Кевин сделал вид, что не заметил нарушений этикета, и мы молча двинулись к тому, что называем верандой. Это обыкновенный деревянный стол, стоящий под навесом на свежем воздухе метрах в ста от замка. Как это сооружение не сгорело в ночь пожара, я не понимаю до сих пор. Но оно уцелело, и теперь мы принимаем гостей только там. Это еще одна странность клана Сакура, мы никого не пускаем в свой замок, даже прислугу, полы и то моем сами, по очереди. Только собаки иногда спускаются в подвал, но только по ночам, когда этого никто не видит. Если бы лорд Кевин, или лорд Ранлоо, или лорд Манаран заглянули бы в этот подвал или на второй этаж нашего логова, они бы поняли почему. Но пока, слава богу, ни один лорд, кроме нас, там не бывал.
Стол на веранде уже накрыли. Цыпленок табака, молодая картошка, салаты двух видов, свежие и соленые огурцы, соленые и жареные грибы, клубника, квас, местная самогонка и одна бутылка водки, выставленная, очевидно, по приказу леди Лайн. У костра, как обычно, разведенного там, где раньше стоял дом владельцев этой веранды (уже забыл, как их звали), хлопотала Дашка-существо, у стола стояла, вырядившись, как на праздник, Ольга-подлиза, рядом лежали, вывалив языки, Джульбарс и Валькирия. Когда мы вошли под навес, Ольга, как положено, поклонилась. Я разлил водку, заранее зная, что сегодня никто пить не будет и все достанется прислуге. Наши гости явно косились на место во главе стола. Возможно, они уже знали, что у нас это место всегда пустует, но все равно непривычно слушать первый тост не от того, кто сидит на почетном месте.
Большинство лордов очень серьезно относятся к внешним проявления своего величия. Я не стал затягивать ожидание и поднял рюмку:
– Ну, за встречу! – произнес я голосом генерала Иволгина из «Особенностей национальной охоты» и сделал вид, что пригубил. Все (кроме прислуги, конечно) последовали моему примеру.
Возникла пауза, которая все затягивалась и затягивалась. Тишину нарушали только стук вилок по тарелкам и хруст огурцов. Наконец я решился нарушить молчание.
– Послушайте, лорд Кевин, – сказал я, прокашлявшись, – может быть, обойдемся без церемоний? В конце концов, мы друг друга знаем по прошлой жизни, так что же сидим как чужие? Прямо как совы в курятнике.
Лорд Лемминг с готовностью рассмеялся, Кевин последовал его примеру.
– ОК, Володя, – сказал он. – Ты не возражаешь, если я буду тебя так называть?
Ничья. 1:1. Не принято лордов называть человеческими именами. Ну да ладно, стерпим.
– Лучше называй меня Рэйзором. «Лорд» добавлять не обязательно.
– Извини.
– Ты тоже. Как у тебя дела? – Ну никак не получается начать непринужденную беседу. Надо бы выпить, да нельзя. В том, что ты лорд, есть и свои неудобства.
– Помаленьку, Рэйзор, – мое новое имя Кевин выговорил с явным трудом. – Ты хорошо знаешь своих соседей? Ага, начинается что-то интересное.
– Да как сказать. Тебя кто интересует?
– Все. Понимаешь, я осел только в среду.
Так. Значит, в среду, то есть позавчера, кочевой клан, называющий себя Кедром, ликвидировал Wolfenstein, рыжего волка Блаковича. В понедельник в Петровское вернулась фура из Москвы, они проезжали через Лезень, все было в порядке. Значит, блицкриг. Странно, очень странно. Насколько я знаю Жору, в военном деле он не силен. Развернуть интриги а-ля кардинал Ришелье – это без проблем, а в открытой войне против Блаковича у Кедра не было никаких шансов.
– Ты уделал Блаковича? За два дня?
– За полдня.
– Как? – Я знал ответ еще до того, как закончил вопрос.
– Рэйзор, – Кевин улыбнулся, – может, мы обсудим этот вопрос в твоем замке?
Я – дурак. Конечно, у каждого клана свои секреты. Но как они сумели за полдня перебить двенадцать вооруженных до зубов и помешанных на оружии рыцарей и за два дня взять под контроль десятитысячный город с окрестными селами, этого я, убей бог, не понимаю. Черт возьми, почему мы никак не соберемся завести в Лезене агентуру? Я попытался еще раз прощупать почву.
– Раньше вы гастролировали?
– Да. – Пауза. – Рэйзор, давай закончим эту тему. Я готов с тобой обменяться секретами, но обмен должен быть равноценным. Пока мы сидим здесь, эта тема закрыта.
Я сделал знак, и Ольга-подлиза присоединилась к Дашке-существу. Начинались серьезные переговоры, и незачем прислуге при них присутствовать. Собаки не в счет.
– ОК, – сказал я. – Кевин, что тебя интересует? У нас с тобой в прошлой жизни отношения были не самые хорошие, но лучше пусть в Лезене будешь сидеть ты, чем Блакович. Я готов оказать тебе любую помощь в пределах разумного. – Спэрил дернул щекой. Мне стоило сказать «мы готовы», ну да ладно. – У меня только одно условие. Через Лезень проходит кратчайшая дорога к Московской трассе. Мне нужно, чтобы моя виза давала нашим людям беспрепятственный проезд через твою территорию.
– Транзитный проезд или право посещения?
– Транзитного проезда достаточно. Но никаких пошлин и дополнительных правил. Даже если моя фура войдет в Лезень в крови по самую крышу, даже если из нее будут сидюки на дорогу сыпаться, она должна пройти беспрепятственно, не снижая скорости. – Я снова сказал «моя» вместо «наша», но Спэрил не отреагировал. Кажется, сообразил, что разговаривать с чужаками нужно на их языке.
– Тебе придется предупреждать меня каждый раз, когда будет ехать твоя фура. Сам понимаешь, выезд на трассу сейчас перекрыт, и я не знаю, когда мы сможем открыть его.
Кевин, похоже, тоже подлаживается к чужим правилам речи. Значит, его сильно приперло. Впрочем, по фигу, такое условие надо принимать в любом случае.
– Хорошо, Кевин, но я имею в виду не только фуры. Речь идет о любом транспорте.
– Конечно, – быстро согласился Кевин.
– Лично я каждый раз звонить тебе не буду, думаю, будет достаточно сообщения от кого-нибудь из моих лейтенантов.
– Согласен. – Кевин встал, я тоже встал, и мы крепко пожали друг другу руки.
Теперь мы будем соблюдать заключенный договор во имя чести. В нынешней жизни это то же самое, что в прошлой подписать контракт в трех экземплярах и заверить все три у нотариуса. В новой жизни многие юристы остались без работы.
Я поднял все еще полную рюмку и провозгласил:
– За сотрудничество!
Все снова сделали вид, что выпили. Поставив рюмку на стол, Кевин сказал:
– Итак, Рэйзор, меня интересует информация о моих соседях. Ты понимаешь, что мне мало просто осесть, мне нужно удержаться. Леди Лайлак начнет войну со мной со дня на день, щаповские лорды требуют дань.
Я перебил Кевина. Похоже, я расплачусь с ним прямо сейчас – с щаповскими кланами у нас отношения не самые плохие, договоримся без проблем.
– Кевин, – спросил я, – какие конкретно лорды?
– Таскер и его вассалы Ранлоо и Манштейн. Я вчера разговаривал с Таскером, за невмешательство в мой конфликт с Лайлак он потребовал транзитный проезд, пятьдесят женщин по его выбору и оружие.
Спэрил заулыбался.
– Ты уже заключил договор? – спросил он.
– Нет. В разговоре Таскер упомянул о вашем клане и назвал ваши настоящие имена. Я прервал переговоры и уже вижу, что не ошибся.
– Ты молодец, – сказал я. – Таскер – это кусок говна. Он все еще жив только потому, что его владения никому не нужны. Что он тебе плел про заводы?
– Сказал, что контролирует все производство водки в Щапово. Он показывал бутылки, даже подарил несколько разных, я поил слуг, им очень понравилось.
– Эта водка с заводов Манштейна. У Таскера нет ничего ценного. Вообще ничего. Его называют королем трущоб. У него нет никаких вассалов, он сам наполовину вассал. Его никто не хочет делать своим вассалом только потому, что за его действия придется потом отвечать сюзерену. Но, поверь мне, в Щапово никогда не будет двух лордов. Когда Ранлоо победит Манштейна или когда Манштейн победит Ранлоо, победитель расправится с Таскером немедленно.
Лицо Кевина медленно налилось кровью. Жора всегда был очень честолюбив, и, похоже, Воздействие только усилило у него эту черту характера. Он сжал рюмку в кулаке с такой силой, что я на миг подумал, будто она треснет. В следующую секунду Кевин справился с собой.
– Рэйзор, – торжественно сказал он, – я твой должник. Ты получишь право транзитного проезда бесплатно, твоя информация стоит того.
Мы снова пожали руки друг другу и снова сделали вид, что выпили. Положительно, сегодня прекрасный день.
– Значит, на Таскера можно наплевать, – задумчиво произнес Кевин, – но что касается Лайлак… Рэйзор, мне нужна твоя помощь.
– Моя помощь? Против Лайлак? Ты смеешься? У нее под ружьем три тысячи солдат. Она задавит нас всех одной численностью.
– Но она не задавила Блаковича. Сколько времени он правил в Лезене?
– Почти с самого начала. Но у Блаковича было двенадцать рыцарей, каждый из которых стоил сотни солдат.
– Их больше нет, Рэйзор, они мертвы. Мой клан победил их. Но я не уверен, что победа над Лайлак окажется такой же легкой.
Я тоже совсем не был в этом уверен. В позапрошлом году Лайлак попыталась захватить Лезень, потеряла пятерых лордов, но все силы ее клана, который она многозначительно назвала Megadeath, так и не смогли уменьшить число рыцарей Блаковича. В течение двух недель боевики леди Лайлак появлялись то тут, то там, убивая и разрушая, взрывая жилые дома и водонапорные башни, поджигая фермы и опрыскивая гербицидами поля. В ответ рыцари Блаковича начали террор на Московской трассе. Они минировали дорогу, расстреливали из пулеметов трейлеры, развешивали на придорожных столбах население целых деревень. Они ворвались на базу в Зенцово и устроили там кровавую бойню, уничтожив более пятисот человек, в основном женщин и детей. Три дня после этого вода в озере была красной. Лайлак бросила в бой главные силы, бронемашины кровавой леди прокатились по опустевшим улицам города, солдаты по традиции разграбили дома, но ни солдат, ни рыцарей Блаковича в городе не оказалось. Воины рыжего так и не вступили в бой, а рыцари ударили ночью. Никто так и не узнал, что происходило, но к утру Лайлак недосчиталась пятерых военачальников и не знаю скольких солдат. В полдень войска Megadeath покинули город, а через неделю леди и лорд заключили мирный договор. Я не знаю, почему Лайлак так и не нанесла решительного удара. Говорят, что рыжий волк имел тайный договор с Флопом, но я в это не верю – тогда Флоп устроил бы Лайлак «смерть через мандрачумба» в тот же день. Как бы то ни было, Лайлак могла захватить Лезень, пусть и ценой большой крови, и я не понимаю, почему она не стала этого делать. А сейчас у защитников этого города, по-моему, вообще нет никаких шансов.
– Кевин, тебе надо договориться с Лайлак. Ты проиграешь войну.
– Но Блакович год назад победил Лайлак, а я победил Блаковича позавчера.
– В позапрошлом году, а не в прошлом. Но тогда Лайлак была слабее, чем сейчас. В Начале фуры по Московской трассе почти не ходили, а сейчас Лайлак берет пошлины с сотни машин в день. Тебе не выдержать этой войны.
Кевин задумался. Он коротко переглянулся с Леммингом и встал.
– Лорд Рэйзор, мне нужно посовещаться с лордом Леммингом, – сказал он.
Я тоже встал и ответил, как полагается по этикету:
– Лорд Кевин, я буду рад продолжить разговор с вами.
Потом я сделал знак рукой, и Ольга-подлиза в компании Мухтара и Джульбарса проводила гостей до машины, а затем вернулась к мостику, отмечавшему границу территории замка.
4
Что такое Воздействие? Если кто-то вам начнет про это рассказывать, плюньте ему в глаза – он лжет. Лорды изредка говорят об этом, но всегда намеками и никогда ничего конкретного. Пейзанам о Воздействии не говорит никто и никогда. Среди пейзан ходит множество слухов, начинают формироваться первые легенды о Начале, но они похожи на правду не более, чем козел на канарейку.
Я тоже не буду исключением и промолчу почти обо всем, что я ощутил в тот вечер, когда, разъяренный тем, что не могу найти ошибку в собственном драйвере, полез в чат. Я поздоровался со всеми знакомыми, но не спешил влезать в разговор. Когда я зол и у меня плохое настроение, беседы получаются не очень хорошо. Так что я сидел и смотрел на тридцать разноцветных фраз на черном фоне, сменяющиеся каждые семнадцать секунд. И в какой-то момент увидел в одной из фраз ссылку. Я не помню, кто написал эту реплику, не помню, что он написал, я не помню толком, куда вела эта ссылка, да и неважно это теперь, я помню то, что на нее нажал, даже толком не рассмотрев.
И еще я помню слово intro. У меня было такое настроение, что я готов был идти куда угодно, чтобы только уйти от… не знаю, может, от самого себя? Короче, я нажал на ссылку, и на экран броузера вывалился диалог, оповестивший меня о том, что формат ссылки неизвестен. Я ради интереса посмотрел на этот формат и увидел, что ссылка указывает на какую-то обычную программу. Практически не думая о том, что делаю, я скачал эту программу на винчестер и запустил. Она потребовала виртуальный костюм и шлем. У меня не было ни того, ни другого. Я так и сказал ей, и программа попросила Direct X. Я снова послал ее подальше, программа скептически пошуршала винчестером и мрачно поинтересовалась, за каким хреном я ее вообще запустил. Я нажал на «ОК.», и она наконец запустилась.
Боги, что это было! Слова не дадут вам и миллионной доли моих ощущений. Представьте себе 3D-dazzle в режиме Тше Color. Представьте себе фрактал неописуемой красоты, неспешно разворачивающийся в обычном окне Windows и затмевающий весь остальной мир своим скромным изяществом. Представьте неземной узор, волшебным образом преобразующий двухмерное пространство окна не в трех – и даже не в четырехмерное…
Когда пространство и время распались и моя душа исчезла в бурлящем водовороте цветов, я ощущал… Нет, это невозможно описать словами! Это не было эйфорией, или оргазмом, или наркотическим кайфом, нельзя даже сказать, что мне было приятно. Череда образов, некоторые банальные, некоторые безумные, проносилась перед моими чувствами в быстром танце, казавшемся сумасшедшим, но исполненном глубокой гармонии.
Я распался на миллион личностей, одни были прекрасны, другие чудовищны, здесь были добрые и злые, сильные и слабые, счастливые и несчастные, мужчины и женщины, и они были все, и все они был я. Каждый из нас был верен себе, у каждого была своя звезда, и каждый шел за ее светом в страну единорогов, или на алтарь друидов, или бог знает куда еще. Они были я. И я был больше, чем они. И они вопросили меня… Что тебе надо, спросили они. И я ответил им, чего я хочу. И они дали мне, что я хотел. И мы стали я, и он ушел.
Я не могу точно сказать, сколько это длилось, но никак не больше пятнадцати минут. Когда я очнулся, то не видел в окне ничего, кроме банально-пошлого электронного калейдоскопа. И я выключил компьютер, и пошел домой, и думал по дороге о каких-то пустяках…
5
Мотор «Нивы» чихнул, а затем равномерно зафырчал. Вначале я подумал, что наши гости уезжают, но почти сразу же убедился, что это не так. Я не представляю, как они разведали про наш лазерный интерферометр, и знают ли они о нем вообще, но сразу понял, что не услышу, о чем они сейчас говорят.
Когда в машине работает двигатель, пусть даже на холостых оборотах, ее стекла дрожат так, что смодулировать отраженный луч и разобрать разговор в машине практически невозможно.
«Нива» пофырчала пару минут и затихла. Лорд Кевин и лорд Лемминг вышли из машины, перешли через мостик и в сопровождении дамы с двумя собачками вернулись на веранду. Ольга немедленно направилась к костру, который уже давно погас, и возобновила разговор с Дашкой, судя по их оживленной жестикуляции, весьма важный и животрепещущий.
Кевин подошел к столу, но садиться не стал. Лемминг остался стоять рядом. Кевин сказал:
– Лорд Рэйзор, я считаю, что могу довериться вашей чести.
Я кивнул. Оттого, что Кевин перешел на Высокий Слог, причем использовал обращение низшего-к-высшему, у меня по коже пробежали мурашки. Что-то сейчас произойдет.
– Лорд Рэйзор, – продолжал Кевин, – в замке Блако-вича мы нашли библиотеку софта.
Я застыл на месте. Конечно, рыжий волк всегда был самоуверенным кретином, но, чтобы хранить софт в замке, нужно быть настоящим олигофреном… вроде нас. Я спросил, безуспешно стараясь придать голосу оттенок безразличия:
– И что вы там нашли? Intro ?
– Нет, – ответил Кевин, – конечно же нет. Intro , судя по всему, не более чем байка. Мы нашли там Aliens.
– Aliens не более реально, чем Intro . Все так говорят, – пробормотал я, уже понимая, что Aliens – это такая же реальность, как стол, за которым я сижу, как Спэрил и как руины деревни вокруг.
– Aliens – это реальность, – подтвердил мои мысли Кевин, – и я готов поделиться ею с вашим, – он подчеркнул интонацией слово «вашим», – кланом в обмен на помощь против Лайлак.
– Чем ты можешь подтвердить свои слова?
– Извини, Рэйзор, я не могу дать тебе демо-версию. Согласись, что такому хакеру, как ты, больше ничего не потребуется.
Я согласился. Конечно, закрыть демо-версию программы от взлома несложно, нужно просто не включать в программу ключевые функции, но для этого надо иметь исходный текст. А если ты получил сидюк только с кодом и данными, да еще и пиратский, и хочешь сделать из всего этого версию, которая нормально работала бы день-два, а потом совершила самоубийство, прихватив с собой пару других программ, будь ты хоть крутейшйм хакером, ничего путного не придумаешь. Любой другой хакер легко твое творение взломает и против тебя же использует. В первую смутную войну мы спасли клан, украв у лорда Мамая из Щапово одну очень интересную программу. Мамай точно так же приехал к нам, мы принимали его на этой же веранде, он оставил демо-версию и уехал, мы со Спэрилом всю ночь просидели в подвале, а на следующий день боевая версия этой проги была и у нас, и у Ранлоо, причем у нас еще появилось ведро RDX, на которое мы эту прогу обменяли. Мамай обещал устроить обмен софта в четверг, но уже в среду голова его отдыхала от тела на колу на крыше щаповского вокзала. С тех пор в Щапово правят только три лорда.
Я задумался. Ради Aliens стоит напрячься. И я пошел ва-банк:
– Какая помощь тебе нужна, Кевин?
– Я не знаю.
Долгое молчание с моей стороны.
– Рэйзор, ты контролируешь Петровское с самого Начала. Ну почти с самого Начала. В твоем клане всего четыре лорда, у тебя меньше двухсот солдат, твой клан самый малочисленный во всей области. Но ты живешь и контролируешь богатый район. Ты живешь, хотя по всем законам тебя должны были вздернуть на столбе еще прошлой весной. Я не знаю, как ты добиваешься этого, и не хочу в это вникать. То есть я, конечно, хочу, но мне нечем тебе заплатить за это знание. Но я верю, что ты можешь помочь мне. И я прошу, помоги мне отбиться от Лайлак, и ты получишь Aliens.
Я задумался еще раз. Спэрил тоже думал. В принципе мы имеем нечто такое, что кровавой леди совсем не понравится. Но мы безбедно живем до сих пор не потому, что мы так уж сильны. Мы спокойны, неагрессивны и не рвемся получить больше, чем имеем сейчас. Это наши соседи так думают. Зачем связываться с Сакурой, думают они, Сакура никому не мешает, правит себе в своем районе, в чужие дела не лезет. А что ради развлечения на нас лучше не лезть, это все быстро поняли. Армия у нас хоть и маленькая, но не хилая.
Но, если мы попремся на Лайлак, от нашей репутации безобидных придурков камня на камне не останется. И тогда на нас обрушатся и Ранлоо, и Манштейн, и Манаран, да и Флоп, глядишь, своих орлов из берлоги вытащит. К тому же нам совсем незачем ссорится с Лайлак. Независимо от того, кто правит Лезенем, путь к Москве проходит через владения Лайлак, а эта дорога – основа нашего богатства, да и нашей власти, чего уж скрывать. С другой стороны, Aliens…
Я посмотрел на Спэрила, Спэрил посмотрел на меня, и мы поняли друг друга. Я поднялся из-за стола.
– Лорд Кевин, – сказал я, – нам нужно посовещаться. Приезжайте к нам завтра к одиннадцати утра. Мы дадим свой ответ.
Спэрил взглядом подтвердил свое полное согласие. Кевин и Лемминг переглянулись, в их взглядах читалось некоторое разочарование.
«А какого хрена ты хотел, Жора? – ехидно подумал я. – Это тебе не сосиски хрямкать, как говорил один мой друг из прошлой жизни».
– Лорд Кевин и лорд Лемминг благодарят лорда Рэйзора за гостеприимство, – сказал Жора.
– Лорд Рэйзор и лорд Спэрил благодарят лорда Кевина за визит, – вежливо ответил я. На этом визит закончился.
6
День Начала. Точно никто не знает, когда это началось. Для каждого день Начала был свой. Мой день Начала был вечером.
Я пришел домой в пустую квартиру, переоделся, помахал гантелями, отварил макароны и сосиски, открыл бутылку пива и поужинал. Покурил, чуть-чуть послушал музыку (как сейчас помню, «Алиса» – «Театр теней»), включил компьютер, запустил «Quake». Естественно, в режиме имитации deathmatch, как же еще? Дальше в течение часа я гонял козлов и не происходило ничего интересного. А потом я заметил, что меня за этот час ни разу не убили. Я удивился, и меня тут же пристрелил очередной козел с девятой пушкой.
На следующий день, придя на работу, я залез в отладчик и нашел ошибку в драйвере за десять минут. Еще через полчаса я ее исправил. Новая версия запустилась с первого раза. Еще через час, радостный, я побежал к Жоре рассказать об успехе, но он меня почти не слушал. Как я узнал потом, в ту ночь хакеры взломали защиту правительственной сети. Защиту, кстати, делали мы. А когда я шел по коридору, я услышал, как девушки из секретариата обсуждают, что певец Федул Дудуев убил свою жену и покончил с собой.
7
Как только «Нива» наших гостей скрылась за поворотом шоссе, я переключился. Посмотрел (конечно, не глазами) на свои фоновые потоки, и их состояние мне совершенно не понравилось. Сами потоки отработали прекрасно, но вот результаты…
Лорд Лемминг был аналитиком. Не просто аналитиком клана, что и так было видно по его поведению, а штатным, хорошо обученным, профессиональным аналитиком. Это первое. Лорд Лемминг постоянно посылал жестами кодовые сигналы лорду Кевину, а лорд Кевин послушно выполнял все его указания. Это второе. Отсюда прямо следует третье. Наши гости не договаривались с нами, они прощупывали нас. Зачем? Сейчас посмотрим.
Второй поток. Кевин. Кевин что-то скрывает от Лемминга и, видимо, от остальных членов своего клана. Это интересно. Для Кевина наша встреча была чрезвычайно важна. Это и так очевидно, но лишнее подтверждение не помешает. Кевин лгал, когда говорил о войне с Блаковичем. Это– понятно. Ага, вот оно что, Кевин осел в Лезене не позавчера, а гораздо раньше. В это я готов поверить. Рыжий волк – великий воин, стратег и тактик, но как дипломат он никуда не годился. Но чтобы проморгать чужой клан, поселившийся под носом и тихо-мирно организующий переворот, даже никудышному дипломату надо очень постараться. И почему тогда Кевин не знал, что представляет из себя трущобный лорд Таскер? А кто сказал, что он не знал? Он знал, он просто играл изумление, хорошо играл, непревзойденно, если бы не переключение, я бы ни за что не догадался. Значит, Кевин просто подарил нам право транзитного проезда через Лезень. Почему? А вот это уже совсем интересно – Кевину наплевать на Лезень. Я проверил информацию еще раз. Никакого сомнения. Непроизвольные жесты, мимика, артикуляция – все указывало на то, что Кевину, и, кстати, Леммингу тоже, на Лезень глубоко наплевать. Они не собираются его удерживать, Лайлак вышибет их из города за неделю, и мы ничем им не сможем помочь, даже если захотим. Если ты сам не хочешь драться, никакая помощь тебе не поможет.
Что же их интересует? Ответ очевиден – мы, клан Сакура. Этакое Монако Крестовской области. Мы один из самых маленьких кланов во всей области, но мы контролируем один из богатейших районов. Петровские художники ценятся как по всей России, так и за ее пределами, и изрядная доля от продажи картин, икон, шкатулок, прочей дребедени идет в карман клана. А уж мы, лорды Сакуры, знаем, как потратить этот доход. Не зря мы все еще живы. Как нам это удается? Стараемся. Мы очень стараемся.
Итак, Кедр хочет столкнуть лбами Сакуру и Megadeath. Интересно. Лайлак вряд ли полезет на нашу территорию, но перекрыть нам кислород вполне сможет, другой дороги на Москву от нас нет. Но что с этого Кедру? Наверняка что-то получит, раз у них в штате такой аналитик, как лорд Лемминг.
Напоследок я просмотрел результаты ассоциативного анализа имен. Мой мозг решил, что новое Жорино имя, скорее всего, происходит от Корвина из Амбера, а в отношении Кедра анализ заглох, не выдав ничего дельного. Я прибил один поток, а второй запустил по новой для дальнейшего анализа ситуации, и он тут же ушел в ожидание. Ничего, пусть ждет новой информации.
Я переключился обратно и закурил. Сигареты мы закупаем в Москве и тут же перепродаем в Ястребках. Манаран рад бы подмять этот бизнес под себя, да не получается. Часть табака мы с леди Лайн оставляем себе для личного пользования, Спэрилу и Лафферу сигареты не нужны, они не курят.
Спэрил выжидающе смотрел на меня. Он знает, что, когда я думаю, меня лучше не беспокоить. Но даже он не представляет, что я делаю, когда думаю. Вот бы он порадовался, узнав, – Робка всегда был склонен к философствованиям, и мое изменение его воззрениям не противоречило. Интересно, что еще нового появилось в Робке, кроме потрясающей боевой техники, когда он стал Спэрилом. В том, что что-то появилось, я не сомневался, так же как Спэрил, я уверен, не сомневается, что моя интуиция, хорошо известная в узком кругу, возникнет не на пустом месте.