Отдел информационных технологий размещается в небольшом закутке, скрытом за ничем не примечательной дверью без таблички, но с кодовым замком. Отдельного кабинета у Володи Глотова не было, он сидел в общей комнате. Так удобнее работать, все сотрудники на виду, а если вдруг возник какой-то вопрос, не надо ни идти в соседнюю комнату, ни хвататься за телефон. Но Денису это не слишком понравится – он не любит, когда посторонние люди видят, как работают его секретные программы.
Денис окинул комнату печальным взглядом, я уж подумал, что сейчас он потребует перенести исследуемый компьютер в другое место, но обошлось. Рушников вытащил из сумки сидюк, включил компьютер и вставил сидюк в соответствующий дисковод.
Через минуту на экране появилась командная строка, похожая на МS-DOSовскую, но другая. Денис запустил нечто, отдаленно напоминающее «Нортон Коммандер», немного пошаманил, вытащил сидюк и перезагрузил компьютер.
Windows загрузилась, не спросив пароль. В свое время меня шокировало, насколько легко обходится защита Microsoft, но Денис меня успокоил. Он сказал, что сидюк с программами, необходимыми для этого фокуса, существует менее чем в ста экземплярах и про каждый известно, кому он принадлежит. Этой технологией обладают только ФСБ, Министерство обороны, да еще компания хакеров, которые создали первый экземпляр этого сидюка. Хакеры, кстати, получили за свой труд по десятке зеленых на рыло, для США или Европы эта сумма смешная, но для России – более чем серьезная.
Денис ткнул мышью в кнопку «Пуск» и присвистнул.
– Что такое? – спросил я, непроизвольно подавшись вперед.
– Этот твой Глотов – он точно сисадмин? – спросил Денис.
– Да. А что?
– Набор программ у него на компьютере характерный стоит.
– Характерный для чего?
– Для хакерства. Только сетевого сканера не хватает, все остальное в наличии.
Денис потыкал мышью туда-сюда и добавил:
– Последнюю неделю он только эти программы и запускал.
– Подожди, Денис, – сказал я. – Объясни все по порядку, чтобы и ежу стало ясно. Что за программы?
– Дизассемблер, два отладчика и куча прибамбасов к ним. Глотов ломал какую-то программу, сейчас посмотрим, какую именно.
На экране появилось небольшое серое окошко с черно-белой женской головой, потом оно исчезло, и его место заняло другое, содержащее список файлов. Денис снова присвистнул.
Он ничего не прокомментировал, а вместо этого стал запускать разные программы, открывая разнообразные окна, содержимое которых было понятно, наверное, только хакеру. Денис что-то неразборчиво бормотал себе под нос и, казалось, полностью абстрагировался от окружающего мира.
Вдруг Рушников встрепенулся и спросил:
– В стол после его смерти не лазили?
И, не дожидаясь ответа, стал выдвигать один за другим ящики стола. В третьем он нашел то, что искал, – толстую пачку листов А4, на которых с одной стороны было что-то распечатано на лазерном принтере, а с другой – густо исписаны от руки странными надписями, состоящими главным образом из бессмысленных сочетаний цифр и латинских букв.
Минут пятнадцать Денис изучал плоды труда покойного Глотова, а потом задумчиво посмотрел на меня и спросил:
– Компьютер с собой можно будет забрать?
– Лучше не надо, – сказал я. – Пропуск придется выписывать, а для этого надо Вронскому долго объяснять, зачем нам это нужно. Да и разговоры пойдут.
– А хотя бы винчестер вытащить? – не унимался Денис.
– Тоже не стоит. А ты что, флэшку не взял? Могу свою одолжить.
– Флэшкой тут не обойдешься, – печально произнес Рушников. – Ладно, позанимаемся мазохизмом.
С этими словами он извлек из сумки толстую пачку эрвешек и вставил в дисковод первую из них.
– Так много сливать нужно? – удивился я.
– Очень много, – сказал Денис. – Большая часть будет не нужна, но лучше сразу все слить, чтобы потом не возвращаться.
– Может, проще на месте все изучить? – предположил я. – До вечера времени много…
– Тут работы дня на три, если не больше. Да и не стоит такими вещами заниматься где попало. Эти листы, – он ткнул пальцем в гору бумажек, исписанных Глотовым, – я тоже заберу.
– Да чем же Глотов таким занимался? Денис подумал пару секунд и сказал:
– Пока без комментариев. Мне надо просмотреть все эти материалы в спокойной обстановке, потом я тебе все объясню. Не хочу пугать заранее.
– А что, есть от чего пугаться?
Денис огляделся по сторонам. В пределах слышимости никого не было. Тем не менее когда он начал говорить, то понизил голос.
– Очень похоже, что товарищ нашел в своем компьютере троян, – сказал Денис. – Причем не из тех, что в Интернете на каждом углу встречаются, а коллекционный.
– Коллекционный троян? Это еще что такое?
– Троян, который неизвестен широким массам. В антивирусных базах его нет, кулхацкеры о нем не знают и потому не используют. Коллекционные трояны существуют в ограниченном количестве экземпляров, они никогда не выкладываются в свободный доступ и очень редко продаются, обычно только хорошим знакомым. Хороший троян может стоить червонец зеленых, а то и пятнашку.
– Намекаешь, что «Кохинором» заинтересовались серьезные хакеры?
– К сожалению, не только хакеры. Программные средства такого уровня хакеры применяют не просто так, а только за большие деньги. Рано или поздно толковый сисадмин вроде твоего Глотова обнаруживает в своей сети чужую живность, посылает письмо Мазайскому, и следующая версия антивируса начинает этот троян ловить. Авторам трояна приходится в лучшем случае переделывать код до полной неузнаваемости, а в худшем – писать новый троян. Хуже всего, если троян внедрялся через неизвестную дыру в операционной системе. Тогда Мазайский пишет письмо в Microsoft, Microsoft закрывает дыру, и год хакерской работы идет коту под хвост.
– Какова цена вопроса? – перебил я Дениса. – Сколько стоит год хакерского труда?
– Смотря какой хакер…
– Ну, в среднем, хотя бы с точностью до порядка. Миллион? Десять миллионов?
– Нет, что ты! – засмеялся Денис. – Самое большее – сто – сто пятьдесят тысяч.
– Из-за таких сумм не убивают, – констатировал я. Какая хорошая была версия… И тут до меня наконец-то дошло.
– Получается, в нашей сети промышленные шпионы шарятся? – спросил я.
– Может, и не шпионы, – сказал Денис. – Возможно, это наши ребята. Я потому и хотел забрать с собой винчестер. Посмотреть, показать нашим, может, кто узнает свою работу.
– А без винчестера никак нельзя?
– Теоретически можно, но намного сложнее. Троян замаскировался очень глубоко, он явно полиморфный. Этот ваш Глотов снимал дампы памяти, сохранял на диск и анализировал. Зуб даю, инсталлирующего модуля на компьютере давно уже нет, куски трояна разбросаны по всей системе, чтобы их все переловить, не одна неделя уйдет. То, что я слил на болванки, – обрывочные куски, по ним целостное представление о трояне не составить.
– Понятно, – сказал я.
Я встал со стула и посмотрел поверх низкой перегородки, отделяющей рабочее место Глотова от остальной комнаты. В дальнем конце за такой же перегородкой виднелась голова Ильи Дунаева, сосредоточенно пялящаяся в монитор.
– Илья! – крикнул я. – Подойди сюда, пожалуйста. Перед тем как встать с кресла, Илья заблокировал консоль. Интересно, что у него такое на экране?
– Надо скопировать винчестер, – сказал я Илье, когда он подошел ко мне и замер в ожидании распоряжений. – Копию отдашь Денису. Денис, еще что-нибудь смотреть будешь?
– Нет, пока хватит, – сказал Рушников.
– А где второй винчестер взять? – спросил Илья.
– Поскреби по сусекам. Если не найдешь, съезди в магазин и купи.
Илья состроил скептическую гримасу и спросил:
– На какие шиши?
– На свои, блин! На фирменные, конечно. Погоди… ты намекаешь, что мне надо Вронского самому обработать? Илья довольно кивнул.
– Хорошо, обработаю. Сделаешь копию, отдашь Денису, потом системный блок опечатаешь. И проследи, чтобы не включали без моего разрешения.
– А зачем винчестер копировать? – спросил Илья. – Если нельзя компьютер включать, то Денису проще утащить его с собой, и все дела.
– Компьютер нельзя включать без моего разрешения, – уточнил я. – Есть такой закон природы – стоит компьютер выключить и опечатать, как на нем сразу обнаруживается тысяча важных документов, без которых никак нельзя обойтись. Кстати, Илья, после копирования установи аудит покруче, чтобы было видно, кто что искал.
– И закрой доступ к компьютеру из сети, – добавил Денис. – Лучше всего все сетевые протоколы снести.
– Может, проще шнур выдернуть? – предложил Илья.
– Это тоже сделай, – согласился Денис. – Но протоколы тоже снеси. Воткнуть сетевой шнур обратно так же легко, как и выдернуть.
– Хорошо, – сказал Илья, состроил на лице дурацкую улыбку и вытянулся по стойке смирно. – Разрешите выполнять?
– – Выполняй, – сказал я и добавил, обращаясь к Денису: – Посиди здесь немного, я схожу Вронского озадачу.
6
Вронский сопротивлялся недолго. Он попытался говорить всякие глупости насчет того, что без разумной экономии в бизнесе нельзя, а покупать целый винчестер, когда можно обойтись болванками, – жуткое расточительство. Я согласился с ним и ненавязчиво поинтересовался, как у них в отделе обстоят дела с экономией бумаги. Вронский обиженно замолчал и стал подписывать необходимые документы.
Илья удалился выполнять распоряжение, а мы с Денисом вышли из здания и сели в его машину – синюю «десятку», почти новую. Теперь можно спокойно поговорить, не зыркая по сторонам каждую секунду.
– Давай я расскажу, что я уловил, – сказал я, – а ты меня поправишь, если я что понял не так. Сеть «Кохинора» атаковали квалифицированные хакеры, которых либо наняли за большие деньги серьезные люди, либо вежливо попросили люди в погонах. Эти хакеры проникли в компьютер Глотова… стоп. Вряд ли они проникли только в компьютер Глотова.
– Точно, – согласился Денис. – Скорее всего, у вас вся сеть заражена. Только чистить ее еще рано. Если окажется, что поработали люди в погонах, сеть вообще чистить нельзя. В этом случае Василию Дмитриевичу надо вытащить из широких штанин сотню-другую килобаксов и подарить, кому он сам знает.
– А если поработали настоящие хакеры?
– Тогда все зависит от позиции руководства. Можно дождаться выходных, закапсулировать сеть и вычистить заразу, но тогда мы не узнаем, кто такой шустрый на нас накатывает. А можно провести активное мероприятие. Только это будет стоить дорого.
– Я доложу Василию Дмитриевичу, – пообещал я. – Еще скажу ему, чтобы секреты из сети поубирал или, там, зашифровал как-нибудь покруче.
– Поздно и бессмысленно, – сказал Денис. – Все ваши секреты давно скачаны и изучены. А шифровать смысла нет – любой нормальный троян в первую очередь сливает ключи шифрования. Лучше вам пока не дергаться, а делать вид, что никто ничего не заметил. Через пару дней я разберусь с трояном и тогда будем решать, что делать дальше.
– Хорошо, подождем, – согласился я. – Илью я проинструктировал, как только он диск скопирует, сразу тебе позвонит. Не уезжай пока, хорошо?
– Ладно, – сказал Рушников. – Если только начальство не позовет.
– Начальство – это святое. Но если не позовет – не уезжай.
Я полез во внутренний карман за конвертом с деньгами, но Денис остановил меня.
– Не торопись, – сказал он. – Я пока ничего еще не сделал. Вот когда сделаю, тогда за все сразу и возьму. И будет это недешево.
– Дешево только таджики работают, – заметил я. – Ладно, Денис, большое спасибо тебе. Я твой должник.
С этими словами я вылез из машины и пошел обратно в здание «Кохинора» радовать шефа.
7
У шефа шло совещание, из-за этого мне пришлось просидеть в приемной почти полчаса. Наконец гость из Германии, желающий закупить партию каких-то электронных устройств, был с максимальным почетом препровожден восвояси, и Василий Дмитриевич соизволил обратить на меня внимание.
– Что-то срочное? – спросил он. Я пожал плечами.
– Час-другой может подождать, – сказал я, – но до конца дня хотелось бы с вами переговорить.
Василий Дмитриевич взглянул на часы (очень хорошая подделка под «Ролекс») и сказал:
– Подходи к пяти часам.
Я вышел из здания, перешел через дорогу, поднялся к себе в кабинет и до пяти часов гонял на компьютере «кваку», а потом проделал обратный путь.
Василий Дмитриевич был в кабинете один. Он был слегка пьян и очень доволен, хотя и выглядел уставшим. Видимо, немец согласился-таки закупить наше оборудование.
– Что случилось, Дима? – спросил он. В лучших одесских традициях я ответил вопросом на вопрос:
– Василий Дмитриевич, у нас есть конкуренты?
– В каком смысле?
– В таком, чтобы заняться разнюхиванием наших секретов.
– Каких секретов?
– Пока не знаю, – пожал плечами я. – Только что разговаривал с Денисом, он утверждает, что была попытка хакерского проникновения в нашу сеть.
– Насколько успешная?
– Более чем.
Василий Дмитриевич изменился в лице. На долю секунды мне показалось, что его поразили мои слова, но потом я заметил, что он смотрит поверх моей головы. Я обернулся и увидел то, что поразило Василия Дмитриевича.
Дверь в кабинет была распахнута настежь, по обе стороны от нее стояло по омоновцу с автоматами АКСУ и в черных масках, закрывающих лицо. А по ковровой дорожке, ведущей к начальственному столу, шествовал коротко стриженный седоватый мужичок невысокого роста. Выражение лица у него было брезгливое, как будто маски-шоу проводилось не в офисе уважаемой компании, а в незарегистрированном борделе или вообще в наркоманском притоне.
– Господин Цодиков? – поинтересовался, он. – Ознакомьтесь.
Василий Дмитриевич взял из его рук бумагу, бегло просмотрел и отдал обратно.
– Предлагайте, – сказал он.
– Что предлагать? – смешался мужичок. Василий Дмитриевич посмотрел на меня с очень искренним огорчением и сказал:
– Воистину печально, что мне, обвиняемому, приходится объяснять работнику прокуратуры его обязанности. Когда вы предъявляете постановление о производстве обыска, надо обязательно предложить добровольно выдать то, что вы ищете. Что вы, кстати, ищете?
Мужичок скорчил злобную физиономию и ответил:
– Любые вещественные доказательства противозаконной деятельности. Так вы готовы что-то выдать?
– Тут не ведется никакой противозаконной деятельности! – воскликнул Василий Дмитриевич. – И никаких доказательств ее быть не может!
– Посмотрим, посмотрим… – хищно улыбнулся мужичок и крикнул омоновцам, изображавшим статуи у входа в кабинет: – Введите понятых!
Понятыми были двое молодых людей из не помню какого отдела. Одеты они были в безукоризненно сидящие деловые костюмы, белые рубашки и дорогие галстуки, а их лица выражали горячее желание наилучшим образом проявить себя в сложившихся обстоятельствах. Вот только вряд ли они понимали, что сейчас будет наилучшим поведением – честно рассказать все ментам или, наоборот, продемонстрировать верность компании.
Впрочем, их никто ни о чем не спрашивал. Вслед за ними в кабинет вошли еще два молодых человека в омоновском камуфляже и масках, но без оружия. Они быстро и сноровисто заглушили компьютер шефа, упаковали его в черный пластиковый мешок, как для перевозки трупов, только поменьше, опечатали мешок и утащили компьютер из кабинета. Больше в кабинете ничего не искали.
На этом маски-шоу закончилось. Седоватый мужичок подсунул Василию Дмитриевичу несколько бумажек, в которых тот расписался. Я заметил, что одна из них была подпиской о невыезде.
– А вы кто такой? – спросил меня мужичок.
– В цивилизованном обществе принято вначале представляться, а потом уже спрашивать имя собеседника, – заметил я.
Вместо ответа мужичок предъявил мне удостоверение на имя начальника сектора ОБЭП подполковника Жихарева Евгения Ивановича.
– Чертков Дмитрий Львович, – представился я. – Паспорт показать?
– Не надо. Какова ваша должность в компании?
– Никакова, – честно ответил я. – Мы с господином Цодиковым обсуждали перспективы долгосрочного сотрудничества между нашими предприятиями.
Самое смешное, что я сказал чистую правду, с формальной точки зрения дела обстоят именно так.
– И как перспективы? – ехидно поинтересовался Жихарев.
– Хорошие перспективы, – ответил я. – Проблемы приходят и уходят, а бизнес остается бизнесом.
– Ну не знаю, не знаю, – протянул Жихарев и окончательно потерял ко мне интерес.
Он покинул кабинет, даже не попрощавшись.
– Довыпендриваешься когда-нибудь, – заметил Василий Дмитриевич, когда дверь кабинета закрылась. – Нельзя же хамить ментам так нагло.
– Я не хамил, – возразил я. – Я сказал чистую правду. А то, что он понял из моих слов, – это его проблема. На компьютере что-нибудь важное пропало?
– Договор о намерениях с немцем, – печально произнес Василий Дмитриевич. – Но это так, херня. Хуже будет, если следствие не сразу закроется. Позвонить, что ли, сейчас…
Он не уточнял, кому собирается звонить, а я не спрашивал. Да и не интересно мне, у кого именно из высокопоставленных покровителей он собрался просить помощи.
– Лучше попозже, когда они совсем уйдут, – посоветовал я. – А то ввалится еще какой-нибудь клоун в самый неподходящий момент.
– Клоун, говоришь… – протянул Василий Дмитриевич. – Думаешь, клоунада? В принципе похоже.
Клоунадой называется маски-шоу, которое проводится не с целью кого-нибудь арестовать или что-нибудь конфисковать, а чтобы показать фирме, что пора скорректировать с учетом инфляции ежемесячный объем взяток. Либо продемонстрировать, что не следует проявлять чрезмерное усердие к тому, чтобы заключить какой-то определенный контракт. Менты изымают компьютеры, опечатывают производственные помещения, но ни в коем случае не арестовывают счета. Руководство фирмы снимает со счетов необходимые суммы, несколько дней длятся переговоры, вначале с собственной крышей, а затем и со второй заинтересованной стороной. В конце концов, стороны приходят к консенсусу, заключают необходимые договоры либо устные соглашения, что выливается в большую пьянку. Запечатанные помещения распечатываются, изъятые компьютеры возвращаются, но не все, часть из них менты оставляют себе, это называется спонсорской помощью.
– Кто заказчик, известно? – спросил я. – Может, хотя бы подозрения есть?
– Что тут подозревать? – ответил Василий Дмитриевич вопросом на вопрос. – К вечеру все будет точно известно, самое позднее – завтра к обеду.
Василий Дмитриевич вдруг передернул плечами, встал из-за стола, подошел к встроенному в стену бару и вытащил оттуда пузатую бутылку «Хеннесси» и два столь же пузатых бокала.
– Будешь? – спросил он.
– Лучше не надо, – сказал я. – Пить за рулем вообще не люблю, а после таких событий тем более.
Василий Дмитриевич понятливо кивнул и поставил один бокал обратно.
– А я выпью, – сообщил он. – Надо хоть чуть-чуть в себя прийти. Так что ты там говорил, когда этот козел вломился? Хакеры нас поломали?
– Да, – сказал я. – Только не простые, а очень крутые. Таких хакеров прикармливают либо люди в погонах, либо бизнесмены вроде вас.
Василий Дмитриевич хмыкнул.
– Намекаешь, что наезд идет по полной программе? – спросил он.
– Ничего я не намекаю, – ответил я. – Но если сложить два плюс два, я имею в виду взлом и маски-шоу, получается так.
– Ладно, разберемся, – сказал Василий Дмитриевич и вдруг засмеялся: – Не повезло этим хакерам, только к нам вломились, как все компьютеры тут же менты унесли. Придется заново к нам влезать.
– Возможно, менты унесли компьютеры по их наводке, – предположил я. – Если там есть какой-то серьезный компромат…
– Не должно быть, – возразил Василий Дмитриевич. – Да ты и сам знаешь.
– Знаю, – согласился я. – Тогда остается только одна версия – это клоунада.
– Не будем пока гадать, – сказал Василий Дмитриевич. – Ты лучше про хакеров расскажи поподробнее. Кто такие, куда влезли…
– Пока ничего не знаю, – признался я. – Только то, что хакеры крутые, профессиональные. Такие спецы работают не для самоутверждения. Я потому и спрашивал про конкурентов. А может, олигарх какой-нибудь захотел «Кохинор» купить на корню?
– Типун тебе на язык! – воскликнул Василий Дмитриевич. – Больше так не говори, а то накаркаешь. Кстати, что там насчет того компьютерщика, которого убили?
– Ничего хорошего. Убийство явно заказное.
– Заказное?! – Василий Дмитриевич вытаращил глаза. – И за что же его заказали?
– Получается за то, что он троян тот нашел. Только этого не может быть, потому что ни один троян не стоит столько, чтобы из-за него заказывать человека. Знаете, Василий Дмитриевич, мне очень не хочется этого говорить, но по всему выходит, что против нас ведется серьезная операция. Чтобы принять меры, мне нужно знать, кто на нас наезжает. Вы от меня ничего не скрываете?
– Ничего существенного, – отрезал Василий Дмитриевич. – До сегодняшнего дня даже намеков не было. – Он посмотрел на часы. – Ладно, ты иди, напряги своих ребят, пусть пройдутся по комнатам, составят опись, что изъяли… ну, сам знаешь, что делать. А я пока позвоню.
– Хорошо, Василий Дмитриевич, – сказал я. – Если вдруг выяснится что важное, держите меня в курсе.
– Обязательно, – пообещал шеф. – Давай действуй.
8
«Юлий Цезарь» налету не подвергся, люди в масках ограничились только центральным офисом «Кохинора». Кроме компьютеров, менты не забрали ничего. Зато компьютеров изъяли изрядно – один у шефа, два у обоих его замов, три из бухгалтерии, а из отдела IT – все, кроме одного. Компьютер Вронского почему-то не тронули, должно быть, не заметили – подумали, что непрезентабельная дверь, ведущая в его каморку, на самом деле ведет в какое-то техническое помещение.
Обстановка в отделе была мрачная. Компьютерщики бродили по опустевшей комнате, как зомби, делать им было нечего, а пойти напиться стеснялись. Вронский побоялся распускать сотрудников по домам без санкции шефа, мне пришлось намекнуть ему, чтобы он не занимался ерундой и не мучил людей понапрасну. Вронский сказал, что надо не расслабляться, а срочно вытаскивать со склада новые компьютеры, поднимать бэкап и восстанавливать сеть, но я сказал, что после маски-шоу все равно работы никакой не будет и что большое дело лучше начинать с утра.
Времени было уже без пяти пять, я немного поразмышлял, решил, что на сегодня рабочий день закончен, позвонил жене, уточнил список покупок и поехал на рынок.
На следующий день около одиннадцати часов мне позвонил Денис и сказал, что хочет подъехать. Мы договорились встретиться через час в кафе, где я обычно обедаю.
Денис, как всегда, явился точно в назначенное время. Он заказал стандартный комплексный обед, который в приличных местах почему-то называется бизнес-ланч. Как только официант удалился, Денис начал говорить.
– Новость первая, – сказал он. – Работали не наши, не ГРУ и, скорее всего, не менты. Новость вторая. На винчестере трояна нет.
– А что же Глотов тогда изучал? – удивился я.
– Когда Глотов его изучал, троян был, – пояснил Денис. – А теперь его больше нет, самоуничтожился, следы сохранились только в тех файлах, которые Глотов успел сохранить. Я дал молодежи поизучать код, результатов можно ждать только недели через две, но скорее всего, они будут отрицательными. Глотов не был профессиональным хакером, для дилетанта он раскопал очень много, но все равно слишком мало, чтобы составить о трояне цельное представление.
– А не может быть так, что его убили из-за того, что он раскопал эти следы? – предположил я.
– Может быть все, – сказал Денис. – Новость третья. Глотов пытался ковыряться отладчиком в антивирусе Мазайского. Ничего у него не получилось, потому что антивирусы всегда оснащаются защитой от отладки, а он этого не знал. Антивирус я проверил, он абсолютно нормальный, код соответствует дистрибутиву в точности, никаких посторонних включений нет.
– Естественно, – заметил я. – Троян ведь самоуничтожился.
– Неестественно, – возразил Денис. – Ни один нормальный хакер не будет совать троян внутрь антивируса. Антивирусы – программы параноические, они так тщательно контролируют свою целостность, что у постороннего кода почти нет шансов спрятаться внутри. Зачем, спрашивается, Глотов полез туда отладчиком?
– И зачем? – спросил я.
– Теперь уже не разберешь. Скорее всего, пошел по ложному следу, который выставил троян. Так иногда делают – вирус или троян выставляет в системе какой-то подозрительный призрак, который может заметить только очень толковый сисадмин. Если он этот признак замечает, начинает выяснять, в чем дело, делать характерные действия, а вирус это обнаруживает и самоуничтожается. Умные вирусы не любят жить на компьютерах толковых сисадминов, их там слишком быстро выявляют.
– Я слышал, что Мазайский сам пишет вирусы, – вспомнил я.
– Ерунда, – отмахнулся Денис. – Об этом говорят уже лет пятнадцать, но ни одного доказательства никто никогда не видел. Да и сам посуди, зачем Мазайскому писать вирусы? Написать хороший вирус гораздо труднее, чем потом его поймать. Писать вирусы – нерациональная трата времени. Новых вирусов хватает и без Мазайского.