Робардс Карен. Секс лучше шоколада

   Теперь, когда Дебби превратился из долговязой блондинки в потрясающего парня, ей стало неловко демонстрировать при нем модель из своей коллекции для соблазнения мужчин. «Это же Дебби, – напомнила она себе, – мы уже, можно сказать, стали подружками, а мини-пижама – это все-таки лучше, чем купальник, даже цельнокроеный». Она же не ожидала, что ее кто-то увидит! Она не собиралась даже носа высовывать из своей машины! А Дебби… Если он решил, что она любит выставлять себя напоказ, ему придется расстаться с этой мыслью. И вообще, кто он такой, чтобы судить о ее одежде? Он сам еще несколько минут назад был похож на куклу Барби, накачанную стероидами!
   Так что чья бы корова мычала…
   – В таком-то виде? – Она презрительно оглядела себя. – Ты, наверное, шутишь.
   – По мне, так ты выглядишь очень даже неплохо.
   Она подняла на него глаза, на один бесконечно долгий миг их взгляды скрестились. Опять у него в глазах появился этот мужской голод… А может, почудилось? Но не успела она это определить, как его выражение опять изменилось. Он покачал головой:
   – Ты выглядишь, подруга, как женщина, только что выскочившая из чьей-то постели.
   Джули выпрямилась и вздернула подбородок.
   – Так оно и есть. Только это была моя собственная кровать. Я выскочила из постели, сунула ноги в кроссовки и прыгнула в машину, где и оставалась, пока машину не угнали.
   – Ну, как скажешь, – заметил он с вежливым скептицизмом.
   – Это правда.
   – Да ладно. – Он пожал плечами. – Хочешь чего-нибудь выпить? У меня есть вода, апельсиновый сок, пиво…
   Он двинулся в кухню. При этом ему пришлось пройти очень близко от нее, почти вплотную. Джули попятилась и чуть не наступила на Джозефину. Собачка взвизгнула и пулей устремилась в гостиную. Джули споткнулась, и Дебби схватил ее за руку, помогая удержаться на ногах. Когда равновесие было восстановлено, он ее отпустил и вдруг уставился на свою ладонь.
   – У тебя идет кровь.
   Джули сдвинула брови. На его ладони действительно остались следы крови. Вывернув руку локтем наружу и вытянув шею, она обнаружила круглую ссадину. Прямо у нее на глазах на содранном месте выступили свежие капли крови. До сих пор она ничего не замечала, а теперь вдруг почувствовала жжение.
   – Дай-ка я погляжу.
   Он обхватил ее запястье и поднял ей руку, чтобы осмотреть локоть.
   – Ничего страшного. Это просто царапина, – сказала Джули.
   – А ты у нас крепкий парень, да? – усмехнулся он. – Уж извини, но тебе придется сделать, что я прошу. Мне делается дурно при виде крови, так что придется эту ранку обработать. Пошли.
   Все это было до того нелепо, что Джули чуть не рассмеялась. Но она не стала сопротивляться, когда он, по-прежнему сжимая запястье, потащил ее в ванную. По пути она мельком оглядела неприбранную спальню Дебби: шкаф у одной стены, незастланная кровать королевских размеров у другой, женские одежки, небрежно брошенные поверх изогнутого кресла-качалки, а на полу, под креслом гигантские туфли-лодочки, очевидно, снятые в один прием с валяющимися тут же, как бы «вытекающими» из них черными колготками… И вот она очутилась в маленькой ванной, отделанной зеленым кафелем и нуждавшейся в ремонте, по-видимому, последние лет тридцать. Капельки воды все еще свисали с прозрачной пластиковой занавески душа. Баночка кольдкрема с открытой крышкой стояла на полочке над раковиной. Ровная поверхность была нарушена глубокой вмятиной лишь в одном месте. Очевидно, Дебби пользовался кремом только для удаления макияжа.
   – Так, давай-ка это сначала промоем.
   Он открыл краны над раковиной, выжал на пальцы жидкого мыла из дозатора, укрепленного рядом на стене, и не слишком бережно, по мнению Джули, начал втирать его в открытую ранку у нее на локте.
   – Ай! Щиплет!
   Джули дернулась и чуть было не вырвала у него руку, но Дебби удержал ее силой и подставил локоть под струю воды.
   – А я – то думал, ты крепкий парень.
   Он встретился с ней глазами в зеркале. Задорная улыбка приподняла уголки его губ. Джули состроила ему рожицу: напор воды был так силен, словно она била из пожарного шланга, и это было ничуть не лучше, чем мыло. И вдруг улыбка сошла с губ Дебби, его лицо опять стало непроницаемым.
   – Сколько тебе лет? – внезапно спросил он.
   – Двадцать девять. А тебе?
   Она попыталась высвободиться, но в тесном пространстве ванной не было места для маневра, и у нее ничего вышло. Его сильное, мускулистое тело так плотно прижималось к ней, что Джули стало не по себе. Кем бы он ни был, этот Дебби, он все-таки был мужчиной, и непроизвольная физическая реакция на его прикосновение встревожила Джули, лишний раз напомнив ей о плачевном состоянии ее личной жизни. «До каких же пределов сексуальной обделенности надо дойти, чтобы ощутить вожделение, прижимаясь к типу по имени Дебби?» – подумала она с грустью.
   – Тридцать два. Все, я закончил.
   Он отпустил ее, отступил в сторону, и Джули с облегчением перевела дух. Если он и заметил, какое воздействие оказывает на нее, по его лицу ничего нельзя было сказать. Нет, он скорее всего даже не подозревает, что ему удалось ее взволновать.
   – А сколько лет твоему мужу? – продолжал он, протягивая ей полотенце.
   – Сорок. – Джули осторожно промокнула ранку.
   – Немного староват для тебя, а? Должно быть, у него это не первый брак.
   Она повесила полотенце, а Дебби протянул ей тюбик мази и положил на край раковины перед ней коробочку лейкопластыря.
   – Да, я вторая жена. Ну и что?
   Джули начала накладывать мазь, потому что локоть разболелся не на шутку.
   – А что случилось с женушкой номер раз? Он ее бросил ради тебя? – Дебби разорвал упаковку и протянул ей полоску пластыря.
   – Они развелись много лет назад. – Джули взяла пластырь и аккуратно заклеила ссадину.
   – А ты ее видела? Встречалась с ней, разговаривала?
   – Нет, я с ней не встречалась. Она исчезла с экрана задолго до того, как в кадре появилась я. – Расправившись с пластырем, Джули опустила руку и, внезапно нахмурившись, вскинула глаза на Дебби:
   – Это что, допрос?
   – Да нет, просто интересно, как складываются отношения у «нормальных людей».
   – А-а. – Такой ответ ее удовлетворил. – Спасибо за пластырь.
   – Всегда пожалуйста.
   Джули повернулась кругом и направилась в гостиную. Он пошел за ней.
   Джозефина, с интересом наблюдавшая за происходящим с безопасного расстояния, первой ворвалась в комнату и вспрыгнула на диван. Опустившись рядом с ней, Джули была вознаграждена прикосновением холодного носа, тычущегося ей в руку. Она взяла собачку на колени и прижала ее к себе, как мягкую игрушку.
   Дебби остановился в нескольких шагах, скрестив руки на груди и глядя на нее в задумчивости.
   – Ладно, поправь меня, если я ошибаюсь: ты выскочила из своей собственной постели, сунула ноги в кроссовки, прыгнула в машину и погнала в Чарлстон. И все это посреди ночи. Может, объяснишь, за каким чертом тебе это понадобилось?
   Он с дотошностью возобновил расспросы, скорее смахивающие на допрос, с того самого места, где они прервались.
   Джозефина лизнула ей руку. Благодарная за ласку, Джули еще крепче прижала собачку к себе. Как ей хотелось иметь своего домашнего питомца! Просто чувствовать рядом бескорыстно преданное существо – это громадное облегчение. Может быть, подумала она с сарказмом, ей стоит видеть в случившемся не катастрофически разваливающийся брак, а заманчивую возможность обменять Сида на свою собственную собаку.
   В эту минуту она была вполне готова к такому обмену.
   – Может, мне просто захотелось прокатиться ночью.
   Он ничего не сказал, но его лицо яснее ясного говорило: «Так я тебе и поверил». Джули вздохнула.
   – Слушай, мне очень жаль, что я помяла твою машину, я благодарна тебе за помощь, и если тебе каким-то чудом удастся вернуть мне «Ягуар», я этого не забуду вовек, но, честное слово, мне не хочется углубляться в детали своей личной жизни, понятно?
   – Значит, ты все-таки изменяешь мужу, – удовлетворительно констатировал он.
   – Нет, не изменяю.
   Услыхав в ее тоне раздражение и обиду, он вскинул руки ладонями вверх в знак того, что сдается.
   – Ладно, ладно, не хочешь рассказывать – не надо. Просто мне кажется, что, если ты выскакиваешь из постели посреди ночи, чтобы съездить в город в одном белье, и до смерти боишься, что муж об этом узнает, значит, у тебя неприятности и тебе может понадобиться друг.
   Его голос смягчился, и он одарил ее обезоруживающей улыбкой. До того нежной, что у нее сжалось сердце. Господи, до чего же он хорош! И ей так захотелось довериться ему. К тому же он был прав: ей и в самом деле требовался друг.
   – Я не в белье, а в пижаме, – сказала она для чистоты протокола.
   – Извини, ошибся.
   – Откуда ты знаешь, как меня зовут? – с подозрением спросила Джули, напомнив себе, что лучше заранее поостеречься, чем потом жалеть. Хоть это и казалось невероятным, нельзя исключать, что этот Дебби каким-то образом связан с Сидом. А в этом случае, вдруг сообразила она с тревогой, думать надо о том, как бы уговорить его не разболтать все, что он уже знает.
   Дебби пожал плечами и сунул руки в передние карманы джинсов.
   – Видел тебя в городе. Ты держишь салон одежды в Саммервилле. Разве не так? Вечерние туалеты, блестки, перья и все такое, верно? – Он усмехнулся. – Жаль, что нет ничего в моем размере. Может, тебе стоит об этом подумать, а? Мы, крупные девушки, тоже хотим красиво одеваться.
   Джули невольно улыбнулась, представив себе его попытку втиснуться в один из ее эксклюзивных нарядов размером не больше восьмого. Если бы он сумел каким-то чудом вползти в один из них, а потом выйти в нем в свет, он погубил бы ее репутацию навсегда.
   – Я это учту, – сказала она вслух.
   На самом деле она создавала модели исключительно для участниц конкурсов красоты, но решила, что сейчас не имеет смысла вдаваться в детали.
   А время шло, секунды и минуты утекали неумолимо. Вспомнив об этом, Джули почувствовала, что больше не может усидеть на месте.
   – О боже, который час?
   Она спустила Джозефину на пол, вскочила и устремилась в кухню, чтобы взглянуть на часы. Дебби остановил ее, схватив за руку. Джули вопросительно посмотрела на него.
   – Два двенадцать. – Он смотрел на видеомагнитофон у нее за плечом. Проследив за его взглядом, Джули поняла, что напрасно бегала в кухню смотреть на часы. Светящийся таймер видеомагнитофона был с ней в комнате все это время.
   – Мне пора возвращаться домой. Она высвободилась из его рук и принялась беспокойно расхаживать взад-вперед по гостиной.
   – Ты должна знать кое-что: я не друг твоего мужа, – сказал Дебби, не свода с нее глаз. – Он ничего не узнает о нашем разговоре, клянусь тебе. Не исключено, что я смогу помочь тебе выпутаться из этой передряги.
   Джули остановилась и пристально посмотрела ему в глаза.
   – Я думаю, Сид мне изменяет, – выпалила она.
   Нет, она не принимала сознательного решения довериться Дебби, слова выскочили сами собой, но в ту самую минуту, как они сорвались с ее губ, Джули испытала громадное облегчение. Надо было кому-то рассказать, поняла Джули. Надо было найти кого-то, кто выслушал бы ее сомнения и сказал ей, что она ведет себя как идиотка… или нет.
   – Вот оно что, – понимающе протянул Дебби. – А почему ты так решила?
   – Он тайком уходит из дому по ночам, когда я ложусь спать, – призналась Джули. – Сегодня я последовала за ним. Услыхала, как он уезжает, выскочила из постели и… ну, дальше ты знаешь. Я погналась за ним и потеряла след на той самой улице, где врезалась в твою машину. Я хотела развернуться на стоянке и ехать обратно домой, когда те двое угнали мой «Ягуар».
   Она судорожно перевела дух и стиснула руки, чтобы унять в них дрожь. Ей хотелось облегчить душу, очиститься, высказав свои подозрения вслух. Хватит делать вид, что Сид идеальный муж и что у них идеальный брак.
   – Позволь мне кое-что уточнить, – продолжал Дебби, покачиваясь на носках и сверля ее строгим взглядом. – Ты следила за мужем на своей собственной машине? На «Ягуаре»? А тебе не пришло в голову, что он мог глянуть в зеркало заднего вида и заметить тебя?
   Глаза у Джули округлились, когда до нее дошло это ужасное предположение.
   – Я об этом не подумала. Просто села в машину и погналась за ним.
   Он с осуждением покачал головой:
   – Детка, тебя нельзя отпускать на улицу одну.
   Это замечание Джули пропустила мимо ушей. Она вспоминала, сопоставляла, размышляла и в конце концов с облегчением перевела дух.
   – Если бы он меня заметил, я бы уже знала. Сид – не такая уж хитрая бестия, он бы мне сразу дал знать. Дебби ее слова явно не убедили.
   – А ты не думаешь, что ему просто захотелось перекусить среди ночи?
   – В кабаре со стриптизом? – съязвила Джули. – Хотела бы я в это поверить, но, извини, не выходит. И потом, мы… у меня есть и другие причины думать, что он завел роман на стороне.
   – Правда? – В его взгляде вспыхнул интерес. – Какие причины?
   – В понедельник я нашла восемь таблеток виагры у него в аптечке, – призналась Джули. – К сегодняшней ночи их осталось всего шесть. И при этом…
   – Их благотворное воздействие сказалось не на тебе, так? – Должно быть, у нее все было написано на лице, потому что Дебби ухмыльнулся. – Ладно, я все понял. Стало быть, муженек гуляет по ночам, так? Каждую ночь? И в какое время?
   – Две-три ночи в неделю весь последний месяц. Один из выходных дней и еще пару раз на неделе. По-разному. Я обычно ложусь в одиннадцать, а он уезжает в полночь.
   – Ты за ним раньше не пробовала следить?
   – Нет.
   – Итак… – Его прервал приглушенный звонок. Вытащив сотовый телефон из кармана джинсов, он ответил:
   – Да?
   Джули затаила дыхание. Ей был слышен голос на том конце, но слов она не разбирала. Дебби поморщился.
   – Дерьмо!
   Ей стало страшно. Он не стал бы ругаться, если бы все шло по плану.
   – Ладно, так и сделай. Ага. Потом поговорим. Он отключил связь и сунул телефон обратно в карман. В его взгляде читалось сожаление.
   – Что? – спросила она еле слышно.
   – Хорошая новость: они нашли твою машину.
   – Нашли? – оживилась Джули.
   – Слишком поздно. Ее уже разобрали на запчасти. Мотор, шины, даже стерео. Ничего не осталось.

ГЛАВА 5

   – О нет…
   Джули вдруг ослабела, колени у нее подогнулись, она покачнулась, комната медленно поплыла перед глазами. Дебби подхватил ее под локти, не дав ей рухнуть на пол.
   Ни о чем не думая, Джули качнулась к нему, он обнял ее и привлек к груди. Он казался таким сильным, таким устойчивым, таким надежным – не человек, а скала. Она судорожно комкала обеими руками его футболку, стараясь устоять на ногах.
   – Ладно, не паникуй. Мы что-нибудь придумаем и снимем тебя с крючка.
   Он принялся поглаживать ее по спине. Джули позволила себе чистейшее баловство – замерла, ничего не предпринимая. Так приятно было дать себя утешить! Он был теплый и сильный, от него приятно пахло чистой кожей, мылом, кольдкремом, его широкая, мускулистая грудь оказалась дивной подушкой ей под голову. Какое же это блаженство – вновь оказаться в мужских объятиях! Ну и пусть он не настоящий мужчина, все равно хорошо! Джули теснее прильнула к нему. Ей было слышно, как размеренно и сильно бьется его сердце. Наверное, он понял, что ей требуется поддержка: обнял ее обеими руками и прижал к себе еще крепче.
   – Что, например? – Собственный голос прозвучал погребальным колоколом у нее в ушах. Она еще крепче вцепилась в его футболку. – С таким же успехом я могла бы наложить на себя руки и избавить Сида от хлопот.
   – О, да ты сторонница решительных мер! Тебе не кажется, что это уж слишком?
   Судя по голосу, он улыбался. Джули открыла глаза и посмотрела вверх: он действительно улыбался.
   – Вовсе нет, – ответила она мрачно.
   – Знаешь, большинство людей в твоей ситуации просто прибегли бы к разводу.
   Брошенное походя замечание Дебби было так созвучно ее собственным мыслям, что Джули вновь пристально посмотрела на него.
   – Я об этом подумываю, – призналась она. – Но для меня развод – это совсем не просто.
   Ее мать так часто меняла мужей, что Джули, которая тяжело переносила это, пообещала себе, что если она выйдет замуж, то на всю жизнь.
   – Масса людей разводится каждый день.
   – Я не из их числа. – С глубоким вздохом и с большой неохотой Джули отделилась от груди Дебби и высвободилась из его рук. Передышка закончилась. Пора расхлебывать кашу. – Ну теперь, я думаю, можно звонить в полицию. Надо заявить об угоне «Ягуара». И Сиду придется обо всем рассказать.
   При мысли об этом ее охватила дурнота. От страха? Она не могла подобрать более подходящего выражения.
   Господи, когда же это началось? Когда она стала бояться Сида?
   Дебби нахмурился, глядя на нее.
   – У меня есть другой план. Давай я отвезу тебя домой, ты вернешься в свою постельку и сделаешь вид, что не покидала ее, а я взломаю твой гараж. Когда твой муж вернется, он обнаружит пропажу машины и вызовет полицию. Они найдут следы взлома и решат, что «Ягуар» был украден прямо из гаража. В конце концов, им-то какая разница?
   Джули смотрела на него, и надежда воскресала в ее сердце.
   – А разве это не преступление – лгать полиции?
   – Подумаешь! – пожал плечами Дебби. – Плевать на тротуар – тоже преступление. И убивать – преступление. Наше преступление даже воды не замутит. Вопрос в том, что ты предпочитаешь: солгать полиции, что ты проспала всю ночь напролет в своей постели, или сказать мужу, каким именно образом ты потеряла свой «Ягуар»?
   Джули поежилась. Для нее выбор был очевиден.
   – Ладно, я солгу полиции.
   – Вот это по-нашему! – похвалил он.
   Тут возникла еще одна проблема.
   – Моя сумка тоже была украдена. Ну ладно, я скажу, что оставила ее в «Ягуаре». Кстати, это правда. Хоть тут не придется врать.
   – А ты вообще не думай, что врешь. Считай, что излагаешь тщательно отобранные факты. – Его улыбка стала шире. – Добро пожаловать на темную сторону луны.
   Джули улыбнулась в ответ и вдруг оцепенела от ужаса. Ей в голову пришла страшная мысль.
   – А вдруг полиция найдет этих подонков и они расскажут, откуда у них моя машина?
   – Исключено.
   – Откуда такая уверенность?
   – Можешь не сомневаться. У Мозера дисциплина железная: никакого насилия, никакого кровопролития, поэтому полиция его не трогает.
   Джули оглянулась через плечо. Четверть третьего. Времени больше нет. И выбора тоже нет, вдруг поняла она. Сколько бы возражений ни выдвигала ее осторожная и законопослушная натура, на самом деле выбора у нее не было. Она решилась. Она приняла его предложение.
   – Я должна вернуться домой. Сид обычно возвращается к трем.
   – Без проблем. Пошли. Я только захвачу перчатки.
   – Перчатки?
   – Ну, ты же не хочешь, чтобы на двери гаража остались мои пальчики? – бросил он уже по пути в спальню.
   – А-а, – протянула Джули.
   Она поверить не могла, что вот-вот ей предстоит принять участие в самом настоящем преступлении. Ей стало страшно. До сих пор ей ни разу не случалось… ну, хотя бы стянуть четвертак с тарелки церковных пожертвований.
   Он вернулся через минуту, на ходу засовывая пару черных вязаных перчаток в карман джинсов.
   – Готова?
   Джули кивнула и повернулась к дверям. При этом она заметила Джозефину. Спрятавшись за креслом, собачка с довольным видом терзала зажатый между передними лапами журнал. Весь угол комнаты уже был засыпан обрывками глянцевой бумаги с текстом и картинками. Джули вспомнила целую кипу печатных изданий, еще недавно лежавшую возле кресла. Ничего не осталось. Все превратилось в конфетти.
   Проследив за ее взглядом, Дебби увидел то же самое.
   – Черт бы тебя побрал, Джозефина!
   Джозефина подняла головку, поблескивая глазками и виляя хвостиком, – воплощенная невинность, если бы только не бумажные хлопья, с двух сторон свисавшие из ее пасти.
   – Подожди минутку, – сказал он со вздохом и, наклонившись, подхватил нарушительницу спокойствия.
   Джозефина безропотно дала себя поднять и унести в заднюю часть дома. Помпончик у нее на хвосте продолжал раскачиваться из стороны в сторону.
   – Что ты с ней сделал? – не без робости спросила Джули, когда Дебби вернулся без пуделя.
   – Запер в ванной. По-моему, там ей нечем особо поживиться.
   Он открыл входную дверь и пропустил ее вперед.
   Влажная духота на улице показалась Джули на удивление приятной. То ли у Дебби в доме был слишком мощный кондиционер, то ли у нее разыгрались нервы, но ее знобило. Пахнущий жасмином ночной воздух коснулся ее кожи любовной лаской, и она приняла его с благодарностью. Над головой светился узкий серп молодой луны, небо было усеяно мириадами звезд. Хотя в душе у Джули поселилось тошнотворное чувство – смесь обездоленности и страха, – она не могла не признать, что ночь прекрасна.
   – Даже если она сжевала твои журналы, все равно ты даже не представляешь, как тебе повезло, что она у тебя есть! Я всегда мечтала о собаке, но Сид и слышать об этом не хочет, – призналась Джули, пока они шли к машине.
   – Значит, Сид вовсе не глуп, – проворчал Дебби.
   – Как ты можешь так говорить? – возмутилась Джули. – Джозефина прелесть!
   Он только хмыкнул в ответ и отпер для нее дверцу машины. Джули в смятении подумала, что, если бы не одна досадная помеха – его собственные сексуальные предпочтения, – Дебби можно было бы назвать мечтой любой женщины.
   Включая саму Джули.
   – Я ужасно нервничаю, – сказала она, когда он сел в машину рядом с ней.
   Бросив на нее искоса насмешливый взгляд, он завел машину и отъехал от тротуара.
   – А что тебя смущает? Боишься обмануть мужа или солгать полиции?
   – Не больно-то ты мне помогаешь. На углу он повернул направо.
   – Пока ты держишься за свою версию – спала, ничего не слышала, понятия не имею, что стало с машиной, – тебе ничто не грозит. Ни муж, ни полиция ничего тебе не сделают.
   – Тебе легко рассуждать, – поморщилась Джули. – Не тебе же придется врать.
   – Еще не поздно пойти на попятный.
   Джули подумала об этом, взвесила все последствия и содрогнулась.
   – Нет, я солгу.
   – Прояви характер. Не дрейфь.
   Он вывел машину на скоростную дорогу и направился на северо-запад. Здесь светили желтые галогеновые фонари, полностью затмевавшие луну. Несколько машин пронеслось мимо, но их было немного. Было слишком поздно, а может быть, слишком рано для интенсивного движения, обычного для летних месяцев, когда город наводняли бестолковые туристы, понятия не имеющие о том, что удушливо-жаркое, наполненное тучами москитов лето наихудшее время для посещения здешних мест. Тут ее вдруг осенило:
   – Эй, послушай! Откуда ты знаешь, куда ехать? Ты же не знаешь, где я живу! Или знаешь?
   В полутемном салоне машины его взгляд показался ей непроницаемым.
   – Я полагал, что ты живешь в Саммервилле, рядом со своим магазином. Я ошибся?
   – Н-нет, ты угадал. Мы живем в Саммервилле.
   Ее грызли сомнения. Уж больно непринужденно прозвучал его ответ. А может, показалось? Может, у нее опять приступ паранойи?
   «Если тебя действительно преследуют, это не паранойя», – вспомнилась ей известная шутка. При сложившихся обстоятельствах она была как раз к месту.
   Но Дебби появился в ее жизни совершенно случайно и сделал все, чтобы ей помочь. Он настоящий друг, он это доказал.
   А ей как раз остро не хватало настоящего друга.
   – Подскажи, где свернуть.
   Он говорил все тем же непринужденным, беззаботным тоном, и она отмахнулась от своих подозрений. Для них не было реальных оснований.
   – Первый поворот на Саммервилл.
   – Так же, как к магазину. Надо будет как-нибудь туда заглянуть. Если, конечно, ты начнешь торговать крупными размерами.
   – Честно говоря, это магазин для профессионалов. – Джули улыбнулась, снова представив себе Дебби в одном из своих нарядов, и это помогло ей успокоиться. Ее руки, стиснутые в кулаки на коленях, разжались. – Для участниц конкурсов красоты и сопровождающих.
   – Ты хочешь сказать, что надо записаться на конкурс красоты, чтобы попасть к тебе в магазин?
   Тон у него был до того разочарованный, что Джули улыбнулась еще шире.
   – В общем-то, да.
   Как бывшая мисс Южная Каролина, ветеран конкурсов красоты и жена богатого, пользующегося влиянием в городе бизнесмена, Джули имела на руках все козыри для успешного управления магазином, торговавшим сшитыми на заказ вечерними платьями, купальниками, костюмами в национальном стиле для конкурсов различного ранга. Ее магазин, называвшийся «Царица бала», пользовался большой популярностью и приносил приличный доход. Если она разведется с Сидом, это плохо скажется на деле, подумала Джули, и ее вновь охватило напряжение. В Южной Каролине чуть ли не каждая вторая девушка принимала участие в конкурсах красоты; это было чуть ли не видом спорта, особо популярным среди женщин. Клиентки магазина свято верили, что нужно только прилежно заниматься на тренажерах и сидеть на диете, умело наносить макияж, загорать, завивать волосы, и тогда им удастся повторить судьбу Джули: из Золушки превратиться в царицу бала, а потом выйти замуж за принца. Скандальный развод не укладывался в эту схему.
   Взглянув на свои руки, Джули увидела, что они опять сами собой сжались в кулаки.
   – Жизнь – сволочная штука, – философски заметил Дебби.