Когда Рейчел выходила замуж, ей было приятно осознавать, какой большой бизнес находится во владении ее мужа. Но тогда она еще не представляла, насколько велик этот бизнес. И она ничего не знала о тех побочных эффектах, которые обязательно проявляются, когда сумма на семейном счету превосходит миллиард долларов. Насколько проще было жить богатым людям в прошлом веке! Никаких антиглобалистов, никаких террористических организаций, рай да и только.
На глаза Рейчел попалась висящая на стене большая фотография Миранды, отпечатанная на холсте, чтобы было похоже на рисованную картину. На Рейчел смотрела крупная полноватая девушка с круглым лицом, с большими и печальными карими глазами. Бедная девочка! Раньше Рейчел думала, что главная проблема Миранды состоит в том, что она некрасива, но прошло время, и оказалось, что это сущая мелочь по сравнению с главной проблемой. Рейчел отдала бы все ради того, чтобы жизнь Миранды была в безопасности.
8
– Привет, Грог! Что это ты сегодня без пива?
Грог на вопрос Барса не отреагировал. Он молча сунул руку в карман джинсовой куртки и вытащил оттуда карту флэш-памяти, точнее, ее виртуальную имитацию.
– Держи, – сказал он, – это твоя доля.
– Все получилось? Так это тем более надо обмыть!
– Сходи в ближайший ларек и купи себе пива. Я не хочу рисковать. Глупо воровать два доллара у администрации сайта, когда у тебя в кармане эта штука.
– Сколько здесь?
– В пересчете на доллары – пятьсот сорок тысяч. Большая часть средств в евро.
– Ты их обналичил?
– Ага. Все счета на предъявителя, все банки зарубежные, никто ничего не отследит. У тебя есть схемы транзакций?
– Чего?
– Я так и думал. Я залил тебе одну схему, она проходит через Иран, Белоруссию и Конго. Вряд ли ФБР сумеет проследить эту цепочку.
– Почему?
– Ты что, газет не читаешь?
– Зачем мне газеты? У меня Интернет бесплатный.
– А в сортир ты с клавиатурой ходишь?
– Нет, – Барс удивленно вытаращил глаза. – А ты что, газетами пользуешься? У вас в России туалетной бумаги не бывает?
– Бывает, – вздохнул Грог. – Это шутка такая. Короче, почитай на политических сайтах про эти страны, сразу все поймешь.
– А если в двух словах?
– Если в двух словах, у США отношения с ними хреновые. Не такие хреновые, как с Северной Кореей, но близко к тому.
– Может, лучше через Северную Корею деньги перегнать?
– У них банковской системы, считай, нет совсем. Но ты сам решай. Мое дело предложить, а как будешь бабки переводить – определяйся сам. Только лучше поторопись, а то, не ровен час, проникновение засекут.
– Как? Разве мы оставили следы?
– В логе могла сохраниться запись, что на территории банка побывала микроскопическая летающая собака. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы поднять тревогу после того, как прочитаешь такое. Я уже запустил свои транзакции.
Барс посерьезнел.
– Сколько у меня времени? – спросил он.
– Откуда я знаю? Я вольный охотник, а не крестный отец, у меня нет аналитиков в штате. Я бы сказал, что пара дней есть, но это так, интуитивно.
– Тогда лучше я прямо сейчас займусь…
– Давай. Сделку обмоем, когда наличные будут в кармане.
– Хорошо. Я побежал. Счастливо!
– Пока!
9
Как и предполагала Миранда, получить зачет по гражданскому праву не составило для нее проблемы. Когда ты располагаешь неограниченным доступом к Сети и достаточно высоким интеллектом, скачать, а потом вызубрить сотню килобайт текста совсем несложно. Это скучно, утомительно и неинтересно, но не требует сверхчеловеческих усилий, надо просто выделить время. Говорят, хакеры могут вообще ничего не учить, а умудряются протащить в атрибутах виртуального тела хитро замаскированную шпаргалку, но Миранда всегда была выше таких фокусов. Она никогда не пользовалась шпаргалками, это слишком унизительно для уважающего себя студента. Да и не нужно это, даже в таком продвинутом университете, как Гарвардский, учиться совсем не трудно. Миранда училась, так сказать, на автомате, она воспринимала учебу как нечто важное, но несущественное. Она не могла вспомнить виртуальные лица всех преподавателей, не потому, что у нее была плохая память, нет, на память она не жаловалась, а просто потому, что это было несущественно.
Менее чем через полчаса после того, как Миранда вошла в виртуальную аудиторию, зачет был получен. Девушка вежливо попрощалась с профессором и вышла в общее пространство.
В том, чтобы учиться в виртуальном потоке, есть много преимуществ. Не нужно тратить ни время на дорогу, ни деньги на общежитие. Ничто не отвлекает тебя от учебы– ни надоедливые друзья и подруги, ни всякие дурацкие вещи вроде вечеринок или спортивных секций. Но, как это обычно бывает, достоинства, доведенные до предела, превращаются в недостатки. У Миранды совсем не было друзей в университете, университет для нее был не образом жизни, а местом, где можно получить хорошее образование, и не более того. Что-то вроде тренажерного зала. Миранда была очень одинока, но она давно привыкла к одиночеству и почти не страдала от него. Исключая такие моменты, как сейчас, когда ей было решительно некуда податься.
Для начала Миранда направилась в свою виртуальную квартиру. Она сварила себе виртуальный кофе, немного полюбовалась виртуальными пейзажами в виртуальных окнах, а затем включила виртуальный компьютер. Работать с собственным компьютером из виртуальности довольно глупо, но выходить в реальность совсем не хотелось. Иногда Миранда думала, что ее привычка к виртуальности уже давно превзошла критическую отметку и превратилась в наркоманию, но старалась гнать эти мысли от себя.
Она открыла почтовый ящик, но не нашла внутри ничего, кроме спама. Потом открыла ICQ, но никто не пытался связаться с ней, пока она была в оффлайне. Что делать? Слазить в чат, поискать партнера на сеанс виртуального секса? Или…
Ее внимание привлекла одна строка в списке контактов ICQ. Строка гласила: Grog. Этот обалдуй не просто дал ей свою визитку, но еще и прописался в список контактов, обойдя процедуру авторизации. Надо будет сказать папе, что простой русский хакер за считаные секунды проломил защиту, которую делала его корпорация. Впрочем, зачем это папе? В лучшем случае он рассердится, а скорее всего, вообще никак не отреагирует. Он всегда так занят…
Грог был в онлайне. Миранда решительно взяла мышь и дважды щелкнула по имени Grog.
Miranda: Привет! Как дела?
Grog: Привет! Нормально. У меня учетная запись скоро накроется. Как заведу новую, напишу.
Miranda: А что такое? Деньги кончились?:)
Grog: —))) Нет, деньги не кончились. Просто в моей профессии иногда полезно менять ник.
Miranda: Что, копы сели на хвост? А как у вас в России копы называются?
Grog: Менты. От слова «милиция». Нет, на хвост не сели. Просто мера предосторожности.
Miranda: При чем здесь ополчение??? А ты часто ник
меняешь?
Grog: Ополчение здесь ни при чем. Полиция по-русски называется «милиция». Ник меняю один-два раза в год.
Miranda: Как кого ограбишь, так и меняешь? А ты по-русски пишешь, через переводчика?
Grog: Ага.
Miranda: Чего ага? По-русски или ограбил кого?
Grog: И то и другое.
Miranda: По-английски не говоришь? А кого ограбил?
Grog: По-английски говорю, но не люблю. А кого ограбил – не скажу: —)
Miranda: Почему не любишь? Плохо говоришь? Может, ты Джулиана Дорза ограбил, а теперь боишься признаться?:)
Grog: Нет, я нормально говорю, просто не люблю.: —))) Ага, угадала, именно Дорза и ограбил. Все шесть миллиардов уволок: —) Или сколько у него сейчас?
Miranda: Понятия не имею, сколько у него миллиардов. Не хочешь признаваться – не надо.
Grog: Чистосердечное признание – кратчайшая дорога на эшафот.
Miranda:???
Grog: Так говорит один мой знакомый. Он мент, полковник, однажды у него было дело – два человека собрались убить третьего из-за какой-то ерунды. Стукнули его по голове, но он выжил. Их по горячим следам взяли, но улик не было. Один признался, второй – нет. Первый сел на двенадцать лет, а второго оправдали.
Miranda: Может, он и вправду был невиновен?
Grog: Нет, там все очевидно было. Просто улик не нашли.
Miranda: Тогда как первого осудили? По одному только признанию?
Grog: Там еще следственный эксперимент был, тот тип все показал, откуда подходил, как ударял и все такое.
Miranda: А про второго он не рассказал?
Grog: Рассказал.
Miranda: Тогда почему и его не посадили? Против него были показания сообщника.
Grog: А он сказал – он меня подставляет из личной неприязни.
Miranda: И присяжные поверили???
Grog: He было никаких присяжных. Это еще в СССР было.
Miranda: А я слышала, в СССР суды вообще оправдательных приговоров не выносили.
Grog: Преувеличение. Действительно, оправдательных приговоров было немного, считалось, что, если человек невиновен, надо закрывать дело на стадии следствия, а если передали такое дело в суд, значит, недоработка прокуратуры.
Miranda: Оригинально. А это правда, что у вас судебных сделок нет как класс?
Grog: Правда. Это ваше американское изобретение. Справедливость потеряна, справедливость осквернена…
Miranda: Это ты к чему?
Grog: Песня есть такая.
Miranda: Metallica?
Grog: Она самая.
Miranda: А ты кроме Metallica что-нибудь еще слушаешь?
Grog: Black Sabbath, Rolling Stones, Beatles… много чего слушаю. А ты что слушаешь?
Miranda: Мадонну очень люблю.
Grog: Мне она тоже нравится. Попсовая, но слушать можно. А ты юрист?
Miranda: Экономист. Будущий. Я пока только учусь.
Grog: Где, если не секрет?
Miranda: В Гарварде.
Grog: Это, типа, круто?
Miranda: Типа того. А ты где учишься?
Grog: Я уже отучился.
Miranda: И где? Или это секрет?:)
Grog: He секрет. В одной военной академии: —)
Miranda: Что, правда?
Grog: Ага: —)
Miranda: Я и не знала, что бывают военные хакеры.
Grog: Я не хакер, я эксперт. И давно уже не военный.
Miranda: А где ты сейчас работаешь?
Grog: В фирме одной. В какой – не скажу. Конспирация: —)
Miranda: Ну и не говори. А сколько тебе лет?
Grog: 30. А тебе?
Miranda: 21. В виртуальности ты был моложе.
Grog: Это не я, это твое подсознание дорисовало. В моем виртуальном облике возраст не определяется.
Miranda: Как это?
Grog: Ну, бывают люди неопределенного возраста. Смотришь и не понимаешь, сколько ему лет.
Miranda: Так специально задумано?
Grog: Ага.
Miranda: Чтобы труднее было опознать?
Grog: Ага.
Miranda: Круто. А все-таки, почему ты по-английски говорить не любишь?
Grog: Это у меня заскок такой. Не обращай внимания.
Miranda: Ну скажи!
Grog: Я считаю, что хакеры должны говорить по-русски.
Miranda: Почему??
164
Grog: Потому, что самые лучшие хакеры – русские. Есть еще, правда, китайцы и индусы, но их язык выучить очень трудно.
Miranda: Может, ты просто шовинист?
Grog: Может, и шовинист. Один мой друг, американец, говорит, что я американофоб.
Miranda: Я заметила:)
Grog: Я так не думаю.
Miranda: А зря. Ты говоришь, как настоящий американофоб. Но я тебя понимаю – бедная страна… Сколько ты получаешь на основной работе?
Grog: —))))) Я не бедный человек даже по вашим меркам.
Miranda: Упс. Извини. Ты миллионер?
Grog: Да. Долларовый.
Miranda: Еще раз извини. Я просто подумала – русский, работает в фирме… Ты, наверное, директор или топ-менеджер?
Grog: Я удачливый сетевой вор.
Miranda: Ты гордишься этим?: –
Grog: Нет, не горжусь. Я прекрасно понимаю, что делаю плохое дело, но успокаиваю себя комплексом Робин Гуда.
Miranda: Типа, грабишь только богатых, кто потерю пары миллионов и не заметит?
Grog: Типа того. Только это все равно плохо.
Miranda: Завязать не хочешь?
Grog: He хочу. На самом деле я впрямую почти не граблю. В основном добываю информацию под заказ, а деньги мне платят заказчики. Но иногда удается совмещать оба бизнеса: —)
Miranda: Какой ужас! Я целых полчаса разговариваю с уголовником!
Grog: Противно?
Miranda: Пока нет:) Ты как благородный хакер из фильма:)
Grog: Нет, нет, только не это! У меня нет нервных тиков, я разговариваю на нормальном языке, не всегда таскаю с собой ноутбук и вообще выгляжу как нормальный человек. Хотя очки я ношу: —)
Miranda: Вот видишь! Одно совпадение уже есть:) А как ты выглядишь в реале?
Grog: Ничего общего с тем, как в виртуальности. А у тебя виртуальный облик списан с реального?
Miranda: Как ты догадался?
Grog: Лицо очень хорошо прорисовано. Либо работал профессиональный дизайнер, либо копия реального образа. Но квартиру ты сама рисовала, значит, первый вариант маловероятен.
Miranda: Ты прямо Шерлок Холмс!
Grog: Ага: —) Слушай, а ты не желаешь пообщаться голосом?
Miranda: Будешь в дорогой ресторан приглашать?:)
Grog: Если хочешь. Я вообще-то предпочитаю в лесу гулять, но если это для тебя недостаточно круто…
Miranda: Нет, что ты! Я совсем не сноб. Давай погуляем в лесу. Встретимся там же, где в первый раз. Или, раз ты крутой хакер, приходи прямо ко мне:)
Grog: Облом: – (Под этой учетной записью я в Штатах больше не появлюсь, даже в виртуальных Штатах. Слишком рискованно. А ты не хочешь погулять в настоящем русском лесу?
Miranda: С медведями?
Grog: Без медведей. В Центральной России медведей почти что истребили, а те, что остались, вьются вокруг помоек. У нас урбанизация почти такая же, как у вас. В этом лесу, который виртуальный, волки иногда попадаются, лисы, кабаны, но очень редко, как и в настоящем. Это не аттракцион для туристов, а настоящий русский лес, он построен на основе экологической модели.
Miranda: Ты меня заинтриговал:) Давай адрес.
10
На этот раз Миранда выглядела, мягко говоря, странно. Самой заметной деталью ее одежды была ярко-оранжевая куртка наподобие тех, что носят дорожные рабочие. Только эта куртка была не грязная и засаленная, а, наоборот, сверкала так, что наводила на мысли о специальном покрытии, отражающем свет.
– Что это ты не в оранжевом? – спросила Миранда. – Разве у вас на оленей сейчас не охотятся?
– На каких таких оленей? В России олени почти не водятся, только на юге и на Дальнем Востоке. Лоси здесь попадаются, но очень редко. А при чем тут оранжевая куртка?
– Чтобы охотники не подстрелили.
Едва Миранда произнесла эти слова, как в ее сознании всплыла картинка. Ее отец в оранжевой куртке, с двуствольным дробовиком под мышкой, рядом с ним старший брат… стоп! Какой, к черту, брат? У нее нет братьев! Опять эти ложные воспоминания… как они ее достали!
– М-да… – протянул Грог. – Интересный обычай. Ладно, бог с ним. Пойдем, что ли?
– А куда?
– Куда глаза глядят.
– Тут холодно.
– Погода реальная. Хочешь, зайдем ко мне, переоденешься?
– У тебя есть женская одежда?
– У меня семь гигов всяких прибамбасов для виртуальности.
– Сколько же все это стоит?!
– Тридцать долларов.
Миранде показалось, что она ослышалась.
– Сколько?!
– Тридцать долларов. Все пиратское.
– Гм… тогда понятно. А у вас в России так принято – нарушать закон на каждом шагу?
– С нашими законами по-другому не получается. Представляешь, по всей Москве действует ограничение скорости шестьдесят километров в час. Даже на скоростных трассах. Это примерно сорок миль.
– Я знаю, что такое километр, училась в колледже, не забывай. У вас поэтому большие пробки?
– Нет, пробки не поэтому. У нас никто не соблюдает ограничения скорости.
– Совсем-совсем никто?
– Совсем-совсем. Я когда права только получил, в первый раз поехал, пытался соблюдать все правила, так меня обгоняли и слева, и справа, я плюнул на все и поехал, как все.
– А какая у тебя машина?
– «Ленд Крузер». А у тебя?
– У меня нет машины.
– А я слышал, что у американцев у всех есть машины. Вроде у вас общественный транспорт совсем ужасный.
– У нас общественным транспортом пользуются только бедные, обычные люди на такси ездят.
– Это дорого, наверное. Миранда пожала плечами.
– Не знаю, никогда не ездила. Я вообще из дома почти не выхожу. Нет, не смотри на меня так, я не инвалид. Это… гм… неважно.
– Неважно так неважно. Расскажи, кстати, о себе. А то разговариваем все обо мне да обо мне.
– А что тебя интересует? Как я выгляжу, ты знаешь, сколько мне лет – тоже. Где учусь – тоже знаешь. Живу на Восточном Побережье. Что еще?
– Ну… чем увлекаешься…
– Я виртуальная наркоманка. Все свободное время провожу здесь.
– Это вредно.
– Сама знаю.
– Тогда почему? Подожди, сейчас угадаю… Меня это не касается, правильно?
– Ну… в общем-то, да.
– Если вдруг захочешь поделиться со мной проблемами, не стесняйся. Я знаю, у вас принято все рассказывать только психоаналитику…
– Ты преувеличиваешь. Если я вдруг захочу, обязательно поделюсь. А здесь есть какое-нибудь место, где можно покушать?
– Конечно, есть, пойдем.
Остаток дня они провели в небольшом кафе, интерьер которого был отделан под поезд дальнего следования. Кругом железные поручни, над головами полки с бутафорскими чемоданами, туалет – вообще полная имитация того, что в поезде. Кроме запаха, естественно. Цены были умеренные, качество еды весьма приличное, и вообще очень уютно. Единственное, что Грогу здесь не нравилось, – то, что внутри кафе нельзя курить. Но с точки зрения Миранды это было, наоборот, хорошо.
Когда на Восточном Побережье день начал клониться к вечеру, а в Москве уже была глубокая ночь, они расстались. Некоторое время Грог размышлял, не стоит ли поцеловать Миранду на прощанье, но все-таки решил воздержаться. У него сложилось впечатление, что этот поцелуй может все испортить.
«Что значит „все“?» – спросил Грога его внутренний голос. Грог не знал, что ответить.
ГЛАВА ВТОРАЯ
1
«Ленд Крузер», когда-то серебристый, а теперь просто грязный, величаво подрулил к большому промышленному зданию неподалеку от Третьего Кольца. Грог не мыл машину не из каких-то принципиальных соображений, он просто считал, что это излишняя трата времени. Один его знакомый однажды помыл машину на морозе, а потом у него замерзли замки во всех дверях, а до кучи еще и трамблер. В «крузере», правда, трамблера отродясь не было, но замки… И вообще, зимой в Москве машины моют только педанты, все равно за пару часов снова запачкается. Для нормального человека достаточно протереть фары и задние фонари, ну еще и номера, чтобы менты не приставали.
Грог вышел из машины, нажал кнопку на брелке сигнализации и направился к входу в бывший административный корпус. В начале ельцинской эпохи эту часть завода оккупировали многочисленные арендаторы, они сделали евроремонт где можно и где нельзя, и сейчас на фоне общей разрухи административный корпус выглядел как большой бриллиант посреди навозной кучи. Сравнение банальное и даже в чем-то идиотское, но по-другому эту ситуацию не опишешь.
Пройдя через двойные стеклянные двери, Грог направился к турникету, преграждающему проход во внутреннюю зону. Этот турникет, по виду почти такой же, как в метро, отделял многочисленные торговые фирмочки от немногих по-настоящему серьезных арендаторов. Со стороны проход походил на служебный вход в какие-то неинтересные помещения – никаких вывесок, никакой рекламы, просто коридор, перекрытый турникетом, неподалеку от которого наблюдается охранник, на первый взгляд не имеющий к турникету никакого отношения. Для стороннего наблюдателя в этом коридоре нет ничего интересного, потому что люди в дорогих костюмах проходят туда крайне редко, большинство обитателей внутренней зоны упаковывают себя в грязные джинсы и поношенные свитера, и только летом наступает черед другой униформы – рубашки с короткими рукавами и светлых штанов, обычно сильно испачканных. Приходить на работу в футболках и шортах здесь почему-то считалось неприличным.
Грог вежливо кивнул охраннику и сунул в турникет кусок белого пластика без каких-либо опознавательных знаков. В том, чтобы использовать смарт-карты именно белого цвета, есть свой шик, понятный лишь посвященным.
Благополучно преодолев турникет, Грог прошел по короткому коридору до конца, распахнул пластиковую дверь, тоже белую и тоже без опознавательных знаков, и попал на самую обычную лифтовую площадку. Самый обычный лифт Карачаровского завода поднял его на пятый этаж.
Живой охраны здесь не наблюдалось. На самом деле она была, но компании, специализирующейся в высоких технологиях, не к лицу использовать живых людей там, где можно обойтись электронными средствами наблюдения. По крайней мере, так считал Боря Козлевич (более известный в узких кругах как Крофт), президент открытого акционерного общества «Инвентив», которому принадлежал весь этаж. Как ни странно, ОАО «Инвентив» действительно занималось легальным IT-бизнесом, и Боря на самом деле руководил большей частью бизнес-направлений подотчетного ему заведения. Он не был зиц-председателем «для отсидки».
Метров через пятнадцать по обеим сторонам коридора стали появляться двери, все без опознавательных знаков. Мелочь, конечно, но в критической ситуации любая мелочь может стать решающей. Если гипотетические враги, не дай бог, устроят здесь маски-шоу, то те секунды, которые омоновцы потратят на блуждание по лабиринтам тесных комнатушек, позволят тем, кому надо, зачистить незакрытые данные и активизировать программные ловушки в локальной сети.
Дверь, мимо которой проходил Грог, внезапно открылась и оттуда выскочила Галя Сливкина, симпатичная девушка двадцати шести лет, считающаяся менеджером по продажам, но реально исполняющая роль девочки на побегушках.
– Димка, привет! – воскликнула она. – С тебя тысяча рублей.
– С каких это… гм… с чего бы вдруг? – переспросил Димка, он же Грог.
Теперь, когда мы знаем, как зовут Грога, будет более правильно называть его настоящим именем, тем более что те хакеры, которые предпочитают именовать себя экспертами по компьютерной безопасности, очень не любят свои клички, предназначенные для внешнего мира. Итак, прошу любить и жаловать – Дмитрий Иванович Ромов, тридцать лет, кандидат технических наук, доцент. Тот факт, что все клички господина Ромова так или иначе связаны с алкоголем, объясняется его фамилией, а также специфическим чувством юмора.
– У Пашки сын родился, – пояснила Галя. – Вчера вечером, вес три пятьсот, рост пятьдесят один сантиметр. Как назвали, не говорит.
Дима молча полез в задний карман джинсов и извлек две пятисотрублевые бумажки. Дурацкая традиция – скидываться по разным поводам. Особенно дурацкая, если учесть уровень доходов большинства обитателей сего заведения. Но так получилось, что эта традиция здесь укоренилась всерьез и надолго, никто и никогда не пытался с ней бороться. Ну и хрен с ней.
– Боря просил передать, – продолжала Галя, понизив голос, – к тебе Валера пришел.
– Спасибо, – кивнул Дима. – Что-нибудь еще?
– Вроде ничего. Давно к нам на чай не заходишь.
– Зайду как-нибудь. Все дела…
– Занятые вы все, ужас какой-то. Давай заходи.
– Обязательно зайду, – пообещал Дима и продолжил свой путь.
Коридор стал петлять и разветвляться. После второй развилки Дима открыл некрашеную деревянную дверь с нарисованным на ней пожарным краном и оказался в узком темном коридорчике, по какой-то случайности избегнувшем евроремонта. Стены здесь были даже не оштукатурены, пол был усыпан кирпичной крошкой, с потолка капало, а освещение было, мягко говоря, слабым.
Такой упаднический пейзаж вовсе не смутил Диму. Он прошел коридор до конца и попал в другой коридор, на этот раз снова со следами евроремонта. Путь, которым шел Дима, был единственным, ведущим в эту часть здания. Если быть совсем точным, был еще аварийный выход в подвал через вентиляционную шахту, но им пока еще никто не пользовался. Тьфу-тьфу-тьфу.
Дима прошел еще метров двадцать, и его путь к рабочему месту подошел к концу. Рабочее место ждало за очередной дверью.
Народу в комнате было немного. Рома Афанасьев, он же Грин, разглядывал в «Интернет эксплорере» какие-то графические приколы, а Саша Муртазов, он же Слэй, дисциплинированно ковырялся в дизассемблере. Он работал в закрытой части компании всего лишь четвертый месяц и еще стеснялся заниматься на рабочем месте откровенной ерундой. В комнате ощутимо воняло марихуаной, но Дима знал, что на самом деле так пахнет ароматизированный табак, который курит Рома.
Третий человек в комнате был гостем. Валера Хачатурян смирно сидел около чайного столика, пил кофе из гостевой чашки и делал вид, что все, что происходит вокруг, нисколько его не интересует. Собственно, так оно и было – Валера не интересовался текущими новостями, всю нужную информацию он получал в обработанном и удобочитаемом виде.
Валера представлял организацию, обеспечивающую прикрытие тех аспектов деятельности ОАО «Инвентив», которые не отражались в официальной отчетности. Если говорить по-простому – крышу.
– Всем привет! – бросил Дима с порога. – Что творится?
Рома повернул улыбающуюся бородатую рожу и ткнул пальцем в монитор перед собой. Дима подошел поближе и увидел, что на мониторе изображается плакат советских времен, рекламирующий советские выборы. Только урна, в которую образцово-показательный советский мужчина опускал бюллетень, была перечеркнута жирным красным крестом, а надпись под плакатом гласила: «Бюллетень возьму домой. Хрен им, а не голос мой!»
Дима хихикнул.
– Прикольно, – сообщил он.
Саша на секунду оторвался от монитора, буркнул «привет» и вернулся к своему занятию. Дима не стал обижаться – когда человек глубоко сидит в отладчике или дизассемблере, крыша отъезжает капитально.
Валера одним глотком допил кофе, встал и протянул Диме руку. Рукопожатие было крепким, но в меру.
– Как дела? – спросил Валера. – Все о'кей?
– Точно, – кивнул Дима. – Более чем о'кей. Пойдем? – Он кивнул в сторону стены, за которой располагалась переговорная.
Переговорная представляла собой комнату средних размеров с большим столом, кофейным автоматом, холодильником, под завязку забитым пивом, и тонкой проволочной сеткой на окнах. За решетками открывался сюрреалистический вид на заснеженную крышу гигантского цеха, в котором во времена СССР ковали что-то железное. Сетка на окнах предназначалась не для защиты от воров, а для экранирования электромагнитного излучения. Мобильные телефоны в этой комнате не работали, а их аккумуляторы садились гораздо быстрее, чем обычно. Боря утверждал, что ведущийся здесь разговор нельзя подслушать никакими современными средствами. Даже лазерный интерферометр не поможет – главный модуль можно разместить только на крыше цеха, а чтобы достучаться по радиоканалу до ближайшего места, где можно разместить базу, потребуется сигнал такой мощности, что его моментально засечет широкополосный радиоприемник, постоянно работающий в комнате охраны.