Страница:
Джиджи позвонил в серебряный колокол, висящий на одной из колонн около канала.
Девушка посмотрела на него, в ее взгляде не было удивления. У нее была темная кожа, приятная улыбка и большие круглые глаза. Она была очень Приятной, но казалась слишком молодой для своей профессии. Ей было никак не больше шестнадцати лет.
— Благословенна полная луна, — приветствовала она Джиджи.
— Благословенна полная луна, — сказал он. Я ищу Мать Лледью.
— Ты уверен, что не ищешь свое сокровенное желание? — с улыбкой спросила девушка.
— Что? — в смущении спросил Джиджи.
— Ты только что поднялся по ступенькам Селины в полнолуние, — заметила девушка.
— Да, — согласился Джиджи. — Хотя, все, чего я действительно хочу, это повидать мать Лледью.
— Ее сейчас нет, она на ночном шествии, — сказала девушка. Я здесь присматриваю за храмом, пока она не вернется.
Джиджи расстроенно вздохнул. Ночное шествие было священным ритуалом для служителей Селины. Лледью будет духовно общаться со своей богиней, пока не зайдет луна. Джиджи вдруг вспомнил нападение лацедонов.
— Слушай, я не хочу беспокоить тебя, но сегодня ночью, там в лесах какие-то злые силы. Тебе не следует быть здесь одной, а Лледью не стоит ходить одной там.
Девушка улыбнулась и подошла к нему. Когда она шла, то блестела, как луна, а ее волосы светились как каскад воды.
— Ты можешь поговорить с матушкой Лледью завтра, днем. А сейчас, думаю, мне лучше отослать тебя домой.
— Я не могу оставить тебя здесь одну, — запротестовал дворянин.
— Встань на колени, — приказала она ему, — так я смогу осмотреть рану на твоей голове.
Желая посмотреть, как такая молоденькая девушка сможет излечить его рану, Джиджи повиновался.
Девушка наклонилась над Джиджи и поцеловала его в лоб.
Огонь в его голове вспыхнул в последний раз, а затем совершенно исчез.
Джиджи покачнулся, затем посмотрел вверх.
— Это было чудесно… дворянин оборвал фразу на полуслове. Он с удивлением повертел головой, накапав на калимшанский ковер.
Он стоял на коленях перед камином в своей собственной спальне.
— Я, должно быть, сплю, — сказал Джиджи, — или у меня начались галлюцинации из-за раны на голове.
Дворянин ущипнул и потряс себя, . но он не проснулся и не вернулся на Весенний Холм. Он все еще находился в своей спальне, На постельном белье был фамильный герб: зеленый крылатый дракон на желтом фоне. Над камином был портрет его отца и матери. Синие морские ракушки, который он привез из Вестгейта, были разбросаны на туалетном столике.
— Это, должно быть, моя комната, — сказал он. Сбросив с себя промокшую одежду и все еще продолжая удивляться, он прошептал:
— Сначала, я был там, теперь я здесь. Она поцеловала меня, и я очутился здесь. Я не знал, что служители могут это делать, но если она не служительница, что она делала в храме в одежде служительницы, сказав мне, когда я смогу увидеть мать Лледью? И как они узнала мое имя?
Джиджи залез под одеяло. Он лежал и думал, что может быть ему приснилось все, что было на холме: ступеньки Селины, лацедоны, помеченный медведь и девушка-служительница. Немного согревшись, Джиджи вылез из-под одеяла и наклонился над кучей мокрой одежды.
Джиджи потряс головой и оделся. Он выскользнул из спальни, прошел на цыпочках через холл к красной комнате и тихонько постучался в дверь. Ему нужно было с кем-то обсудить эту историю.
— Госпожа Кэт? — прошептал он. Никто не ответил, и он постучался снова.
— Войдите, — сказал сонный голос.
Джиджи открыл дверь.
Красная комната была хорошо обставлена, но Томас не поставил здесь никаких лишних предметов, и она выглядела как комната в гостинице. Красные вельветовые шторы и дубовая кровать, туалетный столик, стул и комод, все было новое и крепкое — совсем не семейная черта. Комната для гостей не относилась к числу тех, по которым можно определить, кто остановился в ней.
При свете лампы, горевшей на туалетном столике, Джиджи увидел Кэт, свернувшуюся калачиком в углу кровати. Все одеяла были туго обмотаны вокруг нее. Ее волосы цвета меди были разбросаны по подушкам. Одежда лежала на стуле перед камином.
Кэт села на кровати. Она посмотрела на Джиджи сонно, но очень мило.
— Я попросила Томаса разбудить меня, когда ты вернешься, — сказал она, убирая волосы с лица.
— Мм, дело в том, что он сам еще не знает, что я вернулся. Я упал в ручей, и медведь спас меня от лацедона, а затем эта милая девушка поцеловала меня, и я перенесся сюда.
Обмотав простыню вокруг тела, Кэт вылезла из-под одеяла, и подошла к дверям, где стоял Джиджи. Она положила руку ему на лоб.
— Нет, ты не бредишь, — через некоторое время сказала она.
— Я в порядке, правда. Знаешь, твоя рука такая приятная и теплая.
Кэт улыбнулась и сказала.
— Во всяком случае, может, тебе лучше лечь. Она взяла Джиджи за руку и повела обратно в его комнату.
Пока она вела его, Джиджи бормотал:
— Знаешь, стражница сказала, что меня поцеловала Селина. Думаю, что она только что сделала это снова, я имею ввиду Селину, через одну из своих жриц.
Видишь, поцелуй излечил рану, которую нанес мне один из лацедонов, это было прекрасно, я имею ввиду поцелуй. Он также перенес меня домой. Это было странно, но прекрасно.
— Вот мы и пришли, — сказала Кэт, подводя Джиджи к его комнате.
— Не могу забыть, что меня поцеловала Селина, — со вздохом сказал Джиджи, — ведь об этом говорила стражница. Уверен, что сегодня ночью мне приснятся все эти вещи — предсмертный крик жертвы и так далее. Тетя Дора говорит, что не обращала внимания на эти сны, но не понимаю, как ей это удалось, — с недоверием сказал Джиджи.
— Ложитесь, господин Джиджиони, — укладывая его на постель, приказала Кэт.
Ты можешь лежать и говорить.
Когда он лег на кровать, Кэт взбила подушки и подложила ему под голову.
— Ты нашел кого-нибудь, кто знает о шпоре? — как бы невзначай спросила Кэт, усаживаясь у него в ногах.
— Ну, тетя Дора знает что-то, но не хочет мне говорить, что. Она очень упрямая. Похоже, она хочет унести свою тайну в могилу. Я поговорил с Садкаром.
Он не знает о шпоре, но рассказал много о моем отце. Глаза Джиджи блеснули, когда он спросил волшебницу. Ты знаешь, оказывается мой отец был героем? Не просто искателем приключений, а настоящим героем? Я ездил с заданием по поручению короля, но это не путешествие. Это, наверное, очень интересно быть путешественником.
— Почему бы тебе не попробовать и самому не узнать? — с улыбкой спросила Кэт.
— О, я не могу. Просто, так не принято. Тетя Дора была бы очень недовольна, — объяснил Джиджи.
— Но, твой отец ведь путешествовал, — заметила Кэт.
— Он, должно быть, был очень смелым, — сказал Джиджи, медленно качая головой, как будто не мог поверить, что у него самого может найтись достаточно храбрости.
— Чтобы отправиться в опасное путешествие, или чтобы поступить вопреки желанию тети Доры? — усмехнулась Кэт.
Джиджи тоже засмеялся.
— И для того, и для другого, — сказал он.
— Что может сделать твоя тетя? — спросила Кэт. Урезать твое денежное содержание?
— Нет. У меня есть собственные деньги, — объяснил Джиджи. — Тетя Дора — это семья; Я не могу наплевать на нее.
— Но не может же она ворчать на тебя, если ты будешь в путешествии, — лукаво сказала Кэт.
— Но она наверстает свое, когда я вернусь в Приморье, — парировал Джиджи.
— А ты не возвращайся, — предложила Кэт.
— Не возвращаться? — Джиджи был в шоке. Приморье — мой дом. Я не могу его оставить. Джиджи охватило чувство досады, когда он понял, что наступил на горло собственной мечте. Чтобы оправдать себя и свое бездействие, он продолжил:
— Кроме того, я не знаю, как стать искателем приключений. Совсем не знаю. Надо куда-то записаться, да?
Кэт засмеялась. Пригладив рукой волосы, она подвинулась ближе к Джиджи.
— Первым делом тебе нужно привести себя в порядок. Сиди смирно, — приказала она.
Волшебница протянула руку к уху Джиджи, и он почувствовал укол в мочке уха. Кэт убрала руку, Джиджи потер ухо. В его ухе была сережка Кэт. Он попытался снять ее — Ой! — захныкал он.
— Ты не можешь просто снять ее, — предостерегла Кэт. ухо проколото насквозь. Ты можешь только вытащить ее.
— Ты сделала мне дырку в ухе! — осторожно потрогав покалеченное ухо, сказал он.
— Не будь ребенком, — упрекнула его Кэт. Если хочешь, то можешь вытащить серьгу и дырка зарастет.
Джиджи фыркнул.
— Как я выгляжу?
Кэт подалась назад и критически осмотрела его.
— Как торговец. Тебе необходимо еще что-то. Она взяла прядь его волос и начала заплетать в косицу, вплетая зеленые бусины, которые сняла со своего ожерелья.
— Ну?
— Не очень хорошо, — сказала Кэт. Ты выглядишь, как матрос.
В дверях раздалось вежливое покашливание. Джиджи удивленно взглянул туда.
— О, Томас. Я искупался в Сером Ручье. Пожалуйста, позаботься о моих промокших вещах.
Томас вошел в комнату и стал собирать разбросанную одежду Джиджи, осматривая каждую испорченную вещь. Он очень старался не смотреть в сторону кровати.
Когда в прошлом году тетя его хозяина делала все от нее зависящее, чтобы поженить Джиджи и Минду Ллут, Томасу это очень не понравилось. Леди была очень даже легкомысленной, но в конце концов она была леди. Он не был уверен в том, что Кэт относится к этому разряду, но точно знал, что леди не сидят на кроватях у джентльменов, не одетые ни во что, кроме простыней.
— Я боюсь, что эти сапоги уже можно не чистить, сэр, — сообщил Томас, пытаясь придать своему голову скорбный тон.
— О, нет. Мы не можем утратить эти сапоги, — с деланной тревогой сказала Кэт.
Она спрыгнула с кровати и отобрала у Томаса громыхалы Джиджи. Она поставила их перед камином и прошептала заклинание. Легкий пар пошел от сапог, превращаясь в легкое облачко. Через минуту пар перестал идти. Кэт поставила сапоги около кровати.
— Вон они, господин Джиджиони. Как новенькие.
— И правда. Какой ловкий трюк. Ведь правда, ловкий трюк, Томас?
— Забавно, сэр, — холодно ответил Томас, держа промокшую одежду. Обед готов, сэр. Вы спуститесь вниз или мне подать сюда?
Что-то в тоне Томаса подсказало Джиджи, что не стоит по этому поводу шутить.
— Мы спустимся, как только оденемся, — ответил дворянин, пытаясь говорить спокойно, не обращая внимания на неодобрение своего слуги.
— Очень хорошо, сэр, — сказал Томас и вышел.
— По мне, так здесь было бы лучше, — сказала Кэт.
— Возможно, но не для Томаса. Когда у нас гости, должны соблюдаться все необходимые формальности. Мы окажем ему большую честь если оденемся к девяти, иначе он будет очень огорчен.
Кэт посмотрела на ковер.
— Я постирала свою одежду, и она еще не высохла. К тому же боюсь, что она не очень хорошо отстиралась.
Джиджи стукнул себя кулаком по лбу.
— О, конечно, извини меня, Я должен был подумать об этом раньше. Мы раскопаем что-нибудь в сундуке в сиреневой комнате.
Джиджи взял лампу и повел свою гостью в холл. Он открыл дверь сиреневой комнаты.
— Как мило, — прошептала маг, входя в комнату. Она провела рукой по шелку на стенах, креповым занавескам над кроватью, резному туалетному столику и перламутровой шкатулке.
— Это была комната твоей мамы, да? — прошептала она.
— Да. Тебе нравится? — спросил Джиджи с надеждой.
— Никогда не видела более милого местечка, — почти беззвучно сказала Кэт.
— Томас почему-то решил, что тебе будет лучше в красной комнате. Сказать ему, чтобы он зажег здесь камин и приготовил кровать? — предложил Джиджи.
— О, не стоит беспокоить его по этому поводу. Я могу сделать это сама, — ответила Кэт.
— Ну хорошо. Там в сундуке уйма всяких милых вещичек. Правда, боюсь, что фасон несколько устарел.
— Я уверена, что все они безупречны, — сказала Кэт, благодарно улыбаясь Джиджи.
— Тогда я оставлю тебя, — сказал Джиджи, выходя из комнаты.
Он вернулся в свою комнату и начал одеваться. Надевая брюки, он заметил свое отражение в оконном стекле. Дворянин принял скульптурную позу. Полузакрыв глаза, он пытался представить костер вместо уютного камина, и нервно рвущихся с привязи лошадей вместо удобных стульев. Наконец он отвернулся от окна.
— Я действительно выгляжу, как матрос, — сказал он со вздохом.
Он задернул портьеру, чтобы кто-нибудь с улицы случайно не увидел его костлявую, отнюдь не героическую фигуру, Если бы вместо того, чтобы любоваться на свое отражение, Джиджи посмотрел в окно, то заметил бы двух крадущихся людей, которые проскользнули в его конюшню. Но молодой человек был занят своим гардеробом и далек от интриг своих родственников.
Глава 12. Карман осла
Девушка посмотрела на него, в ее взгляде не было удивления. У нее была темная кожа, приятная улыбка и большие круглые глаза. Она была очень Приятной, но казалась слишком молодой для своей профессии. Ей было никак не больше шестнадцати лет.
— Благословенна полная луна, — приветствовала она Джиджи.
— Благословенна полная луна, — сказал он. Я ищу Мать Лледью.
— Ты уверен, что не ищешь свое сокровенное желание? — с улыбкой спросила девушка.
— Что? — в смущении спросил Джиджи.
— Ты только что поднялся по ступенькам Селины в полнолуние, — заметила девушка.
— Да, — согласился Джиджи. — Хотя, все, чего я действительно хочу, это повидать мать Лледью.
— Ее сейчас нет, она на ночном шествии, — сказала девушка. Я здесь присматриваю за храмом, пока она не вернется.
Джиджи расстроенно вздохнул. Ночное шествие было священным ритуалом для служителей Селины. Лледью будет духовно общаться со своей богиней, пока не зайдет луна. Джиджи вдруг вспомнил нападение лацедонов.
— Слушай, я не хочу беспокоить тебя, но сегодня ночью, там в лесах какие-то злые силы. Тебе не следует быть здесь одной, а Лледью не стоит ходить одной там.
Девушка улыбнулась и подошла к нему. Когда она шла, то блестела, как луна, а ее волосы светились как каскад воды.
— Ты можешь поговорить с матушкой Лледью завтра, днем. А сейчас, думаю, мне лучше отослать тебя домой.
— Я не могу оставить тебя здесь одну, — запротестовал дворянин.
— Встань на колени, — приказала она ему, — так я смогу осмотреть рану на твоей голове.
Желая посмотреть, как такая молоденькая девушка сможет излечить его рану, Джиджи повиновался.
Девушка наклонилась над Джиджи и поцеловала его в лоб.
Огонь в его голове вспыхнул в последний раз, а затем совершенно исчез.
Джиджи покачнулся, затем посмотрел вверх.
— Это было чудесно… дворянин оборвал фразу на полуслове. Он с удивлением повертел головой, накапав на калимшанский ковер.
Он стоял на коленях перед камином в своей собственной спальне.
— Я, должно быть, сплю, — сказал Джиджи, — или у меня начались галлюцинации из-за раны на голове.
Дворянин ущипнул и потряс себя, . но он не проснулся и не вернулся на Весенний Холм. Он все еще находился в своей спальне, На постельном белье был фамильный герб: зеленый крылатый дракон на желтом фоне. Над камином был портрет его отца и матери. Синие морские ракушки, который он привез из Вестгейта, были разбросаны на туалетном столике.
— Это, должно быть, моя комната, — сказал он. Сбросив с себя промокшую одежду и все еще продолжая удивляться, он прошептал:
— Сначала, я был там, теперь я здесь. Она поцеловала меня, и я очутился здесь. Я не знал, что служители могут это делать, но если она не служительница, что она делала в храме в одежде служительницы, сказав мне, когда я смогу увидеть мать Лледью? И как они узнала мое имя?
Джиджи залез под одеяло. Он лежал и думал, что может быть ему приснилось все, что было на холме: ступеньки Селины, лацедоны, помеченный медведь и девушка-служительница. Немного согревшись, Джиджи вылез из-под одеяла и наклонился над кучей мокрой одежды.
Джиджи потряс головой и оделся. Он выскользнул из спальни, прошел на цыпочках через холл к красной комнате и тихонько постучался в дверь. Ему нужно было с кем-то обсудить эту историю.
— Госпожа Кэт? — прошептал он. Никто не ответил, и он постучался снова.
— Войдите, — сказал сонный голос.
Джиджи открыл дверь.
Красная комната была хорошо обставлена, но Томас не поставил здесь никаких лишних предметов, и она выглядела как комната в гостинице. Красные вельветовые шторы и дубовая кровать, туалетный столик, стул и комод, все было новое и крепкое — совсем не семейная черта. Комната для гостей не относилась к числу тех, по которым можно определить, кто остановился в ней.
При свете лампы, горевшей на туалетном столике, Джиджи увидел Кэт, свернувшуюся калачиком в углу кровати. Все одеяла были туго обмотаны вокруг нее. Ее волосы цвета меди были разбросаны по подушкам. Одежда лежала на стуле перед камином.
Кэт села на кровати. Она посмотрела на Джиджи сонно, но очень мило.
— Я попросила Томаса разбудить меня, когда ты вернешься, — сказал она, убирая волосы с лица.
— Мм, дело в том, что он сам еще не знает, что я вернулся. Я упал в ручей, и медведь спас меня от лацедона, а затем эта милая девушка поцеловала меня, и я перенесся сюда.
Обмотав простыню вокруг тела, Кэт вылезла из-под одеяла, и подошла к дверям, где стоял Джиджи. Она положила руку ему на лоб.
— Нет, ты не бредишь, — через некоторое время сказала она.
— Я в порядке, правда. Знаешь, твоя рука такая приятная и теплая.
Кэт улыбнулась и сказала.
— Во всяком случае, может, тебе лучше лечь. Она взяла Джиджи за руку и повела обратно в его комнату.
Пока она вела его, Джиджи бормотал:
— Знаешь, стражница сказала, что меня поцеловала Селина. Думаю, что она только что сделала это снова, я имею ввиду Селину, через одну из своих жриц.
Видишь, поцелуй излечил рану, которую нанес мне один из лацедонов, это было прекрасно, я имею ввиду поцелуй. Он также перенес меня домой. Это было странно, но прекрасно.
— Вот мы и пришли, — сказала Кэт, подводя Джиджи к его комнате.
— Не могу забыть, что меня поцеловала Селина, — со вздохом сказал Джиджи, — ведь об этом говорила стражница. Уверен, что сегодня ночью мне приснятся все эти вещи — предсмертный крик жертвы и так далее. Тетя Дора говорит, что не обращала внимания на эти сны, но не понимаю, как ей это удалось, — с недоверием сказал Джиджи.
— Ложитесь, господин Джиджиони, — укладывая его на постель, приказала Кэт.
Ты можешь лежать и говорить.
Когда он лег на кровать, Кэт взбила подушки и подложила ему под голову.
— Ты нашел кого-нибудь, кто знает о шпоре? — как бы невзначай спросила Кэт, усаживаясь у него в ногах.
— Ну, тетя Дора знает что-то, но не хочет мне говорить, что. Она очень упрямая. Похоже, она хочет унести свою тайну в могилу. Я поговорил с Садкаром.
Он не знает о шпоре, но рассказал много о моем отце. Глаза Джиджи блеснули, когда он спросил волшебницу. Ты знаешь, оказывается мой отец был героем? Не просто искателем приключений, а настоящим героем? Я ездил с заданием по поручению короля, но это не путешествие. Это, наверное, очень интересно быть путешественником.
— Почему бы тебе не попробовать и самому не узнать? — с улыбкой спросила Кэт.
— О, я не могу. Просто, так не принято. Тетя Дора была бы очень недовольна, — объяснил Джиджи.
— Но, твой отец ведь путешествовал, — заметила Кэт.
— Он, должно быть, был очень смелым, — сказал Джиджи, медленно качая головой, как будто не мог поверить, что у него самого может найтись достаточно храбрости.
— Чтобы отправиться в опасное путешествие, или чтобы поступить вопреки желанию тети Доры? — усмехнулась Кэт.
Джиджи тоже засмеялся.
— И для того, и для другого, — сказал он.
— Что может сделать твоя тетя? — спросила Кэт. Урезать твое денежное содержание?
— Нет. У меня есть собственные деньги, — объяснил Джиджи. — Тетя Дора — это семья; Я не могу наплевать на нее.
— Но не может же она ворчать на тебя, если ты будешь в путешествии, — лукаво сказала Кэт.
— Но она наверстает свое, когда я вернусь в Приморье, — парировал Джиджи.
— А ты не возвращайся, — предложила Кэт.
— Не возвращаться? — Джиджи был в шоке. Приморье — мой дом. Я не могу его оставить. Джиджи охватило чувство досады, когда он понял, что наступил на горло собственной мечте. Чтобы оправдать себя и свое бездействие, он продолжил:
— Кроме того, я не знаю, как стать искателем приключений. Совсем не знаю. Надо куда-то записаться, да?
Кэт засмеялась. Пригладив рукой волосы, она подвинулась ближе к Джиджи.
— Первым делом тебе нужно привести себя в порядок. Сиди смирно, — приказала она.
Волшебница протянула руку к уху Джиджи, и он почувствовал укол в мочке уха. Кэт убрала руку, Джиджи потер ухо. В его ухе была сережка Кэт. Он попытался снять ее — Ой! — захныкал он.
— Ты не можешь просто снять ее, — предостерегла Кэт. ухо проколото насквозь. Ты можешь только вытащить ее.
— Ты сделала мне дырку в ухе! — осторожно потрогав покалеченное ухо, сказал он.
— Не будь ребенком, — упрекнула его Кэт. Если хочешь, то можешь вытащить серьгу и дырка зарастет.
Джиджи фыркнул.
— Как я выгляжу?
Кэт подалась назад и критически осмотрела его.
— Как торговец. Тебе необходимо еще что-то. Она взяла прядь его волос и начала заплетать в косицу, вплетая зеленые бусины, которые сняла со своего ожерелья.
— Ну?
— Не очень хорошо, — сказала Кэт. Ты выглядишь, как матрос.
В дверях раздалось вежливое покашливание. Джиджи удивленно взглянул туда.
— О, Томас. Я искупался в Сером Ручье. Пожалуйста, позаботься о моих промокших вещах.
Томас вошел в комнату и стал собирать разбросанную одежду Джиджи, осматривая каждую испорченную вещь. Он очень старался не смотреть в сторону кровати.
Когда в прошлом году тетя его хозяина делала все от нее зависящее, чтобы поженить Джиджи и Минду Ллут, Томасу это очень не понравилось. Леди была очень даже легкомысленной, но в конце концов она была леди. Он не был уверен в том, что Кэт относится к этому разряду, но точно знал, что леди не сидят на кроватях у джентльменов, не одетые ни во что, кроме простыней.
— Я боюсь, что эти сапоги уже можно не чистить, сэр, — сообщил Томас, пытаясь придать своему голову скорбный тон.
— О, нет. Мы не можем утратить эти сапоги, — с деланной тревогой сказала Кэт.
Она спрыгнула с кровати и отобрала у Томаса громыхалы Джиджи. Она поставила их перед камином и прошептала заклинание. Легкий пар пошел от сапог, превращаясь в легкое облачко. Через минуту пар перестал идти. Кэт поставила сапоги около кровати.
— Вон они, господин Джиджиони. Как новенькие.
— И правда. Какой ловкий трюк. Ведь правда, ловкий трюк, Томас?
— Забавно, сэр, — холодно ответил Томас, держа промокшую одежду. Обед готов, сэр. Вы спуститесь вниз или мне подать сюда?
Что-то в тоне Томаса подсказало Джиджи, что не стоит по этому поводу шутить.
— Мы спустимся, как только оденемся, — ответил дворянин, пытаясь говорить спокойно, не обращая внимания на неодобрение своего слуги.
— Очень хорошо, сэр, — сказал Томас и вышел.
— По мне, так здесь было бы лучше, — сказала Кэт.
— Возможно, но не для Томаса. Когда у нас гости, должны соблюдаться все необходимые формальности. Мы окажем ему большую честь если оденемся к девяти, иначе он будет очень огорчен.
Кэт посмотрела на ковер.
— Я постирала свою одежду, и она еще не высохла. К тому же боюсь, что она не очень хорошо отстиралась.
Джиджи стукнул себя кулаком по лбу.
— О, конечно, извини меня, Я должен был подумать об этом раньше. Мы раскопаем что-нибудь в сундуке в сиреневой комнате.
Джиджи взял лампу и повел свою гостью в холл. Он открыл дверь сиреневой комнаты.
— Как мило, — прошептала маг, входя в комнату. Она провела рукой по шелку на стенах, креповым занавескам над кроватью, резному туалетному столику и перламутровой шкатулке.
— Это была комната твоей мамы, да? — прошептала она.
— Да. Тебе нравится? — спросил Джиджи с надеждой.
— Никогда не видела более милого местечка, — почти беззвучно сказала Кэт.
— Томас почему-то решил, что тебе будет лучше в красной комнате. Сказать ему, чтобы он зажег здесь камин и приготовил кровать? — предложил Джиджи.
— О, не стоит беспокоить его по этому поводу. Я могу сделать это сама, — ответила Кэт.
— Ну хорошо. Там в сундуке уйма всяких милых вещичек. Правда, боюсь, что фасон несколько устарел.
— Я уверена, что все они безупречны, — сказала Кэт, благодарно улыбаясь Джиджи.
— Тогда я оставлю тебя, — сказал Джиджи, выходя из комнаты.
Он вернулся в свою комнату и начал одеваться. Надевая брюки, он заметил свое отражение в оконном стекле. Дворянин принял скульптурную позу. Полузакрыв глаза, он пытался представить костер вместо уютного камина, и нервно рвущихся с привязи лошадей вместо удобных стульев. Наконец он отвернулся от окна.
— Я действительно выгляжу, как матрос, — сказал он со вздохом.
Он задернул портьеру, чтобы кто-нибудь с улицы случайно не увидел его костлявую, отнюдь не героическую фигуру, Если бы вместо того, чтобы любоваться на свое отражение, Джиджи посмотрел в окно, то заметил бы двух крадущихся людей, которые проскользнули в его конюшню. Но молодой человек был занят своим гардеробом и далек от интриг своих родственников.
Глава 12. Карман осла
Оливия ударила копытом и в двенадцатый раз прокляла Кэт: «Почему волшебники всегда такие осторожные? Если то, что она собирается предать доброго Джиджи, еще недостаточно плохо, то она к тому же заперла меня в сарае, чтобы я не смогла выбраться и остановить ее. Я догадалась, что эта женщина опасна, как только увидела ее».
Оливия схватила зубами ручку двери и повернула ее, но обнаружила, что Кэт заложила дверь засовом. В обычной ситуации Оливия смогла бы открыть замок проволокой или еще чем-нибудь, но копыта сильно ограничивали ее возможности.
«Мне сейчас хотя бы одну руку», — подумала Оливия, грызя ручку зубами.
Ослик бегал по сараю, как нервная кошка. «Я никогда не смогу объяснить Джиджи, что я вовсе не ослица. Мне нужно выбраться отсюда и найти кого-нибудь поумнее и достаточно могущественного, чтобы превратить меня обратно в хафлинга.
Затем я вернусь и предупрежу Джиджи, что Шут один из его родственников и к тому же чокнутый убийца, а Кэт просто змея.
Оливия прикинула, кому из хафлингов в городе она могла бы доверить тайну своего ужасного превращения, и начала придумывать способ общения с ними. Она решила, что сможет написать свое имя в грязи копытом.» Если только я смогу выбраться из этого сарая, мне нужно встретить какого-нибудь хафлинга, продемонстрировать мои способности, и все будет нормально «, — подумала Оливия.
После продолжительных раздумий, она очень устала и придумала множество версий, оканчивающихся чудесным спасением в последний момент, но так и не нашла способа выбраться из сарая.
Оливия решила получше исследовать сарай. Последние лучи заходящего солнца пробивались сквозь облака и проникали через окна, поэтому света для осмотра было достаточно.
С одной стороны от коляски лежали различные необходимые путешественнику вещи.» Такое редко можно найти в доме городского жителя, — подумала Оливия. — Это то, что Джиджи нагружал на меня сегодня утром «.
Все, что Оливия таскала по катакомбам, было аккуратно сложено в ящиках и клетях, где кроме этого еще лежали мешки, тенты, одеяла, сумки, цепи, ножны, точильные камни, посуда, помятый щит, колода талисских карт, кости, доска для трик-трака, зеркала, ловушки, сети, увеличительные стекла, несколько бутылок вина. Наверху на сеновале, Оливия увидела еще несколько ящиков, но она не могла подняться туда по лестнице. Садовый инвентарь висел на боковой стене, там еще были гвозди различного размера и седла.
Хафлинг осмотрела все самым внимательным образом. Большинство вещей было старыми и поношенными, но хорошо сохранились. Однако интерес Оливии вскоре угас. Ослик имел очень ограниченные возможности в использовании человеческих вещей.
«Я умру от скуки», — подумала Оливия, возвращаясь в стойло. Кэт оставила портрет Безымянного лицевой стороной к стене, наверное, чтобы избежать опасности поджога со стороны Шута при следующем свидании. Солнце зашло, но в серых сумерках Оливия увидела, что краска, которой было замазано имя Безымянного, от жара слегка отслоилась.
«А ну, посмотрим поближе», — решила Оливия. Она провела мордой по холсту, и краска отвалилась. Она отошла на шаг и присмотрелась.
«Безымянный, ты больше не будешь безымянным, — возбужденно подумала Оливия. — Твое имя… Путеводец? Путеводец Драконошпор. Странное имя. А имеет ли он отношение к путеводному камню? Может быть, камень принадлежал ему? Почему Эльминстер дал его Элии? Было ли это простым совпадением, что кристалл попал в руки еще одного представителя династии Драконошпоров?»
Оливия уловила запах обгоревшей краски. Было ли это просто выражением ненависти, которую Шут испытывал к своему роду. Оливия подумала, что нет.
Первыми словами Шута было» будь проклят «. Его гнев был направлен именно на Путеводца. Путеводец был в изгнании почти двести лет. Как же Шут смог узнать его? Может быть, Шут тоже достаточно стар и остается молодым только благодаря волшебству?
«Я никогда не узнаю ответа на эти вопросы, если останусь здесь, — вздохнула Оливия. — Нужно выбираться».
Она вышла из стойла и остановилась около двери, надеясь выбежать, если кто-нибудь откроет сарай. «Мне нужно быть готовой к действию. Я должна быть внимательной, как паук в паутине, быстрой, как змея, и свирепой, как пантера», — подумала Оливия.
Ожидая своего шанса, Оливия задремала, стоя на ногах.
Голоса в саду разбудили ее. Было уже совсем темно. Оливия прислушалась.
Дверь со стуком открылась. Оливия ждала подходящего момента.
«Все тихо», — произнес тихий мужской голос. Дверь открылась дальше, и вошли двое. Мужчина и женщина. Они тихо закрыли за собой дверь. «Я открою дверь зубами, как только они отойдут подальше», — решила Оливия.
— Стил, это сумасшествие, — прошипела женщина. Хафлинг узнала голос Джулии. Мужчина расчехлил фонарь, и Оливия увидела красивое лицо Джулии. Сейчас она казалась не такой надменной. Ее лицо выглядело утомленным, а в глазах было смущение.
Хафлинг отошла в тень. Оливия не хотелось встречаться с маленькой ведьмой, которая наверняка захочет отомстить бедному ослику за провалившуеся из-за него попытку отравить Джиджи.
— Сестричка, дорогая, — прошипел мужчина, — перестань стонать и возьми себя в руки.
«Интересный совет, — подумала Оливия, — для человека, который любит помучать кобольдов и которому те едва не переломали его собственные ручонки».
Стил поднял фонарь, чтобы осмотреть сарай.
«Можно легко отличить Стила от Фреффорда, Безымянного и Шута, — подумала Оливия, — не только из-за возраста и родимого пятна». У Фреффорда милая улыбка, которую невозможно изобразить другому. Долгие годы изгнания и последующие мучения оставили свой след на лице Безымянного. Его строгий, задумчивый взгляд совершенно лишен надменности, не похож на взгляд Стила.
Манеры Стила гораздо больше напоминали Шута. У него был такой же холодный, оценивающий взгляд, Оливия подозревала, что и такой же ледяной смех. Но Шут оставался невозмутимым, за исключением момента, когда едва не поджег сарай — тогда он напомнил Оливии бешеную собаку. Стил же не мог скрыть свое безрассудство. Оливия удивилась бы, если Стил обладал хотя бы частью волшебной силы Шута, но уж самонадеянностью он точно превосходил колдуна.
— Ты все еще не сказал, зачем в эту ужасную погоду мы проделали путь от замка до этого мерзкого хлева, — сказала Джулия, не пытаясь скрыть свое раздражение.
— Это конюшня, а не хлев, — уточнил Стил, — и мы здесь для того, чтобы наш слабоумный кузен Джиджи не получил шпору. Ей следует быть у того, кто знает, как использовать силу. Того, кто знает, как применить ее. Человека, обладающего силой и доблестью.
Оливия вспомнила, как однажды Элия назвала Безымянного человеком чрезмерного тщеславия.» Несомненно, это передалось через поколения, — подумала хафлинг. — Хотя, по сравнению со Стилом и Шутом, Безымянный просто скромняга «.
— Стил, ближе к делу, — потребовала Джулия.
— Ты говорила, у Джиджи есть ослик, — сказал Стил.
— Да, — ответила девушка. Грязная маленькая тварь, с которой я не хотела бы встретиться вновь. Она огляделась вокруг.
«Взаимно», — подумала Оливия.
— Я должен найти ослика, — сказал Стил.
Оливия отступила дальше в тень. Ей не очень-то хотелось попасться в руки известному мучителю кобольдов.» Если бы только Джулия отошла от двери «, — подумала хафлинг.
— А что особенного в ослике? — спросила Джулия, устало прислонившись к двери.
— Я заплатил жрецу церкви Вейкин, чтобы тот узнал, где шпора. Он ответил мне:» В кармашке ослика «, — объяснил Стил.
— Если она в кармане Джиджи, то почему мы здесь? — недовольно спросила Джулия.
— Она не в кармане Джиджи, — раздраженно ответил Стил. — Она в кармане ослика. Очень медленно, как будто разговаривая с ребенком, он объяснил сестре:
— Ослик это маленький осел.
«Куда бы я не пришла, — тихо застонала Оливия, — если что-то пропадет, люди обвиняют меня. Это не честно. Я в глаза не видела этой шпоры. Кроме того…»
— У ослов не бывает карманов, — возразила Джулия.
«Я тоже хотела это сказать», — подумала Оливия.
— Очевидно, это игра слов, — сказал Стил. Тихим ровным голосом он продолжил:
— Шпора может быть в седельной сумке, или Джиджи мог сделать ему жакет — что-нибудь из тех глупостей, которые он всегда делает. Может быть, шпора внутри осла. Тогда мне придется содрать с него шкуру.
Сердце в груди хафлинга глухо ударилось о ребра, и она поискала глазами более безопасное убежище.» Это не честно, — вновь подумала она. В моих карманах нет шпоры. Если… если только она не в волшебном мешке Джейд «.
Стил пошел к стойлу, где должна была находиться Оливия.
— Вот это да, — присвистнул он.
— Что там? — спросила Джулия. Она слишком нервничала, чтобы отойти от двери.
— Похоже, здесь был пожар, — ответил Стил. — Наверно, у Джиджи что-то случилось с лампой.
— Посмотри в его экипаже, — посоветовала Джулия.
Стил отошел от стойла.
— Кто-то разломил колесо надвое. Я никогда не видел ничего подобного. Он покачал головой и повернулся.
— Может, он держит ослика вместе с кобылой, — пробормотал Стил и открыл дверь в стойло Ромашки.
Оливия внезапно почувствовала тошноту.
«Леди Удача, только бы не нашли», — взмолилась она.
Ромашка заржала.
— Тихо, девочка, — прошептал Стил, протягивая лошади горсть овса. Ты здесь одна? Да.
Оливия затаила дыхание, пытаясь не замычать от боли. Она не могла согнуться, и поэтому ей очень хотелось лечь.
«Не делай этого, Оливия! — ругала она себя. Это худшее, что ты можешь сделать. Тебе нужно уйти». Но страх попасться на глаза Стилу сковал Оливию.
— Разве ты не прелесть, — обратился Стил к Ромашке.
— У Джиджи всегда были лучшие лошади, — пожаловался он, — но он называл их всегда одним и тем же идиотским именем.
— Может быть, осел в саду, — предположила Джулия.
— В такую погоду? — Стал покачал головой. У Джиджи слишком мягкое сердце, чтобы оставить животное на холоде.
— Может быть, он отдал или продал его.
— Я. проверил все конюшни в городе. Я нашел четырех мулов, но ни одного осла не заметил. Нет, он где-то здесь. Может быть, Джиджи привязал его около повозки?
«Он собирается искать в этой стороне сарая!» — Оливии стало очень страшно.
Она отошла еще дальше в темноту.» Я не смогу спрятаться одновременно от их обоих. Что делать? Думай, Оливия «, — приказала она себе, потирая пальцами висок.
Внезапно Оливия поняла, что же она делает. Вытянув руки вперед, она недоверчиво посмотрела на них». Пальцы! Руки! У меня есть руки! Я опять хафлинг! Слава Тайморе!» — подумала она.
Свет фонаря Стила начал приближаться. Оливия тихо подошла к лестнице, ведущей на сеновал. Она осторожно потрогала ступени, лестница казалась достаточно крепкой. Оливия залезла наверх, перекатилась вглубь чердака и едва не задохнулась.
Хотя она и стала снова хафлингом, но сбруя на ней осталась. Кожаный ремешок зацепился и, обернувшись вокруг шеи Оливии, едва не задушил ее. Хафлинг быстро освободилась от уздечки, но не удержалась и закашлялась.
— Что это? — спросила Джулия, указывая на падающий с чердака клочок сена.
— Кошка или сова, — предположил Стил. Он стоял около лестницы, подняв лампу над головой, и пытался заглянуть на сеновал.
— Стил, — сказала Джулия голосом женщины, которая никогда не допустит глупости, — ослики не умеют лазить по лестницам.
«Она права, Стил, — подумала Оливия. — Послушай ее».
— Ты даже не видела ослов до сегодняшнего дня, — возразил Стил. — Откуда ты знаешь?
— Они ходят на четырех ногах, Стил. Ради бога, не говори ерунды. Джулия всплеснула руками. Не знаю, почему я мирюсь с твоим сумасшествием. Я согласилась помочь тебе забрать шпору из склепа, — сказала Джулия, отчаянно пытаясь убедить брата в своей преданности. Это не моя ошибка, что дверь открылась на двенадцать дней раньше, и шпору взял кто-то другой.
— Это дядя Дрон так сказал, — ответил Стил.
— А зачем бы ему понадобилось врать? — спросила Джулия.
— Слушай Джулия. Джиджи не было почти год, якобы из-за секретного королевского поручения. Он вернулся поздним вечером, а на следующее утро поднялась волшебная тревога.
— Ты думаешь, что Джиджи брал шпору с собой в путешествие?
— Точно, — согласился Стил. — Дядя Дрон покрывал его, точно так же, как покрывал Коула. Дядя Дрон забыл выключить волшебную сигнализацию. Он сказал, что не смог увидеть, кто украл шпору — потому что он не хотел рассказывать о Джиджи. — Стил продолжил свои поиски, заглядывая в ящики с разными вещами, такими нужными в путешествиях, и осматривая каждый уголок сарая.
Оливия схватила зубами ручку двери и повернула ее, но обнаружила, что Кэт заложила дверь засовом. В обычной ситуации Оливия смогла бы открыть замок проволокой или еще чем-нибудь, но копыта сильно ограничивали ее возможности.
«Мне сейчас хотя бы одну руку», — подумала Оливия, грызя ручку зубами.
Ослик бегал по сараю, как нервная кошка. «Я никогда не смогу объяснить Джиджи, что я вовсе не ослица. Мне нужно выбраться отсюда и найти кого-нибудь поумнее и достаточно могущественного, чтобы превратить меня обратно в хафлинга.
Затем я вернусь и предупрежу Джиджи, что Шут один из его родственников и к тому же чокнутый убийца, а Кэт просто змея.
Оливия прикинула, кому из хафлингов в городе она могла бы доверить тайну своего ужасного превращения, и начала придумывать способ общения с ними. Она решила, что сможет написать свое имя в грязи копытом.» Если только я смогу выбраться из этого сарая, мне нужно встретить какого-нибудь хафлинга, продемонстрировать мои способности, и все будет нормально «, — подумала Оливия.
После продолжительных раздумий, она очень устала и придумала множество версий, оканчивающихся чудесным спасением в последний момент, но так и не нашла способа выбраться из сарая.
Оливия решила получше исследовать сарай. Последние лучи заходящего солнца пробивались сквозь облака и проникали через окна, поэтому света для осмотра было достаточно.
С одной стороны от коляски лежали различные необходимые путешественнику вещи.» Такое редко можно найти в доме городского жителя, — подумала Оливия. — Это то, что Джиджи нагружал на меня сегодня утром «.
Все, что Оливия таскала по катакомбам, было аккуратно сложено в ящиках и клетях, где кроме этого еще лежали мешки, тенты, одеяла, сумки, цепи, ножны, точильные камни, посуда, помятый щит, колода талисских карт, кости, доска для трик-трака, зеркала, ловушки, сети, увеличительные стекла, несколько бутылок вина. Наверху на сеновале, Оливия увидела еще несколько ящиков, но она не могла подняться туда по лестнице. Садовый инвентарь висел на боковой стене, там еще были гвозди различного размера и седла.
Хафлинг осмотрела все самым внимательным образом. Большинство вещей было старыми и поношенными, но хорошо сохранились. Однако интерес Оливии вскоре угас. Ослик имел очень ограниченные возможности в использовании человеческих вещей.
«Я умру от скуки», — подумала Оливия, возвращаясь в стойло. Кэт оставила портрет Безымянного лицевой стороной к стене, наверное, чтобы избежать опасности поджога со стороны Шута при следующем свидании. Солнце зашло, но в серых сумерках Оливия увидела, что краска, которой было замазано имя Безымянного, от жара слегка отслоилась.
«А ну, посмотрим поближе», — решила Оливия. Она провела мордой по холсту, и краска отвалилась. Она отошла на шаг и присмотрелась.
«Безымянный, ты больше не будешь безымянным, — возбужденно подумала Оливия. — Твое имя… Путеводец? Путеводец Драконошпор. Странное имя. А имеет ли он отношение к путеводному камню? Может быть, камень принадлежал ему? Почему Эльминстер дал его Элии? Было ли это простым совпадением, что кристалл попал в руки еще одного представителя династии Драконошпоров?»
Оливия уловила запах обгоревшей краски. Было ли это просто выражением ненависти, которую Шут испытывал к своему роду. Оливия подумала, что нет.
Первыми словами Шута было» будь проклят «. Его гнев был направлен именно на Путеводца. Путеводец был в изгнании почти двести лет. Как же Шут смог узнать его? Может быть, Шут тоже достаточно стар и остается молодым только благодаря волшебству?
«Я никогда не узнаю ответа на эти вопросы, если останусь здесь, — вздохнула Оливия. — Нужно выбираться».
Она вышла из стойла и остановилась около двери, надеясь выбежать, если кто-нибудь откроет сарай. «Мне нужно быть готовой к действию. Я должна быть внимательной, как паук в паутине, быстрой, как змея, и свирепой, как пантера», — подумала Оливия.
Ожидая своего шанса, Оливия задремала, стоя на ногах.
Голоса в саду разбудили ее. Было уже совсем темно. Оливия прислушалась.
Дверь со стуком открылась. Оливия ждала подходящего момента.
«Все тихо», — произнес тихий мужской голос. Дверь открылась дальше, и вошли двое. Мужчина и женщина. Они тихо закрыли за собой дверь. «Я открою дверь зубами, как только они отойдут подальше», — решила Оливия.
— Стил, это сумасшествие, — прошипела женщина. Хафлинг узнала голос Джулии. Мужчина расчехлил фонарь, и Оливия увидела красивое лицо Джулии. Сейчас она казалась не такой надменной. Ее лицо выглядело утомленным, а в глазах было смущение.
Хафлинг отошла в тень. Оливия не хотелось встречаться с маленькой ведьмой, которая наверняка захочет отомстить бедному ослику за провалившуеся из-за него попытку отравить Джиджи.
— Сестричка, дорогая, — прошипел мужчина, — перестань стонать и возьми себя в руки.
«Интересный совет, — подумала Оливия, — для человека, который любит помучать кобольдов и которому те едва не переломали его собственные ручонки».
Стил поднял фонарь, чтобы осмотреть сарай.
«Можно легко отличить Стила от Фреффорда, Безымянного и Шута, — подумала Оливия, — не только из-за возраста и родимого пятна». У Фреффорда милая улыбка, которую невозможно изобразить другому. Долгие годы изгнания и последующие мучения оставили свой след на лице Безымянного. Его строгий, задумчивый взгляд совершенно лишен надменности, не похож на взгляд Стила.
Манеры Стила гораздо больше напоминали Шута. У него был такой же холодный, оценивающий взгляд, Оливия подозревала, что и такой же ледяной смех. Но Шут оставался невозмутимым, за исключением момента, когда едва не поджег сарай — тогда он напомнил Оливии бешеную собаку. Стил же не мог скрыть свое безрассудство. Оливия удивилась бы, если Стил обладал хотя бы частью волшебной силы Шута, но уж самонадеянностью он точно превосходил колдуна.
— Ты все еще не сказал, зачем в эту ужасную погоду мы проделали путь от замка до этого мерзкого хлева, — сказала Джулия, не пытаясь скрыть свое раздражение.
— Это конюшня, а не хлев, — уточнил Стил, — и мы здесь для того, чтобы наш слабоумный кузен Джиджи не получил шпору. Ей следует быть у того, кто знает, как использовать силу. Того, кто знает, как применить ее. Человека, обладающего силой и доблестью.
Оливия вспомнила, как однажды Элия назвала Безымянного человеком чрезмерного тщеславия.» Несомненно, это передалось через поколения, — подумала хафлинг. — Хотя, по сравнению со Стилом и Шутом, Безымянный просто скромняга «.
— Стил, ближе к делу, — потребовала Джулия.
— Ты говорила, у Джиджи есть ослик, — сказал Стил.
— Да, — ответила девушка. Грязная маленькая тварь, с которой я не хотела бы встретиться вновь. Она огляделась вокруг.
«Взаимно», — подумала Оливия.
— Я должен найти ослика, — сказал Стил.
Оливия отступила дальше в тень. Ей не очень-то хотелось попасться в руки известному мучителю кобольдов.» Если бы только Джулия отошла от двери «, — подумала хафлинг.
— А что особенного в ослике? — спросила Джулия, устало прислонившись к двери.
— Я заплатил жрецу церкви Вейкин, чтобы тот узнал, где шпора. Он ответил мне:» В кармашке ослика «, — объяснил Стил.
— Если она в кармане Джиджи, то почему мы здесь? — недовольно спросила Джулия.
— Она не в кармане Джиджи, — раздраженно ответил Стил. — Она в кармане ослика. Очень медленно, как будто разговаривая с ребенком, он объяснил сестре:
— Ослик это маленький осел.
«Куда бы я не пришла, — тихо застонала Оливия, — если что-то пропадет, люди обвиняют меня. Это не честно. Я в глаза не видела этой шпоры. Кроме того…»
— У ослов не бывает карманов, — возразила Джулия.
«Я тоже хотела это сказать», — подумала Оливия.
— Очевидно, это игра слов, — сказал Стил. Тихим ровным голосом он продолжил:
— Шпора может быть в седельной сумке, или Джиджи мог сделать ему жакет — что-нибудь из тех глупостей, которые он всегда делает. Может быть, шпора внутри осла. Тогда мне придется содрать с него шкуру.
Сердце в груди хафлинга глухо ударилось о ребра, и она поискала глазами более безопасное убежище.» Это не честно, — вновь подумала она. В моих карманах нет шпоры. Если… если только она не в волшебном мешке Джейд «.
Стил пошел к стойлу, где должна была находиться Оливия.
— Вот это да, — присвистнул он.
— Что там? — спросила Джулия. Она слишком нервничала, чтобы отойти от двери.
— Похоже, здесь был пожар, — ответил Стил. — Наверно, у Джиджи что-то случилось с лампой.
— Посмотри в его экипаже, — посоветовала Джулия.
Стил отошел от стойла.
— Кто-то разломил колесо надвое. Я никогда не видел ничего подобного. Он покачал головой и повернулся.
— Может, он держит ослика вместе с кобылой, — пробормотал Стил и открыл дверь в стойло Ромашки.
Оливия внезапно почувствовала тошноту.
«Леди Удача, только бы не нашли», — взмолилась она.
Ромашка заржала.
— Тихо, девочка, — прошептал Стил, протягивая лошади горсть овса. Ты здесь одна? Да.
Оливия затаила дыхание, пытаясь не замычать от боли. Она не могла согнуться, и поэтому ей очень хотелось лечь.
«Не делай этого, Оливия! — ругала она себя. Это худшее, что ты можешь сделать. Тебе нужно уйти». Но страх попасться на глаза Стилу сковал Оливию.
— Разве ты не прелесть, — обратился Стил к Ромашке.
— У Джиджи всегда были лучшие лошади, — пожаловался он, — но он называл их всегда одним и тем же идиотским именем.
— Может быть, осел в саду, — предположила Джулия.
— В такую погоду? — Стал покачал головой. У Джиджи слишком мягкое сердце, чтобы оставить животное на холоде.
— Может быть, он отдал или продал его.
— Я. проверил все конюшни в городе. Я нашел четырех мулов, но ни одного осла не заметил. Нет, он где-то здесь. Может быть, Джиджи привязал его около повозки?
«Он собирается искать в этой стороне сарая!» — Оливии стало очень страшно.
Она отошла еще дальше в темноту.» Я не смогу спрятаться одновременно от их обоих. Что делать? Думай, Оливия «, — приказала она себе, потирая пальцами висок.
Внезапно Оливия поняла, что же она делает. Вытянув руки вперед, она недоверчиво посмотрела на них». Пальцы! Руки! У меня есть руки! Я опять хафлинг! Слава Тайморе!» — подумала она.
Свет фонаря Стила начал приближаться. Оливия тихо подошла к лестнице, ведущей на сеновал. Она осторожно потрогала ступени, лестница казалась достаточно крепкой. Оливия залезла наверх, перекатилась вглубь чердака и едва не задохнулась.
Хотя она и стала снова хафлингом, но сбруя на ней осталась. Кожаный ремешок зацепился и, обернувшись вокруг шеи Оливии, едва не задушил ее. Хафлинг быстро освободилась от уздечки, но не удержалась и закашлялась.
— Что это? — спросила Джулия, указывая на падающий с чердака клочок сена.
— Кошка или сова, — предположил Стил. Он стоял около лестницы, подняв лампу над головой, и пытался заглянуть на сеновал.
— Стил, — сказала Джулия голосом женщины, которая никогда не допустит глупости, — ослики не умеют лазить по лестницам.
«Она права, Стил, — подумала Оливия. — Послушай ее».
— Ты даже не видела ослов до сегодняшнего дня, — возразил Стил. — Откуда ты знаешь?
— Они ходят на четырех ногах, Стил. Ради бога, не говори ерунды. Джулия всплеснула руками. Не знаю, почему я мирюсь с твоим сумасшествием. Я согласилась помочь тебе забрать шпору из склепа, — сказала Джулия, отчаянно пытаясь убедить брата в своей преданности. Это не моя ошибка, что дверь открылась на двенадцать дней раньше, и шпору взял кто-то другой.
— Это дядя Дрон так сказал, — ответил Стил.
— А зачем бы ему понадобилось врать? — спросила Джулия.
— Слушай Джулия. Джиджи не было почти год, якобы из-за секретного королевского поручения. Он вернулся поздним вечером, а на следующее утро поднялась волшебная тревога.
— Ты думаешь, что Джиджи брал шпору с собой в путешествие?
— Точно, — согласился Стил. — Дядя Дрон покрывал его, точно так же, как покрывал Коула. Дядя Дрон забыл выключить волшебную сигнализацию. Он сказал, что не смог увидеть, кто украл шпору — потому что он не хотел рассказывать о Джиджи. — Стил продолжил свои поиски, заглядывая в ящики с разными вещами, такими нужными в путешествиях, и осматривая каждый уголок сарая.