Страница:
В один из дней слуги Тройлека, относившие хитин для «демона», вернулись с полусотней блестящих наспинных пластин. Они совпадали с показанным Найлом образцом практически один в один, но казались сделанными из кусочка коричневого непрозрачного стекла.
Хрупкость материала Посланника не пугала — вряд ли жало осы сможет пробить самое хрупкое стекло. А если на спину смертоносца обрушится удар, способный расколотить камень сантиметровой толщины, то скорее всего, бояться осы ему уже не придется.
Следующим утром вернулись корабли из Провинции, груженые «живым» товаром.
Глядя на толпу щуплых перепуганных людей (какое преступление могли совершить подобные ничтожества?) Найл впервые сообразил, что не договорился с реактором о способах связи. Сообщение отправилось простым, но предельно понятным путем: правитель приказал связать одну из женщин и спустить на платформу с очередной порцией хитина.
Вечером зажатая волевыми лучами пауков толпа стояла у шестиэтажного дома. Как и рассчитывал Найл, вскоре из тоннеля послышался треск и в доме появилось белое облако.
— Магиня выполняет свое обещание, — сообщил реактору правитель.
— Тогда с-ш-с завтрашнего вечера я бу-уду готов выполнять с-свои, — просипел ПЛДА-95.
В отличие от воинов, проявивших выдержку и достоинство, обитатели Серых гор уходили под землю с громким, отчаянным воем и причитаниями.
Спровадив последнего из озерных жителей, Юлук подошла к правителю и заявила:
— Мы с ребятами вспомнили принцессу Мерлью, что победила Мага. Она свой поселок освободить хотела. Мы решили — надо его освободить. Хорошая была женщина. Ради ее памяти — надо освободить.
Вот так. Ребятам понравилось побеждать. Всю свою жизнь они шли вперед, постоянно побеждая: побеждая усталость, побеждая холод, голод, жажду; побеждая высокие обрывы, лесных хищников, вражеских воинов.
Они такими выросли. Он сам вырастил их такими. Он готовил их к победе над северными пришельцами — но то, что казалось ему вершиной пути, стало для них одним из многих эпизодов. Они заскучали и захотели еще.
Надо было предвидеть. Во все времена существовала порода людей, которые не умели радоваться спокойной жизни. Единственная радость для них — это встать на грань жизни и смерти и балансировать на ней, хохоча от восторга и полноты чувств. Некогда они плавали на драккарах, сражаясь и побеждая, добывая сокровища, чтобы зарыть их в каком-нибудь болоте и снова пуститься в поход, мечтая об одном — умереть с мечом в руках.
В средние века плавали уже под «веселым роджером», от сражения к сражению, от победы к победе, пропивая добытые сокровища в портовом кабаке. Затем пришли времена, когда вольных искателей приключений задавили потяжелевшие машины набравших силу государств — но стремление к риску все равно продолжало биться в душах избранных, заставляя их лезть на заснеженные вершины, переплывать океаны на грубо сколоченных плотах и надувных лодках, поднимать в небо скоростные машины или на потеху публике рисковать собою в каскадерских трюках.
Прошла еще одна тысяча лет, но вкус победы, преодоления, отваги продолжает разъедать сердца, заставляя людей идти на риск там, где можно просто спокойно подождать, лежа на боку в теплой постели.
— Пойдем со мною, Юлук, — предложил Найл и отправился во дворец.
Они быстро преодолели пару километров по тропе, поднялись в комнаты правителя. Вот, видишь? — кивнул Посланник на сложенные около бюро пластины.
— Что это?
— Наспинные пластины смертоносцев. Нам повезло, в окрестностях нашего города нет ос, этого бича восьмилапых. В других местностях осы убивают двух пауков из каждых трех. Эти пластинки закрывают нервный центр смертоносца, делают его неуязвимым для жала ос-убийц. Демон Света изготавливает сейчас пластины, слуги жуков готовят ремни. Пока у каждого восьмилапого не будет на спине вот по такому ромбику, я никого не выпущу за пределы города. Ясно? Теперь отдыхайте, начинайте крепить пластины, ждите. Все.
Отказ восприняли без обиды — все-таки Посланнику доверяли. На некоторое время дети опять перебрались на излучину реки, где продолжали то ли осваивать, то ли играть с новыми им мечами, длинными копьями и круглыми щитами. На спинах их восьмилапых сверстников отливали коричневыми бликами кварцевые защитные пластины.
По всей видимости, смертоносцы хотели обойтись без чужого им Тройлека, ведавшего всем в доме. В окно они вошли, через окно и вышли, подхватив людей и забросив их за спины. С огромной скоростью восьмилапые промчали седоков через пол города и опустили неподалеку от Черной Башни. Похоже, все пауки находились уже здесь. Они окружали здание плотной толпой, и у каждого на спине лежал продолговатый белый кокон.
— Что это? — не поняла стражница.
— Идем! — Правитель не стал тратить время на объяснения.
Стук разносился за десятки шагов от входа в Башню. Время от времени потный и пыльный мужчина выносил корзину мусора и высыпал ее прямо здесь, у входа. Правитель заглянул внутрь. В углу работало пятеро. Трое колотили пол и стену кувалдами, четвертый собирал обломки и осколки в высокие плетеные корзины, последний их опорожнял.
— Сюда, — Найл поднялся по лестнице немного вверх и они с телохранительницей уселись на ступеньки.
Расколачивание фальшивого пола заняло почти три часа. Наконец кувалда одного из работников провалилась в пустоту. Они расширили отверстие, расчистили проход и шагнули было дальше, но Найл оказался начеку.
— Вы куда, друзья? — поинтересовался он. Туда пускают всех желающих, но выпускают только восьмилапых. Вы этого хотите? Работники, измазанные до полной неузнаваемости, намек поняли и предпочли ретироваться. Посланник крепко сжал руку Нефтис и они первыми проникли в узкий темный коридор. Собственно, пока это была лестница, продолжавшая по спирали уходить вниз. Они шли долго — пока ступени не закончились, а толщина камня над головой не составила высоты самой Черной Башни.
Коридор, в котором очутились Нефтис и Найл, был метра три высотой и не меньше двух в ширину. В десяти метрах по ходу коридор перегораживала массивная дверь, для стягивания досок которой не пожалели толстых стальных полос. Найл потянул холодное железное кольцо, и дверь распахнулась.
Внутри стоял светлый бойцовый паук, который, узнав правителя, опустился в ритуальном приседании, а потом освободил проход, сдвинувшись в специальную стенную нишу. Кто-то из следующих за Посланником смертоносцев опустил перед ним свой кокон, и восьмилапый охранник тут же приступил к еде.
Застоявшийся воздух отдавал влагой и плесенью, от каменных стен веяло жутким холодом. Зато насыщенность ментальной энергией оказалась столь велика, что вполне заменяла свет. Или, точнее, сумерки. Найл помнил, что во время последнего посещения этой пещеры многие стены требовали основательного ремонта, кое-где проседал потолок, осыпались камни. Сейчас все стало в порядке. Видимо, ремонтом занимался кто-то из оставленных здесь двуногих. Закончил дело и благополучно отошел в «Счастливый Край».
Через сотню метров стены раздались, потолок поднялся. Это была уже широкая галерея, своды которой подпирали неровные колонны. Даже шорох тысяч паучьих ног не мог заглушить далекого мерного капанья воды.
— Не напрягайся, — посоветовал Найл ожидающей чего-то неожиданного Нефтис. — Нам еще не меньше трех километров идти.
Впрочем, обитатели пещеры издалека почувствовали появление гостей и встретили их задолго до главного святилища.
— Это ты, Посланник Богини? — ментальные вибрации показались правителю знакомыми и он неуверенно спросил:
— Грель?
— Рад видеть тебя, Посланник Богини, — эмоции смертоносца пронизывала радость.
— И я рад тебя видеть, — кивнул Найл. — Ты не мог бы проводить нас к последнему Смертоносцу-Повелителю?
— Разумеется, Посланник Богини. Неожиданно оказалось, что последние из правителей нашли свой покой не в тех дальних пещерах, до которых оставалось едва ли не полчаса ходьбы, а гораздо ближе, в небольших залах без всяких ритуальных паутин.
— Ты хотел бы поговорить с ним, Посланник? — уточнил Грель. — Хранители мертвых совсем слабы. Мы подождем, — кивнул Найл. — Мы подождем, пока насытятся они, и пока поешь ты. Ведь я не один, со мной вошли в пещеры еще немало пауков.
— Благодарю тебя, Посланник Богини, — церемонно присел хранитель и торопливо убежал. Что ж, его можно понять. Он не ел свыше полугода.
После дневной жары поверхности здесь, в подземелье, казалось особенно холодно.
Нудно продолжала капать далекая вода, струился под ногами мелкий ручеек, продолжая исконную работу по углублению пещеры. Найл попытался представить себе, каково находиться здесь день за днем — и не смог.
Прошла целая вечность, прежде чем сытый и лучащийся энергией Грель вернулся, причем в сопровождении нескольких маленьких паучат. Все вместе они прошли еще десяток метров и свернули в небольшую пещерку размером с комнату Посланника во дворце.
На полу лежали в три ряда около десятка паучьих самок. Восьмилапые малыши разбежались среди них и принялись старательно «накачивать» живительной энергией.
Поначалу казалось, их старания бесполезны, но вот шевельнулась одна самка, другая. Поскольку Смертоносец-Повелитель оставался мертв всего полтора года, то у него возродился не только разум, но и тела. Многие самки привстали на лапы, пытаясь рассмотреть гостя, другие просто повернулись в его сторону.
Вот множество сознаний соединились в одно, и великий, пугающий властелин мира, показалось, обрел свое прежнее могущество.
— Зачем ты нарушил мой покой, Посланник. Что привело тебя в пещеры памяти?
— Меня привело обещание, которое я давал тебе полтора года назад, — ответил Найл.
— Чувствую непомерную гордыню в твоих мыслях, двуногий, и непомерную радость. Так ради чего ты вернул меня из небытия? Что ты хотел мне сказать, Посланник Богини?
— Только два слова, Смертоносец-Повелитель, всего лишь одну фразу.
— Так говори!
— Мы вернулись.
— А ты не мог бы надеть и мне такую пластинку, Посланник?
— Сейчас, — отказывать старому соратнику Найлу и в голову не пришло. Правитель нашел комплект ремней, благо слуги Саарлеба несколько раз приносили ему образцы, продел в прорези пластины. Кварцевую плитку положил Дравигу на спину, ремни протянул между лап и сильно стянул на животе. Все, готово.
— В таком случае должен тебе сказать, Посланник, что только что пластиной был опоясан последний из пауков!
— Понятно, — про свое обещание детям Найл вспомнил без лишних понуканий. Неужели и ты, Дравиг, желаешь принять участие в очередном походе?
— Я выполнил главную задачу своей жизни, — сообщил паук. Вернул родной город смертоносцев обратно под нашу власть. Теперь мне больше не нужно заботиться о своей безопасности, и я могу участвовать в любом сражении! На наших землях еще остаются гнезда пришельцев, и долг воина изгнать захватчиков из родных земель.
— Много смертоносцев думают как ты?
— Все! Шабр занят здоровьем новорожденных паучат, но все остальные братья по плоти горят желанием двигаться дальше на север. Смертоносцев на обязательные посты в городе и на дорогах пришлось назначать моим прямым приказом, все жаждут пойти с тобой. Мы все готовы сражаться за тебя не жалея жизни, Посланник. Веди нас на город Дира!
Часть 3
Хрупкость материала Посланника не пугала — вряд ли жало осы сможет пробить самое хрупкое стекло. А если на спину смертоносца обрушится удар, способный расколотить камень сантиметровой толщины, то скорее всего, бояться осы ему уже не придется.
Следующим утром вернулись корабли из Провинции, груженые «живым» товаром.
Глядя на толпу щуплых перепуганных людей (какое преступление могли совершить подобные ничтожества?) Найл впервые сообразил, что не договорился с реактором о способах связи. Сообщение отправилось простым, но предельно понятным путем: правитель приказал связать одну из женщин и спустить на платформу с очередной порцией хитина.
Вечером зажатая волевыми лучами пауков толпа стояла у шестиэтажного дома. Как и рассчитывал Найл, вскоре из тоннеля послышался треск и в доме появилось белое облако.
— Магиня выполняет свое обещание, — сообщил реактору правитель.
— Тогда с-ш-с завтрашнего вечера я бу-уду готов выполнять с-свои, — просипел ПЛДА-95.
В отличие от воинов, проявивших выдержку и достоинство, обитатели Серых гор уходили под землю с громким, отчаянным воем и причитаниями.
Спровадив последнего из озерных жителей, Юлук подошла к правителю и заявила:
— Мы с ребятами вспомнили принцессу Мерлью, что победила Мага. Она свой поселок освободить хотела. Мы решили — надо его освободить. Хорошая была женщина. Ради ее памяти — надо освободить.
Вот так. Ребятам понравилось побеждать. Всю свою жизнь они шли вперед, постоянно побеждая: побеждая усталость, побеждая холод, голод, жажду; побеждая высокие обрывы, лесных хищников, вражеских воинов.
Они такими выросли. Он сам вырастил их такими. Он готовил их к победе над северными пришельцами — но то, что казалось ему вершиной пути, стало для них одним из многих эпизодов. Они заскучали и захотели еще.
Надо было предвидеть. Во все времена существовала порода людей, которые не умели радоваться спокойной жизни. Единственная радость для них — это встать на грань жизни и смерти и балансировать на ней, хохоча от восторга и полноты чувств. Некогда они плавали на драккарах, сражаясь и побеждая, добывая сокровища, чтобы зарыть их в каком-нибудь болоте и снова пуститься в поход, мечтая об одном — умереть с мечом в руках.
В средние века плавали уже под «веселым роджером», от сражения к сражению, от победы к победе, пропивая добытые сокровища в портовом кабаке. Затем пришли времена, когда вольных искателей приключений задавили потяжелевшие машины набравших силу государств — но стремление к риску все равно продолжало биться в душах избранных, заставляя их лезть на заснеженные вершины, переплывать океаны на грубо сколоченных плотах и надувных лодках, поднимать в небо скоростные машины или на потеху публике рисковать собою в каскадерских трюках.
Прошла еще одна тысяча лет, но вкус победы, преодоления, отваги продолжает разъедать сердца, заставляя людей идти на риск там, где можно просто спокойно подождать, лежа на боку в теплой постели.
— Пойдем со мною, Юлук, — предложил Найл и отправился во дворец.
Они быстро преодолели пару километров по тропе, поднялись в комнаты правителя. Вот, видишь? — кивнул Посланник на сложенные около бюро пластины.
— Что это?
— Наспинные пластины смертоносцев. Нам повезло, в окрестностях нашего города нет ос, этого бича восьмилапых. В других местностях осы убивают двух пауков из каждых трех. Эти пластинки закрывают нервный центр смертоносца, делают его неуязвимым для жала ос-убийц. Демон Света изготавливает сейчас пластины, слуги жуков готовят ремни. Пока у каждого восьмилапого не будет на спине вот по такому ромбику, я никого не выпущу за пределы города. Ясно? Теперь отдыхайте, начинайте крепить пластины, ждите. Все.
Отказ восприняли без обиды — все-таки Посланнику доверяли. На некоторое время дети опять перебрались на излучину реки, где продолжали то ли осваивать, то ли играть с новыми им мечами, длинными копьями и круглыми щитами. На спинах их восьмилапых сверстников отливали коричневыми бликами кварцевые защитные пластины.
* * *
Пауки разбудили Посланника на седьмой день после достижения Договора с подземным реактором. Незадолго до полудня в спальню правителя вошли через окно Шабр, Дравиг, и еще два молодых паука. По счастью, Найл и Нефтис уже встали, и им не пришлось лихорадочно вскакивать и одеваться.По всей видимости, смертоносцы хотели обойтись без чужого им Тройлека, ведавшего всем в доме. В окно они вошли, через окно и вышли, подхватив людей и забросив их за спины. С огромной скоростью восьмилапые промчали седоков через пол города и опустили неподалеку от Черной Башни. Похоже, все пауки находились уже здесь. Они окружали здание плотной толпой, и у каждого на спине лежал продолговатый белый кокон.
— Что это? — не поняла стражница.
— Идем! — Правитель не стал тратить время на объяснения.
Стук разносился за десятки шагов от входа в Башню. Время от времени потный и пыльный мужчина выносил корзину мусора и высыпал ее прямо здесь, у входа. Правитель заглянул внутрь. В углу работало пятеро. Трое колотили пол и стену кувалдами, четвертый собирал обломки и осколки в высокие плетеные корзины, последний их опорожнял.
— Сюда, — Найл поднялся по лестнице немного вверх и они с телохранительницей уселись на ступеньки.
Расколачивание фальшивого пола заняло почти три часа. Наконец кувалда одного из работников провалилась в пустоту. Они расширили отверстие, расчистили проход и шагнули было дальше, но Найл оказался начеку.
— Вы куда, друзья? — поинтересовался он. Туда пускают всех желающих, но выпускают только восьмилапых. Вы этого хотите? Работники, измазанные до полной неузнаваемости, намек поняли и предпочли ретироваться. Посланник крепко сжал руку Нефтис и они первыми проникли в узкий темный коридор. Собственно, пока это была лестница, продолжавшая по спирали уходить вниз. Они шли долго — пока ступени не закончились, а толщина камня над головой не составила высоты самой Черной Башни.
Коридор, в котором очутились Нефтис и Найл, был метра три высотой и не меньше двух в ширину. В десяти метрах по ходу коридор перегораживала массивная дверь, для стягивания досок которой не пожалели толстых стальных полос. Найл потянул холодное железное кольцо, и дверь распахнулась.
Внутри стоял светлый бойцовый паук, который, узнав правителя, опустился в ритуальном приседании, а потом освободил проход, сдвинувшись в специальную стенную нишу. Кто-то из следующих за Посланником смертоносцев опустил перед ним свой кокон, и восьмилапый охранник тут же приступил к еде.
Застоявшийся воздух отдавал влагой и плесенью, от каменных стен веяло жутким холодом. Зато насыщенность ментальной энергией оказалась столь велика, что вполне заменяла свет. Или, точнее, сумерки. Найл помнил, что во время последнего посещения этой пещеры многие стены требовали основательного ремонта, кое-где проседал потолок, осыпались камни. Сейчас все стало в порядке. Видимо, ремонтом занимался кто-то из оставленных здесь двуногих. Закончил дело и благополучно отошел в «Счастливый Край».
Через сотню метров стены раздались, потолок поднялся. Это была уже широкая галерея, своды которой подпирали неровные колонны. Даже шорох тысяч паучьих ног не мог заглушить далекого мерного капанья воды.
— Не напрягайся, — посоветовал Найл ожидающей чего-то неожиданного Нефтис. — Нам еще не меньше трех километров идти.
Впрочем, обитатели пещеры издалека почувствовали появление гостей и встретили их задолго до главного святилища.
— Это ты, Посланник Богини? — ментальные вибрации показались правителю знакомыми и он неуверенно спросил:
— Грель?
— Рад видеть тебя, Посланник Богини, — эмоции смертоносца пронизывала радость.
— И я рад тебя видеть, — кивнул Найл. — Ты не мог бы проводить нас к последнему Смертоносцу-Повелителю?
— Разумеется, Посланник Богини. Неожиданно оказалось, что последние из правителей нашли свой покой не в тех дальних пещерах, до которых оставалось едва ли не полчаса ходьбы, а гораздо ближе, в небольших залах без всяких ритуальных паутин.
— Ты хотел бы поговорить с ним, Посланник? — уточнил Грель. — Хранители мертвых совсем слабы. Мы подождем, — кивнул Найл. — Мы подождем, пока насытятся они, и пока поешь ты. Ведь я не один, со мной вошли в пещеры еще немало пауков.
— Благодарю тебя, Посланник Богини, — церемонно присел хранитель и торопливо убежал. Что ж, его можно понять. Он не ел свыше полугода.
После дневной жары поверхности здесь, в подземелье, казалось особенно холодно.
Нудно продолжала капать далекая вода, струился под ногами мелкий ручеек, продолжая исконную работу по углублению пещеры. Найл попытался представить себе, каково находиться здесь день за днем — и не смог.
Прошла целая вечность, прежде чем сытый и лучащийся энергией Грель вернулся, причем в сопровождении нескольких маленьких паучат. Все вместе они прошли еще десяток метров и свернули в небольшую пещерку размером с комнату Посланника во дворце.
На полу лежали в три ряда около десятка паучьих самок. Восьмилапые малыши разбежались среди них и принялись старательно «накачивать» живительной энергией.
Поначалу казалось, их старания бесполезны, но вот шевельнулась одна самка, другая. Поскольку Смертоносец-Повелитель оставался мертв всего полтора года, то у него возродился не только разум, но и тела. Многие самки привстали на лапы, пытаясь рассмотреть гостя, другие просто повернулись в его сторону.
Вот множество сознаний соединились в одно, и великий, пугающий властелин мира, показалось, обрел свое прежнее могущество.
— Зачем ты нарушил мой покой, Посланник. Что привело тебя в пещеры памяти?
— Меня привело обещание, которое я давал тебе полтора года назад, — ответил Найл.
— Чувствую непомерную гордыню в твоих мыслях, двуногий, и непомерную радость. Так ради чего ты вернул меня из небытия? Что ты хотел мне сказать, Посланник Богини?
— Только два слова, Смертоносец-Повелитель, всего лишь одну фразу.
— Так говори!
— Мы вернулись.
* * *
Почти весь день провели смертоносцы в пещерах памяти. Восьмилапые совершенно не чувствуют холода — а вот Найл промерз насквозь и почти два дня не мог прийти в себя, мучаясь от озноба. Конец заболеванию, больше связанному с покоем и безмятежностью, пропитавшим комнаты правителя, положил Дравиг. Старый смертоносец опять явился через окно, заглянул в комнатку и попросил:— А ты не мог бы надеть и мне такую пластинку, Посланник?
— Сейчас, — отказывать старому соратнику Найлу и в голову не пришло. Правитель нашел комплект ремней, благо слуги Саарлеба несколько раз приносили ему образцы, продел в прорези пластины. Кварцевую плитку положил Дравигу на спину, ремни протянул между лап и сильно стянул на животе. Все, готово.
— В таком случае должен тебе сказать, Посланник, что только что пластиной был опоясан последний из пауков!
— Понятно, — про свое обещание детям Найл вспомнил без лишних понуканий. Неужели и ты, Дравиг, желаешь принять участие в очередном походе?
— Я выполнил главную задачу своей жизни, — сообщил паук. Вернул родной город смертоносцев обратно под нашу власть. Теперь мне больше не нужно заботиться о своей безопасности, и я могу участвовать в любом сражении! На наших землях еще остаются гнезда пришельцев, и долг воина изгнать захватчиков из родных земель.
— Много смертоносцев думают как ты?
— Все! Шабр занят здоровьем новорожденных паучат, но все остальные братья по плоти горят желанием двигаться дальше на север. Смертоносцев на обязательные посты в городе и на дорогах пришлось назначать моим прямым приказом, все жаждут пойти с тобой. Мы все готовы сражаться за тебя не жалея жизни, Посланник. Веди нас на город Дира!
Часть 3
ПИФИЯ
Мирные, пологие волны цвета прелой соломы бесшумно разрезались острыми носами полусотни широкобортных кораблей. Небо задергивала пелена высоких перистых облаков, спасающих от палящего жара солнца. Моряки лениво дремали, развалившись на своих скамьях, а паруса натужно выгибались под плотным попутным ветром.
Найл с наслаждением вдыхал свежий морской воздух и гадал, чем закончится этот поход, начатый чуть ли не вопреки его желанию. Подошла плечистая Назия, склонила голову:
— Мы прибываем, Посланник Богини.
— Хорошо, — Найл встал, вглядываясь в горизонт, но увидел только узкую темную полоску на границе между небом и водой.
— Сейчас, еще несколько минут.
Словно в подтверждение ее слов, застрекотала слюдяными крыльями прилетевшая от берега маленькая ярко-синяя стрекоза, сделала круг вокруг мачты и решительно уселась на самую макушку. Берег вырастал на глазах, до него оставалось не больше нескольких сот метров.
— Ве-есла! — протяжно запел голос. Гребцы зашевелились, усаживаясь по местам. На во-оду!
Послышался плеск, из-за бортов взметнулись фонтаны брызг.
— Па-арус! У-брать! Прямоугольник паруса заскользил по мачте вниз, одновременно на корме застучал барабан.
Гребцы с ритмичными ухающими выдохами стали рвать на себя весла. Головное судно, указывая путь остальным, нацелилось на густые прибрежные заросли.
— Ве-есла! Суши-и!
Ладья по инерции продолжала двигаться в сторону берега, вздымая на зеркальной поверхности бухты небольшую волну. Когда правителю стало казаться, что они вот-вот врежутся в песчаный пляж, раздался последний громогласный клич:
— Причальной команде… За борт! Десяток моряков дружно сиганули в воду, остальные побежали в сторону кормы. Нос ладьи приподнялся, его подхватила «причальная команда» и без видимых усилий вытянула судно на берег почти наполовину.
Смертоносцы встрепенулись, быстро, один за другим, перебежали на сушу, а люди, без лишних понуканий, принялись подвязывать парус.
За ними внимательно следила Назия, бросавшая время от времени на правителя опасливые взгляды.
Найл заглянул в ее неглубокое сознание — и понял, что она боится не его, а за него: причаливающее судно может врезаться в корму и покалечить всех, кто там находится.
Найл оглянулся, увидел приближающиеся под всеми парусами корабли и поспешил вслед за пауками перейти на берег.
Сразу за пляжем стояла сплошная стена густого зеленого кустарника метра два высотой. Оттуда доносился дружный стрекот кузнечиков. Время от времени взмывали и падали обратно зеленые травяные блохи, деловито гудели крупные черные мухи. Одна из мух зазевалась — стремглав промелькнувшая стрекоза ухватила ее цепкими лапами и прямо на лету стала поедать. В общем, жизнь в зарослях кустарника кипела вовсю.
Пауки вдруг дружно сорвались со своего места, метнулись с пляжа и врезались в заросли — только листья к небу полетели. Следом за листьями в воздух взметнулась туча мух и травяных блох. Мелькнули даже два довольно крупных кузнечика — хотя эти за себя постоять могли.
На берегу запылали костры. По издавна заведенной традиции моряки запекали над огнем пойманную в пути рыбу. Впрочем, на этот раз их отдых будет недолог — флот не будет ждать уходящих в пески людей. Через пару часов корабли отойдут от берега, поднимут паруса и отправятся в обратный путь: к реке, вверх по течению до города, потом, после короткой остановки для пополнения запасов, еще дальше, выше, повторяя изгибы древнего русла, пока не остановятся рядом с бурными заозерными порогами.
Тройлек, рассказывая о планах северного князя, помянул, что поначалу правитель хотел расчистить каменистое русло, дав судам открытый путь по воде от самых предгорий и до морских просторов. Увы, оказалось, что уровень воды в озере чуть не на три метра выше, чем в реке ниже переката. Пробить здесь канал означало попросту спустить озеро, лишив горожан источника процветания и полностью заблокировав судоходство — по обмелевшим приозерным рекам торговые корабли не пройдут.
Оставалось два привычных пути: или организовать вдоль порогов волок, или просто перегружать груз с озерных барж на морские парусники.
Доверившись советам бывшего переводчика князя, Найл теперь желал лично осмотреть пороги и окрестные земли. Если уж организовывать торговый путь, то организовывать.
Еще Тройлек подбивал Посланника снарядить дальние морские экспедиции для разведывания берегов за пределами пустыни Южных Песков или безжизненных скал за Серыми горами, но правитель не торопился. Он знал — отправлять в дальний путь корабль без своего паука слишком опасно. Но морских смертоносцев в городе пока просто не имелось. Требовался год-два, пока подрастут найденные Шабром паучата. Восьмилапый ученый обещал сделать из них воздушных разведчиков и моряков — но это дело не одного дня.
— Ну как, Посланник, — окликнула его Юлук. — Мы отправляемся или нет?
Дети, соскучившиеся по приключениям, торопились.
— Не усердствуйте очень, — покачал головой Найл. — Еще неизвестно, насколько вас хватит в этих доспехах.
Двуногие подростки теперь совсем не походили на недокормленных дикарей. Благодаря добытым трофеям, каждый из них теперь имел меч, круглый деревянный щит, длинное копье со сверкающим шипастым наконечником. Вместо привычных туник на телах сверкали прочные кирасы, головы закрывали округлые шлемы, голени покрывали поножи. Плюс заплечные мешки с небольшим запасом вяленого мяса и объемной флягой воды.
Доспехи в бою не раз спасут ребятам жизнь, в этом сомневаться не приходится, но и весили они немало. Найл, экипированный как все — только щит и копье взяла на себя Нефтис — уже начал ощущать изрядный груз на своих плечах.
— Ерунда, — отмахнулась Юлук, — северяне ходили, и мы не пропадем. Ладно, — кивнул Найл, — только имейте в виду, этот поход пробный. Я хочу знать, насколько нас хватит таскать на себе все эти железа. Сейчас мы отправимся к вашему любимому городу Дира, потом по плато крепости перейдем в мои пески и от оазиса к оазису выйдем опять к реке, к порогам. Там нас буду ждать корабли.
Среди подростков прокатился тихий недовольный гул.
— Вы никогда не ходили в доспехах, — повысил голос Найл. — До озера три перехода. Если выдержите, прощупаем прочность подземного города. Выдохнитесь — сразу отправимся дальше, и никаких подвигов!
— Выдержим, выдержим! — ребята потрясли в воздухе копьями. Три дня? Да хоть без остановки!
— Будет вам «без остановки», — буркнул себе под нос правитель. Сегодня же.
Смертоносцы уже не первый раз ходили этой дорогой, а потому уверенно потянулись в глубь песков.
Найл повел людей чуть сбоку — взрыхленный тысячами паучьих лап песок делал дорогу вовсе непроходимой. Впору по колено увязнуть. Тащить на себе многокилограммовый груз оказалось непросто даже опытным путешественникам, и разговоры среди подростков быстро стихли. Они тяжело пыхтели, поднимаясь и спускаясь по бесчисленным барханам и молча обливались потом.
— Ноги лучше не поднимайте, — посоветовал Найл. — Волоките по песку. Получится немного медленнее, зато сил меньше уходит.
— Не первый раз в пустыне, — огрызнулся кто-то из ребят.
— Настоящих песков вы еще не видели! — сурово прикрикнул правитель, но в душе порадовался. Раз ругаются, значит еще не устали, держатся молодцом. Давайте, давайте! Сами обещали не останавливаться.
— Балока прибью, — тихо пообещали в колонне. Видимо, на счет «без остановки» высказался именно он.
Первый привал Посланник разрешил вечером, когда смертоносцы уже подыскивали ложбину для ночного отдыха. Подростки молча рухнули кто где стоял и закрыли глаза. Правда, к флягам с водой никто из них не потянулся — берегли.
Найл дал ребятам отдохнуть примерно полчаса, наблюдая, как поблескивающие наспинными ромбиками пауки выстраиваются ровными колоннами, словно собирались не погрузиться в холодное ночное беспамятство, а отправиться на парад.
— Ну все, поднимайтесь, — наконец приказал он.
— Как поднимайтесь? — возмутился кто-то из парней. А привал?
— Кончился, — хладнокровно сообщил правитель. Что вы хнычете? Всего три дня осталось. Братья поднялись. Поднялись без особых возмущений — ныли больше из принципа, чтобы подчеркнуть право на собственное мнение. И вытянулись за Найлом в длинную неторопливую колонну.
Теперь о правильном шаге напоминать не следовало — ребята и так еле волокли ноги. Зато вечерняя прохлада превратила доспехи из устройства для запекания двуногих — в защиту от холода. Найл давно заметил, что легкий ночной морозец не столько остужает человека, сколько бодрит. Пожалуй, даже сил прибавляет, не то что жара.
Выпуская изо рта клубы пара, братья по плоти смотрели только под ноги, и это едва не привело к беде.
— Скорпион!
Найл обернулся, увидел, как выскочивший из-за гребня дюны серый скорпион с высоким загнутым хвостом кинулся на замыкающего колонну паренька. Правитель быстро скинул заплечный мешок, выдернул меч.
Тем временем подскочивший за легкой добычей хозяин песков распахнул клешни и попытался сцапать обычно мягкого и беззащитного двуногого.
Паренек подставил копье. Скорпион вырвал древко из его рук, поднес к морде, пару секунд внимательно изучал, потом решил, что это что-то не то и отбросил в сторону. Подросток тем временем выдернул меч, высоко его вскинул, оглянулся на колонну — правитель узнал Дирпа, одного из участников «торгового» похода на город — и азартно предупредил:
— Я сам!
Найл остановился. Это был первый случай в его жизни, когда человек, подвергшийся нападению скорпиона, не только не просит о помощи, а прямо отказывается от нее.
Дирп слегка наклонился, выставив немного вперед руку со щитом и чуть отведя назад меч. Скорпион резко выбросил вперед раскрытую клешню.
Паренек принял удар на щит, и кончики двупалого орудия песчаного убийцы бессильно царапнули гладкую поверхность.
Скорпион повторил удар — но всего лишь оставил еще одну царапину. Хозяин песков попытался сцапать жертву с другой стороны, но жадно распахнутую клешню встретил рубленый удар меча сверху вниз.
На шершавом хитине появилась продольная полоса, из которой стала медленно сочиться вязкая слизь. Скорпион отскочил, непонимающе поднес к глазам клешню, а потом резко кинулся вперед.
Глухой стук показал, что удар правой клешни опять пришелся на щит, а вот раскрытая левая приняла сверкающий блеск меча точно на основание толстого одинокого пальца — и палец легко и просто отлетел в сторону. Вместо клешни осталось толстое и неуклюжее подобие копья. Дирпу этого показалось мало: он сделал шаг вперед, чуть не к самой морде хищника, резко присел, подныривая под лапу, а меч его быстро и аккуратно проскользнул у основания клешни, точно по суставчатому стыку.
Клешня шлепнулась на песок.
— Осторожно!
Резко метнулся изогнутый хвост, смертоносный шип ударил паренька в грудь… И по кирасе сползла крупная капля яда.
Скорпион замер, ожидая, пока жертва свалится в конвульсиях. «Жертва», прикрывшись от уцелевшей клешни щитом, шагнула вперед и одним ударом прорубила лоб скорпиона сверху и до самых челюстей.
Дирп облегченно выдохнул и, продолжая крепко сжимать меч, отер пот со лба.
— Вот это да! Молодчина! Как ты его! — набежали братья. Я думал, щит за край сцапает, и попался. Кираса спасла, а то бы тоска. Мяса сколько пропадает. Соль у кого есть?
— У меня! — призналась Нефтис.
— Ну так давайте, ребята?.. — предложила Юлук.
Скорпиона быстро и споро разделали на составляющие, мясо порезали полосками, присыпали солью и разобрали по котомкам.
— А я думал, вы ноги еле волочите, — с удивлением признался Найл.
Ответом правителю стал дружный смех. Посланник остановил братьев на отдых с первыми утренними лучами, выбрав место между вытянувшимися вдоль гор двумя барханами. Подростки первым делом разложили на гребне песчаной горы щиты с мясом скорпиона — вялиться, а сами расселись на освещенном солнцем склоне и принялись завтракать, скупо запивая сухой паек водой.
Сейчас они грели свои косточки после холодного ночного воздуха, но Найл знал — скоро пустыня опять начнет давить зноем и все переберутся в тень. Поэтому он, сберегая столь ценное перед долгим жарким днем состояние легкого озноба, первым выкопал себе ложбинку на прохладном склоне, с удовольствием вытянулся в ней во весь рост и закрыл глаза. Дравиг разбудил его в полдень, в самое пекло.
— Мы прошли полтора дневных перехода, Посланник. Что делать дальше?
— Идти вперед, — Найл недовольно поморщился, разминая затекшую шею. Мы перегоним вас ночью, остановимся за три-четыре часа от Диры. Потом подтянитесь вы. Вместе отдохнем до утра, и войдем в оазис свежими и бодрыми.
На этот раз пауки шли широкой цепью, на случай засады, а люди двигались посередине компактной группой, готовые при нужде оказать необходимую помощь. Но ничего не случилось.
Найл с наслаждением вдыхал свежий морской воздух и гадал, чем закончится этот поход, начатый чуть ли не вопреки его желанию. Подошла плечистая Назия, склонила голову:
— Мы прибываем, Посланник Богини.
— Хорошо, — Найл встал, вглядываясь в горизонт, но увидел только узкую темную полоску на границе между небом и водой.
— Сейчас, еще несколько минут.
Словно в подтверждение ее слов, застрекотала слюдяными крыльями прилетевшая от берега маленькая ярко-синяя стрекоза, сделала круг вокруг мачты и решительно уселась на самую макушку. Берег вырастал на глазах, до него оставалось не больше нескольких сот метров.
— Ве-есла! — протяжно запел голос. Гребцы зашевелились, усаживаясь по местам. На во-оду!
Послышался плеск, из-за бортов взметнулись фонтаны брызг.
— Па-арус! У-брать! Прямоугольник паруса заскользил по мачте вниз, одновременно на корме застучал барабан.
Гребцы с ритмичными ухающими выдохами стали рвать на себя весла. Головное судно, указывая путь остальным, нацелилось на густые прибрежные заросли.
— Ве-есла! Суши-и!
Ладья по инерции продолжала двигаться в сторону берега, вздымая на зеркальной поверхности бухты небольшую волну. Когда правителю стало казаться, что они вот-вот врежутся в песчаный пляж, раздался последний громогласный клич:
— Причальной команде… За борт! Десяток моряков дружно сиганули в воду, остальные побежали в сторону кормы. Нос ладьи приподнялся, его подхватила «причальная команда» и без видимых усилий вытянула судно на берег почти наполовину.
Смертоносцы встрепенулись, быстро, один за другим, перебежали на сушу, а люди, без лишних понуканий, принялись подвязывать парус.
За ними внимательно следила Назия, бросавшая время от времени на правителя опасливые взгляды.
Найл заглянул в ее неглубокое сознание — и понял, что она боится не его, а за него: причаливающее судно может врезаться в корму и покалечить всех, кто там находится.
Найл оглянулся, увидел приближающиеся под всеми парусами корабли и поспешил вслед за пауками перейти на берег.
Сразу за пляжем стояла сплошная стена густого зеленого кустарника метра два высотой. Оттуда доносился дружный стрекот кузнечиков. Время от времени взмывали и падали обратно зеленые травяные блохи, деловито гудели крупные черные мухи. Одна из мух зазевалась — стремглав промелькнувшая стрекоза ухватила ее цепкими лапами и прямо на лету стала поедать. В общем, жизнь в зарослях кустарника кипела вовсю.
Пауки вдруг дружно сорвались со своего места, метнулись с пляжа и врезались в заросли — только листья к небу полетели. Следом за листьями в воздух взметнулась туча мух и травяных блох. Мелькнули даже два довольно крупных кузнечика — хотя эти за себя постоять могли.
На берегу запылали костры. По издавна заведенной традиции моряки запекали над огнем пойманную в пути рыбу. Впрочем, на этот раз их отдых будет недолог — флот не будет ждать уходящих в пески людей. Через пару часов корабли отойдут от берега, поднимут паруса и отправятся в обратный путь: к реке, вверх по течению до города, потом, после короткой остановки для пополнения запасов, еще дальше, выше, повторяя изгибы древнего русла, пока не остановятся рядом с бурными заозерными порогами.
Тройлек, рассказывая о планах северного князя, помянул, что поначалу правитель хотел расчистить каменистое русло, дав судам открытый путь по воде от самых предгорий и до морских просторов. Увы, оказалось, что уровень воды в озере чуть не на три метра выше, чем в реке ниже переката. Пробить здесь канал означало попросту спустить озеро, лишив горожан источника процветания и полностью заблокировав судоходство — по обмелевшим приозерным рекам торговые корабли не пройдут.
Оставалось два привычных пути: или организовать вдоль порогов волок, или просто перегружать груз с озерных барж на морские парусники.
Доверившись советам бывшего переводчика князя, Найл теперь желал лично осмотреть пороги и окрестные земли. Если уж организовывать торговый путь, то организовывать.
Еще Тройлек подбивал Посланника снарядить дальние морские экспедиции для разведывания берегов за пределами пустыни Южных Песков или безжизненных скал за Серыми горами, но правитель не торопился. Он знал — отправлять в дальний путь корабль без своего паука слишком опасно. Но морских смертоносцев в городе пока просто не имелось. Требовался год-два, пока подрастут найденные Шабром паучата. Восьмилапый ученый обещал сделать из них воздушных разведчиков и моряков — но это дело не одного дня.
— Ну как, Посланник, — окликнула его Юлук. — Мы отправляемся или нет?
Дети, соскучившиеся по приключениям, торопились.
— Не усердствуйте очень, — покачал головой Найл. — Еще неизвестно, насколько вас хватит в этих доспехах.
Двуногие подростки теперь совсем не походили на недокормленных дикарей. Благодаря добытым трофеям, каждый из них теперь имел меч, круглый деревянный щит, длинное копье со сверкающим шипастым наконечником. Вместо привычных туник на телах сверкали прочные кирасы, головы закрывали округлые шлемы, голени покрывали поножи. Плюс заплечные мешки с небольшим запасом вяленого мяса и объемной флягой воды.
Доспехи в бою не раз спасут ребятам жизнь, в этом сомневаться не приходится, но и весили они немало. Найл, экипированный как все — только щит и копье взяла на себя Нефтис — уже начал ощущать изрядный груз на своих плечах.
— Ерунда, — отмахнулась Юлук, — северяне ходили, и мы не пропадем. Ладно, — кивнул Найл, — только имейте в виду, этот поход пробный. Я хочу знать, насколько нас хватит таскать на себе все эти железа. Сейчас мы отправимся к вашему любимому городу Дира, потом по плато крепости перейдем в мои пески и от оазиса к оазису выйдем опять к реке, к порогам. Там нас буду ждать корабли.
Среди подростков прокатился тихий недовольный гул.
— Вы никогда не ходили в доспехах, — повысил голос Найл. — До озера три перехода. Если выдержите, прощупаем прочность подземного города. Выдохнитесь — сразу отправимся дальше, и никаких подвигов!
— Выдержим, выдержим! — ребята потрясли в воздухе копьями. Три дня? Да хоть без остановки!
— Будет вам «без остановки», — буркнул себе под нос правитель. Сегодня же.
Смертоносцы уже не первый раз ходили этой дорогой, а потому уверенно потянулись в глубь песков.
Найл повел людей чуть сбоку — взрыхленный тысячами паучьих лап песок делал дорогу вовсе непроходимой. Впору по колено увязнуть. Тащить на себе многокилограммовый груз оказалось непросто даже опытным путешественникам, и разговоры среди подростков быстро стихли. Они тяжело пыхтели, поднимаясь и спускаясь по бесчисленным барханам и молча обливались потом.
— Ноги лучше не поднимайте, — посоветовал Найл. — Волоките по песку. Получится немного медленнее, зато сил меньше уходит.
— Не первый раз в пустыне, — огрызнулся кто-то из ребят.
— Настоящих песков вы еще не видели! — сурово прикрикнул правитель, но в душе порадовался. Раз ругаются, значит еще не устали, держатся молодцом. Давайте, давайте! Сами обещали не останавливаться.
— Балока прибью, — тихо пообещали в колонне. Видимо, на счет «без остановки» высказался именно он.
Первый привал Посланник разрешил вечером, когда смертоносцы уже подыскивали ложбину для ночного отдыха. Подростки молча рухнули кто где стоял и закрыли глаза. Правда, к флягам с водой никто из них не потянулся — берегли.
Найл дал ребятам отдохнуть примерно полчаса, наблюдая, как поблескивающие наспинными ромбиками пауки выстраиваются ровными колоннами, словно собирались не погрузиться в холодное ночное беспамятство, а отправиться на парад.
— Ну все, поднимайтесь, — наконец приказал он.
— Как поднимайтесь? — возмутился кто-то из парней. А привал?
— Кончился, — хладнокровно сообщил правитель. Что вы хнычете? Всего три дня осталось. Братья поднялись. Поднялись без особых возмущений — ныли больше из принципа, чтобы подчеркнуть право на собственное мнение. И вытянулись за Найлом в длинную неторопливую колонну.
Теперь о правильном шаге напоминать не следовало — ребята и так еле волокли ноги. Зато вечерняя прохлада превратила доспехи из устройства для запекания двуногих — в защиту от холода. Найл давно заметил, что легкий ночной морозец не столько остужает человека, сколько бодрит. Пожалуй, даже сил прибавляет, не то что жара.
Выпуская изо рта клубы пара, братья по плоти смотрели только под ноги, и это едва не привело к беде.
— Скорпион!
Найл обернулся, увидел, как выскочивший из-за гребня дюны серый скорпион с высоким загнутым хвостом кинулся на замыкающего колонну паренька. Правитель быстро скинул заплечный мешок, выдернул меч.
Тем временем подскочивший за легкой добычей хозяин песков распахнул клешни и попытался сцапать обычно мягкого и беззащитного двуногого.
Паренек подставил копье. Скорпион вырвал древко из его рук, поднес к морде, пару секунд внимательно изучал, потом решил, что это что-то не то и отбросил в сторону. Подросток тем временем выдернул меч, высоко его вскинул, оглянулся на колонну — правитель узнал Дирпа, одного из участников «торгового» похода на город — и азартно предупредил:
— Я сам!
Найл остановился. Это был первый случай в его жизни, когда человек, подвергшийся нападению скорпиона, не только не просит о помощи, а прямо отказывается от нее.
Дирп слегка наклонился, выставив немного вперед руку со щитом и чуть отведя назад меч. Скорпион резко выбросил вперед раскрытую клешню.
Паренек принял удар на щит, и кончики двупалого орудия песчаного убийцы бессильно царапнули гладкую поверхность.
Скорпион повторил удар — но всего лишь оставил еще одну царапину. Хозяин песков попытался сцапать жертву с другой стороны, но жадно распахнутую клешню встретил рубленый удар меча сверху вниз.
На шершавом хитине появилась продольная полоса, из которой стала медленно сочиться вязкая слизь. Скорпион отскочил, непонимающе поднес к глазам клешню, а потом резко кинулся вперед.
Глухой стук показал, что удар правой клешни опять пришелся на щит, а вот раскрытая левая приняла сверкающий блеск меча точно на основание толстого одинокого пальца — и палец легко и просто отлетел в сторону. Вместо клешни осталось толстое и неуклюжее подобие копья. Дирпу этого показалось мало: он сделал шаг вперед, чуть не к самой морде хищника, резко присел, подныривая под лапу, а меч его быстро и аккуратно проскользнул у основания клешни, точно по суставчатому стыку.
Клешня шлепнулась на песок.
— Осторожно!
Резко метнулся изогнутый хвост, смертоносный шип ударил паренька в грудь… И по кирасе сползла крупная капля яда.
Скорпион замер, ожидая, пока жертва свалится в конвульсиях. «Жертва», прикрывшись от уцелевшей клешни щитом, шагнула вперед и одним ударом прорубила лоб скорпиона сверху и до самых челюстей.
Дирп облегченно выдохнул и, продолжая крепко сжимать меч, отер пот со лба.
— Вот это да! Молодчина! Как ты его! — набежали братья. Я думал, щит за край сцапает, и попался. Кираса спасла, а то бы тоска. Мяса сколько пропадает. Соль у кого есть?
— У меня! — призналась Нефтис.
— Ну так давайте, ребята?.. — предложила Юлук.
Скорпиона быстро и споро разделали на составляющие, мясо порезали полосками, присыпали солью и разобрали по котомкам.
— А я думал, вы ноги еле волочите, — с удивлением признался Найл.
Ответом правителю стал дружный смех. Посланник остановил братьев на отдых с первыми утренними лучами, выбрав место между вытянувшимися вдоль гор двумя барханами. Подростки первым делом разложили на гребне песчаной горы щиты с мясом скорпиона — вялиться, а сами расселись на освещенном солнцем склоне и принялись завтракать, скупо запивая сухой паек водой.
Сейчас они грели свои косточки после холодного ночного воздуха, но Найл знал — скоро пустыня опять начнет давить зноем и все переберутся в тень. Поэтому он, сберегая столь ценное перед долгим жарким днем состояние легкого озноба, первым выкопал себе ложбинку на прохладном склоне, с удовольствием вытянулся в ней во весь рост и закрыл глаза. Дравиг разбудил его в полдень, в самое пекло.
— Мы прошли полтора дневных перехода, Посланник. Что делать дальше?
— Идти вперед, — Найл недовольно поморщился, разминая затекшую шею. Мы перегоним вас ночью, остановимся за три-четыре часа от Диры. Потом подтянитесь вы. Вместе отдохнем до утра, и войдем в оазис свежими и бодрыми.
* * *
Опытные в дороге подростки рассчитали запас воды так, что последние капли проглотили на последнем привале утром, перед выступлением в путь.На этот раз пауки шли широкой цепью, на случай засады, а люди двигались посередине компактной группой, готовые при нужде оказать необходимую помощь. Но ничего не случилось.