Страница:
Глава 12
Изумрудно-зеленые флаги трепетали на крепостной стене, высокой, саженей в пять высотой, отполированной до блеска. Штурмовать ее было практически безуспешным занятием, так как при постройке стены вокруг Беловежа мастера-строители явно не стремились облегчать себе работу, так точно подогнав блоки, что в имевшиеся зазоры не то что крюк – лезвие ножа было не просунуть. Глубокий ров, заполненный темной, но не гнилой водой наверняка скрывал на своем дне немало неприятных сюрпризов для желающих штурмовать город. Подозреваю, что захватчики, если бы такие объявились, посмотрели бы на высокие стены с острыми зубцами, за которыми скрывались малые баллисты и стационарные арбалеты с саженными калеными болтами, переглянулись, плюнули и ушли бы искать другой объект для осады. Кажется, только в Стольном Граде крепостная стена была на порядок выше, крепче и вычурней – но там-то от начала и до конца строили гномы, а в Беловеже работали все-таки люди.
Я чуть свесилась с седла, выглядывая из-за Вильи и заинтересованно рассматривая настежь распахнутые ворота, ведущие в город, сквозь которые медленно продвигалась очередь, состоявшая из торговых подвод и верховых всадников. Пешие путники проходили в город чуть западнее, через малые ворота. Интересное дело – чем ближе к «таможне», состоящей из серьезных стражников в надраенных до блеска кольчугах и с алебардами наперевес, тем тише делались обычно шумные и крикливые торговцы. Ну, не сомневаюсь, что пройдя в город, языки они развяжут с удвоенными усилиями, зазывая покупателей, но пока что гул над очередью потихоньку стихал.
Мост через Вельгу-реку остался далеко позади – стоило нам только проехать его, как поток торговцев словно удвоился. За Вельгой-рекой начинался более широкий тракт, ведущий ко второму по величине, после Стольна Града, городу в Росском княжестве – Беловежу, и на этот тракт выходило множество дорог поменьше, вливаясь в Беловежский, словно ручейки в полноводную реку. Верховых всадников также прибавилось – теперь уже не получалось лихо поскакать по самому краешку обочины, обгоняя медлительные телеги и груженые разнообразным товаром подводы, поэтому пришлось последнюю пару верст преодолевать почти что прогулочным шагом, изнывая от жары и стоящей в воздухе пыли. Честно говоря, первоначально мы с Вильей планировали попросту проехать мимо Беловежа, не останавливаясь в самом городе, но на тракте поняли, что после трех дней пути наш внешний вид оставлял желать лучшего, к тому же Вилька обнаружила, что из ее седельной сумки пропала смена одежды вместе с частью провизии. Слова, которыми полуэльфийка выразила свое возмущение по данному поводу, оказались настолько непереводимыми, что даже я подивилась. Сумки-то я потом зачаровала от воровства, но вещей это вернуть уже не могло, и мы приняли решение на денек заехать в Беловеж.
Именно поэтому сейчас мы выстаивали длинную очередь у входа в город. Резные дубовые ворота, окованные стальными полосами с причудливым узором, чем-то напоминавшим эльфийские руны, были, вдобавок ко всему, еще и зачарованы – я почти сразу почуяла легкую дымку довольно простенького, но на диво мощного заклятия «от злых помыслов». Интересно, как оно тут действует, а?
Просили – получите.
Сквозь ворота как раз проезжала неприметная телега с хмурым, неказистым мужичком, когда с серебристого герба, намертво врезанного в каменную кладку аккурат над воротами, плеснуло зеленоватым пламенем, плетью стегнувшей по подводе и разрубившей ее пополам, да так ровно, что я диву далась. Низенькая чалая лошадка, впряженная в телегу, звонко заржала и скакнула было вперед, но была изловлена бдительным стражем, а замудрено ругающегося торговца выудили из-под обломков безвременно почившей телеги и пинком под зад отправили в противоположную от Беловежа сторону.
– Сурово у них тут, – задумчиво протянула Вилька, внимательно наблюдавшая за скорой расправой над задумавшим что-то неблаговидное торговцем.
– И не говори, доченька, – раздалось справа. Мы с подругой одновременно повернулись и узрели крепенькую бабульку, восседавшую на небольшой телеге, в которую был впряжен низенький невзрачный конек, больше смахивавший на пони, с такими же огромными печальными глазами из-под густой челки. – Совсем ошалели стражники – вон, уже и ворота заколдовали от порченого товара.
– Можно подумать, это стражники зачаровали ворота, – фыркнула я, косясь на герб, по краю которого все еще пробегал зеленоватый огонек, почти сливавшийся с солнечными бликами на отполированном серебре. – А с чего бы им это? Даже в Столен Град везут подпорченные товары и бракованное оружие, но никто подобные заклинания не накладывает…
– Ну, знамо дело – с чего. Градоправителю-то нашему в оружейной лавке заместо эльфийской сабельки подсунули не пойми что, а когда стал он покупкой перед гостями хвастать, тут оно и раскрылось! От удара по бревнышку сабелька на кусочки разлетелась, градоправителю – позор, гостям – потеха.
Н-да. Я представила вытянувшееся лицо местной главы власти, когда в его руках изящный эльфийский клинок от несильного удара по деревяшке ломается у рукояти или осыпается на пол звонкими обломками плохо сваренного сплава на виду у десятка гостей… Да уж, есть от чего прийти в ярость и навесить на ворота подобное заклятье. С другой стороны, такое примитивное зачаровывание обойти тоже несложно – достаточно думать о том, что твой товар самый лучший… для низшего сословия и бедняков, дешево и более-менее качественно. То есть ты везешь не партию, скажем, бракованных ножей из плохого сплава, которые тупятся почти моментально, а дешевую утварь для небогатых горожан.
– Девоньки, а вы куда путь-дороженьку держите? – поинтересовалась старушка, выуживая из широкого цветастого рукава длинную трубку из вишневого дерева и, набив ее смесью сухих трав из маленького расшитого мешочка, висевшего на поясе, чуть прищелкнула пальцами. Сорвавшиеся с них крошечные красноватые искорки дождем посыпались на трубку, моментально запалив сбор, затлевший пряным дымком с приятным запахом прелых листьев по осени.
Вот уж не думала встретить на тракте коллегу…
– В город, – ответила Вилька за нас обеих, легонько касаясь каблуками боков Тумана и направляя его поближе к воротам – очередь двигалась довольно споро, все-таки, стражники свое дело знали и, судя по всему, не лютовали понапрасну и не наглели сверх меры. – Отдохнем денек, закупимся кое-чем – и опять в путь.
Пожилая ведунья окинула нас с Вильей внимательным, оценивающим взглядом ярко-синих, молодых глаз с чуть ироничным прищуром, и улыбнулась.
– Вижу, что дорога вам предстоит нелегкая. Многое у вас позади, девоньки, а впереди – еще больше.
Все. Не дай Всевышний – нарвались на предсказательницу. Не могу объяснить своего неприятия к пифиям и оракулам, но когда кого-нибудь из них пробивает на очередное предсказание в моем присутствии, я стараюсь убраться подальше и как можно скорее. Потому что всегда есть шанс, что среди базарных гадалок, хватающих тебя за руку с многократно отработанной речью типа «Ой, брильянтовая моя, ждет тебя суженый-ряженый, да не простой, а золотой!» и так далее в том же духе, есть настоящая провидица, от которой так просто не отвяжешься. Потому как предсказание требует, чтобы его рассказали, передали кому-то на словах, неважно, тому ли, кому оно предназначалось, или же просто первому встречному. Судьба всегда найдет, как донести намек о себе, пусть даже через десятые руки.
Тем временем ведунья посмотрела прямо мне в глаза, и я с какой-то обреченностью увидела в темном омуте ее зрачков пришедшее откуда-то свыше знание. Да, провидица. Возможно, спонтанная – как мне кажется, она больше травами занимается, но на редкие откровения ее все-таки хватает.
– У всего есть оборотная сторона. Добро может обернуться злом, принц – нищим, а венок – короной. Доверяй сердцу, а не глазам, девонька. Не гони от себя судьбу понапрасну и не беги от нее. Если ты обгонишь, она тебя все равно настигнет. Отстанешь – подождет. Не старайся повернуть судьбу так, как тебе этого больше хочется, ведь может случиться, что у тебя это получится…
Она хотела сказать что-то еще, но ее прервал довольно-таки бесцеремонный окрик уже подуставшего стражника у ворот. Только сейчас до меня дошло, что наша очередь уже подошла, и теперь на нас с Вильей снизу вверх взирали малость озверевшие от наплыва народа глаза «доблестного стража порядка».
– Так, вы торговать чем-нибудь в Беловеже собираетесь? Товары с собой никакие на продажу не везете? А на сколько приехали?
Пока полуэльфийка с самым честным выражением лица уверяла стражника, что ничем и никем мы торговать не собираемся, приехали на один день «полюбоваться красотами столь великолепного города» и вообще мы крайне законопослушные и скромные девицы, я оглянулась на ведунью, которая невозмутимо попыхивала своей трубкой, не обращая на нас с Вилькой никакого внимания. Похоже, что порыв предвидения схлынул и поверг старушку в апатию, как это часто бывает с пифиями.
Наконец нас пропустили в город, взяв за проезд половину серебряной гривны со всех троих (то есть с двух всадниц и одного коня), и Вилья направила Тумана по мощеной булыжниками дороге туда, куда устремлялся основной поток новоприбывших. Будем надеяться, что они все едут в ближайшую корчму, а не на рынок или еще куда позанятнее…
Легкие клубы пара поднимались от лохани с горячей водой, в которой я с блаженным выражением на лице отмокала уже добрых полчаса. Вот оно – счастье, когда усталость, принесенная с пыльного тракта и длинной дороги, уходит без следа, растворяясь в воде. Я как следует отмылась, и теперь с неохотой вылезала из лохани, заворачиваясь в широкое банное полотенце и убирая с лица мокрые пряди волос. Легкий ветерок колыхал занавески, принося с собой гам уличной суеты, долетавший снизу.
– Госпожа ведунья, можно? – послышался из-за двери приглушенный женский голосок. Я, усевшись на краешек кровати, лениво щелкнула пальцами, и дверь приоткрылась, впуская тоненькую, как ивовый прутик, девушку-служанку. – Лохань уже можно уносить?
Я только кивнула, вяло наблюдая за тем, как в дверь вваливаются две дородные бабы, беспроблемно вытащивших тяжеленную емкость с водой за здорово живешь. Н-да, мне так сделать слабо при всем желании, разве что при использовании магии… Девушка поклонилась и удалилась, деликатно прикрыв за собой дверь, а я со вздохом растянулась на застеленной кровати, перебирая в памяти события сегодняшнего дня.
Беловеж, как и любой крупный торговый город Росского княжества, встретил нас шумом на улицах и повышенным поголовьем народа на квадратной сажени открытого пространства. То есть стоило нам проехать через ворота, как пришлось спешиваться, дабы никого не задавить по пути. Честно говоря, я была только рада, поскольку у меня страшно ныл отбитый во время езды на Вилькином жеребце зад, а ноги затекли, и на попытку сделать шаг отозвались сотнями противных иголочек в икрах и бедрах. Тьфу, черт, лучше бы я на драконах летала, чем на Тумане кататься! Хотя с драконами я переборщила малость – неизвестно, как летают эти чешуйчатые, крайне умные и хитрые ящероподобные существа, может случиться так, что это еще хуже брыкающегося Вилькиного жеребца, с которым у нас взаимная нелюбовь с первого взгляда…
– Ева! – дверь с грохотом распахнулась и в комнату влетела раскрасневшаяся после водных процедур в соседней комнате полуэльфийка, по моему примеру замотанная в широченное полотенце. – Ты что, спишь, что ли?
– Если бы и спала, то после твоего выступления наверняка бы проснулась, – буркнула я, неохотно подвигаясь и уступая подруге кусочек кровати. В чем дело?
– Да так, мелочь, – улыбнулась Вилья, тряхнув еще мокрыми ярко-рыжими волосами, с которых разлетелись мельчайшие брызги, щедро окропившие мне лицо. – Ты знала, что к Алатырской горе придется ехать через Заповедную дубраву?
– Через что? – переспросила я, приподнимаясь на локте. Я слышала про Заповедную дубраву, но, вроде как, ничего страшного. По крайней мере, славы, как у Серого Урочища, у нее не было.
Вилья повторила.
– Ев, понимаешь, я успела поговорить с хозяином корчмы, ну, когда закупалась нам с тобой едой на дорогу, и он сказал, что до Алатырской горы еще никто не добирался.
– Почему это? Насколько я знаю, нежить боится драконов, как чумы, и вокруг Алатырской горы ее быть не может в принципе! – Я потянулась к сумке, выуживая из ее недр простой костяной гребень и начиная расчесывать уже подсыхающие волосы.
– Я не сказала, что все смельчаки погибали, я сказала, что никто до горы не добрался, а это, согласись, разные вещи, – возразила Вилька, отбирая у меня гребень. Я, уже успевшая более-менее причесаться, отдала требуемый предмет туалета почти без борьбы, посопротивлявшись только для вида.
– И почему не добрались?
– Не захотели, – пожала плечами полуэльфийка, проводя гребнем по рыжему шелку волнистых волос. – По крайней мере, корчмарь утверждает, что возвращались смельчаки постаревшими на несколько лет, хоть и уходили меньше, чем на неделю, крайне довольные, а про Алатырскую гору говорили только, что делать им там нечего, поэтому они туда и не пошли.
– Странно… – протянула я, пододвигая к себе сумку и вытаскивая оттуда смену одежды и заметки наставника в надежде, что небольшая книжка, исписанная неровным, размашистым почерком Лексея Вестникова, может пролить свет на ситуацию. В конце концов, насколько я знала, наставник был у Алатырской горы. Нет, он не попал в само драконье царство, но рядом путешествовал. Возможно, в его путевых заметках окажется намек на то, что поселилось в Заповедной дубраве, кто знает…
– Ну что, есть там чего-нибудь? – нетерпеливо спросила Вилька, заглядывая через мое плечо в книжку. Я только неопределенно пожала плечами, водя пальцем по строчкам, с трудом разбирая неровный, торопливый почерк наставника.
– Ага! Вот, нашла! – Я улыбнулась и начала читать вслух, изредка запинаясь, когда почерк становился совсем уж нечитабельным.
Наставник описывал Заповедную дубраву как изумительный красоты лес, изобилующий полянами, больше похожими на княжеские цветники. Нежити там нет, и не было никогда – сказывалась близость к драконьему царству, расположенному в Алатырской горе, которая словно вырастает из сердца этого великолепного леса, но все равно над Заповедной дубравой словно рассеяна какая-то магия. Не злая и не добрая – просто нейтральная сила, не подвластная никому и не дающаяся в руки. Наставник так и не сумел определить, что за сила окутывает Заповедную дубраву, но почему-то он был уверен, что лес тот – живой.
– То есть как – живой?! – изумленно переспросила Вилья, заплетавшая волосы на висках в тоненькие косички. – То есть он имел в виду, что там дриады жили?
– Нет, не дриады. Тут сказано, что живой ощущалась именно сама Заповедная дубрава. Как будто весь лес – единое существо, думающее и чувствующее, наделенное магией и еще бог знает чем.
– Дожили, – буркнула подруга, поднимаясь с кровати и подходя к двери. – Теперь и леса живые… Интересно, что еще есть в Росском княжестве?
– Много чего, – улыбнулась я, откладывая заметки наставника в сторону и возясь с полотенцем, пытаясь найти крайне удачно подоткнутый кончик.
– Верю, – полуэльфийка одарила меня ослепительной улыбкой и с достоинством прикрыла за собой дверь, направляясь в соседнюю комнату, чтобы привести себя в порядок.
Я несколько секунд наблюдала за тем, как в солнечном луче, наискосок пересекавшем комнату, пляшут мелкие пылинки, и со вздохом принялась одеваться. Плотные брюки из темной добротной ткани, ставший уже привычным «корсет» с открытой спиной, поверх которого я накинула тонкую рубашку с вышивкой по вороту. Обула остроносые дриадские полусапожки и наконец-то почувствовала себя лучше. Жара за окном постепенно спадала, я же просто сидела на подоконнике, рассеянно глядя вниз, на залитую летним солнцем мощеную улицу и размышляла ни о чем.
Вернее, старалась, потому что мысли всякий раз возвращались к чернокрылому аватару, оставшемуся за горной грядой Гномьего Кряжа. Что будет, если драконы откажутся говорить с какой-то там ведуньей в компании полуэльфийки? Что им до нас? Завернут на полдороге – и все дела. Если же представиться Синей Птицей, то могут еще и выпроводить с почетным эскортом, чтобы наверняка… Я задумчиво посмотрела на простенький серебряный браслет на правом запястье, провела по гладкой поверхности подушечкой указательного пальца. А если случится такое, что Аранвейн пошлет эскадрилью драконов против Андариона, то что будет с айранитами? Ведь истинного короля у них нет до сих пор, а Крыло аватаров не сможет долго выдерживать натиск врага, прилетевшего из Алатырской горы – их попросту сметут…
– Еваника? – Полуэльфийка подкралась незаметно, равно как и небезызвестный дед Кондратий, который едва не пришел по мою душу сразу вслед за Вильей, которая никак не могла усвоить, что когда я в задумчивости, нельзя ко мне подходить абсолютно бесшумно, как это умеют делать только эльфы, и говорить у меня над ухом!!
– Вилька, чтоб тебя!!!! – взвыла я, едва не навернувшись с подоконника. Спасло только то, что Вилья успела ухватить меня за руку и втянуть обратно в окно. – Сколько раз тебе говорить – не фиг подкрадываться!!!
– Ну, извини, кто же знал, что у тебя такая бурная реакция будет! – честно попыталась сделать виноватое лицо подруга, но ее зеленые миндалевидные глаза искрились – зуб даю, что Ревилиэль по самые кончики ушей довольна произведенным эффектом.
– Ты знала, – несколько нервно ответила я, поспешно слезая с подоконника и возмущенно глядя на подругу. – Виль, я же не ты, для меня падение со второго этажа на булыжную мостовую чревато!
– Чем? Расстроенными нервами? Ев, ты ж ведунья, а левитацию никто еще не отменял! Да ты бы в локте от земли в воздухе повисла, как обычно.
Угу, очень смешно. Это что же такое получается, теперь для меня с подачи полуэльфийки вариант экстренного торможения в случае падения с малой высоты должен стать повседневной нормой жизни? Нет уж, сами так спускайтесь… Нервы у меня не казенные, и темной гномьей сталью еще не заменены!
– Ев, ну, не обижайся! Зато ты блефовать умеешь лучше одного гнома из расхожей армейской байки!
– Из какой такой байки? – подозрительно прищурилась я, глядя на донельзя довольную полуэльфийку. Та улыбнулась и, усевшись на кровать, приглашающе похлопала ладонью по покрывалу рядом с собой. Я, не долго думая, уселась, а Ревилиэль, набрав побольше воздуха в грудь, начала:
– Когда-то давно, когда Росское княжество не было еще столь всеобъемлющим…
– Виль, а без излишнего пафоса и велеречивости можно? – нахально перебила я младшую княжну. Не, велеречивость – это дело хорошая, но я ж от такого изложения байки усну прямо здесь!
– Можно, – усмехнулась подруга и продолжила уже нормальным тоном. – В общем, дело было так. Шел захват одной орочьей крепости на юге Росского княжества. В той осаде объединились люди и гномы, но получилось так, что крепость захватил один-единственный гном. Самостоятельно и без чьей-либо помощи.
– Как это он умудрился? – изумилась я.
– А очень просто. Ранним утром, когда орки еще как следует не продрали глаза, он в одиночку подошел к воротам и говорит следующее: «Я, гном такой-то, такой-то, пришел захватывать вашу крепость. Сдавайтесь или умрите». Естественно, что орки его обсмеяли и дружно послали по крайне заковыристому адресу, тогда гном одним движением разодрал на себе кольчугу из темной стали пополам, откусил и сжевал край деревянного щита, который ему выдали при мобилизации, сломал меч об колено и кинулся на крепость, вооруженный одним кинжалом.
– И что?
– Крепость сдалась. – Просто ответила Вилья, пожав плечами. – Гном, когда понесся на ворота, орал «Друзья, за мной!!!!» Орки, видимо, прикинули, что если у Росского княжества в войске рядовые гномы ТАКИЕ, то какие же тогда сотники, вообще звери, наверное, и открыли ворота с белой простыней на древке от копья.
– Мда, – задумчиво покачала я головой. – Виль, а причем тут блеф?
– Да при том, что на привале, аккурат перед столь лихим захватом, гном этот разогнул кольца на кольчуге и сшил их гнилыми нитками! Край щита вырезал подручным инструментом и заменил хлебным мякишем, а меч банально подпилил!
Я подавилась смешком, когда представила себе пыхтящего гнома, сосредоточенно подпиливающего собственный меч, и воодушевлено сметывающего кольчугу тем, что под руку подвернулось, в тусклом свете походного костра. Картинка вышла до того забавной, что я расхохоталась в полный голос.
– Да уж, – выдавила я, когда сумела наконец-то нормально говорить, не срываясь на громкий хохот. – Хорошие баечки ходят между росскими витязями…
– Вот и ты, как тот гном. Временами блефуешь столь отчаянно, что я только диву даюсь! И ведь, что самое странное, пока у тебя все получается. Я прям завидую белой завистью – нет, это надо же, ввязываться в абсолютно рисковые предприятия и с каждым разом выпутываться из них!
– Уметь надо, – улыбнулась я.
– Не то слово. Это талант, с ним родиться надо…
За дверью послышался топот сапог, подбитых железом, какие-то окрики, а потом дверь распахнулась, с силой ударившись о стену. Небритый стражник, вставший на пороге, оглядел нас и спросил у кого-то, кто находился за его спиной.
– Это они, господин?
– А ну, пропусти меня, увалень! – раздался из-за стражника писклявый голос, то и дело от возмущения срывающийся на фальцет. – Яхочу увидеть паскудную рожу той ведьмы, что опозорила мою дочь перед самыми смотринами!
Мужик с алебардой наперевес поспешно отодвинулся, и из-за него высунулось нечто, больше всего напоминающее оживший пузатый самовар, одетый в богато изукрашенные золотым шитьем одежды. «Самовар», обладавший, помимо на редкость отвратного, писклявого голоса, еще и неприятным круглым лицом с маленькими глазками, окинул нас с Вилькой убийственным, по его мнению, взглядом и обличающе ткнул в мою сторону пальцем, больше похожим на колбаску:
– Вон она, ведьма, осмелившаяся опозорить мое дитя перед самыми смотринами!!!
– Е-е-ев, – протянула Вилька. – Что это за самовар на ножках, и о каком позоре он говорит? Понимаю, если б ты мужчиной была…
– А я почем знаю?! – праведно возмутилась я, демонстративно игнорируя медленно багровеющего мужичка в расшитых одеждах. – Я его вообще первый раз в жизни вижу!! Кстати, – я повернулась к стражникам, и из глаз у меня во все стороны сыпанули яркие зеленые искры. – А вы что здесь забыли, а? Между прочим, мы тут за свой счет остановились, какие к нам претензии?
– Ну… – Страж порядка, тот, который с алебардой заграждал дверной проем, отступил назад, выдвигая «самовар» на наше обозрение. – Это же градоправитель Клин! Мы люди подневольные, нам сказали – захватить и в кандалы, мы и подчиняемся…
– Она посмела опозорить мою дочь, заколдовав ее косы так, что моя красавица стала похожа на облезлую мышь! И это за два дня до смотрин!! – продолжал надрываться градоправитель, а я смутно припомнила, что что-то подобное было в моей биографии.
– В кандалы, значит… – нехорошо протянула я, вставая с кровати и с хрустом разминая пальцы, втихую усиливая заклинание иллюзии, заставлявшее мои глаза светиться зеленым ведьминским огнем.
Стражники дрогнули, но устояли. А Клин мужественно ретировался за их широкие спины, и теперь руководил оттуда, сопровождая довольно-таки бестолковые и в принципе не реализуемые приказы типа «выволочь ведьму за космы и протащить по улицам» заковыристыми ругательствами. Вилька выудила один из метательных кинжалов и, эдак небрежно поигрывая им, ласково посмотрела на стражников. Я охотно подыграла, становясь в величественную позу и начиная нести какую-то чушь про Великую Тьму и кару нечестивцев, сопровождая сие действо звуковыми и световыми иллюзиями. Честное слово, затесался бы в ряды противника хоть один мало-мальски обученный ведун, он бы раскусил мое представление в два счета, но на наше счастье, ведунов поблизости не наблюдалось, а стражником с лихвой хватило бы и иллюзий. Сомневаюсь, что они смогут их отличить от реального заклинания вызова.
В комнате поднялся призрачный ветер, почти неощущаемый, но треплющий волосы и одежду не хуже ураганного, свет померк, и зыбкие тени по углам зашевелились, наливаясь чернотой и принимая устрашающие очертания. По моим ладоням пробежали зеленые искры, а за спиной начало подниматься нечто бесформенное, с алыми огоньками глаз, уставившимися прямо на побледневших от такого зрелища стражей. Я усмехнулась, и во рту у меня блеснули два ряда острых, иглоподобных зубов…
Последнего стражники не выдержали и, подхватив Клина под белы рученьки, вымелись из комнаты с невероятной скоростью. В коридоре послышался топот быстро удаляющихся шагов, и все стихло. Я развеяла иллюзию и уже с нормальной улыбкой повернулась к полуэльфийке, которая как-то подозрительно крепко вцепилась в свой кинжал. Несколько секунд стояла тишина, а потом Вилька выдала:
– Ну, ведунья несчастная, предупреждать-то надо! Если бы я не знала, что это все иллюзия, то уже давно бежала бы наперегонки с теми стражниками. Умеешь ты народ впечатлить…
– Заметь, Виль. Они первые начали.
– «Они» всегда первые начинают, но ты обычно заканчиваешь!
Я чуть свесилась с седла, выглядывая из-за Вильи и заинтересованно рассматривая настежь распахнутые ворота, ведущие в город, сквозь которые медленно продвигалась очередь, состоявшая из торговых подвод и верховых всадников. Пешие путники проходили в город чуть западнее, через малые ворота. Интересное дело – чем ближе к «таможне», состоящей из серьезных стражников в надраенных до блеска кольчугах и с алебардами наперевес, тем тише делались обычно шумные и крикливые торговцы. Ну, не сомневаюсь, что пройдя в город, языки они развяжут с удвоенными усилиями, зазывая покупателей, но пока что гул над очередью потихоньку стихал.
Мост через Вельгу-реку остался далеко позади – стоило нам только проехать его, как поток торговцев словно удвоился. За Вельгой-рекой начинался более широкий тракт, ведущий ко второму по величине, после Стольна Града, городу в Росском княжестве – Беловежу, и на этот тракт выходило множество дорог поменьше, вливаясь в Беловежский, словно ручейки в полноводную реку. Верховых всадников также прибавилось – теперь уже не получалось лихо поскакать по самому краешку обочины, обгоняя медлительные телеги и груженые разнообразным товаром подводы, поэтому пришлось последнюю пару верст преодолевать почти что прогулочным шагом, изнывая от жары и стоящей в воздухе пыли. Честно говоря, первоначально мы с Вильей планировали попросту проехать мимо Беловежа, не останавливаясь в самом городе, но на тракте поняли, что после трех дней пути наш внешний вид оставлял желать лучшего, к тому же Вилька обнаружила, что из ее седельной сумки пропала смена одежды вместе с частью провизии. Слова, которыми полуэльфийка выразила свое возмущение по данному поводу, оказались настолько непереводимыми, что даже я подивилась. Сумки-то я потом зачаровала от воровства, но вещей это вернуть уже не могло, и мы приняли решение на денек заехать в Беловеж.
Именно поэтому сейчас мы выстаивали длинную очередь у входа в город. Резные дубовые ворота, окованные стальными полосами с причудливым узором, чем-то напоминавшим эльфийские руны, были, вдобавок ко всему, еще и зачарованы – я почти сразу почуяла легкую дымку довольно простенького, но на диво мощного заклятия «от злых помыслов». Интересно, как оно тут действует, а?
Просили – получите.
Сквозь ворота как раз проезжала неприметная телега с хмурым, неказистым мужичком, когда с серебристого герба, намертво врезанного в каменную кладку аккурат над воротами, плеснуло зеленоватым пламенем, плетью стегнувшей по подводе и разрубившей ее пополам, да так ровно, что я диву далась. Низенькая чалая лошадка, впряженная в телегу, звонко заржала и скакнула было вперед, но была изловлена бдительным стражем, а замудрено ругающегося торговца выудили из-под обломков безвременно почившей телеги и пинком под зад отправили в противоположную от Беловежа сторону.
– Сурово у них тут, – задумчиво протянула Вилька, внимательно наблюдавшая за скорой расправой над задумавшим что-то неблаговидное торговцем.
– И не говори, доченька, – раздалось справа. Мы с подругой одновременно повернулись и узрели крепенькую бабульку, восседавшую на небольшой телеге, в которую был впряжен низенький невзрачный конек, больше смахивавший на пони, с такими же огромными печальными глазами из-под густой челки. – Совсем ошалели стражники – вон, уже и ворота заколдовали от порченого товара.
– Можно подумать, это стражники зачаровали ворота, – фыркнула я, косясь на герб, по краю которого все еще пробегал зеленоватый огонек, почти сливавшийся с солнечными бликами на отполированном серебре. – А с чего бы им это? Даже в Столен Град везут подпорченные товары и бракованное оружие, но никто подобные заклинания не накладывает…
– Ну, знамо дело – с чего. Градоправителю-то нашему в оружейной лавке заместо эльфийской сабельки подсунули не пойми что, а когда стал он покупкой перед гостями хвастать, тут оно и раскрылось! От удара по бревнышку сабелька на кусочки разлетелась, градоправителю – позор, гостям – потеха.
Н-да. Я представила вытянувшееся лицо местной главы власти, когда в его руках изящный эльфийский клинок от несильного удара по деревяшке ломается у рукояти или осыпается на пол звонкими обломками плохо сваренного сплава на виду у десятка гостей… Да уж, есть от чего прийти в ярость и навесить на ворота подобное заклятье. С другой стороны, такое примитивное зачаровывание обойти тоже несложно – достаточно думать о том, что твой товар самый лучший… для низшего сословия и бедняков, дешево и более-менее качественно. То есть ты везешь не партию, скажем, бракованных ножей из плохого сплава, которые тупятся почти моментально, а дешевую утварь для небогатых горожан.
– Девоньки, а вы куда путь-дороженьку держите? – поинтересовалась старушка, выуживая из широкого цветастого рукава длинную трубку из вишневого дерева и, набив ее смесью сухих трав из маленького расшитого мешочка, висевшего на поясе, чуть прищелкнула пальцами. Сорвавшиеся с них крошечные красноватые искорки дождем посыпались на трубку, моментально запалив сбор, затлевший пряным дымком с приятным запахом прелых листьев по осени.
Вот уж не думала встретить на тракте коллегу…
– В город, – ответила Вилька за нас обеих, легонько касаясь каблуками боков Тумана и направляя его поближе к воротам – очередь двигалась довольно споро, все-таки, стражники свое дело знали и, судя по всему, не лютовали понапрасну и не наглели сверх меры. – Отдохнем денек, закупимся кое-чем – и опять в путь.
Пожилая ведунья окинула нас с Вильей внимательным, оценивающим взглядом ярко-синих, молодых глаз с чуть ироничным прищуром, и улыбнулась.
– Вижу, что дорога вам предстоит нелегкая. Многое у вас позади, девоньки, а впереди – еще больше.
Все. Не дай Всевышний – нарвались на предсказательницу. Не могу объяснить своего неприятия к пифиям и оракулам, но когда кого-нибудь из них пробивает на очередное предсказание в моем присутствии, я стараюсь убраться подальше и как можно скорее. Потому что всегда есть шанс, что среди базарных гадалок, хватающих тебя за руку с многократно отработанной речью типа «Ой, брильянтовая моя, ждет тебя суженый-ряженый, да не простой, а золотой!» и так далее в том же духе, есть настоящая провидица, от которой так просто не отвяжешься. Потому как предсказание требует, чтобы его рассказали, передали кому-то на словах, неважно, тому ли, кому оно предназначалось, или же просто первому встречному. Судьба всегда найдет, как донести намек о себе, пусть даже через десятые руки.
Тем временем ведунья посмотрела прямо мне в глаза, и я с какой-то обреченностью увидела в темном омуте ее зрачков пришедшее откуда-то свыше знание. Да, провидица. Возможно, спонтанная – как мне кажется, она больше травами занимается, но на редкие откровения ее все-таки хватает.
– У всего есть оборотная сторона. Добро может обернуться злом, принц – нищим, а венок – короной. Доверяй сердцу, а не глазам, девонька. Не гони от себя судьбу понапрасну и не беги от нее. Если ты обгонишь, она тебя все равно настигнет. Отстанешь – подождет. Не старайся повернуть судьбу так, как тебе этого больше хочется, ведь может случиться, что у тебя это получится…
Она хотела сказать что-то еще, но ее прервал довольно-таки бесцеремонный окрик уже подуставшего стражника у ворот. Только сейчас до меня дошло, что наша очередь уже подошла, и теперь на нас с Вильей снизу вверх взирали малость озверевшие от наплыва народа глаза «доблестного стража порядка».
– Так, вы торговать чем-нибудь в Беловеже собираетесь? Товары с собой никакие на продажу не везете? А на сколько приехали?
Пока полуэльфийка с самым честным выражением лица уверяла стражника, что ничем и никем мы торговать не собираемся, приехали на один день «полюбоваться красотами столь великолепного города» и вообще мы крайне законопослушные и скромные девицы, я оглянулась на ведунью, которая невозмутимо попыхивала своей трубкой, не обращая на нас с Вилькой никакого внимания. Похоже, что порыв предвидения схлынул и поверг старушку в апатию, как это часто бывает с пифиями.
Наконец нас пропустили в город, взяв за проезд половину серебряной гривны со всех троих (то есть с двух всадниц и одного коня), и Вилья направила Тумана по мощеной булыжниками дороге туда, куда устремлялся основной поток новоприбывших. Будем надеяться, что они все едут в ближайшую корчму, а не на рынок или еще куда позанятнее…
Легкие клубы пара поднимались от лохани с горячей водой, в которой я с блаженным выражением на лице отмокала уже добрых полчаса. Вот оно – счастье, когда усталость, принесенная с пыльного тракта и длинной дороги, уходит без следа, растворяясь в воде. Я как следует отмылась, и теперь с неохотой вылезала из лохани, заворачиваясь в широкое банное полотенце и убирая с лица мокрые пряди волос. Легкий ветерок колыхал занавески, принося с собой гам уличной суеты, долетавший снизу.
– Госпожа ведунья, можно? – послышался из-за двери приглушенный женский голосок. Я, усевшись на краешек кровати, лениво щелкнула пальцами, и дверь приоткрылась, впуская тоненькую, как ивовый прутик, девушку-служанку. – Лохань уже можно уносить?
Я только кивнула, вяло наблюдая за тем, как в дверь вваливаются две дородные бабы, беспроблемно вытащивших тяжеленную емкость с водой за здорово живешь. Н-да, мне так сделать слабо при всем желании, разве что при использовании магии… Девушка поклонилась и удалилась, деликатно прикрыв за собой дверь, а я со вздохом растянулась на застеленной кровати, перебирая в памяти события сегодняшнего дня.
Беловеж, как и любой крупный торговый город Росского княжества, встретил нас шумом на улицах и повышенным поголовьем народа на квадратной сажени открытого пространства. То есть стоило нам проехать через ворота, как пришлось спешиваться, дабы никого не задавить по пути. Честно говоря, я была только рада, поскольку у меня страшно ныл отбитый во время езды на Вилькином жеребце зад, а ноги затекли, и на попытку сделать шаг отозвались сотнями противных иголочек в икрах и бедрах. Тьфу, черт, лучше бы я на драконах летала, чем на Тумане кататься! Хотя с драконами я переборщила малость – неизвестно, как летают эти чешуйчатые, крайне умные и хитрые ящероподобные существа, может случиться так, что это еще хуже брыкающегося Вилькиного жеребца, с которым у нас взаимная нелюбовь с первого взгляда…
– Ева! – дверь с грохотом распахнулась и в комнату влетела раскрасневшаяся после водных процедур в соседней комнате полуэльфийка, по моему примеру замотанная в широченное полотенце. – Ты что, спишь, что ли?
– Если бы и спала, то после твоего выступления наверняка бы проснулась, – буркнула я, неохотно подвигаясь и уступая подруге кусочек кровати. В чем дело?
– Да так, мелочь, – улыбнулась Вилья, тряхнув еще мокрыми ярко-рыжими волосами, с которых разлетелись мельчайшие брызги, щедро окропившие мне лицо. – Ты знала, что к Алатырской горе придется ехать через Заповедную дубраву?
– Через что? – переспросила я, приподнимаясь на локте. Я слышала про Заповедную дубраву, но, вроде как, ничего страшного. По крайней мере, славы, как у Серого Урочища, у нее не было.
Вилья повторила.
– Ев, понимаешь, я успела поговорить с хозяином корчмы, ну, когда закупалась нам с тобой едой на дорогу, и он сказал, что до Алатырской горы еще никто не добирался.
– Почему это? Насколько я знаю, нежить боится драконов, как чумы, и вокруг Алатырской горы ее быть не может в принципе! – Я потянулась к сумке, выуживая из ее недр простой костяной гребень и начиная расчесывать уже подсыхающие волосы.
– Я не сказала, что все смельчаки погибали, я сказала, что никто до горы не добрался, а это, согласись, разные вещи, – возразила Вилька, отбирая у меня гребень. Я, уже успевшая более-менее причесаться, отдала требуемый предмет туалета почти без борьбы, посопротивлявшись только для вида.
– И почему не добрались?
– Не захотели, – пожала плечами полуэльфийка, проводя гребнем по рыжему шелку волнистых волос. – По крайней мере, корчмарь утверждает, что возвращались смельчаки постаревшими на несколько лет, хоть и уходили меньше, чем на неделю, крайне довольные, а про Алатырскую гору говорили только, что делать им там нечего, поэтому они туда и не пошли.
– Странно… – протянула я, пододвигая к себе сумку и вытаскивая оттуда смену одежды и заметки наставника в надежде, что небольшая книжка, исписанная неровным, размашистым почерком Лексея Вестникова, может пролить свет на ситуацию. В конце концов, насколько я знала, наставник был у Алатырской горы. Нет, он не попал в само драконье царство, но рядом путешествовал. Возможно, в его путевых заметках окажется намек на то, что поселилось в Заповедной дубраве, кто знает…
– Ну что, есть там чего-нибудь? – нетерпеливо спросила Вилька, заглядывая через мое плечо в книжку. Я только неопределенно пожала плечами, водя пальцем по строчкам, с трудом разбирая неровный, торопливый почерк наставника.
– Ага! Вот, нашла! – Я улыбнулась и начала читать вслух, изредка запинаясь, когда почерк становился совсем уж нечитабельным.
Наставник описывал Заповедную дубраву как изумительный красоты лес, изобилующий полянами, больше похожими на княжеские цветники. Нежити там нет, и не было никогда – сказывалась близость к драконьему царству, расположенному в Алатырской горе, которая словно вырастает из сердца этого великолепного леса, но все равно над Заповедной дубравой словно рассеяна какая-то магия. Не злая и не добрая – просто нейтральная сила, не подвластная никому и не дающаяся в руки. Наставник так и не сумел определить, что за сила окутывает Заповедную дубраву, но почему-то он был уверен, что лес тот – живой.
– То есть как – живой?! – изумленно переспросила Вилья, заплетавшая волосы на висках в тоненькие косички. – То есть он имел в виду, что там дриады жили?
– Нет, не дриады. Тут сказано, что живой ощущалась именно сама Заповедная дубрава. Как будто весь лес – единое существо, думающее и чувствующее, наделенное магией и еще бог знает чем.
– Дожили, – буркнула подруга, поднимаясь с кровати и подходя к двери. – Теперь и леса живые… Интересно, что еще есть в Росском княжестве?
– Много чего, – улыбнулась я, откладывая заметки наставника в сторону и возясь с полотенцем, пытаясь найти крайне удачно подоткнутый кончик.
– Верю, – полуэльфийка одарила меня ослепительной улыбкой и с достоинством прикрыла за собой дверь, направляясь в соседнюю комнату, чтобы привести себя в порядок.
Я несколько секунд наблюдала за тем, как в солнечном луче, наискосок пересекавшем комнату, пляшут мелкие пылинки, и со вздохом принялась одеваться. Плотные брюки из темной добротной ткани, ставший уже привычным «корсет» с открытой спиной, поверх которого я накинула тонкую рубашку с вышивкой по вороту. Обула остроносые дриадские полусапожки и наконец-то почувствовала себя лучше. Жара за окном постепенно спадала, я же просто сидела на подоконнике, рассеянно глядя вниз, на залитую летним солнцем мощеную улицу и размышляла ни о чем.
Вернее, старалась, потому что мысли всякий раз возвращались к чернокрылому аватару, оставшемуся за горной грядой Гномьего Кряжа. Что будет, если драконы откажутся говорить с какой-то там ведуньей в компании полуэльфийки? Что им до нас? Завернут на полдороге – и все дела. Если же представиться Синей Птицей, то могут еще и выпроводить с почетным эскортом, чтобы наверняка… Я задумчиво посмотрела на простенький серебряный браслет на правом запястье, провела по гладкой поверхности подушечкой указательного пальца. А если случится такое, что Аранвейн пошлет эскадрилью драконов против Андариона, то что будет с айранитами? Ведь истинного короля у них нет до сих пор, а Крыло аватаров не сможет долго выдерживать натиск врага, прилетевшего из Алатырской горы – их попросту сметут…
– Еваника? – Полуэльфийка подкралась незаметно, равно как и небезызвестный дед Кондратий, который едва не пришел по мою душу сразу вслед за Вильей, которая никак не могла усвоить, что когда я в задумчивости, нельзя ко мне подходить абсолютно бесшумно, как это умеют делать только эльфы, и говорить у меня над ухом!!
– Вилька, чтоб тебя!!!! – взвыла я, едва не навернувшись с подоконника. Спасло только то, что Вилья успела ухватить меня за руку и втянуть обратно в окно. – Сколько раз тебе говорить – не фиг подкрадываться!!!
– Ну, извини, кто же знал, что у тебя такая бурная реакция будет! – честно попыталась сделать виноватое лицо подруга, но ее зеленые миндалевидные глаза искрились – зуб даю, что Ревилиэль по самые кончики ушей довольна произведенным эффектом.
– Ты знала, – несколько нервно ответила я, поспешно слезая с подоконника и возмущенно глядя на подругу. – Виль, я же не ты, для меня падение со второго этажа на булыжную мостовую чревато!
– Чем? Расстроенными нервами? Ев, ты ж ведунья, а левитацию никто еще не отменял! Да ты бы в локте от земли в воздухе повисла, как обычно.
Угу, очень смешно. Это что же такое получается, теперь для меня с подачи полуэльфийки вариант экстренного торможения в случае падения с малой высоты должен стать повседневной нормой жизни? Нет уж, сами так спускайтесь… Нервы у меня не казенные, и темной гномьей сталью еще не заменены!
– Ев, ну, не обижайся! Зато ты блефовать умеешь лучше одного гнома из расхожей армейской байки!
– Из какой такой байки? – подозрительно прищурилась я, глядя на донельзя довольную полуэльфийку. Та улыбнулась и, усевшись на кровать, приглашающе похлопала ладонью по покрывалу рядом с собой. Я, не долго думая, уселась, а Ревилиэль, набрав побольше воздуха в грудь, начала:
– Когда-то давно, когда Росское княжество не было еще столь всеобъемлющим…
– Виль, а без излишнего пафоса и велеречивости можно? – нахально перебила я младшую княжну. Не, велеречивость – это дело хорошая, но я ж от такого изложения байки усну прямо здесь!
– Можно, – усмехнулась подруга и продолжила уже нормальным тоном. – В общем, дело было так. Шел захват одной орочьей крепости на юге Росского княжества. В той осаде объединились люди и гномы, но получилось так, что крепость захватил один-единственный гном. Самостоятельно и без чьей-либо помощи.
– Как это он умудрился? – изумилась я.
– А очень просто. Ранним утром, когда орки еще как следует не продрали глаза, он в одиночку подошел к воротам и говорит следующее: «Я, гном такой-то, такой-то, пришел захватывать вашу крепость. Сдавайтесь или умрите». Естественно, что орки его обсмеяли и дружно послали по крайне заковыристому адресу, тогда гном одним движением разодрал на себе кольчугу из темной стали пополам, откусил и сжевал край деревянного щита, который ему выдали при мобилизации, сломал меч об колено и кинулся на крепость, вооруженный одним кинжалом.
– И что?
– Крепость сдалась. – Просто ответила Вилья, пожав плечами. – Гном, когда понесся на ворота, орал «Друзья, за мной!!!!» Орки, видимо, прикинули, что если у Росского княжества в войске рядовые гномы ТАКИЕ, то какие же тогда сотники, вообще звери, наверное, и открыли ворота с белой простыней на древке от копья.
– Мда, – задумчиво покачала я головой. – Виль, а причем тут блеф?
– Да при том, что на привале, аккурат перед столь лихим захватом, гном этот разогнул кольца на кольчуге и сшил их гнилыми нитками! Край щита вырезал подручным инструментом и заменил хлебным мякишем, а меч банально подпилил!
Я подавилась смешком, когда представила себе пыхтящего гнома, сосредоточенно подпиливающего собственный меч, и воодушевлено сметывающего кольчугу тем, что под руку подвернулось, в тусклом свете походного костра. Картинка вышла до того забавной, что я расхохоталась в полный голос.
– Да уж, – выдавила я, когда сумела наконец-то нормально говорить, не срываясь на громкий хохот. – Хорошие баечки ходят между росскими витязями…
– Вот и ты, как тот гном. Временами блефуешь столь отчаянно, что я только диву даюсь! И ведь, что самое странное, пока у тебя все получается. Я прям завидую белой завистью – нет, это надо же, ввязываться в абсолютно рисковые предприятия и с каждым разом выпутываться из них!
– Уметь надо, – улыбнулась я.
– Не то слово. Это талант, с ним родиться надо…
За дверью послышался топот сапог, подбитых железом, какие-то окрики, а потом дверь распахнулась, с силой ударившись о стену. Небритый стражник, вставший на пороге, оглядел нас и спросил у кого-то, кто находился за его спиной.
– Это они, господин?
– А ну, пропусти меня, увалень! – раздался из-за стражника писклявый голос, то и дело от возмущения срывающийся на фальцет. – Яхочу увидеть паскудную рожу той ведьмы, что опозорила мою дочь перед самыми смотринами!
Мужик с алебардой наперевес поспешно отодвинулся, и из-за него высунулось нечто, больше всего напоминающее оживший пузатый самовар, одетый в богато изукрашенные золотым шитьем одежды. «Самовар», обладавший, помимо на редкость отвратного, писклявого голоса, еще и неприятным круглым лицом с маленькими глазками, окинул нас с Вилькой убийственным, по его мнению, взглядом и обличающе ткнул в мою сторону пальцем, больше похожим на колбаску:
– Вон она, ведьма, осмелившаяся опозорить мое дитя перед самыми смотринами!!!
– Е-е-ев, – протянула Вилька. – Что это за самовар на ножках, и о каком позоре он говорит? Понимаю, если б ты мужчиной была…
– А я почем знаю?! – праведно возмутилась я, демонстративно игнорируя медленно багровеющего мужичка в расшитых одеждах. – Я его вообще первый раз в жизни вижу!! Кстати, – я повернулась к стражникам, и из глаз у меня во все стороны сыпанули яркие зеленые искры. – А вы что здесь забыли, а? Между прочим, мы тут за свой счет остановились, какие к нам претензии?
– Ну… – Страж порядка, тот, который с алебардой заграждал дверной проем, отступил назад, выдвигая «самовар» на наше обозрение. – Это же градоправитель Клин! Мы люди подневольные, нам сказали – захватить и в кандалы, мы и подчиняемся…
– Она посмела опозорить мою дочь, заколдовав ее косы так, что моя красавица стала похожа на облезлую мышь! И это за два дня до смотрин!! – продолжал надрываться градоправитель, а я смутно припомнила, что что-то подобное было в моей биографии.
– В кандалы, значит… – нехорошо протянула я, вставая с кровати и с хрустом разминая пальцы, втихую усиливая заклинание иллюзии, заставлявшее мои глаза светиться зеленым ведьминским огнем.
Стражники дрогнули, но устояли. А Клин мужественно ретировался за их широкие спины, и теперь руководил оттуда, сопровождая довольно-таки бестолковые и в принципе не реализуемые приказы типа «выволочь ведьму за космы и протащить по улицам» заковыристыми ругательствами. Вилька выудила один из метательных кинжалов и, эдак небрежно поигрывая им, ласково посмотрела на стражников. Я охотно подыграла, становясь в величественную позу и начиная нести какую-то чушь про Великую Тьму и кару нечестивцев, сопровождая сие действо звуковыми и световыми иллюзиями. Честное слово, затесался бы в ряды противника хоть один мало-мальски обученный ведун, он бы раскусил мое представление в два счета, но на наше счастье, ведунов поблизости не наблюдалось, а стражником с лихвой хватило бы и иллюзий. Сомневаюсь, что они смогут их отличить от реального заклинания вызова.
В комнате поднялся призрачный ветер, почти неощущаемый, но треплющий волосы и одежду не хуже ураганного, свет померк, и зыбкие тени по углам зашевелились, наливаясь чернотой и принимая устрашающие очертания. По моим ладоням пробежали зеленые искры, а за спиной начало подниматься нечто бесформенное, с алыми огоньками глаз, уставившимися прямо на побледневших от такого зрелища стражей. Я усмехнулась, и во рту у меня блеснули два ряда острых, иглоподобных зубов…
Последнего стражники не выдержали и, подхватив Клина под белы рученьки, вымелись из комнаты с невероятной скоростью. В коридоре послышался топот быстро удаляющихся шагов, и все стихло. Я развеяла иллюзию и уже с нормальной улыбкой повернулась к полуэльфийке, которая как-то подозрительно крепко вцепилась в свой кинжал. Несколько секунд стояла тишина, а потом Вилька выдала:
– Ну, ведунья несчастная, предупреждать-то надо! Если бы я не знала, что это все иллюзия, то уже давно бежала бы наперегонки с теми стражниками. Умеешь ты народ впечатлить…
– Заметь, Виль. Они первые начали.
– «Они» всегда первые начинают, но ты обычно заканчиваешь!