Страница:
Тройлек воспользовался великой победой, чтобы заполучить в свое распоряжение роскошный дворец и, обладая немалым богатством, выписал себе самку прямо сюда.
Сейчас по коридорам и комнатам дворца Посланника Богини бегало множество трехмесячных паучат. Других детей у Тройлека не будет уже никогда, и он скорее откажется от всех богатств мира, нежели покинет своих малышей.
Вернувший власть над городом правитель может без колебаний зажарить их и скормить своим воинам, лишив Тройлека всякого смысла жизни, может казнить бывшего мучителя, оставив детей расти дикарями, а может просто прогнать отца, лишив его возможности увидеть потомков.
Неизвестно, сколько времени боролись в сознании смертоносца чувство долга и отцовский инстинкт, но победил второй. Паук желал преданно служить новому господину, всячески стремился доказать свою полезность теперь и прямо напоминал о заслугах прошлых.
— Я тогда хорошо изучил ваш разум, Посланник, и понял, что вы не любите крови, — рассказывал Тройлек. — Я, только я, убедил князя отпустить вас. Я был уверен, что убедившись в мощи нашей армии вы отговорите местных правителей оказывать нам сопротивление и сдадите город без боя. Я оказался прав. Вы вернулись назад и увели всех пауков. За это князь щедро наградил меня… Тут смертоносец замешкался. Естественно — ведь наградили его дворцом как раз Посланника Богини.
— А если бы я сгинул в пустыне? — повернулся к нему Найл.
— Нет, вы не мог пропасть в песках. Вы выросли в тамошних местах. Несколько дней на прежней родине не могли причинить вам никакого вреда.
— Значит, та сцена с картами…
— Инсценировка. Помните, как я торопил вас уходить? Любой из проигравших воинов без колебания зарубил бы вас на месте. Неприятных пленных обычно не жалеют.
— Милые люди служат в вашей армии, — покачал головой Найл. — Своих грабят, пленных убивают, слово не держат. Тройлек, тебе никогда не хотелось стать дикарем?
— Вы недооцениваете опасности, мой господин, — забеспокоился Тройлек. — Вы вступили в войну с сильной, очень могущественной страной.
— По-моему, это она пришла на наши земли.
— Теперь это уже не имеет значения. Мы должны приготовиться к возможной каре со стороны князя Граничного, иначе он просто разотрет нас всех в порошок.
— Вот как? — заинтересовался Найл. — И что ты предлагаешь?
— Мы должны найти союзников, господин. У князя Граничного много врагов. Вступив против него в коалицию, мы станем намного сильнее.
— Каким образом?
— Как это «каким»?! — возмутился паук. Нас будет много против него одного!
— В чем выразится эта сила реально?
— Мы соединим свои армии…
— То есть, — перебил Найл, — братья по плоти уйдут отсюда, чтобы вступить где-то в чужую армию, а город останется беззащитным? Не захочет ли князь воспользоваться моментом, чтобы уничтожить одного из членов «коалиции»?
— Мы может потребовать, чтобы члены коалиции оказали нам помощь войсками.
— Ну да, вместо «цивилизованной» армии князя здесь будет стоять другая «цивилизованная» армия. Нет, Тройлек, обойдемся без помощников.
— Один раз князь уже разгромил ваше войско.
— Эта была совсем другая армия, — покачал головой Найл. — Лучше ответь, когда нам грозит опасность?
Тройлек на несколько минут задумался, потом ответил:
— Через год.
— Только через год? — удивленно вскинул брови правитель.
— Князь вступил в войну с баронами Евсевским и Темногорским. Он приведет их к покорности, но на это уйдет время. В Приозерье стоит триста воинов при пятидесяти пауках. Вряд ли шериф рискнет послать их сюда и оставить свой город без защиты. Там сейчас дочь князя, спрятана от опасностей. Приозерье соединяется с остальными землями через единственное ущелье, там стоит крепость. Туда невозможно прорваться… — Тройлек опять задумался, и внезапно заявил: — Вы должны захватить Приозерье!
— Зачем оно мне?
— У вас мало воинов. Вы не выстоите в открытом бою. Но крепость в узком ущелье можно защищать годами! К тому же, если захватить в заложницы дочь князя… Он никогда не рискнет ее жизнью!
— Мне не нужны чужие города.
— Слушай меня, дикарь! — подпрыгнул на месте Тройлек. — Я ведь не о тебе, о своих детях забочусь! Если мы не сможем защититься, князь уничтожит всех! Тебе не нужен город! Тебе нужно ущелье! В ущелье ты сможешь устоять, имея в сотни раз меньше бойцов!
— Похоже, ты совершенно уверился в своей безнаказанности, — удивился выходке паука Найл. — Может, тебя все-таки бросить в реку?
— Если князь придет сюда, — сменил тактику Тройлек, — то ваши братья будут гибнуть тысячами. А защищать ущелье можно сотней бойцов.
— А сколько братьев по плоти умрут, штурмуя город?
— Ваши смертоносцы, мой господин, — почтительно склонился паук. Все равно не смогут жить здесь. Их будет убивать демон Света. А в Приозерье они окажутся в безопасности.
— Какой еще «демон Света»? — покачал головою Найл. — Ничего подобного в нашем городе никогда не водилось.
— Он приходит, когда пожелает, Посланник, — серьезно ответил Тройлек. — Убивает жуков и смертоносцев, и уходит неведомо куда.
— Вранье, — не очень уверено ответил правитель.
— Его видели многие люди.
— «Дикари» или «цивилизованные»?
— Он оставляет следы.
— Это хорошо, — с облегчением вздохнул Найл. Уж в чем в чем, а в следах он разбирался. Есть возможность закрыть вопрос раз и навсегда. Покажи.
Тройлек с готовностью сбежал с крыльца и двинулся в сторону квартала жуков. Найл шел за ним, оглядываясь на запертые двери, закрытые ставнями окна, спрятанные навесы. Интересно, сколько пройдет времени, прежде чем горожане поймут, что их никто не тронет?
Паук, временами забегая вперед, иногда чуть отставая, провел правителя по обжитым улицам, потом завернул на улицу с полуразрушенными пустыми домами, долго трусил по ней и вывел на обширный пустырь, настолько большой, что песок сложился на нем в несколько небольших барханчиков. Вдали, среди руин, выделялся одинокий шестиэтажный дом, стилизованный под стеклобетон. Судя по отблескам, в нем уцелели все стекла — невероятная редкость.
— Вот, — остановился паук. Два дня назад ткачиха с улицы перед заставой видела, как демон убил здесь жука-бомбардира и пытался отогнать его к дальнему дому.
— Мертвого? — саркастически усмехнулся правитель.
— Да, — совершенно серьезно подтвердил смертоносец.
— Она видела это издалека?
— Ты хотел видеть следы, Посланник. Вот они.
Тройлек отбежал на несколько шагов и остановился над темным глянцевым пятном.
Найл подошел ближе, присел. На песке лежал блестящий овал, напоминающий лужицу разлитой воды. На ощупь — холодный, гладкий. Тройлек протянул лапу и ударил по краю пятна. Оно перекосилось — с одной стороны немного ушло с песок, с другой — выступило наружу.
Посланник, не мудрствуя лукаво, взял его в руки.
Снизу пятно казалось просто слипшимся комком песка — если можно так назвать диск примерно тридцать сантиметров диаметром и три сантиметра толщиной, сужающийся к краям. Диск твердый — отломить хоть кусочек правителю не удалось.
— Странный камень, — сказал Найл.
— Думаешь, камень? — переспросил паук. Демон гнал мертвого жука в сторону дома. Пойдем.
Они направились в сторону дома и метров через пять обнаружили еще одно пятно. Потом еще одно, и еще… Демон шагал в сторону дома пятиметровыми шагами, оставляя за собой темные глянцевые следы. Когда пустырь кончился, глянцевые пятна обнаружились так же на камнях, бетонных обломках, в толстом слое пыли.
— Странные следы, — немного изменил точку зрения правитель. Живые существа таких не оставляют.
— Это был демон.
— А эта женщина не могла… Пошутить?
— Вряд ли она знала о твоем предстоящем визите, Посланник. А всех остальных жителей такими следами уже не удивить.
— И что удалось узнать об этом существе?
— Мало, — признал паук. Оно появляется неожиданно, убивает жуков или смертоносцев, но никогда не трогает людей. Вонючки пытались применить против него некое сверхсильное магическое оружие, но у них ничего не получилось.
— Сверхсильное магическое оружие? — вскинул голову Найл. — Это уже интересно. Тогда нам пора возвращаться во дворец. Костры на площади погасли.
Часть братьев по плоти разошлась, но несколько человек и десяток пауков толпились около крыльца.
— Где Дравиг? — спросил у них Найл.
— Он возле дворца с вражескими воинами. Братья следят, чтобы никто не вырвался наружу.
— Пусть он немедленно явится ко мне, — распорядился правитель и впервые после почти полуторагодичного отсутствия вошел в свой дворец.
Первое, что бросилось в глаза в первом зале — левая, скособоченная колонна с большущей выбоиной внизу теперь стояла ровная и целехонькая. Большой пролом на потолке исчез, на его месте сверкала свежая лепнина. По сторонам широкой лестницы стояли две небольшие пальмочки в пузатых керамических бочонках, справа, под окном — длинная скамейка.
— Ты отремонтировал весь дворец? — оглянулся на Тройлека правитель.
— Да, — то ли с грустью, то ли с гордостью ответил смертоносец.
— Приятно вернуться домой, — кивнул Найл и поднялся по лестнице.
В свои покои Посланник обычно проходил через приемный зал. Комната перед ним почти не изменилась, но вот в самом зале стены оказались выкрашены свежей светло-желтой краской, овальная колоннада тщательно восстановлена, а в ее центре, на возвышении, стояло высокое деревянное кресло с широкими подлокотниками и спинкой, уходящей под самый потолок. Этого раньше не было — Найл принимал посетителей стоя.
— Это трон, — откликнулся паук на вопросительный импульс правителя.
— Для кого?
— Хозяин дома и глава провинции должен сидеть на троне. Это его законное право.
— Тройлек, но ведь оно предназначено для людей! У тебя же лапы, брюшко… Тебе в нем неудобно!
— Я был главой приморской провинции, — с достоинством парировал смертоносец.
Наверное, только принцесса Мерлью смогла бы понять паука, терпящего неудобства только потому, что он имеет на них право. Увы, принцесса осталась в Серых горах. Найл погрустнел и коротко приказал:
— Убрать.
— Но, Посланник…
— Все братья равны! — повысил голос правитель. Я не собираюсь сидеть перед посетителями, если они стоят.
— Но к вам могут явиться недостойные подданные, мой господин.
— А стоит ли так стараться ради недостойных? — пожал плечами Найл и пошел дальше.
В коридоре, ведущем в бывшие комнаты прочь от правителя шарахнулось несколько серых теней, быстро перебежавших из-под ног на стены. Маленькие, с размером с ладонь.
— И сколько их у тебя? — поинтересовался Найл.
— Родилось пятьдесят семь. Двенадцать пропали, пока маленькие были. Одного чайка схватила, на крышу он выбрался. Двоих крыса унесла. Но я ее нашел. Сам. Должно быть сорок два.
— Неужели сам точно не знаешь?
— Разве за всеми уследишь? От нянек убегают, по щелям прячутся, по норкам лазят. Маленькие еще.
Малыши по потолку умчались прочь, а Найл вошел в свои родные покои.
Вместо тумбочки с оторванной дверцей стояло глубокое кресло, обитое тканью, похожей на шкуру листорезки. Посреди комнаты высился большой квадратный стол с причудливо изогнутыми резными ножками. Вокруг — шесть выдержанных в том же стиле стульев. У окна прислонился еще один стол — узкий, от силы полметра. На нем — две белых вазы. Напротив окна стоял глубокий диван, с маленькими столиками по бокам, и невысокий шкаф. Стены обтягивала бежевая ткань.
Найл заглянул в правую комнату. Там обстановка показалась более спартанской: обитые деревянными панелями стены, кресло, два стула и бюро. Посланник пересек большую комнату и заглянул в левую дверь: широченная кровать под тяжелым балдахином, два столика, зеркало на одной стене, картина с тремя обнаженными женщинами на другой. Все убранство выдержано в темно-синих тонах.
— Я приглашу сюда Джариту, — восхищенно покачал головою Найл. — Пусть посмотрит.
— Я предназначал эту комнату для гостей, — скромно сообщил Тройлек.
— И многим из твоих гостей нужно бюро с письменными принадлежностями?
— Князю или его дочери, — признал смертоносец. — Я распоряжусь его убрать.
— Зачем? — пожал плечами Найл. — Пусть стоит. Писать я умею, может пригодиться.
— Откуда? — удивился бывший переводчик северного князя.
— В этом мире есть очень многое, — усмехнулся правитель, — о чем ты совершенно не имеешь представления. Где должны были умываться твои гости?
— Простите, мой господин, сейчас я пришлю служанку.
Найл наскоро смыл накопившуюся почти за двое суток пыль и вышел встречать Дравига на улицу — было бы не очень хорошо, если старого соратника на пути к правителю перехватит некий чересчур старательный полупленник-полуслуга.
— Воины пришельцев бегают по всему дворцу, — не без удовольствия сообщил седой паук, — тыкают копьями в паутину на окнах. Сильно злятся.
— Вы выпустили Навула? — вспомнил Посланник.
— Еще утром, — сообщил смертоносец.
— Тогда у меня есть к тебе просьба, — Найл вошел между лапами и задумчиво потер одно из колен смертоносца. — Ты не мог бы сходить к Хозяину жуков-бомбардиров и сказать: Посланник Богини желает видеть его и задать вопрос о соблюдении Договора.
— Я сделаю это немедленно! — обрадовался Дравиг и стремглав помчался по улице.
Правитель тем временем отправился искать Нефтис и Юлук.
Хотя, в этом имелся свой особый резон: прощупывая разум подобного посланца, невозможно распознать мысли истинного собеседника.
Для визита Саарлеб выбрал тело низкорослого, лысого толстяка, которого сопровождали двое жуков и двое людей. Найл знал обоих: Пибус и Глорфин. Оба — сорокалетние дряблые старикашки со скверным характером.
Найл хорошо помнил, как они пытались выдать его Смертоносцу-Повелителю после стычки у арсенала.
Свита Посланника Богини выглядела куда внушительнее: по обе руки от него стояли широкоплечие Нефтис и Юлук, одетые в доспехи обезоруженных воинов.
На этот раз их руки сжимали настоящие, тяжелые копья с длинными шипастыми наконечниками.
Справа стоял Дравиг и еще несколько старых пауков, еще помнивших, как глава жуков-бомбардиров предал их перед лицом врага.
Слева — Райя, Навул и несколько крепких парней, впервые попавших в город, но уже не раз побывавших в бою. Где-то за спиной прятался Тройлек. Прятался не от трусости, а потому, что пока что он не имел никакого официального статуса. В этот час Найл олицетворял в городе силу и власть.
— Рад видеть тебя, Посланник Богини, — с достоинством произнес толстяк.
— Рад видеть тебя, Хозяин, — кивнул в ответ правитель. За последнее время ты сильно изменился.
— Лично, без посланцев, я должен посещать только общие совещания в зале дворца Смертоносца-Повелителя, — спокойно напомнил Саарлеб о букве этикета.
— Дня через три это будет возможно, — пообещал Дравиг.
— … но у нас нет этого времени, — продолжил его фразу Найл. — Я хотел бы напомнить тебе о Договоре между мной и Смертоносцем-Повелителем. — Я тоже участвовал в этом Договоре, — не позволил Саарлеб принизить свою роль.
— Ты выступил гарантом Договора, — согласился Найл. — Тебе были переданы четыре жнеца, которые ты обязался сохранить в целости и сохранности на тот случай, если смертоносцы нарушат свои обязательства. Только в том случае, если пауки нарушат свое обязательство, ты имел право достать жнецы и передать их людям. Это так?
— Да, Посланник Богини.
— Я хотел бы услышать твой отчет. Как ты выполняешь обязательства, взятые на себя в этом Договоре?
— Нарушения Договора не случилось ни разу, — попытался Хозяин уйти от ответа.
— Но ты по-прежнему хранишь переданные тебе жнецы?
Саарлеб промолчал.
— Ты по-прежнему хранишь переданные тебе жнецы? — повторил вопрос Найл.
— Я сохранил только два жнеца, — тихо ответил толстяк.
— Где еще два?
— В нашем городе поселился демон Света, — уже более уверенно заговорил гость. Он убивал жуков и пауков. Ничто и никто не могли справиться с ним. Тогда я разрешил своим слугам попробовать истребить демона с помощью жнеца. Доггинз и Уллик встретили это существо недалеко от нашего квартала и выстрелили.
— Ну… — поторопил Найл замолкшего собеседника.
— После этого они упали и умерли, а жнецы превратились круглые кусочки железа.
— Это значит, Хозяин, что ты, в нарушение Договора, воспользовался доверенным тебе оружием? Почему ты нарушил свое слово?
— В нашем городе появился враг, которого невозможно победить другим способом!
— Этот враг не предусматривался заключенным Договором.
— Он убивал жуков!
— Это не предусматривалось заключенным Договором.
— Но демон способен уничтожить весь город до последнего существа!
— В Договоре предусматривается только нарушение смертоносцами своих обязательств перед двуногими, — хладнокровно парировал Найл.
Все пауки в зале испытывали мстительное удовольствие — именно с такими объяснениями, почти такими же словами полтора года назад Хозяин отказал им в выдаче оружия для отпора армии северян.
— Своим поступком ты доказал, Хозяин, что не способен исполнять обязанности гаранта Договора и хранителя жнецов. Я требую, чтобы ты вернул оружие мне.
— Договором не предусмотрено…
— Ты уже разрушил Договор! — отрезал Посланник. — Его больше нет.
— Тогда это должен подтвердить и Смертоносец-Повелитель.
— Смертоносец-Повелитель согласен с Посланником Богини, — сообщил Дравиг.
— Ты не Сме…
— Но и ты не Хозяин! — опять перебил гостя Найл.
— Договор заключался нами лично, в зале дворца Смертоносца-Повелителя, — привел последний аргумент Саарлеб. — Там он должен прекратить свое существование.
— Хорошо, — кивнул правитель. Через десять дней мы встретимся в главном зале дворца Смертоносца-Повелителя, чтобы расторгнуть Договор. Тебе надлежит принести жнецы туда.
Толстяк молча поклонился и вышел. Свита поспешила следом.
— А ведь он не хочет отдавать вам эти самые «жнецы», — выдвинулся из-за трона Тройлек.
— Конечно не хочет, — кивнул правитель. — Но что он может сделать? Жуки всегда заботились только о своей безопасности, балансируя между людьми и пауками, и без колебаний предавали и тех, и других. Теперь вилять негде. Они не смогут все время существовать под нашим давлением. Придется идти на мировую.
Найл наклонил голову и тяжело потер шею.
— Сегодня выдался трудный день. Мы ничего не забыли? Дравиг, не торопись освобождать дворец, северяне слишком умелые воины. Подождем, пока сами сдадутся.
— Как прикажешь Посланник, — опустился смертоносец в ритуальном приветствии, и добавил: — Я расставлю в городе обычные посты.
— Хорошо, — кивнул Найл и повернулся к другому пауку: — Тройлек, мой дворец всегда казался мне достаточно большим. Думаю, тут хватит места всем людям из братства по плоти.
— Слушаюсь, мой господин, — ответил тот.
— Тогда будем считать, что все вернулось на свои места.
Он стремился ощутить не столько каждого паука, жука или человека в отдельности, — хотя, безусловно, присутствовало и это — сколько необъятное живое существо, образованное переплетением жизненных полей, мыслей, чувств всех обитателей поселения. Как одноклеточные животные — крохотные частицы тела — соединяются в более высокоразвитый организм, так и жители города должны были являться, не замечая того, частицами нового, более крупного живого существа. Но это существо исчезло.
— Что вы сделали с городом… — прошептал Найл.
— Вы меня звали, мой господин? — в слегка скрипнувшую дверь проскочил Тройлек.
— Что вы сделали с городом?
— Он, разумеется, изменился, — с опаской начал объяснять паук. Но стал лучше, цивилизованнее. У нас теперь работают отличные чеканщики, плотники, строители. А что было раньше? Одни безмозглые рабы.
— Где они?
— Кто?
— Рабы.
— Не знаю. На всякий случай Тройлек попятился к двери. Они все время ходили, попрошайничали, надоедали. Ну, жители настояли. Мы закрыли мост и запретили им входить в город.
— То есть, просто уморили их голодом. Вам что, было жалко куска мяса и пары яблок?
— Кусок мяса тоже нужно заработать.
— Да ведь именно рабы все нечистоты в городе вычищали! Ты не замечаешь, Тройлек, как город начинает вонять? Все эти мелкие личные выгребные ямы…
— Мы наймем слуг жуков-вонючек, — предложил паук.
— Согласятся?
— Конечно. Они поначалу своими убогими поделками торговать пытались, потом жен распродали. Теперь-то за любое занятие берутся…
— А почему на полях нет земледельцев?
— Если немного отойти от города, мой господин, — замялся паук, — то все осталось, как было при вас.
— А поближе к городу?
— Понимаете, мой господин, когда армия князя взяла город, то воины немного побаловались здесь с женщинами… А их прислужники сами разбежались…
— Значит, говоришь, цивилизованнее стали? — хмуро спросил Найл. — Да вы ведь прежних жителей просто уничтожили, а новых привезли. Когда возникнет нужда в прогрессе, этих тоже перебьете?
— Мастеровые, крестьяне и рыбаки никого не убивали, — встал на защиту новых обитателей города Тройлек. — Они умеют только работать. И работать очень хорошо.
Рыбаки-крестьяне. А еще ткачи, чеканщики, строители, кузнецы, плотники, медники, столяры — кто будет разбираться со всем этим запутанным хозяйством? Умница Мерлью, так стремившаяся все прибрать к рукам, осталась в Серых горах. Рядом с правителем уцелела только Нефтис — умеющая сражаться, но ничего более. Навул или Юлук? Храбрые и прямолинейные, они имели опыт всего лишь одного года жизни. Дравиг? Нет, он опять загонит всех в казармы. Райя тоже привыкла решать проблемы с помощью кнута. Посланник восстановил власть над городом. И что теперь?
Один раз он решил подобную проблему очень просто: не стал разбираться в хитроумной системе советника Борка, а просто простил его и оставил на своем месте. Найл повернулся к смертоносцу. Паук весь подобрался, выпрямив ноги и подняв тело почти на высоту человеческого роста.
— Как считаешь, Тройлек, может быть назначить руководителем городского хозяйства… Райю?
— Она очень умная женщина, — немедленно откликнулся паук. Хозяйство свое имеет, торговать сама научилась. Но с вольными мастерами дела пока не имела. Я помогу ей выбрать самую необходимую мебель, пошлю материалы и работников для строительства дома и для ремонта испортившегося оборудования. Пусть наберется опыта.
— А в городе пока посидит маленький хитрый смертоносец?
— Я думаю, — ответил Тройлек, — дальние земли следует объявить вашей собственностью. Тогда уж никто не решится сгонять прежних земледельцев.
Дверь резко распахнулась, и в комнату ворвалась Нефтис:
— Простите, мой господин, вас ищет Дравиг. У квартала жуков на двух наших братьев напал какой-то «демон Света».
— Откуда он взялся? — Найл взял в руки глянцевый след демона и выпрямился. Я утром потратил почти час, надеялся его почувствовать.
— Пауки его тоже не заметили, — признал Дравиг.
— Хорошо, — правитель покрутил в руках крепкий каменный диск. Попробуем иначе. Я покажу эту штуку Белой Башне.
Оставленная предками умная машина стояла в центре широкого ровного круга диаметром почти в полкилометра, похожая на огромный цилиндр из драгоценного фарфора — идеально гладкая, идеально белая, с легким синеватым оттенком отраженного неба, блестящая на солнце и слабо светящаяся в ночи. Никаких дверей, никаких окон. Под самыми стенами Башни сохранилось множество мелких и глубоких ям со следами огня — памятники многочисленным попыткам слуг жуков-бомбардиров взорвать или подкопать таинственное здание. Не смотря на все их старания, на стенах Белой Башни так и не осталось не то что царапины, но даже копоти.
Сейчас по коридорам и комнатам дворца Посланника Богини бегало множество трехмесячных паучат. Других детей у Тройлека не будет уже никогда, и он скорее откажется от всех богатств мира, нежели покинет своих малышей.
Вернувший власть над городом правитель может без колебаний зажарить их и скормить своим воинам, лишив Тройлека всякого смысла жизни, может казнить бывшего мучителя, оставив детей расти дикарями, а может просто прогнать отца, лишив его возможности увидеть потомков.
Неизвестно, сколько времени боролись в сознании смертоносца чувство долга и отцовский инстинкт, но победил второй. Паук желал преданно служить новому господину, всячески стремился доказать свою полезность теперь и прямо напоминал о заслугах прошлых.
— Я тогда хорошо изучил ваш разум, Посланник, и понял, что вы не любите крови, — рассказывал Тройлек. — Я, только я, убедил князя отпустить вас. Я был уверен, что убедившись в мощи нашей армии вы отговорите местных правителей оказывать нам сопротивление и сдадите город без боя. Я оказался прав. Вы вернулись назад и увели всех пауков. За это князь щедро наградил меня… Тут смертоносец замешкался. Естественно — ведь наградили его дворцом как раз Посланника Богини.
— А если бы я сгинул в пустыне? — повернулся к нему Найл.
— Нет, вы не мог пропасть в песках. Вы выросли в тамошних местах. Несколько дней на прежней родине не могли причинить вам никакого вреда.
— Значит, та сцена с картами…
— Инсценировка. Помните, как я торопил вас уходить? Любой из проигравших воинов без колебания зарубил бы вас на месте. Неприятных пленных обычно не жалеют.
— Милые люди служат в вашей армии, — покачал головой Найл. — Своих грабят, пленных убивают, слово не держат. Тройлек, тебе никогда не хотелось стать дикарем?
— Вы недооцениваете опасности, мой господин, — забеспокоился Тройлек. — Вы вступили в войну с сильной, очень могущественной страной.
— По-моему, это она пришла на наши земли.
— Теперь это уже не имеет значения. Мы должны приготовиться к возможной каре со стороны князя Граничного, иначе он просто разотрет нас всех в порошок.
— Вот как? — заинтересовался Найл. — И что ты предлагаешь?
— Мы должны найти союзников, господин. У князя Граничного много врагов. Вступив против него в коалицию, мы станем намного сильнее.
— Каким образом?
— Как это «каким»?! — возмутился паук. Нас будет много против него одного!
— В чем выразится эта сила реально?
— Мы соединим свои армии…
— То есть, — перебил Найл, — братья по плоти уйдут отсюда, чтобы вступить где-то в чужую армию, а город останется беззащитным? Не захочет ли князь воспользоваться моментом, чтобы уничтожить одного из членов «коалиции»?
— Мы может потребовать, чтобы члены коалиции оказали нам помощь войсками.
— Ну да, вместо «цивилизованной» армии князя здесь будет стоять другая «цивилизованная» армия. Нет, Тройлек, обойдемся без помощников.
— Один раз князь уже разгромил ваше войско.
— Эта была совсем другая армия, — покачал головой Найл. — Лучше ответь, когда нам грозит опасность?
Тройлек на несколько минут задумался, потом ответил:
— Через год.
— Только через год? — удивленно вскинул брови правитель.
— Князь вступил в войну с баронами Евсевским и Темногорским. Он приведет их к покорности, но на это уйдет время. В Приозерье стоит триста воинов при пятидесяти пауках. Вряд ли шериф рискнет послать их сюда и оставить свой город без защиты. Там сейчас дочь князя, спрятана от опасностей. Приозерье соединяется с остальными землями через единственное ущелье, там стоит крепость. Туда невозможно прорваться… — Тройлек опять задумался, и внезапно заявил: — Вы должны захватить Приозерье!
— Зачем оно мне?
— У вас мало воинов. Вы не выстоите в открытом бою. Но крепость в узком ущелье можно защищать годами! К тому же, если захватить в заложницы дочь князя… Он никогда не рискнет ее жизнью!
— Мне не нужны чужие города.
— Слушай меня, дикарь! — подпрыгнул на месте Тройлек. — Я ведь не о тебе, о своих детях забочусь! Если мы не сможем защититься, князь уничтожит всех! Тебе не нужен город! Тебе нужно ущелье! В ущелье ты сможешь устоять, имея в сотни раз меньше бойцов!
— Похоже, ты совершенно уверился в своей безнаказанности, — удивился выходке паука Найл. — Может, тебя все-таки бросить в реку?
— Если князь придет сюда, — сменил тактику Тройлек, — то ваши братья будут гибнуть тысячами. А защищать ущелье можно сотней бойцов.
— А сколько братьев по плоти умрут, штурмуя город?
— Ваши смертоносцы, мой господин, — почтительно склонился паук. Все равно не смогут жить здесь. Их будет убивать демон Света. А в Приозерье они окажутся в безопасности.
— Какой еще «демон Света»? — покачал головою Найл. — Ничего подобного в нашем городе никогда не водилось.
— Он приходит, когда пожелает, Посланник, — серьезно ответил Тройлек. — Убивает жуков и смертоносцев, и уходит неведомо куда.
— Вранье, — не очень уверено ответил правитель.
— Его видели многие люди.
— «Дикари» или «цивилизованные»?
— Он оставляет следы.
— Это хорошо, — с облегчением вздохнул Найл. Уж в чем в чем, а в следах он разбирался. Есть возможность закрыть вопрос раз и навсегда. Покажи.
Тройлек с готовностью сбежал с крыльца и двинулся в сторону квартала жуков. Найл шел за ним, оглядываясь на запертые двери, закрытые ставнями окна, спрятанные навесы. Интересно, сколько пройдет времени, прежде чем горожане поймут, что их никто не тронет?
Паук, временами забегая вперед, иногда чуть отставая, провел правителя по обжитым улицам, потом завернул на улицу с полуразрушенными пустыми домами, долго трусил по ней и вывел на обширный пустырь, настолько большой, что песок сложился на нем в несколько небольших барханчиков. Вдали, среди руин, выделялся одинокий шестиэтажный дом, стилизованный под стеклобетон. Судя по отблескам, в нем уцелели все стекла — невероятная редкость.
— Вот, — остановился паук. Два дня назад ткачиха с улицы перед заставой видела, как демон убил здесь жука-бомбардира и пытался отогнать его к дальнему дому.
— Мертвого? — саркастически усмехнулся правитель.
— Да, — совершенно серьезно подтвердил смертоносец.
— Она видела это издалека?
— Ты хотел видеть следы, Посланник. Вот они.
Тройлек отбежал на несколько шагов и остановился над темным глянцевым пятном.
Найл подошел ближе, присел. На песке лежал блестящий овал, напоминающий лужицу разлитой воды. На ощупь — холодный, гладкий. Тройлек протянул лапу и ударил по краю пятна. Оно перекосилось — с одной стороны немного ушло с песок, с другой — выступило наружу.
Посланник, не мудрствуя лукаво, взял его в руки.
Снизу пятно казалось просто слипшимся комком песка — если можно так назвать диск примерно тридцать сантиметров диаметром и три сантиметра толщиной, сужающийся к краям. Диск твердый — отломить хоть кусочек правителю не удалось.
— Странный камень, — сказал Найл.
— Думаешь, камень? — переспросил паук. Демон гнал мертвого жука в сторону дома. Пойдем.
Они направились в сторону дома и метров через пять обнаружили еще одно пятно. Потом еще одно, и еще… Демон шагал в сторону дома пятиметровыми шагами, оставляя за собой темные глянцевые следы. Когда пустырь кончился, глянцевые пятна обнаружились так же на камнях, бетонных обломках, в толстом слое пыли.
— Странные следы, — немного изменил точку зрения правитель. Живые существа таких не оставляют.
— Это был демон.
— А эта женщина не могла… Пошутить?
— Вряд ли она знала о твоем предстоящем визите, Посланник. А всех остальных жителей такими следами уже не удивить.
— И что удалось узнать об этом существе?
— Мало, — признал паук. Оно появляется неожиданно, убивает жуков или смертоносцев, но никогда не трогает людей. Вонючки пытались применить против него некое сверхсильное магическое оружие, но у них ничего не получилось.
— Сверхсильное магическое оружие? — вскинул голову Найл. — Это уже интересно. Тогда нам пора возвращаться во дворец. Костры на площади погасли.
Часть братьев по плоти разошлась, но несколько человек и десяток пауков толпились около крыльца.
— Где Дравиг? — спросил у них Найл.
— Он возле дворца с вражескими воинами. Братья следят, чтобы никто не вырвался наружу.
— Пусть он немедленно явится ко мне, — распорядился правитель и впервые после почти полуторагодичного отсутствия вошел в свой дворец.
Первое, что бросилось в глаза в первом зале — левая, скособоченная колонна с большущей выбоиной внизу теперь стояла ровная и целехонькая. Большой пролом на потолке исчез, на его месте сверкала свежая лепнина. По сторонам широкой лестницы стояли две небольшие пальмочки в пузатых керамических бочонках, справа, под окном — длинная скамейка.
— Ты отремонтировал весь дворец? — оглянулся на Тройлека правитель.
— Да, — то ли с грустью, то ли с гордостью ответил смертоносец.
— Приятно вернуться домой, — кивнул Найл и поднялся по лестнице.
В свои покои Посланник обычно проходил через приемный зал. Комната перед ним почти не изменилась, но вот в самом зале стены оказались выкрашены свежей светло-желтой краской, овальная колоннада тщательно восстановлена, а в ее центре, на возвышении, стояло высокое деревянное кресло с широкими подлокотниками и спинкой, уходящей под самый потолок. Этого раньше не было — Найл принимал посетителей стоя.
— Это трон, — откликнулся паук на вопросительный импульс правителя.
— Для кого?
— Хозяин дома и глава провинции должен сидеть на троне. Это его законное право.
— Тройлек, но ведь оно предназначено для людей! У тебя же лапы, брюшко… Тебе в нем неудобно!
— Я был главой приморской провинции, — с достоинством парировал смертоносец.
Наверное, только принцесса Мерлью смогла бы понять паука, терпящего неудобства только потому, что он имеет на них право. Увы, принцесса осталась в Серых горах. Найл погрустнел и коротко приказал:
— Убрать.
— Но, Посланник…
— Все братья равны! — повысил голос правитель. Я не собираюсь сидеть перед посетителями, если они стоят.
— Но к вам могут явиться недостойные подданные, мой господин.
— А стоит ли так стараться ради недостойных? — пожал плечами Найл и пошел дальше.
В коридоре, ведущем в бывшие комнаты прочь от правителя шарахнулось несколько серых теней, быстро перебежавших из-под ног на стены. Маленькие, с размером с ладонь.
— И сколько их у тебя? — поинтересовался Найл.
— Родилось пятьдесят семь. Двенадцать пропали, пока маленькие были. Одного чайка схватила, на крышу он выбрался. Двоих крыса унесла. Но я ее нашел. Сам. Должно быть сорок два.
— Неужели сам точно не знаешь?
— Разве за всеми уследишь? От нянек убегают, по щелям прячутся, по норкам лазят. Маленькие еще.
Малыши по потолку умчались прочь, а Найл вошел в свои родные покои.
Вместо тумбочки с оторванной дверцей стояло глубокое кресло, обитое тканью, похожей на шкуру листорезки. Посреди комнаты высился большой квадратный стол с причудливо изогнутыми резными ножками. Вокруг — шесть выдержанных в том же стиле стульев. У окна прислонился еще один стол — узкий, от силы полметра. На нем — две белых вазы. Напротив окна стоял глубокий диван, с маленькими столиками по бокам, и невысокий шкаф. Стены обтягивала бежевая ткань.
Найл заглянул в правую комнату. Там обстановка показалась более спартанской: обитые деревянными панелями стены, кресло, два стула и бюро. Посланник пересек большую комнату и заглянул в левую дверь: широченная кровать под тяжелым балдахином, два столика, зеркало на одной стене, картина с тремя обнаженными женщинами на другой. Все убранство выдержано в темно-синих тонах.
— Я приглашу сюда Джариту, — восхищенно покачал головою Найл. — Пусть посмотрит.
— Я предназначал эту комнату для гостей, — скромно сообщил Тройлек.
— И многим из твоих гостей нужно бюро с письменными принадлежностями?
— Князю или его дочери, — признал смертоносец. — Я распоряжусь его убрать.
— Зачем? — пожал плечами Найл. — Пусть стоит. Писать я умею, может пригодиться.
— Откуда? — удивился бывший переводчик северного князя.
— В этом мире есть очень многое, — усмехнулся правитель, — о чем ты совершенно не имеешь представления. Где должны были умываться твои гости?
— Простите, мой господин, сейчас я пришлю служанку.
Найл наскоро смыл накопившуюся почти за двое суток пыль и вышел встречать Дравига на улицу — было бы не очень хорошо, если старого соратника на пути к правителю перехватит некий чересчур старательный полупленник-полуслуга.
— Воины пришельцев бегают по всему дворцу, — не без удовольствия сообщил седой паук, — тыкают копьями в паутину на окнах. Сильно злятся.
— Вы выпустили Навула? — вспомнил Посланник.
— Еще утром, — сообщил смертоносец.
— Тогда у меня есть к тебе просьба, — Найл вошел между лапами и задумчиво потер одно из колен смертоносца. — Ты не мог бы сходить к Хозяину жуков-бомбардиров и сказать: Посланник Богини желает видеть его и задать вопрос о соблюдении Договора.
— Я сделаю это немедленно! — обрадовался Дравиг и стремглав помчался по улице.
Правитель тем временем отправился искать Нефтис и Юлук.
* * *
Все-таки Хозяин жуков не отважился прийти сам. Рискуя вызвать лишнее раздражение в Посланнике Богини, он не соизволил навестить дворец лично, а прислал вместо себя человека, «выдавив» его сознание из тела.Хотя, в этом имелся свой особый резон: прощупывая разум подобного посланца, невозможно распознать мысли истинного собеседника.
Для визита Саарлеб выбрал тело низкорослого, лысого толстяка, которого сопровождали двое жуков и двое людей. Найл знал обоих: Пибус и Глорфин. Оба — сорокалетние дряблые старикашки со скверным характером.
Найл хорошо помнил, как они пытались выдать его Смертоносцу-Повелителю после стычки у арсенала.
Свита Посланника Богини выглядела куда внушительнее: по обе руки от него стояли широкоплечие Нефтис и Юлук, одетые в доспехи обезоруженных воинов.
На этот раз их руки сжимали настоящие, тяжелые копья с длинными шипастыми наконечниками.
Справа стоял Дравиг и еще несколько старых пауков, еще помнивших, как глава жуков-бомбардиров предал их перед лицом врага.
Слева — Райя, Навул и несколько крепких парней, впервые попавших в город, но уже не раз побывавших в бою. Где-то за спиной прятался Тройлек. Прятался не от трусости, а потому, что пока что он не имел никакого официального статуса. В этот час Найл олицетворял в городе силу и власть.
— Рад видеть тебя, Посланник Богини, — с достоинством произнес толстяк.
— Рад видеть тебя, Хозяин, — кивнул в ответ правитель. За последнее время ты сильно изменился.
— Лично, без посланцев, я должен посещать только общие совещания в зале дворца Смертоносца-Повелителя, — спокойно напомнил Саарлеб о букве этикета.
— Дня через три это будет возможно, — пообещал Дравиг.
— … но у нас нет этого времени, — продолжил его фразу Найл. — Я хотел бы напомнить тебе о Договоре между мной и Смертоносцем-Повелителем. — Я тоже участвовал в этом Договоре, — не позволил Саарлеб принизить свою роль.
— Ты выступил гарантом Договора, — согласился Найл. — Тебе были переданы четыре жнеца, которые ты обязался сохранить в целости и сохранности на тот случай, если смертоносцы нарушат свои обязательства. Только в том случае, если пауки нарушат свое обязательство, ты имел право достать жнецы и передать их людям. Это так?
— Да, Посланник Богини.
— Я хотел бы услышать твой отчет. Как ты выполняешь обязательства, взятые на себя в этом Договоре?
— Нарушения Договора не случилось ни разу, — попытался Хозяин уйти от ответа.
— Но ты по-прежнему хранишь переданные тебе жнецы?
Саарлеб промолчал.
— Ты по-прежнему хранишь переданные тебе жнецы? — повторил вопрос Найл.
— Я сохранил только два жнеца, — тихо ответил толстяк.
— Где еще два?
— В нашем городе поселился демон Света, — уже более уверенно заговорил гость. Он убивал жуков и пауков. Ничто и никто не могли справиться с ним. Тогда я разрешил своим слугам попробовать истребить демона с помощью жнеца. Доггинз и Уллик встретили это существо недалеко от нашего квартала и выстрелили.
— Ну… — поторопил Найл замолкшего собеседника.
— После этого они упали и умерли, а жнецы превратились круглые кусочки железа.
— Это значит, Хозяин, что ты, в нарушение Договора, воспользовался доверенным тебе оружием? Почему ты нарушил свое слово?
— В нашем городе появился враг, которого невозможно победить другим способом!
— Этот враг не предусматривался заключенным Договором.
— Он убивал жуков!
— Это не предусматривалось заключенным Договором.
— Но демон способен уничтожить весь город до последнего существа!
— В Договоре предусматривается только нарушение смертоносцами своих обязательств перед двуногими, — хладнокровно парировал Найл.
Все пауки в зале испытывали мстительное удовольствие — именно с такими объяснениями, почти такими же словами полтора года назад Хозяин отказал им в выдаче оружия для отпора армии северян.
— Своим поступком ты доказал, Хозяин, что не способен исполнять обязанности гаранта Договора и хранителя жнецов. Я требую, чтобы ты вернул оружие мне.
— Договором не предусмотрено…
— Ты уже разрушил Договор! — отрезал Посланник. — Его больше нет.
— Тогда это должен подтвердить и Смертоносец-Повелитель.
— Смертоносец-Повелитель согласен с Посланником Богини, — сообщил Дравиг.
— Ты не Сме…
— Но и ты не Хозяин! — опять перебил гостя Найл.
— Договор заключался нами лично, в зале дворца Смертоносца-Повелителя, — привел последний аргумент Саарлеб. — Там он должен прекратить свое существование.
— Хорошо, — кивнул правитель. Через десять дней мы встретимся в главном зале дворца Смертоносца-Повелителя, чтобы расторгнуть Договор. Тебе надлежит принести жнецы туда.
Толстяк молча поклонился и вышел. Свита поспешила следом.
— А ведь он не хочет отдавать вам эти самые «жнецы», — выдвинулся из-за трона Тройлек.
— Конечно не хочет, — кивнул правитель. — Но что он может сделать? Жуки всегда заботились только о своей безопасности, балансируя между людьми и пауками, и без колебаний предавали и тех, и других. Теперь вилять негде. Они не смогут все время существовать под нашим давлением. Придется идти на мировую.
Найл наклонил голову и тяжело потер шею.
— Сегодня выдался трудный день. Мы ничего не забыли? Дравиг, не торопись освобождать дворец, северяне слишком умелые воины. Подождем, пока сами сдадутся.
— Как прикажешь Посланник, — опустился смертоносец в ритуальном приветствии, и добавил: — Я расставлю в городе обычные посты.
— Хорошо, — кивнул Найл и повернулся к другому пауку: — Тройлек, мой дворец всегда казался мне достаточно большим. Думаю, тут хватит места всем людям из братства по плоти.
— Слушаюсь, мой господин, — ответил тот.
— Тогда будем считать, что все вернулось на свои места.
* * *
Найл стоял у открытого окна и смотрел прямо перед собой, на серую щербатую стену заброшенного здания. Прямо в лицо били с чистого голубого неба яркие солнечные лучи, легкий ветерок проскальзывал по подоконнику, и бессильно ронял человеку на ноги желтоватую пыль. Время от времени с гулким жужжанием появлялась небольшая, с палец, зеленая муха, совершала вдоль стен круг почета, но не найдя ничего интересного отправлялась дальше. На улице братья по плоти шумно и весело гонялись друг за другом, но правитель города никак не реагировал на происходящее вокруг — он неподвижно замер, точно неотличимый от изваяния сторожевой паук у входа во дворец. Сознание Найла расширилось и как бы накрыло собой этот громадный муравейник людей и гигантских насекомых, впитало его, стало неотделимой частью.Он стремился ощутить не столько каждого паука, жука или человека в отдельности, — хотя, безусловно, присутствовало и это — сколько необъятное живое существо, образованное переплетением жизненных полей, мыслей, чувств всех обитателей поселения. Как одноклеточные животные — крохотные частицы тела — соединяются в более высокоразвитый организм, так и жители города должны были являться, не замечая того, частицами нового, более крупного живого существа. Но это существо исчезло.
— Что вы сделали с городом… — прошептал Найл.
— Вы меня звали, мой господин? — в слегка скрипнувшую дверь проскочил Тройлек.
— Что вы сделали с городом?
— Он, разумеется, изменился, — с опаской начал объяснять паук. Но стал лучше, цивилизованнее. У нас теперь работают отличные чеканщики, плотники, строители. А что было раньше? Одни безмозглые рабы.
— Где они?
— Кто?
— Рабы.
— Не знаю. На всякий случай Тройлек попятился к двери. Они все время ходили, попрошайничали, надоедали. Ну, жители настояли. Мы закрыли мост и запретили им входить в город.
— То есть, просто уморили их голодом. Вам что, было жалко куска мяса и пары яблок?
— Кусок мяса тоже нужно заработать.
— Да ведь именно рабы все нечистоты в городе вычищали! Ты не замечаешь, Тройлек, как город начинает вонять? Все эти мелкие личные выгребные ямы…
— Мы наймем слуг жуков-вонючек, — предложил паук.
— Согласятся?
— Конечно. Они поначалу своими убогими поделками торговать пытались, потом жен распродали. Теперь-то за любое занятие берутся…
— А почему на полях нет земледельцев?
— Если немного отойти от города, мой господин, — замялся паук, — то все осталось, как было при вас.
— А поближе к городу?
— Понимаете, мой господин, когда армия князя взяла город, то воины немного побаловались здесь с женщинами… А их прислужники сами разбежались…
— Значит, говоришь, цивилизованнее стали? — хмуро спросил Найл. — Да вы ведь прежних жителей просто уничтожили, а новых привезли. Когда возникнет нужда в прогрессе, этих тоже перебьете?
— Мастеровые, крестьяне и рыбаки никого не убивали, — встал на защиту новых обитателей города Тройлек. — Они умеют только работать. И работать очень хорошо.
Рыбаки-крестьяне. А еще ткачи, чеканщики, строители, кузнецы, плотники, медники, столяры — кто будет разбираться со всем этим запутанным хозяйством? Умница Мерлью, так стремившаяся все прибрать к рукам, осталась в Серых горах. Рядом с правителем уцелела только Нефтис — умеющая сражаться, но ничего более. Навул или Юлук? Храбрые и прямолинейные, они имели опыт всего лишь одного года жизни. Дравиг? Нет, он опять загонит всех в казармы. Райя тоже привыкла решать проблемы с помощью кнута. Посланник восстановил власть над городом. И что теперь?
Один раз он решил подобную проблему очень просто: не стал разбираться в хитроумной системе советника Борка, а просто простил его и оставил на своем месте. Найл повернулся к смертоносцу. Паук весь подобрался, выпрямив ноги и подняв тело почти на высоту человеческого роста.
— Как считаешь, Тройлек, может быть назначить руководителем городского хозяйства… Райю?
— Она очень умная женщина, — немедленно откликнулся паук. Хозяйство свое имеет, торговать сама научилась. Но с вольными мастерами дела пока не имела. Я помогу ей выбрать самую необходимую мебель, пошлю материалы и работников для строительства дома и для ремонта испортившегося оборудования. Пусть наберется опыта.
— А в городе пока посидит маленький хитрый смертоносец?
— Я думаю, — ответил Тройлек, — дальние земли следует объявить вашей собственностью. Тогда уж никто не решится сгонять прежних земледельцев.
Дверь резко распахнулась, и в комнату ворвалась Нефтис:
— Простите, мой господин, вас ищет Дравиг. У квартала жуков на двух наших братьев напал какой-то «демон Света».
* * *
Смертоносцы исчезли. Возможно, их никто бы и не хватился, но нападение демона на пауков видел какой-то рисовальщик и сразу поднял тревогу, чтобы отвести от себя подозрение.— Откуда он взялся? — Найл взял в руки глянцевый след демона и выпрямился. Я утром потратил почти час, надеялся его почувствовать.
— Пауки его тоже не заметили, — признал Дравиг.
— Хорошо, — правитель покрутил в руках крепкий каменный диск. Попробуем иначе. Я покажу эту штуку Белой Башне.
Оставленная предками умная машина стояла в центре широкого ровного круга диаметром почти в полкилометра, похожая на огромный цилиндр из драгоценного фарфора — идеально гладкая, идеально белая, с легким синеватым оттенком отраженного неба, блестящая на солнце и слабо светящаяся в ночи. Никаких дверей, никаких окон. Под самыми стенами Башни сохранилось множество мелких и глубоких ям со следами огня — памятники многочисленным попыткам слуг жуков-бомбардиров взорвать или подкопать таинственное здание. Не смотря на все их старания, на стенах Белой Башни так и не осталось не то что царапины, но даже копоти.