Семенова Татьяна. Дочь Нефертити

   — Шутки шутками, уважаемый автор гениальных мыслей, — вмешался Саша, — но слуги осудили твое поведение и смотрят сейчас, как на дикаря.
   Ваня пригладил мокрые волосы и, повернувшись к публике, все еще не пришедшей в себя, произнёс:
   — Ах, простите, уважаемые коллеги, я не нарочно!
   — Скажи спасибо, что они не понимают тебя, — сказал Саша. — И запомни на будущее: купаться только в реке.
   — Там, наверно, крокодилы, — предположил Ваня. — А что во всем городе нет ни одной бани? Все ходят мыться на реку?
   — В богатых домах есть купальни, — успокоил его Саша. — И даже пруды с утками и лилиями.
   — А нас пригласили в богатый дом? — не унимался Ваня.
   — Сам-то как думаешь?
   — Ну, не бедный, наверно. Столько слуг, колесница красивая…
   — Тогда чего спрашиваешь?
   — Так, на всякий случай. В конце концов, если человек богатый, нечего жалеть на меня воду. Мог бы и на вас полить, тем более, что мы спасители. Может, попросим еще пару кувшинчиков?
   — Иди, балбес, — улыбнулась Аня и хотела дать Ваньке подзатыльник, но решила отложить на потом, ведь за ними наблюдало множество удивлённо-испуганных глаз.
   — До города совсем недалеко, — сказал Саша. — Думаю, никто уже не успеет свариться, Вань.
   Солнце нещадно слепило глаза, и Ваня прищурился, чтобы разглядеть стены города. Потом, вспомнив что-то, порылся в карманах, достал тёмные очки и с гордостью водрузил их на нос.
   — Так-то оно лучше, — удовлетворённо произнёс он. — А ты, Ань, смеялась надо мной в Москве, помнишь?
   — Тогда они смотрелись странно: осень, пасмурно… — откликнулась Аня.
   — Там была маскировка, — объяснил Ваня. — А здесь… здесь они просто очень кстати.
   — Слушай, Иван, — вмешался в их разговор Саша. — Мне кажется, что наши сопровождающие скоро попадают в обморок.
   — Почему? — удивился Ваня.
   — Ты им расслабиться не даешь. Посмотри на лица этих несчастных.
   А слуги и впрямь уже вывернули шеи, косясь на Ваню, они периодически спотыкались и непрерывно перешёптывались.
   — Ничего, пусть привыкают, — нагло заявил Ваня, — посланцы богов имеют право на некоторые странности.
   — Да уж, — вздохнула Аня. — Когда-нибудь подведёшь ты нас под монастырь со своими фокусами.
   — А разве в Египте есть монастыри? — невинно улыбнулся Ваня.
   — Вот что, хохмач, — Саша взял предельно серьезный тон, — прежде чем сделать что-то, или даже сказать на людях, советуйся со мной. Обязательно. Мы находимся в Древнем Египте. Тебе тут ничего не известно. И попадать из-за этого в неприятную историю совершенно не хочется.
   — Ладно, ты прав, конечно, — Ваня сбавил обороты. — Тогда давай не терять времени. Рассказывай нам по дороге всё, что знаешь об этом Египте.
   И Саша стал рассказывать. Теперь он уже очень многое помнил из своей прошлой жизни. Ребята внимательно слушали.
   — Выходит, ты жил при трёх правителях: Аменхотепе третьем, Эхнатоне и Тутанхамоне? — решила уточнить Аня.
   — При четырёх, — поправил её Саша. — Ты забыла про Сменхкара.
   — Но он же совсем недолго правил: сначала с Эхнатоном, потом один, да и то под бдительным оком жрецов. Его можно не считать.
   — Знаешь, — с сомнением произнёс Саша. — Сменхкар не умер, как многие думают. Он попал в плен к нубийцам, поднял восстание и пошёл отвоёвывать трон у своего брата Тутанхамона. Это скрывали во дворце, но я-то знаю. Не забывай, кем я там был. Все дворцовые интриги мне известны… Ну, почти все… Когда Тутанхамон собрал войска и выступил против нубийцев, все думали, что он идёт подавлять восстание в вассальных землях, а на самом деле он шёл защищать свой трон. И вообще народ удивился.
   — Почему? — Ане стало любопытно, ведь она в целом неплохо помнила историю Древнего Египта.
   — Так ведь у совсем молодого Тутанхамона со здоровьем были проблемы — врождённый дефект: он не мог повернуть голову, не повернув всего тела. У него были сросшиеся шейные позвонки. Это делает человека крайне уязвимым. Сами понимаете, любое нападение сзади, толчок или что-то ещё может привести к трагическим последствиям. Недостаток этот был известен всем во дворце, скрыть-то его было практически невозможно, хотя Тутанхамон и старался изо всех сил. Короче, такому инвалиду идти на войну — самоубийство. Вот все и удивились: самому возглавить поход, ехать в боевой колеснице, увёртываться от стрел — как это, возможно с такой болезнью позвоночника?! К тому же у фараона был великолепный, опытный полководец Хоремхеб — умнейший стратег. Как правило, он возглавлял военные походы. В общем, слухи поползли разные… Но это отдельная история. Давайте я лучше расскажу вам про тот период, в котором мы находимся сейчас. Тутанхамон уже умер, но еще не похоронен. А у его жены Анхесенамон нет сыновей.
   — И кто же будет править теперь? — спросил Ваня. — Нам-то это должно быть известно из учебников истории.
   — Боюсь, что как раз учебники нам тут и не помогут. Выбор следующего правителя Египта сегодня зависит от нас, — заявил Саша на полном серьезе.
   — Опаньки! — воскликнул Ваня. — Объясни-ка подробнее.
   — Объясняю, только вы не перебивайте. Анхесенамон должна выбрать себе нового мужа, который станет владыкой Двух Земель. У неё всего семьдесят дней. Сколько-то из них уже прошло. Имя владыки она объявит во время траурной церемонии.
   — Я понял, — сказал Ваня, — значит, у меня тоже есть шанс стать фараоном.
   Аня покрутила пальцем у виска.
   — Перегрелся на солнце, — поставила диагноз девушка. — Понимаю, если б ты был царем соседней державы. Царице Клеопатре, например, был интересен Юлий Цезарь, а потом Марк Антоний — чтобы удержать трон. А зачем ты нужен принцессе Анхесенамон? Кто ты такой?.. Впрочем, у тебя действительно есть шанс…
   — Ты на что намекаешь? — напрягся Ваня.
   Она хитро улыбнулась и сказала:
   — А вот возьму и не скажу! И не быть тебе никогда фараоном! Такая маленькая месть за большие обиды.
   — Я больше не буду, — кривляясь, заскулил Ваня, а потом добавил нормальным голосом: — Хотя, если честно, не понимаю, о каких обидах идет речь.
   — Вот видишь, какой он, — повернулась Аня к Саше.
   — Вижу, но переделывать его поздно, во всяком случае, сейчас не время этим заниматься. Так что, говори уж.
   — Ладно, — начала Аня, — ты можешь произвести впечатление на вдовствующую царицу, если представишься… — она многозначительно подняла глаза к небу, продолжая тянуть время, поправила свои красивые длинные русые волосы, отряхнула невидимую пыль с белого льняного платья и сделала совсем серьёзное лицо. — Вельможей? Нет, на вельможу ты не тянешь, и на полководца тоже, разве что… на грозного бога Сета!
   — Точно, а я и забыл совсем! — воскликнул Ваня.
   — Ну а бог — это всё же лучше, чем просто Ваня с Пресни, — рассмеялась Анюта.
   Ваня гордо поднял голову, пригладил свои пышные, уже почти высохшие кудрявые волосы и произнёс как скороговорку или заклинание:
   — Я бог Сет! Я бог Сет! Я бог Сет!
   Было очень весело, но Аня продолжила сквозь смех:
   — Погоди радоваться. Конечно, Сет — могущественный бог, но репутация у него так себе.
   — Но ведь я сам лучше, и значит, всех приятно удивлю, в том числе, и Анхесенамон. Вот увидите, если мне удастся встретиться с ней, — а ведь она молода и очень недурна собою, — держу пари — я завоюю её сердце!
   — Не удастся, — сурово ответил Саша. — Во-первых, кто ты такой, чтобы тебя вообще пустили во дворец, а тем более к принцессе?
   — Кто я такой? Я — бог Сет. Я — бог Сет… Они не посмеют отказать грозному богу пустынь и песчаных…
   — Во-вторых, — перебил его Саша, — ты обещал вести себя хорошо и не лезть во всякие авантюры. А в-третьих, ты вряд ли будешь в её вкусе.
   — Это почему же?
   — Сам посмотри: бледнолицый, светловолосый, да ещё кудрявый — полный урод с египетской точки зрения.
   — Это у плебеев такие вкусы, — не сдавался Ваня, — а царице я обязательно понравлюсь. Бог не может не понравиться! — он помолчал немного и спросил. — А что, правда, я на Сета похож?
   — Ага, особенно на те картинки, — вставила Аня, — где его рисовали с головой шакала.
   — Спасибо! — произнес Ваня с чувством.
   — Пусть это тебя не расстраивает, — утешил Саша, — Сета, конечно, рисовали с головой животного, похожего на шакала или осла, но этот образ уже потом придумали, а родился он нормальным ребёнком, только белокожим и светловолосым — такова легенда. Так что сходство налицо. Да и рост у тебя вполне «божественный». Ты заметил, что мы с тобой выше большинства из них? В древности люди были гораздо ниже ростом — это известный факт.
   — Ну, хорошо, — кивнул Ваня. — А что за дурная репутация у бога Сета?
   — Вместе с другими богами Великой Девятки, — начал Саша издалека, — Сет плавал в небесной ладье своего прадеда Ра и даже защищал его от врагов.
   — Что за Великая Девятка? — переспросил Ваня. — А то ещё спросят, как поживает моя Девятка, а я и сказать ничего не смогу.
   — Великая Девятка — это главные боги, особо почитаемые египтянами. Вообще, их тут великое множество — тысяча или больше. У каждого города — свои боги, хотя и общим они поклоняются. Например, в Меннефере, откуда прибыл наш друг Джедхор, своя Девятка. Во главе её бог Птах. Жители утверждают, что именно Птах дал жизнь всем великим богам. А в Опете, куда мы направляемся, самым могущественным считается Амон. В городе Шедит — крокодилоголовый бог Себек и так далее. Иногда говорят не о Великой Девятке, а о Великой Тройке богов. Главным из них приписывают имя Ра, их отождествляют с богом солнца. Например, Птах-Ра, Амон-Ра, Себек-Ра. Что касается Сета, он входил в Девятку богов города О?на, во главе которой стоял Атум-Ра. Атум-Ра выдохнул из себя Шу — бога Воздуха, потом выплюнул его сестру Тефнут — богиню Влажности. Дальше, Шу и Тефнут родили двух близнецов: Нут — богиню Неба и Геба — бога Земли. Эти двое, Нут и Геб вступили в тайный союз, чем очень разозлили своего деда Атума-Ра. От этого союза родились четверо детей: Усире, по-гречески Осирис, Сет, по-гречески тоже Сет, Исет — Исида и Небхет — Нефтида. По-гречески привычнее, правда?
   — Знаешь, Ветров, ты хоть по-китайски называй, я всё равно запутался, — проворчал Ваня. — Столько имен сразу запомнить невозможно.
   — Но Осириса даже в школе проходят, — сказала Аня. — Я, например, помню легенду про него, Исиду и коварного Сета.
   — Ну а я не помню, — развел руками Ваня.
   — Тогда слушай и не скандаль, — посоветовал Саша. — У богини неба Нут и бога земли Геба родились четверо детей: Осирис, Сет, Исида и Нефтида. Сет был младшим братом Осириса. Исида стала супругой Осириса, а Нефтида — супругой Сета.
   — Слушайте, полное безобразие! — возмутился Ваня. — Братья и сестры женятся друг на друге, да ещё рожают детей!
   — Кровосмешение — нормальная практика в Египте, — сказал Саша. — Но вернёмся к Сету. Когда родился Осирис, бог Атум-Ра, его дед, поразился красоте ребёнка. Младенец был крупным, с тёмной золотисто-коричневой кожей и большими карими глазами. Ра обрадовался ему, великодушно простил внуков и провозгласил Осириса наследником Египта, после своего сына Геба. В те давние времена Египтом правили не люди, а боги. Сет родился на два дня позже и уже при рождении поразил всех странным видом и диким нравом. Потом дети выросли, Осирис унаследовал трон от своего отца Геба, а Сету досталось править пустынями. Осирис вместе со своей женой Исидой, самой таинственной богиней — владычицей заклинаний, был выдающимся правителем. Он отучил людей от дикого образа жизни, и они стали возделывать землю, печь хлеб, сажать виноградники, делать из винограда вино, а из ячменя варить пиво. Осирис показал людям, как добывать и обрабатывать руды, строить города, изгонять болезни. Он научил их читать и писать, придумал для них свод законов. Осирис был исключительным правителем. Люди полюбили его и восхваляли в гимнах и песнях. И жена его Исида тоже полюбилась египтянам. Она умела останавливать кровь, излечивать от укусов змей и скорпионов, прогонять злых ду?хов.
   Двадцать восемь лет правил Осирис вместе с Исидой. А его младший брат Сет, злой и жестокий, очень завидовал Осирису. Он считал несправедливым, что Осирису принадлежал весь Египет, а ему лишь песчаные пустыни. И вот задумал Сет одну коварную хитрость. Однажды, когда Исида отлучилась из дома, а Осирис спал, в дом прокрался один из слуг Сета и снял с Осириса мерку. По этой мерке был сделан красиво украшенный ящик. Через некоторое время созвал Сет гостей, поставив на видное место этот ящик. Гости сразу обратили внимание на великолепно сделанный предмет. Они стали восхвалять мастерство столяра и спрашивать Сета, для кого сделан столь красивый ящик. Тут хозяин дома, как бы в шутку, сказал, что он подарит этот ящик тому, кому он придётся по росту. Один за другим ложились гости в инкрустированный ящик Сета, но он был всем велик. Когда же в него лёг Осирис, то сразу же упёрся подошвами в край. Тут Сет, подал знак своим сообщникам. Они выскочили из укрытия, захлопнули крышку ящика, заколотили её гвоздями и залили горячим свинцом. Так ящик Сета стал для Осириса гробом. Затем Сет и его сообщники бросили ящик в Нил.
   — Да… — протянул Ваня. — Что-то мне этот образ не очень глянулся. Может, и вправду, не стоит обольщать Анхесенамон в роли светлокожего злодея?
   — Это ещё цветочки, — сказала Аня. — Ты слушай, что дальше было.
   — А ты? И так знаешь? — удивился Ваня.
   — Книжки надо читать, — усмехнулась она.
   — Так вот, — продолжил Саша. — Исида вернулась в дом и не нашла Осириса. И сразу заподозрила козни Сета, она знала, что супруг её отправился на ужин к брату. От слуг злодея она узнала, как был погублен Осирис. Она пошла на берег Нила и стала горько плакать. Нефтида, жена Сета, услышав плач сестры, прибежала на берег. Они вместе стали звать Осириса. А потом приняли облик птиц: Исида — птицы Хат, Нефтида — соколицы. Взмахнув крыльями, они полетели на поиски Осириса. К поискам подключились и другие боги, — Саша прервался и шумно выдохнул. — Фу, на экзаменах и то так много говорить не приходится!
   А Ваня уже увлекся:
   — Ну и что? Нашли они Осириса?
   — Через много дней река вынесла ящик с телом в море, и волны выбросили его на берег возле Финикийского города Библ. Ящик застрял в кусте тамариска, а куст разросся и превратился в огромное дерево, так что ящик с телом Осириса оказался внутри ствола. Однажды царь Библа решил укрепить дворцовую крышу и приказал спилить тамариск, чтобы сделать из него подпорку. И вот, когда принесли дерево во дворец, от ствола распространилось дивное благоухание. Слух об этом чудесном явлении дошёл до Исиды, и она сразу поняла, в чём дело. Отправившись в далёкий Библ, Исида выкупила подпорку у правителя и, разрезав её, извлекла тело Осириса. Она долго плакала над мёртвым телом, а затем спрятала его в болотах Нила. Там же она родила сына — Хора. Но Сет, захвативший престол, нашёл тело Осириса. В гневе разрубил он его на двенадцать частей и разбросал по всему Египту.
   — Вот гнидушка! — не выдержал Ваня.
   — Ты слишком самокритичен, — хихикнула Аня.
   — Но я уже не хочу быть Сетом.
   — Слушайте дальше, — продолжал Саша, — Исида и Нефтида опять бросились на поиски. Они объездили весь Нил на папирусной лодке, собрали все кусочки Осириса, кроме одного, съеденного рыбами. Затем соединили собранные части, скрепили смолами, завернули в льняные ткани, и оживили бога с помощью заклинаний. Но Осирис больше не стал царём живущих на земле. Он стал владыкой Страны мёртвых. Ему теперь поклоняются как царю подземного царства и изображают в виде спелёнатого тела с зелёным лицом.
   — А вроде там еще сын родился, — напомнил Ваня.
   — Да, Хор. Он вырос и решил восстановить свои права на престол. Между ним и Сетом была долгая война с переменным успехом. Некоторые боги встали на сторону Сета: «Разве можно отдать место Осириса юнцу, если есть брат Осириса, Сет?». Другие придерживались противоположного мнения, признавая право первенства за Хором. Спор длился долго. Боги уже устали и просто не знали, что делать. Тогда решили спросить у самого Осириса. И тот ответил им из подземного царства: «Почему мой сын Хор обманут?», а потом пригрозил богам: «Страна, где я нахожусь, полна свирепых чудовищ. Им неведом страх. Я заставлю их принести ко мне сердце каждого, кто творит зло!» Вот когда боги сделали свой окончательный выбор: отдали Хору место отца, а Сета отправили в пустыню. Хор был последним богом, который правил Египтом. После него царями становились люди. Причём каждый из правящих царей носил титул «бог Хор, сын Ра».
   — А почему сын Ра, а не Осириса? — не понял Ваня. — У него же Ра получается какой-то там пра-пра-дедушка.
   — Тут другая логика, — развел руками Саша. — Ра был первым богом, который создал всё, в том числе и богов, и он автоматически становился отцом их всех. А что касается фараонов, то у них вообще было по пять имён. Первое — Хор — правитель получал, потому что являлся земным воплощением божества, дальше шли еще имена и титулы, а последнее имя звучало как Сын Солнца, то есть сын бога Ра. Получалось примерно так: «Бог Хор, владыка Верхнего и Нижнего Египта, бог Хор Золотой, Осоково-Пчелиный, Тутанхамон, сын Ра».
   — Осоково-Пчелиный — вообще класс! — сказал Ваня.
   — Так это знаки или гербы Верхнего и Нижнего Египта. Их же на всех картинках рисуют в учебниках: фараон, на голове две короны: красная и белая. Белая похожа на бутылку, принадлежит Верхнему Египту, символ или герб — Осока. Красная, низенькая корона — Нижний Египет, герб его — Пчела. Отсюда и титул Осоково-Пчелиный.
   Но Ваня слушал уже вполуха и задумчиво смотрел вдаль.
   — Ты чего погрустнел? — спросила Аня.
   — Не хочу быть Сетом, — решительно произнёс Иван.
   — Ну, если женишься на Анхесенамон, будешь уже не Сетом, а Хором, — съехидничала Аня.
   Ваня не удостоил ее ответом, возможно, ему просто надоело шутить, и он думал теперь о куда более серьезных вещах, например о том, как им всем дожить до возвращения домой.
   — Я скоро заканчиваю, — сказал Саша. — Итак, Сет у египтян был воплощением зла, а Хор — сыном-мстителем. Но вообще и у Сета были положительные качества. Он не являлся дьяволом, если судить по аналогии с христианством. Он был одновременно и хорошим и плохим. Когда Сета победил Хор, его же не во тьму низвергли, а просто вернули ему пустыни во владение. Даже Исида простила его. Все-таки вместе с другими богами великой Девятки Сет плавал на небесной ладье и защищал великого Ра от злого змея Апопа.
   — А это когда было? — поинтересовался Ваня.
   — Давно, очень давно. Двенадцать дневных часов Ра плыл по небесному Нилу — так египтяне называли небо — с востока на запад в своей божественной ладье, а на закате пересаживался в ночную ладью и плыл двенадцать ночных часов с запада на восток по подземному Нилу. И всегда в ладье вместе с Ра путешествовало девять богов, и каждый час команда богов сменялась. Врагами Ра были, конечно же, те, кто ненавидел Солнце и хотел его уничтожить: кровожадные крокодилы Маг и Ник, огромные гиппопотамы, злые змеи. Но самый страшный враг обитал в подземном Царстве мёртвых — гигантский водяной змей Апоп. Из ночи в ночь он подстерегал солнечную ладью и пытался проглотить её. Однако на носу ладьи всегда были отважные боги Сет или Джхути. Они пронзали страшное чудовище длинным копьём с медным трезубцем и тем самым спасали Ра и всю команду богов от смерти. А если вдруг случались солнечные затмения над Египтом, то люди верили, что это злобный Апоп все-таки проглотил солнечную ладью. Но, в конце концов, Ра всегда выходил победителем, ведь солнце изо дня в день сияло на небе. Вот так, — заключил Саша, — не считали они Сета совсем пропащим.
   — И всё равно он мне теперь не помощник, — грустно сказал Ваня.
   — А ты что, всерьёз хотел свататься к Анхесенамон? — удивился Саша.
   — Не знаю, — Ваня пожал плечами. — Но если б шанс представился, подкатил бы, конечно. Представляешь: меня, простого парня, полюбила бы дочь фараона, вдовствующая царица.
   Аня метнула в него сердитый взгляд, но от слов удержалась, пытаясь угадать, насколько серьезен Иван в своем заявлении.
   — А что? — завелся Ваня, перехватив этот взгляд. — Вот тогда бы уж точно некоторые перестали хихикать и издеваться надо мной.
   Аня решила не оставаться в долгу:
   — Ах, Ванечка! Ты и не представляешь себе, как умеют хихикать и издеваться вдовствующие царицы.
   — Но до тебя ей все равно далеко, — Ваня тоже не собирался останавливаться.
   Саша просто вынужден был вмешаться.
   — Эй, дорогие мои современники! — окликнул он увлекшуюся парочку. — Давайте закроем тему. Мы все-таки не одни…
   — Вот именно, — быстро согласилась Аня, норовя, как всегда, под шумок последнее слово в споре оставить за собою. — По-моему мы слишком увлеклись сугубо интимными проблемами Ивана Владимировича. А между тем, вот уж и стены города перед нами, а мы так и не обсудили ситуацию всерьез. Что будем делать-то? Правда, что ли, свататься пойдем?
   Ваня решил не пикироваться больше и наскоро сочинил серьёзный вопрос:
   — Саш, сколько у нас времени в этом мире? Что было написано на «Фаэтоне»?
   — Мы уже говорили об этом, — рассердился Саша. — Я не успел рассмотреть! Ты что, не помнишь, как мчались колесницы? Прямо в лоб! Скажи спасибо, что я вообще не выронил прибор под копыта.
   — Да помню я, помню… А может, сейчас посмотрим? — предложил Ваня.
   — Самое время, — буркнул Саша. — Пожалей ты, наконец, этих ни в чем не повинных людей. Вот когда будем одни…
   Ваня с недоумением пожал плечами:
   — А, по-моему, у них сегодня праздник. Когда еще древнеегипетским рабам такое кино покажут?
   — Это не рабы, — поправил Саша.
   — Какая разница? И, между прочим, я так думаю, «Фаэтон» не произвел бы на них никакого впечатления.
   — А если ты ошибаешься, Вань? Нужны нам такие эксперименты? Мы что, куда-то опаздываем? — Аня все еще не остыла после их перепалки. — Вот будем в доме у Джедхора, тогда и посмотрим, сколько нам здесь «куковать».
   Иван стал какой-то совсем грустный, задумчивый, Аня посмотрела на него сочувственно и добавила:
   — Потерпи, Вань, совсем немного осталось. А нам ведь так важно сохранить «Фаэтон», чтобы вернуться домой вместе!
   И у Вани сразу потеплело на душе. Ведь иногда он сам не понимал, отчего они всё время ругаются. Вроде бы он готов был по-мужски, по-рыцарски уступать ей, готов был все прощать, — да что там! — он готов был умереть за нее, на самом деле! И, однако же, на каждое ее обидное слово он находил своих два. В душе обвинял себя за несдержанность, но вновь и вновь ввязывался в перепалку с девушкой. Давал себе слово говорить только комплименты, быть настоящим джентльменом, но ничего не мог с собой поделать, и всякий раз повторялось одно и то же. Почему? Может, потому, что на самом деле Анюте нравились эти их словесные поединки?..
   — Давайте быстренько подведем итог, — предложила Аня. — Мы попали в трагический для Египта момент. Скоро похороны Тутанхамона. Кто будет править после него?
   — Визирь Аи, я точно помню, я же был его верным слугой. Но вот его вступления на трон — не помню! Возможно, не присутствовал при этом. Тут вообще какие-то пробелы. Мне надо побыть в одиночестве, чтобы привести мысли в порядок… Вы знаете, что я понял? Когда попадаешь в свою прошлую жизнь, отлично помнишь всё, что было с тобой прежним до настоящего момента, а то, что произойдёт в будущем, вспоминаешь медленно, постепенно, да и то расплывчато, кусками… Вань, с тобой во Франции так же было?
   — Ну да, примерно… Слушай! — всполошился Ваня. — А где сейчас твой предшественник? Вам же нельзя встречаться! Что если он тут, в столице, и тогда… Как там было написано? — он закатил глаза и прикусил нижнюю губу. — Петля времени замкнётся, и мы останемся здесь навсегда.
   — Вообще-то он живёт во дворце, — успокоил Саша. — А мы туда пока не собираемся.
   И он строго посмотрел на Ваню.
   — Конечно, — согласился Иван. — Уже закрыли тему.
   — Передумал, что ли, жениться? — не удержалась от смешка Анюта.
   — Жизнь дороже короны, — отшутился Ваня с достоинством и добавил через некоторое время. — А как вам этот Джедхор? Мне понравился.
   — Да, классный дядька, — Аня, законодатель их языковой моды неожиданно соскочила на жаргон, и ребята удивленно покосились на девушку. — Нет, правда, рульный чел. Успокойтесь. Шучу! Скажи мне лучше, Саш, за Джедхором гоняются люди Аи, а ты в прошлой жизни был одним из них. И что теперь?
   — Ничего, — сказал Саша. — Просто ирония судьбы. Но мы попытаемся использовать это совпадение в своих интересах.
   — Как тебя тут звали? — спросил Ваня. — И какая должность была во дворце?
   — Звали меня Тамит, что означает «кошка». А должностей две: хранитель покоев и начальник стражи визиря.
   — Начальник стражи — это серьёзно, — прокомментировал Ваня, — да и хранитель покоев — тоже. Наверно, Тамит был в курсе, что послали воинов «встретить» нашего друга Джедхора.
   — Скорей всего, — согласился Саша. — Но я же говорю, еще не все склеилось в голове… Первым делом, мы постараемся разузнать, что вообще делается в Опете.
   — В Фивах, — сказала Аня. — Давайте говорить «Фивы», так привычнее. Когда мы с мамой были в Египте, оказалось, что тех знаменитых стовратных Фив, описанных Гомером, уже даже на карте нет. Одни руины дворцов и храмов. А вместо великолепного города — две деревушки с названиями Карнак и Луксор.