Страница:
Это же в вашей Хартии, да? Официальное облачение главы нищих. Вероятно она не смогла противиться желанию посмотреть, как оно выглядит на ней. Правильная мантия, правильная комната. Неправильная личность."
Молли резко приложила ладонь к его рту, рискуя пораниться.
«Работа Убийц!»
Морковка покачал головой. "Это совсем на них не похоже.
Они любят делать это аккуратно. Это же аккуратная профессия. " — добавил он с горечью.
«Что я могла бы сделать?»
«Похороны бедного создания были бы неплохим началом.» Морковка покрутил пулю в руках. Затем понюхал ее.
"Фейерверк. " — сказал он.
"Да. " — сказала Любимица.
"А что вы собираетесь делать? " — спросила Королева Молли. — «Вы ведь Дозорные, да? Что случилось? Что вы собираетесь делать?»
Жвачка и Осколок двигались вдоль дороги Федры. Та тянулась мимо дубилен и печей для обжига кирпича, лесных складов, и в основном там не было красивых мест, которые затем, как полагал Жвачка, отдавались патрулю «чтобы лучше знать город». Эта мысль увела их с пути. Сержант Двоеточие подумал, что могут сделать это место неопрятным.
В тишине раздавались хлопанье сапог Жвачки и грохот ног Осколка о землю.
Наконец Жвачка сказал. — «Я только хочу, чтобы ты знал, я не испытываю большого желания быть с тобой в одной команде с тобой, да и тебе этого вряд ли хочется.»
«Верно!»
«Если мы собираемся быть с тобой вместе и наилучшим образом, то необходимы некоторые изменения?»
«Какие?»
«Такие нелепые, что ты даже не сможешь сосчитать. Я знаю, что тролли умеют считать, а ты?»
«Я умею считать!»
«Тогда скажи мне, сколько пальцев я загнул?»
Осколок прищурился.
«Два?»
«Отлично. А сейчас сколько пальцев я держу?»
«Два… и еще один…»
«Два и еще один будет…?»
Испуг сковал Осколка. Это была область вычислений.
«Два и еще один будет три.»
«Два и еще один будет три.»
«А сейчас сколько?»
«Два и два.»
«Это четыре.»
«Четыре-з.»
«А сейчас сколько?»
Жвачка загнул восемь пальцев. «Два четыре.»
Изумление рисовалось на лице у Жвачки. Он ожидал «много» или даже возможно «гораздо».
«Что такое два четыре?»
«Два и два и два и два.»
Жвачка склонил голову набок.
"Гм-м. " — сказал он. — «Ладно. Два четыре — это мы называем восемь.»
«Осьм.»
"А знаешь. " — сказал Жвачка, окинув тролля долгим критическим взглядом. — «возможно, что ты не такой придурок, каким выглядишь. Это не трудно. Я полагаю… Я это обдумаю, и ты сможешь во все вникнуть, как только выучишь слова.»
Войдя во Дворец Стражи, Бодряк захлопнул за собой дверь.
Сержант Двоеточие бросил на него взгляд из-за своего стола.
Лицо сержанта излучало подчеркнутую услужливость.
«Что случилось, Фред?»
Двоеточие сделал глубокий вдох.
«Интересное сообщение, капитан. Мы с Валетом проводили расследование в Гильдии Шутов. Я записал все, что мы узнали. Все здесь. Полный рапорт.»
«Отлично.»
«Посмотри, все записано. Соответствующим образом. Знаки препинания и все такое.»
«Отлично сделано.»
«Посмотри, расставлены точки и запятые.»
«Уверен, что буду наслаждаться этим, Фред.»
«И… и Жвачка с Осколком тоже кое-что нашли. Жвачка составил рапорт. Но в нем не так много знаков препинания, как в моем.»
«Сколько я спал?»
«Шесть часов.»
Бодряк попытался все это восстановить в голове, но не смог. "Мне надо что-нибудь влить в себя. " — сказал он. «Кофе или чай… И тогда возможно мир станет лучше.»
Случайный прохожий на улице Федры мог бы заметить тролля и гнома, в воодушевлении перекрикивающих друг друга.
«Два, тридцать два, и восемь, и один!»
«Глянь! Сколько кирпичей в этой куче?»
Пауза.
«Шестнадцать, восемь, четыре, один!»
«Помнишь, что я говорил о делении на восемь-и-два?»
Длинная пауза.
«Два-дцать девять…?»
«Правильно!»
«Правильно!»
«Ты смог этого достичь!»
«Я смог этого достичь!»
«Ты же природный талант в счете до двух!»
«Я — природный талант в счете до двух!»
«Если ты сможешь сосчитать до двух, то сможешь сосчитать любое число!»
«Если я смогу сосчитать до двух, то смогу сосчитать любое число!»
«А потом мир станет твоим моллюском!»
«Моим моллюском! Что такое моллюск?»
"Разве мы не собираемся взглянуть на оперный театр? " сказала она.
«Позже. Кое-кто может улизнуть, ибо потребуется много времени, пока мы доберемся туда. Надо срочно доложить капитану.»
«Ты думаешь, что ее убили тем же оружием, что и Заложи-Молоток?»
«Да.»
«Там… девять птиц.»
«Верно.»
«Там… один мост.»
«Верно.»
«Там… четырнадцать лодок.»
«Отлично.»
«Там… одна тысяча… триста шестьдесят…четыре кирпича.»
«Согласен.»
«Там…»
«Нужно сделать передышку. Ты же не хочешь все вокруг пересчитать…»
«Там один бегущий человек…»
«Что? Где?»
Кофе Притворщика был похож на расплавленный свинец, но его ценили именно за это : когда ты его пил, то испытывал ошеломляющее чувство уверенности, что выпьешь чашку до дна.
"Это была чашка ужаснейшего кофе, Притворщик. " — сказал Бодряк.
"Согласен. " — сказал Харга.
"Думаю, что выпил в жизни бездну плохого кофе, но этот … Этот был похож на пилу, располосовавшую мой язык.
Сколько он варился?"
"Какой сегодня день? " — спросил Харга, протирая стакан. Он обычно был занят протиранием стаканов. Никто правда не знал, что происходит с протертыми стаканами.
«Четырнадцатое августа.»
«Какой год?»
Притворщик Харга улыбнулся, или по крайней мере мускулы рта сложились в некое подобие улыбки. Притворщик Харга успешно управлял закусочной многие годы, постоянно улыбаясь, никогда не превышая кредит, и сознавая, что большинство его покупателей желают блюд, сводившихся к четырем группам — сахар, крахмал, жир и жареные хрустящие пластинки.
"Я хочу пару яиц. " — сказал Бодряк. — «с твердыми желтками, но белки должны быть текущими, так чтобы рассыпаться как патока. И я хочу бекон, тот особый бекон с прожилками костей и плавающими кусочками жира. И кусочек жареного хлеба. Того сорта, что заставляет ваши артерии содрогнуться при виде этого.»
"Трудный заказ. " — сказал Харга.
«Вы управились с этим вчера. И дайте мне еще кофе. Черный как полночь в безлунную ночь.»
Харга был удивлен. Это было так не похоже на Бодряка.
"Скажите, а черен ли этот кофе? " — спросил он.
«Чертовски черен, думается мне.»
«Не обязательно.»
«Что?»
«В безлунную ночь на небе больше звезд. Вдумайтесь. Они ярче светят. В безлунную ночь может быть гораздо больше света.»
Бодряк вздохнул.
"Пасмурная безлунная ночь. " — сказал он.
Харга внимательно посмотрел на свой кофейник.
«Кучевые облака или перьевые?»
«Простите? Что вы сказали?»
«Поймите, вы получите отражение городских фонарей от кучевых облаков, потому что они располагаются на малой высоте. Подумайте, на большой высоте вы можете получить россыпь кристалликов льда…»
"Безлунная ночь. " — глухо произнес Бодряк. — «так же черна, как и этот кофе.»
«Верно.»
"Пончик. " — Бодряк ухватил Харгу за испачканную жилетку и тащил, пока тот не оказался нос к носу с ним. — «Пончик, сделанный как пончик из муки, воды, одного большого яйца, сахара, пинты дрожжей, корицы по вкусу и джем, желе или крысу в начинку, в зависимости от национальных или этнических предпочтений, ясно? И никаких пончиков как чего-то метафорического. Только пончик. Один пончик.»
«Пончик.»
«Да.»
«Вам только стоит приказать.»
Харга выдернул свой жилет, наградил Бодряка обиженным взглядом и удалился на кухню.
«Стой! Именем закона!»
«Что именем закона?»
«Откуда я могу знать?»
«Почему мы его ловим?»
«Потому что он убегает!»
Жвачка пробыл в Страже всего несколько дней, но уже полностью усвоил один важный и непреложный факт : для любого лица, находящегося на улице, невозможно не нарушить закон. Существует масса возможностей, имеющихся у полицейского, пожелавшего провести весь день рядом с добропорядочным гражданином, расценивая его поведение от Бродяжничества с Умыслом до — минуя Запреты — Продолжения Существования, Будучи Неправильного Цвета/ Формы/ Вида/ Пола.
Это понимание пришло к нему быстро, что никто не сможет броситься стремглав прочь, только потому что мимо них ковыляет Осколок, а скорее всего тот повинен в нарушении Действующего Идиотского Акта от 1581 года. Но было слишком поздно принимать это в расчет. Кто-то убегал, а они ловили. Они ловили, потому что он убегал, а он убегал, потому что они ловили.
Бодряк сел и посмотрел на вещь, найденную им на крыше.
Она была похожа на набор маленьких свирелей Пана, хотя свирели Пана дают нам шесть нот, а эти одну и ту же. Все трубки были сделаны из стали и скреплены вместе. Вдоль одной стороны шла полоска зазубренного металла, похожая на сплющенную шестерню, а все изделие провонялось фейерверком.
Он положил ее рядом с собой и принялся читать рапорт сержанта Двоеточия. Фред Двоеточие провел над ним немало времени, возможно даже со словарем, и выглядел следующим образом :
«Рапорт сержанта Двоеточия. Приблизительно 10 часов утра сегодня, 15 Августа, я проследовал в сопровождении капрала М. Чугунолитейного и сержанта Дж. Валета в Гильдию Шутов и Дураков, находящуюся на улице Бога, где мы разговаривали с клоуном Буффо, сообщившим, что клоун Фасолька, corpus delicti, был без сомнения увиден им, вышеуказанным Буффо, покидающим Гильдию в предыдущее утро, сразу после взрыва <По моему намерению его намеренно убили, а по имеющимся признакам тело было мертво по крайней два дня, с чем согласились капрал М. Ч. и сержант Валет, так что если кто-то рассказывает о пирогах с мясом, то никогда не поверит тому, кто падает на задницу ради пропитания>. После чего нас встретил доктор Белолицый и, черт возьми, придал ускорение нашим задницам, чтобы мы поскорее убирались. Это показалось нам, — мне, капралу М. Ч. и сержанту Дж. Валету — что Шуты обеспокоены тем, что в этом возможно замешаны Убийцы, но мы не знаем почему. Клоун Буффо также попросил нас, чтобы мы отыскали нос Фасольки, но у того был нос, когда мы его там увидали, так что мы и спросили клоуна Буффо, не имел ли он в виду фальшивый нос. Тот сказал, нет, настоящий, человеческий. После чего мы вернулись сюда.»
Бодряк задумался, чтобы могло означать ускорение задницам. Вся эта история с носом выглядела головоломкой, по крайней мере в изложении сержанта Двоеточия, что в принципе было тем же самым. Почему клоун просил искать нос, который не был утерян? Он смотрел на рапорт Жвачки, написанный аккуратным угловатым почерком, более подходящим руке человека.
«Капитан Бодряк, здесь изложена хроника меня, младшего констебля Жвачки. Утро было светло и наши сердца веселы, когда мы проследовали в Гильдию Алхимиков, где имели место происшествия, о которых я хотел доложить. Включая эти взрывающиеся шары. По вопросу, согласно которому мы были посланы, нас информировали, что прилагаемый листок <прилагается> написан рукой Леонардо из Квирма, пропавшего при загадочных обстоятельствах. В нем написано, как приготовить порошок № 1, используемый для приготовления фейерверков. Мистер Серебряная-Рыбка, алхимик, говорит, что это известно каждому алхимику. Также на полях листка есть рисунок гоннилды, потому что я спросил моего кузена Ящик-с-Рухлядью о Леонарде, а тот продавал рисунки Леонарду и, заметив написанное, сказал, что Леонард всегда писал наоборот, ибо был гением. Я скопировал это для рапорта, при сем прилагается.»
Бодряк положил бумаги и водрузил сверху металлическую обойму. Затем он полез в карман и достал пару металлических пуль. Палка, — говорила горгона.
Бодряк посмотрел на набросок. Это выглядело, как заметил Жвачка, весьма похоже на ложе самострела, сверху которого лежала трубка. Там же было несколько эскизов странных механических устройств сбоку, а также пары металлических обойм, состоящих из шести трубок. Весь рисунок напоминал детские каляки.
Кто-то, возможно сам Леонард, читал книгу о фейерверках и малевал на полях.
Фейерверки.
Ну а… что же фейерверки? Но фейерверки не являлись оружием. Взрывались с треском хлопушки, взлетали ракеты, выше или ниже, но вы могли быть уверены в том, что они только сотрясают небо. Заложи-Молоток был известен своим умением изготовлять механизмы. Это не было характерной чертой гномов. Конечно они были умелыми ремесленниками по металлу и ковали прекрасные мечи и украшения, но были слабы технически, то есть когда дело касалось вещей типа шестеренок и пружинок. Заложи-Молоток был необычным гномом.
Тогда…
Предположим, что это было оружием. Предположим, что во всем этом было что-то другое, странное, пугающее.
Нет, так не могло быть. Она должна была бы иметь другой конец утолщающимся, иначе бы она могла сломаться. Подобная вещь не могла пылиться в музее Убийц. Что кладется в музеи? Вещи, которые не работают, или были утеряны, или должны напоминать… каков же смысл класть фейерверк на показ?
Там, на двери, было много замков. Тогда… вы попадали совсем не в музей. Возможно вы были высокопоставленным Убийцей, и однажды один из руководителей Гильдии дал вам это глубокой ночью и сказал… и сказал…
По некоей необъяснимой причине в сей момент стало вырисовываться лицо Патриция. Еще раз Бодряк ощутил присутствие основополагающей центральной мысли…
«Куда он побежал? Куда он делся?»
Вокруг дверей виднелся лабиринт переулков. Жвачка склонился у стены и пытался отдышаться.
"Он побежал туда! " — заорал Осколок. — «Вдоль улицы Китового Уса!»
И, громыхая, пустился в погоню.
Бодряк поставил кофейную чашку.
Тот, кто выстрелил по нему этими свинцовыми шариками, должен был быть очень метким стрелком, целясь на расстоянии нескольких сотен ярдов, и совершил шесть выстрелов быстрее, чем кто-либо мог выстрелить стрелой из самострела…
Бодряк поднял обойму. Шесть маленьких трубок, шесть выстрелов. Можно ходить с карманами, набитыми этими штуками. Можно стрелять дальше, быстрее и более точнее, чем любой человек из другого вида оружия… Так. Новый тип оружия. Гораздо более быстрое, чем лук. Убийцам это не понравится. Им вообще это не понравится. Они даже не пользовались луками. Убийцы предпочитают убивать вплотную.
А потому они упрятали… гоннилду за дверь, надежно закрытую на замок. Только боги знают, где и как они ее достали. Но руководство Гильдии Убийц могло и должно было об этом знать. Они передавали тайну — остерегайтесь подобных вещей.
«Сюда, назад! Он вошел в переулок На ощупь!»
«Назад, медленно! Назад!»
"Почему? " — спросил Осколок.
«Это тупик.»
Двое Дозорных с грохотом остановились.
Жвачка знал, что сейчас он являлся мозгом их группы, хотя Осколок уже научился считать и его лицо сияло от гордости, как камни в стене за ним.
Почему они ловили незнакомца, бегая за ним по всему городу? Потому что они преследовали. Никто не убегал от Дозора. Воры просто предъявляли свои лицензии. Воры без лицензии не должны были бояться Дозора, поскольку они приберегали весь свой страх для Гильдии Воров. Убийцы всегда блюли букву закона. Честные люди не убегали от Дозора. <Аксиома «честным людям нечего бояться полиции» ныне пересматривается Кассационной Комиссией Аксиом.> Убегать от Дозора было явно подозрительным.
Происхождение названия переулка На ощупь по счастью было затеряно в глубине веков, но само название было заслуженным. Переулок превратился в туннель, поскольку над ним и по бокам были выстроены верхние этажи, оставляя несколько дюймов неба.
Жвачка выглянул из-за угла, вглядываясь во мрак.
Щелк! Щелк! — донеслось откуда-то из тьмы.
«Осколок!»
«Да?»
«У него было оружие?»
«Только палка. Одна палка.»
«Просто… Я чувствую запах фейерверка…»
Жвачка осторожно убрал назад свою голову.
В мастерской Заложи-Молоток тоже витал запах фейерверка. И мистер Заложи-Молоток погиб с большой дырой в груди.
А ощущение названной вслух угрозы, неопределенной и более устрашающей, чем безымянная угроза, подкрадывалось к Жвачке. Все это было похоже на чувство, охватывающее вас, когда вы играете в игру с высокими ставками и ваш противник внезапно ухмыляется, а вы понимаете, что не знаете всех правил, но знаете, что вам улыбнется удача, если удастся выбраться отсюда в своей, если конечно очень посчастливится, рубашке.
С другой стороны он мог представить себе лицо сержанта Двоеточия. Мы загнали этого человека в переулок, а затем ушли…
Он вытащил меч.
«Младший констебль Осколок?»
«Да, младший констебль Жвачка?»
«Следуйте за мной.»
Зачем? Эта чертова штука сделана из металла, не так ли? Десять минут в горячем тигле и конец всем неприятностям. Что-то непонятное, что-то ужасное, почему бы просто не избавиться от этого? Зачем ее хранить?
Но это не в человеческой природе? Иногда вещи так заманчиво ломать…
Он посмотрел на странные металлические трубки. Шесть коротких трубок, сваренных вместе и плотно заделанных с другого конца. В верхней части каждой из трубок было по маленькому отверстию…
Бодряк медленно поднял свинцовую пулю…
Переулок повернул раз или два, но на пути не встретилось ни дверей, ни других переулков, выходящих из него.
Там была только одна дверь, в дальнем конце. Она была больше, чем обычная дверь, и более прочно сделана.
"Где мы? " — прошептал Жвачка.
"Не знаю. " — ответил Осколок. — «Где-то на задворках дока.»
Жвачка толчком меча открыл дверь.
«Жвачка?»
«Да?»
«Мы прошли семьдесят девять шагов!»
«Отлично.»
Холодный ветер повеял на них.
"Мясной склад. " — прошептал Жвачка. — «Кто-то сломал замок.»
Он проскользнул внутрь высокой темной комнаты, большой как храм, на что она в каком-то смысле походила. Слабый свет пробивался сквозь высокие, покрытые льдом окна. Со стеллажей, сверху донизу, до самого пола, висели мясные туши.
Туши были полупрозрачными и такими холодными, что дыхание Жвачки превращалось в воздухе в иней.
"О, боже. " — сказал Осколок. — «Думаю, что это склад грядущей свинины, что находится на Дороге Морпорк.»
«Что?»
"Нужно искать здесь. " — сказал тролль.
"Нужно искать везде. Вперед, глупый толстый тролль. " добавил он мрачно.
«Здесь еще выход?»
"Главный выход на улицу Морпорк. Но сюда никто не заходил в течение многих месяцев. Только хранится свинина. " <Возможно ни один мир во вселенной не имеет складов для товаров, которые существуют только в потенции, но склад грядущей свинины был произведением законов Патриция о второстепенных метафорах, литературных измышлениях граждан, предполагавших, что все должно где-то существовать, а общая толщина производимой реальности вокруг Анка столь тонка, насколько можно вообразить. Конечным результатом явилось, что продажа свинины грядущего — свинины, еще не существующей — привела к строительству склада для ее сохранения до тех пор, пока она не возникнет. Чрезвычайно низкие температуры устанавливаются из-за дисбаланса потока темпоральной энергии. Так, по крайней мере, утверждают волшебники из Дома Магии Высокой Энергии. А у них есть соответствующие остроконечные шляпы и буквы после своего имени, так что они знают о чем говорят.> "Эй ты, там! " — крикнул он. — «Это Дозор! Выходи!»
Темная фигура возникла из-за пары свиных туш.
"А что нам сейчас делать? " — спросил Осколок.
Фигура вдалеке подняла нечто, похожее на палку, держа ее как самострел.
И выстрелил. Первый выстрел отразился от шлема Жвачки.
Каменная рука хлопнула по голове гнома и Осколок отшвырнул Жвачку позади себя, а в это время незнакомец бежал, бежал мимо них, непрерывно стреляя на ходу.
Осколок моргнул.
Еще пять выстрелов, один за другим, проткнули его нагрудник. А затем бегущий человек оказался у открытой двери, захлопнув ее за собой.
Он оглянулся. Это был капитан Заскок из Дневного Дозора с стоявшими позади него двумя солдатами.
«Да?»
«Вы пойдете со мной! И отдайте мне ваш меч!»
«Что?»
«Я полагаю, что вы меня расслышали, капитан.»
«Послушайте меня, Заскок, это же я, Сэм Бодряк? Не будьте дураком.»
"Я не дурак. Я прихватил с собой людей с самострелами.
Солдат. Это в случае, если вы будете дураком, чтобы сопротивляться аресту."
«Как? Я арестован?»
«Только, если вы не отправитесь с нами…»
Патриций находился в Продолговатом Кабинете, уставившись в окно. Какофония перезвона колоколов, отбивших пять часов, стихала вдали.
Бодряк отдал честь. Со спины Ветинари выглядел как диковинный фламинго. "А, Бодряк. " — сказал он, не оборачиваясь. — «Не хотите ли подойти сюда и сказать мне, что вы видите?»
Бодряк ненавидел играть в шарады и загадки, но поневоле присоединился к Патрицию.
Из Продолговатого Кабинета открывался вид на половину города, впрочем в основном на крыши и башни. Воображение Бодряка населило башни людьми, держащими в руках гоннилды.
Патриций был бы легкой мишенью.
«Что вы видите отсюда, капитан?»
"Город Анк-Морпорк, сэр. " — сказал Бодряк, храня безучастное выражение лица.
«И это не наводит вас на мысль о чем-либо, капитан?»
Бодряк почесал голову. Если он собирался играть в игры, то собирался играть…
«Да, сэр, когда я был юнцом, у нас была однажды корова, которая как-то заболела, а моей обязанностью было убирать коровий помет и….»
"Это напоминает мне часы. " — сказал Патриций. — "Большие шестеренки, маленькие шестеренки. Все тарахтит и щелкает. Крутятся маленькие колесики, вращаются большие шестерни, все с разными скоростями, знаете, но машина работает. И это — самое важное. Машина работает без остановок.
Потому что, когда машина сломается…"
Он внезапно повернулся, шагнул к столу со своей обычной хищной повадкой и сел.
«Или, вновь-таки, иногда песчинка может попасть в колеса, сорвав их с осей. Одна соринка.»
Ветинари поднял глаза и одарил Бодряка невеселой улыбкой.
"Я бы не желал подобного. " — Бодряк уставился на стену.
«Помните, я вам приказывал забыть об определенных недавних событиях, капитан?»
«Сэр.»
«Это уже привело к тому, что Дозор попал в колеса.»
«Сэр.»
«Что мне с вами делать?»
«Не могу сказать, сэр?»
Бодряк потратил еще миг на изучение стены. Он предполагал, что Морковка тоже здесь. Парень может быть простаком, но он не настолько прост, чтобы временами не замечать легко избегаемых вопросов. А у него продолжают возникать простые мысли, которые застряли у тебя в голове. Например полисмен. Как-то он сказал Бодряку, когда они совершали обход вдоль улицы Маленьких Богов. Вы знаете от чего происходит слово «полисмен», сэр? Бодряк знал. «Полис» возможно означает «город», — сказал Морковка. То есть полисмен означает «человек для города». Не многие люди это знают. Слово «вежливый <polite>»тоже произошло от «полис».
Оно используется для обозначения правильного поведения жителя города.
Человек города… Бодряк всегда отбрасывал прочь подобную чепуху. Вроде той, что «медноголовый»! Всю свою жизнь Бодряк верил, что Дозорных называют медноголовыми, потому что они носят медные каски, но Морковка сказал, что оно происходит от старого слова cappere <захватывать>. В свободное время Морковка читал книги. С трудом. У вас возникнут трудности, если вам отсекут указательный палец. Но он продолжал. А в свои выходные он бродил по Анк-Морпорку.
«Капитан Бодряк?»
Бодряк моргнул.
«Сэр?»
«Вы не имеете представления о тонком балансе сил в городе. Я приказываю вам еще один раз. Вся эта возня с Убийцами, гномом и этим клоуном… Вы должны прекратить влезать во все это сами.»
«Нет, сэр. Я не могу.»
«Дайте мне ваш значок.»
Бодряк взглянул на свой значок. Он никогда об этом не думал. Значок был тем, что у тебя есть всегда. Он не значил ничего…почти ничего… впрочем, так или иначе, это было просто то, что всегда было с тобой.
«Мой значок?»
«И ваш меч.»
Медленно, пальцами, внезапно ставшими как бананы, а бананы вообще отказались ему повиноваться, Бодряк расстегнул перевязь с мечом.
«И ваш значок.»
«Гм-м. Только не мой значок.»
«Отчего же?»
«Гм-м. Потому что это мой значок.»
«Но вы ведь выйдете в отставку, когда женитесь.»
«Верно.»
Их глаза встретились.
«Это для вас так много значит?»
Бодряк запнулся. Он не мог подобрать верных слов. Просто он всегда был человеком со значком. Он не был уверен, что сможет существовать без него.
Наконец лорд Ветинари сказал. — "Отлично. Я уверен, что вы женитесь завтра в полдень. " Его длинные пальцы взяли со стола приглашение.
«Да. В таком случае вы можете сохранить свой значок. И получить почетную отставку. Но меч я сохраню у себя. Дневной Дозор будет вскоре послан во Двор, чтобы разоружить ваших людей. Я стою на позиции, что Ночной Дозор не нужен, капитан Бодряк. В свое время я возможно назначу другого человека во главе его — на досуге. До тех пор ваши люди могут считать себя в отпуске.»
«Дневной Дозор? Стадо…»
«Простите?»
«Да, сэр.»
«Однако еще одно нарушение и — значок мой. Помните.»
Жвачка открыл глаза.
"Ты жив? " — спросил Осколок.
Гном осторожно стащил с головы шлем. В ободке была пробоина и сильно болела голова.
«Выглядит как небольшая ссадина.» — сказал Осколок.
Молли резко приложила ладонь к его рту, рискуя пораниться.
«Работа Убийц!»
Морковка покачал головой. "Это совсем на них не похоже.
Они любят делать это аккуратно. Это же аккуратная профессия. " — добавил он с горечью.
«Что я могла бы сделать?»
«Похороны бедного создания были бы неплохим началом.» Морковка покрутил пулю в руках. Затем понюхал ее.
"Фейерверк. " — сказал он.
"Да. " — сказала Любимица.
"А что вы собираетесь делать? " — спросила Королева Молли. — «Вы ведь Дозорные, да? Что случилось? Что вы собираетесь делать?»
Жвачка и Осколок двигались вдоль дороги Федры. Та тянулась мимо дубилен и печей для обжига кирпича, лесных складов, и в основном там не было красивых мест, которые затем, как полагал Жвачка, отдавались патрулю «чтобы лучше знать город». Эта мысль увела их с пути. Сержант Двоеточие подумал, что могут сделать это место неопрятным.
В тишине раздавались хлопанье сапог Жвачки и грохот ног Осколка о землю.
Наконец Жвачка сказал. — «Я только хочу, чтобы ты знал, я не испытываю большого желания быть с тобой в одной команде с тобой, да и тебе этого вряд ли хочется.»
«Верно!»
«Если мы собираемся быть с тобой вместе и наилучшим образом, то необходимы некоторые изменения?»
«Какие?»
«Такие нелепые, что ты даже не сможешь сосчитать. Я знаю, что тролли умеют считать, а ты?»
«Я умею считать!»
«Тогда скажи мне, сколько пальцев я загнул?»
Осколок прищурился.
«Два?»
«Отлично. А сейчас сколько пальцев я держу?»
«Два… и еще один…»
«Два и еще один будет…?»
Испуг сковал Осколка. Это была область вычислений.
«Два и еще один будет три.»
«Два и еще один будет три.»
«А сейчас сколько?»
«Два и два.»
«Это четыре.»
«Четыре-з.»
«А сейчас сколько?»
Жвачка загнул восемь пальцев. «Два четыре.»
Изумление рисовалось на лице у Жвачки. Он ожидал «много» или даже возможно «гораздо».
«Что такое два четыре?»
«Два и два и два и два.»
Жвачка склонил голову набок.
"Гм-м. " — сказал он. — «Ладно. Два четыре — это мы называем восемь.»
«Осьм.»
"А знаешь. " — сказал Жвачка, окинув тролля долгим критическим взглядом. — «возможно, что ты не такой придурок, каким выглядишь. Это не трудно. Я полагаю… Я это обдумаю, и ты сможешь во все вникнуть, как только выучишь слова.»
Войдя во Дворец Стражи, Бодряк захлопнул за собой дверь.
Сержант Двоеточие бросил на него взгляд из-за своего стола.
Лицо сержанта излучало подчеркнутую услужливость.
«Что случилось, Фред?»
Двоеточие сделал глубокий вдох.
«Интересное сообщение, капитан. Мы с Валетом проводили расследование в Гильдии Шутов. Я записал все, что мы узнали. Все здесь. Полный рапорт.»
«Отлично.»
«Посмотри, все записано. Соответствующим образом. Знаки препинания и все такое.»
«Отлично сделано.»
«Посмотри, расставлены точки и запятые.»
«Уверен, что буду наслаждаться этим, Фред.»
«И… и Жвачка с Осколком тоже кое-что нашли. Жвачка составил рапорт. Но в нем не так много знаков препинания, как в моем.»
«Сколько я спал?»
«Шесть часов.»
Бодряк попытался все это восстановить в голове, но не смог. "Мне надо что-нибудь влить в себя. " — сказал он. «Кофе или чай… И тогда возможно мир станет лучше.»
Случайный прохожий на улице Федры мог бы заметить тролля и гнома, в воодушевлении перекрикивающих друг друга.
«Два, тридцать два, и восемь, и один!»
«Глянь! Сколько кирпичей в этой куче?»
Пауза.
«Шестнадцать, восемь, четыре, один!»
«Помнишь, что я говорил о делении на восемь-и-два?»
Длинная пауза.
«Два-дцать девять…?»
«Правильно!»
«Правильно!»
«Ты смог этого достичь!»
«Я смог этого достичь!»
«Ты же природный талант в счете до двух!»
«Я — природный талант в счете до двух!»
«Если ты сможешь сосчитать до двух, то сможешь сосчитать любое число!»
«Если я смогу сосчитать до двух, то смогу сосчитать любое число!»
«А потом мир станет твоим моллюском!»
«Моим моллюском! Что такое моллюск?»
* * *
Любимица вынуждена была мчаться во весь опор, чтобы не отстать от Морковки."Разве мы не собираемся взглянуть на оперный театр? " сказала она.
«Позже. Кое-кто может улизнуть, ибо потребуется много времени, пока мы доберемся туда. Надо срочно доложить капитану.»
«Ты думаешь, что ее убили тем же оружием, что и Заложи-Молоток?»
«Да.»
«Там… девять птиц.»
«Верно.»
«Там… один мост.»
«Верно.»
«Там… четырнадцать лодок.»
«Отлично.»
«Там… одна тысяча… триста шестьдесят…четыре кирпича.»
«Согласен.»
«Там…»
«Нужно сделать передышку. Ты же не хочешь все вокруг пересчитать…»
«Там один бегущий человек…»
«Что? Где?»
Кофе Притворщика был похож на расплавленный свинец, но его ценили именно за это : когда ты его пил, то испытывал ошеломляющее чувство уверенности, что выпьешь чашку до дна.
"Это была чашка ужаснейшего кофе, Притворщик. " — сказал Бодряк.
"Согласен. " — сказал Харга.
"Думаю, что выпил в жизни бездну плохого кофе, но этот … Этот был похож на пилу, располосовавшую мой язык.
Сколько он варился?"
"Какой сегодня день? " — спросил Харга, протирая стакан. Он обычно был занят протиранием стаканов. Никто правда не знал, что происходит с протертыми стаканами.
«Четырнадцатое августа.»
«Какой год?»
Притворщик Харга улыбнулся, или по крайней мере мускулы рта сложились в некое подобие улыбки. Притворщик Харга успешно управлял закусочной многие годы, постоянно улыбаясь, никогда не превышая кредит, и сознавая, что большинство его покупателей желают блюд, сводившихся к четырем группам — сахар, крахмал, жир и жареные хрустящие пластинки.
"Я хочу пару яиц. " — сказал Бодряк. — «с твердыми желтками, но белки должны быть текущими, так чтобы рассыпаться как патока. И я хочу бекон, тот особый бекон с прожилками костей и плавающими кусочками жира. И кусочек жареного хлеба. Того сорта, что заставляет ваши артерии содрогнуться при виде этого.»
"Трудный заказ. " — сказал Харга.
«Вы управились с этим вчера. И дайте мне еще кофе. Черный как полночь в безлунную ночь.»
Харга был удивлен. Это было так не похоже на Бодряка.
"Скажите, а черен ли этот кофе? " — спросил он.
«Чертовски черен, думается мне.»
«Не обязательно.»
«Что?»
«В безлунную ночь на небе больше звезд. Вдумайтесь. Они ярче светят. В безлунную ночь может быть гораздо больше света.»
Бодряк вздохнул.
"Пасмурная безлунная ночь. " — сказал он.
Харга внимательно посмотрел на свой кофейник.
«Кучевые облака или перьевые?»
«Простите? Что вы сказали?»
«Поймите, вы получите отражение городских фонарей от кучевых облаков, потому что они располагаются на малой высоте. Подумайте, на большой высоте вы можете получить россыпь кристалликов льда…»
"Безлунная ночь. " — глухо произнес Бодряк. — «так же черна, как и этот кофе.»
«Верно.»
"Пончик. " — Бодряк ухватил Харгу за испачканную жилетку и тащил, пока тот не оказался нос к носу с ним. — «Пончик, сделанный как пончик из муки, воды, одного большого яйца, сахара, пинты дрожжей, корицы по вкусу и джем, желе или крысу в начинку, в зависимости от национальных или этнических предпочтений, ясно? И никаких пончиков как чего-то метафорического. Только пончик. Один пончик.»
«Пончик.»
«Да.»
«Вам только стоит приказать.»
Харга выдернул свой жилет, наградил Бодряка обиженным взглядом и удалился на кухню.
«Стой! Именем закона!»
«Что именем закона?»
«Откуда я могу знать?»
«Почему мы его ловим?»
«Потому что он убегает!»
Жвачка пробыл в Страже всего несколько дней, но уже полностью усвоил один важный и непреложный факт : для любого лица, находящегося на улице, невозможно не нарушить закон. Существует масса возможностей, имеющихся у полицейского, пожелавшего провести весь день рядом с добропорядочным гражданином, расценивая его поведение от Бродяжничества с Умыслом до — минуя Запреты — Продолжения Существования, Будучи Неправильного Цвета/ Формы/ Вида/ Пола.
Это понимание пришло к нему быстро, что никто не сможет броситься стремглав прочь, только потому что мимо них ковыляет Осколок, а скорее всего тот повинен в нарушении Действующего Идиотского Акта от 1581 года. Но было слишком поздно принимать это в расчет. Кто-то убегал, а они ловили. Они ловили, потому что он убегал, а он убегал, потому что они ловили.
Бодряк сел и посмотрел на вещь, найденную им на крыше.
Она была похожа на набор маленьких свирелей Пана, хотя свирели Пана дают нам шесть нот, а эти одну и ту же. Все трубки были сделаны из стали и скреплены вместе. Вдоль одной стороны шла полоска зазубренного металла, похожая на сплющенную шестерню, а все изделие провонялось фейерверком.
Он положил ее рядом с собой и принялся читать рапорт сержанта Двоеточия. Фред Двоеточие провел над ним немало времени, возможно даже со словарем, и выглядел следующим образом :
«Рапорт сержанта Двоеточия. Приблизительно 10 часов утра сегодня, 15 Августа, я проследовал в сопровождении капрала М. Чугунолитейного и сержанта Дж. Валета в Гильдию Шутов и Дураков, находящуюся на улице Бога, где мы разговаривали с клоуном Буффо, сообщившим, что клоун Фасолька, corpus delicti, был без сомнения увиден им, вышеуказанным Буффо, покидающим Гильдию в предыдущее утро, сразу после взрыва <По моему намерению его намеренно убили, а по имеющимся признакам тело было мертво по крайней два дня, с чем согласились капрал М. Ч. и сержант Валет, так что если кто-то рассказывает о пирогах с мясом, то никогда не поверит тому, кто падает на задницу ради пропитания>. После чего нас встретил доктор Белолицый и, черт возьми, придал ускорение нашим задницам, чтобы мы поскорее убирались. Это показалось нам, — мне, капралу М. Ч. и сержанту Дж. Валету — что Шуты обеспокоены тем, что в этом возможно замешаны Убийцы, но мы не знаем почему. Клоун Буффо также попросил нас, чтобы мы отыскали нос Фасольки, но у того был нос, когда мы его там увидали, так что мы и спросили клоуна Буффо, не имел ли он в виду фальшивый нос. Тот сказал, нет, настоящий, человеческий. После чего мы вернулись сюда.»
Бодряк задумался, чтобы могло означать ускорение задницам. Вся эта история с носом выглядела головоломкой, по крайней мере в изложении сержанта Двоеточия, что в принципе было тем же самым. Почему клоун просил искать нос, который не был утерян? Он смотрел на рапорт Жвачки, написанный аккуратным угловатым почерком, более подходящим руке человека.
«Капитан Бодряк, здесь изложена хроника меня, младшего констебля Жвачки. Утро было светло и наши сердца веселы, когда мы проследовали в Гильдию Алхимиков, где имели место происшествия, о которых я хотел доложить. Включая эти взрывающиеся шары. По вопросу, согласно которому мы были посланы, нас информировали, что прилагаемый листок <прилагается> написан рукой Леонардо из Квирма, пропавшего при загадочных обстоятельствах. В нем написано, как приготовить порошок № 1, используемый для приготовления фейерверков. Мистер Серебряная-Рыбка, алхимик, говорит, что это известно каждому алхимику. Также на полях листка есть рисунок гоннилды, потому что я спросил моего кузена Ящик-с-Рухлядью о Леонарде, а тот продавал рисунки Леонарду и, заметив написанное, сказал, что Леонард всегда писал наоборот, ибо был гением. Я скопировал это для рапорта, при сем прилагается.»
Бодряк положил бумаги и водрузил сверху металлическую обойму. Затем он полез в карман и достал пару металлических пуль. Палка, — говорила горгона.
Бодряк посмотрел на набросок. Это выглядело, как заметил Жвачка, весьма похоже на ложе самострела, сверху которого лежала трубка. Там же было несколько эскизов странных механических устройств сбоку, а также пары металлических обойм, состоящих из шести трубок. Весь рисунок напоминал детские каляки.
Кто-то, возможно сам Леонард, читал книгу о фейерверках и малевал на полях.
Фейерверки.
Ну а… что же фейерверки? Но фейерверки не являлись оружием. Взрывались с треском хлопушки, взлетали ракеты, выше или ниже, но вы могли быть уверены в том, что они только сотрясают небо. Заложи-Молоток был известен своим умением изготовлять механизмы. Это не было характерной чертой гномов. Конечно они были умелыми ремесленниками по металлу и ковали прекрасные мечи и украшения, но были слабы технически, то есть когда дело касалось вещей типа шестеренок и пружинок. Заложи-Молоток был необычным гномом.
Тогда…
Предположим, что это было оружием. Предположим, что во всем этом было что-то другое, странное, пугающее.
Нет, так не могло быть. Она должна была бы иметь другой конец утолщающимся, иначе бы она могла сломаться. Подобная вещь не могла пылиться в музее Убийц. Что кладется в музеи? Вещи, которые не работают, или были утеряны, или должны напоминать… каков же смысл класть фейерверк на показ?
Там, на двери, было много замков. Тогда… вы попадали совсем не в музей. Возможно вы были высокопоставленным Убийцей, и однажды один из руководителей Гильдии дал вам это глубокой ночью и сказал… и сказал…
По некоей необъяснимой причине в сей момент стало вырисовываться лицо Патриция. Еще раз Бодряк ощутил присутствие основополагающей центральной мысли…
«Куда он побежал? Куда он делся?»
Вокруг дверей виднелся лабиринт переулков. Жвачка склонился у стены и пытался отдышаться.
"Он побежал туда! " — заорал Осколок. — «Вдоль улицы Китового Уса!»
И, громыхая, пустился в погоню.
Бодряк поставил кофейную чашку.
Тот, кто выстрелил по нему этими свинцовыми шариками, должен был быть очень метким стрелком, целясь на расстоянии нескольких сотен ярдов, и совершил шесть выстрелов быстрее, чем кто-либо мог выстрелить стрелой из самострела…
Бодряк поднял обойму. Шесть маленьких трубок, шесть выстрелов. Можно ходить с карманами, набитыми этими штуками. Можно стрелять дальше, быстрее и более точнее, чем любой человек из другого вида оружия… Так. Новый тип оружия. Гораздо более быстрое, чем лук. Убийцам это не понравится. Им вообще это не понравится. Они даже не пользовались луками. Убийцы предпочитают убивать вплотную.
А потому они упрятали… гоннилду за дверь, надежно закрытую на замок. Только боги знают, где и как они ее достали. Но руководство Гильдии Убийц могло и должно было об этом знать. Они передавали тайну — остерегайтесь подобных вещей.
«Сюда, назад! Он вошел в переулок На ощупь!»
«Назад, медленно! Назад!»
"Почему? " — спросил Осколок.
«Это тупик.»
Двое Дозорных с грохотом остановились.
Жвачка знал, что сейчас он являлся мозгом их группы, хотя Осколок уже научился считать и его лицо сияло от гордости, как камни в стене за ним.
Почему они ловили незнакомца, бегая за ним по всему городу? Потому что они преследовали. Никто не убегал от Дозора. Воры просто предъявляли свои лицензии. Воры без лицензии не должны были бояться Дозора, поскольку они приберегали весь свой страх для Гильдии Воров. Убийцы всегда блюли букву закона. Честные люди не убегали от Дозора. <Аксиома «честным людям нечего бояться полиции» ныне пересматривается Кассационной Комиссией Аксиом.> Убегать от Дозора было явно подозрительным.
Происхождение названия переулка На ощупь по счастью было затеряно в глубине веков, но само название было заслуженным. Переулок превратился в туннель, поскольку над ним и по бокам были выстроены верхние этажи, оставляя несколько дюймов неба.
Жвачка выглянул из-за угла, вглядываясь во мрак.
Щелк! Щелк! — донеслось откуда-то из тьмы.
«Осколок!»
«Да?»
«У него было оружие?»
«Только палка. Одна палка.»
«Просто… Я чувствую запах фейерверка…»
Жвачка осторожно убрал назад свою голову.
В мастерской Заложи-Молоток тоже витал запах фейерверка. И мистер Заложи-Молоток погиб с большой дырой в груди.
А ощущение названной вслух угрозы, неопределенной и более устрашающей, чем безымянная угроза, подкрадывалось к Жвачке. Все это было похоже на чувство, охватывающее вас, когда вы играете в игру с высокими ставками и ваш противник внезапно ухмыляется, а вы понимаете, что не знаете всех правил, но знаете, что вам улыбнется удача, если удастся выбраться отсюда в своей, если конечно очень посчастливится, рубашке.
С другой стороны он мог представить себе лицо сержанта Двоеточия. Мы загнали этого человека в переулок, а затем ушли…
Он вытащил меч.
«Младший констебль Осколок?»
«Да, младший констебль Жвачка?»
«Следуйте за мной.»
Зачем? Эта чертова штука сделана из металла, не так ли? Десять минут в горячем тигле и конец всем неприятностям. Что-то непонятное, что-то ужасное, почему бы просто не избавиться от этого? Зачем ее хранить?
Но это не в человеческой природе? Иногда вещи так заманчиво ломать…
Он посмотрел на странные металлические трубки. Шесть коротких трубок, сваренных вместе и плотно заделанных с другого конца. В верхней части каждой из трубок было по маленькому отверстию…
Бодряк медленно поднял свинцовую пулю…
Переулок повернул раз или два, но на пути не встретилось ни дверей, ни других переулков, выходящих из него.
Там была только одна дверь, в дальнем конце. Она была больше, чем обычная дверь, и более прочно сделана.
"Где мы? " — прошептал Жвачка.
"Не знаю. " — ответил Осколок. — «Где-то на задворках дока.»
Жвачка толчком меча открыл дверь.
«Жвачка?»
«Да?»
«Мы прошли семьдесят девять шагов!»
«Отлично.»
Холодный ветер повеял на них.
"Мясной склад. " — прошептал Жвачка. — «Кто-то сломал замок.»
Он проскользнул внутрь высокой темной комнаты, большой как храм, на что она в каком-то смысле походила. Слабый свет пробивался сквозь высокие, покрытые льдом окна. Со стеллажей, сверху донизу, до самого пола, висели мясные туши.
Туши были полупрозрачными и такими холодными, что дыхание Жвачки превращалось в воздухе в иней.
"О, боже. " — сказал Осколок. — «Думаю, что это склад грядущей свинины, что находится на Дороге Морпорк.»
«Что?»
"Нужно искать здесь. " — сказал тролль.
"Нужно искать везде. Вперед, глупый толстый тролль. " добавил он мрачно.
«Здесь еще выход?»
"Главный выход на улицу Морпорк. Но сюда никто не заходил в течение многих месяцев. Только хранится свинина. " <Возможно ни один мир во вселенной не имеет складов для товаров, которые существуют только в потенции, но склад грядущей свинины был произведением законов Патриция о второстепенных метафорах, литературных измышлениях граждан, предполагавших, что все должно где-то существовать, а общая толщина производимой реальности вокруг Анка столь тонка, насколько можно вообразить. Конечным результатом явилось, что продажа свинины грядущего — свинины, еще не существующей — привела к строительству склада для ее сохранения до тех пор, пока она не возникнет. Чрезвычайно низкие температуры устанавливаются из-за дисбаланса потока темпоральной энергии. Так, по крайней мере, утверждают волшебники из Дома Магии Высокой Энергии. А у них есть соответствующие остроконечные шляпы и буквы после своего имени, так что они знают о чем говорят.> "Эй ты, там! " — крикнул он. — «Это Дозор! Выходи!»
Темная фигура возникла из-за пары свиных туш.
"А что нам сейчас делать? " — спросил Осколок.
Фигура вдалеке подняла нечто, похожее на палку, держа ее как самострел.
И выстрелил. Первый выстрел отразился от шлема Жвачки.
Каменная рука хлопнула по голове гнома и Осколок отшвырнул Жвачку позади себя, а в это время незнакомец бежал, бежал мимо них, непрерывно стреляя на ходу.
Осколок моргнул.
Еще пять выстрелов, один за другим, проткнули его нагрудник. А затем бегущий человек оказался у открытой двери, захлопнув ее за собой.
* * *
«Капитан Бодряк?»Он оглянулся. Это был капитан Заскок из Дневного Дозора с стоявшими позади него двумя солдатами.
«Да?»
«Вы пойдете со мной! И отдайте мне ваш меч!»
«Что?»
«Я полагаю, что вы меня расслышали, капитан.»
«Послушайте меня, Заскок, это же я, Сэм Бодряк? Не будьте дураком.»
"Я не дурак. Я прихватил с собой людей с самострелами.
Солдат. Это в случае, если вы будете дураком, чтобы сопротивляться аресту."
«Как? Я арестован?»
«Только, если вы не отправитесь с нами…»
Патриций находился в Продолговатом Кабинете, уставившись в окно. Какофония перезвона колоколов, отбивших пять часов, стихала вдали.
Бодряк отдал честь. Со спины Ветинари выглядел как диковинный фламинго. "А, Бодряк. " — сказал он, не оборачиваясь. — «Не хотите ли подойти сюда и сказать мне, что вы видите?»
Бодряк ненавидел играть в шарады и загадки, но поневоле присоединился к Патрицию.
Из Продолговатого Кабинета открывался вид на половину города, впрочем в основном на крыши и башни. Воображение Бодряка населило башни людьми, держащими в руках гоннилды.
Патриций был бы легкой мишенью.
«Что вы видите отсюда, капитан?»
"Город Анк-Морпорк, сэр. " — сказал Бодряк, храня безучастное выражение лица.
«И это не наводит вас на мысль о чем-либо, капитан?»
Бодряк почесал голову. Если он собирался играть в игры, то собирался играть…
«Да, сэр, когда я был юнцом, у нас была однажды корова, которая как-то заболела, а моей обязанностью было убирать коровий помет и….»
"Это напоминает мне часы. " — сказал Патриций. — "Большие шестеренки, маленькие шестеренки. Все тарахтит и щелкает. Крутятся маленькие колесики, вращаются большие шестерни, все с разными скоростями, знаете, но машина работает. И это — самое важное. Машина работает без остановок.
Потому что, когда машина сломается…"
Он внезапно повернулся, шагнул к столу со своей обычной хищной повадкой и сел.
«Или, вновь-таки, иногда песчинка может попасть в колеса, сорвав их с осей. Одна соринка.»
Ветинари поднял глаза и одарил Бодряка невеселой улыбкой.
"Я бы не желал подобного. " — Бодряк уставился на стену.
«Помните, я вам приказывал забыть об определенных недавних событиях, капитан?»
«Сэр.»
«Это уже привело к тому, что Дозор попал в колеса.»
«Сэр.»
«Что мне с вами делать?»
«Не могу сказать, сэр?»
Бодряк потратил еще миг на изучение стены. Он предполагал, что Морковка тоже здесь. Парень может быть простаком, но он не настолько прост, чтобы временами не замечать легко избегаемых вопросов. А у него продолжают возникать простые мысли, которые застряли у тебя в голове. Например полисмен. Как-то он сказал Бодряку, когда они совершали обход вдоль улицы Маленьких Богов. Вы знаете от чего происходит слово «полисмен», сэр? Бодряк знал. «Полис» возможно означает «город», — сказал Морковка. То есть полисмен означает «человек для города». Не многие люди это знают. Слово «вежливый <polite>»тоже произошло от «полис».
Оно используется для обозначения правильного поведения жителя города.
Человек города… Бодряк всегда отбрасывал прочь подобную чепуху. Вроде той, что «медноголовый»! Всю свою жизнь Бодряк верил, что Дозорных называют медноголовыми, потому что они носят медные каски, но Морковка сказал, что оно происходит от старого слова cappere <захватывать>. В свободное время Морковка читал книги. С трудом. У вас возникнут трудности, если вам отсекут указательный палец. Но он продолжал. А в свои выходные он бродил по Анк-Морпорку.
«Капитан Бодряк?»
Бодряк моргнул.
«Сэр?»
«Вы не имеете представления о тонком балансе сил в городе. Я приказываю вам еще один раз. Вся эта возня с Убийцами, гномом и этим клоуном… Вы должны прекратить влезать во все это сами.»
«Нет, сэр. Я не могу.»
«Дайте мне ваш значок.»
Бодряк взглянул на свой значок. Он никогда об этом не думал. Значок был тем, что у тебя есть всегда. Он не значил ничего…почти ничего… впрочем, так или иначе, это было просто то, что всегда было с тобой.
«Мой значок?»
«И ваш меч.»
Медленно, пальцами, внезапно ставшими как бананы, а бананы вообще отказались ему повиноваться, Бодряк расстегнул перевязь с мечом.
«И ваш значок.»
«Гм-м. Только не мой значок.»
«Отчего же?»
«Гм-м. Потому что это мой значок.»
«Но вы ведь выйдете в отставку, когда женитесь.»
«Верно.»
Их глаза встретились.
«Это для вас так много значит?»
Бодряк запнулся. Он не мог подобрать верных слов. Просто он всегда был человеком со значком. Он не был уверен, что сможет существовать без него.
Наконец лорд Ветинари сказал. — "Отлично. Я уверен, что вы женитесь завтра в полдень. " Его длинные пальцы взяли со стола приглашение.
«Да. В таком случае вы можете сохранить свой значок. И получить почетную отставку. Но меч я сохраню у себя. Дневной Дозор будет вскоре послан во Двор, чтобы разоружить ваших людей. Я стою на позиции, что Ночной Дозор не нужен, капитан Бодряк. В свое время я возможно назначу другого человека во главе его — на досуге. До тех пор ваши люди могут считать себя в отпуске.»
«Дневной Дозор? Стадо…»
«Простите?»
«Да, сэр.»
«Однако еще одно нарушение и — значок мой. Помните.»
Жвачка открыл глаза.
"Ты жив? " — спросил Осколок.
Гном осторожно стащил с головы шлем. В ободке была пробоина и сильно болела голова.
«Выглядит как небольшая ссадина.» — сказал Осколок.