Прикли Нэт. Ристалище

   К счастью, ветер благоприятствовал переходу и уже следующим днем корабли благополучно встали у причалов. Пассажиры покинули палубы, но Соленый никуда не мог отлучиться, поскольку остался единственным пауком и должен был контролировать погрузку провианта и воды. Он не смог даже сбегать в квартал рабов на охоту. Хорошо хоть, смертоносцам на кораблях не нужно много двигаться, и он пока не испытывал голода.
   Внезапно в мысленный контакт с ним вступил сам Смертоносец-Повелитель. Корабли получали приказ вернуться к побережью и искать там Посланника Богини.
   Вот тут Соленый впервые испытал страх. Он понял, что руководить флотом ему придется в одиночку. Если всего несколько дней назад под каждым парусом сидел смертоносец, который олицетворял собой власть, контролировал управление кораблем надсмотрщицей и поддерживал разговор с другими пауками — даже если те находились далеко за горизонтом, то теперь все командиры морских судов лежали в далеких песках. На весь огромный флот Соленый остался один.
   Однако приказы Смертоносца-Повелителя должны исполняться в любом случае — и Соленый вывел флот из порта.
   По пути он приказал надсмотрщице подвести свой корабль по очереди к каждому из остальных и отдал начальницам четкий и конкретный приказ. Выйдя из устья реки, корабли выстроились вдоль побережья на расстоянии прямой видимости друг от друга и спустили паруса.
   Все с надеждой ждали, что рано или поздно к морю выйдет одинокий усталый человек, которого нужно будет немедленно подобрать и поднять парус — по этому сигналу весь флот должен собраться вокруг флагмана.
   Вновь потекли дни ожидания.
   И опять вместо радостных вестей пришли горькие — из города прибежал Быстрый и принес весть о том, что Посланец Богини жив, и смог добраться до Смертоносца-Повелителя сам. Но это не смогло ничего изменить — после отказа Хозяина жуков-бомбардиров выдать людям для обороны от пришельцев жнецы, Повелитель приказал всем покинуть город, дабы пауки не гибли напрасно в сражениях с чересчур опасным врагом. Флоту предписывалось встать на якорь рядом с Дельтой и ждать там подхода беглецов.
   Соленый затрепетал — никогда в жизни он не мог подумать, что своими глазами увидит легендарную родину Великой Богини. Нечаянная удача заслонила собой даже ту огромную беду, что пришла в земли смертоносцев.
   Изгнанники, совершая пеший переход из Дельты в Провинцию провели в пути десять дней.
   Корабли двигались куда быстрее пеших людей. Всего через три дня впереди показалась сочная зеленая полоса, и вскоре моряки буднично выволокли суда на священный берег Дельты.
   Здесь все было иначе — незнакомые деревья, острые запахи, яркие краски. Сам воздух казался сочнее, плотнее, приятнее.
   Словно частица солнечного тепла вливалась вместе с ним в широко раскрытые дыхальца, делая мышцы — сильнее, мысли — отчетливее, зрение — острее.
   Двуногие тут же занялись своим любимым делом — стали разводить костры. Поначалу они собирали сухие ветки и толстые стебли травы вдоль берега, потом один из моряков отошел чуть дальше в заросли и почти сразу послышался его истошный вопль, сразу сменившийся предсмертным хрипом. Еще несколько двуногих кинулись на помощь — и очень скоро окрестности огласились воплями новых несчастных.
   Люди приостановились, опасаясь подходить ближе. Вскоре к месту происшествия подбежала одна из надсмотрщиц, протолкалась вперед. Спустя несколько минут она подбежала к кораблю и склонилась перед Соленым в поклоне, означающем просьбу.
   — Чего ты желаешь, Назия? — Эту морячку паук знал.
   — Я не могу справиться с обязанностями, повелитель, — склонилась надсмотрщица еще ниже. Молю тебя о помощи и снисхождении.
   Соленый выпрыгнул на песок, быстро промчался вперед. Двуногие почтительно склонились перед восьмилапым господином, уступая дорогу, и смертоносец увидел высокий куст, густо усыпанный крупными алыми ягодами. Среди ягод висело три безвольных тела, пробитых огромным количеством длинных тонких колючек.
   Ручейки крови, стекая с погибших на землю, уже образовали большую, сладковато пахнущую лужу.
   Паук, в отличие от безмозглых двуногих, сразу понял, что растение представляет собой живую ловушку и приближаться к нему не стал. Моряки затаили дыхание. Они с ужасом ждали, кто получит приказ снять погибших друзей для принятого на флоте захоронения мертвых в воде. После некоторого колебания смертоносец подозвал Назию и кратко приказал — В густые заросли никому не заходить. Тел с куста не снимать.
   Это было первое отступление от заведенных обычаев, которое совершил Соленый.
   В течение нескольких часов все оставалось спокойным — дымили костры, горько пахла печеная рыба, жарко пекло солнце, дул с моря легкий солоноватый ветерок, как вдруг с ближайшего дерева спорхнула вниз его пепельная крона и накрыла собою сразу несколько костров.
   Пламя, потухая, смрадно дохнуло паленым мясом, а люди, отчаянно вопя, заметались по берегу.
   Некоторые из них догадались упасть между бортами кораблей, с головой в воду, но большинство бестолково бегали вперед-назад, размахивая руками, сталкиваясь и падая.
   Слой укрывший их шевелящейся листвы становился все тоньше, и вскоре стало понятно, что на людей напали махонькие мягкотелые гусеницы с длинными тонкими ножками. Каждая из них стремилась откусить себе маленький кусочек сочной живой плоти и поскорее убежать.
   Отбиваясь, люди уничтожили сотни из них — но тысячам удалось добиться своей цели.
   — Все на борт! — принял Соленый единственно возможное решение. Возвращайтесь, пока вас не сожрали!
   Повторять приказ дважды не потребовалось.
   Побросав недоеденную рыбу, моряки дружно навалились на засевшие в песок носы кораблей и одним порывом спихнули их на воду. Вскоре флот качался на волнах в нескольких десятках шагов от берега, а смертоносец, волею судьбы ставший единственным руководителем, мучился в раздумьях.
   Правила поведения в море вырабатывались на протяжении нескольких столетий.
   Они предписывали всегда иметь на борту запас фруктов и овощей для двуногих на несколько дней, они предписывали во время плаванья через день причаливать к берегу и давать двуногим время на поимку рыбы, разведение огня и еду, правила предписывали каждого умершего немедленно сбрасывать в море, отойдя от берега за пределы видимости. Любой смертоносец, получавший право командования на море, в первую очередь усваивал главную истину бескрайних водных просторов — без людей корабли мертвы.
   Морские пауки никогда, как бы они не голодали, никогда не подкрепляли свои силы членами команды, они всегда следили за здоровьем моряков, вовремя меняя ослабевших или больных на сильных и здоровых, они всегда защищали и поддерживали своих надсмотрщиц — именно поэтому только на флоте женщины, получившие незначительные увечья, оставались жить и командовать.
   Только что в сознании Соленого столкнулись между собой два закона: он оставил на берегу трех мертвых моряков, не придав воде их тела, он лишил команду отдыха и еды. Но — «без людей корабли мертвы»! На берегу оказалось слишком опасно.
   В поисках решения Соленый попытался расширить свое сознание, слив его с сознанием «Быстрого», но посланец Смертоносца-Повелителя оказался слишком молод и не имел никакого опыта.
   — Что вы прикажете, повелитель? — подошла Назия и склонилась в низком поклоне.
   В ее сознании роились примерно те же самые мысли, что и у невольного руководителя флота: на борту осталось только три корзины яблок, их хватит разве на один день. К тому же моряки, лишенные возможности есть мясо или рыбу, быстро ослабеют и заболеют.
   Соленый внимательно обдумывал возникшую ситуацию, дробя ее на все более мелкие составляющие, внимательно обдумывая эти составляющие и дробя их дальше — надеясь отыскать в мелких детальках ключ к решению.
   «Флот должен встать рядом с Дельтой на якорь и ждать прихода беженцев, которых выведет из города Посланник богини».
   «Флот должен встать рядом с Дельтой на якорь. И ждать прихода беженцев. Которых выведет из города Посланник Богини».
   «Флот должен встать. Рядом с Дельтой. На якорь. И ждать. Прихода беженцев. Которых выведет. Из города Посланник Богини».
   На миг показалось, что ответ начал проявляться: «Рядом. С Дельтой» — где «рядом»? В каком месте? Дельта очень велика… Однако в процессе осмысления призрачная надежда на ответ улетучилась — опасность подстерегала людей в любом районе Дельты.
   Соленый снова вернулся к дроблению возникшей проблемы на составляющие:
   «Флот. Должен. Встать. Рядом. С Дельтой. На якорь. И ждать. Прихода. Беженцев. Которых. Выведет. Из города. Посланник Богини».
   «Флот — корабли, моряки, надсмотрщицы, смертоносцы. Должен — приказ Смертоносца-Повелителя обсуждению не подлежит. Встать — никуда не двигаться, ничего не предпринимать. Рядом — очень близко, неподалеку, в пределах видимости. С Дельтой — священным лесом, полным энергии, света, движения, роста, который является родиной источника жизни на Земле, Великой Богини Дельты. На якорь — закрепиться на одном месте, никуда не перемещаться. И ждать — готовиться к встрече, обеспечить соприкосновение, близкий контакт. Прихода — пешее передвижение по суше. Беженцев — обитателей города, отступивших перед натиском захватчиков, смертоносцев, их охранниц, надсмотрщиц, слуг, рабов…»
   И вновь Соленому показалось, что перед ним забрезжил ответ. Он остановил свои мысли и вернул их немного назад: «ждать — готовиться к встрече, обеспечить соприкосновение, близкий контакт. Прихода — пешее передвижение по суше. Беженцев — обитателей города, отступивших перед натиском захватчиков, смертоносцев, их охранниц, надсмотрщиц, слуг, рабов».
   Флот получил приказ ждать — то есть, подготовиться к встрече.
   Слабых, голодных и больных моряков нельзя считать готовыми к встрече с изгнанниками. Без людей корабли мертвы.
   Прихода — то есть, они будут передвигаться по суше своими ногами. Беженцев — пауков, охранниц, слуг. Мужчины слабы, они не могут передвигаться быстро. Идти далеко — мужчины устанут и будут идти намного медленнее, чем обычно. Корабли двигаются примерно втрое быстрее сытого, здорового мужчины. Значит, беженцы придут только через несколько дней. Значит, для выполнения приказа «ждать» — то есть, для подготовки к встрече — у флота есть несколько дней.
   Соленый, завершив размышление, испустил импульс огромного облегчения и стегнул надсмотрщицу резким приказом:
   «Поднять паруса! Вернуться к границе Дельты и пустыни!»
   Теперь паук был абсолютно уверен — уходя от места встречи, он в точности выполняет приказ Смертоносца-Повелителя.
   На побережье моря всегда хватает выброшенного волнами мусора, которое солнце пустыни быстро превращает в отличное топливо. Соленый остановил корабли совсем рядом с Дельтой — из-за горизонта выглядывали макушки самых высоких деревьев. Широкая полоса песка надежно защищала моряков от возможных хищников. Двуногих можно было без опаски высадить на берег и позволить им в полное свое удовольствие заняться любимым делом — ловить рыбу и тут же обжираться ею до полной потери движения.
   Целых три дня люди отдыхали, набивали животы и безмятежно валялись в тени высоких бортов, и только на четвертое утро суда снова закачались на волнах — Соленый возвращался к месту встречи.
   Два дня ожидания не принесли успеха — беженцы так и не появились. Не смотря на старания обоих смертоносцев, не удалось установить и мысленного контакта. За это время у двуногих закончились взятые из города яблоки. Людям удавалось удить рыбу прямо с кораблей, но вот превратить ее в пищу без огня моряки не могли. Дрова имелись совсем рядом, на берегу, под кронами разлапистых деревьев — но высаживаться за хворостом никому не хотелось. Вечером третьего дня Назия сообщила, что в кувшинах кончается питьевая вода.
   Самое неприятное, Соленый сам начал ощущать первые признаки голода. Поначалу паук не очень удивился подобным ощущениям — как никак, он ничего не ел еще со дня отправления армии Смертоносца-Повелителя навстречу захватчикам, однако вскоре понял, что это не совсем верно. Для сидящего на одном месте паука полгода голодовки — пустяк, не заслуживающий внимания.
   Соленому много бегать не приходится, и оголодать так быстро он никак не мог. Однако, точно такое же «желудочные» ощущения у Соленого возникали и раньше — перед жестокими морскими штормами.
   — Паруса на мачты! — отдал он приказ, приподнявшись на всю длину лап и перетаптываясь взад-вперед. — Двигаться вдоль берега как можно быстрее!
   Небо пока еще сверкало чистой голубизной, и это давало некоторые шансы. Для спасения флота нужна была бухта, нужна немедленно! Смертоносец помнил, что на всем пути сюда от устья реки не встретилось ни одного подходящего укрытия от непогоды. Значит, это укрытие требовалось найти где-то впереди, или суденышки расшвыряет и изломает как хрупкие тростинки. Сейчас Соленый не очень задумывался над тем, что уходя вперед он нарушает приказ своего повелителя. Если «флот должен ждать», то значит флот должен уцелеть, а не сгинуть в пучине, выполняя распоряжение.
   Люди пока не понимали, за что их заставляют тягать тяжелый такелаж на голодный желудок, однако кнуты надсмотрщиц быстро расшевелили лентяев. Откровенно нервничала только Назия. За много лет службы она отлично узнала своего повелителя, и если для Соленого верным признаком урагана было ощущение голода, то для женщины — топтание паука на вытянутых лапах. Недвусмысленные пояснения надсмотрщицы подействовали на моряков куда хлестче кнута — и флагманский корабль скользил вдоль побережья, намного опережая всех остальных.
   На берегу разлапистые лиственные деревья сменились стройными пальмами, потом совершенно неожиданно появился густой сосновый бор, над которым вились стаи перепуганных чем-то стрекоз, снова пошли пальмы. Появилась и исчезла позади огромная гусеница, невозмутимо скусывающая пальмовые макушки в то время, как две жужелицы пытались отожрать у нее одну из задних ног. Вырвался из зарослей высокого кустарника и кинулся в воду огромный зверь, покрытый крупными, похожими на бородавки наростами. Из пасти его торчали не хелицеры, а длинные белые то ли бивни, то ли клыки. Впрочем, атаковать суда вплавь зверь не решился и только щелкал им вслед зубастой пастью.
   Небо потемнело, став из ярко-голубого темно-синим, со стороны открытого моря понеслись мелкие белые обрывки облаков.
   Береговая линия изгибалась, иногда появлялись мелкие лагунки, годные только на садки для порифид, иногда поперек дороги вырастали желтые песчаные косы. Ничего даже близко похожего на бухту. Линия далекого горизонта начала зловеще темнеть, волны, предвкушая веселье, заметно прибавили в высоту и обзавелись белыми барашками.
   Теперь жалоб на голод уже не слышалось ни на одном корабле. Люди забыли про еду и жажду, они с ужасом вглядывались в далекий горизонт, с надеждой — во флагманский корабль, ведомый мудрым смертоносцем, а губы их тем временем непрерывно шептали мольбы совсем близкой Великой Богине.
   Ударили первые порывы мокрого, холодного ветра. Это был еще не шторм, а лишь предупреждение о том, что несут в себе низкие черные тучи, неторопливо ползущие по небесам. Волны поднялись чуть не в человеческий рост, они с яростью накидывались на берег, выкатываясь далеко под стволы деревьев, и было непонятно, как их тяжелые удары еще не закинули небольшие суденышки на песок.
   И тут Соленый разглядел впереди протоку.
   — Рулевой! — закричала Назия указывая вперед кнутом, корабль качнулся. Парус захлопал, но тут же снова наполнился крепким ветром.
   Никогда в жизни Соленый не рискнул бы входить в устье реки под всеми парусами — но времени опускать белые крылья и выбрасывать на воду весла просто не оставалось. Корабль накренился, разбил форштевнем отраженную от крутого берега волну, вывернул за крутую излучину и оказался на неправдоподобно ровной рядом со штормовым морем воде. Настолько ровной, что в ней, как в зеркале, отражались и высокие деревья по берегам, и высокая коричневая мачта, и изумленно-радостные лица моряков над бортами.
   Назия выжидающе оглянулась на смертоносца, но паук не спешил давать команду остановиться — позади шли другие корабли. Не стоит создавать затора у самого устья, нужно оставить место остальным.
   — Рулевой! — поняв, что остановки не будет, надсмотрщица предупредила моряка о близком повороте русла.
   Судно постепенно замедляло ход — высокий лес, росший по берегам, «гасил» ветер. Впрочем, на узком извилистом русле это было только на пользу. С тихим шипением нос корабля рвал зеркальную поверхность реки, разбегалась по сторонам длинная пологая волна.
   Позади раздался радостный вопль — это следующий корабль смог проскочить в узкие ворота, отделяющие штормовое море от тихого речного протока. Чуть не в нескольких шагах за ним белел еще один парус, а следом еще и еще.
   — Разворачиваться трудно будет, — вздохнула Назия, всматриваясь в растительность на близком берегу. Похоже, прыгающих тварей здесь нет.
   Тем временем парус окончательно обвис, и надсмотрщица вновь склонилась в поклоне:
   — Прикажете спустить весла? Соленый не ответил. По оценке паука, места на реке хватало уже всем.
   — Опустить парус, — прекрасно поняла повелителя Назия. — Бросить якорь. Клац, Зеленый, Ухье: наполнить кувшины водой. Только попробуйте сперва, вдруг соленая. Не должна, но всякое бывает…
   Моряки засуетились, опуская канаты, подвязывая грубую парусину. Шумно плюхнулся за борт тяжелый якорь из просверленного посередине валуна.
   Одноухий мужчина с большим кувшином выбрался из кормового трюма, деловито обвязал горлышко веревкой, склонился над бортом. Короткий вскрик, в воздухе мелькнули босые ноги и — тишина. Почти все моряки дружно кинулись к борту, однако на поверхности воды не осталось никаких следов.
   — Утонул? — удивленно спросил кто-то. В этот момент послышался глухой стук с противоположной стороны. Вскоре над бортом появилась большая темно-темно коричневая клешня, следом другая. Еще через мгновение закачались два маленьких глазика на тонких палочках. Быстрым движением клешня цапнула ближайшего человека и вместе с добычей исчезла, подняв тучу брызг.
   Снова послышался стук, и над бортом закачались новые клешни. Люди испуганно столпились посередине. Речное чудище, не сумев ни до кого дотянуться, начало неторопливо переваливаться через борт. В длину оно составляло чуть не половину судна, множеством ножек и двумя клешнями напоминало скорпиона — но только не имело хищно изогнутого ядовитого хвоста.
   «Команду истребляют!» — внезапно сообразил Соленый, ударил чудище волевым парализующим лучом и кинулся вперед. Ментальный удар коричневая тварь выдержала, однако движения ее все равно замедлились. Паук вонзил хелицеры в сегментарный хвост — мягкий хитин легко поддался — и впрыснул яд. Чудище сделало вперед пару неуверенных шажков и замерло.
   Тем временем стук начал доноситься сразу со всех сторон.
   — Чего стоите, как столбы?! — спохватившись, закричала Назия. — Весла хватайте!
   Она взмахнула кнутом и ловким ударом сбила сразу два высунувшихся над бортом глаза. Соленый хлестнул другое чудище лучом страха — и оно, к счастью, отвалилось. Мужчины начали расхватывать сложенные вдоль скамеек весла и яростно «вколачивать» обратно все то, что высовывалось из воды. Стук и плеск продолжался еще какие-то минут десять, после чего атака чудищ прекратилась. Некоторое время моряки выжидали, глядя по сторонам, а потом надсмотрщица хрипло напомнила:
   — Клац, Зеленый, если вы немедленно не возьметесь за кувшины, через пару дней мы передохнем от жажды. Двое из матросов опустили весла и, поминутно вздрагивая, стали бросать за борт привязанные на веревку кувшины, вытаскивать их на борт, переливать воду в более крупные и снова кидать за борт. На кувшины, как ни странно, никто не набрасывался.
   «Неужели ушли?» — эта мысль вселила в смертоносца не облегчение, а тревогу.
   Он повернулся и стал вглядываться в остальные корабли, бросившие якорь далеко позади. Большинство стояли спокойно, и только один как бы приплясывал на месте, широко размахивая мачтой. Что там происходит — догадаться, увы, не сложно. Справятся двуногие сами или нет? Смертоносцев на весь флот всего двое…
   Буря оказалась короткой — незадолго до темноты небо начало расчищаться. Люди заметно обрадовались: спать можно будет в море, на безопасном удалении от берега, а не среди голодных клешнявых тварей. Под руководством Назии моряки с помощью весел развернули судно и не спеша, по течению, стали скатываться к открытой воде.
   Уже в сумерках выходя в море, Соленый увидел, что попасть в реку удалось не всем: на пляже лежал на боку несчастный, изломанный корабль, без мачты и с выбитой наружу палубой.
   Видимо, рулевой не рассчитал маневр и наскочил форштевнем на пологий берег. Остальное сделала буря.
   Самое ужасное — вокруг судна царила тишина. Никто не сидел грустно рядом, никто не звал на помощь, никто не просил взять с собой. Корабль погиб, команда сгинула. А виною — маленькая ошибка одного из двуногих. Люди так же проводили взглядами погибшее судно, но вслух никто ничего не сказал.
   Есть одно нехитрое правило, из которого покамест не бывало исключений: пресноводная живность не живет в соленой воде, а морская — в пресной. Соленый отвел флот от берега за пределы прямой видимости и только после этого разрешил лечь в дрейф, уверенный, что уж сюда-то речные чудища не доберутся. Усталые моряки забрались в теплые выворотки и почти мгновенно заснули. Соленый прошел взад-вперед вдоль парализованной хищной твари, которая так и осталась лежать в центральном проходе, примерился к клешне, вонзил хелицеры в ее основание, несколькими сильными рывками отодрал, быстро замотал в паутину и впрыснул пищеварительный сок. Немного выждал, давая мясу перевариться, а потом всосал густую сытную жидкость.
   С тех давних пор, как в детстве ему удалось поймать муху, это был первый случай, когда он ел не мягкое и чистое человеческое тело, а дикую, неухоженную охотничью добычу. Естественно, чудище насквозь пропиталось запахом водорослей, имело сильный привкус одеревенелого хитина и какой-то гнилостности — однако выбора смертоносец не имел. Он понимал, что о вольной охоте в квартале рабов можно забыть раз и навсегда, а команду нельзя трогать ни при каких обстоятельствах. До победы над пришельцами придется есть не то, что хочется, а то, что удастся добыть.
   Хорошо хоть, морским смертоносцам не нужно много двигаться, и задумываться о пище придется два-три раза в год.
   Опустошив белый паутинный кокон, Соленый выбросил его за борт и замер на передней смотровой площадке, ожидая рассвета.

* * *

   Утром корабли подошли к берегу и уткнулись носами в песок неподалеку от погибшего судна. Не в пример своему обычному поведению, двуногие отнюдь не торопились выпрыгивать на сушу, с подозрением вглядываясь в ближние бамбуковые заросли. Наверное, они и вовсе предпочли бы отсидеться на борту, но недвусмысленный приказ смертоносца побудил моряков с двух соседних кораблей двинуться на разведку.
   Люди запаслись тяжелыми веслами, так выручившими их прошлым днем, и все время держались наготове — однако, то ли местную живность отпугнул шторм, то ли она успела хорошо подкрепиться и сейчас отсыпалась где-то в дебрях, но никто на пришельцев не нападал.
   Последней на пляж выпрыгнула Назия.
   Соленый, фактически в одиночку отвечавший за судьбу всего флота — молодой и неопытный Быстрый не в счет — не рискнул лично осматривать погибший корабль. Он вошел в плотный мысленный контакт со своей надсмотрщицей и послал ее вместо себя.
   Это был не тот официальный контакт-замещение, когда сознание двуногого полностью вытесняется, и человек, сохраняя свой облик, тем не менее перестает быть низшим существом, ведя переговоры как Жук-Хозяин или Смертоносец-Повелитель. На этот раз Соленый просто смотрел глазами женщины, слушал ее ушами, осязал ее руками.
   Двуногие, безусловно, представляют собой неполноценные организмы, сохраненные Великой Богиней лишь для служения жукам и смертоносцам, но в качестве утешения они получили великодушный дар: слух!
   Надсмотрщица стояла лицом к изломанному кораблю, но одновременно она осознавала шуршание волн по песку слева от себя, шелест листьев на деревьях далеко позади, поскрипывание песка под ногами моряков справа.
   — Что мы будем делать, госпожа? — оглушающе для смертоносца прозвучал вопрос одного из моряков.
   Назия повернула голову, и мужчина тут же испуганно упал на колени.
   Осмелиться первым заговорить с женщиной! В городе за такую дерзость его тут же сослали бы в квартал рабов! Впрочем, они не в городе. Странные места, опасности, голод и усталость, необходимость проводить разведку в месте, рядом с которым водятся жуткие чудища — все это могло помутить рассудок у кого угодно. Назия коротко щелкнула хлыстом и пошла вперед. Моряк поднялся, облегченно потирая свежую багровую полосу на плече.
   Чуть впереди послышалось шуршание, затрепетали ветви низкой молодой акации. Назия остановилась, прислушалась, подступила ближе и кнутом отодвинула листву. Моментально шмыгнули по сторонам маленькие серые тени. Женщина увидела длинную белую кость, лежащую поперек мягкой флотской сандалии и чисто обглоданный человеческий череп. Обглоданный снаружи — сквозь глазницы проглядывали какие-то темные потеки внутри, причем оттуда доносилось чье-то воодушевленное чавканье.