Страница:
Вечером перед отплытием «Изумруда» я пригласил Сэганту в кабинет отца.
– Мы бы еще погостили, но порадитравляться в путь, – сказал адмирал. – От имени всего Архипелага я благодарю вас за оказанную помощь.
– Лепидорцы были рады таким гостям, как вы.
Покончив с формальностями, я налил ему вина, и мы устроились в креслах.
– Адмирал, вы в курсе наших проблем. Не могли бы вы отплыть в другое время?
Я пересказал ему опасения Палатины, и он кивнул.
– Хорошая идея. Никогда не доверяйте Сфере. Если наши пассажиры не выспятся этой ночью, то они наверстают упущенное во время плавания.
Мне стало ясно, что Сэганта знал о моей принадлежности к еретикам.
– Могу ли я узнать, куда вы направляетесь?
– Мы плыли к Северным островам, чтобы забрать нескольких людей. Но теперь после такой задержки нам придется сменить курс на Монс Ферранис. Катан, у меня имеется к вам просьба. Насколько я знаю, вы можете посчитать ее невыполнимой.
– Говорите, – деликатно понизив голос, ответил я.
– Мне бы хотелось, чтобы Равенна покинула Лепидор вместе с нами. При всем уважении к вам, ей опасно оставаться в вашем городе. На Архипелаге от нее будет больше пользы.
– Я не могу заставить Равенну совершать какие-нибудь поступки…
– Конечно, не можете. Но если вы не против, я перед отплытием предложу ей такую возможность.
– Хорошо.
Слова Равенны по-прежнему жгли мое сердце. Я не хотел встречаться с ней. Наш разговор с Сэгантой был прерван жужжанием передатчика. Я встал и подошел к столу. Меня вызывал дежурный по гавани. Он находился в диспетчерском центре.
– Граф, в бухту входит манта. Она требует свободный док.
Его напряженный тон встревожил меня.
– Кто на борту этой манты?
– Несколько жрецов и помощница Премьера.
– Ее зовут Этла?
– Так точно. И это королевская манта.
Интересно, что привело сюда Этлу. Судя по всему, Мидий вызвал инквизиторов для допроса калатарцев. Но при чем тут Этла? Она была на нашей стороне.
– Передайте им, что у нас неисправны подвески доков. Попросите их подождать один час. Если они будут настаивать, сократите срок до получаса.
– Вы хотите, чтобы я солгал помощнице Премьера?
– Есть вероятность, что она может оказаться самозванкой. Мне нужно убедиться в истинности ее слов.
– Ясно, сэр. Но только помните, что это был ваш приказ.
Я отключил передатчик и посмотрел на Сэганту.
– Ваши люди могут собраться за полчаса?
– Я позабочусь об этом, – ответил он и поставил кубок на стол. – По пути я забегу к Равенне. Прощайте. Желаю вам удачи.
– И вам того же.
Он вышел из комнаты и побежал по коридору. Я воспользовался системой внутреннего оповещения и вызвал Палатину. Не прошло и нескольких секунд, как снова зажужжал передатчик. На другом конце линии был дежурный по гавани:
– Мой лорд, манта не остановилась! Она на полной скорости входит в гавань! Помощница Премьера сказала, что вас арестуют за ересь!
– Значит, она самозванка! Закройте подходы к докам!
– Я не сделаю этого, мой лорд. Она помощница Премьера!
Дежурный отключил передатчик, и мне не удалось восстановить связь с диспетчерским центром. Вот, значит, как! Даже Этла стала моим врагом.
Вытащив из кармана ключ от кабинета отца и сняв с туники графскую эмблему, я положил их на стол. Я был удивлен собственным спокойствием.
Глава 29
Через пару минут в комнату вбежала Палатина. Увидев меня, она остановилась в двух шагах у двери.
– Это атака? Они уже в городе?
– Этла и инквизиторы причаливают к доку. Я только что говорил с капитаном дворцовой стражи. Он отправит пехотинцев в гавань, чтобы задержать жрецов. За это время тебя спрячут в надежном убежище.
– Только меня? – сузив глаза, спросила Палатина.
– Только тебя. Я не желаю продолжать эту игру.
– Какую игру? Ты имеешь в виду свою жизнь?
– Премьер объявил меня еретиком. Я могу бежать из Лепидора, но куда мне потом деваться? Жрецы везде – от них не скроешься.
– Тебе помогут на Архипелаге.
Мне надоело выслушивать ее аргументы.
– Может быть, и помогут, пока не начнется Священный Поход. Я просто дам жрецам повод, которого они ждут. Нет, Палатина, скрываться бессмысленно.
– Неужели ты откажешься от сопротивления и отдашь свой клан под контроль Сферы?
– А что я могу сделать?
В коридоре послышались шаги.
– Лучшие из моих людей отвернулись от меня. Корабль Этлы заполнен сакри. Что мы можем им противопоставить?
– Сначала спасем апелагов. Вряд ли Сэганта успел вывести «Изумруд» из гавани. Возможно, Этла не тронет его, но она арестует команду и пассажиров. Пойдем со мной – хотя бы ради них.
Кто-то постучал в дверь.
– Одну минуту, – крикнул я и повернулся к Палатине. – Меня перестанут уважать, если я начну прятаться по темным углам.
– Ты дашь надежду тем, кто будет в ней нуждаться! Пошли!
В кабинет вошел морской пехотинец.
– Мне велено проводить вас в безопасное место.
Палатина с усмешкой посмотрела на меня. Сам того не желая, я кивнул в знак согласия и осмотрел кабинет отца. Мой взгляд остановился на графской эмблеме, которая лежала на столе. Я взял ее и снова приколол к одежде.
– Пошли, – сказал я солдату. – Веди нас через задние ворота. Там будет меньше посторонних глаз.
Был поздний вечер. Слух о прибытии сакри еще не распространился по дворцу, поэтому, пробегая по коридорам, мы не встретились с толпой слуг и придворных.
На первом этаже звуки наших шагов встревожили кузена Мес-салия. Он открыл дверь, когда мы проходили мимо его спальни.
– Что случилось? – спросил юноша.
– Сакри захватили город, – ответил я. – Их слишком много, чтобы мы могли сопротивляться. Премьер объявил меня еретиком.
– Тебя?
– Надеюсь, ты не предашь наш род и клан?
– Конечно, нет!
– Тогда распространи в городе слух о том, что я по-прежнему нахожусь в Лепидоре. В данное время Сфера сильнее нас, но они не победят. Никому не говори, кого ты видел вместе со мной.
– Не скажу. Обещаю.
Мой кузен вернулся в свою комнату. Мы покинули дворец и, проскользнув через садовую калитку, выбрались на улицу.
– Куда ты ведешь нас? – спросил я у солдата.
– В дом Мезентия.
– Ты с ума сошел? Я не хочу тревожить память покойного, но он имел общие дела с Форитом.
– Да, мой лорд, Форит подкупил его. Но дочери Мезентия это никогда не нравилось. В ее доме имеется потайная комната. Вы сможете легко прятаться в ней и выходить оттуда, когда пожелаете. Кроме того, Мидий даже не подумает искать вас в таком месте.
– Хороший довод, – согласилась Палатина.
Капитан дворцовой стражи, направивший этого солдата, был опытным стратегом. Но меня охватили сомнения. Верен ли он мне? Что, если капитан собирался предать меня? Отец знал его свыше двадцати лет, однако такими же доверенными слугами были наш распорядитель и дежурный по гавани, который несколько минут назад перешел на сторону Этлы. Но разве у меня есть выбор?
Мы пробежали по улице и остановились у приоткрытой двери двухэтажного дома. Перед тем как войти внутрь, я кивнул пехотинцу. Он отсалютовал и направился в казармы, чтобы ожидать дальнейших приказов. Мы с Палатиной осторожно пробрались в гостиную. Я заметил, что в доме не было слуг. Как только мы переступили порог большой комнаты, к нам подбежала дочь Мезентия и, к моему изумлению, встала передо мной на колени.
– Мой лорд, надеюсь, что этот дом будет для тебя надежной защитой. Я клянусь Рантасом, что останусь верной клану и моему графу.
Я не знал, что сказать, поэтому быстро подхватил ее подруки и заставил встать.
– Спасибо, Илда.
На ее милом лице, обрамленном кудрявыми светло-каштановыми волосами, появилась слабая улыбка.
– Я покажу вам комнату.
Проведя нас через три пролета узкой лестницы, она нажала ладонью на небольшой фрагмент настенного узора. Панель скользнула в сторону, открывая проход в небольшую комнату с парой узких кроватей, столиком и креслом. На одной стене висела изо-лампа, на другой располагалось небольшое окно.
– Для чего предназначалась эта комната? – полюбопытствовал я.
– При строительстве дома мой дед планировал отдать ее под денежное хранилище. Затем здание перешло по наследству дяде, и он использовал комнату для развлечений с любовницей. Позже отец принес сюда мебель на тот случай, если к нему приедут гости, которых никто не должен видеть. Мои слуги не знают об этом тайном убежище. Лестница, по которой мы поднимались, почти не используется. Вы можете незаметно входить и выходить. Я позабочусь, чтобы слуги не появлялись в этой части дома. Мне жаль, что вам придется ютиться здесь, но я не могу предоставить вам отдельные помещения.
Вручив нам ключ от двери, она ушла на другую половину дома, где располагались покои ее мужа. Я выглянул в окно, выходившее на главную улицу. Из него открывался отличный вид на площадь и ворота Морского квартала. Именно из них отряды сакри должны были войти в Лепидор.
Они появились через двадцать минут – две роты воинов в броне и шлемах. Первый отряд выделялся малиновыми и белыми мантиями сакри, второй – черно-зеленой формой каламанских солдат. Люди Лексана! Судя по всему, они уже захватили остальную часть города. Учитывая непродолжительность рейса, большая королевская манта могла вместить около трех рот. В любом случае двух отрядов не хватило бы для подавления возможного сопротивления горожан.
Ночные изофонари бросали тусклый свет на воинов. Я не видел их лиц. Чуть позже из ворот вышла новая группа. Каждого из жрецов сопровождали двенадцать сакри – по шесть с каждой стороны. Они несли в руках факелы. При виде мрачных фигур в черных и белых мантиях, с капюшонами на головах, у меня зачесались руки. Я обрадовался, что не остался во дворце. Это были инквизиторы.
Через несколько минут мимо нас прошли разоруженные лепидорские пехотинцы. Самодовольные солдаты Лексана гнали их в казармы. Наши воины выглядели поникшими и удрученными, но никто из них не был ранен. Власть Сферы казалась безграничной – она заставляла людей нарушать верность клану и сдаваться без боя. Последней появилась небольшая группа сакри, сопровождавшая четырех жрецов. Один из служителей Сферы кутался в монашескую рясу. Я не рассмотрел символ ордена. Другой был магом Огня. Третий жрец в красной мантии скрывал лицо под капюшоном. Его походка показалась мне странно знакомой. Четвертой была Этла.
Когда она проходила мимо нас, Палатина прошептала:
– Предательница. Едва почувствовала выгоду, как тут же переметнулась на другую сторону.
Я молча переживал свой гнев. Еще одна измена. Танаис говорил мне правду: никто не являлся тем, кем предсташтялся. Интересно, на чьей стороне были Летиен и большинство лепидорцев? Похоже, не на моей.
– Кому вообще теперь можно доверять? – спросил я у Палатины.
По крайней мере нас с ней связывало кровное родство, и я недавно спас ее в объятой пожаром комнате.
– О полном доверии говорить не приходится, но частично доверять мы можем многим людям. Например, Гамилькару, из-за того, что ему выгоден контракт на железо. Или Илессель, потому что ты подружился с ней в Фарассе задолго до того, как все это началось. Она смелая девушка. И потом, она умеет открывать замки и двери – а такой полезный навык нам скоро пригодится. К Сэганте я отношусь с подозрением. Однако он не пойдет против нас, пока его подопечной грозит опасность. Что ты думаешь о Тетрике?
– Он не подведет.
Тетрик был моим другом долгие годы и никогда не оставлял меня в беде. Но я вдруг поймал себя на том, что начал сомневаться и в его верности.
– Океанографы могут оказать нам помощь – ведь, принимая во внимание их профессию, они наполовину еретики.
– Мы должны собрать наших союзников в одном месте и составить план дальнейших действий.
– Это будет непросто. Мы не можем пригласить их сюда. С другой стороны, ходить по городу опасно.
– Утром мы расспросим Илду о событиях, происходящих в городе. Апелагов, наверное, уже арестовали. Сэганта должен остаться на свободе, если только интрига Этлы не глубже, чем я думаю.
– Не забывай, что Этла отравила кэмбресского экзарха, – сказал я, вспомнив о беседе, которую мы с Сархаддоном вели в фарасском парке. – Возможно, она уверена, что ей сойдет с рук любое злоупотребление властью.
– Вряд ли, – возразила Палатина. – Тайна отравления экзарха осталась нераскрытой. А вот открытый арест адмирала встревожит Кэмбресс и знать Аквасильвы. Лично я воздержалась бы от такого вызова – по крайней мере сейчас. Мне кажется, они оставят Сэганту на свободе, но арестуют людей, которых он сопровождал. И Гамилькара тоже… Хотя судить об этом рано.
Илда вернулась через полчаса. Дверная панель внезапно отошла в сторону, заставив нас вздрогнуть и застыть на месте.
– Извините за вторжение, – сказала она, поставив на кровать корзинку. – Я принесла вам немного еды на случай, если вы голодны.
– Что происходит в городе? – спросила Палатина.
– Ведьма Этла и ее солдаты захватили дворец, казармы и гавань. Похоже, они не боятся восстания. Их командиры даже не расставили на стенах часовых. Сакри арестовали Атека, советников и помощника Дальриада. И еще всех апелагов, кроме Сэганты.
– А Гамилькара?
– Гамилькара? Вы имеете в виду лорда Барку? Нет, он остался на свободе. Я слышала, что Этла беседовала с ним очень вежливо и уважительно.
Услышав последние новости – довольно скудные, поскольку сакри ввели комендантский час, – я погрузился в мрачные размышления.
Гамилькар был торговым лордом, почти разорившимся и не имевшим влияния в Танете. Почему же Этла проявляла к нему знаки уважения? Мне вспомнились слова Барки о том, что его бывший опекун занимал в Сфере высокое положение. Если Этла, помощница Премьера, побоялась тронуть торговца, значит, его благодетель обладал огромной властью. Могли ли мы и дальше доверять Гамилькару?
– Да! Чуть не забыла, – сказала Илда, перед тем как уйти. – Слизняк Лексан тоже с ними.
Интересная ситуация. Даже Лексан приплыл в Лепидор, чтобы насладиться своим триумфом. Все архитекторы интриги, кроме Форита, находились в одном месте. Когда я высказал эту мысль, Палатина улыбнулась.
– Ты прав. Они сейчас как на ладони. Мы получили уникальный шанс.
– Шанс? Для чего?
– Мы можем прихлопнуть их одним ударом. Воспользоваться планом Этлы и ввести в игру свои собственные правила. Сейчас нам нужно провести военный совет. Где бы нам собраться?
– Не стоит сводить друг с другом всех наших союзников. Лучше передать им сообщения. И мы не должны использовать Илду как курьера. Это слишком опасно. Особенно при контактах с такими людьми, как Илессель.
– Ты слишком пессимистичен.
Палатина встала с кровати и посмотрела в окно.
– Сфера контролирует дворец, казармы и гавань. Вряд ли мы сможем передвигаться по городу свободно. Кроме того, я уверена, что за Гамилькаром следят, – даже если Этла и сакри обходятся с ним вежливо.
– Нужно найти такое место, куда не мог бы проникнуть ни один шпион, наблюдающий за торговцем, – сказал я. – Где, по мнению Этлы, с ним нельзя встретиться?
Подумав немного, Палатина повернулась ко мне и усмехнулась.
– Катан, как насчет того, чтобы немного искупаться?
Уловив ее мысль, я застонал.
На следующий день, когда вечерние сумерки сгустились до полумрака, я подкрался к небольшой сторожке, расположенной у ворот Морского квартала. Мне пришлось подождать и пропустить патруль сакри. Несмотря на то, что основная часть захватчиков концентрировалась во дворце, казармах и у здания, в котором содержались плененные апелаги, на улицах было достаточно патрулей, чтобы сделать мою прогулку опасной и трудной. Мне потребовалось около десяти минут, чтобы пройти в Морской квартал. У ворот два пехотинца Лексана обыскивали прохожих – сверяли их лица с моим портретом, прибитым гвоздем к деревянному столбу.
По всему городу были развешаны объявления, обещавшие ко-левскую награду каждому, кто даст ценные сведения о «Катаре – еретике и служителе злой магии, бывшем ранее лепидорским графом, а ныне признанным вне закона Его Королевским Величеством во благо империи». Там же говорилось о том, что любой горожанин, давший приют мне и моей злобной помощнице «Палатине из Сильвернии», будет считаться еретиком. Меня удивила некомпетентность жрецов. Похоже, предатели, поставлявшие им сведения, взяли информацию о Палатине с потолка.
Я провел весь день в убежище, с трудом отгоняя одолевавшую меня депрессию. Палатина, мало кому знакомая в городе, навестила нескольких людей, которые, по словам Илды, поддерживали нас и графа Элнибала. Два моих кузена передали сообщения для Тетрика, Илессель и Гамилькара, но к Сэганте подойти не удалось – за ним тщательно следили.
Присев в тени стены, я подождал, пока мимо меня не прошел очередной патруль. Трое сакри двигались с грацией тренированных убийц. Их головы в масках настороженно поворачивались из стороны в сторону, но они не заметили меня. Когда их группа достигла перекрестка, я перебежал через открытое пространство и прокрался к зданию, стоявшему на берегу ремонтной заводи. Дверь была закрыта, но я прихватил с собой связку ключей, принадлежавшую отцу. Она давала мне доступ ко всем административным зданиям города. Осмотрев безлюдную улицу, я вошел в помещение и запер дверь. Этот ремонтный док напоминал тот цех, в который я выбрался после плавания по каналу.
Взяв на складе водонепроницаемую сумку, снаряжение ныряльщика и пару инструментов, я спустился по лестнице в нижний зал. Там располагался бассейн для подводных ремонтников. Я переоделся в черный резиновый костюм с внутренним обогревом. В нем меня было трудно заметить в воде. Сунув одежду в водонепроницаемую сумку, я закинул ее на спину, застегнул ремни и закрепил инструменты на поясе, затем спустился в бассейн.
Вода была не такой ледяной, как в горном потоке, но я знал, что на глубине третьего дока, где находилась манта Гамилькара, она станет гораздо холоднее. Выплыв из-под карниза скалы, я остановился. Через минуту мое зрение подстроилось к изменившемуся освещению. Слева виднелась ступица подводной гавани. Свет ее окон разгонял темно-зеленый мрак. Поверхность воды над головой была сравнительно спокойной и не пенилась водоворотами, как в ту ночь, когда свирепствовал шторм. Равенна назвала бы этот штиль мирным.
Я проплыл мимо корпуса «Изумруда». Его иллюминаторы были темными, а каюты – пустыми. Чтобы не портить настроение, я старательно пытался забыть о Равенне, но мои мысли вновь и вновь возвращались к ней. Интересно, где она сейчас – осталась на свободе или попала в руки Этлы? Я надеялся на лучшее. Мне не хотелось, чтобы магэсса попала в руки инквизиторов – пусть даже она и обидела меня. Я до сих пор не понимал, зачем Равенна это сделала. Какой нелепый разрыв отношений!
Что-то промелькнуло впереди, заставив меня насторожиться. Я осмотрелся и увидел пару крупных рыб. Привлеченные ярким светом, они медленно направлялись к подводной гавани. В отличие от них мне приходилось держаться подальше от ступицы. Был шанс, что кто-то мог заметить меня в пятне освещенного пространства. Спустившись ниже второго яруса, я увидел «Эрикса» – манту Гамилькара, которая покоилась на подвесках третьего дока. Несколько иллюминаторов светилось в темноте. Я слегка изменил курс и поплыл к левому крылу, где иллюминаторы оставались затемненными.
Внешний корпус манты плавно изгибался книзу. Казалось, прошли века, прежде чем я достиг кормы и левой аварийной платформы. После нескольких суетливых метаний мне наконец удалось найти стрелку, которая указывала местоположение люка. Сняв с пояса гидравлическую отмычку, я зафиксировал ее над швом. Через миг послышался треск, и створка скользнула в сторону, открывая слабо освещенное пространство шлюза. Отсоединив инструмент, я осторожно проник внутрь небольшой камеры, закрыл люк, затем удалил воду и выровнял давление воздуха. «Эрикс» встретил меня напряженной тишиной. Я снял резиновый костюм, вытерся полотенцем, которым меня снабдила Илда, и переоделся в обычную одежду.
Пока все шло по плану. Остальные заговорщики уже направлялись сюда. Я надеялся, что Гамилькар расшифровал сообщение, посланное ему Палатиной. Сунув резиновый костюм и сумку в металлический рундук, я открыл внутренний люк и тихо выбрался в узкий коридор. Аварийная платформа располагалась на трюмной палубе ниже моторного отсека. В этот час здесь никого не было. Команда находилась на судне, но матросы и офицеры отдыхали в кубриках и кают-компании.
Я полагал, что «Эрикс» имел стандартную планировку. Судя по «Финикии» и тем мантам, на которых мне доводилось бывать, каюта Гамилькара должна была размещаться на верхней палубе – вторая дверь от трапа. Это означало, что мне следовало подняться на два уровня и остаться незамеченным. Непростая задача. Пройдя к главному трапу, я пробежал по ступеням два пролета. Ни в моторном отсеке, ни на верхней палубе не было людей. Очевидно, лорд Барка велел команде не выходить из кубриков. Так никого и не встретив, я подошел к каюте Гамилькара и тихо постучал в дверь. Если б кто-то из матросов заметил меня, то доклад о появлении чужака направился бы сначала Барке, а не Этле. По крайней мере я надеялся на это.
– Кто там? – раздался голос из каюты.
Облегченно вздохнув, я ответил:
– Человек, пославший вам сообщение.
Раздался звук отодвигаемого кресла. Послышались шаги, и Гамилькар открыл дверь.
– Катан! Как вы сюда попали? Входите быстрее.
– Я пробрался через левый аварийный люк. Другие придут тем же путем; я думаю, нам недолго осталось их ждать.
– Прочитав ваше сообщение, я понял, что мне нужно находиться на борту кора amp;лЯ. Наверное, вы это имели в виду?
– «Вспомните о мысе». Я тревожился, что текст покажется вам слишком загадочным. Но вы расшифровали его верно.
– Вряд ли мне следовало опасаться пиратов или ждать помощи от боевого крейсера. Поэтому я предположил, что вы захотели увидеться со мной на борту моей манты. Давайте спустимся в трюм и подождем остальных.
Через четверть часа в каюте Гамилькара собралось пять человек. Несмотря на опасные перемещения по городу в течение дня, Палатина выглядела свежей и веселой. Тетрик, как обычно, сохранял сердитую мрачность. Лорд Барка тревожился о последствиях, а Илессель спокойно отжимала промокшие манжеты легкой куртки.
– Прежде чем мы начнем, – сказала она, – позвольте прояснить ситуацию. Если нам удастся одержать победу, мне можно будет лично позаботиться о Мидии?
– Без проблем, – ответил я.
Возможно, это был риторический вопрос, но Илессель заслужила право на возмездие. Когда сакри захватили Лепидор, Мидий обвинил ее в содействии еретикам, заковал в железные цепи и запер в одной из подвальных камер. В момент ареста на ней была лишь ночная рубашка. Большинство ее отмычек хранилось в повседневной одежде, поэтому Илессель понадобилось несколько часов, чтобы сбросить оковы и улизнуть из камеры. Кузина Илды снабдила ее нарядом из своего гардероба, но он был немного велик ей.
– Я весьма впечатлен, что вам удалось добраться сюда, – сказал Гамилькар. – Вы планируете поднять мятеж? Или просто решили бежать из города?
Палатина обиженно нахмурилась.
– Бежать? Конечно, нет!
Она пояснила свой план, часть которого мы обсуждали прежде. Наши сторонники усомнились в успехе авантюры.
– Нас только пятеро, – заметил Тетрик, – в то время как численность сакри и пехотинцев Лексана превышает сотню человек.
– Нам нужно захватить дворец. Тогда мы нейтрализуем Этлу и Лексана.
– Во дворце около сорока охранников. Мне не нравится пропорция восемь к одному.
– Что-то ты сегодня не в форме, – сердито проворчала Илессель.
Я заметил, что лорд Барка с искренним интересом посматривал на девушку.
– Нам лучше быть реалистами, – ответил Тетрик.
– И помнить о том, что в случае серьезной угрозы они вызовут подкрепление из гавани, – добавил торговец.
Я не питал иллюзий по поводу его содействия нашим планам. Когда Этла установит в Лепидоре диктатуру, она разорвет торговое соглашение с Гамилькаром и передаст контракт на железо ненавистному Фориту. Это разорит лорда Барку, несмотря на появление новых клиентов. Торговый дом, попавший в черный список Сферы, был обречен на быстрое банкротство. Хотя у Гамилькара имелся мощный покровитель…
– Скажите, – спросил я его, – как зовут вашего опекуна? Почему помощница Премьера проявляет к вам странную вежливость?
Танетянин поморщился и стыдливо потупил свой взор.
– Только поймите меня правильно и не подумайте, что я на стороне жрецов. Как вы уже слышали, мой бывший опекун считает, что я верный сын Сферы и никогда в глаза не видел ни одного еретического текста. Мне не нравятся его поступки и планы. Тем не менее он был моим опекуном, и этого уже не изменишь. Его имя Лечеззар.
– Премьер? – сердито переспросил его Тетрик. – Вас воспитывал повар из древнего ада?
Я впервые слышал этот эпитет, но он казался очень подходящим для человека, который жег на кострах людей с такой же легкостью, как будто готовил жаркое.
– Это атака? Они уже в городе?
– Этла и инквизиторы причаливают к доку. Я только что говорил с капитаном дворцовой стражи. Он отправит пехотинцев в гавань, чтобы задержать жрецов. За это время тебя спрячут в надежном убежище.
– Только меня? – сузив глаза, спросила Палатина.
– Только тебя. Я не желаю продолжать эту игру.
– Какую игру? Ты имеешь в виду свою жизнь?
– Премьер объявил меня еретиком. Я могу бежать из Лепидора, но куда мне потом деваться? Жрецы везде – от них не скроешься.
– Тебе помогут на Архипелаге.
Мне надоело выслушивать ее аргументы.
– Может быть, и помогут, пока не начнется Священный Поход. Я просто дам жрецам повод, которого они ждут. Нет, Палатина, скрываться бессмысленно.
– Неужели ты откажешься от сопротивления и отдашь свой клан под контроль Сферы?
– А что я могу сделать?
В коридоре послышались шаги.
– Лучшие из моих людей отвернулись от меня. Корабль Этлы заполнен сакри. Что мы можем им противопоставить?
– Сначала спасем апелагов. Вряд ли Сэганта успел вывести «Изумруд» из гавани. Возможно, Этла не тронет его, но она арестует команду и пассажиров. Пойдем со мной – хотя бы ради них.
Кто-то постучал в дверь.
– Одну минуту, – крикнул я и повернулся к Палатине. – Меня перестанут уважать, если я начну прятаться по темным углам.
– Ты дашь надежду тем, кто будет в ней нуждаться! Пошли!
В кабинет вошел морской пехотинец.
– Мне велено проводить вас в безопасное место.
Палатина с усмешкой посмотрела на меня. Сам того не желая, я кивнул в знак согласия и осмотрел кабинет отца. Мой взгляд остановился на графской эмблеме, которая лежала на столе. Я взял ее и снова приколол к одежде.
– Пошли, – сказал я солдату. – Веди нас через задние ворота. Там будет меньше посторонних глаз.
Был поздний вечер. Слух о прибытии сакри еще не распространился по дворцу, поэтому, пробегая по коридорам, мы не встретились с толпой слуг и придворных.
На первом этаже звуки наших шагов встревожили кузена Мес-салия. Он открыл дверь, когда мы проходили мимо его спальни.
– Что случилось? – спросил юноша.
– Сакри захватили город, – ответил я. – Их слишком много, чтобы мы могли сопротивляться. Премьер объявил меня еретиком.
– Тебя?
– Надеюсь, ты не предашь наш род и клан?
– Конечно, нет!
– Тогда распространи в городе слух о том, что я по-прежнему нахожусь в Лепидоре. В данное время Сфера сильнее нас, но они не победят. Никому не говори, кого ты видел вместе со мной.
– Не скажу. Обещаю.
Мой кузен вернулся в свою комнату. Мы покинули дворец и, проскользнув через садовую калитку, выбрались на улицу.
– Куда ты ведешь нас? – спросил я у солдата.
– В дом Мезентия.
– Ты с ума сошел? Я не хочу тревожить память покойного, но он имел общие дела с Форитом.
– Да, мой лорд, Форит подкупил его. Но дочери Мезентия это никогда не нравилось. В ее доме имеется потайная комната. Вы сможете легко прятаться в ней и выходить оттуда, когда пожелаете. Кроме того, Мидий даже не подумает искать вас в таком месте.
– Хороший довод, – согласилась Палатина.
Капитан дворцовой стражи, направивший этого солдата, был опытным стратегом. Но меня охватили сомнения. Верен ли он мне? Что, если капитан собирался предать меня? Отец знал его свыше двадцати лет, однако такими же доверенными слугами были наш распорядитель и дежурный по гавани, который несколько минут назад перешел на сторону Этлы. Но разве у меня есть выбор?
Мы пробежали по улице и остановились у приоткрытой двери двухэтажного дома. Перед тем как войти внутрь, я кивнул пехотинцу. Он отсалютовал и направился в казармы, чтобы ожидать дальнейших приказов. Мы с Палатиной осторожно пробрались в гостиную. Я заметил, что в доме не было слуг. Как только мы переступили порог большой комнаты, к нам подбежала дочь Мезентия и, к моему изумлению, встала передо мной на колени.
– Мой лорд, надеюсь, что этот дом будет для тебя надежной защитой. Я клянусь Рантасом, что останусь верной клану и моему графу.
Я не знал, что сказать, поэтому быстро подхватил ее подруки и заставил встать.
– Спасибо, Илда.
На ее милом лице, обрамленном кудрявыми светло-каштановыми волосами, появилась слабая улыбка.
– Я покажу вам комнату.
Проведя нас через три пролета узкой лестницы, она нажала ладонью на небольшой фрагмент настенного узора. Панель скользнула в сторону, открывая проход в небольшую комнату с парой узких кроватей, столиком и креслом. На одной стене висела изо-лампа, на другой располагалось небольшое окно.
– Для чего предназначалась эта комната? – полюбопытствовал я.
– При строительстве дома мой дед планировал отдать ее под денежное хранилище. Затем здание перешло по наследству дяде, и он использовал комнату для развлечений с любовницей. Позже отец принес сюда мебель на тот случай, если к нему приедут гости, которых никто не должен видеть. Мои слуги не знают об этом тайном убежище. Лестница, по которой мы поднимались, почти не используется. Вы можете незаметно входить и выходить. Я позабочусь, чтобы слуги не появлялись в этой части дома. Мне жаль, что вам придется ютиться здесь, но я не могу предоставить вам отдельные помещения.
Вручив нам ключ от двери, она ушла на другую половину дома, где располагались покои ее мужа. Я выглянул в окно, выходившее на главную улицу. Из него открывался отличный вид на площадь и ворота Морского квартала. Именно из них отряды сакри должны были войти в Лепидор.
Они появились через двадцать минут – две роты воинов в броне и шлемах. Первый отряд выделялся малиновыми и белыми мантиями сакри, второй – черно-зеленой формой каламанских солдат. Люди Лексана! Судя по всему, они уже захватили остальную часть города. Учитывая непродолжительность рейса, большая королевская манта могла вместить около трех рот. В любом случае двух отрядов не хватило бы для подавления возможного сопротивления горожан.
Ночные изофонари бросали тусклый свет на воинов. Я не видел их лиц. Чуть позже из ворот вышла новая группа. Каждого из жрецов сопровождали двенадцать сакри – по шесть с каждой стороны. Они несли в руках факелы. При виде мрачных фигур в черных и белых мантиях, с капюшонами на головах, у меня зачесались руки. Я обрадовался, что не остался во дворце. Это были инквизиторы.
Через несколько минут мимо нас прошли разоруженные лепидорские пехотинцы. Самодовольные солдаты Лексана гнали их в казармы. Наши воины выглядели поникшими и удрученными, но никто из них не был ранен. Власть Сферы казалась безграничной – она заставляла людей нарушать верность клану и сдаваться без боя. Последней появилась небольшая группа сакри, сопровождавшая четырех жрецов. Один из служителей Сферы кутался в монашескую рясу. Я не рассмотрел символ ордена. Другой был магом Огня. Третий жрец в красной мантии скрывал лицо под капюшоном. Его походка показалась мне странно знакомой. Четвертой была Этла.
Когда она проходила мимо нас, Палатина прошептала:
– Предательница. Едва почувствовала выгоду, как тут же переметнулась на другую сторону.
Я молча переживал свой гнев. Еще одна измена. Танаис говорил мне правду: никто не являлся тем, кем предсташтялся. Интересно, на чьей стороне были Летиен и большинство лепидорцев? Похоже, не на моей.
– Кому вообще теперь можно доверять? – спросил я у Палатины.
По крайней мере нас с ней связывало кровное родство, и я недавно спас ее в объятой пожаром комнате.
– О полном доверии говорить не приходится, но частично доверять мы можем многим людям. Например, Гамилькару, из-за того, что ему выгоден контракт на железо. Или Илессель, потому что ты подружился с ней в Фарассе задолго до того, как все это началось. Она смелая девушка. И потом, она умеет открывать замки и двери – а такой полезный навык нам скоро пригодится. К Сэганте я отношусь с подозрением. Однако он не пойдет против нас, пока его подопечной грозит опасность. Что ты думаешь о Тетрике?
– Он не подведет.
Тетрик был моим другом долгие годы и никогда не оставлял меня в беде. Но я вдруг поймал себя на том, что начал сомневаться и в его верности.
– Океанографы могут оказать нам помощь – ведь, принимая во внимание их профессию, они наполовину еретики.
– Мы должны собрать наших союзников в одном месте и составить план дальнейших действий.
– Это будет непросто. Мы не можем пригласить их сюда. С другой стороны, ходить по городу опасно.
– Утром мы расспросим Илду о событиях, происходящих в городе. Апелагов, наверное, уже арестовали. Сэганта должен остаться на свободе, если только интрига Этлы не глубже, чем я думаю.
– Не забывай, что Этла отравила кэмбресского экзарха, – сказал я, вспомнив о беседе, которую мы с Сархаддоном вели в фарасском парке. – Возможно, она уверена, что ей сойдет с рук любое злоупотребление властью.
– Вряд ли, – возразила Палатина. – Тайна отравления экзарха осталась нераскрытой. А вот открытый арест адмирала встревожит Кэмбресс и знать Аквасильвы. Лично я воздержалась бы от такого вызова – по крайней мере сейчас. Мне кажется, они оставят Сэганту на свободе, но арестуют людей, которых он сопровождал. И Гамилькара тоже… Хотя судить об этом рано.
Илда вернулась через полчаса. Дверная панель внезапно отошла в сторону, заставив нас вздрогнуть и застыть на месте.
– Извините за вторжение, – сказала она, поставив на кровать корзинку. – Я принесла вам немного еды на случай, если вы голодны.
– Что происходит в городе? – спросила Палатина.
– Ведьма Этла и ее солдаты захватили дворец, казармы и гавань. Похоже, они не боятся восстания. Их командиры даже не расставили на стенах часовых. Сакри арестовали Атека, советников и помощника Дальриада. И еще всех апелагов, кроме Сэганты.
– А Гамилькара?
– Гамилькара? Вы имеете в виду лорда Барку? Нет, он остался на свободе. Я слышала, что Этла беседовала с ним очень вежливо и уважительно.
Услышав последние новости – довольно скудные, поскольку сакри ввели комендантский час, – я погрузился в мрачные размышления.
Гамилькар был торговым лордом, почти разорившимся и не имевшим влияния в Танете. Почему же Этла проявляла к нему знаки уважения? Мне вспомнились слова Барки о том, что его бывший опекун занимал в Сфере высокое положение. Если Этла, помощница Премьера, побоялась тронуть торговца, значит, его благодетель обладал огромной властью. Могли ли мы и дальше доверять Гамилькару?
– Да! Чуть не забыла, – сказала Илда, перед тем как уйти. – Слизняк Лексан тоже с ними.
Интересная ситуация. Даже Лексан приплыл в Лепидор, чтобы насладиться своим триумфом. Все архитекторы интриги, кроме Форита, находились в одном месте. Когда я высказал эту мысль, Палатина улыбнулась.
– Ты прав. Они сейчас как на ладони. Мы получили уникальный шанс.
– Шанс? Для чего?
– Мы можем прихлопнуть их одним ударом. Воспользоваться планом Этлы и ввести в игру свои собственные правила. Сейчас нам нужно провести военный совет. Где бы нам собраться?
– Не стоит сводить друг с другом всех наших союзников. Лучше передать им сообщения. И мы не должны использовать Илду как курьера. Это слишком опасно. Особенно при контактах с такими людьми, как Илессель.
– Ты слишком пессимистичен.
Палатина встала с кровати и посмотрела в окно.
– Сфера контролирует дворец, казармы и гавань. Вряд ли мы сможем передвигаться по городу свободно. Кроме того, я уверена, что за Гамилькаром следят, – даже если Этла и сакри обходятся с ним вежливо.
– Нужно найти такое место, куда не мог бы проникнуть ни один шпион, наблюдающий за торговцем, – сказал я. – Где, по мнению Этлы, с ним нельзя встретиться?
Подумав немного, Палатина повернулась ко мне и усмехнулась.
– Катан, как насчет того, чтобы немного искупаться?
Уловив ее мысль, я застонал.
На следующий день, когда вечерние сумерки сгустились до полумрака, я подкрался к небольшой сторожке, расположенной у ворот Морского квартала. Мне пришлось подождать и пропустить патруль сакри. Несмотря на то, что основная часть захватчиков концентрировалась во дворце, казармах и у здания, в котором содержались плененные апелаги, на улицах было достаточно патрулей, чтобы сделать мою прогулку опасной и трудной. Мне потребовалось около десяти минут, чтобы пройти в Морской квартал. У ворот два пехотинца Лексана обыскивали прохожих – сверяли их лица с моим портретом, прибитым гвоздем к деревянному столбу.
По всему городу были развешаны объявления, обещавшие ко-левскую награду каждому, кто даст ценные сведения о «Катаре – еретике и служителе злой магии, бывшем ранее лепидорским графом, а ныне признанным вне закона Его Королевским Величеством во благо империи». Там же говорилось о том, что любой горожанин, давший приют мне и моей злобной помощнице «Палатине из Сильвернии», будет считаться еретиком. Меня удивила некомпетентность жрецов. Похоже, предатели, поставлявшие им сведения, взяли информацию о Палатине с потолка.
Я провел весь день в убежище, с трудом отгоняя одолевавшую меня депрессию. Палатина, мало кому знакомая в городе, навестила нескольких людей, которые, по словам Илды, поддерживали нас и графа Элнибала. Два моих кузена передали сообщения для Тетрика, Илессель и Гамилькара, но к Сэганте подойти не удалось – за ним тщательно следили.
Присев в тени стены, я подождал, пока мимо меня не прошел очередной патруль. Трое сакри двигались с грацией тренированных убийц. Их головы в масках настороженно поворачивались из стороны в сторону, но они не заметили меня. Когда их группа достигла перекрестка, я перебежал через открытое пространство и прокрался к зданию, стоявшему на берегу ремонтной заводи. Дверь была закрыта, но я прихватил с собой связку ключей, принадлежавшую отцу. Она давала мне доступ ко всем административным зданиям города. Осмотрев безлюдную улицу, я вошел в помещение и запер дверь. Этот ремонтный док напоминал тот цех, в который я выбрался после плавания по каналу.
Взяв на складе водонепроницаемую сумку, снаряжение ныряльщика и пару инструментов, я спустился по лестнице в нижний зал. Там располагался бассейн для подводных ремонтников. Я переоделся в черный резиновый костюм с внутренним обогревом. В нем меня было трудно заметить в воде. Сунув одежду в водонепроницаемую сумку, я закинул ее на спину, застегнул ремни и закрепил инструменты на поясе, затем спустился в бассейн.
Вода была не такой ледяной, как в горном потоке, но я знал, что на глубине третьего дока, где находилась манта Гамилькара, она станет гораздо холоднее. Выплыв из-под карниза скалы, я остановился. Через минуту мое зрение подстроилось к изменившемуся освещению. Слева виднелась ступица подводной гавани. Свет ее окон разгонял темно-зеленый мрак. Поверхность воды над головой была сравнительно спокойной и не пенилась водоворотами, как в ту ночь, когда свирепствовал шторм. Равенна назвала бы этот штиль мирным.
Я проплыл мимо корпуса «Изумруда». Его иллюминаторы были темными, а каюты – пустыми. Чтобы не портить настроение, я старательно пытался забыть о Равенне, но мои мысли вновь и вновь возвращались к ней. Интересно, где она сейчас – осталась на свободе или попала в руки Этлы? Я надеялся на лучшее. Мне не хотелось, чтобы магэсса попала в руки инквизиторов – пусть даже она и обидела меня. Я до сих пор не понимал, зачем Равенна это сделала. Какой нелепый разрыв отношений!
Что-то промелькнуло впереди, заставив меня насторожиться. Я осмотрелся и увидел пару крупных рыб. Привлеченные ярким светом, они медленно направлялись к подводной гавани. В отличие от них мне приходилось держаться подальше от ступицы. Был шанс, что кто-то мог заметить меня в пятне освещенного пространства. Спустившись ниже второго яруса, я увидел «Эрикса» – манту Гамилькара, которая покоилась на подвесках третьего дока. Несколько иллюминаторов светилось в темноте. Я слегка изменил курс и поплыл к левому крылу, где иллюминаторы оставались затемненными.
Внешний корпус манты плавно изгибался книзу. Казалось, прошли века, прежде чем я достиг кормы и левой аварийной платформы. После нескольких суетливых метаний мне наконец удалось найти стрелку, которая указывала местоположение люка. Сняв с пояса гидравлическую отмычку, я зафиксировал ее над швом. Через миг послышался треск, и створка скользнула в сторону, открывая слабо освещенное пространство шлюза. Отсоединив инструмент, я осторожно проник внутрь небольшой камеры, закрыл люк, затем удалил воду и выровнял давление воздуха. «Эрикс» встретил меня напряженной тишиной. Я снял резиновый костюм, вытерся полотенцем, которым меня снабдила Илда, и переоделся в обычную одежду.
Пока все шло по плану. Остальные заговорщики уже направлялись сюда. Я надеялся, что Гамилькар расшифровал сообщение, посланное ему Палатиной. Сунув резиновый костюм и сумку в металлический рундук, я открыл внутренний люк и тихо выбрался в узкий коридор. Аварийная платформа располагалась на трюмной палубе ниже моторного отсека. В этот час здесь никого не было. Команда находилась на судне, но матросы и офицеры отдыхали в кубриках и кают-компании.
Я полагал, что «Эрикс» имел стандартную планировку. Судя по «Финикии» и тем мантам, на которых мне доводилось бывать, каюта Гамилькара должна была размещаться на верхней палубе – вторая дверь от трапа. Это означало, что мне следовало подняться на два уровня и остаться незамеченным. Непростая задача. Пройдя к главному трапу, я пробежал по ступеням два пролета. Ни в моторном отсеке, ни на верхней палубе не было людей. Очевидно, лорд Барка велел команде не выходить из кубриков. Так никого и не встретив, я подошел к каюте Гамилькара и тихо постучал в дверь. Если б кто-то из матросов заметил меня, то доклад о появлении чужака направился бы сначала Барке, а не Этле. По крайней мере я надеялся на это.
– Кто там? – раздался голос из каюты.
Облегченно вздохнув, я ответил:
– Человек, пославший вам сообщение.
Раздался звук отодвигаемого кресла. Послышались шаги, и Гамилькар открыл дверь.
– Катан! Как вы сюда попали? Входите быстрее.
– Я пробрался через левый аварийный люк. Другие придут тем же путем; я думаю, нам недолго осталось их ждать.
– Прочитав ваше сообщение, я понял, что мне нужно находиться на борту кора amp;лЯ. Наверное, вы это имели в виду?
– «Вспомните о мысе». Я тревожился, что текст покажется вам слишком загадочным. Но вы расшифровали его верно.
– Вряд ли мне следовало опасаться пиратов или ждать помощи от боевого крейсера. Поэтому я предположил, что вы захотели увидеться со мной на борту моей манты. Давайте спустимся в трюм и подождем остальных.
Через четверть часа в каюте Гамилькара собралось пять человек. Несмотря на опасные перемещения по городу в течение дня, Палатина выглядела свежей и веселой. Тетрик, как обычно, сохранял сердитую мрачность. Лорд Барка тревожился о последствиях, а Илессель спокойно отжимала промокшие манжеты легкой куртки.
– Прежде чем мы начнем, – сказала она, – позвольте прояснить ситуацию. Если нам удастся одержать победу, мне можно будет лично позаботиться о Мидии?
– Без проблем, – ответил я.
Возможно, это был риторический вопрос, но Илессель заслужила право на возмездие. Когда сакри захватили Лепидор, Мидий обвинил ее в содействии еретикам, заковал в железные цепи и запер в одной из подвальных камер. В момент ареста на ней была лишь ночная рубашка. Большинство ее отмычек хранилось в повседневной одежде, поэтому Илессель понадобилось несколько часов, чтобы сбросить оковы и улизнуть из камеры. Кузина Илды снабдила ее нарядом из своего гардероба, но он был немного велик ей.
– Я весьма впечатлен, что вам удалось добраться сюда, – сказал Гамилькар. – Вы планируете поднять мятеж? Или просто решили бежать из города?
Палатина обиженно нахмурилась.
– Бежать? Конечно, нет!
Она пояснила свой план, часть которого мы обсуждали прежде. Наши сторонники усомнились в успехе авантюры.
– Нас только пятеро, – заметил Тетрик, – в то время как численность сакри и пехотинцев Лексана превышает сотню человек.
– Нам нужно захватить дворец. Тогда мы нейтрализуем Этлу и Лексана.
– Во дворце около сорока охранников. Мне не нравится пропорция восемь к одному.
– Что-то ты сегодня не в форме, – сердито проворчала Илессель.
Я заметил, что лорд Барка с искренним интересом посматривал на девушку.
– Нам лучше быть реалистами, – ответил Тетрик.
– И помнить о том, что в случае серьезной угрозы они вызовут подкрепление из гавани, – добавил торговец.
Я не питал иллюзий по поводу его содействия нашим планам. Когда Этла установит в Лепидоре диктатуру, она разорвет торговое соглашение с Гамилькаром и передаст контракт на железо ненавистному Фориту. Это разорит лорда Барку, несмотря на появление новых клиентов. Торговый дом, попавший в черный список Сферы, был обречен на быстрое банкротство. Хотя у Гамилькара имелся мощный покровитель…
– Скажите, – спросил я его, – как зовут вашего опекуна? Почему помощница Премьера проявляет к вам странную вежливость?
Танетянин поморщился и стыдливо потупил свой взор.
– Только поймите меня правильно и не подумайте, что я на стороне жрецов. Как вы уже слышали, мой бывший опекун считает, что я верный сын Сферы и никогда в глаза не видел ни одного еретического текста. Мне не нравятся его поступки и планы. Тем не менее он был моим опекуном, и этого уже не изменишь. Его имя Лечеззар.
– Премьер? – сердито переспросил его Тетрик. – Вас воспитывал повар из древнего ада?
Я впервые слышал этот эпитет, но он казался очень подходящим для человека, который жег на кострах людей с такой же легкостью, как будто готовил жаркое.