Робардс Карен. Сезон охоты на блондинок

   Джо с надеждой посмотрел на Алекс, но та, видя умо­ляющий взгляд Дженни, волей-неволей была вынуждена сказать правду.
   – Джо, ей нужно что-нибудь другое, – призналась она.
   «Предательница», – взглядом сказал ей Джо.
   – Папа, я же тебе говорила! – сердито воскликнула Дженни. – Ты не умеешь выбирать одежду для девочек!
   – Мы обменяем его завтра утром, – забеспокоился Джо. – Ты сможешь выбрать все, что захочешь.
   – Но я сама не знаю, что значит «выглядеть круто»! – чуть не заплакала Дженни. – Это ты должен знать! Но ты не знаешь, потому что ты мужчина!
   – Дженни, а что, если завтра мы с Нили съездим с тобой в магазин? – вмешалась Алекс, не дав Джо отве­тить. – Мне тоже нужно кое-что купить. Заодно заедем и за твоим платьем. А уж Нили знает, что значит «круто», поверь мне.
   Джо посмотрел на Нили слегка встревоженно. Алекс невольно улыбнулась.
   – Это было бы классно! – сказала Дженни, мет­нув взгляд на Нили.
   Внезапно девочка застеснялась и, посмотрев на Алекс, добавила:
   – Конечно, если вам не трудно.
   Алекс поняла, что Дженни испытывает благоговей­ный страх перед Нили. Конечно, для девочки взгляды Нили на моду были истиной в последней инстанции.
   – А что? Это будет забавно, – сказала Нили.
   Дженни тут же вспыхнула от радости, Алекс улыбну­лась обеим девочкам, и Джо успокоился.
   – Благодарю вас, леди, – сказал он Алекс и Нили, – вы предотвратили кризис… Джен, переоденься, и садимся за стол.
   Когда Дженни вернулась, все заняли свои места. Читать молитву сегодня должна была Дженни, и она сделала это очень мило. Еду раздавали по старшинству, и Алекс с удивлением поняла, что действительно голодна. Она си­дела по правую руку от Джо; напротив нее – Нили, а рядом Джош. Обстановка самая непринужденная, и се­годня они общались с Джо как старые друзья, словно знали друг друга всю свою жизнь.
   И все же разница была. Они то и дело встречались взглядами, он улыбался ей; когда Джо передавал ей то или иное блюдо, их руки соприкасались, и Алекс ощу­щала каждый взгляд, каждую улыбку, каждое прикосно­вение, как удар тока. Она любовалась Джо, его красивым смуглым лицом, глазами цвета морской волны, его улыбкой и снова спрашивала себя: «В чем секрет обаяния этого человека?»
   Беседа была общей. Темы затрагивались самые раз­ные: от полученного Джо предложения продать двух ко­был, жеребых от Сторм Кэта, по цене полмиллиона за каждую до научного доклада Дженни по биологии. Гово­рили о несправедливости учителя алгебры, который ни с того ни с чего провел внеочередную проверочную рабо­ту. Обсуждали шансы Джоша быть приглашенным на предстоящий рождественский бал (девочки приглашали мальчиков). Джош угрюмо сознался, что таких шансов у него нет.
   – Если ты начнешь разговаривать со своими одно­классницами, может быть, одна из них тебя и пригла­сит, – посоветовал Али, быстро орудуя вилкой. – Де­вочки не будут приглашать того, кто с ними не разгова­ривает.
   – Джош, а ты что, не разговариваешь с девочками? – с любопытством спросила Дженни. – Почему?
   – Он стесняется, – сказал Али.
   Джош покраснел до ушей.
   – Потому что девчонки глупые, – сказал он Джен­ни, сердито покосившись на Али. – Особенно пятикласс­ницы.
   – Неправда! – одновременно выпалили Дженни и Нили, обменявшись понимающими взглядами. – Пяти­классницы ничем не хуже других!
   – Серьезно?
   – Ладно, ребята, – вмешался Джо. – Хватит. Джош, дедушка сказал, что сегодня ты помогал ему с Виктори Дансом. Что ты думаешь об этом жеребце?
   – Скорость у него великолепная, – сказал Джош с жаром, которого Алекс за ним раньше не замечала. – Хотя, конечно, очень худой. Но дедушка говорит, что среди чемпионов таких много.
   – Мы сделаем из этого мальчика настоящего лошад­ника, – сказал Кари, сидевший в торце стола. – У него есть чутье.
   Джош улыбнулся едва заметно, но его лицо засвети­лось от гордости.
   – Кстати, Джо, ростбиф был замечательный, – ска­зала Алекс. – Мягкий, сочный. Мне очень понравилось.
   – Я слышал, вы сами пытаетесь готовить – усмех­нулся Джо.
   – Вот именно пытается. Знаете, как называется по­варенная книга, которую она купила? «Кулинария для дураков». Очень правильно, – поддразнила Нили, за­служив гневный взгляд сестры и одобрительный хохот всех остальных.
   – Дедушка, ты пойдешь завтра на праздник?
   – Конечно, пойду, розанчик, – жизнерадостно от­ветил Кари. – Думаешь, я пропущу твое выступление? Ни за что!
   – Ага, он даже нашел себе даму, – сказал Джош и насмешливо фыркнул. – Миссис Шелли.
   – Миссис Шелли? – с ужасом спросила Нили.
   Али мрачно кивнул.
   – Ага. Школьный инспектор по поведению. Ты мо­жешь в это поверить?
   – Старая грымза, – с чувством произнесла Нили.
   Али и Джош дружно кивнули.
   – Если они плохо себя ведут, миссис Шелли делает им замечания, – с улыбкой сказал Кари, обращаясь к Алекс. – Держит их на коротком поводке.
   – Дед, ты что, не мог найти себе кого-нибудь друго­го? – проворчал Джош и посмотрел на Нили. – Она со­общает наши оценки по поведению еще до того, как мы их получаем. Дед рассказывает папе, и кранты.
   – Только в том случае, если эти оценки плохие, – спокойно заметил Джо. – Попробуйте вести себя по-дру­гому. Сразу почувствуете разницу.
   Когда ужин закончился, Джо настоял, что отвезет гостей домой на их «Мерседесе».
   – Мне все равно нужно проведать лошадей, а к себе я вернусь пешком, – сказал он.
   – Идет дождь, – возразила Алекс.
   Тем временем Нили пробормотала «спасибо за обед» и побежала в гостиную включать телевизор.
   – Радость моя, я не растаю.
   Они стояли в вестибюле под сияющей люстрой, и капли воды на его черных волосах сверкали, как брилли­анты. Зеленая армейская куртка делала его плечи еще шире. Алекс, как всегда, приходилось задирать голову, чтобы смотреть ему в глаза. По контрасту со смуглой ко­жей глаза Уэлча казались ослепительно голубыми. Они смотрели на нее тепло и ласково.
   Взгляд Алекс опустился ниже – на его красивые, чув­ственные губы.
   Джо взял ее руку, завораживающе улыбнулся, под­нес ее к губам и поцеловал.
   Его губы были теплыми и слегка влажными. Алекс чувствовала прикосновение к коже его горячего дыха­ния. Алекс обожгло, словно в нее ударила молния.
   Ее губы призывно приоткрылись, но продолжения не последовало.
   – Спасибо, – сказал он. – За предложение помочь Дженни.
   Алекс так хотела ощутить прикосновение его губ к своему жаждущему рту, что подгибались колени.
   – Алекс! – крикнула Нили из гостиной. – Ты не знаешь, где у нас лежат сумки с вещами для ночлега? За­втра после праздника мы будем ночевать в школе.
   Джо выпустил ее руку и попятился.
   – Спокойной ночи, – сказал он, повернулся, вышел и закрыл за собой дверь.
   Алекс, замерев, смотрела ему вслед, пока Нили не окликнула ее снова, окончательно разрушив чары.

Глава 32

   – Папа, ты в последнее время не делал ничего тако­го, о чем мне следовало бы знать? – спросил Джо, отхо­дя от телефона.
   Звонил Томми. Шериф попросил его приехать как можно скорее, но отказался сообщить, о чем пойдет речь.
   Тон его был сугубо деловым, и это слегка встревожи­ло Джо. Он знал Томми много лет и понимал: что-то слу­чилось. Они договорились встретиться в десять сорок пять. Если не считать детей, единственным человеком, из-за которого ему мог звонить Томми, был старый Кари. Но дети ушли в школу, и спросить их было нельзя. Поэ­тому он немедленно пошел искать отца.
   – Джои, мальчик, ты только представь себе! Этот су­кин сын прошел три четверти мили за одну и десять!
   Кари с секундомером в руке стоял у беговой дорожки позади сарая, прислонившись к открытым воротам. По­скольку в этот момент мимо ворот галопом пронесся Виктори Данс под седлом старого жокея Лона Маклауда, ра­ботавшего у них берейтором, Джо без труда понял, о ком идет речь.
   – Слушай, папа, Томми попросил меня заехать к нему в офис, и… – закончить Джо не успел. Отец повер­нулся и схватил его за руку.
   – Джо, Джо, ты меня не слушаешь! Это же он! Наш счастливый билет!
   Джо тяжело вздохнул. Он и правда едва взглянул на высокого рыжего жеребца, легким галопом снова проскакавшего мимо ворот, хотя поднял руку, приветствуя Маклауда, который давал лошади остыть после забега.
   – Папа, сейчас у меня есть более важное дело, чем эта четвероногая дохлятина, которую ты уговорил меня купить за тридцать тысяч. Только что мне позвонил Том­ми и попросил приехать как можно скорее. Сказал, что ему необходимо со мной поговорить. Так что скажи мне правду: ты что-нибудь натворил в последнее время?
   Кари посмотрел на него с обидой:
   – Ничего подобного, черт побери! Почему как чуть что, так сразу я? У тебя трое детей.
   – Я подумал об этом. Но они далеко, а ты близко.
   – А ты не думаешь, что это может иметь отношение к тебе? Нет, конечно, нет. Ты у нас совершенство.
   – Папа!
   – Слушай, Джои, сейчас мне наплевать на Томми. Эта лошадь творит чудеса! Она летает! Просто летает!
   – Ты можешь поклясться, что ничего не натворил?
   – Джои, ты меня не слушаешь!
   – Ты меня тоже, черт побери!
   Какое-то время отец и сын стояли нос к носу и сер­дито смотрели друг на друга, а потом у Кари заслезились глаза и он резко отвернулся.
   – Как ты похож на мать, когда выходишь из себя. Вылитая Луиза. Она редко злилась, но уж если делала это, то хоть святых выноси.
   – Ах, папа…
   Гнев Джо исчез так же быстро, как и возник, и он обнял отца за плечи. После смерти жены и дочери отец так и не оправился. Хотя с тех пор прошло много лет, до­статочно было одного упоминания о них, чтобы довести его до слез.
   – Я тоскую по ней, Джои. По ней и твоей сестре, – тихо сказал Кари. – Иногда ужасно тоскую.
   – Папа, я тоже тоскую по ним. – Джо на мгновение стиснул плечи отца, а потом отпустил. Они редко дели­лись чувствами, и Джо решил разрядить атмосферу. – Так ты говоришь, что этот мешок с костями отмахал три четверти мили за минуту десять? Проверь свой секундо­мер. Черт побери, эта машинка старше меня!
   – Он служит так же хорошо, как в те времена, когда был с иголочки. Джои, этот Виктори Данс – наш счас­тливый билет! Счастливый билет!
   – Ладно, расскажешь позже. – Джо посмотрел на дорожку и снова увидел приближавшегося Виктори Данса. На этот раз жеребец шел шагом и тяжело дышал. – Я должен увидеться с Томми, а в час у меня встреча с несколькими банкирами насчет финансирования на­шей затеи с общественной конюшней. Ты не заедешь за Джен, а? Я могу не успеть.
   – Ладно, ладно. – Кари махнул Маклауду, подзывая его поближе. – Лон, скажи моему парнишке, что я еще не выжил из ума: эта лошадь умеет бегать!
   Лон, сидевший на коне верхом, кивнул.
   – Он умеет бегать, Джо. – Здорово. – Джо посмот­рел на отца. – Так ты не забудешь про Дженни?
   – Разве я когда-нибудь забывал про своего малень­кого розанчика? – Кари снова воззрился на приближав­шихся коня и всадника. – Лон, дружище, тебе не кажет­ся, что он слегка разворачивает копыта наружу?
   – Да, но, похоже, это ему не мешает.
   Джо сокрушенно покачал головой и ушел. Его отец свято верил, что в конце концов появится она – великая лошадь, которая спасет его репутацию, создаст репутацию Джо и изменит всю их жизнь. Эта вера хоть как-то под­держивала его на плаву.
   Сам Джо тоже надеялся на это, но не слишком. Он убедился, что чудес не бывает, и больше рассчитывал на собственные усилия по созданию консорциума вкладчи­ков, который мог бы купить Силвер Уандер, пару-тройку других лошадей и тем самым положить начало его обще­ственной конюшне.
   Он верил в упорную работу и инициативу.
   Не в чудеса. Нет.
 
   Офис Томми находился в крошечном Симпсонвилле. Здесь имелись ресторан, маленький торговый центр, несколько семейных лавочек со всякой ерундой и пер­вая баптистская церковь, которая была единственным двух­этажным зданием в городке и возвышалась над всеми ос­тальными, несмотря на отсутствие шпиля.
   Джо доехал туда за десять минут. Рабочее место Том­ми, расположенное в торговом центре рядом с обувной мастерской «Квин-Пик» и скобяной лавкой Гюнтера, на первый взгляд казалось такой же лавчонкой со стеклян­ной витриной. Однако надпись на двери гласила «Офис шерифа», а внутри за стойкой на черном хлорвиниловом кресле сидел помощник шерифа в коричневой форме и что-то писал.
   – Привет, Джо! – сказал лысый, дородный помощ­ник Томми, которого звали Билли Крэддок. Он оторвал­ся от своих бумаг и улыбнулся. Билли, которому было уже за шестьдесят, занимал эту должность столько времени, сколько Джо себя помнил. Черт побери, когда Джо был буйным подростком, именно Билли проводил с ним ду­шеспасительные беседы.
   – Привет, Билли. Томми здесь?
   – У себя в кабинете. – Билли кивнул на дверь, и Джо вошел без всякого дополнительного приглашения.
   Кабинет Томми представлял собой комнатку со сте­нами из шлакобетона, выкрашенными белой краской. Комната напротив с зарешеченными дверью и единст­венным окном при необходимости служила арестант­ской. Джо сомневался, что туда попадал кто-нибудь, кроме сквернословящих пьяниц или буйных подростков. Если кого-то нужно было отправить в тюрьму графства, пре­ступник либо сидел с Томми и ждал, пока за ним из Шелбивилла приедет спецфургон, либо Томми отвозил его туда сам. Таков был тихий и мирный Симпсонвилл, снис­ходительный даже к лиходеям.
   Томми сидел, положив ноги на стол и забросив руки за голову. Он откинулся на спинку кресла и беседовал с Робом Мейхью, развалившимся в кресле напротив. На стене за головой Томми висела светлая фанерная доска, заполненная всякими объявлениями, в том числе черно-белыми фотографиями «Их разыскивает ФБР». Томми все еще надеялся, что во вверенном ему округе появится звезда преступного мира, и он ее поймает. Кроме того, тут были листовки с объявлениями о пропавших без вести. Одна из них, с двумя фотографиями хорошенькой блон­динки лет восемнадцати-двадцати и юноши того же воз­раста, была относительно новой и висела поверх старых.
   – Томми, что стряслось? – без предисловий спро­сил Джо, войдя в комнату.
   Он посмотрел на собеседника Томми, тоже старого приятеля по кличке Аттила Великий, ставшего адвокатом.
   – Привет, Роб.
   Томми и Роб несколько секунд молча смотрели на него. Потом Томми убрал ноги со стола и сел прямо.
   – Будь добр пройти и закрыть за собой дверь, – ска­зал он.
   Джо вытаращил глаза.
   – Черт побери, Томми, ты меня пугаешь, – сказал он. – Выкладывай, в чем дело, если не хочешь, чтобы я умер от сердечного приступа.
   – Джо, я присутствую здесь как твой адвокат. – Роб встал и положил руку на его плечо. – И я заявляю тебе прямо: ты не должен говорить Томми ни слова. Ни Том­ми, ни кому-нибудь другому. Точнее, я настоятельно со­ветую тебе этого не делать.
   – Что? – Джо перевел взгляд с Роба на Томми.
   – Я позвонил ему сам, Джо. Решил, что было бы не­честно говорить с тобой без твоего адвоката. Если бы я сделал это, то злоупотребил бы нашей дружбой.
   Джо вылупил на Томми глаза так, словно у того вырос второй нос.
   – Том, о чем ты говоришь, черт побери?
   – Ты будешь говорить со мной?
   – Да, буду. Но о чем?
   – Я хочу задать тебе несколько вопросов. И, если не возражаешь, запишу твои ответы на диктофон.
   Томми вынул маленькую серебряную коробочку и по­ложил ее на стол. Раньше Джо ничего подобного у друга не видел.
   – Ты что, серьезно?
   – Джо, ты не должен на это соглашаться. – Рука Роба по-прежнему лежала на его плече. – Советую этого не делать.
   – Да, я серьезно. И дело серьезное. Может быть, тебе следует послушаться своего адвоката. Говорю тебе это как твой друг, а не как шериф.
   – Господи Иисусе, Томми, ты когда-нибудь присту­пишь к делу? Можешь записывать меня хоть до воскре­сенья, если тебе хочется. Помолчи, Роб, я понял, что не должен ничего говорить.
   – Значит, ты даешь мне разрешение записывать, да, Джо?
   – Да, черт возьми. Да! Томми включил диктофон.
   – Я говорю с Джо Уэлчем в четверг, семнадцатого ноября, приблизительно в одиннадцать часов утра, с его позволения, в присутствии его адвоката, – сказал он, а затем посмотрел на Джо. – Джо, я хочу тебе кое-что по­казать.
   – Джо, если я скажу, чтобы ты молчал, ты будешь мол­чать, – настойчиво сказал Роб.
   Джо махнул на него рукой.
   Томми выдвинул ящик стола, достал пару тонких бе­лых хирургических перчаток и надел их. Потом взял сто­явший на полу рядом с креслом черный пластиковый ме­шок для мусора и поставил его на стол. Он открыл мешок, вынул оттуда другой черный мешок, потертый, грязный и явно более старый, чем первый. В комнате запахло пле­сенью. Осторожно держа второй мешок, Томми открыл его и вынул поношенную женскую сумочку. Запах пле­сени усилился, заставив Джо поморщиться. Пахло и вправду омерзительно. Когда-то сумка была темно-ко­ричневой, но теперь стала частично черной, частично заплесневевшей и такой плоской, словно по ней не­сколько раз проехал трактор.
   – Узнаешь это? – спросил Томми, не сводя глаз с лица Джо.
   Джо перевел взгляд с сумочки на лицо друга.
   – Ну, чертовски ясно, что это не мое, – ответил он.
   Роб улыбнулся и слегка расслабился, но Томми был необыкновенно серьезен и даже мрачен. Честно говоря, это начинало раздражать Джо.
   – Ты долго будешь мариновать меня? Что это? – не­терпеливо спросил Уэлч.
   Томми встретил его взгляд.
   – В сумочке лежит удостоверение личности, – ска­зал он. – Женский бумажник. Косметика, щетка для во­лос, всякие другие мелочи, но главное – это удостовере­ние личности. Знаешь, на чье оно имя?
   – Нет, Том, не знаю, но надеюсь, что завтра или в какой-нибудь другой день ты мне это скажешь.
   – Это вещи Лоры, Джо. Лоры, твоей жены.
   – Что?! – Джо потянулся за сумочкой, но Томми ока­зался быстрее и отдернул ее. Джо злобно уставился на него. – Дай взглянуть!
   Держа сумку так, чтобы Джо не мог до нее дотянуть­ся, Томми открыл ее и вынул бумажник, достал испещ­ренные пятнами водительские права, запечатанные в ко­гда-то прозрачный пластик, и две кредитные карточки, еще с прорезями. Он помахал ими перед лицом Джо, и тот схватил их.
   – Эй, ты оставишь на них отпечатки своих пальцев! – запротестовал Томми.
   – Не имеет значения. Ты сам сказал, что все уже проверено. Если они снова заберут бумажник, мы ука­жем, что вновь обнаруженные отпечатки были сделаны во время допроса, – вставил Роб.
   Джо пристально вгляделся в водительские права. Сквозь поцарапанный пластик на него смотрело лицо Лоры.
   – Это Лора, – подтвердил он и вернул бумажник Том­ми. – И что все это значит?
   – Что значит? – Томми посмотрел на него как на умственно отсталого. – Джо, где Лора?
   – Откуда я знаю, черт побери? Ты забыл, что мы раз­велись? Я не видел ее и не слышал о ней ничего несколь­ко лет.
   – Ты когда-нибудь подавал запрос на ее розыск?
   Джо воззрился на него.
   – С какой стати? Разве она пропала? Насколько я понимаю, она может жить где угодно, хоть в Мексике. Кроме того, я не хочу ее искать. Мне и детям без нее луч­ше, и ты знаешь это не хуже меня.
   – Ладно, Джо, а теперь молчи, – вмешался Роб.
   – Что? Вы что, ребята, с ума посходили? Нашли ста­рую сумку Лоры! Подумаешь, какое дело!
   Роб посмотрел на Томми.
   – Слушай, и ежу ясно, что он ничего не знает. Он не такой уж хороший актер. Помнишь «Золушку»?
   «Золушку» они играли в шестом классе. Выбранный на роль принца только потому, что он был единственным мальчиком, рост которого превышал рост исполнитель­ницы заглавной роли, Джо в день премьеры заболел стра­хом сцены. Он застыл в свете прожектора, как пень, и роль, которую он с таким трудом выучил, начисто вылетела у него из головы. Золушке – Синди Уэббер (ныне Гаррисон) – пришлось шептать ему его текст, который он по­вторял как попугай, и только потом подавать свои реп­лики.
   Это была его первая и последняя попытка выступать на сцене, но Джо знал, что его друзья, бывшие однокласс­ники и земляки никогда этого не забудут.
   – Пошел к черту, – вяло ответил он Робу.
   Томми перевел взгляд с Джо на Роба и кивнул.
   – Ты прав. Он не такой хороший актер. Ладно, Джо, садись и позволь рассказать тебе, что здесь случилось.
   – Я не хочу сидеть.
   В этот момент Джо не чувствовал никакого удоволь­ствия от общения со старым другом.
   – Не хочешь – не надо. – Томми пристально по­смотрел на него. – В сумке были бумажник Лоры и пара узких туфель на высоком каблуке восьмого размера, а у Лоры был восьмой размер и минимальная полнота, верно? Сегодня утром все это нашли у фермы Боба Толера. Их выудили из ручья. Боб чистил пойму, которую затопило после субботней грозы и разлива ручья, нашел это и вы­звал меня.
   – Откуда ты знаешь размер обуви моей бывшей же­ны? – прищурился Джо.
   – Слушай, Джо, я тоже встречался с ней. Как все, кто учился в средней школе Шелби-Каунти. Я говорил тебе об этом еще до того, как ты женился на ней.
   – Ладно, ребята, давайте не будем вспоминать дела давно минувших дней, – быстро прервал их Роб. – Джо, есть и еще кое-что. Томми, ты скажешь ему?
   – Чуть ниже на том же поле мистер Толер нашел еще один пластиковый мешок, возможно, содержавший останки человека. Кости, немного волос и тому подоб­ное. Этот мешок сейчас находится на пути в криминоло­гическую лабораторию штата. Я отошлю этот мешок с сумкой и туфлями туда же. Подозреваю, что черные пятна на сумке могут быть пятнами крови.
   Джо смотрел на Томми так, словно сказанное только сейчас дошло до его сознания. Внезапно у него задрожали колени, а живот свело судорогой.
   – Думаю, мне лучше сесть.
   Он придвинул кресло, освобожденное Робом, и плюх­нулся в него.
   – Я тебе говорил, – пробормотал Томми.
   – Ты думаешь, останки – это Лора?
   Джо сделал глубокий вдох.
   – Я бы сказал, что это вполне возможно. Учитывая, что мешок для мусора точно такой же, как тот, в котором лежали сумка и туфли. Джо, в сумке лежали деньги – сто тридцать два доллара – и неиспользованный авиабилет до Калифорнии, датированный июнем тысяча девятьсот девяносто первого года. Едва ли она сама сунула сумку в мешок для мусора и решила выбросить ее вместе с туф­лями. Когда ты в последний раз видел Лору?
   – Не отвечай, Джо, – быстро сказал Роб.
   – Господи Иисусе, Томми, ты вызвал меня сюда и задавал мне эти вопросы, потому что думаешь, что ее убил я? – Возмущенный, Джо вскочил с кресла.
   – Следи за своим языком, Джо, – строго предупре­дил Роб.
   – Заткнись, Роб, – с досадой сказал Томми. – Джо, я не думаю, что ее убил ты. Признаюсь, когда я увидел все это в первый раз, я сразу вспомнил все, что знал о ва­ших с ней отношениях. Ну, как она вела себя с детьми, и все прочее. Тогда мне пришло в голову, что ты действи­тельно мог убить ее. Если бы ее мужем был я, я бы тоже мог ее убить. Теперь я вижу, что ты ничего не знаешь, а на нет и суда нет, так что не смотри на меня волком. Я ни в чем тебя не подозреваю и тем более не обвиняю. Те­перь я просто хочу выяснить, что тебе известно. Может быть, мы все-таки сумеем найти того, кто это сделал.
   – Если кто-то действительно это сделал, – уточнил Роб Мейхью. – Томми, пока что у тебя нет ничего, кро­ме мусорного мешка со старой сумкой Лоры с темными пятнами на ней и парой туфель. Выбросить сумку и туф­ли – это еще не преступление. А останки – если это дейст­вительно человеческие останки, чего мы пока не зна­ем, – могут не иметь к Лоре никакого отношения.
   – Это правда, – сказал Томми. А потом снова по­смотрел на Джо: – Так когда ты в последний раз видел Лору?

Глава 33

   – Знаете, трудно жить без матери, – серьезно сказа­ла Дженни на обратном пути в Симпсонвилл.
   В машине сидели Алекс, Нили и новая подруга Нили Саманта Льюис, высокая тоненькая девочка с длинными прямыми волосами цвета карамели. День был солнеч­ный и достаточно теплый, чтобы не надевать пальто. По­ездка в Луисвилл оказалась не только приятной, но и удач­ной. В багажнике лежали сумки с покупками, включая нарядное небесно-голубое платье с длинными рукавами в обтяжку, верхом в складочку и короткой пышной юбкой. Было уже около пяти, и двухрядное шоссе номер шесть­десят плотно заполнили машины. Алекс посмотрела в зеркало на Дженни, расположившуюся на заднем сиде­нье рядом с Самантой. Мягкие карие глаза девочки ярко сияли, щеки разрумянились. Алекс еще никогда не виде­ла ее такой хорошенькой.
   – Кому ты это рассказываешь? – Нили, сидевшая впереди, небрежно повернулась боком, чтобы было удоб­нее участвовать в разговоре.
   Дженни нахмурилась:
   – У тебя тоже нет матери? Нили покачала головой:
   – Моя мать умерла, когда я была маленькой. Я мало что о ней помню.
   – А я о своей не помню ничего, – ответила Дженни.
   – Она тоже умерла? – спросила Саманта.
   Ее мать была жива и здорова. Алекс знала это, потому что разговаривала с ней по телефону, осторожно выясняя подробности ночевки учеников в школе после праздни­ка – конечно, под наблюдением учителей. После этого разговора она успокоилась: миссис Льюис заверила ее, что такие мероприятия проходят каждый год.
   Алекс не то что не доверяла Нили, но лишний раз про­верить не мешало.
   – Нет. Не думаю. Она просто уехала много лет назад и оставила нас папе. Они развелись. – Голос Дженни зву­чал бесстрастно. – Развод – гадость.
   – Мои родители тоже развелись, – вставила Алекс. – Да, это тяжело.
   – А с кем вы остались, с папой или с мамой? – с лю­бопытством спросила Дженни.