Страница:
Молчание прервал Саша:
— Мы должны обсудить вашу просьбу. Насколько я понимаю, дело это небезопасное.
— Конечно, — согласился Джедхор и благородно удалился в соседнюю комнату вместе со слугой.
Но даже оставшись без свидетелей, ребята не сразу смогли начать разговор: два таких стресса подряд выбили их из колеи. Аня вжалась в высокую спинку кресла и прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. Ваня в задумчивости чертил пальцем по подлокотнику и одновременно постукивал по полу ногой. Саша, сдвинувшись на самый краешек кресла, замер в позе роденовского мыслителя, и его невидящие глаза смотрели в одну точку. Сейчас ему было крайне важно вспомнить подробности жизни своего предшественника Тамита, ведь тот служил во дворце и по идее должен был знать, что происходило с Анхесенамон перед самыми похоронами.
«Ванька же вспомнил свою прошлую жизнь, даже то, как видел меня в Монсегюре во время осады, то есть самое главное… Значит, это возможно — напрячь мозги и восстановить в памяти суть, квинт-эссенцию проблемы… — уговаривал себя Саша. — И в итоге там, в средневековой Франции, мы всё сделали правильно, не изменяя хода истории. Почему же сейчас я ничего не могу вспомнить? — И вдруг его осенило: — Я не помню этого, потому что меня, то есть Тамита, в этот период времени не было во дворце!.. А где же я был?»
И Саша вновь погрузился в раздумье, пока его ни прервал голос Вани:
— Ну что, какие будут мнения, господа?
— Меня вообще не интересует ничего, кроме «Фаэтона», — уныло произнесла Аня. — Его надо вернуть во что бы то ни стало! Любыми способами! — она говорила все громче и громче. — Я не хочу здесь остаться навсегда! — и, наконец, заплакала.
— Анюта, успокойся, — сказал Саша. — Мы тоже хотим вернуться домой. И будем делать для этого всё.
— Но надо трезво подходить к ситуации, — добавил Ваня. — Слезами горю не поможешь. Давайте всё тщательно взвесим и решим.
Аня перестала плакать, однако взвешивать и решать, тем более тщательно была еще явно не готова.
«Мы найдём „Фаэтон“, мы найдём „Фаэтон“, — твердила она про себя как молитву, — и вернёмся домой, и вернёмся домой… Обязательно вернёмся. Ведь если чего-то очень захотеть, то это обязательно исполнится, — убеждала она себя. — Только надо очень-очень захотеть. А я очень-очень-очень хочу вернуться домой, — она опять закрыла глаза и сжала кулачки. — Очень-очень. И это обязательно сбудется».
Саша и Ваня сочувственно и даже с испугом смотрели, как девушка вздрагивает и, зажмурившись, что-то шепчет еле слышно. Ваня уже хотел подойти и потормошить её. Но Саша поднял руку:
— Не надо. Пусть сама успокоится.
В этих вопросах он считался авторитетом — все-таки из медицинской семьи. И, как обычно, оказался прав. Аня на несколько секунд закрыла лицо руками, потом резко опустила их, потрясла головой как собака, пришедшая с дождя, и даже улыбнулась.
— Все, — сказала она, — я готова и слушать, и думать, и говорить.
— Хорошо, — начал Саша, — как вы полагаете, если мы не согласимся на предложение Джедхора…
— Он не будет искать «Фаэтон», — быстро сказал Ваня.
— Не думаю, — покачал головой Саша. — «Фаэтон» он, конечно, искать будет, но без особого усердия. Он тоже оказался в безвыходной ситуации, когда только мы и можем помочь.
— И тут, ему на счастье, у нас украли «Фаэтон», — съязвил Ваня.
— Ну да, — согласился Саша. — Правда, Джедхор в любом случае просил бы нас о помощи. Поручение Нефертити с самого начала было сложным и опасным, а после этого нападения по дороге в город, оно стало почти невыполнимым. Судите сами: Аи узнаёт через осведомителей, что Нефертити отправила в столицу одного из своих ближайших советников. Зачем отправила? Думаю, Аи пока не знает. Как и то, что Анхесенамон ждёт ребёнка, но он, безусловно, чувствует подвох и, от греха подальше, посылает лучников убить Джедхора на подступах к городу. Вероятнее всего, Аи боится, что Джедхор нарушит его планы относительно Анхесенамон. Мало ли что ещё могла придумать Нефертити! Присоветовала же она дочери интригу с хеттским принцем. Из той затеи ничего не вышло, потому что Аи вовремя раскусил планы вдовы, да и Суппилулиума в данной ситуации повёл себя чересчур осторожно. Но теперь до объявления будущего владыки Двух Земель осталось всего несколько дней. И рисковать визирь не будет. Не пустит он к Анхесенамон посланца Нефертити, вот и причина есть — нездоровье. Где уж там передавать послания и выводить вдову из дворца! Тут войти во дворец — задача невыполнимая!
— Миссия невыполнима, — проворчал Ваня. — Поэтому ее возложили на нас. Ловко придумано!
— Да план-то, откровенно говоря, неплохой, — рассудил Саша. — И Джедхора можно понять — ему необходимо спасти Анхесенамон. Это — благородная цель. Какие претензии? А мы для него — люди непростые, посланники богов, и, значит, способны на многое… Да! — вспомнил вдруг Саша. — Вещий сон, который ему приснился накануне отъезда из Меннефера, говорил о том, что мы явимся как его спасители и покровители… И все же поначалу Джедхор таился, не говорил нам о деле, надеялся справиться сам, но теперь осознал, что без нас ему никуда.
— Ладно, — сказала Аня, — это всё понятно. Ты очень длинно говоришь, Саш. А нам-то что делать? Соглашаться или нет? Ведь твой предшественник служил при дворе у самого визиря, ты должен знать, насколько все это опасно. Не хотелось бы лезть в самое пекло. Вдруг Аи догадается о наших намерениях, и тогда… — она тяжело вздохнула. — Я даже думать об этом не хочу. И потом, нельзя же вмешиваться в историю. Вы что, забыли?
— Если б только знать еще, где вмешательство, а где точное следование событиям, — философски проговорил Ваня. — У меня во Франции не так все просто оказалось… Ветров, вспоминай! Без тебя ничего не получится.
— Да знаю я, — отмахнулся расстроенный Саша.
— Слушай, а может, ты видел кого-нибудь из нас во дворце? — с надеждой спросила Аня.
— Я уже думал об этом, — ответил Саша. — Но пришел к выводу, что меня, ну, то есть Тамита, в этот период во дворце не было. А где был — не помню.
— Ты должен вспомнить, — настаивал Ваня. — От этого зависит…
— Сашка! — вдруг выкрикнула Аня. — У нас ведь есть подсказка!
— Какая подсказка? — не понял Саша.
— Человек попадает в свою прошлую жизнь в момент, который является поворотным или критическим в судьбе его предшественника. Тебе угрожает опасность, ты стоишь на пороге смерти, или, наоборот, жизнь резко меняется к лучшему. Там же особое поле возникает — помните? — оно и притягивает путешественника во времени. Короче, вспоминай поворотное событие в своей, то есть его судьбе.
На Сашином лице отразилась такая мука — казалось еще чуть-чуть, и уже с ним случится настоящая истерика. Но правильно говорят: именно в минуту отчаяния и начинает дуть попутный ветер. Воспоминания в его голове стали выстраиваться в более или менее внятной последовательности…
Вот он стоит перед визирем Аи, и тот отдаёт ему распоряжения относительно хеттских послов, поручает следить за каждым шагом посланников Суппилулиумы… Осторожный правитель Хатти прислал вместо сына своих послов. Аи сразу понял, что дело нечисто, приставил к Анхесенамон соглядатаев, и те донесли, что вдова написала письмо — уже второе по счёту. О, в каком гневе был Аи! Он ведь ничего не знал о первом письме. Ему не доложили! У него под носом плетутся интриги!.. А дальше? Что дальше?..
Вот он едет на западный берег Нила, чтобы проверить работу каменщиков в усыпальнице Тутанхамона…
Вот он в сопровождении охраны везёт письмо в отдалённый гарнизон, что расположен в пустыне на границе Та-Кемет. А в этом письме приказ — встретить хеттского принца «как положено». Аи узнал, какой дорогой поедет сын Суппилулиумы и решил перехватить его на границе. Обратный путь прошел без происшествий.
Дальше, дальше… Ничего необычного, мелкие поручения Аи, повседневные обязанности. В том числе и приказ визиря отобрать самых опытных лучников и направить их «встретить» Джедхора на подступах к городу. Тамит не знал его имени. Просто Аи сказал, что вельможа, который следует в столицу, очень опасен и от него надо избавиться. Тамит сам отобрал лучников и послал их выполнять задание. Правда, они вернулись в страшном возбуждении и с невыполненным приказом…
«Теперь-то я понимаю, о чём они говорили, — думал Саша. — А тогда трудно было поверить, что это правда. Аи сам, лично вызвал их на разбирательство… Что было дальше?.. Стоп!.. Вот событие, которое произошло как раз накануне похорон и на следующий день после той истории с лучниками…»
— Ребята! — Саша даже вскочил с кресла. — Я вспомнил!
— Рассказывай, — обрадовался Ваня.
— Да, это событие изменило мою жизнь… — Саша перевёл дух и продолжил. — Я, как обычно, в сопровождении вельмож, направлялся в храм для жертвоприношений и совершения молитв по усопшему фараону. Меня догнал человек и вручил письмо с царской печатью. Там было сказано, что Аи приказывает мне срочно отправиться в сопровождении его верных людей в некое местечко недалеко от Фив для выполнения важного поручения. Дальнейшие указания — на месте.
— И что потом? — торопила Аня.
— Гонец, передавший письмо, сказал, чтобы я, не мешкая, отправлялся в путь. Такая поспешность удивила, конечно, но приказ есть приказ. Гонец проводил меня к своей колеснице, и мы тронулись за пределы города, в сторону пустыни. Потом, проехав порядочное расстояние, остановились. Вокруг ни души не было, одни пески, и только кое-где скалы — скучный пейзаж. Провожатый повёл меня к специальному входу в одной из скал. Собственно, в ней был выдолблен узкий коридор, ведущий, в просторную пещеру. Там меня ждал человек, который представился тайным советником визиря и велел никуда не отлучаться вплоть до следующих высочайших указаний.
— И какие же указания ты получил от Аи? — Аня просто сгорала от любопытства, но ее ожидало разочарование.
— В том-то и дело, что никаких. Меня продержали в пещере несколько дней, а потом так же, на колеснице, проводили обратно в город.
— Странно, — не поняла Аня.
— Мне это показалось более чем странным. Сначала я подумал, что Аи решил просто избавиться от меня. Но так, чтобы никто не знал. Я перебрал в голове всех вельмож и слуг дворца, которые тайно завидовали мне или ненавидели и могли опорочить моё имя в глазах Аи. Я не чувствовал за собой никакой вины. Я всегда исполнял поручения визиря и не строил козней за его спиной… Неужели Аи решил избавиться от меня, потому что я слишком много знаю?.. Скажу откровенно, я был в отчаянии. Представьте себе: один в пещере, несколько дней и охрана у входа. Чего я только ни передумал тогда.
— И тебя даже не кормили?
— Отчего же? Кормили, да ещё как! Доставляли самые изысканные блюда.
— Вот чудеса! — проговорила Аня. — А когда ты вернулся в город, что сказал визирь? Как он объяснил своё поведение?
— Тогда он был уже не визирем, а полноправным владыкой. Я же вернулся после похорон Тутанхамона. Аи был разгневан и не поверил ни одному моему слову; мало того, он запретил мне появляться во дворце. По его приказу меня сослали в далёкую провинцию, как говорится, с глаз долой! Но, честно говоря, я был рад этому. Служба у Аи очень подорвала моё здоровье. Я находился в постоянном напряжении: все эти дворцовые интриги, сплетни, заговоры… А в провинции моя жизнь наладилась. Я вспоминаю ее с большим удовольствием. Покой и размеренность во всем…
— А, может, Аи специально сказал, что не поверил тебе, — стала размышлять Аня, — чтобы возник повод для ссылки. Но зачем было держать тебя в той пещере? Сослал бы сразу — и делу конец. Не понимаю.
— Получается вот что, — задумчиво произнёс Саша. — Это не Аи держал меня в пещере, а какой-то недоброжелатель, решивший занять моё место. Конечно, в этом случае, Аи должен был назначить разбирательство и выяснить, кто похитил меня. Но ничего подобного Аи не сделал. Даже не стал выяснять подробностей — отослал меня, и всё. Значит… Что? Все-таки по его приказу? Но зачем?! Парадокс какой-то…
— А если наоборот, — предложила Аня. — Аи решил, что ты сам сбежал от него, а потом выдумал эту неправдоподобную историю, чтобы себя реабилитировать?
— Чепуха! — резко сказал Саша. — Тогда бы он сразу казнил меня. Мыслимое ли дело — сбежать от визиря! Да он бы меня в порошок стёр! А уж если б я сбежал, точно не стал бы возвращаться. Я же говорю: парадокс!.. Конечно, эти события изменили мою жизнь, причем в лучшую сторону. Я стал свободным. Понимаете, свободным! — Саша улыбнулся. — От унизительного подслушивания и подглядывания, от интриг, от постоянного страха и ожидания чьей-нибудь подлости. Я мог делать, что хочу и не думать больше, что за мной наблюдают сотни глаз, слушают меня сотни ушей, а их обладатели ждут — не дождутся, когда я оступлюсь или впаду в немилость к господину! Вы не представляете, как тяжело служить при дворе. Особенно, если это, как говорится, не твоё. Лишь оказавшись далеко от дворца, я осознал это, а там, у Аи, конечно, гордился, что занимаю такую ответственную и важную должность.
— Да, — улыбнулся Ваня, — характер у тебя с тех пор совсем не изменился… Ну, ладно, а что стало с Анхесенамон? Вопрос предельно важный. Нам удастся вывести её из дворца? Уж это ты должен помнить.
— С Анхесенамон вообще много странного. Её судьба осталась тайной за семью печатями.
— Как это? — растерялся Ваня.
— Могу рассказать только то, что слышал. Меня уже не пускали во дворец после возвращения из «плена». Короче, Аи стал фараоном, вдова объявила об этом на похоронах Тутанхамона. Но — что удивительно! — после её уже никто не видел. Аи сказал, что она приняла яд и умерла — не вынесла горя. Но бальзамировщики, которые мумифицировали её тело, говорили, что это вообще не Анхесенамон. Рассказывали, что и сама церемония погребения владычицы была очень скромной… Но это, конечно, только слухи. Меня уже не было в столице в то время.
— Значит так, — попробовал подытожить Ваня, — получается полная ерунда. Вариант номер один. Всё по плану Джедхора: она сбежала, Аи решил скрыть это, объявил, что она отравилась, а вместо неё похоронили другую. Но зачем тогда объявлять Аи своим мужем и, стало быть, фараоном? Как-то нелогично. Вариант номер два: она сама отравилась, а придворные распустили слух насчёт бальзамировщиков. Между прочим, те могли просто не узнать царицу: от некоторых ядов, у человека вместо лица получается одна сплошная язва. Вариант три: сам Аи её и отравил, узнав, что может родиться наследник.
— Действительно полная ерунда, — Саша почесал в затылке и вздохнул. — Однако Аи реально мог отравить Анхесенамон. Здесь ядами пользуются вовсю. Той же синильной кислотой, получаемой из косточек персика. А мог поступить ещё проще — подсунуть в апартаменты царицы скорпиона или змею, чьи укусы смертельны.
— Но мы же просто фантазируем, — вставила Аня. — Спасётся Анхесенамон или нет — так и не понятно. Значит, по-прежнему всё зависит от нас.
— И такая же неразбериха с твоим Тамитом, — проворчал Ваня, — то ли прятали, то ли похитили…
— В общем, зря мы столько времени потратили, — печально заключила Аня. — Ничего определённого ты нам сказать не смог. Во всяком случае, по поводу плана Джедхора. Опять проклятая неизвестность. Саш, ну, может, ты хоть что-нибудь важное припомнишь? Я, кажется, повторяюсь, но мы же не имеем права ломать ход исторических событий. Вдруг наше вмешательство будет опасно для всей планеты в целом? Из этого надо исходить в первую очередь. А во вторую… Вдруг Аи раскусит наш план и прикажет убить нас?..
Саша снова вошел в полный ступор. Видно было, что второе для него явно важнее первого. История — вещь абстрактная, а жить каждому хочется вполне конкретно. И он перебирал в памяти мельчайшие подробности своего «похищения»: фразы, отдельные слова, лица, звуки… Ведь не просто же так его держали в пещере! Должно быть этому хоть какое-то объяснение! Мысли его то и дело цеплялись за что-то, но потом соскальзывали, срывались и падали, исчезая в пустоте, а он снова нашаривал их вслепую, удерживал и пытался сцепить друг с другом…
Ваня и Аня тем временем тихо перешептывались, стараясь не мешать другу:
— Знаешь, Вань, мне кажется, это Апуи надоумил Джедхора послать нас во дворец. Когда мы пришли, он сразу пошёл к хозяину и они там долго беседовали. И потом, когда Джедхор нас вызвал, он почему-то всё время поглядывал на слугу.
— Да, — согласился Ваня, — мне этот Апуи тоже показался не таким уж простачком.
И тут Саша подскочил, как ужаленный и выбросил вверх руку со сжатым кулаком. Ребята даже испугались в первый момент.
— Апуи! — выпалил он, словно это был боевой клич. — Апуи! — повторил он громко.
И ни слова больше! И глаза в точку, как у безумного.
— Что Апуи? — не понял Ваня.
— Вы говорили про Апуи, — Саша сказал это строго, почти осуждающе и каким-то не своим голосом.
— Ну, — растерялся Ваня.
Анюта же напряглась вся и приложила палец к губам, показывая Ване, чтобы молчал пока: вдруг Саша ещё не все вспомнил и они собьют его с мысли.
— Голос! — выкрикнул Саша, словно отдавал команду собаке, и потом отвернулся почему-то к стене.
— Какой го… — начал Ваня, но Анюта зажала ему рот рукой.
В эту последнюю и самую ответственную минуту никто не должен был мешать Ветрову.
— Совсем крыша съехала, — зашептал Ваня, вырвавшись из-под Анютиной руки и кивая на Сашу.
— Тихо! Пожалуйста, тихо! — в последний раз взмолилась Аня, и тут Саша торжественно повернулся к друзьям, улыбаясь от уха до уха.
— Все! — объявил он. — Победа. Я вспомнил главное. Там, в пещере, я слышал, как снаружи двое переговаривались. Скажу больше: один отдавал распоряжения другому. Скажу еще больше: главный говорил голосом Апуи.
— Что?! — синхронно выдохнули Ваня и Аня. — Ты в этом уверен?
— Абсолютно, — ответил Саша. — Уже сейчас вспомнилось: когда мы пошли за верёвочной лестницей и Апуи вызвался нас сопровождать, его голос сразу показался мне знакомым. Я просто не придал этому значения. А теперь… Слушайте, вы хоть поняли, что это даёт нам?
— Кажется, да, — неуверенно начала Аня.
Ваня опередил её:
— Если среди похитителей был Апуи, значит, украли тебя не по приказу Аи, а по приказу… Страшно сказать, да? По приказу Джедхора. Я даже готов объяснить, зачем.
И Ваня торжественно поднял вверх указательный палец.
Глава 31
— Мы должны обсудить вашу просьбу. Насколько я понимаю, дело это небезопасное.
— Конечно, — согласился Джедхор и благородно удалился в соседнюю комнату вместе со слугой.
Но даже оставшись без свидетелей, ребята не сразу смогли начать разговор: два таких стресса подряд выбили их из колеи. Аня вжалась в высокую спинку кресла и прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. Ваня в задумчивости чертил пальцем по подлокотнику и одновременно постукивал по полу ногой. Саша, сдвинувшись на самый краешек кресла, замер в позе роденовского мыслителя, и его невидящие глаза смотрели в одну точку. Сейчас ему было крайне важно вспомнить подробности жизни своего предшественника Тамита, ведь тот служил во дворце и по идее должен был знать, что происходило с Анхесенамон перед самыми похоронами.
«Ванька же вспомнил свою прошлую жизнь, даже то, как видел меня в Монсегюре во время осады, то есть самое главное… Значит, это возможно — напрячь мозги и восстановить в памяти суть, квинт-эссенцию проблемы… — уговаривал себя Саша. — И в итоге там, в средневековой Франции, мы всё сделали правильно, не изменяя хода истории. Почему же сейчас я ничего не могу вспомнить? — И вдруг его осенило: — Я не помню этого, потому что меня, то есть Тамита, в этот период времени не было во дворце!.. А где же я был?»
И Саша вновь погрузился в раздумье, пока его ни прервал голос Вани:
— Ну что, какие будут мнения, господа?
— Меня вообще не интересует ничего, кроме «Фаэтона», — уныло произнесла Аня. — Его надо вернуть во что бы то ни стало! Любыми способами! — она говорила все громче и громче. — Я не хочу здесь остаться навсегда! — и, наконец, заплакала.
— Анюта, успокойся, — сказал Саша. — Мы тоже хотим вернуться домой. И будем делать для этого всё.
— Но надо трезво подходить к ситуации, — добавил Ваня. — Слезами горю не поможешь. Давайте всё тщательно взвесим и решим.
Аня перестала плакать, однако взвешивать и решать, тем более тщательно была еще явно не готова.
«Мы найдём „Фаэтон“, мы найдём „Фаэтон“, — твердила она про себя как молитву, — и вернёмся домой, и вернёмся домой… Обязательно вернёмся. Ведь если чего-то очень захотеть, то это обязательно исполнится, — убеждала она себя. — Только надо очень-очень захотеть. А я очень-очень-очень хочу вернуться домой, — она опять закрыла глаза и сжала кулачки. — Очень-очень. И это обязательно сбудется».
Саша и Ваня сочувственно и даже с испугом смотрели, как девушка вздрагивает и, зажмурившись, что-то шепчет еле слышно. Ваня уже хотел подойти и потормошить её. Но Саша поднял руку:
— Не надо. Пусть сама успокоится.
В этих вопросах он считался авторитетом — все-таки из медицинской семьи. И, как обычно, оказался прав. Аня на несколько секунд закрыла лицо руками, потом резко опустила их, потрясла головой как собака, пришедшая с дождя, и даже улыбнулась.
— Все, — сказала она, — я готова и слушать, и думать, и говорить.
— Хорошо, — начал Саша, — как вы полагаете, если мы не согласимся на предложение Джедхора…
— Он не будет искать «Фаэтон», — быстро сказал Ваня.
— Не думаю, — покачал головой Саша. — «Фаэтон» он, конечно, искать будет, но без особого усердия. Он тоже оказался в безвыходной ситуации, когда только мы и можем помочь.
— И тут, ему на счастье, у нас украли «Фаэтон», — съязвил Ваня.
— Ну да, — согласился Саша. — Правда, Джедхор в любом случае просил бы нас о помощи. Поручение Нефертити с самого начала было сложным и опасным, а после этого нападения по дороге в город, оно стало почти невыполнимым. Судите сами: Аи узнаёт через осведомителей, что Нефертити отправила в столицу одного из своих ближайших советников. Зачем отправила? Думаю, Аи пока не знает. Как и то, что Анхесенамон ждёт ребёнка, но он, безусловно, чувствует подвох и, от греха подальше, посылает лучников убить Джедхора на подступах к городу. Вероятнее всего, Аи боится, что Джедхор нарушит его планы относительно Анхесенамон. Мало ли что ещё могла придумать Нефертити! Присоветовала же она дочери интригу с хеттским принцем. Из той затеи ничего не вышло, потому что Аи вовремя раскусил планы вдовы, да и Суппилулиума в данной ситуации повёл себя чересчур осторожно. Но теперь до объявления будущего владыки Двух Земель осталось всего несколько дней. И рисковать визирь не будет. Не пустит он к Анхесенамон посланца Нефертити, вот и причина есть — нездоровье. Где уж там передавать послания и выводить вдову из дворца! Тут войти во дворец — задача невыполнимая!
— Миссия невыполнима, — проворчал Ваня. — Поэтому ее возложили на нас. Ловко придумано!
— Да план-то, откровенно говоря, неплохой, — рассудил Саша. — И Джедхора можно понять — ему необходимо спасти Анхесенамон. Это — благородная цель. Какие претензии? А мы для него — люди непростые, посланники богов, и, значит, способны на многое… Да! — вспомнил вдруг Саша. — Вещий сон, который ему приснился накануне отъезда из Меннефера, говорил о том, что мы явимся как его спасители и покровители… И все же поначалу Джедхор таился, не говорил нам о деле, надеялся справиться сам, но теперь осознал, что без нас ему никуда.
— Ладно, — сказала Аня, — это всё понятно. Ты очень длинно говоришь, Саш. А нам-то что делать? Соглашаться или нет? Ведь твой предшественник служил при дворе у самого визиря, ты должен знать, насколько все это опасно. Не хотелось бы лезть в самое пекло. Вдруг Аи догадается о наших намерениях, и тогда… — она тяжело вздохнула. — Я даже думать об этом не хочу. И потом, нельзя же вмешиваться в историю. Вы что, забыли?
— Если б только знать еще, где вмешательство, а где точное следование событиям, — философски проговорил Ваня. — У меня во Франции не так все просто оказалось… Ветров, вспоминай! Без тебя ничего не получится.
— Да знаю я, — отмахнулся расстроенный Саша.
— Слушай, а может, ты видел кого-нибудь из нас во дворце? — с надеждой спросила Аня.
— Я уже думал об этом, — ответил Саша. — Но пришел к выводу, что меня, ну, то есть Тамита, в этот период во дворце не было. А где был — не помню.
— Ты должен вспомнить, — настаивал Ваня. — От этого зависит…
— Сашка! — вдруг выкрикнула Аня. — У нас ведь есть подсказка!
— Какая подсказка? — не понял Саша.
— Человек попадает в свою прошлую жизнь в момент, который является поворотным или критическим в судьбе его предшественника. Тебе угрожает опасность, ты стоишь на пороге смерти, или, наоборот, жизнь резко меняется к лучшему. Там же особое поле возникает — помните? — оно и притягивает путешественника во времени. Короче, вспоминай поворотное событие в своей, то есть его судьбе.
На Сашином лице отразилась такая мука — казалось еще чуть-чуть, и уже с ним случится настоящая истерика. Но правильно говорят: именно в минуту отчаяния и начинает дуть попутный ветер. Воспоминания в его голове стали выстраиваться в более или менее внятной последовательности…
Вот он стоит перед визирем Аи, и тот отдаёт ему распоряжения относительно хеттских послов, поручает следить за каждым шагом посланников Суппилулиумы… Осторожный правитель Хатти прислал вместо сына своих послов. Аи сразу понял, что дело нечисто, приставил к Анхесенамон соглядатаев, и те донесли, что вдова написала письмо — уже второе по счёту. О, в каком гневе был Аи! Он ведь ничего не знал о первом письме. Ему не доложили! У него под носом плетутся интриги!.. А дальше? Что дальше?..
Вот он едет на западный берег Нила, чтобы проверить работу каменщиков в усыпальнице Тутанхамона…
Вот он в сопровождении охраны везёт письмо в отдалённый гарнизон, что расположен в пустыне на границе Та-Кемет. А в этом письме приказ — встретить хеттского принца «как положено». Аи узнал, какой дорогой поедет сын Суппилулиумы и решил перехватить его на границе. Обратный путь прошел без происшествий.
Дальше, дальше… Ничего необычного, мелкие поручения Аи, повседневные обязанности. В том числе и приказ визиря отобрать самых опытных лучников и направить их «встретить» Джедхора на подступах к городу. Тамит не знал его имени. Просто Аи сказал, что вельможа, который следует в столицу, очень опасен и от него надо избавиться. Тамит сам отобрал лучников и послал их выполнять задание. Правда, они вернулись в страшном возбуждении и с невыполненным приказом…
«Теперь-то я понимаю, о чём они говорили, — думал Саша. — А тогда трудно было поверить, что это правда. Аи сам, лично вызвал их на разбирательство… Что было дальше?.. Стоп!.. Вот событие, которое произошло как раз накануне похорон и на следующий день после той истории с лучниками…»
— Ребята! — Саша даже вскочил с кресла. — Я вспомнил!
— Рассказывай, — обрадовался Ваня.
— Да, это событие изменило мою жизнь… — Саша перевёл дух и продолжил. — Я, как обычно, в сопровождении вельмож, направлялся в храм для жертвоприношений и совершения молитв по усопшему фараону. Меня догнал человек и вручил письмо с царской печатью. Там было сказано, что Аи приказывает мне срочно отправиться в сопровождении его верных людей в некое местечко недалеко от Фив для выполнения важного поручения. Дальнейшие указания — на месте.
— И что потом? — торопила Аня.
— Гонец, передавший письмо, сказал, чтобы я, не мешкая, отправлялся в путь. Такая поспешность удивила, конечно, но приказ есть приказ. Гонец проводил меня к своей колеснице, и мы тронулись за пределы города, в сторону пустыни. Потом, проехав порядочное расстояние, остановились. Вокруг ни души не было, одни пески, и только кое-где скалы — скучный пейзаж. Провожатый повёл меня к специальному входу в одной из скал. Собственно, в ней был выдолблен узкий коридор, ведущий, в просторную пещеру. Там меня ждал человек, который представился тайным советником визиря и велел никуда не отлучаться вплоть до следующих высочайших указаний.
— И какие же указания ты получил от Аи? — Аня просто сгорала от любопытства, но ее ожидало разочарование.
— В том-то и дело, что никаких. Меня продержали в пещере несколько дней, а потом так же, на колеснице, проводили обратно в город.
— Странно, — не поняла Аня.
— Мне это показалось более чем странным. Сначала я подумал, что Аи решил просто избавиться от меня. Но так, чтобы никто не знал. Я перебрал в голове всех вельмож и слуг дворца, которые тайно завидовали мне или ненавидели и могли опорочить моё имя в глазах Аи. Я не чувствовал за собой никакой вины. Я всегда исполнял поручения визиря и не строил козней за его спиной… Неужели Аи решил избавиться от меня, потому что я слишком много знаю?.. Скажу откровенно, я был в отчаянии. Представьте себе: один в пещере, несколько дней и охрана у входа. Чего я только ни передумал тогда.
— И тебя даже не кормили?
— Отчего же? Кормили, да ещё как! Доставляли самые изысканные блюда.
— Вот чудеса! — проговорила Аня. — А когда ты вернулся в город, что сказал визирь? Как он объяснил своё поведение?
— Тогда он был уже не визирем, а полноправным владыкой. Я же вернулся после похорон Тутанхамона. Аи был разгневан и не поверил ни одному моему слову; мало того, он запретил мне появляться во дворце. По его приказу меня сослали в далёкую провинцию, как говорится, с глаз долой! Но, честно говоря, я был рад этому. Служба у Аи очень подорвала моё здоровье. Я находился в постоянном напряжении: все эти дворцовые интриги, сплетни, заговоры… А в провинции моя жизнь наладилась. Я вспоминаю ее с большим удовольствием. Покой и размеренность во всем…
— А, может, Аи специально сказал, что не поверил тебе, — стала размышлять Аня, — чтобы возник повод для ссылки. Но зачем было держать тебя в той пещере? Сослал бы сразу — и делу конец. Не понимаю.
— Получается вот что, — задумчиво произнёс Саша. — Это не Аи держал меня в пещере, а какой-то недоброжелатель, решивший занять моё место. Конечно, в этом случае, Аи должен был назначить разбирательство и выяснить, кто похитил меня. Но ничего подобного Аи не сделал. Даже не стал выяснять подробностей — отослал меня, и всё. Значит… Что? Все-таки по его приказу? Но зачем?! Парадокс какой-то…
— А если наоборот, — предложила Аня. — Аи решил, что ты сам сбежал от него, а потом выдумал эту неправдоподобную историю, чтобы себя реабилитировать?
— Чепуха! — резко сказал Саша. — Тогда бы он сразу казнил меня. Мыслимое ли дело — сбежать от визиря! Да он бы меня в порошок стёр! А уж если б я сбежал, точно не стал бы возвращаться. Я же говорю: парадокс!.. Конечно, эти события изменили мою жизнь, причем в лучшую сторону. Я стал свободным. Понимаете, свободным! — Саша улыбнулся. — От унизительного подслушивания и подглядывания, от интриг, от постоянного страха и ожидания чьей-нибудь подлости. Я мог делать, что хочу и не думать больше, что за мной наблюдают сотни глаз, слушают меня сотни ушей, а их обладатели ждут — не дождутся, когда я оступлюсь или впаду в немилость к господину! Вы не представляете, как тяжело служить при дворе. Особенно, если это, как говорится, не твоё. Лишь оказавшись далеко от дворца, я осознал это, а там, у Аи, конечно, гордился, что занимаю такую ответственную и важную должность.
— Да, — улыбнулся Ваня, — характер у тебя с тех пор совсем не изменился… Ну, ладно, а что стало с Анхесенамон? Вопрос предельно важный. Нам удастся вывести её из дворца? Уж это ты должен помнить.
— С Анхесенамон вообще много странного. Её судьба осталась тайной за семью печатями.
— Как это? — растерялся Ваня.
— Могу рассказать только то, что слышал. Меня уже не пускали во дворец после возвращения из «плена». Короче, Аи стал фараоном, вдова объявила об этом на похоронах Тутанхамона. Но — что удивительно! — после её уже никто не видел. Аи сказал, что она приняла яд и умерла — не вынесла горя. Но бальзамировщики, которые мумифицировали её тело, говорили, что это вообще не Анхесенамон. Рассказывали, что и сама церемония погребения владычицы была очень скромной… Но это, конечно, только слухи. Меня уже не было в столице в то время.
— Значит так, — попробовал подытожить Ваня, — получается полная ерунда. Вариант номер один. Всё по плану Джедхора: она сбежала, Аи решил скрыть это, объявил, что она отравилась, а вместо неё похоронили другую. Но зачем тогда объявлять Аи своим мужем и, стало быть, фараоном? Как-то нелогично. Вариант номер два: она сама отравилась, а придворные распустили слух насчёт бальзамировщиков. Между прочим, те могли просто не узнать царицу: от некоторых ядов, у человека вместо лица получается одна сплошная язва. Вариант три: сам Аи её и отравил, узнав, что может родиться наследник.
— Действительно полная ерунда, — Саша почесал в затылке и вздохнул. — Однако Аи реально мог отравить Анхесенамон. Здесь ядами пользуются вовсю. Той же синильной кислотой, получаемой из косточек персика. А мог поступить ещё проще — подсунуть в апартаменты царицы скорпиона или змею, чьи укусы смертельны.
— Но мы же просто фантазируем, — вставила Аня. — Спасётся Анхесенамон или нет — так и не понятно. Значит, по-прежнему всё зависит от нас.
— И такая же неразбериха с твоим Тамитом, — проворчал Ваня, — то ли прятали, то ли похитили…
— В общем, зря мы столько времени потратили, — печально заключила Аня. — Ничего определённого ты нам сказать не смог. Во всяком случае, по поводу плана Джедхора. Опять проклятая неизвестность. Саш, ну, может, ты хоть что-нибудь важное припомнишь? Я, кажется, повторяюсь, но мы же не имеем права ломать ход исторических событий. Вдруг наше вмешательство будет опасно для всей планеты в целом? Из этого надо исходить в первую очередь. А во вторую… Вдруг Аи раскусит наш план и прикажет убить нас?..
Саша снова вошел в полный ступор. Видно было, что второе для него явно важнее первого. История — вещь абстрактная, а жить каждому хочется вполне конкретно. И он перебирал в памяти мельчайшие подробности своего «похищения»: фразы, отдельные слова, лица, звуки… Ведь не просто же так его держали в пещере! Должно быть этому хоть какое-то объяснение! Мысли его то и дело цеплялись за что-то, но потом соскальзывали, срывались и падали, исчезая в пустоте, а он снова нашаривал их вслепую, удерживал и пытался сцепить друг с другом…
Ваня и Аня тем временем тихо перешептывались, стараясь не мешать другу:
— Знаешь, Вань, мне кажется, это Апуи надоумил Джедхора послать нас во дворец. Когда мы пришли, он сразу пошёл к хозяину и они там долго беседовали. И потом, когда Джедхор нас вызвал, он почему-то всё время поглядывал на слугу.
— Да, — согласился Ваня, — мне этот Апуи тоже показался не таким уж простачком.
И тут Саша подскочил, как ужаленный и выбросил вверх руку со сжатым кулаком. Ребята даже испугались в первый момент.
— Апуи! — выпалил он, словно это был боевой клич. — Апуи! — повторил он громко.
И ни слова больше! И глаза в точку, как у безумного.
— Что Апуи? — не понял Ваня.
— Вы говорили про Апуи, — Саша сказал это строго, почти осуждающе и каким-то не своим голосом.
— Ну, — растерялся Ваня.
Анюта же напряглась вся и приложила палец к губам, показывая Ване, чтобы молчал пока: вдруг Саша ещё не все вспомнил и они собьют его с мысли.
— Голос! — выкрикнул Саша, словно отдавал команду собаке, и потом отвернулся почему-то к стене.
— Какой го… — начал Ваня, но Анюта зажала ему рот рукой.
В эту последнюю и самую ответственную минуту никто не должен был мешать Ветрову.
— Совсем крыша съехала, — зашептал Ваня, вырвавшись из-под Анютиной руки и кивая на Сашу.
— Тихо! Пожалуйста, тихо! — в последний раз взмолилась Аня, и тут Саша торжественно повернулся к друзьям, улыбаясь от уха до уха.
— Все! — объявил он. — Победа. Я вспомнил главное. Там, в пещере, я слышал, как снаружи двое переговаривались. Скажу больше: один отдавал распоряжения другому. Скажу еще больше: главный говорил голосом Апуи.
— Что?! — синхронно выдохнули Ваня и Аня. — Ты в этом уверен?
— Абсолютно, — ответил Саша. — Уже сейчас вспомнилось: когда мы пошли за верёвочной лестницей и Апуи вызвался нас сопровождать, его голос сразу показался мне знакомым. Я просто не придал этому значения. А теперь… Слушайте, вы хоть поняли, что это даёт нам?
— Кажется, да, — неуверенно начала Аня.
Ваня опередил её:
— Если среди похитителей был Апуи, значит, украли тебя не по приказу Аи, а по приказу… Страшно сказать, да? По приказу Джедхора. Я даже готов объяснить, зачем.
И Ваня торжественно поднял вверх указательный палец.
Глава 31
УДАЧНОЕ НАЧАЛО
В небольшой, но светлой и чистой комнате за богато накрытым столом сидели двое вполне респектабельных вельмож. И кто бы мог усомниться, что это действительно вельможи? Язык, на котором они разговаривали с жителями Фив, был безупречен, одежда изыскана и добротна, украшения и амулеты — тончайшей работы. Поселившись у некого торговца по имени Мериб, они к тому же хорошо заплатили за постой. Хозяин дома был весьма рад заполучить таких щедрых постояльцев. Вознаграждение ему выдали поистине роскошное — пять алебастровых бутылочек с чудесными благовониями. Понюхав все ароматические масла, Мериб пришел в необыкновенный восторг. Какой изысканный аромат! Никогда еще не попадалось ему ничего подобного. «Да на этих благовониях можно сделать целое состояние, — думал торговец. — Считанные капли таких ароматных масел равноценны нескольким мешкам зерна или двум коровам и двум баранам! А то и больше. Ведь столь утончённых ароматов еще ни у кого не было в Великой Та-Кемет, уж я-то знаю, — не зря же столько лет занимаюсь торговлей благовониями! И где они раздобыли их?.. Говорят, приехали издалека. Откуда именно — не говорят. Обещают пробыть несколько дней и двинуться дальше… О, они несказанно щедры!»
Мериб спрятал бесценные бутылочки в ларец, где хранились самые дорогие вещи, и запер его на замок.
И вельможи остались довольны сделкой. Ведь торговец на радостях выделил им лучшую комнату в доме, распорядился подать вкусный обед и не тревожить гостей.
А при плотно закрытых дверях можно было поговорить и на родном языке.
— Итак, «Фаэтон» уже у нас в руках! — весело подытожил Максим, с аппетитом уплетая вкусно поджаренную рыбу. — Жаль, что сейчас из-за траура у них не подают вина, нормально бы выпили за такое удачное начало. А пивом вроде не чокаются…
— Честно говоря, — признался Сергей, — я уже потерял всякую надежду найти хоть какие-то следы этих… путешественников во времени, — он сказал, как выругался. — И вообще, нам крупно повезло, что ты узнал их в лицо.
— Видишь ли, — ответил довольный Максим, — их было непросто узнать: одежда, парики, украшения, макияж — всё как у настоящих египтян. Но я обратил внимание на цвет кожи — слишком светлый. Тут они схалтурили. А вообще, ловко замаскировались. Интересно, где они все это раздобыли?
— А ты заметил, что вместе с ними был какой-то египтянин? — спросил Сергей.
— Ещё бы. И где-то же они познакомились с ним! Да-а, — протянул Максим, — очень ловкие и очень хитрые! Всего несколько часов прошло, как появились, а уже нашли приятеля из местных. Учись, студент! И скажу откровенно: чисто по-человечески они мне понравились ещё там, в средневековой Франции. Очень неглупые ребята, я бы даже сказал, слишком умные для своих лет. А еще, что особенно важно в нашем деле, смелые до безрассудства и — редкое сочетание! — поразительно быстро обучаемые. Что называется, на ходу подметки рвут.
— В каком это нашем деле? — Сергей выцепил из слов Максима то, что его задело сильнее всего и хмыкнул. — Ты их вербовать, что ли собрался?
— Вербовать, конечно, рановато, — улыбнулся Максим. — Но мы же с ними попадаем в одинаково сложные ситуации — вот и приходится сравнивать. Во Франции они успели за несколько дней подружиться с самыми знатными вельможами и совершить отчаянную вылазку в осаждённый замок! Я же тебе рассказывал.
Сергей кивнул.
— И теперь нам с ними проще не будет, — продолжил Максим, — У них уже опыт появился… Лично я предпочел бы ловить кого-нибудь другого.
— Да ладно, не нагнетай, — Сергей махнул рукой. — Зато этих мы уже вычислили и сразу сумели отобрать прибор. А за другими еще болтались бы по пыльным улицам неизвестно сколько, может, вовсе вернулись бы с пустыми руками.
— Это вряд ли, — возразил Максим, — вычислить нашего современника среди жителей Древнего Египта — не такая уж сложная задача. У любого человека довольно долго проходит адаптация. Ты себя-то вспомни, когда первый раз в прошлое провалился. Небось, сидел где-нибудь тихо и не высовывался. А эти, вон, уже спокойно разгуливают по городу. Им хоть бы хны! Я вот о чем говорю. Это очень непростые ребята.
— Короче говоря, — заключил Сергей, — с ними надо держать ухо востро.
— Именно! — подтвердил Максим. — Но сегодня мы просто блестяще сработали. Эти сосунки ничего не заподозрили. Скорее всего, они до сих пор уверены, что корзину украл местный воришка, не понимающий, что в ней было.
— А к тому же, — радостно добавил Сергей. — Этот воришка обошёлся нам очень дёшево. Украшение, которым мы расплатились, почти ничего не стоит.
— Спасибо нашим историкам, это они нам правильного барахла надавали. Ну и, конечно, гримерам, — сказал Максим. — Вообще группа подготовки с каждым разом работает всё лучше. Например, без крема «автозагар» мы бы тут выглядели, как идиоты. Собственно, наших юнцов я и приметил благодаря цвету кожи. А эти духи? фабрики «Новая заря», которыми мы тут расплачиваемся… Подумать только — какая ценность! Я сейчас, знаешь, что понял? Переплатили мы этому торговцу.
— Согласен. У него такая довольная рожа была, когда он пузырьки получил! Ну да ладно, зато комнату выделил превосходную, и еда отменная, — Сергей в очередной раз потянулся к большой глиняной миске, из которой шёл ароматный запах варёных овощей, рыбы и пряностей.
— Жаль, что мяса не подают, — расстраивался Максим, — Во, попали! Вина нельзя, мяса нельзя, белого хлеба — тоже.
— Зато рыба у них замечательная, — не унывал Булаев, отправляя в рот очередной кусок.
Максим одобрительно кивнул и с удовольствием присоединился к поеданию рыбы, не забыв при этом хорошенько полить её пряным соусом.
— Ладно, — сказал через некоторое время Максим, — вернёмся к нашим баранам.
— Сказал бы уж прямо — к козлам, — усмехнулся Сергей.
— Да нет, — стал объяснять Максим, — это старинное французское выражение, означает вернуться к прежней, основной теме.
— А-а-а, — протянул Сергей, так и не поняв толком, причем здесь бараны, — тогда уж лучше вернемся к нашим ягнятам.
— Неважно, — отмахнулся Максим. — Давай наметим план действий. «Фаэтон» у нас — это хорошо. Остаётся захватить троицу. Это сложнее. Но нам приказано вернуться не только с «Фаэтоном», но и с ними. Надо же выбить из них документы, в конце концов.
— Надо выбить из них не только документы, но и дурь, — скаламбурил Сергей. — Чего церемониться!
— Конкретно что предлагаешь? — спросил Максим.
— Схватить их на улице, когда они будут гулять по городу в поисках «Фаэтона» — и делу конец, — сказал Сергей. — Или, в крайнем случае, заманить их к нам «Фаэтоном». Есть и еще варианты.
— Погоди с вариантами. Послушай меня, — мягко попросил Максим. — Во-первых, надо узнать, что за человек этот Джедхор, у которого они поселились, способен ли он помочь им в случае опасности. Если у них доверительные отношения — плохо дело. Из того, что удалось выяснить: он почтенный вельможа, прибыл из Меннефера со множеством слуг, которые исполняют любое его желание. Он может приставить к юнцам охрану, вообще не выпускать их из дома. Но пока мы не знаем, в каких они отношениях. Если как простые постояльцы…
Мериб спрятал бесценные бутылочки в ларец, где хранились самые дорогие вещи, и запер его на замок.
И вельможи остались довольны сделкой. Ведь торговец на радостях выделил им лучшую комнату в доме, распорядился подать вкусный обед и не тревожить гостей.
А при плотно закрытых дверях можно было поговорить и на родном языке.
— Итак, «Фаэтон» уже у нас в руках! — весело подытожил Максим, с аппетитом уплетая вкусно поджаренную рыбу. — Жаль, что сейчас из-за траура у них не подают вина, нормально бы выпили за такое удачное начало. А пивом вроде не чокаются…
— Честно говоря, — признался Сергей, — я уже потерял всякую надежду найти хоть какие-то следы этих… путешественников во времени, — он сказал, как выругался. — И вообще, нам крупно повезло, что ты узнал их в лицо.
— Видишь ли, — ответил довольный Максим, — их было непросто узнать: одежда, парики, украшения, макияж — всё как у настоящих египтян. Но я обратил внимание на цвет кожи — слишком светлый. Тут они схалтурили. А вообще, ловко замаскировались. Интересно, где они все это раздобыли?
— А ты заметил, что вместе с ними был какой-то египтянин? — спросил Сергей.
— Ещё бы. И где-то же они познакомились с ним! Да-а, — протянул Максим, — очень ловкие и очень хитрые! Всего несколько часов прошло, как появились, а уже нашли приятеля из местных. Учись, студент! И скажу откровенно: чисто по-человечески они мне понравились ещё там, в средневековой Франции. Очень неглупые ребята, я бы даже сказал, слишком умные для своих лет. А еще, что особенно важно в нашем деле, смелые до безрассудства и — редкое сочетание! — поразительно быстро обучаемые. Что называется, на ходу подметки рвут.
— В каком это нашем деле? — Сергей выцепил из слов Максима то, что его задело сильнее всего и хмыкнул. — Ты их вербовать, что ли собрался?
— Вербовать, конечно, рановато, — улыбнулся Максим. — Но мы же с ними попадаем в одинаково сложные ситуации — вот и приходится сравнивать. Во Франции они успели за несколько дней подружиться с самыми знатными вельможами и совершить отчаянную вылазку в осаждённый замок! Я же тебе рассказывал.
Сергей кивнул.
— И теперь нам с ними проще не будет, — продолжил Максим, — У них уже опыт появился… Лично я предпочел бы ловить кого-нибудь другого.
— Да ладно, не нагнетай, — Сергей махнул рукой. — Зато этих мы уже вычислили и сразу сумели отобрать прибор. А за другими еще болтались бы по пыльным улицам неизвестно сколько, может, вовсе вернулись бы с пустыми руками.
— Это вряд ли, — возразил Максим, — вычислить нашего современника среди жителей Древнего Египта — не такая уж сложная задача. У любого человека довольно долго проходит адаптация. Ты себя-то вспомни, когда первый раз в прошлое провалился. Небось, сидел где-нибудь тихо и не высовывался. А эти, вон, уже спокойно разгуливают по городу. Им хоть бы хны! Я вот о чем говорю. Это очень непростые ребята.
— Короче говоря, — заключил Сергей, — с ними надо держать ухо востро.
— Именно! — подтвердил Максим. — Но сегодня мы просто блестяще сработали. Эти сосунки ничего не заподозрили. Скорее всего, они до сих пор уверены, что корзину украл местный воришка, не понимающий, что в ней было.
— А к тому же, — радостно добавил Сергей. — Этот воришка обошёлся нам очень дёшево. Украшение, которым мы расплатились, почти ничего не стоит.
— Спасибо нашим историкам, это они нам правильного барахла надавали. Ну и, конечно, гримерам, — сказал Максим. — Вообще группа подготовки с каждым разом работает всё лучше. Например, без крема «автозагар» мы бы тут выглядели, как идиоты. Собственно, наших юнцов я и приметил благодаря цвету кожи. А эти духи? фабрики «Новая заря», которыми мы тут расплачиваемся… Подумать только — какая ценность! Я сейчас, знаешь, что понял? Переплатили мы этому торговцу.
— Согласен. У него такая довольная рожа была, когда он пузырьки получил! Ну да ладно, зато комнату выделил превосходную, и еда отменная, — Сергей в очередной раз потянулся к большой глиняной миске, из которой шёл ароматный запах варёных овощей, рыбы и пряностей.
— Жаль, что мяса не подают, — расстраивался Максим, — Во, попали! Вина нельзя, мяса нельзя, белого хлеба — тоже.
— Зато рыба у них замечательная, — не унывал Булаев, отправляя в рот очередной кусок.
Максим одобрительно кивнул и с удовольствием присоединился к поеданию рыбы, не забыв при этом хорошенько полить её пряным соусом.
— Ладно, — сказал через некоторое время Максим, — вернёмся к нашим баранам.
— Сказал бы уж прямо — к козлам, — усмехнулся Сергей.
— Да нет, — стал объяснять Максим, — это старинное французское выражение, означает вернуться к прежней, основной теме.
— А-а-а, — протянул Сергей, так и не поняв толком, причем здесь бараны, — тогда уж лучше вернемся к нашим ягнятам.
— Неважно, — отмахнулся Максим. — Давай наметим план действий. «Фаэтон» у нас — это хорошо. Остаётся захватить троицу. Это сложнее. Но нам приказано вернуться не только с «Фаэтоном», но и с ними. Надо же выбить из них документы, в конце концов.
— Надо выбить из них не только документы, но и дурь, — скаламбурил Сергей. — Чего церемониться!
— Конкретно что предлагаешь? — спросил Максим.
— Схватить их на улице, когда они будут гулять по городу в поисках «Фаэтона» — и делу конец, — сказал Сергей. — Или, в крайнем случае, заманить их к нам «Фаэтоном». Есть и еще варианты.
— Погоди с вариантами. Послушай меня, — мягко попросил Максим. — Во-первых, надо узнать, что за человек этот Джедхор, у которого они поселились, способен ли он помочь им в случае опасности. Если у них доверительные отношения — плохо дело. Из того, что удалось выяснить: он почтенный вельможа, прибыл из Меннефера со множеством слуг, которые исполняют любое его желание. Он может приставить к юнцам охрану, вообще не выпускать их из дома. Но пока мы не знаем, в каких они отношениях. Если как простые постояльцы…