Орлов Антон. Страна Изумрудного солнца (Сериал о Тине Хэдис - 2)

   Наконец они достигли деревни. Приземистое деревянное строение - или скопление строений под общей крышей, громадной, похожей на шатер цирка. Все деревни чливьясов выглядят одинаково. Окна по случаю непогоды закрыты ставнями. В стороне ряд сараев, сложенных из тонких потемневших бревен.
   - Какие строения нежилые?
   - Там. - Лиргисо указал на сараи. Его оранжевый плащ из парашютной ткани хлопал на ветру, как парус.
   Тучи наконец прорвало, и с неба обрушились ледяные струи. Скользя по грязи, Тина подбежала к ближайшему сараю, отодвинула засов, распахнула дверь. Оглянулась на энбоно:
   - Сюда!
   Ей пришлось пригнуться, чтобы не удариться о притолоку, - дверь была рассчитана на низкорослых чливьясов. Внутри царил полумрак и тяжелый, как на скотном дворе, запах. Она отступила, энбоно протиснулись следом за ней. Лиргисо предусмотрительно прикрыл дверь, за которой уже не осталось ничего, кроме хлещущих из разверстых небесных хлябей потоков воды.
   - Злой Император, куда мы попали! - всхлипнул мокрый Тлемлелх.
   - Куда? - повернулась к нему Тина.
   - Это же шерплов хлев! Мы, Живущие-в-Прохладе... Не принято, чтобы Живущие-в-Прохладе переступали порог такого места!
   - Еще один компромат, - фыркнул Лиргисо.
   Они стояли в коридоре меж двух дощатых стенок с закрытыми на щеколды окошками, за которыми кто-то шумно вздыхал и возился.
   - Там шерплы? - спросила Тина.
   - Да! - Тлемлелх обессиленно прислонился к стенке, но тут же отпрянул, словно боялся испачкать свой до нитки промокший плащ. - Я сейчас сознание потеряю...
   - Лучше завернись в спальный мешок, а то простудишься.
   Опустив на пол аварийные комплекты, она шагнула к низко расположенному окошку, повернула щеколду и приоткрыла скрипнувшую ставню. Заглянула внутрь, и у нее вырвался удивленный возглас: она увидела валгрианского хавлашмыра.
   - Разве это шерпл?!
   Лиргисо, заинтересовавшись, тоже подошел, склонился рядом и подтвердил:
   - Шерпл, кхей-саро. Это очень мило с вашей стороны - похитить меня, чтобы затащить в компанию подобной скотины!
   - Если вам тут не нравится, можете переждать дождик снаружи. Тушенку из шерплов вы оба жрали с удовольствием.
   - Тушенка - это еда, а шерпл - это шерпл, - слабым голосом возразил Тлемлелх.
   Потом повернулся и нетвердо побрел по коридору меж дощатых стенок. Вскоре из темноты донесся грохот.
   - Тина, я наступил на грабли!
   "По-моему, для тебя это обычное состояние", - про себя вздохнула Тина.
   Лиргисо снял плащ и держал его на весу, с шелковистой парашютной ткани капала вода. Услышав возглас Тлемлелха, он ухмыльнулся.
   - Тина, я нашел более пристойное помещение!
   Это было интересней, чем грабли, и Тина спросила:
   - Где?
   - Здесь! Идите сюда, у меня нет сил двигаться! Пристойное помещение оказалось небольшим закутком в конце коридора, с миниатюрными, как в детском саду, деревянными лавочками - мебелью чливьясов - и кое-каким инвентарем, составленным у стены. За тупиковой стеной бушевал ливень, из щелей тянуло ледяным сквозняком.
   - Сколько времени обычно продолжается Флассов ливень?
   - По-разному, кхей-саро, - отозвался Лиргисо. - В это время года в Западном Обонгде они обычно долгие.
   - Ясно. Тогда греемся и отдыхаем. Тлемлелх, давай сюда свой плащ.
   Прислонив к стене, на некотором расстоянии друг от друга, грабли и деревянную лопату, Тина повесила на них плащ Тлемлелха. Поглядев на это, Лиргисо сделал со своим плащом то же самое, что не помешало ему съехидничать:
   - Несравненный Тлемлелх, а ты можешь себе представить, для чего чливьясы используют эту лопату?
   - У меня не настолько низменное воображение... - прошептал Тлемлелх, свернув слуховые отростки.
   Потом, набросив на плечи развернутый спальный мешок, открыл свой рюкзак, достал расписанный цветами и завитками эмалевый флакон и залпом проглотил его содержимое. Тина, которая возилась в это время с термоплитами, не успела его остановить.
   - Что ты выпил?
   - Куунайгро. Это снадобье помогает забыться и дарует грезы. Оно не такое хорошее, как слиионгх, после него болит голова, но лучше уж гостить в царстве грез, чем в шерпловом хлеву!
   "Наркоман несчастный... А я, значит, должна сидеть тут один на один с твоим дружком?"
   Он свернулся на дощатом полу, с головой закутавшись в спальный мешок.
   - Сколько же всего он с собой захватил... - с завистью заметил Лиргисо.
   - А ты посмотри у него в рюкзаке - может, там и для тебя что-нибудь осталось.
   Отдохнуть от их изысканного общества, хотя бы ненадолго - это именно то, в чем она больше всего сейчас нуждается!
   - Ни в коем случае, кхей-саро. - Лиргисо скорчил насмешливо-расстроенную гримасу. - Я принимаю такие снадобья у себя дома, а не в первом попавшемся хлеву. Чем мы с несравненным Тлемлелхом отличаемся друг от друга, так это количеством извилин в мозгу. Я всегда подозревал, что его мозг представляет собой идеально гладкую полусферу без малейших изъянов... Зато красиво!
   - Тем не менее он сумел достичь достаточно высокого положения в обществе. Ведь у вас, если я правильно поняла, все рождаются равными и дальше должны рассчитывать на свои способности?
   - И на внешность, кхей-саро. Тлемлелх унаследовал крупную недвижимость и был принят в число Живущих-в-Прохладе только благодаря своей неотразимой внешности... ну и еще потому, что у него безупречный художественный вкус. Но внешность - главное, иначе бы ему никакой вкус не помог, при его-то мозгах. Не знаю, кхей-саро, способны ли вы увидеть это и оценить, но он действительно очень красив. Живое совершенство! - Лиргисо насмешливо улыбнулся и тут же добавил: - Я говорю вполне серьезно. Тлемлелх по праву считается одним из самых красивых энбоно в Могндоэфре. Даже к лучшему, что он не ушел во Фласс.
   - Ты сам же его туда чуть не отправил, - напомнила Тина.
   Лиргисо неопределенно пошевелил слуховыми отростками. Вряд ли он раскаивался в содеянном. Вряд ли он вообще способен в чем-то раскаиваться.
   - Кхей-саро, вы позволите задать вам один вопрос? А то меня давно уже снедает неутоленное любопытство... Чем вызвана ваша трогательная забота о Тлемлелхе?
   - Он помог мне, когда я попала на Лярн. Я ведь попала сюда случайно, через ту установку, которая на берегу Фласса. Тлемлелх пригласил меня к себе домой, благодаря его помощи я быстро адаптировалась. Я его должница.
   - Он принимал вас за демона и рассчитывал на услугу определенного рода...
   - Ну и что? Все равно он мне помог, и теперь я должна помочь ему.
   - Забавные у вас представления... Логика, вывернутая наизнанку. Я видел фильмы про людей, которые действовали как вы, и меня это всякий раз поражало.
   - Тебя поражает, что кто-то может поступать неэгоистично?
   - То, что вы называете эгоизмом, естественное состояние, а все остальное - логические игры. Мы тоже в такие играем, но лишь на уровне умозрительных построений. Практиковать это в жизни опасно.
   "У кого из нас логика вывернута наизнанку? Ну и приятное же местечко ваша страна Изумрудного солнца..."
   - Кхей-саро, неужели вы думаете, что Тлемлелх кому-то будет нужен на Незе? Вряд ли представители иных рас смогут оценить его красоту, а кроме нее, у него ничего нет. Он там зачахнет, если ему не с кем будет болтать, зато Лярн отдохнет от его невыносимой болтовни.
   - Ошибаешься, у него есть еще кое-что. Тлемлелх - талантливый художник, и это вторая причина, почему я ему помогаю... несмотря на его характер.
   Лиргисо удовлетворенно засмеялся:
   - О, вы все-таки заметили насчет характера? Сейчас он стал еще ничего, а какой был в Мигоне... Но вы тоже кое в чем ошибаетесь, великолепная кхей-саро. В его рисунках, которые так вас восхитили, нет ничего необычного. Просто вы, люди, в большинстве своем почему-то не способны рисовать, а у нас это умеет всякий малолетний энбоно.
   - Уметь рисовать и быть художником - разные вещи.
   - Тогда любой энбоно по вашим меркам - выдающийся художник. Конечно, у каждого свой стиль, подобно тому как почерк каждого энбоно или человека индивидуален. Мне кажется, кхей-саро, вы смогите на меня с оскорбительным недоверием... Если вы любезно дадите мне лист бумаги и карандаш, я вам кое-что покажу.
   Тина вытащила из своего аварийного комплекта блокнот и черный фломастер, найденные в кабине аэрокара. Оглянувшись на стенку, за которой шумел ливень, переключила регулятор одной из термоплит из режима "тепло" в режим "тепло/свет", и зыбкий полумрак отступил. Щели тут не такие уж маленькие, но вряд ли кто-нибудь что-то разглядит за сплошной водяной стеной. Вряд ли кто-нибудь вообще высунет нос наружу в такую погоду.
   Поблагодарив, Лиргисо пристроил блокнот на колене и начал рисовать. Наброшенный на плечи спальный мешок соскользнул на пол, драгоценные камни на теле энбоно заискрились, отражая свет термоплиты. В его круглых золотистых глазах тоже вспыхнули холодные искры.
   "Сейчас нарисует какую-нибудь гадость. На что угодно могу поспорить. Если угадала - вернусь на Валгру и куплю себе мороженое, сразу две порции. Настоящее, сладкое. Стив все-таки нашел кафе, где его готовят на заказ".
   - Смотрите, кхей-саро. - Лиргисо уже протягивал ей блокнот.
   Портрет Тлемлелха. Да, мастерски нарисовано... только было в этом портрете нечто неприятное. Ничего карикатурного, но Лиргисо изобразил Тлемлелха испуганным, ему словно нравилось особо подчеркивать детали мимики, свидетельствующие о страхе, как будто это доставляло Лиргисо удовольствие.
   На следующей странице - ее портрет. Похоже... Но неужели у нее действительно такой демонический вид?.. Наверное, те из ее знакомых, которые советуют ей почаще смотреться в зеркало, в чем-то правы. Лицо на рисунке было красивым и зловещим, и это лицо ей совсем не нравилось.
   - Там еще одна картинка, кхей-саро. Дальше.
   Перелистнув страницу, Тина хладнокровно изучила третью картинку и спросила:
   - И что это значит?
   - Это я нарисовал, кхей-саро, как мы с вами могли бы заниматься любовью.
   - У нас это называется порнухой.
   "Выиграла. Вернусь на Валгру - куплю мороженое".
   - Изумительная кхей-саро, я теперь для вас тоже художник, не так ли? Вы будете обращаться со мной соответствующим образом?
   - Для меня ты прежде всего преступник, сообщник Сефаргла. Можешь нарисовать мне Сефаргла - как он сейчас выглядит?
   - Могу, но потом. - Лиргисо ухмыльнулся, блеснув зубами. - Я владею большим объемом ценной для вас информации, кхей-саро, и выдавать ее буду постепенно, в порядке обмена. Иначе будет неинтересно, по крайней мере для меня... Ладно, чтобы вы не рассердились, я готов ответить на какой-нибудь вопрос попроще. Спрашивайте, великолепная кхей-саро.
   "Дело кончится тем, что я тебя пришибу. Будь на моем месте самый твердолобый из тергаронских сержантов или любой рядовой полицейский с Валгры, ты бы даже пикнуть не смел. Почему все те, кого мне приходилось брать в плен, всегда так наглеют?"
   - Шерплы и на Валгре тоже водятся, мы называем их хавлашмырами. Они мигрируют через проход в Яганле?
   - Не мигрируют, мы сами перегоняем их на вашу территорию. У вас они ценятся, а патрону нужны деньги.
   Итак, никакого браконьерства на самом деле нет, и никто не истребляет загадочных валгрианских животных - есть всего лишь нелегальная торговля домашним скотом... Как же будет разочарован инспектор Петр Валов!
   Сообщив, что он не станет предпринимать попыток соблазнить ее в хлеву, поскольку у Живущих-в-Прохладе это не принято, Лиргисо завернулся в спальный мешок и уснул. Тина тоже задремала в полусидячем положении, прислонившись к придвинутому к стене рюкзаку. Проснулась она от тишины: ливень кончился.
   Сквозь щели просачивались первые изумрудные лучи. Тина разбудила энбоно.
   - Собирайтесь, уносим отсюда ноги! Позавтракаем потом.
   - Как можно нести собственные ноги? - морщась и растирая виски, пробормотал Тлемлелх.
   - Извини, я употребила идиому. Уходим. Что с тобой?
   - Голова болит. После куунайгро всегда так.
   Она собрала его аварийный комплект, пока он ожесточенно массировал виски и разглядывал свой плащ, все еще сырой.
   - Тина, плащ испачкался. Не принято, чтобы Живущий-в-Прохладе надевал грязный плащ.
   - Тогда иди без плаща.
   - Это тоже не принято, я ведь не полузверь! Злой Император, я не могу больше оставаться в этом хлеву и не могу выйти наружу в таком виде...
   - Тлемлелх, ты будешь молчать и делать все, что тебе скажут, - зло прошипел Лиргисо.
   Он явно нервничал, его вытянутые слуховые отростки настороженно подрагивали. Тина услышала тонкие голоса, отдаленные и не очень-то внятные.
   - Это чливьясы, - повернулся к ней Лиргисо. - Придется подождать, когда наступит час поклонения. Тогда мы сможем уйти, им будет не до нас. Лишь бы сюда никто не заявился.
   Тина усмехнулась: оказывается, энбоно иногда умеют говорить сжато и по существу, без всяких там "изумительных кхей-саро" и длинных изящных оборотов!
   - Почему им будет не до нас?
   - В этот час все харлийские энбоно и кхейглы, а также их полуживотные-прислужники валяются на земле и молятся своему придуманному богу. Забавный обычай... У них считается, что отвлекаться во время великой ежедневной молитвы - непростительный грех.
   - Как у меня болит голова... - тихо простонал Тлемлелх.
   Где-то рядом, за дощатыми стенами, громко скрипели и хлопали дверные створки, доносились писклявые голоса чливьясов, чье-то фырканье, тяжелые шаги.
   - Шерплов выгоняют на пастбище, - сказал Лиргисо. - Кхей-саро, если кто-нибудь придет сюда за лопатами для уборки, вам придется парализовать его.
   - Для Живущего-в-Прохладе ты подозрительно хорошо осведомлен об этой презренной скотине, - с вызовом пробормотал Тлемлелх, сжимая ладонями голову.
   - Дорогой Тлемлелх, я смотрю, доза куунайгро совсем затуманила твои несравненные мозги. - Голос Лиргисо звучал ласково и вкрадчиво, но в глазах горели бешеные огоньки.
   - Мне все равно! - огрызнулся Тлемлелх. - Не могу больше, моя голова...
   - Головная боль у тебя до вечера пройдет, и тогда, смею надеяться, тебе станет не все равно! Кхей-саро, я владею несколькими стадами, пастбищами в центральной части Обонгда и тремя мясоперерабатывающими заводами. Для того чтобы дела не пришли в упадок, приходится кое-что знать даже о столь низменных предметах, увы...
   Лиргисо выглядел раздосадованным и почти смущенным - Тина впервые видела его таким - и, казалось, испытывал потребность оправдаться перед ней за свою осведомленность.
   - Это не значит, что я излишне интересуюсь недостойными моего внимания предметами, - продолжил он, - патрон меня упаси, будь он навеки и так далее, просто я, в отличие от несравненного Тлемлелха, не люблю оставлять без контроля то, что мне принадлежит. Бизнес, как это у вас называется. Я надеюсь, кхей-саро, вы мыслите достаточно широко, чтобы это понять...
   - Заткнитесь оба! - приказала Тина.
   Снаружи доносилась уже другая речь - мелодичные переливчатые голоса энбоно. Лиргисо замер, его слуховые отростки завибрировали. Тлемлелх скорчился возле перегородки, обхватив голову, и ни на что больше не реагировал - видимо, куунайгро был паршивым наркотиком.
   Тина приникла к щели в бревенчатой стене: отсюда можно было увидеть лужайку, покрытую то ли подстриженной, то ли скошенной голубоватой травой, часть деревянного строения напротив, два запряженных тьянгарами закрытых экипажа, возок, нагруженный корзинами с округлыми розоватыми плодами, нескольких чливьясов и группу энбоно в неброских плащах. В отличие от могндоэфрийских энбоно эти носили обувь - сандалии из переплетенных кожаных ремешков. На лицах ни следа косметики. Гребни выкрашены у одних в бежевый, у других в кирпично-красный цвет.
   - Клан Учителей и Клан Обеспечивающих, - прошептал пристроившийся рядом Лиргисо.
   И еще одно отличие: на их телах не было драгоценных камней, только темнели на зеленой коже пупырышки, вроде бородавок у больных озомой на Валгре.
   Энбоно с бежевыми гребнями были вооружены пистолетами и ножами. Переключив переводчик на минимальную громкость, Тина прислушалась к разговору. Речь шла о том, что здешнее хозяйство надо проинспектировать, раз уж они завернули сюда, спасаясь от ливня, - тогда не придется вновь ехать в эту глухомань с ежегодной инспекцией через полтора лунных цикла, как положено по графику. Реплики шли сплошным потоком, но Тина уловила, что нижестоящие выясняют у вышестоящих, можно ли это сделать.
   - Кхей-саро, дайте мне хотя бы один парализатор! - потребовал Лиргисо.
   - Обойдешься.
   Он схватил ее за плечо и рывком развернул к себе. Она рефлекторно ударила, в последний момент успев придержать удар. Лиргисо стукнулся спиной о дощатую перегородку.
   - Почему вы сразу меня бьете, я же на вас не нападаю. - Он выдавил кривую улыбку. - Мне нужно оружие. Вы понимаете, что меня могут убить? Клан Властвующей приговорил меня к смертной казни!
   - За что?
   - Дайте мне парализатор. Если это дурачье вломится сюда и увидит меня, их даже ваше присутствие вряд ли остановит. - Выражение ярости сделало его нечеловеческое треугольное лицо страшноватым, в глазах горел желтый огонь. Я не люблю быть безоружным, когда за мной охотятся!
   - За что тебя приговорили к смерти? За какое-нибудь гнусное убийство?
   - За то, что я совокуплялся с иерархами Клана Властвующей на дипломатической вечеринке.
   - Тлемлелх, это правда? - Тина повернулась к изнывающему от последствий вчерашнего кайфа Тлемлелху. - Его приговорили только за это?
   - Да, - подтвердил тот. - Для харлийских энбоно это страшный позор.
   - Дайте мне оружие, - повторил Лиргисо.
   - Ты просто помешан на сексе... - Тина вытащила из рюкзака парализатор и протянула ему. - Держи. Если рискнешь выстрелить в меня, я отделаю тебя похуже, чем Тлемлелх в прошлый раз!
   - Спасибо, кхей-саро.
   Получив оружие, Лиргисо немного овладел собой, хотя его слуховые отростки оставались напряженными. Снаружи по-прежнему спорили, допустимо ли проводить ежегодную инспекцию сегодня, если по графику, утвержденному Великой Канцелярией Клана Властвующей, она должна состояться только через полтора лунных цикла, и вдруг ровное течение беседы сменилось всплеском сумбурных возгласов. Переводчик захлебнулся информацией - все кричали одновременно, и прибор торопливо переводил фрагменты перепутанных реплик: "Не пускайте!.. Жемчужинка моя, не надо это кушать!.. Кто недосмотрел?.. Что теперь делать?.. А кому велели присматривать?!. Пока все не съест, не остановится... Вы недосмотрели, вам и отвечать..."
   Припав к щели, Тина в первый момент оцепенела. Рост энбоно, которых она видела до сих пор, колебался в тех же пределах, что и рост взрослых людей. Серокожие неги были повыше, чуть за два метра (не считая фальшивых низкорослых "братьев из космоса") - но даже их рост не выходил за рамки нормального с человеческой точки зрения. А эта громадина с грузным грушевидным телом, на толстенных лапах-колоннах... В ней же по меньшей мере метра три! Плащ этому существу заменяло ажурное одеяние из плетеных шнурков, с гребня свешивались колокольчики и сверкающие подвески. Существо добралось до возка, где стояли корзины с розоватыми плодами, и сейчас, громко чавкая, лакомилось содержимым одной из них. Энбоно суетились вокруг, делая деликатные попытки оттащить его, а существо от них отмахивалось. Одному энбоно с бежевым гребнем досталось довольно сильно, он упал на землю, потом сел да так и остался сидеть, оглушенный.
   - Что это такое? - прошептала Тина.
   - Это кхейгла, - отозвался Лиргисо. - Как давно я не видел кхейглу!
   - Где кхейгла? - встрепенулся Тлемлелх и тоже припал к щели в стене. О, вот она... Очаровательная, правда?
   Харлийские энбоно продолжали препираться и валить друг на друга недосмотр за кхейглой, а также сокрушаться по поводу того, что "Мейфмон, пока не съест всю лекку, не успокоится, она очень любит лекку". Потом начали ругать чливьясов, которые оставили на видном месте повозку с леккой, зная, что здесь кхейгла. А Лиргисо и вмиг позабывший о головной боли Тлемлелх увлеченно обсуждали вопрос о том, что хорошо бы им с этой кхейглой совокупиться - вдруг это одна из дочерей Властвующей? Но даже если она не дочь Властвующей, не имеет значения, все равно она прекрасна, ибо кхейгла быть иной не может. Если парализовать всех энбоно и чливьясов, а потом соблазнить ее... Вызвавшее их вожделение существо между тем продолжало пожирать лекку, чавкая и отшвыривая огрызки. Тина мучительно соображала, как бы ей восстановить контроль над ситуацией.
   - Тлемлелх, Лиргисо, вы не должны нападать на них. За нами тогда весь Харл начнет гоняться, и тебя, Лиргисо, по второму разу приговорят к смерти.
   - Тина, это же кхейгла! - счастливо прошептал Тлемлелх.
   - Я вижу, что кхейгла. Значит, вот они какие... Нам надо бежать отсюда, когда наступит час поклонения, а не нарваться на новые неприятности.
   - Увы, кхей-саро, вы правы, - вздохнул Лиргисо, - и ваша правота столь же неумолима, как ледяной Флассов ливень. Но как она прекрасна, эта кхейгла...
   - Это похоже на волшебный сон, - подхватил Тлемлелх. - Словно мои ночные грезы, навеянные куунайгро, продолжаются наяву!
   Тина села на пол и уткнулась лицом в ладони. Если она сейчас расхохочется, это будет нехорошо. Бестактно. В Галактике много разумных рас, и все они так или иначе друг от друга отличаются. Теперь она еще и с лярнийцами познакомилась...
   Суета во дворе прекратилась: видимо, там смирились с неизбежным, и энбоно, сопровождающие кхейглу, терпеливо ждали, когда та насытится или умнет всю лекку. Вопрос об инспектировании отпал сам собой. Кто-то продолжал распекать чливьясов. Вдруг Лиргисо оторвался от щели:
   - Пора! Они приступили к своей молитве. Напоследок Тина посмотрела: и энбоно, и чливьясы, и огромная кхейгла стояли на коленях, уткнувшись лбами в землю. Кхейгла при этом продолжала чавкать, дожевывая плод лекки.
   Держа наготове парализаторы, Тина, Тлемлелх и Лиргисо выбрались во двор, бегом пересекли открытое пространство и нырнули в заросли высоченной ветвящейся травы. Никто из молящихся не поднял головы, никто не посмотрел им вслед. Когда отошли подальше от деревни, Тина выхватила у Лиргисо парализатор.
   - Вы не оставите его мне, кхей-саро?
   - Обойдешься.
   Спорить он не стал. Трава качалась и осыпала их каплями сверкающей росы, пронизанная корнями влажная почва хлюпала под ногами. Скоро они опять промокли, зато было тепло, изумрудное солнце сияло вовсю, над травяной чащей поднимались испарения.
   - Почему вы не носите обувь, как харлийские энбоно?
   - Когда надо, носим, кхей-саро. Я бы сейчас не отказался от пары сандалий. У нас не такие нежные ступни, как у людей, и в Мигоне обувь нам не нужна. Когда вы столь неординарным способом пригласили меня на совместную прогулку, я не был готов к путешествию. Другое дело, если бы вы заранее предупредили... А у несравненного Тлемлелха свои представления о необходимом. Он захватил с собой снадобья, дарующие сладкие грезы, а о сандалиях даже не вспомнил.
   - Помолчи, блистательный Лиргисо, у меня болит голова! - простонал Тлемлелх. Он плелся позади, спотыкаясь и всхлипывая. - Тина, этот лечащий прибор из машины сможет избавить меня от боли?
   - Проверим.
   На привале Тина распаковала медавтомат, и Тлемлелх, после инъекции какого-то лярнийского лекарства, почувствовал себя лучше. Правда, голова у него все равно побаливала и раздражение не прошло. Тина спросила, почему здешние энбоно не украшают себя драгоценными камнями, и Лиргисо объяснил, что у Клана Властвующей нет установок для быстрого синтеза минералов, какие имеются в Могндоэфре. Тлемлелх тут же влез в разговор и ехидно заметил, что блистательный Лиргисо, мол, наверняка осведомлен, как работает эта презренная техника, ибо среди принадлежащих ему предприятий есть и такое, а в шерпловом хлеву Лиргисо успел продемонстрировать, что не гнушается знаниями о низких предметах.
   - У тебя много предприятий, Лиргисо? - спросила Тина.
   - Я достаточно богат, чтобы выкупить свою жизнь и свободу, кхей-саро. Договоримся.
   - Мне не нужен выкуп. Я хочу вернуться на Валгру и добраться до твоего патрона.
   - Да он один из самых богатых среди Живущих-в-Прохладе! - снова подключился Тлемлелх. - А знаешь почему? В юности он стал наследником сразу нескольких весьма обеспеченных энбоно, а потом они один за другим скоропостижно умерли. Ходили слухи, что Лиргисо их всех поубивал, но Корпорация Поддержания Порядка не нашла против него улик.
   Лиргисо бросал на него мрачные предупреждающие взгляды, но сегодня на Тлемлелха ничего не действовало. Когда Тина поинтересовалась, не страдают ли во время Флассовых ливней стеклянные крыши домов в Могндоэфре, Тлемлелх с ухмылкой посоветовал обратиться за разъяснениями к Лиргисо: тот наверняка не постесняется что-нибудь сказать о сверхпрочном стекле, производимом по древнему способу, хотя у просвещенных энбоно не принято говорить вслух о столь презренных вещах.
   "Да у вас тут, оказывается, сплошь и рядом высокие технологии, хоть вы и делаете вид, что этого нет! Надо же - объявить технику злом, но при этом вовсю пользоваться плодами "зла", да еще и закрывать на это глаза... Иногда мнения могут быть не менее разъедающими и разрушительными, чем прямое физическое воздействие. Может, для того, чтобы ваша жизнь стала чуть более нормальной, вам всего-то и надо признать, что техника у вас есть и никакое это не "зло"? Вряд ли все дело в этом, но чем меньше лжи, тем проще справляться с проблемами".