Одли Ансельм. Еретики Аквасильвы

   Лучники прекратили стрельбу. Несколько пехотинцев поднялись по скользким ступеням на помост и начали освобождать людей, привязанных к столбам. Апелаги, все еще не веря в свое спасение, отфыркивались от дождя и ошеломленно посматривали друг на друга. Кто-то начал разрезать наши веревки. Взглянув на солдата, я узнал пехотинца, с которым беседовал однажды утром у дворцовых ворот – после плавания в горном потоке.
   – В жизни всякое бывает, – шутливо заметил он. – Правда, граф Катан?
   Едва мы спустились к подножию помоста, толпа подхватила нас на руки и понесла через площадь к рухнувшим воротам. Люди, которые обычно прятались от дождя под крышами домов, танцевали и пели от радости под потоком воды.
   На возвышении нас ожидал капитан дворцовой стражи. Когда меня опустили на землю, я поднялся к нему и пожал его руку.
   – Мыобязаны вам нашими жизнями. Спасибо.
   – Кем бы я был, если бы подвел вас еще раз!
   – Вы никогда не подводили меня, капитан.
   Затем я повернулся к Гамилькару, который скромно стоял за хотинцами. Похоже, только я увидел его жест, и только мне было известно, что это он организовал наше спасение. Красная мантия торговца промокла под дождем. Однако он выглядел счастливым и довольным собой – впервые за время нашего знакомства.
   – Большое спасибо, – тихо сказал я.
   – Катан, – громко заявил Сэганта, – я возвращаю вам графские полномочия. Пусть ваше правление будет более счастливым, чем мое.
   – От имени рода Тауро я принимаю графство над кланом Лепидора!
   Толпа горожан отозвалась восторженным ревом.
   – А я, Гамилькар, лорд торгового дома Барка, свидетель этому.
   Затем нас снова подняли на руки и понесли во дворец. Люди радостно скандировали мое имя:
   – Ка-тан! Ка-тан! Ка-тан!!!

Эпилог

   Лиасу Тиграну от Катана Тауроприветствие.
   Я слышал, что Персея по пути в столицу решила остановиться в Лионе, поэтому, когда ты получишь мое письмо, тебе уже будет известно о событиях, происшедших в Лепидоре. Возможно, их представят как рассказ о чудесах и божественном вмешательстве. Но на самом деле ничего подобного не было – несмотря на все мои просьбы к богам. Хотя пара-другая чудес мне бы тогда не помешала.
   Даже Персея не сможет рассказать тебе полную версию произошедшего. Она уплыла через день после того, как мы победили Этлу, а в ту пору общая ситуация еще не была очевидна. Кортьерес прибыл тем же вечером с ротой пехотинцев Кулы и с небольшой флотилией, принадлежавшей дому Кэнадрата. Управляя одним из крупных торговых домов, Кэнадрат имеет огромное влияние на всех континентах Аквасильвы. Он не танетянин, поэтому с ним дружат лорды многих городов. Его сын выглядит как настоящий разбойник из приполярных лесов – синие глаза, курчавая борода и белокурые волосы.
   Оказалось, что операция по захвату Лепидора была задумана несколько месяцев назад. Лечеззар хотел нанять на службу Реглата Ишара, чтобы отправить его армию в новый Поход на Архипелаг. Однако хэйлеттиты потребовали взамен вооружить их солдат. Узнав о нашей железной руде, Лечеззар велел Этле захватить лепидорский рудник. Она натравила на нас Форита и организовала убийство короля Океании. Все эти диверсии и преступления оплачивались из казны Сферы. Если б план Этлы удался, жрецы бы получили необходимое железо, вооружили войска Ишара и устроили Священный Поход. Я думаю, теперь им придется отложить его на пару лет, если не больше.
   Извини, что мое письмо выглядит таким неаккуратным. Управляя нашим вихрем, мы с Равенной выбили во дворце половину оконных стекол, и большинство из них еще не вставлены. Поверь, в этом нет ничего смешного. Во всяком случае, я не могу отыскать во всей резиденции сухого места, чтобы написать тебе письмо.
   Итак, продолжу.
   Мы убедили двух уцелевших жрецов – Сархаддона и Мидия – помалкивать о нашем мятеже. Премьер Лечеззар сжил бы их со свету, если бы весть об интригах Этлы разошлась по Аквасильве. Такая весть нанесла бы серьезный удар по авторитету Сферы. Поэтому Мидий и Сархаддон придумали хитрый ход и обвинили Этлу в ереси. По официальной версии, она хотела опорочить Сферу, а мы, верные слуги Рантаса, помешали ее злобным планам. Я считаю, что это лишь справедливо.
   Что касается Лексана, то мы с позором отправили его обратно в Каламан. Чтобы компенсировать ущерб, нанесенный вторжением Лексана, я оставил себе манту, которую ему подарил вновь избранный король Океании. Его величество поступил весьма недальновидно. Ты так не считаешь?
   Все улеглось – по крайней мере на поверхности. Красные отметины на моих запястьях поблекли, и я, глядя на руки, не вспоминаю о прошлом. Интересно, что пережитые беды кажутся теперь более серьезными и страшными, чем они были на самом деле. Нам по-прежнему снятся кошмары, и я сомневаюсь, что когда-нибудь забуду эпизоды тех дней.
   Отец велел заполнить маленькие помещения в подвале разными ненужными вещами. Жаль, что я не могу блокировать подобным образом нашу память.
   Кстати, ты знаком с Гамилькаром? Палатина знает его около двух лет, но даже она не верит, что мы обязаны спасением именно ему. Он стопроцентный торгаш. Иногда я сам сомневаюсь, что у него есть сердце. Однажды Равенна спросила, почему он организовал восстание, и я никогда не забуду его ответ. Гамилькар сказал, что после суда в тронном зале он никак не мог понять, почему я пожертвовал собой. В принципе моя смерть не влияла на его бизнес. Ему не о чем было тревожиться. Сфера предложила лорду Барке два дополнительных контракта, так что он ничего не терял. Но Гамилькара смутила моя вера в нечто большее, чем жизнь. Вот почему он организовал наше спасение. Насколько я понимаю, это был его первый в жизни альтруистический поступок.
   Скажу тебе по секрету, что Палатина уже никогда не будет той самодовольной командиршей, какой она представлялась нам раньше. Ее план не удался, и мы все едва не погибли. Сейчас она ведет себя очень тихо и, наверное, переживает из-за своей неудачи. Я понял, что Палатина не такой уж безупречный стратег. Надеюсь, это поражение не сломит ее дух. Хотелось бы, чтобы она по-прежнему сражалась со Сферой.
   Я же решил не останавливаться на достигнутом.
   Ты теперь не узнал бы Равенну, Лиас. Она больше не строит из себя ледяную принцессу и не использует средство для распрямления волос. Клянусь, она выглядит еще красивее, чем прежде. Сегодня я впервые услышал ее открытый звонкий смех. Вы с Персеей были правы. Я влюблен в Равенну и думаю – точнее, надеюсь, – что она питает ко мне такие же чувства.
   После бури, которую мы направили на Лепидор – пожалуй, единственное, что нам удалось из всей затеи с мятежом, – Равенна предложила мне партнерство. Мы решили стать первыми магами Шторма.
   Она нашла в архивах отца ссылку на судно «Эон». Этий использовал его в Великой войне, и, судя по всему, оно имеет огромные размеры. На корабле расположен центр связи с «небесными глазами». Овладев им, мы могли бы наблюдать за погодой, как это делают жрецы Рантаса. Более того, мы могли бы использовать силу планеты в борьбе против Сферы. Возможно, я оптимист, но это шаг к победе. Только не говори об «Зоне» посторонним людям, а если кто-то имеет сведения о нем, то перешли их к нам. Это будет большим подспорьем в нашей борьбе.
   Только что вошла Равенна. Она кутается в шерстяной плащ, потому что в комнате очень холодно. Равенна говорит, что почтовый корабль готов к отплытию, поэтому я прерываю свое повествование. Передавай привет нашим друзьям – всем, кого увидишь. Надеюсь, что мы скоро вернемся на Архипелаг. Если появятся новости, я напишу еще одно письмо. А до той поры пусть Фетида бережет тебя.
   До скорого свидания,
   Катан Тауро.