Страница:
— Гуандун, — быстро соврала Аня.
В провинции Гуандун жило много иностранцев, особенно в Гуанчжоу.
— А-а, — протянул Цай Сянь. — Я так и думал.
Обед подошёл к концу, но Аня ещё долго благодарила Цай Сяня, а он, довольный, всё кланялся и повторял, что счастлив был пообщаться с почтенными иноземными гостями. На прощание он сказал, что будет рад ещё раз увидеть своих новых друзей, и назвал им свой адрес.
Выйдя из чайной, ребята двинулись к северному подворью.
— Здорово получилось! — сказал Ваня. — Сашка — молодец! — и он хлопнул друга по плечу. — Если бы не твои медицинские познания, как бы мы искали служащих князя?
— Всё равно нашли бы, — рассудила Аня. — Просто это потребовало бы намного больше времени и усилий… Ну, и обед был бы попроще, — добавила она с улыбкой.
У ворот русской духовной миссии ребята увидели Сергея. Он стоял рядом с молоденькой китаянкой и мило беседовал с ней.
— Воркуют голубки, — ядовито прокомментировал Ваня.
— Наверно, и не заметил, что мы уходили, — добавил Саша.
— Да бог с ним, — сказала Аня, — пусть делает, что хочет. А я, например, мечтаю полежать. Устала ужасно! Мы не спали, как следует, кажется, уже дня три.
— Точно, — подтвердил Ваня. — Я бы тоже вздремнул.
Увидев приближающихся иноземцев, китаянка что-то сказала Сергею и быстро пошла им навстречу. Сергей нехотя поплёлся следом. Видно было, что он совсем не рад появлению ребят. Он действительно не знал, куда они ходили, мысли его были заняты совсем другим. Фэйянь, только Фэйянь. Она нравилась ему всё больше: её внешность, очарование, спокойствие, застенчивость, уважительное отношение к нему, готовность услужить… «Что за прелестное создание!» — думал он. И ему казалось, что он ей тоже понравился. Иначе почему она так стеснительно опускала глаза и краснела? «И ещё, — вспомнил он. — Она сказала, что у неё нет жениха. Вот здорово! Значит, у меня есть шанс».
— Вам подать обед? — спросила Фэйянь по-русски.
— Нет, спасибо, мы уже пообедали, — ответила по-китайски Аня.
Китаянка искренне удивилась, а Ваня попросил Аню:
— Скажи, пусть она принесёт попить. После экзотических китайских кушаний всё пересохло в горле.
Аня передала просьбу, и служанка поспешила выполнять её, а гости тем временем направились в свои комнаты.
— Мы были в городе и передали письмо одному из служащих князя Гуна, — сообщил Ваня Сергею.
— В городе? — удивился тот. — А почему мне ничего не сказали?
— Мы вас не нашли, — сухо ответил Ваня.
Сергей промолчал. Они уже вошли в дом и сели вокруг стола в гостиной.
— А вы не хотите есть? — заботливо спросила Аня. — Мы-то пообедали.
— Я тоже, — ответил Сергей и добавил, немного поколебавшись: — Аня, я хотел бы поговорить с вами. Один на один.
Ребята настороженно переглянулись.
— Но это очень личное, — как бы оправдываясь, объяснил генетик.
— А-а, понятно, — протянул Саша, хотя ничего ему не было понятно, как, впрочем, другим.
— Вы прямо сейчас хотите поговорить? — спросила Аня.
— Когда вам будет удобно, — заскромничал Сергей.
— Тогда давайте позже, я очень устала и хочу отдохнуть.
— Ладно, — согласился он.
Фэйянь принесла им чёрного чая и воды.
— Рекомендую чай, — сказала служанка уже по-китайски. — Я вижу, вы устали, а он бодрит.
Аня придвинула к себе кружку с тёплым ароматным напитком, и ребята последовали её примеру.
— Выпейте и вы, — протянула Фэйянь чашку Сергею.
Тот не посмел отказаться и галантно поблагодарил девушку.
Служанка поклонилась и вышла. Ребята ещё посидели немного, потом стали расходиться по комнатам.
— Что-то меня этот чай не взбодрил, — зевнула Аня. — Пойду, всё-таки посплю часок. Если что, разбудите. Ладно? Дверь закрывать не стану.
— И меня в сон потянуло, — сказал Саша. — Точно нам всем пора отдохнуть.
Глава 19
Глава 20
В провинции Гуандун жило много иностранцев, особенно в Гуанчжоу.
— А-а, — протянул Цай Сянь. — Я так и думал.
Обед подошёл к концу, но Аня ещё долго благодарила Цай Сяня, а он, довольный, всё кланялся и повторял, что счастлив был пообщаться с почтенными иноземными гостями. На прощание он сказал, что будет рад ещё раз увидеть своих новых друзей, и назвал им свой адрес.
Выйдя из чайной, ребята двинулись к северному подворью.
— Здорово получилось! — сказал Ваня. — Сашка — молодец! — и он хлопнул друга по плечу. — Если бы не твои медицинские познания, как бы мы искали служащих князя?
— Всё равно нашли бы, — рассудила Аня. — Просто это потребовало бы намного больше времени и усилий… Ну, и обед был бы попроще, — добавила она с улыбкой.
У ворот русской духовной миссии ребята увидели Сергея. Он стоял рядом с молоденькой китаянкой и мило беседовал с ней.
— Воркуют голубки, — ядовито прокомментировал Ваня.
— Наверно, и не заметил, что мы уходили, — добавил Саша.
— Да бог с ним, — сказала Аня, — пусть делает, что хочет. А я, например, мечтаю полежать. Устала ужасно! Мы не спали, как следует, кажется, уже дня три.
— Точно, — подтвердил Ваня. — Я бы тоже вздремнул.
Увидев приближающихся иноземцев, китаянка что-то сказала Сергею и быстро пошла им навстречу. Сергей нехотя поплёлся следом. Видно было, что он совсем не рад появлению ребят. Он действительно не знал, куда они ходили, мысли его были заняты совсем другим. Фэйянь, только Фэйянь. Она нравилась ему всё больше: её внешность, очарование, спокойствие, застенчивость, уважительное отношение к нему, готовность услужить… «Что за прелестное создание!» — думал он. И ему казалось, что он ей тоже понравился. Иначе почему она так стеснительно опускала глаза и краснела? «И ещё, — вспомнил он. — Она сказала, что у неё нет жениха. Вот здорово! Значит, у меня есть шанс».
— Вам подать обед? — спросила Фэйянь по-русски.
— Нет, спасибо, мы уже пообедали, — ответила по-китайски Аня.
Китаянка искренне удивилась, а Ваня попросил Аню:
— Скажи, пусть она принесёт попить. После экзотических китайских кушаний всё пересохло в горле.
Аня передала просьбу, и служанка поспешила выполнять её, а гости тем временем направились в свои комнаты.
— Мы были в городе и передали письмо одному из служащих князя Гуна, — сообщил Ваня Сергею.
— В городе? — удивился тот. — А почему мне ничего не сказали?
— Мы вас не нашли, — сухо ответил Ваня.
Сергей промолчал. Они уже вошли в дом и сели вокруг стола в гостиной.
— А вы не хотите есть? — заботливо спросила Аня. — Мы-то пообедали.
— Я тоже, — ответил Сергей и добавил, немного поколебавшись: — Аня, я хотел бы поговорить с вами. Один на один.
Ребята настороженно переглянулись.
— Но это очень личное, — как бы оправдываясь, объяснил генетик.
— А-а, понятно, — протянул Саша, хотя ничего ему не было понятно, как, впрочем, другим.
— Вы прямо сейчас хотите поговорить? — спросила Аня.
— Когда вам будет удобно, — заскромничал Сергей.
— Тогда давайте позже, я очень устала и хочу отдохнуть.
— Ладно, — согласился он.
Фэйянь принесла им чёрного чая и воды.
— Рекомендую чай, — сказала служанка уже по-китайски. — Я вижу, вы устали, а он бодрит.
Аня придвинула к себе кружку с тёплым ароматным напитком, и ребята последовали её примеру.
— Выпейте и вы, — протянула Фэйянь чашку Сергею.
Тот не посмел отказаться и галантно поблагодарил девушку.
Служанка поклонилась и вышла. Ребята ещё посидели немного, потом стали расходиться по комнатам.
— Что-то меня этот чай не взбодрил, — зевнула Аня. — Пойду, всё-таки посплю часок. Если что, разбудите. Ладно? Дверь закрывать не стану.
— И меня в сон потянуло, — сказал Саша. — Точно нам всем пора отдохнуть.
Глава 19
ЗАГАДОЧНОЕ ПИСЬМО
Князь Гун пребывал в ужасном расположении духа. Сегодня утром на аудиенции у императрицы Цыань он узнал ужасную новость. Тайно посланного к нему ночью доверенного евнуха нашли убитым.
— Это сделали люди Цыси, — чуть не плача, прошептала императрица. — Теперь моя жизнь в опасности. Цыси наверняка уничтожила указ. Я уже не смогу сдерживать её. Она стала всесильна. Что нам делать?!
Эта новость сразила князя, он действительно не знал, что делать, и столь непривычная ситуация безумно раздражала его.
«Если Цыси завладела посмертным указом Сяньфэна, Цыань, и правда, в опасности, — размышлял он. — Может, поговорить с Цыси? Нет, бесполезно, она сделает вид, что впервые слышит об указе. Она же хитра, как лиса-оборотень… Вот только почему Цыси вела себя так странно сегодня утром! На её лице не было торжества, — вспомнил он. — Почему? Если ей в руки через столько лет попал вожделенный указ?.. Главноуправляющий сказал, что доклады губернаторов и членов Государственного совета Цыси читала невнимательно и никаких распоряжений и комментариев к ним не дала. В павильоне Соприкосновения Неба и Земли аудиенцию закончила быстро, ни во что не вникая, и поспешно удалилась в свои Западные апартаменты. Совсем не в её духе… Что-то здесь не так… К тому же одна из её служанок проговорилась мне, что слышала, как императрица беседовала со своим главным евнухом Ли Ляньином и его помощником Цынь Чжуном о каких-то иноземцах. И очень гневалась. Что это значит? Пока император Гуансюй слишком мал, иноземцам во дворце аудиенция не назначается… Неприятные письма от послов? Я бы знал о них. Международные дела в моём ведомстве… Поведение Цыси очень странно: должна бы ликовать, а она раздражается из-за каких-то иноземцев… Или просто служанка что-то напутала? Ох, уж эти легкомысленные женщины, болтающие без умолку и любящие делать вид, что во дворце им всё известно…»
Его мысли прервал вошедший слуга. Князь посмотрел на него очень недовольно:
— Что тебе нужно? Я же велел не беспокоить меня!
Слуга упал на колени, лепеча дрожащим голосом:
— Великий господин, ваш начальник канцелярии просит принять его. Говорит, что принёс письмо для вас от неких иноземцев.
— От иноземцев? — ещё более сердито переспросил князь. — Какое мне дело до них сейчас?
— Он говорит, что письмо срочное и должно заинтересовать вас.
— Заинтересовать? — удивился князь.
— Начальник канцелярии говорит это со слов самих иноземцев… Но… к тому же письмо какое-то странное.
— Чем странное?! — ещё немного и князь Гун просто рассвирепел бы. — Что ты несёшь такое?!
Слуга замялся.
— Не смею знать, — еле слышно проговорил он.
— Ладно, впусти его.
И слуга ушёл.
«Что за напасть сегодня? — думал князь. — Просто повсюду иноземцы! Не многовато ли для одного дня?..»
Начальник канцелярии с поклонами вошёл в комнату и протянул князю письмо. Тот развернул свиток и прочёл буквально следующее:
Начальник канцелярии смотрел на своего господина во все глаза, и, конечно, сразу заметил перемену в его лице.
Князь нервными шагами ходил по комнате, и размышлял, размышлял, будто и не замечая присутствия другого человека…
«Они написали письмо с помощью образов, понятных только мне и никому другому. Значит, я должен догадаться о его втором смысле… Чэн Тан, Чэн Тан, человек у которого всё это есть, — повторял он про себя. — Иноземцы подписались китайским именем. Почему?… — князь остановился, лицо его сделалось красным от напряжения. — Почему они подписались китайским именем?! Оно что-то означает? — Снова зашагал по комнате. — Ну, конечно! — чуть не крикнул он вслух, — Чэн Тан — это имя не обычного китайца, а исторического лица».
Князь Гун должен был хорошо помнить биографию этого значительного персонажа из далёкого прошлого Поднебесной. Последний правитель династии Ся — Цзе-ван бесчинствами и жестокостью восстановил против себя народ и влиятельных князей. Чэн Тан пытался образумить правителя, но тот остался глух к его советам. И тогда, в 1784 году до нашей эры Чэн Тан возглавил восстание и сверг императора с престола. После чего побеждённый император Цзе-ван покончил с собой…
«Итак, жестокий император, кончающий жизнь самоубийством… самоубийством… — это слово так и звенело в голове у князя. — Чэн Тан — человек, одолевший императора, и, он же — человек, у которого есть то, чего нет у меня, — Гун ещё раз взглянул на письмо, пытаясь убедиться в справедливости своей догадки. — Но нет у тебя поводьев, чтоб сдерживать бег ретивый… Но у тебя весла нет, чтоб править надёжно ею… Ну, да, конечно!»
Князю вмиг стало всё понятно. Кончающий самоубийством император — это прообраз Цыси.
«У них есть то, чего нет у меня, — мысли спешили, наталкиваясь одна на другую. — У них есть то единственное, что способно сдерживать „бег ретивый“ и позволяет „править надёжно“. И это — посмертный указ Сяньфэна!»
Он даже вспотел от такого открытия. И попробовал ещё раз вспомнить только что минувшее утро: «Цыси была взволнована и рассеяна. Её мысли занимали иноземцы. Значит, служанка сказала правду. Итак, у Цыси нет указа! Это самое главное. Но как же он попал к иноземцам?»
Князь посмотрел на своего служащего. Тот стоял не живой не мёртвый, бледный от волнения и шелохнуться боялся, только внимательно следил за господином всё это время.
— Когда иноземцы передали тебе письмо? — строго спросил князь.
— Сегодня во время обеда. Они сказали, что это очень важно, и я сразу же поспешил к вам.
Князь кивнул одобрительно и продолжил допрос:
— А кто они?
— Я не знаком с этими людьми. Я обедал в чайной «Яшмовое сияние», и мне их представил хороший знакомый Цай Сянь — помощник начальника Ведомства принятия прошений.
— А он откуда их знает?
— Говорит, что познакомился только что. Иноземцы спасли его от страшных мучений.
Князь Гун удивлённо поднял брови.
— Цай Сянь зевнул неудачно, — поторопился объяснить служащий, — его челюсть перестала двигаться, и страшная боль пронзила всё тело. Никто не знал, что с ним, и только проходящие мимо иноземцы сумели помочь. Один из них, вероятно, хороший лекарь.
«Интересно, куда они шли? — сразу подумал князь. — Этот Цай Сянь попался им вроде случайно, но он и представил им моего служащего. Значит, скорее всего, они шли в „Яшмовое сияние“, чтобы найти там кого-нибудь из моих людей. Многие знают, что именно в этом заведении обедают слуги самых влиятельных персон».
— Сколько было иноземцев?
— Трое. Двое молодых людей и девушка. Именно девушка великолепно говорит по-китайски, её спутники, похоже, не знают нашего языка.
— И больше они ничего тебе не говорили? — допытывался князь.
— Ах, да! — вспомнил начальник канцелярии. — Они же велели передать, что если вы захотите поговорить, они будут ждать посыльного в северном подворье, где живут русские миссионеры.
— Значит, они русские, — сказал князь. — Очень любопытно! Так… Ты сейчас же пошлёшь к ним посыльного с письмом от меня. Впрочем, лучше сам сходи туда. Посыльный не знает, как они выглядят. А свои фамилии они называли?
— Нет, — ответил служащий.
— Значит, тем более пойдёшь туда сам, а я назначу им встречу на завтрашнее утро.
Князь подошёл к резному столику, выдвинул ящик с принадлежностями для письма, достал бумагу и написал:
«Вы хотели посетить мой сад и полюбоваться лотосами. Завтра утром я пришлю паланкин за вами».
Начальник канцелярии взял письмо и, кланяясь, удалился.
А князь решил прогуляться в саду. Там, в тени платанов, ему никто не будет мешать. Письмо иноземцев он взял с собою, чтобы — в который уж раз! — перечитать его и хорошенько обдумать сложившуюся ситуацию.
— Это сделали люди Цыси, — чуть не плача, прошептала императрица. — Теперь моя жизнь в опасности. Цыси наверняка уничтожила указ. Я уже не смогу сдерживать её. Она стала всесильна. Что нам делать?!
Эта новость сразила князя, он действительно не знал, что делать, и столь непривычная ситуация безумно раздражала его.
«Если Цыси завладела посмертным указом Сяньфэна, Цыань, и правда, в опасности, — размышлял он. — Может, поговорить с Цыси? Нет, бесполезно, она сделает вид, что впервые слышит об указе. Она же хитра, как лиса-оборотень… Вот только почему Цыси вела себя так странно сегодня утром! На её лице не было торжества, — вспомнил он. — Почему? Если ей в руки через столько лет попал вожделенный указ?.. Главноуправляющий сказал, что доклады губернаторов и членов Государственного совета Цыси читала невнимательно и никаких распоряжений и комментариев к ним не дала. В павильоне Соприкосновения Неба и Земли аудиенцию закончила быстро, ни во что не вникая, и поспешно удалилась в свои Западные апартаменты. Совсем не в её духе… Что-то здесь не так… К тому же одна из её служанок проговорилась мне, что слышала, как императрица беседовала со своим главным евнухом Ли Ляньином и его помощником Цынь Чжуном о каких-то иноземцах. И очень гневалась. Что это значит? Пока император Гуансюй слишком мал, иноземцам во дворце аудиенция не назначается… Неприятные письма от послов? Я бы знал о них. Международные дела в моём ведомстве… Поведение Цыси очень странно: должна бы ликовать, а она раздражается из-за каких-то иноземцев… Или просто служанка что-то напутала? Ох, уж эти легкомысленные женщины, болтающие без умолку и любящие делать вид, что во дворце им всё известно…»
Его мысли прервал вошедший слуга. Князь посмотрел на него очень недовольно:
— Что тебе нужно? Я же велел не беспокоить меня!
Слуга упал на колени, лепеча дрожащим голосом:
— Великий господин, ваш начальник канцелярии просит принять его. Говорит, что принёс письмо для вас от неких иноземцев.
— От иноземцев? — ещё более сердито переспросил князь. — Какое мне дело до них сейчас?
— Он говорит, что письмо срочное и должно заинтересовать вас.
— Заинтересовать? — удивился князь.
— Начальник канцелярии говорит это со слов самих иноземцев… Но… к тому же письмо какое-то странное.
— Чем странное?! — ещё немного и князь Гун просто рассвирепел бы. — Что ты несёшь такое?!
Слуга замялся.
— Не смею знать, — еле слышно проговорил он.
— Ладно, впусти его.
И слуга ушёл.
«Что за напасть сегодня? — думал князь. — Просто повсюду иноземцы! Не многовато ли для одного дня?..»
Начальник канцелярии с поклонами вошёл в комнату и протянул князю письмо. Тот развернул свиток и прочёл буквально следующее:
Князь ещё раз пробежал глазами по строчкам, всё более удивляясь, и уже хотел разозлиться… Но что-то вдруг остановило его. Тень сомнения пробежала по лицу. Он развернул письмо и в третий раз прочёл его, уже досконально вчитываясь в каждый иероглиф. «Это очень не простое письмо, — окончательно осознал князь. — В нём есть глубокий внутренний смысл».
«Если ты скачешь в поле
На скакуне строптивом,
Но нет у тебя поводьев,
Чтоб сдерживать бег ретивый.
Если ты в лёгкой лодке
Несёшься вниз по теченью,
Но у тебя весла нет,
Чтоб править надёжно ею…[18]
Человек, у которого всё это есть. Чэн Тан»
Начальник канцелярии смотрел на своего господина во все глаза, и, конечно, сразу заметил перемену в его лице.
Князь нервными шагами ходил по комнате, и размышлял, размышлял, будто и не замечая присутствия другого человека…
«Они написали письмо с помощью образов, понятных только мне и никому другому. Значит, я должен догадаться о его втором смысле… Чэн Тан, Чэн Тан, человек у которого всё это есть, — повторял он про себя. — Иноземцы подписались китайским именем. Почему?… — князь остановился, лицо его сделалось красным от напряжения. — Почему они подписались китайским именем?! Оно что-то означает? — Снова зашагал по комнате. — Ну, конечно! — чуть не крикнул он вслух, — Чэн Тан — это имя не обычного китайца, а исторического лица».
Князь Гун должен был хорошо помнить биографию этого значительного персонажа из далёкого прошлого Поднебесной. Последний правитель династии Ся — Цзе-ван бесчинствами и жестокостью восстановил против себя народ и влиятельных князей. Чэн Тан пытался образумить правителя, но тот остался глух к его советам. И тогда, в 1784 году до нашей эры Чэн Тан возглавил восстание и сверг императора с престола. После чего побеждённый император Цзе-ван покончил с собой…
«Итак, жестокий император, кончающий жизнь самоубийством… самоубийством… — это слово так и звенело в голове у князя. — Чэн Тан — человек, одолевший императора, и, он же — человек, у которого есть то, чего нет у меня, — Гун ещё раз взглянул на письмо, пытаясь убедиться в справедливости своей догадки. — Но нет у тебя поводьев, чтоб сдерживать бег ретивый… Но у тебя весла нет, чтоб править надёжно ею… Ну, да, конечно!»
Князю вмиг стало всё понятно. Кончающий самоубийством император — это прообраз Цыси.
«У них есть то, чего нет у меня, — мысли спешили, наталкиваясь одна на другую. — У них есть то единственное, что способно сдерживать „бег ретивый“ и позволяет „править надёжно“. И это — посмертный указ Сяньфэна!»
Он даже вспотел от такого открытия. И попробовал ещё раз вспомнить только что минувшее утро: «Цыси была взволнована и рассеяна. Её мысли занимали иноземцы. Значит, служанка сказала правду. Итак, у Цыси нет указа! Это самое главное. Но как же он попал к иноземцам?»
Князь посмотрел на своего служащего. Тот стоял не живой не мёртвый, бледный от волнения и шелохнуться боялся, только внимательно следил за господином всё это время.
— Когда иноземцы передали тебе письмо? — строго спросил князь.
— Сегодня во время обеда. Они сказали, что это очень важно, и я сразу же поспешил к вам.
Князь кивнул одобрительно и продолжил допрос:
— А кто они?
— Я не знаком с этими людьми. Я обедал в чайной «Яшмовое сияние», и мне их представил хороший знакомый Цай Сянь — помощник начальника Ведомства принятия прошений.
— А он откуда их знает?
— Говорит, что познакомился только что. Иноземцы спасли его от страшных мучений.
Князь Гун удивлённо поднял брови.
— Цай Сянь зевнул неудачно, — поторопился объяснить служащий, — его челюсть перестала двигаться, и страшная боль пронзила всё тело. Никто не знал, что с ним, и только проходящие мимо иноземцы сумели помочь. Один из них, вероятно, хороший лекарь.
«Интересно, куда они шли? — сразу подумал князь. — Этот Цай Сянь попался им вроде случайно, но он и представил им моего служащего. Значит, скорее всего, они шли в „Яшмовое сияние“, чтобы найти там кого-нибудь из моих людей. Многие знают, что именно в этом заведении обедают слуги самых влиятельных персон».
— Сколько было иноземцев?
— Трое. Двое молодых людей и девушка. Именно девушка великолепно говорит по-китайски, её спутники, похоже, не знают нашего языка.
— И больше они ничего тебе не говорили? — допытывался князь.
— Ах, да! — вспомнил начальник канцелярии. — Они же велели передать, что если вы захотите поговорить, они будут ждать посыльного в северном подворье, где живут русские миссионеры.
— Значит, они русские, — сказал князь. — Очень любопытно! Так… Ты сейчас же пошлёшь к ним посыльного с письмом от меня. Впрочем, лучше сам сходи туда. Посыльный не знает, как они выглядят. А свои фамилии они называли?
— Нет, — ответил служащий.
— Значит, тем более пойдёшь туда сам, а я назначу им встречу на завтрашнее утро.
Князь подошёл к резному столику, выдвинул ящик с принадлежностями для письма, достал бумагу и написал:
«Вы хотели посетить мой сад и полюбоваться лотосами. Завтра утром я пришлю паланкин за вами».
Начальник канцелярии взял письмо и, кланяясь, удалился.
А князь решил прогуляться в саду. Там, в тени платанов, ему никто не будет мешать. Письмо иноземцев он взял с собою, чтобы — в который уж раз! — перечитать его и хорошенько обдумать сложившуюся ситуацию.
Глава 20
ВСЕ ПОД ПОДОЗРЕНИЕМ
Аня проснулась оттого, что кто-то тряс её за плечо.
— Вставай, к нам пришли, — говорил Саша не громко, но в самое ухо.
Аня вскочила и удивлённо захлопала глазами:
— Что-то случилось?
— Пришёл тот самый китаец, которому мы передали письмо. Он ждёт нас в гостиной.
— А Ванька где? — спросила Аня.
— Уже там. Развлекает китайца, — добавил он без тени улыбки.
— Развлекает? — не поняла девушка. — Интересно, чем?
— Свежими анекдотами, надо полагать.
Аня тяжко задумалась, одновременно поправляя одежду и приглаживая свои длинные волосы, потом сказала:
— Знаешь, Саш, с юмором у тебя всегда было неважно. Или это я ещё не проснулась.
В гостиную они вошли вместе. Китаец учтиво поклонился и Аня взяла у него письмо. Саша и Ваня в нетерпении наклонились к девушке, словно и впрямь могли что-то разобрать в этих иероглоифах.
Аня быстро пробежала глазами послание и перевела ребятам. Те сразу догадались, что князь понял их и ответил в том же стиле. Он приглашал их на аудиенцию завтра утром. И это было хорошо.
— Передайте вашему господину, — начала Аня, — что мы многократно кланяемся и с удовольствием принимаем его приглашение. А также просим достопочтенного князя не беспокоиться и не присылать за нами паланкин, мы доберёмся самостоятельно. Но, вне всяких сомнений, мы чрезвычайно признательны и благодарны за такое внимание к нашим персонам.
Китаец откланялся и вышел.
— Вот видите, сработало! — чуть не закричала Аня на всё подворье. — Сам князь Гун примет нас завтра.
— Завтра, так завтра, — равнодушно откликнулся Ваня. — С чего такой восторг? И вообще, ты знаешь, мне вся эта затея с указом не нравится. Чует моё сердце, попадём мы, как кур в ощип.
— Не нагнетай, — строго сказал Саша. — Мы всё уже обсудили. Правильно? И что решили? Лучше отдать указ тому, кому он должен принадлежать.
— Да ладно, — пожал плечами Ваня, — решили, значит решили. — Потом, помолчав, добавил: — Анют, а ты случайно не вспомнила, что за события произошли с тобой в прошлой жизни, после того, как императора Гуансюя посадили под домашний арест?
— Нет, — как отрезала Аня.
— Странно, — произнёс Ваня всё тем же деланно равнодушным тоном. — Просто никак не возьму в толк эту историю с указом. Ну, смотри: мы всегда попадаем в свою прошлую жизнь в переломный для предшественника момент. В средневековой Францию моему двойнику угрожала смерть в замке, осаждённым крестоносцами, и его сожгли бы на костре вместе с другими катарами, если б мы не сделали того, что должны были сделать. А мы ещё и бесценные реликвии спасли — было, за что рисковать жизнью. В Древнем Египте — спасали вдову Тутанхамона от верной смерти, да и Сашин предшественник в той заварухе отделался лёгким испугом — судьба его резко изменилась к лучшему. Короче, опять всё получилось, как надо. И наш друг Серёжа Борисов, сам написал в дневнике, что попал в свою прошлую жизнь, когда его двойника убил инквизитор…
— К чему ты клонишь? — перебила Аня, потому что ей надоело всё это слушать.
— К тому, что указ Сяньфэна и твоя прошлая жизнь очень крепко связаны. Ты просто обязана вспомнить, почему мы попали именно сюда и в момент убийства евнуха. Пока ты ничего не рассказала нам об этой связи. Только упорно настаиваешь, чтобы мы отдали указ кому-нибудь из противников Цыси. Твой-то интерес в чём? Никак не пойму. Ты безумно любила этого слабовольного Гуансюя? Хочешь, чтобы его не посадили под домашний арест когда он повзрослеет и станет владыкой Поднебесной?
Ваня сделал паузу, но Анюта упрямо молчала, опустив глаза.
— Хорошо, я уже понял, — не унимался Ваня, — ты хочешь, чтобы Цыси умерла прямо сейчас. Тогда, возможно, сама станешь императрицей. В этом, что ли, дело? Ты хочешь власти? — в душе у Вани накопилось много всякого, но он специально говорил коротко, самую суть, и очень старался не обидеть Анюту. Очевидно, старался зря.
— Что ты несёшь? — возмутилась девушка. — Мы отдаём указ князю Гуну только потому, что все вместе так решили.
— Вместе? — саркастически улыбнулся Ваня. — Если учесть, что сперва ты требовала отдать указ в Государственный совет, наше «совместное» решение — просто вынужденный компромисс, единственно разумная уступка твоему фанатизму. Спасибо Сергею, который предложил передать указ князю. Я помню, какое у тебя было при этом недовольное лицо. Скажи, наконец, почему ты хочешь смерти Цыси? Неужели из корысти?
— Это что, допрос? — Аня покраснела, и губы её дрожали.
— Да! — с вызовом произнёс Ваня. — Мы прибыли из двадцать первого века и должны быть против смертной казни в любой форме. Я уж не говорю о том, что смерть Цыси, о которой ты мечтаешь, перевернёт всю историю вверх дном…
— Откуда ты знаешь? — почти истерично выкрикнула Аня. — И какое твоё дело, хочу я смерти Цыси или нет?!
— Вот те на! — опешил Ваня. — Сама-то поняла, что сказала? По поводу изменений в истории я сейчас спорить не буду. Мы в школе Китай изучали плохо. Я об этой Цыси сегодня узнал. Так что тебе видней, что там, в будущем должно получиться. Просто обидно очень и непонятно, когда ты скрываешь от своих друзей самое важное.
— Ничего я не скрываю! — Аня чуть не плакала. — Всё, что надо, я рассказала. Теперь мы отдадим указ князю Гуну — и делу конец.
— Да? — ехидно переспросил Ваня. — А я, например, боюсь, что при встрече с князем ты наговоришь ему каких-нибудь пакостей, и он обнародует указ, то есть казнит Цыси. А мы и знать не будем — языками, понимаешь, не владеем… Может, ты и в письме написала совсем не то, что прочла вслух? Например, что мы отдадим указ только при условии, что его обнародуют или…
— Ну, знаешь!.. — Аня чуть не кинулась на него с кулаками. — Совсем с ума сошёл. Хватит ерунду говорить! Хватит давить на меня!! И запомните, вы, все!!! Никаких корыстных целей я не преследую!.. Честное слово!! — она, наконец, не выдержала и расплакалась.
Тут Ваня понял, что перегнул палку. Искренность, с которой были сказаны последние слова, не вызывала сомнений.
— Всё! — сказал Саша. — Хватит об этом. Фактически дело уже сделано. Вспять его не повернёшь. А в остальном разберёмся позже. Не плачь, Анюта, — прибавил он довольно сухо, потому что тоже не очень понимал, что с ней происходит.
Аня быстро встала и ушла в свою комнату. Они остались вдвоём.
— И всё-таки, — Ваню прямо распирало, — какое отношение имеет указ к её бывшей судьбе? Ты не боишься, что, действуя вслепую, мы наломаем тут дров? Лично я сильно не уверен, что сейчас мы поступаем правильно, идя на поводу у Аньки, жаждущей смерти Цыси. В этом случае, если рассуждать логически, история точно изменится.
— Знаешь Вань, если рассуждать логически, история должна меняться от любого, даже самого микроскопического вторжения в прошлое. Ты ведь тоже технарь, ты должен понимать, о чём я. Однако мы уже третий раз летим в разные эпохи, а в нашем времени все по-прежнему. Не говоря уж о том, что Секретная Лаборатория гоняет туда людей ротами, если не батальонами. Значит, всё намного сложнее. Я думаю, разобраться в физических основах путешествий во времени нам ещё предстоит…
— Если честно, — сказал Ваня, — за всю вселенную и нашу с тобой реальность я тоже, знаешь, как-то спокоен. На подсознательном уровне чувствую: тут всё в порядке будет. Меня сейчас совсем другое волнует: что с Анютой случилось? Всё-таки она обманывает нас.
— Сам не пойму, — растерянно откликнулся Саша.
— Может, этот указ вообще не стоило трогать!.. Наверняка он имеет прямое отношение к её прошлой судьбе.
— Да, — согласился Саша. — Аня ведёт себя странно, чего-то не договаривает. Но силой мы у неё ничего не выпытаем.
— Эх, женщины, женщины, — вздохнул Ваня с видом прожжённого ловеласа. — С ними всегда так. Никакой логики — всё на эмоциях. Ах, как они любят всякие тайны, интриги, на пустом месте готовы разыграть спектакль!
А юная женщина по имени Аня сидела в соседней комнате и плакала. Потом немного успокоилась, открыла сумочку, достала зеркальце и расческу. После сна её длинные русые волосы были похожи на кучу соломы. «Ну и видок у меня!» — подумала девушка. Вдруг какая-то неясная мысль больно кольнула в сердце. «Что-то ещё не так?» — пронеслось в голове. Она бросила зеркальце на кровать и ещё раз открыла сумку…
Когда Аня ворвалась в гостиную, где разговаривали друзья, вид у неё был совершенно невообразимый: заплаканная, растрёпанная, переполошённая.
— Его украли! Украли!! Украли!!! — кричала она, не переставая.
Саша и Ваня вскочили и бросились навстречу:
— Что такое?!
— С тобой всё в порядке?
Она уткнулась Ване в плечо и зарыдала. Тот просто опешил.
— Да что случилось, Аня?! — тревога на Сашином лице готова была превратиться в страх: поведение девушки с самого начала настораживало, а теперь… Она рыдала во весь голос и не могла произнести ни слова.
— Успокойся, — гладил её по голове Ваня. Он совершенно не представлял, что говорят и делают в таких ситуациях. Ведь ему ещё никогда не приходилось успокаивать девушку, у которой случилась истерика.
Вдруг Аня замолчала и резко оттолкнула Ваню от себя.
— Ты чего? — не понял он.
Она смотрела на него глазами, переполненными гневом.
— Это ты его украл! — выкрикнула она Ване в лицо. — Ты! Ты!.. — и снова заплакала.
— Что я украл? — растерялся Ваня.
— Сам знаешь что! Указ Сяньфэна!
Ваня вытаращил глаза и, наконец-то, понял, что произошло.
— Ну, ничего себе… — пробормотал он.
— Ты же говорил, что не хочешь ввязываться в эту историю! — сквозь слёзы причитала Аня. — Говорил? Признавайся: говорил? Вот это ты и украл его! — крикнула она ещё раз и убежала в комнату ребят.
Саша и Ваня рванулись следом. А девушка уже схватила Ванину сумку и отчаянно трясла её над кроватью, продолжая при этом плакать навзрыд. Ребята молча наблюдали за ней. Потом Аня взяла сумку Саши и проделала с ней то же самое. Не найдя указа, села посреди беспорядочно наваленных вещей, закрыла лицо руками и разразилась новыми рыданиями.
Друзья присели рядом в полной растерянности.
— Я знаю, ты разорвал указ и выбросил, — бормотала Аня сквозь слёзы, — но так не делают, так нельзя, мы должны были вместе решить…
Саша взял её за руку:
— Ты, главное, успокойся, и тогда мы всё обсудим.
— Чего тут обсуждать? — всхлипывала девушка. — Это Ванька украл указ! Пусть признаётся!
— Ань, я его не брал, — сказал Ваня как можно спокойнее. — Честное слово.
— Грош — цена твоему слову. Кроме тебя — некому! — припечатала она.
— Да подожди ты, — рассердился Саша. — Давай спокойно разберёмся. Итак, у себя в сумочке ты указа не нашла. А когда ты его последний раз там видела?
— Когда ложилась спать, — быстро ответила Аня.
— Точно помнишь? Не могла ты его потерять, пока мы ходили по городу?
— Нет. Я абсолютно точно помню. Придя в свою комнату, я лазила в сумку за носовым платком. Указ там лежал!
— Хорошо, ты только не нервничай, — ласково произнёс Саша. — Значит, указ пропал, когда ты, то есть когда мы все спали.
— Я-то спала, а Ванька прокрался ко мне и вытащил указ, — безапелляционно заявила Аня. — Заметьте, дверь у меня была не заперта, и я именно вам двоим об этом сказала.
— Но я тоже спал, — начал оправдываться Ваня, — и никуда не ходил, Почему ты мне не веришь?
— А кто тогда взял? — обиженно прошептала Аня.
— Восхитительная логика! — съязвил Саша. — Если не знаешь, обвиняешь первого, кто под руку подвернулся. Ну, ты молодец! Давай всё-таки исходить из презумпции невиновности. Иван говорит, что не брал указа, и мы пока верим ему. Итак, мы все трое спали. Никто никого не будил.
— А может, он притворялся спящим, — не унималась девушка.
— Да подожди ты, Анюта! — Саша пытался обращаться с ней мягко и заботливо, как с больным ребёнком, но периодически не выдерживал и начинал сердиться. — Повторяю: мы все спали. Кстати, и Сергей тоже. Лично я проснулся от стука в дверь. Причём мы её, как и ты, Аня, не запирали. Что было дальше? Я встал, открыл привратнику, тому самому, который нас пускал, когда мы только пришли сюда.
— Такой полупьяный? — уточнил Ваня.
— Ну да, — ответил Саша. — Только теперь он был трезвый. Стучал, между прочим, довольно долго. Сам мне сказал, что еле достучался. Странно, конечно, что мы так крепко спали. Ты ещё позже меня поднялся, правильно?
— Да, и ничего тут странного нет. Устали все жутко, — вздохнул Ваня.
— Вообще, да, — согласился Саша. — Так вот, когда я открыл дверь, привратник доложил, что к нам пришли. Я спрашиваю: «Кто?» Он говорит: «Какой-то китаец». Ну, я попросил его проводить китайца в гостиную, а сам растолкал тебя и говорю: «Разбуди Сергея. Что он не встаёт? А тот спал на соседней кровати, как убитый.
— Знаете, что он сказал мне, генетик наш высоколобый, когда проснулся? — продолжил Ваня этот рассказ. — «Вы, говорит, тут сами разбирайтесь с этим китайцем и указом, а мне до всего этого дела нет. Вы, что называется, приехали и уехали, а мне ещё в этой стране жить, и очень долго. Не хочу в политику лезть».
— Вставай, к нам пришли, — говорил Саша не громко, но в самое ухо.
Аня вскочила и удивлённо захлопала глазами:
— Что-то случилось?
— Пришёл тот самый китаец, которому мы передали письмо. Он ждёт нас в гостиной.
— А Ванька где? — спросила Аня.
— Уже там. Развлекает китайца, — добавил он без тени улыбки.
— Развлекает? — не поняла девушка. — Интересно, чем?
— Свежими анекдотами, надо полагать.
Аня тяжко задумалась, одновременно поправляя одежду и приглаживая свои длинные волосы, потом сказала:
— Знаешь, Саш, с юмором у тебя всегда было неважно. Или это я ещё не проснулась.
В гостиную они вошли вместе. Китаец учтиво поклонился и Аня взяла у него письмо. Саша и Ваня в нетерпении наклонились к девушке, словно и впрямь могли что-то разобрать в этих иероглоифах.
Аня быстро пробежала глазами послание и перевела ребятам. Те сразу догадались, что князь понял их и ответил в том же стиле. Он приглашал их на аудиенцию завтра утром. И это было хорошо.
— Передайте вашему господину, — начала Аня, — что мы многократно кланяемся и с удовольствием принимаем его приглашение. А также просим достопочтенного князя не беспокоиться и не присылать за нами паланкин, мы доберёмся самостоятельно. Но, вне всяких сомнений, мы чрезвычайно признательны и благодарны за такое внимание к нашим персонам.
Китаец откланялся и вышел.
— Вот видите, сработало! — чуть не закричала Аня на всё подворье. — Сам князь Гун примет нас завтра.
— Завтра, так завтра, — равнодушно откликнулся Ваня. — С чего такой восторг? И вообще, ты знаешь, мне вся эта затея с указом не нравится. Чует моё сердце, попадём мы, как кур в ощип.
— Не нагнетай, — строго сказал Саша. — Мы всё уже обсудили. Правильно? И что решили? Лучше отдать указ тому, кому он должен принадлежать.
— Да ладно, — пожал плечами Ваня, — решили, значит решили. — Потом, помолчав, добавил: — Анют, а ты случайно не вспомнила, что за события произошли с тобой в прошлой жизни, после того, как императора Гуансюя посадили под домашний арест?
— Нет, — как отрезала Аня.
— Странно, — произнёс Ваня всё тем же деланно равнодушным тоном. — Просто никак не возьму в толк эту историю с указом. Ну, смотри: мы всегда попадаем в свою прошлую жизнь в переломный для предшественника момент. В средневековой Францию моему двойнику угрожала смерть в замке, осаждённым крестоносцами, и его сожгли бы на костре вместе с другими катарами, если б мы не сделали того, что должны были сделать. А мы ещё и бесценные реликвии спасли — было, за что рисковать жизнью. В Древнем Египте — спасали вдову Тутанхамона от верной смерти, да и Сашин предшественник в той заварухе отделался лёгким испугом — судьба его резко изменилась к лучшему. Короче, опять всё получилось, как надо. И наш друг Серёжа Борисов, сам написал в дневнике, что попал в свою прошлую жизнь, когда его двойника убил инквизитор…
— К чему ты клонишь? — перебила Аня, потому что ей надоело всё это слушать.
— К тому, что указ Сяньфэна и твоя прошлая жизнь очень крепко связаны. Ты просто обязана вспомнить, почему мы попали именно сюда и в момент убийства евнуха. Пока ты ничего не рассказала нам об этой связи. Только упорно настаиваешь, чтобы мы отдали указ кому-нибудь из противников Цыси. Твой-то интерес в чём? Никак не пойму. Ты безумно любила этого слабовольного Гуансюя? Хочешь, чтобы его не посадили под домашний арест когда он повзрослеет и станет владыкой Поднебесной?
Ваня сделал паузу, но Анюта упрямо молчала, опустив глаза.
— Хорошо, я уже понял, — не унимался Ваня, — ты хочешь, чтобы Цыси умерла прямо сейчас. Тогда, возможно, сама станешь императрицей. В этом, что ли, дело? Ты хочешь власти? — в душе у Вани накопилось много всякого, но он специально говорил коротко, самую суть, и очень старался не обидеть Анюту. Очевидно, старался зря.
— Что ты несёшь? — возмутилась девушка. — Мы отдаём указ князю Гуну только потому, что все вместе так решили.
— Вместе? — саркастически улыбнулся Ваня. — Если учесть, что сперва ты требовала отдать указ в Государственный совет, наше «совместное» решение — просто вынужденный компромисс, единственно разумная уступка твоему фанатизму. Спасибо Сергею, который предложил передать указ князю. Я помню, какое у тебя было при этом недовольное лицо. Скажи, наконец, почему ты хочешь смерти Цыси? Неужели из корысти?
— Это что, допрос? — Аня покраснела, и губы её дрожали.
— Да! — с вызовом произнёс Ваня. — Мы прибыли из двадцать первого века и должны быть против смертной казни в любой форме. Я уж не говорю о том, что смерть Цыси, о которой ты мечтаешь, перевернёт всю историю вверх дном…
— Откуда ты знаешь? — почти истерично выкрикнула Аня. — И какое твоё дело, хочу я смерти Цыси или нет?!
— Вот те на! — опешил Ваня. — Сама-то поняла, что сказала? По поводу изменений в истории я сейчас спорить не буду. Мы в школе Китай изучали плохо. Я об этой Цыси сегодня узнал. Так что тебе видней, что там, в будущем должно получиться. Просто обидно очень и непонятно, когда ты скрываешь от своих друзей самое важное.
— Ничего я не скрываю! — Аня чуть не плакала. — Всё, что надо, я рассказала. Теперь мы отдадим указ князю Гуну — и делу конец.
— Да? — ехидно переспросил Ваня. — А я, например, боюсь, что при встрече с князем ты наговоришь ему каких-нибудь пакостей, и он обнародует указ, то есть казнит Цыси. А мы и знать не будем — языками, понимаешь, не владеем… Может, ты и в письме написала совсем не то, что прочла вслух? Например, что мы отдадим указ только при условии, что его обнародуют или…
— Ну, знаешь!.. — Аня чуть не кинулась на него с кулаками. — Совсем с ума сошёл. Хватит ерунду говорить! Хватит давить на меня!! И запомните, вы, все!!! Никаких корыстных целей я не преследую!.. Честное слово!! — она, наконец, не выдержала и расплакалась.
Тут Ваня понял, что перегнул палку. Искренность, с которой были сказаны последние слова, не вызывала сомнений.
— Всё! — сказал Саша. — Хватит об этом. Фактически дело уже сделано. Вспять его не повернёшь. А в остальном разберёмся позже. Не плачь, Анюта, — прибавил он довольно сухо, потому что тоже не очень понимал, что с ней происходит.
Аня быстро встала и ушла в свою комнату. Они остались вдвоём.
— И всё-таки, — Ваню прямо распирало, — какое отношение имеет указ к её бывшей судьбе? Ты не боишься, что, действуя вслепую, мы наломаем тут дров? Лично я сильно не уверен, что сейчас мы поступаем правильно, идя на поводу у Аньки, жаждущей смерти Цыси. В этом случае, если рассуждать логически, история точно изменится.
— Знаешь Вань, если рассуждать логически, история должна меняться от любого, даже самого микроскопического вторжения в прошлое. Ты ведь тоже технарь, ты должен понимать, о чём я. Однако мы уже третий раз летим в разные эпохи, а в нашем времени все по-прежнему. Не говоря уж о том, что Секретная Лаборатория гоняет туда людей ротами, если не батальонами. Значит, всё намного сложнее. Я думаю, разобраться в физических основах путешествий во времени нам ещё предстоит…
— Если честно, — сказал Ваня, — за всю вселенную и нашу с тобой реальность я тоже, знаешь, как-то спокоен. На подсознательном уровне чувствую: тут всё в порядке будет. Меня сейчас совсем другое волнует: что с Анютой случилось? Всё-таки она обманывает нас.
— Сам не пойму, — растерянно откликнулся Саша.
— Может, этот указ вообще не стоило трогать!.. Наверняка он имеет прямое отношение к её прошлой судьбе.
— Да, — согласился Саша. — Аня ведёт себя странно, чего-то не договаривает. Но силой мы у неё ничего не выпытаем.
— Эх, женщины, женщины, — вздохнул Ваня с видом прожжённого ловеласа. — С ними всегда так. Никакой логики — всё на эмоциях. Ах, как они любят всякие тайны, интриги, на пустом месте готовы разыграть спектакль!
А юная женщина по имени Аня сидела в соседней комнате и плакала. Потом немного успокоилась, открыла сумочку, достала зеркальце и расческу. После сна её длинные русые волосы были похожи на кучу соломы. «Ну и видок у меня!» — подумала девушка. Вдруг какая-то неясная мысль больно кольнула в сердце. «Что-то ещё не так?» — пронеслось в голове. Она бросила зеркальце на кровать и ещё раз открыла сумку…
Когда Аня ворвалась в гостиную, где разговаривали друзья, вид у неё был совершенно невообразимый: заплаканная, растрёпанная, переполошённая.
— Его украли! Украли!! Украли!!! — кричала она, не переставая.
Саша и Ваня вскочили и бросились навстречу:
— Что такое?!
— С тобой всё в порядке?
Она уткнулась Ване в плечо и зарыдала. Тот просто опешил.
— Да что случилось, Аня?! — тревога на Сашином лице готова была превратиться в страх: поведение девушки с самого начала настораживало, а теперь… Она рыдала во весь голос и не могла произнести ни слова.
— Успокойся, — гладил её по голове Ваня. Он совершенно не представлял, что говорят и делают в таких ситуациях. Ведь ему ещё никогда не приходилось успокаивать девушку, у которой случилась истерика.
Вдруг Аня замолчала и резко оттолкнула Ваню от себя.
— Ты чего? — не понял он.
Она смотрела на него глазами, переполненными гневом.
— Это ты его украл! — выкрикнула она Ване в лицо. — Ты! Ты!.. — и снова заплакала.
— Что я украл? — растерялся Ваня.
— Сам знаешь что! Указ Сяньфэна!
Ваня вытаращил глаза и, наконец-то, понял, что произошло.
— Ну, ничего себе… — пробормотал он.
— Ты же говорил, что не хочешь ввязываться в эту историю! — сквозь слёзы причитала Аня. — Говорил? Признавайся: говорил? Вот это ты и украл его! — крикнула она ещё раз и убежала в комнату ребят.
Саша и Ваня рванулись следом. А девушка уже схватила Ванину сумку и отчаянно трясла её над кроватью, продолжая при этом плакать навзрыд. Ребята молча наблюдали за ней. Потом Аня взяла сумку Саши и проделала с ней то же самое. Не найдя указа, села посреди беспорядочно наваленных вещей, закрыла лицо руками и разразилась новыми рыданиями.
Друзья присели рядом в полной растерянности.
— Я знаю, ты разорвал указ и выбросил, — бормотала Аня сквозь слёзы, — но так не делают, так нельзя, мы должны были вместе решить…
Саша взял её за руку:
— Ты, главное, успокойся, и тогда мы всё обсудим.
— Чего тут обсуждать? — всхлипывала девушка. — Это Ванька украл указ! Пусть признаётся!
— Ань, я его не брал, — сказал Ваня как можно спокойнее. — Честное слово.
— Грош — цена твоему слову. Кроме тебя — некому! — припечатала она.
— Да подожди ты, — рассердился Саша. — Давай спокойно разберёмся. Итак, у себя в сумочке ты указа не нашла. А когда ты его последний раз там видела?
— Когда ложилась спать, — быстро ответила Аня.
— Точно помнишь? Не могла ты его потерять, пока мы ходили по городу?
— Нет. Я абсолютно точно помню. Придя в свою комнату, я лазила в сумку за носовым платком. Указ там лежал!
— Хорошо, ты только не нервничай, — ласково произнёс Саша. — Значит, указ пропал, когда ты, то есть когда мы все спали.
— Я-то спала, а Ванька прокрался ко мне и вытащил указ, — безапелляционно заявила Аня. — Заметьте, дверь у меня была не заперта, и я именно вам двоим об этом сказала.
— Но я тоже спал, — начал оправдываться Ваня, — и никуда не ходил, Почему ты мне не веришь?
— А кто тогда взял? — обиженно прошептала Аня.
— Восхитительная логика! — съязвил Саша. — Если не знаешь, обвиняешь первого, кто под руку подвернулся. Ну, ты молодец! Давай всё-таки исходить из презумпции невиновности. Иван говорит, что не брал указа, и мы пока верим ему. Итак, мы все трое спали. Никто никого не будил.
— А может, он притворялся спящим, — не унималась девушка.
— Да подожди ты, Анюта! — Саша пытался обращаться с ней мягко и заботливо, как с больным ребёнком, но периодически не выдерживал и начинал сердиться. — Повторяю: мы все спали. Кстати, и Сергей тоже. Лично я проснулся от стука в дверь. Причём мы её, как и ты, Аня, не запирали. Что было дальше? Я встал, открыл привратнику, тому самому, который нас пускал, когда мы только пришли сюда.
— Такой полупьяный? — уточнил Ваня.
— Ну да, — ответил Саша. — Только теперь он был трезвый. Стучал, между прочим, довольно долго. Сам мне сказал, что еле достучался. Странно, конечно, что мы так крепко спали. Ты ещё позже меня поднялся, правильно?
— Да, и ничего тут странного нет. Устали все жутко, — вздохнул Ваня.
— Вообще, да, — согласился Саша. — Так вот, когда я открыл дверь, привратник доложил, что к нам пришли. Я спрашиваю: «Кто?» Он говорит: «Какой-то китаец». Ну, я попросил его проводить китайца в гостиную, а сам растолкал тебя и говорю: «Разбуди Сергея. Что он не встаёт? А тот спал на соседней кровати, как убитый.
— Знаете, что он сказал мне, генетик наш высоколобый, когда проснулся? — продолжил Ваня этот рассказ. — «Вы, говорит, тут сами разбирайтесь с этим китайцем и указом, а мне до всего этого дела нет. Вы, что называется, приехали и уехали, а мне ещё в этой стране жить, и очень долго. Не хочу в политику лезть».