Прикли Нэт. Ристалище

   Нынешние обитатели подземного города оказались или слишком слабы, или рассчитывали отсидеться в своих катакомбах. Подобная тактика не раз спасала Диру от полного уничтожения, даже в тех случаях, когда враг врывался внутрь. Разве можно, не зная широко и глубоко раскинувшегося пещерного города разыскать все тайники с затаившимися жителями?
   Вскоре, после преодоления очередного бархана, впереди блеснула водная поверхность и подростки с радостными криками кинулись вперед. Возможно, это могло показаться безалаберностью и недисциплинированностью, но правитель знал, что расслабляющихся двуногих зорко охраняют безразличные к водным процедурам смертоносцы.
   — Горькая! — возмущенно закричал кто-то из купальщиков.
   — Озеро соленое, — напомнил Найл. — Дальше, метрах в трехстах, сюда река впадает. Та самая, из долины Мертвых.
   Проводив взглядом устремившихся вперед ребят, Найл обернулся на пауков:
   — Дравиг! К входам в город пока не подходите. Мало ли там капканы окажутся, как в прошлый раз. Торопиться нам некуда. Вода есть, дичь в оазисе уже давно никто не трогал. Охотьтесь, отдыхайте.
   — Слушаюсь, Посланник, — присел в ритуальном приветствии смертоносец и отправился давать необходимые распоряжения.
   Найл попытался представить себе, каково сейчас горожанам, тем что таились под землей. В городе есть пауки — во всяком случае, почтовые. Эти пауки прекрасно слышат все мысли, излучаемые пришельцами наверху. Каково знать, что пришло войско захватывать тебя и твой дом? Что враг никуда не торопится, и сейчас рядом отдыхает, набирается сил? Наверное, не самое приятное состояние.
   Главная несправедливость состояла в том, что если город Смертоносца-Повелителя северяне захватили силой, то Диру разгромили как раз сами пауки. Нынешние жители всего лишь заняли пустующее жилье. Увы, теперь им предстоит отвечать за чужие грехи. Братья по плоти желали освободить родное селение принцессы Мерлью от чужеродных пришельцев в любом случае.
   — Ладно, пока живите, — специально для горожан сказал Найл. — Мы вас пока трогать не станем. Отдохнем пару дней, оценим обстановку.
   И правитель отправился к озеру. Ему тоже хотелось окунуться в прохладные, прозрачные воды, а потом подняться к реке и вдосталь напиться пресной воды.
   Скинув кирасу, Найл разбежался и со всего размаха ухнулся в воду, раскидав в стороны тучи брызг, нырнул, проплыл несколько метров, старательно загребая руками, вынырнул, жадно схватил ртом воздух и встал на ноги. Воды здесь было по грудь, мелкие волны плясали вокруг и убегали к берегу, едва касаясь своими кончиками темной полоски на песке.
   «Новые жители, похоже, озеро запачкать успели, — подумал правитель. Раньше никакой грязи от волн не оставалось».
   Он вышел, наклонился, подобрал несколько темных крупинок пальцами.
   Присмотрелся. Парочка маленьких листиков, белесый раздвоенный корешок. Это совсем не походило на обычную человеческую грязь. Это походило на нечто совсем другое.
   Посланник торопливо пошел вдоль берега — туда, откуда доносились восторженные ребячьи вопли.
   Первым делом он все-таки вошел в самую середину прикатившегося из далеких гор медлительного потока, опустил голову лицом в жидкую прохладу и пил, пил, пил, пока хватило дыхания. Потом приблизился к берегу, встал на колени, чтобы тело до последнего момента находилось в воде, протянул вперед руку и зачерпнул горсть прибрежного песка. Рассыпал по поверхности реки — и тут же увидел три темных пятнышка плавучих растений.
   — Занятно…
   Посланник сел лицом к стремнине, позволяя течению омывать погруженное по плечи тело, и стал ждать. Мимо проплыло пятнышко. Еще одно. Еще. Сразу десяток, потом плотная кучка, и снова несколько одиноких пятен. На противоположном берегу показался Дравиг.
   — Что случилось, Посланник?
   — Ничего, — пожал плечами Найл. — С чего ты взял?
   — От тебя исходят тревожные мысли.
   — Хочешь кое-что покажу?
   — Да.
   Посланник встал, перешел реку, зачерпнув по дороге парочку проплывающих мимо темных пятен, вышел к смертоносцу и протянул ему ладонь.
   — Видишь?
   — Какая-то травка. Она живет в воде?
   — Это ряска. Найл отряхнул ладонь. В серых горах она закрывает поверхность всех озер. Помнишь, почему вы не увидели с воздушных шаров ни одного водоема? Эта ряска лежит там толстым, толстым слоем, чтобы не давать кислороду уходить из воды в воздух.
   — А как она оказалась здесь?
   — Вот именно! — повысил голос Найл. — Похоже, принцесса Мерлью решила расширить свои владения еще на одно озерцо.
   — Но это владения Смертоносца-Повелителя! — возмутился паук.
   — Вот именно, — еще раз кивнул правитель. Магиня не учла, что ряска не живет в соленой воде. А может, учла, но действует измором. Сбросить вниз по течению миллион травинок. Девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять пропадут, а одна выживет и размножится.
   — Она вторглась в наши владения!
   — То ли вторглась, то ли готовится, — пожал плечами Найл. — Хотел бы я знать, где она находится в этот момент. Заряжается электроэнергией у реактора, возвышается на троне в Комплексе или прячется здесь, на глубине трех-четырех метров во главе отряда своих подданных?
   — Может, забросать озеро копьями? — выдвинул идею Дравиг.
   — Нет, — усмехнулся Найл, — на такое никаких копий не хватит. Поступим иначе. Собирай пауков и людей к подземельям, начинай подготовку к захвату города. Если Мерлью близко, она обязательно проявится. Она понимает, что захватив Диру мы ее уже никому не отдадим. А пока там северяне, селение как бы беспризорное, ничье. Если она не остановит нас сейчас, Диры ей больше не видать.
   — Понял, Посланник, — согласился Дравиг и испустил мысленный призыв. Братья по плоти со всего оазиса начали подтягиваться к началу каменной дороги, уходящей в пески.
   Когда армия собралась почти полным составом, поверхность озера у самого берега неожиданно пошла мелкими волнами, из нее выдвинулись острые белые наконечники копий, потом головы, тела, одетые в похожую на циновку ткань, плетеные щиты. Выйдя на берег, озерные жители опустились на четвереньки, исторгли из себя потоки пенистой воды, после чего бодро выстроились в фалангу из трех рядов.
   — Сотни полторы, — прикинул Найл. — Вот и свиделись.
   Откуда-то сбоку появилась фигура в коричневом обвислом балахоне. Перемещаясь в вертикальном положении примерно в полуметре над землей, она приблизилась к войску братьев по плоти и остановилась. Капюшон откинулся назад, открыв лицо сорокалетней женщины, по коже которой бегали мелкие голубые искорки. Магиня опустилась на землю и требовательно спросила:
   — Что вы здесь делаете?!
   — Нет, — рассмеялся Найл, — что вы здесь делаете, прекрасная хозяйка Серых гор?
   — Это мой город! — вскинула подбородок Магиня.
   — Серые горы находятся во-он там, — указал правитель в сторону белых вершин Северного Хайбада.
   — Это мой город, — упрямо повторила Мерлью. — Я здесь родилась, выросла. Я никому его не отдам.
   — Это владения Смертоносца-Повелителя! — внезапно выдвинулся вперед Дравиг. — Если она хочет жить на его землях, пусть признает его подданство!
   В первый миг Найл опешил от такой поддержки, потом улыбнулся и повторил слова смертоносца обычным языком — Магиня не воспринимала мысленных вибраций.
   — Да ты совсем с ума сошел, Найл! — сорвалась на фамильярность Мерлью. — Я такая же правительница, как и ты!
   — Но не здесь, — напомнил правитель.
   Мерлью прикусила губу и, повинуясь какой-то подсознательной мысли, оглянулась на своих воинов. Найл укоряюще причмокнул и кивнул на своих.
   Полторы сотни мокрых мужчин, имеющих только плетеные щиты и копья с костяными наконечниками, против полусотни закованных в доспехи бойцов и почти двух тысяч смертоносцев.
   — Найл, пожалуйста, — попросила принцесса. Ты ведь знаешь. Это мой родной город. Отдай его мне.
   — Как ты собираешься его брать? Своими водолазами?
   — Они умеют сражаться.
   — Мерлью, Мы же оба знаем, чего они умеют…
   — Ты про те старые стычки? — Магиня пожала плечами. Ерунда. Маг был прекрасным ученым, исследователем, изобретателем, мечтателем — но вот командовать не умел. Мои водолазы умеют сражаться. Трусоваты, правда, и опыта нет, но стараются.
   — Их всего полторы сотни. А только при тебе в городе жило примерно полтысячи человек.
   — Большинство — женщины и дети. Немного стариков. За оружие могло взяться от силы сто мужчин. Не бойся, Найл, я справлюсь. Я знаю все ходы и выходы, все ловушки, все тайники. Я бессмертна. Справлюсь. Ты только не мешай, а?
   Посланник оглянулся на Дравига, вздохнул и отрицательно покачал головой.
   — Прости меня, Мерлью. Это земли Смертоносца-Повелителя. Они наши, и они нам нужны.
   За спиной послышалось покашливание.
   Подростки никак не могли понять, друг перед ними или враг. Юную принцессу Мерлью во взрослой женщине они не узнавали, но вот воинов у озера узнали хорошо — приходилось сражаться. Еще дети сознавали в себе несокрушимую силу и никак не могли понять, почему бы не решить проблемы просто и надежно: опустить копья, да и загнать озерных жителей обратно в воду.
   — Зачем тебе эти дикие места, Найл? Ты только однажды забрел сюда, пока был свободным, и ни разу не заглядывал, когда стал правителем. Зачем?
   — Приозерье, — пожал плечами Найл. — Единственная дорога между нами проходит через этот оазис, здесь единственное место, куда можно посадить «почтового» паука для связи между нашими городами.
   — Я согласна на то, чтобы в городе сидели твои «почтовые» пауки, — повысила голос Магиня, — и готова оказывать помощь любому путнику, следующему в твой город или обратно. Такой вариант тебя устроит?
   — А вдруг через год ты передумаешь?
   С лица Магини исчезли искорки, морщины прорезались глубже, волосы поседели. Теперь она выглядела не меньше, чем на сто лет.
   — Хорошо, мой дорогой друг, — проскрипела старуха. Я поняла, что эта дыра в земле имеет для тебя самое первостепенное значение, что это важнейшая стратегическая точка на планете, что ты сегодня же готов перебраться сюда всем народом, и защищать ее от любых бед. А теперь ответь мне, Найл, какую плату ты хотел бы получить на передачу этого невероятного сокровища мне?
   — А ты готова держать здесь моих «почтовых» пауков и оказывать помощь путникам?
   — Да, Найл, согласна, — Магиня помолодела лет до тридцати, волосы ее потемнели, по ним волнами пробегали зелено-рыжие оттенки. На этот раз ты меня перехитрил. Давай, говори, что ты хочешь?
   — Помоги мне захватить Приозерье.
   За спиной Посланника прокатился восхищенный гул.
   — Тебе нужны эти сто пятьдесят воинов? — кивнула на фалангу Магиня.
   — И ты.
   — Авантюрист, — сообщила принцесса.
   — Почему? — пожал плечами правитель. В городе триста воинов и пятьдесят боевых пауков. У нас получается двести воинов и две тысячи пауков. И ты. А ведь ты бессмертна.
   — Ну, я то ладно, — кивнула Мерлью, которая с каждой минутой становилась все моложе и моложе. А ты сможешь провести в Приозерье моих воинов? Они плохо переносят воздух.
   — Надеюсь, что да, — потер подбородок правитель. За плато есть небольшое непересыхающее озерцо. Туда день пути. Выдержат?
   Принцесса кивнула.
   — Ближайший по прямой оазис, это оазис муравьев. В нем есть ручей. От озерца два дня пути. Выдержат?
   — Должны.
   — Еще день пути на север, и начинаются каменистые россыпи. Там много мелких луж.
   — Подойдет, — кивнула Магиня.
   — Дальше мы повернем вдоль озера к горам Хайбада, обогнем его под склонами, и выйдем к лесам Приозерья. Реки и ручьи там на каждом шагу. Потом люди перекроют все двери и ворота в городе, а смертоносцы прочешут леса, поймав всех и каждого. Потом пауки волей парализуют горожан, мы войдем внутрь и всех повяжем.
   — Хороший план, — с усмешкой кивнула Мерлью. — Я согласна.

* * *

   Два дня ушло на подготовку. Братья охотились, вяля на своих щитах мясо в дорогу, водолазы добывали рыбу, после чего коптили ее над дымными кострами среди пышных крон фруктовых деревьев. Местные яблони, груши и абрикосы люди обобрали вместе, рука об руку — братья по плоти вместе с озерными жителями — частично съев на месте, а частью распихав по котомкам и мешкам.
   Утром третьего дня объединенная армия двинулась в поход.
   Найл выбрал путь низом, вдоль высоких, отвесных стен плато. На этот раз он не решился разделить пауков и двуногих на отдельные группы для ночных и дневных переходов.
   Поскольку смертоносцы ночью просто «засыпали», идти пришлось по жаре. К счастью, у основания стен почти на всем пути лежала тень, которая хоть частично защищала путников от зноя.
   Двести человек — большой отряд. Для их пропитания трудно рассчитывать на мелкие зеленые прогалинки, которые встречались в здешних местах. Десятка арбузов или полусотни алых сладких лукаров все равно никак не могло хватить на всех. Рассчитывать стоило только на взятые с собой припасы и скорость переходов.
   Хотя из-за озерных воинов и приходилось останавливаться несколько раз в день, чтобы они залили себе глотки водой из огромных фляг, но в целом водолазы показали себя не столь уж слабыми, и не столь уж неврастениками. Впрочем, эти полторы сотни Магиня набирала по всей своей стране, и они являлись лучшими из лучших.
   Сама хозяйка Серых гор улетела с самого утра, и вернулась только вечером, когда огромная армия уже располагалась на ночлег возле чаши чистой воды примерно двух метров в диаметре и полуметра глубиной. Ее вычерпали до дна всего за полчаса.
   Магиня долго бродила среди своих воинов, время от времени роняя успокаивающие фразы, потом подошла к Найлу.
   — Будь с ними помягче, — с неожиданной для суровой правительницы жалостью попросила она. Это их первый настоящий поход. Они покажут себя молодцами, обещаю. Просто безводная пустыня для них страшнее любого многоголового огнедышащего чудовища. Хорошо?
   — Ладно, — пожал Найл плечами.
   — Тогда я покидаю вас на три дня. Как-никак, я — Дарующая Дыхание, и мне тоже нужно исполнять свой долг. Будьте осторожны.
   Она отошла по камням на несколько шагов, раскинула руки в стороны и мягко взметнулась ввысь.
   Ночью Найлу приснился отец. В точности, как три года назад, он подошел к водному окошку посреди каменной равнины, наклонился, утолил жажду. Восторженно крякнул — холодная! — снял с пояса флягу и набрал ее до самого горлышка. Старательно заткнул кожаную пробку, повернул голову и сказал Найлу в лицо:
   — Что же ты не пьешь, сынок? Пей, впереди долгий путь.
   Посланник вскрикнул и проснулся. На небе затухали последние звезды, каменную равнину укрывал хрустящий слой инея, а в каменной чаше блестела набравшаяся до самых краев вода.
   — Спасибо, отец, — прошептал правитель, подняв к зениту заблестевшие глаза.
   Здесь, в этих местах, Улаф вступил в свою последнюю схватку, здесь огонь поглотил его плоть, а ветер развеял пепел. Где-то здесь осталась скитаться его душа. Что сказал бы он, узнай, что его сын стал Посланником Богини и правителем страны? Порадовался бы за достигшего невероятных успехов ребенка? Или проклял бы за дружбу со смертоносцами, принесшими людям столько горя?
   Солнце торжественно поднималось над горизонтом, слизывая с камней белый саван, превращая его в искрящиеся капельки воды. Роса исчезла спустя час, когда озерные жители снова вычерпали чашу до дна, а пауки пробудились от ночной спячки.
   — Пора, — поднял армию Найл и повел в свои родные пески.

* * *

   Рыжим муравьям хронически не везло. На своем островке жизни посреди желтых бескрайних песков, им удавалось достичь безопасности и благополучия долгими трудами и стараниями. Муравьи-солдаты успешно защищали оазис от жестоких скорпионов или прожорливых пауков-верблюдов, муравьи-строители прокладывали тоннели во влажной земле и терпеливо склеивали собственной слюной неустойчивые песчаные откосы, муравьи-земледельцы любовно высаживали опунции и жестколистные палии, муравьи-пастухи выращивали тучные стада сладкодойных афид.
   Но каждый раз, когда благополучие казалось достигнутым, откуда-то из пустыни являлось разрушение в образе двуногих и восьмилапых пришельцев, и истребляло все.
   Полтора года назад явилось с севера огромное воинство, перебило муравьев-солдат, переловило почти всех афид, пожрало палии и опунции, провоняло все вокруг дымом костров, и ушло дальше, оставив обглоданный, как череп дохлой сколопендры, оазис.
   Нескольких месяцев непрерывного труда и голода стоило залечить ободранные растения, успокоить перепуганных афид и побудить их к размножению, вырастить новых солдат и поставить их вдоль границы песков.
   И то же самое воинство прокатилось назад, с юга на север, перебив солдат, переловив афид и окончательно вытоптав растительность.
   Целый год выращивали голодные пастухи новое стадо. Новых солдат подняли на ноги няньки в подземных инкубаторах. Земледельцы высадили, вырастили, вынянчили новые, молодые опунции и палии. Только сладкий пот афид начал в достатке попадать в желудки измученных тружеников. Как вдруг…
   В вечерних лучах заката, когда муравьи-пастухи начинают собирать свои стада, чтобы спрятать их в уютный, теплый загон, когда муравьи-строители заканчивают работу и выстраиваются у входа в муравейник, в ожидании своей порции сладкого сиропа, с южной стороны начала надвигаться стремительная серая масса.
   Муравьи-солдаты поворачивались головой к нападающим, раскрывали свои мощные жвалы, да так и застывали, парализованные ударами воли. Набегающие смертоносцы тут же начинали закутывать их в коконы и впрыскивать пищеварительный сок. Другая группа пауков продолжала стремиться вперед, отрезая пастухов от спасительного муравейника. Стадо перепуганных афид шарахнулось прочь, но с другой стороны их уже ждали многочисленные двуногие с копьями в руках.
   Какие-то отчаянные строители попытались кинуться на пришельцев в атаку, но их тут же парализовали и тоже укутали в белые коконы.
   Остальные муравьи замерли в дверях, выставив наружу жвала — готовые до конца защищать свой родной дом.
   На оазис опускалась ночь.
   Утром, так и не дождавшись нападения, первый, самый отважный муравей-строитель, изучающе помахивая длинными усиками, рискнул выглянуть наружу.
   По всему оазису валялись досуха высосанные белые коконы, ручей усыпали обгрызенные лапки афид, в воздухе стоял стойкий запах сырого дыма. Пришельцы исчезли.
   Только опунции и палии радостно грели в теплых лучах свою зеленую кожицу. На этот раз им повезло.

* * *

   Идти по каменным россыпям было невероятно трудно. Острые ребра, повернутые под разными углами грани, качающиеся мелкие камушки и крупные валуны. Найл постоянно ждал, что вот-вот кто-то поскользнется, подвернется, сломает ногу — но все время почему-то обходилось. Зато в расселинах между камней постоянно блестели мелкие лужицы, а порой и крупные прудики, полные кристально чистой, прозрачной воды. Озерные жители с огромным удовольствием пользовались этими гостеприимными окнами на каждом привале. Водолазы, точнее не скажешь.
   — Привал, больше не могу, — тяжело выдохнул правитель, сел на ребро крупного валуна, вытащил из котомки бурую плоскую ленту вяленого мяса и принялся жевать, задумчиво глядя в небо. Все готов стерпеть, но как мы на этих шипах спать будем?
   — Что вы сказали, мой господин? — откликнулась Нефтис. — Чудеса говорю, еды мало, воды вдосталь. Можно подумать, мы не в пустыне, а на море. Хотя нет, там тоже рыбы сколько угодно, а пресной воды в обрез.
   Впереди, по уходящему за горизонт озерному простору плясала водяная рябь. Настала пора поворачивать вдоль берега к горам Хайбада, но принцессы Мерлью все не было и не было.
   — Забыла про нас, что ли?
   — Вы что-то сказали, мой господин?
   — Отправить бы наших водолазов в озеро, рыбки добыть… Да запекать все равно не на чем.
   — У меня осталось еще немного мяса, мой господин, — предложила Нефтис.
   — Доедай, — кивнул Найл и повторил уже громче, для всех: — Мясо вяленное доедайте! Завтра оно уже не понадобится.
   — А что будет завтра? — спросил кто-то из братьев.
   — Завтра мы отправимся делать Магиню смертной, если она не явится до вечера. Извините, ребята, за такую землю, но другой нет. Устраивайтесь спать кто как сможет.
   Магиня прилетела утром. Встретив ненавидящий взгляд Найла, она пожала плечами и невинно улыбнулась:
   — Я подумала, все равно ведь ночью никуда не полезем? Так чего я тут в темноте торчать стану? Отложила до утра.
   — Ты готова?
   — Конечно.
   — Тогда начнем действовать. Дравиг!
   — Да. Я здесь, Посланник! — откликнулся смертоносец.
   — Слушай меня внимательно, Дравиг, поскольку победа будет зависеть только от тебя, от твоих правильных и смелых действий.
   — Слушаю, Посланник.
   — Дальше ты и остальные смертоносцы пойдете одни, без нас.
   — Слушаюсь, Посланник, — ответил паук, однако в сознании его появилось некоторое недоумение.
   Недоумение, неуверенность в командире — это очень опасный фактор, и правитель решил объяснить все значительно более подробно.
   — Ты помнишь, Дравиг, как мы обсуждали свои дальнейшие планы у озера Дира?
   — Да, Посланник.
   — Но ведь там, под землей, прятались не только люди, но и пауки, умелые работники связи. Все наши мысли они наверняка услышали и передали в Приозерье шерифу. Ответь, как военачальник, что ты сделаешь, если узнаешь о выступлении врага против нашего города?
   — Выйду навстречу и разгромлю.
   — Да. Единственная дорога в город ведет под склонами Северного Хайбада, вдоль берега озера. Там он и будет нас ждать. Он знает, что у нас двести слабо вооруженных, неопытных воинов и много смертоносцев. У него триста хорошо обученных и вооруженных бойцов и пять десятков пауков. Он совершенно уверен в победе. Совсем недавно, при точно таком же соотношении сил северян и пауков, они уже разгромили армию смертоносцев. Теперь все будет иначе. Ты заметил, Дравиг, что у северян всегда намного больше двуногих воинов, чем восьмилапых. Наверное, этот происходит потому, что в их климате, когда несколько месяцев стоит холодная зима, беззащитные насекомые вынуждены очень долго прятаться по норам и надеяться на удачу. Человеку там легче выжить, чем смертоносцу. Поэтому среди них больше людей, чем пауков, поэтому у них такие армии, и поэтому они разработали удобную для себя тактику. Именно с помощью своей тактики им удалось разгромить нас в прошлый раз. Среди нас мало людей и много смертоносцев, нам их тактика не подходит. И на этот раз мы заставим их воевать по нашим правилам.
   — Готов следовать любым твоим приказам, Посланник, — с готовностью откликнулся Дравиг.
   — Итак, — продолжил правитель, — шериф поведет своих воинов к тебе навстречу. Он оставит гарнизон из одного-двух десятков человек в защищающей ущелье крепости, пару человек в самом поселении. Может, и того меньше — ведь со стороны империи ему никто не угрожает. Это значит, что в городе не останется никого, кто сможет его защитить!
   — Да, Посланник, — мысль о беззащитном человеческом поселении вызвала в Дравиге атавистический приступ голода.
   — Ты встретишься с армией шерифа под скалами у озера. Но ты не станешь с ней сражаться. Ты обойдешь ее верхом. Люди не умеют бегать по скалам, а те пять десятков паучат, которыми располагает гарнизон, не смогут задержать твою двухтысячную лавину даже на минуту. Шериф пока не представляет такой возможности. Он думает — если пауки уйдут вверх, они оставят без прикрытия слабеньких двуногих, которых можно будет смять, растерзать, затоптать. Он не знает, что людей на берегу не окажется, и топтать будет некого. Обойдя шерифа, ты устремишься к городу — а бегают пауки тоже куда быстрее людей. В Приозерье ты немедленно перетянешь паутиной ущелье, чтобы никто из крепости не смог прибежать в город на помощь. Ты понимаешь меня, Дравиг?
   — Да, Посланник.
   — Поначалу шериф не очень испугается твоего маневра. Ведь сами по себе пауки не способны захватывать города. Они не умеют выламывать крепкие двери, не способны пролезть в узкие окна, не умеют поджигать крыши. Смертоносец не способен добраться до хорошо спрятавшейся жертвы, даже если смог ее парализовать. Разумеется, это всего лишь вопрос времени, но шериф понадеется быстро вернуться в город и всех вас уничтожить. Так вот, самое главное. Я очень постараюсь совершить чудо, и вместе с двуногими воинами оказаться рядом с Приозерьем как раз к моменту твоего прихода. А против человека, дорогой друг, незащищенные двери и окна бессильны. Ты готов, Дравиг?
   — Да, Посланник. Мы выполним твой приказ в точности.
   Серая масса смертоносцев качнулась, и помчалась вдоль берега.
   — А сам-то ты готов совершить чудо? — с усмешкой спросила Магиня.
   — Теперь у меня нет другого выхода, — сухо ответил Найл.
   — Тогда настала моя очередь читать лекцию, — кивнула Мерлью. — Собери своих братьев поближе ко мне, чтобы не кричать.
   Магиня приподнялась над камнями на полметра и громко, четко предупредила:
   — Слушайте меня внимательно, ребята, слушайте и запоминайте, потому, что от этого зависит ваша жизнь. Первое. Почему человек живет на воздухе и тонет в воде? Потому, что в воздухе много кислорода, а в воде мало. Если воду насытить кислородом, то ей можно дышать. Такие эксперименты ставились больше тысячи лет назад, еще в двадцатом веке, в Великобритании. Правда, на собаках. Второе. Почему человек погибает от переохлаждения? Потому, что он приспособился поддерживать температуру своего тела постоянной. Остывая, человеческий организм направляет все силы на поддержание повышенной температуры до тех пор, пока силы не кончаются и он не умирает. Если терморегуляцию тела отключить, то оно способно спокойно и без вреда существовать при охлаждении до температуры таяния воды. Правда, такой холодный человек ведет себя, как сонная муха или замерзающий паук. Третье. Почему многие люди умирают, когда условия для их жизни еще не исчерпаны полностью. Ответ — просто от страха. Все поняли?