Страница:
— Ты видела их? — спросила Анхесенамон.
— Нет, — ответила служанка. — Чужестранцы прибыли только вчера. Но, говорят, — и она понизила голос до шёпота, — что таинственные путешественники могут общаться с богами.
Анхесенамон немного оживилась. Она устала от царившего во дворце однообразия. Она устала от бессонных ночей и тех скучных и много раз пересказанных, невыносимо знакомых историй — владычица уже сама могла бы их кому угодно прочесть наизусть. «Быть может, эти чужеземцы и вправду способны меня развлечь?» — подумала она и сказала:
— Приведи их ко мне.
— Но дозволит ли Аи? — с тревогой спросила Первая дама карандаша. — Ведь он оберегает твой покой, госпожа, и никому не разрешает тревожить тебя.
— Я устала от его опеки, — недовольно произнесла Анхесенамон. — Приведи их ко мне. Я приказываю!
— Слушаюсь, моя госпожа, — покорно произнесла служанка. — Я приведу их к обеду.
Анхесенамон повеселела, и это не скрылось от глаз других слуг, которые напряжённо прислушивались к разговору.
— Я довольна тобой! — сказала Анхесенамон громко, чтобы слышали все остальные слуги. — За такую заботу о своей госпоже я награжу тебя.
Первая дама карандаша почтительно поклонилась и с улыбкой удалилась из комнаты выполнять распоряжения Анхесенамон.
«Наконец хоть кто-то из моих подданных проявил настоящую заботу обо мне, — подумала Анхесенамон. — Все слуги только исполняют обязанности, плетут интриги и сплетничают. Их совсем не трогают мои тревоги и волнения. Все находятся во власти моего визиря, постоянно следят за мной, подслушивают и подглядывают. Среди них нет почти никого, кому я могла бы по-настоящему довериться. Вот и письмо, которое я написала Суппилулиуме, наверняка перехвачено… Хеттский принц уж должен прибыть во дворец, а его всё нет. Неужели моё письмо не дошло до хеттского правителя? Но ведь послы, которых он направил ко мне, сами убедились, что всё без обмана. Где же хеттский принц? Почему Суппилулиума медлит? Осталось всего несколько дней до погребения… Если бы рядом была моя мать Нефертити, она бы поддержала меня. Она не дала бы мне упасть духом… А визирь Аи, — при одной мысли о нём Анхесенамон вздрогнула. — Он так влиятелен уже сейчас и даже не скрывает своего желания занять трон! Что будет, если он узнает о моей тайне?» — Она закрыла глаза и отогнала от себя страшные мысли. Она боялась Аи, боялась его проницательного долгого взгляда. Всякий раз, когда он пристально смотрел на неё, она старалась отвести глаза. Казалось, что он действительно читает самые затаённые мысли. Она хоть и была владычицей, но реальная власть принадлежала Аи. Слуги и придворные понимали это, поэтому всячески старались угодить «правителю». Они исполняли любые его поручения, даже самые низкие и грязные, все боялись его гнева. Ведь Аи, и только Аи, принимал все решения во дворце.
По окончании процедур владычица Двух Земель вышла из своих покоев и направилась в сопровождении слуг и придворных в Большой зал дворца, предназначенный для официальных утренних визитов.
Глава 36
Глава 37
Глава 38
— Нет, — ответила служанка. — Чужестранцы прибыли только вчера. Но, говорят, — и она понизила голос до шёпота, — что таинственные путешественники могут общаться с богами.
Анхесенамон немного оживилась. Она устала от царившего во дворце однообразия. Она устала от бессонных ночей и тех скучных и много раз пересказанных, невыносимо знакомых историй — владычица уже сама могла бы их кому угодно прочесть наизусть. «Быть может, эти чужеземцы и вправду способны меня развлечь?» — подумала она и сказала:
— Приведи их ко мне.
— Но дозволит ли Аи? — с тревогой спросила Первая дама карандаша. — Ведь он оберегает твой покой, госпожа, и никому не разрешает тревожить тебя.
— Я устала от его опеки, — недовольно произнесла Анхесенамон. — Приведи их ко мне. Я приказываю!
— Слушаюсь, моя госпожа, — покорно произнесла служанка. — Я приведу их к обеду.
Анхесенамон повеселела, и это не скрылось от глаз других слуг, которые напряжённо прислушивались к разговору.
— Я довольна тобой! — сказала Анхесенамон громко, чтобы слышали все остальные слуги. — За такую заботу о своей госпоже я награжу тебя.
Первая дама карандаша почтительно поклонилась и с улыбкой удалилась из комнаты выполнять распоряжения Анхесенамон.
«Наконец хоть кто-то из моих подданных проявил настоящую заботу обо мне, — подумала Анхесенамон. — Все слуги только исполняют обязанности, плетут интриги и сплетничают. Их совсем не трогают мои тревоги и волнения. Все находятся во власти моего визиря, постоянно следят за мной, подслушивают и подглядывают. Среди них нет почти никого, кому я могла бы по-настоящему довериться. Вот и письмо, которое я написала Суппилулиуме, наверняка перехвачено… Хеттский принц уж должен прибыть во дворец, а его всё нет. Неужели моё письмо не дошло до хеттского правителя? Но ведь послы, которых он направил ко мне, сами убедились, что всё без обмана. Где же хеттский принц? Почему Суппилулиума медлит? Осталось всего несколько дней до погребения… Если бы рядом была моя мать Нефертити, она бы поддержала меня. Она не дала бы мне упасть духом… А визирь Аи, — при одной мысли о нём Анхесенамон вздрогнула. — Он так влиятелен уже сейчас и даже не скрывает своего желания занять трон! Что будет, если он узнает о моей тайне?» — Она закрыла глаза и отогнала от себя страшные мысли. Она боялась Аи, боялась его проницательного долгого взгляда. Всякий раз, когда он пристально смотрел на неё, она старалась отвести глаза. Казалось, что он действительно читает самые затаённые мысли. Она хоть и была владычицей, но реальная власть принадлежала Аи. Слуги и придворные понимали это, поэтому всячески старались угодить «правителю». Они исполняли любые его поручения, даже самые низкие и грязные, все боялись его гнева. Ведь Аи, и только Аи, принимал все решения во дворце.
По окончании процедур владычица Двух Земель вышла из своих покоев и направилась в сопровождении слуг и придворных в Большой зал дворца, предназначенный для официальных утренних визитов.
Глава 36
ВИЗИРЬ ДОЛЖЕН ВСЁ ЗНАТЬ
Этим же утром в другой части дворца визирь Аи, выслушал доклады своих придворных, продиктовал письма и официальные документы и уже был готов отправиться в Большой зал дворца, как вдруг его слуга, охраняющий покои, быстро подбежал к креслу повелителя и тихо произнёс:
— Великий Аи, да будешь ты жив и здоров ежедневно! Тебя хочет видеть один из слуг Анхесенамон (да будет благословенно её имя). Он говорит, что у него важные сведения относительно владычицы.
— Пусть войдёт, — коротко бросил Аи.
Двери покоев отворились, и в комнату вошёл слуга. Он почтительно поклонился и произнёс:
— Жизнь, здоровье, могущество, великий Аи!
— Подойди ко мне и скажи, зачем пришёл, — присказал визирь вошедшему слуге.
Тот, ещё раз поклонившись, приблизился к Аи.
— Сегодня утром владычица (да будет она жива, невредима и здорова!) пожелала видеть у себя за обедом иноземных гостей.
Аи удивлённо приподнял брови:
— Каких иноземных гостей? Уж не хеттов ли? — и он усмехнулся.
— Нет, — тихо ответил слуга. — Неведомых чужеземцев, которые прибыли вчера в город.
Аи изменился в лице. «Вчера в город прибыл Джедхор. Не о нем ли речь? И откуда Анхесенамон узнала о его приезде?.. Нет, — оборвал он собственные мысли, — Джедхор совсем не похож на иноземца. Значит, это какие-то другие люди».
Он повернулся к слугам, стоявшим чуть поодаль, и гневно обратился к ним:
— Почему мне не доложили об этих иноземцах!
Слуги растерянно смотрели друг на друга. Ни о каких иноземцах они и слыхом не слыхивали. Кто такие? Во дворце ничего неизвестно про них.
Аи понял, что бесполезно расспрашивать слуг, и снова обратился к вошедшему человеку:
— Расскажи подробнее, что ты знаешь о чужеземцах.
— Я ничего о них не знаю, — смутился слуга. — Это Первая дама карандаша говорила владычице о них. Она сказала, что эти люди знают много удивительных историй и сказок и даже обладают какой-то магической силой.
Аи надолго задумался. Его очень беспокоили события последних дней. Как-то всё получалось одно к одному. То его лучники не могут убить Джедхора, ссылаясь на таинственные видения на дороге. То прибывают в столицу загадочные иноземцы-маги… «Что-то здесь не то, — думал Аи. — Откуда эти чужестранцы появились? Надо послать своих людей выяснить это… Анхесенамон уже узнала про иноземцев, — вздохнул визирь, — и я не смогу помешать ей принять их. Слово владычицы — закон. А если она объявила об этом во всеуслышание, то я вдвойне бессилен что-либо изменить… Главное, чтобы Джедхор не был зачинщиком всего этого. Нельзя допустить его появления во дворце. Он очень опасен… Жаль, что не удалось убить его на подступах к городу. А сейчас, в столице, его трогать нельзя. Он у всех на виду. Если я прикажу убить его, тень подозрения сразу падёт на меня, а я не в коем случае не должен запятнать себя дурной репутацией убийцы… по крайней мере, за несколько дней до вступления на трон… Да, Джедхор очень опасен…»
Аи вышел из задумчивости и обратился к слуге:
— Ты сделал правильно, что сообщил мне об этом. Визирь должен всё знать. Я доволен тобой. Иди и, если что-нибудь еще узнаешь, доложи мне.
Слуга, поклонившись, вышел из комнаты.
Настроение Аи было испорчено. Он с недовольным видом встал со своего кресла и направился в Большой зал дворца. Он должен был присутствовать на официальном утреннем приёме и прибыть в Большой зал раньше владычицы. По этикету, Анхесенамон появлялась со своей свитой, когда все придворные уже присутствовали там.
Огромный зал был уставлен множеством светильников на длинных ножках, и дрожащие языки пламени освещали его строгое убранство. Невообразимо высокие колонны, выполненные в виде стеблей папируса, поддерживали потолок, расписанный замысловатым орнаментом. Пол был выложен разноцветной мозаикой. А росписи на стенах прославляли в основном военную доблесть могущественного фараона. На одной из них властитель был представлен в виде сфинкса, грозно смотрящего вдаль. У ног фараона-сфинкса — поверженные враги Великой Та-Кемет. Эти маленькие фигурки людей, стоящих на коленях, со связанными руками, жалостливо взирали на всесильного фараона-сфинкса с мольбой о пощаде в глазах. На другой стене изобразили фараона на боевой колеснице, ведущего в бой свою непобедимую армию. Сцены праздников, где владыка выступал во главе процессии, немного смягчали воинственный настрой, и всё же в целом настенные изображения скорее подавляли присутствующих.
В самой середине зала стояли два золотых трона. На одном из них гордо восседала Анхесенамон, другой был пуст. Второй трон предназначался для владыки Двух Земель. И на этом пустующем троне лежали символы королевской власти — плеть и посох, сделанные из золота и украшенные драгоценными камнями. Царские принадлежности олицетворяли наказание и верховную власть над Верхним и Нижним Египтом.
Лицо молодой правительницы, сидевшей на золотом троне, было непроницаемо. Военачальники докладывали о состоянии дел на границе Та-Кемет. Казначей представил отчёт о расходах на церемонию погребения Тутанхамона. Главный зодчий доложил о готовности гробницы владыки Двух Земель. Выслушала правительница и других вельмож, а под конец в Большой зал впустили послов иностранных государств, которые высказали соболезнования вдове и поднесли к стопам ее подарки. По ходу всей официальной части Анхесенамон не проронила ни слова. Когда же утренний приём был окончен, она, вздохнув с облегчением, встала и в сопровождении слуг направилась в свои покои.
Визирь Аи тоже покинул Большой зал и направился в передние покои. Взмахом своего жезла он приказал открыть парадный вход дворца. Расторопные слуги мгновенно принялись исполнять приказ, и вскоре огромные двери с изображением Амона наверху распахнулись. Теперь дворец был официально открыт на день.
После этого Аи направился в зал Большого Совета. Там ему предстояло выступить в роли главного судьи — выслушать просителей, разобрать сложные судебные дела и от имени богини правосудия Маат вынести решения. Обычно простые судебные разбирательства проходили в Доме правосудия. Но спорные или сложные вопросы решались в зале Большого Совета. Туда со своими жалобами приходили не только жители столицы, но и приезжие из дальних мест, жители других городов и сел Великой Та-Кемет, ведь здесь, в зале Большого Совета, заседали верховные судьи Египта.
Аи, надев судейскую мантию — простую белую рубаху с поясом — приступил к своим обязанностям верховного судьи.
Анхесенамон, вернувшись в покои, приказала служанкам снять с себя парадную корону с перьями и парик. Она удобно устроилась в кресле и решила немного отдохнуть. Правительница с нетерпением ожидала обеда, когда, наконец, сможет отвлечься и послушать истории необычных чужеземцев. Царица пребывала в хорошем расположении духа. Особенно её порадовало, что старый Аи ничего не сказал на утренней церемонии относительно приглашённых гостей. «Наверняка, он уже всё знает, — подумала владычица, — но не посмел запретить мне принять их, ведь я сказала об этом во всеуслышание. Подрывать авторитет владычицы не посмеет никто. Почаще мне надо быть такой смелой».
А потом мысли опять унесли её в недалёкое прошлое, когда они с Тутанхамоном были так счастливы… Под заунывные голоса плакальщиц молодая женщина сомкнула веки и задремала.
— Великий Аи, да будешь ты жив и здоров ежедневно! Тебя хочет видеть один из слуг Анхесенамон (да будет благословенно её имя). Он говорит, что у него важные сведения относительно владычицы.
— Пусть войдёт, — коротко бросил Аи.
Двери покоев отворились, и в комнату вошёл слуга. Он почтительно поклонился и произнёс:
— Жизнь, здоровье, могущество, великий Аи!
— Подойди ко мне и скажи, зачем пришёл, — присказал визирь вошедшему слуге.
Тот, ещё раз поклонившись, приблизился к Аи.
— Сегодня утром владычица (да будет она жива, невредима и здорова!) пожелала видеть у себя за обедом иноземных гостей.
Аи удивлённо приподнял брови:
— Каких иноземных гостей? Уж не хеттов ли? — и он усмехнулся.
— Нет, — тихо ответил слуга. — Неведомых чужеземцев, которые прибыли вчера в город.
Аи изменился в лице. «Вчера в город прибыл Джедхор. Не о нем ли речь? И откуда Анхесенамон узнала о его приезде?.. Нет, — оборвал он собственные мысли, — Джедхор совсем не похож на иноземца. Значит, это какие-то другие люди».
Он повернулся к слугам, стоявшим чуть поодаль, и гневно обратился к ним:
— Почему мне не доложили об этих иноземцах!
Слуги растерянно смотрели друг на друга. Ни о каких иноземцах они и слыхом не слыхивали. Кто такие? Во дворце ничего неизвестно про них.
Аи понял, что бесполезно расспрашивать слуг, и снова обратился к вошедшему человеку:
— Расскажи подробнее, что ты знаешь о чужеземцах.
— Я ничего о них не знаю, — смутился слуга. — Это Первая дама карандаша говорила владычице о них. Она сказала, что эти люди знают много удивительных историй и сказок и даже обладают какой-то магической силой.
Аи надолго задумался. Его очень беспокоили события последних дней. Как-то всё получалось одно к одному. То его лучники не могут убить Джедхора, ссылаясь на таинственные видения на дороге. То прибывают в столицу загадочные иноземцы-маги… «Что-то здесь не то, — думал Аи. — Откуда эти чужестранцы появились? Надо послать своих людей выяснить это… Анхесенамон уже узнала про иноземцев, — вздохнул визирь, — и я не смогу помешать ей принять их. Слово владычицы — закон. А если она объявила об этом во всеуслышание, то я вдвойне бессилен что-либо изменить… Главное, чтобы Джедхор не был зачинщиком всего этого. Нельзя допустить его появления во дворце. Он очень опасен… Жаль, что не удалось убить его на подступах к городу. А сейчас, в столице, его трогать нельзя. Он у всех на виду. Если я прикажу убить его, тень подозрения сразу падёт на меня, а я не в коем случае не должен запятнать себя дурной репутацией убийцы… по крайней мере, за несколько дней до вступления на трон… Да, Джедхор очень опасен…»
Аи вышел из задумчивости и обратился к слуге:
— Ты сделал правильно, что сообщил мне об этом. Визирь должен всё знать. Я доволен тобой. Иди и, если что-нибудь еще узнаешь, доложи мне.
Слуга, поклонившись, вышел из комнаты.
Настроение Аи было испорчено. Он с недовольным видом встал со своего кресла и направился в Большой зал дворца. Он должен был присутствовать на официальном утреннем приёме и прибыть в Большой зал раньше владычицы. По этикету, Анхесенамон появлялась со своей свитой, когда все придворные уже присутствовали там.
Огромный зал был уставлен множеством светильников на длинных ножках, и дрожащие языки пламени освещали его строгое убранство. Невообразимо высокие колонны, выполненные в виде стеблей папируса, поддерживали потолок, расписанный замысловатым орнаментом. Пол был выложен разноцветной мозаикой. А росписи на стенах прославляли в основном военную доблесть могущественного фараона. На одной из них властитель был представлен в виде сфинкса, грозно смотрящего вдаль. У ног фараона-сфинкса — поверженные враги Великой Та-Кемет. Эти маленькие фигурки людей, стоящих на коленях, со связанными руками, жалостливо взирали на всесильного фараона-сфинкса с мольбой о пощаде в глазах. На другой стене изобразили фараона на боевой колеснице, ведущего в бой свою непобедимую армию. Сцены праздников, где владыка выступал во главе процессии, немного смягчали воинственный настрой, и всё же в целом настенные изображения скорее подавляли присутствующих.
В самой середине зала стояли два золотых трона. На одном из них гордо восседала Анхесенамон, другой был пуст. Второй трон предназначался для владыки Двух Земель. И на этом пустующем троне лежали символы королевской власти — плеть и посох, сделанные из золота и украшенные драгоценными камнями. Царские принадлежности олицетворяли наказание и верховную власть над Верхним и Нижним Египтом.
Лицо молодой правительницы, сидевшей на золотом троне, было непроницаемо. Военачальники докладывали о состоянии дел на границе Та-Кемет. Казначей представил отчёт о расходах на церемонию погребения Тутанхамона. Главный зодчий доложил о готовности гробницы владыки Двух Земель. Выслушала правительница и других вельмож, а под конец в Большой зал впустили послов иностранных государств, которые высказали соболезнования вдове и поднесли к стопам ее подарки. По ходу всей официальной части Анхесенамон не проронила ни слова. Когда же утренний приём был окончен, она, вздохнув с облегчением, встала и в сопровождении слуг направилась в свои покои.
Визирь Аи тоже покинул Большой зал и направился в передние покои. Взмахом своего жезла он приказал открыть парадный вход дворца. Расторопные слуги мгновенно принялись исполнять приказ, и вскоре огромные двери с изображением Амона наверху распахнулись. Теперь дворец был официально открыт на день.
После этого Аи направился в зал Большого Совета. Там ему предстояло выступить в роли главного судьи — выслушать просителей, разобрать сложные судебные дела и от имени богини правосудия Маат вынести решения. Обычно простые судебные разбирательства проходили в Доме правосудия. Но спорные или сложные вопросы решались в зале Большого Совета. Туда со своими жалобами приходили не только жители столицы, но и приезжие из дальних мест, жители других городов и сел Великой Та-Кемет, ведь здесь, в зале Большого Совета, заседали верховные судьи Египта.
Аи, надев судейскую мантию — простую белую рубаху с поясом — приступил к своим обязанностям верховного судьи.
Анхесенамон, вернувшись в покои, приказала служанкам снять с себя парадную корону с перьями и парик. Она удобно устроилась в кресле и решила немного отдохнуть. Правительница с нетерпением ожидала обеда, когда, наконец, сможет отвлечься и послушать истории необычных чужеземцев. Царица пребывала в хорошем расположении духа. Особенно её порадовало, что старый Аи ничего не сказал на утренней церемонии относительно приглашённых гостей. «Наверняка, он уже всё знает, — подумала владычица, — но не посмел запретить мне принять их, ведь я сказала об этом во всеуслышание. Подрывать авторитет владычицы не посмеет никто. Почаще мне надо быть такой смелой».
А потом мысли опять унесли её в недалёкое прошлое, когда они с Тутанхамоном были так счастливы… Под заунывные голоса плакальщиц молодая женщина сомкнула веки и задремала.
Глава 37
ЕЩЁ ОДИН СОИСКАТЕЛЬ РУКИ И СЕРДЦА ВЛАДЫЧИЦЫ
Максим и Сергей проснулись рано и завтракали в своей комнате. Они ждали вестей от человека, которого наняли ещё с вечера для наблюдения за домом Джедхора. Человек этот должен был торговать всякой мелочью неподалеку от усадьбы вельможи. Так было проще следить, не вызывая подозрений.
Сергей пребывал в отличном расположении духа: всё время шутил и смеялся. А его напарник хоть и старался казаться спокойным, но у него не очень получалось. Максим плохо спал ночью, всё время думал об этом злосчастном вирусе. Конечно, он понимал, что Сергей предложил отличный план, не требующий особых усилий в реализации. Но торопливый выбор самых жестоких мер вызывал у Максима внутренний протест. Ему не давала покоя мысль, что можно, наверняка можно было придумать что-нибудь другое, а вирус оставить на крайний случай. Почему это стало для него так важно?
Максим знал ответ, но не решался признаться даже самому себе: ему было безумно жаль эту лихую троицу нарушителей. Да нет, жаль — не то слово, просто подвергать их жизни опасности — это колоссальная ошибка. Тогда, в средневековой Франции он преследовал этих ребят и был одержим одной идеей — отобрать «Фаэтон», пусть даже придется оставить негодных юнцов навсегда в прошлом. И ужасно злился, когда срывались его, казалось бы, такие хитроумные планы. Неуловимая троица всякий раз ускользала. Как-то сгоряча Максим даже поклялся, что убьёт их собственными руками. Это было после того, как он два раза подряд попался в ловушку. И по идее офицер службы безопасности должен был ненавидеть юных выскочек. Но… почему-то они скорее нравились ему, эти удивительно смелые и способные молодые люди.
Позднее Максим не раз анализировал все происшедшее и пришел для себя к выводу, что Лаборатории невероятно повезло со случайно подвернувшимися студентами. Кто еще, без всякой подготовки оказавшись в далеком прошлом, сумел бы так же бережно отнестись к событиям истории, да еще в условиях постоянного преследования?.. Нет, ему решительно не хотелось так бесчеловечно наказывать их. Во-первых, не за что, а во-вторых, он страшно боялся потерять этих ребят. Он был уверен, все в Лаборатории, включая Сергея, пожалеют потом о жестких мерах. Не убивать надо их, не шантажировать, а где-то вместе собраться и спокойно поговорить обо всем. Почему они не отдают «Фаэтон» и документы? Ведь нелогично же! За ними идет большая охота. И это уже давно не игра. Жизнь каждого висит на волоске, а они будто нарочно искушают судьбу. Такой узел проблем хотелось развязать, а не рубить с плеча…
— Эй, ты меня не слушаешь, что ли? — спросил Сергей. — О чём ты думаешь?
— Да так, — ответил Максим. — Мне кажется странным, что ребята не отдают «Фаэтон» и документы. Зачем им всё это надо? Не понимаю.
— А чего тут понимать?! — вспылил напарник. — Дурная голова ногам покоя не даёт.
— Не сходится, — покачал головой Максим. — Все три головы совсем не дурные.
— Особенно одна, девичья головка очень недурна! — изящно пошутил Сергей и тут же добавил, упиваясь собственным остроумием: — Была. Через сколько часов начинает действовать эта зараза? Напомни, Голова!
Сергей не успел ответить: за дверью послышались торопливые шаги.
— А вот и первые вести, — весело сказал Сергей.
Слуга вошёл в комнату и доложил, что какой-то юноша ждёт достопочтенных вельмож у ворот.
— У него важное сообщение для вас, — добавил он.
— Проводи его сюда, — велел Сергей.
Слуга поклонился и вышел.
В комнате появился бедно одетый молодой человек. На нём была лишь набедренная повязка, а шею и руки украшали дешёвые изделия из бронзы и керамики.
— Молодая дама вместе с двумя юношами с самого утра отправились в город, — сообщил вошедший.
— Что?! — рассвирепел Сергей. — Повтори, что ты сказал.
Египтянин испуганно посмотрел на вельможу, не понимая, почему тот гневается, и тихо повторил:
— Дама и двое юношей ушли в город.
Сергей нервными шагами заходил по комнате. Затем он остановился и спросил египтянина:
— Как выглядит дама?
— Выглядит? П-прекрасно, — заикаясь от испуга, стал рассказывать парень. — Она очень хороша собой, но внешность её необычна для здешних мест.
— Может быть, ты не понял, и у нее просто что-то не в порядке с лицом? — продолжал допытываться вконец растерявшийся Сергей.
Египтянин непонимающе уставился на вельможу.
— Может быть, — невольно согласился он, не желая расстраивать вельможу. — У дамы ненормально светлая, гладкая кожа лица без единого изъяна.
Сергей повернулся к Максиму резко, даже агрессивно, словно тот и был во всем виноват.
— Ты думаешь, я знаю, как это всё объяснить? — спросил его Максим.
— Ни черта я уже не думаю! — то ли для конспирации, то ли от избытка чувств Сергей перешёл на русский. — Почему у девчонки нет никаких признаков болезни? Где обещанные язвы и отвратительное самочувствие?! Какая может быть прогулка по городу?!! Я что-то перепутал?
— Да нет, — проговорил Максим, — вообще-то вирус начинает действовать уже через два-три часа. А прошло часов восемь-десять. Может, у неё иммунитет к этому аллергену?
— Ты наших спецов за придурков держишь? Не бывает на него иммунитета.
— Тогда я не знаю, — развёл руками Максим, с трудом скрывая улыбку.
Нет, он ничего не подстраивал, но то, что случилось, не могло не радовать его. Впору было поверить в богов, которые услышали его молитвы.
— Торговец поклялся нам, что девчонка подушилась… — рассуждал Сергей. — Может, соврал? Эй, послушай, — перешел он вновь на местный язык, обращаясь к молодому египтянину, принесшему странную весть: — Торговец Мериб приходил в дом Джедхора?
— Да, я сам видел. Он вошёл туда и вышел далеко не сразу.
— Тогда я вообще ничего не понимаю, — разнервничался Сергей. Он сел в кресло и задумался, глядя в одну точку.
Египтянин стоял, не зная, уходить или нет — ведь он ещё не получил вознаграждения за свою работу.
Однако Сергей был полностью потерян для общества. Максим, понял, что пора брать инициативу в свои руки, подошёл к египтянину и протянул вознаграждение — изящный браслет на запястье. Тот, повертев украшение в руках, остался вполне доволен.
— Возвращайся к дому Джедхора и продолжай наблюдение. Запоминай, кто входит и выходит. Обо всех событиях докладывай. Понял?
— Да, я понял, — ответил тот. — Я уже подружился с привратником и могу выведать у него подробности происходящего в доме. Но я должен сказать ещё кое-что, — египтянин мялся, всё никак не решаясь, говорить или нет. Теперь он уже боялся, что вельможи опять разгневаются.
— Говори, не бойся, — подбодрил его Максим.
— Когда эти трое ушли в город, через некоторое время у ворот дома появились люди из дворца.
— Почему ты решил, что они из дворца? — спросил Максим.
— Привратник сказал.
— И что им нужно было?
— Они прибыли сообщить, что владычица — да будет она жива, невредима и здорова! — пригласила чужеземцев во дворец на обед.
Сергей удивлённо поднял брови, а Максим даже привстал с кресла и не удержался от вопроса:
— В связи с чем же такая высокая милость?
— Не знаю. Больше я ничего не знаю, — замотал головой египтянин.
— Ладно, — сказал Максим. — Ты сообщил очень важные сведения и поручение наше выполнил добросовестно. Ступай. А как узнаешь что-нибудь ещё, извести.
Парень низко поклонился и вышел.
— Ну, эти юнцы и шустры! — присвистнул Сергей. — Не прошло и дня, а они уже приглашены во дворец. Как им это удалось? И зачем, интересно узнать?
— Гадать бессмысленно, — пожал плечами Максим, — я же тебе говорил, что ребятишки умны и небывало сообразительны. Ладно, оставим это пока. В первую очередь надо разобраться, что случилось с вирусом. По-моему, назрела необходимость поговорить с Мерибом.
— А что с ним разговаривать? Он отнёс духи?, девчонка подушилась и… ничего не произошло.
— Может быть, он соврал, что девчонка подушилась, — предположил Максим. — Ты же сам его в этом заподозрил. Разве нет? Возможно, Мериб просто передал духи?, а уговорить её подушиться не смог. А нам, чтобы получить вознаграждение, сказал, что всё прошло успешно.
Сергей опять начал ходить по комнате. Глаза его недобро заблестели.
— Ох, вышибу я из него правду! — яростно прошипел Булаев уже в дверях.
Минуты не прошло, как перепуганный торговец стоял перед ними в комнате.
— Расскажи-ка нам подробно о том, как ты вчера передавал духи? юной даме, — начал допрашивать Сергей.
Торговец мельком покосился на вельмож а потом, пряча глаза и запинаясь, повторил все то, о чём уже рассказывал накануне.
— Ты врёшь, подлый обманщик! — крикнул Сергей.
— Нет, — обмирая от страха, пролепетал Мериб. — Я рассказал всё, как было. Почему вы не верите мне?
— На то есть причины, — коротко бросил Сергей.
— Какие причины? — недоумевал торговец.
— Вопросы здесь задаю я, — солидно сказал Сергей, вспомнив какой-то еще с детства знакомый фильм. — Или ты сейчас рассказываешь всю правду, или… — он приблизился к торговцу и сдавил ему шею натренированными пальцами, — я просто сверну твою глупую голову.
Торговец упал на колени и прохрипел:
— Не надо… Я всё расскажу…
Икая от страха, сбиваясь и всхлипывая, он начал свой рассказ.
Булаев, сидевший в кресле, с трудом сдерживал эмоции, желание убить этого мерзавца просто переполняло его. Огромные кулаки Сергея сжимались и разжимались, сжимались и разжимались… Максим же слушал спокойно, искоса поглядывал на напарника и, в случае чего готов был разрядить ситуацию.
Хитрый Мериб, конечно, не хотел упустить редкого шанса воспользоваться «любовным эликсиром» для своих личных целей. Он заменил флакончик с вирусом на другой, очень похожий, но с обычными духа?ми и понёс его в дом Джедхора. А «Эликсир любви» оставил себе. С его помощью он вознамерился стать ни больше, ни меньше… как фараоном, ведь трон владыки был пока свободен. Мериб часто носил во дворец ткани для владычицы и её придворных. Так вот, сегодня утром он, как обычно, отобрал самые лучшие образцы, которые у него имелись, и понёс во дворец, прихватив с собой заодно и «любовный эликсир». Придя туда, он передал ткани служанкам, занимавшимся гардеробом Анхесенамон, и шепнул несколько слов одной из них, с которой давно был знаком и которой, по его мнению, можно было доверять. Торговец сообщил ей, что принёс в подарок владычице необыкновенные, чудесные духи, каких ещё никогда не видели в Египте. Уверял, что аромат просто очарует её. А потом Мериб подумал и добавил, что эти духи? необычны — это «любовный эликсир», и если правительница Двух Земель подушится ими, то непременно влюбится в дарителя. А уж он не упустит такого шанса! Надо только обязательно сказать царице, что этот флакон именно от него. И если повезёт, то есть он станет фараоном, служанке было обещано повышение — Мериб назначит её Первой придворной Дамой. Служанка взяла духи? и сказала, что сделает всё, как велено.
— Значит, у тебя нет этих духо??в, — сквозь зубы процедил Сергей.
— Они во дворце, — тихо проговорил торговец.
— Ты должен вернуть их! — крикнул Булаев, выходя из себя.
Мериб виновато поднял голову — он всё ещё стоял на коленях — и еле слышно произнёс:
— Это невозможно. Меня не пустят к владычице и, потом, что я ей скажу?
— Пусть служанка заберёт духи обратно, — сказал Сергей.
— Не думаю, что у неё это получится. Да и как я объясню служанке своё странное поведение, тем более…
— Как хочешь, так и объясняй! — перебил Сергей, он был в ярости.
Торговец закрыл лицо руками и жалобно застонал, готовый к побоям и даже к смерти.
Максим, до этого молчавший, встал с кресла и подошёл к Сергею. Что-то шепнув ему на ухо, он повернулся к торговцу и коротко бросил:
— Ты можешь идти.
Торговец прекратил стенания и замер. Он не верил своим ушам.
— Ты можешь идти, — повторил Максим.
Мериб вскочил и быстро-быстро попятился к двери.
— Ну, и что у тебя за план? — спросил Сергей, когда они остались вдвоем. — Зачем ты отпустил этого лживого мерзавца?
— А смысл его держать? Он не сможет вернуть вирус, как его ни запугивай. Никто не пустит Мериба к владычице, да и служанка ничем не поможет. Но изъять пузырёк из дворца необходимо. У меня есть одна идея.
— Так говори же скорее, — весь напрягся Сергей.
— Пусть этот флакон с вирусом принесут нам трое юнцов.
— Как это?
— А помнишь, что сказал этот парень, который следит за домом?
Сергей кивнул.
— Так вот, — продолжил Максим. — Владычица пригласила их во дворец. Пусть они и заберут у неё наш флакон.
— А им-то зачем это нужно? — спросил, было, Сергей, но тут же широко улыбнулся: он сам нашел ответ.
Сергей пребывал в отличном расположении духа: всё время шутил и смеялся. А его напарник хоть и старался казаться спокойным, но у него не очень получалось. Максим плохо спал ночью, всё время думал об этом злосчастном вирусе. Конечно, он понимал, что Сергей предложил отличный план, не требующий особых усилий в реализации. Но торопливый выбор самых жестоких мер вызывал у Максима внутренний протест. Ему не давала покоя мысль, что можно, наверняка можно было придумать что-нибудь другое, а вирус оставить на крайний случай. Почему это стало для него так важно?
Максим знал ответ, но не решался признаться даже самому себе: ему было безумно жаль эту лихую троицу нарушителей. Да нет, жаль — не то слово, просто подвергать их жизни опасности — это колоссальная ошибка. Тогда, в средневековой Франции он преследовал этих ребят и был одержим одной идеей — отобрать «Фаэтон», пусть даже придется оставить негодных юнцов навсегда в прошлом. И ужасно злился, когда срывались его, казалось бы, такие хитроумные планы. Неуловимая троица всякий раз ускользала. Как-то сгоряча Максим даже поклялся, что убьёт их собственными руками. Это было после того, как он два раза подряд попался в ловушку. И по идее офицер службы безопасности должен был ненавидеть юных выскочек. Но… почему-то они скорее нравились ему, эти удивительно смелые и способные молодые люди.
Позднее Максим не раз анализировал все происшедшее и пришел для себя к выводу, что Лаборатории невероятно повезло со случайно подвернувшимися студентами. Кто еще, без всякой подготовки оказавшись в далеком прошлом, сумел бы так же бережно отнестись к событиям истории, да еще в условиях постоянного преследования?.. Нет, ему решительно не хотелось так бесчеловечно наказывать их. Во-первых, не за что, а во-вторых, он страшно боялся потерять этих ребят. Он был уверен, все в Лаборатории, включая Сергея, пожалеют потом о жестких мерах. Не убивать надо их, не шантажировать, а где-то вместе собраться и спокойно поговорить обо всем. Почему они не отдают «Фаэтон» и документы? Ведь нелогично же! За ними идет большая охота. И это уже давно не игра. Жизнь каждого висит на волоске, а они будто нарочно искушают судьбу. Такой узел проблем хотелось развязать, а не рубить с плеча…
— Эй, ты меня не слушаешь, что ли? — спросил Сергей. — О чём ты думаешь?
— Да так, — ответил Максим. — Мне кажется странным, что ребята не отдают «Фаэтон» и документы. Зачем им всё это надо? Не понимаю.
— А чего тут понимать?! — вспылил напарник. — Дурная голова ногам покоя не даёт.
— Не сходится, — покачал головой Максим. — Все три головы совсем не дурные.
— Особенно одна, девичья головка очень недурна! — изящно пошутил Сергей и тут же добавил, упиваясь собственным остроумием: — Была. Через сколько часов начинает действовать эта зараза? Напомни, Голова!
Сергей не успел ответить: за дверью послышались торопливые шаги.
— А вот и первые вести, — весело сказал Сергей.
Слуга вошёл в комнату и доложил, что какой-то юноша ждёт достопочтенных вельмож у ворот.
— У него важное сообщение для вас, — добавил он.
— Проводи его сюда, — велел Сергей.
Слуга поклонился и вышел.
В комнате появился бедно одетый молодой человек. На нём была лишь набедренная повязка, а шею и руки украшали дешёвые изделия из бронзы и керамики.
— Молодая дама вместе с двумя юношами с самого утра отправились в город, — сообщил вошедший.
— Что?! — рассвирепел Сергей. — Повтори, что ты сказал.
Египтянин испуганно посмотрел на вельможу, не понимая, почему тот гневается, и тихо повторил:
— Дама и двое юношей ушли в город.
Сергей нервными шагами заходил по комнате. Затем он остановился и спросил египтянина:
— Как выглядит дама?
— Выглядит? П-прекрасно, — заикаясь от испуга, стал рассказывать парень. — Она очень хороша собой, но внешность её необычна для здешних мест.
— Может быть, ты не понял, и у нее просто что-то не в порядке с лицом? — продолжал допытываться вконец растерявшийся Сергей.
Египтянин непонимающе уставился на вельможу.
— Может быть, — невольно согласился он, не желая расстраивать вельможу. — У дамы ненормально светлая, гладкая кожа лица без единого изъяна.
Сергей повернулся к Максиму резко, даже агрессивно, словно тот и был во всем виноват.
— Ты думаешь, я знаю, как это всё объяснить? — спросил его Максим.
— Ни черта я уже не думаю! — то ли для конспирации, то ли от избытка чувств Сергей перешёл на русский. — Почему у девчонки нет никаких признаков болезни? Где обещанные язвы и отвратительное самочувствие?! Какая может быть прогулка по городу?!! Я что-то перепутал?
— Да нет, — проговорил Максим, — вообще-то вирус начинает действовать уже через два-три часа. А прошло часов восемь-десять. Может, у неё иммунитет к этому аллергену?
— Ты наших спецов за придурков держишь? Не бывает на него иммунитета.
— Тогда я не знаю, — развёл руками Максим, с трудом скрывая улыбку.
Нет, он ничего не подстраивал, но то, что случилось, не могло не радовать его. Впору было поверить в богов, которые услышали его молитвы.
— Торговец поклялся нам, что девчонка подушилась… — рассуждал Сергей. — Может, соврал? Эй, послушай, — перешел он вновь на местный язык, обращаясь к молодому египтянину, принесшему странную весть: — Торговец Мериб приходил в дом Джедхора?
— Да, я сам видел. Он вошёл туда и вышел далеко не сразу.
— Тогда я вообще ничего не понимаю, — разнервничался Сергей. Он сел в кресло и задумался, глядя в одну точку.
Египтянин стоял, не зная, уходить или нет — ведь он ещё не получил вознаграждения за свою работу.
Однако Сергей был полностью потерян для общества. Максим, понял, что пора брать инициативу в свои руки, подошёл к египтянину и протянул вознаграждение — изящный браслет на запястье. Тот, повертев украшение в руках, остался вполне доволен.
— Возвращайся к дому Джедхора и продолжай наблюдение. Запоминай, кто входит и выходит. Обо всех событиях докладывай. Понял?
— Да, я понял, — ответил тот. — Я уже подружился с привратником и могу выведать у него подробности происходящего в доме. Но я должен сказать ещё кое-что, — египтянин мялся, всё никак не решаясь, говорить или нет. Теперь он уже боялся, что вельможи опять разгневаются.
— Говори, не бойся, — подбодрил его Максим.
— Когда эти трое ушли в город, через некоторое время у ворот дома появились люди из дворца.
— Почему ты решил, что они из дворца? — спросил Максим.
— Привратник сказал.
— И что им нужно было?
— Они прибыли сообщить, что владычица — да будет она жива, невредима и здорова! — пригласила чужеземцев во дворец на обед.
Сергей удивлённо поднял брови, а Максим даже привстал с кресла и не удержался от вопроса:
— В связи с чем же такая высокая милость?
— Не знаю. Больше я ничего не знаю, — замотал головой египтянин.
— Ладно, — сказал Максим. — Ты сообщил очень важные сведения и поручение наше выполнил добросовестно. Ступай. А как узнаешь что-нибудь ещё, извести.
Парень низко поклонился и вышел.
— Ну, эти юнцы и шустры! — присвистнул Сергей. — Не прошло и дня, а они уже приглашены во дворец. Как им это удалось? И зачем, интересно узнать?
— Гадать бессмысленно, — пожал плечами Максим, — я же тебе говорил, что ребятишки умны и небывало сообразительны. Ладно, оставим это пока. В первую очередь надо разобраться, что случилось с вирусом. По-моему, назрела необходимость поговорить с Мерибом.
— А что с ним разговаривать? Он отнёс духи?, девчонка подушилась и… ничего не произошло.
— Может быть, он соврал, что девчонка подушилась, — предположил Максим. — Ты же сам его в этом заподозрил. Разве нет? Возможно, Мериб просто передал духи?, а уговорить её подушиться не смог. А нам, чтобы получить вознаграждение, сказал, что всё прошло успешно.
Сергей опять начал ходить по комнате. Глаза его недобро заблестели.
— Ох, вышибу я из него правду! — яростно прошипел Булаев уже в дверях.
Минуты не прошло, как перепуганный торговец стоял перед ними в комнате.
— Расскажи-ка нам подробно о том, как ты вчера передавал духи? юной даме, — начал допрашивать Сергей.
Торговец мельком покосился на вельмож а потом, пряча глаза и запинаясь, повторил все то, о чём уже рассказывал накануне.
— Ты врёшь, подлый обманщик! — крикнул Сергей.
— Нет, — обмирая от страха, пролепетал Мериб. — Я рассказал всё, как было. Почему вы не верите мне?
— На то есть причины, — коротко бросил Сергей.
— Какие причины? — недоумевал торговец.
— Вопросы здесь задаю я, — солидно сказал Сергей, вспомнив какой-то еще с детства знакомый фильм. — Или ты сейчас рассказываешь всю правду, или… — он приблизился к торговцу и сдавил ему шею натренированными пальцами, — я просто сверну твою глупую голову.
Торговец упал на колени и прохрипел:
— Не надо… Я всё расскажу…
Икая от страха, сбиваясь и всхлипывая, он начал свой рассказ.
Булаев, сидевший в кресле, с трудом сдерживал эмоции, желание убить этого мерзавца просто переполняло его. Огромные кулаки Сергея сжимались и разжимались, сжимались и разжимались… Максим же слушал спокойно, искоса поглядывал на напарника и, в случае чего готов был разрядить ситуацию.
Хитрый Мериб, конечно, не хотел упустить редкого шанса воспользоваться «любовным эликсиром» для своих личных целей. Он заменил флакончик с вирусом на другой, очень похожий, но с обычными духа?ми и понёс его в дом Джедхора. А «Эликсир любви» оставил себе. С его помощью он вознамерился стать ни больше, ни меньше… как фараоном, ведь трон владыки был пока свободен. Мериб часто носил во дворец ткани для владычицы и её придворных. Так вот, сегодня утром он, как обычно, отобрал самые лучшие образцы, которые у него имелись, и понёс во дворец, прихватив с собой заодно и «любовный эликсир». Придя туда, он передал ткани служанкам, занимавшимся гардеробом Анхесенамон, и шепнул несколько слов одной из них, с которой давно был знаком и которой, по его мнению, можно было доверять. Торговец сообщил ей, что принёс в подарок владычице необыкновенные, чудесные духи, каких ещё никогда не видели в Египте. Уверял, что аромат просто очарует её. А потом Мериб подумал и добавил, что эти духи? необычны — это «любовный эликсир», и если правительница Двух Земель подушится ими, то непременно влюбится в дарителя. А уж он не упустит такого шанса! Надо только обязательно сказать царице, что этот флакон именно от него. И если повезёт, то есть он станет фараоном, служанке было обещано повышение — Мериб назначит её Первой придворной Дамой. Служанка взяла духи? и сказала, что сделает всё, как велено.
— Значит, у тебя нет этих духо??в, — сквозь зубы процедил Сергей.
— Они во дворце, — тихо проговорил торговец.
— Ты должен вернуть их! — крикнул Булаев, выходя из себя.
Мериб виновато поднял голову — он всё ещё стоял на коленях — и еле слышно произнёс:
— Это невозможно. Меня не пустят к владычице и, потом, что я ей скажу?
— Пусть служанка заберёт духи обратно, — сказал Сергей.
— Не думаю, что у неё это получится. Да и как я объясню служанке своё странное поведение, тем более…
— Как хочешь, так и объясняй! — перебил Сергей, он был в ярости.
Торговец закрыл лицо руками и жалобно застонал, готовый к побоям и даже к смерти.
Максим, до этого молчавший, встал с кресла и подошёл к Сергею. Что-то шепнув ему на ухо, он повернулся к торговцу и коротко бросил:
— Ты можешь идти.
Торговец прекратил стенания и замер. Он не верил своим ушам.
— Ты можешь идти, — повторил Максим.
Мериб вскочил и быстро-быстро попятился к двери.
— Ну, и что у тебя за план? — спросил Сергей, когда они остались вдвоем. — Зачем ты отпустил этого лживого мерзавца?
— А смысл его держать? Он не сможет вернуть вирус, как его ни запугивай. Никто не пустит Мериба к владычице, да и служанка ничем не поможет. Но изъять пузырёк из дворца необходимо. У меня есть одна идея.
— Так говори же скорее, — весь напрягся Сергей.
— Пусть этот флакон с вирусом принесут нам трое юнцов.
— Как это?
— А помнишь, что сказал этот парень, который следит за домом?
Сергей кивнул.
— Так вот, — продолжил Максим. — Владычица пригласила их во дворец. Пусть они и заберут у неё наш флакон.
— А им-то зачем это нужно? — спросил, было, Сергей, но тут же широко улыбнулся: он сам нашел ответ.
Глава 38
СТРАННОЕ ПИСЬМО
Джедхор оказался прав. Поиски вора методом случайного хождения по улицам были абсолютно бесполезным занятием. Примерно к полудню ребята вернулись в дом усталые и разочарованные.
— Мои люди ищут его, — сообщил им Джедхор, — и возможно, уже напали на след. Но главное, приходили посланники от Анхесенамон и передали, что владычица готова принять вас к обеду.
Теперь оставалось одно — похищение Тамита.
Апуи, Джедхор и его родственник, управляющий имением, тщательно подготовили похищение, еще с вечера согласовав свои действия с ребятами. Теперь можно было приступать к выполнению плана. Нескольких доверенных людей еще рано утром отправились за пределы города в указанное Сашей место. Им велено было дождаться колесницы, в которой привезут Тамита, и затем охранять похищенного вельможу, пока не поступит команда везти его обратно.
— Составим-ка письмо от имени визиря, — сказал Джедхор, — и я скреплю его печатью, полученной от Нефертити.
Апуи принёс папирус, и Джедхор сам написал послание для Тамита, которое и передал своим верным слугам. В указанный час колесница с двумя хорошо одетыми людьми, исполняющими роль приближённых Аи, выехала по направлению к Большому храмовому комплексу Амона.
Время тянулось очень медленно. Ребята ходили по комнате, как хищники ходят по клетке в зоопарке.
— Если они не смогут похитить Тамита, — твёрдо сказал Саша, — нам во дворец идти нельзя. Сами знаете…
— Ну, если я правильно помню, — Ваня, как всегда норовил поспорить, — это грозит нам каким-то там коротким замыканием во времени и невозможностью вернуться. Чего такого-то? «Фаэтон» у нас все равно уже отобрали.
— Ну, ты скажешь! — возмутилась Аня. — Сам оставайся в этом дремучем Египте, а я пойду вызволять «Фаэтон»… Вот если бы в средневековой Франции… — мечтательно добавила она. — Там я готова была остаться… Только вы не разрешили.
— Ух ты, ах ты! — попался Ваня на эту провокацию. — Ну, конечно! Там ты была со своим рыцарем и порхала, как птичка в облаках.
— Мои люди ищут его, — сообщил им Джедхор, — и возможно, уже напали на след. Но главное, приходили посланники от Анхесенамон и передали, что владычица готова принять вас к обеду.
Теперь оставалось одно — похищение Тамита.
Апуи, Джедхор и его родственник, управляющий имением, тщательно подготовили похищение, еще с вечера согласовав свои действия с ребятами. Теперь можно было приступать к выполнению плана. Нескольких доверенных людей еще рано утром отправились за пределы города в указанное Сашей место. Им велено было дождаться колесницы, в которой привезут Тамита, и затем охранять похищенного вельможу, пока не поступит команда везти его обратно.
— Составим-ка письмо от имени визиря, — сказал Джедхор, — и я скреплю его печатью, полученной от Нефертити.
Апуи принёс папирус, и Джедхор сам написал послание для Тамита, которое и передал своим верным слугам. В указанный час колесница с двумя хорошо одетыми людьми, исполняющими роль приближённых Аи, выехала по направлению к Большому храмовому комплексу Амона.
Время тянулось очень медленно. Ребята ходили по комнате, как хищники ходят по клетке в зоопарке.
— Если они не смогут похитить Тамита, — твёрдо сказал Саша, — нам во дворец идти нельзя. Сами знаете…
— Ну, если я правильно помню, — Ваня, как всегда норовил поспорить, — это грозит нам каким-то там коротким замыканием во времени и невозможностью вернуться. Чего такого-то? «Фаэтон» у нас все равно уже отобрали.
— Ну, ты скажешь! — возмутилась Аня. — Сам оставайся в этом дремучем Египте, а я пойду вызволять «Фаэтон»… Вот если бы в средневековой Франции… — мечтательно добавила она. — Там я готова была остаться… Только вы не разрешили.
— Ух ты, ах ты! — попался Ваня на эту провокацию. — Ну, конечно! Там ты была со своим рыцарем и порхала, как птичка в облаках.