Щербаков Владимир. Восточный конвой

   Нет, это был точно Клеврец; внешность, разумеется, скопировать можно было бы без особых затруднений, изготовляя двойника-технета, но манеру разговора и привычку нагловато ухмыляться во время разговора повторить было, пожалуй, нельзя. "Нет, не копия - тут подлинник, - думал Милов, пока медленно капали отведенные ему секунды. - Но в таком случае - это ведь значит, что..."
   Одна. Две. Три секунды проскользнули. Он не успел сформулировать возникшую было мысль.
   - Ответа не последовало, - констатировал Клеврец, как бы даже довольный этим фактом. - Один - ноль не в вашу пользу. Пока. Вопрос второй: вы технет?
   "Ответить "да"? Тогда на первый надо было отвечать "нет", а не молчать. Да, прижали они меня крепенько. Однако последуем за интуицией - не может же она просто так угробить меня... Не верю, что он не узнал меня. И если не показывает этого - значит, таковы правила игры. Ладно, будем играть по его правилам..."
   - Ответа нет. Ноль - два. Или, ноль - тридцать, если вы предпочитаете теннисную систему счета. Вы ведь играете в теннис? Нет, этот вопрос не засчитывается, он вызван простым житейским любопытством. А вы и так ухе использовали треть своих возможностей. Теперь вопрос по делу: вы были в последние сутки близки с особой противоположного пола?
   "Допустим, я отвечу "да". Но если технетам этого не полагается без какого-нибудь специального разрешения - или вообще не полагается, эмоций у них ведь нет по определению - черт его знает... Бывший коллега мог бы и прояснить игру хоть немножко".
   Сослуживец зафиксировал "три - ноль" в свою пользу, а Милову в эти секунды представилась вдруг особа противоположного пола. Та самая, что загнала его в ловушку - или сама была ловушкой. Мышеловкой. Но до чего привлекательной мышеловкой! Он и не думал, что в его достаточно зрелом возрасте можно еще испытывать такое молодое переживание... Возникло вдруг ощущение теплоты ее тела, едва уловимое сперва, а потом глубокое и сильное дуновение ее дыхания, запах волос, выражение глаз... Только то, что было в Текнисе, в ее каморке; а вторая встреча - в Круге - почему-то не вспоминалась, хотя наверняка она была куда важнее первой.
   - Вопрос четвертый: когда вы последний раз проходили превенцию?
   Вот тут, кажется, надо что-то ответить. Пусть нелепицу, пусть наугад. Почему-то возникла такая уверенность: надо ответить. Иначе я проиграю всухую, даже без борьбы. Нужно хоть за что-то зацепиться, навести туману... И, в конце концов, обозначить свою позицию в этой игре. Иногда приходится ведь и помогать сопернику - ради конечного результата.
   - Три месяца тому назад.
   - О, наконец-то заговорил великий немой! От души поздравляю вас и себя - теперь я хоть услышал ваш голос, достаточно приятный, надо сказать. Наверное, вы поете - в узком кругу, только для своих. Что же, хорошо, что взялись за ум. Хотя раньше было бы лучше. Но ответ оценивается лишь в четыре десятых, так что придется уточнять. Где вы проходили превенцию?
   - В пункте моего района.
   - Каков ваш район? Его номер?
   - Восемьсот двадцать четыре.
   - Как давно вы живете в этом районе? А черт его душу знает...
   - Одиннадцать лет.
   - В каком районе жили раньше?
   - В... двести девятнадцатом.
   - Вы ремонтник?
   - Нет.
   - Последние пять вопросов - уточняющие, так что в общий счет они не идут. Пока вам задано четыре основных вопроса. Из них три остались без ответа, четвертый же после уточнения признан лживым. Вы не проходили превенции. Если вы технет - значит, уклонились от нее, что является преступлением. Если человек - вам и не надо было ее проходить. Если бы вы прошли ее, то не помнили бы номер своего предыдущего района. Зато знали бы, что технеты вашего уровня весь период своего функционирования живут в одном и том же районе. Всю жизнь - как сказали бы мы, если бы речь шла о людях. И, наконец, двести девятнадцатый ~ это район ремонтников, там живут именно они, и никто другой. Так-то вот... Но дальше, дальше. Ваш любимый цвет?
   - Э-э... Синий.
   - Ответ фиксируется. Вопрос: играете в футбол?
   - Нет.
   - Фиксируется. Любите детей?
   - Не понял вопроса.
   - Браво, браво, вы делаете успехи. У вас чувствуются большие способности - а может быть, и неплохая школа. Нет, положительно, чем дальше - тем больше вы мне нравитесь. Итак, вопрос отводится. Следующий: употребляете наркотические вещества?
   - Нет.
   - Алкоголь?
   - Нет.
   5
   (105 часов до)
   - Ну что же, подведем итоги. Было задано восемь вопросов, и у меня еще четыре в запасе - но к чему? Вы и не заметили, должно быть, что давно уже проиграли. Три умолчания, три лживых ответа - более, чем достаточно. Просите объяснений? С удовольствием. Синий - любимый цвет; ложь. Причем как будто бы недоказуемая - но только на первый взгляд. С таким же успехом или, вернее, неуспехом - вы могли бы назвать зеленый, оранжевый, серо-буро-малиновый в крапинку... Любой ответ был бы против вас: у технетов нет любимых цветов; у нас вообще нет ничего любимого, мы не эмоционалы, мы технеты. Футбол - тут вы сказали правду. Хотя и противоположный ответ был бы уместен: мы иногда играем между собой - не только потому, что наследие людей изживается с трудом, но и для того, чтобы определять уровень реакций каждого технета - это своего рода тест Службы исправности... Далее: наркотики - чистая правда. А вот алкоголь - ложь. Я ведь сказал вам, что эти два отрицания прозвучали очень по-разному; это не мое впечатление, это показания приборов. Но не станем углубляться в технологию. Вот вам и вся арифметика. Мало того, что вы проиграли: вы к тому же дали понять, что вы не технет, а человек. Так что теперь я освобожу вас от всей той паутины, в которой вы запутались, - я имею в виду мой датчики, - и будем считать, что сеанс окончен. Сеанс одновременной игры.
   Он принялся быстро и умело снимать датчики и отключать провода. Милов сидел неподвижно. Он провел языком по пересохшим губам.
   - У вас тут есть что-нибудь попить?
   - Пересохло во рту? - в голосе Клевреца вдруг прозвучало как бы неподдельное участие. Он открыл один из шкафчиков у стены - это оказался холодильник, - достал бутылочку. - "Фанта" вас устроит?
   Видимо, удивление Милова выразилось в его глазах: бывший сослуживец засмеялся.
   - Старинное изречение можно было бы перефразировать так: "Я не человек, но ничто человеческое мне порой не чуждо", - сказал он. - Что делать, мы слишком долго существовали в тесном общении с людьми и даже, признаюсь, в чем-то завидовали им, хотя зависть - чувство, а чувства, как вам уже известно, нам не свойственны. Но ведь и чувствам можно подражать и не без успеха... Так что, кстати говоря, вы напрасно испугались вопроса о другом поле. Ну, пейте смело: в эту жидкость ничего не подмешано.
   Милов не без удовольствия осушил бутылочку.
   - Еще? Не стесняйтесь, вы меня не разорите, и Службу тоже.
   - Благодарю, достаточно.
   - На здоровье. Надеюсь, что оно вам еще понадобится. Но я ощущаю, что у вас возникли по этому поводу сомнения или, по крайней мере, вопросы. Не стесняйтесь задать их.
   - Благодарю. Что теперь со мной будет?
   - Как вы сами понимаете, вы честно заработали бы списание на протоплазму, если бы действительно оказались технетом. Но вы - человек, и для меня это стало ясно в тот миг, когда я увидел ваш несменяемый номер; он сделан довольно умело, но не для профессионала. Все же это кустарщина. Кололи сами?
   Ну что же: Клеврец всегда отличался хорошим чутьем...
   - А если бы и так?
   - У нас его не колют, а наносят лазерной иглой. И конфигурация цифр у нас стандартна и заметно отличается от вашей. Конечно, самому на себе, да еще без специального оборудования мудрено сделать лучше, чем получилось у вас. Однако сейчас это не имеет принципиального значения. Поскольку вы человек, протоплазма вам не угрожает. Но - это ведь не единственный возможный способ завершить свое бренное существование. Так .что на эту минуту все еще зависит от вас самого.
   Милов несколько приободрился.
   - Вы прекрасно умеете объяснять, - сказал он. - Я всегда так считал. Готов слушать и дальше.
   Это было, по сути, предложение играть в открытую.
   - Разумно. Я ведь сказал вам: это был сеанс одновременной игры. Кроме той, которую мы уже сыграли, ведется еще и другая, и с ее правилами я сейчас вас познакомлю. Дело в том... Кстати, могу ли я узнать ваше уважаемое имя?
   Значит, предложение оказалось отвергнутым.
   - Предположим, Чука.
   - Очень смешно. Но если вы предпочитаете пользоваться технетской кличкой - не стану возражать; так или иначе наступит момент, когда вы назовете свое настоящее имя - вам просто донельзя захочется его назвать... Так вот, дело в том, достойный Чука, что мы, как вам, возможно, уже приходилось слышать, заинтересованы в сотрудничестве с людьми. Оно весьма важно для нашей экономики, для определенных ее отраслей. Понимаю вашу мысль: у нас достаточно - или должно быть достаточно - и своих, так сказать, исконных людей. Не стану спорить. Хотя сейчас их значительно меньше, чем предполагают ваши специалисты. Но это все, я бы сказал, немного не те люди. Насколько мне известно, вы совсем недавно активно общались с их представителями...
   - Не стану отрицать, - прервал его Милов, - что они произвели на меня очень приятное впечатление. И если бы я был человеком - вы понимаете, это всего лишь предположение, а вовсе не признание, - я с удовольствием проводил бы время в их обществе.
   (Что же, продолжим игру по-твоему. Хотя не очень понятно пока, к чему она может привести. Что разыгрывается в конце концов?)
   - Не стану комментировать ваше "предположение". А что касается людей - могу вас заверить: знакомство было слишком непродолжительным, чтобы вы смогли составить о них сколько-нибудь точное представление. Вы ведь знаете, что люди познаются не за бутылкой...За годы пребывания в некоторой изоляции от других людских сообществ и вообще от активной жизни наши люди, так сказать, утратили умение жить, потеряли вкус к бытию, что ли... одним словом, безнадежно отстали. А нам нужны именно современные люди - и нужны для очень многих дел, серьезных и не терпящих отлагательства. Вот я и предлагаю вам оказать Технеции некоторую вполне посильную помощь.
   - А почему вы решили, что я чем-то отличаюсь от прочих технецианских людей? Опять-таки - если я человек, в чем я сам не уверен.
   - Ох Боже, что за непрофессиональный вопрос! Да слепому видно, что вы в Технеции совсем недавно. Чересчур разительно отличие.
   - В самом деле?
   - Не надо выпытывать, я охотно объясню и так, в этом нет никакого секрета. Во-первых, об этом свидетельствует то, что вы нас - и меня в частности - не боитесь. А будь вы нашим - боялись бы. Потому что будь вы нашим, вы могли бы оказаться в Текнисе только одним способом: бежав отсюда, из Базы, или же оттуда, где вы были и где вас задержали, - из Круга. Иными словами, вы должны были бы все годы, что миновали после возникновения Технетского государства, провести либо тут, либо там. Человек, живший здесь, хорошо знает, что такое - технет в его худших проявлениях. Любой технет, осуществляющий на Базе установленный правопорядок, презирает людей, ненавидит их и не стесняется в обращении с ними, потому что в его представлении они уже вымерли, хотя внешне кажутся еще живыми. Что делать, милый Чука, смена власти для кого-то, как правило, болезненна, происходит ли она в рамках группы, нации, расы или в мировом масштабе... Далее, такой человек вряд ли осмелился бы притворяться технетом, заранее зная, что где-то обязательно сорвется - вот как вы с той техналью на улице... Кстати, вы ее знаете?
   - Увидал впервые в жизни.
   - Что ж, в этом я вам поверю... Так вот, человек сорвется - а он знает, что такое поведение является одним из самых нетерпимых нами преступлений. Технеты - не люди, они - выше, и мы не хотим, чтобы кто-то из людей пытался ослабить нас, затесавшись в нашу Среду.
   - И тем не менее вы приглашаете меня...
   - Это совсем другое дело. Мы приглашаем вас, зная, кто вы; приглашаем для выполнения конкретных дел; работа ваша будет вознаграждена - и на этом отношения наши завершатся.
   - Интересно, как стали бы вы меня вознаграждать - разумеется, если бы все, что вы предполагаем те, оказалось правдой? И что стало бы со мною потом?
   - Вы задали два вопроса, но ответ на них один. Мы отпустим вас, и вы спокойно отправитесь к себе домой. Я не имею в виду тот район, что вы мне недавно назвали; нет, я говорю о вашем настоящем доме - там, за границей, в той обширной стране на востоке, гражданином которой вы являетесь.
   - А вы так уверены, что я захотел бы такого исхода?
   - Если бы вы от него отказались, я с удовольствием предложил бы другой вариант, по-моему - гораздо более выигрышный. Но это - замечание, между прочим, это не ответ. А прежде чем ответить, я попрошу вас оказать мне - вернее, нам - небольшую услугу. Она действительно невелика, но для вас многое зависит от ее выполнения.
   6
   (104 часа до)
   - Ну, если это в моих силах... - протянул Милов и счел нужным добавить: - Я имею в виду мои реальные силы, а не то, что вам мерещится...
   - О, я вижу, что вы чувствуете себя все более уверенно - иначе не решились бы дерзить мне. Но это, может быть, и к лучшему. Итак, у меня нет никаких сомнений в том, что выполнить нашу просьбу - целиком и полностью в ваших силах.
   - Было бы интересно услышать..,
   - Но разумеется! Дело в том, что, как вам, вероятно, ухе известно, совсем недавно в воздушном пространстве нашей страны потерпел аварию самолет, следовавший нерегулярным рейсом. Он по неизвестной пока причине взорвался в воздухе.
   - Какой ужас! - сказал Милов и покачал головой. - Я слышал об этом краем уха, но подробностей, увы, не знаю.
   - О, по сути дела, не произошло ничего страшного. К счастью, все пассажиры и экипаж спаслись.
   - Это прекрасно. Все до единого?
   - Вот тут у нас возникли некоторые сомнения. Мы не нашли ни одного погибшего, и все потерпевшие бедствие утверждали, что никто из них не оказался пропавшим без вести. Однако у нас есть серьезные основания полагать, что на самом деле одного из пассажиров - или, может быть, он был даже членом экипажа - мы недосчитываемся.
   - То есть у вас имеется список пассажиров и членов экипажа, и по сравнению с ним...
   - Не совсем так. Однако это как раз должно интересовать вас меньше всего. Если понадобится, мы раскроем перед вами источники нашей уверенности, пока же я не вижу такой необходимости. Важно то, что на нашей территории исчез человек. Нас очень заботит его безопасность. И мы просим вас: помогите разыскать его.
   Глаза Клевреца откровенно смеялись, в то время как лицо сохраняло нейтрально-доброжелательное выражение.
   - Ого! Вы полагаете, это так просто? Но почему бы вам самим... Я, откровенно говоря, не понимаю, при чем тут я. Я ведь не розыскная собака, не экстрасенс и не предсказатель...
   - Безусловно, мы можем найти его сами, и даже без особых усилий. Но мне хочется дать вам возможность оказать нам услугу и тем самым значительно улучшить свое положение - настоящее и будущее. Найдите его! А чтобы вам было легче совершить это, поделюсь с вами тем, что нам о нем известно. Это человек, пол - мужской, возраст - около шестидесяти, хорошо тренирован, здоров, находчив, подданство - Россия, однако в последние годы работал чаще всего по заданиям международных организаций, главным образом Интерпола; основная профессия - полицейский, но обладает навыками ведения разведывательных действий; может быть резидентом в другой стране. В частности, в этой, поскольку прожил здесь много лет и знает язык... По неизвестным нам причинам недавно оставил активную деятельность и вышел на пенсию, поселился в своей стране, ведет уединенную жизнь... Далее: рост ниже среднего, - пять футов шесть дюймов, волосы - густые, темные, с сильной проседью (хотя здесь он, вероятнее всего, красит их или носит парик, потому что намерен выдавать себя за технета, а мы не бываем седыми не успеваем), зубы - искусственные, фарфоровые, глаза карие, нос прямой...
   Клеврец говорил медленно, размеренно, словно вколачивал в сознание собеседника слово за словом, как будто читал лекцию весьма тупой аудитории, - а глаза его в это время смотрели на Милова неотрывно и очень выразительно, как будто должны были договорить то, чего не содержалось в словах: пойми, дубина, я же хочу тебя выгородить, я даю тебе шанс, какого не дал бы никто другой; даю - хотя бы в память совместной нелегкой службы...
   Милов, слушая все это, не очень-то верил. Клеврец всегда любил схитрить и был щедр на обещания задержанным - ради оперативных успешных результатов.
   - Можно подумать, что у вас в руке - его фотография, - как о чем-то незначительном проговорил Милов в ответ.
   - Вы же видите, что у меня ее нет, хотя не стану уверять, что мы вообще ее не имеем. Просто сейчас она не обязательна. Ну, что вам еще рассказать о нем? Я полагаю, что он, прибыв на нашу территорию, вероятнее всего, с целью сбора той информации, которую мы не предоставляем никому в силу ее важности для нашего государства, прибыв, он хотя и не сразу, но пробрался в столицу, где, однако же, был замечен...
   - Это очень интересно, - проговорил Милов безмятежно.
   - Что именно: как он засветился? Ну, я мог бы и не объяснять вам, однако намекну (говоривший чуть заметно усмехнулся): его прибытие не было для нас такой совершенной неожиданностью, как он, вероятно, рассчитывал. Такой вот намек, как говорится, sapientii satis. Однако вследствие некоторых обстоятельств ему пришлось покинуть Текнис - вероятнее всего, в надежде запутать следы. И теперь он находится - мы знаем совершенно точно где-то неподалеку отсюда, потому что именно База может являться целью его странного визита. Он способен на решительные действия; мы судим по тому, что за краткое время пребывания на нашей территории он успел уже убить солдата, что само по себе является достаточно тяжелым преступлением: вывести из строя дорогостоящего технета - за это мы наказываем строго даже своих, а уж если виновный является человеком - то... Ну, кажется, я изложил вам все, что может понадобиться. Осталось разве что назвать его имя. Угодно услышать?
   - Отчего бы и нет?
   - Его зовут Милов.
   Ага. Приближаемся все-таки к открытой игре. Ну что же: прекрасно...
   7
   (103 часа до)
   "Очень смешно, - думал Милов. - У них полная информация из какого-то источника вне Технеции; источник наверняка в Штатах. Но и там, как меня уверяли, в операцию посвящено считанное количество людей. Тем не менее это кто-то из них... Хоксуорт? Маловероятно: ему-то информация о людях и производстве технетов нужна, я уверен, всерьез. А вот этот самый мистер Клип, американец каспарийского происхождения - он, пожалуй, и может оказаться тем краном, через который утекли сюда нужные им факты. Интересная получается тут И своеобразная, игра в кошки-мышки: он рассказывает мне обо мне, наверняка зная, что разговаривает именно со мной. И раскрывается настежь. Как следует понимать это? То ли он настолько самоуверен, что допустил непростительную накладку, то ли у него игра такая. Посмотрим. Во всяком случае, становится все интереснее... Велик, конечно, соблазн поверить в то, что Клеврец искренне желает мне добра, хочет меня выгородить. Однако не исключено, что это именно ему и нужно: чтобы я поверил. Сентиментальностью же он никогда не страдал..."
   - Вот, собрат, так обстоят дела, - закончил Клеврец весьма доверительным тоном. - И от вас требуется найти этого человека.
   - М-да... - пробормотал Милов. - Вы меня прямо огорошили. Боюсь, что это намного превышает мои скромные, а еще вернее - совершенно отсутствующие возможности.
   - Да что вы, не смешите меня. Я уверен: вы можете без труда обнаружить его, даже не покидая этого помещения.
   - Как вы сказали - не выходя?
   - Вот именно.
   - Он что у вас - спрятан в шкафу?
   - Ох, ну не надо паясничать... Даю вам пять минут. А тем временем объясню, почему ваше сотрудничество представляется нам важным. Мы собираемся сделать господину Милову интересное и взаимовыгодное предложение. Мы полагаем, что он на него согласится. Но чтобы у нас была возможность сделать предложение, а у него - принять, необходимо, чтобы он находился в нашем распоряжении. А это возможно только при условии, что не мы отыщем его, а он сам... понимаете?
   - Не вижу разницы.
   - Она огромна. Если мы - или другие силы - берем его, то он преступник, попадает в ведение органов правосудия, и заполучить его в таком случае, вырвать из их когтей будет весьма затруднительно, а может быть, и вообще невозможно. Как и в человеческом обществе, достойный друг, различные силы и ведомства постоянно тянут одеяло каждый на себя; для судейских это был бы повод к прекрасному, громкому процессу с международным резонансом; шутка ли - на нашей территории схвачен русский разведчик и диверсант! Для политиков - возможность еще более обострить отношения со страной, гражданином которой Милов является. У нас же - свои интересы. Но мы, увы, не всесильны. Вот вам наша исчерпывающая мотивировка. Сосредоточьтесь, можете закрыть глаза, подумайте как следует - и представьте мне этого Милова. После этого поведем дело дальше.
   "То есть откровенно предлагает сдаться - и вполне понятно почему: если я делаю явку с повинной, то для моих нанимателей и для всех остальных меня более не существует, я сгорел синим огнем; после этого я остаюсь целиком в распоряжении Клевреца и его хозяев, и уж тогда придется отплясывать под их дудку, выкидывать самые сумасшедшие коленца..."
   - Мне сложно сосредоточиться и думать, - сказал Милов, - не зная, какого рода предложение может быть сделано Милову в случае, если я действительно смогу представить его вам. Коли вы так хорошо осведомлены о нем, то понимаете, что он не на всякое предложение пойдет - даже под очень сильным прессингом, я же в этом случае попаду в неловкую ситуацию.
   Экс-сослуживец, казалось, задумался; во всяком случае, он молчал около трех минут.
   - Ну что же, - медленно проговорил он затем. - Пожалуй, определенный резон в ваших словах имеется. Итак: чего мы от него хотим? Нам не нужно, чтобы Милов, находясь у нас, делал какие-то заявления в пользу технетской формы цивилизации. Это было бы дешево и наивно. Для политиков - еще туда-сюда, но не для нас. Мы не любим сотрясать воздух, мы решаем конкретные проблемы. А они есть, и я бы сказал - в избытке. Так вот. Милову прекрасно известна география нашей страны. Он знает, что на востоке она граничит с тем самым государством, подданным которого он является. Отношения наши с этим государством - официальные, я имею в виду - находятся на точке замерзания, что вполне объяснимо. Однако помимо официальных отношений, как известно любому специалисту, существуют неофициальные, наряду с официальной дипломатией - тихая, с открытой экономикой теневая... И вот наша экономика очень тесно завязана на восточного соседа. Нам самим это не нравится, но что поделать: долгие десятилетия мы работали, по сути, в одной фирме, и любые официальные перемены не могут привести к немедленным и радикальным переменам в экономике. Отношения сохраняются, просто они переходят в область незримого простым глазом...