Страница:
Нахмурившись при мысли о все еще сражавшемся задело Максимилиана муже Дани, Стив тяжело вздохнул и начал раздеваться, небрежно бросая на пол пропыленную одежду, но, несмотря на отсутствующий вид, напряженно искал возможности сбежать. Правда, это было почти невозможно. Скорее всего Хайме Перес до сих пор стоит за дверью комнаты.
Огромный мрачный человек был личным телохранителем деда и когда-то терпеливо учил маленького Стива стрелять из ружья. Тот факт, что именно Хайме следил за ним, был доказательством недоверия дона Франсиско к внуку. Правда, сам дед откровенно заявил об этом Стиву:
— Всякий из моих родственников, забывший о чести и сделавший то, что сделал ты, не достоин доверия!
Гнев в голосе деда, смешанный с презрением, заставил Стива на секунду почувствовать себя глупым бессердечным юнцом.
Беседа с самого начала приняла неприятный оборот, и хотя дон Франсиско не повышал голоса, все же не пытался скрыть презрение, отвращение и смертельную холодную ярость. Он объяснил Стиву все последствия его отказа от женитьбы и, более того, потребовал немедленно дать клятву вступить в брак с Джинни и обращаться с ней с подобающими заботой и уважением.
— К сожалению, должен сказать, что она заслуживает лучшего мужа, но поскольку ты обесчестил ее — тебе и исправлять содеянное! Надеюсь, в тебе еще остались хоть какие-то понятия о семейной чести и долге, которые я столько лет пытался внушить!
Стив сухо, сдержанно пробормотал, что дает слово, подумав, что на этом все кончится. Он женится на Джинни, если это поможет вернуть ей уважение окружающих! Важнее всего, что он не собирается оставаться с ней до конца дней своих!
Но дед, словно прочитав его мысли, изложил остальные требования. Стив, не веря ушам, слушал, как дон Франсиско приказал ему отдать револьверы. Старик поднял глаза, и на пороге немедленно появился Хайме с ружьем.
Мгновенная ослепляющая ярость охватила Стива; он уже хотел выхватить револьвер, но сообразил, что Хайме не задумываясь выстрелит и может покалечить его и что деду все равно, жив внук или умер! Кроме того, он любил Хайме Переса. Он был добр и терпелив, чем-то напоминал Стиву отца.
Может ли Стив выстрелить в Хайме?!
Молча, кипя еле сдерживаемым гневом, Стив отстегнул пояс с револьверами и вручил деду.
— Прекрасно. А теперь дай слово, что не будешь пытаться достать другое оружие или носить его, пока я не дам тебе разрешение на это.
Бешено сверкнув синими глазами, Стив отказался:
— Я дал обещание, что женюсь и буду отныне вести себя с девушкой вежливо и почтительно. Но не позволю обращаться с собой как с зеленым мальчишкой, которому нельзя доверять оружие!
— А я говорю тебе, Эстебан, что ты ведешь себя как глупый ребенок! Обвешан пистолетами, как бандит, один из тех воров и убийц, с которыми ты общаешься. Теми, кто носит оружие только с преступными целями! У тебя имелось достаточно возможностей преуспеть в жизни, но тебе всего было мало! Слишком упрям, чтобы учиться и жить как подобает джентльмену! Ты запятнал честь семьи, похитив и подвергнув унижению молодую женщину из хорошей семьи, чей отец доверил ее твоим заботам! Ты украл деньги, принадлежавшие сенатору, выставлял мисс Брендон напоказ как свою любовницу в самых непристойных местах! Как же прикажешь поступать с тобой?!
Безжалостное презрение деда заставило Стива побелеть от ярости, но он молча выдержал речь старика. Гордость не позволила ему попытаться объяснить… да и что мог сказать Стив, не выдав себя и своих «хозяев»? Подобные вещи дед никогда не сможет понять!
— Прошу немедленно дать свое слово, — повторил дон Франсиско, видя, что внук молчит.
— Простите, сэр, не могу.
Стив заметил, как рука деда невольно сжала рукоятку хлыста, и, вспомнив, как часто это орудие наказания опускалось на его спину в детстве, поднял глаза на молчаливого Хайме, загородившего дверь.
Стараясь не выказать гнева, Стив величественно-терпеливо объяснил:
— Ни за что на свете не хотел бы поднять руку ни на тебя, дедушка, ни на тебя, старый друг, хотя вы считаете меня способным на это. Но должен заверить, что при первой возможности добуду револьвер и собираюсь носить его, если захочу.
Глаза дона Франсиско превратились в осколки льда.
— Я считаю тебя дерзким, безответственным юнцом. Ты не оставляешь мне иного выбора, кроме как сделать все, чтобы мои приказы исполнялись!
Стив коротко, горько рассмеялся:
— И что ты со мной сделаешь, дедушка? Отдашь в руки правосудия? Закуешь в цепи? А может, расстреляешь? В таком случае, мне трудно будет сыграть роль жениха!
— Придержи язык, негодяй!
Старик с размаху ударил хлыстом по подлокотнику кресла. Холодные гневные глаза впились в Стива. На этот раз он говорил очень медленно:
— Есть другой выход… Если желаешь продолжать в том же духе, я сумею сделать так, что с тобой произойдет несчастный случай. О, ничего серьезного — пуля в правую руку искалечит тебя на всю жизнь так, что ты никогда не сможешь быстро выхватить револьвер, чтобы успеть убить человека…
Он остановился на полуслове, видя, что продолжать не стоит — лицо Стива побелело.
— Это все равно что прикончить меня, — глухо, бесстрастно заявил Стив, — и лучше уж убить сразу.
Взгляды их снова сошлись в молчаливой битве, и Хайме Перес не мог не подумать о том, как похожи эти двое! Хоть бы хозяин не вздумал привести в исполнение свою угрозу.
Хайме не знал, конечно, что дон Франсиско, глядя на внука, видел дочь, Луизу, вызывающе глядевшую на отца такими же темно-синими глазами, когда тот объявил, что прикажет убить ее любовника.
— Если убьешь Дэниела — умру и я, — тихо, бесстрашно объявила она. — Он мой муж и моя жизнь!
Тогда он подумал — Луиза говорит правду. Дон Франсиско отпустил их, и, когда позже дочь с ребенком пришла к отцу, тот с горечью понял: она была права, ее жизнь кончена.
И теперь дон Франсиско думал, что стареет… или теряет волю и власть. Этот его единственный внук — слишком гордый и упрямый, его невозможно укротить! Ни наказания, ни увещевания не могли усмирить эту своевольную натуру. Да, свирепая гордость Эстебана не уступала его собственной! Он не уступит деду, даже если ему будет грозить смерть!
Чтобы скрыть нежелательные эмоции, дон Франсиско вновь ударил хлыстом по креслу.
— Если не дашь мне клятву, — мрачно сказал он, — тогда считай себя пленником. Тебя будут охранять день и ночь и не выпустят, пока я не посчитаю, что ты заработал право находиться среди порядочных людей.
— Вижу! И может, вы приставите охрану к постели во время медового месяца, желая убедиться, что я выполняю супружеские обязанности? Или мне не будет позволено обнять застенчивую невесту из-за того, что, не дай Бог, могу обидеть бедняжку.
Несмотря на возраст, дон Франсиско вскочил с кресла быстрее любого юноши. С морщинистого лица сбежала краска.
— А пока ты приучишься держать свой дерзкий язык за зубами в моем присутствии и в присутствии других! Может, это напомнит тебе, что я еще по-прежнему глава семьи!
Рука его поднялась, и хлыст дважды опустился на грудь внука — белая рубашка мгновенно окрасилась кровью.
Стив почти ожидал этого, но гордость не позволила ему уклониться от ударов; белые губы сжались, и он лишь едва заметно поморщился. Сжатые кулаки — вот все, что выдавало боль. Взгляд не отрывался от лица дона Франсиско.
Старик холодно улыбнулся:
— Это поможет тебе исправить манеры! И кстати, пока ты еще не ушел, запомни: ты должен обращаться с невестой с подобающими ей нежностью и уважением как на людях, так и наедине! Надеюсь, ты не станешь вынуждать ее подчиниться своей грубой дикарской страсти!
Мужчина, считающий себя таковым, не станет насиловать собственную жену — или не можешь убедить женщину отдаться тебе по доброй воле?!
Слова дона Франсиско хлестали больнее кнута, но Стив не промолвил ни слова. Сколько еще придется ему вынести?! Но дон Франсиско неумолимо продолжал:
— Я все-таки хотел бы твердо знать, что ты не выкинешь никакой глупости и не попытаешься сбежать до свадьбы.
— К чему мне бежать от такой красавицы? — слегка пожав плечами, бросил Стив. — Думаешь, в ней так мало очарования, что я пожелаю упустить лишний шанс затащить ее в постель?
Какой мрачный юмор в том, что он, взрослый человек, мужчина, вынужден позволять старику осыпать себя оскорблениями и диктовать, как жить?!
Глаза дона Франсиско блеснули, но он сдержанно ответил:
— Удивлен, что в этом случае ты проявляешь хороший вкус! Встреча с Джинни стала для меня не только приятным сюрпризом, но и истинным наслаждением!
При этих словах Хайме Перес позволил себе слегка расслабиться. Слава Богу, кажется, пронесло!
— Советую привести себя в приличный вид, прежде чем навестишь свою невесту, — посоветовал старик, наливая себе вина.
Сдержанно Поклонившись, Стив пошел к выходу, но дед остановил его:
— Кстати, я в недоумении: почему ты привез девушку сюда? Ты обычно более благоразумен, или, лучше сказать, осторожен… в своих проделках. Видимо, из этого можно заключить, что ты влюбился?
Глаза Стива чуть сузились, но лицо осталось совершенно бесстрастным.
— Я не очень-то думал об этом, сэр. Поскольку мы должны пожениться, вполне естественно, что я должен питать к ней, скажем… некоторую симпатию, а не неприязнь.
— Было бы еще лучше, испытывай Джинни те же чувства, не так ли? — объявил дон Франсиско, заканчивая разговор.
Стив лежал голый в теплой воде, но был не в том настроении, чтобы наслаждаться хорошенькой Хуаной. Сознание, что за дверью стережет Хайме, было невозможно вынести! Настроение отнюдь не улучшилось после встречи с Джинни. Что в ней такого, что заставляет мгновенно терять выдержку? Он едва не ударил ее сегодня, желая заставить замолчать, а потом опрокинуть на постель и добиться вынужденного, против воли, ответа на ласки. Так и нужно было поступить, и он сделал бы это, не вынуди его дед дать дурацкую, бессмысленную клятву! Как, должно быть, насмехается сейчас Джинни!
Стив стиснул зубы, пытаясь взять себя в руки. Тихий, нежный голос Хуаны прервал его мысли. Девушка наклонилась над Стивом, полные, ничем не скованные груди ясно обрисовались под свободной блузкой. Пальцы очертили следы, оставленные хлыстом на груди Стива.
— Ах, сеньор, вам, должно быть, так больно! Я могу принести мазь, подождите секунду.
Почти механически Стив поднес ее руку к губам, поцеловал, щекоча ладонь языком.
— Не мазь мне нужна, — прошептал он и почувствовал, как нервно вздрогнула девушка:
— Сеньор! Разве вы забыли, скоро ваша свадьба!
Выругавшись про себя, Стив сильнее сжал ее руку. Значит, скоро! Видимо, все уже знают об этом! Он чувствовал, что попал в ловушку, выхода нет, и от этого злился еще больше. Должен же быть выход — хоть какой-нибудь!
Многозначительно улыбнувшись, Стив сказал вслух:
— «Скоро» — слишком долгий срок, красавица! А твои глаза так прекрасны — мужчина может утонуть в их глубинах!
Хуана снова хихикнула и наклонилась чуть ниже. Стив. улыбался одними губами, но мысли его были далеко. Честь!
Честь — пустое слово, которое так любят старики, оно помогает им скрывать слабости! Мужчина должен выполнять свой долг или делать все, что пожелает… пока готов отвечать за последствия, конечно.
Но возможно, эту малышку Хуану можно будет убедить достать ему револьвер. И в любом случае она очень привлекательна… Пальцы Стива почти бессознательно стянули блузку с плеч девушки, высвобождая ее великолепные груди. Хуана тихо охнула, когда он нагнулся и прижался губами к ложбинке между теплыми холмиками.
— Почему бы тебе не скинуть эти лохмотья и не лечь со мной в ванну? Здесь хватит места для нас обоих…
Язык Стива отыскал ее сосок, руки запутались в густых волосах.
— О… сеньор!
Никто из них не заметил, что вода в ванне остыла и выплеснулась, разлилась лужами по полу.
Глава 30
Огромный мрачный человек был личным телохранителем деда и когда-то терпеливо учил маленького Стива стрелять из ружья. Тот факт, что именно Хайме следил за ним, был доказательством недоверия дона Франсиско к внуку. Правда, сам дед откровенно заявил об этом Стиву:
— Всякий из моих родственников, забывший о чести и сделавший то, что сделал ты, не достоин доверия!
Гнев в голосе деда, смешанный с презрением, заставил Стива на секунду почувствовать себя глупым бессердечным юнцом.
Беседа с самого начала приняла неприятный оборот, и хотя дон Франсиско не повышал голоса, все же не пытался скрыть презрение, отвращение и смертельную холодную ярость. Он объяснил Стиву все последствия его отказа от женитьбы и, более того, потребовал немедленно дать клятву вступить в брак с Джинни и обращаться с ней с подобающими заботой и уважением.
— К сожалению, должен сказать, что она заслуживает лучшего мужа, но поскольку ты обесчестил ее — тебе и исправлять содеянное! Надеюсь, в тебе еще остались хоть какие-то понятия о семейной чести и долге, которые я столько лет пытался внушить!
Стив сухо, сдержанно пробормотал, что дает слово, подумав, что на этом все кончится. Он женится на Джинни, если это поможет вернуть ей уважение окружающих! Важнее всего, что он не собирается оставаться с ней до конца дней своих!
Но дед, словно прочитав его мысли, изложил остальные требования. Стив, не веря ушам, слушал, как дон Франсиско приказал ему отдать револьверы. Старик поднял глаза, и на пороге немедленно появился Хайме с ружьем.
Мгновенная ослепляющая ярость охватила Стива; он уже хотел выхватить револьвер, но сообразил, что Хайме не задумываясь выстрелит и может покалечить его и что деду все равно, жив внук или умер! Кроме того, он любил Хайме Переса. Он был добр и терпелив, чем-то напоминал Стиву отца.
Может ли Стив выстрелить в Хайме?!
Молча, кипя еле сдерживаемым гневом, Стив отстегнул пояс с револьверами и вручил деду.
— Прекрасно. А теперь дай слово, что не будешь пытаться достать другое оружие или носить его, пока я не дам тебе разрешение на это.
Бешено сверкнув синими глазами, Стив отказался:
— Я дал обещание, что женюсь и буду отныне вести себя с девушкой вежливо и почтительно. Но не позволю обращаться с собой как с зеленым мальчишкой, которому нельзя доверять оружие!
— А я говорю тебе, Эстебан, что ты ведешь себя как глупый ребенок! Обвешан пистолетами, как бандит, один из тех воров и убийц, с которыми ты общаешься. Теми, кто носит оружие только с преступными целями! У тебя имелось достаточно возможностей преуспеть в жизни, но тебе всего было мало! Слишком упрям, чтобы учиться и жить как подобает джентльмену! Ты запятнал честь семьи, похитив и подвергнув унижению молодую женщину из хорошей семьи, чей отец доверил ее твоим заботам! Ты украл деньги, принадлежавшие сенатору, выставлял мисс Брендон напоказ как свою любовницу в самых непристойных местах! Как же прикажешь поступать с тобой?!
Безжалостное презрение деда заставило Стива побелеть от ярости, но он молча выдержал речь старика. Гордость не позволила ему попытаться объяснить… да и что мог сказать Стив, не выдав себя и своих «хозяев»? Подобные вещи дед никогда не сможет понять!
— Прошу немедленно дать свое слово, — повторил дон Франсиско, видя, что внук молчит.
— Простите, сэр, не могу.
Стив заметил, как рука деда невольно сжала рукоятку хлыста, и, вспомнив, как часто это орудие наказания опускалось на его спину в детстве, поднял глаза на молчаливого Хайме, загородившего дверь.
Стараясь не выказать гнева, Стив величественно-терпеливо объяснил:
— Ни за что на свете не хотел бы поднять руку ни на тебя, дедушка, ни на тебя, старый друг, хотя вы считаете меня способным на это. Но должен заверить, что при первой возможности добуду револьвер и собираюсь носить его, если захочу.
Глаза дона Франсиско превратились в осколки льда.
— Я считаю тебя дерзким, безответственным юнцом. Ты не оставляешь мне иного выбора, кроме как сделать все, чтобы мои приказы исполнялись!
Стив коротко, горько рассмеялся:
— И что ты со мной сделаешь, дедушка? Отдашь в руки правосудия? Закуешь в цепи? А может, расстреляешь? В таком случае, мне трудно будет сыграть роль жениха!
— Придержи язык, негодяй!
Старик с размаху ударил хлыстом по подлокотнику кресла. Холодные гневные глаза впились в Стива. На этот раз он говорил очень медленно:
— Есть другой выход… Если желаешь продолжать в том же духе, я сумею сделать так, что с тобой произойдет несчастный случай. О, ничего серьезного — пуля в правую руку искалечит тебя на всю жизнь так, что ты никогда не сможешь быстро выхватить револьвер, чтобы успеть убить человека…
Он остановился на полуслове, видя, что продолжать не стоит — лицо Стива побелело.
— Это все равно что прикончить меня, — глухо, бесстрастно заявил Стив, — и лучше уж убить сразу.
Взгляды их снова сошлись в молчаливой битве, и Хайме Перес не мог не подумать о том, как похожи эти двое! Хоть бы хозяин не вздумал привести в исполнение свою угрозу.
Хайме не знал, конечно, что дон Франсиско, глядя на внука, видел дочь, Луизу, вызывающе глядевшую на отца такими же темно-синими глазами, когда тот объявил, что прикажет убить ее любовника.
— Если убьешь Дэниела — умру и я, — тихо, бесстрашно объявила она. — Он мой муж и моя жизнь!
Тогда он подумал — Луиза говорит правду. Дон Франсиско отпустил их, и, когда позже дочь с ребенком пришла к отцу, тот с горечью понял: она была права, ее жизнь кончена.
И теперь дон Франсиско думал, что стареет… или теряет волю и власть. Этот его единственный внук — слишком гордый и упрямый, его невозможно укротить! Ни наказания, ни увещевания не могли усмирить эту своевольную натуру. Да, свирепая гордость Эстебана не уступала его собственной! Он не уступит деду, даже если ему будет грозить смерть!
Чтобы скрыть нежелательные эмоции, дон Франсиско вновь ударил хлыстом по креслу.
— Если не дашь мне клятву, — мрачно сказал он, — тогда считай себя пленником. Тебя будут охранять день и ночь и не выпустят, пока я не посчитаю, что ты заработал право находиться среди порядочных людей.
— Вижу! И может, вы приставите охрану к постели во время медового месяца, желая убедиться, что я выполняю супружеские обязанности? Или мне не будет позволено обнять застенчивую невесту из-за того, что, не дай Бог, могу обидеть бедняжку.
Несмотря на возраст, дон Франсиско вскочил с кресла быстрее любого юноши. С морщинистого лица сбежала краска.
— А пока ты приучишься держать свой дерзкий язык за зубами в моем присутствии и в присутствии других! Может, это напомнит тебе, что я еще по-прежнему глава семьи!
Рука его поднялась, и хлыст дважды опустился на грудь внука — белая рубашка мгновенно окрасилась кровью.
Стив почти ожидал этого, но гордость не позволила ему уклониться от ударов; белые губы сжались, и он лишь едва заметно поморщился. Сжатые кулаки — вот все, что выдавало боль. Взгляд не отрывался от лица дона Франсиско.
Старик холодно улыбнулся:
— Это поможет тебе исправить манеры! И кстати, пока ты еще не ушел, запомни: ты должен обращаться с невестой с подобающими ей нежностью и уважением как на людях, так и наедине! Надеюсь, ты не станешь вынуждать ее подчиниться своей грубой дикарской страсти!
Мужчина, считающий себя таковым, не станет насиловать собственную жену — или не можешь убедить женщину отдаться тебе по доброй воле?!
Слова дона Франсиско хлестали больнее кнута, но Стив не промолвил ни слова. Сколько еще придется ему вынести?! Но дон Франсиско неумолимо продолжал:
— Я все-таки хотел бы твердо знать, что ты не выкинешь никакой глупости и не попытаешься сбежать до свадьбы.
— К чему мне бежать от такой красавицы? — слегка пожав плечами, бросил Стив. — Думаешь, в ней так мало очарования, что я пожелаю упустить лишний шанс затащить ее в постель?
Какой мрачный юмор в том, что он, взрослый человек, мужчина, вынужден позволять старику осыпать себя оскорблениями и диктовать, как жить?!
Глаза дона Франсиско блеснули, но он сдержанно ответил:
— Удивлен, что в этом случае ты проявляешь хороший вкус! Встреча с Джинни стала для меня не только приятным сюрпризом, но и истинным наслаждением!
При этих словах Хайме Перес позволил себе слегка расслабиться. Слава Богу, кажется, пронесло!
— Советую привести себя в приличный вид, прежде чем навестишь свою невесту, — посоветовал старик, наливая себе вина.
Сдержанно Поклонившись, Стив пошел к выходу, но дед остановил его:
— Кстати, я в недоумении: почему ты привез девушку сюда? Ты обычно более благоразумен, или, лучше сказать, осторожен… в своих проделках. Видимо, из этого можно заключить, что ты влюбился?
Глаза Стива чуть сузились, но лицо осталось совершенно бесстрастным.
— Я не очень-то думал об этом, сэр. Поскольку мы должны пожениться, вполне естественно, что я должен питать к ней, скажем… некоторую симпатию, а не неприязнь.
— Было бы еще лучше, испытывай Джинни те же чувства, не так ли? — объявил дон Франсиско, заканчивая разговор.
Стив лежал голый в теплой воде, но был не в том настроении, чтобы наслаждаться хорошенькой Хуаной. Сознание, что за дверью стережет Хайме, было невозможно вынести! Настроение отнюдь не улучшилось после встречи с Джинни. Что в ней такого, что заставляет мгновенно терять выдержку? Он едва не ударил ее сегодня, желая заставить замолчать, а потом опрокинуть на постель и добиться вынужденного, против воли, ответа на ласки. Так и нужно было поступить, и он сделал бы это, не вынуди его дед дать дурацкую, бессмысленную клятву! Как, должно быть, насмехается сейчас Джинни!
Стив стиснул зубы, пытаясь взять себя в руки. Тихий, нежный голос Хуаны прервал его мысли. Девушка наклонилась над Стивом, полные, ничем не скованные груди ясно обрисовались под свободной блузкой. Пальцы очертили следы, оставленные хлыстом на груди Стива.
— Ах, сеньор, вам, должно быть, так больно! Я могу принести мазь, подождите секунду.
Почти механически Стив поднес ее руку к губам, поцеловал, щекоча ладонь языком.
— Не мазь мне нужна, — прошептал он и почувствовал, как нервно вздрогнула девушка:
— Сеньор! Разве вы забыли, скоро ваша свадьба!
Выругавшись про себя, Стив сильнее сжал ее руку. Значит, скоро! Видимо, все уже знают об этом! Он чувствовал, что попал в ловушку, выхода нет, и от этого злился еще больше. Должен же быть выход — хоть какой-нибудь!
Многозначительно улыбнувшись, Стив сказал вслух:
— «Скоро» — слишком долгий срок, красавица! А твои глаза так прекрасны — мужчина может утонуть в их глубинах!
Хуана снова хихикнула и наклонилась чуть ниже. Стив. улыбался одними губами, но мысли его были далеко. Честь!
Честь — пустое слово, которое так любят старики, оно помогает им скрывать слабости! Мужчина должен выполнять свой долг или делать все, что пожелает… пока готов отвечать за последствия, конечно.
Но возможно, эту малышку Хуану можно будет убедить достать ему револьвер. И в любом случае она очень привлекательна… Пальцы Стива почти бессознательно стянули блузку с плеч девушки, высвобождая ее великолепные груди. Хуана тихо охнула, когда он нагнулся и прижался губами к ложбинке между теплыми холмиками.
— Почему бы тебе не скинуть эти лохмотья и не лечь со мной в ванну? Здесь хватит места для нас обоих…
Язык Стива отыскал ее сосок, руки запутались в густых волосах.
— О… сеньор!
Никто из них не заметил, что вода в ванне остыла и выплеснулась, разлилась лужами по полу.
Глава 30
Экипаж дона Франсиско был большим и удобным, но путешествие до асиенды Сандовалей было долгим, утомительным и заняло почти два часа.
Большую часть пути Стив угрюмо молчал, откинувшись на спинку сиденья и закрыв глаза. Он объяснил, что провел .почти весь день в седле и очень устал.
— Все вы, молодежь, такие! — воскликнула сеньора Ортега. — Слабые, изнеженные создания! В наше время кабальеро мог проехать сотню миль, только чтобы пригласить на танец возлюбленную! Танцевали до рассвета, и никто не жаловался на усталость!
Голос тети Марии все дребезжал и дребезжал, но остальные молчали, занятые своими мыслями, лишь сеньора Армихо изредка вставляла словечко.
Дон Франсиско, сидевший рядом со Стивом, хмурясь уставился в окно, скрывая все усиливающуюся ярость от дам, а Джинни, выглядевшая ослепительно красивой, не вымолвила ни слова. Но сеньора Ортега продолжала весело болтать, не переставала задаваться вопросом, что же произошло между молодыми людьми. Они совсем не напоминают влюбленную парочку. Может, Стив злится потому, что ему не позволили сидеть рядом с невестой? Кстати, не странно ли, что дон Франсиско настоял на том, чтобы сесть между молодыми людьми? И почему их сопровождают двое вооруженных до зубов телохранителей? Но, тактично воздержавшись от расспросов, она продолжала болтать.
Стив, притворяясь, что спит, все время думал о вооруженном эскорте. Его эскорте. Ярость горькой желчью кипела на губах. Отныне, куда бы он ни пошел, эти двое будут стеречь его зорко, как коршуны. Попробуй объяснить это Бишопу! Необходимо поговорить с ним наедине, но как это устроить? Счастье, что Хуана, милая Хуана, смогла тайком передать ему кинжал, который всегда носила, защищаясь от слишком пылких кавалеров. Теперь этот кинжал был надежно скрыт в высоком, украшенном серебром сапоге. Стив все время ощущал его у щиколотки. Хорошо еще, хоть это удалось достать.
Мысленно пожав плечами, Стив решил, что будет решать каждую проблему по мере ее возникновения. Он и раньше сбегал из тюрем; когда понадобится — скроется и от этих сторожевых псов. Сейчас главное — Джинни. Незаметно для девушки Стив чуть приоткрыл ресницы и стал ее рассматривать. Несомненно, она ослепительно красива и соблазнительна сегодня. Украденное платье шло ей гораздо больше, чем прелестной Даниеле. А опалы, принадлежавшие когда-то матери, переливаются, как светлое пламя, в ушах и на шее.
Настоящая красавица, жаль только, что так сварлива и невыносимо зла! Но можно ли осуждать ее за это? По всей справедливости, во многом виноват он сам. Назойливая мысль, преследующая его вот уже который день, возвращалась опять.
Почему он привез ее сюда? Почему именно эта женщина может мгновенно заставить его потерять самообладание до такой степени, что он готов удушить ее голыми руками. И почему, почему, несмотря ни на что, он по-прежнему хочет ее?! Джинни вызывает в нем худшие инстинкты, и, очевидно, то же самое происходит с ней — ведь с другими мужчинами она весела, кокетлива и очаровательна, он сам видел, как она флиртовала с Хоскинсом, подставляла губы Мишелю Реми, и неизвестно, до чего дошла бы с лейтенантом д'Аржаном, не вмешайся Стив.
Стив, незаметно для себя, снова нахмурился. Будь проклята Джинни! Будь прокляты ее хитрость и двуличие! Сейчас она весела и шутлива, через секунду превращается в дикую кошку!
Приходилось каждую секунду быть начеку, и, как только он потерял бдительность, Джинни тут же сумела втереться в доверие к деду, покорно согласившись выйти замуж за Стива и, наконец, получив возможность отомстить! И подумать только, она угрожает обличить его, заявляет, что будет открыто вести скандальную жизнь, заводить любовников! Ну что ж, еще увидим, кто кого! Он женится на ней, чтобы исполнить обещание, и оставит у алтаря. Брошенная жена! Пусть-ка переживет этот скандал! Стив совершил ошибку, когда позволил ей стать привычкой, но от привычки легко избавиться, а мир полон красивых женщин — женщин, которые не кричат о ненависти и презрении к мужчине, перед тем как отдаться ему!
Джинни сегодня была какой-то непривычно тихой, вместо того чтобы ощущать радость и торжество. Стив снова искоса, зорко взглянул на нее, но девушка притворилась, что рассматривает окрестности. Лицо казалось сдержанно-спокойным, но Стив вспомнил, какими холодными были ее руки, когда он помогал ей садиться в экипаж. Неожиданная, чрезвычайно неприятная мысль заставила его подскочить, что вызвало явное недовольство дона Франсиско.
Боже! Неужели она беременна?! Неужели именно поэтому Джинни согласилась выйти за него?! Может, в этом причина ее постоянно меняющихся настроений, поэтому страстная, самозабвенно отдающаяся любовница превратилась в полного ненависти врага.
Лениво приоткрыв глаза, он оглядел Джинни так, что она не смогла не заметить этого долгого испытующего взгляда. Нет, ее талия по-прежнему тонка, груди не пополнели. У него разыгралось воображение… или это больная совесть… возможно, если у него когда-нибудь она была.
Экипаж замедлил ход; впереди сверкали огни — мириады крошечных пляшущих светлячков на темно-синем небе, Только через несколько секунд Джинни поняла, что это развешанные на стенах фонари. Пестро разодетые, улыбающиеся вакеро[9], стоя в воротах, встречали гостей.
Джинни с трудом верила глазам — залитое светом тысяч японских фонариков поместье было похоже на сказочную страну. Экипаж остановился. Джинни услышала музыку.
Между гостями бродили музыканты с гитарами; откуда-то доносился высокий жалобный голос певца фламенко[10].
Слева, между деревьями, виднелось что-то вроде огромного ринга, и, видя удивление Джинни, сеньора Армихо пояснила, что это арена для боя быков — может, молодые люди захотят показать свое искусство.
— Иногда, — неодобрительно заметила тетушка Мария, — кабальеро даже дерутся там на дуэли! У наших молодых людей горячая кровь!
— Скорее, горячие головы, — фыркнул дон Франсиско.
Они стояли у подножия широкой лестницы, ведущей к главному входу, и старик предложил руку Джинни, но тут она услышала шутливый голос Стива:
— Как, сэр, неужели вы лишите меня радости проводить невесту в дом? Возможно, когда мужчины увидят, что она моя, поостерегутся ухаживать за Джинни!
Почувствовав неладное, девушка отстранилась, но Стив уже взял ее под руку и повел по ступенькам. Дон Франсиско, едва сдерживая гнев, предложил руку сестре, сеньора Армихо заключала процессию.
Они оказались в большом зале, и Джинни подхватил вихрь приветствий, поклонов, объятий дам и вежливых поцелуев рук. Ей улыбались приветливо, а некоторые — завистливо, Стива поздравляли с прекрасным выбором.
Здесь собрались богатейшие люди провинции. Проходя мимо открытой стеклянной двери, Джинни даже заметила мундиры — французские, австрийские, бельгийские. Что, если Мишель здесь? Или… надутый лейтенант д'Аржан?
Она бессознательно застыла на секунду, но тут же гордо подняла голову. Чего бояться? Пусть Стив прячется, она ни в чем не виновата!
Девушка облегченно вздохнула, когда они вновь двинулись через толпу. Дон Франсиско и его сестра не отходили от молодой пары. Сеньора Армихо собрала шали и отправилась наверх.
Дона Мария отошла от брата и дернула Джинни за руку:
— Пойдемте, дорогая, я представлю вас своим старинным приятельницам. Они так хотят познакомиться с вами.
Джинни казалось, что она и Стив ходят, улыбаются и кланяются, как актеры на сцене. Он говорил заученные слова, в голосе звучали гордость и нежность. Какой притворщик! Впрочем, он всегда обожал маскарад!
Сеньора Мария заметила, что дон Франсиско положил руку на плечо Стива. Неужели они о чем-то спорят? Но времени для раздумий не оставалось. Сеньора Ортега объявила, что самые почетные и пожилые гости предпочитают ужинать не на свежем воздухе, а в огромной столовой, а потом будут танцевать под более спокойную музыку.
Пока сеньора Мария представляла Джинни пожилым дамам в темных платьях, собравшимся в маленькой гостиной, девушка чувствовала, как разрывается голова от бесконечных вопросов, на которые не находилось ответа.
Сегодня днем, после ухода Стива, она бросилась на постель в надежде заснуть, но в этот момент Карменсита, самая болтливая из горничных, принесла холодного лимонада и осталась поболтать. Она рассказала, что дон Франсиско ужасно разгневан поведением дона Эстебана и сама Хуана передавала, будто старик так разозлился, что ударил внука кнутом. Знает ли дона Джинья, что ее жениху не разрешено носить оружие? И Хайме теперь всюду его сопровождает.
Заметив выражение лица Джинни, Карменсита поспешно попросила извинить ее за болтовню.
— Не останавливайся, раз начала, — велела Джинни, рывком садясь в постели. — Кто эта Хуана и откуда все знает?
Глаза Карменситы расширились и лукаво блеснули.
— Работает в доме, дона Джинья. Вы ее видели. Мужчины считают ее хорошенькой, но она хуже цыганки, а отец ее — настоящий бандит! Убил человека и скрывается в горах. Мать привела ее сюда и упросила хозяина взять на службу…
В конце концов Джинни все же удалось вытянуть из горничной, что Хуана была не только хорошенькой, но и честолюбивой — простые пастухи ее не удовлетворяли; кабальеро, гости дона Франсиско, осыпали девушку подарками, и, кроме того, Хуана считает дона Эстебана самым красивым муж-. чиной на земле. Хотела ли Карменсита предупредить ее или вызвать ревность, Джинни не знала. Ее гнев все разрастался.
Подумать только, немедленно воспользовался их ссорой, чтобы тут же связаться с Хуаной!
Позже, когда ярость немного остыла, Джинни Начала задаваться вопросом: в чем причина ссоры Стива с дедом? Неужели он отказывался жениться на ней и дон Франсиско был вынужден обезоружить его и приставить стражу?! Она должна была радоваться при мысли о том, что Стив Морган загнан в ловушку, но почему-то ей стало не по себе. Стив должен понять, что на этот раз ему не уйти от возмездия и не все сойдет с рук. Хотя… ведь это не настоящая свадьба. Джинни не ожидает от Стива, чтобы он оставался с ней. Но что, если дон Франсиско думает иначе?
Джинни мучило зловещее предчувствие, нечто вроде страха. Когда сеньора Мария Ортега повела девушку обратно, она не могла вспомнить ни одного лица, ни одного имени, ни того, что сказала она или говорили ей.
Сцена немного оживилась. Танцы уже начались, и пары кружились под медленный вальс. Сама не зная почему, Джинни поискала глазами Стива. Он стоял в дальнем конце комнаты, у длинного стола с винами и прохладительными напитками, беседуя с темноволосым стройным юношей, сыном дона Сандоваля, Диего. Джинни увидела Рональде, особенно красивого сегодня, в темном вечернем костюме.
Он подошел к Стиву и дону Диего; между ними, по-видимому, завязалась оживленная беседа, и в этот момент Стив поднял голову и увидел Джинни. На секунду показалось, что темное сияние глаз выжгло тропу через всю переполненную гостями комнату, убивая звук, смех и движение, — взгляды их встретились и замерли. Стив что-то сказал Ренальдо, поставив стакан, направился к ней и шутливо упрекнул тетку за то, что та отобрала у него невесту. Дона Мария улыбнулась, одобрительно кивнула.
Стив, не обращая внимания на сжавшуюся Джинни, обнял ее за талию и увлек на середину зала.
— Помни, все считают нас влюбленной парой, — прошептал он, кружа Джинни в вальсе и почти незаметным движением притягивая ее все ближе. Девушка начала задыхаться.
— Обязательно прижимать меня так?
Но она почему-то улыбнулась и заметила, как глаза Стива чуть сузились.
— Какая прекрасная актриса вышла из тебя, Джинни. С нетерпением жду, какие еще сюрпризы ты приготовила для меня! — И, не ожидая ответа, вкрадчиво прошептал:
— Ты самая прелестная женщина здесь сегодня! Где ты была? Флиртовала с каким-нибудь молодым кабальеро, чтобы заставить меня ревновать?
Дон Франсиско, медленно круживший в танце полную женщину в алой парче, окинул молодую пару холодным взглядом и почтительно наклонил голову в сторону Джинни.
Стив коснулся губами ее виска, и Джинни едва не вскрикнула от возмущения!
— Прекрати! Ни к чему тратить на меня цветистые комплименты и поцелуи! Оставь их, — ехидно добавила она, — для хорошеньких служанок вроде Хуаны.
Стив рассмеялся, откинув голову:
— Ревнуешь, любовь моя? Не стоит! Должен же мужчина иногда позабавиться! И зачем ставить мне в вину случайную связь, когда сама собираешься заводить любовников?!
Не опасайся Джинни скандала, она вырвалась бы и убежала от Стива и его издевательского смеха.
— Мне все равно, что ты делаешь, — отрезала она, — но мог бы по крайней мере не подвергать меня сплетням слуг!
— Говоришь как истинная жена! Но, Джинни, любимая, почему я должен щадить тебя? И поскольку ты слушаешь пересуды слуг, уверен, тебе все известно. И я не только пленник твоей красоты и очарования, но и дед решил ограничить мою свободу. Так что мы товарищи по несчастью!
Теперь Джинни поняла — этот вечер добром не кончится.
Они постоянно ссорились и ненавидели друг друга все сильнее. Сколько еще осталось играть этот фарс, притворяться любовниками? Почему музыка не кончается? Джинни задыхалась, чувствуя себя так, будто танцует несколько часов. Она решила не отвечать на его колкости, не обращать внимания на то, что он притягивает ее к себе и время от времени прижимается губами ко лбу и вискам. Она знала — люди смотрят на них и, возможно, шокированы. Конечно, он именно поэтому и поступает так! Вынуждает ее устроить сцену. Не дождется!
Большую часть пути Стив угрюмо молчал, откинувшись на спинку сиденья и закрыв глаза. Он объяснил, что провел .почти весь день в седле и очень устал.
— Все вы, молодежь, такие! — воскликнула сеньора Ортега. — Слабые, изнеженные создания! В наше время кабальеро мог проехать сотню миль, только чтобы пригласить на танец возлюбленную! Танцевали до рассвета, и никто не жаловался на усталость!
Голос тети Марии все дребезжал и дребезжал, но остальные молчали, занятые своими мыслями, лишь сеньора Армихо изредка вставляла словечко.
Дон Франсиско, сидевший рядом со Стивом, хмурясь уставился в окно, скрывая все усиливающуюся ярость от дам, а Джинни, выглядевшая ослепительно красивой, не вымолвила ни слова. Но сеньора Ортега продолжала весело болтать, не переставала задаваться вопросом, что же произошло между молодыми людьми. Они совсем не напоминают влюбленную парочку. Может, Стив злится потому, что ему не позволили сидеть рядом с невестой? Кстати, не странно ли, что дон Франсиско настоял на том, чтобы сесть между молодыми людьми? И почему их сопровождают двое вооруженных до зубов телохранителей? Но, тактично воздержавшись от расспросов, она продолжала болтать.
Стив, притворяясь, что спит, все время думал о вооруженном эскорте. Его эскорте. Ярость горькой желчью кипела на губах. Отныне, куда бы он ни пошел, эти двое будут стеречь его зорко, как коршуны. Попробуй объяснить это Бишопу! Необходимо поговорить с ним наедине, но как это устроить? Счастье, что Хуана, милая Хуана, смогла тайком передать ему кинжал, который всегда носила, защищаясь от слишком пылких кавалеров. Теперь этот кинжал был надежно скрыт в высоком, украшенном серебром сапоге. Стив все время ощущал его у щиколотки. Хорошо еще, хоть это удалось достать.
Мысленно пожав плечами, Стив решил, что будет решать каждую проблему по мере ее возникновения. Он и раньше сбегал из тюрем; когда понадобится — скроется и от этих сторожевых псов. Сейчас главное — Джинни. Незаметно для девушки Стив чуть приоткрыл ресницы и стал ее рассматривать. Несомненно, она ослепительно красива и соблазнительна сегодня. Украденное платье шло ей гораздо больше, чем прелестной Даниеле. А опалы, принадлежавшие когда-то матери, переливаются, как светлое пламя, в ушах и на шее.
Настоящая красавица, жаль только, что так сварлива и невыносимо зла! Но можно ли осуждать ее за это? По всей справедливости, во многом виноват он сам. Назойливая мысль, преследующая его вот уже который день, возвращалась опять.
Почему он привез ее сюда? Почему именно эта женщина может мгновенно заставить его потерять самообладание до такой степени, что он готов удушить ее голыми руками. И почему, почему, несмотря ни на что, он по-прежнему хочет ее?! Джинни вызывает в нем худшие инстинкты, и, очевидно, то же самое происходит с ней — ведь с другими мужчинами она весела, кокетлива и очаровательна, он сам видел, как она флиртовала с Хоскинсом, подставляла губы Мишелю Реми, и неизвестно, до чего дошла бы с лейтенантом д'Аржаном, не вмешайся Стив.
Стив, незаметно для себя, снова нахмурился. Будь проклята Джинни! Будь прокляты ее хитрость и двуличие! Сейчас она весела и шутлива, через секунду превращается в дикую кошку!
Приходилось каждую секунду быть начеку, и, как только он потерял бдительность, Джинни тут же сумела втереться в доверие к деду, покорно согласившись выйти замуж за Стива и, наконец, получив возможность отомстить! И подумать только, она угрожает обличить его, заявляет, что будет открыто вести скандальную жизнь, заводить любовников! Ну что ж, еще увидим, кто кого! Он женится на ней, чтобы исполнить обещание, и оставит у алтаря. Брошенная жена! Пусть-ка переживет этот скандал! Стив совершил ошибку, когда позволил ей стать привычкой, но от привычки легко избавиться, а мир полон красивых женщин — женщин, которые не кричат о ненависти и презрении к мужчине, перед тем как отдаться ему!
Джинни сегодня была какой-то непривычно тихой, вместо того чтобы ощущать радость и торжество. Стив снова искоса, зорко взглянул на нее, но девушка притворилась, что рассматривает окрестности. Лицо казалось сдержанно-спокойным, но Стив вспомнил, какими холодными были ее руки, когда он помогал ей садиться в экипаж. Неожиданная, чрезвычайно неприятная мысль заставила его подскочить, что вызвало явное недовольство дона Франсиско.
Боже! Неужели она беременна?! Неужели именно поэтому Джинни согласилась выйти за него?! Может, в этом причина ее постоянно меняющихся настроений, поэтому страстная, самозабвенно отдающаяся любовница превратилась в полного ненависти врага.
Лениво приоткрыв глаза, он оглядел Джинни так, что она не смогла не заметить этого долгого испытующего взгляда. Нет, ее талия по-прежнему тонка, груди не пополнели. У него разыгралось воображение… или это больная совесть… возможно, если у него когда-нибудь она была.
Экипаж замедлил ход; впереди сверкали огни — мириады крошечных пляшущих светлячков на темно-синем небе, Только через несколько секунд Джинни поняла, что это развешанные на стенах фонари. Пестро разодетые, улыбающиеся вакеро[9], стоя в воротах, встречали гостей.
Джинни с трудом верила глазам — залитое светом тысяч японских фонариков поместье было похоже на сказочную страну. Экипаж остановился. Джинни услышала музыку.
Между гостями бродили музыканты с гитарами; откуда-то доносился высокий жалобный голос певца фламенко[10].
Слева, между деревьями, виднелось что-то вроде огромного ринга, и, видя удивление Джинни, сеньора Армихо пояснила, что это арена для боя быков — может, молодые люди захотят показать свое искусство.
— Иногда, — неодобрительно заметила тетушка Мария, — кабальеро даже дерутся там на дуэли! У наших молодых людей горячая кровь!
— Скорее, горячие головы, — фыркнул дон Франсиско.
Они стояли у подножия широкой лестницы, ведущей к главному входу, и старик предложил руку Джинни, но тут она услышала шутливый голос Стива:
— Как, сэр, неужели вы лишите меня радости проводить невесту в дом? Возможно, когда мужчины увидят, что она моя, поостерегутся ухаживать за Джинни!
Почувствовав неладное, девушка отстранилась, но Стив уже взял ее под руку и повел по ступенькам. Дон Франсиско, едва сдерживая гнев, предложил руку сестре, сеньора Армихо заключала процессию.
Они оказались в большом зале, и Джинни подхватил вихрь приветствий, поклонов, объятий дам и вежливых поцелуев рук. Ей улыбались приветливо, а некоторые — завистливо, Стива поздравляли с прекрасным выбором.
Здесь собрались богатейшие люди провинции. Проходя мимо открытой стеклянной двери, Джинни даже заметила мундиры — французские, австрийские, бельгийские. Что, если Мишель здесь? Или… надутый лейтенант д'Аржан?
Она бессознательно застыла на секунду, но тут же гордо подняла голову. Чего бояться? Пусть Стив прячется, она ни в чем не виновата!
Девушка облегченно вздохнула, когда они вновь двинулись через толпу. Дон Франсиско и его сестра не отходили от молодой пары. Сеньора Армихо собрала шали и отправилась наверх.
Дона Мария отошла от брата и дернула Джинни за руку:
— Пойдемте, дорогая, я представлю вас своим старинным приятельницам. Они так хотят познакомиться с вами.
Джинни казалось, что она и Стив ходят, улыбаются и кланяются, как актеры на сцене. Он говорил заученные слова, в голосе звучали гордость и нежность. Какой притворщик! Впрочем, он всегда обожал маскарад!
Сеньора Мария заметила, что дон Франсиско положил руку на плечо Стива. Неужели они о чем-то спорят? Но времени для раздумий не оставалось. Сеньора Ортега объявила, что самые почетные и пожилые гости предпочитают ужинать не на свежем воздухе, а в огромной столовой, а потом будут танцевать под более спокойную музыку.
Пока сеньора Мария представляла Джинни пожилым дамам в темных платьях, собравшимся в маленькой гостиной, девушка чувствовала, как разрывается голова от бесконечных вопросов, на которые не находилось ответа.
Сегодня днем, после ухода Стива, она бросилась на постель в надежде заснуть, но в этот момент Карменсита, самая болтливая из горничных, принесла холодного лимонада и осталась поболтать. Она рассказала, что дон Франсиско ужасно разгневан поведением дона Эстебана и сама Хуана передавала, будто старик так разозлился, что ударил внука кнутом. Знает ли дона Джинья, что ее жениху не разрешено носить оружие? И Хайме теперь всюду его сопровождает.
Заметив выражение лица Джинни, Карменсита поспешно попросила извинить ее за болтовню.
— Не останавливайся, раз начала, — велела Джинни, рывком садясь в постели. — Кто эта Хуана и откуда все знает?
Глаза Карменситы расширились и лукаво блеснули.
— Работает в доме, дона Джинья. Вы ее видели. Мужчины считают ее хорошенькой, но она хуже цыганки, а отец ее — настоящий бандит! Убил человека и скрывается в горах. Мать привела ее сюда и упросила хозяина взять на службу…
В конце концов Джинни все же удалось вытянуть из горничной, что Хуана была не только хорошенькой, но и честолюбивой — простые пастухи ее не удовлетворяли; кабальеро, гости дона Франсиско, осыпали девушку подарками, и, кроме того, Хуана считает дона Эстебана самым красивым муж-. чиной на земле. Хотела ли Карменсита предупредить ее или вызвать ревность, Джинни не знала. Ее гнев все разрастался.
Подумать только, немедленно воспользовался их ссорой, чтобы тут же связаться с Хуаной!
Позже, когда ярость немного остыла, Джинни Начала задаваться вопросом: в чем причина ссоры Стива с дедом? Неужели он отказывался жениться на ней и дон Франсиско был вынужден обезоружить его и приставить стражу?! Она должна была радоваться при мысли о том, что Стив Морган загнан в ловушку, но почему-то ей стало не по себе. Стив должен понять, что на этот раз ему не уйти от возмездия и не все сойдет с рук. Хотя… ведь это не настоящая свадьба. Джинни не ожидает от Стива, чтобы он оставался с ней. Но что, если дон Франсиско думает иначе?
Джинни мучило зловещее предчувствие, нечто вроде страха. Когда сеньора Мария Ортега повела девушку обратно, она не могла вспомнить ни одного лица, ни одного имени, ни того, что сказала она или говорили ей.
Сцена немного оживилась. Танцы уже начались, и пары кружились под медленный вальс. Сама не зная почему, Джинни поискала глазами Стива. Он стоял в дальнем конце комнаты, у длинного стола с винами и прохладительными напитками, беседуя с темноволосым стройным юношей, сыном дона Сандоваля, Диего. Джинни увидела Рональде, особенно красивого сегодня, в темном вечернем костюме.
Он подошел к Стиву и дону Диего; между ними, по-видимому, завязалась оживленная беседа, и в этот момент Стив поднял голову и увидел Джинни. На секунду показалось, что темное сияние глаз выжгло тропу через всю переполненную гостями комнату, убивая звук, смех и движение, — взгляды их встретились и замерли. Стив что-то сказал Ренальдо, поставив стакан, направился к ней и шутливо упрекнул тетку за то, что та отобрала у него невесту. Дона Мария улыбнулась, одобрительно кивнула.
Стив, не обращая внимания на сжавшуюся Джинни, обнял ее за талию и увлек на середину зала.
— Помни, все считают нас влюбленной парой, — прошептал он, кружа Джинни в вальсе и почти незаметным движением притягивая ее все ближе. Девушка начала задыхаться.
— Обязательно прижимать меня так?
Но она почему-то улыбнулась и заметила, как глаза Стива чуть сузились.
— Какая прекрасная актриса вышла из тебя, Джинни. С нетерпением жду, какие еще сюрпризы ты приготовила для меня! — И, не ожидая ответа, вкрадчиво прошептал:
— Ты самая прелестная женщина здесь сегодня! Где ты была? Флиртовала с каким-нибудь молодым кабальеро, чтобы заставить меня ревновать?
Дон Франсиско, медленно круживший в танце полную женщину в алой парче, окинул молодую пару холодным взглядом и почтительно наклонил голову в сторону Джинни.
Стив коснулся губами ее виска, и Джинни едва не вскрикнула от возмущения!
— Прекрати! Ни к чему тратить на меня цветистые комплименты и поцелуи! Оставь их, — ехидно добавила она, — для хорошеньких служанок вроде Хуаны.
Стив рассмеялся, откинув голову:
— Ревнуешь, любовь моя? Не стоит! Должен же мужчина иногда позабавиться! И зачем ставить мне в вину случайную связь, когда сама собираешься заводить любовников?!
Не опасайся Джинни скандала, она вырвалась бы и убежала от Стива и его издевательского смеха.
— Мне все равно, что ты делаешь, — отрезала она, — но мог бы по крайней мере не подвергать меня сплетням слуг!
— Говоришь как истинная жена! Но, Джинни, любимая, почему я должен щадить тебя? И поскольку ты слушаешь пересуды слуг, уверен, тебе все известно. И я не только пленник твоей красоты и очарования, но и дед решил ограничить мою свободу. Так что мы товарищи по несчастью!
Теперь Джинни поняла — этот вечер добром не кончится.
Они постоянно ссорились и ненавидели друг друга все сильнее. Сколько еще осталось играть этот фарс, притворяться любовниками? Почему музыка не кончается? Джинни задыхалась, чувствуя себя так, будто танцует несколько часов. Она решила не отвечать на его колкости, не обращать внимания на то, что он притягивает ее к себе и время от времени прижимается губами ко лбу и вискам. Она знала — люди смотрят на них и, возможно, шокированы. Конечно, он именно поэтому и поступает так! Вынуждает ее устроить сцену. Не дождется!