– Ничего за ней нет.
– Тогда зачем она?
– А зачем в настоящем Египте строили пирамиды? Это просто символ. Кстати, когда здесь построили Великую стену, начался золотой век.
– И что это значит?
– На некоторое время все жители стали счастливыми и работали в два раза лучше.
– Круто. А сейчас местные жители счастливы?
– Давай посмотрим… Да, счастливы. У них как раз идет праздник в честь императрицы.
– А императрица кто у них?
– Клеопатра, естественно.
– Почему естественно?
– Здесь каждой страной все время правит один и тот же правитель, они как бы бессмертные.
– Забавно. А если я сейчас подойду вон к тому мужику и начну с ним разговаривать, он ответит?
– Он тебя не заметит. Все эти люди – просто боты, детали пейзажа. Этот мир годится только для того, чтобы ходить и любоваться.
– Тогда давай так и сделаем. Ой, а это что – Колизей?
– Он самый.
– Там сейчас гладиаторы дерутся?
– Вряд ли, думаю, его используют как обычный стадион. Кстати, это новое сооружение, вчера его еще не было.
– Этот мир обновляется?
– ^ – Он каждый раз заново строится на основе последней сохраненной игры. Игрок обновляет файл каждый вечер.
– И скоро здесь будет современность?
– Месяца через два-три. Это очень долгая игра.
– И не лень этому игроку убивать столько времени?
– Видать, не лень.
– Не понимаю я людей, которые играют в игры. Одно дело от скуки разложить пасьянс-другой, а изо дня в день играться в одно и то же…
– Я тоже не понимаю. Но некоторые игры довольно любопытны, вот эта, например. Играть в нее я бы не стал, слишком долго, а побывать внутри, по-моему, забавно.
– Да, что-то в этом есть, местечко симпатичное. Слушай, у меня к тебе вопросы накопились.
– Задавай.
– Не могу ничего найти про влияние хакеров на экономику.
– И не найдешь.
– Почему? Этих материалов нет в открытом доступе?
– Их нет вообще. Насколько мне известно, этим вопросом никто серьезно не занимался.
– Но это же очень интересный вопрос!
– По-моему, не более интересный, чем влияние на экономику бандитов. Хакеры, по сути, те же бандиты, только мы убиваем не людей, а компьютеры.
– И много компьютеров ты убил?
– Я – ни одного. Но я необычный хакер.
– Ты не хакер, ты эксперт, ты же сам говорил.
– Да, действительно, как же я забыл…
– Я серьезно спрашиваю. Не могу материал для диплома найти, вообще не знаю, что писать.
– Пиши что хочешь. Все равно проверить никто толком не сможет.
– Но я хочу написать, чтобы это было правдой!
– Тогда брось эту затею прямо сейчас.
– Ты мне не поможешь?
– Большой помощи не окажу. Извини, но у меня полно своих дел.
– А если я оплачу твое время?
– Я не настолько беден, чтобы за деньги писать чужие дипломы.
– Смотря какие деньги…
– Все равно. У меня достаточно денег, чтобы удовлетворить все потребности.
– Так не бывает!
– Бывает. Я не хочу покупать тонну акций Microsoft или остров в Тихом океане, мне не нужен кабриолет «феррари» или дом площадью в гектар. Все, что мне требуется, у меня есть. Понимаешь, деньги – это не только вещи, деньги – это свобода. Свобода заниматься тем, что тебе нравится.
– Тебе нравится быть бандитом?
– Я не всегда занимаюсь прямой уголовщиной. Чаще я работаю по заказам…
– Промышленный шпионаж – тоже уголовщина.
– Тогда можешь считать, что я – извращенец.
– Не такой уж ты и извращенец. Мой папа тоже говорит, что деньги – это свобода. Вы с ним легко нашли бы общий язык. Ты ведь знаешь, кто мой отец?
– Знаю.
– Давно?
– Давно.
– Как узнал, если не секрет?
– По географическому адресу.
– Но он есть только в закрытой части личных данных!
– Ну-ну…
– М-да… хакер… Ну и что скажешь по этому поводу?
– А что тут говорить? Что это меняет?
– Ты прав, ничего. Знаешь, у меня никогда не было настоящих друзей.
– Все просили у тебя денег?
– Нет, не так примитивно. Но они всегда видели во мне не живого человека, а дочь того самого Дорза. Знаешь, как это достает!
– Очень хорошо знаю. Во времена СССР мой отец был, скажем так, высокопоставленным чиновником. Я прекрасно понимаю, о чем ты говоришь.
– Ты стал хакером потому, что хотел научиться делать что-то сам? Чтобы о тебе говорили не как о сыне знаменитого отца, а как о человеке, который чего-то добился самостоятельно?
– Я не психолог, чтобы во всем разобраться. Может, и так. Все получилось как-то спонтанно, само собой. Я всегда хотел работать с компьютерами, сколько себя помню. Вначале мечтал стать программистом, писать игры, а потом появился Интернет, и я узнал, что бывают хакеры.
– И стал одним из них.
– Вроде того.
– А я никак не могу стать хоть кем-то. И, наверное, никогда уже не стану. Я даже не знаю, кем бы я хотела стать.
– Если не знаешь, кем быть, будь домохозяйкой. Выйди замуж, нарожай кучу детей…
– Мне кажется, я могу стать чем-то большим.
– Тогда становись. Стань крутым экономистом, напиши продвинутую статью про хакеров и экономику, защити диссертацию, будешь известной и знаменитой.
– Ты поможешь с дипломом?
– Вряд ли.
– Почему?
– А зачем? Наша с тобой связь долго не продлится.
– Почему?!
– Потому, что мы встречаемся только в виртуальности. В реале я не могу приехать в Штаты, а ты не захочешь приезжать в Россию.
– Даже если я захочу, это не так просто, как кажется.
– Почему?
– Антиглобалисты.
– Ах, да… Они угрожали твоему отцу?
– Они постоянно это делают. В нашем доме дважды обезвреживали бомбы.
– Гады!
– Да, гады. Но от этого не легче.
– Так ты поэтому все время торчишь в виртуальности? Боишься выйти из дома?
– Да.
– Ну ни фига себе! И ты еще удивляешься, почему мне не нужно больше денег! Нет уж, пусть лучше я буду бедным, чем такое богатство.
– Тебе это не грозит, они атакуют только миллиардеров.
– У нас в России никого не атакуют.
– У вас все миллиардеры – мафиози.
– Потому и не атакуют. Слушай, а ты не хочешь начать новую жизнь? Под другим именем, с другими документами, в другой стране…
– С другими документами – это уже уголовщина.
– Да что ты заладила – уголовщина, уголовщина! Сама подумай, кому будет плохо оттого, что у тебя появится второй паспорт? Качество, кстати, будет наивысшее, все проверки пройдешь на ура.
– Ты не знаешь, какие у нас проверки в аэропортах. И как ты подделаешь отпечатки пальцев? Перчатки мне наденешь, как Джеймсу Бонду?
– Это слишком рискованно. Если сканер не из дешевых, он сразу распознает подделку. Отпечатки будут твои родные.
– Тогда меня опознают по базе данных как Миранду Дорз!
– А вот базу данных мы как раз и подправим.
– Как?!
– Пока еще не знаю. Посмотрим. Я ничего обещать не могу, но попробую. Если получится, ты ко мне приедешь?
– Почему бы и нет? В худшем случае, меня арестуют и папе придется немного раскошелиться. Только и всего.
3
В следующую секунду Миранда выпала из виртуальности. Она лежала на спине, под ней была груда искореженного металла, которая совсем недавно представляла собой кресло для глубокого погружения в виртуальность, а прямо перед глазами торчала толстая двутавровая балка, явно потолочная. Вначале Миранде показалось, что она каким-то чудесным образом взмыла под потолок, но потом девушка сообразила, что, наоборот, это потолок рухнул.
Стояла мертвая тишина. Миранда сорвала с головы шлем, но тишина никуда не делась. К ней только добавился едкий запах цементной пыли, ржавчины и чего-то гнилого. А потом вдруг пахнуло гарью, и Миранде стало страшно.
Девушка вдруг вспомнила, что уже видела это во сне… не совсем это, но там тоже были ржавые металлические балки, голый бетон и запах цемента.
Она попыталась вспомнить подробности этой сцены, но не смогла. Потому что потеряла сознание.
4
Ничто не предвещало грозы, но она разразилась. Все началось с невинного вопроса, который Теренс задал Джейку.
– А это правда, что твоя компания делает программы для распознавания образов? – спросил он.
– Да, а что?
– Одну из ваших программ нашли у Грога.
– И что?
– Начальство выясняет, откуда он ее взял. Это программа для ограниченного круга пользователей, она не появлялась на открытом рынке. К тому же ее исходному тексту присвоен гриф.
– А я здесь при чем? Я ему никаких программ не давал. Он вообще не знает, где я работаю.
– В его виртуальной квартире нашли твои личные данные. Полные данные, включая закрытую часть.
– Он знал, кто я такой?
– Да.
– И что?
– Кое-кто подозревает, что программу ему передал ты.
– Я этого не делал!
– Не кричи, я тебе верю. И сядь, не скачи тут. Есть два варианта – либо у него есть еще один контакт в компании, либо он использовал тебя втемную.
– Как это?
– Как зомби. У вас это так вроде называется.
– Нет, зомби – это компьютер… стоп! Ты утверждаешь, что он использовал мой компьютер… Нет, это невозможно! Хакеры так не делают!
– Некоторые делают. Мне нужен доступ к твоему компьютеру.
– Зачем? Наша локальная сеть отключена от Интернета, а в моем домашнем компьютере секретной информации нет.
– Я говорю не о домашнем компьютере.
– Тогда тебе надо заказать пропуск.
– Закажешь.
– Но я не имею права!
– Попросишь того, кто имеет право. Ты же как-то приводишь к себе деловых партнеров. Или у вас все переговоры ведутся по Интернету?
– Нет, конечно. Но одно дело менеджер компании, с которой мы ведем дела, и совсем другое дело – офицер ФБР.
– У меня будут другие документы.
– Но это незаконно!
– Почитай законы повнимательнее. Сотрудники ФБР имеют законное право иметь липовые документы. Ты только скажи, кем я должен представиться, а документ будет.
– А не проще прийти с ордером…
– Мой начальник тоже считает, что проще. Но если мы придем с ордером и начнем ковыряться в твоем компьютере… ты точно этого хочешь?
– Ладно, попробую организовать.
– Попробуй. Послезавтра я должен быть у тебя с ноутбуком, иначе на следующий день к тебе придут с ордером.
– Я не успею до послезавтра! И у нас посетителям запрещается приносить с собой ноутбуки.
– Слушай, Джейк, ты меня достал! Я о тебе забочусь, я пытаюсь все повернуть так, чтобы твоя карьера не пострадала, а что в ответ? То не могу, это не получится, а это запрещено… тьфу! Знаешь, что мне сказал про тебя мой начальник? Он сказал – плюнь на него, этот кадр выработанный, всю информацию он уже слил, больше мы от него ничего не получим. А я считаю, что нельзя выбрасывать человека, как использованный кондом. Если обещал помочь, то надо помогать. Мы же не изверги, мы нормальные люди, и ты не какой-нибудь шпион или там педофил, ты нормальный человек. Если ты нам помогаешь, мы тебе тоже помогаем. Правильно?
– Э-э-э…
– Тогда не выпендривайся. Встретимся послезавтра у тебя в кабинете. Я буду с ноутбуком. Пойми – ты мне нравишься, я не хочу, чтобы ты пострадал. Я так считаю: агент – в первую очередь друг, и только во вторую очередь агент. Короче, послезавтра я у тебя буду. Да, чуть не забыл, завтра утром жду от тебя легенду.
– Какую легенду?
– Ну кем я должен представиться, чтобы к тебе пройти. На какую фирму работаю, в какой должности, зачем к тебе приехал, ну и так далее. Давай действуй.
5
В зеркале заднего вида нарисовалась наглухо тонированная зеленая «девятка» на литых дисках. Дима посмотрел на часы – Валера приехал с точностью до минуты. Дима всегда удивлялся, как он ухитряется соблюдать такую пунктуальность на московских дорогах. Дима знал, что под водительским сиденьем у Валеры валяется синяя мигалка на магните, уже подключенная ко всем проводам, надо только открыть окно, выставить мигалку на крышу и нажать кнопку на торпеде. Но одной мигалкой от московских пробок не спасешься, особенно в час пик. Дима подозревал, что Валера приезжает на встречи заранее, встает где-нибудь в переулке неподалеку, а потом точно в назначенное время подъезжает куда надо. Однажды Дима даже приехал на встречу за полчаса и долго рыскал по окрестным переулкам, но «девятку» Валеры так и не нашел.
Пассажирская дверь «крузера» открылась, в салон ворвался морозный воздух. Валера неуклюже взгромоздился на сиденье.
– Буржуй, – констатировал он.
По своим личным делам Валера ездил на «семерке» БМВ, но на тайные деловые встречи предпочитал приезжать на обычной вазовской «девятке». Он считал, что в таких делах чем машина неприметнее, тем лучше.
– Зачем звал? – спросил Валера.
– Тут такое дело… Я тут намедни подцепил одну девушку в виртуальности…
– Да, Миранду Дорз.
– Откуда знаешь?
– Думаешь, во время операции ты был без прикрытия? Плохо о нас думаешь. Тебя страховали все время, от начала до конца. Девчонку на всякий случай проверили, оказалось, это Миранда Дорз. А что такого? В жизни и не такие совпадения случаются.
– Я с ней встречаюсь.
– Логично. Девица симпатичная, да еще с такой фамилией…
– Я не знал, кто она такая.
– Не влез в личные данные?
– Да нет, влез, конечно. Просто не связал одно с другим.
– Понятно. Так зачем звал-то?
– Она хочет приехать в Россию.
Валера откинулся на спинку сиденья и захохотал.
– У вас что, все серьезно? – спросил он, отсмеявшись.
– Понятия не имею. У нее проблемы, ее отца преследуют антиглобалисты, у них в доме обезвредили две бомбы… Валера неожиданно переменился в лице.
– Последние новости не читал? – спросил он.
– А что?
– Третью бомбу не обезвредили.
– Что?!
– Ну на самом деле это была не бомба, это был ракетный снаряд, американский аналог «града». Выпустили с самодельной пусковой установки с дистанции то ли километр, то ли два, я точно не помню. Почитай в новостях, об этом везде пишут.
– Она жива?
– Если верить газетам, жива. На нее рухнул потолок, ее здорово придавило, но виртуальное кресло смягчило удар. Охранники успели ее вытащить до того, как начался пожар. Она почти не пострадала.
– Почти?
– Вроде даже переломов нет. Так, синяки, царапины…
Я думал, ты знаешь…
– Когда это было?
– Вчера днем.
– Я с ней вечером разговаривал!
– Забываешь про разницу во времени. У нас был уже вечер.
– Черт! Я думал, у нее компьютер завис… Она так резко выпала… Черт!
– Ты с ней разговаривал как раз в тот момент, когда это случилось?
– Наверное. Я точно не уверен, но она вдруг прервала связь…
– Ладно, проехали, все обошлось. Все, что ни делается, к лучшему. Теперь она наверняка не будет возражать.
– Она и раньше не возражала. Собственно, я тебя зачем позвал – надо ей документы сделать…
– Какие документы?
– Ну, паспорт…
– Зачем?
– Она террористов ужасно боится.
– Это я понимаю. Но теперь-то зачем документы ей делать?
– А что изменилось?
– Теперь фэбээровцы будут ее так охранять, что наша помощь не понадобится. Свяжись с ней, скажи, что она может ничего не бояться. Здесь, в России, мы ее прикроем.
– Хорошо, спасибо. Что я тебе должен?
– Не что, а как. По жизни. Шутка. Ничего ты мне не должен. Эта операция стратегическая, мы не ждем немедленных результатов. Информацию с нее мы, конечно, снимем, но она этого даже не заметит.
– Да какая у нее информация…
– А черт его знает, какая. Может, и никакая, а может, совсем наоборот. Посмотрим. Впрямую расспрашивать не будем, подведем пару подруг, сама все расскажет.
– Но ты ведь не собираешься…
– Шантажировать ее папашу? Что я, на идиота похож? Нет, на таком уровне эти фокусы не проходят. Просто снимем верхний слой информации и все.
– Хорошо. Значит, я могу на тебя рассчитывать?
– Я тебя подводил хоть раз?
– Не помню.
– Я тоже. Что-нибудь еще у тебя есть?
– Больше ничего.
– Тогда я поехал. Успехов тебе.
– И тебе тоже.
6
Это было похоже на сон. Все изменилось, резко, внезапно и без всякого предупреждения. Только что все было нормально, вокруг текла обычная жизнь, спокойная и размеренная, террористы существовали где-то далеко, на самой грани восприятия, угроза, исходящая от них, стала настолько привычной, что не воспринималась как угроза.
Миранда уже почти забыла тот ужасный случай, когда на лужайке перед домом взорвалась бомба, которую фэбээровцы вытащили из подвала, но так и не смогли обезвредить. Взрыв был такой силы, что в доме вылетели все стекла. Отец на несколько секунд растерялся, потом он пришел в себя и оттащил Миранду от окна, но она успела увидеть бесформенное красное пятно на зеленой траве в том месте, где взорвалась бомба. Она даже разглядела какие-то толстые красно-коричневые веревки, влажно блестящие, подобно ненормально большим дождевым червям, вначале она не поняла, что это такое, но потом ее взгляд сместился левее и наткнулся на руку в форменном комбинезоне. Эта рука не переходила в тело, она заканчивалась чуть ниже плеча, и трава под ней была красной. В этот момент Миранда все поняла.
Отец потом говорил, что Миранда ужасно кричала, он даже подумал, что у нее начался эпилептический припадок. Может, так оно и было, Миранда этого момента совсем не помнила. Потом врачи сказали, что тревога была ложной, с мозгами у Миранды все в порядке, все проблемы носят чисто душевный характер, но, если вдуматься, от этого не становится легче.
Та история закончилась относительно хорошо. Никто из семьи не пострадал, а нервный срыв Миранды быстро прошел, не оставив негативных последствий. Тот факт, что Миранда перестала смотреть по телевизору полицейские сериалы, никак нельзя считать негативным последствием, это даже хорошо, что она перестала смотреть эту гадость.
А теперь все повторилось, и на этот раз смерть прошла гораздо ближе. Миранду спасло только чудо, отклонись снаряд на полметра, и хирургам пришлось бы собирать ее по частям. А так все обошлось – много синяков и царапин, нервное потрясение и все, ничего серьезного, как говорят врачи.
Сейчас Миранда была готова с ними согласиться. Действительно, ничего серьезного не произошло. Она понимала, что так думает не она, а коктейль из транквилизаторов, который сейчас весело плещется в ее крови. Когда лекарства перестанут действовать, ее снова начнет трясти.
Может, и вправду устроить себе увеселительную прогулку в гости к хакеру по имени Грог? Надо будет проконсультироваться с психологом. Миранда была на сто процентов уверена, что это хорошая идея, но хотела еще раз уточнить, просто на всякий случай.
Однако странно. Бомба взорвалась на лужайке двенадцать лет назад, а сейчас эта сцена всплыла перед внутренним взглядом Миранды во всех подробностях, как будто это было вчера. Воистину, человеческая память – странная вещь.
7
Офицеру Свенссону не хватило минуты, чтобы спокойно покинуть поместье Дорзов. Рейчел Дорз настигла его, когда он уже подходил к служебному «крайслеру».
– Офицер! – воскликнула она. – Офицер, подождите! Я хочу задать вам только один вопрос. Скажите, только честно – вы их найдете?
Белокурый гигант Свенссон замялся всего лишь на долю секунды. Он был профессионалом и знал, что следует отвечать на такие вопросы.
– Мэм, мы сделаем все, что в наших силах, – торжественно проговорил он, состроив непроницаемую физиономию.
Это было ошибкой.
– А что в ваших силах? – заорала Рейчел. – Что в ваших силах, я вас спрашиваю? Моя дочь в больнице, мой дом в развалинах, а вы говорите – все, что в ваших силах! Нет у вас никаких сил! Ничего вы не сделаете, вы вообще ничего не можете сделать! Вы бессильны! Террористы взрывают и убивают, а вы стоите сложа руки и ничего не делаете, вообще ничего! Только и можете, что педофилов ловить!
Рейчел сделала паузу, чтобы вдохнуть воздух, и Свенссон попытался перехватить инициативу:
– Мэм, педофилы тоже представляют угрозу для национальной безопасности…
– Заткнитесь! – взвизгнула Рейчел. – Террористы убивают страну, а вы бессильны! Мы платим налоги, мы вас содержим, а вы ездите на шикарных машинах, носите дорогие костюмы и не делаете ни черта! Зачем вы нужны? Я вас спрашиваю, зачем вы нужны?!
– Извините, мэм, – пробормотал Свенссон. – Но вы должны понять, что в реальной жизни поймать террориста гораздо сложнее, чем это происходит в фильмах…
– А мне наплевать, сложно это или несложно! Это ваша работа, вы ее и делайте! В первый раз вы не нашли никого, во второй раз никого и в третий раз, я уверена, снова никого не найдете. Потому что от вас нет пользы, вы только наши налоги прожираете. Идите к черту!
Офицер Свенссон поспешно воспользовался этим любезным предложением. Когда он вставлял ключ в замок зажигания, его руки едва заметно тряслись. Он никак не мог привыкнуть к подобным сценам, которые обязательно повторялись на каждом теракте, где погиб или пострадал хотя бы один человек, тем более молодая девушка. Матери пострадавших почти всегда теряют голову, они выливают целые ушаты словесных помоев на голову того, кто подвернется под руку, и, что самое противное, они правы. Американские спецслужбы на самом деле бессильны остановить волну террора, и никто не знает, что нужно сделать, чтобы это стало возможным.
Взвизгнув покрышками, новенький «крайслер» сорвался с места и помчался к воротам, как будто за ним гнались черти. Рейчел стало стыдно. Этот офицер ни в чем не виноват, он делает свою работу и не его вина, что эта работа часто оказывается непосильной. Не следовало так орать на него. Но Джулиан говорил, что лучше переборщить, чем сыграть отчаяние недостаточно убедительно. Будем надеяться, что она не слишком переборщила. Надо пойти выпить чего-нибудь успокаивающего.
8
Специальный агент Бемиш управился с делами очень быстро. Он вытащил из сумки ноутбук и включил его, на экране появилась обычная заставка Windows, которая сменилась надписью «Оставь надежду всяк сюда входящий». Теренс вовсе не оставил надежду, он спокойно нажал «ОК», после чего на экране появилось стандартное приглашение пройти биометрическую аутентификацию. Теренс приложил палец куда надо, ноутбук радостно пискнул, и на экране отобразился рабочий стол с иконками и кнопкой «Start».
Далее Теренс открыл окно командной строки на экране компьютера Джейка, ввел несколько непонятных команд, открыл такое же окно на экране ноутбука, ввел там несколько других непонятных команд, удовлетворенно хмыкнул, выдернул кабель локальной сети из компьютера Джейка и вставил его в соответствующее гнездо на корпусе ноутбука.
– Так нельзя! – воскликнул Джейк. – Если включить в локальную сеть посторонний компьютер, система защиты поднимает тревогу.
– Не нервничай, – буркнул Теренс. – Я знаю, что делаю.
Система защиты тревогу не подняла. За те десять минут, что ноутбук Теренса был подключен в локальную сеть, она так и не заметила ничего необычного. Теренс запускал непонятные программы, они выводили ему на экран непонятные таблицы, Теренс нажимал какие-то кнопки… короче, для Джейка все было непонятно. А потом Теренс выключил ноутбук.
– Все, – сказал он, – я закончил. Спасибо.
– Ты убедился, что я тут ни при чем?
– Где тут? Ты о чем?
– Ну, эта программа, которую нашли у Грога…
– А, это… Я и так знаю, что ты ни при чем.
– Тогда что ты делал?
– А ты разве не понял?
– Нет.
– Я открыл скрытый канал из вашей сети в нашу.
– Это как? Теперь фэбээровцы смогут ковыряться в нашей сети, как у себя дома, и их никто не заметит?
– Ну, не совсем, как у себя дома…
– Но это незаконно!
– Это законно. Если не веришь, почитай закон о национальной безопасности.
– Если об этом узнают, меня уволят.
– Об этом не узнают. А если даже узнают, не уволят. Если что, сразу ставь меня в известность, я поговорю с кем надо, и все образуется. Ничего не бойся. Ну так что, я пойду или мне еще посидеть, чтобы было не так подозрительно?
– Иди.
На самом деле Теренсу следовало посидеть еще минимум полчаса, но Джейк больше не хотел с ним общаться. Джейк только что понял то, что должен был понять с самого начала, – Теренс вовсе не стремился помочь Джейку избежать судебного преследования, ему было нужно совсем другое. Он хотел его завербовать и добился своего.
Только что Джейк совершил поступок, который в любой уважающей себя корпорации карается немедленным увольнением с занесением в негласный черный список, с которым кадровики крупных компаний обязательно сверяются, когда берут человека на ответственную должность. Занесение в черный список означает полную и абсолютную невозможность найти работу по специальности.
О чем он только думал, когда согласился вломиться в этот чертов банк! Самое противное, что подобная ситуация много раз описывалась в разных фильмах, комиксах, книгах… Ну что за черт! Очевидно было, что та затея с банком ничем хорошим не кончится, но пока жареный петух в задницу не клюнет, русский мужчина не перекрестится. Так Грог говорил. Похоже, Джейк начал вести себя как тот самый русский мужик. Ну что за чертовщина!
9
Миранда не пришла на свидание. Дима уже собрался было уходить, когда вдруг обратил внимание на грузного и лысеющего немолодого мужчину, показавшегося ему знакомым. После минутного раздумья Дима решительно шагнул к нему. Он не верил своим глазам.
– Мистер Дорз? – спросил он.
– Можно просто Джулиан. А вы, надо полагать, Грог?
– Я уже давно не использую это имя.
– Неважно. Что у вас с моей дочерью? Дима на секунду замялся. Почему-то выговорить это слово было трудно.
– Полагаю, любовь, – сказал он. Дорз нервно хохотнул.
– «Полагаю» – это хорошо, – сказал он. – В таких вещах никогда нельзя быть уверенным до конца. Рад, что ты это понимаешь.
– Что с Мирандой?
– Множественные ушибы и царапины, наложили шесть швов плюс ко всему легкое сотрясение мозга. Могло быть хуже.