Страница:
– Надеюсь, ты не хочешь добавить маме неприятностей, угодив в полицию? – Голос Джонни был строгим и ласковым одновременно.
Джереми встрепенулся и взглянул на него.
– Никто ведь не сможет доказать… – Видимо, что-то в выражении лица Джонни заставило его умолкнуть, и, покосившись на Рейчел, он понуро свесил голову. – Нет, сэр.
– Хороший мальчик. В таком случае никто ничего не расскажет твоей маме… на этот раз. Но если это повторится, мы будем вынуждены поставить ее в известность и об этом эпизоде. А теперь извинись перед мисс Грант и беги отсюда. Вон, через черный ход, чтобы никто тебя не видел.
– Вы имеете в виду того человека? Похоже, я ему не понравился.
Рейчел поняла, что речь идет о Бене.
– Да уж, – ответил Джонни. – Тебе незачем попадаться ему на глаза. Итак, что скажешь мисс Грант?
– Извините, – буркнул Джереми, воровато взглянув на Рейчел. – Я больше так не буду.
Затем, следуя поданному Джонни знаку, он встал с кресла и прошмыгнул в дверь кабинета. Вскоре его шаги застучали по дощатому полу черного хода. Скрипнула тяжелая металлическая дверь и тут же захлопнулась.
Рейчел поднялась. И сразу ощутила внутренний дискомфорт: плечом она почти касалась груди Джонни, а юбка ее платья терлась о его джинсы. Она отступила в сторону и попыталась скрыть свое смущение, взявшись за спинку кресла, в котором только что сидел мальчик. Тихий скрип кресла громким эхом отозвался в комнате, где вот уже несколько минут царило напряженное молчание.
– Спасибо, что не вызвали полицию, – сказал Джонни, и Рейчел ничего не оставалось, кроме как вновь взглянуть на него. В его глазах она опять увидела нежность, которую любой, кто был знаком с Джонни, нашел бы несвойственной ему. Но Рейчел всегда чувствовала, что нежность теплится в его душе. Если бы жизнь Джонни сложилась иначе, если бы не распоряжались ею обстоятельства его рождения и злой рок, из него мог бы получиться прекрасный человек. – Малышу сейчас действительно несладко.
– Если это повторится, я буду вынуждена сдать его полиции, – произнесла Рейчел, хотя и знала, что никакая сила не заставит ее сделать это после того, как она познакомилась с мальчиком поближе. Будь ее воля, она бы с радостью подарила ему этот злосчастный будильник. – Я не верю, что бывают примерные дети.
Джонни улыбнулся. Его дымчатые глаза вдруг показались ей ярко-голубыми, а их ясный взгляд буквально завораживал, слепил, как солнце.
– У вас доброе сердце, учитель. Я знал, что вы не станете вызывать полицию. Точно так же, когда просил в письме о работе, я был уверен в том, что вы не откажете.
– И все-таки почему ты решил вернуться сюда? – Этот вопрос мучил ее все это время, ведь раскаявшегося грешника она в Джонни так и не увидела. Он все тот же невыносимый баламут Джонни Харрис, только теперь уже далеко не юноша. Его появление в городе словно растревожило дремавшее осиное гнездо негодования, и он наверняка предполагал, что так оно и будет. Рейчел понимала: Джонни вернулся не с целью найти примирение с враждебно настроенными земляками. Более вероятным представлялось его непременное желание объявить им войну.
Глаза его сощурились и сразу же как будто потускнели.
– Потому что это мой родной город, и никто не посмеет выгнать меня, если только я сам не захочу его покинуть.
– Если бы только ты…
– Что – если бы? – В его голосе зазвучали насмешливые нотки, в то время как Рейчел совсем сникла. Она беспомощно уставилась на него. Если бы не его вспыльчивость и ранимость, которые уже стали причиной одной ссоры между ними, Рейчел попыталась бы объяснить Джонни, что, измени он свое отношение к людям, они отплатили бы ему тем же. Но сказать об этом язык не поворачивался.
Впрочем, он угадал ее мысли и без слов. Лицо его тут же окаменело, нежности как не бывало. Без всякого предупреждения он грубо схватил ее за руку и, притянув к себе, окинул оценивающим взглядом.
– Кстати, мне нравится, как сидит на вас это платье. Задница здорово смотрится.
Рейчел отпрянула, яркий румянец залил ее щеки, но отчитать Джонни так, как он этого заслуживал, не удалось: за дверью послышались приближающиеся шаги.
Это был Роб. Ей стоило невероятных усилий взять себя в руки и даже изобразить на лице улыбку, которой она и приветствовала своего приятеля, когда тот вошел в кабинет. Впрочем, судя по тому, что Роб нахмурился, улыбка его не слишком обрадовала.
– С тобой все в порядке, Рейчел? – спросил он и перевел взгляд на Джонни. В глазах его явственно обозначилась неприязнь.
– Вы очень вовремя явились, – нахально усмехнулся Джонни. – Я как раз собирался сорвать с нее платье.
– Да как ты?.. – враждебно прошипел Роб.
– Конечно, я в порядке. – Рейчел поспешила взять Роба за руку, одновременно смерив Джонни свирепым взглядом, которым надеялась усмирить его. Голос ее прозвучал вдвойне резко: она была раздражена поведением Роба (который почему-то нашел рискованным ее общение с Джонни) да и идиотским выпадом самого Харриса. – Джонни шутит, не правда ли? – Легкое ударение в конце вопроса должно было подсказать Джонни единственно верный утвердительный ответ.
– О да, сущая правда. – Но интонация таила в себе провокационный оттенок.
Рейчел хмуро уставилась на Джонни. Почему он так стремится настроить окружающих против себя?
– Ты готова? Мы опоздаем на концерт, – отрывисто произнес Роб и взял ее за руку.
Рейчел заколебалась, взгляд ее метался от одного мужчины к другому. Оба источали неприкрытую взаимную ненависть, так что процедура представления их друг другу выглядела бы по меньшей мере нелепо. Полные противоположности, они бы в любой ситуации невзлюбили друг друга с первого взгляда. Сорокалетний интеллигентный Роб выглядел весьма изысканно в дорогом сером костюме и шелковом галстуке песочного цвета. Средний рост и коренастое телосложение, скорее, добавляли ему солидности и респектабельности, присущие верхним слоям среднего класса. Его светло-каштановые волосы были коротко и стильно подстрижены так, что даже намечавшаяся на затылке лысина, которую Роб и не стремился камуфлировать, вовсе не портила впечатления. Пусть и не такой красавец, как стоявший напротив соперник, и, конечно же, не такой вызывающе сексуальный, Роб тем не менее выгодно отличался от него в плане жизненной перспективы. И для разумной женщины это, естественно, было гораздо важнее.
– Я готова, – сказала Рейчел, ответив на легкое пожатие его пальцев. – Но перед уходом мне нужно поговорить с Джонни, это займет минуту, не больше. Ты не станешь возражать, если я попрошу тебя подождать меня в магазине?
Роб нахмурился, дав понять, что еще как возражает. Она игриво улыбнулась ему:
– Ну пожалуйста. Обещаю одну минутку, не больше.
Он не ответил на ее улыбку. Зато адресовал Джонни взгляд, в котором читалось недвусмысленное предупреждение.
– Я подожду за дверью, – произнес Роб, намекая на то, что будет в пределах досягаемости, если вдруг Рейчел понадобится его помощь. Она подавила вздох облегчения, когда Роб наконец выпустил ее руку и вышел из кабинета. Поистине респектабельному тейлорвиллцу трудно было реагировать на Джонни иначе, кроме как с повышенной подозрительностью.
– Я и не знал, учитель, что в вас таится такая сладостная женственность. – Джонни улыбался, но его интонации были начисто лишены добродушия. – «Пожалуйста», – говорит она, и он тут же тает под нежным взглядом ее огромных глаз. Вы с ним спите?
– Однажды, – отчеканила Рейчел, – кому-нибудь удастся заткнуть твой поганый рот смачным ударом в челюсть. Очень хотелось бы, чтобы этим смельчаком оказалась я.
– Ответьте на мой вопрос. Итак?.. – Улыбка померкла на его губах.
– Это не твоего ума дело. Если ты не наладишь контакт с Беном, мне придется тебя уволить, а безработного, тебя тут же вернут обратно за решетку. Ну, как перспектива, упрямец?
Джонни скривил рот.
– Никогда не произносите угроз, выполнить которые не в состоянии. Вы так же не посмеете уволить меня, как только что не посмели вызвать полицию.
– Неудачный пример. – Рассердившись, Рейчел отвернулась от него и направилась к двери. Она чувствовала на себе его взгляд, от которого ей вдруг стало неуютно. Передвигаясь на высоких каблуках, она невольно покачивала бедрами.
Женщина уже была возле самой двери, когда вдруг Джонни издал странный звук, заставивший ее обернуться.
– Рейчел, – произнес он хриплым шепотом, глядя на нее в упор, – не спи с ним. Спи лучше со мной.
На мгновение у нее перехватило дыхание – неожиданные слова коварным змием-искусителем подкрались к самому сердцу. Лишь заставив себя двинуться с места, она смогла разорвать державшие ее путы.
10
11
Джереми встрепенулся и взглянул на него.
– Никто ведь не сможет доказать… – Видимо, что-то в выражении лица Джонни заставило его умолкнуть, и, покосившись на Рейчел, он понуро свесил голову. – Нет, сэр.
– Хороший мальчик. В таком случае никто ничего не расскажет твоей маме… на этот раз. Но если это повторится, мы будем вынуждены поставить ее в известность и об этом эпизоде. А теперь извинись перед мисс Грант и беги отсюда. Вон, через черный ход, чтобы никто тебя не видел.
– Вы имеете в виду того человека? Похоже, я ему не понравился.
Рейчел поняла, что речь идет о Бене.
– Да уж, – ответил Джонни. – Тебе незачем попадаться ему на глаза. Итак, что скажешь мисс Грант?
– Извините, – буркнул Джереми, воровато взглянув на Рейчел. – Я больше так не буду.
Затем, следуя поданному Джонни знаку, он встал с кресла и прошмыгнул в дверь кабинета. Вскоре его шаги застучали по дощатому полу черного хода. Скрипнула тяжелая металлическая дверь и тут же захлопнулась.
Рейчел поднялась. И сразу ощутила внутренний дискомфорт: плечом она почти касалась груди Джонни, а юбка ее платья терлась о его джинсы. Она отступила в сторону и попыталась скрыть свое смущение, взявшись за спинку кресла, в котором только что сидел мальчик. Тихий скрип кресла громким эхом отозвался в комнате, где вот уже несколько минут царило напряженное молчание.
– Спасибо, что не вызвали полицию, – сказал Джонни, и Рейчел ничего не оставалось, кроме как вновь взглянуть на него. В его глазах она опять увидела нежность, которую любой, кто был знаком с Джонни, нашел бы несвойственной ему. Но Рейчел всегда чувствовала, что нежность теплится в его душе. Если бы жизнь Джонни сложилась иначе, если бы не распоряжались ею обстоятельства его рождения и злой рок, из него мог бы получиться прекрасный человек. – Малышу сейчас действительно несладко.
– Если это повторится, я буду вынуждена сдать его полиции, – произнесла Рейчел, хотя и знала, что никакая сила не заставит ее сделать это после того, как она познакомилась с мальчиком поближе. Будь ее воля, она бы с радостью подарила ему этот злосчастный будильник. – Я не верю, что бывают примерные дети.
Джонни улыбнулся. Его дымчатые глаза вдруг показались ей ярко-голубыми, а их ясный взгляд буквально завораживал, слепил, как солнце.
– У вас доброе сердце, учитель. Я знал, что вы не станете вызывать полицию. Точно так же, когда просил в письме о работе, я был уверен в том, что вы не откажете.
– И все-таки почему ты решил вернуться сюда? – Этот вопрос мучил ее все это время, ведь раскаявшегося грешника она в Джонни так и не увидела. Он все тот же невыносимый баламут Джонни Харрис, только теперь уже далеко не юноша. Его появление в городе словно растревожило дремавшее осиное гнездо негодования, и он наверняка предполагал, что так оно и будет. Рейчел понимала: Джонни вернулся не с целью найти примирение с враждебно настроенными земляками. Более вероятным представлялось его непременное желание объявить им войну.
Глаза его сощурились и сразу же как будто потускнели.
– Потому что это мой родной город, и никто не посмеет выгнать меня, если только я сам не захочу его покинуть.
– Если бы только ты…
– Что – если бы? – В его голосе зазвучали насмешливые нотки, в то время как Рейчел совсем сникла. Она беспомощно уставилась на него. Если бы не его вспыльчивость и ранимость, которые уже стали причиной одной ссоры между ними, Рейчел попыталась бы объяснить Джонни, что, измени он свое отношение к людям, они отплатили бы ему тем же. Но сказать об этом язык не поворачивался.
Впрочем, он угадал ее мысли и без слов. Лицо его тут же окаменело, нежности как не бывало. Без всякого предупреждения он грубо схватил ее за руку и, притянув к себе, окинул оценивающим взглядом.
– Кстати, мне нравится, как сидит на вас это платье. Задница здорово смотрится.
Рейчел отпрянула, яркий румянец залил ее щеки, но отчитать Джонни так, как он этого заслуживал, не удалось: за дверью послышались приближающиеся шаги.
Это был Роб. Ей стоило невероятных усилий взять себя в руки и даже изобразить на лице улыбку, которой она и приветствовала своего приятеля, когда тот вошел в кабинет. Впрочем, судя по тому, что Роб нахмурился, улыбка его не слишком обрадовала.
– С тобой все в порядке, Рейчел? – спросил он и перевел взгляд на Джонни. В глазах его явственно обозначилась неприязнь.
– Вы очень вовремя явились, – нахально усмехнулся Джонни. – Я как раз собирался сорвать с нее платье.
– Да как ты?.. – враждебно прошипел Роб.
– Конечно, я в порядке. – Рейчел поспешила взять Роба за руку, одновременно смерив Джонни свирепым взглядом, которым надеялась усмирить его. Голос ее прозвучал вдвойне резко: она была раздражена поведением Роба (который почему-то нашел рискованным ее общение с Джонни) да и идиотским выпадом самого Харриса. – Джонни шутит, не правда ли? – Легкое ударение в конце вопроса должно было подсказать Джонни единственно верный утвердительный ответ.
– О да, сущая правда. – Но интонация таила в себе провокационный оттенок.
Рейчел хмуро уставилась на Джонни. Почему он так стремится настроить окружающих против себя?
– Ты готова? Мы опоздаем на концерт, – отрывисто произнес Роб и взял ее за руку.
Рейчел заколебалась, взгляд ее метался от одного мужчины к другому. Оба источали неприкрытую взаимную ненависть, так что процедура представления их друг другу выглядела бы по меньшей мере нелепо. Полные противоположности, они бы в любой ситуации невзлюбили друг друга с первого взгляда. Сорокалетний интеллигентный Роб выглядел весьма изысканно в дорогом сером костюме и шелковом галстуке песочного цвета. Средний рост и коренастое телосложение, скорее, добавляли ему солидности и респектабельности, присущие верхним слоям среднего класса. Его светло-каштановые волосы были коротко и стильно подстрижены так, что даже намечавшаяся на затылке лысина, которую Роб и не стремился камуфлировать, вовсе не портила впечатления. Пусть и не такой красавец, как стоявший напротив соперник, и, конечно же, не такой вызывающе сексуальный, Роб тем не менее выгодно отличался от него в плане жизненной перспективы. И для разумной женщины это, естественно, было гораздо важнее.
– Я готова, – сказала Рейчел, ответив на легкое пожатие его пальцев. – Но перед уходом мне нужно поговорить с Джонни, это займет минуту, не больше. Ты не станешь возражать, если я попрошу тебя подождать меня в магазине?
Роб нахмурился, дав понять, что еще как возражает. Она игриво улыбнулась ему:
– Ну пожалуйста. Обещаю одну минутку, не больше.
Он не ответил на ее улыбку. Зато адресовал Джонни взгляд, в котором читалось недвусмысленное предупреждение.
– Я подожду за дверью, – произнес Роб, намекая на то, что будет в пределах досягаемости, если вдруг Рейчел понадобится его помощь. Она подавила вздох облегчения, когда Роб наконец выпустил ее руку и вышел из кабинета. Поистине респектабельному тейлорвиллцу трудно было реагировать на Джонни иначе, кроме как с повышенной подозрительностью.
– Я и не знал, учитель, что в вас таится такая сладостная женственность. – Джонни улыбался, но его интонации были начисто лишены добродушия. – «Пожалуйста», – говорит она, и он тут же тает под нежным взглядом ее огромных глаз. Вы с ним спите?
– Однажды, – отчеканила Рейчел, – кому-нибудь удастся заткнуть твой поганый рот смачным ударом в челюсть. Очень хотелось бы, чтобы этим смельчаком оказалась я.
– Ответьте на мой вопрос. Итак?.. – Улыбка померкла на его губах.
– Это не твоего ума дело. Если ты не наладишь контакт с Беном, мне придется тебя уволить, а безработного, тебя тут же вернут обратно за решетку. Ну, как перспектива, упрямец?
Джонни скривил рот.
– Никогда не произносите угроз, выполнить которые не в состоянии. Вы так же не посмеете уволить меня, как только что не посмели вызвать полицию.
– Неудачный пример. – Рассердившись, Рейчел отвернулась от него и направилась к двери. Она чувствовала на себе его взгляд, от которого ей вдруг стало неуютно. Передвигаясь на высоких каблуках, она невольно покачивала бедрами.
Женщина уже была возле самой двери, когда вдруг Джонни издал странный звук, заставивший ее обернуться.
– Рейчел, – произнес он хриплым шепотом, глядя на нее в упор, – не спи с ним. Спи лучше со мной.
На мгновение у нее перехватило дыхание – неожиданные слова коварным змием-искусителем подкрались к самому сердцу. Лишь заставив себя двинуться с места, она смогла разорвать державшие ее путы.
10
Концерт, состоявшийся под огромным шатром на берегу озера, прошел с большим успехом. Во всяком случае, Рейчел так сказали. Сама же она была настолько поглощена своими мыслями, что едва ли слышала хотя бы ноту.
Жар, в который повергли ее слова Джонни, спал лишь к концу действа, когда разодетая публика начала покидать свои трехсотдолларовые места. Под музыку Моцарта и Шопена прихотливое воображение рисовало Рейчел знойные сцены ее грехопадения с Джонни Харрисом. Ей приходилось делать над собой усилие, чтобы изгнать непристойные образы. Но если с разумом еще удавалось справляться, налившиеся сексуальным волнением груди и возбужденная плоть подчиняться отказывались. И тем не менее Рейчел нашла способ обуздать непокорную буйную фантазию, сосредоточившись на реальности. И речи не могло быть о Джонни Харрисе как партнере по постели, каким бы сексапильным она его ни находила. Рейчел была достаточно рассудительна, чтобы спать с мужчиной лишь ради усмирения взыгравшей похоти. В ее возрасте пора уже было думать не просто о мужчине, но о муже и детях, тем более что перед глазами имелся пример младшей сестры, которая обзавелась семьей и родила трех дочерей. Джонни Харрис явно не принадлежал к числу тех, с кем можно было связывать надежды на будущее.
Хотя Рейчел и была убеждена в его невиновности, факт оставался фактом: Харрис был осужденным, и в этом смысле ее мать права. Стереть такое позорное клеймо невозможно. Так же как переубедить враждебно настроенных горожан. Единственное, что могло в корне изменить ситуацию, так это поимка настоящего убийцы, но Рейчел сомневалась в вероятности подобной развязки. После ареста Джонни она долго билась над разгадкой тайны смерти Мэрибет Эдварде, сочиняла разнообразные сценарии происшедшего, где в роли убийцы побывали все подозреваемые. Впрочем, на самом деле трудно было представить, чтобы кто-то из тех, кого она знала, оказался способен на столь чудовищное преступление, поэтому претенденты на роль главного злодея отсеивались один за другим. Рейчел все более склонялась к версии о том, что Мэрибет стала жертвой залетного серийного убийцы-маньяка, охотившегося за молоденькими девушками.
Но и это предположение казалось слишком уж надуманным – такие сонные городки, как Тейлорвилл, убийцы-гастролеры не очень-то жаловали.
Собственно, отвечая на письмо Джонни, она откликалась на просьбу того Джонни Харриса, которого помнила. Своего ученика, одного из немногих, кто, так же как она, был восприимчив к книгам и поэзии, хотя усиленно пытался это скрывать. Чтение среди ребят-старшеклассников было не в почете, не говоря уж о поэзии. Чтобы не прослыть слабаком и хлюпиком, Джонни приходилось. хранить свою любовь к печатному слову как тайный грех. Иногда Рейчел встречала юношу одного, без свиты неуправляемых дружков, и тогда ей удавалось вовлечь его в разговор о литературе и поэзии, после чего, как правило, они уже болтали обо всем подряд. Персоналии, политика, религия – запретных тем для них не существовало. Джонни был и интересным собеседником, говорил увлеченно, раскрываясь с такой стороны, о существовании которой никто и не догадывался.
Еще тогда Рейчел разглядела в нем нечто особенное – тонкий природный ум, чувствительность, словно пламя свечи мерцавшие в темноте напускной наглости и суровости. Она была убеждена: над Джонни Харрисом стоит поработать, и надеялась, что ее старания не пройдут даром. Рейчел очень хотелось уберечь Джонни от участи, на которую его обрекало рождение в нищете и невежестве. И уже потом, когда самое страшное все-таки произошло, она втайне молилась о том, чтобы Господь не оставил его своей милостью.
Но мечты не всегда сбываются – вернее сказать, сбываются крайне редко. Дикий нрав, за который она всегда корила Джонни, сыграл роковую роль при вынесении ему приговора, свидетельствуя против него в гораздо большей степени, нежели те немногочисленные факты, которыми располагало следствие. Как назло, Джонни оказался последним, кто видел Мэрибет Эдвардс живой. По его собственному признанию, девушка тайком улизнула из дома, чтобы встретиться с ним. Он даже сознался в том, что они занимались любовью на заднем сиденье «линкольна», принадлежавшего отцу Мэрибет. Джонни клялся, что около двух часов ночи они расстались и на его глазах Мэрибет направилась к задней двери своего дома. Правда, не видел, как она вошла: не дождавшись, он вскочил на мотоцикл и умчался.
Наутро Мэрибет Эдвардс обнаружили за милю от дома, в придорожной канаве, залитую кровью, усыпанную белыми цветками.
Джонни не уставал твердить о том, что не убивал девушку. Ему не верили, что, впрочем, было естественно. Во всяком случае, для обитателей Тейлорвилла.
Хотя мысль о возможной сексуальной близости с Джонни и взволновала Рейчел, она изначально отвергала ее. И дело даже не в том, что Джонни оказался осужденным за убийство. В гораздо большей степени Рейчел смущала разница в возрасте, да к тому же речь шла о ее бывшем ученике. Легко представить, каким грандиозным скандалом городского масштаба мог бы обернуться их роман.
Мать Рейчел вряд ли пережила бы его.
– Ты сегодня какая-то притихшая, – шепнул ей на ухо Роб, когда они брели по залитой лунным светом тропинке вдоль озера.
Впереди тем же маршрутом двигались другие влюбленные парочки. Ночной воздух был удивительно теплым, под ногами мягко похрустывал гравий, звездное небо отражалось в зеркальной глади озера, и такое умиротворение царило в природе, что грешно было будоражить себя больными фантазиями.
Рейчел твердо решила выкинуть Джонни Харриса из головы и крепче прижалась к Робу.
– Думаю, я просто устала.
– Ты ведь знаешь, мы всегда можем поехать ко мне и… гм… отдохнуть.
Рейчел прекрасно понимала, о чем идет речь, – к отдыху, во всяком случае, это не имело никакого отношения. Надо же, еще несколько часов назад, собираясь на свидание с Робом, она гадала, чем же закончится вечер. Признаться, сейчас предложение Роба не казалось столь волнующим! «Спи лучше со мной». Шепот Джонни пронесся вместе с дуновением ветерка, и она вздрогнула в объятиях Роба.
– Замерзла?
– Нет.
– Вот и хорошо. – Воспользовавшись представившейся возможностью укрыться от посторонних глаз под высокой сосной, Роб увлек ее с тропинки, крепко обнял и поцеловал в губы.
Рейчел с трудом заставила себя расслабиться и обвить его шею руками. Впервые проникновение его языка показалось ей насильственным вторжением и инстинктивно захотелось отвернуться.
Пришлось напомнить себе о том, что Роб – это ее будущее. В городке такого масштаба, как Тейлорвилл, лучшей партии было не сыскать. Роб представлялся прекрасным мужем и отцом семейства, а именно о таких достоинствах для своего избранника мечтала Рейчел.
– Эй вы, голубки, кончайте ворковать. У меня есть идея.
Голос принадлежал Дейву Хенли, местному дантисту, который вместе с женой Сьюзен сопровождал их на концерте. Дейв был самым близким приятелем Роба. Рейчел относилась к нему с большой симпатией, не говоря уж о Сьюзен, с которой дружила еще со школьной скамьи. Она знала, что и Дейв, и Сьюзен надеются на их с Робом женитьбу. Их четверка и впрямь была великолепна.
– Отвали, Хенли. Ты разве не видишь, что мы заняты? – Впрочем, голос Роба прозвучал вполне дружелюбно, и объятия разомкнулись.
Рейчел призналась самой себе, что рада такой развязке. Она отстранилась от Роба и подошла к Сьюзен, которая заговорщически поглядывала на нее.
– Ну, что ты там придумал? – спросила Рейчел у Дейва, так и не сообразив, чем ответить на ухмылку Сьюзен, чтобы не разочаровать ожиданий подруги.
Дейв ответил:
– На Двадцать первой автостраде открыли новое заведеньице. «Ураган у О'Шиаса» – так, кажется, называется. Говорят, там неплохая музыка, танцы и…
– Выпивка, – закончила за него Сьюзен торжественным тоном, словно представляя фирменное блюдо. Тейлорвилл находился в поясе трезвости, так что алкоголь оставался соблазном, устоять против которого не удавалось никому.
– Здорово, – рассмеялась Рейчел, оценив остроумную реплику подруги.
– Хочешь пойти? – спросил Роб, подойдя к Рейчел и взяв ее за руку.
Вглядевшись в его лицо, озаренное теплой улыбкой, Рейчел в очередной раз подумала о том, что ее избранник в высшей степени достойный человек. И еще о том, что она редкая дура, если до сих пор не женила его на себе. Ведь это только в книгах звонят колокола и поют ангелы, когда женщина находит суженого. Впрочем, суженые только в книгах и встречаются. А в жизни женщине чаще приходится довольствоваться тем, что есть.
– Конечно, почему бы нет? – По крайней мере на час-другой можно будет отвлечься от тягостных раздумий насчет того, заканчивать ли сегодняшний вечер в постели с Робом. Рейчел было стыдно признаться в том, что, случись ей решать эту проблему сейчас, сердце выкрикнуло бы громкое «нет».
Путь до автострады занял минут двадцать. Судя по количеству машин на автостоянке возле бара, народу в «О'Шиаса» было прилично, и неудивительно. В чинном Тейлорвилле ночная жизнь была представлена весьма скудно, а потому достойной конкуренции вновь открывшемуся заведению попросту не было. Даже кинотеатры не баловали горожан поздними сеансами.
Уже на подступах к бару посетителей оглушительным ревом встречала музыка. «Ну и повод ты нашла, чтобы бросить меня!»
«Ах ты сука! Шлюха! Потаскуха!»
Что? Рейчел, ошарашенная подобными куплетами, доносившимися из-за двери, невольно заткнула уши.
Все четверо переглянулись.
– Похоже, хулиганское местечко! – ухмыльнулся Дейв в предвкушении острых ощущений и открыл дверь. Роб пожал плечами, и они вошли в бар.
Помещение бара, как сразу оценила Рейчел, представляло собой переоборудованную автомастерскую. Бетонные стены были выкрашены в ярко-красный цвет. Наружная электропроводка имела такой же темно-серый оттенок, как и оштукатуренный потолок. Пол был выложен деревянными досками. Неоновые щиты на стенах рекламировали кумиров прошлого, начиная с Миллера и кончая «Битлз». Аудиторию развлекало трио: пианист, певец юношеского вида и длинноногая блондинка в ярко-желтом атласном платьице.
– Кричи! Давай, детка, громче! Давай же! – Громкие возгласы исполнителей обрушивались на танцующую и ревущую у их ног толпу.
Вновь прибывшая четверка вынуждена была пробираться в глубь зала вдоль стенки, остерегаясь выпадов со стороны беснующихся в танце,
– Дикость какая-то! – заметила Сьюзен.
– Пожалуй, – согласился Дейв.
Роб поймал руку Рейчел и крепко держал ее, словно опасаясь потерять возлюбленную в эдаком вертепе. К счастью, впереди замаячил свободный столик, и Дейв с торжествующим видом устремился к нему.
– Что желаете? – подскочила официантка с блокнотиком в руке.
Рейчел, не слишком жаловавшая алкоголь, выбрала дайкири. Этот напиток она считала вполне нейтральным, к тому же по опыту знала, что одного коктейля ей с лихвой хватит на целый вечер.
К тому времени как принесли напитки, Роб уже заметно нервничал – оглушительный рев музыки явно пришелся ему не по нраву. Рейчел тоже предпочла бы убавить децибелы, хотя ритм был очень заразительным, и она поймала себя на том, что невольно отбивает ногой такт. Дейв жевал поп-корн, запивая его виски и колой, а Сьюзен, как и Рейчел, с интересом разглядывала публику. Некоторые женщины были одеты весьма экстравагантно – в ультракоротких мини-юбках, ажурных чулках и усеянных блестками топиках. В лучах прожекторов блестки искрились, словно яркие драгоценные камни.
– Боже, ты бы смогла надеть такое? – прокричала Сьюзен прямо в ухо Рейчел, кивая на проходившую мимо гибкую девушку в кожаной мини-юбке с неправдоподобно рыжей шевелюрой. Похоже, особый ужас вызвала у Сьюзен блузка девушки. Черная, совершенно прозрачная, если не считать нескольких блесток, которыми были отмечены стратегически важные места. Под блузкой, разумеется, никакого белья не было.
Рейчел покачала головой, проводив взглядом девушку, которая спустилась на танцплощадку и самозабвенно отдалась музыке. Наблюдая за ее соблазнительными телодвижениями, Рейчел вдруг отвлеклась на танцующую рядом пару – высокий, стройный, мускулистый мужчина держал в объятиях блондинку. Тела их чувственно слились, а танец более походил на любовную игру. Луч прожектора на несколько секунд выхватил их из темноты.
Эти мгновения, впрочем, оказались достаточно долгими. Тупая боль, словно от удара в живот, пронизала Рейчел, когда она узнала в партнере блондинки Джонни Харриса. Эти иссиня-черные волосы, забранные в конский хвост, столь неуместный для Тейлорвилла, мускулистая поджарая фигура исключали ошибку. Когда свет вновь упал на танцующих, Рейчел удалось узнать и спутницу Джонни: это была Гленда, официантка из ресторана «Клок».
Жар, в который повергли ее слова Джонни, спал лишь к концу действа, когда разодетая публика начала покидать свои трехсотдолларовые места. Под музыку Моцарта и Шопена прихотливое воображение рисовало Рейчел знойные сцены ее грехопадения с Джонни Харрисом. Ей приходилось делать над собой усилие, чтобы изгнать непристойные образы. Но если с разумом еще удавалось справляться, налившиеся сексуальным волнением груди и возбужденная плоть подчиняться отказывались. И тем не менее Рейчел нашла способ обуздать непокорную буйную фантазию, сосредоточившись на реальности. И речи не могло быть о Джонни Харрисе как партнере по постели, каким бы сексапильным она его ни находила. Рейчел была достаточно рассудительна, чтобы спать с мужчиной лишь ради усмирения взыгравшей похоти. В ее возрасте пора уже было думать не просто о мужчине, но о муже и детях, тем более что перед глазами имелся пример младшей сестры, которая обзавелась семьей и родила трех дочерей. Джонни Харрис явно не принадлежал к числу тех, с кем можно было связывать надежды на будущее.
Хотя Рейчел и была убеждена в его невиновности, факт оставался фактом: Харрис был осужденным, и в этом смысле ее мать права. Стереть такое позорное клеймо невозможно. Так же как переубедить враждебно настроенных горожан. Единственное, что могло в корне изменить ситуацию, так это поимка настоящего убийцы, но Рейчел сомневалась в вероятности подобной развязки. После ареста Джонни она долго билась над разгадкой тайны смерти Мэрибет Эдварде, сочиняла разнообразные сценарии происшедшего, где в роли убийцы побывали все подозреваемые. Впрочем, на самом деле трудно было представить, чтобы кто-то из тех, кого она знала, оказался способен на столь чудовищное преступление, поэтому претенденты на роль главного злодея отсеивались один за другим. Рейчел все более склонялась к версии о том, что Мэрибет стала жертвой залетного серийного убийцы-маньяка, охотившегося за молоденькими девушками.
Но и это предположение казалось слишком уж надуманным – такие сонные городки, как Тейлорвилл, убийцы-гастролеры не очень-то жаловали.
Собственно, отвечая на письмо Джонни, она откликалась на просьбу того Джонни Харриса, которого помнила. Своего ученика, одного из немногих, кто, так же как она, был восприимчив к книгам и поэзии, хотя усиленно пытался это скрывать. Чтение среди ребят-старшеклассников было не в почете, не говоря уж о поэзии. Чтобы не прослыть слабаком и хлюпиком, Джонни приходилось. хранить свою любовь к печатному слову как тайный грех. Иногда Рейчел встречала юношу одного, без свиты неуправляемых дружков, и тогда ей удавалось вовлечь его в разговор о литературе и поэзии, после чего, как правило, они уже болтали обо всем подряд. Персоналии, политика, религия – запретных тем для них не существовало. Джонни был и интересным собеседником, говорил увлеченно, раскрываясь с такой стороны, о существовании которой никто и не догадывался.
Еще тогда Рейчел разглядела в нем нечто особенное – тонкий природный ум, чувствительность, словно пламя свечи мерцавшие в темноте напускной наглости и суровости. Она была убеждена: над Джонни Харрисом стоит поработать, и надеялась, что ее старания не пройдут даром. Рейчел очень хотелось уберечь Джонни от участи, на которую его обрекало рождение в нищете и невежестве. И уже потом, когда самое страшное все-таки произошло, она втайне молилась о том, чтобы Господь не оставил его своей милостью.
Но мечты не всегда сбываются – вернее сказать, сбываются крайне редко. Дикий нрав, за который она всегда корила Джонни, сыграл роковую роль при вынесении ему приговора, свидетельствуя против него в гораздо большей степени, нежели те немногочисленные факты, которыми располагало следствие. Как назло, Джонни оказался последним, кто видел Мэрибет Эдвардс живой. По его собственному признанию, девушка тайком улизнула из дома, чтобы встретиться с ним. Он даже сознался в том, что они занимались любовью на заднем сиденье «линкольна», принадлежавшего отцу Мэрибет. Джонни клялся, что около двух часов ночи они расстались и на его глазах Мэрибет направилась к задней двери своего дома. Правда, не видел, как она вошла: не дождавшись, он вскочил на мотоцикл и умчался.
Наутро Мэрибет Эдвардс обнаружили за милю от дома, в придорожной канаве, залитую кровью, усыпанную белыми цветками.
Джонни не уставал твердить о том, что не убивал девушку. Ему не верили, что, впрочем, было естественно. Во всяком случае, для обитателей Тейлорвилла.
Хотя мысль о возможной сексуальной близости с Джонни и взволновала Рейчел, она изначально отвергала ее. И дело даже не в том, что Джонни оказался осужденным за убийство. В гораздо большей степени Рейчел смущала разница в возрасте, да к тому же речь шла о ее бывшем ученике. Легко представить, каким грандиозным скандалом городского масштаба мог бы обернуться их роман.
Мать Рейчел вряд ли пережила бы его.
– Ты сегодня какая-то притихшая, – шепнул ей на ухо Роб, когда они брели по залитой лунным светом тропинке вдоль озера.
Впереди тем же маршрутом двигались другие влюбленные парочки. Ночной воздух был удивительно теплым, под ногами мягко похрустывал гравий, звездное небо отражалось в зеркальной глади озера, и такое умиротворение царило в природе, что грешно было будоражить себя больными фантазиями.
Рейчел твердо решила выкинуть Джонни Харриса из головы и крепче прижалась к Робу.
– Думаю, я просто устала.
– Ты ведь знаешь, мы всегда можем поехать ко мне и… гм… отдохнуть.
Рейчел прекрасно понимала, о чем идет речь, – к отдыху, во всяком случае, это не имело никакого отношения. Надо же, еще несколько часов назад, собираясь на свидание с Робом, она гадала, чем же закончится вечер. Признаться, сейчас предложение Роба не казалось столь волнующим! «Спи лучше со мной». Шепот Джонни пронесся вместе с дуновением ветерка, и она вздрогнула в объятиях Роба.
– Замерзла?
– Нет.
– Вот и хорошо. – Воспользовавшись представившейся возможностью укрыться от посторонних глаз под высокой сосной, Роб увлек ее с тропинки, крепко обнял и поцеловал в губы.
Рейчел с трудом заставила себя расслабиться и обвить его шею руками. Впервые проникновение его языка показалось ей насильственным вторжением и инстинктивно захотелось отвернуться.
Пришлось напомнить себе о том, что Роб – это ее будущее. В городке такого масштаба, как Тейлорвилл, лучшей партии было не сыскать. Роб представлялся прекрасным мужем и отцом семейства, а именно о таких достоинствах для своего избранника мечтала Рейчел.
– Эй вы, голубки, кончайте ворковать. У меня есть идея.
Голос принадлежал Дейву Хенли, местному дантисту, который вместе с женой Сьюзен сопровождал их на концерте. Дейв был самым близким приятелем Роба. Рейчел относилась к нему с большой симпатией, не говоря уж о Сьюзен, с которой дружила еще со школьной скамьи. Она знала, что и Дейв, и Сьюзен надеются на их с Робом женитьбу. Их четверка и впрямь была великолепна.
– Отвали, Хенли. Ты разве не видишь, что мы заняты? – Впрочем, голос Роба прозвучал вполне дружелюбно, и объятия разомкнулись.
Рейчел призналась самой себе, что рада такой развязке. Она отстранилась от Роба и подошла к Сьюзен, которая заговорщически поглядывала на нее.
– Ну, что ты там придумал? – спросила Рейчел у Дейва, так и не сообразив, чем ответить на ухмылку Сьюзен, чтобы не разочаровать ожиданий подруги.
Дейв ответил:
– На Двадцать первой автостраде открыли новое заведеньице. «Ураган у О'Шиаса» – так, кажется, называется. Говорят, там неплохая музыка, танцы и…
– Выпивка, – закончила за него Сьюзен торжественным тоном, словно представляя фирменное блюдо. Тейлорвилл находился в поясе трезвости, так что алкоголь оставался соблазном, устоять против которого не удавалось никому.
– Здорово, – рассмеялась Рейчел, оценив остроумную реплику подруги.
– Хочешь пойти? – спросил Роб, подойдя к Рейчел и взяв ее за руку.
Вглядевшись в его лицо, озаренное теплой улыбкой, Рейчел в очередной раз подумала о том, что ее избранник в высшей степени достойный человек. И еще о том, что она редкая дура, если до сих пор не женила его на себе. Ведь это только в книгах звонят колокола и поют ангелы, когда женщина находит суженого. Впрочем, суженые только в книгах и встречаются. А в жизни женщине чаще приходится довольствоваться тем, что есть.
– Конечно, почему бы нет? – По крайней мере на час-другой можно будет отвлечься от тягостных раздумий насчет того, заканчивать ли сегодняшний вечер в постели с Робом. Рейчел было стыдно признаться в том, что, случись ей решать эту проблему сейчас, сердце выкрикнуло бы громкое «нет».
Путь до автострады занял минут двадцать. Судя по количеству машин на автостоянке возле бара, народу в «О'Шиаса» было прилично, и неудивительно. В чинном Тейлорвилле ночная жизнь была представлена весьма скудно, а потому достойной конкуренции вновь открывшемуся заведению попросту не было. Даже кинотеатры не баловали горожан поздними сеансами.
Уже на подступах к бару посетителей оглушительным ревом встречала музыка. «Ну и повод ты нашла, чтобы бросить меня!»
«Ах ты сука! Шлюха! Потаскуха!»
Что? Рейчел, ошарашенная подобными куплетами, доносившимися из-за двери, невольно заткнула уши.
Все четверо переглянулись.
– Похоже, хулиганское местечко! – ухмыльнулся Дейв в предвкушении острых ощущений и открыл дверь. Роб пожал плечами, и они вошли в бар.
Помещение бара, как сразу оценила Рейчел, представляло собой переоборудованную автомастерскую. Бетонные стены были выкрашены в ярко-красный цвет. Наружная электропроводка имела такой же темно-серый оттенок, как и оштукатуренный потолок. Пол был выложен деревянными досками. Неоновые щиты на стенах рекламировали кумиров прошлого, начиная с Миллера и кончая «Битлз». Аудиторию развлекало трио: пианист, певец юношеского вида и длинноногая блондинка в ярко-желтом атласном платьице.
– Кричи! Давай, детка, громче! Давай же! – Громкие возгласы исполнителей обрушивались на танцующую и ревущую у их ног толпу.
Вновь прибывшая четверка вынуждена была пробираться в глубь зала вдоль стенки, остерегаясь выпадов со стороны беснующихся в танце,
– Дикость какая-то! – заметила Сьюзен.
– Пожалуй, – согласился Дейв.
Роб поймал руку Рейчел и крепко держал ее, словно опасаясь потерять возлюбленную в эдаком вертепе. К счастью, впереди замаячил свободный столик, и Дейв с торжествующим видом устремился к нему.
– Что желаете? – подскочила официантка с блокнотиком в руке.
Рейчел, не слишком жаловавшая алкоголь, выбрала дайкири. Этот напиток она считала вполне нейтральным, к тому же по опыту знала, что одного коктейля ей с лихвой хватит на целый вечер.
К тому времени как принесли напитки, Роб уже заметно нервничал – оглушительный рев музыки явно пришелся ему не по нраву. Рейчел тоже предпочла бы убавить децибелы, хотя ритм был очень заразительным, и она поймала себя на том, что невольно отбивает ногой такт. Дейв жевал поп-корн, запивая его виски и колой, а Сьюзен, как и Рейчел, с интересом разглядывала публику. Некоторые женщины были одеты весьма экстравагантно – в ультракоротких мини-юбках, ажурных чулках и усеянных блестками топиках. В лучах прожекторов блестки искрились, словно яркие драгоценные камни.
– Боже, ты бы смогла надеть такое? – прокричала Сьюзен прямо в ухо Рейчел, кивая на проходившую мимо гибкую девушку в кожаной мини-юбке с неправдоподобно рыжей шевелюрой. Похоже, особый ужас вызвала у Сьюзен блузка девушки. Черная, совершенно прозрачная, если не считать нескольких блесток, которыми были отмечены стратегически важные места. Под блузкой, разумеется, никакого белья не было.
Рейчел покачала головой, проводив взглядом девушку, которая спустилась на танцплощадку и самозабвенно отдалась музыке. Наблюдая за ее соблазнительными телодвижениями, Рейчел вдруг отвлеклась на танцующую рядом пару – высокий, стройный, мускулистый мужчина держал в объятиях блондинку. Тела их чувственно слились, а танец более походил на любовную игру. Луч прожектора на несколько секунд выхватил их из темноты.
Эти мгновения, впрочем, оказались достаточно долгими. Тупая боль, словно от удара в живот, пронизала Рейчел, когда она узнала в партнере блондинки Джонни Харриса. Эти иссиня-черные волосы, забранные в конский хвост, столь неуместный для Тейлорвилла, мускулистая поджарая фигура исключали ошибку. Когда свет вновь упал на танцующих, Рейчел удалось узнать и спутницу Джонни: это была Гленда, официантка из ресторана «Клок».
11
– Извините. Мне надо отлучиться в туалет. – В отчаянии Рейчел не нашла лучшего предлога покинуть компанию. Невозможно было сидеть и наблюдать, как Джонни Харрис чуть ли не любовью занимается с Глендой. Особенно невыносимо после тех буйных фантазий, которым она предавалась совсем недавно, и его недвусмысленного предложения, вызвавшего такое смятение чувств.
«Конечно, – с горечью думала Рейчел, пробираясь по узкому темному коридору к туалету, – Джонни Харрис всегда пользовался успехом у женщин. Даже в школе у него не было недостатка в подружках. Девчонки из богатых семей, которым родители запрещали не только встречаться, но и просто разговаривать с Джонни, буквально пожирали его взглядами».
Если уж Рейчел находила его сексуальным (а справедливости ради стоило в этом признаться), то и ее по праву можно было причислить к длинному списку поклонниц городского хулигана.
Туалет – маленькая комнатушка – был выкрашен в красный цвет, как и коридор, мощные кирпичные стены служили хорошим звукоизолятором и не пропускали рвущуюся из зала музыку. Единственная посетительница как раз выходила, когда Рейчел переступила порог. С облегчением восприняв свое одиночество, она вымыла руки, с минуту подержав запястья под холодной струей. Потом хлебнула воды из пригоршни. То ли от дайкири, то ли от переизбытка эмоций ее вдруг начало мутить.
Вошла еще одна женщина и направилась в кабинку. Рейчел вытерла руки бумажным полотенцем и покинула туалет. Она была настроена вернуться за столик и сказаться больной – лучшего предлога удалиться она не могла придумать. Мужской туалет находился почти напротив женского, так что Рейчел не удивилась, увидев приближающегося мужчину. В коридоре было темно, только светились красные неоновые таблички на дверях уборных, да в самом его начале мерцалипурпурные блики проникающих из зала лучей прожекторов. Рейчел прижалась к стене, чтобы разойтись с мужчиной. Когда же он вдруг схватил ее за руку, она тревожно вскрикнула.
Подняв взгляд, женщина обнаружила, что оказалась лицом к лицу с Джонни Харрисом.
– Ходим по злачным местам? – спросил он с явной издевкой.
– Кто бы говорил, – холодно ответила она.
– Ну я-то здесь дома. – Силуэт Джонни вырисовывался в опасной близости. Рейчел чувствовала сильную и горячую хватку его пальцев на своем запястье. В правой руке Джонни держал бутылку пива. Она бы ее и не заметила, если бы в этот момент он не сделал глоток. – Странно, как это ваш приятель додумался привести вас в такое заведение. Он весь такой прилизанный и явно не любитель повеселиться.
– Если ты соизволишь отпустить мою руку, я, пожалуй, вернусь к нему, и мы продолжим свое унылое веселье.
– Я вовсе не имел в виду тебя, Рейчел. Только твоего дружка. У тебя в плане веселья богатые… возможности. – Его интонации при последней фразе и взгляд, которым он окинул ее с ног до головы, обожгли и одновременно рассердили Рейчел.
– Ты позволишь мне наконец пройти? – резко произнесла она.
Он поднес к губам бутылку, чтобы сделать еще один глоток, потом медленно покачал головой. Его усмешка обнажила ряд ровных зубов, сверкнувших в случайном луче света неестественной белизной.
– Нет, пока ты не согласишься потанцевать со мной. Ты еще ни разу не танцевала. Я наблюдал.
Сознание того, что все это время он следил за ней, вызвало у Рейчел новый приступ волнения. Она с трудом проглотила слюну и покачала головой:
– Спасибо за приглашение, но принять его не могу. Я должна вернуться к своим друзьям, а ты, как я понимаю, к своим.
«Конечно, – с горечью думала Рейчел, пробираясь по узкому темному коридору к туалету, – Джонни Харрис всегда пользовался успехом у женщин. Даже в школе у него не было недостатка в подружках. Девчонки из богатых семей, которым родители запрещали не только встречаться, но и просто разговаривать с Джонни, буквально пожирали его взглядами».
Если уж Рейчел находила его сексуальным (а справедливости ради стоило в этом признаться), то и ее по праву можно было причислить к длинному списку поклонниц городского хулигана.
Туалет – маленькая комнатушка – был выкрашен в красный цвет, как и коридор, мощные кирпичные стены служили хорошим звукоизолятором и не пропускали рвущуюся из зала музыку. Единственная посетительница как раз выходила, когда Рейчел переступила порог. С облегчением восприняв свое одиночество, она вымыла руки, с минуту подержав запястья под холодной струей. Потом хлебнула воды из пригоршни. То ли от дайкири, то ли от переизбытка эмоций ее вдруг начало мутить.
Вошла еще одна женщина и направилась в кабинку. Рейчел вытерла руки бумажным полотенцем и покинула туалет. Она была настроена вернуться за столик и сказаться больной – лучшего предлога удалиться она не могла придумать. Мужской туалет находился почти напротив женского, так что Рейчел не удивилась, увидев приближающегося мужчину. В коридоре было темно, только светились красные неоновые таблички на дверях уборных, да в самом его начале мерцалипурпурные блики проникающих из зала лучей прожекторов. Рейчел прижалась к стене, чтобы разойтись с мужчиной. Когда же он вдруг схватил ее за руку, она тревожно вскрикнула.
Подняв взгляд, женщина обнаружила, что оказалась лицом к лицу с Джонни Харрисом.
– Ходим по злачным местам? – спросил он с явной издевкой.
– Кто бы говорил, – холодно ответила она.
– Ну я-то здесь дома. – Силуэт Джонни вырисовывался в опасной близости. Рейчел чувствовала сильную и горячую хватку его пальцев на своем запястье. В правой руке Джонни держал бутылку пива. Она бы ее и не заметила, если бы в этот момент он не сделал глоток. – Странно, как это ваш приятель додумался привести вас в такое заведение. Он весь такой прилизанный и явно не любитель повеселиться.
– Если ты соизволишь отпустить мою руку, я, пожалуй, вернусь к нему, и мы продолжим свое унылое веселье.
– Я вовсе не имел в виду тебя, Рейчел. Только твоего дружка. У тебя в плане веселья богатые… возможности. – Его интонации при последней фразе и взгляд, которым он окинул ее с ног до головы, обожгли и одновременно рассердили Рейчел.
– Ты позволишь мне наконец пройти? – резко произнесла она.
Он поднес к губам бутылку, чтобы сделать еще один глоток, потом медленно покачал головой. Его усмешка обнажила ряд ровных зубов, сверкнувших в случайном луче света неестественной белизной.
– Нет, пока ты не согласишься потанцевать со мной. Ты еще ни разу не танцевала. Я наблюдал.
Сознание того, что все это время он следил за ней, вызвало у Рейчел новый приступ волнения. Она с трудом проглотила слюну и покачала головой:
– Спасибо за приглашение, но принять его не могу. Я должна вернуться к своим друзьям, а ты, как я понимаю, к своим.