Страница:
Вместе с атакой на Кагальницко-Егорлыцкий участок противник предпринял наступление на широком фронте на севере и северо-востоке Области, в Хоперском и Усть-Медведииком округах, в расчете еще раз попытать счастье сыграть на неустойчивости станичников этих районов. И, надо признать, что большевистские главковерхи были правы, особенно в отношении Усть-Мемведицкого округа. Этот округ предпочитал выжидать, в то время, когда в других округах лилась казачья кровь на защиту родного края. Видную роль в истории освободительного движения этого округа сыграл донской казак - большевик. Войск, старшина Миронов, сумевший совратить казаков и посеять раздор в казачьей семье. В результате, когда красногвардейцы, занимавшие железную дорогу Поворино - Царицын, 28-го июня небольшими силами повели наступление от ст. Серебряково на Усть-Медведицу, неустойчивые казачьи отряды, не оказав должного сопоставления, откатились на правый берег Дона, а часть казаков перешла на сторону изменника Миронова. Стало ясно, что войска Усть-Медведицкого округа неспособны даже защищать свои полные очаги. Тогда было решено для восстановления положения в этом округе прибегнуть к помощи войск другого района. В Усть-Медведицкий округ был направлен отряд ген. Фицхелаурова (4 пеш. и 2 кон. полка при 10 оруд.), снятый с Чирского района. Посылку в указанный округ войск ген. Фиихелаурова следует объяснить не только уверенностью Донского командования, что именно эти части, будучи достаточно втянуты в борьбу, успешно выполнят тяжелую задачу и не перейдут на сторону Миронова, но еще и тем, что генералы Фицхелауров к Мамантов, оба популярные среди казаков, оба ими любимые, оба лично храбрые, прекрасно разбиравшиеся в казачьей психологии - не ладили друг с другом. Став под Царицыном соседями они продолжали враждовать, что крайне вредно отражалось на деле. Надо было во что то бы то ни стало разъединить их и надо было, в силу требований обстановки, за счет войск ген. Фицхелаурова усилить группу ген. Мамонтова. После долгих переговоров по аппарату, применяя хитрость и лесть, мне в конце концов удалось убедить ген. Фицхелаурова передать большую часть своих войск ген. Мамантову и лишь с отборными полками двинуться в Усть-Медведицкий округ. Я рисовал ему привлекательность и выгоду такой задачи, когда он, выгнав Миронова из Усть-Медведицкого округа, станет самостоятельным командующим нового северо-восточного фронта и мобилизацией в нем казаков сможет с избытком пополнить и свои части и даже сформировать себе новые полки. Только заручившись предварительно его согласием, я отдал соответствующее приказание. Выступив 4-го июля и проделав со своим отрядом 100-верстный марш-маневр, ген. Фицхелауров энергично двинулся против Мироновских банд, состоявших почти исключительно из казаков. Упорными боями противник был смят и начал поспешный отход, отдав в руки донцов железную дорогу Поворино-Царицын на протяжении 140 верст. Преследуя разбитого противника, войска ген. Фицхелаурова к 20 июля подошли к границе Саратовской губернии. В иных условиях протекала борьба на севере Области, в Хоперском округе. Здесь красные, сосредоточили в кулаке превосходные силы (более 10 тыс. штыков и сабель, при 20 оруд. и 5 броневых машинах) с 15 июня повели наступление в южном направлении. Проявив сначала слабость духа, хоперцы вскоре оправились. Однако, уступая значительному численному превосходству противника, вынуждены были отойти несколько назад. Хоперцы сократили фронт, приняли более сосредоточенное положение и 8-го июля, поддержанные Верхне-Донцами, сами перешли в решительную контратаку. В трехдневном жарком бою красные были наголову разбиты и далеко отброшены на восток, 10-го и 17-го толя, после упорного сопротивления подошедших к противнику подкреплений, донцы овладели частью железной дороги Поворино-Царицын и 22-го июля, преследуя отступающих красных, совершенно выгнали их за пределы Области. На Царицынском направлении к этому времени боевая обстановка сложилась следующим образом: с 21-го июля ген. Мамантов со своей главной группой войск, дабы не ставить себя в трудное положение обороняющегося перед превосходными силами красных, намеревавшихся бить отряды по частям, сам перешел в решительное наступление. В течение десятидневного, кровопролитного боя, донцы, на плечах противника прорвали ряд укрепленных позиций и прошли в глубь расположения красных более чем на два перехода, 31-го июля, преследуя противника казачьи части подошли к восточной границе Области. Для обеспечения же северо-западной границы Дона, утром 27-го июля после жаркого боя, полк. Алферов особым отрядом занял город Богучар Воронежской губернии, что было для нас чрезвычайно важным событием, как первый переход границы Области. Таким образом, главная задача усилиями Донской армии, была выполнена, вся Донская земля, после 3-х месячной борьбы, была очищена от банд красной армии; вся Область, кроме пяти калмыцких станиц Сальского округа, могла иметь своих представителей на Большом Войсковом Круге - Державном хозяине Донской земли. Донцы были горды, что они сами, своими силами, выгнали противника за пределы Края, очистили свои родные очаги от красной нечисти, восстановили храмы православные и радостно загудели колокола церковные на Донской земле, освобожденной казаками. Донской Атаман приказал приступить к созыву Большого Войскового Круга на основаниях "Положения о выборах на Большой Войсковой Круг" и днем его съезда в Новочеркасске назначил 15-го августа. Началась предвыборная кампания, бурная по темпу, но весьма односторонняя. Агитационная работа велась только "оппозицией". Органы власти не принимали никакого участия в выборах. Блестящие успехи Донского оружия и огромные достижения на всех поприщах Государственного строительства, делали позицию Атамана более чем крепкой. Однако и это обстоятельство нисколько не остановило его противников. Они неистовствовали и делали все, чтобы поколебать в казачьей массе доверие к Донскому Правительству. Они упрекали Правительство за сношение с Украиной и немцами, за закрытие какой-то газеты, за ликвидацию партизанских отрядов. Ставили ему в вину и вялую борьбу с большевиками, и арест германскими властями богатого Ростовского купца Парамонова, и даже курсирование в Области скорых, а не курьерских поездов. Всеми средствами разжигали страсти, не считаясь с тем, что большевизм, как зараза, далеко еще не был искоренен в Области. Оппозиция становилась на весьма опасный путь, упуская из виду переживаемый момент момент катастрофического развала Родины и героическую попытку донских казаков своими силами создать правовые нормы общественной жизни и обеспечить свою землю от вторжения красных варваров. По городам и станицам шла злобная пропаганда. Фабриковались ложные, нелепые слухи, волновавшие не только население, но достигавшие и до боевой линии. Были использованы все возможности, чтобы заронить в казачьи души искру сомнения и вызвать недовольство Донской властью. В общем, шла интенсивная работа на разрушение, умело прикрываемая как лозунгом - горячей любовью к Дону. Замечательно то, что тогда еще тайно в Ростове существовал нелегально красный "ревком", раскрытый нами позже. В своих прокламациях он также призывал свергнуть Правительство и передать власть трудовому казачеству. Страсти разгорелись еще сильнее, когда в предвыборной кампании приняли участие и политические партии, обжившиеся за казачьей спиной. Они повели свою обычную узко-партийную борьбу за первенство и торжество политической программы своей партии. Такова, в общих чертах, была обстановка, прошествовавшая выборам в Донской Круг.
Ко времени съезда депутатов Большого Войскового Круга не только очищена была, за исключением пяти станиц, вся Донская Область, не только казаки перешли уже в Воронежскую губернию и заняли гор. Богучар и весь уезд, но в тылу в трех лагерях - Персиановском, Власовском и Каменском, под непосредственным руководством Донского Атамана, была сформирована численностью около 25 тыс. бойцов Постоянная (Молодая) армия из молодых казаков и солдат. Она состояла из 2 пехотных бригад, 3-х конных дивизий, саперного батальона, технических частей, легкой и тяжелой артиллерии. Все части были Российского штата военного времени, имели казенное обмундирование, снаряжение и штатный обоз. Эта армия - любимое детище П. Н. Краснова, надо сказать, была создана главным образом его трудами и заботами. Разумно воспитанная на началах отбывания воинской повинности. как священной обязанности каждого, спаянная глубоким сознанием выполнения своего долга и строгой дисциплиной, сбитая в одно целое беспрестанным учением и казарменной жизнью, жившая по старым русским уставам и, наконец, внешне безукоризненно и однообразно одетая - эта армия, не знавшая ни митингов, ни комитетов, была послушна воли начальника и нисколько не отличалась от былой, славной армии 1914 года. В колыбели Дона возродилась былая русская армия с ее живой душой и вековыми традициями. И Дон по праву гордился своим детищем. Ни Кубанцы, ни Добровольцы не сумели создать у себя, что-либо подобное и всю гражданскую войну ограничивались формированиями, я бы сказал, порядка импровизационно-партизанского. Те, кто видел молодые части Донцов: видели в них залог успеха борьбы и верили в возможность воскресения славной Императорской армии. К этому же времени действующая Донская армия, составленная из казаков от 21 до 45 лет, где сын шел вместе с отцом, насчитывала в своих рядах около 39 тыс. бойцов при 93 орудиях, 281 пулеметах, нескольких аэропланах и бронеавтомобилях, преимущественно отбитых у противника. Успехи донского оружия благотворно отразились на духовном состоянии казаков. Части безропотно переносили лишения боевой жизни и стремились лишь скорее покончить с красными полчищами, ненавистными казакам за чинимые насилия, попрания всякой законности и за грубые попытки большевиков насильственным путем нарушить уклад казачьего быта. Но если возросла и окрепла Донская армия, то и войска Советской республики к этому времени совершенно изменились. Разбивши за Волгой чехословаков, большевики направили лучшие свои полки для борьбы против Дона с целью, во что бы то ни стало, в короткий срок покончить с Донским Войском. Уже в конце июля Советское правительство было весьма обеспокоено событиями, происходившими на Дону. Целый ряд неудач, постигших красноармейские войска в боях с Донской армией и работа Донского Правительства, направленная к воссозданию жизни в Области на началах правопорядка, убедительно свидетельствовали, что большевики имеют дело не с бунтом и вспышкой непокорной кучки "контрреволюционеров", офицеров, помещиков и, вообще, "буржуев", а с доподлинно народным движением, направленным на борьбу с Советской властью. В наличии действующей и Молодой армии, в созидательной работе Правительства, пользовавшегося в стране большим авторитетом, в налаженности всего правительственного аппарата, Совет народных комиссаров мог видеть признаки зарождения на Дону государственности. Встревоженные этим, большевики решили уничтожить опасность в самом начале, для чего срочно стали принимать серьезные и решительные меры. В июле месяце Советская власть приступила к увеличению и переустройству своей армии на общевоинских началах. Поэтому, уже в августе месяце, Донской армии пришлось вести борьбу с войсками, сведенными в высшие организационные единицы - дивизии, руководство которыми было возложено, при помощи корпуса комиссаров, на специалистов военного дела, кадровых офицеров Русской армии, с войсками прекрасно вооруженными и обмундированными и обильно снабженными технически, с войсками, в которых неисполнение приказаний каралось смертной казнью. Заботились и формировали красную армию офицеры генерального штаба и известные русские генералы: Брусилов, Парский, Клембовский, Гутор, Лебедев, Верховский, Балтийский, Каменев, Вацетис и многие другие. Общая численность большевистских войск, действовавших на Донском фронте, в августе месяце достигала свыше 70 тыс. бойцов, более 230 орудий при 450 пулеметах 198). Более чем двойной численный перевес противника, огромное преимущество в артиллерии и технических средствах, делали положение казачьего фронта бесконечно тяжелым. В борьбе с многомиллионной массой русского народа, казаки ниоткуда не видели себе помощи. Временами они падали духом. Всяким таким моментом искусно пользовались большевики, каждый раз усиливая среди казачества свою злостную агитацию. В связи с предвыборной кампанией на Круг, усилилась и пропаганда на фронте. В таких условиях собрался Большой Войсковой Круг. Все Войско Донское словно замерло, чутко ожидая, что будет сказано Державным хозяином земли Донской. Еще за несколько дней вперед, вся обширная программа заседаний Круга на целую его сессию, все церемонии, связанные с пребыванием депутатов в Новочеркасске, а также весь распорядок работы Круга, был до мельчайших подробностей разработан, о чем население и депутаты Круга узнали из приказа Войску. 16-го августа Войсковой Круг в полном составе, во главе с Атаманом, при весьма торжественной обстановке, в сопровождении исторических знамен и регалий отправился в донской собор на молебен. Уже с раннего утра весь путь процессии был буквально запружен Новочеркассцами и казаками, прибывшими даже из отдаленных станиц и желавшими видеть это редкое зрелище. На главных улицах шпалерами были выстроены войска. Порядок поддерживала городская полиция. После молебна состоялся парад частям Молодой Донской армии, находившимся тогда в Новочеркасске. Своим блестящим видом и молодцеватой выправкой, а также бьющей в глаза дисциплиной, войска произвели глубокое и неизгладимое впечатление и на депутатов Круга и на всех многочисленных гостей, присутствовавших здесь. По окончании парада, Войсковой Круг, в столь же торжественной обстановке, отправился в отведенное ему здание, где и приступил к деловой работе. Первым его актом было издание чрезвычайно трогательного приказа Молодой армии, в котором Круг выражал свое восхищение и благодарил "Донских орлят", в короткий срок составивших могучую армию. Блестящей программной речью Донской Атаман открыл заседание Круга. Красочно и ярко ген. Краснов очертил Кругу общую политическую и военную обстановку, отметил значение для Дона немцев, Украины и союзников, оттенил отношение к Добровольческой армии, коснулся вопроса предстоящих работ Круга и атаманской власти и высказал свои предположения на будущее 199). Громовые аплодисменты, перешедшие в овации, были ответом на бодрые, полные надежды и веры в будущее, слова Атамана. Особенную восторженность выказали "Серые члены Круга" - простые казаки, фронтовики, два дня тому назад еще сидевшие в окопах. На общем фоне серых казачьих шинелей, занимавших задние ряды партера, пестрели пиджаки и косоворотки народных учителей и "общественных деятелей", людей полуинтеллигентных; первые ряды занимались донской интеллигенцией весьма разнообразных профессий. Ложи были предоставлены членам Правительства, высшему командованию и различным представительствам. В общем, по своему составу 200) этот Круг резко отличался от Круга Спасения Дона, бывшего, как уже знает читатель, на редкость однородным, что обеспечило ему и большую продуктивность работы и облегчило возможность быстро проводить в жизнь все необходимое. Впечатление программной речи ген. Краснова Г. Щепкин рисует следующими словами: "Речь Донского Атамана ген. Краснова встретила в слушателях задушевный отклик, объединив их в одном порыве великой любви к Тихому Дону и страждующей России. В лице ген. Краснова не только "управляющий имением" давал отчет "хозяину", но и беззаветно любящий Родину, большой государственный деятель, обращался с горячим призывом не забывать Великой Страдалицы 201), к таким же патриотам, призванным волею казачества творить великое государственное дело... Ген. Краснов в своей речи стал выше партийных мелочей, поднялся на ту высоту, с которой видно ужо восходящее солнце русского возрождения, еще не заметное для "рожденных ползать"... Откуда видны дали грядущих судеб России и пути, по которым надо идти сквозь дебри страшной смуты, чтобы достичь желанной цели. Ген. Краснов указал эти пути, к которым стремилось уже в последние три месяца Донское Правительство, прорубая просеку сквозь чащу всероссийской разрухи. Воссоздание силы и благоденствия Дона и помощь растерзанной злыми ворогами России... Единая Великая Россия, верным сыном которой всегда был и останется Дон" 202). В первый день работы Донского парламента состоялись выборы председателя, причем вместо пылкого патриота Г. Янова (бывший председатель Круга Спасения Дона), как то многие ожидали, прошел ставленник оппозиционно настроенных к Донской власти элементов, лидер кадетской партии В. Харламов, опытный парламентарий, неприязненно расположенный к Атаману. Эти выборы показали нам, что члены Круга за кратковременное свое пребывание в Новочеркасске, уже успели окунуться в сложные политические настроения и поддаться влиянию партий, враждебно настроенных к Атаману. Ясно было, что враги Краснова не дремали и сумели использовать политическую неопытность и неподготовленность главной массы Круга к общественной деятельности и к решению сложных вопросов в большом масштабе, а также неумение их разбираться в запутанной обстановке. Вся последующая работа Донского парламента характеризовалась, с одной стороны скрытой, глухой борьбой некоторой части интеллигентной группы Круга против Атамана и ее стремлением вовлечь в эту борьбу на своей стороне главную "серую" массу Круга, а с другой стороны - редкими, но всегда удивительно удачными отпорами ген. Краснова, каждый раз своей прямотой и решительностью подкупавшего огромное большинство Круга. Все выступления Атамана обычно кончались бурными овациями и имели следствием разрушение планов и козней оппозиции. Стремясь к власти и желая играть видную роль, часть делегатов Круга упорно стремилась умалить власть Атамана и за ее счет увеличить авторитет Круга, т. е. "коллектива" придав ему то доминирующее значение, какое он имел при Каледине и Назарове 203). Этому Краснов энергично противился. Зрело оценивая исключительную обстановку, переживаемую Войском и вспоминая, трагедию Каледина и Назарова, которых Донской парламент, связывая руки, привел к гибели, он всемерно поддерживая авторитет Круга в глазах казачьей массы, горячо, однако, отстаивал всю полноту единоличной власти Атамана, в промежутках времени между сессиями Круга. Страстная защита каждой стороной своей точки зрения, приводила иногда к открытым столкновениям, что красной нитью проходило через все заседания Круга. Гордый блестящими результатами по воссозданию мощи и процветания Дона и твердо убежденный, что только при условии "свободных рук" творческая работа может быть продуктивной, Краснов в вопросе умаления атаманской власти не шел ни на какие уступки. Это принципиальное расхождение, дало повод противникам Атамана выдвинуть ему новое обводнение, в виде отрицательного его отношения к народоправству вообще и, в частности, к народному представительству - Войсковому Кругу, а несколько позднее бросить Атаману упрек в монархизме. Я весьма внимательно следит за работой Круга, был в курсе его действий и, кроме того, был всегда прекрасно осведомлен об его намерениях. Присутствуя почти на всех заседаниях, я неуклонно приходил к выводу, что кучка 204) членов-демагогов, настроенных к нам враждебно, численно небольшая, но обуреваемая горячим чувством личной ненависти к Атаману, составляют будирующий элемент. Они стремятся во что бы то ни стало поколебать доверие масс к Атаману и создать такую обстановку и условия, при которых ген. Краснов должен был или уйти, или стать игрушкой в руках Донского парламента. Я не сомневался, что сильный Атаман им не угоден. Им нужен был Атаман безвольный, которого они вели бы в поводу.
Даже из программной речи Атамана, прекрасной по форме и глубокой по мысли, оппозиция выхватила части отдельных фраз и, жонглируя ими, вложила в них содержание, не отвечавшее истинному значению, лишь бы как-нибудь и чем-нибудь очернить Атамана. Знаменательно, что такой своеобразный прием нашел себе место и на страницах "Донской Летописи". К. Каклюгин, комбинируя отрывки фраз, строит на них обвинения ген. К.раснову. Он произвольно утверждает например, что политическая часть речи Донского Атамана встретила у депутатов большое недоумение, смущение и жестокую критику205). Не нашли сочувствия, - говорит К Каклюгин, - на Войсковом Кругу и такие лозунги, как "но спасет Россию сама Россия, спасут ее казаки" но почему-то он не договаривает фразу до конца "... Добровольческая армия и вольные отряды Донских, Кубанских, Терских ... и т. д." Далее слова Краснова: "Казачий Круг. И пусть казачьим он и останется. Руки прочь от нашего казачьего, дела те, кто проливал нашу казачью кровь, кто злобно шипел и бранил казаков, Дон для донцов", К.
Ко времени съезда депутатов Большого Войскового Круга не только очищена была, за исключением пяти станиц, вся Донская Область, не только казаки перешли уже в Воронежскую губернию и заняли гор. Богучар и весь уезд, но в тылу в трех лагерях - Персиановском, Власовском и Каменском, под непосредственным руководством Донского Атамана, была сформирована численностью около 25 тыс. бойцов Постоянная (Молодая) армия из молодых казаков и солдат. Она состояла из 2 пехотных бригад, 3-х конных дивизий, саперного батальона, технических частей, легкой и тяжелой артиллерии. Все части были Российского штата военного времени, имели казенное обмундирование, снаряжение и штатный обоз. Эта армия - любимое детище П. Н. Краснова, надо сказать, была создана главным образом его трудами и заботами. Разумно воспитанная на началах отбывания воинской повинности. как священной обязанности каждого, спаянная глубоким сознанием выполнения своего долга и строгой дисциплиной, сбитая в одно целое беспрестанным учением и казарменной жизнью, жившая по старым русским уставам и, наконец, внешне безукоризненно и однообразно одетая - эта армия, не знавшая ни митингов, ни комитетов, была послушна воли начальника и нисколько не отличалась от былой, славной армии 1914 года. В колыбели Дона возродилась былая русская армия с ее живой душой и вековыми традициями. И Дон по праву гордился своим детищем. Ни Кубанцы, ни Добровольцы не сумели создать у себя, что-либо подобное и всю гражданскую войну ограничивались формированиями, я бы сказал, порядка импровизационно-партизанского. Те, кто видел молодые части Донцов: видели в них залог успеха борьбы и верили в возможность воскресения славной Императорской армии. К этому же времени действующая Донская армия, составленная из казаков от 21 до 45 лет, где сын шел вместе с отцом, насчитывала в своих рядах около 39 тыс. бойцов при 93 орудиях, 281 пулеметах, нескольких аэропланах и бронеавтомобилях, преимущественно отбитых у противника. Успехи донского оружия благотворно отразились на духовном состоянии казаков. Части безропотно переносили лишения боевой жизни и стремились лишь скорее покончить с красными полчищами, ненавистными казакам за чинимые насилия, попрания всякой законности и за грубые попытки большевиков насильственным путем нарушить уклад казачьего быта. Но если возросла и окрепла Донская армия, то и войска Советской республики к этому времени совершенно изменились. Разбивши за Волгой чехословаков, большевики направили лучшие свои полки для борьбы против Дона с целью, во что бы то ни стало, в короткий срок покончить с Донским Войском. Уже в конце июля Советское правительство было весьма обеспокоено событиями, происходившими на Дону. Целый ряд неудач, постигших красноармейские войска в боях с Донской армией и работа Донского Правительства, направленная к воссозданию жизни в Области на началах правопорядка, убедительно свидетельствовали, что большевики имеют дело не с бунтом и вспышкой непокорной кучки "контрреволюционеров", офицеров, помещиков и, вообще, "буржуев", а с доподлинно народным движением, направленным на борьбу с Советской властью. В наличии действующей и Молодой армии, в созидательной работе Правительства, пользовавшегося в стране большим авторитетом, в налаженности всего правительственного аппарата, Совет народных комиссаров мог видеть признаки зарождения на Дону государственности. Встревоженные этим, большевики решили уничтожить опасность в самом начале, для чего срочно стали принимать серьезные и решительные меры. В июле месяце Советская власть приступила к увеличению и переустройству своей армии на общевоинских началах. Поэтому, уже в августе месяце, Донской армии пришлось вести борьбу с войсками, сведенными в высшие организационные единицы - дивизии, руководство которыми было возложено, при помощи корпуса комиссаров, на специалистов военного дела, кадровых офицеров Русской армии, с войсками прекрасно вооруженными и обмундированными и обильно снабженными технически, с войсками, в которых неисполнение приказаний каралось смертной казнью. Заботились и формировали красную армию офицеры генерального штаба и известные русские генералы: Брусилов, Парский, Клембовский, Гутор, Лебедев, Верховский, Балтийский, Каменев, Вацетис и многие другие. Общая численность большевистских войск, действовавших на Донском фронте, в августе месяце достигала свыше 70 тыс. бойцов, более 230 орудий при 450 пулеметах 198). Более чем двойной численный перевес противника, огромное преимущество в артиллерии и технических средствах, делали положение казачьего фронта бесконечно тяжелым. В борьбе с многомиллионной массой русского народа, казаки ниоткуда не видели себе помощи. Временами они падали духом. Всяким таким моментом искусно пользовались большевики, каждый раз усиливая среди казачества свою злостную агитацию. В связи с предвыборной кампанией на Круг, усилилась и пропаганда на фронте. В таких условиях собрался Большой Войсковой Круг. Все Войско Донское словно замерло, чутко ожидая, что будет сказано Державным хозяином земли Донской. Еще за несколько дней вперед, вся обширная программа заседаний Круга на целую его сессию, все церемонии, связанные с пребыванием депутатов в Новочеркасске, а также весь распорядок работы Круга, был до мельчайших подробностей разработан, о чем население и депутаты Круга узнали из приказа Войску. 16-го августа Войсковой Круг в полном составе, во главе с Атаманом, при весьма торжественной обстановке, в сопровождении исторических знамен и регалий отправился в донской собор на молебен. Уже с раннего утра весь путь процессии был буквально запружен Новочеркассцами и казаками, прибывшими даже из отдаленных станиц и желавшими видеть это редкое зрелище. На главных улицах шпалерами были выстроены войска. Порядок поддерживала городская полиция. После молебна состоялся парад частям Молодой Донской армии, находившимся тогда в Новочеркасске. Своим блестящим видом и молодцеватой выправкой, а также бьющей в глаза дисциплиной, войска произвели глубокое и неизгладимое впечатление и на депутатов Круга и на всех многочисленных гостей, присутствовавших здесь. По окончании парада, Войсковой Круг, в столь же торжественной обстановке, отправился в отведенное ему здание, где и приступил к деловой работе. Первым его актом было издание чрезвычайно трогательного приказа Молодой армии, в котором Круг выражал свое восхищение и благодарил "Донских орлят", в короткий срок составивших могучую армию. Блестящей программной речью Донской Атаман открыл заседание Круга. Красочно и ярко ген. Краснов очертил Кругу общую политическую и военную обстановку, отметил значение для Дона немцев, Украины и союзников, оттенил отношение к Добровольческой армии, коснулся вопроса предстоящих работ Круга и атаманской власти и высказал свои предположения на будущее 199). Громовые аплодисменты, перешедшие в овации, были ответом на бодрые, полные надежды и веры в будущее, слова Атамана. Особенную восторженность выказали "Серые члены Круга" - простые казаки, фронтовики, два дня тому назад еще сидевшие в окопах. На общем фоне серых казачьих шинелей, занимавших задние ряды партера, пестрели пиджаки и косоворотки народных учителей и "общественных деятелей", людей полуинтеллигентных; первые ряды занимались донской интеллигенцией весьма разнообразных профессий. Ложи были предоставлены членам Правительства, высшему командованию и различным представительствам. В общем, по своему составу 200) этот Круг резко отличался от Круга Спасения Дона, бывшего, как уже знает читатель, на редкость однородным, что обеспечило ему и большую продуктивность работы и облегчило возможность быстро проводить в жизнь все необходимое. Впечатление программной речи ген. Краснова Г. Щепкин рисует следующими словами: "Речь Донского Атамана ген. Краснова встретила в слушателях задушевный отклик, объединив их в одном порыве великой любви к Тихому Дону и страждующей России. В лице ген. Краснова не только "управляющий имением" давал отчет "хозяину", но и беззаветно любящий Родину, большой государственный деятель, обращался с горячим призывом не забывать Великой Страдалицы 201), к таким же патриотам, призванным волею казачества творить великое государственное дело... Ген. Краснов в своей речи стал выше партийных мелочей, поднялся на ту высоту, с которой видно ужо восходящее солнце русского возрождения, еще не заметное для "рожденных ползать"... Откуда видны дали грядущих судеб России и пути, по которым надо идти сквозь дебри страшной смуты, чтобы достичь желанной цели. Ген. Краснов указал эти пути, к которым стремилось уже в последние три месяца Донское Правительство, прорубая просеку сквозь чащу всероссийской разрухи. Воссоздание силы и благоденствия Дона и помощь растерзанной злыми ворогами России... Единая Великая Россия, верным сыном которой всегда был и останется Дон" 202). В первый день работы Донского парламента состоялись выборы председателя, причем вместо пылкого патриота Г. Янова (бывший председатель Круга Спасения Дона), как то многие ожидали, прошел ставленник оппозиционно настроенных к Донской власти элементов, лидер кадетской партии В. Харламов, опытный парламентарий, неприязненно расположенный к Атаману. Эти выборы показали нам, что члены Круга за кратковременное свое пребывание в Новочеркасске, уже успели окунуться в сложные политические настроения и поддаться влиянию партий, враждебно настроенных к Атаману. Ясно было, что враги Краснова не дремали и сумели использовать политическую неопытность и неподготовленность главной массы Круга к общественной деятельности и к решению сложных вопросов в большом масштабе, а также неумение их разбираться в запутанной обстановке. Вся последующая работа Донского парламента характеризовалась, с одной стороны скрытой, глухой борьбой некоторой части интеллигентной группы Круга против Атамана и ее стремлением вовлечь в эту борьбу на своей стороне главную "серую" массу Круга, а с другой стороны - редкими, но всегда удивительно удачными отпорами ген. Краснова, каждый раз своей прямотой и решительностью подкупавшего огромное большинство Круга. Все выступления Атамана обычно кончались бурными овациями и имели следствием разрушение планов и козней оппозиции. Стремясь к власти и желая играть видную роль, часть делегатов Круга упорно стремилась умалить власть Атамана и за ее счет увеличить авторитет Круга, т. е. "коллектива" придав ему то доминирующее значение, какое он имел при Каледине и Назарове 203). Этому Краснов энергично противился. Зрело оценивая исключительную обстановку, переживаемую Войском и вспоминая, трагедию Каледина и Назарова, которых Донской парламент, связывая руки, привел к гибели, он всемерно поддерживая авторитет Круга в глазах казачьей массы, горячо, однако, отстаивал всю полноту единоличной власти Атамана, в промежутках времени между сессиями Круга. Страстная защита каждой стороной своей точки зрения, приводила иногда к открытым столкновениям, что красной нитью проходило через все заседания Круга. Гордый блестящими результатами по воссозданию мощи и процветания Дона и твердо убежденный, что только при условии "свободных рук" творческая работа может быть продуктивной, Краснов в вопросе умаления атаманской власти не шел ни на какие уступки. Это принципиальное расхождение, дало повод противникам Атамана выдвинуть ему новое обводнение, в виде отрицательного его отношения к народоправству вообще и, в частности, к народному представительству - Войсковому Кругу, а несколько позднее бросить Атаману упрек в монархизме. Я весьма внимательно следит за работой Круга, был в курсе его действий и, кроме того, был всегда прекрасно осведомлен об его намерениях. Присутствуя почти на всех заседаниях, я неуклонно приходил к выводу, что кучка 204) членов-демагогов, настроенных к нам враждебно, численно небольшая, но обуреваемая горячим чувством личной ненависти к Атаману, составляют будирующий элемент. Они стремятся во что бы то ни стало поколебать доверие масс к Атаману и создать такую обстановку и условия, при которых ген. Краснов должен был или уйти, или стать игрушкой в руках Донского парламента. Я не сомневался, что сильный Атаман им не угоден. Им нужен был Атаман безвольный, которого они вели бы в поводу.
Даже из программной речи Атамана, прекрасной по форме и глубокой по мысли, оппозиция выхватила части отдельных фраз и, жонглируя ими, вложила в них содержание, не отвечавшее истинному значению, лишь бы как-нибудь и чем-нибудь очернить Атамана. Знаменательно, что такой своеобразный прием нашел себе место и на страницах "Донской Летописи". К. Каклюгин, комбинируя отрывки фраз, строит на них обвинения ген. К.раснову. Он произвольно утверждает например, что политическая часть речи Донского Атамана встретила у депутатов большое недоумение, смущение и жестокую критику205). Не нашли сочувствия, - говорит К Каклюгин, - на Войсковом Кругу и такие лозунги, как "но спасет Россию сама Россия, спасут ее казаки" но почему-то он не договаривает фразу до конца "... Добровольческая армия и вольные отряды Донских, Кубанских, Терских ... и т. д." Далее слова Краснова: "Казачий Круг. И пусть казачьим он и останется. Руки прочь от нашего казачьего, дела те, кто проливал нашу казачью кровь, кто злобно шипел и бранил казаков, Дон для донцов", К.