Ночкин Виктор. Тварь из Бездны

   – А потом его убили? – задумчиво протянул Великолепный. – По-моему, нечто за этими словами о дожде кроется… Постарайся вспомнить, кто присутствовал при этом разговоре, кто крутился рядом.
   – Да кто… – Ральк потер лоб ладонью. – Мы шагали в кордегардию, колонной шагали. Вокруг были только наши. Старик вышел навстречу, хотел поговорить. А я – что? Я в колонне… Разве поговоришь толком?
   – Не поговорили, значит? – сочувственно заметил Великолепный.
   – Поговорили. Он потом ко мне пришел, под утро.

***

   – Чего-о-о? – Торкер замер с занесенным кувшином, так и не разлив по стаканам остатки вина. – Какой под утро? Его же Тварь убила! Ночью!
   Посетители «Медного гроша» стали оборачиваться, услышав тираду, произнесенную вышибалой довольно громко.
   – Ну, как… – Ральк смутился. – Ну да, Тварь убила. А потом я как-то сорвался… Сам не помню, что орал, кажется, звал Ростина…
   – Может и позвал разок, я не помню, – Торкер наконец-то собрался разделить остатки вина, – по-моему, ты больше Тварь звал, мол, пусть выйдет, а ты ей башку снесешь. А потом капитан велел нам тебя сопроводить и проследить, чтоб ты напился, как следует. А то и в самом деле мог кому-то… башку…
   – Исполнили в точности? – без улыбки поинтересовался Хромой.
   – А как же, – Торкер поднял стакан, – нарезались, как свиньи! Ну что, почтенный чародей? Еще кувшинчик закажем или будет? Ты угощаешь, ты и решай.
   – Будет, – решил Великолепный. – Я хочу нынче ночью в вашем обществе по городу пройтись, не откажетесь? Выпивка с меня еще причитается. А если Тварь изловим – обещаю: и сам напьюсь, и вы у меня все под столы пьяными ляжете.
   – Я согласен, – поспешно заявил Торкер, поднимая стакан.
   Остальные поддержали тост молча. Допив вино, Великолепный повернулся к Ральку и попросил:
   – Ты продолжай! Что там с колдуном? Как это он к тебе приходил?
   – Ну, как… Я пришел пьяный, уснул… и он мне приснился.
   Торкер хмыкнул, Хромой слегка растянул губы в подобии кривой ухмылки. Ральк покосился на Великолепного – тот слушал, не меняясь в лице – и торопливо продолжил:
   – Но это был не обычный сон, я точно знаю! Я таких снов никогда прежде не видел! Все было таким… настоящим! Я шел темным коридором, по одну сторону были комнаты, и по другую. Я только потом понял, что иду между миром живых и миром мертвых… И через коридор бегали люди. Я заметил, они всегда бежали только в одну сторону… Вот… сперва не понял, а потом догадался, это души покидали мир живых, а я шел этим коридором… За мной кралась Тварь, я слышал ее, но видеть не мог, в коридоре было темно. Тварь настигала, я побежал… я хотел спрятаться в одной из комнат слева или справа… я же тогда еще не знал, что это за комнаты. Но когда я вытащил меч, Тварь сама испугалась…
   – Очень интересно, – серьезным тоном заметил Великолепный, – а дальше?
   – Дальше… Я помню, мне было страшно. Но не очень страшно, просто я не знал, что делать и куда бежать. Узкий коридор, тьма, Тварь настигает, а я не успеваю даже заглянуть – что там за дверями. Знаете же, как бывает во сне? Как-то вот не думаешь, а само приходит понимание – можно укрыться за одной из дверей… А люди бегут через коридор, двери хлопают… Я туда – но не успеваю! И вдруг увидел человека, который хотел мне помочь, держал проход открытым, не позволял двери захлопнуться. Я вбежал к нему.
   – И это бы Кирит Ростин, покойный маг? – уточнил Хромой.
   – Да. Теперь я понимаю, что попал на ту половину, где расположен мир мертвых.
   – Это потому, что мертвецки нажрался, – пояснил Торкер с набитым ртом. Поскольку в выпивке было отказано, толстяк налегал на закуски. – Напился, стало быть, вусмерть.
   – Погоди, – отмахнулся Великолепный, – а дальше? Вы с магом говорили? Он что-то сказал?
   – Да, – кивнул Ральк. – А что это было, ты можешь объяснить?
   – Да, но сперва расскажи сон до конца.
   – Ладно. Итак, я оказался в комнате с мертвым магом… то есть он был как живой. Я как бы ничего не понимал, не знал, что он умер, это же сон… Он напомнил наш давний разговор… когда он рассказывал, что все в мире взаимосвязано, что, к примеру, караулы наша стража несет по графику, связанному с очередностью приливов… Должно быть, это как-то связано с Тварью, но разрази меня Гангмар, если я знаю – как… Мастер, поверь мне, это был не сон! Он сказал, что если я пожелаю, могу выйти в коридор, где темно и бродит Тварь, а могу остаться в светлой комнате, что я должен сделать выбор…
   – Остаться в комнате, которая в мире мертвых? Не понимаю, – заметил Великолепный. – Выбор-то в чем? Ты мог умереть, а мог уйти из мира мертвых?
   Хромой, теперь уже внимательно слушавший рассказ друга, пояснил:
   – Он мог проспать до утра в комнате мертвого мага. Я думаю, именно это имеется в виду.
   – Вы мне верите? – с надеждой спросил Ральк. Он и сам-то себе не верил до конца.

***

   – Трудно поверить… – протянул Торкер, косясь на приезжих.
   Те переглянулись, потом Хромой заметил:
   – А я редко запоминаю сны… Как-то забываются…
   – Погодите! – спохватился Ральк. – У меня есть доказательство! Мертвый маг во сне сказал, что Ригивер Затычка уедет из города, уже уезжает! Я, как проснулся, сразу помчался к нему, проверить. И точно, еле фургон нагнал! Точно! А покойный Ростин мне говорил, что Ригивер переждет по другую сторону коридора, понимаете? Сказал, в безопасности переждет на другой стороне. Ростин сказал, что слуга Затычки уже грузит повозку… Я побежал…
   – Какой еще Затычка? – спросил Великолепный.
   – Ригивер Затычка, наш колдун, вернский. – пояснил Торкер. – Не из самых знаменитых, но… Ральк, послушай, Ригивер с нами пил в ту ночь и талдычил, что хочет уехать. Всю ночь только и слышно было: Редриг уехал и спасся, а ко мне, бедному, Тварь подбирается…
   – Ага, – заспорил Ральк, – талдычил Затычка. Вот ты – во сколько встал? После той попойки, небось, еще полдня дрых, а Ригивер с рассветом собираться стал. Как я мог это знать? Это мне мертвый колдун во сне…
   – Вот! – перебил Великолепный. – Вот точно!
   – Что точно?
   – Теперь я понимаю, что означает твой сон. Сейчас объясню. Ты знаешь, кто скрывается в обличье Твари. Вернее, ты знаешь этого человека, но не понимаешь, что Тварь – это он. То, что во сне сказал мертвый друг – это твои собственные мысли и догадки, которые просятся наружу. Припомни, мастер Ральк, припомни все точно, что говорил маг во сне! Нет, не спеши, не сейчас. Просто вспоминай, что было во сне, вспоминай постоянно. Тогда, быть может, и сообразишь… Вот говорил этот пьяный колдун Затычка, что уедет – и во сне твоя память в облике Кирита Ростина тебе напомнила… И все, что говорил мертвый колдун – это твоя память! Ты сам!
   Ральк недоверчиво покачал головой:
   – Ну как же так? Я знаю, кто Тварь?.. Эх, если б я знал…
   – Точно, точно! – с жаром принялся настаивать приезжий чародей. – Ты только не можешь понять, что именно он – Тварь! Еще вполне может статься, что Тварь как-то связана с погодой, с приливами и отливами… о чем вы еще говорили во сне?
   – Нет, что Тварь приходит с приливом – это все знают… Стража. Очередность караулов была составлена по времени приливов и отливов. Когда-то Ростин мне рассказал… Вот моя память, значит, и подкинула… Это, наверное, означает, что Тварь как-то связана со мной? Я же – стражник, это мои караулы зависят от приливов и отливов?.. Хотя у нас теперь так перепуталось… Писарь злится, никак не может разобрать, кому куда в караул.
   – Может быть, может быть… – Хромой задумчиво взвесил на ладони нож, которым резал пирог. – А что было во сне еще? Вы поговорили с магом, и ты проснулся?
   – Нет! Когда Ростин сказал, что я могу переждать, а могу выйти к Твари, я решил идти.
   – Отличный выбор, – без улыбки промолвил Хромой, – и что потом? Ты вышел в коридор?
   – Не успел. Он положил мне ладонь на плечо… Маг положил, Ростин… Я повернулся, шагнул к двери… Взялся за ручку… Я был уверен, что не боюсь Твари, что она сейчас сама испугается… Что она боится меня… Да, я был уверен, что Тварь станет бояться и удирать! Я взялся за дверную ручку – и проснулся. То есть это значит, что я покинул комнату, покинул мир мертвых… или мир снов? И вот вышел в коридор, значит – проснулся. Потом я побежал проверить, уехал ли Затычка. И еле успел.
   – Думай, Ральк, – подытожил Хромой. – Мне сдается, Великолепный прав. Разгадка прячется где-то в твоем сне.

Глава 41

   Ральк опустил голову. Конечно, он уже и сам пытался сообразить, к чему был странный сон, но никак не мог догадаться. Как будто что-то важное постоянно ускользало, что-то, лежащее на самой поверхности, этакий ключик, который отомкнет для взора потайные связи между событиями, догадками и словами покойного Кирита Ростина.
   – Кое-что мы выяснили, – задумчиво произнес тем временем Великолепный, – но вот мне непонятно… Тварь боится чародеев? Или, наоборот, охотится на них?
   – Боится, пожалуй, – неуверенно предположил Ральк, отрываясь от раздумий.
   – Но твоего друга Тварь прикончила? Прямо в собственном доме.
   – Да, но Ростина Тварь убила не так, как прочих! Она не осмелилась ворваться в дом, а обрушила его на спящего мага. Точно, Тварь боялась Ростина! Стены обвалила и скрылась, а внутрь и носа не сунула!.
   – Тогда, Великолепный, – твердо промолвил Хромой, – тебе стоит подумать, какое именно заклинание ты можешь применить против Твари. Что-то общеизвестное, некую формулу, о которой все слышали. Подумай об этом… А не пора ли нам на улицы? Мерзнуть, мокнуть и стаптывать ноги в бесплодных поисках?
   Торкер тяжко вздохнул:
   – А я надеялся, что вы все же захотите отдохнуть с дороги… Нынче такая непогода, дождь как из ведра, а ты говоришь – на улицы… Да и на какие улицы? Где эту пакость искать?
   – В богатых кварталах, разумеется! – отрезал Хромой, поднимаясь. – Вперед, Ральк, мы начнем с того места, где ты проснулся. Выйдем в темный коридор. Веди нас в самый богатый район Верна, попытаемся подкараулить Тварь из Бездны.
   Торкер нехотя поднялся, Ральк с Великолепным – тоже. Четверка направилась к выходу, по залу прошелся шум – посетители «Медного гроша» торопливо допивали пиво и со стуком опускали кружки на столешницы. Сегодняшнему развлечению пришел конец, приезжие покидали кабак – стало быть, большинство гостей тоже разойдется по домам. Такое тревожное время лучше проводить под родной крышей. Торкер подозвал Киту, Великолепный отсчитал монеты за ужин – и Ральк первым направился к двери. Когда его пальцы сомкнулись на ручке, стражник прислушался к собственным ощущениям. Хромой прав – теперь он начнет с того момента, где окончился странный сон, так не придет ли теперь в голову что путное? Но в голове было пусто, разве что слегка кружили ее винные пары… Ральк краем глаза заметил, что подавальщица Кита сделала какое-то движение в его сторону – вроде собиралась подойти… а может, окликнуть… но так и не решилась. Интересно, какие чувства испытывает по отношению к нему вдова? Злость? Или, наоборот, благодарность? Как-то странно они познакомились… Но рассуждать было некогда, Ральк толкнул дверь и вышел на крыльцо, накидывая свободной рукой на голову капюшон – дождь лил вовсю, и холодный ветер швырял пригоршнями воду прямо в лицо. Даже здесь, в переулке, буянит непогода, так каково же сейчас в открытом море, подумал Ральк. И то, в море сейчас никого, даже морские разбойники наверняка держатся подальше от берега в такую бурю.
   – Мерзкая погодка, – заметил Хромой, выходя из «Медного гроша» следом за десятником. – Поймать бы скорей эту Тварь, в самом деле… да и в тепло.
   – Погодка, как погодка, – пробасил Торкер. – У нас нынче едва не каждый день льет. Паршивое лето Гилфинг послал.
   – А по побережью – засухи. И на юге тоже, – брякнул Великолепный, кутаясь в плащ. – Ну что, в путь?
   – Куда пойдем? – осведомился Торкер, адресуя вопрос Ральку, тот был, как-никак, начальством, да и город из всей компании знали только они с вышибалой.
   – На Малый Остров, куда же еще, – пожал плечами Ральк, от этого движения по складкам плаща побежали ручейки. – Там Тварь обычно выходит из канала…
   – А с чего ты взял, что она выходит из канала? – морщась и тщетно пытаясь укрыть лицо от дождевых струй, громко спросил Хромой. – Мы ж порешили, что это кто-то из местных.
   – Там, где побывала Тварь, остаются стебли травы, – тоже громко, чтоб перекрыть стук капель и вой ветра, не оборачиваясь, отозвался Ральк. – когда она впервые появилась на Малом Острове, убила купца Рукиста, кто-то из наших сказал – морская трава. Ну, это когда впервые заговорили о Твари из Бездны. Понимаешь, вдруг все решили, что это убийство совершила гангмарова Тварь, все сходу принялись отыскивать приметы и доказательства… Я после глянул – не морская трава, нет. В Оране таких стеблей по берегам и на мелководье полно. Отлив всегда несет их в море.
   Произнеся последнюю фразу, Ральк осекся. Отлив! Хромой тоже задумался:
   – Отлив, говоришь… А Тварь приходит с приливом.

***

   Сперва шагали бодро, но холодный дождь быстро выветрил хмель из голов. Теперь охотники ковыляли, горбясь и пытаясь спрятаться друг за дружку от ветра, налетающего порывами, от зябких ворохов капель. Пока добрели на Малый Остров, все четверо успели промокнуть насквозь и высказать, что они думают о ветре, ливне и о Гангмаре Темном, умудрившемся одновременно послать в славный Верн и зловредную Тварь, и мерзкую непогоду…
   Тесной кучкой перешли мост, за которым начинался богатый квартал, и остановились. Что делать дальше? Ральк ждал, что приезжий колдун решит, как следует ловить Тварь, а тот, видимо, полагал, что план охоты предложат местные. Так что некоторое время все топтались на месте, затем Торкер пробурчал:
   – Ну вот вам Малый Остров, здесь все наши толстосумы и живут. Дальше-то что? Так и будем стоять? Может, осмотрелись – и хватит для начала?
   – Пройдемся вдоль улицы, – неуверенно предложил Великолепный, – я приглядеться к расположению домов хочу… А до прилива далеко?
   – Скоро начнется, – бросил Ральк.
   Десятник озирался, припоминая, где случилось первое убийство. Фонарики, вывешенные обитателями Малого Острова вдоль улицы, плясали и раскачивались под ударами ветра. Полосы света вырывали из ночного мрака струи дождя.
   – Ты надумал, чем станешь Тварь пугать? – спросил Хромой, поглаживая рукоять меча. – Нет? Что-нибудь общеизвестное, о чем все говорят… ну?
   – Откуда мне знать, о чем здесь все говорят, – огрызнулся Великолепный. – Разве при маге станут сплетничать о магическом деле?
   – А ты подумай, – настаивал бывший солдат. – Соображай, потому что на тебя вся надежда. Этот… эта Тварь – она проламывает стены, наверняка применяет магию, так?
   Ветер задул сильнее, под его порывами приезжий чародей поежился.
   – Мне бы побывать на месте преступления, поглядеть, какой там фон…
   Ральк припомнил, что о некоем «фоне» рассказывал начальству чародей.
   – В первый раз, когда убили сторожа на складе, фон был очень сильный, об этом Танцор говорил. А во второй раз, когда Тварь прикончила купца, такого фона не было, но Редриг сильно испугался…
   – Эльфийский шелк! – бросил Хромой.
   – Эльфийский шелк, – согласился Великолепный. – Точно, со склада пропала ткань. Этот, который Тварь, заворачивает свой магический амулет в шелк, и мы его не чувствуем. Верно! У него имеется мощный амулет, себя-то в шелк не обернешь. Вся его сила – в амулете. Да. Только после первого убийства он «наследил», оставил явные признаки волшбы – а теперь бережется. Он может пройти совсем рядом, а мы не…
   Прерывистый вой и шорох, вызванные непогодой, пронзил резкий грохот. Где-то совсем рядом, даже земля чуть вздрогнула. Охотники переглянулись и бросились в сторону, откуда донесся шум. На ходу выхватили мечи. Ральк оказался первым, за ним трусил Великолепный, рассыпая с просторной хламиды ворохи капель, следом сопел, тяжело переваливаясь на бегу, Торкер и ковылял Хромой. Разноцветные фонарики, которыми по распоряжению Совета украсили свои жилища богатеи, беспорядочно раскачивались и бросали пестрые отблески сквозь потоки дождя.
   Сперва Ральку показалось, что Тварь атакует дом купца Рукиста, ставшего второй жертвой, но после нового удара стражник сообразил, что камни со стуком и шорохом осыпаются чуть в стороне, и бросился к соседнему зданию. Торкер, чуть отстав, тяжело топал по лужам позади, расплескивая лужи. Великолепный задержался, бормоча на ходу заклинания.
   Десятник обогнул здание и оказался перед широченным проломом в стене, выходящей к берегу Ораны. Перед ним не было никого, но солдату показалось, будто нечто метнулось вдоль берега прочь – в пронизанную потоками воды тьму… Тяжело дыша, Ральк глядел в черноту пролома, не решаясь приблизиться… Скучно ему не было.
   Спутники нагнали стражника, остановились рядом.
   – Ну что? – осведомился Хромой. – Заглянем внутрь? Или как?
   – По-моему, Тварь сбежала, – неуверенно произнес Ральк. – Но я не уверен.
   – Эй, в доме! – окликнул Торкер. – Есть кто живой?
   Внутри, в темной глубине, послышались звуки возни, затем раздался звон – как будто упало что-то металлическое.

***

   Прошла минута. Ничего не случилось, в здании было по-прежнему темно и тихо.
   – Что будем делать? – поинтересовался Торкер. – Здесь заночуем?
   – А дождь стихает… – протянул Ральк.
   – Ну? – снова заговорил вышибала. – Ну и что с того? Если дождь стихает, так и ночевать здесь можно? Эй, мастер чародей, ты давай что-то решай – или туда, или оттуда, то есть или пойдем прочь, или кто-нибудь туда первым…
   Великолепный, не поднимая головы, неразборчиво бубнил над сведенными коробочкой горстями. Между пальцев чародея разгорался очень яркий холодный огонек.
   – Ладно, – решился Ральк, – я полезу первым…
   Хромой положил стражнику руку на плечо (левую, в правой меч) и придержал приятеля:
   – Погоди. Дай магу закончить.
   Великолепный развел ладони, в правой горел свет – ослепительный, ярче любого фонаря. Трое спутников мага отшатнулись, прикрывая глаза, а Великолепный подскочил к пролому и зашвырнул свое творение внутрь. Послышалось шипение и шорох, клубок света покатился по полу, со стуком задел мебель, завертелся волчком… Великолепный отступил от подсвеченной изнутри дыры.
   Темный провал осветился призрачно-бледными сполохами, отблески замелькали по лицам столпившихся перед домом охотников. Ральк, пригнувшись, метнулся внутрь, упал, перекатился и замер с мечом наизготовку по правую сторону от пролома – уже внутри. Следом за ним шмыгнул Хромой и прижался к стене слева. Третьим в поврежденное здание вступил маг. Тихонько шипящий световой клубок вертелся на полу, вырывая из тьмы кусками просторную комнату. Ни малейшего движения.
   – Ну что там у вас? – донесся снаружи голос Торкера. – Никого? Я фонарик принес, с двери снял. Зайти, что ли?..
   – Ну, заходи, – велел чародей. – Да огонек вздуй поярче. Моя игрушечка скоро выдохнется.
   В пролом, сопя, вступил верзила с фонариком в руке, на этот раз Тварь проделала в стене такую дыру, что толстяк проник в нее без труда. Оказавшись внутри, стражник снял с лампы колпак разноцветного стекла, тут же комната осветилась теплым оранжевым огоньком, затмевающим голубой призрачный свет колдовского амулета, быстро идущий на убыль. Четверка огляделась – мебель была в порядке, сундуки непоколебимо высились по углам. На полу валялась погасшая лампа – видно, слетела со стола, когда Тварь ударила в стену. А за столом… Ральк двинулся вокруг столешницы справа, Хромой слева – туда, где из-за шкафа торчали длинные ноги в тяжелых сапогах и отсвечивало массивное лезвие. Подойдя поближе, Ральк опустил оружие и махнул рукой – мол, все в порядке.
   – Знаешь его? – осведомился Хромой, кивая на лежащего без чувств рослого мужчину.
   На мужчине была кольчуга с просторной пелериной и капюшоном. Сейчас капюшон съехал набок, открывая черную бороду и заросшую щетиной щеку.
   – Знаю, он живет здесь. Хозяин, то есть, этого дома. Певек Эйгит, старший мастер в цехе оружейников. Эй, мастер! Мастер Эйгит!
   Лежащий вздрогнул и открыл глаза. При виде склонившихся над ним вооруженных людей оружейник вздрогнул, рука дернулась к здоровенному мечу, валявшемуся рядом. Но, разглядев пришельцев, хозяин расслабился.
   – Мастер, с вами все в порядке? – настойчиво повторил Ральк. – Вы меня узнаете? Я Ральк, стражник…
   – Я видел Тварь, – отозвался Певек Эйгит. – Я видел ее…
   – Ну вот, – торжествующе объявил чародей. – Не успел я приехать, а уже – извольте – живой свидетель! Вот что значит обратиться за помощью к специалисту! Следствие тут же продвинулось!

Глава 42

   Ральк покосился на самодовольного чародея. Стражник не разделял мнения, что «следствие продвинулось», но предпочел смолчать. Великолепный подошел и склонился над «живым свидетелем»:
   – Мастер, позвольте представиться. Пекондор Великолепный из Мирены. Городской Совет Верна пригласил меня, чтобы…
   – Я был нынче не пристани, – перебил мага оружейник. – Я знаю.
   – Внимание к мелочам – добродетель чародея, – ухмыляясь, заметил Хромой. – Великолепный, ты должен присматриваться не только к главе Совета, но и к тем, кто его окружает. Твой клиент – община Верна. Вся община.
   – Однако, к делу! – провозгласил Пекондор. – Мастер, вы видели Тварь?
   Оружейник приподнялся на локте, сел и оглядел склонившихся над ним. Ралька он, похоже, вспомнил. Торкер тем временем подобрал и разжег упавшую со стола лампу. Призрачный магический огонек уже успел почти погаснуть. Когда Торкер поднял лампу повыше, стало светлей. Певек Эйгит сглотнул и покосился на черный пролом в стене. Шум дождя стих, только редкие капли звонко цокали время от времени о камни, выломанные из кладки.
   – Как выглядит Тварь? – снова спросил чародей. – На что похожа? Она проникла внутрь? Нет?
   Оружейник, тяжело опираясь на руку, подставленную Ральком, поднялся, проковылял к середине комнаты и со вздохом опустился на стул. Торкер опустил лампу на стол перед хозяином и отступил в сторону.
   – Тварь… – проговорил оружейник. – Я видел ее, видел, как дождевая вода струится по чешуе… потом лампа погасла, стало темно, я забился в угол… Я отправил жену наверх, велел запереться. Мы заметили, что Тварь никогда не поднимается на второй этаж… Мне казалось, что я могу остаться, сразиться с чудищем… Я не хотел оставлять мой дом во власти гангмаровой бестии, я ведь оружие не только делаю. Я умею…
   – Как она выглядит? – настойчиво повторил маг.
   Но оружейник, кажется, даже не слышал. Он говорил медленно, размеренно, как будто не с пришельцами беседовал, а просто хотел выговориться.
   – Я отправил жену наверх, зажег лампу, поставил на стол, а сам присел за шкафом, в темноте. Здесь достаточно места, чтобы размахнуться, но меня не видно. Я знал, что если Тварь появится, то ломиться станет в ту стену, со стороны реки… поэтому и ждал в дальнем углу. Я думал, что готов ко всему… Но это…
   Ральку показалось, что Великолепный сейчас повторит вопрос, но маг, должно быть, понял, что спрашивать бессмысленно – мастер Эйгит не станет говорить быстрей и торопить его бесполезно.
   Над лестницей щелкнул замок, тихонько скрипнула дверь. В щели показалось перепуганное женское лицо и дрожащая рука, сжимающая подсвечник. Щеки жены оружейника были мокрыми, подбородок дрожал.
   – Илла, я здесь! – позвал оружейник. – Спускайся, Тварь ушла. Здесь городская стража…
   – Позвольте представиться, Пекондор Великолепный! – снова объявил маг. – В моем присутствии вам нечего…
   Тут только женщина разглядела мужа и, тихо ахнув, бросилась вниз. Подбежала к Эйгиту и порывисто обняла его, шепча: «Милый, милый… ты прогнал ее… ты прогнал Тварь»
   Великолепный сделал шаг к столу, собираясь, по-видимому, напомнить о своем героическом вмешательстве, но Хромой его удержал. Указав глазами на хозяев дома, приложил палец к губам. Великолепный кивнул и с улыбкой отодвинулся в тень. Пусть женщина считает, что ее муж герой и что это он отстоял семейный очаг…
   Несколькими минутами позже оружейник слегка отстранил всхлипывающую жену и продолжил рассказ.
   – Я думал, что готов к ее приходу, но… Когда это началось… раздался удар – не слишком громкий, но у меня под ногами пол тряхнуло, посуда зазвенела наверху…
   Женщина всхлипнула и тесней прижалась к мужу. Тот обнял ее и снова заговорил:
   – Стена прогнулась, как кусок пергамента, вспучилась, потом треснули балки, зашевелились камни в основании… все затрещало. Тварь снова ударила, и стена не выдержала, посыпалась. А я как вцепился в меч, так и прилип как будто… к стене. И страшно, и глаз отвести не могу. А дыра в стене – больше и больше, куски вылетают… легко так вылетают, а кто там – я не вижу… темно, лампа раскачивается, огонь почти погас. Снаружи дождь льет…
   Оружейник вздохнул, немного помолчал. Его по-прежнему не торопили. Потом заговорил снова:
   – Тут Тварь снова ударила, большущий кусок из стены вывалился, дом дрогнул. И все так сразу – дом дрожит, лампа упала, погасла, а за стеной – молния! Гром загрохотал, а при свете молнии я и увидел Тварь. Ее саму толком и не видно, но по чешуе вода струится, так я словно контур блестящий замечаю… Тут она бьет в стену, снова и снова бьет! В правой… да, точно, в правой лапе у нее огонь вспыхивает, искры во все стороны – ясно вижу, чешуя блестит, тысячи искорок по ней пробегают.