Страница:
Одно слово – сволочь. Интриганистая, хладнокровная и расчетливая. Наверняка ведь давно догадался, что мне хотелось бы узнать, что представляет из себя Данте, когда меня нет поблизости, когда он действует, не заботясь о том, что подумает о нем некая ведунья, все еще воспринимающая мир с точки зрения человека, а не айранита…
Кажется, это отразилось в моих глазах, потому что Азраэл чуть склонил голову и предложил мне руку:
– Вы позволите?
Мой скептический взгляд был ему ответом.
– Что ж, в таком случае прошу вас следовать за мной.
Темный Кров был построен у самой горной гряды, на небольшом удалении от основных сооружений Андариона. Казалось, здание вырастало из скалы подобием гигантских ступенек. Честно говоря, я вначале подумала, что на Темный Кров сошел камнепад, вмуровавший половину постройки в камень, но, присмотревшись, поняла, что так оно и было задумано. Слишком уж аккуратно выступала обитель аватаров из монолитной скалы.
Я заложила крутой вираж, отклоняясь влево, дабы осмотреть Темный Кров повнимательнее, когда Азраэл махнул мне рукой, указывая на небольшую площадку у высокой арки-входа.
– Синяя Птица, снижайтесь!
Не люблю, когда мною командуют, но тут лучше послушаться. Темный Кров – это тебе не Снежный дворец. Это крепость, в котором расквартировано Крыло аватаров, и лучше все-таки далеко от принца не удаляться. Пока мы летели, Азраэл успел меня малость просветить относительно обители – оказывается, большая часть Темного Крова была построена прямо внутри скалы, совсем как оборонные сооружения гномов. Собственно, гномы и строили Кров, заодно обеспечив аватаров нехилым количеством потайных ходов и тайников, устроенных прямо в толще горной породы. Наземная часть Крова – это залы для официальных мероприятий, турнирная площадка и прочие места, куда разрешено впускать кого-то, не состоящих в Крыле. А вот дальше начинается самое интересное.
Дело в том, что в подземной части Темного Крова помимо лабиринта потайных ходов, позволяющих как выйти незамеченным в город, так и выбраться за пределы Андариона, есть оружейные, в которых есть ВСЕ, начиная от огромных стационарных арбалетов, из которых можно сбить даже дракона, и заканчивая зачарованными клинками. А вот какое оружие хранится в тайных помещениях, знают, пожалуй, только сами аватары. Естественно, никого туда не пускают, простых айранитов задерживают еще на подходе, а вот принц или же Верховная Жрица вполне могут побродить по внутренним галереям в свое удовольствие.
Другое дело, что водить их за ручку по тайникам никто не будет, все действия – на страх и риск вышестоящих особ, которых, в принципе, могут и «забыть» вывести, если они залезут совсем уж далеко. Самое смешное, что подобное считалось нормой…
Н-да, не понимаю я логику айранитов, в упор не понимаю. Но кого это волнует?
Азраэл, хлопая бордовыми крыльями, отливающими глубоким рубиновым цветом на солнце, приземлился на площадку у самой верхней «ступеньки» Темного Крова и, дождавшись меня, скользнул в прохладный полумрак обители аватаров. Я, не долго думая, последовала за ним, стараясь не шуметь больше положенного. Вообще-то, я была больше, чем уверена, что нас уже давным-давно заметили, опознали и махнули рукой, давая добро на вход. В конце концов, наследного принца задерживать никто не будет, поскольку достаточно веских оснований нет.
Принц, едва оказавшись под несколько мрачноватыми сводами, освещенными магическими светильниками, тотчас уверенно свернул куда-то вправо, направляясь, как я предполагала, к месту, где аватары проходили свое испытание. Я же следовала за ним, погрузившись в свои мысли, которые, по большей части, были какие-то не слишком уж утешительные.
Мне всегда хотелось знать, что представляет из себя Данте, когда он находится среди себе подобных. Когда он действует, не оглядываясь на меня, только так, как он считает нужным. Но сейчас, шагая вслед за Азраэлом по извилистым коридорам Темного Крова, я уже не была столь уверена. А действительно ли я хочу это знать? Видеть, как глаза Данте обращаются в ледяные черные зеркала, не отражающие ни единой эмоции? Когда лицо застывает бесстрастной маской, и только меч в его руках живет своей жизнью, напевая звонкую песню клинка, не раз отнимающего жизнь?
Да.
Иначе я так и не смогу решить…
– Синяя Птица, мы пришли, – айранит посмотрел на меня и указал на небольшой балкон. – В этом зале аватары проходят испытание Посвящения.
– Тогда почему так тихо? По идее, там шум должен был бы стоять до небес… – Задумчиво произнесла я, подходя к балюстраде и, стараясь не сильно высовываться, заглянула вниз, на круглую каменную площадку, похожую на арену.
– Подождите. Сейчас все начнется. – Азраэл подошел ближе и встал у меня за спиной так, что кончики перьев на моих крыльях касались его одежды.
И точно – в центр площадки вышел айранит. Коротко остриженные русые волосы были прижаты плетеным хайратником из красной кожи, вместо традиционных кирас аватаров – короткая, до середины бедра кольчуга из мелких колец. Распахнутые серо-голубые крылья чуть подрагивали, но короткий меч в правой руке айранит держал уверенно.
– Сейчас жрица Храма откроет над площадкой портал, из которого выйдет существо. Проходящий испытание должен победить его в одиночку, пользуясь только своими силами и умениями, – шепнул мне Азраэл, наклонившись к моему уху так близко, что кончики его волос защекотали мне шею. Я вздрогнула и отодвинулась, кивая на стремительно расходящуюся серебристую воронку перехода.
– А что именно оттуда выйдет?
– Никто не знает, даже жрица, открывающая портал. Это воля случая.
– А если оттуда выберется что-то совсем уж незапланированное?
– Вот на этот случай на краю площадки и находится Ведущий Крыла.
Воронка портала внезапно заискрила, и в воздухе разлился какой-то противный звон, пробирающий буквально до костей. Я поморщилась, затыкая уши пальцами, но все равно звон раздавался где-то в голове, вызывая желание убраться отсюда подальше. Эх, а ведь что-то здесь не так, или я не ведунья!
Звон усилился, а потом пропал. Портал со звучным хлопком выплюнул из своего нутра какой-то плотный чешуйчатый шар медного оттенка, который, покачиваясь на каменном полу, доходил примерно до груди напрягшегося воина. Наступила какая-то нехорошая тишина, потом «шар» в мгновение ока развернулся в змееподобную тварь. Та подняла голову и, узрев перед собой айранита, распахнула пасть, казавшуюся огромной относительно небольшой головы, сплошь утыканную острыми треугольными зубами, и тихо зашипела. С треском развернулся ряд шипов вдоль хребта, образовав частокол матово-белого цвета, чуть поблескивающего на остриях зеленым, и тварь начала неспешно сворачиваться в кольца.
Я уже говорила, что пророчица из меня бездарная, но вот кликуша – хоть куда!
Потому что на отполированных камнях площадки перед чуть побледневшим испытуемым, шелестя медной чешуей, находился подгорный змей.
Мои пальцы, украшенные чуть голубоватыми когтями, так сжали резную балюстраду, что мне почудилось, как мрамор крошится мелкой пылью. О подгорных змеях я только читала, но из рассказов наставника, сопровождавшихся весьма качественными иллюзиями, знала, что они – наиболее опасные из созданных существ. Неизвестно, какая именно раса «одарила» мир этими зверюшками, волхвы знали только, что подгорные змеи – это нечто среднее между скальными химерами и драконами. Сильные, быстрые, обладающие ядовитыми шипами вдоль хребта и мощными челюстями, они являлись серьезным противником в бою. Дело в том, что медно-красную шкуру змея можно было пробить либо заклинанием, либо же зачарованным клинком. Обычным можно было и не пытаться – все равно бесполезно.
– Он обречен, – тихо шепнула я, не обращаясь ни к кому конкретно, но взгляд мой был прикован к бледному лицу айранита внизу, вооруженного только коротким мечом. Не зачарованным, разумеется… – Подгорный змей убьет его.
– Убьет, – коротко согласился Азраэл, накрыв ладонями мои руки, судорожно сжавшиеся на мраморной балюстраде балкончика. – Это его испытание, и не каждый его проходит.
– Ты хочешь сказать, что мы будем просто стоять и смотреть, как его размазывают по полу?! – возмущенно воскликнула я, на миг забыв о том, что мне полагается скрывать свое присутствие. Змей недовольно дернулся, но не напал – в тот момент его больше занимал отступивший на шаг айранит.
– Таковы правила.
– И Данте не вмешается?!
– Не вмешается. Только когда все будет кончено.
В этот момент змей внизу, уже свернувшись кольцами, вдруг хлестнул хвостом, да так, что по залу прокатилось эхо, как от удара хлыстом. Шип на кончике чиркнул по кольчуге айранита, выбив несколько синеватых искорок. Испытуемый отшатнулся, и вскинул меч, целясь в разверстую пасть.
Бесполезно.
Змей легко уклонился, просто убрав голову в сторону, и айранита встретил уже не хвост, а шипастый изгиб чешуйчатого тела, ударивший по левому крылу. Послышался едва заметный хруст костей, по голубоватым перьям потекла кровь, а проходивший испытание едва успел отшатнуться назад. Треугольные зубы клацнули вхолостую, и змей раздраженно зашипел, да так, что у меня мороз пробежал по коже.
– Я больше не могу на это смотреть! – попытка перемахнуть через каменную балюстраду закончилась тем, что Азраэл перехватил меня, сжав в кольце рук, как в стальных тисках. Бережно, но сильно, так, что высвободиться я не могла.
– Ты не можешь вмешиваться. Это наши законы, и ты должна их чтить.
– Мне плевать на такие законы, они безжалостны!
– Как и сами аватары.
Крик, взвившийся в воздух, оборвал наш спор на полуслове. Мы оба замолчали и посмотрели на площадку.
Айранит уже лежал на полу, а поперек груди его придавливало гибкое чешуйчатое тело подгорного змея. Кольчуга была порвана, и в местах разрыва выступала кровь пополам с чем-то зеленоватым – похоже, его ранило ядовитыми шипами. Конечно, Хэл говорила, что айранита вообще никакой яд не берет, но при таких ранениях это как-то маловажно…
Змей приблизил к лицу распростертого на полу айранита треугольную голову и негромко зашипел…
Я дернулась в руках Азраэла, но легче было вывернуться из стального капкана, когда на площадке появился Ведущий Крыла. Над ухом у меня раздался негромкий и, как мне показалось, несколько разочарованный голос принца:
– Надо же, на этот раз он все-таки решил вмешаться.
Вмешаться????
Крик застыл у меня на губах, когда я увидела Данте, вышедшего против подгорного змея без доспехов, вооруженный лишь двуручником из темной стали, который он обычно таскал с собой в путешествиях…
Светлая рубашка с туго затянутой шнуровкой на груди резко контрастировала с черными волосами, собранными в низкий хвост, крылья за спиной, доходившие кончиками перьев почти до пола, чуть подрагивали в такт шагам, пока Данте приближался к змею. Его глаза блеснули в магическом желтоватом свете темными зеркалами, а лицо превратилось в маску, при взгляде на которую у меня похолодело сердце.
Вот он, Данте, которого я не знаю, и никогда не видела. Я могла только представлять, что такое Ведущий Крыла, выходящий на бой с противником, заведомо превосходящим его. И сейчас при взгляде на аватара, вскинувшего над головой длинный меч, мне стало страшно.
Перестав вырываться, я подалась вперед, наблюдая за тем, как Данте одним слитным движением метнулся к змею, нанося удар. Мелькнул сполох, отраженный от блестящего лезвия, раздался тихий скрежет, и вслед за этим – возмущенное шипение, переходящее в какой-то непонятный вибрирующий звук. Аватар скользнул в сторону, отводя клинок, на котором уже маслянисто поблескивали разводы темной крови, и хищно улыбнулся, открывая клыки…
А потом для меня все слилось в какую-то сумасшедшую круговерть темного клинка, медных изгибов чешуйчатого тела подгорного змея, приглушенного звона и черных крыльев, отливающих синевой. Казалось, Данте одновременно наносит удары с двух сторон, двигаясь быстрее, чем кто-либо, кого я видела. Раненого айранита уже успели забрать с площадки – его просто окутало фиолетовое сияние, и он исчез. Наверное, постаралась та жрица, что открывала портал, выплюнувший тварь, которая уже, без сомнения, уступала аватару. Движения подгорного змея сильно замедлились, шкура потемнела и была покрыта росчерками ран, из которых сочилась бурая кровь. Ведущий Крыла же, несмотря на то, что рубашка была изодрана почти в клочья, выглядел так, словно не он только что кружился вокруг твари с невероятной ловкостью и проворством.
Наконец змей сделал одну-единственную крупную ошибку – попытался атаковать аватара с раскрытой пастью, за что и поплатился. Длинное лезвие двуручника пронзило его горло насквозь, выйдя с противоположной стороны. Брызнувшая во все стороны едкая кровь рептилии залила лицо Данте, превратив его в устрашающую маску, на которой поблескивали черные зеркала глаз.
Ведущий Крыла, не без труда вытащив меч из поверженного змея, чье тело еще слабо подергивалось в конвульсиях, спокойно отер лицо рукавом рубашки, которую оставалось только окончательно дорвать и сжечь, и негромко сказал куда-то в сторону:
– Уберите здесь. Как только испытуемый поправится, я отошлю его обратно, аватаром он не станет. А вот со жрицей я поговорю отдельно – все-таки, надо соображать, какого размера существ призывать. И еще… – Он оторвал от пострадавшей рубашки приличный лоскут и, проведя им по заляпанному лезвию меча, случайно поднял взгляд на балкон, на котором стояли мы с Азраэлом.
Лоскут перестал ходить по клинку, застыв на полдороге.
Глаза Данте медленно посветлели, став вновь человеческими, и в них появилось крайне растерянное выражение, словно я увидела что-то, что мне не следовало видеть ни в коем случае. Щекам стало невыносимо жарко, и до меня дошло, что секунду назад я была бледна, как нежить…
– Еваника?… – И голос его стал каким-то хриплым.
Я развернулась и, оттолкнув Азраэла, выбежала с балкона в мрачный коридор. Не хотела больше видеть кровь на лице Данте, бездушную тьму в глазах и хищное выражение узкого лица. Позади послышался его крик, отразившийся от вырубленных в скале стен:
– Азраэл, зачем ты привел ее??!!
Все, хватит с меня! Прочь отсюда, из Темного Крова, из Андариона.
Хочу домой, в Древицы, к понимающей и чуточку ехидной улыбке волхва Силантия, к оладьям и беззлобному ворчанию травницы Метары, к серьезным эльфам, бдящим на вышках… Хочу снова быть человеком…
Впереди замаячила высокая стрельчатая арка, сквозь которую проникал яркий солнечный свет, и виднелись шпили башен Андариона на фоне неба. Не останавливаясь, я выбежала на площадку и, раскрыв крылья, взмыла в воздух…
Ревилиэль, минуту назад вошедшая в занимаемую мной комнату, с округлившимися от изумления глазами смотрела на то, как я быстро, но без излишней суеты молча упаковываю разбросанные вещи в бездонную суму. На все ее расспросы я сказала только два слова – «я ухожу», после которых полуэльфийка перестала вести допрос с пристрастием, и, четко, по-солдатски развернувшись, вышла. По-видимому, собираться в дорогу. За те годы, что мы знакомы, Вилья – единственная, которая понимала меня с полуслова и не требовала долгих объяснений. Младшая княжна всегда знала, когда меня можно попытаться разговорить или же переубедить, а когда можно только поддержать, не размениваясь на излишние сантименты и разглагольствования.
И вот сейчас как раз был тот случай, когда переубедить меня было попросту нереально, и полуэльфийка это знала.
Я как раз завязывала шнуры «корсета», который оставлял спину открытой – в ипостаси айранита я нормальную рубашку не натяну, а вот выбраться из Андариона в человеческом виде было бы проблемно – когда входная дверь тихо открылась. Не оборачиваясь, я попросила:
– Виль, помоги шнурок завязать, а то крылья мешают, зараза, неудобно.
– Конечно, я тебе помогу, Синяя Птица, – и тотчас завязки сами по себе моментально затянулись причудливым узлом, который можно было развязать одним движением, но при этом самостоятельно он не расползется. – Ты нас уже покидаешь?
Я уже слышала этот глубокий, звучный голос, когда стояла на площадке у одного из входов в Снежный Дворец, и принадлежал он Верховной Жрице Алартиан. Пожав плечами, я неторопливо прошествовала к кровати, и, усевшись на нее, принялась натягивать дриадские полусапожки, до поры до времени покоившиеся в моей бездонной сумке. Не думаю, что возвращаться домой в туфлях на босу ногу – разумное решение.
– Покидаю, – отозвалась я, искоса глядя на изысканную Жрицу, обряженную в длинное серебристое платье. – А вы что-то имеете против? Я думала, что я здесь гостья, но не пленница.
– Конечно, ты гостья. Более того, мы с Азраэлом хотели предложить тебе здесь дом, но, по-видимому, ты откажешься. Ты не возражаешь, если я присяду?
– Нет, конечно, – отмахнулась я, наконец-то натянув сапоги и выпрямляясь. – Вы пришли по делу, или просто попрощаться?
– Я пришла просить тебя о помощи, Синяя Птица.
Так-так. Вот оно, словосочетание, после которого мне хочется оказаться где-нибудь подальше, но я почему-то каждый раз остаюсь. Выслушиваю. И чаще всего действительно пытаюсь помочь. Я пристально посмотрела в серьезные глаза Верховной Жрицы – прохладные, внимательные, но где-то в глубине зрачков мерцали тревожные, я бы сказала, испуганные искры.
– Что у вас случилось?
Алартиан глубоко вздохнула и, сложив крылья по бокам тела, несколько нервно поерзала в глубоком кресле. Лицо приняло какое-то уставшее, но вместе с тем, удивительно решительное выражение. Верховная Жрица посмотрела мне в глаза и негромко пояснила:
– Драконы. Вот что у нас случилось. Чернокрыл тебе наверняка рассказывал, что у нас сейчас крайне напряженные отношения с Алатырской горой, где обитает драконье племя…
– Рассказывал, но, насколько я поняла, все не так серьезно, – задумчиво произнесла я, переплетя пальцы и глядя на Алартиан. Та как-то горько усмехнулась и неопределенно пожала плечами.
– Серьезно – не то слово. Боюсь, что если в ближайшее время не поговорить с Аранвейном, то драконы нападут на Андарион, не снисходя до официального объявления войны. А сейчас мы к этому не готовы – драконы просто сметут нас.
– Но причем здесь я?! Что могу сделать я? Прийти к этому вашему Аранвейну и сказать «Знаете, я айранит, но это мелочи, потому что я хочу быть человеком, и вообще – в Андарионе все хорошие, не трогайте их, а?» Так, что ли?
– Именно!
– Что? – изумилась я. Неужели, у жрицы поехала крыша, что она на ура приняла мой бред? Или же все настолько плохо, что Алартиан хватается за любую возможность предотвратить войну, как утопающий за соломинку?
Как выяснилось, второе предположение оказалось наиболее верным – Верховная Жрица объяснила, что драконий царь не хочет слышать никого из тех, кто живет в Андарионе, их просто не пускают дальше внешних границ Алатырской горы, но вот меня он вполне может выслушать. Почему? Да потому, что хоть я и айранит, но жила все время среди людей, да и сейчас я не хотела оставаться в Андарионе. Можно сказать, я являлась кем-то вроде стороннего наблюдателя, который вполне мог убедить Аранвейна, что война не нужна никому. Драконы крайне чутко чуют ложь, и мне не смогут не поверить.
Короче, мне предлагали побыть послом доброй воли и попытаться разъяснить ситуацию. Предотвратить войну. Потому что драконы не могут жить полумерами – если любят, то до самой смерти, если ненавидят, то до конца, а если идут войной – то не останавливаются до тех пор, пока полностью не истребят противника, или же не погибнут сами. Лично мне, вообще-то, ничего не грозило – максимум, на что драконы могли пойти, это просто не пустить дальше внешней границы Алатырской горы.
Верховная Жрица наконец-то выдохлась и замолчала. Я тоже какое-то время сидела, весьма достоверно изображая памятник самой себе, а потом негромко сказала:
– Виль, ну что, заедем к драконам по дороге домой?
Расчет оказался верным – дверь приоткрылась, и в образовавшийся проем ужом проскользнула полуэльфийка, уже в дорожной одежде, вооруженная и с собранной походной сумкой на плече. Величественно проигнорировав возмущенный взгляд Алартиан, Вилька остановилась напротив меня, поднимая с пола бездонную сумку и протягивая ее мне.
– Заедем. Мне всегда было интересно, как живут драконы.
– Виль, это может быть опасно, – улыбнулась я, принимая сумку из рук полуэльфийки и накидывая ременную лямку на плечо.
– А когда это нам было легко? – в тон ответила мне Вилья, красноречиво положив ладонь на рукоять метательного кинжала, висевшего на поясе. – К тому же, мне весьма понравился город, не хочу, чтобы он пал в руины. Только если с твоей тяжелой руки!
Мы понимающе переглянулись и рассмеялись. Алартиан недовольно поморщилась, но возмущаться и не подумала.
Все равно, глаза у нас были слишком серьезные.
Думаю, что Ревилиэль тоже понимала, что мы только что взялись за непростое дело. Возможно, оно не опасное, но уж точно самое трудное – убедить таких упертых существ, как драконы, у которых убийственная логика и невероятная уверенность в собственном мнении, что они оказались неправы в своем желании стереть Андарион с лица земли.
Я никогда не была парламентером и дипломатом. Что ж, когда-то надо начинать.
Только вот думать о том, что от нас будет зависеть жизнь наших друзей здесь, в стране айранитов, было, по меньшей мере, нелегко. А еще сложнее – понимать, что в случае нашей неудачи Андарион может превратиться в живописную груду дымящихся развалин…
Мы с Жрицей встали одновременно. Я машинально поправила лямку сумки и кивнула Алартиан.
– Пожелайте нам удачи. Виль, идем.
Дверь за нашими спинами тихо щелкнула замком, словно в жизни перевернулась еще одна страничка…
Дариль встретил нас с Вильей у конюшен почти также гостеприимно, как и в день, когда мы прибыли в Андарион, только теперь в глазах пожилого гнома мелькала неуверенность пополам с осторожностью. Что ж, я не могла его за это осуждать – он знал меня столько лет, знал как человека, а теперь выясняется, что я потомок древнего рода айранитов, которых Дариль не очень-то и жаловал. Честно говоря, я и сама-то никак не могла привыкнуть к своей второй ипостаси, что уж говорить о гноме…
– Так что же, покидаешь нас уже, девонька? – Дариль с сочувствием посмотрел на меня, видимо, собираясь добавить что-то еще, но я нетерпеливо его перебила.
– Приходится. Как там Вилькин жеребец? Нам нужно уезжать, а без него – никуда.
Гном с сожалением развел руками, да с таким выражением лица, что я справедливо заподозрила, что Тумана благополучно отправили на живодерню за скверный характер. Честно говоря, при других обстоятельствах я и не шибко-то переживала бы, но сейчас, когда Туман был единственным средством передвижения, находившимся в нашем с Вильей распоряжении, подобное известие меня привело бы в скорбное уныние. Дело в том, что, посоветовавшись, мы на пару с Ревилиэль пришли к выводу, что лучше ехать, как нормальные люди и полуэльфы, а не парить в воздухе. В принципе я сумела бы долететь до Алатырской горы самостоятельно: я знала, где она располагается, и при попутном ветре до нее можно добраться дня за полтора, но у меня не было уверенности в том, что в таком случае меня не встретят нехилой струей драконьего пламени.
Поэтому-то я и стояла сейчас в человеческом облике, надев поверх «корсета» плотную широкую рубаху со шнуровкой на груди и подпоясав ее тонким плетеным ремешком. Меч занял свое место в наспинных ножнах, а бездонная сумка привычно оттягивала левое плечо. В общем, типичная ведунья без особых амбиций.
– Так, что с моим жеребцом, а? – Вилья грозно сложила руки на груди, нависая над гномом, как скала. Тот флегматично окинул взглядом юную воительницу с головы до ног и с легкой укоризной ответил:
– Подкова у него отвалилась. Вернее, почти отвалилась – так, на одном гвозде висела. Но я-то решил, что конь у вас боевой, может в любой момент пригодиться, вот и задумал подковать заново. Подождите чуток, я с ним закончу, и поедете. Где ход сквозь гору помните?
– Помним, – ответила Вилья уже на тон ниже. Похоже, полуэльфийке стало действительно неудобно за свой тон. Ладно, переживет, никуда не денется. – И спасибо вам, мастер Дариль, за проявленную заботу и помощь.
– Не за что, девонька. Ты уж Ваньку не бросай в дороге, пусть она девка и боевая, но рассеянная. Запросто со спины подойти можно, коли замечтается.
– Спасибо, я знаю, – улыбнулась Вилья, красноречиво глядя в мою сторону. Я с трудом удержалась от ехидной реплики, и попыталась вернуть разговор в интересующее меня русло:
– Дариль, и все-таки, когда мы сможем забрать Тумана?
Гном вздохнул, вспомнив о деле и, заявив, что через четверть часа мы сможем отправиться на все четыре стороны, удалился в сторону кузни, из-за которой, перекрывая шум, раздавалось звонкое ржание Вилькиного серого жеребца.
– Спорим, он его привязал – иначе не подковал бы, – шепнула я полуэльфийке. Та согласно кивнула и добавила.
– Еще бы. А Дариль к нему, наверное, еще и в каких-нибудь старых доспехах подходит. Так, на всякий случай.
– А случаи всякие бывают…
В этот момент раздалось пронзительное ржание, гулкий удар, словно по колоколу, а следом – ядреная ругань на гномьем языке.
Кажется, это отразилось в моих глазах, потому что Азраэл чуть склонил голову и предложил мне руку:
– Вы позволите?
Мой скептический взгляд был ему ответом.
– Что ж, в таком случае прошу вас следовать за мной.
Темный Кров был построен у самой горной гряды, на небольшом удалении от основных сооружений Андариона. Казалось, здание вырастало из скалы подобием гигантских ступенек. Честно говоря, я вначале подумала, что на Темный Кров сошел камнепад, вмуровавший половину постройки в камень, но, присмотревшись, поняла, что так оно и было задумано. Слишком уж аккуратно выступала обитель аватаров из монолитной скалы.
Я заложила крутой вираж, отклоняясь влево, дабы осмотреть Темный Кров повнимательнее, когда Азраэл махнул мне рукой, указывая на небольшую площадку у высокой арки-входа.
– Синяя Птица, снижайтесь!
Не люблю, когда мною командуют, но тут лучше послушаться. Темный Кров – это тебе не Снежный дворец. Это крепость, в котором расквартировано Крыло аватаров, и лучше все-таки далеко от принца не удаляться. Пока мы летели, Азраэл успел меня малость просветить относительно обители – оказывается, большая часть Темного Крова была построена прямо внутри скалы, совсем как оборонные сооружения гномов. Собственно, гномы и строили Кров, заодно обеспечив аватаров нехилым количеством потайных ходов и тайников, устроенных прямо в толще горной породы. Наземная часть Крова – это залы для официальных мероприятий, турнирная площадка и прочие места, куда разрешено впускать кого-то, не состоящих в Крыле. А вот дальше начинается самое интересное.
Дело в том, что в подземной части Темного Крова помимо лабиринта потайных ходов, позволяющих как выйти незамеченным в город, так и выбраться за пределы Андариона, есть оружейные, в которых есть ВСЕ, начиная от огромных стационарных арбалетов, из которых можно сбить даже дракона, и заканчивая зачарованными клинками. А вот какое оружие хранится в тайных помещениях, знают, пожалуй, только сами аватары. Естественно, никого туда не пускают, простых айранитов задерживают еще на подходе, а вот принц или же Верховная Жрица вполне могут побродить по внутренним галереям в свое удовольствие.
Другое дело, что водить их за ручку по тайникам никто не будет, все действия – на страх и риск вышестоящих особ, которых, в принципе, могут и «забыть» вывести, если они залезут совсем уж далеко. Самое смешное, что подобное считалось нормой…
Н-да, не понимаю я логику айранитов, в упор не понимаю. Но кого это волнует?
Азраэл, хлопая бордовыми крыльями, отливающими глубоким рубиновым цветом на солнце, приземлился на площадку у самой верхней «ступеньки» Темного Крова и, дождавшись меня, скользнул в прохладный полумрак обители аватаров. Я, не долго думая, последовала за ним, стараясь не шуметь больше положенного. Вообще-то, я была больше, чем уверена, что нас уже давным-давно заметили, опознали и махнули рукой, давая добро на вход. В конце концов, наследного принца задерживать никто не будет, поскольку достаточно веских оснований нет.
Принц, едва оказавшись под несколько мрачноватыми сводами, освещенными магическими светильниками, тотчас уверенно свернул куда-то вправо, направляясь, как я предполагала, к месту, где аватары проходили свое испытание. Я же следовала за ним, погрузившись в свои мысли, которые, по большей части, были какие-то не слишком уж утешительные.
Мне всегда хотелось знать, что представляет из себя Данте, когда он находится среди себе подобных. Когда он действует, не оглядываясь на меня, только так, как он считает нужным. Но сейчас, шагая вслед за Азраэлом по извилистым коридорам Темного Крова, я уже не была столь уверена. А действительно ли я хочу это знать? Видеть, как глаза Данте обращаются в ледяные черные зеркала, не отражающие ни единой эмоции? Когда лицо застывает бесстрастной маской, и только меч в его руках живет своей жизнью, напевая звонкую песню клинка, не раз отнимающего жизнь?
Да.
Иначе я так и не смогу решить…
– Синяя Птица, мы пришли, – айранит посмотрел на меня и указал на небольшой балкон. – В этом зале аватары проходят испытание Посвящения.
– Тогда почему так тихо? По идее, там шум должен был бы стоять до небес… – Задумчиво произнесла я, подходя к балюстраде и, стараясь не сильно высовываться, заглянула вниз, на круглую каменную площадку, похожую на арену.
– Подождите. Сейчас все начнется. – Азраэл подошел ближе и встал у меня за спиной так, что кончики перьев на моих крыльях касались его одежды.
И точно – в центр площадки вышел айранит. Коротко остриженные русые волосы были прижаты плетеным хайратником из красной кожи, вместо традиционных кирас аватаров – короткая, до середины бедра кольчуга из мелких колец. Распахнутые серо-голубые крылья чуть подрагивали, но короткий меч в правой руке айранит держал уверенно.
– Сейчас жрица Храма откроет над площадкой портал, из которого выйдет существо. Проходящий испытание должен победить его в одиночку, пользуясь только своими силами и умениями, – шепнул мне Азраэл, наклонившись к моему уху так близко, что кончики его волос защекотали мне шею. Я вздрогнула и отодвинулась, кивая на стремительно расходящуюся серебристую воронку перехода.
– А что именно оттуда выйдет?
– Никто не знает, даже жрица, открывающая портал. Это воля случая.
– А если оттуда выберется что-то совсем уж незапланированное?
– Вот на этот случай на краю площадки и находится Ведущий Крыла.
Воронка портала внезапно заискрила, и в воздухе разлился какой-то противный звон, пробирающий буквально до костей. Я поморщилась, затыкая уши пальцами, но все равно звон раздавался где-то в голове, вызывая желание убраться отсюда подальше. Эх, а ведь что-то здесь не так, или я не ведунья!
Звон усилился, а потом пропал. Портал со звучным хлопком выплюнул из своего нутра какой-то плотный чешуйчатый шар медного оттенка, который, покачиваясь на каменном полу, доходил примерно до груди напрягшегося воина. Наступила какая-то нехорошая тишина, потом «шар» в мгновение ока развернулся в змееподобную тварь. Та подняла голову и, узрев перед собой айранита, распахнула пасть, казавшуюся огромной относительно небольшой головы, сплошь утыканную острыми треугольными зубами, и тихо зашипела. С треском развернулся ряд шипов вдоль хребта, образовав частокол матово-белого цвета, чуть поблескивающего на остриях зеленым, и тварь начала неспешно сворачиваться в кольца.
Я уже говорила, что пророчица из меня бездарная, но вот кликуша – хоть куда!
Потому что на отполированных камнях площадки перед чуть побледневшим испытуемым, шелестя медной чешуей, находился подгорный змей.
Мои пальцы, украшенные чуть голубоватыми когтями, так сжали резную балюстраду, что мне почудилось, как мрамор крошится мелкой пылью. О подгорных змеях я только читала, но из рассказов наставника, сопровождавшихся весьма качественными иллюзиями, знала, что они – наиболее опасные из созданных существ. Неизвестно, какая именно раса «одарила» мир этими зверюшками, волхвы знали только, что подгорные змеи – это нечто среднее между скальными химерами и драконами. Сильные, быстрые, обладающие ядовитыми шипами вдоль хребта и мощными челюстями, они являлись серьезным противником в бою. Дело в том, что медно-красную шкуру змея можно было пробить либо заклинанием, либо же зачарованным клинком. Обычным можно было и не пытаться – все равно бесполезно.
– Он обречен, – тихо шепнула я, не обращаясь ни к кому конкретно, но взгляд мой был прикован к бледному лицу айранита внизу, вооруженного только коротким мечом. Не зачарованным, разумеется… – Подгорный змей убьет его.
– Убьет, – коротко согласился Азраэл, накрыв ладонями мои руки, судорожно сжавшиеся на мраморной балюстраде балкончика. – Это его испытание, и не каждый его проходит.
– Ты хочешь сказать, что мы будем просто стоять и смотреть, как его размазывают по полу?! – возмущенно воскликнула я, на миг забыв о том, что мне полагается скрывать свое присутствие. Змей недовольно дернулся, но не напал – в тот момент его больше занимал отступивший на шаг айранит.
– Таковы правила.
– И Данте не вмешается?!
– Не вмешается. Только когда все будет кончено.
В этот момент змей внизу, уже свернувшись кольцами, вдруг хлестнул хвостом, да так, что по залу прокатилось эхо, как от удара хлыстом. Шип на кончике чиркнул по кольчуге айранита, выбив несколько синеватых искорок. Испытуемый отшатнулся, и вскинул меч, целясь в разверстую пасть.
Бесполезно.
Змей легко уклонился, просто убрав голову в сторону, и айранита встретил уже не хвост, а шипастый изгиб чешуйчатого тела, ударивший по левому крылу. Послышался едва заметный хруст костей, по голубоватым перьям потекла кровь, а проходивший испытание едва успел отшатнуться назад. Треугольные зубы клацнули вхолостую, и змей раздраженно зашипел, да так, что у меня мороз пробежал по коже.
– Я больше не могу на это смотреть! – попытка перемахнуть через каменную балюстраду закончилась тем, что Азраэл перехватил меня, сжав в кольце рук, как в стальных тисках. Бережно, но сильно, так, что высвободиться я не могла.
– Ты не можешь вмешиваться. Это наши законы, и ты должна их чтить.
– Мне плевать на такие законы, они безжалостны!
– Как и сами аватары.
Крик, взвившийся в воздух, оборвал наш спор на полуслове. Мы оба замолчали и посмотрели на площадку.
Айранит уже лежал на полу, а поперек груди его придавливало гибкое чешуйчатое тело подгорного змея. Кольчуга была порвана, и в местах разрыва выступала кровь пополам с чем-то зеленоватым – похоже, его ранило ядовитыми шипами. Конечно, Хэл говорила, что айранита вообще никакой яд не берет, но при таких ранениях это как-то маловажно…
Змей приблизил к лицу распростертого на полу айранита треугольную голову и негромко зашипел…
Я дернулась в руках Азраэла, но легче было вывернуться из стального капкана, когда на площадке появился Ведущий Крыла. Над ухом у меня раздался негромкий и, как мне показалось, несколько разочарованный голос принца:
– Надо же, на этот раз он все-таки решил вмешаться.
Вмешаться????
Крик застыл у меня на губах, когда я увидела Данте, вышедшего против подгорного змея без доспехов, вооруженный лишь двуручником из темной стали, который он обычно таскал с собой в путешествиях…
Светлая рубашка с туго затянутой шнуровкой на груди резко контрастировала с черными волосами, собранными в низкий хвост, крылья за спиной, доходившие кончиками перьев почти до пола, чуть подрагивали в такт шагам, пока Данте приближался к змею. Его глаза блеснули в магическом желтоватом свете темными зеркалами, а лицо превратилось в маску, при взгляде на которую у меня похолодело сердце.
Вот он, Данте, которого я не знаю, и никогда не видела. Я могла только представлять, что такое Ведущий Крыла, выходящий на бой с противником, заведомо превосходящим его. И сейчас при взгляде на аватара, вскинувшего над головой длинный меч, мне стало страшно.
Перестав вырываться, я подалась вперед, наблюдая за тем, как Данте одним слитным движением метнулся к змею, нанося удар. Мелькнул сполох, отраженный от блестящего лезвия, раздался тихий скрежет, и вслед за этим – возмущенное шипение, переходящее в какой-то непонятный вибрирующий звук. Аватар скользнул в сторону, отводя клинок, на котором уже маслянисто поблескивали разводы темной крови, и хищно улыбнулся, открывая клыки…
А потом для меня все слилось в какую-то сумасшедшую круговерть темного клинка, медных изгибов чешуйчатого тела подгорного змея, приглушенного звона и черных крыльев, отливающих синевой. Казалось, Данте одновременно наносит удары с двух сторон, двигаясь быстрее, чем кто-либо, кого я видела. Раненого айранита уже успели забрать с площадки – его просто окутало фиолетовое сияние, и он исчез. Наверное, постаралась та жрица, что открывала портал, выплюнувший тварь, которая уже, без сомнения, уступала аватару. Движения подгорного змея сильно замедлились, шкура потемнела и была покрыта росчерками ран, из которых сочилась бурая кровь. Ведущий Крыла же, несмотря на то, что рубашка была изодрана почти в клочья, выглядел так, словно не он только что кружился вокруг твари с невероятной ловкостью и проворством.
Наконец змей сделал одну-единственную крупную ошибку – попытался атаковать аватара с раскрытой пастью, за что и поплатился. Длинное лезвие двуручника пронзило его горло насквозь, выйдя с противоположной стороны. Брызнувшая во все стороны едкая кровь рептилии залила лицо Данте, превратив его в устрашающую маску, на которой поблескивали черные зеркала глаз.
Ведущий Крыла, не без труда вытащив меч из поверженного змея, чье тело еще слабо подергивалось в конвульсиях, спокойно отер лицо рукавом рубашки, которую оставалось только окончательно дорвать и сжечь, и негромко сказал куда-то в сторону:
– Уберите здесь. Как только испытуемый поправится, я отошлю его обратно, аватаром он не станет. А вот со жрицей я поговорю отдельно – все-таки, надо соображать, какого размера существ призывать. И еще… – Он оторвал от пострадавшей рубашки приличный лоскут и, проведя им по заляпанному лезвию меча, случайно поднял взгляд на балкон, на котором стояли мы с Азраэлом.
Лоскут перестал ходить по клинку, застыв на полдороге.
Глаза Данте медленно посветлели, став вновь человеческими, и в них появилось крайне растерянное выражение, словно я увидела что-то, что мне не следовало видеть ни в коем случае. Щекам стало невыносимо жарко, и до меня дошло, что секунду назад я была бледна, как нежить…
– Еваника?… – И голос его стал каким-то хриплым.
Я развернулась и, оттолкнув Азраэла, выбежала с балкона в мрачный коридор. Не хотела больше видеть кровь на лице Данте, бездушную тьму в глазах и хищное выражение узкого лица. Позади послышался его крик, отразившийся от вырубленных в скале стен:
– Азраэл, зачем ты привел ее??!!
Все, хватит с меня! Прочь отсюда, из Темного Крова, из Андариона.
Хочу домой, в Древицы, к понимающей и чуточку ехидной улыбке волхва Силантия, к оладьям и беззлобному ворчанию травницы Метары, к серьезным эльфам, бдящим на вышках… Хочу снова быть человеком…
Впереди замаячила высокая стрельчатая арка, сквозь которую проникал яркий солнечный свет, и виднелись шпили башен Андариона на фоне неба. Не останавливаясь, я выбежала на площадку и, раскрыв крылья, взмыла в воздух…
Ревилиэль, минуту назад вошедшая в занимаемую мной комнату, с округлившимися от изумления глазами смотрела на то, как я быстро, но без излишней суеты молча упаковываю разбросанные вещи в бездонную суму. На все ее расспросы я сказала только два слова – «я ухожу», после которых полуэльфийка перестала вести допрос с пристрастием, и, четко, по-солдатски развернувшись, вышла. По-видимому, собираться в дорогу. За те годы, что мы знакомы, Вилья – единственная, которая понимала меня с полуслова и не требовала долгих объяснений. Младшая княжна всегда знала, когда меня можно попытаться разговорить или же переубедить, а когда можно только поддержать, не размениваясь на излишние сантименты и разглагольствования.
И вот сейчас как раз был тот случай, когда переубедить меня было попросту нереально, и полуэльфийка это знала.
Я как раз завязывала шнуры «корсета», который оставлял спину открытой – в ипостаси айранита я нормальную рубашку не натяну, а вот выбраться из Андариона в человеческом виде было бы проблемно – когда входная дверь тихо открылась. Не оборачиваясь, я попросила:
– Виль, помоги шнурок завязать, а то крылья мешают, зараза, неудобно.
– Конечно, я тебе помогу, Синяя Птица, – и тотчас завязки сами по себе моментально затянулись причудливым узлом, который можно было развязать одним движением, но при этом самостоятельно он не расползется. – Ты нас уже покидаешь?
Я уже слышала этот глубокий, звучный голос, когда стояла на площадке у одного из входов в Снежный Дворец, и принадлежал он Верховной Жрице Алартиан. Пожав плечами, я неторопливо прошествовала к кровати, и, усевшись на нее, принялась натягивать дриадские полусапожки, до поры до времени покоившиеся в моей бездонной сумке. Не думаю, что возвращаться домой в туфлях на босу ногу – разумное решение.
– Покидаю, – отозвалась я, искоса глядя на изысканную Жрицу, обряженную в длинное серебристое платье. – А вы что-то имеете против? Я думала, что я здесь гостья, но не пленница.
– Конечно, ты гостья. Более того, мы с Азраэлом хотели предложить тебе здесь дом, но, по-видимому, ты откажешься. Ты не возражаешь, если я присяду?
– Нет, конечно, – отмахнулась я, наконец-то натянув сапоги и выпрямляясь. – Вы пришли по делу, или просто попрощаться?
– Я пришла просить тебя о помощи, Синяя Птица.
Так-так. Вот оно, словосочетание, после которого мне хочется оказаться где-нибудь подальше, но я почему-то каждый раз остаюсь. Выслушиваю. И чаще всего действительно пытаюсь помочь. Я пристально посмотрела в серьезные глаза Верховной Жрицы – прохладные, внимательные, но где-то в глубине зрачков мерцали тревожные, я бы сказала, испуганные искры.
– Что у вас случилось?
Алартиан глубоко вздохнула и, сложив крылья по бокам тела, несколько нервно поерзала в глубоком кресле. Лицо приняло какое-то уставшее, но вместе с тем, удивительно решительное выражение. Верховная Жрица посмотрела мне в глаза и негромко пояснила:
– Драконы. Вот что у нас случилось. Чернокрыл тебе наверняка рассказывал, что у нас сейчас крайне напряженные отношения с Алатырской горой, где обитает драконье племя…
– Рассказывал, но, насколько я поняла, все не так серьезно, – задумчиво произнесла я, переплетя пальцы и глядя на Алартиан. Та как-то горько усмехнулась и неопределенно пожала плечами.
– Серьезно – не то слово. Боюсь, что если в ближайшее время не поговорить с Аранвейном, то драконы нападут на Андарион, не снисходя до официального объявления войны. А сейчас мы к этому не готовы – драконы просто сметут нас.
– Но причем здесь я?! Что могу сделать я? Прийти к этому вашему Аранвейну и сказать «Знаете, я айранит, но это мелочи, потому что я хочу быть человеком, и вообще – в Андарионе все хорошие, не трогайте их, а?» Так, что ли?
– Именно!
– Что? – изумилась я. Неужели, у жрицы поехала крыша, что она на ура приняла мой бред? Или же все настолько плохо, что Алартиан хватается за любую возможность предотвратить войну, как утопающий за соломинку?
Как выяснилось, второе предположение оказалось наиболее верным – Верховная Жрица объяснила, что драконий царь не хочет слышать никого из тех, кто живет в Андарионе, их просто не пускают дальше внешних границ Алатырской горы, но вот меня он вполне может выслушать. Почему? Да потому, что хоть я и айранит, но жила все время среди людей, да и сейчас я не хотела оставаться в Андарионе. Можно сказать, я являлась кем-то вроде стороннего наблюдателя, который вполне мог убедить Аранвейна, что война не нужна никому. Драконы крайне чутко чуют ложь, и мне не смогут не поверить.
Короче, мне предлагали побыть послом доброй воли и попытаться разъяснить ситуацию. Предотвратить войну. Потому что драконы не могут жить полумерами – если любят, то до самой смерти, если ненавидят, то до конца, а если идут войной – то не останавливаются до тех пор, пока полностью не истребят противника, или же не погибнут сами. Лично мне, вообще-то, ничего не грозило – максимум, на что драконы могли пойти, это просто не пустить дальше внешней границы Алатырской горы.
Верховная Жрица наконец-то выдохлась и замолчала. Я тоже какое-то время сидела, весьма достоверно изображая памятник самой себе, а потом негромко сказала:
– Виль, ну что, заедем к драконам по дороге домой?
Расчет оказался верным – дверь приоткрылась, и в образовавшийся проем ужом проскользнула полуэльфийка, уже в дорожной одежде, вооруженная и с собранной походной сумкой на плече. Величественно проигнорировав возмущенный взгляд Алартиан, Вилька остановилась напротив меня, поднимая с пола бездонную сумку и протягивая ее мне.
– Заедем. Мне всегда было интересно, как живут драконы.
– Виль, это может быть опасно, – улыбнулась я, принимая сумку из рук полуэльфийки и накидывая ременную лямку на плечо.
– А когда это нам было легко? – в тон ответила мне Вилья, красноречиво положив ладонь на рукоять метательного кинжала, висевшего на поясе. – К тому же, мне весьма понравился город, не хочу, чтобы он пал в руины. Только если с твоей тяжелой руки!
Мы понимающе переглянулись и рассмеялись. Алартиан недовольно поморщилась, но возмущаться и не подумала.
Все равно, глаза у нас были слишком серьезные.
Думаю, что Ревилиэль тоже понимала, что мы только что взялись за непростое дело. Возможно, оно не опасное, но уж точно самое трудное – убедить таких упертых существ, как драконы, у которых убийственная логика и невероятная уверенность в собственном мнении, что они оказались неправы в своем желании стереть Андарион с лица земли.
Я никогда не была парламентером и дипломатом. Что ж, когда-то надо начинать.
Только вот думать о том, что от нас будет зависеть жизнь наших друзей здесь, в стране айранитов, было, по меньшей мере, нелегко. А еще сложнее – понимать, что в случае нашей неудачи Андарион может превратиться в живописную груду дымящихся развалин…
Мы с Жрицей встали одновременно. Я машинально поправила лямку сумки и кивнула Алартиан.
– Пожелайте нам удачи. Виль, идем.
Дверь за нашими спинами тихо щелкнула замком, словно в жизни перевернулась еще одна страничка…
Дариль встретил нас с Вильей у конюшен почти также гостеприимно, как и в день, когда мы прибыли в Андарион, только теперь в глазах пожилого гнома мелькала неуверенность пополам с осторожностью. Что ж, я не могла его за это осуждать – он знал меня столько лет, знал как человека, а теперь выясняется, что я потомок древнего рода айранитов, которых Дариль не очень-то и жаловал. Честно говоря, я и сама-то никак не могла привыкнуть к своей второй ипостаси, что уж говорить о гноме…
– Так что же, покидаешь нас уже, девонька? – Дариль с сочувствием посмотрел на меня, видимо, собираясь добавить что-то еще, но я нетерпеливо его перебила.
– Приходится. Как там Вилькин жеребец? Нам нужно уезжать, а без него – никуда.
Гном с сожалением развел руками, да с таким выражением лица, что я справедливо заподозрила, что Тумана благополучно отправили на живодерню за скверный характер. Честно говоря, при других обстоятельствах я и не шибко-то переживала бы, но сейчас, когда Туман был единственным средством передвижения, находившимся в нашем с Вильей распоряжении, подобное известие меня привело бы в скорбное уныние. Дело в том, что, посоветовавшись, мы на пару с Ревилиэль пришли к выводу, что лучше ехать, как нормальные люди и полуэльфы, а не парить в воздухе. В принципе я сумела бы долететь до Алатырской горы самостоятельно: я знала, где она располагается, и при попутном ветре до нее можно добраться дня за полтора, но у меня не было уверенности в том, что в таком случае меня не встретят нехилой струей драконьего пламени.
Поэтому-то я и стояла сейчас в человеческом облике, надев поверх «корсета» плотную широкую рубаху со шнуровкой на груди и подпоясав ее тонким плетеным ремешком. Меч занял свое место в наспинных ножнах, а бездонная сумка привычно оттягивала левое плечо. В общем, типичная ведунья без особых амбиций.
– Так, что с моим жеребцом, а? – Вилья грозно сложила руки на груди, нависая над гномом, как скала. Тот флегматично окинул взглядом юную воительницу с головы до ног и с легкой укоризной ответил:
– Подкова у него отвалилась. Вернее, почти отвалилась – так, на одном гвозде висела. Но я-то решил, что конь у вас боевой, может в любой момент пригодиться, вот и задумал подковать заново. Подождите чуток, я с ним закончу, и поедете. Где ход сквозь гору помните?
– Помним, – ответила Вилья уже на тон ниже. Похоже, полуэльфийке стало действительно неудобно за свой тон. Ладно, переживет, никуда не денется. – И спасибо вам, мастер Дариль, за проявленную заботу и помощь.
– Не за что, девонька. Ты уж Ваньку не бросай в дороге, пусть она девка и боевая, но рассеянная. Запросто со спины подойти можно, коли замечтается.
– Спасибо, я знаю, – улыбнулась Вилья, красноречиво глядя в мою сторону. Я с трудом удержалась от ехидной реплики, и попыталась вернуть разговор в интересующее меня русло:
– Дариль, и все-таки, когда мы сможем забрать Тумана?
Гном вздохнул, вспомнив о деле и, заявив, что через четверть часа мы сможем отправиться на все четыре стороны, удалился в сторону кузни, из-за которой, перекрывая шум, раздавалось звонкое ржание Вилькиного серого жеребца.
– Спорим, он его привязал – иначе не подковал бы, – шепнула я полуэльфийке. Та согласно кивнула и добавила.
– Еще бы. А Дариль к нему, наверное, еще и в каких-нибудь старых доспехах подходит. Так, на всякий случай.
– А случаи всякие бывают…
В этот момент раздалось пронзительное ржание, гулкий удар, словно по колоколу, а следом – ядреная ругань на гномьем языке.