Прикли Нэт. Ристалище

   — Ты говоришь таким тоном, словно теперь нам придется сражаться всю жизнь!
   — Разумеется. Вы ведь сами не пожелали смиренно погибнуть в песках. Желающие жить в этом мире обязаны или платить за свое право, или сражаться за него.
   — Ты слишком кровожаден, Тройлек.
   — Разве? Как раз я смиренно вышел к вам навстречу и предложил себя, свое умение и свой опыт в обмен на разрешение остаться здесь, в этих стенах, на этой земле. А что сделали вы, мой господин? Вы не сдались на милость князя, когда осознали его силу. Вы не предложили свой труд, свои руки, свое знание. Вы ушли в пустыню, и увели с собой тысячи людей и пауков. Не знаю, трудно или легко дался вам этот год, но вы не остались жить там, куда кинула вас судьба. Когда князь ослабил свою хватку, вы пришли назад, и воткнули копье в прежние земли. Вы не пошли путем ремесленника, вы не выбрали мирный труд, платя другим, чтобы те охраняли ваш покой. Вы выбрали путь силы, путь крови. Меня не обмануть, Посланник, я опытный переводчик и тоже отлично знаю свое ремесло. Вы можете сколько угодно рассуждать о доброте и вздыхать над оцарапанным пальцем. Но как только появится настоящая угроза — вы прикажете опустить копья и затопчите тысячи существ, как одну ничтожную букашку.
   — Все может быть, — кивнул Найл. — Но я никогда не стану делать этого сам. Я пролью чужую кровь, только защищаясь от настоящей угрозы.
   — Мертвым все равно, — философски откликнулся Тройлек.
   Этот тезис тоже можно было оспорить, но смертоносец внезапно метнулся к двери, замер. Подскочил обратно и выстрелил коротким сообщением:
   — Демон Света напал на дочку медника!
   — Где? — не поверил Найл.
   — Рядом. У квартала жуков. Произошло нападение опять же на площади вблизи от шестиэтажного дома. Тощая, как камыш, и длинная, как финиковая пальма девчонка выглядела лет на двенадцать. Добиться от нее каких-либо объяснений Найл не стал и пытаться — пострадавшая билась в объятиях родителей истошно воя и захлебываясь от слез. На длинном ситцевом платье тут и там чернели крупные продолговатые подпалины, словно несчастную хлестали горящими прутьями или раскаленной проволокой.
   — Кто-нибудь, хоть что-нибудь, видел? — громко спросил Найл.
   — А чего тут видеть? — откликнулся недовольный женский голос. Демон Света ее палил, пока она в подвал не спряталась.
   — Как это произошло?
   — Как-как… Крутился вокруг и жег!
   К сожалению, ни одного паука поблизости от места происшествия не оказалось, и увидеть внятную «картинку» вместо бестолковой человеческой болтовни не представлялось возможным. Правда, когда Посланник попытался подойти к девочке ближе, толпа все-таки расступилась.
   — Ну, успокойся, все позади, — произнес Найл, фокусируя внимание на ауре пострадавшей. Энергетическое поле светилось от множества светящихся сгустков, скользящих вдоль тела, словно отпугивая возможных врагов. Посланник пошел самым простым путем — он тихо положил руку ей на плечо, у самого основания шеи, приветливо улыбнулся и принялся «всасывать» эти сгустки в ладонь, очищая от них ауру подростка. Девочка немного успокоилась, продолжая всхлипывать, вскоре совсем расслабилась и заснула.
   — Сейчас отнесете ее домой, — сказал, выпрямляясь, Найл, — она отдохнет, а утром все будет в порядке.
   Успокаивая родителей, правитель тем временем внимательно осматривал тело девушки.
   В некоторых местах на платье отмечались просто подпалины, в других — платье прогорело насквозь, в третьих — сквозь большие почерневшие пробоины проглядывало тело.
   Сильных и глубоких ожогов от «баловства» демона не осталось, но продолговатые розовые пятна с несколькими мелкими волдырями были.
   — Бежать отсюда надо, — не очень уверенно сказал кто-то из толпы. Раз демон на людей охоту начал, значит изведет.
   — Не начал еще, — громко ответил Посланник. — Пока больше пугает.
   — Начнет. Пауки надоели, теперь людей ловить станет.
   Правитель не стал ввязываться в бессмысленный спор, выбрался из толпы и вопросительно повернулся к Тройлеку.
   — Ничего, — ответил тот. Какой-то белый туман перед глазами, потрескивание, и боль со всех сторон. Ты напрасно уделяешь так мало внимания своей телохранительнице Нефтис.
   — Какая связь?
   — Она нервничает и только что побила одного моего слугу.
   — Ладно, — махнул рукой Найл. — Пошли домой.
   В городе, в покое и сытости, братья по плоти с удовольствием предавались безделью — облюбовали себе место на излучине реки и все вместе купались, загорали. Шумно, с беготней и рукопашными схватками играли в неизвестные правителю игры.
   И Найл, и Дравиг относились к этому одинаково спокойно: дети, пусть развлекаются. Более взрослые смертоносцы сами нашли себе подходящее дело. Часть караулила дворец Смертоносца-Повелителя, в котором попался в ловушку почти весь гарнизон северян, а остальные точно так же сторожили придорожные заставы, где в плену братьев находилось еще около тридцати человек.
   Взрослых людей уцелело всего лишь около десятка, в большинстве своем охранницы Сидонии. Совершать обходы полей для них было привычной обязанностью еще с прежних времен, и они с удовольствием отправились заниматься подзабытым делом.
   Райю опасливый Тройлек со всей торжественностью благополучно спровадил на солеварню аж на четырех кораблях — со строителями, плотниками и запасом материалов.
   Только Нефтис, обязанностью которой чуть не на протяжении всей жизни была охрана Посланника Богини, не находила себе места. Во дворце охранять правителя вроде как ни к чему, а отправляясь куда-либо Найл ее ни о чем не предупреждал.
   Раньше она знала обо всем сама, будучи начальницей охраны — но теперь всем заведовал восьмилапый чужак, и она постоянно оказывалась ни при чем.
   Надо сказать, Тройлек по поводу ее волнений был совсем другого мнения: третий месяц беременности и долгое отсутствие близости с Найлом без видимых причин.
   — Может, ты еще и медициной занимаешься, Тройлек?
   — К сожалению, к нам в город до сих пор не перебралось ни одного врача, мой господин, — обтекаемо ответил паук.
   Чуть не за квартал от своего дворца Найл различил знакомые черты: посветлевший от времени панцирь и небольшой по современным меркам рост.
   — Шабр?!
   — Рад видеть тебя, Посланник.
   — Где ты был столько времени?
   — Ты же знаешь, Посланник, — ответил довольный собою смертоносец, — наши самки всегда отличались очень гнусным характером. Многие из них не захотели вместе со всеми уходить из города. Тогда я предложил им спрятаться самим на окраинах обрабатываемых земель. Некоторые воспользовались советом. Мне удалось найти четырнадцать самок, которые спокойно пересидели все полтора года на дальних полях.
   — С паучатами? — встрепенулся Найл.
   — Двое — да, — подтвердил ученый смертоносец.
   — Отлично! — обрадовался правитель.
   — Откуда у вас такой интерес к молодым паукам? — удивился Тройлек. — Вас же и так почти две тысячи.
   — Шары, мой друг, шары, — покачал головой Найл. — Благодаря воздушным шарам мы нашли ваш город у озера, благодаря шарам заметили вашу армию еще до того, как она вступила в пустыню. Вы слишком полагаетесь на свои ментальные способности, Тройлек. Будь у вас разведывательные шары, вы не прозевали бы наш флот и наших воинов, и нам не удалось бы вернуть себе свой город. Так что, воздушные шары нам нужны. Но на них могут летать только молодые паучата, еще не выросшие до взрослых размеров. Если бы Шабр еще и человеческих детей нашел!
   — Зачем? — удивился Тройлек и привычно предложил: — Можно нанять слуг жуков.
   — Их не наймешь везде, — покачал головой правитель. — Мы не можем пустить чужаков в тайники памяти, мы не сможем быть уверены, что они качественно подготовят шары, мы не сможем нанять человека, чтобы на всю жизнь отправить его в море на корабле. Слуг для этих профессий всегда выращивали на острове детей. Специально.
   — Вам нужно детей? — уточнил Тройлек. — Сколько?
   — Ты хочешь сказать… — не поверил Найл, — Что у тебя еще и дети есть?
   — Двуногие нередко отказываются от младенцев, подкидывают их другим, вытравляют, просто выбрасывают, как ненужный мусор. Как я понимаю, вам нужны именно сосунки? Если объявить о желании принимать малюток на воспитание, то в империи князя Граничного, Санского и Тошского, человека, повелителя Серебряного Озера, Северного Хайбада, Чистых Земель и Южных Песков можно будет набрать не меньше двух сотен младенцев в год. Если же за это еще и платить — думаю, впятеро больше.
   Найл и Шабр надолго замерли, не в силах осознать той огромной удачи, которая стояла за предложением восьмилапого пришельца с далекого севера.
   Ведь это будут не просто дети. Это будут здоровые дети. Тройлек легко и просто предлагал решить проблему, над которой Посланник бился последний год своего правления, а ученый паук — всю жизнь.
   — У тебя хватит денег, чтобы купить нам хоть пару сотен младенцев? — все еще сомневаясь в реальности подобного проекта, шепотом спросил Найл.
   — Они есть у вас, — откликнулся Тройлек. — Во-первых, соль. Она ценится везде. Если ваша досточтимая Райя сможет увеличить ее выпаривание хотя бы раз в пять, то этого уже может хватить.
   — Райя! — внезапно вспомнил Найл. Эта милая женщина, в которой оказалась спрятана некая странная тайна. Правитель закрутился с насущными проблемами, а она тем временем спокойно вернулась на солеварню. — Тройлек, тебе ничего не показалось в ней непривычным, подозрительным?
   — Нет, мой господин, — чуть присел смертоносец и тут же вернулся к своей теме: — Почти наверняка найдутся покупатели на воздушные шары, и немалые деньги принесет перевозка товаров.
   — Каких товаров? — не понял правитель.
   — Любых. У нас есть корабли и выход к морю. Мне странно, что вы не знаете, какие страны раскиданы по берегам этого моря, но они есть наверняка. Товары северных земель смогут попасть туда только по нашей реке и на наших кораблях. А если не торопиться вводить в городе новые налоги, то люди продолжат сюда переселяться и часть детей можно будет получать прямо здесь.
   — Похоже, ты способен осуществить любое желание, — довольно улыбнулся Найл.
   — Всегда рад, мой господин, — паук оказался искренне польщен похвалой. Чего желаете?
   — Поужинать с Нефтис наедине.
   — Будет исполнено, Посланник, — почтительно присел Тройлек. — Немедленно!
   — Еще не вечер, — рассмеялся Найл.
   — В таком случае, я хотел бы отметить один существенный момент, мой господин.
   — Да.
   — Для осуществления всех этих планов нам нужен мир с князем Граничным.
   — Пусть будет мир, — согласился правитель.
   — Я прошу простить за прямоту, мой господин, — почтительно попятился паук. Но вам никогда не удастся победить князя. Он очень силен.
   — Я к этому и не стремлюсь…
   — … а вот он обязательно попытается вас уничтожить. В открытом бою против его армии вам не устоять. Вы должны захватить Приозерье, перекрыть ущелье и отрезать Южные пески от остальной империи. Только там вы способны остановить его воинов. Если князь поймет, что ему не удастся выбить вас из ущелья за два-три месяца, он предпочтет заключить мир и подождать более удачного момента. Он не может долго держать армию так далеко на юге, это спровоцирует очередные волнения среди баронов.
   — Ты сам говорил, что там стоит больше трехсот воинов и десятки боевых пауков!
   — Но ведь захватить этот город вы смогли!
   — Освободить, — поправил Найл. — Это наш город, в котором мы знаем все улицы и дороги, все уязвимые места. К тому же, мы не сражались со здешним гарнизоном, мы захватили его врасплох. Если военачальник в Приозерье не дурак, то все его войска постоянно в готовности, и второй раз подобная хитрость не поможет.
   Врасплох его не взять, а полсотни дикарей вооруженных копьями с костяными наконечниками против трехсот воинов ничего не смогут сделать даже при поддержке двух тысяч пауков.
   — Вооруженных стальными мечами, длинными копьями, одетых в кирасы, — поправил Тройлек. — Воины не сегодня-завтра сдадутся, и все их вооружение достанется тебе.
   — А что это изменит? Нас все равно в шесть раз меньше. Имея в шесть раз меньше сил, крепость еще можно защищать. Но захватить?

* * *

   В дверь постучали. В темноте коридора различалось неясное шевеление.
   — Кто там? Проходите! — спрыгнул с подоконника Найл.
   К вечеру воздух нагрелся до такой степени, что хотелось перестать дышать — он просто обжигал легкие. Единственным способом борьбы с такой жарой, который смог придумать Найл, были открытые окно и дверь. Легкий сквознячок обдувал тело, даря хоть немного прохлады, и правитель с удовольствием сидел на подоконнике, всей кожей ощущая благотворное движение воздушного потока.
   — Вы вызывали меня, мой господин?
   Нефтис стояла в полном боевом облачении — щит, длинное копье, блестящая кираса, поножи на голенях.
   — Ты что так оделась?
   — Я думала, вы хотите меня куда-то послать, мой господин.
   — В такую жару? Немедленно раздевайся! Нефтис поставила щит и копье в угол, и начала выбираться из кирасы.
   — Эй, есть так кто-нибудь? — крикнул правитель в коридор. Служанку и кувшин воды! Нефтис желает омыть свое тело!
   — Не нужно, мой господин, — смутилась телохранительница.
   — Нужно, — отрезал Найл. — Я так хочу. Расторопно прибежали сразу две служанки. Нефтис, скинув тунику, встала в широкий медный таз с высокими краями. Одна из служанок лила сверху воду, другая обтирала тело стражницы мягкой тряпочкой. Найл смотрел во все глаза. В этот миг он не думал больше ни о детях, ни о воинах, ни о князях, битвах, кораблях, империях и прочей ерунде. Он видел перед собой прекрасное женское тело и силился понять, почему бегает по городу из конца в конец, выискивая некие следы демонов, норы метро или тайники разных башен, и не замечает рядом с собой такую красоту! Усталый, падает вечером в кровать, вскакивает утром спозаранку, и не замечает, что каждый день уходит маленький кусочек счастья, который не нужно добывать в поте лица или искать где-то в чужих краях. Вот он, здесь, рядом. Всего лишь ждет толики внимания. Достаточно просто протянуть руку…
   То ли от внимательного взгляда правителя, то ли от воды и стараний служанок, щеки Нефтис порозовели, соски потемнели и напряглись, грудь чуть подобралась.
   — Вас обтереть, госпожа?
   — Не нужно, — ответил за телохранительницу Найл.
   Служанки поклонились, забрали воду, таз и кувшины, и скрылись за дверью, плотно ее притворив.
   — Так тебе будет хоть немного попрохладнее, — сказал Найл, беря ее за руку и подтягивая к себе. Другая рука легла женщине на талию, скользнула вверх-вниз по прохладной коже, размазывая сверкающие капли.
   — Да, мой господин, — кивнула Нефтис.
   — Я подумал о том, что уже почти полтора года мы общаемся только на бегу, в походах, от случая к случаю, второпях. Захотелось просто встретиться. Без всякой суеты. Провести вечер вместе.
   Найл не удержался, наклонился к ней и тихонько коснулся кончиком языка одного из сосков. Нефтис задержала дыхание. Руки правителя сомкнулись у нее за спиной, подтянули к себе. Ткань туники Посланника повлажнела, пытаясь остудить его горячее тело.
   — Мне интересно услышать тебя, — прошептал он в глаза женщины. Правильно ли мы отправились в этот путь. Может, стоило сразу остаться в городе? Сдаться пришельцам.
   — Этим дикарям? — напряглась стражница. — Никогда!
   — Значит, ты не жалеешь про эти полтора года скитаний?
   — Нет, мой господин.
   — Хорошо, — правитель разомкнул объятия и отпустил Нефтис. — Все-таки северяне умеют жить. Ты могла бы представить себе все это в нашем дворце до их прихода? — Найл кивнул на мебель в комнате.
   — Мы вполне обошлись бы и без этого! Посланник почувствовал, что возникший было душевный контакт между ним и стражницей почему-то разрушился. В походе, когда поводом для близости был безопасный ночлег, несколько спокойных минут, все оказывалось куда проще. Наверное, он и вправду одичал. Разучился говорить с людьми.
   Правитель отошел к окну. На улице стены уже не слепили яркими пятнами от солнечных лучей. Они стали всего лишь хорошо освещены. Вечер еще не наступил, но город готовился к наступлению сумерек, к приходу долгожданной вечерней прохлады.
   — Все-таки мы их победили.
   — Что? — оглянулся Найл.
   — Мы все-таки победили их, мой господин, — повторила Нефтис. — Им не помогли ни их копья, ни щиты, ни шкафы и кровати. Богиня не пожелала даровать им своего Посланника, а без вас, мой господин, никакое оружие не способно спасти от поражения.
   — Вот как? — Найл почувствовал себя смущенным.
   — Да, мой господин, — кивнула Нефтис. — А ради вас я готова на все! Жить среди шкафов, ходить в доспехах, спать на кроватях.
   — Чем тебе не нравятся кровати? — удивился правитель, взял ее за руку и отвел в спальню. Ложись! Ну, и что?
   — На своей постели в вашем дворце я могла спать точно так же.
   — На той узкой койке ты не могла даже просто раскинуть в стороны руки и ноги!
   — Зачем?
   — Раскинь! Стражница подчинилась.
   — Ну и что?
   — Все как всегда, — упрямо повторила Нефтис.
   — Это сразу не почувствуешь, — заявил Найл и мстительно приказал: — Лежи и не шевелись!
   Он присел рядом, склонился над своей жертвой и снова коснулся ее соска кончиком языка. Сосок подтянулся, собрался морщинками. Наигравшись с ним, Найл перешел к другому, потом резко сдвинулся вверх и короткими, мягкими прикосновениями своих губ обошел кругом розовый овал чуть приоткрытых губ. Медленно двинулся вниз, целуя шею, ямочку под шеей, выемку между грудей, солнечное сплетение, прохладный живот, опустился до бедер, на которых еще уцелели капельки воды.
   Найл собрал каждую кончиком языка, скользнул руками вверх по ее бокам, совершил тот же путь губами и стал исследовать языком окружение сосков, те махонькие пупырышки которые теснятся на границе розового и смуглого цветов.
   Нефтис застонала и прикусила губу. Правитель пожалел женщину, оставил ее груди в покое и переместился ниже, на низ живота, приглаживая рукой жесткие и влажные кудрявые волосы, а щекой касаясь кожи между двумя выступами, превращающими эту часть тела в огромную чашу для будущей жизни. Гладкая и светлая в этом месте кожа потеплела, и господин опустился еще ниже, попытавшись прикоснуться к светло-розовым половым губам.
   В этот миг воительница не выдержала, сгребла своего правителя в охапку, опрокинула рядом и навалилась сверху, взяв его естество во влажный теплый плен…
   — Ты нарушила мой приказ, — попрекнул Найл, когда все закончилось. Сейчас поужинаем, и ты опять ляжешь в кровать! Буду тебя наказывать.
   — Как прикажете, мой господин, — выразила полное смирение стражница. Однако в ее глазах можно было увидеть все что угодно, но только не покорность. Ужин закончился в полной темноте — зажигать лампу Найл поленился. Потом они снова ушли в спальню, где женщина попыталась подчиниться суровым приказам своего господина. И опять безуспешно. Правитель в третий раз потребовал от стражницы смирить гордыню. Однако, прежде чем начать экзекуцию, прилег на подушку и позорнейшим образом уснул.
   — Посланник! — проснулся Найл от яркой вспышки в мозгу.
   Он приподнял голову и на фоне открытого окна увидел восьмилапого гостя.
   — Кто здесь?
   — Только что демон напал на двух моих слуг, складывающих хитин у шестиэтажного дома, — узнал правитель характерные для Тройлека интонации. Один вернулся, а другой исчез.
   — Великая Богиня! Что же там творится? — Найл встал и принялся искать на полу тунику.
   Нефтис тоже подняла голову, спустя секунду сообразила, что происходит нечто необычное, вскочила и кинулась к доспехам.
   — Оставь эту тяжесть! — предупредил ее Найл. — Возьми только меч.

* * *

   Пострадавший слуга сидел в зале приемов на троне, в обнимку с кувшином вина и лихорадочно прихлебывал по маленькому глотку каждые две-три минуты. Это оказался мужчина среднего роста, с хорошо заметным брюшком и забавно оттопыренными ушами. На серой рубахе с длинными рукавами виднелось пять-шесть темных пятен.
   Увидев правителя, он испуганно спрыгнул на пол и попытался шмыгнуть в сторону, но наскочил на широко расставившего лапы Тройлека.
   — Рассказывай! — приказал Найл.
   — Ну, — мужчина опять отхлебнул из кувшина. Приволокли мы с десяток надкрыльев долгоносиковых. Ну, и корзину мушиных объедков тоже. То есть, сперва. Насыпали, значит сверху, чтобы высота была на куче. Тут ручеек такой потянулся, беленький. Облако вдруг появилось светлое. А потом — жух, жух. Жжет, да больно так! Мы попытались в дом спрятаться. Демон следом. Мы прятаться попытались. Под плиты там, в щели. Потом демон исчез. Я вылез, стал Шурха звать. Звал, звал — так и не нашел. Ну, сюда прибежал, рассказал, вот.
   — Сними рубаху.
   Слуга разделся. На спине и груди краснело несколько пятен.
   — Что ты смотришь, Посланник? — заинтересовался паук.
   — Ожоги легкие. На девице тоже слабые ожоги были. Демон ведь жуков и пауков убивал на месте, мгновенно. А людей жалеет.
   — Развлекается, — буркнул слуга. Нет. Он может ожоги куда сильнее оставить. И боли намного сильнее причинить. Не хочет. Так рассчитывает, чтобы больно получалось, но и вреда особого не осталось. Пойдем, покажешь, где это случилось.
   — Не, я туда больше не пойду! — отпрянул мужчина.
   — Пойдешь, — жестко сообщил Тройлек, и слуга вместо ответа сделал из кувшина несколько больших глотков.
   Дорога к пустырю стала уже привычной. Улица жилая, нежилая, метров двести развалин — вот и виден одинокий шестиэтажный дом. Стены высокого здания искрились под уже поднявшимся из-за горизонта солнцем, разбрасывая разноцветных зайчиков. В отличие от соседних построек, этот дом не только не рассыпался за прошедшие века, но и сохранил в целости все окна. Одна из наиболее совершенных технологий далекого прошлого — монолитно-аморфный стеклобетон.
   Когда-то по фасаду нижнего этажа шли сплошные двери, но теперь на их месте рос рыжий, густо переплетенный кустарник.
   Именно на них и указал уже изрядно пьяный слуга:
   — Вон, туда прятались.
   Все двери вели в один единственный огромный зал этажа в три высотой. Помещение ярко освещалось окнами на уровне второго этажа, а посередине зиял провал в три человеческих роста глубиной, наполовину засыпанный кусками бетона, щебня и осколками пластика. Все это для Посланника и его телохранительницы было хорошо знакомо.
   — Вниз спускались? — кивнул на яму правитель.
   — Нет, — покачал головой слуга. — Я наверху, под стеной прижался. А вот Шурх вниз полез.
   — Ясно, — Найл повернулся к Нефтис: — Ты знаешь, мы опять забыли фонарь.
   — Я сейчас принесу, мой господин, — спохватилась стражница.
   — Не нужно. В нынешнем хозяйстве вот он, — правитель кивнул в сторону осоловевшего слуги, — в нынешнем хозяйстве разбирается лучше. Эй, ты меня слышишь, несчастный?! Принеси из дворца два фонаря, быстрее. Понял?
   Слуга кивнул и виляющей трусцой побежал к выходу.
   Найл спрыгнул в яму, наглел в центре длинную наклонную плиту, заглянул под нее.
   — Вот, сразу нашел, — удовлетворенно кивнул он. Сейчас, фонарики приедут, и посмотрим, куда вторая жертва делась.
   Фонарики вскоре «приехали», но отнюдь не одни. Вместе с перепуганным, сонным, пьяным и уже совершенно ничего непонимающим слугой явились братья по плоти — все дети полным составом. Они пришли со щитами, копьями, а Юлук одела кирасу и прихватила свое длинное копье. Что случилось? — не понял Найл.
   — Тут что-то произошло, Посланник, — за всех ответила Юлук. — Мы пришли на помощь.
   — Они просто заскучали, Посланник, — объяснил Тройлек. — Ты сам приучил их к постоянному движению и риску.
   Найл вспомнил, как подростки решились идти с ним в Серые горы — тоже только потому, что в тихой и уютной Провинции им стало скучно.
   — Так много народу в подземелье незачем, — охладил правитель их пыл. Хватит пары человек. Мы с Нефтис пойдем, и Юлук. Только без копья. Если что — позовем на помощь. Тройлек, ты как?
   — Извини, Посланник. Ты тут только что вспомнил про кого-то по имени Мерлью. Извини, но ее мнение моему разуму ближе.
   Найл хмыкнул, и полез вниз. Собственно, пользы от паука под землей все равно мало, а вот беда случиться может — если путешествие почему-то затянется.
   Он наклонился под плиту, сунул вперед руку с фонарем и стал продвигаться в темный зев.
   Провал в центре здания был не просто глубокой ямой, а наклонным тоннелем, настолько широким, что по нему могли бы свободно идти бок о бок десять бойцовых пауков.
   Яркий свет фонаря выхватывал часть полукруглого потолка и причудливую мешанину из тонких листов декоративного пластика, покрытых белой пылью алюминиевых уголков, вздыбленных, маслянисто поблескивающих металлических швеллеров и паутины желтых проводов без малейшего признака изоляции.
   — Осторожно, мой господин, — опасливо предупредила Нефтис, — не повредите ноги.
   Стражница опустила фонарь еще ниже, к толстому слою из мелких белых косточек. То ли крысы, то ли летучие мыши поколение за поколением находили здесь свою кончину.
   Местами из толщи костей выступали поперечные прутья. Зацепишься ногой за такую поперечину, грохнешься на уголки, да швеллером сверху и прихлопнет.