Одли Ансельм. Еретики Аквасильвы

   Слова моей кузины настолько рассердили апелагов, что один из них даже вскочил на ноги.
   – Как ты смеешь говорить такое! Ее специально прячут от Сферы! Вот почему никто и никогда не видел нашу принцессу!
   – Текрей, сядь на место! – сказала девушка в шляпке. – Палатина не хотела нас обидеть.
   Повернувшись к моей кузине, она с укором добавила:
   – Не нужно шутить по поводу этой персоны. Ее дед объединил Архипелаг, и она является для нас воплощением былого величия нации.
   – Только несколько людей знают о том, кто она и где находится, – сказала Персея. – Сэганта один из них, но он поклялся, что никому не откроет имя этой девушки.
   – Так ее легче прятать. Никто из посторонних не видел дочь фараона, поэтому Сфера не знает, как она выглядит.
   – То есть она изображает из себя обычную девушку? – спросила Палатина.
   – Именно, – ответила Персея. – Говорят, что она училась в Цитадели вместе с нами. Но это скорее всего просто плод чьей-то богатой фантазии.
   – Старейшины знают, где сейчас находится дочь фараона? – спросил я.
   – Нет, это им неизвестно.
   А кому же тогда это известно?
   Тем же вечером Илессель вызвала меня из дворца и сообщила тревожную новость. Решив устроить Мидию очередную гадость, она пробралась в его покои и начала распиливать трубу, по которой вода подавалась в ванную комнату. Этот акт возмездия был прерван появлением жрецов. Спрятавшись за гобеленом, она подслушала беседу аварха с магом ума. Мидий полагал, что дочь фараона, законная правительница Калатара и всего Архипелага, была подопечной Сэганта Кэрао.
   Если он не ошибался, то эта девушка входила в состав торговой делегации, приплывшей в Лепидор на манте «Изумруд».

Глава 25

   – Я не желаю участвовать в этом! – сказал мой отец. – Поведение Форита непростительно. Пусть он конкурирует с домом Барка, а не с кланом Лепидора!
   Сердито посмотрев на танетянского посла, он грозно добавил:
   – Передайте лорду Фориту, что если в моем городе произойдет еще один акт саботажа, я прибегну к силе.
   Атек с тревогой взглянул на меня. Я тоже боялся, что отеи перестанет сдерживать свой гнев. Причиной всему была попытка диверсии, проведенная два дня назад в порту. Форит нанес очередной удар. В результате атаки едва не пострадал мой брат Джепий. Кроме того, мы только что пришли с погребального молебна, устроенного в честь трех погибших рабочих. Лишь благодаря отваге одного из них нам удалось сохранить подводную гавань. Впрочем, сказалась и неопытность диверсанта. СтрЗн-но что хитрый и безжалостный Форит нанял для подобной задачи столь глупого и некомпетентного человека. Заложенная им бомба покосила верхний док. Если бы он использовал два заряда, то наша гавань была бы выведена из строя на недели или даже месяцы.
   – Граф Элнибал, – запинаясь от страха, начал танетянин.
   Я думаю, он имел основания для испуга. Это был младший сановник консульской службы – все, что по меркам Танета заслуживал Лепидор. Отец перебил его:
   – Напомните Фориту, что он управляет торговым домом, а не кланом. Возможно, он имеет в Танете авторитет и владеет множеством кораблей. Но я граф фетийской империи! Пусть он не забывает, что в недалеком прошлом кланы уничтожили несколько торговых домов.
   – Мой лорд, Лиях Форит могущественный человек. Вы действительно хотите, чтобы я передал ему ваши слова?
   – Его Дом начал войну с моим кланом. Отныне я буду относиться к нему как к врагу.
   Подумав немного, граф мрачно добавил:
   – Передайте Фориту, что если б во время Конференции он показал себя цивилизованным человеком, а не грубым и вздорным варваром, то контракт на поставку железа мог бы достаться ему. Вы свободны.
   Не посмев возразить, танетянин поклонился и молча вышел из зала. Дверь закрылась за ним с драматическим скрипом. Отец объявил об окончании встречи и попросил нескольких советников подняться наверх в комнату для закрытых заседаний.
   – Атек, подготовь курьера в Фарассу, – сказал он, когда мы расселись вокруг стола. – Я собираюсь написать королю письмо, в котором расскажу о наших бедах. Монарх поддерживает связи с Танетом через торговый дом Кэнадрата, а тот не очень дружен с Форитом.
   – Мой лорд, вы перегибаете палку, – сказал Атек. – Ваши действия повлекут за собой новые диверсии. Еще более коварные и опасные.
   В поиске поддержки он осмотрел присутствующих в комнате – меня, Дальриада и Шихапа.
   – Вы сегодня похожи на стадо овец, – сердито ответил отец. – «Ничего нельзя делать, иначе будет хуже». Агент Форита взорвал гавань. Мой сын едва не погиб! А ты говоришь мне, что предпринимать ответные действия слишком опасно. Кому еще, по-твоему, нужна была эта диверсия? Если мы промолчим, Форит посчитает нас слабаками и нанесет новый удар по Лепидору.
   Атек не сдавался.
   – Письмо может не дойти до короля, – сказал он. – Что, если оно попадет в руки тех, кто подкуплен Форитом? Это может спровоцировать Лияха на радикальные действия. Он начнет настраивать против нас аристократов Фарассы.
   – У него не хватит денег на подкупы. Он и так уже сильно потратился на туземцев и пиратов. Если он таким образом планирует получить контракт на железо, то ему потребуются годы на возмещение своих потерь. В крайнем случае я обращусь за помощью к имперскому вице-королю.
   Это был весомый аргумент. Вице-король Аркадий Тар'конантур приходился императору кузеном. Как и большинство фетийцев, он ненавидел танетянские торговые дома. В отличие от многих придворных Аркадий активно защищал интересы империи. А как же иначе он стал бы вице-королем Океании? Если верить слухам, весь имперский двор прозябал в разврате и пьянстве. Чтобы заслужить свое назначение, Аркадию пришлось проделать большую работу. Впрочем, он не имел реальной власти и, несмотря на пышный титул вице-короля, по сути, мало чем отличался от моего отца.
   После того как Атек вновь попытался отговорить Элнибала от отправки письма, граф велел нам заняться своими делами, а сам сел писать черновик.
   – Что мы предпримем? – спросил Шихап, когда мы вышли в коридор и удалились на достаточное расстояние от комнаты для тайных заседаний.
   – Попытаемся ограничить возможные неприятности, – ответил Атек.
   Он был раздражен упрямством графа.
   – Вы вернетесь в свой павильон. Я выясню ситуацию в Фарассе и найду курьера. Послушай, Катан! Некоторые из твоих друзей жили в Танете. Может быть, они нам помогут? Спроси, что они знают об этом ублюдке Форите.
 
   – Я рассказала тебе все, что мне было известно о нем, – ответила на мой вопрос Палатина.
   Все сидели в моей гостиной. В камине горел огонь. Я задернул шторы, хотя за окнами только начинало темнеть. Последние пять дней погода была отвратительной, и никаких признаков ее улучшения пока не наблюдалось. Океанографы склонялись к мнению, что нас накрыл гигантский шторм, который простирался далеко за пределы хиденской полосы. Непрерывные разряды молний и грохотание грома мешали спать. Казалось, что в небе бушевал пожар, и велась артиллеристская перестрелка.
   – Интересно, как Лиях отреагирует на письмо отца?
   – Не знаю. Жаль, что Гамилькар уже уплыл. Он знаком с Форитом лучше, чем я. Я слышала, что этому торговому лорду никто не смеет угрожать. Все его боятся. Он входит в Совет Десяти, и ему позволяется многое. В Танете странная система власти: тебя назначают советником только на месяц, и ты не можешь избираться членом Совета дважды за треть года. Форит имеет влиятельных сторонников в Сенате. Узнав о письме графа, он, конечно, разозлится. Или просто проигнорирует его.
   – Значит, скорее всего он впадет в ярость.
   – Да, – ответила Палатина и, наклонившись вперед, посмотрела на огонь. – Поэтому мы должны предугадать его дальнейшие действия.
   Внезапно комната озарилась белой вспышкой. Оглушительный гром встряхнул дворец и отразился от гор гулким эхом. Изотический щит надрывно зажужжал. Хорошо, что этот шторм не разыгрался девять дней назад, когда я плыл по каналу.
   – Пока мы пережили две пиратские атаки, нападение туземцев и одну диверсию, – сказал я. – Кроме того, Форит потратил кучу денег на таких людей, как Мезентий.
   – Обрати внимание. Ему нравятся силовые акции. И он плохой стратег. Ни один клан не стал бы вести себя столь опрометчиво. Я думаю, мы должны готовиться к вторжению. Он подключит к конфликту ваших врагов и объявит вам войну. Лиях – танетянин. Он считает, что может нарушать любые правила. Мне кажется, Форит попытается нанести Лепидору какой-то ощутимый ущерб.
   Она уперлась локтями в колени и положила подбородок на ладони.
   – А что он получит от этого?
   – Контракт на железо.
   – Тогда он многое потерял бы, если бы туземцы захватили город. Они могли разрушить гавань и рудник. И почему он нацелил свои атаки на Лепидор, а не на торговый дом Барки? Нет, что-то здесь не так. За половину той суммы, которую получили туземцы, Форит мог нанять пиратскую армаду. Блокировав нас с моря, он бы уничтожил манты Гамилькара и разорил его.
   – Возможно, он так и поступит, – сказала Палатина. – Барке дважды повезло, но я не верю, что это везение будет продолжаться долго. Мы должны понять ход мыслей Форита.
   – Разве это нам по силам? Он может нанести удар, когда и куда захочет. Попробуй, угадай.
   – Значит, мы должны провести контратаку. Похоже, именно это и пытается сделать твой отец, настроив короля против Лияха. Если его письмо дойдет до монарха, Форит не сможет организовать вторжение. Да и где он найдет столько наемников, чтобы одолеть ваших пехотинцев? Вряд ли их привезут из Танета.
   Палатина замолчала. Морщинки на лбу свидетельствовали об интенсивной работе ее ума.
   – Скажи, он может заключить союз с другим торговым домом или кланом? Такое раньше случалось?
   Я неплохо знал историю, но не слышал о подобных союзах.
   – Пока прецедентов не было. После основания Танета между кланами и торговыми домами произошло девять войн. Почти все они завершились банкротством торговых домов. Если Форит не заручится поддержкой какого-нибудь клана Океании – например, Лексана, – имперская власть утихомирит его. Другие дома не согласятся участвовать в войне. Даже танетянский Совет Десяти будет против. Если же к Фориту присоединится Лексан, за нас вступятся Кортьерес и Моритан. Соответственно Лексан призовет своих союзников, и Океания погрузится в пучину гражданской войны.
   – То есть мы получим противостояние равных сил. При таком раскладе Форит не пойдет на прямую агрессию.
   – Скорее всего побоится.
   Нас снова оглушил грохот грома. За три прошлых дня я привык к подобным звукам, но наши гости с Архипелага были жутко напуганы бурей. В Калатаре и на тропических островах таких погодных аномалий не бывало. Смешно сказать, но многие апела-ги за всю свою жизнь не видели ни одного гигантского шторма.
   – Что-то здесь действительно не так, – раздраженно сказала Палатина. – Нам нужно больше информации, иначе мы не сможем судить о его планах. Ты должен найти людей, которые имеют осведомителей в доме Форита. Расспроси о них Гамилькара.
   – К тому времени, когда он вернется в Лепидор, его помощь может оказаться запоздалой.
   – И вот еще что…
   Немного помолчав, она взглянула на меня и мрачно сказала:
   – В ближайшие дни граф должен расплатиться с подрядниками и гильдиями. После этого не заключайте никаких договоров, пока мы не разберемся с Форитом. Не тратьте деньги на строительство. Если Лияху удастся взорвать какой-то объект, у вас могут возникнуть проблемы с кредиторами.
   Она советовала мне готовиться к худшему.
   – Что-то мне не хочется передавать твои слова отцу. Он все равно не согласится.
   Последовала долгая пауза.
   – Ты помнишь наш разговор с апелагами? – спросила Палатина. – На лужайке, в тот день, когда они прибыли?
   – Да.
   – Они сказали, что старейшины послали их с Сэгантой для строительства новых кораблей, поддержки ереси и восстановления власти калатарского фараона. Тебе не кажется странным, что «Изумруд» направлялся в Тьюр?
   Я не понимал, какое это имело значение. Действительно, их место назначения было странным. На холодном северном континенте жили потомки уцелевших таонетарцев. Они неохотно шли на контакты с чужаками и покупали у торговцев только предметы, необходимые им для выживания.
   – Каким бы экзотическим местом ни был Тьюр, его жители ведут торговлю. И еще там нет Сферы.
   – Они торгуют только с Рал Тамаром. Их отношения с апелагами по-прежнему сохраняют напряженность. Жители Тьюра заключили соглашение со Сферой. Они не принимают жрецов, но и не допускают к себе еретиков. Так почему же «Изумруд» отправился туда?
   – Потому что в Тьюре жрецы не имеют права преследовать ересь.
   – Однако это могут делать местные власти. Они не желают идеть у себя ни жрецов, ни еретиков. Если «Изумруд» действительно направлялся в Тьюр, то, значит, там находится что-то очень важное.
   Мне показалось, что Палатина раздула эту проблему сверх всякой меры. Допустим, власти Тьюра узнали бы, что апелаги – еретики. Какого результата они добились бы, арестовав торговую делегацию? Конечно, большинство людей с «Изумруда» не имели высокого статуса, но, судя по слухам, адмирал Кэрао оказывал огромное влияние на политику Кэмбресса и Архипелага. Неужели интриги Форита и Сферы убедили Палатину в том, что каждая из политических сторон вела свою тайную игру? Я находил это абсурдным. Тем не менее моя кузина так часто бывала права, что я не отваживался игнорировать ее суждения.
   – И что же, по-твоему, планируют наши гости?
   – Их путешествие как-то связано с таинственной дочерью фараона, – ответила девушка. – По словам Илессель, жрецы уверены в том, что она находится на борту «Изумруда». Если они не ошибаются, то Кэрао направлялся не в Тьюр, а в какое-то другое место. Допустим, он обошел бы Лепидор с севера – да, скорее, с севера, чем с юга… Куда бы он двинулся дальше?
   Я склонился над большим глобусом, который стоял в углу. Палатина подошла ко мне и положила руку на мое плечо. Мерцание изоламп и вспышки молний мешали читать надписи. Я прикинул возможные маршруты от острова Хиден на запад. Тьюр, Тамарин, Лиона, Северные острова и Монс Ферранис. Последнее казалось маловероятным. Монс Ферранис располагался в нескольких тысячах миль к северо-востоку от Калатара. Вряд ли апелаги стали бы добираться туда по столь неудобному для них маршруту. Тьюр мы уже обсуждали. Тамарин? Он также находился в стороне от выбранного ими маршрута. Лиона и Северные острова? Это были маленькие провинции Архипелага. Я не мог понять, куда направлялся «Изумруд». Если он действительно плыл в Тьюр, то почему Кэрао выбрал самый длинный путь?
 
   Как оказалось, мнение Палатины разделяли и другие люди. На следующий день я, пережидая шторм, сидел за столом в кабинете отца. Когда в дверь постучали, мне почему-то подумалось, что это пожаловал еще один жрец, посланный Мидием для ознакомления меня с нововведениями в храме. Утром ко мне приходили два послушника – оба по незначительным делам, которые аварх вдруг посчитал необычайно важными.
   Отец уехал в другой город (за день до шторма), и я не ожидал, что он скоро вернется. Официально граф назначил меня своим заместителем, но в действительности все ответственные решения принимала мать. Тем не менее завтра я должен был участвовать в судебных разбирательствах, и мне впервые предстояло объявлять свои вердикты.
   Отложив в сторону скучный таможенный документ и втайне обрадовавшись перерыву, я попросил посетителя войти. Дверь открылась, и на пороге появилась Равенна. С ее плаща стекали капли воды. Неужели дождь был таким сильным? Или она пришла с другого конца города?
   – Я знала, что найду тебя здесь, – сказала она, закрывая дверь. – Ты бы видел, что творится снаружи!
   Оставляя на полу мокрые следы, Равенна направилась к настенному обогревателю.
   – Я прошла от казарм до дворца и промокла до нитки! А ведь на мне был плащ! Неужели здесь все время льют дожди?
   – Раз в месяц весной и осенью к нам приходят гигантские штормы. Тебе повезло, что сейчас не зима. Зимой бури длятся неделями и даже месяцами.
   – В Калатаре зимы мягче.
   Она сняла головную повязку и встряхнула копной волос, рассыпая брызги на ковер.
   – У тебя какое-то неотложное дело? – спросил я у нее.
   – Мидий нагрянул с проверкой в казармы, и начальник арсенала попросил меня уйти. Он боится аварха и считает, что мое присутствие создаст для него большие проблемы. А Палатину он оставил. Ей, видите ли, можно! Не понимаю, зачем этому козлу Мидию понадобилось посещать арсенал – особенно в такое время. Впрочем, я не имела желания находиться вместе с ним в одном помещении и поэтому пришла сюда. А ты, значит, наслаждаешься работой?
   – Просто упиваюсь ею. Ты даже не представляешь, что теряешь в этой жузни.
   – Мне приходилось заниматься чем-то подобным.
   – И когда это было? – с любопытством спросил я.
   – Во времена моих скитаний с Сэгантой. Мне нужно было отрабатывать питание и кров.
   Немного помолчав, она добавила:
   – Палатина думает, что «Изумруд» направлялся не в Тьюр, а в другое место. Она говорит, что у тебя иное мнение. Это верно?
   Чувствовалось, Равенна пришла ко мне не для того, чтобы предложить свою помощь в работе.
   – Палатина проявляет признаки паранойи и видит интриги на каждом углу, – ответил я. – Возможно, против нас и затевайся заговор, но только со стороны лорда Форита.
   – В данном случае она не ошибается.
   Равенна отошла от настенного обогревателя, уселась в ближайшее кресло и с усмешкой посмотрела на меня.
   – Рейс «Изумруда» не связан с торговлей. Каким-то образом Сфера вышла на след таинственной дочери фараона. Жрецы хотят захватить ее и увезти в Священный город. Я уверена, что старейшины приказали Сэганте защитить ее любой ценой. Отправившись в Тьюр, он не выполнил бы эту задачу. Возможно, Кэрао и его покровители решили использовать дочь фараона как пешку или продать ее Лечеззару.
   – Ты считаешь, что дочь фараона находится на судне?
   – Хорошая догадка. Но прежде чем ты начнешь расспрашивать меня о ней, я еще раз повторю, что не знаю, кто она такая. Думаю, об этом не известно никому, кроме Сэганты.
   – То есть мы опять останемся в неведении.
   – Неужели городские проблемы иссушили твои мозги? Я могу оказать давление на адмирала. Не забывай, что однажды он был моим опекуном, и нас связывали определенные обязательства. Я знаю, как вызвать его на откровенность.
   – А он сказал тебе, куда они направлялись?
   – Нет. Я его не спрашивала. Но если одна из пассажирок «Изумруда» действительно дочь фараона, то ей грозит серьезная опасность. С тех пор как они прибыли, Мидий ищет способ привлечь их к трибуналу веры. Придравшись к каким-нибудь ответам, он арестует ваших гостей и отошлет их в Фарассу – подальше от нас. И что мы тогда сможем сделать? Я не сомневаюсь, что инквизиторы применят пытки и найдут среди апелагов наследницу калатарского престола.
   Мне все еще не верилось, что дочь фараона приплыла в Ле-пидор. Это казалось невероятным. Но если Сэганта подтвердит слова Равенны…
   – К чему ты ведешь? – настороженно спросил я.
   – Палатина считает, что Мидий постарается удержать апелагов в городе до тех пор, пока не прибудут инквизиторы. Я прошу тебя оказать им максимальную помощь. Пусть они закончат ремонт и быстрее уплывут отсюда. Ты должен понять, что дочь фараона для нас – как богиня. Ты видел реакцию Текрея, когда Палатина усомнилась в ее существовании? Она – последнее звено, которое связывает нас со старым Архипелагом и временами, предшествующими Священному Походу. И она единственная правительница, над которой Сфера не имеет власти. Помимо Тьюра, конечно. Но Тьюр уже ничего не решает.
   Она говорила очень страстно и торопливо, словно думала, что я оборву ее на полуслове. Мне никогда еще не доводилось видеть ее в таком взволнованном состоянии. И Равенна была права. Если Сфера вышла на след принцессы, нам следовало вывезти ее из Лепидора как можно быстрее. Интересно, куда они все-таки направлялись?
   Я активировал изопередатчик и настроился на канал связи с кабинетом Дальриада. Его не оказалось на месте, но адъютант переключил линию на диспетчерский пункт подводной гавани.
   – Дальриад слушает, – ответил адмирал.
   Его голографический образ появился на полу перед столом.
   – Эсграф? Чем могу быть полезен?
   – Я предполагаю, что наши недруги планируют задержать отплытие «Изумруда». Отныне в этой части гавани могут появляться только ремонтные бригады и команда судна. Всем остальным доступ должен быть запрещен. Выставьте у люка круглосуточную вооруженную охрану. Если в порту появятся люди Мидия, сообщите им, что вы обнаружили утечку топлива из реактора.
   Дальриад был явно удивлен, но возражать не стал. И, естественно, он не удержался от своих обычных шуточек.
   – Хорошо, я позабочусь об этом. Может быть, нам выставить охрану и у люка «Моржа»? Я подозреваю, что танетянские шпионы задумали похитить ваш штатив с пробирками.
   – Раз это так тревожит вас, то возьмите охрану «Моржа» на себя.
   – Конечно. Я распоряжусь, чтобы к «скату» приближались только пехотинцы.
   Он с усмешкой отключил канал связи.
   – Ты довольна? – спросил я у Равенны.
   – Хорошее начало.
   – Какие меры еще предпринять? Или в данный момент я должен восхищаться твоей мудростью и благодарить тебя за предотвращение новой попытки саботажа?
   – Ты можешь сделать это позже – когда апелаги отправятся в плавание.
   Иногда мне казалось, что у Равенны напрочь отсутствует чувство юмора. Я не замечал даже его признаков. Неужели она всегда была такой серьезной?
   Комната озарилась красным светом. В небесах за гущей облаков метались гигантские молнии. Я раздвинул шторы еще утром – мне не хотелось сидеть целый день в закрытом помещении. Работа с документами и без того казалась мрачной и унылой. Отодвинув кресло, я подошел к большому окну. От ярости шторма меня отделяло только стекло.
   В это мгновение дождь утих, и моим глазам предстала панорама за изощитом. Небо закрывали черные тучи – от горизонта до горизонта. Они, словно воды пепельно-синей реки, неслись на запад с ошеломляющей скоростью. Облачный покров зиял разрывами, в которых виднелись более высокие слои облаков. Над бурлившим котлом непогоды сверкали бело-красные молнии. Меня поражало, что штормовые облака перемещались на тысячи футов за одно мгновение. Подумать страшно, какие титанические ветры свирепствовали в атмосфере.
   Вчера утром напуганные бурей жрецы усилили изощит храма и растянули его над Дворцовым кварталом. Я радовался этой дополнительной защите. Двести лет назад на Аквасильве не было таких штормов – как и феномена глобальной зимы. Мы получили их в наследство от Таонетара, хотя Сфера обвиняла в этом иерарха Кэросия. Между тем Кэросий был единственным человеком, который предвидел подобные последствия в самом начале войны. К сожалению, ему не удалось предотвратить беду.
   – Ужасное зрелище, не так ли? – сказала Равенна.
   Я не заметил, как она подошла к окну и встала рядом со мной.
   – Наши предки управляли силами океана. Но даже они не сумели остановить этих бурь. Мы ничего не знаем о штормах и о том, как они работают. Без изучения атмосферных явлений нам никогда не справиться с ними!
   – Не все обусловлено природой, – ответил я. – Если б не Сфера, мы могли бы что-то предпринять.
   – Никто и никогда не мог контролировать штормы и погоду, – возразила Равенна. – Даже самые могущественные маги Ветра. Я не думаю, что мы должны винить за это Сферу.
   – Чтобы контролировать явление, его прежде следует понять. А Сфера не позволяет нам изучать погоду. Никаких штормовых зондов, никаких «небесных глаз», никакой магии Ветра! Что мы можем сделать при таких запретах?
   – Наверное, ты прав, – глядя на вихрь облаков, сказала она. – Штормы являются комбинацией трех Элементов – Ветра, Воды и Тени. Один человек не в силах контролировать их. Для этого необходима совместная работа трех магов, каждый из которых будет представлять свой Элемент. Я только не могу представить, как они объединятся друг с другом.
   – Мечты, мечты! Несбыточные грезы!
   – Допустим, мы научимся влиять на погоду. Но что нам это принесет? Атмосфера похожа на океан. Она является единой системой. Мы не можем остановить ни шторм, ни океанское течение. Мы можем лишь использовать их как оружие. Наша магия Ветра способна порождать только незначительные вихри и бури.
   Она снова была права. Это начинало раздражать меня. Странно что прежде я не понимал, как сильно власть Сферы зависела от штормов. Благодаря тайному знанию о циклах погоды они отводили от городов наихудшие бури. Ни один полководец не отваживался вести войну или военную кампанию без одобрения или поддержки Сферы – иначе его армия попала бы под молот непогоды. Для сбора информации обученные жрецы использовали изотические записи «небесных глаз» – воздушных зондов, которые парили над Аквасильвой в верхних слоях атмосферы. Эти аппараты видели все, что происходило на планете.
   – Равенна, ты знаешь, где находится бункер, из которого Сфера управляет «небесными глазами»?
   – Наверное, там же, где был технический центр Этия, – ответила она. – «Небесные глаза» достались империи от прошлых поколений. Они летают в небе несколько веков. Я думаю, бункер спрятан в древнем форте – в долине Рамада, расположенной на западных территориях Монс Ферранис.