Страница:
Джейсон, даже не пытаясь этого скрыть, немного подумал.
– Идет, дядя Уолтер.
Словотский улыбнулся.
– А теперь – по коням. Я хочу, чтобы ты устроил нам обзорную экскурсию по Приюту – с заездом в баню и, разумеется, на пивоварню. Кажется, тут кое-что изменилось.
– К пивоварам? Хорошая мысль. Займись этим, а я покуда загляну к Лу. – Гном возвысил голос, обращаясь к часовому в хижине: – Он в пещере?
– Да, Ахира; я предупрежу его, что ты идешь.
– Это вовсе не…
– Тиханцышеханцы, воханцыяханцыкаханцы, – проговорил Словотский. – Эханцытоханцы неханцы твоханцыйханцы моханцынаханыстыханцырьханцы. – Он говорил по-тарабарски, зная, что такую чепуху поймет только тот, кто владеет подобными штуками с детства и к тому же знает с детства английский. Джейсон улыбнулся и одобрительно кивнул; телеграфист же выглядел ужасно озадаченным. Чего и добивался Словотский: вовсе ни к чему унижать друга перед чужаком.
– Ладно, – сказал гном. – И, пожалуй, попроси его распечатать бочонок. Давненько я не пил приютского пивка.
Приложившись – уж не вспомнить по какому разу – к пивной кружке, Ахира одобрительно кивнул. Одобрение относилось и к пиву – то ли память ему изменила, то ли что, но клопами оно больше не отдавало и вообще стало куда лучше, чем когда Ахира был мэром, – и к шумящей машине, которую Рикетти нежно похлопывал по боку.
Пиво просто отличное, решил гном. До «Гиннесса» слегка недотягивает, но в общем – вполне прилично.
Машина тоже впечатляла.
– Паровой котел и генератор вместе – Лу, ты молодец! – громко сказал Ахира, стараясь перекричать рев техники.
Рикетти чуть улыбнулся.
– Спасибо! – прокричал он в ответ. – Кажется, она и впрямь удалась.
Ахира окинул человека внимательным взглядом. Тот стоял у загородки, где помещался генератор, и волны исходящего от машины жара накатывались на него и, обтекая, обдавали гнома – несмотря на работающие вентиляторы.
Годы круто обошлись с Лу Рикетти; его нездоровая худоба еще больше усилилась, голова стала лысой, как шар. Руки покрывали пятна и шрамы, походка сделалась тяжелой, шаркающей.
Женитьба на бывшей рабыне, устроенная Карлом и Чаком, окончилась крахом: пару лет назад Дании сбежала с торговцем.
Но его повадка дышала неподдельной силой – в прошлом Ахира не замечал за ним этого.
– Есть такое присловье, – проорал Рикетти, – «счастлив, как свинья в помоях». Так это про меня. Погоди минутку: надо кое-что сделать.
Лу вскинул руку, подзывая ближайшего инженера, коренастого парня лет двадцати пяти; тот подбежал торопливой трусцой и приблизил ухо к губам Рикетти.
– Бает – помнишь его, Ахира?
– А как же. – Высокий широкоплечий инженер протянул руку. Пожатие было крепким – для человека. – Рад тебя видеть.
– Выпьешь с ним позже. – Рикетти взмахом ладони отмел формальности. – Теперь у нас куча дел. Оповести всех, что телеграф переключается на ночь, переключи генератор постоянного тока в ночной режим – и пусть Даэррин выставит дополнительные посты. С сигнальными ракетами.
– Что-то не так?
– Все так. Просто я старый перестраховщик.
– Ладно. – Бает кивнул. – Запускаем установку гидроксирования?
– Точно. Работа будет долгой: всю ночь и часть дня. Так что разбери компрессор, вычисти, собери обратно и проверь герметичность кессона вокруг сосудов – я не хочу, чтобы и на сей раз взорвалось что-нибудь еще, если они грохнут.
– Ничего не сломается. Новые клапаны выдержат.
– Посмотрим.
Бает еще раз кивнул и пошел прочь.
Рикетти поманил Ахиру, и они перешли в другую пещеру; шум машины стал едва слышен.
– Полагаю, ты поражен? – Ахира кивнул, и Рикетти продолжал: – С год назад Карл попросил меня подумать насчет телеграфа – он хочет устроить его у себя. Думаю, мы сможем взять с него добрую цену за весь пакет – теперь, когда нашли новый пласт гематита.
Пещеры кипели, как улей: движение, звуки, запахи. Рикетти провел гнома по левому коридору, через приемный зал и – мимо караульни – в комнату Инженера. Комната не сильно изменилась, только теперь у Рикетти была настоящая кровать, а не тюфяк с одеялом.
За углом безостановочно трещал телеграф. Рикетти почти не обращал на него внимания – видимо, новости не из самых важных, подумал Ахира, но идея передавать сообщения круглые сутки ему понравилась. Сознание, что информация поступает постоянно, успокаивало само по себе.
Но молодой инженер сказал нечто интересное…
– Гидроксирование – это что? – спросил Ахира.
– Да простой электролиз. Пропускаем ток через бак с водой, собираем пузырьки на дутое стекло, потом газ идет в компрессор…
– Электромотор?
– На будущий год. Пока что это одна лошадиная сила – буквально. Но как бы там ни было, мы «выжимаем» стекло в медные фляги и получаем газ в баллонах.
– Молодцы, ребята.
– Его можно использовать где угодно, – продолжал Рикетти. – Например, для сварки. Очень жаркое пламя.
– Я знаю; отлично. – Ахира кивнул.
– Подожди годик – и мы решим проблему вентилей. У нас будет электрический свет, Ахира; Эйя уже мечтает устроить вечернюю школу для фермеров, как только мы дадим ей яркий свет.
Эйя… Ахира улыбнулся.
Когда он впервые увидел Эйю, она была забитым ребенком, которого Карл, Уолтер и Чак спасли от работорговцев – ходячий скелетик с узловатыми руками и ногами, настоящий гадкий утенок.
Когда он видел ее в последний раз – то была обаятельная юная женщина, едва вступившая в пору расцвета. И гном готов был спорить на что угодно, что ныне она – истинная услада для глаз.
– Как у нее дела?
– Отлично. Вот только… не думаю, что она останется здесь надолго. – Рикетти покачал головой. – Вряд ли, вряд ли… Ты не знаешь, но тут Брен Адахан – помогает Валерану справляться с Джейсоном. И учится у меня, несмотря на все свои улыбочки. Так вот, он обхаживает ее. И всерьез.
– Ты против?
– Да нет, пожалуй. – Рикетти помолчал. – Мне просто хотелось бы знать, что им движет. Со мной все ясно: она – учитель от Бога.
– Верно подмечено. – Женитьба на императорской дочери, даже приемной – неплохой политический ход для барона покоренного Холтуна. Разумеется, выйди Эйя за Адахана, ей придется оставить Приют, так что понятно, отчего эта идея Лу в восторг не приводит. Но, может, это пустые подозрения?
Придется Ахире поговорить с ней.
– А как дела политические?
– Никаких осложнений. – Рикетти пожал плечами. – Местной политикой я поставил заниматься Петроса, а что до Кораля, то стоит ему поднять шум – и я приостанавливаю поставки булата. Единственные проблемы – с ребятами из отрядов.
Ахиру насторожило то, как это было сказано.
– Что не так?
Рикетти пожал плечами.
– Скорей уж всё слишком «так» – слишком много хорошего. Мы так славно разобрались с гильдией, что караваны находить все трудней, ну и кое-кто из ребят уходит в фермеры или на шахты. – Он покачал головой. – Другие начали пить. А по весне у нас было убийство. Компания Давеновых парней попыталась вытрясти из фермера деньги, а когда он сказал «нет» – его забили.
Совершеннейшая глупость; на озадаченный взгляд Ахиры Рикетти снова качнул головой.
– Не думаю, чтобы они хотели его убивать – просто старались заставить раскошелиться. – Опять пожатие плеч. – Впрочем, какая разница, когда болтаешься в петле, что ты собирался делать. – Рикетти сделал большой глоток пива. – Я все еще вижу их лица, Ахира, вижу – все еще… – Он ударил себя по колену. – Но мы должны были…
Он оборвал себя – стрекотание телеграфа чуть изменилось, сделалось более настойчивым.
– Это меня; погоди минутку. – Он отошел и выстукал бронзовым ключом быструю дробь.
Ответ заставил его побледнеть.
– Черт. Слышал, Ахира?
– Я не знаю морзянку, Лу.
– Прости. – Рикетти тряхнул головой. – Прибыл гонец от Кораля. На Терранжи был набег – работорговцы. Три дня назад. Большой набег – разграбили столицу баронства, увезли казну, угнали рабов – и людей, и эльфов. Кораль взывает о помощи. Казну мы можем оставить себе; он просит наказать налетчиков и освободить эльфов.
Он кивнул самому себе.
– Старый пройдоха учится. Он скорей оставит несколько фунтов золота нам, чем позволит налетчикам их увезти.
Ахира резко выпрямился в кресле.
– А что его солдаты? Цветочки собирают?
Рикетти качнул головой.
– Большая часть его солдат – на границе с Мёлрудом, а не рассыпана по западным землям. С Мёлрудом постоянные свары; а с запада он удара не ждал – у нас с Терранжи мирный договор. Переговоры начались еще при тебе, помнишь?
– Именно что – договор. Не пакт о взаимопомощи. Да… но – работорговцы и все прочее…
– Вот именно. – Рикетти взглянул на Ахиру. – Единственная сложность: многие ребята Даэррина сейчас в копях, у нас не хватает людей.
Ахира фыркнул. Рикетти говорил как записной бюрократ.
– Хочешь сказать, у тебя недостает воинов?
Рикетти остро взглянул на гнома.
– Нужно по крайней мере несколько дней, чтобы вызвать их и все организовать. Придется посылать гонцов: телеграф до копей еще не дотянут.
Ахира подошел к полке, взял бутылку «Отменного Рикетти», раскупорил и опрокинул в рот. Обжигающая жидкость огнем пролилась в горло.
– Ладно. Что ты можешь сделать?
– Возможно, у меня наберется сотня бойцов, но почти все они совершенно неопытны.
– Те, что крови не нюхали? Плохо.
Рикетти ткнул пальцем в телеграф:
– Я не знаю, сколько людей у работорговцев, но вряд ли их меньше сотни. Остается только надеяться, что их немногим и больше.
Он остановился – выжидая.
В глубине души неистовство боя по-прежнему пугало Ахиру – драк он боялся всегда, кроме тех случаев, когда боевое безумие ревущим потоком омывало его, погружая в свою кровавую пучину и унося прочь все чувства.
Но он просто повел плечами.
– Значит, лишняя пара дюжин тебе пригодится. Тринадцать не раз отведавших крови гномов – и Уолтер в придачу. – Если где-то и был разведчик лучший, чем Уолтер Словотский, Ахира о нем не слышал.
Долгий миг Рикетти смотрел на него.
– Думаю, да. – Он выстукал ключом быструю дробь и снова повернулся к Ахире. – Я распорядился приготовить коней, оружие и припасы для ста двенадцати бойцов. И разослать разведчиков: налетчиков еще нужно найти. И еще – военный совет: Петрос, Бает, Даэррин, его заместитель, ты, я, Словотский… Гм… добавлю-ка я еще Валерана, Брена, Джейсона и Эйю.
– А Джейсона-то зачем? И Эйю, коли на то пошло?
– У Эйи одна из самых лучших голов, какие я знаю. А Джейсон… он наследник Карла. И должен знать, как делаются такие дела.
– И какие это дела?
Рикетти тряхнул головой и на миг закусил нижнюю губу.
– Всего лишь военный совет. – Он снова заработал ключом. – По крайней мере – сейчас.
Большую часть совета Уолтер просидел молча. Обсуждение крутилось вокруг того, стоит или нет посылать летучий отряд, а Уолтер терпеть не мог спорить по поводу уже решенного. С самого начала было ясно: Лу намерен выслать отряд вдогон работорговцам и просто позволяет разносить свои доводы в пух и прах, пока идет подготовка рейда – надо же чем-то занять на это время господ советников.
Словотский был поражен. Рикетти явно умнел. Этой уловке он научился у Карла, а Карл, в свою очередь, когда-то подцепил ее у Уолтера.
Ответный налет был необходимостью – равно политической и финансовой. Во-первых, добыча Приютского летучего отряда долгое время была скудней некуда: Даэррину и его ребятам крупные караваны не попадались вот уже с год, так что большинство его воинов, что людей, что гномов, начало работать в шахтах и на полях – надо же чем-то жить. И потому мысль о прекрасном работорговом караване, груженном сокровищами эльфийского барона, была непреодолимым искушением.
Было бы неплохо, если б Эллегон провел разведку с воздуха, но дракона не будет еще несколько дней.
Но так даже лучше – Карл всегда старался устраивать набеги перед самым прилетом Эллегона: появление этой «летучей кавалерии» спасло столько жизней, что и не сосчитать.
И все же разведка – хоть какая-то – просто необходима. Уолтер прекрасно понимал, кому предстоит заняться этим, когда работорговцев найдут. Его это не затруднит – так же, как Ван Клиберна не затруднило бы сыграть несколько пассажей на рояле.
Впрочем, есть кое-что…
– Лу, а не может это оказаться диверсией либо ловушкой? Не пытается ли Гильдия выманить охрану Приюта?
– Теоретически возможно все. – Рикетти немного подумал, потом покачал головой. – И все-таки – вряд ли.
Даэррин тряхнул головой.
– Без разницы. Взять те пушки, что делали Карлу… их у нас семнадцать штук, да?
– Шестнадцать, – поправил инженер-подмастерье. – Последняя треснула при испытании – как раз сегодня ночью.
– Шестнадцать действующих пушек, – подхватил Рикетти нить рассуждений, когда Даэррин улыбкой и кивком дал понять, что принял поправку. – Ставим их на хребте, заряжаем картечью – и пусть на нас лезет хоть целое войско. А я пока что не слышал, что на нас идет армия. Не думаю, что это ловушка.
– Ну ладно, может, это и не прикрытие атаки на Приют. – Уолтер мотнул головой. – Ну а как насчет попытки выманить летучий отряд? Заставить нас попробовать поймать их в засаду…
Даэррин снова тряхнул головой.
– Ты слишком хитроумен, Уолтер Словотский, – жестко улыбнулся он. – Ну, попытаются они устроить засаду нам, так что? Мы атакуем их, уничтожим, освободим рабов и захватим казну.
– И все же мне это не нравится. – Уолтер был не в восторге от корявого английского Даэррина, но говорил он не о том. От невнятной речь и грамматических ошибок еще никто не погибал. От западни – бывало.
– Думаю, нам надо идти. – Валеран крутил в руке кубок. – Учитывая…
– Прости, Валеран, – вмешался Ахира, – но с чего ты решил, что тоже идешь? Как я понял, твое дело – следить, чтобы Джейсон ни во что не вляпался, а не гоняться за рабовладельцами.
Валеран одарил его ледяным взглядом.
– Полагаю, это касается только лишь меня и моего императора. Или – меня и командира летучего отряда.
– Спокойно. – Даэррин взмахом руки прекратил спор. – Здесь мальчик в безопасности. Валеран в отряде – если захочет. Так ты говорил, Вал?…
– Валеран, – поправил солдат. – Предположим, работорговый караван действительно идет на встречу с более крупными силами – так что, они станут надеяться, что мы нагоним их примерно тогда же, когда к ним подойдет подкрепление? Помешают нам провести разведку? Или, может, заставят нас ослепнуть во время боя?
Брен Адахан фыркнул. Хоть он и сидел рядом с Эйей, но молчал, лишь изредка отвлекаясь на девушку. На Уолтера его выдержка произвела впечатление. Умеет парень держать себя в руках…
Что до меня, малышка, не будь ты приемной дочерью Карла, уж я бы нашел, о чем порассказать тебе в постели.
В Эйе была необычность – чуть раскосые глаза, высокие скулы, гладкая цвета кофе с молоком кожа… а для Уолтера, хоть он и любил свою жену – Кира была привлекательной женщиной, – слова о верности всегда оставались только словами. Так уж он был устроен. Облегающий костюм Эйи – ее шорты и серый вязаный свитерок – лишь подчеркивал те изменения, которые он в ней видел.
И все же… нет, сказал он себе. Уймись.
Ночь с будущей Карловой женой в свое время едва не стоила Уолтеру жизни – и он не собирался выяснять, сойдет ли ему с рук подобный же фокус с Карловой дочерью, пусть себе и приемной.
Да и военный совет – не лучшее время и место, чтобы вспоминать, где, с кем и как я спал.
Как не время и для открытых возражений – к тому же он вовсе не уверен, что хочет подвести совет к определенным выводам.
Он потянулся и похлопал Эйю по голой коленке:
– А что скажешь ты, малышка?
Она накрыла его руку маленькой ладошкой и усмехнулась, когда улыбка на лице Адахана сменилась острым взглядом.
– Я думаю, Уолтер, что в поход вы отправитесь в любом случае, так что лучше обсудить, что и как делать, чем тратить время на спор, стоит ли это делать вообще.
– Твоя правда. – Поразительная девушка. У нее не только красивые ноги и великолепная грудь – у нее еще и мозги есть. Демонстрация здравомыслия лишь облегчает Уолтеру решение. Разумеется, она может разрушить все, сказав «нет». Такое случалось даже с Уолтером – один раз из десяти. Его редкие отлучки из Энделла обычно бывали успешны – во всех отношениях.
– Точно подмечено, – кивнул Рикетти и поднялся. – Тогда я пошел – у меня на ночь большие планы и я не вижу необходимости их менять. Разве что расставить по местам пушки – просто на всякий случай. Эйя, Петрос, Джейсон – у вас завтра много дел, вовсе не обязательно задерживаться на обсуждение деталей. Отправляйтесь спать – уехать можете и с утра.
Эйя безмолвно улыбнулась, встала и вышла.
– Петрос – ты мой гость, заночуешь в Новом Доме; Джейсон отыщет тебе комнату. Сейчас слишком облачно, чтобы возвращаться ночью верхом. Даэррин – ты сам поведешь отряд?
Гном расплылся в широкой улыбке.
– А то, – отозвался он по-английски. – Это мой час звезд, босс.
– Тогда оставь мне кого-нибудь, чтобы командовал здесь в твое отсутствие, и непременно выставь усиленные посты. И берегите себя. – Это относилось уже ко всем. Потом брови Рикетти сошлись: он обернулся к углу, где, внимательно слушая, сидел Джейсон.
– Джейсон, я же сказал…
– Нет. – Юноша закусил губу. Уолтер перевел на него взгляд.
Ой-ёй. Это выражение мрачной решимости Уолтер уже видел, и не раз – хоть и не на лице Джейсона.
Такой вид бывает у тех, кто собирается поступить наперекор собственному страху. Уолтер Словотский видел бы это выражение куда чаще, бери он в бой зеркало.
Его совсем не удивило, когда Джейсон помотал головой и произнес – громко, каждое слово звенело, как тихие шаги по минному полю:
– Я с вами.
Глава 5: СУДНЫЙ ДЕНЬ
«Доброе утро, твое императорское величие, – прозвучало у него в голове. – Пора вставать».
«Убирайся». – Карл натянул странно вонючее одеяло на уши, одновременно представив, как запихивает ящериную голову Эллегона под воду и держит ее там – а дракон пускает пузыри. Чертов мир – даже лучшие одеяла в нем пахнут так, будто ими покрывали лошадей.
Что частенько и бывает, коли на то пошло.
«Во-первых, ты не сделаешь этого, потому что я тебе не позволю. Во-вторых, потому, что любишь меня, а в-третьих…»
«В-третьих – императорское величество, а не величие».
Со двора в небо с ревом ударило пламя.
«Ты называешь это на свой лад, я – на свой».
«Уйди. Просто – уйди. Я скоро встану»,
«Хорошо».
«Ну так…»
«Для тебя „скоро“ значит „уже“.
«Оставь меня в покое». Карл закутался в одеяла и попытался снова заснуть.
Быть князем Бима и императором Холтунбима – работенка не слишком веселая, но кое-что приятное в ней было, самым же главным – для Карла Куллинана – была возможность не вскакивать с петухами. С радостью поспать подольше он не расстанется. Ни за какие коврижки.
«Я всегда находил удивительным стоицизм, с которым богатые и сильные мира сего несут свое тяжкое бремя, одновременно отказываясь от всего, что может помочь сделать сие бремя менее тягостным».
«Перевод: перестань трепыхаться и вытаскивай свою ленивую задницу из кровати».
«Потрясающая способность замечать очевидное».
Запекшиеся с ночи губы дрогнули в улыбке.
«По-твоему, мне это нужно?»
«Я решил – да».
Одной из обязанностей Эллегона было одергивать Карла, когда того заносило, даже если Карл и считал, что занесло на сей раз самого дракона.
Но в конце концов, черт побери, это лишь справедливо.
И в конце концов, Карл – как правитель – требовал не так уж и многого.
На Той Стороне последние из франкской знати посылали своих подданных под плети или на казнь за самые пустячные проступки, заставляли их весной целыми ночами колотить ветками по прудам, чтобы лягушачьи свадебные песни не мешали господину барону спать… или взять эти самые droit de seigneur или lettres de cachet – Карл никогда не переводил эти выражений, дабы не засорять язык.
Хм… если подумать, то и выражение «франкская знать» – термин не вполне точный. Франки – французы – были не одиноки. Lise majeste, как бы оно где ни называлось, каралось смертью в большинстве стран.
В отличие от китайских и японских императоров – и большинства правителей Этой Стороны, коли на то пошло – Карл собирал налоги за год в том же году, оставляя налоги следующего года на следующий.
Карл Куллинан не заставлял крестьян работать ночами, не казнил никого из знати за случайно слетевшее с уст слово. Он также не соблазнял и не насиловал крестьянок и не использовал сыновей черни как мишень, упражняясь с копьем.
Он просто хотел спать, сколько спится.
Не сказать, чтобы он хотел многого.
«А жизнь, знаешь ли, штука вообще несправедливая, так что давай поднимайся. Если тебе нужно основание – вот, и не одно, – добавил дракон. – Андреа – с охраной – отправилась в город бороться с какой-то болячкой; я собираюсь на охоту, так что садись писать Лу и Уолтеру с гномом – я захвачу письма с собой.
И потом, вспомни-ка, сегодня Томену предстоит приговаривать браконьера, а ты собирался при том присутствовать. А еще у тебя приемный день».
«Я его отменяю».
«Извини. Тебе предстоит встреча с послом Кхара. А мне – отлет».
Будь проклят Кхар. К черту Нифиэн. А Пандатавэй вообще пусть идет на…
«Вставай».
«Уже».
Карл спустил ноги на пол, потер глаза и лишь потом заставил себя подняться. Не одеваясь, прошлепал по каменному полу к полупрозрачному окну.
Далеко внизу, во внутреннем дворе, слуги и солдаты нагружали Эллегона: кожаные мешки с едой, порохом, пулями и всякой другой всячиной для летучего отряда Франдреда, что мотался по побережью в надежде перехватить работорговый караван.
«Поспеши. Я улетаю самое большее через час. Иди мойся; я прикажу принести завтрак и все для письма».
Карл кивнул; подхватил с кресла шелковый халат, запахнулся и отправился в гардеробную.
Когда он вернулся в спальню, перо, чернильница и островерхая шкатулка для письма уже ждали на подоконнике.
Карл сел, пристроил шкатулку на коленях. Крышка была на петлях; внутри хранилась бумага и другие письменные принадлежности. Он откинул крышку, вынул пять-шесть уже написанных страниц и быстро просмотрел.
Еще у него было несколько чужих писем для отправки в Приют – и среди них послание мастера Ранэллы с описанием последнего нововведения: некое улучшение в процессе получения пироксилина, которое, кажется, сделало возможным контролировать детонацию зелья.
И несколько длинных писем Джейсону. «Как же я соскучился по нему, – подумал Карл. – Быть может, стоило все-таки держать мальчика рядом».
Нет; Энди права. В Приюте Джейсон получит отличное образование: Валеран обучит его воинским искусствам, Эйя – языкам, Рикетти и его помощники – тому, что знают сами; и при этом Джейсону не придется постоянно думать о безопасности – тогда как в Бимстрене он и шагу не мог бы ступить без охраны.
И, возможно, еще более важно то, что там с Джейсоном обращаются просто как с тем, кого уважают и любят, а не как с наследником серебряной короны князей Бима и наследным принцем Холтунбимской империи.
Карл тряхнул головой и заставил себя вернуться к делам, словно они были неприятной необходимостью. Надо сделать некоторые пояснения к грубому наброску Карлова проекта железной дороги – она может оказаться самым важным из всех его дел. Железная дорога неминуемо подтолкнет развитие торговли.
Он принялся насвистывать лайтфутовский «Железнодорожный блюз». Если он сможет связать дорогой Холтун и Бим, а потом протянуть ее в Нифиэн и дальше – до Кхара, а возможно, и Киара, это будет чертовски недурная работа. В результате еще при его жизни Холтунбим покорит две, а может, и три страны – без единого выстрела, никого не убив, а только обогатив, причем всех.
Не такой уж плохой способ выигрывать войны: ничего не объявляя, ни с кем не сражаясь, никого не унижая поражением. Дешевые перевозки дают богатство; богатство даст возможность крестьянам жить лучше – поднимутся цены на зерно, люд станет меньше времени проводить в поле, а мясо на столах будет каждый день, а не дважды в декаду.
«Курица в супе каждого крестьянина?» – В мысленном голосе Эллегона чувствовалась улыбка. Несмотря ни на что, даже на то, что люди на триста лет приковали его в выгребной яме, Эллегон научился любить их.
«Далеко не всех».
В дверь поскреблись.
– Вползай, – откликнулся Карл, не поворачивая головы.
Тэннети принесла ему завтрак; она куда более ловко управлялась с мечом, чем с нагруженным всякой всячиной подносом.
– Идет, дядя Уолтер.
Словотский улыбнулся.
– А теперь – по коням. Я хочу, чтобы ты устроил нам обзорную экскурсию по Приюту – с заездом в баню и, разумеется, на пивоварню. Кажется, тут кое-что изменилось.
– К пивоварам? Хорошая мысль. Займись этим, а я покуда загляну к Лу. – Гном возвысил голос, обращаясь к часовому в хижине: – Он в пещере?
– Да, Ахира; я предупрежу его, что ты идешь.
– Это вовсе не…
– Тиханцышеханцы, воханцыяханцыкаханцы, – проговорил Словотский. – Эханцытоханцы неханцы твоханцыйханцы моханцынаханыстыханцырьханцы. – Он говорил по-тарабарски, зная, что такую чепуху поймет только тот, кто владеет подобными штуками с детства и к тому же знает с детства английский. Джейсон улыбнулся и одобрительно кивнул; телеграфист же выглядел ужасно озадаченным. Чего и добивался Словотский: вовсе ни к чему унижать друга перед чужаком.
– Ладно, – сказал гном. – И, пожалуй, попроси его распечатать бочонок. Давненько я не пил приютского пивка.
Приложившись – уж не вспомнить по какому разу – к пивной кружке, Ахира одобрительно кивнул. Одобрение относилось и к пиву – то ли память ему изменила, то ли что, но клопами оно больше не отдавало и вообще стало куда лучше, чем когда Ахира был мэром, – и к шумящей машине, которую Рикетти нежно похлопывал по боку.
Пиво просто отличное, решил гном. До «Гиннесса» слегка недотягивает, но в общем – вполне прилично.
Машина тоже впечатляла.
– Паровой котел и генератор вместе – Лу, ты молодец! – громко сказал Ахира, стараясь перекричать рев техники.
Рикетти чуть улыбнулся.
– Спасибо! – прокричал он в ответ. – Кажется, она и впрямь удалась.
Ахира окинул человека внимательным взглядом. Тот стоял у загородки, где помещался генератор, и волны исходящего от машины жара накатывались на него и, обтекая, обдавали гнома – несмотря на работающие вентиляторы.
Годы круто обошлись с Лу Рикетти; его нездоровая худоба еще больше усилилась, голова стала лысой, как шар. Руки покрывали пятна и шрамы, походка сделалась тяжелой, шаркающей.
Женитьба на бывшей рабыне, устроенная Карлом и Чаком, окончилась крахом: пару лет назад Дании сбежала с торговцем.
Но его повадка дышала неподдельной силой – в прошлом Ахира не замечал за ним этого.
– Есть такое присловье, – проорал Рикетти, – «счастлив, как свинья в помоях». Так это про меня. Погоди минутку: надо кое-что сделать.
Лу вскинул руку, подзывая ближайшего инженера, коренастого парня лет двадцати пяти; тот подбежал торопливой трусцой и приблизил ухо к губам Рикетти.
– Бает – помнишь его, Ахира?
– А как же. – Высокий широкоплечий инженер протянул руку. Пожатие было крепким – для человека. – Рад тебя видеть.
– Выпьешь с ним позже. – Рикетти взмахом ладони отмел формальности. – Теперь у нас куча дел. Оповести всех, что телеграф переключается на ночь, переключи генератор постоянного тока в ночной режим – и пусть Даэррин выставит дополнительные посты. С сигнальными ракетами.
– Что-то не так?
– Все так. Просто я старый перестраховщик.
– Ладно. – Бает кивнул. – Запускаем установку гидроксирования?
– Точно. Работа будет долгой: всю ночь и часть дня. Так что разбери компрессор, вычисти, собери обратно и проверь герметичность кессона вокруг сосудов – я не хочу, чтобы и на сей раз взорвалось что-нибудь еще, если они грохнут.
– Ничего не сломается. Новые клапаны выдержат.
– Посмотрим.
Бает еще раз кивнул и пошел прочь.
Рикетти поманил Ахиру, и они перешли в другую пещеру; шум машины стал едва слышен.
– Полагаю, ты поражен? – Ахира кивнул, и Рикетти продолжал: – С год назад Карл попросил меня подумать насчет телеграфа – он хочет устроить его у себя. Думаю, мы сможем взять с него добрую цену за весь пакет – теперь, когда нашли новый пласт гематита.
Пещеры кипели, как улей: движение, звуки, запахи. Рикетти провел гнома по левому коридору, через приемный зал и – мимо караульни – в комнату Инженера. Комната не сильно изменилась, только теперь у Рикетти была настоящая кровать, а не тюфяк с одеялом.
За углом безостановочно трещал телеграф. Рикетти почти не обращал на него внимания – видимо, новости не из самых важных, подумал Ахира, но идея передавать сообщения круглые сутки ему понравилась. Сознание, что информация поступает постоянно, успокаивало само по себе.
Но молодой инженер сказал нечто интересное…
– Гидроксирование – это что? – спросил Ахира.
– Да простой электролиз. Пропускаем ток через бак с водой, собираем пузырьки на дутое стекло, потом газ идет в компрессор…
– Электромотор?
– На будущий год. Пока что это одна лошадиная сила – буквально. Но как бы там ни было, мы «выжимаем» стекло в медные фляги и получаем газ в баллонах.
– Молодцы, ребята.
– Его можно использовать где угодно, – продолжал Рикетти. – Например, для сварки. Очень жаркое пламя.
– Я знаю; отлично. – Ахира кивнул.
– Подожди годик – и мы решим проблему вентилей. У нас будет электрический свет, Ахира; Эйя уже мечтает устроить вечернюю школу для фермеров, как только мы дадим ей яркий свет.
Эйя… Ахира улыбнулся.
Когда он впервые увидел Эйю, она была забитым ребенком, которого Карл, Уолтер и Чак спасли от работорговцев – ходячий скелетик с узловатыми руками и ногами, настоящий гадкий утенок.
Когда он видел ее в последний раз – то была обаятельная юная женщина, едва вступившая в пору расцвета. И гном готов был спорить на что угодно, что ныне она – истинная услада для глаз.
– Как у нее дела?
– Отлично. Вот только… не думаю, что она останется здесь надолго. – Рикетти покачал головой. – Вряд ли, вряд ли… Ты не знаешь, но тут Брен Адахан – помогает Валерану справляться с Джейсоном. И учится у меня, несмотря на все свои улыбочки. Так вот, он обхаживает ее. И всерьез.
– Ты против?
– Да нет, пожалуй. – Рикетти помолчал. – Мне просто хотелось бы знать, что им движет. Со мной все ясно: она – учитель от Бога.
– Верно подмечено. – Женитьба на императорской дочери, даже приемной – неплохой политический ход для барона покоренного Холтуна. Разумеется, выйди Эйя за Адахана, ей придется оставить Приют, так что понятно, отчего эта идея Лу в восторг не приводит. Но, может, это пустые подозрения?
Придется Ахире поговорить с ней.
– А как дела политические?
– Никаких осложнений. – Рикетти пожал плечами. – Местной политикой я поставил заниматься Петроса, а что до Кораля, то стоит ему поднять шум – и я приостанавливаю поставки булата. Единственные проблемы – с ребятами из отрядов.
Ахиру насторожило то, как это было сказано.
– Что не так?
Рикетти пожал плечами.
– Скорей уж всё слишком «так» – слишком много хорошего. Мы так славно разобрались с гильдией, что караваны находить все трудней, ну и кое-кто из ребят уходит в фермеры или на шахты. – Он покачал головой. – Другие начали пить. А по весне у нас было убийство. Компания Давеновых парней попыталась вытрясти из фермера деньги, а когда он сказал «нет» – его забили.
Совершеннейшая глупость; на озадаченный взгляд Ахиры Рикетти снова качнул головой.
– Не думаю, чтобы они хотели его убивать – просто старались заставить раскошелиться. – Опять пожатие плеч. – Впрочем, какая разница, когда болтаешься в петле, что ты собирался делать. – Рикетти сделал большой глоток пива. – Я все еще вижу их лица, Ахира, вижу – все еще… – Он ударил себя по колену. – Но мы должны были…
Он оборвал себя – стрекотание телеграфа чуть изменилось, сделалось более настойчивым.
– Это меня; погоди минутку. – Он отошел и выстукал бронзовым ключом быструю дробь.
Ответ заставил его побледнеть.
– Черт. Слышал, Ахира?
– Я не знаю морзянку, Лу.
– Прости. – Рикетти тряхнул головой. – Прибыл гонец от Кораля. На Терранжи был набег – работорговцы. Три дня назад. Большой набег – разграбили столицу баронства, увезли казну, угнали рабов – и людей, и эльфов. Кораль взывает о помощи. Казну мы можем оставить себе; он просит наказать налетчиков и освободить эльфов.
Он кивнул самому себе.
– Старый пройдоха учится. Он скорей оставит несколько фунтов золота нам, чем позволит налетчикам их увезти.
Ахира резко выпрямился в кресле.
– А что его солдаты? Цветочки собирают?
Рикетти качнул головой.
– Большая часть его солдат – на границе с Мёлрудом, а не рассыпана по западным землям. С Мёлрудом постоянные свары; а с запада он удара не ждал – у нас с Терранжи мирный договор. Переговоры начались еще при тебе, помнишь?
– Именно что – договор. Не пакт о взаимопомощи. Да… но – работорговцы и все прочее…
– Вот именно. – Рикетти взглянул на Ахиру. – Единственная сложность: многие ребята Даэррина сейчас в копях, у нас не хватает людей.
Ахира фыркнул. Рикетти говорил как записной бюрократ.
– Хочешь сказать, у тебя недостает воинов?
Рикетти остро взглянул на гнома.
– Нужно по крайней мере несколько дней, чтобы вызвать их и все организовать. Придется посылать гонцов: телеграф до копей еще не дотянут.
Ахира подошел к полке, взял бутылку «Отменного Рикетти», раскупорил и опрокинул в рот. Обжигающая жидкость огнем пролилась в горло.
– Ладно. Что ты можешь сделать?
– Возможно, у меня наберется сотня бойцов, но почти все они совершенно неопытны.
– Те, что крови не нюхали? Плохо.
Рикетти ткнул пальцем в телеграф:
– Я не знаю, сколько людей у работорговцев, но вряд ли их меньше сотни. Остается только надеяться, что их немногим и больше.
Он остановился – выжидая.
В глубине души неистовство боя по-прежнему пугало Ахиру – драк он боялся всегда, кроме тех случаев, когда боевое безумие ревущим потоком омывало его, погружая в свою кровавую пучину и унося прочь все чувства.
Но он просто повел плечами.
– Значит, лишняя пара дюжин тебе пригодится. Тринадцать не раз отведавших крови гномов – и Уолтер в придачу. – Если где-то и был разведчик лучший, чем Уолтер Словотский, Ахира о нем не слышал.
Долгий миг Рикетти смотрел на него.
– Думаю, да. – Он выстукал ключом быструю дробь и снова повернулся к Ахире. – Я распорядился приготовить коней, оружие и припасы для ста двенадцати бойцов. И разослать разведчиков: налетчиков еще нужно найти. И еще – военный совет: Петрос, Бает, Даэррин, его заместитель, ты, я, Словотский… Гм… добавлю-ка я еще Валерана, Брена, Джейсона и Эйю.
– А Джейсона-то зачем? И Эйю, коли на то пошло?
– У Эйи одна из самых лучших голов, какие я знаю. А Джейсон… он наследник Карла. И должен знать, как делаются такие дела.
– И какие это дела?
Рикетти тряхнул головой и на миг закусил нижнюю губу.
– Всего лишь военный совет. – Он снова заработал ключом. – По крайней мере – сейчас.
Большую часть совета Уолтер просидел молча. Обсуждение крутилось вокруг того, стоит или нет посылать летучий отряд, а Уолтер терпеть не мог спорить по поводу уже решенного. С самого начала было ясно: Лу намерен выслать отряд вдогон работорговцам и просто позволяет разносить свои доводы в пух и прах, пока идет подготовка рейда – надо же чем-то занять на это время господ советников.
Словотский был поражен. Рикетти явно умнел. Этой уловке он научился у Карла, а Карл, в свою очередь, когда-то подцепил ее у Уолтера.
Ответный налет был необходимостью – равно политической и финансовой. Во-первых, добыча Приютского летучего отряда долгое время была скудней некуда: Даэррину и его ребятам крупные караваны не попадались вот уже с год, так что большинство его воинов, что людей, что гномов, начало работать в шахтах и на полях – надо же чем-то жить. И потому мысль о прекрасном работорговом караване, груженном сокровищами эльфийского барона, была непреодолимым искушением.
Было бы неплохо, если б Эллегон провел разведку с воздуха, но дракона не будет еще несколько дней.
Но так даже лучше – Карл всегда старался устраивать набеги перед самым прилетом Эллегона: появление этой «летучей кавалерии» спасло столько жизней, что и не сосчитать.
И все же разведка – хоть какая-то – просто необходима. Уолтер прекрасно понимал, кому предстоит заняться этим, когда работорговцев найдут. Его это не затруднит – так же, как Ван Клиберна не затруднило бы сыграть несколько пассажей на рояле.
Впрочем, есть кое-что…
– Лу, а не может это оказаться диверсией либо ловушкой? Не пытается ли Гильдия выманить охрану Приюта?
– Теоретически возможно все. – Рикетти немного подумал, потом покачал головой. – И все-таки – вряд ли.
Даэррин тряхнул головой.
– Без разницы. Взять те пушки, что делали Карлу… их у нас семнадцать штук, да?
– Шестнадцать, – поправил инженер-подмастерье. – Последняя треснула при испытании – как раз сегодня ночью.
– Шестнадцать действующих пушек, – подхватил Рикетти нить рассуждений, когда Даэррин улыбкой и кивком дал понять, что принял поправку. – Ставим их на хребте, заряжаем картечью – и пусть на нас лезет хоть целое войско. А я пока что не слышал, что на нас идет армия. Не думаю, что это ловушка.
– Ну ладно, может, это и не прикрытие атаки на Приют. – Уолтер мотнул головой. – Ну а как насчет попытки выманить летучий отряд? Заставить нас попробовать поймать их в засаду…
Даэррин снова тряхнул головой.
– Ты слишком хитроумен, Уолтер Словотский, – жестко улыбнулся он. – Ну, попытаются они устроить засаду нам, так что? Мы атакуем их, уничтожим, освободим рабов и захватим казну.
– И все же мне это не нравится. – Уолтер был не в восторге от корявого английского Даэррина, но говорил он не о том. От невнятной речь и грамматических ошибок еще никто не погибал. От западни – бывало.
– Думаю, нам надо идти. – Валеран крутил в руке кубок. – Учитывая…
– Прости, Валеран, – вмешался Ахира, – но с чего ты решил, что тоже идешь? Как я понял, твое дело – следить, чтобы Джейсон ни во что не вляпался, а не гоняться за рабовладельцами.
Валеран одарил его ледяным взглядом.
– Полагаю, это касается только лишь меня и моего императора. Или – меня и командира летучего отряда.
– Спокойно. – Даэррин взмахом руки прекратил спор. – Здесь мальчик в безопасности. Валеран в отряде – если захочет. Так ты говорил, Вал?…
– Валеран, – поправил солдат. – Предположим, работорговый караван действительно идет на встречу с более крупными силами – так что, они станут надеяться, что мы нагоним их примерно тогда же, когда к ним подойдет подкрепление? Помешают нам провести разведку? Или, может, заставят нас ослепнуть во время боя?
Брен Адахан фыркнул. Хоть он и сидел рядом с Эйей, но молчал, лишь изредка отвлекаясь на девушку. На Уолтера его выдержка произвела впечатление. Умеет парень держать себя в руках…
Что до меня, малышка, не будь ты приемной дочерью Карла, уж я бы нашел, о чем порассказать тебе в постели.
В Эйе была необычность – чуть раскосые глаза, высокие скулы, гладкая цвета кофе с молоком кожа… а для Уолтера, хоть он и любил свою жену – Кира была привлекательной женщиной, – слова о верности всегда оставались только словами. Так уж он был устроен. Облегающий костюм Эйи – ее шорты и серый вязаный свитерок – лишь подчеркивал те изменения, которые он в ней видел.
И все же… нет, сказал он себе. Уймись.
Ночь с будущей Карловой женой в свое время едва не стоила Уолтеру жизни – и он не собирался выяснять, сойдет ли ему с рук подобный же фокус с Карловой дочерью, пусть себе и приемной.
Да и военный совет – не лучшее время и место, чтобы вспоминать, где, с кем и как я спал.
Как не время и для открытых возражений – к тому же он вовсе не уверен, что хочет подвести совет к определенным выводам.
Он потянулся и похлопал Эйю по голой коленке:
– А что скажешь ты, малышка?
Она накрыла его руку маленькой ладошкой и усмехнулась, когда улыбка на лице Адахана сменилась острым взглядом.
– Я думаю, Уолтер, что в поход вы отправитесь в любом случае, так что лучше обсудить, что и как делать, чем тратить время на спор, стоит ли это делать вообще.
– Твоя правда. – Поразительная девушка. У нее не только красивые ноги и великолепная грудь – у нее еще и мозги есть. Демонстрация здравомыслия лишь облегчает Уолтеру решение. Разумеется, она может разрушить все, сказав «нет». Такое случалось даже с Уолтером – один раз из десяти. Его редкие отлучки из Энделла обычно бывали успешны – во всех отношениях.
– Точно подмечено, – кивнул Рикетти и поднялся. – Тогда я пошел – у меня на ночь большие планы и я не вижу необходимости их менять. Разве что расставить по местам пушки – просто на всякий случай. Эйя, Петрос, Джейсон – у вас завтра много дел, вовсе не обязательно задерживаться на обсуждение деталей. Отправляйтесь спать – уехать можете и с утра.
Эйя безмолвно улыбнулась, встала и вышла.
– Петрос – ты мой гость, заночуешь в Новом Доме; Джейсон отыщет тебе комнату. Сейчас слишком облачно, чтобы возвращаться ночью верхом. Даэррин – ты сам поведешь отряд?
Гном расплылся в широкой улыбке.
– А то, – отозвался он по-английски. – Это мой час звезд, босс.
– Тогда оставь мне кого-нибудь, чтобы командовал здесь в твое отсутствие, и непременно выставь усиленные посты. И берегите себя. – Это относилось уже ко всем. Потом брови Рикетти сошлись: он обернулся к углу, где, внимательно слушая, сидел Джейсон.
– Джейсон, я же сказал…
– Нет. – Юноша закусил губу. Уолтер перевел на него взгляд.
Ой-ёй. Это выражение мрачной решимости Уолтер уже видел, и не раз – хоть и не на лице Джейсона.
Такой вид бывает у тех, кто собирается поступить наперекор собственному страху. Уолтер Словотский видел бы это выражение куда чаще, бери он в бой зеркало.
Его совсем не удивило, когда Джейсон помотал головой и произнес – громко, каждое слово звенело, как тихие шаги по минному полю:
– Я с вами.
Глава 5: СУДНЫЙ ДЕНЬ
Пусть лучше виновные не понесут наказания, чем будет наказан хоть один невиновный… ибо куда важней, чтобы невинный был защищен, чем виновный наказан, ведь вина и преступления столь распространены в мире, что все их никогда не удастся покарать…
Когда же к позорному столбу прикована и бичуется невиновность – любой вправе сказать: «Мне все равно, болен я или здоров, ибо самая жизнь моя не защищена». А если в умах возникают подобные мысли – это означает конец защищенности как таковой.
Джон Адамс
«Доброе утро, твое императорское величие, – прозвучало у него в голове. – Пора вставать».
«Убирайся». – Карл натянул странно вонючее одеяло на уши, одновременно представив, как запихивает ящериную голову Эллегона под воду и держит ее там – а дракон пускает пузыри. Чертов мир – даже лучшие одеяла в нем пахнут так, будто ими покрывали лошадей.
Что частенько и бывает, коли на то пошло.
«Во-первых, ты не сделаешь этого, потому что я тебе не позволю. Во-вторых, потому, что любишь меня, а в-третьих…»
«В-третьих – императорское величество, а не величие».
Со двора в небо с ревом ударило пламя.
«Ты называешь это на свой лад, я – на свой».
«Уйди. Просто – уйди. Я скоро встану»,
«Хорошо».
«Ну так…»
«Для тебя „скоро“ значит „уже“.
«Оставь меня в покое». Карл закутался в одеяла и попытался снова заснуть.
Быть князем Бима и императором Холтунбима – работенка не слишком веселая, но кое-что приятное в ней было, самым же главным – для Карла Куллинана – была возможность не вскакивать с петухами. С радостью поспать подольше он не расстанется. Ни за какие коврижки.
«Я всегда находил удивительным стоицизм, с которым богатые и сильные мира сего несут свое тяжкое бремя, одновременно отказываясь от всего, что может помочь сделать сие бремя менее тягостным».
«Перевод: перестань трепыхаться и вытаскивай свою ленивую задницу из кровати».
«Потрясающая способность замечать очевидное».
Запекшиеся с ночи губы дрогнули в улыбке.
«По-твоему, мне это нужно?»
«Я решил – да».
Одной из обязанностей Эллегона было одергивать Карла, когда того заносило, даже если Карл и считал, что занесло на сей раз самого дракона.
Но в конце концов, черт побери, это лишь справедливо.
И в конце концов, Карл – как правитель – требовал не так уж и многого.
На Той Стороне последние из франкской знати посылали своих подданных под плети или на казнь за самые пустячные проступки, заставляли их весной целыми ночами колотить ветками по прудам, чтобы лягушачьи свадебные песни не мешали господину барону спать… или взять эти самые droit de seigneur или lettres de cachet – Карл никогда не переводил эти выражений, дабы не засорять язык.
Хм… если подумать, то и выражение «франкская знать» – термин не вполне точный. Франки – французы – были не одиноки. Lise majeste, как бы оно где ни называлось, каралось смертью в большинстве стран.
В отличие от китайских и японских императоров – и большинства правителей Этой Стороны, коли на то пошло – Карл собирал налоги за год в том же году, оставляя налоги следующего года на следующий.
Карл Куллинан не заставлял крестьян работать ночами, не казнил никого из знати за случайно слетевшее с уст слово. Он также не соблазнял и не насиловал крестьянок и не использовал сыновей черни как мишень, упражняясь с копьем.
Он просто хотел спать, сколько спится.
Не сказать, чтобы он хотел многого.
«А жизнь, знаешь ли, штука вообще несправедливая, так что давай поднимайся. Если тебе нужно основание – вот, и не одно, – добавил дракон. – Андреа – с охраной – отправилась в город бороться с какой-то болячкой; я собираюсь на охоту, так что садись писать Лу и Уолтеру с гномом – я захвачу письма с собой.
И потом, вспомни-ка, сегодня Томену предстоит приговаривать браконьера, а ты собирался при том присутствовать. А еще у тебя приемный день».
«Я его отменяю».
«Извини. Тебе предстоит встреча с послом Кхара. А мне – отлет».
Будь проклят Кхар. К черту Нифиэн. А Пандатавэй вообще пусть идет на…
«Вставай».
«Уже».
Карл спустил ноги на пол, потер глаза и лишь потом заставил себя подняться. Не одеваясь, прошлепал по каменному полу к полупрозрачному окну.
Далеко внизу, во внутреннем дворе, слуги и солдаты нагружали Эллегона: кожаные мешки с едой, порохом, пулями и всякой другой всячиной для летучего отряда Франдреда, что мотался по побережью в надежде перехватить работорговый караван.
«Поспеши. Я улетаю самое большее через час. Иди мойся; я прикажу принести завтрак и все для письма».
Карл кивнул; подхватил с кресла шелковый халат, запахнулся и отправился в гардеробную.
Когда он вернулся в спальню, перо, чернильница и островерхая шкатулка для письма уже ждали на подоконнике.
Карл сел, пристроил шкатулку на коленях. Крышка была на петлях; внутри хранилась бумага и другие письменные принадлежности. Он откинул крышку, вынул пять-шесть уже написанных страниц и быстро просмотрел.
Еще у него было несколько чужих писем для отправки в Приют – и среди них послание мастера Ранэллы с описанием последнего нововведения: некое улучшение в процессе получения пироксилина, которое, кажется, сделало возможным контролировать детонацию зелья.
И несколько длинных писем Джейсону. «Как же я соскучился по нему, – подумал Карл. – Быть может, стоило все-таки держать мальчика рядом».
Нет; Энди права. В Приюте Джейсон получит отличное образование: Валеран обучит его воинским искусствам, Эйя – языкам, Рикетти и его помощники – тому, что знают сами; и при этом Джейсону не придется постоянно думать о безопасности – тогда как в Бимстрене он и шагу не мог бы ступить без охраны.
И, возможно, еще более важно то, что там с Джейсоном обращаются просто как с тем, кого уважают и любят, а не как с наследником серебряной короны князей Бима и наследным принцем Холтунбимской империи.
Карл тряхнул головой и заставил себя вернуться к делам, словно они были неприятной необходимостью. Надо сделать некоторые пояснения к грубому наброску Карлова проекта железной дороги – она может оказаться самым важным из всех его дел. Железная дорога неминуемо подтолкнет развитие торговли.
Он принялся насвистывать лайтфутовский «Железнодорожный блюз». Если он сможет связать дорогой Холтун и Бим, а потом протянуть ее в Нифиэн и дальше – до Кхара, а возможно, и Киара, это будет чертовски недурная работа. В результате еще при его жизни Холтунбим покорит две, а может, и три страны – без единого выстрела, никого не убив, а только обогатив, причем всех.
Не такой уж плохой способ выигрывать войны: ничего не объявляя, ни с кем не сражаясь, никого не унижая поражением. Дешевые перевозки дают богатство; богатство даст возможность крестьянам жить лучше – поднимутся цены на зерно, люд станет меньше времени проводить в поле, а мясо на столах будет каждый день, а не дважды в декаду.
«Курица в супе каждого крестьянина?» – В мысленном голосе Эллегона чувствовалась улыбка. Несмотря ни на что, даже на то, что люди на триста лет приковали его в выгребной яме, Эллегон научился любить их.
«Далеко не всех».
В дверь поскреблись.
– Вползай, – откликнулся Карл, не поворачивая головы.
Тэннети принесла ему завтрак; она куда более ловко управлялась с мечом, чем с нагруженным всякой всячиной подносом.