Страница:
– Не понимаю, что на Ройбера нашло… Мы же всегда так поступаем, чтобы новые захватчики не прознали о тайном ходе, которым я пробрался сюда, пока все суетились у ворот…
Обращался рыцарь в первую очередь к чародею, который оказался ближе всех. «А я вот тоже теперь услышал, что имеется тайный ход», – подумал чародей, но вслух ничего не произнес. Этой мыслью с Руватегом делиться не хотелось. Раз уж всех, кто знает тайну замка Крейн, убивают…
– Мастер Пекондор, в самом деле взгляните, – позвал из соседнего покоя голос Ройбера.
Говорил рыцарь уже почти спокойно.
– Я иду! – отозвался Томен и поспешил на зов. В небольшом зальчике при свете нескольких факелов открылась странная картина: мусор здесь наспех сгребли к стене, в центре помещения почерневшие от времени доски пола были, кажется, даже вымыты. Посреди чистого пространства выделялись довольно аккуратно начерченные концентрические круги. Томен насчитал семь окружностей, нанесенных красной краской. Наружная была около двух метров диаметром. Посередине на камне с плоской грубо отесанной верхней гранью в груде пепла поблескивал застывший воск, по расположению капель можно было предположить, что здесь расплавили человеческую фигурку. Томен прошел в центр загадочного круга и присел над кощунственным алтарем. Воины, расступившиеся перед магом, теперь придвинулись поближе. Старый латник – тот, что позвал господ в этот зал, – отобрал у товарища факел и склонился над Томеном, чтобы посветить.
Чародей сперва поковырял краску на внутреннем круге – свежая. Потом вытащил короткий нож и осторожно разгреб пепел, приоткрывая восковые потеки. Под свежим, недавно расплавленным воском оказались следы старого – выгоревшие, въевшиеся в золу, слившиеся с каменным ложем. Зола была неоднородной – в ней попадались черепки, камешки и мелкие кости. Никакой системы в нагромождении мусора вроде бы не наблюдалось. Брезгуя пачкать пальцы, Томен подцепил кончиком ножа закопченный мышиный череп, с минуту разглядывал… стряхнул косточку с лезвия и снова взялся разгребать кострище.
– Я встречал такие вещи! – громко объявил Руватег. – Здесь проводили довольно мерзкий ритуал, призывали Гангмара. Знакомы ли вы, мастер Пекондор, с подобными штучками?
– Чисто теоретически, – буркнул Томен, продолжая разгребать золу.
На самом деле, круги и мышиные кости не имели никакого отношения к ритуалам гангмаропоклонников… но кое-какой магией от углей в самом деле несло. Томен продолжал ковыряться в соре. Наконец в самом низу обнаружился некий амулет – тусклый, закопченный, потускневший. Магия в нем почти иссякла, кто бы ни были захватившие Крейн разбойники – похоже, что в колдовстве они не смыслили и, сооружая алтарь, лишь следовали инструкциям. Находись среди них чародей, он непременно бы обновил чары амулета.
– Что скажете? – поинтересовался Ройбер.
– Мне нужно подумать, – отозвался Томен, – пока что трудно определить наверняка, какого рода чары здесь задействованы…
– Да ясно же, что это – проклятие! Злодеи наводили порчу на сэра Эрлона! – объявил Руватег. – Восковые фигурки, огонь, жертвоприношения… видите, среди золы кости!
– Кости, – согласился Томен, – но зола совсем холодная, ритуал давно не повторяли.
– Ну, это же ясно. – Руватег уже улыбался заразительно, как прежде. – Вы, мастер, своей целебной магией помогли старику преодолеть последствия проклятия – должно быть, злоумышленников это озадачило, ведь они наверняка следили за состоянием жертвы! Вот они и прервали на время свои мерзкие ритуалы.
– Отцу в самом деле заметно лучше… – пробормотал Ройбер, но в его голосе звучало скорее сомнение, нежели согласие.
Томен задумался. Конечно, ему льстила версия, что, дескать, он своими чарами помешал злодеям… Но предположение Руватега, конечно, не могло соответствовать истине. Не следили разбойники за здоровьем старика, это очень сложно и для сильного мастера, а в Крейне явно не было способного на такой подвиг чародея. Ни мастера, ни даже слабенького колдунишки. Некому было обновить даже исчезающую магию амулета. Кстати, амулет. Томен поднес закопченный трофей к самому носу и прислушался к собственным ощущениям. Нет, заклинание было ему незнакомо – но чародей не чувствовал в нем злой силы. Нет. Обычная дешевенькая безделушка, кусочек плавленого янтаря в грубой медной оправе, такими частенько торгуют странствующие маги – неудачники, не сумевшие осесть и обзавестись постоянной клиентурой. Какое именно заклинание вложено в закопченный амулет, Томен так и не смог определить. Странно, он был уверен, что знает все дешевые чары наперечет…
Пока маг размышлял, Руватег принялся рассказывать о шабаше гангмаропоклонников, который бывалому рыцарю довелось как-то наблюдать.
– …Они наводили порчу на несчастных людей, а жертвы ни о чем не подозревали. И ведь никто не мог понять, с чего вдруг человек занемог… Ну а когда мы выследили чернокнижников, когда взяли с поличным – чего только не нашли… Куклы восковые, иглы, мыши в клетках…
– А мыши-то зачем, сэр? – поинтересовался младший из солдат, совсем молоденький парнишка.
– Для жертвоприношений, – охотно пояснил рыцарь. – Кровью алтарь оросить. Крови нужно совсем немного, мышь как раз подойдет.
Рассказывая, Руватег косился в сторону мага, должно быть, ожидая то ли подтверждения, то ли возражений своему рассказу. Томен помалкивал.
Тут снова вмешался седой латник:
– Взгляните, господа, что я нашел!
Старик отыскал где-то среди сваленного в углах хлама небольшой плетеный короб. Внутри, переложенные свежей золотистой соломой, покоились с десяток восковых фигурок с ладонь величиной. Латники сгрудились вокруг короба, разглядывая содержимое.
– Изготовлены заранее… – протянул кто-то. – Смотрите, меч!
Грубо изготовленный восковой болванчик сжимал в руках меч – гротескный, слишком широкий, с непомерно большой крестовиной рукояти.
– Слепили их загодя, это точно, – поддержал другой латник. – Вон какие похожие друг на дружку…
– Да уж, эти дурни сиволапые, которых мы нынче положили, такого бы не спроворили, – поддержал другой латник.
– Кто-то их сюда заслал, точно! Подготовил и научил, – подвел итог старый воин, обнаруживший короб с восковыми фигурками. – Вон сколько в запасе у них еще осталось…
Взгляды устремились на Томена, и магу ничего не оставалось, кроме как согласиться.
– Да, пожалуй… – промямлил он. – Нужно еще раз обыскать замок, и если мы не обнаружим здесь колдуна… Хотя что-то мне подсказывает, что мы его не обнаружим.
Разумеется, поиски ничего не дали. Все чужаки, самовольно занявшие Крейн, были убиты в ночной схватке. Когда марнотцы снова собрались во дворе замка, Ройбер буркнул:
– Не нужно было убивать того человека, Руватег.
Говорил младший ок-Марнот спокойно, приступ гнева давно прошел.
– Да, я виноват, – покорно признал Руватег. – Не подумал. Но мы ведь всегда убиваем разбойников, верно?.. Эй, парни, прячьте лестницу и таран на прежнем месте! Скоро рассвет, а наших секретов не должен увидеть никто.
Больше ничего интересного не случилось. Руины прочесали, но не отыскали ни затаившихся разбойников, ни мало-мальски ценной добычи. Томен выбрал местечко под стеной в сторонке и присел, чтобы не мешать латникам. Те неспешно, но деловито и привычно стащили трупы разбойников в угол двора и занялись разбором трофеев. Объявился ок-Ведлис, которому надоело стеречь ворота снаружи. Юный рыцарь сперва кинулся расспрашивать участников схватки, но вскоре убедился, что ничего увлекательного он не пропустил, спешился и пошел в замок поглядеть на логово чернокнижников. Томен поинтересовался самочувствием раненого солдата – оказалось, латник вполне оправился, и его уже отослали в Марнот.
Небо начало светлеть, и огни факелов как бы слегка побледнели, поблекли, оттененные сумеречным серым маревом. Звезды, недавно такие яркие, гасли одна за другой… Томен закутался в плащ и прислонился к стене… Легкое волнение, охватившее в начале схватки, давно иссякло, но сон не шел. Чародей принялся наблюдать за неторопливыми перемещениями латников. Бревно, служившее тараном, унесли «спрятать на прежнем месте». Маг сообразил, что порядок штурма заброшенного замка разработан давно и теперь повторяется раз за разом по мере того, как новые пришельцы захватывают Крейн. При таких обстоятельствах непременное истребление разбойников приобретало смысл… хотя Томену подобный подход был не по душе.
Подошли двое солдат и, лязгнув, свалили к стене рядом с Томеном оружие убитых бандитов. Трофейное оружие было недорогим, но добротным – топоры, дубинки с металлическими шипами, тесаки. Обычное снаряжение разбойников, не обученных искусству правильного боя, – несложное в обращении, но смертоносное. По сравнению с рваньем, в которое были выряжены убитые, трофеи выглядели чересчур хорошо. Лезвия недавно заточены, рукоятки аккуратно оплетены… Похоже, тот, кто снабдил самозваных крейнцев магическими атрибутами, позаботился и об оружии. Все наводило на мысль о таинственном организаторе, снарядившем шайку и обучившем ритуалу с восковыми фигурами… Но разузнать, кто он, не представлялось возможным после того, как Руватег прикончил последнего разбойника.
Подошел хмурый Ройбер, снял шлем и присел рядом. Помолчали. Наконец рыцарь спросил:
– Что скажете, мастер, относительно этого ритуала? Круги, каменный алтарь?..
– Я не видел ритуала, – равнодушно отозвался Томен, – только странные приспособления.
– Странные?
– Я не нахожу в них системы. То, что мы обнаружили в Крейне, выглядит очень многозначительно… Эти круги на полу – мимо них не пройдешь, не заметив. Воск, кости… Будит, так сказать, воображение. Однако ни на одно из знакомых мне заклинаний это не похоже…
Колдун вытащил из кармана закопченный амулет, взвесил на ладони… и снова спрятал.
– Смысл кругов и алтаря мне непонятен. Что там творилось, я не знаю. Не представляю, какой смысл мог быть в сжигании мышиных тушек… Нет, я не могу сказать, что понял смысл этих штучек, которые мы нашли в Крейне… и, кстати, меня это не удивляет.
– Меня тоже, – поднимаясь, кивнул Ройбер ок-Марнот.
ГЛАВА 38
ГЛАВА 39
Обращался рыцарь в первую очередь к чародею, который оказался ближе всех. «А я вот тоже теперь услышал, что имеется тайный ход», – подумал чародей, но вслух ничего не произнес. Этой мыслью с Руватегом делиться не хотелось. Раз уж всех, кто знает тайну замка Крейн, убивают…
– Мастер Пекондор, в самом деле взгляните, – позвал из соседнего покоя голос Ройбера.
Говорил рыцарь уже почти спокойно.
– Я иду! – отозвался Томен и поспешил на зов. В небольшом зальчике при свете нескольких факелов открылась странная картина: мусор здесь наспех сгребли к стене, в центре помещения почерневшие от времени доски пола были, кажется, даже вымыты. Посреди чистого пространства выделялись довольно аккуратно начерченные концентрические круги. Томен насчитал семь окружностей, нанесенных красной краской. Наружная была около двух метров диаметром. Посередине на камне с плоской грубо отесанной верхней гранью в груде пепла поблескивал застывший воск, по расположению капель можно было предположить, что здесь расплавили человеческую фигурку. Томен прошел в центр загадочного круга и присел над кощунственным алтарем. Воины, расступившиеся перед магом, теперь придвинулись поближе. Старый латник – тот, что позвал господ в этот зал, – отобрал у товарища факел и склонился над Томеном, чтобы посветить.
Чародей сперва поковырял краску на внутреннем круге – свежая. Потом вытащил короткий нож и осторожно разгреб пепел, приоткрывая восковые потеки. Под свежим, недавно расплавленным воском оказались следы старого – выгоревшие, въевшиеся в золу, слившиеся с каменным ложем. Зола была неоднородной – в ней попадались черепки, камешки и мелкие кости. Никакой системы в нагромождении мусора вроде бы не наблюдалось. Брезгуя пачкать пальцы, Томен подцепил кончиком ножа закопченный мышиный череп, с минуту разглядывал… стряхнул косточку с лезвия и снова взялся разгребать кострище.
– Я встречал такие вещи! – громко объявил Руватег. – Здесь проводили довольно мерзкий ритуал, призывали Гангмара. Знакомы ли вы, мастер Пекондор, с подобными штучками?
– Чисто теоретически, – буркнул Томен, продолжая разгребать золу.
На самом деле, круги и мышиные кости не имели никакого отношения к ритуалам гангмаропоклонников… но кое-какой магией от углей в самом деле несло. Томен продолжал ковыряться в соре. Наконец в самом низу обнаружился некий амулет – тусклый, закопченный, потускневший. Магия в нем почти иссякла, кто бы ни были захватившие Крейн разбойники – похоже, что в колдовстве они не смыслили и, сооружая алтарь, лишь следовали инструкциям. Находись среди них чародей, он непременно бы обновил чары амулета.
– Что скажете? – поинтересовался Ройбер.
– Мне нужно подумать, – отозвался Томен, – пока что трудно определить наверняка, какого рода чары здесь задействованы…
– Да ясно же, что это – проклятие! Злодеи наводили порчу на сэра Эрлона! – объявил Руватег. – Восковые фигурки, огонь, жертвоприношения… видите, среди золы кости!
– Кости, – согласился Томен, – но зола совсем холодная, ритуал давно не повторяли.
– Ну, это же ясно. – Руватег уже улыбался заразительно, как прежде. – Вы, мастер, своей целебной магией помогли старику преодолеть последствия проклятия – должно быть, злоумышленников это озадачило, ведь они наверняка следили за состоянием жертвы! Вот они и прервали на время свои мерзкие ритуалы.
– Отцу в самом деле заметно лучше… – пробормотал Ройбер, но в его голосе звучало скорее сомнение, нежели согласие.
Томен задумался. Конечно, ему льстила версия, что, дескать, он своими чарами помешал злодеям… Но предположение Руватега, конечно, не могло соответствовать истине. Не следили разбойники за здоровьем старика, это очень сложно и для сильного мастера, а в Крейне явно не было способного на такой подвиг чародея. Ни мастера, ни даже слабенького колдунишки. Некому было обновить даже исчезающую магию амулета. Кстати, амулет. Томен поднес закопченный трофей к самому носу и прислушался к собственным ощущениям. Нет, заклинание было ему незнакомо – но чародей не чувствовал в нем злой силы. Нет. Обычная дешевенькая безделушка, кусочек плавленого янтаря в грубой медной оправе, такими частенько торгуют странствующие маги – неудачники, не сумевшие осесть и обзавестись постоянной клиентурой. Какое именно заклинание вложено в закопченный амулет, Томен так и не смог определить. Странно, он был уверен, что знает все дешевые чары наперечет…
Пока маг размышлял, Руватег принялся рассказывать о шабаше гангмаропоклонников, который бывалому рыцарю довелось как-то наблюдать.
– …Они наводили порчу на несчастных людей, а жертвы ни о чем не подозревали. И ведь никто не мог понять, с чего вдруг человек занемог… Ну а когда мы выследили чернокнижников, когда взяли с поличным – чего только не нашли… Куклы восковые, иглы, мыши в клетках…
– А мыши-то зачем, сэр? – поинтересовался младший из солдат, совсем молоденький парнишка.
– Для жертвоприношений, – охотно пояснил рыцарь. – Кровью алтарь оросить. Крови нужно совсем немного, мышь как раз подойдет.
Рассказывая, Руватег косился в сторону мага, должно быть, ожидая то ли подтверждения, то ли возражений своему рассказу. Томен помалкивал.
Тут снова вмешался седой латник:
– Взгляните, господа, что я нашел!
Старик отыскал где-то среди сваленного в углах хлама небольшой плетеный короб. Внутри, переложенные свежей золотистой соломой, покоились с десяток восковых фигурок с ладонь величиной. Латники сгрудились вокруг короба, разглядывая содержимое.
– Изготовлены заранее… – протянул кто-то. – Смотрите, меч!
Грубо изготовленный восковой болванчик сжимал в руках меч – гротескный, слишком широкий, с непомерно большой крестовиной рукояти.
– Слепили их загодя, это точно, – поддержал другой латник. – Вон какие похожие друг на дружку…
– Да уж, эти дурни сиволапые, которых мы нынче положили, такого бы не спроворили, – поддержал другой латник.
– Кто-то их сюда заслал, точно! Подготовил и научил, – подвел итог старый воин, обнаруживший короб с восковыми фигурками. – Вон сколько в запасе у них еще осталось…
Взгляды устремились на Томена, и магу ничего не оставалось, кроме как согласиться.
– Да, пожалуй… – промямлил он. – Нужно еще раз обыскать замок, и если мы не обнаружим здесь колдуна… Хотя что-то мне подсказывает, что мы его не обнаружим.
Разумеется, поиски ничего не дали. Все чужаки, самовольно занявшие Крейн, были убиты в ночной схватке. Когда марнотцы снова собрались во дворе замка, Ройбер буркнул:
– Не нужно было убивать того человека, Руватег.
Говорил младший ок-Марнот спокойно, приступ гнева давно прошел.
– Да, я виноват, – покорно признал Руватег. – Не подумал. Но мы ведь всегда убиваем разбойников, верно?.. Эй, парни, прячьте лестницу и таран на прежнем месте! Скоро рассвет, а наших секретов не должен увидеть никто.
* * *
Больше ничего интересного не случилось. Руины прочесали, но не отыскали ни затаившихся разбойников, ни мало-мальски ценной добычи. Томен выбрал местечко под стеной в сторонке и присел, чтобы не мешать латникам. Те неспешно, но деловито и привычно стащили трупы разбойников в угол двора и занялись разбором трофеев. Объявился ок-Ведлис, которому надоело стеречь ворота снаружи. Юный рыцарь сперва кинулся расспрашивать участников схватки, но вскоре убедился, что ничего увлекательного он не пропустил, спешился и пошел в замок поглядеть на логово чернокнижников. Томен поинтересовался самочувствием раненого солдата – оказалось, латник вполне оправился, и его уже отослали в Марнот.
Небо начало светлеть, и огни факелов как бы слегка побледнели, поблекли, оттененные сумеречным серым маревом. Звезды, недавно такие яркие, гасли одна за другой… Томен закутался в плащ и прислонился к стене… Легкое волнение, охватившее в начале схватки, давно иссякло, но сон не шел. Чародей принялся наблюдать за неторопливыми перемещениями латников. Бревно, служившее тараном, унесли «спрятать на прежнем месте». Маг сообразил, что порядок штурма заброшенного замка разработан давно и теперь повторяется раз за разом по мере того, как новые пришельцы захватывают Крейн. При таких обстоятельствах непременное истребление разбойников приобретало смысл… хотя Томену подобный подход был не по душе.
Подошли двое солдат и, лязгнув, свалили к стене рядом с Томеном оружие убитых бандитов. Трофейное оружие было недорогим, но добротным – топоры, дубинки с металлическими шипами, тесаки. Обычное снаряжение разбойников, не обученных искусству правильного боя, – несложное в обращении, но смертоносное. По сравнению с рваньем, в которое были выряжены убитые, трофеи выглядели чересчур хорошо. Лезвия недавно заточены, рукоятки аккуратно оплетены… Похоже, тот, кто снабдил самозваных крейнцев магическими атрибутами, позаботился и об оружии. Все наводило на мысль о таинственном организаторе, снарядившем шайку и обучившем ритуалу с восковыми фигурами… Но разузнать, кто он, не представлялось возможным после того, как Руватег прикончил последнего разбойника.
Подошел хмурый Ройбер, снял шлем и присел рядом. Помолчали. Наконец рыцарь спросил:
– Что скажете, мастер, относительно этого ритуала? Круги, каменный алтарь?..
– Я не видел ритуала, – равнодушно отозвался Томен, – только странные приспособления.
– Странные?
– Я не нахожу в них системы. То, что мы обнаружили в Крейне, выглядит очень многозначительно… Эти круги на полу – мимо них не пройдешь, не заметив. Воск, кости… Будит, так сказать, воображение. Однако ни на одно из знакомых мне заклинаний это не похоже…
Колдун вытащил из кармана закопченный амулет, взвесил на ладони… и снова спрятал.
– Смысл кругов и алтаря мне непонятен. Что там творилось, я не знаю. Не представляю, какой смысл мог быть в сжигании мышиных тушек… Нет, я не могу сказать, что понял смысл этих штучек, которые мы нашли в Крейне… и, кстати, меня это не удивляет.
– Меня тоже, – поднимаясь, кивнул Ройбер ок-Марнот.
ГЛАВА 38
Наконец скудная добыча была собрана, замок для верности еще несколько раз прочесали сверху донизу… Латники собрались во дворе – кто присел, кто остался стоять… Двоих солдат отправили за лошадьми. Томену вручили короб с восковыми фигурками и увязанную в узелок золу, собранную с кощунственного алтаря – мол, это по его части. Чародей не стал возражать. Буркнув, что разберется с добычей позже, привесил к седлу и решил избавиться от этой ерунды при первой же возможности. Ни малейшего магического заряда мусор не содержал…
Время тянулось… До утра было еще порядочно. Томен встал, прошелся по двору среди куч мусора и отдыхающих солдат. Отыскав Ройбера, поинтересовался:
– А чего мы ждем?
– Рассвета, – коротко ответил рыцарь.
– Зачем?
– Я не хочу заставлять эгиларских горожан открывать ворота до зари. Нет необходимости отступать от заведенного порядка.
Томен кивнул и задумался, как бы убить оставшееся время. Ждать предстояло не меньше часа. От нечего делать маг решил снова осмотреть амулет. Безрезультатно. Заклинание было незнакомым и скорее всего не слишком изощренным. Как-то слишком уж невзрачно выглядел амулетик, недостаточно солидно для вместилища страшного проклятия, каковым счел его Руватег…
Наконец небо на востоке порозовело, теперь – на фоне нежно-розовых небес – четкий силуэт изломанного частокола выглядел особенно неприятно. Вот и Ройбер поднялся, потягиваясь. Прозвучала команда садиться в седла – латники принялись выводить коней за ворота и строиться в походную колонну… Томен привычно занял место в хвосте. Новая команда – отряд двинулся по дороге. Хейнкир расчехлил знамя ок-Марнотов, ветерок расправил складки с вышитыми медведями… Кавалькада направлялась к Эгилару, невысокие стены которого розовели в первых солнечных лучах.
Ворота города были пока что заперты, а на дороге перед въездом в город выстроилось не менее десятка возов и фургонов, торговцы ожидали, пока их впустят в Эгилар. Латник помладше, за которым ехал Томен, спросил старшего товарища:
– Ого, сколько собралось… Что ж они, здесь под стенами ночевали? Или ночью ехали?
– Ночью – нет, – ответил старый воин, тот самый, что отыскал короб с восковыми фигурами. – Забились, пока темно, в какой-нибудь лесок или еще куда, да и поджидали. Ночью никто не ездит. А сейчас, видишь, спешат, хотят места на рынке занять. За рыбой подоспели, не иначе… Боятся, мест не хватит. Ондик говорит, очень бойко торг у приезжих пошел.
Томен не подал виду, что слышит разговор марнотских солдат, но новость его порадовала. Если ход расследования чародея не удовлетворял, то, по крайней мере, торговля принесет доход. Тоже неплохо.
При виде вооруженной кавалькады купцы примялись спешно понукать лошадок, сдвигая повозки к обочине и освобождая проезд. Страха никто не выказал – знамя с медведями было видно издалека, а в своих собственных владениях ок-Марноты не стали бы чинить вред купцам. Но кто был в шапке – обнажил голову перед сеньорами.
Руватег пришпорил коня и, оторвавшись от колонны, первым подскакал к запертым воротам. Он развернул жеребца и занес руку в латной перчатке, но постучать не успел. Прежде чем закованный в броню кулак коснулся створок ворот, те дрогнули и с шумом поползли в стороны. В проеме показались согнувшиеся в поклоне эгиларские стражники. Руватег направил коня в ворота, заставив животное эффектно развернуться, поднявшись на дыбы… Сверкающая металлом доспехов колонна вступила в портал. Позади, за воротами, суетились возчики.
Миновав ворота, Ройбер придержал коня, предоставив кузену вести латников на площадь. Дождавшись Томена, рыцарь тронул коня и заявил:
– Мастер, латникам нынче дается день для отдыха в Эгиларе, и у меня дела в городском совете… Словом, сегодняшний день в вашем распоряжении. Чем предполагаете заняться? Навестить земляков?
– Да, сэр, конечно. Кстати, где здесь постоялый двор? Или куда их могли определить?
Ок-Марнот на минуту задумался, потом изрек:
– Ночуют они на постоялом дворе… Но, судя по веренице телег на въезде в Эгилар, сейчас своих приятелей вы отыщете на рынке.
Ройбер оказался прав – приезжие торговцы не зря торопились на рынок. Земляки Томена уже расчехлили товар, и народ толкался у их лотков очень бойко. Над маленьким городом стоял запах соленой рыбы, знакомый чародею с детства. Томен не без удовольствия вдохнул… Хорошо…
У здания магистрата чародей спешился, распрощался с марнотцами и отправился на площадь искать Лотрика. Найти шкипера оказалось несложно, несмотря на толчею, – зычный голос моряка был слышен издали. Лотрик спорил, ругался, сквернословил. Когда Томен протолкался наконец к приятелю, тот орал на кого-то из земляков:
– Мне плевать, что ты все распродал, спрута тебе в ж…у, понял? Ты приехал сюда вместе с нами, торгуешь вместе, и, если хочешь уехать отсюда имеете с нами же, – делай, что говорят! Клянусь гунгиллиными сиськами… Тебе мастер Эфин все объяснял, дурень! Продашь по дешевке – подведешь всех! Говорили тебе об этом? А ты, якорем тебя по башке?!
Жертва что-то вяло пыталась возразить, но перекричать голосистого шкипера купчишке было не под силу.
– Привет, старина! – крикнул Томен, хлопая увлекшегося приятеля по плечу. – Ну, как дела? Все ругаешься?
– А, Пекондор хренов!.. Здорово… Как же мне не ругаться? Погляди на этого молодчика – он думал всех нас обойти, сторговался на весь свой товар, прежде чем мы с Эфином установили цену… и теперь опять за свое – хочет купить пшеницу, не дожидаясь остальных… – и снова обернувшись к незадачливому компаньону: – Дурак ты, Гангмар тебя дави! Опять же проторгуешься, заплатишь все равно больше! А мы с Эфином подыщем оптового поставщика, сторгуемся подешевле – чтобы всем… Всем чтобы! Ты понял? Понял, чтоб тебя акуле на обед?..
– Так я ж что… Я…
– Понял или нет?!
– Да понял я, мастер Корель…
– А если понял, сыщи мне мастера Эфина, пусть сюда подойдет. Видишь, наш Пекондор пожаловал, мне с ним потолковать надо о деле. Так я сперва Эфину кой-чего сказать должен…
– Лотрик, – ухмыльнулся маг, – ты бросаешь торг ради меня?
– Выходит, что так… – хмуро кивнул шкипер. – Я же знаю, что без моих советов ты пропадешь… Вот скажи честно, чародей Гангмаров, зашло твое расследование в тупик или нет?
Томен расхохотался – Лотрику не хотелось торчать на рынке, и поэтому моряк спешил свалить работу на Эфина.
– Ладно, старина, твоя взяла, мне позарез не хватает твоей хмурой морды! Идем куда-нибудь посидим, расскажешь, как у вас торг идет… а потом пристроишь меня, я хочу пару часов вздремнуть… Ночка выдалась нынче беспокойная.
– Чем же ты занимался этаким, спрута тебе в портки?
– Да так, знаешь… Участвовал в военном походе, брал приступом замок, своей рукой сразил смертельно опасного чернокнижника… в жестокой схватке, между прочим! Ну и еще разорил капище гангмаропоклонников… Короче говоря, было весело, я давно так не развлекался – с тех самых пор, когда мы в Ливде разделались с бандой грабителей. Так что, пока ты здесь отдыхал, я совершил множество подвигов.
Лотрик раскрыл было рот, но, должно быть, не смог сразу подыскать нужных ругательств и промедлил. Тут появился Эфин. Наскоро поздоровавшись с Томеном, купец выразил уверенность, что участие Лотрика Кореля в расследовании необходимо позарез, потому что ущерб, который наносит торговым сделкам длинный язык почтенного мастера Кореля, не поддается описанию. Шкипер выслушал эту тираду без малейшего смущения и, как пив чем не бывало, обратился к магу:
– Ну что, Пекондор-перекинь-через-забор, идем в здешний кабак? Расскажешь мне, каких таких чернокнижников ты умудрился сыскать в этом захолустье…
Эгиларское питейное заведение оказалось маленьким, скромненьким, благопристойненьким – как и весь этот город. Даже хозяин заведения показался Томену уменьшенной копией настоящего кабатчика – такого, к примеру, как Ромгиль Брюхо, владелец «Морской птицы», пузатый жизнерадостный здоровяк. Томен всегда считал, что красное щекастое лицо за стойкой пивной – лучшая реклама заведения… А здешним шинкарем был тощий сутулый низкорослый субъект неопределенного возраста. Вина он не держал, и Томену пришлось довольствоваться какой-то местной наливкой подозрительно бурого цвета. Лотрик, как обычно, заказал пива и, буркнув: «За удачу!» – припал к кружке. Томен молчал. Вообще в кабаке было тихо – маг с приятелем оказались единственными посетителями в этот ранний час.
Шкипер выпил пиво, рыгнул и, обернувшись к стойке, знаком потребовал вторую кружку. Кабатчик послушно поспешил исполнить заказ.
Томен осторожно отхлебнул незнакомый напиток и ухмыльнулся:
– Я вижу, ты уже обучаешь местных на свой лад?
– Ты о чем?
– О хозяине этого заведения. Он уже понимает твои жесты?
Оба, не сговариваясь, взглянули в угол, где хозяин задумчиво переставлял кружки на полке, в зал он даже не глядел. Должно быть, решил, что второй кружкой шумливый посетитель удовольствуется.
– А ну его. Скучный тип, даже поговорить с ним не о чем. Я его спрашиваю: «Почему, мол, твоя пивнуха никак не называется?» А он мне: «А зачем? Моя пивная – единственная в городе». Ну и что, что единственная? Все равно должна называться, Гангмар меня дави! «Морская птица» – тоже единственная в Мирене, ну так что ж? Скучный, в общем, тип. Ну и Гилфинг и ним… Скажи лучше, что у тебя? Как в замке-то?
– В замке… – Томен задумчиво повертел в руках стакан. – В замке довольно сложно…
– Ладно, рассказывай! – потребовал Лотрик, не забывая прихлебывать пиво.
Томен коротко перечислил факты, которые удалось выяснить в Марноте. Выслушав приятеля, Лотрик грохнул опустевшей кружкой о стол, потом смутился и, покосившись на невозмутимого хозяина, тихим голосом заявил:
– Ну и чего тут думать? Этот малый, Руватег, травит старичка. Хочет завладеть наследством. Дело ясное!
– Ясное?
– Ясное! А что, скажешь, не так?
– Может, и так… – Томен задумчиво уставился в свой стакан. – Может, и так… но сказать этого я не могу. Старик в племяннике души не чает, ли какие у меня, собственно, доказательства? Никто не видел, чтобы Руватег сам смешивал яд… Да и наследник не он, а Ройбер. Чего он добьется со смертью сэра Эрлона? Нуда, он из третьего станет в Марноте вторым лицом. Но сейчас он вертит больным стариканом как хочет, а Ройбер вряд ли будет таким покладистым сеньором. Так что и мотивов преступления как будто нет.
– Ну так ведь это он мутит воду! Он же всем напел, что старика прокляли! Ясно ж, зачем – подозрения от себя отводит.
– И даже настоял, чтобы пригласили чародея из Мирены, а?.. Это еще не улика. Нет, мне нужны доказательства понадежней. Ты же не представляешь, Лотрик, какая там жизнь, в замке. Обитатели Марнота не просто ограждены каменными стенами, они заключены в них, замурованы. Они отрезаны от Мира, они понемногу врастают в камень, становятся частью замка. Представляешь? Живут, месяцами не покидая кольца укреплений, не видя незнакомых людей. Словно в маленьком мирке. Руватег – третий человек в Марноте, и чтобы какой-то пришлый объявил его предателем? Обвинил в покушении на сеньора… Нет, Лотрик, не выйдет. Я же для обитателя Марнота – просто никто. У меня нет места в их мире. Нужны доказательства… Да и то придется действовать очень осторожно. Жизнь пришельца в замке стоит недорого, гораздо меньше доброго имени ок-Марнота, понимаешь?
Шкипер задумался.
– И что ж ты станешь делать? – изрек он наконец.
– Нанесу визит здешнему аптекарю. Я слышал, здесь, в Эгиларе, есть какой-то знахарь… или аптекарь, или кто-то этом роде. Если где-то и можно раздобыть снадобья, так это у него. Ты знаешь, где аптека?
– Знаю. Хочешь, сейчас же к нему сведу?
– Сейчас я хочу отдохнуть. У тебя можно поспать часок-другой? Как вас вообще разместили? И торговля-то – идет?
– Торговля идет! – с воодушевлением объявил Лотрик. – Ух, как идет, клянусь когтем Гангмара! Еще два-три дня – и всю рыбу сбудем с рук. И цена едва ли не вдвое, так-то!.. Так что у нас все путем. Мастер Эфин только беспокоится насчет конвоя на обратный путь. Тут уж ты должен расстараться. Угодишь сеньорам – выделят вооруженных людей, чтоб нас проводить…
– Что ж, значит, придется угодить.
Томен залпом допил наливку и скривился. Кислятина.
Время тянулось… До утра было еще порядочно. Томен встал, прошелся по двору среди куч мусора и отдыхающих солдат. Отыскав Ройбера, поинтересовался:
– А чего мы ждем?
– Рассвета, – коротко ответил рыцарь.
– Зачем?
– Я не хочу заставлять эгиларских горожан открывать ворота до зари. Нет необходимости отступать от заведенного порядка.
Томен кивнул и задумался, как бы убить оставшееся время. Ждать предстояло не меньше часа. От нечего делать маг решил снова осмотреть амулет. Безрезультатно. Заклинание было незнакомым и скорее всего не слишком изощренным. Как-то слишком уж невзрачно выглядел амулетик, недостаточно солидно для вместилища страшного проклятия, каковым счел его Руватег…
Наконец небо на востоке порозовело, теперь – на фоне нежно-розовых небес – четкий силуэт изломанного частокола выглядел особенно неприятно. Вот и Ройбер поднялся, потягиваясь. Прозвучала команда садиться в седла – латники принялись выводить коней за ворота и строиться в походную колонну… Томен привычно занял место в хвосте. Новая команда – отряд двинулся по дороге. Хейнкир расчехлил знамя ок-Марнотов, ветерок расправил складки с вышитыми медведями… Кавалькада направлялась к Эгилару, невысокие стены которого розовели в первых солнечных лучах.
Ворота города были пока что заперты, а на дороге перед въездом в город выстроилось не менее десятка возов и фургонов, торговцы ожидали, пока их впустят в Эгилар. Латник помладше, за которым ехал Томен, спросил старшего товарища:
– Ого, сколько собралось… Что ж они, здесь под стенами ночевали? Или ночью ехали?
– Ночью – нет, – ответил старый воин, тот самый, что отыскал короб с восковыми фигурами. – Забились, пока темно, в какой-нибудь лесок или еще куда, да и поджидали. Ночью никто не ездит. А сейчас, видишь, спешат, хотят места на рынке занять. За рыбой подоспели, не иначе… Боятся, мест не хватит. Ондик говорит, очень бойко торг у приезжих пошел.
Томен не подал виду, что слышит разговор марнотских солдат, но новость его порадовала. Если ход расследования чародея не удовлетворял, то, по крайней мере, торговля принесет доход. Тоже неплохо.
При виде вооруженной кавалькады купцы примялись спешно понукать лошадок, сдвигая повозки к обочине и освобождая проезд. Страха никто не выказал – знамя с медведями было видно издалека, а в своих собственных владениях ок-Марноты не стали бы чинить вред купцам. Но кто был в шапке – обнажил голову перед сеньорами.
Руватег пришпорил коня и, оторвавшись от колонны, первым подскакал к запертым воротам. Он развернул жеребца и занес руку в латной перчатке, но постучать не успел. Прежде чем закованный в броню кулак коснулся створок ворот, те дрогнули и с шумом поползли в стороны. В проеме показались согнувшиеся в поклоне эгиларские стражники. Руватег направил коня в ворота, заставив животное эффектно развернуться, поднявшись на дыбы… Сверкающая металлом доспехов колонна вступила в портал. Позади, за воротами, суетились возчики.
Миновав ворота, Ройбер придержал коня, предоставив кузену вести латников на площадь. Дождавшись Томена, рыцарь тронул коня и заявил:
– Мастер, латникам нынче дается день для отдыха в Эгиларе, и у меня дела в городском совете… Словом, сегодняшний день в вашем распоряжении. Чем предполагаете заняться? Навестить земляков?
– Да, сэр, конечно. Кстати, где здесь постоялый двор? Или куда их могли определить?
Ок-Марнот на минуту задумался, потом изрек:
– Ночуют они на постоялом дворе… Но, судя по веренице телег на въезде в Эгилар, сейчас своих приятелей вы отыщете на рынке.
* * *
Ройбер оказался прав – приезжие торговцы не зря торопились на рынок. Земляки Томена уже расчехлили товар, и народ толкался у их лотков очень бойко. Над маленьким городом стоял запах соленой рыбы, знакомый чародею с детства. Томен не без удовольствия вдохнул… Хорошо…
У здания магистрата чародей спешился, распрощался с марнотцами и отправился на площадь искать Лотрика. Найти шкипера оказалось несложно, несмотря на толчею, – зычный голос моряка был слышен издали. Лотрик спорил, ругался, сквернословил. Когда Томен протолкался наконец к приятелю, тот орал на кого-то из земляков:
– Мне плевать, что ты все распродал, спрута тебе в ж…у, понял? Ты приехал сюда вместе с нами, торгуешь вместе, и, если хочешь уехать отсюда имеете с нами же, – делай, что говорят! Клянусь гунгиллиными сиськами… Тебе мастер Эфин все объяснял, дурень! Продашь по дешевке – подведешь всех! Говорили тебе об этом? А ты, якорем тебя по башке?!
Жертва что-то вяло пыталась возразить, но перекричать голосистого шкипера купчишке было не под силу.
– Привет, старина! – крикнул Томен, хлопая увлекшегося приятеля по плечу. – Ну, как дела? Все ругаешься?
– А, Пекондор хренов!.. Здорово… Как же мне не ругаться? Погляди на этого молодчика – он думал всех нас обойти, сторговался на весь свой товар, прежде чем мы с Эфином установили цену… и теперь опять за свое – хочет купить пшеницу, не дожидаясь остальных… – и снова обернувшись к незадачливому компаньону: – Дурак ты, Гангмар тебя дави! Опять же проторгуешься, заплатишь все равно больше! А мы с Эфином подыщем оптового поставщика, сторгуемся подешевле – чтобы всем… Всем чтобы! Ты понял? Понял, чтоб тебя акуле на обед?..
– Так я ж что… Я…
– Понял или нет?!
– Да понял я, мастер Корель…
– А если понял, сыщи мне мастера Эфина, пусть сюда подойдет. Видишь, наш Пекондор пожаловал, мне с ним потолковать надо о деле. Так я сперва Эфину кой-чего сказать должен…
– Лотрик, – ухмыльнулся маг, – ты бросаешь торг ради меня?
– Выходит, что так… – хмуро кивнул шкипер. – Я же знаю, что без моих советов ты пропадешь… Вот скажи честно, чародей Гангмаров, зашло твое расследование в тупик или нет?
Томен расхохотался – Лотрику не хотелось торчать на рынке, и поэтому моряк спешил свалить работу на Эфина.
– Ладно, старина, твоя взяла, мне позарез не хватает твоей хмурой морды! Идем куда-нибудь посидим, расскажешь, как у вас торг идет… а потом пристроишь меня, я хочу пару часов вздремнуть… Ночка выдалась нынче беспокойная.
– Чем же ты занимался этаким, спрута тебе в портки?
– Да так, знаешь… Участвовал в военном походе, брал приступом замок, своей рукой сразил смертельно опасного чернокнижника… в жестокой схватке, между прочим! Ну и еще разорил капище гангмаропоклонников… Короче говоря, было весело, я давно так не развлекался – с тех самых пор, когда мы в Ливде разделались с бандой грабителей. Так что, пока ты здесь отдыхал, я совершил множество подвигов.
Лотрик раскрыл было рот, но, должно быть, не смог сразу подыскать нужных ругательств и промедлил. Тут появился Эфин. Наскоро поздоровавшись с Томеном, купец выразил уверенность, что участие Лотрика Кореля в расследовании необходимо позарез, потому что ущерб, который наносит торговым сделкам длинный язык почтенного мастера Кореля, не поддается описанию. Шкипер выслушал эту тираду без малейшего смущения и, как пив чем не бывало, обратился к магу:
– Ну что, Пекондор-перекинь-через-забор, идем в здешний кабак? Расскажешь мне, каких таких чернокнижников ты умудрился сыскать в этом захолустье…
* * *
Эгиларское питейное заведение оказалось маленьким, скромненьким, благопристойненьким – как и весь этот город. Даже хозяин заведения показался Томену уменьшенной копией настоящего кабатчика – такого, к примеру, как Ромгиль Брюхо, владелец «Морской птицы», пузатый жизнерадостный здоровяк. Томен всегда считал, что красное щекастое лицо за стойкой пивной – лучшая реклама заведения… А здешним шинкарем был тощий сутулый низкорослый субъект неопределенного возраста. Вина он не держал, и Томену пришлось довольствоваться какой-то местной наливкой подозрительно бурого цвета. Лотрик, как обычно, заказал пива и, буркнув: «За удачу!» – припал к кружке. Томен молчал. Вообще в кабаке было тихо – маг с приятелем оказались единственными посетителями в этот ранний час.
Шкипер выпил пиво, рыгнул и, обернувшись к стойке, знаком потребовал вторую кружку. Кабатчик послушно поспешил исполнить заказ.
Томен осторожно отхлебнул незнакомый напиток и ухмыльнулся:
– Я вижу, ты уже обучаешь местных на свой лад?
– Ты о чем?
– О хозяине этого заведения. Он уже понимает твои жесты?
Оба, не сговариваясь, взглянули в угол, где хозяин задумчиво переставлял кружки на полке, в зал он даже не глядел. Должно быть, решил, что второй кружкой шумливый посетитель удовольствуется.
– А ну его. Скучный тип, даже поговорить с ним не о чем. Я его спрашиваю: «Почему, мол, твоя пивнуха никак не называется?» А он мне: «А зачем? Моя пивная – единственная в городе». Ну и что, что единственная? Все равно должна называться, Гангмар меня дави! «Морская птица» – тоже единственная в Мирене, ну так что ж? Скучный, в общем, тип. Ну и Гилфинг и ним… Скажи лучше, что у тебя? Как в замке-то?
– В замке… – Томен задумчиво повертел в руках стакан. – В замке довольно сложно…
– Ладно, рассказывай! – потребовал Лотрик, не забывая прихлебывать пиво.
Томен коротко перечислил факты, которые удалось выяснить в Марноте. Выслушав приятеля, Лотрик грохнул опустевшей кружкой о стол, потом смутился и, покосившись на невозмутимого хозяина, тихим голосом заявил:
– Ну и чего тут думать? Этот малый, Руватег, травит старичка. Хочет завладеть наследством. Дело ясное!
– Ясное?
– Ясное! А что, скажешь, не так?
– Может, и так… – Томен задумчиво уставился в свой стакан. – Может, и так… но сказать этого я не могу. Старик в племяннике души не чает, ли какие у меня, собственно, доказательства? Никто не видел, чтобы Руватег сам смешивал яд… Да и наследник не он, а Ройбер. Чего он добьется со смертью сэра Эрлона? Нуда, он из третьего станет в Марноте вторым лицом. Но сейчас он вертит больным стариканом как хочет, а Ройбер вряд ли будет таким покладистым сеньором. Так что и мотивов преступления как будто нет.
– Ну так ведь это он мутит воду! Он же всем напел, что старика прокляли! Ясно ж, зачем – подозрения от себя отводит.
– И даже настоял, чтобы пригласили чародея из Мирены, а?.. Это еще не улика. Нет, мне нужны доказательства понадежней. Ты же не представляешь, Лотрик, какая там жизнь, в замке. Обитатели Марнота не просто ограждены каменными стенами, они заключены в них, замурованы. Они отрезаны от Мира, они понемногу врастают в камень, становятся частью замка. Представляешь? Живут, месяцами не покидая кольца укреплений, не видя незнакомых людей. Словно в маленьком мирке. Руватег – третий человек в Марноте, и чтобы какой-то пришлый объявил его предателем? Обвинил в покушении на сеньора… Нет, Лотрик, не выйдет. Я же для обитателя Марнота – просто никто. У меня нет места в их мире. Нужны доказательства… Да и то придется действовать очень осторожно. Жизнь пришельца в замке стоит недорого, гораздо меньше доброго имени ок-Марнота, понимаешь?
Шкипер задумался.
– И что ж ты станешь делать? – изрек он наконец.
– Нанесу визит здешнему аптекарю. Я слышал, здесь, в Эгиларе, есть какой-то знахарь… или аптекарь, или кто-то этом роде. Если где-то и можно раздобыть снадобья, так это у него. Ты знаешь, где аптека?
– Знаю. Хочешь, сейчас же к нему сведу?
– Сейчас я хочу отдохнуть. У тебя можно поспать часок-другой? Как вас вообще разместили? И торговля-то – идет?
– Торговля идет! – с воодушевлением объявил Лотрик. – Ух, как идет, клянусь когтем Гангмара! Еще два-три дня – и всю рыбу сбудем с рук. И цена едва ли не вдвое, так-то!.. Так что у нас все путем. Мастер Эфин только беспокоится насчет конвоя на обратный путь. Тут уж ты должен расстараться. Угодишь сеньорам – выделят вооруженных людей, чтоб нас проводить…
– Что ж, значит, придется угодить.
Томен залпом допил наливку и скривился. Кислятина.
ГЛАВА 39
Лотрик отвел приятеля в собственную комнату на постоялом дворе и даже позволил завалиться, не раздеваясь, на кровать. Едва вихрастая Томенова голова коснулась подушки, маг тут же почувствовал, как глаза закрываются сами собой. Сразу навалилась усталость – две бессонные ночи, как-никак, да и наливка подействовала.
– Я… вздремну… маленько… до полудня… разбуди… – пробормотал Томен, погружаясь в сладкое забытье.
– Вот и хорошо, вот и славно, – вполголоса проворковал шкипер, тихонько пятясь к двери. – До полудня…
Лотрик был очень доволен, что услужил приятелю. Дружба дружбой, но рыба была куплена в основном на деньги Томена. Если бы не маг, то никакого каравана снарядить бы не удалось. Пока чародей в Марноте занимался расследованием, Лотрик с наслаждением наблюдал, как опорожняются загруженные в Мирене бочки, как лихо уходит товар, и любовно взвешивал на ладони тяжелые позвякивающие мешочки… и больше ничего не делал, предоставив купцу Эфину руководить торгом. Ну разве что вмешивался иногда – так, чуть-чуть, на правах совладельца большей части товара, – неизменно вызывая недовольство Эфина. Если говорить совсем уж начистоту, Лотрик и сам понимал, что его вмешательство – только во вред делу, но так соблазнительно было сунуться в круговерть цен и способов расчета…
Подсчитывая грядущие барыши, Лотрик гадал, какую долю предоставит ему компаньон. Занимаясь сборами, приятели не составили официального соглашения – ограничились крепким рукопожатием и взаимными клятвами решить все по совести… Конечно, рыба куплена на деньги мага, но делами-то крутит здесь он, Лотрик… Неужто друг Томен не оценит его заслуг? Особенно, если друга Томена как следует ублажать?.. Примерно так рассудил Лотрик, на цыпочках выскальзывая из комнаты и тихонько притворяя дверь…
Спал Томен не больше трех часов и был очень не настроен просыпаться, когда приятель принялся трясти его, приговаривая:
– Проснись, соня! Пришествие Гилфингово проспишь! А ну, поднимайся, живенько! Я кое-что разузнал… да просыпайся же!
– Отстань, я спать хочу!
– Просыпайся, угря тебе в… А ну вставай или из ведра вот оболью!
– Не обольешь, это же твоя кровать, – хмуро буркнул колдун, садясь на постели. – Да у тебя и ведра нет. Чего пристал? Я две ночи не сплю, я в походе был.
– Ты сам сказал, до полудня. Давай умывайся, я вот и воду принес. И слушай, я ходил сейчас к аптекарю…
– Ты что?! – Сон с чародея мгновенно слетел. – Зачем? Я сам собирался…
– Да не волнуйся, – успокоил приятеля Лотрик, – я в аптеку не вламывался с расспросами. Так, прошелся до его дома, дай, думаю, еще раз гляну, как там что… Ну, пока ты отдыхал… Давай я полью, умоешься.
– Я… вздремну… маленько… до полудня… разбуди… – пробормотал Томен, погружаясь в сладкое забытье.
– Вот и хорошо, вот и славно, – вполголоса проворковал шкипер, тихонько пятясь к двери. – До полудня…
Лотрик был очень доволен, что услужил приятелю. Дружба дружбой, но рыба была куплена в основном на деньги Томена. Если бы не маг, то никакого каравана снарядить бы не удалось. Пока чародей в Марноте занимался расследованием, Лотрик с наслаждением наблюдал, как опорожняются загруженные в Мирене бочки, как лихо уходит товар, и любовно взвешивал на ладони тяжелые позвякивающие мешочки… и больше ничего не делал, предоставив купцу Эфину руководить торгом. Ну разве что вмешивался иногда – так, чуть-чуть, на правах совладельца большей части товара, – неизменно вызывая недовольство Эфина. Если говорить совсем уж начистоту, Лотрик и сам понимал, что его вмешательство – только во вред делу, но так соблазнительно было сунуться в круговерть цен и способов расчета…
Подсчитывая грядущие барыши, Лотрик гадал, какую долю предоставит ему компаньон. Занимаясь сборами, приятели не составили официального соглашения – ограничились крепким рукопожатием и взаимными клятвами решить все по совести… Конечно, рыба куплена на деньги мага, но делами-то крутит здесь он, Лотрик… Неужто друг Томен не оценит его заслуг? Особенно, если друга Томена как следует ублажать?.. Примерно так рассудил Лотрик, на цыпочках выскальзывая из комнаты и тихонько притворяя дверь…
Спал Томен не больше трех часов и был очень не настроен просыпаться, когда приятель принялся трясти его, приговаривая:
– Проснись, соня! Пришествие Гилфингово проспишь! А ну, поднимайся, живенько! Я кое-что разузнал… да просыпайся же!
– Отстань, я спать хочу!
– Просыпайся, угря тебе в… А ну вставай или из ведра вот оболью!
– Не обольешь, это же твоя кровать, – хмуро буркнул колдун, садясь на постели. – Да у тебя и ведра нет. Чего пристал? Я две ночи не сплю, я в походе был.
– Ты сам сказал, до полудня. Давай умывайся, я вот и воду принес. И слушай, я ходил сейчас к аптекарю…
– Ты что?! – Сон с чародея мгновенно слетел. – Зачем? Я сам собирался…
– Да не волнуйся, – успокоил приятеля Лотрик, – я в аптеку не вламывался с расспросами. Так, прошелся до его дома, дай, думаю, еще раз гляну, как там что… Ну, пока ты отдыхал… Давай я полью, умоешься.