Райли Юджиния. И нет преград…

   — А ты попробуй.
   Махнув рукой, Сэм поднялся с земли и нехотя направился к Лунному Теленку. Завидев его, юродивый собрался бежать, но Сэм положил руку ему на плечо и что-то тихо сказал. Вскоре он вернулся к Энни, самодовольно улыбаясь. Она взглянула на другую сторону поляны и увидела, что Лунный Теленок вертит в руке монетку, разглядывая ее под разными углами.
   — Ну что? — спросила она у Сэма.
   — Чтобы его развлечь, я дал ему золотой пятерик, хоть он никогда не поймет, что это такое. И еще я поблагодарил его за то, что он помог мне тебя отыскать. Ну, теперь ты меня поцелуешь?
   Энни взбрыкнула:
   — Чтобы добиться от меня поцелуя, тебе придется самым решительным образом пересмотреть свое поведение.
   Сэм нахмурился, потом нагнул голову и все-таки украл у нее поцелуй под одобрительный хохот малышни.

Глава 25

   Вскоре после ужина к Знахарке подбежала девушка-индианка и, отчаянно жестикулируя, что-то возбужденно сказала по-шайеннски. По лагерю пробежал взволнованный шепоток. Старая целительница подошла к Энни и Сэму, которые стояли возле вигвама и разговаривали.
   — Дикая Сова сообщила мне, что Сидящей на Облаке подоспело время рожать, — объявила Знахарка, обращаясь к Энни. — Она просила нас с тобой помочь ей в родильном вигваме.
   Энни приятно удивилась. Проведя детство и юность на ранчо, она была знакома с разными житейскими ситуациями, хоть и не могла поручиться, что сможет дать дельный практический совет при родах. И все же она чувствовала себя польщенной столь неожиданным приглашением.
   — Ну что ж, если она так хочет, я с радостью помогу.
   Они подошли к вигваму Знахарки. Пожилая индианка вынесла разные снадобья и колыбель, после чего обе женщины поспешили в родильную палатку, стоявшую особняком на склоне горы. Войдя вслед за Знахаркой внутрь, Энни сначала увидела родильное кресло — низкий стул без сиденья из сыромятной кожи и дерева, который стоял в нескольких шагах от разведенного очага, и уж потом заметила Сидящую на Облаке. Женщина лежала, скрючившись на боку, под дальней стрехой на ложе из шкур. Она содрогалась от боли, лицо ее было в поту.
   — Ох, бедняжка! — воскликнула Энни. Подойдя ближе, она опустилась перед роженицей на колени и взяла ее за руку.
   Сидящая на Облаке ничего не ответила, лишь слабо улыбнулась и сжала пальцы Энни. У той дрогнуло сердце от жалости.
   Знахарка уже отвязывала от пояса сумку с лекарствами.
   — Я приготовлю настойку из коры, чтобы облегчить ей боль.
   Пока Знахарка смешивала микстуру, Энни помогла роженице сесть. Сидящая на Облаке отпила немного лечебного напитка. Чувствовалось, что ей немного полегчало. Знахарка взяла музыкальную погремушку и совершила ритуальные поклоны духам, после чего бросила на угли толченый шалфей. Помещение наполнилось густым едким дымом. Энни подозревала, что такие запахи не могут быть полезны для роженицы, и хотела было возмутиться, но вовремя прикусила язык: для этих людей горящий шалфей был таким же священным, как и церемония благословения.
   Между тем схватки Сидящей на Облаке усилились. Она не кричала, но сжимала руку Энни и кривилась от боли. Энни была поражена ее стойкостью. Знахарка приготовила еще несколько обезболивающих средств, натерла роженице живот какими-то пахучими мазями и сунула ей в зубы кусок сыромятной кожи, чтобы она могла прикусывать его при болезненных схватках. Вскоре Сидящая на Облаке впилась ногтями в кожу Энни, но та не отняла руки, понимая, что роженица терпит во сто крат худшие муки.
   Когда схватки Сидящей на Облаке стали непрерывными, Знахарка опустилась рядом с ней на колени и произнесла:
   — Вставай. Пора пересаживаться в родильное кресло.
   Энни удивленно наблюдала за тем, как страдающая женщина забралась в кресло, задрав юбки, и стала тужиться, пытаясь вытолкнуть из себя ребенка. Лицо ее побагровело и исказилось от боли. Наконец Сидящая на Облаке издала один-единственный хриплый крик, и в руки Знахарки упал крошечный, вымазанный кровью младенец. Старуха перерезала ножом пуповину, затем положила ребенка в ванночку с теплой водой. Это была девочка. Малышка отчаянно верещала, когда Знахарка заворачивала ее в одеяло. Сидящая на Облаке округлившимися глазами смотрела на свое дитя.
   — Девочка, — сипло сказала Энни, не в силах сдержать слезы.
   Шайеннка улыбнулась. Знахарка передала ребенка Энни.
   — Положи малышку в колыбель, а я приму послед.
   Но Энни не хотелось расставаться с драгоценным свертком. Она и не представляла, каким крошечным и хорошеньким окажется этот маленький человечек. Смуглая девчушка морщилась и сучила ручками, сжатыми в кулачки. Сердце Энни зашлось от нежности, когда дитя открыло глазки и серьезно на нее посмотрело.
   — Добро пожаловать в этот мир, малышка, — прошептала Энни, тронув мягкую щечку пальцем. Новорожденная схватила ее за палец, и Энни ощутила новый всплеск нежности.
   Между тем Знахарка вновь уложила Сидящую на Облаке в постель и дала ей очередное снадобье.
   — У тебя красивая дочка, — сказала Энни.
   Сидящая на Облаке слабо, но счастливо улыбнулась.
   Знахарка велела Энни:
   — Отнеси девочку отцу, он должен на нее посмотреть.
   Малышка вдруг напряглась и заголосила — как будто поняла, что ее хотят разлучить с матерью.
   — Разве вы не дадите ребенка матери, чтобы она приложила его к груди?
   Знахарка искренне удивилась.
   — В течение четырех дней после родов новорожденного нельзя давать матери. На это время я подыщу малышке кормилицу.
   Крик девочки грозил перейти в пронзительный вопль. Энни видела по лицу Сидящей на Облаке, как ей хочется подержать свое дитя.
   — Но это неправильно! В первые часы ребенок должен быть рядом с матерью, чтобы между ними возникла связь. Его не надо отдавать в чужие руки. И потом, я где-то читала, что молозиво содержит различные антитела, которые мать передает своему ребенку.
   — Антитела? — поразилась Знахарка.
   Энни попыталась объясниться с целительницей на доступном ей языке:
   — Это сильная защита от злых духов.
   — А-а. — Знахарка обдумывала услышанное, а малышка тем временем заходилась в жутком, душераздирающем плаче. Энни никак не могла ее успокоить. Лицо Сидящей на Облаке выражало страдание. Наконец Знахарка обернулась к молодой индианке. — Попробуем сделать так, как предлагает Женщина из Будущего. Возможно, она принесла нам мудрость из того мира, который скрыт от нас ветрами.
   Молодая мать просияла, а сердце Энни зажглось радостью: Знахарка ей поверила и даже приняла от нее совет! Она медленно подошла к ложу и бережно передала девочку Сидящей на Облаке. Ребенок тут же приник к материнской груди и сразу замолчал.
   В глазах всех трех женщин блестели счастливые слезы.
   Позже Энни вышла из палатки с мирно посапывающим младенцем на руках. Ночью похолодало, и нос ей щекотали пушистые снежинки.
   Сидящая на Облаке отдыхала в вигваме, а Знахарка собирала свои снадобья. Энни вынесла ребенка, чтобы познакомить его с отцом.
   Найти Красного Щита оказалось совсем нетрудно. Энни сразу заметила его и Сэма у главного костра. Лунный Теленок сидел на корточках возле одного из вигвамов.
   Все трое молча следили за ее приближением. Она подошла к мужу молодой матери.
   — Красный Щит, у тебя родилась чудесная дочка. Сидящая на Облаке хорошо себя чувствует.
   Воин просиял и взял сверток из рук Энни. В его взгляде светилась отцовская гордость.
   — Маленький Лис обрадуется, когда увидит свою сестренку.
   — Симпатичная малышка, Красный Щит, — заметил Сэм. Красный Щит солидно кивнул.
   — Когда подрастет, она вскружит головы всем нашим воинам-женихам и потребует выкуп в дюжину добрых лошадей.
   — Я думаю, она приведет тебе целый табун, — согласился Сэм.
   Красный Щит протянул ребенка Энни.
   — Подержи ее, пожалуйста, а я пойду повидаюсь с женой.
   — Хорошо.
   Энни осторожно приняла малышку.
   — Я скоро вернусь, — заверил индеец. Энни и Сэм обменялись улыбками.
   — Ты помогала принимать роды? — спросил он. Она засмеялась.
   — Да, немножко. Сидящая на Облаке попросила, чтобы я пришла и морально ее поддержала. Это большая честь для меня. — Она вздохнула. — Индейцы твоего племени — замечательные люди, Сэм. У них есть и гордость, и достоинство, и мужество. Когда Сидящая на Облаке рожала, она крикнула только один раз.
   — Шайенны стойко переносят боль.
   — У них такие интересные традиции! — продолжала она. — Неумные люди называют их дикарями, но это не так. Просто они берегут свои традиции.
   — Так же, как и белые люди?
   Энни кивнула, потом взглянула на спящую девочку, и глаза ее наполнились слезами. Ей вспомнилась собственная семья — покойные родители и брат, которого она оставила в другом веке.
   — Знаешь, когда я увидела волшебное таинство рождения новой жизни, я поняла, что упустила в жизни нечто большое и важное. До сих пор я не думала о материнстве.
   — Еще не поздно, — тихо сказал Сэм. Она печально улыбнулась.
   — Наверное, ты прав. Однако я сомневаюсь. Моя жизнь превратилась в сплошной хаос.
   Они молча посмотрели друг на друга, не зная, что сказать, и тут к Энни неуверенно подошел Лунный Теленок. Юродивый протягивал руки, его взгляд и жест были исполнены мольбы.
   — Что ему опять надо? — сурово обратился Сэм к Энни.
   — Кажется, он хочет взять ребенка… чтобы его благословить.
   Сэм сдвинул брови.
   — Я не уверен.
   Но Энни, положившись на свою интуицию, отдала малышку Лунному Теленку. Мужчина благоговейно принял дитя и прижал его к груди. Энни во второй раз увидела, как Лунный Теленок улыбается, и сердце ее дрогнуло.
   — Не волнуйся, — взволнованно сказала она Сэму. — Он не причинит ей вреда. Он понимает, какое это сокровище.
   Сэм замолчал. Лунный Теленок, баюкая малышку на руках, начал танцевать вокруг костра. Его движения были плавными и мягкими, как у плывущего облака. С неба посыпались крупные снежинки, они с шипением падали в огонь, что придавало ночи еще большее волшебство. Священный юродивый скользил по земле, напевая индейскую песню радости и восторга. Когда свет от костра упал на его лицо, Энни заметила слезы — они ручьем текли по бородатым щекам — и почувствовала доброту, ранимость и затаенную боль этого несчастного человека. Проживи она хоть до ста лет, ей никогда не забыть этого завораживающего зрелища.
   — Ох, Сэм!
   — Я вижу, милая. — Дрожащими руками он прижал ее к своей теплой груди. — Кажется, ты права. Мне стыдно за те недобрые слова, которые я ему наговорил.
   Они стояли обнявшись, смотрели на танцующего Лунного Теленка и, затаив дыхание, слушали его проникновенную песню. Искры от костра вздымались к небесам, а землю застилали пушистые снежинки. Это было мгновение вне времени и пространства.
   Но вдруг до их слуха донеслось лошадиное ржание, и они отвлеклись от чарующего спектакля. Энни увидела Красного Щита. Он шагал к ней, ведя в поводу чудесную скаковую лошадь, покрытую расшитой бисером попоной и красивым седлом.
   Улыбаясь во весь рот, воин протянул поводья Энни.
   — В честь рождения моей дочери я дарю тебе эту лошадь.
   Она растерялась.
   — Мне? Но за что? Ведь я ничего не сделала!
   — Моя жена и Знахарка согласны назвать ребенка в честь тебя, Женщина из Будущего, — продолжал он. — Поэтому ты должна принять от нас подарок.
   На душе у Энни потеплело. Женщина из Будущего! Значит, индейцы ей поверили. Мало того, они пожелали назвать новорожденную девочку ее именем. Какая высокая честь! И все же она сомневалась, должна ли она брать эту лошадь. Она взглянула на Сэма, молча прося у него совета.
   Он нагнулся к ее уху и прошептал:
   — Энни, по шайеннской традиции отец дарит лошадь, когда Бог награждает его ребенком. Чтобы это заслужить, тебе не надо ничего делать, однако отказ считается оскорблением.
   Мысленно поблагодарив Сэма за разъяснение, Энни обернулась к Красному Щиту.
   — Я с гордостью приму ваш щедрый дар. Спасибо.
   Воин улыбнулся и отдал ей поводья. Тут подошел Лунный Теленок и протянул Энни ребенка. Передав поводья Сэму, она взяла малышку.
   — Я отнесу малышку к ее маме, — сказала она мужчинам. — Посмотришь за моей лошадью, Сэм?
   — Конечно, милая.
   Энни подошла к родильной палатке как раз в тот момент, когда из нее выходила Знахарка.
   — Как дела у Сидящей на Облаке? — поинтересовалась Энни.
   — Все хорошо. Мне нужно найти Сэма. Энни кивнула в сторону главного костра.
   — Он там, разговаривает с мужчинами. Пока вы будете ходить, я посижу с мамой и ребенком.
   Знахарка согласно кивнула.
   Сэм увидел бабушку и пошел ей навстречу, ведя в поводу лошадь Энни.
   — Ты неплохо поработала! Благодаря тебе на свет появилась симпатичная малышка, — сказал он. — Видишь, какую красивую лошадь подарил Красный Щит моей Энни?
   Губы старухи дрогнули в слабой улыбке.
   — Я хочу поговорить с тобой насчет этой женщины, внук.
   — Да, конечно. Я сейчас привяжу лошадь и зайду в твой вигвам.
   Когда Сэм подошел к палатке, Знахарка сидела снаружи у костра, освещающего конус кружащегося над ним снега. Он подсел к бабушке.
   — Ты говорила с Энни?
   — Да.
   — Ну и что ты скажешь?
   Знахарка серьезно посмотрела на Сэма.
   — Я много размышляла над словами этой женщины.
   — И? — нетерпеливо спросил он. Старая индианка нахмурилась.
   — Внук, почему ты отказываешься верить в то, чего не можешь понять?
   — То есть?
   Знахарка уставилась в огонь.
   — Я хочу знать — почему ты не веришь своей женщине? Я долго думала и пришла к выводу, что твоя Энни говорит правду.
   Сэм застонал, точно от боли.
   — Ты ей веришь? — ошеломленно спросил он. — Но ведь то, что она говорит… это же просто бред!
   Лицо старухи потемнело.
   — Внук, ты веришь в наши ритуалы? Сэм пожал плечами:
   — Пожалуй, да.
   — Ты пришел сюда много лун назад, совсем юношей. Ты ездил на лошадях вместе с нашими воинами и голодал, чтобы увидеть наших богов. Когда-то ты был индейцем, но, боюсь, сейчас ты утратил связь с шайеннами, покинув мир духов;
   Глубоко опечаленный, Сэм коснулся узловатой руки бабушки.
   — Если я и забыл ваш образ жизни, то это случилось не по моему желанию.
   — Ты отказался поверить нашему священному юродивому, когда он сказал тебе, где искать твою женщину, — заметила она.
   — Но я же сделал, как вы хотели. Ты заставила меня прислушаться к совету Лунного Теленка!
   — Верно, — согласилась она. — Но сейчас ты привез к нам эту женщину, отказываясь признать очевидное.
   Сэм задумался.
   — Внук, — продолжала она в сердцах, — ты утверждаешь, что веришь в Мудрого Всевышнего, в Царство Мертвых и в тех людей, которые живут под водой. Так почему же ты не веришь своей женщине, когда она говорит, что жила в другом мире? — Она указала в черные небеса. — Посмотри на звезды! Откуда тебе знать, что творится там, в других мирах? Посмотри на своих братьев, на то, как мы здесь живем. Наш отряд заблудился во времени. Твоя женщина тоже.
   Сэм взглянул на небо, растревоженный мудрыми словами бабушки.
   — Я никогда не думал об этом.
   — Ты должен поверить своей женщине, иначе вас обоих постигнет беда. Ты ее любишь?
   Сэм улыбнулся.
   — Да, люблю.
   — Я видела это в твоих глазах, когда вы смотрели друг на друга. Знаю, тебе нелегко признать свои ошибки, но ты должен ей поверить. Гордость и надменность — хорошие черты для воина, но они не годятся для мужа и любовника.
   Сэм почесал затылок.
   — Что же мне делать? — помолчав, спросил он.
   — Ты должен быть рядом с ней. Вы должны найти настоящую Грязную Рози и узнать правду.
   Сэм замолчал. Что, если Знахарка права? Значит, все это время Энни говорила правду и он считал преступницей невинную женщину!
   О Боже, если он действительно ошибся, то неудивительно, что Энни не хочет с ним сближаться. Он вспомнил свое упрямое поведение и застонал. Да, он человек чести, и если в самом деле допустил промах, то ему остается лишь одно: забыть про свою гордыню и все уладить.

Глава 26

   После бессонной ночи, проведенной в борьбе с собой, Сэм встал рано и поехал верхом вокруг озера. Он гнал свою, лошадь галопом по холодному утреннему туману, мимо высоких сосен и елей, росших вдоль берега. В небе с криком летела к югу стая диких уток.
   В голове у него вертелись слова бабушки: «Твоя женщина говорит правду». Сэму было трудно признаться себе в том, что он совершил ошибку, что нелепые байки Энни о пришествии из другого века — вовсе не обман.
   Впрочем, в последнее время он часто ловил себя на том, что видит, как она не похожа на тех преступников, которых ему доводилось ловить. И все-таки он ей не верил. Чтобы его образумить, понадобилось вмешательство бабушки. Подумать только: ведь он чуть было не привез ее на смертную казнь! Эта мысль терзала совесть Сэма.
   Что же теперь делать? Видимо, стоит последовать совету Знахарки: поехать в Роудивилл и провести там расследование, добравшись до самой сути тайны, окружавшей настоящую Грязную Рози. Но какой бы безумной ни казалась эта идея, она означала, что в итоге он отвезет прапрабабушку Энни на суд, а если он это сделает, Энни будет ненавидеть его до конца своих дней. Так что в любом случае им придется расстаться.
   И Рози была лишь началом. Если Энни действительно явилась из другой эпохи, то в конце концов она захочет туда вернуться. Это казалось нелепым, но разве не так же нелепа была ее способность перемещаться во времени?
   Сэм застонал. У него было лишь одно желание — любить Энни, несмотря на все их различия. Он не хотел ее терять.
   Энни встала, оделась и пошла умываться на озеро. Перед тем как вернуться в лагерь, она заглянула в родильный вигвам. Мать и дочь сладко спали вместе. Вид младенца, дремлющего в объятиях Сидящей на Облаке, тронул душу Энни. В ней снова пробудились те материнские инстинкты, которые она почувствовала в себе прошлой ночью. Она взяла бурдюк, опять сходила к озеру и наполнила сосуд «живой» водой, чтобы у Сидящей на Облаке была вода, когда она проснется.
   Оставив бурдюк в палатке молодой мамы, Энни пошла в лагерь за завтраком для своей подруги. К ее удивлению, на просторной центральной поляне сидели большим кружком и ели почти все члены отряда, в том числе дети, Знахарка и Лунный Теленок.
   Смутившись, она подошла к Знахарке.
   — Почему все собрались в такую рань?
   Старуха указала на свободное место рядом с собой.
   — Позавтракай с нами, Энни.
   Когда она села, к ней подошла улыбающаяся Белая Сова, протягивая миску с кашей и ложку.
   Энни взяла, кивком поблагодарив индианку, но не притронулась к еде.
   — Ешь, — велела Знахарка.
   — Можно, я отнесу это Сидящей на Облаке? Она еще не завтракала.
   Старуха похлопала Энни по руке.
   — Ты очень добра, но Сидящей на Облаке сейчас нужно как следует отдохнуть, а завтрак я ей отнесу позже.
   Энни начала есть, чувствуя себя все более неловко под пристальными взглядами остальных индейцев. Наконец она не выдержала и обратилась к Знахарке:
   — Почему все на меня смотрят? Старуха засмеялась.
   — Они знают, что ты Женщина из Будущего, и хотят послушать твои рассказы о том мире, из которого ты явилась.
   — Значит, слух обо мне уже разлетелся по всему отряду?
   — Они ждут молча, ибо считается невежливым просить гостя о чем-либо рассказывать, — продолжила Знахарка. — Решай сама.
   Энни огляделась. Действительно, отовсюду на нее были устремлены выжидательные пары карих глаз. Она поставила на землю свою пустую миску.
   — Ну что ж, коли так… я не могу отказаться. Знахарка удовлетворенно кивнула и щелкнула пальцами.
   К ним подошел подросток с зажженной деревянной трубкой, полая часть которой была вырезана в форме птицы. Улыбаясь, паренек протянул трубку Энни. Та покосилась на старую целительницу.
   — Что мне с этим делать?
   — Прежде чем рассказать свою историю, ты должна выполнить определенную церемонию, — объяснила Знахарка. — Возьми трубку и сделай нивстаниву. — Старуха взяла у Энни трубку и показала, что это такое: поворачиваясь на четыре стороны света, она постукивала трубкой по земле и поднимала ее к северу, югу, востоку и западу. — Сможешь повторить?
   — Наверное, — нерешительно пробормотала Энни.
   — Хорошо, — объявила Знахарка, возвращая ей трубку. — А потом ты закуришь.
   — Закурю? — охнула Энни. Старуха усмехнулась.
   — Ну, хотя бы попробуешь, иначе твой рассказ не будет благословлен. Затем проведи ладонями по рукам, голове и ногам, чтобы заручиться поддержкой духов, и поклянись говорить правду.
   От волнения сдвинув брови, Энни взяла трубку и старательно выполнила нивстаниву, с растерянным видом похлопав трубкой по земле и обернувшись на все четыре стороны. Потом, скривившись, поднесла трубку к губам и пару раз затянулась едким дымом, закашлявшись и этим насмешив наблюдавших за ней индейцев. Когда дым рассеялся, она провела руками по разным частям тела, как велела старая колдунья.
   — Отлично, — похвалила Знахарка, беря трубку. — Теперь можешь начинать свой рассказ.
   Когда Сэм вернулся в лагерь, Энни стояла в центре круга и что-то рассказывала восхищенным индейцам. Спрыгнув с лошади, он подошел поближе. Его пленница держала в руках две палочки, связанные вместе наподобие креста, и описывала этим «прибором» круги в воздухе, демонстрируя макет какого-то «аэроплана». Он остановился неподалеку и стал вместе со всеми смотреть на рассказчицу. На мгновение взгляды их встретились. В его глазах читался вопрос, в ее — растерянность. Потом она вскинула подбородок и продолжила лекцию.
   Она описывала бескрайние скоростные трассы, такие же ровные, как озерная гладь, и вигвамы, упирающиеся в поднебесье, а также волшебные корзины, переносящие людей к верхним частям этих вигвамов. Члены отряда смотрели на нее во все глаза и слушали затаив дыхание. Постепенно Сэма тоже захватили эти невероятные истории.
   Ближе к полудню люди наконец начали расходиться. Сэм подлетел к Энни.
   — Нам надо поговорить, милая.
   — Да, я слушаю.
   Сэм неловко усмехнулся.
   — Давай удерем отсюда, пока кто-нибудь не заставил тебя рассказывать еще.
   Они поднялись в гору, не касаясь друг друга, но их взгляды выдавали неутоленное желание. Энни первой нарушила молчание.
   — У Сидящей на Облаке и ее малышки все в порядке. Я заходила к ним сегодня утром.
   — Рад это слышать.
   — А как ты провел утро?
   — Хорошо. — Он сунул руки в карманы. — Я поразмыслил над некоторыми вопросами, Энни.
   — Вот как?
   Он смущенно улыбнулся.
   — Я вижу, ты поразила своими байками весь поселок.
   — Это не байки! — возмутилась она. — Это правда. И твои люди мне верят. Я заметила, что мне с ними легко.
   — Я тебя понимаю, — признался Сэм. — У меня самого всегда было такое же ощущение. Но я это чувствовал, наверное, потому, что во мне течет индейская кровь.
   Она взглянула на него с укором.
   — Но мне ты не веришь, Сэм. Почему ты не можешь воспринимать мои слова так же, как их восприняли твои братья?
   Он вздохнул.
   — Энни, мои братья верят в подземных богов, водяных чудовищ и людей, живущих в озерах.
   — И что же?
   — Я просто хочу сказать, что им проще воспринимать твои диковинные рассказы.
   В ее голосе прозвучала обида:
   — Возможно, им достаточно лишь заглянуть мне в глаза, чтобы поверить в то, что я говорю. А ты относишься ко мне с подозрением.
   Сэм отвел взгляд.
   — Я заслужил твою отповедь.
   — Что это? — всплеснула она руками. — Неужели всемогущий Сэм Ноубл мучается угрызениями совести?
   — Черт возьми, Энни, перестань насмехаться! Мне и так нелегко.
   — Так скажи: что тебя тревожит?
   Сэм снял шляпу и запустил пятерню в волосы.
   — Вчера вечером я разговаривал с бабушкой.
   — Да?
   Он посмотрел ей в глаза.
   — Она убедила меня в том, что ты говоришь правду. Ты в самом деле та, за кого себя выдаешь, а Рози — другая женщина.
   Энни охнула от неожиданности, потом отошла на несколько шагов, борясь с противоречивыми ощущениями. С одной стороны, она почувствовала огромное облегчение от того, что Сэм наконец-то ей поверил, но с другой — гордость ее была сильно уязвлена: ведь он мог с самого начала не мучить ее своей подозрительностью.
   — Значит, ты все-таки понял, — проговорила она, сглотнув комок в горле.
   — Признаю, я был упрям как осел. — Он подошел ближе и положил руку ей на плечо. — Но я обещаю впредь верить всем твоим словам, дай мне только шанс!
   Она посмотрела на него. В ее лице читалось страдание.
   — Чтобы привести тебя в чувство, понадобилась твоя бабушка.
   — Прости меня, милая, но твои рассказы были слишком уж странными.
   Энни поджала губы.
   Он протянул руку и коснулся ее щеки.
   — Ты простишь меня?
   Она долго молчала.
   — Ты обидел меня, Сэм.
   — Знаю. — Он нежно провел большим пальцем по ее подбородку. — Я исправлюсь, милая.
   Энни отступила назад, но он шел за ней, не отрывая взгляда от ее лица.
   — Ну что мне сделать, Энни? Подвесить самого себя на пыточный столб?
   Сдержав улыбку, она провела кончиками пальцев по напряженным мускулам его груди.
   — И расцарапать этот чудесный торс? Не надо.
   Он усмехнулся.
   — Значит, ты не так уж меня ненавидишь?
   — Ненависти никогда не было в моей душе, Сэм.
   Он приподнял подбородок своей пленницы и заглянул ей в глаза.