии. Противная сторона почти целиком состояла из Уни, среди которых изредка встречались дворфы.
   — Я готова, — сказала Дженнеста Мерсадиону. — Защита!..
   Генерал сделал отмашку. Орки-горнисты повернулись спиной к полю боя и пронзительно протрубили. Их поведение сильно озадачило Уни.
   Воздев обе руки, королева произнесла магическое заклинание. После этого извлекла из складок одеяния предмет, напоминающий чрезвычайно крупный драгоценный камень. Многогранник, размером с кулак, сверкал, внутри него проносились в вихре мириады цветных сполохов.
   Дженнеста подбросила камень.
   Она не приложила особых усилий, однако эта необычайно крупная драгоценность летела все выше и выше, как будто была перышком, подхваченным порывом ветра. Многие солдаты противника разглядели ее, поблескивающую в бледном солнечном свете, и очарованно следили за тем, как она движется. Дженнеста заметила, как кое-кто из них, подражая солдатам ее собственной армии, прикрыл глаза.
   Всегда находится пара-тройка сообразительных. Но их никогда не бывает достаточно…
   Драгоценность лениво поднималась, медленно вращаясь, — блестящая точка концентрированного сияния.
   А потом она взорвалась. Взрыв сопровождался безмолвной вспышкой, способной затмить сотню молний.
   Это светоизвержение продлилось менее секунды. Не успело сияние поблекнуть, как в отдалении раздались вопли. Солдаты противной стороны в панике побежали, спотыкаясь, закрывая глаза руками, сталкиваясь со своими товарищами.
   Горнисты протрубили еще раз. Солдаты королевской армии открыли глаза и начали резню.
   Мерсадион стоял рядом с королевой.
   — Полезная прибавка к вашему металлу, — произнесла она, — это оптическое оружие.
   До них по-прежнему долетали вопли ослепленных и беспомощных людей.
   — Однако слишком часто прибегать к нему не стоит, — добавила Дженнеста. — Теперь враги знают, что оно существует. А кроме того, это ужасно опустошает. — Она промокнула лоб кружевным платком. — Приведите мою лошадь.
   Генерал, повинуясь приказу, кинулся прочь.
   Кровавая бойня в долине достигла своего апогея. Это приятно удовлетворяло Дженнесту. Однако сейчас самое важное было не это.
   Ее мысли были о Росомахах.

ГЛАВА 22

   Следующие несколько дней протекли для Росомах сравнительно спокойно.
   Тревогу вызывало лишь настроение Хаскера. Периоды восторга у него сменялись депрессией. Часто он говорил вещи, которые никто не мог понять. Элфрей успокаивал отряд, уверяя, что товарищ еще не совсем поправился после болезни, которая, по счастью, миновала большинство представителей древней расы, и что скоро его состояние изменится. Страйк был не единственным, кто задавался вопросом о характере происходящего с Хаскером.
   Однако в конце третьего дня они прибыли в Скратч, и эта забота отступила на задний план.
   Скратч лежал в самом сердце пространных равнин, и до них было рукой подать, однако пейзаж страны троллей разительно отличался от своего роскошного окружения. Просторные луга здесь сменились кустарником, потом сланцевой почвой, а потом и вовсе чуть ли не голым камнем.
   Сам Скратч окружала цепь неровных холмов, которые при более близком рассмотрении оказались скалами. Создавалось впечатление, будто здесь расположены горы, на девяносто процентов покрытые землей, а наружу торчат лишь зубристые пики.
   Орки, как и все остальные обитатели Марас-Дантии, знали, что земля здесь, под воздействием воды и разработок, производимых троллями, давно превратилась в лабиринт из тоннелей и подземных камер. Что именно тролли там содержат, для всех было загадкой. Лишь немногие из смельчаков, решившихся спуститься туда, возвратились, чтобы описать увиденное.
   — Как давно в последний раз на это место нападали? — задумчиво спросил Страйк.
   — Не знаю, — призналась Коилла. — Хотя готова держать пари, что нападающие были покрепче нашего вымотавшегося отряда.
   — Кимбол Хоброу, похоже, убежден, что ему это под силу.
   — Вряд ли он осмелится прийти сюда без небольшой армии. А нас лишь немногим больше дюжины.
   — Числом мы малы, это верно. Однако мы опытны, хорошо вооружены, решительны и…
   — Не надо вешать мне эту лапшу на уши, Страйк. — Коилла улыбнулась. Нельзя сказать, что меня приводят в восторг затеи, для реализации которых надо уходить с открытого воздуха. — Она окинула взглядом каменистую местность вокруг. — Однако пока мы не нашли вход, все эти разговоры — лишь сотрясение воздуха.
   — Говорят, внутрь лабиринта существуют потайные пути. Вряд ли стоит надеяться, что мы на них случайно натолкнемся. Однако говорят также и о главном входе. Вот с него и начнем.
   — А разве они не маскируют также и главный вход?
   — Вполне возможно, что в этом у них нет потребности. Наверное, они его хорошо охраняют. Да и репутация Скратча такова, что ее одной вполне достаточно, чтобы отпугнуть непрошеных гостей.
   — Не в бровь, а в глаз. Смотри.
   Она указала на массивное скалистое обнажение. Грань, которой порода была обращена к ним, представляла собой черное зеркало, гораздо более темное, чем любая из глыб поблизости. Внимательно приглядевшись, Страйк понял, что это и есть вход.
   Они осторожно приблизились.
   Отверстие походило на пещеру размером, пожалуй, со скромный деревенский домик. На первый взгляд казалось, что внутри пусто, хотя в этом нельзя было быть полностью уверенным из-за непроглядной темноты.
   — Минутку, — произнесла Коилла. — У меня есть с собой кое-что полезное.
   Она вынула из-за пояса огниво и одну из тряпок, которые использовала для полировки ножей. Потом высекла огонь и запалила перекрученную тряпку. Теперь пространство озарилось на несколько шагов вперед, и они вошли внутрь.
   — Я начинаю думать, что это всего лишь скала с пещерой внутри, — заметил Страйк.
   Коилла бросила случайный взгляд под ноги.
   — Стой! — прошипела она, хватая Страйка за руку. Ее голосу ответило эхо. — Смотри.
   В трех шагах впереди в земле находилась каверна. Приблизившись на цыпочках, они заглянули через край, однако в чернильной темноте ничего было не разобрать. Коилла бросила в каверну горящую тряпку. Падая вниз, тряпка сначала превратилась в точку света, а потом и вовсе исчезла.
   — Может, тут и дна нет, — сказала Коилла.
   — Вряд ли, — заметил Страйк. — И что бы там ни было, пока мы не нашли ничего лучшего, будем считать это единственным входом. Пошли назад.
 
   Гривер Аулэй дотронулся до повязки на глазу.
   — Всегда болит, когда эти выродки поблизости, — посетовал он.
   Лекманн насмешливо засмеялся. Аулэй оскалился:
   — Давай-давай, издевайся… Но там, во дворце Дженнесты, когда повсюду болтались эти чертовы орки, так болело, как огнем жгло.
   — Что скажешь, Джабез? — произнес Лекманн. — Думаешь, бедному мальчику в его пустую глазницу попал оркский порошок?
   — Не-е, — отвечал Блаан. — Но думаю, он им балуется с тех самых пор, как один из них оставил его без глаза.
   — Вы сами не знаете, о чем говорите, — пробурчал Аулэй. — И нечего называть меня мальчиком, Мика.
   Троица осталась далеко позади. Внутрь поселения охотники за удачей не пошли. Не такие они дураки, лезть на рожон!.. Однако от женщин, которые работали на полях и приняли их за добропорядочных джентльменов из Уни, охотникам стало известно, что Росомахи в Троице побывали.
   Ясно, что тут произошла какая-то заваруха. Но когда Лекманн попытался узнать детали, женщины замкнулись. Из них удалось вытянуть немного, но и этого хватило, чтобы понять: орки натворили немалых дел, если в погоню за ними бросилась половина города и гнала Росомах до самого залива Калипарр. Из полученных сведений следовало, что дружина не союзничает с Уни. Впрочем, охотников за удачей это не волновало. Их интересовало одно — как заполучить реликвию и как можно больше ренегатских голов.
   А посему, в надежде напасть на след, трио искателей также направилось в сторону Калипарра.
   Однако вот уже почти целый день они бредут вдоль водной кромки, а следов орков никаких…
   — Думаю, здесь нам их не найти, — объявил в конце концов Блаан.
   — Право думать предоставь мне, — посоветовал Лекманн. — У тебя это никогда особо не получалось.
   — Может, он и прав, Мика, — сказал Аулэй. — Если они когда-то и были здесь, то давно уже ушли.
   — Значит, твой глаз — не такой уж надежный свидетель, — насмешливо сказал Лекманн.
   Обмен репликами оборвался, когда они обошли купу деревьев.
   Лекманн присвистнул:
   — И что мы здесь имеем?
   Чуть в стороне от тропы располагался крохотный, жалкий на вид лагерь. Население его составляла небольшая группа людей — женщин, детей и стариков. Вид у них был таков, словно они еле держатся на ногах.
   — Не вижу ни одного мужчины, — заметил Аулэй. — Во всяком случае, никого, кто способен создать нам проблемы.
   Люди, заметив приближение незваных гостей, забеспокоились.
   От группы отделилась молодая женщина, выступила вперед.
   Одежда у нее была изношена и запачкана, а длинные светлые волосы заплетены в косу. Лекманн заметил, что держится она с достоинством и даже с некоторым высокомерием.
   Она внимательно рассматривала странное трио. Один — высокий, костлявый, со шрамом. Второй — коротышка, с заматерелым лицом и повязкой на глазу. И третий — безволосый и сложением похожий на кирпичный туалет.
   Лекманн криво ей улыбнулся:
   — Добрый день!
   — Кто вы? — подозрительно спросила женщина. — Чего вы хотите?
   — Вам не о чем беспокоиться, мэм. Мы просто занимаемся своим делом. — Лекманн окинул взглядом толпу. — Сказать по правде, у нас много общего.
   — Вы тоже Поли?
   Это было то самое, чего он и хотел.
   — Именно, мэм. Мы всего лишь такие же, как и вы, богобоязненные люди.
   Это женщину, по-видимому, успокоило, хотя и не слишком.
   Лекманн вынул ногу из стремени:
   — Не возражаете, если мы спешимся?
   — Я все равно не могу остановить вас.
   Он слез с коня, двигаясь намеренно неторопливо, чтобы не спугнуть обитателей лагеря. Аулэй и Блаан последовали его примеру.
   Лекманн потянулся:
   — Долго ехали. Приятно сделать перерыв.
   — Не считайте нас негостеприимными, — сказала женщина, — но у нас нет лишних пищи и воды, так что нам нечем с вами поделиться.
   — Не беспокойтесь. Я вижу, что у вас сейчас не лучшая полоса в жизни. Давно в пути?
   — Кажется, уже сто лет.
   — Откуда вы?
   — Из Ледигроува. Там беспорядки.
   — Сейчас везде беспорядки, мэм. Тяжелые теперь времена, это факт.
   Она смерила взглядом Блаана и Аулэя:
   — Ваши друзья не очень разговорчивы.
   — Такие уж они немногословные. Из тех, кто больше делает, чем говорит. Но давайте и сами не тратить лишних слов. Мы завернули в надежде, что вы нам поможете.
   — Я уже сказала, у нас ничего нет…
   — Нет, я не о том. Мы ищем… кое-кого и подумали, что за время вашего путешествия вы вполне могли увидеть их.
   — За все время нашего путешествия мы встретили очень мало людей.
   — Я не о людях. Я говорю о представителях одной древней расы.
   По лицу женщины скользнула тень подозрения.
   — Какой расы?
   — Орков.
   Ему показалось, что слово попало в цель. Женщина словно бы захлопнула внутренние ставни.
   — Н-ну, я не…
   — Мамочка, да мы же их видели!
   Охотники за удачей, разом повернувшись на голос, увидели девочку. Та вприпрыжку бросилась к ним.
   — Такие смешные, с картинками на лицах. — Она говорила в нос, как будто была простужена, — Ну помнишь?!
   Лекманн понял, что они напали на золотую жилу.
   — Ах да, — женщина изо всех сил старалась, чтобы ее слова звучали небрежно. — Мы действительно натолкнулись на них, пару дней назад. Так, просто провели с ними время, не больше. Они, кажется, спешили.
   Лекманн совсем было собрался задать еще один вопрос, когда девочка подошла к нему.
   — Вы их друзья? — гнусаво спросила она.
   — Не сейчас! — раздраженный тем, что девочка прервала разговор, резко ответил Лекманн.
   Девочка, испугавшись, попятилась и бросилась к матери, ища защиты. Реакция незнакомца усилила настороженность женщины. На ее лице появилось вызывающее выражение. Прочие Поли тоже заметно напряглись, но Лекманн не видел причин беспокоиться и не обратил на них никакого внимания.
   — Вам известно, куда направились эти орки? — Он отбросил маску дружелюбия.
   — Почему это должно быть мне известно?
   Теперь она уже настороже. Жаль…
   — К тому же непонятно, зачем они вам нужны? — добавила женщина.
   — Да так, кое-какие незавершенные дела.
   — А вы точно не Уни?
   Он осклабился в крысиной ухмылке:
   — Мы не Уни, это уж точно.
   Аулэй и Блаан рассмеялись.
   Смех их был неприятным, и женщина встревожилась не на шутку.
   — Так кто же вы?
   — Просто путешественники, которые хотят получить кое-какие сведения и отправиться своей дорогой. — Лекманн хитро осмотрелся. — Может быть, ваши мужчины знают, куда отправились эти орки?
   — Они… они ушли на охоту.
   — Вряд ли, мэм. По-моему, у вас просто нет мужчин. — Он окинул взглядом ее спутников. — По крайней мере, молодых и сильных. Если бы они были, то один-двое остались бы с вами.
   — Они совсем рядом и могут вернуться в любую минуту. — В голосе женщины прозвучала нотка отчаяния. — Если не хотите неприятностей…
   — Вы плохо умеете врать, мэм! — Лекманн подчеркнуто внимательно посмотрел на ребенка. — А теперь давайте уладим все мирно, так ведь будет лучше, верно? Так куда пошли орки? Она прочла в его глазах то, что должна была прочесть, и внутренне сдалась.
   — Хорошо. Они говорили, что идут в Скратч.
   — В место обитания троллей? Зачем?
   — Откуда мне знать?
   — Что-то не складывается… Вы уверены, что они больше ничего не говорили?
   — Нет, не говорили.
   Девочка потянула женщину за юбку и заплакала.
   — Все хорошо, дорогая, — успокоила ее женщина. — Все в порядке.
   — Я не верю, что вы сказали мне все, — с угрозой произнес Лекманн. — Может быть, даже и так, что идут они вовсе не в Скратч.
   — Я сказала вам все, что знаю. Больше мне сказать нечего.
   — Ну, мэм, вы же понимаете, я хочу быть уверен, что это действительно так.
   Он кивнул Блаану и Аулэю. Все трое, растопырив руки, двинулись на толпу…
   Когда пришло время отправляться дальше. Лекманн знал точно, что женщина сказала правду.
 
   На взгляд Страйка, обстоятельства требовали решительных действий.
   — У нас всего один шанс, и единственная наша надежда — это прямое нападение. Мы проникаем внутрь, делаем дело и уходим.
   — Ну что ж, для такой тактики есть все основания, — отвечала Коилла. — Но не забывай о трудностях. Во-первых, как туда проникнуть? Единственный вход, который мы нашли, — тот ствол в скале. Кто знает, может быть, он ведет вовсе не в лабиринт. А если даже и ведет туда, может оказаться невероятно глубоким.
   — У нас хватит веревок. А если понадобится еще, сплетем из виноградной лозы.
   — Отлично!.. Тогда перейдем ко второму пункту. Мы делаем дело… Гораздо легче сказать, чем сделать, Страйк. Нам не известно, сколько там тоннелей и на сколько миль они тянутся. Если у троллей есть звезда — а это еще неизвестно, — надо будет сперва ее найти. Не забывай, что там нас ждет, скорее всего, непроницаемый мрак. Тролли видят во мраке. Мы — нет.
   — Возьмем факелы.
   — Вот тогда нас точно заметят. Мы будем обнаружены на их территории в невыгодном положении,
   — Мы ведь вооружены. Значит, у нас будет преимущество…
   — И наконец, выход назад, — гнула свое Коилла. — Ну, это после первых двух этапов уже не самое сложное… Неужели ты думаешь, что нам удастся это сделать?
   — Мы и раньше шли на риск, Коилла. Опасность меня не остановит.
   Она, сдавшись, вздохнула:
   — Не остановит, значит? Ты решил преодолеть все?
   — Ты знаешь, что я решил. Но я не стану брать с собой тех, кто не захочет идти.
   — Не в этом дело. Меня беспокоит, как мы туда проникнем. Штурм — не всегда лучшее решение.
   — Не всегда, но иногда. Если нет лучшего выхода.
   — В том-то и дело, черт побери, его-то я как раз и не вижу.
   — Я знаю, тебя тревожит, что перед нами огромное количество факторов, которые нельзя предусмотреть. Меня это тоже тревожит. Значит, придется потратить немного времени, чтобы направить события в нужное русло.
   — Вот именно, что немного, — вмешался Элфрей. — А как насчет Хоброу?
   — Мы ему прищемили хвост. Вряд ли он покажется здесь в ближайшее время. А может, и вовсе не покажется.
   — Дело не только в Хоброу. За нами гоняются все, кому не лень. А попасть труднее в движущуюся цель.
   — Верно. Однако если цель неподвижна, но дает сдачи, ее обычно тоже оставляют в покое.
   — А если ее преследует вся страна?..
   — Ты сказал, придется потратить немного времени, Страйк, — сказала Коилла. — Что ты имел в виду? Сколько времени?
   Страйк посмотрел на небо. Сгущались сумерки.
   — Уже почти темно. Завтра можно потратить еще один день на поиски другого входа. Поиск проведем очень тщательно. Разделим территорию на сектора и будем искать. Если найдем лучший вход, воспользуемся им. Иначе войдем через тот, который уже нашли.
   — Через тот, который считаем входом, — поправила Коилла.
   — Страйк, я не хочу охлаждать ничей пыл, — сказал Джап, — но если звезда там и если мы ее раздобудем… что тогда?
   — Я так надеялся, что никто не задаст этот вопрос.
   Элфрей поддержал Джапа:
   — Его необходимо задать, Страйк. Иначе незачем туда и идти.
   — Мы идем, потому что… потому что больше нам ничего не остается. Мы орки. Нам нужна цель. Вы это знаете.
   — Если продолжать в том же духе… если быть логичными… и если предположить, что мы целыми и невредимыми проберемся в Скратч, то надо разработать план по поиску остальных звезд. — Коилла была сама рассудительность.
   — До сих пор нам везло, — заметил Джап. — Но так не может длиться вечно.
   — Мы устроим себе везение сами, — настаивал Страйк.
   Коилле пришла в голову новая идея.
   — Я подумала… Если мы не отдаем Дженнесте звезды в обмен на наши жизни…
   — Мы этого не сделаем, — резко оборвал ее Страйк. — По крайней мере, я в таком торге участия принимать не буду.
   — Тогда почему не сторговаться с кем-нибудь еще?
   — С кем?
   — Не знаю! Как и ты, я всего лишь стараюсь ухватиться за соломинку, Страйк. Я просто думаю, что если мы не сумеем найти все пять звезд, то от двух-трех найденных будет мало проку. В то же время хорошая груда монет заметно облегчает жизнь.
   — В этих звездах кроется сила. Сила, которая может сослужить добрую службу и оркам, и другим древним расам. Я не расстанусь с ними так легко. Что касается монет, то не забывай о пеллюциде. Даже за небольшую дозу можно получить хорошие деньги.
   — Кстати, а что насчет пеллюцида? — спросил Элфрей. — Ты подумал, как его следует распределить?
   — Думаю, пусть он остается общей собственностью. Так будет лучше для дружины в целом. У кого-нибудь есть возражения?