Резник Майк. Второй контакт

   — Удивлен, что я еще жив?
   — Что это ты несешь? До утра подождать не мог?
   — Джим, передохни полминуты и постарайся включить мозги, — сказал Беккер.
   Мгновение Магнуссен, не шевелясь, сидел на краю кровати, затем решительно протер глаза и повернулся к экрану.
   — Ну ладно, — сказал он, — я проснулся. В чем дело?
   — Отлично. Может быть, ты расскажешь мне, что происходит?
   — Ты о чем?
   — Начнем с Дженнингса. Когда я два дня назад уезжал из Вашингтона…
   — Тебя не было в городе? — пораженно перебил его Магнуссен.
   — Когда я уезжал, — повторил Беккер, — он готов был пожертвовать жизнью ради возможности поведать свою историю со свидетельского места в суде. Теперь вдруг он ссылается на временную невменяемость. Что за сделку ты с ним заключил?
   — Макс, я с ним ни словом не обмолвился. Он попросил о пресс-конференции и получил разрешение. Я был удивлен не меньше других.
   — Хорошо, если это не ты его обработал, то кто же?
   — Я вообще не думаю, чтобы его обрабатывали, — ответил Магнуссен. — По-моему, он говорил вполне искренне.
   — И вполне здраво?
   — Он ссылается на временную невменяемость, Макс, не на постоянную.
   — Ерунда! Кто-то принудил его это сделать.
   Магнуссен зевнул.
   — Ты поэтому и позвонил? Честное слово, об этом можно было бы поговорить и утром.
   — Это только одна причина, — сказал Беккер. — Другая причина в том, что я могу не дожить до утра, и я хотел бы знать почему.
   — Что-то я тебя не понял.
   — Минувшим днем военные дважды пытались убить меня.
   — Ты спятил! Мы не убиваем своих.
   — Джим, я говорю не о том, правда ли это. Я пытаюсь понять — за что?
   — Макс, я слышал разговоры о том, что ты вляпался в какое-то дерьмо, но чтобы наши люди пытались тебя убить?! Я в это попросту не верю.
   — Тебе сказали, какого сорта у меня неприятности?
   Магнуссен покачал головой.
   — Я даже понятия не имел о том, что тебя не было в городе. Я думал, что тебя застигли на месте преступления с генеральской супругой или что-нибудь в этом роде.
   — Я ездил на Великие Озера расспросить свидетеля по делу Дженнингса.
   — Какие же от этого могут быть неприятности? — удивился Магнуссен.
   — Не знаю! — огрызнулся Беккер. — Когда я добрался туда, мне подсунули двойника, а потом…
   — Физического двойника?
   — Нет, какого-то парня, который делал вид, что он и есть тот, с кем я хотел побеседовать. Но едва они сообразили, что я не поверил их спектаклю, кто-то отдал приказ убить меня, и с тех пор я бегу, спасая свою шкуру. Я хочу знать только одно — за что?
   — Клянусь тебе, Макс, я понятия об этом не имею!
   — Тогда кто?
   — Честно говоря, не знаю.
   — Ты когда-нибудь слышал о наемном убийце по имени Рамис? — продолжал Беккер. — Он работает на нас. Не знаешь, кто отдает ему приказы?
   — Это имя мне незнакомо.
   — Черт!
   — Я попробую утром отыскать этого Рамиса.
   — Не трудись. Я знаю где он.
   — Надеюсь, ты его не прикончил?
   — Нет, не прикончил.
   — Тогда я смогу поднять его личное дело, едва доберусь до своего кабинета.
   — К тому времени я могу быть уже мертв, — сказал Беккер, решив не упоминать Джейми, которая тоже охотилась за досье Рамиса. — Джим, я не могу ждать до утра. Я должен сделать что-то сейчас.
   — Например?
   — Я не сделал ничего плохого… и кроме того, дело Дженнингса уже улажено. Я ничем не мог бы повлиять на него. — Беккер помолчал. — Я хочу, чтобы ты сдал меня.
   — Сдал тебя?
   — Гарантируй мне безопасность, и я сдамся космической службе. Я просто хочу поговорить с кем-нибудь и наконец понять, что к чему.
   — Макс, я всего лишь юрист. Тебе, судя по всему, нужен кто-нибудь из отдела секретных операций.
   — Мне плевать, до кого ты доберешься. Я просто хочу, чтобы армия — моя армия — перестала охотиться на меня.
   — Может, приедешь ко мне? — предложил Магнуссен. — Утром мы вместе отправимся в Пентагон, и я ручаюсь тебе, что в моем присутствии никто не посмеет покушаться на твою жизнь.
   Беккер покачал головой.
   — Джим, если ты на их стороне, в твоем доме меня будет ждать убийца… а если нет, я, по правде говоря, не сомневаюсь, что они не моргнув глазом прикончат нас обоих.
   — Если ты не доверяешь мне, с кем я могу связаться? Кому ты готов доверять?
   Беккер помолчал, размышляя и взвешивая.
   — Полиции, — сказал он наконец.
   — Вашингтонской полиции?
   — Я хочу, чтобы полиция взяла меня под арест, покуда ты не сможешь устроить мне встречу с тем, кто отдал приказ убить меня.
   — Макс, полиция не вмешивается в дела военных, разве что совершить преступление под самым ее носом. Я не знаю, пойдет ли она на это.
   — Пусть кто-нибудь позвонит туда и объяснит ситуацию.
   — Мы возвращаемся все к той же проблеме: кому ты доверяешь сделать этот звонок?
   Беккер глубоко вздохнул.
   — Не знаю, — сказал он, — ей-богу, не знаю.
   — Может быть, просто зайдешь в местный полицейский участок и попросишь убежища?
   — Бессмысленно, — твердо сказал Беккер. — Они решат, что я съехал с катушек, и засунут меня в «Бетесду», по соседству с Дженнингсом. Нет уж, если меня убьют, я хочу, чтобы мой убийца как следует попотел, гоняясь за мной.
   — Послушай, Макс, в конце концов, ты должен сказать мне, что делать. Если ты спятил, я буду всячески тебе потакать, но если ты говоришь правду, я бы не хотел выдать тебя с головой твоему убийце.
   — Знаю, — устало сказал Беккер. — Ладно. Поговори с кем-нибудь из отдела секретных операций, кто совершенно не связан с делом Дженнингса, и скажи, что я сдамся им.
   — Ты имеешь в виду, чтобы они передали тебя полиции?
   — Точно. Пускай все устроят.
   — Где я найду тебя, когда все будет готово? — спросил Магнуссен.
   — Нигде. Я сам тебя найду.
   — Тогда дай мне полчаса.
   — Ладно. Позвоню тебе через полчаса.
   Беккер положил трубку и вернулся в вестибюль отеля. Решив не подниматься в номер, он зашел в круглосуточное кафе при отеле и просидел там четверть часа, читая спортивный раздел во вчерашней газете.
   Наконец он поднялся, вошел в отель, отыскал другую кабинку видеофона и снова набрал номер Магнуссена.
   — Все улажено, — сказал Магнуссен.
   — Что я должен сделать?
   — Через полчаса будь перед монументом Вашингтона. Там есть видеофонная будка. Стой около нее.
   — С кем ты связался?
   — С отделом секретных операций.
   — Назови имя.
   — Полковник Маркус Уэлдон.
   — Никогда о нем не слышал.
   — Ты и не должен был слышать ни о ком из отдела секретных операций, — ухмыльнулся Магнуссен.
   — Что ты ему сказал?
   — Что у меня есть друг, которому нужна защита полиции, и что его работа — благополучно доставить тебя под защиту полицейских.
   — Ты назвал ему мое имя?
   — Пришлось. Иначе бы он не согласился. Он должен был прогнать твое имя через компьютер и убедиться, что ты действительно входишь в сферу интересов космической службы.
   — Это зря, — сказал Беккер. — Мое имя может попасться кому-нибудь на глаза.
   — Это же наши люди, Макс.
   — Это люди, которые охотятся за моей жизнью.
   — Что же еще я мог сделать? — раздраженно спросил Магнуссен. — Слушай, если ты мне не веришь или в чем-то сомневаешься, не ходи туда.
   — Придется рискнуть, — сказал Беккер. — Я не могу всю оставшуюся жизнь скрываться от преследования. — Он помолчал. — В какой полицейский участок они собираются меня доставить?
   — Понятия не имею.
   — Ладно, — сказал Беккер. — Ты свое дело сделал. Спасибо, Джим.
   — До сих пор не могу поверить, что все это происходит на самом деле.
   — Происходит, и еще как, — заверил его Беккер. — И еще, Джим…
   — Что?
   — Будь осторожен.
   — Что бы это должно значить?
   — Это значит, что каждый, кто разговаривает со мной, может выпасть из числа любимчиков армии.
   — Не надо мелодраматических сцен, Макс. Никто меня не пристрелит за то, что ты позвонил мне по видеофону.
   — Надеюсь, — сказал Беккер и повесил трубку.
   Он вызвал такси и подъехал к монументу Вашингтона — на четверть часа раньше срока, назначенного его спасителями из отдела секретных операций.
   Видеофонная будка была пуста, как, впрочем, и все окрестности в эти ранние утренние часы. Свет фонарей ярко освещал будку, и Беккер, которому не хотелось изображать около нее мишень, укрылся в тени у основания монумента, где его нельзя было разглядеть с улицы. Он закурил маленькую сигару, сверился с часами и стал ждать.
   Прошло пять минут, десять, пятнадцать, наконец двадцать. Беккер снова посмотрел на часы.
   Он уже хотел войти в будку и позвонить Магнуссену, чтобы сообщить, что он на месте, когда к бровке тротуара медленно подъехала неприметная темно-зеленая машина.
   Беккер попятился в тень, не сводя глаз с машины — и вдруг отчетливо увидел из темноты, как свет фонаря вспыхнул бликом, отразившись на пистолетном стволе.
   Машина затормозила, двое рослых людей выбрались из нее и осмотрели окрестности видеофонной будки. Отступив еще дальше в тень, Беккер слышал, как они вполголоса обменялись несколькими словами. Потом они вернулись в машину и отъехали. Беккер переждал еще полчаса, на тот случай, если им вздумается вернуться, и пошел прочь. Он прошел, наверное, с милю, прежде чем вошел в ближайшую видеофонную будку и набрал последние восемь цифр номера своей карточки социального страхования.
   — Алло? — отозвался знакомый голос Джейми.
   Что-то, по всей видимости ткань, плотно прикрывало объектив камеры, и Беккер не видел ее лица.
   — Это я, — сказал Беккер.
   — Как дела? — спросила она.
   — Не очень. Они знают, что я в городе, и разыскивают меня.
   — Как они об этом узнали?
   — Я позвонил Магнуссену.
   — Не слишком умно, советник. Какого черта вам от него понадобилось?
   Беккер пожал плечами.
   — Я надеялся, что он поможет мне сдаться.
   — Он же юрист, а не шпион. Он понятия не имеет, как это делается.
   — Я знаю.
   — Стало быть, он обратился к кому-то, кто разбирается в такого рода делах, а они сели вам на хвост и попытались вас убить, — заключила она. — Магнуссен замешан в этом?
   — Не думаю, но я не рискну еще раз связаться с ним.
   — Тогда что вы собираетесь делать?
   — Скорее всего, вернусь к себе в отель, — сказал Беккер.
   — Ерунда! — безапелляционно отрезала она. — Они знают, что вы в Вашингтоне, и им уже наверняка известно, что дома вас нет. Сейчас они прочесывают все отели в городе. Под каким именем вы остановились в отеле?
   — Рамис.
   — Ну, это все равно что включить сигнал тревоги. Приезжайте-ка лучше ко мне.
   — В твою квартиру?
   — В мое укрытие.
   — Куда?
   Она назвала адрес — где-то на окраине, среди самых вонючих городских трущоб.
   — Что, если твой номер подслушивают? — вдруг спросил он.
   — Поверьте мне, если бы к моей линии кто-то, подключился, я бы об этом знала.
   — У меня для тебя есть еще одно имя, — сказал Беккер, — проверь его, пока будешь дожидаться меня. Полковник Маркус Уэлдон.
   — Космическая служба?
   Он кивнул.
   — Отдел секретных операций.
   — Я им займусь. И… Макс?
   — Да?
   — Будьте очень осторожны.
   — Я совершенно уверен, что за мной никто не следит.
   — Я не об этом.
   — Вот как?
   — Шататься с белым лицом в нашей округе в пять часов утра — не самая лучшая маскировка.
   — Я буду осторожен, — заверил ее Беккер. — Какое имя мне искать в списке жильцов?
   — Просто войдите в дом. Я узнаю, когда вы прибудете.
   — Ты уже, стало быть, обустроила это место?
   — Правильнее сказать, устроила там засаду. Войдите в вестибюль и ждите дальнейших указаний.
   — Хорошо, — сказал он. — Увидимся через двадцать минут.
   На сей раз у него ушло почти четверть часа на то, чтобы поймать такси, и первые два водителя, едва услышав адрес, отказались везти его туда. Наконец Беккер нашел таксиста, который ездил с большим револьвером на переднем сиденье рядом с собой, и несколько минут спустя такси уже мчалось по кварталу, который следовало снести еще лет сорок назад. Беккеру стало не по себе, и он сунул руку в карман, на всякий случай нащупав пистолет.
   Наконец он подъехал к дому, который назвала ему Джейми. Он вошел в вестибюль четырехэтажного здания, отчаянно нуждавшегося в ремонте, и остановился в затхлой полутьме. В ту же секунду внутренняя дверь отъехала в сторону, и Беккер вошел в здание.
   — Наверх! — услышал он голос Джейми и начал подниматься по лестнице, дважды едва не оступившись на изодранном ковровом покрытии.
   — Третий этаж, советник! — снова крикнула она, и вскоре Беккер увидел свет, падавший из распахнутой двери.
   — Ну, я вижу, вы добрались благополучно, — сказала Джейми, когда Беккер вошел в ее квартиру. Эта квартира была далеко не так просторна и роскошна, как ее постоянное жилище, однако все же выглядела намного элегантнее, чем сулил внешний вид здания.
   — Ты бы лучше не кричала так во все горло, — сказал он. — Кто-нибудь мог заметить меня.
   — Вряд ли, советник. Я в этом доме единственный жилец.
   — Вот как?
   — Мне принадлежит все это здание.
   — Зачем ты его купила? — спросил он. — Ведь не потому же, что знала, что в один прекрасный день тебе понадобится укрытие?
   — Мне принадлежат все дома в этом квартале, — ответила Джейми, — кроме трех. Когда я заполучу и их, я намерена снести весь квартал.
   — И что ты построишь на их месте?
   Она пожала плечами.
   — Я еще не решила. Может быть, несколько благотворительных столовых и бесплатных магазинов для местного населения.
   — Никогда бы не подумал, что у тебя есть склонность к филантропии.
   — Надо же как-то увиливать от налогов.
   — Это куда больше похоже на Джейми Нчобе, какой я ее знаю.
   — Типичный просвещенный владелец трущоб, — с усмешкой отозвалась она, подводя его к дивану в гостиной. — Вы добрались сюда без приключений?
   — С тех пор как я говорил с тобой, никто не пытался убить меня — если ты это имеешь в виду, — ответил Беккер. — Правда, я боялся, что умру от старости, прежде чем найду таксиста, который согласится поехать сюда.
   Джейми села в легкое кресло в нескольких футах от него.
   — Кстати, — сказала она, — я тут кое-что разузнала о вашем приятеле, лейтенанте Рамисе.
   — И что?
   — Он действительно наемный убийца, — ответила она. — Раньше он время от времени работал на ЦРУ. Убил в Иоганнесбурге шесть лет назад не того человека, затаился и всплыл на поверхность, только восемь месяцев назад, когда получил офицерский чин в космической службе.
   — Кто его непосредственный начальник?
   — Вот здесь-то и начинается самое интересное, — весело усмехнулась Джеймс. — Он работает на полковника Маркуса Уэлдона.
   — Того, кто совсем недавно пытался меня убрать?
   — Именно.
   — Это и впрямь весьма интересно, — согласился Беккер.
   — Полагаю, что следующим вашим вопросом будет: кто возглавляет отдел секретных операций космической службы?
   — Совершенно верно.
   — Генерал Бенджамин Рот.
   — Никогда о нем не слышал.
   — Он постоянно находится в Нью-Йорке, но, судя по тому, сколько его подчиненных пытаются убить вас, приказ исходил от него лично.
   — Значит, как только я поговорю с Дженнингсом и выясню, что с ним сделали, чтобы изменить его заявление, я должен буду повидаться с Ротом.
   — Дженнингс изменил свое заявление?
   — Да.
   — Ссылка на невменяемость?
   — На временную невменяемость, — уточнил Беккер.
   — Когда это случилось?
   — Когда мы были в Иллинойсе.
   — Ой-ой-ой, — негромко проговорила Джейми. — Забудьте-ка вы о Дженнингсе и добирайтесь до Рота, чем скорее, тем лучше.
   — Я хочу знать, почему Дженнингс изменил свое заявление.
   — Это не важно, советник, — сказала она.
   — Для меня — важно.
   — Неужели вы ничего не поняли? Дженнигс больше не имеет значения.
   — Почему ты так говоришь?
   — Потому что если бы они считали, что убить вас — это наилучший способ разрушить защиту Дженнингса — что само по себе чушь, если задуматься, — они бы сейчас не охотились за вами. Они прекратили бы охоту с той минуты, когда Дженнингс изменил свое заявление.
   — Черт! — воскликнул Беккер. — Я был так занят, спасая свою шкуру, что даже не подумал об этом.
   — Что ж, самое время начать об этом думать.
   — Они получили то, что хотели, — хмурясь, проговорил Беккер, — и все же охотятся на меня. Что бы это, черт возьми, значило?
   Джейми в упор взглянула на него.
   — Это значит, советник, что у вас очень крупные неприятности.

ГЛАВА 13

   Джейми смешала Беккеру джин с тоником, сделала такой же коктейль для себя и вернулась в легкое кресло.
   — Ладно, советник. Поглядим, удастся ли нам вычислить, почему они по-прежнему хотят вас прикончить.
   — Это не может иметь ничего общего с делом Дженнингса, — сказал он. — Оно все равно что закрыто.
   — Нет, здесь наверняка должно быть что-то общее с делом Дженнингса, — возразила Джейми. — Никто в вас не стрелял, покуда вы не стали готовить для Дженнингса защиту на основе его невиновности.
   — Но они ведь уже получили от него то, что хотели. Он ссылается на временное помешательство, дело решится за десять минут, и все получат то, чего добивались. — Беккер помолчал. — Кроме Дженнингса. Я готов был поставить на кон мое жалованье, что он скорее умрет, чем согласится на временную невменяемость.
   — Забудьте о Дженнингсе, — сказала Джейми. — Они охотятся за вами, или, скорее уж, за нами. Почему?
   — Не знаю.
   — Я тоже, но они не пустили бы в ход всех этих убийц, если б у них не было весьма и весьма веской причины. Что же мы такого знаем, чтобы вызвать у них такую панику?
   — Ничего, — сказал Беккер.
   — Неправильно, советник, — покачала головой Джейми. — Нам известно очень многое. Мы должны только вычислить, за что именно нас хотят убить.
   — Ладно, — сказал Беккер. — Мы знаем, что Монтойя не на Великих Озерах. Или, по крайней мере, мы думаем, что человек, с которым я разговаривал — не Монтойя. — Он помолчал, вид у него был расстроенный. — За это не убивают.
   — Продолжайте.
   — Мы знаем, что они изобрели историю о наркоцепочке и пошли так далеко, что поместили в свои компьютеры фальшивые данные. — Беккер поглядел на Джейми. — За это тоже не убивают. Я хочу сказать, черт побери, что никакой наркоцепочки не существует; уж скорее они охотились бы за людьми, которые распространяют эту ложь.
   — Что еще?
   — Мы знаем, что Джиллетт действительно в глубоком космосе, а Малларди на Марсе. Скорее всего, там же и Монтойя. — Он беспомощно уставился на Джейми. — Ну и что? Кому до этого дело? Они не имеют ничего общего с торговлей наркотиками. Насколько нам известно, они не нарушали никаких законов и не подрывали престижа армии. Зачем бы кому бы то ни было убивать нас только потому, что мы знаем, что эти люди невиновны?
   — Мы знаем также, что в Лейк-Форесте по ошибке убили не того человека, — сказала Джейми.
   — Нам никогда не удастся доказать, что в этом замешаны военные, — возразил Беккер. — Кроме того, его приняли за меня, а это означает, что мы уже тогда знали нечто такое, за что нас стоило бы убить.
   — Что ж, — сказала Джейми, — вернемся назад. Когда вас впервые попытались убить?
   — Когда я позвонил Маккэррону и попытался устроить еще одну встречу с Монтойей.
   — Другими словами, когда они заподозрили, что вы не поверили его байкам.
   — Совершенно верно.
   — Если Монтойя — подставное лицо, — продолжала Джейми, — о чем это вам говорит?
   — Что никакой наркоцепочки не существует, — ответил Беккер. — Но мы это уже знали. Мы выяснили это с помощью твоего компьютера.
   Она покачала головой.
   — Неверный ответ, советник. Почему вас пытались убедить в существовании наркоцепочки?
   — Не знаю.
   — Нет, знаете.
   Беккер вдруг воззрился на нее.
   — Инопланетяне?!
   — Вот видите, — сказала она. — Я же говорила, что вы знаете.
   — Ты такая же чокнутая, как они! — воскликнул Беккер.
   — Продолжим рассуждать логически, — невозмутимо сказала Джейми. — Зачем кому бы то ни было тратить столько усилий на стряпанье этакой лжи?
   — Чтобы сбить со следа того, кто ищет правду, — неохотно сказал Беккер.
   — Отлично. Дженнингс рассказал вам свою историю. Вы принялись искать доказательства. И с той минуты, как вы взялись за это, военные лезли вон из кожи, только бы помешать вам. Тотчас была пущена в ход машина по созданию фальшивки с наркотиками. Черт побери, они даже предвосхитили вас — Джиллетта послали в глубокий космос гораздо раньше, чем вы даже получили это дело!
   Она откинулась в кресле и отхлебнула из стакана.
   — Итак, — продолжала она, — если Джиллетта, Малларди и Монтойю разогнали по всей Солнечной системе только потому, что они не могли подтвердить фальшивую историю о наркотиках — как вы думаете, что они могли сказать вам на перекрестном допросе?
   — Только не то, что Гринберг и Провост были инопланетянами! — воскликнул Беккер. — Это невозможно!
   — Помните, что сказал как-то Шерлок Холмс? — осведомилась Джейми. — Отбросьте невозможное, и то, что останется, каким бы маловероятным оно ни казалось, должно быть правдой. — Она помолчала. — Так вот, вы не знаете, что история Дженнингса невозможна. С другой стороны, вы точно знаете, что история с наркотиками невозможна, а потому ее надо отбросить. Что остается?
   — Шерлок Холмс — это выдуманный персонаж из книжки, — возразил Беккер, — а мы говорим об инопланетянах в космической службе Соединенных Штатов, инопланетянах, которые буквально неотличимы от людей. Сразу после того как Дженнингс изложил мне свою историю, я разговаривал с некоторыми учеными. Знаешь, что они мне сказали? Что вероятность такого события — несколько триллионов к одному.
   — А какова вероятность, что Джиллетт замешан в торговле наркотиками? — осведомилась Джейми.
   — Никакой. Мы знаем, что он не замешан.
   — Это делает соотношение триллион к одному более приемлемым, разве нет?
   Беккер потряс головой.
   — Это же нелепо! И даже если это так, с какой стати космической службе стремиться убрать всякого, кто об этом узнает? Или ты хочешь сказать, что пришельцы проникли в высшие эшелоны армии и что все остальные слепо выполняют их приказы?
   — Я ничего не говорю. В этом деле скрыто куда больше, чем кажется на первый взгляд.
   — Золотые слова! — пробормотал Беккер.
   — Я имею в виду, — продолжала Джейми, — что если бы они хотели уничтожить всех, кому известно о пришельцах, то начали бы с Дженнингса, ведь верно? Они бы ни за что на свете не допустили, чтобы он встретился с вами.
   — Именно это я и пытаюсь тебе сказать, — раздраженно бросил Беккер. — Забудь ты обо всей этой инопланетной чуши, и давай попробуем разобраться, что же происходит на самом деле.
   — Единственное, что мы знаем наверняка, — что после того, как вы поговорили с Дженнингсом, вас методично направляли по ложному следу. Причины могут быть самые разные, но факт остается неизменным.
   — А стало быть, — подхватил Беккер, — вопрос в том, почему меня направляли по ложному следу? Видимо, я узнал от него что-то важное.
   — Разумеется, узнали.
   — Но что?
   — Вы уже знаете — что.
   — Это настолько притянуто за уши, что тут и думать-то не о чем, — с досадой сказал Беккер.
   — Повторяю: давайте рассуждать логически. Когда вы узнали то, что вам не полагалось знать? В разговоре с Дженнингсом, потому что именно после этого разговора они принялись всерьез манипулировать свидетелями.
   — С этим-то у меня нет проблем, — сказал Беккер. — Проблема с информацией, которую я, по-твоему, узнал.
   — Вы не дали мне договорить, — заметила Джейми.
   — Ладно, — сказал он, — договаривай.
   — Когда они попытались убить вас? После того, как вы обнаружили, что вас навели на ложный след.
   — Ну и что?
   — Тогда почему вас не убили в ту самую минуту, когда вы вышли из палаты Дженнингса? Что бы он ни сказал вам, вы могли в тот же день передать эту информацию сотням людей. Вы могли бы сообщить об этом прессе, военным, кому угодно. — Джейми сделала паузу и торжествующе продолжила: — Дело в том, что рассказ Дженнингса казался настолько противоестественным, настолько невероятным, что вы не поверили ему ни на йоту — покуда не обнаружили, что вас обманывают.
   — Черт, — негромко проговорил Беккер.
   — В чем дело?
   — В твоих устах это все звучит так… разумно. Но это не так. Это самая несусветная чушь, которую я когда-либо слышал.
   — Дженнингс кажется вам безумцем? — спросила она. — Помнится, вы говорили мне, что он выглядит таким же здравомыслящим человеком, как ваш друг Магнуссен.
   — Дай подумать, — сказал Беккер, и Джейми умолкла, не сводя с него пристального взгляда. Почти минуту он оставался недвижим, потом поднял на нее глаза. — Это возможно, — с глубоким вздохом признал он.
   — Ну, так-то лучше, — отозвалась она. — По крайней мере, вы больше не твердите, что это безумие.
   — И все-таки я должен еще раз встретиться с Дженнингсом, — продолжал он. — Я должен узнать, насколько искренне его решение сослаться на невменяемость — быть может, его купили или запугали.
   — Это будет не так-то просто, — сказала Джейми. — Его наверняка держат под усиленной охраной — и я буду очень удивлена, если все сотрудники и охранники «Бетесды» не носят в кармане вашу голографию.
   — Тем не менее я должен с ним повидаться.