Нивен Ларри. Проект «Барсум»

   — Продолжайте.
   — Итак, я получил деньги и… кое-что другое.
   — Она оказалась очень мила, — издевательски произнес Алекс.
   Щеки Марти стали еще более пунцовыми.
   — Значит, — продолжал Алекс, — настоящее боевое оружие в игру вы пронесли в виде милой шутки и по собственной инициативе?
   — Нет! Нет! Все это было позднее. Они подставили меня, Грифф. Я залез слишком глубоко и, кроме того… Грифф, это была чудовищная взятка, да и Мадлен, в случае чего, обещала опубликовать кое-что из моей биографии. Я… — Марти тяжело вздохнул. — Я не хотел и не думал, что кто-то будет убит. Я думал…
   Марти закрыл лицо руками и зарыдал.
   — Получается, что я ни о чем не думал. Они использовали меня, Грифф!
   Алекс был безжалостен. Он нажал на кнопку, и на экране появилось изображение очаровательной женщины, красоту которой несколько портили хищные черты лица.
   — Вам знакома эта леди? Марти взглянул на фотографию.
   — Это же и есть Мадлен. Откуда вы все узнали?
   Через мгновение изображение сменилось. На новой фотографии та же женщина лежала с перерезанным горлом в луже крови.
   — Ее истинное имя — Коллия Азиз, — сказал Алекс. — Два дня назад ее нашли убитой около мусорного бака в Альтадене. Фекеш не дает своим жертвам ни единого шанса.
   — Мистер Боббек, каким образом вы поддерживали связь с этой женщиной? — не удержался от вопроса Хармони.
   — Звонить я ей должен был только в случае опасности. Она сама всегда выходила на связь со мной. Я никогда не слышал имени Фекеша и никогда не произносилась его фамилия.
   — Вы работали только на Мадлен?
   Марти кивнул и добавил:
   — И каждый месяц на моем счете в банке появлялась еще одна тысяча долларов.
   — А что случилось с Мишель?
   — А… — протянул Марти. — Грифф, я узнал ее. Я позвонил Мадлен, но нарвался на автоответчик. Через час мне Мадлен перезвонила. Она внимательно меня выслушала и через сутки дала мне кассету с программой-су-первирусом, замаскированной под обычный агентский рапорт. Вирус должен был проникнуть в главный компьютер «Парка», самостоятельно найти нужный файл и стереть или испортить его.
   Гриффин повернулся к Уэллсу:
   — Такое возможно?
   — Абсолютно, — кивнул Дуайт. — Это моя постоянная головная боль. Мы ведь еще не додумались защищать «Парк» об собственных агентов безопасности.
   — Хорошо, Марти. Что было потом? Кстати, что Фекеш планирует натворить сейчас?
   Марти часто заморгал.
   — Сейчас?
   Гриффин усмехнулся:
   — Вы мелкая рыбешка. С какой стати Фекеш должен беречь вас?
   — Я…
   Алекс наклонился к самому лицу бывшего агента, не дав ему договорить.
   — Замолчите. Я сам вам скажу. Фекешу нет никакого дела до такого безмозглого дерьма, как вы, Марти. Вы просто лишний свидетель, не более. Что у Фекеша сейчас на уме? Я думаю, теперь его волнует Проект «Барсум».
   Марти побледнел.
   — Об этом мне ничего неизвестно, — испуганно произнес он. — Но как, черт возьми, у этой стервы, оказались боевые патроны?
   — Спросите об этом у мистера Фекеша, — зло ответил Гриффин. — А нам здесь больше делать нечего. Желаю скорейшего выздоровления, мистер Марти Боббек.

* * *

   После посещения Марти все собрались в офисе Хармони.
   Долгое молчание первым нарушил доктор Вэйл:
   — Да… Это просто клубок какой-то. Наверное, мне лучше удалиться и еще раз хорошенько перепроверить игроков. Психологическая атмосфера вышла из-под контроля. Уповаю на Бога, чтобы не случилось чего-нибудь еще.
   Гриффин театрально откашлялся и громко спросил:
   — Мистер Вэйл, можно сказать вам пару слов?
   Ярко-голубые глаза Вэйла сузились, превратившись в щелочки. Доктор ждал подвоха.
   — Вы ее, кажется, узнали.
   — Что?
   Вэйл изобразил удивление.
   — Вы должны были ее узнать. Восемь лет назад вы были в «Парке» и занимались тем же, чем и сейчас. Вы не могли не узнать Мишель, когда развлекали ее всевозможными психологическими тестами.
   — Может быть, это покажется для вас странным, но я не узнал ее, — как можно более искренне ответил доктор.
   Сэнди Хресла хмыкнула:
   — Конечно, мистер Вэйл. Вы же не хотите этого признавать. Ведь это ваш промах.
   Доктор собрался было что-то сказать, но его опередил Алекс.
   — Я знаю, как все это было, — уставившись в потолок, начал шеф службы безопасности. — Восемь лет назад вам было так же на все наплевать, как и уважаемому мистеру Хармони. К тому же, Фекеш был для вас абсолютно недосягаем. К слову, такой же он почти и сейчас. Вам бы помочь Мишель, но доктора из Бригэм-Янга отговорили вас соваться в это дело. Старая история… Однако Мишель вернулась в «Ядерную зиму». У вас было два пути: разоблачить ее и поставить вопрос о ее удалении из игры официально или оставить все как есть и использовать ее в своих узкопрофессиональных целях. Например, как раздражитель, приманку или нарушитель спокойствия в довольно ровном коллективе. Результаты превзошли все ваши ожидания. Разве не так?
   — Алекс, — покачал головой Вэйл, — я не знал, что вы такой выдумщик.
   — А я, доктор, не знал, что ради своих странных, дурно попахивающих опытов вы готовы рискнуть карьерой в «Парке».
   — Алекс, начнем с того, что Мишель была абсолютно здорова и вменяема.
   — Не совсем, Вэйл, и вы это знали. Но вы не лучше всех тех хладнокровных и равнодушных существ о двух ногах, которых я постоянно встречаю. Боже мой, представляю, как вы обрадовались, когда я предложил вернуть эту женщину в игру!
   — Вы все сказали? — подчеркнуто вежливо спросил Вэйл. — Извините, меня ждут дела.
   — Это правда, черт возьми!
   Окрик Гриффина застал доктора в дверях.
   — Мы все делаем то, что можем, Алекс, — спокойно ответил Вэйл. Сейчас он выглядел на все шестьдесят четыре года. — Как вы сказали? «Хладнокровные и равнодушные»? Г-м-м… В офисе воцарилось долгое молчание.
   Мысли в голове Алекса роились, не находя выхода.
   — Дерьмо… — прошептал он.
   Оглядев присутствующих, Алекс заметил, что и Уэллс поглядывает на дверь. Повернувшись к Дуайту, он сказал:
   — Мистер Уэллс, что-то должно случиться. Не знаю где, но довольно скоро. Возможно, на Игровом Поле «А». Я это чувствую. Что-то случится… — Алекс подумал немного и добавил: — Мы еще не знаем, что именно и когда. Но помните об этом разговоре.

ГЛАВА 38
ИТОГИ

   Гвен услышала громкий, усталый, но счастливый голос Джонни Уэлша:
   — Привет, Робин! Для мертвого вы выглядите очень даже неплохо!
   Боулз ответил на комплимент недавнего компаньона благодарным кивком. Гвен тоже нашла, что Боулз действительно выглядит недурно. Очевидно, после игры он всласть выспался и сейчас даже порозовел. Робина сопровождали две симпатичные молодые особы. Задрав вверх головы, девушки с интересом наблюдали за кадрами из недавней игры, демонстрирующихся на высоко подвешенных мониторах.
   Гвен обняла своего Олли, наслаждаясь возвращением в цивилизованный мир. Она решила, что в ближайшие четыре недели — никаких игр.
   Повернувшись к рядом сидящему доктору Вэйлу, Гвен спросила:
   — А что вы думаете о Робине Боулзе? Вэйл вежливо рассмеялся, стараясь скрыть озабоченность:
   — О Боулзе? Все данные говорят о тог что психически он идет на поправку.
   — Хотелось бы услышать ваше мнение и других.
   Вэйл взял Гвен за руку. Она и Олли поднялись из-за стола и прошли мимо игроков, приглашенных и прочего люда, хоть как-то связанного с Проектом «Барсум». За ними пoплелся и Вэйл.
   «Интересно, — думала Гвен, — как бы отреагировали все эти сытые рожи, если бы я сорвала личину с этого благообразного старичка и представила бы его настоящие „ученые забавы“ ?
   — С другой стороны… — что-то заискивающе объяснял Вэйл. В конце концов доктор потерял супругов из виду, но наткнулся на Джонни Уэлша, который развлекал у стойки бара подвыпившую Трианну. Вскоре к парочке подошел Олли с тремя стаканами содовой, а чуть позже к ним присоединилась и Гвен.
   — Я люблю вас обоих, — искренне призналась Трианна, целуя то Гвен, то Олли. — Не знаю, почему, но я стала какой-то другой.
   По щекам Трианны скатились блестящие бусинки слез.
   — Это волшебство, — серьезно объяснил Олли. — Ведь мы окунулись в него с головой.
   Вдруг Трианна заметила присутствие Вэйла.
   — Я вас, кажется, никогда не видела.
   — Норман Вэйл, — представился доктор. — Я из медицинской службы. Надеюсь, вы хорошо провели время?
   — Отлично! — игриво ответила Трианна и взяла за руку Гвен. — Не возражаете, если я поговорю с этой леди?
   — Ради Бога, — улыбнулся Олли.
   Трианна отвела Гвен в сторону и быстро заговорила:
   — Я просто хочу, чтобы вы знали. Последняя ночь была первой за весь год, когда мне не снились кошмары.
   — Я так рада! — искренне восклинула Гвен.
   — И еще я хочу сказать вам, что благодарна за то, что вы присматривали за мной, как за неразумным дитем. Возможно, я говорю глупости, но это от чистого сердца…
   — Дорогая, — рассмеялась Гвен. — По сравнению с другими группами, с которыми мне приходилось работать, ваша — самая разумная и интересная.
   Трианна попыталась улыбнуться, но у нее вышла какая-то жалкая гримаса.
   — А что касается вас, — продолжала Гвен, — то вы здорово заставили плясать вокруг себя и Хеберта, и Кевина, и Джонни, и это несмотря на ваш избыточный вес. Но я думаю, вам все-таки лучше избавиться от лишних фунтов.
   — Да, наверное… — вздохнула Гвен.
   — Ах, дорогая… Разве это можно скрыть от другой женщины? Что у вас произошло? Вы не были готовы стать матерью?
   Щеки Трианны стали пунцовыми.
   — Хуже, — тихо сказала она. — Все родственники были против, и я решила избавиться от ребенка. Я заплатила огромную цену, — Трианна заплакала. — Я больше не могу иметь детей.
   Гвен обняла собеседницу и ласково произнесла:
   — Самое трудное — простить себя. Обещайте сделать это, если хотите меня отблагодарить.
   — Я постараюсь, — ответила Трианна сквозь слезы. — Шарлей пригласила меня с Джонни в лабораторию, и мы приняли это приглашение.
   — Мы?
   — Мы, — твердо повторила Трианна и взглянула на, стоявшего у стойки бара Джонни Уэлша.
   Гвен поймала себя на мысли, что ей почему-то сейчас трудно представить Джонни с копьем наперевес, разящим амартоков направо и налево.
   — Что ж, счастливо вам обоим, — искренне пожелала она.
   Подошедший Олли увел Гвен к столику, за которым сидели Макс, Мишель и Орсон. Чуть позже к ним присоединился и Вэйл.
   За соседним столиком находилась Шарлей, а рядом с ней — вечно улыбающийся Йорнелл.
   — И что это вы такой счастливый? — спросила Гвен у бывшего гвардейца.
   — Да этот Уэллс, этот славный сукин сын, — не скрывал ликования Йорнелл. — Ему так понравилась моя игра, что теперь он не мыслит своего следующего сценария без моего участия.
   На мониторах появился город-призрак, кишащий всякой нечистью. За всеми столиками шло активное обсуждение знакомого сюжета.
   — По крайней мере, ты остался жив, — с укоризной бросил брату Макс.
   Не остался безучастным и доктор Вэйл.
   — Знаете, — обратился он к братьям, — я видел вашу игру и теперь считаю, что в подобные приключения надо чаще вовлекать близких родственников. Это создает неповторимую атмосферу в коллективе и укрепляет родственные узы.
   — Я тоже так думаю, — согласился Макс. — У нас так и было: Орсон — это мозги, а я — мускулы, он — голова, а я — мотор.
   Макс ткнул брата в плечо, и они весело ударили по рукам.
   Гвен усмехнулась и обратила внимание на Мишель, которая, затаив дыхание, смотрела на мониторы. Заинтересовала Мишель и доктора Вэйла.
   — Ну, Мишель, как поживаете? — небрежно спросил он.
   — Прекрасно, — ответила бывшая Эвиана, повернув бесхитростное лицо к доктору. — Не стоит беспокоиться обо мне. Мистер Гриффин уже уговорил меня остаться здесь на недельку.
   — Хорошо, — кивнул Вэйл. — Но если все-таки понадобится моя помощь…
   — Я обязательно позвоню. Обещаю вам. Вэйл взглянул на Шарлей.
   — Ну, а как вы себя чувствуете?
   Шарлей вальяжно, закинув ногу за ногу, развалилась в кресле.
   — Я немного переживаю. Никто так толком и не объяснил мне, что же все-таки случилось с Марти. Я думаю, что Мишель знает…
   — Это дело органов безопасности, — сух перебил Вэйл.
   — Вот то же самое говорит и мистер Гриффин, и Гвен с Олли. И Мишель как-то странно на меня смотрит, — вздохнула Шарлей.
   Вместе с Вэйлом Гвен побродила по залу, поговорив с одними, выслушав мнение других.
   — …Так себе… Всего лишь предварительные выводы об их психологическом состоянии, — прокомментировал доктор Вэйл. — Я должен знать состояние игроков, потому что это понадобится в ближайшие месяцы. Главное, что я хотел бы узнать, — кто больше пострадал от нервных и физических нагрузок: актеры или игроки. Особенно меня интересуют актеры.
   — Зачем это вам? — поинтересовался Гвен.
   — Мистер Хармони намекнул мне, что пора бы пересмотреть контракты кое с кем из ваших коллег.
   На лице Гвен появилось выражение озабоченности.
   Заиграла тихая музыка, и Трианна закружилась в танце с Джонни Уэлшем. Гвен остановила на этой паре взгляд. Да, в Трианне, думала она, конечно, несколько десятков фунтов лишнего веса, но это компенсируется чувственностью и живостью молодой женщины. Не мешало бы и Джонни сбросить лишний вес.
   Гвен вспомнила Марти Боббека и поймала себя на мысли, что ей совершенно не хочется знать, чем закончится вся эта история. Она окинула взглядом зал, выхватила из присутствующих знакомые лица и улыбнулась.
   Игра закончилась. Это была хорошая и поучительная игра. Некоторые игроки показали такие деловые и просто человеческие качества, что с ними смело можно было бы пуститься в настоящую авантюру.
   Какие произошли сдвиги? Гвен решила, что шаг назад сделали Орсон Сэндс и Джонни Уэлш. Если бы Орсону предстояло встретиться с такими же трудностями в реальной жизни, то ему следовало бы основательно поработать над собой. У Робина Боулза, Френсиса Хеберта, Шарлей Дыола, Йорнелла прогресс налицо. Макс, Кевин, Трианна — это прорыв, большой успех. Ну а Мишель — просто праздник на нашей улице.
   Остались она — Гвен, и Олли. Ей так хочется фруктов на десерт и, конечно, салата. Все это она любит. Ей нравится также и жареная картошка, и хорошо прожаренные куриные окорочка.
   Следит ли она за тем, чтобы не употребить лишнего сахара и жира? Да нет. В ее случае так же, как и в случае с другими, рассудит время. Главное, что она никого не подвела и никому не сделала зла.

ГЛАВА 39
«ЛЕВИАФАН»

   Алекс Гриффин, сидя в своем офисе и глядя на экран, внимательно наблюдал за тем, что происходит на Игровом Поле «А». Казалось, он что-то ищет и высматривает.
   После исповеди Марти Боббека служба безопасности работала трое суток не покладая рук. Прочистили все Игровое Поле «В», проверили и перепроверили всех сотрудников и их пропуска, опросили массу людей и усилили контроль на всех возможных местах доступа. Вроде можно было бы спать спокойно, но мятежная душа Алекса Гриффина не находила успокоения.
   Перебравшись на само Поле «А» и примостившись на специальном балконе, нависавшем над Полем и отданном в распоряжение службы безопасности, Гриффин стал беспокоиться еще больше. Он чувствовал, что что-то упущено, и до боли сжимал поручни безопасности. Ему хотелось спать, он был зол, голоден, однако внимательнейшим образом наблюдал за толпой внизу.
   В первых рядах приглашенных, наблюдавших за церемонией, находились посол Арбенц и его племянница Шарлей. С балкона Алексу было видно, как вокруг них в толпе шныряли верные агенты Арбенца.
   Фекеша на церемонии не было. Присутствовали его представители, выразившие от имени патрона крайние сожаления по поводу его отсутствия и передавшие его наилучшие пожелания.
   Все шло прекрасно. Каждый из находящихся на церемонии был абсолютно доволен, что больше всего ужасало Алекса. В конце концов он постарался успокоиться и взять себя в руки.
   Рядом пристроилась Кэри Макгивон. Отхлебнув из чашечки глоток горячего кофе, она спросила:
   — Кофе, конечно, не хотите? Официальные поставщики церемонии прислали прекрасный кофе.
   — Нет, спасибо. Я не хочу, — ответил Гриффин сквозь зубы: аромат свежего кофе сводил его с ума. — Сойду-ка я лучше вниз. Не могу больше здесь оставаться.
   — Хорошо, шеф, — кивнула Кэри. — А я побуду у головизора.
   Алекс поспешил вниз по спиральной лестнице, ведущей мимо технических служб, демонстрационных залов, складов и прочих пристроек, облепивших купол и стены гигантского помещения.
   Сегодня на Игровом Поле «А» присутствовали двенадцать тысяч гостей, которые пришли на церемонию окончания целого проекта. — …У всех вас есть дети, — вещал ведущий. — А у многих даже внуки…
   На некоторое время Поле «А» погрузилось в ночную мглу, и на фоне черного неба появились две ракеты «Феникс-FI», созданные специально для освоения Марса. От одной из ракет выдвинулся жесткий фал, сразу подсоединившийся в другой ракете. Таким образом, по мысли создателей, должна происходить дозаправка жидким и газообразным топливом в дальнем космосе.
   Следом небо заполонили многочисленные ракеты других типов, метеозонды, спутники и прочие механизмы. Представление сопровождалось красивой музыкой и спецэффектами.
   — …И как всегда, не обойтись без людей, — говорил диктор. — Следить за механизмами, окружающей средой, думать и предвидеть…
   Появилось изображение марсианской поверхности. На планету упала голографическая комета, принеся жизнь и новые возможности.
   Красные и синие всполохи освещали лица .присутствующих, стены и все вокруг.
   Алекс не замечал красот. Его взгляд скользил по находящимся на церемонии; его интересовали только лица.
   На марсианской поверхности расцвели сады и выросли города колонизаторов
   — … создана плотная атмосфера, достаточная для дыхания. Вопрос лишь в том, когда мы получим от освоения Марса первую прибыль. Диктор объявлял о все новых и новых достижениях, которые ждут людей в недалеком будущем, начиная с освоения Фобоса и промышленной разработки комет и марсианских недр до создания новых суперлекарств от всех болезней и производства термоядерных комплексов на орбите Марса.
   Гости смотрели и слушали. Они готовы были под предводительством «Коулз Индаст-риз» и «Падших ангелов» отправиться на Марс хоть сейчас.
   Внезапно гигантское, триста на пятьсот ярдов, Поле задрожало, и по нему, как на параде, прошествовали суперэкскаваторы, самоходные буровые установки и прочая полезная при освоении чужих миров техника. Подняли флаг Организации Объединенных Наций.
   Алекс задумчиво бродил среди приглашенных и у подножия одной из гостевых трибун наткнулся на Митча Хасагаву, одного из своих агентов. Вид Хасагавы был подозрительно сонным.
   — Пойдемте отсюда, — сказал Алекс. — Это зрелище не впечатляет.
   — А? Что? — тряхнув головой, переспросил Хасагава.
   — Я говорю, что зрелище — не очень, — повторил Алекс и отошел в сторону.
   Продолжая смотреть на агента, Гриффин связался с Кэри:
   — Сколько времени Хасагава на дежурстве?
   — Г-м… Что-то около девяти часов, — ответила Кэри довольно странным голосом, как будто с трудом соображала.
   — Что с вами? Выпейте еще кофе и пришлите кого-нибудь на смену Хасагаве.
   — Будет исполнено, шеф, — медленно ответила Кэри.
   Алекс продолжил обход подчиненных и вскоре наткнулся на женщину-агента. Она держала в руках чашечку кофе.
   Внезапно в голове Алекса шевельнулась мысль смутного подозрения. Он быстро вновь связался с секретаршей:
   — Кэри! Сколько наших агентов сегодня пили кофе?
   Секретарша не ответила.
   В этот момент на Поле раздался страшный грохот, и по трибунам разнесся легкий вздох изумления: перед приглашенным, сотрясая воздух, шествовал «Левиафан-IV», главное чудо современной техники, предназначенной для освоения планет. Диаметр колес этой гигантской машины был не менее шести ярдов.
   Сердце Алекса все больше сжималось от дурных предчувствий. Смутные подозрения стали постепенно принимать более ясную и четкую форму. Перед глазами мысленно пронеслись все трагедии, связанные с именем Фе-кеша.
   Что он придумал на «Колорадо Стил»? Производственный «несчастный случай» во время обычной инспекции чиновников из Департамента охраны труда.
   А что произошло в «Парке Грез» восемь лет назад? «Несчастный случай» на Игровом Поле «В», специально подстроенный в интересах «группы инвесторов».
   А три дня назад? Новый «несчастный случай», который еще ждет своего разбирательства.
   — Кэри! — заорал Алекс в микрофон так, что обернулись ближайшие зрители.
   — А?.. Да?.. — послышался сонный голос.
   — Никому не позволяйте даже дотрагиваться до этого кофе! Понятно?
   — Конечно… шеф…
   Не теряя времени, Алекс набрал на наручных часах код Миллисент.
   — Милли, это Алекс. У меня нет времени объяснять. Срочно вышли медицинскую бригаду сюда, на Поле «А». Похоже, Фекеш отравил весь кофе, который пили агенты службы безопасности.
   — Что? Алекс, боже мой…
   — И найди мне Дуайта Уэллса.
   Алекс мысленно поблагодарил Бога за нажитую язву желудка и бросил подозрительный взгляд на «Левиафана».
   Запищали наушники.
   — Говорит Уэллс. Алекс, дайте мне отдохнуть. Я не спал двое суток…
   — И, может быть, не будете спать еще столько же. Попробуйте сейчас же связаться с центральным процессором Поля «А». Как можно быстрее.
   Наступила долгая пауза, которая, казалось, будет длиться вечно. Алекс слышал в наушниках какие-то щелчки, попискивание и невнятную ругань.
   — Сейчас… сейчас… — раздался голос Уэллса.
   — Попробуйте взять на себя ручное управление, ну, например, «Левиафаном»
   — Сейчас, шеф… Ах, черт… Не получается… — говорил Уэллс сам себе. — Ничего… Ничего… Послушайте, Грифф, ручное дистанционное управление заблокировано. Что-то там не то.
   Алекс выбежал на Поле. В лучах прожекторов «Левиафан» выглядел особенно эффектно. За рулем машины никого не было.
   — Уэллс, можно ли как-то проникнуть внутрь этой штуки?
   — Подождите, Алекс. Я выведу технические данные на экран. Ага… Вот… Алекс, слышите? Верх может быть опечатан, а вот снизу есть аварийный люк.
   — Отлично.
   Алекс взглянул на двигающуюся прямо на него громадину.
   — Дуайт, дайте мне знать, если машина вдруг отклонится от запрограммированного курса.
   — Хорошо, шеф. Вообще-то машина следует программе, нельзя только управлять ею вручную.
   Гриффин вытащил из кармана крохотный фонарик и постарался внутренне настроиться. Наезд «Левиафана» на зрителей может стоить «Коулз Индастриз» будущего, потому что машина — любимое и главное детище компании. Судьба «Коулз Индастриз» и Проекта «Барсум» сейчас находились в его, Алекса, руках.
   — Дуайт, можете ли вы уменьшить мощность машины?
   — Нет, шеф. Мощность саморегулируемая.
   — Великолепно.
   — Что вы все-таки затеяли, Грифф? — встревожился Уэллс. — Учтите, что между днищем и землей очень маленький просвет.
   Ответа Дуайт не дождался.
   Алекс лег на живот и направил луч фонаря «Левиафану» под колеса. Просвет действительно был совсем небольшим.
   А если землеройная машина дернется вправо или влево? Раздумывать было некогда. Колеса «Левиафана» накрыли Алекса. Грохот стоял такой, что нельзя было услышать самого себя. Вот и люк. Лучик фонарика отыскал рычаг, и Алексу не составляло большого труда повернуть его, благо, техники Парка — аккуратные и исполнительные и не забыли хорошо смазать рычаг. Люк открылся. Экскаватор двигался довольно медленно, и Алекс успел ухватиться за поручни и вскарабкаться в недра машины. Внутри оказалось довольно тесно.
   — Алекс, — послышался взволнованный голос Уэллса. — Программа, похоже, взбесилась.
   — В каком смысле?
   — Думаю, это вирус. Я не могу пока залезть в программу, но действие вируса мне уже понятно. Кажется, должны измениться ориентиры сенсоров «Левиафана».
   — Ориентиры? — встревожился Алекс.
   — Да, сейчас я попытаюсь выяснить, на что конкретно будут нацелены сенсоры.
   После небольшой паузы вновь послышался голос Уэллса:
   — Грифф, «Левиафан» должен ускорить ход и направиться на толпу!
   — Куда? Куда именно?! — кричал Алекс, лихорадочно рассматривая окружающее его пространство. Наконец, посветив фонариком наверх, он увидел узкую лесенку, ведущую в машинное отделение.
   — Похоже, траектория движения «Левиафана» будет направлена прямо на почетные места.
   — Значит, на Ричарда Арбенца, — тихо произнес Гриффин.
   — Алекс! — вдруг закричал Уэллс. — Машина сходит с пути!
   Не раздумывая, Гриффин быстро вскарабкался по лестнице в просторную кабину.
   — Дуайт! Где здесь пульт управления?! Где?!
   — По-моему… посмотрите под главным экраном!
   Раздался глухой удар и скрип — это «Левиафан» сошел (^платформы, разнеся деревянный барьер, который отделял демонстрационное поле и зрителей. Кто-то испуганно закричал.
   Алекс вспотел от напряжения. Понимая, что разбираться в пульте уже некогда, он стал нажимать на все кнопки и дергать все рычаги подряд.
   — Стоп, Гриффин! — раздался голос Уэллса. — Машина меня слушается. Вы разблокировали дистанционное управление.
   — Так управляйте же ею, черт вас побери, — в сердцах выругался Алекс, — пока она не разнесла половину «Парка» !