Орлов Антон. Страна Изумрудного солнца (Сериал о Тине Хэдис - 2)

   Его жизнь распадалась на две половинки: светлую, в общем-то вполне сносную, несмотря на отсутствие привычного комфорта, и темную, полную боли и страха. Днем, при свете изумрудного солнца, все было хорошо и справедливо: он идет налегке, в то время как Лиргисо должен сам тащить свой аварийный комплект; у него парализаторы, а Лиргисо безоружен; на нем элегантный плащ с серебряной застежкой, Лиргисо же приходится довольствоваться безвкусной оранжевой тряпкой. Он союзник Тины, а Лиргисо - пленник, и все настойчивые попытки Лиргисо очаровать Тину пропадают впустую, словно та и впрямь демон, способный увидеть истинные помыслы собеседника. Тлемлелха это несказанно радовало: наконец-то нашлось хоть одно живое существо, перед которым Лиргисо бессилен! А то этот пижон однажды похвастался, что не сумел бы добиться власти разве что над вчерашним покойником, которого скорбящие друзья везут в подарок Флассу.
   Но радовался Тлемлелх днем. После того как солнце в насыщенно-зеленом ореоле проваливалось за кроны харлийских ланграсагий и в ночном небе зажигались редкие, умирающие звезды, ситуация менялась. Все дело было в том, что Тина выключала на ночь переводчик.
   - Это она из деликатности, - удовлетворенно жмурясь, объяснил Лиргисо. - Не хочет подслушивать, что мы говорим друг другу в пылу страсти. Тина - интересное существо, наблюдать за ней весьма занятно... Некоторые из ее расы все свое поведение добровольно подчиняют специально выстроенным логико-этическим' системам. Среди тех людей, которые у нас работают, ничего любопытного не найдешь, бросовый материал - вроде самых негодных негов или чливьясов, каких мы отдаем Флассу ради всеобщего спокойствия. Но мой патрон, которого ты так боишься, дорогой Тлемлелх, привозил нам нечто... это называется "кино", у нас тоже раньше было. Так что я на разных людей насмотрелся, и Тина для меня отчасти предсказуема. Она принадлежит к категории людей с так называемой "высокой этикой", и она не может делать вещи, которые с ее логико-этической системой не согласуются. Все это очень необычно и увлекательно, и я даже представить не могу, что она при этом думает или чувствует... Зато я смею надеяться, что способен предугадать кое-что в ее действиях. Но ты, несравненный Тлемлелх, ни слова ей об этом не скажешь, если не хочешь чего-нибудь похуже, чем вот это...
   Лиргисо слегка нажал на чувствительную точку под свернувшимися слуховыми отростками, и у Тлемлелха вырвался сдавленный стон. Тина, дремавшая по другую сторону от составленных вместе приглушенно мерцающих термоплит, как всегда, не поняла, что происходит.
   Они все время держались вместе, и Тлемлелх не мог переговорить с ней таким образом, чтобы Лиргисо об этом не узнал. Он не смел даже намекнуть, что для него будет лучше, если она перестанет выключать переводчик, - ведь Лиргисо ему этого не простил бы. Тлемлелху оставалось только проклинать про себя "высокую этику", придуманную людьми: ну пусть бы Тина хоть раз подслушала их ночные разговоры!
   - ...Этим прелестным приемам, которые я тебе продемонстрировал, я долго учился, дорогой Тлемлелх. И не только я, все члены нашей организации получили такую подготовку. Тренируемся мы на негах, у них нервные узлы расположены так же, как у энбоно. Ты можешь представить себе энбоно, который без оружия шутя расправляется с бойцовым негом? Жаль, у нас нет нега, а то я бы показал... Еще мы тренируемся на людях, у них другая анатомия. Нега, человека или энбоно я голыми руками покалечу... с Тиной это не получится, увы. Но высшее мастерство - сломать противника без вреда для здоровья, чтобы не было никаких повреждений, так что даже медавтомат ничего не найдет. Этому особенно сложно научиться. Обработаешь нега или человека, потом с диагностом проверяешь, каковы результаты... Пока я учился, трое моих невольных партнеров спятили, а еще один - это был человек - стащил у меня застежку для плаща, отломил иглу и загнал себе в сердце. Тлемлелх!.. Ты еще в сознании или уже в обмороке? Даже в темноте видно, какой ты бледный! Так и быть, можешь выпить вина... Нет уж, пей из горлышка! А то будешь звякать посудой, Тину разбудишь. Я тебе сказал, из горлышка! Просто очаровательно... Кто бы из Живущих-в-Прохладе мог подумать, что несравненный Тлемлелх будет так неэлегантно угощаться вином?.. Да, я ведь еще не дорассказал тебе про свои тренировки... Разверни слуховые отростки - меня оскорбляет, когда меня не хотят слушать!
   И Тлемлелх слушал его, леденея, хотя ночи были мягкие, да и термоплиты давали достаточно тепла. Потом Лиргисо начал выспрашивать, как он познакомился с Тиной и что это была за история с сулламом, и Тлемлелх, слишком запуганный, чтобы пытаться морочить ему голову, выложил все как есть, не сообразив, что вступил на скользкую почву.
   - Значит, ты призывал демона? - В глазах Лиргисо, отразивших свет термоплит, вспыхнули холодные желтые огоньки. - А зачем он тебе понадобился, дорогой Тлемлелх?
   Тлемлелх молчал.
   - О, я, кажется, понял... Ты собирался натравить на меня демона? Лиргисо негромко рассмеялся. - Со мной пытались разделаться разными способами, я уже целую коллекцию насобирал, но демонов на меня еще не насылали! Ты мне за это заплатишь, несравненный Тлемлелх... Да не дергайся ты так, я же не сильно! И не вздумай кричать - пусть она спокойно спит и не мешает нам.
   Тина несколько раз спрашивала, все ли с ним в порядке. Наверное, его измученный вид бросался в глаза, раз даже она это заметила. Тлемлелх отвечал, что его утомляют долгие переходы в быстром темпе. Она решила, что он говорит правду, - что ж, это была правда, но не вся.
   Днем Тлемлелх старался не думать о ночной жути, словно это просто нехорошие сны. Порой ему почти удавалось убедить себя в этом, и тогда его настроение немного улучшалось, но с наступлением сумерек его каждый раз охватывало тоскливое ожидание. Иногда Лиргисо начинал насмехаться над перепадами его настроения (как будто не знал, чем они вызваны, эти перепады!), однако Тина его осаживала, и он умолкал, а потом, стоило ей отвернуться, улыбался пугающей улыбкой, при виде которой слуховые отростки Тлемлелха сами собой сворачивались в тугие спирали.
   Вероятно, в один прекрасный день он бы все-таки не выдержал и обо всем рассказал Тине, но их отношения с Лиргисо не ограничивались издевками и запугиванием. Был еще и секс. Обычно под конец, после разговоров, которые загоняли Тлемлелха в состояние близкое к обмороку. Секс по-прежнему доставлял ему удовольствие, тем более что Лиргисо был весьма искушенным любовником, - и эта смесь удовольствия и жути была настолько чудовищна, что, просыпаясь на рассвете, Тлемлелх не видел иного выхода, кроме как выбросить все это из головы. Это всего лишь сны. Ночные кошмары. А сейчас день, и они идут в Соосанл, чтобы угнать летающую машину... Днем не принято размышлять о том, что происходит во сне.
   - Дорогой Тлемлелх, я хочу, чтобы ты спросил у Тины, есть ли у нее передатчик, - сказал однажды Лиргисо. - Ты меня понял или еще раз повторить?
   Ему пришлось повторить два раза, чтобы пробиться сквозь лед сковавшего Тлемлелха оцепенения.
   - Почему ты сам не спросишь? - прошептал Тлемлелх.
   - Мне она не скажет. А тебе, я думаю, скажет. Знаешь, что такое передатчик?
   - Нет.
   - Помнишь, я спрашивал, есть ли в твоем аварийном комплекте гладкая коробочка с кнопками?
   - У меня нет такой коробочки.
   - У меня тоже. А должны быть... Значит, Тина их выложила, но у себя могла на всякий случай оставить, вот это мне и нужно узнать! Передатчик это прибор для разговора на расстоянии. Помнишь, такой был в машине? Если у Тины передатчик есть, мы могли бы прямо отсюда связаться с Соосанлом и заманить сюда пилота с машиной, без всяких там отчаянных прогулок по Харлу. Поговори с ней об этом, но так, словно я тебе ничего не советовал.
   - Хорошо, Лиргисо, - почти беззвучно отозвался Тлемлелх.
   - Давай порепетируем, что ты ей скажешь. Я не очень-то полагаюсь на твои несравненные мозги...
   Наутро после этого Тлемлелх чувствовал себя еще хуже, чем обычно: он не мог выбросить из головы ночной кошмар, поскольку должен был поговорить с Тиной о передатчике. Словно сегодня ему так и не удалось проснуться полностью... Мысль о передатчике была до того мучительной, что он почти ничего не съел за завтраком. Ну почему Тина такая непроницательная - не замечает, что творится у нее под носом!
   Они двигались слишком медленно. Без спутников Тина давно уже добралась бы до Соосанла, бегом, делая лишь короткие остановки для сна. Тергаронцы проектировали своих киборгов как идеальных солдат. По складу характера Тина не была солдатом: к идее субординации она относилась скептически и предпочитала ввязываться в авантюры в одиночку или вдвоем со Стивом (после того, как встретила Стива), а не под командованием начальства, но это не мешало ей обладать всеми стандартными для солдата-киборга физическими качествами. Впрочем, находясь на Тергароне, свое отношение к субординации и казарменной дисциплине она держала при себе: участие в эксперименте позволило ей вырваться с Манокара и из благодарности она согласна была относиться терпимо к любым недостаткам тергаронских военных.
   Лавируя в ароматных чащах кустарника, состоящего из сросшихся мясистых лепестков-пластинок, салатовых с разноцветными прожилками, Тина размышляла о том, что скоро ей придется начать воровать, чтобы прокормить энбоно. Консервы из запасов аэрокара на исходе. Воду можно набирать в ручьях, а еду просто так не найдешь. Вчера им подвернулся неохраняемый огород, но энбоно сказали, что плийнгла - круглые приплюснутые плоды, сиреневые с черными пятнами - еще не поспела, в таком виде она годится разве что на корм тьянгарам и шерплам.
   - Что такое шерпл? - спросила Тина, выслушав перевод.
   - Презренная и неопрятная сельская скотина, о которой не принято говорить без нужды в просвещенном обществе, - пояснил Тлемлелх. - Но жаркое из шерпла - это нечто достойное внимания, если твои чливьясы-повара как следует обучены кулинарному искусству. У нас осталась банка шерпловой тушенки, не хочешь попробовать?
   Во время привала Тина попробовала. Бр-р... О мясе она даже сказать ничего не смогла, настолько несъедобным оказался густой синеватый соус, насчет которого ее спутники сошлись во мнении, что "это недурно для консервов, хотя можно было приготовить и получше".
   Неожиданно за кустарником открылся перекресток: гладкое, явно древнее шоссе и дорога поновее, мощенная разбитым желтоватым камнем. Возле перекрестка торчал столб, а на столбе, под двускатным навесом, висел искусно выполненный черным штрихом на беленой доске портрет некоего энбоно с треугольным лицом и широко расставленными глазами. Ниже располагались изящные черные значки с множеством завитушек. Доску прикрывало стекло, укрепленное рейками. С навеса свешивались, ниспадая до земли, широкие серые ленты - ветер колыхал их, разлохмаченные концы подметали пыль. На нижней части столба темнели какие-то потеки, вонь стояла отвратительная. Вокруг вились мохнатые насекомые, но даже сквозь их жужжание Тина услышала, как Лиргисо скрипнул зубами.
   - Тлемлелх, это текст? Переведи, что там написано.
   - "Пусть гневно плюнет сюда всяк, проходящий мимо, пусть в знак охватившей Харл великой скорби исторгнет всяк благонравный прохожий содержимое своего мочевого сосуда, во осуждение смутившего луну беспримерного злодеяния и в назидание невинному юношеству..." - начал читать Тлемлелх. Тине показалось, что он изо всех сил старается скрыть улыбку.
   - Несравненный Тлемлелх, ты уверен, что стоит оглашать вслух всю эту ерунду? - с досадой перебил Лиргисо.
   - Она ведь попросила... - Слуховые отростки Тлемлелха испуганно дрогнули.
   - Великолепная кхей-саро, там нет ничего интересного, - повернулся Лиргисо к Тине. - Ничего такого, что способно дать достойную пищу для вашего утонченного интеллекта, могу поручиться. Так, бред харлийского дурачья... Пойдемте отсюда, нам не стоит надолго задерживаться около дороги.
   - Мой утонченный интеллект заинтригован. Тлемлелх, чей это портрет?
   - Это же Лиргисо, разве не видишь?
   - Да? - Тина посмотрела на портрет, потом на Лиргисо. - А ведь похож, точно... И что все это значит?
   - Это пропаганда, кхей-саро. - На лице Лиргисо появилась обезоруживающая гримаса мученика. - Я член Собрания Блистающих Представителей, поэтому харлийские энбоно стараются меня очернить. Вы же знаете, что такое политика!
   - Гм... А ленты зачем?
   - Это траурные ленты, - отозвался Тлемлелх - он все отворачивался, чтобы Лиргисо не смог увидеть его лицо. - После того, что блистательный Лиргисо устроил иерархам Клана Властвующей, они сдуру объявили бессрочный траур на всей территории Харла!
   - Вот как? Лиргисо, ты здесь кого-то убил?
   - Ну что вы, кхей-саро! У нас была милая дипломатическая вечеринка с иерархами, все ушли оттуда живые и очень довольные... Как будто я отвечаю за чужое поведение!
   - Что ты им сделал?
   - Ничего. - Он развел руками, копируя человеческий жест. - Я всех люблю, а харлийские энбоно меня за это не любят. Идемте, кхей-саро, не оскорбляйте свое внимание безграмотным пасквилем. Если бы эти две прелестные раковины, которые заменяют вам слуховые отростки, могли сворачиваться, они бы давно уже свернулись. Харлийская деревенщина не способна выражать свои скудные мысли изысканно!
   Тина собиралась настоять на полном переводе текста, но тут вдали послышался шум - стук копыт по шоссе, она уловила его раньше, чем энбоно, и пришлось нырнуть в заросли.
   - Тина, у нас продукты кончаются, - заговорил Тлемлелх, когда они устроили привал в низине с топкой почвой и ветвящейся голубоватой травой выше человеческого роста. - Ты ешь совсем мало, но мы-то без хорошей еды далеко не уйдем. Нельзя ли нам прямо здесь захватить летающую машину - если сделать так, чтобы она сама сюда прилетела? В той машине, которую взял Фласс, был прибор для разговора с другими машинами. Если ты забрала его с собой, пусть Лиргисо свяжется со своими союзниками и заманит их сюда, а ты отнимешь у них машину.
   Он запинался и выглядел несчастным, но это был явный прогресс: в течение последних двух-трех дней Тлемлелх почти все время молчал и его слуховые отростки постоянно были слегка свернуты, что свидетельствовало о душевном напряжении. Отметив, что наконец-то он начал оживать - даже советы давать пытается! - Тина мягко возразила:
   - К сожалению, твой план не годится. Союзники Лиргисо уже знают обо мне и примут все меры предосторожности. У нас есть шансы подобраться незаметно, пока они считают нас убитыми.
   - А если Лиргисо им скажет, что он единственный уцелел?
   - Все равно они подстрахуются. Я уже думала об этом, но провернуть такой план не рискну. Если они прилетят большой группой, вооруженные до зубов, перевес будет на их стороне.
   - Нас ищут или нет? Ты не пробовала подслушивать их переговоры?
   - Нет. Если я включу передатчик, меня сразу запеленгуют - это ведь специальный передатчик, из аварийного комплекта. Вряд ли ищут, мы же упали во Фласс, далеко от берега. Экипаж второй машины это видел.
   Смоделированная Стивом трехмерная схема напоминала живое существо. Этакая запредельная тварь, которая оплела всю Валгру незримыми щупальцами, повсюду запустила свои хоботки, покрытые бурой запекшейся кровью... Валову не раз доставалось от этой твари, а сейчас он впервые увидел ее воочию и ощутил внезапное, выходящее из-под контроля омерзение. Что там браконьерство... Предприятия, под видом безобидной фармакологической продукции производящие синтетические наркотики. Разветвленная подпольная торговая сеть, специализирующаяся на скупке и реализации краденого. Торговля живым товаром. Фирмы-однодневки, которые приглашают на работу людей, как правило молодых и здоровых, а потом бесследно исчезают вместе со всеми сотрудниками, и больше об этих людях никаких известий, хотя нет данных о том, что они покинули Валгру. И прочая, прочая, прочая... Валову хотелось напиться, что было для него нехарактерно. Он не знал, что можно со всем этим сделать, если и окружные, и федеральные власти кругом повязаны, и его собственное начальство тоже повязано - потому-то оно и не позволяло ему на протяжении стольких лет докопаться до истины.
   У Стива модель таких эмоций не вызывала. Он задумчиво ее рассматривал, и там, где он задерживал взгляд, начинали пульсировать огоньки.
   - Смотри, Петр, - оглянулся он на Валова, - по отмеченным узлам я нанесу первые удары. Что ты об этом думаешь?
   - Какие удары? - скорее для порядка, чем из интереса спросил Валов. Ясно же, что ситуация безнадежная - по этому поводу можно только напиться, а потом до конца жизни маяться в депрессии, зная, что живешь в насквозь преступном обществе, сознавая свое поражение и делая время от времени вялые попытки одолеть тоску.
   - Удары по криминальной системе, которую мы с тобой обнаружили. Выглядит она впечатляюще, но разрушить ее можно.
   - Постой-постой, - встрепенулся Валов. - Ты собираешься кого-то убивать? Мы же договорились - без уголовщины!
   - Это не уголовщина. Я выведу из строя криминальные предприятия и разрушу инфраструктуру этой системы. Параллельно в Сеть будет сброшена информация обо всех известных мне участниках - кто каким бизнесом занимался, кто кого прикрывал, кто с кем связан - плюс подробная карта системы. Буду еще давать регулярные сводки - о том, какие узлы я разрушаю и почему. Анонимно. Диверсионный способ борьбы с преступностью намного эффективней того, который обычно практикуется.
   - Как ты станешь выводить предприятия из строя? - Валов в замешательстве моргал.
   - Это просто. Телепортируюсь туда и все разнесу. Вот так, например.
   Стоявшая на столе банка из-под пива в мгновение ока сплющилась, словно под невидимым прессом.
   - Там же люди...
   - Буду разрушать так, чтобы они не пострадали. Кое-чего я до сих пор не знаю... Куда пропадает персонал фирм, которые вербуют работников и исчезают, куда пропала Тина... Ты видел сводки спасательных работ?
   - Видел, а что?
   Инспектор пытался собраться с мыслями: планы Стива слишком неординарны, излагал он их сжато и динамично, все это быстро не обдумаешь.
   - Там нашли останки людей, у которых имелись полицейские метки. Причем определили их местонахождение как раз благодаря меткам. У Тины была моя метка - с ее согласия, на всякий случай. Так вот, ее там нет, хотя она надежнее тех, которые использует ваша полиция. Активировать метки и проверить наличие сигналов догадались только позавчера. Тины действительно не было в улье в момент взрыва - но куда она делась, я пока не понял.
   Валов кивнул. Метка - это серьезно, солидный аргумент. В отличие от "частиц ее тела", не обнаруженных под руинами улья, это могло его убедить. То-то Стив со вчерашнего дня выглядит повеселевшим.
   - Диверсии против криминала - это, по-моему, сомнительно, - кое-как осмыслив предыдущий блок информации, высказал Петр свое мнение. - Ненадежно. Ты поломаешь, а они починят.
   - Я же буду устраивать им не разовые поломки. - Стив поглядел, прищурившись, на голографическую модель, зависшую над столом, и там запульсировало еще несколько огоньков. - Я собираюсь разрушить все без остатка.
   - Если бы это было так эффективно, как ты рассчитываешь, полиция давно бы взяла этот метод на вооружение. Не у нас, так где-нибудь на Ниаре...
   - По моим наблюдениям, полиция никогда не берет на вооружение слишком эффективные методы. Потому что цель полиции - не уничтожение преступности, а регулярная борьба с ней.
   "Точно подметил, - одобрил про себя Валов. - А я возразил, то есть попытался остановить его - так потом и скажу, если с меня спросят... Надеюсь, у него что-нибудь получится!"
   Глава 14
   Тина проснулась от осторожного прикосновения - слишком осторожного, чтобы разбудить кого-то, кроме нее, когда ее сторожевые сенсоры активированы. Она редко ими пользовалась - мало приятного в том, чтобы мгновенно переходить в бодрствующее состояние из-за севшей на руку мухи или от легкого дуновения ветерка, - но здесь, на Лярне, не забывала включать их перед тем, как задремать.
   Над ней склонился Лиргисо. Когда она открыла глаза, он замер, и правильно сделал. Пошевелись он - и она бы нанесла удар.
   - За черным ящиком полез?
   - Ну что вы, кхей-саро. - Медленно отстранившись, он выдал одну из своих подкупающих улыбок. - У меня более развратные намерения. Я хочу дотронуться до вашей кожи, такой гладкой и нежной, как лепестки водяной роунафтры, хочу добиться от вас хотя бы тени ответной страсти...
   - И вытащить у меня из кармана черный ящик.
   - Дался вам этот ящик, - с долей досады, как ей показалось, вздохнул Лиргисо.' - Можно ведь, делая нечто, преследовать параллельно сразу несколько различных целей!
   - Ну да, у меня в другом кармане еще и передатчик лежит.
   - Столь узкая направленность ваших мыслей оскорбительна и для меня, и для вас, кхей-саро. Не буду скрывать, мне хотелось бы, чтобы мы с вами поменялись ролями, но это не единственное мое желание. Я уже говорил, что вы мне нравитесь?
   - Несмотря на все отличия между нашими расами? - усмехнулась Тина.
   - Не стоит придавать чрезмерное значение отличиям, обходя вниманием сходство. Вы красиво двигаетесь, и я вполне способен оценить гармоничное строение вашего тела... Можно? - Он взял ее руку.
   Тина слегка насторожилась, но тут же расслабилась. Не опасно. Она могла бы одним движением раздавить ему кисть.
   - Всего пять пальцев, но форма изящная... У вас ведь там внутри лезвие? Я помню, как вы разрезали скотч в машине. А выглядит как обыкновенная рука... Вы напрасно не ухаживаете за своими ногтями, кхей-саро. Вот здесь линия должна быть правильная, и стоило бы покрывать их лаком. Если бы мы с вами вдруг поменялись ролями, о чем я даже мечтать не смею, я бы позаботился о том, чтобы ваши ногти имели эстетичный вид, как и подобает такому красивому человеческому существу.
   Ему все-таки удалось разозлить ее. Заботиться о ногтях, о прическе, об одежде - все это относилось к числу тех вещей, которые вызывали у нее плохо контролируемое раздражение. В детстве, на Манокаре, ей усердно вбивали в голову, что именно в этом и заключается одна из главных задач ее жизни, и она до сих пор не могла простить Манокару ни обмана, ни тех методов, которыми ее воспитывали. Теперь еще и Лиргисо туда же... Его когти являли собой образчик ухоженности, хотя сияющий зеркально-синий лак уже успел кое-где облупиться за время скитаний по Харлу.
   - Правильно, что не смеешь мечтать. - Она выдернула руку. - Если бы мы поменялись ролями, я бы нашла способ тебя убить.
   - Не сомневаюсь, кхей-саро. - Лиргисо улыбнулся. - Будь я человеком, я бы, наверное, был влюблен в вас.
   Тина подумала, что при других обстоятельствах он бы, пожалуй, сумел на какое-то время заморочить ей голову. Не сейчас, а лет десять назад, когда она еще не очень-то разбиралась в людях и не-людях и многоцветный, непонятный, внезапно распахнувшийся перед ней мир был полон разнообразных приманок. У нее тогда случилось несколько сомнительных и рискованных связей, которые не закончились плохо только благодаря ее новообретенным возможностям. И то один раз выручать ее пришлось тергаронскому консулу на Земле, пожилому генералу (он потом не отказал себе в удовольствии прочитать ей обстоятельную полуторачасовую лекцию о том, как следует поступать благоразумной военнообязанной девушке, пусть даже и киборгу, а как не следует). Однако все это принадлежало прошлому. Она давно уже научилась вместо привлекательных наваждений видеть то, что есть. Были вещи, места, явления, люди, которые ей нравились, - но все это было настоящее, видимость совпадала с сутью.
   - Позвольте, я кое-что покажу вам, кхей-саро? - спросил Лиргисо вкрадчиво, положив руку ей на бедро, в дюйме от кобуры с бластером.
   - Не надо, я успею раньше, - улыбнулась Тина.
   - Я знаю, что вы успеете раньше, но я же имею в виду совсем не это! Я был бы рад доставить вам удовольствие. Я уже предавался интимным играм с разными людьми...
   - С чем тебя и поздравляю. Собирайся, нам пора выходить.
   Лиргисо выглядел недовольным, даже скисшим - как вчера на перекрестке, когда они остановились около его портрета под навесом. Похоже, он не привык к тому, чтобы его без всяких церемоний посылали подальше.
   После обеда погода испортилась. С запада, со стороны Фласса, наползли перекрученные грязно-серые облака; порывы холодного ветра пригибали высокую голубоватую траву, заставляя ее стлаться по земле и струиться, как водоросли под сильным течением.
   - Тина, скоро начнется Флассов ливень! - с нотками паники в голосе крикнул Тлемлелх. - Надо где-то укрыться!
   - Флассов ливень - это что?
   - Он ледяной и жуткий! Я замерзну!
   - Пошли туда! - показала Тина.
   Трава колыхалась и металась, словно охваченная безумием. Когда она приникала к земле, вдали темнели еле различимые постройки. Поселок чливьясов. С неба начали падать тяжелые ледяные капли. Тлемлелх накинул капюшон и закутался в плащ, его зубы стучали. Автопереводчик добросовестно переводил его бормотание: он опять некстати вспомнил о том, что должен был еще три шестидневья назад уйти во Фласс; теперь стихии мстят ему за то, что он воспротивился судьбе; этот ливень - воплощение аргхмо... Лиргисо, побледневший от холода и злой, прикрикнул на него, и он замолчал. Они почти бежали, порывы ветра ударяли им в спину, пытаясь свалить с ног.