Росс Джулия. Куртизанка и джентльмен

   – Осуществление вашей затеи все равно займет у вас какое-то время, а лорду Хэнли между тем никогда не придет в голову искать нас среди бродячих артистов. Среди публики завтра, кроме местных жителей, никого не будет, к тому же мы нарядимся в костюмы. И, разумеется, будем стараться как можно меньше привлекать к себе внимание.
   – Последний ваш аргумент заставляет меня согласиться на это безумство.
   – После выступления будем продолжать путешествие, как вам заблагорассудится. Обещаю.
   Райдер взял Миракл за руку и, перевернув ее ладонью кверху, пальцем прошелся по всем ее изгибам, будто мог обнаружить там зашифрованный секрет гордиева узла. Ощущение у Миракл было такое, будто по телу разлился солнечный свет.
   – А что, наша драма тем временем будет продолжаться? – спросил Райдер беспечным тоном.
   – По-моему, это неизбежно, – ответила Миракл. – У нас уже накопился большой опыт по этой части. Вы то выходите на сцену моей жизни, то уходите с нее.
   Райдер сжал пальцы Миракл, и сердца их бились в унисон.
   – Мы не только не можем избежать продолжения игры, но и развития страсти тоже. Что бы ни ожидало нас в будущем, сдерживать свою страсть я больше не в силах, Миракл.
   Она пыталась поймать его взгляд, скованная болезненным желанием оставаться честной до конца. Райдер был слишком благороден, чтобы лгать ему.
   – Сейчас мы связаны с вами узами страсти. Но вы не должны забывать, что я женщина легкого поведения и весьма искусна в своем ремесле.
   – Нет, – твердо ответил Райдер. – Это ваше занятие. Но не ваша сущность.
   Пальцы Миракл выскользнули из его руки, и она отошла в сторону.
   – А вы такой, каким и должны быть по своему рождению. Вы ошибались, осуждая себя за то, что, лишившись своей власти и положения, оказались ничем. Ваша сила – в вас самом.
   – Я стану герцогом, хочу я этого или нет.
   – И вам это по душе.
   – Лучше, чтобы это было так, – ответил Райдер. – Ведь от титула нельзя отказаться. От меня зависят тысячи людей. Богатство дается в соответствии с положением, и я обязан заботиться о его приумножении.
   – Тогда как мой удел потом и кровью добывать каждый пенни. Если бы мы встретились при других обстоятельствах, вы, не раздумывая, взяли бы меня на содержание. И сделали бы это, предвидя, что рано или поздно я вам наскучу. Поскольку вы невероятно богаты, я заключила бы с вами самую неприятную их всех возможных для меня сделок.
   – Но случилось совсем другое?
   – Ничего такого, чему можно было бы придавать значение, – ответила она.
   Райдер снова поймал ее за руку и повернул к себе лицом.
   – Давайте сменим тему. Позвольте мне проводить вас обратно, в фургон Гамлета!
   – Увы, они с Розенкранцем дорожат своим уединением. А мне приходится делить ночлег с Фейберами, которые вышли из того возраста, когда подобный вздор возможен.
   Райдер поднес костяшки ее пальцев к губам и поцеловал.
   – Вы так думаете? Вряд ли найдется в мире мужчина, который согласился бы с этим утверждением.
   Миракл в ответ со смехом поцеловала его пальцы, и они рука об руку пошли по темному полю обратно в лагерь. Возле фургона Миракл, приподнявшись на цыпочки, еще раз поцеловала Райдера, призвав на помощь всю свою силу воли, чтобы сделать поцелуй легким и дружеским, хотя он еще больше распалил ее. Не успел Райдер пожалеть о принятом решении, как Миракл скрылась в самой большой палатке.
   Райдер еще долго стоял, глядя на Млечный Путь, а потом зашагал к своему фургону и лег в пустую постель.
 
   Путешествие на следующий день не позволяло им уединиться. Миракл смеялась и шутила с артистами во втором фургоне, а Райдер ехал с мистером Робертом Фейбером в первом. С тех пор как он в последний раз читал «Гамлета», прошло немало времени. Если уж ему предстояло играть Фортинбраса и других джентльменов, он должен был выучить текст. Однако Райдер то и дело отрывался от книги, которую держал в руке, ибо в сознании горели слова других персонажей.

 
Не верь, что солнце ясно,
Что звезды – рой огней,
Что правда лгать не властна,
Но верь любви моей.
 

   Они въехали в Дербишир, где все вокруг было знакомо. Зайди лорд Райдерборн в любой банк любого из населенных пунктов, он легко мог бы наполнить свои опустевшие карманы. Стоило его светлости послать записку в Рендейл, и он немедля получил бы в свое распоряжение экипаж со слугами, чтобы доставить Миракл прямо к дому ее брата.
   Однако он не сказал ни слова. Согласился с Миракл, что в их нынешнем положении они защищены от преследований Хэнли надежнее. И без сомнений, должны помочь Фейберам сыграть этот спектакль. Ведь эти дни и ночи могут стать последними, проведенными Райдером с этой женщиной, которая изменила всю его жизнь.
   Она словно запалила в нем медленно разгорающийся фитиль. Всякий раз при взгляде на нее сердце его начинало биться чаще. Всепоглощающее пламя страсти тотчас охватывало его, стоило ему вспомнить моменты их близости. Но еще больший огонь в его крови разгорался, когда он смотрел на ее лицо, слышал ее звонкий смех.
   – Кузен с кузиной, – проговорил мистер Роберт Фейбер, лукаво поблескивая глазами. – Это, конечно, не мое дело, мистер Девон. Но кузены ли вы?
   – Ваша проницательность, сэр, буквально повергла меня в трепет.
   – Вас ничто не повергает в трепет, мистер Девон, если я вас раскусил. Но, что бы вы там ни скрывали, ваши секреты не выйдут за пределы нашей компании.
   Лошади пустились тяжеловесной рысью. Райдер, рассмеявшись, возобновил изучение пьесы.
   К концу дня фургоны достигли холма и начали взбираться вверх, приближаясь к центру Дербишира. По ту сторону холма накрапывавший до этого дождик прекратился. Влажное солнце сверкнуло позолотой в дребезжащих щитах, копьях и шлемах. Когда лошади в своих хомутах склонили головы, большая часть актеров выскочила из фургонов и двинулась пешком.
   Когда Райдер возвратился, Миракл с Сэмом обсуждали спектакль. Она подняла на присоединившегося к ним Райдера глаза, а актер улыбнулся.
   – Вот короткий путь, – сказал Сэм, указывая дорогу. – Эта тропа, поднимающаяся на гору, сокращает расстояние на пару миль. Мы встретимся с фургонами по другую сторону холма на постоялом дворе «Веселый фермер». Увидимся там!
   Молодой человек побежал догонять Розенкранца, который уже следовал вверх по тропе, а Миракл с Райдером двинулись за остальными членами труппы. Так их уединение никто не нарушал.
   – Вы хотели знать, что произошло в Дорсете, – начала она немного погодя.
   – Думаю, после нашего разговора вчера ночью мне просто необходимо все знать. – Райдер глубоко вздохнул и, прежде чем его охватило искушение прикоснуться к ней, отвел глаза.
   Ее волосы, небрежно перехваченные лентой сзади, вившиеся непокорными прядками вокруг лица, стали влажными. Солнечный свет ласкал ее щеку, синяки на ней, побледнев, приобрели мягкий оттенок охры. Ее чувственная красота не могла не будить в нем примитивных инстинктов. При этом глаза ее излучали сострадание и безмятежность. Не это ли влекло его к ней? И еще то, что она знала свое место в жизни и смирилась со своим положением?
   – Почему вы раньше не хотели мне все рассказать? – спросил Райдер.
   – То, что я собираюсь вам поведать сейчас, полностью изменит ваше мнение обо мне не в лучшую сторону.
   – Напрасно вы так думаете, – возразил Райдер. – Попытайтесь объяснить мне. Расскажите все от начала и до конца.
   Миракл остановилась, уставившись на дорогу. Тень душевных страданий омрачила ее глаза, обосновалась в уголках губ.
   – Я была на содержании лорда Хэнли уже несколько месяцев, когда согласилась сопровождать его в Эксетер. Он приобрел там новую яхту. Настоящее морское судно, не уступающее королевскому. На нем мы должны были отправиться на остров Уайт, где он обещал мне летний дом. Однако в Эксетере к нам присоединился Филипп Уилкот.
   – Вы встречали Уилкота прежде?
   Подобрав юбки, Миракл двинулась дальше.
   – Несколько раз. Иногда лорд Хэнли привозил его в мой дом в Лондоне. Свою неприязнь к Уилкоту я никогда не скрывала. Было в нем что-то такое, от чего у меня кровь стыла в жилах.
   – Я никогда не слышал о нем.
   – В нем трудно было угадать закадычного друга графа. – Миракл обошла лужицу. – Кусок угля, пытающийся выдать себя за бриллиант и разобиженный на весь свет из-за того, что его удел – поддерживать чужой огонь, тогда как ему всегда хотелось украшать тиары. Возможно, он надеялся, что близкие отношения с лордом Хэнли придадут ему искусственный блеск, которого хватит, чтобы произвести впечатление, пусть даже сердцевина его навсегда останется черной.
   – Этот тип людей мне знаком. Зачем же он прибыл в Эксетер?
   – Не знаю. Мое общество он считал почти неприличным. Я поднялась к себе, чтобы лечь в постель. В тот вечер они с графом, заняв отдельный кабинет в трактире, засиделись за выпивкой до поздней ночи.
   – Вы не знаете, о чем они говорили?
   – Знаю только, что, изрядно выпив, лорд Хэнли пообещал Уилкоту, что этой ночью я обслужу их обоих. Граф послал мне записку, чтобы я смогла подготовиться.
   – Обоих? – Райдер сбился с шага. – Боже мой!
   Губы Миракл изогнулись в горькой усмешке:
   – А вас никогда не посещали фантазии о том, чтобы разделить ложе женщины вместе со своим приятелем?
   – Нет!
   – Ах, сэр Галахад! «Простаки за границей»^[24]! А может, вам милее идея о двух женщинах в вашей постели?
   Райдера бросило в жар, он почувствовал и гнев, и неловкость одновременно.
   – И это является…
   – Обязанностью куртизанки английских аристократов? – Миракл решительно шла вперед, обеими руками придерживая юбки. – Очень часто ее обязанности предполагают такие вещи, которые вам и не снились.
   – Не настолько уж я наивен, – возразил Райдер. – Мое воображение, к несчастью, работает прекрасно.
   Заслонившись рукой от солнца, Миракл обернулась и посмотрела на него. Райдер не мог угадать выражения ее лица, но ее поза была дерзкой.
   – Тогда не слишком много воображайте. В пределах дозволенного мне я всегда диктовала свои условия. К тому времени я дала понять лорду Хэнли, что Уилкот не значится в условиях нашего соглашения. Получив записку графа, я оделась, спустилась вниз и так ему и сказала.
   Слово «облегчение» бессильно выразить чувства Райдера – его охватило что-то близкое к эйфории. В три шага преодолев разделявшее их расстояние, он приблизился к Миракл, и они продолжили путь.
   – Хэнли, надо думать, был… раздосадован?
   – Я сама была раздосадована.
   – Скорее вы пришли в бешенство?
   Миракл кивнула.
   – Толика праведного гнева всегда помогает оставаться храброй. Однако лорд Хэнли лишь пожал плечами и велел своему приятелю удалиться. Уилкот откланялся и приказал подать ему лошадь. Мы с графом поднялись в спальню. В обмене репликами Хэнли и Уилкота я уловила некоторую натянутость. Это лишило меня присутствия духа. Когда мы добрались до нашей комнаты, граф как будто…
   – Вы его боялись? – спросил Райдер, стараясь говорить как можно мягче.
   Миракл, вздрогнув, обхватила себя руками.
   – В тот миг я почувствовала ужас. Когда я отвергла Уилкота, лорд Хэнли сделал вид, будто его это не заботит, но на самом деле был очень зол. Я боялась вспышки его ярости и сделала вид, будто ничего не случилось.
   Райдер невольно сжал кулаки. Он почувствовал себя загнанным зверем, как любой человек, ожидающий пытки.
   – Вы занимались любовью?
   – То, чем мы занимались, не имеет значения.
   – Но ведь Хэнли тогда еще оставался вашим покровителем.
   – Да, конечно. Однако я никогда не рассказываю другим джентльменам о том, что происходит у меня в спальне.
   Райдеру – униженному оттого, что ему хотелось все знать, и оттого, что ему хватило грубости спросить об этом, сокрушавшемуся оттого, что Миракл должна была все снова пережить – показалось, будто ему нанесли удар.
   Далее дорога пролегала мимо руин небольшого донжона, заброшенного сотни лет назад. Его каменные стены возвышались на живописном обнажении породы. С крутых склонов горы в глубокое ущелье бежала вода. Миракл сошла с тропы и, пробежав под сводчатыми воротами, очутилась в заросшем травой внутреннем дворе замка. Винтовая лестница вела на самый верх развалин. Миракл взбежала на полуразрушенные зубчатые стены.
   С минуту Райдер, запрокинув голову, наблюдал за ее стройной фигуркой на фоне прозрачных облаков и голубого неба. Миракл стояла, покачиваясь, как от сильных порывов ветра. И Райдер бросился за ней наверх, перепрыгивая через две ступени.
   – Напрасно я спросил вас об этом, – сказал он. – Простите меня.
   Миракл покачала головой и, опустившись на камень, обхватила руками колени и устремила взгляд в открывавшееся перед ней пространство. Ее совершенный профиль был словно вылит из стали.
   – На следующее утро граф почти не выпускал меня из виду, – продолжила Миракл. – Он пребывал в сумрачном расположении духа. Никогда прежде я не видела его таким. Я не решалась открыто противоречить ему. Он был разъярен и находил утешение в обладании любимой игрушкой. Вцепившись в мою руку, он держал меня смертельной хваткой. Пытаться вырваться от него означало устроить публичную сцену в роскошной гостинице Эксетера. Этого он бы мне никогда не простил.
   – Стало быть, вы сели на яхту вместе?
   – Да. Прежде чем отправиться в Солент, мы должны были зайти в Лайм-Риджис и провести несколько дней там. Я решила, что оттуда ускользнуть от него будет проще.
   – Усыпив его подозрения?
   – Да, если угодно. Однако прежде чем мы достигли Лайма, на яхту тайно среди ночи проник Уилкот. Я увидела его, когда вышла на палубу посмотреть на звезды. Они сидели с лордом Хэнли за выпивкой. Тогда-то я и поняла, что мне во что бы то ни стало следовало уехать еще в Эксетере, но было уже слишком поздно.
   Райдер присел рядом с Миракл. Почти ничего не видя перед собой, она взяла его за руку.
   – Хэнли был пьян?
   – Не думаю. Но Филипп Уилкот – бесспорно. Они решили осуществить свою договоренность независимо от того, хочу я этого или нет.
   Страх и боль за нее пронзили каждый мускул Райдера.
   – Я жалею, что завел этот разговор, Миракл, но теперь должен услышать, что было дальше.
   – О, не волнуйтесь! Все не так страшно. – Она стиснула его пальцы и, повернувшись к нему, улыбнулась. В ее темных глазах светилась отвага – Миракл бросала вызов всему свету. – Того, чего вы боитесь, не было. Уилкот попытался меня изнасиловать, но у него ничего не вышло.
   – Вы боролись с ним?
   Миракл отпустила его пальцы и, поднявшись, принялась расхаживать вдоль стены.
   – Еще как! Он затащил меня в каюту, но я была в бешенстве и твердо решила перехитрить его или, по крайней мере, дать отпор.
   – А что Хэнли?
   – Он стоял, привалившись к дверному косяку, и наблюдал. Когда Уилкот сорвал с меня платье, его взгляд колол меня иглой, однако он не двинулся с места. Не думаю, что происходящее его возбуждало.
   – Возбуждало? Боже мой!
   Миракл посмотрела Райдеру в глаза. Каждая черточка ее лица выражала отвращение. Неужели Райдер, каким бы порядочным и благородным он ни был, никогда не догадывался, каким уродливым бывает мир? Пусть он и провел свою жизнь рядом со звездами в своих родовых башнях. Однако теперь, когда Миракл уже начала свой рассказ, избавить его от неприглядной правды жизни – равно как и от себя самой – она не могла.
   – У графа, судя по всему, была какая-то причина угодить Уилкоту таким образом, – сказала она. – Вам, разумеется, это кажется диким, но многих мужчин приводит в возбуждение изнасилование, происходящее у них на глазах, даже при том, что сами они в нем не участвуют.
   Райдер с видимым усилием взял себя в руки.
   – И вы полагаете, это относится к Хэнли?
   На Миракл нахлынули воспоминания. Подавив в себе ужас, она, чтобы хватило сил описать последующее, закрыла глаза.
   – Не совсем. Тем не менее, его выражение было… Он словно был закован в какую-то невидимую броню. У него на лице было написано полное равнодушие ко всему происходящему. В этот момент мое презрение к нему превысило ненависть к Уилкоту. Мне удалось вырваться (к тому времени я уже осталась босиком, волосы растрепались), я схватила с пола туфлю и ударила ею лорда Хэнли в пах. Он тут же согнулся пополам от боли. Вот тогда-то Уилкот и стал меня избивать. Граф повернулся и вышел из каюты.
   «На тебя никто больше не позарится. Шлюха! Шлюха! Под Хэнли легла, а от Филиппа Уилкота нос воротишь?»
   – Миракл!
   Голос, казалось, долетел откуда-то издалека, но то был лишь слабый отзвук исполненного болью участия, которое она скорее всего вообразила себе, но которое не имело ничего общего с действительностью. Какое-то дикое неистовство охватило ее. Прижав ладони к глазам, она продолжила ронять слова:
   – Уилкот повалил меня на стол, стал кусать мне шею, но ему пришлось убрать одну руку, чтобы расстегнуть брюки. Я стала шарить рукой по столу и наткнулась на рукоять ножа. Уилкот упал на пол. Была кровь. Очень много крови!
   – Миракл!
   Сильные руки стиснули ей плечи. Миракл открыла глаза, и кошмар рассеялся, теперь она видела только темные ресницы, ярко выделявшиеся на фоне бледного лица Райдера. Он с отчаянием смотрел на Миракл.
   – Вы чуть не лишились чувств, – сказал он. – Простите меня. Я не имел права заставлять вас рассказывать мне это.
   – Ничего. – Миракл засмеялась, стремясь продемонстрировать свое пренебрежение к тому, что было. – Почему бы вам этого не знать, мой безумный благородный рыцарь, стремящийся спасти меня? Или вы довольно уже знаете, чтобы отправить меня на виселицу?

Глава 11

   Произнесенные слова встали между ними. Миракл все бы отдала, лишь бы они не прозвучали. Однако Райдер не отшатнулся от нее с отвращением. Он помог ей сесть.
   – Ничто из рассказанного вами ни при каких обстоятельствах не будет использовано против вас, – сказал он мягко. – Вы должны это знать.
   Посмотрев в его зеленые, словно штормящее море, глаза, Миракл улыбнулась:
   – Ну конечно же! Сэр Галахад даже под пыткой ни за что не выдаст тайны.
   Райдер промолчал и отошел от нее.
   Миракл прислонилась плечом к возвышающейся над остальными руинами части каменной стены, где в былые времена стояла самая высокая башня, теперь превратившаяся в развалины. В этих остатках былой мощи Миракл виделся символический образ ее нынешнего положения. Райдер, высокий и грозный, смотрел вдаль, на холмы. Над землей, поросшей низким дерном, как гигантские косяки рыб, плыли тени уносимых ветром облаков.
   – Ума не приложу, каким образом там оказался нож, – проговорила Миракл, – но на моей руке была кровь. Под телом Уилкота расползалась темная лужа, вытекавшая из раны на плече. Я сорвала с пальцев кольца и побрела на палубу. В голове у меня… в голове у меня стоял туман. Лорд Хэнли сидел, развалившись на носу яхты. Он был мертвецки пьян. Никто не обратил внимания, когда я бросилась на корму, села в шлюпку и перерезала канат. Я сбежала, а нож выбросила в океан.
   – В шлюпке без весел?
   – Я обнаружила это, когда меня уже отнесло в море. В тот момент, помню, мне хотелось умереть.
   Над разрушенным донжоном воцарилась тишина. Райдер, обернувшись, достал из кармана маленькую фляжку.
   – Вот, – обратился он к ней, невесело улыбаясь. – Позаимствовал у мистера Фейбера. Бренди. Может быть, вам это поможет?
   Крепкий напиток обжег Миракл горло. Она закашлялась.
   – Благодарю вас. И спасибо, что не стали говорить всякие банальности, сожалея о моей поруганной чести. Я испытывала только ярость.
   – Слава Богу, что не случилось чего похуже. Я боялся…
   – Что меня изнасиловали?
   Райдер взял у нее фляжку и глотнул бренди.
   – Да. Теперь, когда я знаю, что случилось на самом деле, мне нужно время, чтобы как следует поразмыслить над тем, что кроется за всем этим.
   – Ничего не кроется. История грязная, но совершенно простая. Уилкот пытался принудить меня к близости, а я его убила.
   Райдер сел рядом.
   – Господи! Вы, конечно же, имели на это полное право.
   – Тем не менее, это ужасно, Райдер. В наших краях нет такого суда, который признал бы, что шлюха может подвергнуться насилию и имеет право на защиту!
   Райдер на мгновение прижал лоб к своим сжатым в кулаки рукам. Миракл с тоской смотрела на изгиб его упругой спины, на красно-коричневый блеск его темных волос. Что толку мечтать о чем-то ином? И все же…
   Райдер резко вскочил на ноги и зашагал вперед. В конце зубчатой стены, где постройка обвалилась, он остановился и устремил глаза вниз, в ущелье.
   – Я рад, что не знал все эти подробности раньше, иначе Хэнли, возможно, уже не было бы в живых. Однако в его поведении нет никакого смысла.
   Райдер круто повернулся и зашагал назад.
   – Во-первых, какого черта Хэнли понадобилось заключать подобный договор? Зачем, скажите на милость, – после демонстрации такого исключительного собственнического инстинкта – графу нужно было отдавать на растерзание другому мужчине свою любовницу, а затем напиваться до беспамятства? Каким образом у вас оказался под рукой нож? И почему, черт возьми, в шлюпке не было весел?
   Миракл ощутила смертельную усталость. Она поднялась и направилась к винтовой лестнице.
   – Не знаю. Не хочется об этом думать. Чтобы добраться до «Веселого фермера» вовремя, не отстав от остальных, нам нужно идти.
   Райдер в три шага нагнал ее.
   – Хэнли представляет для вас гораздо большую опасность, чем я предполагал, Миракл. Играть Офелию вам слишком рискованно.
   – Но я не могу нарушить слова, данного Фейберам.
   – Сколько бы они ни потеряли, отменив еще один спектакль, я возмещу им потерю вдвойне.
   Все, что не переставало мучить Миракл в течение последнего часа, вдруг поднялось в ней, как приливная волна, готовая хлынуть через край.
   – Не все можно решить с помощью денег! Есть и вопросы чести. Я дала слово.
   – Я вас понимаю, – спокойно ответил Райдер. – Но это не означает, что вы должны жертвовать ради них своей жизнью.
   Миракл, поспешно спустившись по ступеням, пустилась бежать по дороге. Нагнав ее, Райдер зашагал рядом.
   – Даже если Хэнли и присутствовал бы среди публики – а его там не будет, – он ни за что не узнал бы меня, – сказала Миракл. – Есть простой люд, весь год ожидавший этого спектакля. И есть труппа актеров, которой нужно продемонстрировать свое искусство и свои таланты. Фейберы должны заботиться о своей репутации, если они и дальше собираются заниматься этим делом. Крестьяне наверняка ради этого долгожданного события отменили кучу дел. Как можно деньгами возместить эту потерю?
   – Очевидно, нельзя.
   – Я не нарушу данного обещания, тем более что очень сомневаюсь в грозящей мне опасности.
   – Хорошо, – согласился Райдер. – В Хьюм-Даун мы будем вести себя тихо и спокойно, как церковные мыши. Ни одна важная персона не увидит нас. Но после я буду настаивать, чтобы…
   – После можете делать все, что вам заблагорассудится. – Миракл остановилась и посмотрела ему в лицо, отчаянно желая, чтобы Райдер ее понял. – Я больше не могу это обсуждать, Райдер. Как только я получу свои накопления от брата и сяду на корабль, отплывающий в Америку, все это потеряет для меня значение. Разве не так?
   Тропа привела их на вершину невысокой горы. Дальше она извилисто спускалась вниз к скоплению домов и шла вдоль поросшей лесом речки. Члены труппы, путешествующие пешком, уже собрались возле «Веселого фермера» в ожидании фургонов.
   С минуту Райдер стоял, вглядываясь в деревья и блеск залитой солнцем воды, а затем с улыбкой повернулся к Миракл:
   – Что ж, поможем Фейберам в постановке лучшего за их карьеру спектакля «Гамлет», – сказал он.
 
   Самым высоким строением Хьюм-Даун была небольшая мельница. Деревенские дома, теснившиеся вдоль речки до самой церкви, затем отклонялись в сторону и тянулись вдоль грязной дороги, ведущей на запад к ферме, где Фейберам для показа спектакля отводилось место. Почти весь день публика валом валила в деревню кто на чем: в фургонах, на телегах, в двуколках и пешком.
   Огромный амбар неуклюже громоздился за обширным двором фермы, чем-то напоминавшим место первой встречи Райдера с Джебом и Здоровяком, которых он тогда здорово напугал, вот только на сей раз каждое строение во дворе кишмя кишело различной живностью: поросятами, овцами и крупным скотом. Амбар был предназначен для обмолота зерна, но сейчас временно пустовал в ожидании урожая. Пол должен был служить партером, возвышение с другой стороны – сценой.
   Миракл, выйдя из фургона, помогала с костюмами, а братья Фейберы начали готовиться к спектаклю. Райдер принес стены замка, сложил деревянное оружие, передвинул дорожные сундуки и, не привлекая внимания, но с первого взгляда разобравшись, что и как нужно делать, позаботился о лошадях.
   – Еще никогда нам не удавалось установить декорации так быстро, дорогая, – сказал мистер Уильям Фейбер, тяжело опускаясь на перевернутую бочку. – Этот ваш кузен – толковый парень. Возможно даже, чуток умнее, чем любой из нас.
   Миракл, до этого рассеянно осматривавшая сундук с костюмами, подняла глаза, возвращаясь к действительности.