Санчес Патрик. Подружки

   — Джина! — нервно позвала Лиз из зала. — У нас тут посиделки на парковочной площадке, надеюсь, мы не мешаем тебе говорить по телефону…
   — Ширли, мне надо идти. Я позвоню тебе позже.
   — Хорошо, но можно мне все-таки занять у тебя денег? Алло? Джина?
   Джина повесила трубку, обогнула стол, катя за собой стул, и, усевшись, присоединилась к собравшимся.
   — Давайте начинать, — сказала Лиз заскучавшим подчиненным. — Первый вопрос повестки дня — наша новая программа стимулирования роста продаж банковских услуг. Попрошу Джину рассказать о ней подробнее.
   В план карьерного роста, составленный Джиной, входило дальнейшее развитие ее лидерских задатков, поэтому Лиз решила, что той полезно иногда провести собрание-другое. В середине дня начальница уже поделилась с Джиной очередной чудо-идеей — выбирать работника месяца. Предложение показалась Джине столь же глупым, как и бесплатные билеты в кино, и она попыталась осторожно указать Лиз на нецелесообразность этого, порекомендовав взамен предоставлять выходные работникам, перевыполнившим план продаж банковских услуг. Джина знала, что большинство служащих готовы на все, чтобы получить дополнительно один-два оплаченных выходных. Как обычно, Лиз проигнорировала предложение Джины, не отступив от своей идеи выбора работника месяца. Мало того, она попросила Джину ознакомить с новой программой всех сотрудников отделения.
   — Лиз попросила меня рассказать о ее новой идее, которая должна стимулировать нас и улучшить показатели в плане продаж, — объявила Джина собравшимся. — По мнению Лиз, хороший стимул — это выбор работника месяца из тех сотрудников, кто выполнил или даже перевыполнил индивидуальный план продаж.
   Чувствуя себя полной идиоткой, Джина развешивала кипу сложных схем, объясняющих систему подсчетов и критерии выбора работника месяца.
   — А что получит работник месяца? — спросил Боб, один из клерков.
   Пытаясь изобразить энтузиазм, Джина сообщила:
   — Твое имя красиво напишут на табличке «Работник месяца», а фотографию поместят на доску объявлений.
   «Уж будь уверен, чертов засранец!»
   — И все?
   — Боюсь, что да.
   И снова очередную идею Лиз встретило полное равнодушие.
   — Ребята, это же ваш шанс получить хоть какое-то признание в награду за тяжелый труд. Я позабочусь о том, чтобы господин Туш знал, кто стал очередным работником месяца. — Лиз снова попыталась воодушевить собравшихся, но ответом ей было лишь несколько вежливых кивков.
   Обескураженная реакцией подчиненных, Лиз поспешила перейти к следующему вопросу. Сообщив о некоторых готовящихся изменениях банковских ставок и общей политике «Премьер-банка», она решила, что пора дать собравшимся высказаться.
   — Есть еще вопросы, которые вы хотите сейчас обсудить? — спросила начальница.
   — Да, — сказала вдруг Тамми, никогда прежде не раскрывавшая рта на собраниях. — Кто-то кладет кучи в туалете и не смывает за собой.
   — Как — кладет кучи? — переспросила Лиз.
   — Ну как — облегчается и оставляет дерьмо в унитазе, не спуская воду.
   — Она права, — подтвердила Линда. — Я видела это несколько раз. Отвратительная привычка. А однажды это было прямо на сиденье унитаза.
   Другие женщины в зале закивали. Лиз приоткрыла рот в изумлении, словно услышанное было для нее полной неожиданностью, и это убедило Джину в том, что именно сама начальница делает это. Иначе как объяснить то, что все женщины хоть раз да натыкались на оставленные Сумасшедшей Засранкой, как окрестили ее Линда и Джина, маленькие «приятные» пустячки, а вот Лиз — якобы нет?
   — Это ужасно. Даже не знаю, как с этим быть.
   — А почему она так поступает? — поинтересовался Боб.
   — Моя кошка так делает, когда злится, — доверительно сообщила Тамми. — Когда мы надолго оставляем ее одну, она гадит где попало — на диване, на покрывале, которым застлана кровать…
   — Хватит, Тамми, — оборвала ее Лиз. — Я повешу в туалете объявление, чтобы люди не забывали спускать воду. Иногда представители других культур не умеют пользоваться туалетом, — добавила она, снисходительно улыбнувшись Джабин, иммигрантке из Ирака.
   «Да как ты смеешь!» — подумала Джина, бросив на Лиз гневный взгляд, и громко сказала:
   — О, вряд ли дело в этом. Я видела это несколько раз, когда никого из представителей других культур в банке не было.
   То, с какой улыбкой Лиз смотрела на Джабин, взорвало Джину, вызвав в ней острую неприязнь к начальнице, и теперь се было не остановить.
   — Мы с Линдой сравнивали наши наблюдения и отметили одну закономерность: ты всегда бывала в банке, когда это происходило.
   В комнате воцарилось напряженное молчание. Все ждали реакции Лиз: солжет ли она что-нибудь, отделавшись минимальными потерями, или резко прекратит разговор? Лиз сидела в своем кресле с каменным лицом. Она ничего не ответила — у нее не было слов. Она просто молчала, и в душе Джины почти проснулась жалость к ней. Однако Джина не забыла о том, как только что Лиз бессовестно пыталась свалить вину на Джабин.
   «Боже мой, я облила дерьмом женщину, которая регулярно испражняется на сиденье унитаза, потому что ни на что другое не способна».
   — Ладно, вопрос не в том, кто это делает, а в том, когда это прекратится. Думаю, ребята, на сегодня собрание завершено, — обратилась Джина к коллегам, жестом предложив им разойтись, и повернулась к начальнице: — Лиз, извини меня. Я не имела в виду ничего такого. Ты в порядке?
   Не желая показывать, что унижена, Лиз ответила:
   — Конечно, в порядке. Пойду повешу в туалете объявление. Должны же мы как-то остановить особу, которая это делает.
   В этот момент Джине по-настоящему стало жаль Лиз. Неужели у нее остались какие-то иллюзии? Все поняли, что Сумасшедшая Засранка — это Лиз, тем не менее она упорно делает вид, будто ничего не произошло. Джина задалась вопросом, в здравом ли уме ее начальница.
   — Боже мой, так вот во что превращают человека семнадцать лет работы в «Премьер-банке»! — сказала Джина Линде, глядя, как Лиз идет к себе в кабинет.
   — Она как-то неуверенно двигается, Джина. Я беспокоюсь за нее.
   — Мне жаль, что я поставила ее в столь неловкое положение, но она пыталась свалить вину на Джабин.
   — Я заметила. Грязный прием.
   — Ну, если раньше она питала ко мне неприязнь, теперь она меня ненавидит.
   — Как вам нравится? — перебила ее Лиз, сунув им под нос большой лист с надписью: «Пожалуйста, не забывайте спускать за собой воду». Она улыбалась как ни в чем не бывало.
   — Очень красиво, — помолчав, ответила Линда.
   — Прекрасно, — добавила Джина.
   Девушки смотрели, как начальница триумфально прошла в туалет, держа перед собой импровизированный плакат, словно знамя.
   — Джина, — сказала Линда, — я думаю, тебе не о чем волноваться. По-моему, она уже забыла о твоих словах. Просто стерла услышанное со своего жесткого диска, если можно так выразиться.
   — Наверное, — согласилась Джина и добавила: — Знаешь что, Линда? Надо бежать отсюда к чертовой матери.
   — Я готова, сейчас пойдем.
   — Нет, я имею в виду — совсем. Это место высасывает из людей жизненные соки. Посмотри на Лиз и господина Туша — они же больные.
   — Полагаю, Джина, у них имелись отклонения еще до того, как они начали здесь работать.
   — Линда, я буду искать другое место. Как ты выдержала здесь столько лет?
   — Мне здесь не так уж плохо. Иногда работа мне даже нравится: большинство клиентов — приятные люди, и я охотно помогаю им, делая так, чтобы «Премьер-банк» не особенно на них наживался. Кроме того я хорошо знаю свое дело.
   — Да, ты прекрасный работник в отличие от меня. «Верно, твоя работа оставляет желать лучшего».
   — Ты заблуждаешься, у тебя просто нет мотивации. Помнишь вечер в пиццерии, когда Анни болтала о своем бизнесе? Если тебе не терпится вырваться отсюда, позвони ей.
   — Мне кажется, она пыталась за тобой приударить, Линда.
   Возможно. И кто ее обвинит? — Линда улыбнулась одной из редких улыбок, освещавших ее лицо с момента появления в банке Рене. — Но я уверена, что Анни посоветует что-нибудь дельное или даже предложит работу.
   — Пожалуй, я так и сделаю. Это место доводит меня до белого каления, да и Лиз ведет себя как злобное животное. На Гомеса тоже порой находит: когда я надолго оставляю его одного или пытаюсь кормить дешевым кормом для собак, он норовит описать всю квартиру.
   Джина не упомянула о том, что Гомес ужасно злился и в тех случаях, когда она приглашала гостей и не уделяла достаточно внимания своему питомцу. Так, например, случилось несколько лет назад, в тот вечер, когда они с Питером допоздна засиделись перед телевизором, потягивая вино. Они вообще не обращали внимания на беднягу пса, и Гомес разозлился настолько, что написал прямо на кровать, где спали Джина и Питер.

Именинник

   Джина, Линда и Дэнис записали свои имена на листе ожидания в «Лориол плаза», популярном мексиканском ресторане, где подавали лучшие в Вашингтоне «Маргариты». Метрдотель вручила им бипер, и они, сидя в баре, ожидали, пока освободится столик. Прошло уже больше недели с тех пор, когда Линда узнала о том, что у Розы есть муж. Последние дни она безвылазно сидела дома, но Джина и слышать не хотела о том, чтобы подруга не пришла на день рождения Питера. Все трое прекрасно провели большую часть дня в центре Дюпон Серкл, ловя солнышко, и к вечеру покрылись легким загаром. Джина поклялась себе, что загорала в последний раз. В следующем году она весь сезон проведет под зонтиком. Джина видела, что сделал загар с кожей Ширли, и ей хотелось к старости выглядеть более прилично.
   — Ну как, шансы есть? — спросила Джина у Дэниса, который внимательно разглядывал толпу, подыскивая подходящего для знакомства мужчину.
   — Джина, но мы же только что пришли, я еще даже не выпил. Что вам взять, девочки?
   Джина и Линда попросили «Маргариту», и Дэнис направился в бар. Шерил и Питер должны были вот-вот подъехать, а Ширли обещала нарисоваться позже. Она начала выгуливать еще несколько собак, владельцы которых жили в доме Джины, и должна была обиходить их, прежде чем прийти в ресторан. По случаю дня рождения Питера все решили собраться в «Лориол плаза», а потом, если появится желание, продолжить на дискотеке в «Слухах» или в «Полли Эстерс». Чтобы создать праздничную атмосферу, все притворялись веселыми, хотя настроение у собравшихся было довольно мрачным. Линда все еще переживала разрыв с Розой, а Джину и Шерил больше всего беспокоило, как предотвратить появление в Интернете своих изображений в обнаженном виде. Но этим вечером все решили на время забыть о проблемах и повеселиться на славу.
   Прислонившись к стене, девушки с удовольствием разглядывали ресторан и собравшихся. Джина ощущала облегчение, придя в бар пообщаться с друзьями, а не для того, чтобы подцепить мужчину. Она подумала, что ходит в бары, как на работу. Джина не могла бы точно сказать, давно ли визиты в ночные клубы, где она прежде получала удовольствие, выпивая и танцуя с приятелями, превратились в целеустремленные поиски приличного мужчины. Чем старше становилась Джина, тем больше обострялась проблема. Джина где-то вычитала, что если женщина не выйдет замуж до тридцати, то у нее больше шансов попасть под автобус, чем найти себе мужа. Или там было сказано «до тридцати пяти»? Джина очень надеялась, что до тридцати пяти.
   — Значит, к нам присоединится Шерил, против чего ты не возражаешь, — констатировала Линда, заинтригованная внезапным примирением бывших подруг.
   — Мы недавно поболтали и решили забыть прошлые обиды.
   — Правда? Но что произошло? — допытывалась Линда, все еще едва веря, что Джина и Шерил сядут рядом за стол.
   — Да так, ничего, — солгала Джина. Она не хотела посвящать Линду в историю с Гриффином и сомневалась, что когда-нибудь все расскажет ей. — Наверное, я смягчаюсь с годами.
   — Не хочешь — не говори. — Линда не вполне поверила словам Джины о том, что ничего такого не произошло, но решила не допытываться.
   Когда в их разговоре возникла краткая пауза, к ним обратился молодой человек.
   — Что такая красивая девушка делает в этом баре? — шутливо спросил у Джины невероятно красивый и явно «голубой» мужчина.
   — Здесь самая лучшая «Маргарита» в городе, — ответила Джина.
   — Что да, то да, — ответил обладатель неотразимых голубых глаз и темно-каштановых волос. — Красивых парней здесь дают в нагрузку.
   — Ну, это только вам…
   Разговор продолжался. В этот момент от стойки бара вернулся Дэнис, держа три «Маргариты». Два бокала он протянул девушкам.
   — Спасибо, Дэнис. А это… Честно говоря, я не знаю, как его зовут.
   — Кристофер.
   — Крис, это Дэнис и Линда, а меня зовут Джина.
   — Кристофер, — поправил ее собеседник и добавил: — Какая приятная встреча! Что привело вас сюда сегодня?
   — День рождения нашего друга. Он еще не пришел. Мы пригласили его сюда на ужин, а затем отправимся веселиться еще куда-нибудь, — ответила Линда молодому человеку.
   — Значит, у вас обширная программа.
   — Надеюсь, — сказала Джина. — А вы, Кристофер? Что привело сюда вас?
   — Мы с моим парнем ждем, пока освободится столик.
   — И где же ваш друг? — Джину заинтересовало, какой у Кристофера парень.
   — А вот он, — сказал Кристофер и позвал своего спутника жизни. — Эй, Карл! — крикнул он куда-то в дальний угол бара, но его голос потонул в общем шуме. — Карл!.. Карл Маллинс, черт тебя побери! — крикнул он погромче и поманил приятеля рукой, приглашая подойти и познакомиться с Джиной и ее друзьями.
   — Что случилось? — спросил у него Карл, прежде чем заметил Джину.
   — Хочу познакомить тебя с одной компанией.
   — А мы знакомы, — нахмурилась Джина.
   — Да, это верно. Как поживаешь, Джина?
   — Неплохо, особенно с тех пор, как перестала есть лук на ужин, — как-то невпопад ответила она. Ей было неловко и хотелось как можно скорее уйти от Карла и Кристофера. Даже зная, что с ней сыграли шутку, Джина чувствовала себя неловко: ведь она просунула руки в его трусы, Господи помилуй…
   — Прости меня, Джина. Меня подговорила Анни, хотя, кажется, ты уже догадалась, — смущенно заметил Карл. Ему случалось переспать со случайным знакомым, а потом столкнуться с ним в баре, но эта встреча была из ряда вон.
   — Да уж, — вздохнула Джина, не зная, как разрядить напряжение. — Забудь об этом, Карл. Я это заслужила, — добавила она, стараясь говорить непринужденно.
   — Что заслужила? — спросила Линда.
   — Ничего, — ответила Джина.
   — На «ничего» что-то непохоже, — заметил Дэнис.
   — «Ничего» означает «не ваше дело», — объяснила Джина, взглядом запретив Карлу давать объяснения.
   К счастью, в этот момент в дверях показались Питер и Шерил, так что Дэнису и Линде пришлось отложить расспросы.
   — А вот и наши друзья, — улыбнулась Джина. — Ну что же, Кристофер, было приятно познакомиться. Жаль, что не могу сказать тебе того же, Карл, — пошутила Джина, стараясь показать, что не держит на него обиды.
   Тут бипер подал сигнал. Вся компания подошла к метрдотелю, и их посадили за отдельный большой круглый стол наверху. Пока они рассаживались, подоспела Ширли. Она уселась рядом с именинником. Все с удовольствием поглощали бесчисленные фахитас, сервированные на огромном блюде, и отдали должное разнообразным десертам, вместе с которыми официант принес и свечи, зажженные по случаю дня рождения. Собравшиеся выпили два кувшина «Маргариты» и наконец начали рассматривать подарки.
   — Спасибо, Ширли. — Питер развернул первый подарок — черную безрукавку с белой полосой.
   — На здоровье, малыш, я знала, что тебе понравится. Она будет красиво обтягивать твою мускулистую грудь.
   «Интересно, где она ее стибрила?» — подумала Джина, глядя на Ширли.
   — А она достаточно узкая, Ширли? — невинно спросила Линда. — Питер сейчас делает покупки только в отделе для мальчиков. Только там он может найти рубашки, которые обтягивают его, словно вторая кожа.
   — Открой мой подарок, мой! — канючила Шерил, как балованная девочка. Подняв с пола маленькую коробочку, она протянула ее Питеру: — Надеюсь, тебе понравится.
   Питер разорвал блестящую бумагу и открыл коробку.
   — Картина? — удивился он, доставая что-то в рамке.
   — Нет, нет, — разуверила его Шерил. — Это стихотворение. Я написала его сама.
   Питер посмотрел на листок со стихами, оправленный в рамку, притворился, что читает, и изобразил улыбку. «Что, черт побери, мне с этим делать? Следующий!»
   — Спасибо, Шерил, чудесные стихи.
   Еще раз выразив восхищение, Питер отложил рамку в сторону.
   «Что за глупая девчоночья выходка! Какому парню нужны стихи?» — подумала Джина, вручая свой подарок. Это были мужские наручные часы «Тимберленд», купленные в «Фэшн-центр» в «Пентагон-сити» (несколько дней назад Питер пожаловался, что на его часах перетерся ремешок). Питер открыл коробочку, просиял и сразу надел часы.
   — Тебе нравится?
   — Это именно то, что я хотел. Спасибо тебе, Джина.
   Пожалуйста, — ответила Джина, гордясь собой. Часы явно понравились ему гораздо больше, чем глупые стихи. С Шерил она помирилась, но по отношению к Питеру они всегда останутся соперницами. — Я знаю, что сегодня твой день рождения, Питер, но у меня есть подарок и для тебя, — обратилась Джина к Ширли, вручая ей маленькую коробочку — Для маленькой меня? — Ширли поспешила открыть коробочку.
   Там оказался набор визитных карточек с надписью «Фирма „Ширли“: выгул собак и забота о ваших питомцах», а ниже стояло полное имя Ширли, ее адрес и телефон. Внизу каждой визитки была напечатана маленькая картинка, изображавшая таксу, пуделя и немецкую овчарку.
   — Это для чего?
   — Ширли, ты практически открыла собственное дело. Сколько собак ты сейчас выводишь на прогулку? Четыре? Пять? Ты могла бы официально создать собственную фирму.
   — Может, и создам, — сказала польщенная Ширли. — Спасибо, детка. Это много для меня значит.
   — Ладно, вернемся к имениннику, — вмешалась в разговор Линда, протягивая Питеру свой подарок.
   Когда он начал разворачивать сверток, за его спиной, на лестнице, ведущей из бара наверх, Джина заметила миниатюрную женщину. Кивнув ей, она прошептала на ухо Линде:
   — Там в баре есть кто-то, кто хочет вызвать тебя на пару слов.
   Линда посмотрела вниз.
   — Что ей здесь нужно?
   — Линда, дай ей шанс. Хотя бы выслушай, что она скажет.
   — Ты подговорила ее прийти сюда?
   — Нет, я ее не подговаривала, но не скрыла, что ты будешь здесь сегодня вечером.
   — Вы с ней общаетесь?
   — Она дважды звонила, узнавала, как у тебя дела.
   — Джина, мне нечего ей сказать, к тому же я тебя не узнаю: ты никогда ее особо не жаловала.
   — Линда, я не люблю всех, с кем ты проводишь время, потому что мне начинает тебя не хватать, но я стараюсь изжить в себе это. Я никогда не видела тебя счастливее, чем во время вашего романа. Спроси себя: разве часто тебе случалось увлечься так сильно? Поверь мне, я же вижу. Иди к ней.
   Линда извинилась, встала из-за стола и спустилась в бар.
   — Привет, Линда, спасибо, что согласилась встретиться со мной.
   — Не знаю, что сказать тебе, Роза. Зачем ты пришла?
   — Я хочу извиниться.
   — Ты уже извинилась.
   — Линда, я понимаю, что сделано, того не исправишь. Я лгала тебе, я причинила тебе сильную боль. Я не виню тебя за то, что ты возненавидела меня, но я хотела попытаться…
   — Попытаться? О чем ты?
   — Я не должна была отказываться от тебя. Тем более из-за Рене… Идиотизм чистой воды.
   — Мне он не показался идиотом, — усмехнулась Линда, ощущая, что напряжение чуть-чуть спало.
   — Я говорю о себе. Но ты права, он тоже идиот. Он вернулся в Бостон. Между нами все кончено.
   — Роза, я могу простить тебя, но едва ли у нас с тобой что-нибудь получится.
   — Это ничего, Линда. Я просто хочу, чтобы ты присутствовала в моей жизни, в какой угодно роли. Черт, я этого не заслуживаю. Я была настоящей дурой. Рене нанес мне жестокий удар, а я после этого сделала то же самое с тобой.
   — Да, ты поступила со мной жестоко.
   — Не знаю, как это вышло. Лучшим способом избавиться от него было самой завести роман, и, увидев тебя в банке, я решила, что завести роман с женщиной — лучшая месть, какую только можно придумать. Я не знала, что полюблю тебя, Линда. Прости меня.
   — В своих извинениях ты заходишь слишком далеко, Роза. Не верю, что все происшедшее между нами — сплошной фарс.
   — В самом начале, возможно, так оно и было, но лишь вначале. Я никогда не сказала бы тебе о своей беременности, если бы не планировала остаться с тобой надолго. Боже мой, я просила тебя стать моей партнершей на занятиях по подготовке к родам. Неужели ты думаешь, что я заикнулась бы о таком, если бы не хотела быть с тобой?
   — Не знаю, могу ли я верить тебе, Роза. Ты не всегда была честна со мной.
   — Это правда. Но я прошу только дать мне шанс…
   — Я поразмыслю над этим, — схитрила Линда. Она уже знала, что примет Розу назад, поняла это в тот момент, когда увидела ее здесь, в баре, и ощутила знакомое тепло в животе.
   Всю неделю Линда думала только о Розе, уязвленная и оскорбленная ее ложью. Линда пыталась убедить себя, что та лгала из-за любви и опасения причинить ей боль. Роза никак не могла предположить, что в банк явится Рене и обман выйдет наружу. Но когда же Роза собиралась сказать ей правду? Она Вообще намеревалась быть откровенной с Линдой?
   Даже после сцены в банке Линда хотела позвонить подруге и дать ей возможность объясниться. Роза и ее нерожденное дитя стали частью жизни Линды. Она надеялась получить объяснения, но разве можно удовлетворительно объяснить создавшуюся ситуацию? Роза намеренно лгала ей несколько месяцев, но Линда готова была простить ее. Так мы поступаем с теми, кого любим: стараемся верить, что они лучше, чем на самом деле, и решаем все сомнения в их пользу.
   — Слушай, мы тут празднуем день рождения Питера, пора возвращаться к друзьям. Мне нужно время, чтобы все обдумать. Позвони мне, и мы обо всем поговорим.
   — Обязательно, — сказала Роза.
   Линда пошла наверх, к своему столику, сохраняя спокойствие и невозмутимость, хотя ей хотелось смеяться от счастья. Она решила не показывать Розе своих чувств. Еще предстояло обдумать, сколько той придется рассыпаться в извинениях, прежде чем Линда согласится вернуть ей свою дружбу.

Девка

   Пока Линда говорила с Розой, Питер, разложив подарки по коробкам, начал строить из них пирамиду, а остальные допивали кофе.
   — Очень рада снова видеть тебя, Шерил, — сказала Ширли. — Кажется, мы не встречались целую вечность. Отлично выглядишь, и платье чудесное.
   — Спасибо, — ответила Шерил. — Я выбрала его в последний момент. У меня есть отличное темно-синее платье, мое любимое. Хотела надеть его, но не смогла отыскать — видимо, забыла в химчистке или засунула куда-то.
   — Ну, если в твоей квартире обычный кавардак, оно наверняка валяется где-нибудь под газетами, — пошутила Джина.
   Шерил улыбнулась:
   — Ага, но в ближайшее время я обязательно наведу порядок. Иначе уже нельзя, я рискую остаться голой.
   — Может, Дэнис поделится опытом: в его квартире царит самый строгий порядок, какой я видела в жизни.
   — Это потому, что меня не бывает дома, — заявил Дэнис.
   — Неужели? — спросила Ширли. — Чем же таким ты занимаешься, если не бываешь дома? — игриво поинтересовалась она. Все наблюдали, как Питер пытается поставить подарки один на другой, подбирая коробки по размерам.
   — Да так, ничего стоящего. Всю неделю целыми днями работаю, затем иду в спортзал, потом немного смотрю телевизор и ложусь спать.
   — Но выходные ты, должно быть, проводишь на пляже?
   — Ну, не каждый же раз отправляться на пляж. Это было бы слишком. Иногда мне приходится проводить выходные в городе, чтобы как-то раскидать свои дела, ну, вы знаете… стирка, закупка продуктов… Думаю, сегодня я последний раз в этом сезоне поддерживаю компанию. Старею, наверное.
   — Господи, если уж ты стареешь, то что же сказать обо мне? — спросила Ширли.
   Дэнис засмеялся.
   — Не знаю, я просто устал от пляжей, тематических вечеринок, выпивки и подобного времяпрепровождения. К этому тянет, когда тебе двадцать два, но, похоже, я вырос из этого, как из детской одежды.
   — А, ну-ну, — вмешалась Джина. — Посмотрим, как следующим летом ты выдержишь все воскресенья в городе. Кроме того, как ты собираешься подцепить мужчину, если по выходным не будешь посещать пляж?
   — Ох, тебя послушать, так половина парней на пляже не из Вашингтона. К тому же в последнее время мне не везет. Помнишь, я рассказывал тебе о парне несколько недель назад? Страстный чернокожий мужчина, которого я встретил в «Джей Аре»? — спросил Дэнис.
   — Помню, но когда ты сказал, что встретил его в «Джей Аре», я почему-то решила, что он белый, — отозвалась Джина. «Джей Аре» никогда не отличался этнически разнообразной клиентурой.
   — Он оказался полным подонком, — сообщил Дэнис.
   — Что случилось?
   — Мы встречались пару раз, и все было прекрасно, пока он не поставил меня в известность, что у него есть девушка.
   — Девушка? Разве у геев бывают подружки? — заинтересовалась Ширли.
   — Это просто гадость какая-то. Он сказал, что работает на одну из Интернет-компаний и в его обязанности входит поиск новых инвестиций, поэтому ему приходится часто ходить в рестораны, угощать и задабривать потенциальных вкладчиков…