Сальваторе Роберт. Море Мечей

   — А как называется ее корабль? — поинтересовалась Кэтти-бри.
   — «Кровавый киль», — ответил Морик. — Название говорящее. Шила Кри уважает килевание. — Он вздрогнул и отхлебнул еще пива. — Вот и все, что я знаю, — закончил он и подтолкнул кошелек к Дзирту.
   — Это больше, чем я ожидал, — ответил дроу, отодвигая от себя деньги.
   Морик, чуть помедлив, сунул их в карман.
   — Есть еще кое-что, — добавил он, когда друзья уже поднимались. — Шилу Кри в последнее время нигде не видели, вполне вероятно, что она затаилась, зная, что Дюдермонт ее разыскивает.
   — Может, она попытается сразиться с «Морской феей». Похоже, она отчаянная, к тому же у нее сей час молот Вульфгара.
   Морик громко расхохотался.
   — Кри далеко не дура, а надо быть полным дураком, чтобы решиться на сражение с «Морской феей» в открытом море. Ведь корабль создан, чтобы истреблять пиратов, и пока команда неплохо с этим справлялась.
   Пусть у Кри молот, но зато у Дюдермонта есть Робийард, а с ним лучше не связываться! А еще у Дюдермонта Вульфгар. Нет, Кри заляжет на дно, и правильно сделает. Но вам это будет только на руку.
   Он умолк на мгновение, убеждаясь, что его слушают очень внимательно.
   — Кри знает северные воды лучше всех, — пояснил Морик. — И уж во всяком случае лучше Дюдермонта, который по большей части ходит южнее. Если она затаилась, то нашему капитану будет трудненько разыскать ее. Думаю, «Морской фее» предстоит еще много рейсов, прежде чем «Кровавый киль» снова попадется капитану на глаза.
   Дзирт и Кэтти-бри снова переглянулись.
   — Может, нам лучше оставаться в городе, если мы хотим найти Вульфгара, — предположил дроу.
   — «Морская фея» теперь редко бывает в Лускане, — перебил Морик. — Их чародей имеет что-то против Небесной башни Аркана.
   — И капитан Дюдермонт как-то подпортил здесь свою добрую славу, кажется? — спросила Кэтти-бри.
   Морик изобразил удивление:
   — Дюдермонт и его команда — лучшие охотники за пиратами на всем Побережье Мечей на памяти старейших эльфов.
   — Я имела в виду то, что он освободил тебя и Вульфгара, — пояснила девушка, усмехнувшись. — Мы слыхали, что его поведение на Карнавале Воров пришлось судьям не по вкусу.
   — Да они идиоты все, — буркнул Морик. — Ну да, репутацию Дюдермонт себе в тот день подпортил, потому что поступил по справедливости, а не в угоду властям. Ему ж самому было бы лучше, если б он дал им нас убить, но…
   — Но к его чести, он не стал молчать, — договорил за него Дзирт.
   — Дюдермонту Карнавал никогда не нравился, — присовокупила Кэтти-бри.
   — Так что, скорее всего, капитан нашел для своего корабля более удобную гавань, — продолжал Морик. — Думаю, Глубоководье, ведь там его знают гораздо лучше и, говорят, у него там большой роскошный дом.
   — Мы можем там быть через несколько дней, — переглянувшись с девушкой, сказал Дзирт, и она согласно кивнула.
   — Что ж, приятно было познакомиться, Морик, и спасибо тебе за хлопоты, — добавил дроу с поклоном и развернулся, собираясь уходить.
   — Про тебя обычно говорят, что ты герой с благо родным сердцем и чистой душой, темный эльф, — в спину ему сказал вор, и друзья обернулись. — Такого праведника не замарает общение с типом вроде меня?
   Дзирт тепло улыбнулся, и Морик понял, какую глупость сморозил.
   — Судя по тому, что я слышал, ты был другом Вульфгара. А он — один из моих самых близких товарищей.
   — Тот Вульфгар, которого знал ты или которого знал я? — уточнил Морик. — Это, наверное, не одно и то же.
   — Наверное, — ответил дроу и, снова поклонившись, вышел вместе с Кэтти-бри.
 

* * *

 
   Лелоринель осторожно вошел в заднюю комнату таверны, держа руки поближе к оружию. Женщина, посланная Шилой Кри, сидела на стуле у противоположной стены, а с двух сторон от нее стояли громадные охранники. Похоже, кроме человеческой в их жилах текла еще кровь орков или даже огров.
   — Ну, входи, — довольно дружелюбно и даже как то фамильярно сказала женщина и подняла руки, показывая, что у нее нет оружия. — Ты просил о встрече, вот, пожалуйста.
   Лелоринель несколько успокоился и убрал одну ладонь с эфеса. Бросив быстрые взгляды по сторонам, эльф убедился, что в маленьком помещении почти без мебели негде спрятаться, и сделал шаг вперед.
   Тяжелый удар в челюсть пришелся справа, словно из пустоты, и застигнутый врасплох эльф не упал лишь потому, что налетел спиной на стену. Пытаясь справиться с накатившими дурнотой и головокружением, он увидел третьего стража, которого заклинание делало незримым до первого удара.
   Оскалив в хищной ухмылке два кривых желтых зуба, громила с размаху приложил кулак к груди эльфа, так что тот задохнулся.
   Лелоринель хотел выхватить кинжал и меч, но противник точным апперкотом под челюсть подбросил его в воздух. Последнее, что видел эльф, — решительно идущие к нему двое других здоровяков, у одного из которых кулаки были обмотаны цепями.
   Чудовищный удар в висок, из глаз эльфа посыпались искры, а потом все погрузилось во тьму.
   — Сведения — не такая уж высокая цена, — как всегда драматично произнес Валь-Дуссен, взмахнув руками так, что широкие рукава его одеяния взметнулись, как вороньи крылья. — Неужели я многого прошу?
   Дзирт опустил голову и запустил пальцы в густую белую шевелюру, при этом искоса глянув на Кэтти-бри. Они пришли в Небесную башню Аркана в надежде разыскать какого-нибудь мага, отправляющегося в Десять Городов, чтобы передать с ним весточку Бренору. Они знали, что дворф страшно бес покоится за судьбу варвара, и хотели его ободрить, поскольку все, что им удалось здесь узнать, позволяло надеяться, что Вульфгар жив.
   Их направили к этому странному чародею в черном одеянии, Валь-Дуссену, который как раз собирался перенестись в Долину Ледяного Ветра. Друзья решили, что мага их просьба не сильно затруднит, но приготовились заплатить, если нужно, однако бородатый седовласый старик вдруг сильно заинтересовался Дзиртом и его корнями.
   Он согласился доставить сообщение Бренору, но только в том случае, если дроу даст ему исчерпывающее описание жизни в Мензоберранзане.
   — У меня нет времени, — повторил Дзирт. — Нам надо отправляться на юг, в Глубоководье.
   — Может, наш уважаемый друг мог бы с помощью магии перенести нас в Глубоководье побыстрее, — вдруг заявила Кэтти-бри, заметив, что чародей стал расстроенно пощипывать бороду.
   В комнате находился еще один маг, один из руководителей гильдии, по имени Каннабир, который при этих словах поспешно замахал руками, при этом на его старом, словно высеченном из камня лице отразилось волнение.
   — Ну что ж, — задумался Валь-Дуссен, — это потребует некоторых усилий, но вполне возможно. Не бесплатно, конечно, и цена, сами понимаете, будет ощутимой. Н-да, дайте подумать… Я переправлю вас обоих в Глубоководье за тысячу золотых и два дня рассказов о Мензоберранзане. Да-да, именно так. А потом, конечно, я отправлюсь в Десять Городов, как и собирался, и передам Бренору все, что вы хотите, но это будет стоить еще одного дня рассказов.
   Он глянул на Дзирта жадно блестевшими глаза ми, но темный эльф решительно покачал головой.
   — Мне нечего рассказывать об этом городе, — сказал Дзирт. — Я ушел оттуда, так и не успев там прижиться. По правде говоря, думаю, что многим, включая и тебя, известно о Мензоберранзане гораздо больше, чем мне.
   Валь-Дуссен надулся.
   — Ну, тогда один день рассказов, и я доставлю ваше письмо Бренору.
   — Никаких разговоров о Мензоберранзане, — твердо возразил Дзирт и вытащил из-под плаща заготовленное письмо. — Я заплачу тебе двадцать золотых — а это немалая цена за столь пустячную услугу, — если ты передашь это послание советнику в Брин Шандере, куда ты все равно направляешься, и попросишь отдать его Реджису из Одинокого Леса.
   — И это ты называешь пустячной услугой?! — закатив глаза, вскричал Валь-Дуссен.
   — За то время, что мы здесь препираемся, ты уже мог бы не один раз переместиться в Десять Городов, — ответил темный эльф.
   — Но я хочу услышать истории! — уперся маг.
   — Тебе расскажет их кто-нибудь другой, — отрезал Дзирт и поднялся с места, а с ним и Кэтти-бри.
   Они уже дошли до двери, когда их окликнул Каннабир:
   — Он согласен.
   Дзирт поглядел на него и недовольного чародея.
   Каннабир тоже смерил взглядом возмущенного Валь-Дуссена и кивнул дроу. С демонстративным глубоким вздохом чародей подошел к темному эльфу и взял письмо, протянув было руку за платой, но Каннабир прибавил со значением:
   — Прими эту услугу, Дзирт До'Урден, как знак нашей благодарности за твою службу на «Морской фее».
   Валь-Дуссен что-то пробубнил, но тем не менее отошел, зажав в руке послание.
   — Может, когда мы снова встретимся, я и придумаю тебе историйку-другую, — чтобы как-то задобрить его, пообещал Дзирт в спину сердито сопевшему магу.
   Руководитель гильдии только вежливо поклонился им, и Дзирт с Кэтти-бри направились своей дорогой, в Глубоководье.
 

* * *

 
   Крепкие веревки глубоко впивались в запястья Лелоринеля, сидевшего на жестком высоком стуле с пря мой спинкой, а шею туго охватывал кожаный ошейник, не дававший пошевельнуться.
   Один глаз от удара заплыл, на его месте налился громадный сливовый синяк, плечи болели, как, впрочем, и все остальное.
   Когда оставшийся работоспособным глаз привык к освещению, эльф разглядел, что в комнате находятся уже знакомые ему громадные стражи и та же темноволосая женщина. Она сидела прямо напротив него, пристально глядя на пленника.
   — Моей госпоже не нравится, когда о ней расспрашивают во всеуслышание, — сказала пиратка, внимательно осматривая мускулистую фигуру эльфа.
   — Твоя госпожа не отличает друзей от врагов, — дерзко ответил Лелоринель.
   — Да, есть вещи, которые трудно отличить, — согласилась женщина, продолжая его разглядывать.
   Эльф презрительно фыркнул, и она кивнула одному из великанов. Одним прыжком громила оказался рядом с пленником и заехал ему увесистым кулаком по лицу.
   — Будешь и дальше так себя вести — убью, — невозмутимо заявила женщина.
   Лелоринель стал вести себя осторожнее.
   — Ты шлялся по всему Лускану и выспрашивал о Шиле Кри, — продолжила она, помолчав. — С чего такой интерес? Может, тебя власти наняли? Или ты работаешь на этого негодяя Дюдермонта?
   — Я сам по себе и западнее Серебристой Луны никого не знаю, — спокойно ответил Лелоринель.
   — И при этом ты на всех углах треплешь имя человека, с которым ищешь встречи.
   — Неправда, — возразил эльф. — Я говорил о Кри только однажды, потому что мне показалось, что те люди могли свести меня с ней.
   Женщина чуть заметно кивнула, и Лелоринель получил новый удар в лицо.
   — О Шиле Кри, — поправила она.
   Лелоринель чуть-чуть наклонил голову, насколько позволял ошейник.
   — Тогда говори прямо сейчас, зачем ищешь мою хозяйку? — спросила женщина. — Только выбирай слова.
   — Мне указал на нее провидец, — признался эльф. — Он набросал мне рисунок.
   При этих словах женщина взяла обрывок пергамента, на котором было изображение гравировки с Клыка Защитника, символа, теперь неразрывно связанного с пиратской шайкой.
   — Мне нужен совсем другой человек, грозный враг, и он тоже будет разыскивать К… Шилу Кри, — объяснил Лелоринель. — Место и время мне неизвестны, но, по словам провидца, я смогу выполнить свою задачу и сразиться с этим бродячим воином только вместе с Шилой Кри, если, конечно, оружие, на котором начертаны эти знаки, действительно находится у нее.
   — Грозный враг? — переспросила женщина. — Может, капитан Дюдермонт?
   — Дзирт До'Урден, — прямо ответил эльф, решив, что скрывать правду нет смысла — тем более, что любое неосторожное или неверно понятое слово могло поставить под угрозу не только его дело, но и жизнь. — Темный эльф, друг человека, которому раньше принадлежало это оружие.
   — Дроу? — недоверчиво переспросила женщина — похоже, она впервые слышала это имя.
   — Именно. — И Лелоринель скорчил презрительную гримасу. — Герой северных земель. Жители Долины Ледяного Ветра, как и многие другие простаки, его просто обожают.
   Ее лицо выразило некоторое любопытство, но по том снова стало равнодушным.
   — И он ищет Шилу Кри? — спросила она.
   Эльф хотел пожать плечами, но путы мешали.
   — Мне известно только то, что сказал провидец, и ради того, чтобы исполнить предсказание, я проделал путь в несколько сотен миль. Я хочу убить этого темного эльфа.
   — А какое отношение все это имеет к моей хозяйке? — спросила женщина.
   — Да мне просто надо попасть к ней… то есть к ее дому, или крепости, или кораблю — уж не знаю, где она живет, — согласился Лелоринель. — От самой Шилы Кри мне ничего не нужно. Изменится что-нибудь или нет, это будет зависеть от нее. Думаю… — И он выразительно поглядел на веревки.
   Женщина довольно долго разглядывала его, обдумывая странный рассказ, потом снова сделала какой-то знак стражникам.
   Один поспешно приблизился к Лелоринелю и вы тащил длинный зазубренный нож. Эльф уж было решил, что ему конец, но громила зашел сзади и раз резал веревки на запястьях. Другой выступил из угла комнаты, неся в руках вещи Лелоринеля. Там не было только оружия и волшебного кольца.
   Стараясь не обращать внимания на явно разочарованные рожи охранников, эльф поглядел на женщину и заметил на ее пальце свое кольцо, без которого не чего было и надеяться победить в схватке с Дзиртом До'Урденом.
   — Оружие тоже верните, — приказала женщина подчиненным, и все трое недоуменно, точнее просто тупо, уставились на нее.
   — Чтобы добраться до Шилы Кри, придется пройти опасный путь, — пояснила она. — Оружие тебе наверняка пригодится. Если не разочаруешь меня, может, и увидишь Шилу Кри, хотя неизвестно, выслушает она твою байку или просто убьет.
   Лелоринелю оставалось лишь смириться. Эльф забрал свои вещи и оделся, стараясь не делать резких движений и вести себя так, будто грубых верзил здесь и вовсе нет.
   В скором времени все пятеро выехали из северных ворот Лускана.

Глава 10. ПРОКЛЯТАЯ ЗИМА

   — Это от Дзирта, — сказал Кассиус, протягивая Реджису свиток. — Его доставил один неприятный тип из Лускана, знаменитый чародей, так, по край ней мере, он сам утверждает.
   Реджис принял послание и развязал бечевку.
   — Думаю, оно тебя обрадует, — поторопил его Кассиус.
   — Ты что, читал? — недоверчиво спросил Реджис.
   — Этот чародей из Лускана по имени Валь-Дуссен, считающий себя шибко умным, забыл имя того, кому я должен передать письмо, — неохотно пояснил Кассиус. — Поэтому мне пришлось его просмотреть, и из содержания я понял, что оно предназначается либо тебе, либо Бренору Боевому Топору, либо обоим.
   Реджис кивнул, как если бы объяснение его устроило, хотя советник мог, и не читая письмо, прийти к тому же заключению. Интересно, а кому еще могли послать сообщение Дзирт и Кэтти-бри? Но хафлинга слишком заботило, что написал Дзирт, поэтому он ре шил оставить все как есть, развернул свиток и прочитал послание.
   Лицо его сразу озарилось улыбкой.
   — Возможно, варвар жив, — заметил Кассиус.
   — Похоже, — согласился хафлинг. — По крайней мере знак на теле той женщины не означает того, чего мы больше всего боялись.
   На лицо Кассиуса как будто набежала тень, и Реджис это заметил.
   — В чем дело?
   — Ни в чем.
   — Но я же вижу, — не отступал хафлинг и вдруг нахмурился: — Что с женщиной?
   — Ее нет, — сознался Кассиус.
   — Умерла?
   — Сбежала. Несколько дней назад. Советник Кемп отправил ее на рыболовецкое судно из Таргоса. Едва корабль вышел из гавани, она спрыгнула за борт.
   — Ну так, значит, она погибла, наверняка замерзла в ледяной воде, — заявил Реджис. Он прекрасно знал, что в холодном Мер Дуалдоне невозможно долго продержаться даже в разгар лета, не говоря уж о поздней осени.
   — И команда тоже так думала, — подтвердил Кассиус — Но она, похоже, воспользовалась каким-то заклятием, потому что ее видели в воде неподалеку от западной части Таргоса.
   — Тогда она наверняка лежит бездыханная где-нибудь на берегу озера — такого заплыва и погоды никто не выдержит, — предположил хафлинг, — или полубезумная бродит где-нибудь у кромки воды.
   Кассуис энергично помотал головой.
   — Сдается мне, эта Джул Перец — хитрая бестия. Ее не нашли, а на одной ферме, к западу от города, пропала одежда. Скорее всего, она давно уже на пути из Долины Ледяного Ветра, так что я только рад распрощаться с ней.
   Реджис думал о другом. Он соображал, не грозит ли бегство Джул Перец неприятностями его друзьям. Женщина знает Дзирта и наверняка захочет свести с ним счеты.
   Все же волноваться он не стал, ведь такие, как Дзирт и Кэтти-бри, могут за себя постоять. Если Джул Перец и перейдет им дорогу, тем хуже для нее.
   — Я должен навестить Бренора, — сказал он Кассиусу. И, спрятав письмо за пазуху, хафлинг выскочил из дома старейшины и пронесся через весь Брин Шандер в надежде поймать какой-нибудь торговый караван, отправлявшийся бы этим утром к дворфским рудникам.
   Удача его не подвела, и вскоре Реджис уже ехал в телеге, груженной мешками с зерном. Ехать было удобно, поэтому почти всю дорогу он проехал.
   Вечером этого же дня Реджис наконец разыскал Бренора. Бывший король был сильно не в духе, но с тех пор как отбыли Дзирт и Кэтти-бри, это было его обычное состояние.
   — Вы же поднимаете худую породу! — орал рыжебородый король на двух молодых рудокопов, черных от грязи, каменной крошки и пыли. Бренор выхватил из тележки кусок добытой породы и раскрошил одной рукой. — Вы что, думаете, здесь есть хорошая руда?
   — Копать очень трудно, — стал оправдываться один из рабочих, он был еще молод, черная борода едва прикрывала кадык на толстой шее. — Шахта очень глубокая, приходится висеть вниз головой…
   — Пф! Ты меня, наверное, с кем-то путаешь! Думаешь, мне интересно слушать твое нытье? — заорал Бренор. Стиснув зубы и сжав кулаки, он зарычал, как будто скопившийся внутри него гнев настойчиво искал выход.
   — Мой король! — вскричал тут же молодой дворф. — Мы спустимся и добудем хорошую породу!
   — Пф!
   Бренор развернулся и, толкнув пузом тяжело груженную тележку, опрокинул ее. И, словно такой раз рядки ему как раз и не хватало, замер, уперев крепкие руки в бока, уставясь на перевернутую тележку и рас сыпавшиеся по коридору камни. Потом он закрыл глаза.
   — Не надо спускаться, — спокойно обратился он к рудокопам. — Идите помойтесь и поешьте. Порода как порода — это вашему королю крепости не хватает, похоже.
   — Да, мой король, — в один голос сказали оба дворфа.
   Реджис подошел с другой стороны и кивком попрощался с рабочими, которые пошли прочь, переговариваясь вполголоса.
   Хафлинг хлопнул Бренора по плечу. Дворф под прыгнул на месте и резко обернулся с перекошенным от ярости лицом.
   — Больше так не делай! — закричал он, когда увидел, что это всего лишь Реджис. — А ты разве не дол жен быть на заседании Совета?
   — Они и без меня справятся, — улыбнулся хафлинг. — Думаю, тебе я нужен больше.
   Бренор удивленно поднял брови, но Реджис только показал глазами вслед ушедшим рабочим.
   — Они что же, преступники? — едко осведомился он.
   Бренор пнул камень — похоже, досада и злость снова распирали его. Но гроза быстро миновала, сменившись обычным для него хмурым настроением. Плечи дворфа поникли, и он грустно покачал головой.
   — Я не вынесу, если снова потеряю своего мальчика, — признался он.
   Реджис погладил его по плечу, заулыбался и протянул свиток.
   — Это от Дзирта.
   Бренор выхватил пергамент из рук друга и поспешно развернул.
   — Они с Кэтти-бри нашли моего мальчика! — завопил дворф, но стал читать дальше и смолк.
   — Нет, но они узнали, что Клык Защитника больше не у Вульфгара, — торопливо добавил Реджис.
   — Мы отправляемся, — вдруг объявил Бренор.
   — Отправляемся? — переспросил хафлинг. — Куда это?
   — К Дзирту и Кэтти-бри, искать моего мальчика! — прокричал дворф и сорвался с места. — Отправляемся сегодня, Пузан! Так что лучше собирайся.
   — Но… — начал было Реджис. У него наготове было множество возражений, главным из которых было то, что сейчас уже поздно покидать Десять Городов. Осень подходила к концу, а зима всегда наступала здесь неожиданно и сразу в полную силу.
   — До Лускана доберемся, не дрожи, Пузан! — рявкнул Бренор.
   — Лучше тебе взять с собой дворфов, — промямлил хафлинг, еле поспевая за товарищем. — Вы крепкие, хорошо переносите холод и снег и сражаться умеете…
   — Они мне не нужны, — возразил Бренор. — Если ты будешь рядом, уверен, мы найдем моего мальчика.
   По тону дворфа было ясно, что он больше не ста нет слушать никаких возражений.
   Реджис буркнул еще что-то и смиренно вздохнул.
   — Но все мои дорожные припасы и вещи остались в Одиноком Лесу, — заныл он.
   — Все, что может понадобиться, найдешь у меня в пещерах, — перебил дворф. — По пути зайдем в Брин Шандер, извинишься перед Кассиусом, а он позаботится о твоем доме и имуществе.
   — Да уж, — с неприкрытым сарказмом отозвался Реджис, потому что всякий раз, как он покидал Доли ну Ледяного Ветра, по возвращении заставал дом совершенно пустым. Жители Десяти Городов — отличные соседи, но обчистить пустующий дом для них — обычное дело, даже если хозяин уехал ненадолго.
   Как Бренор и обещал, этой же ночью они тронулись в путь, направляясь к далеким огням Брин Шандера. Небо было прозрачным, дул холодный ветер. Они прибыли перед самым рассветом, и, невзирая на все моль бы Реджиса повременить, Бренор направился прямо к дому Кассиуса и забарабанил в дверь. При этом он орал так громко, что разбудил не только старейшину, но и добрую половину соседей.
   Едва сонный Кассиус отворил дверь, дворф пихнул Реджиса в дом и проревел:
   — У тебя пять минут!
   Когда же, по его мнению, время вышло, он вломился внутрь, схватил хафлинга за шиворот и, для вида извинившись перед хозяином, вытащил его на улицу. Всю дорогу до западных ворот ему приходи лось тянуть Реджиса за собой.
   — Кассиус мне сказал, что рыбаки предсказывают бурю, — несколько раз заявил хафлинг, но дворф, похоже, даже не слышал. — Будет сильный ветер и дождь, но если пойдет снег…
   — Это ж просто буря, — презрительно фыркнув, отозвался Бренор. — Меня не остановит ни буря, ни ты, Пузан! Я еду!
   — Йети в это время злее всего, — напомнил Реджис.
   — Вот и хорошо, топор от безделья не затупится, — осадил его дворф. — У этих тварей головы твердые.
   Буря началась вечером того же дня, ледяной дождь лился не переставая, а ветер дул такой, что приходилось идти чуть ли не на четвереньках.
   Несчастный, промокший до костей Реджис беспрерывно хныкал, хотя и понимал, что сквозь рев ветра Бренор все равно его не слышит. К счастью, ветер дул в спину, прибавляя им ходу, отчего дворф временами е удовольствием крякал.
   Но хафлинг особенно не радовался. Буря шла с юго-востока, с гор, такое случалось редко, зато ветры оттуда были самыми грозными. В Долине Ледяного Ветра такую бурю, когда она набирала силу, обычно называли Северянкой. Когда штормовые облака долетят через долину до моря, холодный северо-восточный ветер будет удерживать их там неделю, пока мощь бури не иссякнет.
   Вечером приятели остановились на каком-то хуторе, где их приняли радушно, но все же спать в дом не пустили, а отправили в хлев. Когда они уселись у небольшого костерка, разделись и развесили су шиться насквозь промокшую одежду, Реджис вновь попытался воззвать к здравому смыслу Бренора.
   Но похоже, что здравый смысл дворф запрятал куда-то очень глубоко, и докричаться до него было невозможно.
   — Это Северянка, — увещевал хафлинг. — Она может бушевать неделю, и будет еще холоднее.
   — Это не Северянка, — проворчал Бренор.
   — Можно ведь переждать. Останемся здесь или отправимся в Бремен. Но идти через долину в такую погоду — это ж верная смерть!
   — Пф! Всего лишь дождик, — буркнул Бренор и впился зубами в кусок баранины, которой их угости ли хозяева. — Я видал и похуже. Когда я был мальчишкой, мы в Мифрил Халле играли на улице в бурю посильнее этой. Видел бы ты, какой снег тогда выпадал, Пузан. Зараз наметало сугробы в два дворфских роста!
   — Да если насыплет хоть четверть этого, мы замерзнем в пути, — возразил Реджис. — Замерзнем на смерть, и только йети найдут нас.
   — Пф! — фыркнул Бренор. — Меня никакой снег не остановит, или я бородатый гном! Можешь воз вращаться, если хочешь, — до Таргоса легко доберешься, а там тебя перевезут домой. А я снова пойду, как только высплюсь, и не остановлюсь, пока не доберусь до ворот Лускана и не разыщу там ту таверну, о которой писал Дзирт, «Мотыгу».
   Реджис недовольно скривился, но все же кивнул.
   — Я даю тебе выбор, — сказал Бренор. — Если чувствуешь, что тебе слабо, поворачивай назад.
   — Но ты-то пойдешь?
   — Несомненно.
   Что Реджису действительно был слабо, так это бросить друга в опасном предприятии. Поэтому он был рядом с дворфом, когда на следующее утро тот снова пустился в путь.
   Ничего нового, кроме того, что ветер теперь дул не с юго-востока, а северо-запада, это утро не принесло. Дождь теперь лупил им в лицо, идти стало еще труднее. Но Бренор шел молча, только пригнулся пониже и упорно шагал.