Ночкин Виктор. Тварь из Бездны

   – Крючкотворы – они такие, – тихо пробурчал Ропит, – небось, подмазал судью этот младшенький, тот и перекроил завещание. В общем, вся семейка, должно быть, та еще… Сразу видно, вся семейка такая.

***

   Капитан с купцом из Велинка шагали впереди, стражники уныло тащились следом. О чем говорили капитан с Бристеном, Ральк не слышал – усилившийся дождь глушил звуки. Доплелись до поврежденного дома на берегу канала, там на крыше вяло копошись несколько унылых мастеровых – заделывали крышу.
   Начальник с братом покойного прошли внутрь, Ральк сунулся было следом, но командир поднял руку:
   – Нет, ждите снаружи, там и без вас людно.
   Ропит что-то пробурчал, но Ральк только пожал плечами. Снаружи, так снаружи. Нирс попросил позволения сбегать за угол, глянуть в пролом – что там делается. Минуту спустя из дома вышли двое стражников. Поприветствовав товарищей, старший объяснил:
   – Нас поставили дом стеречь, потом крючкотворов из дома Совета набежало… опись составляют. Сейчас еще капитан заявился, пошли вон, говорит… И с ним какой-то важный…
   – И нас вот тоже не впустили, – пояснил Ральк. – А с капитаном который, это брат покойного. Наследник. Ну и что эти, из Совета, говорят?
   – Да ничего толком. Мол, не поймешь, пропало ли что. Однако ни единой монетки не нашли…
   Ральк смущенно потупился. Потом покосился на Торкера, тот был совершенно спокоен.
   – …А кто их знает, писаришек. Может, сами что и сперли, – закончил солдат.
   Потом с обидой добавил:
   – Нас-то обыскали! А их, паразитов, кто обыскивать будет, Гангмар их возьми? То-то и оно…
   Вернулся Нирс и принялся преувеличенно тщательно обтирать мокрую землю с подошв о камни мостовой – влез в грязь по дороге.
   – Ну, что там? – поинтересовался Ропит.
   – Я в пролом заглянул, там черно от писарских плащей. Мебель поломанная грудами, ее разгребают, выбирают чего-то, один записывает в книжищу.
   – Каждый гвоздь записывают, – пояснил старший стражник. – Бездельники. Нас-то обыскали…
   – На пол через дырки в крыше воды натекло, – продолжил Нирс, – а убитых не видать.
   – Ага, будут они тебе лежать тут, протухать, – снова встрял пожилой стражник. – Еще вчера унесли. Сложили в ящики… это мне Керт Кривой рассказал, когда мы его сменили, сложили в ящики, да выбирали куда какую руку или ногу… Но, Гилфинг милостив, разобрались быстро. Три больших, стало быть, ящика. Крышками закрыли, чтоб не напугать кого этакой страстью. На повозку крытую – и увезли. Вчера, значит.
   Хлопнула дверь, на пороге показались капитан с купцом Бристаном. Офицер махнул рукой Ральку и накинул капюшон плаща. Распрощавшись с караульными, Ральк и его люди двинулись следом за начальством.
   – Сами видите, мастер, – завел капитан, продолжая давний разговор, – наследство порядочное. Внизу, правда, почти ничего не уцелело, но второй этаж остался в неприкосновенности. Даже если наличных так и не удастся отыскать, добра там немало. Я, конечно, понимаю, вашу скорбь по родственникам, принявшим злую смерть, но рискну дать совет – соглашайтесь на предложенные условия.
   – Условия! – в голосе Бристена сквозило недовольство. – Отказаться от дома! Да ведь здание стоит по меньшей мере вдвое больше, чем рухлядь, которой владел братец!
   – Ну что ж вы так, мастер! Вот сходите в порт, там склад, набитый товаром покойного мастера Рукиста…
   – Товары… я уже слыхал – склад тоже был ограблен.
   – Погодите верить злым языкам, – продолжал увещевать капитан, – убедитесь лично, склад практически не пострадал. Более того, если хотите, я сведу вас с честными торговцами, они скупят все товары, оставшиеся после брата, оптом и по приличной цене. Вот увидите, вы не останетесь в накладе! А дом – что? Вы же слышали, что сказал плотник? Починить не удастся, дом пойдет под снос, потому что угрожает безопасности соседних зданий. Если стены завалятся и повредят жилье соседей – они сдерут через суд три шкуры с вас, мастер. Послушайтесь доброго совета, продавайте все, что осталось после брата, а заодно – скорей откажитесь от притязаний на дом покойного мастера Рукиста. В этом случае я мог бы даже помочь вам выбить у Совета небольшую компенсацию. Даю слово – с компенсацией я помогу. Ну как?..
   Как скучно, подумал Ральк. Капитан наживается на доме покойного. Как скучно жилось бы в этом городе, не будь в нем Сирины…

***

   А небо потемнело еще больше… Дождь не думал прекращаться, и тучи, набухая, опускались все ниже, вдобавок поднялся ветерок, но и он не в силах был разогнать свинцовую завесу над городом.
   Прохожих почти не встречалось, город замер, затаился, словно черепаха, под панцирем стен и окон, редкие пешеходы, попадавшиеся на улицах, торопливо семенили, втягивая головы в плечи, старательно кутаясь, нахлобучивая промокшие насквозь шапки. Между булыжников под ногами текли струйки серой воды – такой же серой, как небо и стены вокруг, бурлили, сливаясь ручейками в канавах, низвергаясь с мостов в серую Орану…
   Один из прохожих при виде процессии остановился и махнул рукой Ральку. Десятник остановился и провел рукой по лбу, смахивая капли влаги с бровей. Пригляделся – его приветствовал не кто иной, как Кирит Ростин. Похоже, старик нарочно старался привлечь внимание Ралька – должно быть, хотел поговорить. Ну да, верно, он и в «Попутный ветер» заглядывал, припомнил стражник.
   Ральк, конечно, мог бы остановиться и узнать, что старику надо, но тут его некстати окликнул капитан, спросил, не входил ли кто из соседей в дом Рукиста Онрима в ночь гибели. Пока Ральк припоминал, как звали старшину оружейников, заглядывавшего в пролом… Элит? Или Эйнит? «Эйгит, Певек Эйгит», – подсказал Торкер. Словом, пока выясняли имя свидетеля, отряд прошел мимо мага, и маленькая фигурка в сером плаще осталась далеко позади… Ральк обернулся и на ходу развел руками – мол, что я могу поделать? Служба… В конце концов, если все в Мире взаимосвязано, как считает колдун, стало быть, не суждено им нынче переговорить – есть, стало быть, на то причина…
   В кордегардии Ралька у порога отозвал писарь:
   – Ну, знаешь, и намутил твой сержант! Все перепутал!
   – А чего?
   – Да он вас на службу всех созвал, столько людей днем не требуется. Ты, Ральк, вот что… Ты уже под дождиком побегал, хватит. Ступай домой, отдыхай, сапоги просуши, и людям вели – по домам. Завтра к шести приходите. Ох, чует мое сердце, побегать нам еще предстоит, а так хоть нынче отдохнешь. Ну, ступай.
   Ральк подумал, что писарь все же славный человек. Хорошо бы его на свадьбу позвать. Напоследок спросил:
   – А с Тварью этой, о которой все говорят? Не слышно о ней?
   – Тварь? Мне вон твой сержант тварями всю доску изрисовал… А других тварей я и не видел нынче. Да какая Тварь? Ты видишь – льет, даже вороны попрятались. Ну, епископ молебен отслужит, во избавление, значит… А что еще? В ночь снова цеховых на улицы погонят – стеречь, нам роздых. Не знаю, надолго ли, но пока ночами сможем отсыпаться. Пользуйся.
   Ральк распрощался с писарем, передал приказ своим и побрел в «Попутный ветер». В самом деле, отдохнуть нынче хорошо бы. Под дождем намотался…
   Возвратившись в «Попутный ветер», Ральк сразу поднялся к себе, переоделся в сухое, обтер голову и пошел вниз – обедать. В трапезной по случаю дождя было людно, народ набился в тепло под крышу и грелся пивом. Ральк заказал обед и забился в угол. Девик попросил посидеть до вечера, обещал угостить пивом – мол, нынче люд собрался всякий, не вышло бы беспорядка. Ральк подумал, согласился. Сходил наверх за форменной курткой стражника и вернулся в зал. Подумалось: вот он делает за пару кружек пива ту самую работу, что и Торкер – за деньги. Об этом следует поразмыслить, ему же скоро семью кормить, побочный заработок вовсе не повредит… Да и домик – двухэтажный домик с просторным чердаком, на домик еще заработать нужно.
   До самой ночи Ральк проторчал в трапезной – все было спокойно, клиенты Девика не напивались, не бузили. Чинно заказывали пиво под монотонный шелест дождя за окном. Кому беда, а кабатчикам нынешняя непогода – прибыток. Куда в дождь горожанам податься? В трапезную постоялого двора, разве что – рассказы путешественников послушать. Ну а раз пришли, то и пива закажут. Иногда такие вечера заканчивались драками местных с матросами, но в этот раз посидели мирно. Когда посетители стали расходиться, Ральк тоже отправился на боковую…
   Разбудил его стук в дверь. За окном была непроглядная темень, а из-под двери пробивался тонкий лучик желтоватого света. Еще не вполне придя в себя, солдат вытащил из-под подушки нож и поплелся открывать. На пороге зевал Девик с лампой в руках и переминался с ноги на ногу молоденький парнишка в форме стражи – племянник Тревера, принятый на службу в ущерб ропитовому родственнику. Едва взглянув на бледное лицо и трясущиеся губы солдатика, Ральк сообразил – снова. Тварь.

Глава 29

   – Мастер Ральк… мастер Ральк… – паренек никак не мог собраться с мыслями.
   – Слушай, как тебя звать? Ты мастера Тревера родственник, верно?
   Молодой стражник судорожно сглотнул, он косился на кинжал в руке Ралька. Десятник перехватил это взгляд и убрал оружие за спину.
   – Ага, племянник. Кертом звать.
   – Ну, так что, Керт? Тварь объявилась?
   – Да, мастер Ральк, велено созвать людей. Меня за вами дядя отправил. Там, на Малом Острове, знаете…
   – Знаю. – Парень говорил о богатом районе, где жили в основном судовладельцы. – Что там? Объявилась Тварь из Бездны? Влезла в дом? Ты там был? Много убитых? Есть свидетели?
   Ральк переступал с ноги на ногу – пол был холодный. Девик зевнул и спросил:
   – Ну что, я спать пошел? – он уже понял, что подробностей нынче не услышит.
   – Идемте со мной, мастер Ральк, – выдавил из себя парнишка. – Велено вас позвать. Еще велено, чтобы человек пять из вашего десятка. И туда, на Малый Остров.
   – Ладно, – кивнул Ральк, – жди внизу. Девик, лампу оставь, ладно? Я тебе потом верну. А ты почему без лампы? Что, так ночью и бежал по городу в темноте?
   – У меня факел был…
   – Факел? Под дождем?
   – Мастер Ральк, дождь кончился, я факел взял, да его водой залило… Ветер налетел, с крыши водой плеснуло… а может и с дерева…
   – Ладно, ступай вниз и жди меня, я сейчас.
   Быстро натягивая не вполне просохшую одежду, Ральк прикинул, кого взять с собой – так, чтобы крюк делать поменьше. Хотелось бы прихватить Торкера, но тот жил в стороне… Да и тревожить Сирину ночью… А ведь сердечная склонность, оказывается, мешает службе? Ладно, тогда остаются Нирс, Ропит и старик Эрвиль – эти живут как раз по пути. Ральк натянул сапоги, притопнул. Сунул за голенище нож, нахлобучил каску, прихватил плащ, пояс с ножнами и затопал вниз.
   – Значит так, – объявил Ральк юнцу, – сейчас я пойду так, чтобы по дороге прихватить пару моих солдат, а ты отправишься к…
   – Мастер десятник, а может, мы вместе? Можно, я с вами, а?
   Ральк тяжело вздохнул – тоже мне, вояка… Ну что ж с тобой делать? Ладно…
   – Ладно, – буркнул, – можно. Идем, по дороге расскажешь. Подержи-ка лампу.
   Десятник щелкнул пряжкой, привычно сдвигая ножны, набросил плащ и кивнул Керту – мол, идем! Вышли наружу – в самом деле, дождь прекратился, ветер растаскивал по небу мохнатые клочья и ущербная луна заливала город холодным светом… Ральк даже подумал, что напрасно выпросил у Девика лампу, но тут луну снова заволокло тучами и сразу потемнело. Стражники зашагали по улице, разбрызгивая лужи и ежась под порывами ветерка.
   – Меня дядя разбудил, – принялся рассказывать солдатик, – тревога. Цеховые упустили Тварь, нас поднимают. Так он сперва сказал – что, мол, цеховые упустили. А уж потом мы узнали… Ну, то есть я лучше буду по порядку. Значит, дядя привел меня в кордегардию, там цеховых человек пять – стоят, трясутся. Даже сесть боятся – так и стоят под стенкой… Я еще сперва-то не понял, что случилось… Наших собралось с десяток, капитан тоже там. Велел идти на Малый Остров. А дождь вдруг закончился. Как-то мгновенно, раз – и закончился. Но сперва тучи были, темнота вокруг, я поэтому факел и взял. Лампу, конечно, лучше, но лампы не было, так я факел. Раз, думаю, дождя нет, так я факел…
   Ральк не перебивал, шагал молча.
   – А на Малом Острове уже наши… – продолжал Керт. Сперва увидел мастера Рульста и еще двоих, я их по именам не знаю. Они стоят на перекрестке, а рядом – плащом что-то накрыто. Я сначала не понял, что это, потом луна первый раз показалась, а я гляжу – из-под плаща сапоги торчат. Мастер Рульст сказал дяде, двое ополченцев. Нынче был черед каменщикам в караул, каменщиков, значит, двое попались Твари. А потом дядя плащ приподнял… Мастер Ральк, я только взглянул… О, Гилфинг Светлый…
   Солдат вздохнул. С минуту шагали молча.
   – Что? – понимающе спросил Ральк. – Убитые там были? Очень страшно?
   – Ох, мастер Ральк… Я сперва даже не сообразил, что там такое… Ноги-то в сапогах целые, вроде – ну, из-под плаща-то торчали, а головы ни у того, ни у другого нет… Очень, очень страшно.
   – Блевал?
   – Что?
   – Ты проблевался, спрашиваю? – терпеливо повторил Ральк. – Без чувств не свалился, только проблевался?
   – Ну… ну… ну, да… вывернуло меня так, что…
   – Все нормально. Будешь солдатом.

***

   Первым подняли Нирса. Парень минут пять успокаивал разволновавшуюся мать, потом минут десять искал сапоги, потом еще минут пять успокаивал мать… наконец вырвался из ее цепких объятий и заявил, что готов к исполнению долга. Дальше был черед Ропита – этот собирался вдвое дольше Нирса, и ворчал вдвое сильней, чем мамаша рыжего. Супруга Ропита – такая же краснощекая и круглолицая, как и муженек – аккомпанировала его ворчанию заунывными сетованиями на тяжкую судьбу. Быть верной женой героя – доля не из сладких. Наконец и толстяк экипировался, распрощался с женушкой и теперь вчетвером отправились поднимать Эрвиля, жившего за несколько кварталов до Малого Острова. Старик собрался почти мгновенно, его старуха помалкивала, только осенила святым кругом напоследок мужнину спину. В общем, старый солдат есть старый солдат! Эрвиль не спорил, не причитал, не брюзжал, осведомился лишь, какая премия ему полагается за эту сверхурочную службу. Получив ответ, загрустил. Зато Ропит, услышав тот же ответ, заржал и потом всю дорогу попрекал старика жадностью и стяжательством. Вот он, Ропит, ни слова о сверхурочных не спросил – ему скажут на службу выйти среди ночи – он и выйдет среди ночи! Без вопросов! Так-то.
   Дядю Керта они повстречали сразу за мостом, отделявшим Малый Остров от соседнего района. Тела несчастных каменщиков по-прежнему лежали, укрытые плащами, на мостовой. Ральк был достаточно опытен в подобных вещах, чтоб даже по контурам, обрисованным складками ткани, определить, насколько сильно изуродованы тела убитых. Тревер поздоровался с Ральком и велел пройти дальше по улице – там, на месте преступления, дожидается капитан.
   Луна снова выглянула из-за облаков и больше уже не пропадала. Свет ралькова фонаря сразу будто сник, желтоватые отблески побледнели и потерялись в ее серебристом свете.
   – А мне куда, дядь? – робко спросил Керт.
   – С мастером Ральком ступай, – пожевав губами, решил Тревер. – Слушай, Ральк, приглядишь за мальцом, а? У меня и без него в десятке одиннадцать рыл, господин капитан и уже косится, а у тебя вроде людей не хватает? Возьми его к себе, я с писарем договорюсь. Он, конечно, сопляк, но парнишка неплохой. Возьмешь?
   – Ладно, – кивнул Ральк. – Только ты с писарем и с Эгильтом переговори.
   С этими словами десятник увлек своих людей в направлении, указанном Тревером… На этот раз Тварь не стала крушить стену, а высадила дверь. Массивный засов был вывернут из гнезда, так что пострадал дверной косяк и даже вылетел кусок кирпича. Ральк велел Нирсу с Эрвилем оглядеться, а сам вытащил меч и осторожно заглянул в дом. Опасения были напрасны – внутри уже орудовали стражники.
   – А, Ральк! – окликнул десятника капитан, показываясь на пороге. – Ты долго копался!
   – Так ведь живу далеко, – пожал плечами стражник. – Пока обошел своих людей…
   Но капитан не слушал. Отчитать походя подчиненного – это у него выходило само собой, автоматически. Прежде всего подчиненному следует указать на его нерадение – а потом спрашивать службу. Порядок такой. Исполнив неизменный ритуал, офицер перешел к делу.
   – Вот что, Ральк, сколько с тобой людей?
   – Четверо. – Десятник решил не уточнять сейчас статус Керта, потом как-нибудь само собой утрясется.
   – Ладно, одного, пожалуй, отправь на мост к Треверу в помощь, а с остальными двигай вдоль по Суконной. Смотри, нюхай, слушай. Видишь, этот дом не у самого берега, и похоже, Тварь в реку не ушла.
   – А что там? – Ральк кивнул через плечо начальника.
   – Купец, жена, их сын. Двое слуг. Кухарка.
   – Ого! Шестеро… И все как в прошлый раз?
   – Просто в клочья. И мебель в щепу. Однако, видишь, тогда явный след шел к Оране, а тут – ничего. Может, убийца на берегу затаился.
   – Убийца? А как же Тварь? Нашли что-то новое?
   – Убийца, Тварь… Человек такого сделать не мог… Однако пока что скажу – убийца. Епископ окончательного постановления еще не вынес, значит для нас это «убийца». В общем, он, похоже, по улице уходил, наткнулся на цеховых. А эти дурни по двое ходили, уши развесив, ну и… Так что не теряй времени – шагай. Сейчас еще люди подойдут…Глядишь, отыщем с гилфинговой помощью.

***

   Ральк кивнул. Капитан снова скрылся в разоренном доме. Когда офицер удалился, мгновенно погрустневший Ропит заявил:
   – Как же, изловим чудище. Вон, двое каменщиков у моста лежат…
   – Мы вооружены, мы будем наготове, – старательно сохраняя спокойствие, ответил Ральк.
   Ропит ему никогда не нравился, хотя и солдатом был не из худших. Просто привычка ныть и брюзжать делала толстяка неприятным напарником. Вот и теперь солдат не унялся:
   – Те, у моста, тоже, небось, вооруженные были, а толку – что? Их отправили Тварь ловить, теперь нас господин капитан на смерть отправляет… Тварь – гангмарово отродье, его и железо-то, небось, не берет… Здесь в доме, четверо мужчин было… А дверь! Погляди только на дверь!..
   – Хватит, Ропит! Ты, может, пойдешь к капитану и скажешь, что не желаешь исполнять приказаний? Нет? Ты только мне решил высказать? Не капитану? Ладно, ступай на мост к Треверу, я-то думал Керта туда послать, но лучше от тебя избавлюсь. А то уши болеть начали от твоих жалоб. Да, да! Ступай!
   Ропит пожал плечами и, сердито бурча себе под нос, удалился. Возвратились Нирс с Эвильтом, они обошли вокруг дома, но ничего подозрительного не обнаружили. Никаких следов. Ральк объяснил им задачу, и четверка двинулась по улице. Эвильт пустился в долгие разглагольствования о повадках морских животных – в общем, смысл его рассуждений сводился к тому, что, мол, чудище наверняка уже уползло в воду, не прямо от дома, так где-то в сторонке. Таков уж обычай этих бестий – и больших, и малых… Ральк попросил старика помолчать – болтовня мешает прислушиваться. Десятник с мечом наголо шагал первым, доблестные стражники жались за его спиной.
   В голове Ралька крутились две мысли. Одна – что никто из соседей не вышел из дому, а ведь Тварь не могла прикончить шестерых так, чтобы обитатели соседних домов не узнали об этом. Наверняка был шум, к тому же – капитан сказал о разбитой в щепы мебели. В прошлый раз, когда погиб купец Рукист с семьей, соседи прибежали почти сразу, а нынче – не видать. Вот что делает страх с людьми.
   Другая мысль – относительно Твари. А ведь старик Эрвиль в чем-то прав, поведение убийцы никак не получается соотнести с повадками морских зверей. Слишком уж поворотлива эта Тварь, слишком быстро действует. Существа, привыкшие к жизни в воде, на суше как правило становятся неповоротливы и менее решительны. Здесь же убийца действует молниеносно – убивает, крушит и скрывается, прежде, чем его успевают заметить. Хотя и производит немалый шум, а скрывается прежде, чем объявится свидетель. Хотя, с другой стороны – двое каменщиков… могли бы стать свидетелями… Надо будет узнать, когда их прикончили – много ли времени потребовалось Твари, чтобы пересечь Малый Остров?
   Обдумывая события так и этак, Ральк медленно шагал во главе четверки стражников, приглядываясь к теням в подворотнях и прислушиваясь к шорохам. Ничего. Здесь не трущобы, спрятаться особо негде. Улица застроена большими особняками, подворотни везде заперты. Конечно, могучей Твари под силу разбить любые ворота, но тогда пролом сразу будет виден, а здесь все цело. К тому же каменщиков убили в другой части Малого Острова, стало быть, Тварь направилась туда.
   Вскоре впереди послышались голоса. Ральк увидел рыжие отсветы факельного пламени – отряд вышел к мосту, который стерегли несколько стражников. Вот и пересекли Малый Остров. Обменявшись несколькими фразами с сослуживцами – «ничего не видели? Нет» – Десятник повел своих обратно.
   Перед домом, где нынче «потрудилась» Тварь, было людно. Подоспели еще несколько человек, горели факелы. Капитан уже вышел наружу и, обтирая кровь с ладоней (где-то внутри влез), отдавал распоряжения – обойти соседние дома, опросить людей…
   Ральк с удивлением обнаружил среди суетящихся стражников и своего сержанта. Эгильт выглядел гораздо лучше, чем накануне – спокойный такой. Волосы, слипшиеся от испарины, хотя и торчали по-прежнему во все стороны, уже высохли. Вообще, сержант выглядел почти нормально – разве что бледен был. Капитан тоже увидел Эгильта.
   – А, сержант! Я же тебе велел отдыхать!
   – Да, сэр. Вы сказали – почувствуешь себя лучше, приходи, а нет, отдохни еще. Мне уже лучше, сэр.
   – Да? Отлично! Мне как раз нужно кое-что… Давай-ка зайдем внутрь…
   А Ральк подумал: во дает сержант! Другой бы воспользовался разрешением, а он – едва чуть лучше, так снова на службу… Прямо среди ночи.

Глава 30

   До рассвета бродили – без толку. Под конец Ральку начало казаться, что он помнит здесь каждый булыжник и может сказать, в какой цвет выкрашены двери и ставни этой улицы. Чем ближе к утру, тем больше людей собиралось на Малом Острове. Какие-то должностные лица, несколько синдиков, чародей Ригивер Затычка с учеником… Еще отряд насмерть перепуганных каменщиков и большая часть городской стражи. Приехала выкрашенная в черный цвет громоздкая колымага, запряженная понурой вороной лошадью и двое угрюмых бородачей, городские могильщики, скрылись в доме. Не меньше двух часов прошло, прежде чем они вынесли из дома шесть тюков, погрузили в свою зловещую повозку и неторопливо двинулись прочь.
   Малый Остров прочесали вдоль и поперек, но не смогли сыскать никаких следов Твари. Ригивер Затычка обнаружил в доме, как он выразился, «слабые следы сильной магии» – что это должно означать, вряд ли понял кто, кроме закутанного в темно-синий плащ ученика чародея, ученик солидно кивал. А может, не понял и ученик, кто их разберет, этих колдунов? Словом, ни Твари, ни улик. Разве что опять обрывки водяных растений, но они никак не могут помочь в поисках убийцы.
   А утро, между тем, занималось на удивление чудесное – ветерок, растащив к краю горизонта облака, стих. Небо над крышами показалось высокое, нежно-голубое, а на востоке – трепетно-розовое. Город, дочиста отмытый вчерашним ливнем, больше не был сер – мокрые фасады богатых домов на Малом Острове блестели и сверкали, радуя глаз пестрыми красками. В такое замечательное утро хорошо просыпаться в собственной постели, но не от шума за окном, а от первого луча, пощекотавшего нос, от солнечного зайчика, пробившегося сквозь щель в ставнях… Хорошо встать и, распахнув окно настежь, всей грудью – глубоко-глубоко – вдохнуть свежий чуть сырой воздух… и обернуться к только что оставленной постели… где, приподнявшись на локте и откинув со лба густые кудряшки, глядит на тебя… Сирина… Во всяком случае, Ральк представлял себе счастье именно так.
   К сожалению, нынешнее утро было слишком далеко от идеала. Слишком трагическими были события минувшей ночи, слишком мрачными… Наконец, в довершение к царящему на малом Остове столпотворению, прибыл и глава Совета. Сонные носильщики доставили паланкин к порогу разоренного дома, старик Тевелас, кряхтя вылез, тяжело опираясь о почтительно подставленную руку капитана и скрылся в проеме, громыхнув тростью о выломанную дверь.
   Капитан, по-видимому только и дожидавшийся прибытия старика, велел прекратить бесполезное брожение. Ополчение распустили по домам, а стражники собрались перед домом. Вскоре на пороге показался глава Совета. Хмуро оглядел с крыльца усталых солдат и полез в свой паланкин. Капитан опять склонился перед стариком, тот буркнул несколько слов и велел носильщикам шагать прочь. Ральк, оказавшийся поблизости, расслышал:
   – …И Гангмар с тобой. Нынче же подпишу указ, число стражи будет увеличено на двадцать человек.
   Капитан выждал, пока носилки скроются из виду, затем распорядился охранять дом, а остальным – шагом марш в кордегардию. Ральк шагал в длинной колонне и щурился, с удовольствием подставляя лицо солнечным лучам. Дождь до Гангмара надоел, наконец-то, похоже, распогодилось. Сейчас их выстроят, капитан скажет речь… Короткую, должно быть. Потом наверняка его отпустят и Ральк приведет себя в порядок, вздремнет часок… а потом – можно к Сирине. Теперь они жених и невеста, теперь можно видеться чаще. И нужно видеться чаще.