Страница:
— Да рыцарь ли это? — спросил он, наконец, сразу у всех.
— Может быть ему нужна вызывная грамота? — вслух подумал эркмасс. — Формальный вызов?
Это правило помнили не многие, но знатоки церемониала не забывали, что когда-то все происходило несколько иначе, чем сейчас.
— Стрелу, перо, пергамент, — скомандовал Император.
Эвин, благоразумно оставшийся во втором ряду, с любопытством рассматривал чудовище. Эркмасс называл его Железным Рыцарем, но он еще не решил для себя что это — зверь, рыцарь или демон.
Он был большим, куда больше чем каждый их них, но не казался страшным. У него не было ни рук, ни ног, у него не было оружия, кроме странного копья, у него даже не было головы, но все-таки каждый из тех, кто стоял на берегу чувствовал, опасность, исходящую от этого куска металла.
Аст Маввей натянул тетиву и, обернув стрелу посланием, выстрелил вверх. Послание поднялось вверх, но на тот берег не попало. Железный рыцарь сказал «ду-дут» и расщепленная стрела, словно подбитая птица, шлепнулась в воду. На глазах всех, кто стоял на берегу, белый клочок пергамента понесло течением в сторону славного города Саара. По рядам воинов прокатился грозный гул. Головы завертелись, выглядывая Императора.
Это, безусловно, было или оскорбление или вызов. Некогда было разбираться что именно, отличать одно от другого, да и не их это было дело. Судейские, безусловно, отнесли бы это преступление к разряду оскорбления величества, но где их тут найти?
Чувствуя ритм происходящих событий, Эвин повернулся. Император в десятке шагов позади него махнул рукой, и рой стрел взлетел над рекой.
За его спиной, откуда-то с холма раздался громкий, не человеческий крик.
Потом, после всего того, что произошло, Эвин понял, что это был знак беды. Знак большой беды!
Его голос отзвучал и стих задавленный лесом. Не спуская глаз с кибера, он шагнул вперед, уже не думая о том, увидят туземцы его тень, или нет. Сейчас, через мгновение, тем, кто стоял на берегу будет нужна помощь.
Я это тоже понял, но не успел с ним согласиться. Тот берег вздрогнул от рева. Кибер словно фыркнул. По обе стороны его башни возникли тусклые вспышки, и наш берег накрыли две дымные струи. И еще, и еще…
— «Воробья»! — заорал Чен. — «Воробья», быстро, пока он их всех не поубивал…
Что-то мягкое, словно зашитый в подушку кусок ветра приподняло Эвина над землей и бросило вперед. Словно во сне несколько долгих мгновений он летел вперед, гадая, куда придется упасть. От того, что рано или поздно это придется сделать, холодели спина и сердце — весь берег под ним усеивали валуны самого негостеприимного вида. Забывшись, от огорчения он попробовал согнуть руки и по лягушачьи оттолкнуться от воздуха, но руки не согнулись. Все кончилось так же неожиданно, как и началось. Порыв, подхвативший его и приподнявший над землей, превратился в грохот и вместе с ним упал в воду. Удача не изменила Эвину и тут — место оказалось довольно глубоким и без камней.
Доспехи потащили его вниз и, проломив податливую воду, пловец сквозь нее увидел, как следом за ним быстро течет к берегу зеленоватое облако. Внутри него что-то яростно клокотало, сверкая яркими оранжевыми сполохами, но уже через мгновение облако став однородным, потекло к берегу. Не удивление, но здравый смысл заставил его замереть, когда ноги коснулись дна. То, что творилось на поверхности, ему вовсе не нравилось.
Через мгновение Эвин ощутил, как что-то сдавило голову и тут же сгинуло. Взбаламутив воду, облако прокатились над ним, оставив на поверхности грязную пену.
Несколько мгновений он смотрел вверх, забыв, где находится, но тут в груди кольнуло — тело просило воздуху. Эвин попробовал оттолкнуться от дна и всплыть, но доспехи тянули его к песку и тине. Неуклюже ворочаясь в ставшей врагом воде, он попробовал еще раз, но небо над головой осталось все столь же недосягаемым. Руки сами собой потянулись к ремням, но он замер. Страх поднял голову, но он придавил его. Остаться без доспехов в самом начале дела — что могло быть глупее. А дело, наверняка, только-только начиналось.
В прозрачной воде видно было шагов на десять, и он завертел головой, отыскивая камень. Вон они…
Покрытые тёмно-зеленым мхом валуны лежали на желтом песке, словно кто-то прозорливый и давно предвидевший неприятности, что должны были произойти с ним, выложил их тут, чтоб он без особых трудов выбрался на берег.
Вылезти целиком он не успел, только голову высунул.
Железный Рыцарь стоял в тридцати шагах и негромко сопел, поводя копьем вдоль берега, на котором дергались панцирники, одержимые злым колдовством. Воздух вокруг наполнялся железным грохотом и криками гибнущих воинов. На его глазах облако настигло не успевших еще подняться с земли панцирников и те, хватаясь за лица и корчась, падали на камни.
Три вздоха все оставалось, как было, но на четвертый вздох демон совался с места и помчался в сторону…
Секунд через десять Чен догадался направить его вглубь леса к Стене Зла. Это было очень мудро — кто знает, как устроены мозги у кибера? Может быть, он по своей механической логике должен охранять только какой-то определенный кусок леса и все остальные куски его не интересуют? Если так, то интерес к «воробью» мог быстро закончиться и смениться интересом к туземцам, что бедствовали, так и не перейдя реки. В этом месте она наверняка оставалась тем рубежом, после которого включалось кровожадное кибернетическое любопытство. А в глубине леса, рядом с «Солнечной короной» наверняка было что охранять. Там-то он живо позабудет о безвредных обитателях военного лагеря.
Видно было, как кибер развернулся, выбросив из-под днища шлейф песка, и ринулся в лес.
— Не разгуляться ему там, — мстительно сказал Чен.
На экране с бешеной скоростью мимо проскакивали ветки, стволы, сливаясь в коричнево-зеленую массу, а на берегу, залитым желтоватым туманом корчились, ползали и катались по песку туземцы.
Наши братья по разуму.
Одного взгляда на берег ему хватило, чтоб понять, что сражение окончилось, и кто вышел победителем. Эвин, извиваясь червяком, освободился от доспехов и, оттолкнувшись ногами, поплыл в сторону, туда, где не было этого желтоватого колдовства. Детская привычка позволила ему проплыть под водой шагов тридцать. Он высунул наружу нос только в зарослях камыша.
По всему берегу лежали трупы. Ветер потихоньку развеивал колдовской туман, и за ним все отчетливее различались тела — живые, полуживые и вовсе мертвые латники. Слышно было, как кого-то рвало, кто-то вопил, призывая милость Кархи на проигравших. Эвин встал и, раздвигая грудью воду, пошел к берегу. Получить стрелу в спину он не боялся — другой берег был беспощадно пуст. Сделав что нужно, Железный Рыцарь пропал, убравшись по своим делам.
По реке плыли тела неудачников. Эвин присмотрелся, и, с натугой разрывая упругие водяные струи, рванулся вперёд. В двух шагах от него плыло тело в алом плаще. Этот плащ Эвин знал. Не веря своим глазам, он рванулся вперёд, ухватился обеими руками за плащ и труп повернулся. Он узнал и лицо. Оно смотрело на него каждой золотой монеты. Не желая верить в то, что произносят его губы, он завопил:
— Император мертв! Император мертв!
Мы поняли это и остались там, где нас застала атака кибера. Помочь туземцам мог только ветер.
С воплями и криками куча стала расползаться. Кто-то плакал, кто-то звал на помощь, кто-то проклинал все на свете. Местную ругань переводчик уже освоил вполне прилично, и мы почти все понимали.
Сумасшедшей железки на берегу уже не было, ответить на ругань было не кому, и туземцы, расползаясь, могли как угодно ругать обидчика. Кто-то заполз в воду, кто-то схватился друг с другом. Трое оставшихся на ногах, но не видевших ничего, кроме своих слез, махали мечами, выполняя воинский долг… Кибер этот раунд выиграл. Тут и спорить было нечего.
— Ну, если им этого будет мало… — пробормотал Чен.
— Не сомневайся. Будет.
Я показал в сторону. Там неразборчиво вопя, из камышей выбирался туземец, тащивший на плечах другого. Красная тряпка, словно бесконечный поток крови падала с его плеча и волочилась по песку. На его крик туземцы ответили яростными воплями. С десяток их побежали на голос, потрясая мечами.
— Неужели отравили?
— Слезогонкой? — сомнением переспросил я. — Вряд ли. Скорее утонул…
— А с чего ты решил, что это слезогонка?
То ли голос туземца понял мертвецов из праха, то ли они вовсе мертвецами не были, но оживление на берегу уже имелось не шуточное. Туземцы бежали, шли, а кто не мог — ползли к алому плащу.
— Ну во-первых почти все живы… А во-вторых не посмеют же они и впрямь применять боевые отравляющие вещества… Все-таки «Конвенцию» никто не отменял, хоть она и архаизм.
Чен, не оборачиваясь, бросил.
— Как видишь не архаизм. Да я теперь и не знаю, придерживается ли «Двойная Оранжевая» «Конвенции об оружии». Если уж она обманывает страховую компанию, то ждать можно всего …
Все-таки я ошибся. Туземцам это хватило.
Лагерь опустел часа через три. Последними пританцовывая и пыхая каким-то дымом, словно древние паровозы, из него ушли туземцы в одинаковых коричневых балахонах. Теперь в них без труда угадывались служители культа. Мы с Ченом для краткости окрестили их монахами. Так что Бог у них тут определенно присутствовал. Коричневые изысканными плясками прикрывали отход всего воинства
— Храбрецы, — сказал Чен, наблюдая, как последние туземцы скрываются за деревьями. — Только вот шансов у них нет…
Что тут скажешь? Правду и ничего, кроме правды…
— Как это нет? Есть. Целых два.
Чен посмотрел вопросительно.
— Ты да я…
При том вооружении и тех нравах, что там царили мы и впрямь были для них единственным их шансом. Правда шансом невеликим, это-то я понимал. Побороть железо голыми руками без чудес никак не получится. Наши излучатели против боевой машины — мелочь, о которой и говорить-то не стоило… Нужно было думать. Думать, придумывать как бороться с этой напастью И очень быстро.
На наших глазах за эти несколько часов из безумной толпы туземцы превратились в нечто боеспособное. Кто-то из умных и не боящихся крови аборигенов жестко пресек панику, укоротив некоторые особенно возбужденные натуры на голову, заставил подобрать трупы и раненых, погрузить их на невесть откуда появившиеся телеги и строем увел живых с места битвы.
Поле боя осталось за нами, а значит, наибольшую храбрость тут проявили мы: обманутый кибер сбежал, монахи «утанцевали» за деревья, остатки разбитого войска умаршировали туда же…
— А они ведь вернуться, — глядя на дымки, поднимающиеся над деревьями, сказал Чен.
— Кто бы сомневался. Обязательно…
— Значит нам нужно прибить эти железки, — подытожил Чен со вздохом. — Эта, между прочим уже вторая… Седьмой номер.
После того как коричневые рясы скрылись за деревьями и дым над лесом рассеялся, мы еще полчаса сидели в ожидании, строя планы на будущее.
К тому времени, как и звон монашеских колокольцев растворился в лесной тишине, план состоял уже из двух пунктов. Первый — найти. Второй — уничтожить.
Касался он, конечно исключительно киберов.
Первый пункт был, честно говоря, условностью… Искать никого бы не пришлось. Стоит нам лишь обозначить себя, как кто-нибудь из них припрется сам, а вот второй пункт… Тут нужно было поломать голову. Мощь боевой машины тут сталкивалась не столько с нашим разумом, сколько с голыми руками… Конечно шеф у меня мастер каких-то таинственных древних единоборств. Это был еще тот «тихий омут». На моих глазах он однажды пальцем проткнул доску. Пальцем. Доску.
Но все же с той стороны нам противостояли киберы. Для голого пальца, я считаю, это все-таки было слишком. Вряд ли «Двойная оранжевая» делала своих монстров из досок…
Шансы на это у нас были самые серьезные. В вычислителях хранилась информация о том, что творится в лесу на том берегу. Надеюсь, что гибель двух «воробьев» искупала то, что там было. Мы точно знали, что лес нашпигован разным железом и там не могло не оказаться ничего нам полезного. В конце концов, те, кто переправлял боевых киберов, должны были доставить и их боекомплект. Зачем заказчику одно без другого? Я ведь не забыл тот контейнер с взрывчаткой, что попался нам за Стеной Зла. Нам осталось только зайти в лес и выбрать что-то по нраву.
Никто не знал сколько времени нужно туземцам чтоб прийти в себя и ожесточиться, поэтому мы не стали откладывать дело в долгий ящик.
Засыпав палатку и НАЗы прелыми листьями, мы с товарищем отправились на ту сторону реки. Невидимки надежно скрывали нас от кибера и мы смело шагали вперед, сверяясь с планом, что нарисовал нам Ченов вычислитель. «Воробьи» отметили, а вычислитель доложил, что недалеко от берега есть несколько точек, где лежат большие куски металла. В первых трех нам не повезло — там оказались куски переборок и вообще непонятно что, а в четвертом нашелся почти целый контейнер с маркировкой «Лабораторное оборудование».
Переглянувшись, мы одинаково ухмыльнулись. Никому из нас уже не верилось в то, что в этом грузе могло быть хоть что-нибудь безобидное. Я хлопнул рукой по железу. Внутри загудело, словно удар пришелся по пустой бочке. Я предложил Чену сыграть в «угадайку».
— Что там?
Он не стал мудрствовать.
— Бронетехника.
Контейнеру повезло — на его пути не встретилось ни одного приличного дерева, да и упал он удачно — по касательной — за ним остался след в виде глубоко взрытой полосы земли. Мы оказались рядом не первыми — вокруг контейнера там и сям попадались следы движителей. Киберы тут побывали раньше нас.
Шеф достал разрядник. Металл брызнул искрами, потянуло горелым и через десяток секунд передняя стенка с обрезанными петлями упала, прикрыв собой взрытый гусеницами дерн.
Несколько мгновений мы смотрели на стену, собранную из серебристых шестигранников, соображая, что же это такое.
— По крайней мере, энергетический голод нам не грозит, — сказал первым сообразивший, что к чему Чен. От его слов все стало на места и в моей голове. Ну конечно аккумуляторы. Так называемые «вечные». Хорошая штука, между прочим, по слухам они способны подзаряжаться чуть ли не от гравитационных полей. Это еще ничего. Это вполне подходило под разряд лабораторного оборудования. Вдвоем мы вытащили один. Целый. Индикатор заряда показывал 50 %. Это, конечно, хорошо, но наших задач эта находка не решала.
— Это не оружие, — сказал я. — Пойдем, к пятой точке.
Чен сверился с планшетом и указал рукой направление. Сказать «пойдем» было легче, чем сделать. Деревья тут сменили кусты. Растительность на мягкой, влажной земле растопырила ветки в разные стороны, заставляя себя обходить.
Глядя на сорванную гусеницами кибера траву, я прислушивался, стараясь уловить шум двигателя или лязг гусениц, но вокруг жили не звуки, а запахи. Пахло сыростью и чем-то сладким, вроде ванили, а кибером и не пахло!
Раздвигая ветки, мы двинулись вдоль стенки контейнера, никак не рассчитывая на неожиданности.
— Та-а-а-к. Это еще что?
Чен шел первым. Сквозь него можно было смотреть, но сплетение веток и листьев перед ним все равно загораживали для меня то, что он видел.
Я встал рядом. Прямо у ног товарища лежал кабель. Не висел, не валялся, да и не кусок, не замусоленный обрывок, а самый настоящий кабель. Он выходил из задней стенки нашей находки, и, похожий на уснувшую змею, терялся где-то за кустами. Это действительно выходило за рамки разумного.
Как-то не верилось, что такая малость, как кабель уцелел бы при том, что тут случилось. Если уж стальные переборки тут рвались как бумага, то что взять с медной проволоки?
Что-то тут не так.
Темно-синий отросток уходил в неизвестность с таким видом, словно имел право тут лежать.
Чен сверился с планшетом. Пятая точка оказалась в другой стороне. В том месте, куда вел кабель, вообще ничего не было.
— Любопытство не порок, — сказал я.
— Но и не добродетель… — отозвался китайский друг. — Что там у вас с любопытной Варварой сделали?
— Да ничего особенного — отозвался я. — Так… Рядовой страховой случай…
Помня, где находимся, мы шли осторожно. Раздвигая ветки, смотрели под ноги. Первый приз в тихой охоте получил Чен. Он поднял из травы длинную, даже на вид неудобную коробку, подержал её и передал мне. Не дожидаясь моего вопроса, Чен объяснил:
— Зарядная кассета для метателя… Пустая. Судя по смазке, ни разу не использования.
Пользы нам от такой экзотической вещи никакой не предвиделось, и я бросил её в кусты, сбивая с листьев росу.
— Это нам сильно повезло, — задумчиво сказал Чен.
— А почему это нам повезло?
— Их перевозили без боевой загрузки. Без боеприпасов к стрелковому вооружению. Теперь ясно почему я не нашел пули…
Я вспомнил аккуратные дырки в крыле планера, розовые от крови фонтанчики, красный плащ, тянущийся из воды за вопящем туземцем и с сомнением покачал головой.
— Быть того не может… Чем же, интересно он тогда их всех поубивал? А по нам чем вмазал?
— А вот это самое для нас неприятное. — Помрачнел шеф. — У автоматических боевых станций есть резервное вооружение — пневматика…
Я не поверил, удивленно улыбнулся.
— Такая древность? Зачем?
— Трудно придумать ситуацию, когда лишнее оружие будет действительно лишним.
— Верно, — согласился я. — Но такая пукалка…
— Он, если ты заметил, этой пукалкой умеет пользоваться, — серьезно заметил Чен. — К тому же у этой, как ты говоришь «пукалки» есть одно неоспоримое преимущество — кибер на месте, из подручного материала, изготавливает метательные снаряды и работает пневматическим метателем. Это бесконечный воин.
Я вспомнил яму, которую мы нашли рядом со своим убежищем, там, у реки.
— Это значит, патроны у него никогда не кончатся, — сказал я. Это был даже не вопрос. Это был ответ на незаданный вопрос.
То, что у кибера нет настоящего оружия, утешало мало — уж больно хорошо он сумел обойтись той малостью, что у него осталось.
С этими невеселыми мыслями мы перебрались через заросшую кустами лощину, взобрались на холм и… присели от неожиданности.
В этом месте нас ждал настоящий сюрприз — целых два кибера. То есть просто два кибера. Целыми их не назвал бы даже такой оптимист как я. Этим повезло меньше оставшегося за спиной контейнера — они упали отвесно в самую гущу кустов и поэтому видели мы далеко не все.
Первый лежал на боку. Упершись лентами движителей в громадный валун, он накренился, словно Пизанская башня, но еще стоял. Второй находился рядом, с неимоверной силой вбитый примерно до середины, в глиняный склон холма.
В нескольких шагах ниже лежали обе сорванные башни.
Но не это тут было самым удивительным. Над полянкой кто-то натянул мелкоячеистую сетку — имитатор. Это было чисто военным изобретением. Такой навес защищал полянку в оптическом диапазоне от посторонних глаз, а в электромагнитном — от любопытства электронных средств наблюдения. Тонкие пунктиры крепежных нитей уходили к стволам деревьев, удерживая колышущуюся от ветра маскировку. Такая штука требовала энергии, но наш путеводный кабель вел нас именно туда, к кибернетическим руинам.
Окружала развалины буйная поросль кустов, за которой тоже могло быть все что угодно.
Не особенно высовываясь, мы присели. Мысль у нас имелась одна на двоих. Кто-то ведь натянул это все. Не само же оно, понимаешь, натянулось….
Где-то совсем рядом, железо застучало по железу, и тот, кто стучал, совершенно ничего не боялся. Кусты загораживали обломки, но звуки и запахи летали между ветвями с полной свободой.
Машинально мы оба опустились еще ниже.
Шум был плохой, звонкий. Ветер, скользнувший сквозь кусты, принес запах горелого железа.
Передо мной возник профиль Чена. Лицо шефа стало одним огромным знаком вопроса.
— Ветер, — неуверенно сказал я, сам понимая, что это не объяснение. Каким ветром тут могло двигать неподъемные даже на вид куски железа? Чен вздохнул и выдохнул сквозь зубы.
— Боюсь там что-то другое… Более одушевленное….
Кабель лежал между нами как приглашение к дальнейшим действиям. Машинально я сказал первое, что пришло в голову.
— Складывается впечатление, что кто-то это все взялся ремонтировать….
Предположение было насквозь дурацким, особенно после того, как Чен нашел листовку все нам так хорошо объяснившую. Но как еще можно было это объяснить?
— Точно. Это ты совершенно в дырочку, — откликнулся Чен. — Кто-то взялся…
— Только кто? Ты ж сам мне говорил, что там одни шестеренки…
— Значит не одни…
Как оказалось, ни я, ни Чен к такому повороту событий готовы не были. Как ни крути, а где-то там, под броней сидел кто-то живой. И не нужно иметь семи пядей во лбу, чтоб догадаться, чем это он там занимается и для чего. Чинит для того, чтоб снова убивать. Розовые фонтанчики… Мерзость какая… У меня словно какая-то липкая дрянь по спине прокатилась. Неужели все-таки за всем этим стоят живые люди? Точнее нелюди, позволяющие себе стрелять в других людей.
Звук повторился. Звякнул металл, а следом послышался треск точечного электрического разряда. Чен что-то пробормотал и из пустоты, а точнее из Ченова кармана, на свет появился излучатель.
— А чего откладывать? Мы это прям сейчас и узнаем….
Вообще-то это было совершенно правильно. Хоть поговорим с новым человеком, рассеем наше недоумение по поводу происходящего… Чен кивком направил меня налево, а сам пошел вправо. Видеть я его не видел, но ветки шевельнулись именно с той стороны.
Вытащив разрядник, я также крадучись пошел к руинам. Из каких-то древних слоев памяти до меня нынешнего добралась здравая мысль, видимо недавно посетившая шефа — врага следовало окружить.
Я крался и думал о том, что зря аварийных комиссаров не учат боевым искусствам и основам тактики. Ну кому, скажите, в страховой компании может прийти в голову обучать меня способам захвата живой силы противника и тактики выстраивания засады? То-то и оно… А он, тот кто внутри, вряд ли выйдет с поднятыми руками. Именно тот, кто там сидел, реально отдавал команду бить на поражение туземцев, травить их всякой непотребной химией. Он отвечал за все то, что я увидел. А после того, что я тут посмотрел как-то не верилось, что «Двойная оранжевая» для всего этого послала сюда слабого духом цветовода.
Невидимые и неслышимые, наши тени подкрались к разбитому корпусу с разных сторон. Груда железа возвышался над нами, загораживая солнце, а из черной дыры несло чем-то кислым.
Чен отключил невидимку и, делая рукой пассы, чтоб я вел себя тихо, выставил подальше в темноту руку с разрядником и нажал кнопку. Треск смолк, и шеф довольно ухмыльнулся.
— Тепленького возьмем, гада… Поспрашиваем…
Теперь тишину можно было и не соблюдать. Парализующий разряд лишил трудолюбивого врага возможности двигаться, а значит и обороняться. Цепляясь за скобы, шеф подтянулся до башенного среза и перекинул внутрь ноги.
Он погружался в тень, как в омут — щупая ногой удобное место.
— Я его подам, а ты подхвати.
Я кивнул.
— И давай, по сторонам посматривай. Не может быть, чтоб у них между собой связи не было…
Он надвинул забрало и снова стал невидимым. Слышно было, как он коснулся ногами пола и на ощупь стал передвигаться. Там осторожно звякало железо, а потом он догадался включить фонарь.
— Может быть ему нужна вызывная грамота? — вслух подумал эркмасс. — Формальный вызов?
Это правило помнили не многие, но знатоки церемониала не забывали, что когда-то все происходило несколько иначе, чем сейчас.
— Стрелу, перо, пергамент, — скомандовал Император.
Эвин, благоразумно оставшийся во втором ряду, с любопытством рассматривал чудовище. Эркмасс называл его Железным Рыцарем, но он еще не решил для себя что это — зверь, рыцарь или демон.
Он был большим, куда больше чем каждый их них, но не казался страшным. У него не было ни рук, ни ног, у него не было оружия, кроме странного копья, у него даже не было головы, но все-таки каждый из тех, кто стоял на берегу чувствовал, опасность, исходящую от этого куска металла.
Аст Маввей натянул тетиву и, обернув стрелу посланием, выстрелил вверх. Послание поднялось вверх, но на тот берег не попало. Железный рыцарь сказал «ду-дут» и расщепленная стрела, словно подбитая птица, шлепнулась в воду. На глазах всех, кто стоял на берегу, белый клочок пергамента понесло течением в сторону славного города Саара. По рядам воинов прокатился грозный гул. Головы завертелись, выглядывая Императора.
Это, безусловно, было или оскорбление или вызов. Некогда было разбираться что именно, отличать одно от другого, да и не их это было дело. Судейские, безусловно, отнесли бы это преступление к разряду оскорбления величества, но где их тут найти?
Чувствуя ритм происходящих событий, Эвин повернулся. Император в десятке шагов позади него махнул рукой, и рой стрел взлетел над рекой.
За его спиной, откуда-то с холма раздался громкий, не человеческий крик.
Потом, после всего того, что произошло, Эвин понял, что это был знак беды. Знак большой беды!
Левый берег Днепра.
Полсотни шагов от берега.
— Все! — обречено сказал Чен. — Все.Его голос отзвучал и стих задавленный лесом. Не спуская глаз с кибера, он шагнул вперед, уже не думая о том, увидят туземцы его тень, или нет. Сейчас, через мгновение, тем, кто стоял на берегу будет нужна помощь.
Я это тоже понял, но не успел с ним согласиться. Тот берег вздрогнул от рева. Кибер словно фыркнул. По обе стороны его башни возникли тусклые вспышки, и наш берег накрыли две дымные струи. И еще, и еще…
— «Воробья»! — заорал Чен. — «Воробья», быстро, пока он их всех не поубивал…
Левый берег Эйбера.
Лагерь Имперской панцирной пехоты.
Если в мир приходит колдовство, то нечего удивляться тому, что не хватает слов, чтоб описать его.Что-то мягкое, словно зашитый в подушку кусок ветра приподняло Эвина над землей и бросило вперед. Словно во сне несколько долгих мгновений он летел вперед, гадая, куда придется упасть. От того, что рано или поздно это придется сделать, холодели спина и сердце — весь берег под ним усеивали валуны самого негостеприимного вида. Забывшись, от огорчения он попробовал согнуть руки и по лягушачьи оттолкнуться от воздуха, но руки не согнулись. Все кончилось так же неожиданно, как и началось. Порыв, подхвативший его и приподнявший над землей, превратился в грохот и вместе с ним упал в воду. Удача не изменила Эвину и тут — место оказалось довольно глубоким и без камней.
Доспехи потащили его вниз и, проломив податливую воду, пловец сквозь нее увидел, как следом за ним быстро течет к берегу зеленоватое облако. Внутри него что-то яростно клокотало, сверкая яркими оранжевыми сполохами, но уже через мгновение облако став однородным, потекло к берегу. Не удивление, но здравый смысл заставил его замереть, когда ноги коснулись дна. То, что творилось на поверхности, ему вовсе не нравилось.
Через мгновение Эвин ощутил, как что-то сдавило голову и тут же сгинуло. Взбаламутив воду, облако прокатились над ним, оставив на поверхности грязную пену.
Несколько мгновений он смотрел вверх, забыв, где находится, но тут в груди кольнуло — тело просило воздуху. Эвин попробовал оттолкнуться от дна и всплыть, но доспехи тянули его к песку и тине. Неуклюже ворочаясь в ставшей врагом воде, он попробовал еще раз, но небо над головой осталось все столь же недосягаемым. Руки сами собой потянулись к ремням, но он замер. Страх поднял голову, но он придавил его. Остаться без доспехов в самом начале дела — что могло быть глупее. А дело, наверняка, только-только начиналось.
В прозрачной воде видно было шагов на десять, и он завертел головой, отыскивая камень. Вон они…
Покрытые тёмно-зеленым мхом валуны лежали на желтом песке, словно кто-то прозорливый и давно предвидевший неприятности, что должны были произойти с ним, выложил их тут, чтоб он без особых трудов выбрался на берег.
Вылезти целиком он не успел, только голову высунул.
Железный Рыцарь стоял в тридцати шагах и негромко сопел, поводя копьем вдоль берега, на котором дергались панцирники, одержимые злым колдовством. Воздух вокруг наполнялся железным грохотом и криками гибнущих воинов. На его глазах облако настигло не успевших еще подняться с земли панцирников и те, хватаясь за лица и корчась, падали на камни.
Три вздоха все оставалось, как было, но на четвертый вздох демон совался с места и помчался в сторону…
Левый берег Днепра.
Триста метров левее туземного военного лагеря.
«Воробей» несся вдоль кромки воды, словно у него и не было иного предназначения, кроме как показать нам речную гладь, которая и гладью то вообщем-то не была — когда он сворачивал на глубокое место, видно было, как прозрачную до дна воду и справа и слева буравят пули. Фонтанчики преследовали героя, но «воробей» всегда оказывался впереди, убегая от гибели.Секунд через десять Чен догадался направить его вглубь леса к Стене Зла. Это было очень мудро — кто знает, как устроены мозги у кибера? Может быть, он по своей механической логике должен охранять только какой-то определенный кусок леса и все остальные куски его не интересуют? Если так, то интерес к «воробью» мог быстро закончиться и смениться интересом к туземцам, что бедствовали, так и не перейдя реки. В этом месте она наверняка оставалась тем рубежом, после которого включалось кровожадное кибернетическое любопытство. А в глубине леса, рядом с «Солнечной короной» наверняка было что охранять. Там-то он живо позабудет о безвредных обитателях военного лагеря.
Видно было, как кибер развернулся, выбросив из-под днища шлейф песка, и ринулся в лес.
— Не разгуляться ему там, — мстительно сказал Чен.
На экране с бешеной скоростью мимо проскакивали ветки, стволы, сливаясь в коричнево-зеленую массу, а на берегу, залитым желтоватым туманом корчились, ползали и катались по песку туземцы.
Наши братья по разуму.
Левый берег Эйбера.
Лагерь Имперской панцирной пехоты.
Едкий желтоватый туман окутывал берег и каждый вздох наполнял грудь смертью. Он рвал тело кашлем, словно с каждым вздохом внутрь попадали раскаленные иглы, но другого воздуха вокруг не было. Эвин выставил голову из-под воды и тут же нырнул обратно. Глаза жгло, словно кто-то водил перед ними горящей головней.Одного взгляда на берег ему хватило, чтоб понять, что сражение окончилось, и кто вышел победителем. Эвин, извиваясь червяком, освободился от доспехов и, оттолкнувшись ногами, поплыл в сторону, туда, где не было этого желтоватого колдовства. Детская привычка позволила ему проплыть под водой шагов тридцать. Он высунул наружу нос только в зарослях камыша.
По всему берегу лежали трупы. Ветер потихоньку развеивал колдовской туман, и за ним все отчетливее различались тела — живые, полуживые и вовсе мертвые латники. Слышно было, как кого-то рвало, кто-то вопил, призывая милость Кархи на проигравших. Эвин встал и, раздвигая грудью воду, пошел к берегу. Получить стрелу в спину он не боялся — другой берег был беспощадно пуст. Сделав что нужно, Железный Рыцарь пропал, убравшись по своим делам.
По реке плыли тела неудачников. Эвин присмотрелся, и, с натугой разрывая упругие водяные струи, рванулся вперёд. В двух шагах от него плыло тело в алом плаще. Этот плащ Эвин знал. Не веря своим глазам, он рванулся вперёд, ухватился обеими руками за плащ и труп повернулся. Он узнал и лицо. Оно смотрело на него каждой золотой монеты. Не желая верить в то, что произносят его губы, он завопил:
— Император мертв! Император мертв!
Левый берег Днепра.
Переправа у туземного военного лагеря.
Все, кто несколько минут назад стоял с оружием в руках теперь валялся по песку. Он вместе с газом горстями летел вверх, а я смотрел на кучу тел только что бывших воинским отрядом, не в силах отвести взгляда от едва шевелящихся туземцев. Они перемешались друг с другом. Наверное, там были и трупы, но вряд ли много. То, что на них выпустил Десятый, скорее всего было какой-то слезоточивой химией. Да и странно было бы выпустить на этих почти безоружных людей что-нибудь серьезнее слезогонки. К счастью для всех нас киберу хватило ума оценить уровень опасности, и не воспользовался Боевым лучом.Мы поняли это и остались там, где нас застала атака кибера. Помочь туземцам мог только ветер.
С воплями и криками куча стала расползаться. Кто-то плакал, кто-то звал на помощь, кто-то проклинал все на свете. Местную ругань переводчик уже освоил вполне прилично, и мы почти все понимали.
Сумасшедшей железки на берегу уже не было, ответить на ругань было не кому, и туземцы, расползаясь, могли как угодно ругать обидчика. Кто-то заполз в воду, кто-то схватился друг с другом. Трое оставшихся на ногах, но не видевших ничего, кроме своих слез, махали мечами, выполняя воинский долг… Кибер этот раунд выиграл. Тут и спорить было нечего.
— Ну, если им этого будет мало… — пробормотал Чен.
— Не сомневайся. Будет.
Я показал в сторону. Там неразборчиво вопя, из камышей выбирался туземец, тащивший на плечах другого. Красная тряпка, словно бесконечный поток крови падала с его плеча и волочилась по песку. На его крик туземцы ответили яростными воплями. С десяток их побежали на голос, потрясая мечами.
— Неужели отравили?
— Слезогонкой? — сомнением переспросил я. — Вряд ли. Скорее утонул…
— А с чего ты решил, что это слезогонка?
То ли голос туземца понял мертвецов из праха, то ли они вовсе мертвецами не были, но оживление на берегу уже имелось не шуточное. Туземцы бежали, шли, а кто не мог — ползли к алому плащу.
— Ну во-первых почти все живы… А во-вторых не посмеют же они и впрямь применять боевые отравляющие вещества… Все-таки «Конвенцию» никто не отменял, хоть она и архаизм.
Чен, не оборачиваясь, бросил.
— Как видишь не архаизм. Да я теперь и не знаю, придерживается ли «Двойная Оранжевая» «Конвенции об оружии». Если уж она обманывает страховую компанию, то ждать можно всего …
Все-таки я ошибся. Туземцам это хватило.
Лагерь опустел часа через три. Последними пританцовывая и пыхая каким-то дымом, словно древние паровозы, из него ушли туземцы в одинаковых коричневых балахонах. Теперь в них без труда угадывались служители культа. Мы с Ченом для краткости окрестили их монахами. Так что Бог у них тут определенно присутствовал. Коричневые изысканными плясками прикрывали отход всего воинства
— Храбрецы, — сказал Чен, наблюдая, как последние туземцы скрываются за деревьями. — Только вот шансов у них нет…
Что тут скажешь? Правду и ничего, кроме правды…
— Как это нет? Есть. Целых два.
Чен посмотрел вопросительно.
— Ты да я…
При том вооружении и тех нравах, что там царили мы и впрямь были для них единственным их шансом. Правда шансом невеликим, это-то я понимал. Побороть железо голыми руками без чудес никак не получится. Наши излучатели против боевой машины — мелочь, о которой и говорить-то не стоило… Нужно было думать. Думать, придумывать как бороться с этой напастью И очень быстро.
На наших глазах за эти несколько часов из безумной толпы туземцы превратились в нечто боеспособное. Кто-то из умных и не боящихся крови аборигенов жестко пресек панику, укоротив некоторые особенно возбужденные натуры на голову, заставил подобрать трупы и раненых, погрузить их на невесть откуда появившиеся телеги и строем увел живых с места битвы.
Поле боя осталось за нами, а значит, наибольшую храбрость тут проявили мы: обманутый кибер сбежал, монахи «утанцевали» за деревья, остатки разбитого войска умаршировали туда же…
— А они ведь вернуться, — глядя на дымки, поднимающиеся над деревьями, сказал Чен.
— Кто бы сомневался. Обязательно…
— Значит нам нужно прибить эти железки, — подытожил Чен со вздохом. — Эта, между прочим уже вторая… Седьмой номер.
После того как коричневые рясы скрылись за деревьями и дым над лесом рассеялся, мы еще полчаса сидели в ожидании, строя планы на будущее.
К тому времени, как и звон монашеских колокольцев растворился в лесной тишине, план состоял уже из двух пунктов. Первый — найти. Второй — уничтожить.
Касался он, конечно исключительно киберов.
Первый пункт был, честно говоря, условностью… Искать никого бы не пришлось. Стоит нам лишь обозначить себя, как кто-нибудь из них припрется сам, а вот второй пункт… Тут нужно было поломать голову. Мощь боевой машины тут сталкивалась не столько с нашим разумом, сколько с голыми руками… Конечно шеф у меня мастер каких-то таинственных древних единоборств. Это был еще тот «тихий омут». На моих глазах он однажды пальцем проткнул доску. Пальцем. Доску.
Но все же с той стороны нам противостояли киберы. Для голого пальца, я считаю, это все-таки было слишком. Вряд ли «Двойная оранжевая» делала своих монстров из досок…
Правый берег Днепра.
Лес.
Нужно было разживаться серьезным оружием. Путь для этого у нас оставался только один — на тот берег. Если где мы тут и могли отыскать оружие, способное соперничать с тем, что имел кибер, то только там.Шансы на это у нас были самые серьезные. В вычислителях хранилась информация о том, что творится в лесу на том берегу. Надеюсь, что гибель двух «воробьев» искупала то, что там было. Мы точно знали, что лес нашпигован разным железом и там не могло не оказаться ничего нам полезного. В конце концов, те, кто переправлял боевых киберов, должны были доставить и их боекомплект. Зачем заказчику одно без другого? Я ведь не забыл тот контейнер с взрывчаткой, что попался нам за Стеной Зла. Нам осталось только зайти в лес и выбрать что-то по нраву.
Никто не знал сколько времени нужно туземцам чтоб прийти в себя и ожесточиться, поэтому мы не стали откладывать дело в долгий ящик.
Засыпав палатку и НАЗы прелыми листьями, мы с товарищем отправились на ту сторону реки. Невидимки надежно скрывали нас от кибера и мы смело шагали вперед, сверяясь с планом, что нарисовал нам Ченов вычислитель. «Воробьи» отметили, а вычислитель доложил, что недалеко от берега есть несколько точек, где лежат большие куски металла. В первых трех нам не повезло — там оказались куски переборок и вообще непонятно что, а в четвертом нашелся почти целый контейнер с маркировкой «Лабораторное оборудование».
Переглянувшись, мы одинаково ухмыльнулись. Никому из нас уже не верилось в то, что в этом грузе могло быть хоть что-нибудь безобидное. Я хлопнул рукой по железу. Внутри загудело, словно удар пришелся по пустой бочке. Я предложил Чену сыграть в «угадайку».
— Что там?
Он не стал мудрствовать.
— Бронетехника.
Контейнеру повезло — на его пути не встретилось ни одного приличного дерева, да и упал он удачно — по касательной — за ним остался след в виде глубоко взрытой полосы земли. Мы оказались рядом не первыми — вокруг контейнера там и сям попадались следы движителей. Киберы тут побывали раньше нас.
Шеф достал разрядник. Металл брызнул искрами, потянуло горелым и через десяток секунд передняя стенка с обрезанными петлями упала, прикрыв собой взрытый гусеницами дерн.
Несколько мгновений мы смотрели на стену, собранную из серебристых шестигранников, соображая, что же это такое.
— По крайней мере, энергетический голод нам не грозит, — сказал первым сообразивший, что к чему Чен. От его слов все стало на места и в моей голове. Ну конечно аккумуляторы. Так называемые «вечные». Хорошая штука, между прочим, по слухам они способны подзаряжаться чуть ли не от гравитационных полей. Это еще ничего. Это вполне подходило под разряд лабораторного оборудования. Вдвоем мы вытащили один. Целый. Индикатор заряда показывал 50 %. Это, конечно, хорошо, но наших задач эта находка не решала.
— Это не оружие, — сказал я. — Пойдем, к пятой точке.
Чен сверился с планшетом и указал рукой направление. Сказать «пойдем» было легче, чем сделать. Деревья тут сменили кусты. Растительность на мягкой, влажной земле растопырила ветки в разные стороны, заставляя себя обходить.
Глядя на сорванную гусеницами кибера траву, я прислушивался, стараясь уловить шум двигателя или лязг гусениц, но вокруг жили не звуки, а запахи. Пахло сыростью и чем-то сладким, вроде ванили, а кибером и не пахло!
Раздвигая ветки, мы двинулись вдоль стенки контейнера, никак не рассчитывая на неожиданности.
— Та-а-а-к. Это еще что?
Чен шел первым. Сквозь него можно было смотреть, но сплетение веток и листьев перед ним все равно загораживали для меня то, что он видел.
Я встал рядом. Прямо у ног товарища лежал кабель. Не висел, не валялся, да и не кусок, не замусоленный обрывок, а самый настоящий кабель. Он выходил из задней стенки нашей находки, и, похожий на уснувшую змею, терялся где-то за кустами. Это действительно выходило за рамки разумного.
Как-то не верилось, что такая малость, как кабель уцелел бы при том, что тут случилось. Если уж стальные переборки тут рвались как бумага, то что взять с медной проволоки?
Что-то тут не так.
Темно-синий отросток уходил в неизвестность с таким видом, словно имел право тут лежать.
Чен сверился с планшетом. Пятая точка оказалась в другой стороне. В том месте, куда вел кабель, вообще ничего не было.
— Любопытство не порок, — сказал я.
— Но и не добродетель… — отозвался китайский друг. — Что там у вас с любопытной Варварой сделали?
— Да ничего особенного — отозвался я. — Так… Рядовой страховой случай…
Помня, где находимся, мы шли осторожно. Раздвигая ветки, смотрели под ноги. Первый приз в тихой охоте получил Чен. Он поднял из травы длинную, даже на вид неудобную коробку, подержал её и передал мне. Не дожидаясь моего вопроса, Чен объяснил:
— Зарядная кассета для метателя… Пустая. Судя по смазке, ни разу не использования.
Пользы нам от такой экзотической вещи никакой не предвиделось, и я бросил её в кусты, сбивая с листьев росу.
— Это нам сильно повезло, — задумчиво сказал Чен.
— А почему это нам повезло?
— Их перевозили без боевой загрузки. Без боеприпасов к стрелковому вооружению. Теперь ясно почему я не нашел пули…
Я вспомнил аккуратные дырки в крыле планера, розовые от крови фонтанчики, красный плащ, тянущийся из воды за вопящем туземцем и с сомнением покачал головой.
— Быть того не может… Чем же, интересно он тогда их всех поубивал? А по нам чем вмазал?
— А вот это самое для нас неприятное. — Помрачнел шеф. — У автоматических боевых станций есть резервное вооружение — пневматика…
Я не поверил, удивленно улыбнулся.
— Такая древность? Зачем?
— Трудно придумать ситуацию, когда лишнее оружие будет действительно лишним.
— Верно, — согласился я. — Но такая пукалка…
— Он, если ты заметил, этой пукалкой умеет пользоваться, — серьезно заметил Чен. — К тому же у этой, как ты говоришь «пукалки» есть одно неоспоримое преимущество — кибер на месте, из подручного материала, изготавливает метательные снаряды и работает пневматическим метателем. Это бесконечный воин.
Я вспомнил яму, которую мы нашли рядом со своим убежищем, там, у реки.
— Это значит, патроны у него никогда не кончатся, — сказал я. Это был даже не вопрос. Это был ответ на незаданный вопрос.
То, что у кибера нет настоящего оружия, утешало мало — уж больно хорошо он сумел обойтись той малостью, что у него осталось.
С этими невеселыми мыслями мы перебрались через заросшую кустами лощину, взобрались на холм и… присели от неожиданности.
В этом месте нас ждал настоящий сюрприз — целых два кибера. То есть просто два кибера. Целыми их не назвал бы даже такой оптимист как я. Этим повезло меньше оставшегося за спиной контейнера — они упали отвесно в самую гущу кустов и поэтому видели мы далеко не все.
Первый лежал на боку. Упершись лентами движителей в громадный валун, он накренился, словно Пизанская башня, но еще стоял. Второй находился рядом, с неимоверной силой вбитый примерно до середины, в глиняный склон холма.
В нескольких шагах ниже лежали обе сорванные башни.
Но не это тут было самым удивительным. Над полянкой кто-то натянул мелкоячеистую сетку — имитатор. Это было чисто военным изобретением. Такой навес защищал полянку в оптическом диапазоне от посторонних глаз, а в электромагнитном — от любопытства электронных средств наблюдения. Тонкие пунктиры крепежных нитей уходили к стволам деревьев, удерживая колышущуюся от ветра маскировку. Такая штука требовала энергии, но наш путеводный кабель вел нас именно туда, к кибернетическим руинам.
Окружала развалины буйная поросль кустов, за которой тоже могло быть все что угодно.
Не особенно высовываясь, мы присели. Мысль у нас имелась одна на двоих. Кто-то ведь натянул это все. Не само же оно, понимаешь, натянулось….
Где-то совсем рядом, железо застучало по железу, и тот, кто стучал, совершенно ничего не боялся. Кусты загораживали обломки, но звуки и запахи летали между ветвями с полной свободой.
Машинально мы оба опустились еще ниже.
Шум был плохой, звонкий. Ветер, скользнувший сквозь кусты, принес запах горелого железа.
Передо мной возник профиль Чена. Лицо шефа стало одним огромным знаком вопроса.
— Ветер, — неуверенно сказал я, сам понимая, что это не объяснение. Каким ветром тут могло двигать неподъемные даже на вид куски железа? Чен вздохнул и выдохнул сквозь зубы.
— Боюсь там что-то другое… Более одушевленное….
Кабель лежал между нами как приглашение к дальнейшим действиям. Машинально я сказал первое, что пришло в голову.
— Складывается впечатление, что кто-то это все взялся ремонтировать….
Предположение было насквозь дурацким, особенно после того, как Чен нашел листовку все нам так хорошо объяснившую. Но как еще можно было это объяснить?
— Точно. Это ты совершенно в дырочку, — откликнулся Чен. — Кто-то взялся…
— Только кто? Ты ж сам мне говорил, что там одни шестеренки…
— Значит не одни…
Как оказалось, ни я, ни Чен к такому повороту событий готовы не были. Как ни крути, а где-то там, под броней сидел кто-то живой. И не нужно иметь семи пядей во лбу, чтоб догадаться, чем это он там занимается и для чего. Чинит для того, чтоб снова убивать. Розовые фонтанчики… Мерзость какая… У меня словно какая-то липкая дрянь по спине прокатилась. Неужели все-таки за всем этим стоят живые люди? Точнее нелюди, позволяющие себе стрелять в других людей.
Звук повторился. Звякнул металл, а следом послышался треск точечного электрического разряда. Чен что-то пробормотал и из пустоты, а точнее из Ченова кармана, на свет появился излучатель.
— А чего откладывать? Мы это прям сейчас и узнаем….
Вообще-то это было совершенно правильно. Хоть поговорим с новым человеком, рассеем наше недоумение по поводу происходящего… Чен кивком направил меня налево, а сам пошел вправо. Видеть я его не видел, но ветки шевельнулись именно с той стороны.
Вытащив разрядник, я также крадучись пошел к руинам. Из каких-то древних слоев памяти до меня нынешнего добралась здравая мысль, видимо недавно посетившая шефа — врага следовало окружить.
Я крался и думал о том, что зря аварийных комиссаров не учат боевым искусствам и основам тактики. Ну кому, скажите, в страховой компании может прийти в голову обучать меня способам захвата живой силы противника и тактики выстраивания засады? То-то и оно… А он, тот кто внутри, вряд ли выйдет с поднятыми руками. Именно тот, кто там сидел, реально отдавал команду бить на поражение туземцев, травить их всякой непотребной химией. Он отвечал за все то, что я увидел. А после того, что я тут посмотрел как-то не верилось, что «Двойная оранжевая» для всего этого послала сюда слабого духом цветовода.
Невидимые и неслышимые, наши тени подкрались к разбитому корпусу с разных сторон. Груда железа возвышался над нами, загораживая солнце, а из черной дыры несло чем-то кислым.
Чен отключил невидимку и, делая рукой пассы, чтоб я вел себя тихо, выставил подальше в темноту руку с разрядником и нажал кнопку. Треск смолк, и шеф довольно ухмыльнулся.
— Тепленького возьмем, гада… Поспрашиваем…
Теперь тишину можно было и не соблюдать. Парализующий разряд лишил трудолюбивого врага возможности двигаться, а значит и обороняться. Цепляясь за скобы, шеф подтянулся до башенного среза и перекинул внутрь ноги.
Он погружался в тень, как в омут — щупая ногой удобное место.
— Я его подам, а ты подхвати.
Я кивнул.
— И давай, по сторонам посматривай. Не может быть, чтоб у них между собой связи не было…
Он надвинул забрало и снова стал невидимым. Слышно было, как он коснулся ногами пола и на ощупь стал передвигаться. Там осторожно звякало железо, а потом он догадался включить фонарь.