Страница:
– В котором часу вы завтра отплываете? – спросил у Сархаддона Хилаир.
– Где-то около полудня. После того, как Бомар закончит свои дела.
– О, так вы пугешествуете с Бомаром? – с усмешкой сказал эсграф. – Как-то по пути в Лепидор он потребовал встречи со мной и пожаловался, что его обманул один из наших торговцев. Оказалось, что Бомар сам поставил лишний ноль в учетной книге. Я предлагаю вам провести сегодняшнюю ночь во дворце. Утром за час до отплытия вас разбудит слуга – если к тому времени вы не проснетесь сами.
– Нам тоже пора отправляться на отдых, лорд Хилаир, – зевая, произнес Зазан. – Этот день был долгим, и завтра нас ожидает тяжелая работа. Я отвез бы ваших друзей в Фарассу, но «Лев» будет отремонтирован только через четыре дня. Ах да! Я обещал составить для вас список торговых домов.
Эсграф поманил к себе слугу и приказал принести письменные принадлежности. Тот вскоре вернулся со свернутым листом бумаги и птичьим пером. Хилаир передал их Зазану. Кэмбресский капитан положил на колени дощечку и начал писать.
– Я перечислю торговые дома в порядке важности. Чем солиднее дом, тем больше денег он вкладывает в свои корабли и структуру организации. Первые два считаются самыми крупными в Танете: это дом Хирама и дом Бенита. Они торгуют по всему миру. Третий – дом Джилрит – ведет торговлю на востоке и севере. Он не имеет дел в Хуасе, Фетии и на территории Экватории. Четвертый – дом Дашарбан. Это новый дом, у которого большие перспективы развития. Пятый – дом Барка. В последние годы он едва не обанкротился из-за плохого управления, но теперь у них новый лорд, с репутацией честного человека. Вы можете спросить любого танетянина, и вам укажут, где находятся дворцы этих домов. С Джилрит и Барка будет трудно договориться. Они торгуют в основном в крепостях вдоль Дельты.
– Еще раз большое спасибо, – сказал я.
Зазан встал, и остальные офицеры последовали его примеру.
– Желаю вам оформить выгодную сделку, и пусть на Лепидор прольется дождь из золотых корон.
– А я желаю вам побед в великих битвах и процветания Кэмбресса.
– И Монс Ферраниса, – напомнил Мизерак, стоявший за спиной Зазана.
Они рассмеялись смехом изрядно подвыпивших людей и, покачиваясь от вина, направились к двери. Слуги проводили меня и Сархаддона в приготовленные для нас комнаты с видом на море. Я хорошо знал свои апартаменты, потому что уже ночевал здесь несколько раз. Едва моя голова коснулась подушки, усталость погрузила меня в сон.
Прошлым вечером я выпил всего лишь два кубка вина, но наутро проснулся в тяжелом похмелье. Очевидно, это был мой предел. Прошло уже несколько часов после рассвета, однако слуги сказали нам, что эсграф и гиперианцы еще не выходили из своих спален. Решив немного перекусить, мы забрели на кухню и встретили там Мизерака. Несмотря на вчерашнее возлияние, он выглядел свежим, как утренний бриз.
– Будьте осторожны с черной мантой, – посоветовал он по-дружески, когда мы закончили завтракать. – Вам придется проходить мимо устья реки. Знаете, о чем вам не сказал Зазан? Он слишком гордый, чтобы признаваться в этом. Но я не член его команды, и мне не стыдно говорить вам правду… Только пусть мои слова останутся между нами.
– О чем же он не сказал? – спросил Сархаддон. Послушник болезненно поморщился от солнечного света за окном. Прошлым вечером он выпил в два раза больше меня.
– Той мантой командовала женщина. Голос, предлагавший нам сдаться, был женским, и на его фоне мы слышали реплики другой воительницы. Я не удивлюсь, если весь экипаж вражеского корабля состоял из амазонок.
– Это действительно странно, – сказал Сархаддон, когда мы вышли из дворцовых ворот и направились через шумную рыночную площадь к гавани. – Только апелаги и кланы Монс Ферраниса используют амазонок в армии и в отрядах храмовых стражниц.
– Их женщины сражаются в битвах? – с изумлением спросил я, стараясь представить себе такое.
– Кланы Монс Ферраниса очень странные. Они имеют элитные армии, состоящие исключительно из женщин. Амазонок часто нанимают для охраны ценного имущества. Но от Монс Ферраниса до этих берегов три месяца плавания. Неужели их манта проделала такой долгий путь, чтобы напасть на кэмбресское судно? Я не понимаю, как им вообще удалось незаметно проскользнуть мимо всех патрулей и сенсоров, охраняющих города Океании. К тому же у Монс Ферраниса нет здесь никаких интересов. Одним словом, все предположения не имеют смысла.
Под крики чаек мы прошли через ворота гавани и увидели, что «Пэрасур» уже поднял паруса.
– Похоже, Бомар закончил свои дела раньше, чем думал, – сказал я, рассмотрев на мостике капитана, который сердито махал руками. – Нам лучше поспешить.
Я едва не упал, поскользнувшись на рыбьей тушке, а Сархаддон ушиб колено о ржавый якорь. Тем не менее мы в рекордное время одолели расстояние до корабля и поднялись по сходням на борт.
– Куда вы запропастились? – закричал Бомар.
– Мы пришли на полчаса раньше срока, – ответил Сархаддон.
– К черту сроки! Нам нужно проскочить мимо устья той дьявольской реки до наступления сумерек! Я не хочу встречаться с воинами тьмы и терять свой корабль!
Лоцманский катер крепил буксирный канат. Первый помощник велел отдать швартовы. Суол и Карак помогали матросам. Кула была дружественным городом, и здесь нам не требовалось сопровождение телохранителей. Другое дело – Фарасса.
– Мы готовы! – доложил первый помощник.
– Вперед! – рявкнул Бомар и махнул рукой капитану лоцманского катера.
Тот усмехнулся и отдал приказ механику. Пока «Пэрасур» разворачивался и медленно двигался к лагуне, Бомар не находил себе места от нетерпения. Мы с Сархаддоном заняли свой наблюдательный пост на тюках одежды. Я с интересом рассматривал пейзажи берега. Запахи гавани – смолы, канатов и рыбы – постепенно тускнели. Мы вышли в открытое море, и Бомар, бросив буксировщикам кошель за лоцманские услуги, повел корабль на юго-запад.
Очевидно, матросы «Пэрасура» пообщались прошлым вечером с командой кэмбресской манты. Их встреча состоялась в таверне. Вино лилось рекой. Неудивительно, что гиперианцы преувеличили мощь вражеского судна. Умолчав о том, что их застигли врасплох, они придумали историю о «воинах тьмы», и матросы Бомара приняли ее за чистую монету. Если эти россказни дойдут до Фарассы, ни один капитан не осмелится покинуть гавань без вооруженного эскорта. Из-за таких небылиц могла пострадать континентальная торговля.
Гиперианцы клялись, что «Лев» был атакован десятком черных мант, вооруженных огромным количеством импульсных пушек. Каждое дьявольское судно имело по шестнадцать торпедных установок. К счастью, кэмбресская манта находилась на мелководье, и поэтому многие торпеды прошли мимо. Ведь и ребенку понятно, что на мелкой воде очень трудно вести прицельную стрельбу – даже злобным кровососам тьмы. Гиперианцы храбро отбивались и повредили три вражеских корабля. В конце концов эскадра призраков ушла обратно в ночь, и сквозь толщу воды люди услышали бой их барабанов и леденящие душу завывания.
– Просто поразительно, как можно исказить события, – задумчиво произнес Сархаддон. – Если бы прошлым вечером мы не общались с Зазаном и Мизераком, нам пришлось бы поверить в эту чушь. Возможно, и слава о воинском гении Ишара построена на слухах и преувеличениях. Успех пары битв был раздут сверх меры, и теперь враги бегут при одном упоминании его имени.
Полуденное солнце стало слишком жарким, и мы перешли под навес, возведенный у мачты.
– Моряки суеверны и очень доверчивы к таким небылицам, – подумав немного, заметил я. – Мне кажется, что опытный торговец уменьшил бы масштаб истории. Он сразу бы понял, что «Лев» не мог выстоять против трех мант – не говоря уже о десяти.
– Возможно, ты прав, – глядя на волны, сказал Сархаддон. – Но теперь мы знаем, как рождаются истории и мифы. Я не удивлюсь, если лет через пятьдесят команду Зазана объявят великими героями, храбро сражавшимися против дьявольских орд. Главное, чтобы в конце истории их спасла молния, посланная Рантасом с небес. Зазана могут сделать пророком Рантаса, если кто-нибудь придумает подходящий текст. Именно это и раздражает меня в Сфере. Знаешь, как создаются апокрифы? Едва какой-нибудь маг начинает пророчествовать, его запирают в келье вместе с писцами, а затем изменяют слова откровений так, чтобы они соответствовали планам Сферы. Вот почему большинство пророчеств призывает к уничтожению еретиков. Некоторые маги высасывают «предсказания» из пальца.
– А как к этому относятся фанатики?
– Они одобряют все, что дает им повод для охоты на еретиков. Сфера, помимо очищения веры, стремится к власти. Она хочет стать главенствующей силой на планете. Но Лечеззар… Если его выберут Премьером, он превратит религию в сплошной культ фанатиков.
– Ты слишком критичен в описании Сферы, – взглянув на собеседника, подметил я.
Он по-прежнему смотрел куда-то вдаль. В такие мгновения его истинный характер раскрывался передо мной, как на ладони. Я считал его мечтателем, лишь одной ногой стоявшим в реальном мире.
– Наверное, ты прав. Я просто надеюсь, что мне удастся изменить все это. Вернуть тот мистицизм, который был потерян. Обойтись без убийств сотни тысяч людей, как этого хочет Лечеззар.
Монотонный голос послушника убаюкивал меня. Я попытался стряхнуть с себя подкравшуюся дремоту, навеянную легкой качкой и журчанием воды под килем корабля. Мне не хотелось нарушать задумчивость Сархаддона, но я все-таки спросил:
– Думаешь, у тебя получится?
– Если я стану экзархом Экватории, то реформирую Священный город. Добравшись до поста Премьера, я верну Сфере ее первоначальный облик. Жрецы будут воспитывать людей и вести их к свету Рантаса.
Помолчав немного, он оторвал взгляд от волн и встряхнул головой. Матросы, сидевшие неподалеку от нас, играли в карты на деревянные фишки. Их деньги хранились в рундуке Бомара или были потрачены в тавернах на выпивку. Сам капитан похрапывал на рулонах парусины под навесом у передней палубы. Только двое моряков занимались делом: рулевой на корме и дозорный в бочке на мачте. Время от времени вахты менялись.
– Катан, что ты думаешь о черной манте? – спросил Сархаддон. – Кто ею управлял? Воины тьмы, отступники с Фарассы, фетийские военные, убийцы с Монс Ферранис или фанатики Сферы? Ты никогда не делишься своими, выводами и только задаешь вопросы.
– Выводы делаешь ты. И они меня устраивают.
На нас были короткие туники, но это не спасало от жары. Чтобы как-то освежиться, мы пили разбавленный лимонный сок. Теперь, уходя от ответа, я сделал вид, что утоляю жажду.
– Катан! Мои размышления – еще не выводы.
– Ты знаешь об этом мире больше меня. К примеру, мы в Лепидоре вообще не слышали о вражде между Кэмбрессом и Монс Ферранис.
– А что же тут удивительного? Большую политику делают на другой половине планеты. Я могу рассказать тебе об этом, но лучше не сейчас. Жара отупляет меня, лишает ясности мысли.
Он улегся на досках палубы.
– Лучше продолжи свои рассуждения о корабле, напавшем на кэмбресскую манту, – ответил я. – Мне все-таки не понятно, почему он прекратил атаку и скрылся в морских глубинах?
Сархаддон всплеснул руками в шутливом отчаянии.
– Ты безнадежен. Неужели жизнь в графском дворце превратила твои мозги в овощное пюре?
Следующий день прошел в невообразимой суматохе. Бомар довел команду до изнеможения, требуя от матросов невозможного. Так или иначе, он добился своего, и через три часа после заката «Пэрасур» бросил якорь в гавани рыбацкой деревушки Корас. Утром деревенский староста, ничем не отличавшийся от прочих своих сородичей, пришел приветствовать капитана. Тот извинился за наше позднее прибытие и рассказал старику о черной манте. К моему удивлению, староста не выказал испуга. Он лишь спокойно кивнул седой головой, купил кое-какие товары из припасов Бомара и пожелал нам счастливого плавания.
Остаток пути не принес нам никаких проблем, и наутро четвертого дня после отплытия из Кулы и седьмого из Лепидора мы, обогнув остров Векстар, увидели Фарассу.
Глава 4
– Где-то около полудня. После того, как Бомар закончит свои дела.
– О, так вы пугешествуете с Бомаром? – с усмешкой сказал эсграф. – Как-то по пути в Лепидор он потребовал встречи со мной и пожаловался, что его обманул один из наших торговцев. Оказалось, что Бомар сам поставил лишний ноль в учетной книге. Я предлагаю вам провести сегодняшнюю ночь во дворце. Утром за час до отплытия вас разбудит слуга – если к тому времени вы не проснетесь сами.
– Нам тоже пора отправляться на отдых, лорд Хилаир, – зевая, произнес Зазан. – Этот день был долгим, и завтра нас ожидает тяжелая работа. Я отвез бы ваших друзей в Фарассу, но «Лев» будет отремонтирован только через четыре дня. Ах да! Я обещал составить для вас список торговых домов.
Эсграф поманил к себе слугу и приказал принести письменные принадлежности. Тот вскоре вернулся со свернутым листом бумаги и птичьим пером. Хилаир передал их Зазану. Кэмбресский капитан положил на колени дощечку и начал писать.
– Я перечислю торговые дома в порядке важности. Чем солиднее дом, тем больше денег он вкладывает в свои корабли и структуру организации. Первые два считаются самыми крупными в Танете: это дом Хирама и дом Бенита. Они торгуют по всему миру. Третий – дом Джилрит – ведет торговлю на востоке и севере. Он не имеет дел в Хуасе, Фетии и на территории Экватории. Четвертый – дом Дашарбан. Это новый дом, у которого большие перспективы развития. Пятый – дом Барка. В последние годы он едва не обанкротился из-за плохого управления, но теперь у них новый лорд, с репутацией честного человека. Вы можете спросить любого танетянина, и вам укажут, где находятся дворцы этих домов. С Джилрит и Барка будет трудно договориться. Они торгуют в основном в крепостях вдоль Дельты.
– Еще раз большое спасибо, – сказал я.
Зазан встал, и остальные офицеры последовали его примеру.
– Желаю вам оформить выгодную сделку, и пусть на Лепидор прольется дождь из золотых корон.
– А я желаю вам побед в великих битвах и процветания Кэмбресса.
– И Монс Ферраниса, – напомнил Мизерак, стоявший за спиной Зазана.
Они рассмеялись смехом изрядно подвыпивших людей и, покачиваясь от вина, направились к двери. Слуги проводили меня и Сархаддона в приготовленные для нас комнаты с видом на море. Я хорошо знал свои апартаменты, потому что уже ночевал здесь несколько раз. Едва моя голова коснулась подушки, усталость погрузила меня в сон.
Прошлым вечером я выпил всего лишь два кубка вина, но наутро проснулся в тяжелом похмелье. Очевидно, это был мой предел. Прошло уже несколько часов после рассвета, однако слуги сказали нам, что эсграф и гиперианцы еще не выходили из своих спален. Решив немного перекусить, мы забрели на кухню и встретили там Мизерака. Несмотря на вчерашнее возлияние, он выглядел свежим, как утренний бриз.
– Будьте осторожны с черной мантой, – посоветовал он по-дружески, когда мы закончили завтракать. – Вам придется проходить мимо устья реки. Знаете, о чем вам не сказал Зазан? Он слишком гордый, чтобы признаваться в этом. Но я не член его команды, и мне не стыдно говорить вам правду… Только пусть мои слова останутся между нами.
– О чем же он не сказал? – спросил Сархаддон. Послушник болезненно поморщился от солнечного света за окном. Прошлым вечером он выпил в два раза больше меня.
– Той мантой командовала женщина. Голос, предлагавший нам сдаться, был женским, и на его фоне мы слышали реплики другой воительницы. Я не удивлюсь, если весь экипаж вражеского корабля состоял из амазонок.
– Это действительно странно, – сказал Сархаддон, когда мы вышли из дворцовых ворот и направились через шумную рыночную площадь к гавани. – Только апелаги и кланы Монс Ферраниса используют амазонок в армии и в отрядах храмовых стражниц.
– Их женщины сражаются в битвах? – с изумлением спросил я, стараясь представить себе такое.
– Кланы Монс Ферраниса очень странные. Они имеют элитные армии, состоящие исключительно из женщин. Амазонок часто нанимают для охраны ценного имущества. Но от Монс Ферраниса до этих берегов три месяца плавания. Неужели их манта проделала такой долгий путь, чтобы напасть на кэмбресское судно? Я не понимаю, как им вообще удалось незаметно проскользнуть мимо всех патрулей и сенсоров, охраняющих города Океании. К тому же у Монс Ферраниса нет здесь никаких интересов. Одним словом, все предположения не имеют смысла.
Под крики чаек мы прошли через ворота гавани и увидели, что «Пэрасур» уже поднял паруса.
– Похоже, Бомар закончил свои дела раньше, чем думал, – сказал я, рассмотрев на мостике капитана, который сердито махал руками. – Нам лучше поспешить.
Я едва не упал, поскользнувшись на рыбьей тушке, а Сархаддон ушиб колено о ржавый якорь. Тем не менее мы в рекордное время одолели расстояние до корабля и поднялись по сходням на борт.
– Куда вы запропастились? – закричал Бомар.
– Мы пришли на полчаса раньше срока, – ответил Сархаддон.
– К черту сроки! Нам нужно проскочить мимо устья той дьявольской реки до наступления сумерек! Я не хочу встречаться с воинами тьмы и терять свой корабль!
Лоцманский катер крепил буксирный канат. Первый помощник велел отдать швартовы. Суол и Карак помогали матросам. Кула была дружественным городом, и здесь нам не требовалось сопровождение телохранителей. Другое дело – Фарасса.
– Мы готовы! – доложил первый помощник.
– Вперед! – рявкнул Бомар и махнул рукой капитану лоцманского катера.
Тот усмехнулся и отдал приказ механику. Пока «Пэрасур» разворачивался и медленно двигался к лагуне, Бомар не находил себе места от нетерпения. Мы с Сархаддоном заняли свой наблюдательный пост на тюках одежды. Я с интересом рассматривал пейзажи берега. Запахи гавани – смолы, канатов и рыбы – постепенно тускнели. Мы вышли в открытое море, и Бомар, бросив буксировщикам кошель за лоцманские услуги, повел корабль на юго-запад.
Очевидно, матросы «Пэрасура» пообщались прошлым вечером с командой кэмбресской манты. Их встреча состоялась в таверне. Вино лилось рекой. Неудивительно, что гиперианцы преувеличили мощь вражеского судна. Умолчав о том, что их застигли врасплох, они придумали историю о «воинах тьмы», и матросы Бомара приняли ее за чистую монету. Если эти россказни дойдут до Фарассы, ни один капитан не осмелится покинуть гавань без вооруженного эскорта. Из-за таких небылиц могла пострадать континентальная торговля.
Гиперианцы клялись, что «Лев» был атакован десятком черных мант, вооруженных огромным количеством импульсных пушек. Каждое дьявольское судно имело по шестнадцать торпедных установок. К счастью, кэмбресская манта находилась на мелководье, и поэтому многие торпеды прошли мимо. Ведь и ребенку понятно, что на мелкой воде очень трудно вести прицельную стрельбу – даже злобным кровососам тьмы. Гиперианцы храбро отбивались и повредили три вражеских корабля. В конце концов эскадра призраков ушла обратно в ночь, и сквозь толщу воды люди услышали бой их барабанов и леденящие душу завывания.
– Просто поразительно, как можно исказить события, – задумчиво произнес Сархаддон. – Если бы прошлым вечером мы не общались с Зазаном и Мизераком, нам пришлось бы поверить в эту чушь. Возможно, и слава о воинском гении Ишара построена на слухах и преувеличениях. Успех пары битв был раздут сверх меры, и теперь враги бегут при одном упоминании его имени.
Полуденное солнце стало слишком жарким, и мы перешли под навес, возведенный у мачты.
– Моряки суеверны и очень доверчивы к таким небылицам, – подумав немного, заметил я. – Мне кажется, что опытный торговец уменьшил бы масштаб истории. Он сразу бы понял, что «Лев» не мог выстоять против трех мант – не говоря уже о десяти.
– Возможно, ты прав, – глядя на волны, сказал Сархаддон. – Но теперь мы знаем, как рождаются истории и мифы. Я не удивлюсь, если лет через пятьдесят команду Зазана объявят великими героями, храбро сражавшимися против дьявольских орд. Главное, чтобы в конце истории их спасла молния, посланная Рантасом с небес. Зазана могут сделать пророком Рантаса, если кто-нибудь придумает подходящий текст. Именно это и раздражает меня в Сфере. Знаешь, как создаются апокрифы? Едва какой-нибудь маг начинает пророчествовать, его запирают в келье вместе с писцами, а затем изменяют слова откровений так, чтобы они соответствовали планам Сферы. Вот почему большинство пророчеств призывает к уничтожению еретиков. Некоторые маги высасывают «предсказания» из пальца.
– А как к этому относятся фанатики?
– Они одобряют все, что дает им повод для охоты на еретиков. Сфера, помимо очищения веры, стремится к власти. Она хочет стать главенствующей силой на планете. Но Лечеззар… Если его выберут Премьером, он превратит религию в сплошной культ фанатиков.
– Ты слишком критичен в описании Сферы, – взглянув на собеседника, подметил я.
Он по-прежнему смотрел куда-то вдаль. В такие мгновения его истинный характер раскрывался передо мной, как на ладони. Я считал его мечтателем, лишь одной ногой стоявшим в реальном мире.
– Наверное, ты прав. Я просто надеюсь, что мне удастся изменить все это. Вернуть тот мистицизм, который был потерян. Обойтись без убийств сотни тысяч людей, как этого хочет Лечеззар.
Монотонный голос послушника убаюкивал меня. Я попытался стряхнуть с себя подкравшуюся дремоту, навеянную легкой качкой и журчанием воды под килем корабля. Мне не хотелось нарушать задумчивость Сархаддона, но я все-таки спросил:
– Думаешь, у тебя получится?
– Если я стану экзархом Экватории, то реформирую Священный город. Добравшись до поста Премьера, я верну Сфере ее первоначальный облик. Жрецы будут воспитывать людей и вести их к свету Рантаса.
Помолчав немного, он оторвал взгляд от волн и встряхнул головой. Матросы, сидевшие неподалеку от нас, играли в карты на деревянные фишки. Их деньги хранились в рундуке Бомара или были потрачены в тавернах на выпивку. Сам капитан похрапывал на рулонах парусины под навесом у передней палубы. Только двое моряков занимались делом: рулевой на корме и дозорный в бочке на мачте. Время от времени вахты менялись.
– Катан, что ты думаешь о черной манте? – спросил Сархаддон. – Кто ею управлял? Воины тьмы, отступники с Фарассы, фетийские военные, убийцы с Монс Ферранис или фанатики Сферы? Ты никогда не делишься своими, выводами и только задаешь вопросы.
– Выводы делаешь ты. И они меня устраивают.
На нас были короткие туники, но это не спасало от жары. Чтобы как-то освежиться, мы пили разбавленный лимонный сок. Теперь, уходя от ответа, я сделал вид, что утоляю жажду.
– Катан! Мои размышления – еще не выводы.
– Ты знаешь об этом мире больше меня. К примеру, мы в Лепидоре вообще не слышали о вражде между Кэмбрессом и Монс Ферранис.
– А что же тут удивительного? Большую политику делают на другой половине планеты. Я могу рассказать тебе об этом, но лучше не сейчас. Жара отупляет меня, лишает ясности мысли.
Он улегся на досках палубы.
– Лучше продолжи свои рассуждения о корабле, напавшем на кэмбресскую манту, – ответил я. – Мне все-таки не понятно, почему он прекратил атаку и скрылся в морских глубинах?
Сархаддон всплеснул руками в шутливом отчаянии.
– Ты безнадежен. Неужели жизнь в графском дворце превратила твои мозги в овощное пюре?
Следующий день прошел в невообразимой суматохе. Бомар довел команду до изнеможения, требуя от матросов невозможного. Так или иначе, он добился своего, и через три часа после заката «Пэрасур» бросил якорь в гавани рыбацкой деревушки Корас. Утром деревенский староста, ничем не отличавшийся от прочих своих сородичей, пришел приветствовать капитана. Тот извинился за наше позднее прибытие и рассказал старику о черной манте. К моему удивлению, староста не выказал испуга. Он лишь спокойно кивнул седой головой, купил кое-какие товары из припасов Бомара и пожелал нам счастливого плавания.
Остаток пути не принес нам никаких проблем, и наутро четвертого дня после отплытия из Кулы и седьмого из Лепидора мы, обогнув остров Векстар, увидели Фарассу.
Глава 4
Город, прозванный Драгоценностью Севера, располагался на большом холмистом острове. Его белые дома, украшенные портиками и колоннами, начинались в ста футах от набережной и тянулись к вершине пологой сопки, словно башенки дивного храма. Внизу они были простыми, вверху – богатыми и пышными. На плоских крышах зеленели сады с роскошной экзотической растительностью. Лепидор и Кула были жалкой тенью на фоне этого величия. На многих флагштоках развевались знамена с эмблемами зажиточных семейств. В восточной части острова возвышался огромный и величественный зиккурат. Он соперничал с сопкой и, достигая двухсот футов в высоту, преуменьшал все остальное своим видом. Его венчали две одинаковые раки, над которыми в безоблачное небо поднимались тонкие спирали дыма.
Гавань представляла собой сложный комплекс причалов и доков, складских ангаров и верфей. Там находились сотни рыбацких баркасов и торговых судов. Даже с такого расстояния я видел лес мачт. Ежедневно в бухту заходило больше кораблей, чем бывало в Лепидоре за полгода. Две эскадры по шесть галер, на флагах которых красовался имперский дельфин, следили за порядком в гавани.
Если верить рассказам отца, столица Океании, сиявшая перед нами в солнечном свете, была лишь вполовину меньше Танета. На входе в бухту нас встретил буксир. Его команда носила форменные зеленые туники из грубой материи. Сам катер ничем не отличался от тех, что курсировали в Лепидоре и Куле. Удивляться тут не приходилось – их строили на одной верфи по одинаковым чертежам.
Капитан катера поприветствовал Бомара и велел спустить буксирный канат. Затем мы медленно двинулись через бухту. Меня поразило ее сходство с гаванью Кулы: лагуна Фарассы также располагалась между островом и материком. Ее отличали только размеры. Столичная гавань тянулась вдоль береговой черты города на сотни футов в каждую сторону. Причальные пирсы напоминали зубья гигантской расчески. Каждый из них был рассчитан на пять-шесть кораблей. За ними виднелись ряды складских ангаров.
Мое внимание привлекло большое пирамидальное здание. Оно имело шесть ярусов, с балконами по всей наружной части. Это был штаб имперского военного флота в Океании и командный центр фарасского клана. Рядом с ним стояли линейные корабли и фрегаты надводной флотилии. Во время прошлого визита я совершил экскурсию по всему комплексу гавани и был ошеломлен размерами некоторых кораблей. Меня привели в восторг тоннели и пещеры под островом, которые служили складскими помещениями и соединяли военный штаб с подводной гаванью, расположенной на другой стороне бухты. Гавань Фарассы была построена за несколько веков до падения Фетийской империи и Таонетарной войны. Сейчас в ней размещалась самая крупная имперская эскадра вне границ самой Фетии. В прошлый раз я насчитал двадцать восемь линейных кораблей, девятнадцать фрегатов, около полусотни катеров и двадцать одну манту.
Буксирный катер тащил нас мимо сотен кораблей, разнившихся по величине – от посудин не больше буксира до белых ше-стимачтовых титанов, сравнимых по высоте со штабом военного флота.
– Вон тот корабль – из Танета, – сказал Бомар, указав на большое торговое судно.
Два буксира, работавших на огненном дереве, медленно вели корабль к стоянке. Баркасы и катера торопливо уступали им путь. Легкий бриз развевал на передней мачте зеленый с черно-красными полосами флаг. На корме, приняв горделивую позу, завернувшись в роскошную синюю мантию, стоял хозяин судна.
– Этот павлин на палубе – всего лишь капитан. Даже не член торгового дома. Вот как все они бахвалятся своим богатством.
Запахи гавани здесь были сильнее, чем в Куле. Крик грузчиков и шум лебедок сопровождались стуком молотков с военной верфи и звяканьем металла из портовых кузниц. Мимо нас, направляясь к морю и едва не касаясь бортами друг друга, прошли два корабля. Их хозяева яростно спорили о том, кто кому должен уступить путь к выходу из бухты. Матросы на палубе ближайшего судна крепили груз и накрывали парусиной высокие штабели с тюками отбеленной одежды. Прямо перед нами проплыл пяти-мачтовый галеон, с оранжево-желтым флагом торгового дома. Его рискованный маневр вызвал поток ругательств у капитана буксирного катера. Через полминуты заспанный хозяин судна перегнулся через борт и неохотно извинился за причиненное беспокойство. Бомар сказал, что галеон из Танета принадлежал торговому дому Форита.
Наконец, «Пэрасур» пришвартовался в доке между двумя каботажными кораблями. Палуба первого была пустой – очевидно, его команда наслаждалась прелестями Фарассы. Другое судно загружалось товаром. До нас доносились крики и ругательства матросов. Капитан каботажного корабля помахал Бомару рукой. Я понял, что они были знакомы.
Когда Суол и Карак принесли багаж, Бомар спустился с мостика и подошел ко мне и Сархаддону.
– Вы были хорошими пассажирами. Катан, желаю вам удачи в Танете. А Сархаддону – успехов в Священном городе. Да пребудет с вами милость Рантаса! Я жду не дождусь, когда граф Элнибал привезет нам радостную весть о преуспевании Лепидора.
Он проводил нас до сходней, а затем вернулся к своим делам. У выхода с причала я оглянулся на «Пэрасур» и подумал, что мы совершили на этом корабле неплохое путешествие. Особенно мне понравилась встреча с гиперианцами в Куле. Сархаддон потянул меня за руку, и мы зашагали вдоль доков.
– Куда отправимся теперь? – спросил я послушника.
– Сначала в военную гавань. Боевые манты добираются до Танета быстрее пассажирских и торговых кораблей. Обычно они перевозят послов, высокопоставленных офицеров и курьеров с правительственными донесениями. Ноты – эсграф, поэтому они возьмут тебя с собой без разговоров. Я представлюсь твоим слугой. Если сегодня не запланировано отплытие манты в Танет, нам придется подумать о ночлеге. Наверное, нам следует остановиться в доме лепидорского консула?
– Мы можем найти его, но лично я не выношу этого лицемерного пройдоху. Он напоминает мне крокодила, спрятавшегося в тростнике. Мой отец всегда останавливается у него. Однако я скорее переночую у торговца рыбой, чем у нашего консула.
– Все ясно. Курьерские манты выходят из порта каждые шесть дней, поэтому ждать нам придется недолго. Если отсрочка продлится неделю, мы можем опоздать на Верховный совет Аквасильвы, и ты разминешься с отцом. При удачном стечении обстоятельств мы отправимся в плавание сегодня вечером. Если же нет, нам остается ночлег во дворце, в гостинице или в храме зиккурата. Лично я против гостиниц и постоялых дворов. Во-первых, это пустая трата денег. Во-вторых, там много дебоширов и авантюристов. Я знаю, ты неплохо владеешь мечом, но мы можем нарваться на отставных наемников с тридцатилетним стажем непрерывных сражений.
– А как насчет храма?
– Он сказочно великолепен. Ночлег нам предоставят бесплатно, и ты сможешь лучше познакомиться со Сферой… Смотри, Катан! Это ворота в военную гавань.
Мы шли вдоль стены, окружавшей территорию имперского флота. Над зубчатым парапетом я видел головы часовых. Из башен торчали стволы импульсных пушек. У широких ворот стояла вереница телег, нагруженных бревнами. Очевидно, этот груз предназначался для верфи. Несколько солдат в сияющих металлических нагрудниках и шлемах с плюмажем проверяли накладные на груз и прочие документы.
– Предоставь переговоры мне, – сказал Сархаддон.
Когда мы подошли к воротам, он обратился к офицеру, наблюдавшему за работой солдат:
– Прошу прощения. С кем мы можем договориться о плавании в Танет?
Офицер смерил нас взглядом, оценивая лучший из нарядов послушника и мою темно-красную мантию с узорчатым кушаком.
– Кто вы?
– Эсграф Катан из клана Лепидора и его слуга.
– Документы?
Он строго выполнял свои обязанности. Достав из кармана кошель, отделанный кожаной тесьмой и серебряными нитями, я вытащил из него свиток с сургучным оттиском клановой печати Лепидора. Документ, подтверждавший мое звание, требовался для доступа на боевую манту и для прохода во дворец, где проводился Верховный совет Аквасильвы. Офицер взял свиток и осмотрел сургучный оттиск. Найдя его вполне приемлемым, он вернул мне документ и указал на территорию гавани.
– Начальника порта зовут Гораал. Его контора находится в первом здании, налево от входа.
– Спасибо, – сказал Сархаддон.
Я благодарно кивнул, и мы, пройдя мимо двух солдат, вступили в тень подарочным сводом. За воротами начиналась территория военной гавани, напоминавшая потревоженный пчелиный улей. Она ничуть не изменилась с тех пор, как я впервые увидел ее три года назад. Вдоль внешней стены тянулись склады и ангары. Их затемненные помещения были заполнены стеллажами с оружием, снастями, парусиной и строительными материалами.
На широкой набережной стояли телеги, нагруженные бревнами. Мимо них маршировали отряды морской пехоты; матросы несли какие-то тюки и рулоны парусины. Вдоль берега располагались причалы, каждый из которых имел по два дока. Корабли, как и в торговом порту, отличались по форме и размерам. Один из них только что прибыл; два других отправлялись в плавание. Их команды суетились на палубах, поднимая паруса. Однако остальные фрегаты и линкоры находилась под присмотром нескольких сонных вахтенных. Чуть дальше начиналась верфь, где на строительных эллингах виднелись каркасы будущих кораблей.
В нескольких ярдах от нас начинался каменный мост, который выгибался над небольшим каналом и заканчивался у пирамидального многоярусного здания. Фонтан перед входом в штаб разбрызгивал кристально чистые струи. Помню, в прошлый раз я удивлялся, каким образом к нему подводилась пресная вода. Группа мужчин заносила в дверь статую, предназначенную для кабинета какого-то адмирала.
Начальник порта размещался во флигеле, похожем на будку торговца. Вместо передней стены здание имело коричневый навес, сделанный из старого паруса, и обычный прилавок. В небольшой задней комнате работали три-четыре писца. Сам начальник восседал за прилавком, перед которым стояло четыре человека. Судя по их одежде, это были моряки и офицеры. Наши телохранители отошли в сторонку, а мы с Сархаддоном присоединились к очереди. Первый проситель решал какой-то вопрос о буксире. Согласование заняло много времени, и мы даже начали злиться на него. Наконец, он добился какой-то уступки и вперевалку зашагал к причалам – неровной походкой человека, который провел в море несколько месяцев и только недавно сошел на берег.
Остальные устроили свои дела на удивление быстро. Мы испытали облегчение, когда наконец оказались в тени навеса. Моя мантия была слишком теплой – жара и солнце превращали ее в орудие пытки. Начальник порта устало посмотрел на нас. Его дорогая темно-зеленая форма местами промокла от пота. Необыкновенно длинная белокурая борода касалась прилавка.
– Эсграф Катан из Лепидора хотел бы получить пассажирское место на курьерской манте, отплывающей в Танет, – сказал Сархаддон.
Здесь считалось вполне нормальным, что переговоры вел помощник, а не высокопоставленное лицо. Этого требовал этикет. Если бы рядом со мной не оказалось Сархаддона, с начальником порта общался бы Суол. Я снова достал свиток, заверенный лепидорской печатью и подписью графини Иррии. Чиновник осмотрел документ более тщательно, чем офицер у ворот, затем одобрительно кивнул и вернул мне его мне.
– Вы сын графа Элнибала? – обратился он ко мне. – Две недели назад граф останавливался в нашем городе. Как мне помнится, он направлялся на Верховный совет Аквасильвы. Это вся ваша свита?
Он повел головой, высматривая других сопровождающих.
– Да, вот мой сопровождающий и два телохранителя, – ответил я. – И еще багаж.
– Похоже, вы любите путешествовать налегке. Ну что же! Если вы хотите успеть на Совет, прежде чем он закончит свою работу, то считайте, что вам повезло. Завтра около полудня в Танет отправляется манта «Пэкла». Будьте в подводной гавани за час до отплытия. Вы уже решили, где остановитесь на ночлег?
– Еще нет, – ответил за меня Сархаддон. – Мы только что прибыли в город.
– Я могу предложить вам апартаменты для офицеров. Но лучше переночуйте во дворце. В казармах ютятся только те, кто не может устроиться на вершине холма. Если вам понадобится помощь, то приходите ко мне. Я буду здесь до заката. Утром покажете солдатам вашу печать, и они пропустят вас через ворота.
Поблагодарив его, мы покинули гавань.
– Теперь нам нужно определиться с ночлегом, – сказал Сархаддон, когда мы вышли на улицу, ведущую в город.
– Что ты предлагаешь?
– Дворец действительно лучшее место. Храм… Там могут быть проблемы. Хотя жрецы с удовольствием дадут нам приют, продемонстрировав тем самым свою благосклонность к аристократии. Местный экзарх неплохой политик. Он один из тех, кто считает борьбу с еретиками глупым и бесперспективным занятием.
Мы свернули с многолюдной улицы на широкую аллею, которая вела к зажиточным фарасским кварталам. Впереди нас к дворцу направлялась большая группа всадников в богатых одеждах. За ними ехала телега, нагруженная бочками с вином.
Гавань представляла собой сложный комплекс причалов и доков, складских ангаров и верфей. Там находились сотни рыбацких баркасов и торговых судов. Даже с такого расстояния я видел лес мачт. Ежедневно в бухту заходило больше кораблей, чем бывало в Лепидоре за полгода. Две эскадры по шесть галер, на флагах которых красовался имперский дельфин, следили за порядком в гавани.
Если верить рассказам отца, столица Океании, сиявшая перед нами в солнечном свете, была лишь вполовину меньше Танета. На входе в бухту нас встретил буксир. Его команда носила форменные зеленые туники из грубой материи. Сам катер ничем не отличался от тех, что курсировали в Лепидоре и Куле. Удивляться тут не приходилось – их строили на одной верфи по одинаковым чертежам.
Капитан катера поприветствовал Бомара и велел спустить буксирный канат. Затем мы медленно двинулись через бухту. Меня поразило ее сходство с гаванью Кулы: лагуна Фарассы также располагалась между островом и материком. Ее отличали только размеры. Столичная гавань тянулась вдоль береговой черты города на сотни футов в каждую сторону. Причальные пирсы напоминали зубья гигантской расчески. Каждый из них был рассчитан на пять-шесть кораблей. За ними виднелись ряды складских ангаров.
Мое внимание привлекло большое пирамидальное здание. Оно имело шесть ярусов, с балконами по всей наружной части. Это был штаб имперского военного флота в Океании и командный центр фарасского клана. Рядом с ним стояли линейные корабли и фрегаты надводной флотилии. Во время прошлого визита я совершил экскурсию по всему комплексу гавани и был ошеломлен размерами некоторых кораблей. Меня привели в восторг тоннели и пещеры под островом, которые служили складскими помещениями и соединяли военный штаб с подводной гаванью, расположенной на другой стороне бухты. Гавань Фарассы была построена за несколько веков до падения Фетийской империи и Таонетарной войны. Сейчас в ней размещалась самая крупная имперская эскадра вне границ самой Фетии. В прошлый раз я насчитал двадцать восемь линейных кораблей, девятнадцать фрегатов, около полусотни катеров и двадцать одну манту.
Буксирный катер тащил нас мимо сотен кораблей, разнившихся по величине – от посудин не больше буксира до белых ше-стимачтовых титанов, сравнимых по высоте со штабом военного флота.
– Вон тот корабль – из Танета, – сказал Бомар, указав на большое торговое судно.
Два буксира, работавших на огненном дереве, медленно вели корабль к стоянке. Баркасы и катера торопливо уступали им путь. Легкий бриз развевал на передней мачте зеленый с черно-красными полосами флаг. На корме, приняв горделивую позу, завернувшись в роскошную синюю мантию, стоял хозяин судна.
– Этот павлин на палубе – всего лишь капитан. Даже не член торгового дома. Вот как все они бахвалятся своим богатством.
Запахи гавани здесь были сильнее, чем в Куле. Крик грузчиков и шум лебедок сопровождались стуком молотков с военной верфи и звяканьем металла из портовых кузниц. Мимо нас, направляясь к морю и едва не касаясь бортами друг друга, прошли два корабля. Их хозяева яростно спорили о том, кто кому должен уступить путь к выходу из бухты. Матросы на палубе ближайшего судна крепили груз и накрывали парусиной высокие штабели с тюками отбеленной одежды. Прямо перед нами проплыл пяти-мачтовый галеон, с оранжево-желтым флагом торгового дома. Его рискованный маневр вызвал поток ругательств у капитана буксирного катера. Через полминуты заспанный хозяин судна перегнулся через борт и неохотно извинился за причиненное беспокойство. Бомар сказал, что галеон из Танета принадлежал торговому дому Форита.
Наконец, «Пэрасур» пришвартовался в доке между двумя каботажными кораблями. Палуба первого была пустой – очевидно, его команда наслаждалась прелестями Фарассы. Другое судно загружалось товаром. До нас доносились крики и ругательства матросов. Капитан каботажного корабля помахал Бомару рукой. Я понял, что они были знакомы.
Когда Суол и Карак принесли багаж, Бомар спустился с мостика и подошел ко мне и Сархаддону.
– Вы были хорошими пассажирами. Катан, желаю вам удачи в Танете. А Сархаддону – успехов в Священном городе. Да пребудет с вами милость Рантаса! Я жду не дождусь, когда граф Элнибал привезет нам радостную весть о преуспевании Лепидора.
Он проводил нас до сходней, а затем вернулся к своим делам. У выхода с причала я оглянулся на «Пэрасур» и подумал, что мы совершили на этом корабле неплохое путешествие. Особенно мне понравилась встреча с гиперианцами в Куле. Сархаддон потянул меня за руку, и мы зашагали вдоль доков.
– Куда отправимся теперь? – спросил я послушника.
– Сначала в военную гавань. Боевые манты добираются до Танета быстрее пассажирских и торговых кораблей. Обычно они перевозят послов, высокопоставленных офицеров и курьеров с правительственными донесениями. Ноты – эсграф, поэтому они возьмут тебя с собой без разговоров. Я представлюсь твоим слугой. Если сегодня не запланировано отплытие манты в Танет, нам придется подумать о ночлеге. Наверное, нам следует остановиться в доме лепидорского консула?
– Мы можем найти его, но лично я не выношу этого лицемерного пройдоху. Он напоминает мне крокодила, спрятавшегося в тростнике. Мой отец всегда останавливается у него. Однако я скорее переночую у торговца рыбой, чем у нашего консула.
– Все ясно. Курьерские манты выходят из порта каждые шесть дней, поэтому ждать нам придется недолго. Если отсрочка продлится неделю, мы можем опоздать на Верховный совет Аквасильвы, и ты разминешься с отцом. При удачном стечении обстоятельств мы отправимся в плавание сегодня вечером. Если же нет, нам остается ночлег во дворце, в гостинице или в храме зиккурата. Лично я против гостиниц и постоялых дворов. Во-первых, это пустая трата денег. Во-вторых, там много дебоширов и авантюристов. Я знаю, ты неплохо владеешь мечом, но мы можем нарваться на отставных наемников с тридцатилетним стажем непрерывных сражений.
– А как насчет храма?
– Он сказочно великолепен. Ночлег нам предоставят бесплатно, и ты сможешь лучше познакомиться со Сферой… Смотри, Катан! Это ворота в военную гавань.
Мы шли вдоль стены, окружавшей территорию имперского флота. Над зубчатым парапетом я видел головы часовых. Из башен торчали стволы импульсных пушек. У широких ворот стояла вереница телег, нагруженных бревнами. Очевидно, этот груз предназначался для верфи. Несколько солдат в сияющих металлических нагрудниках и шлемах с плюмажем проверяли накладные на груз и прочие документы.
– Предоставь переговоры мне, – сказал Сархаддон.
Когда мы подошли к воротам, он обратился к офицеру, наблюдавшему за работой солдат:
– Прошу прощения. С кем мы можем договориться о плавании в Танет?
Офицер смерил нас взглядом, оценивая лучший из нарядов послушника и мою темно-красную мантию с узорчатым кушаком.
– Кто вы?
– Эсграф Катан из клана Лепидора и его слуга.
– Документы?
Он строго выполнял свои обязанности. Достав из кармана кошель, отделанный кожаной тесьмой и серебряными нитями, я вытащил из него свиток с сургучным оттиском клановой печати Лепидора. Документ, подтверждавший мое звание, требовался для доступа на боевую манту и для прохода во дворец, где проводился Верховный совет Аквасильвы. Офицер взял свиток и осмотрел сургучный оттиск. Найдя его вполне приемлемым, он вернул мне документ и указал на территорию гавани.
– Начальника порта зовут Гораал. Его контора находится в первом здании, налево от входа.
– Спасибо, – сказал Сархаддон.
Я благодарно кивнул, и мы, пройдя мимо двух солдат, вступили в тень подарочным сводом. За воротами начиналась территория военной гавани, напоминавшая потревоженный пчелиный улей. Она ничуть не изменилась с тех пор, как я впервые увидел ее три года назад. Вдоль внешней стены тянулись склады и ангары. Их затемненные помещения были заполнены стеллажами с оружием, снастями, парусиной и строительными материалами.
На широкой набережной стояли телеги, нагруженные бревнами. Мимо них маршировали отряды морской пехоты; матросы несли какие-то тюки и рулоны парусины. Вдоль берега располагались причалы, каждый из которых имел по два дока. Корабли, как и в торговом порту, отличались по форме и размерам. Один из них только что прибыл; два других отправлялись в плавание. Их команды суетились на палубах, поднимая паруса. Однако остальные фрегаты и линкоры находилась под присмотром нескольких сонных вахтенных. Чуть дальше начиналась верфь, где на строительных эллингах виднелись каркасы будущих кораблей.
В нескольких ярдах от нас начинался каменный мост, который выгибался над небольшим каналом и заканчивался у пирамидального многоярусного здания. Фонтан перед входом в штаб разбрызгивал кристально чистые струи. Помню, в прошлый раз я удивлялся, каким образом к нему подводилась пресная вода. Группа мужчин заносила в дверь статую, предназначенную для кабинета какого-то адмирала.
Начальник порта размещался во флигеле, похожем на будку торговца. Вместо передней стены здание имело коричневый навес, сделанный из старого паруса, и обычный прилавок. В небольшой задней комнате работали три-четыре писца. Сам начальник восседал за прилавком, перед которым стояло четыре человека. Судя по их одежде, это были моряки и офицеры. Наши телохранители отошли в сторонку, а мы с Сархаддоном присоединились к очереди. Первый проситель решал какой-то вопрос о буксире. Согласование заняло много времени, и мы даже начали злиться на него. Наконец, он добился какой-то уступки и вперевалку зашагал к причалам – неровной походкой человека, который провел в море несколько месяцев и только недавно сошел на берег.
Остальные устроили свои дела на удивление быстро. Мы испытали облегчение, когда наконец оказались в тени навеса. Моя мантия была слишком теплой – жара и солнце превращали ее в орудие пытки. Начальник порта устало посмотрел на нас. Его дорогая темно-зеленая форма местами промокла от пота. Необыкновенно длинная белокурая борода касалась прилавка.
– Эсграф Катан из Лепидора хотел бы получить пассажирское место на курьерской манте, отплывающей в Танет, – сказал Сархаддон.
Здесь считалось вполне нормальным, что переговоры вел помощник, а не высокопоставленное лицо. Этого требовал этикет. Если бы рядом со мной не оказалось Сархаддона, с начальником порта общался бы Суол. Я снова достал свиток, заверенный лепидорской печатью и подписью графини Иррии. Чиновник осмотрел документ более тщательно, чем офицер у ворот, затем одобрительно кивнул и вернул мне его мне.
– Вы сын графа Элнибала? – обратился он ко мне. – Две недели назад граф останавливался в нашем городе. Как мне помнится, он направлялся на Верховный совет Аквасильвы. Это вся ваша свита?
Он повел головой, высматривая других сопровождающих.
– Да, вот мой сопровождающий и два телохранителя, – ответил я. – И еще багаж.
– Похоже, вы любите путешествовать налегке. Ну что же! Если вы хотите успеть на Совет, прежде чем он закончит свою работу, то считайте, что вам повезло. Завтра около полудня в Танет отправляется манта «Пэкла». Будьте в подводной гавани за час до отплытия. Вы уже решили, где остановитесь на ночлег?
– Еще нет, – ответил за меня Сархаддон. – Мы только что прибыли в город.
– Я могу предложить вам апартаменты для офицеров. Но лучше переночуйте во дворце. В казармах ютятся только те, кто не может устроиться на вершине холма. Если вам понадобится помощь, то приходите ко мне. Я буду здесь до заката. Утром покажете солдатам вашу печать, и они пропустят вас через ворота.
Поблагодарив его, мы покинули гавань.
– Теперь нам нужно определиться с ночлегом, – сказал Сархаддон, когда мы вышли на улицу, ведущую в город.
– Что ты предлагаешь?
– Дворец действительно лучшее место. Храм… Там могут быть проблемы. Хотя жрецы с удовольствием дадут нам приют, продемонстрировав тем самым свою благосклонность к аристократии. Местный экзарх неплохой политик. Он один из тех, кто считает борьбу с еретиками глупым и бесперспективным занятием.
Мы свернули с многолюдной улицы на широкую аллею, которая вела к зажиточным фарасским кварталам. Впереди нас к дворцу направлялась большая группа всадников в богатых одеждах. За ними ехала телега, нагруженная бочками с вином.