Семенова Татьяна. Наложница императора

   Ребята осторожно покинули своё укрытие и мелкими перебежками двинулись за удаляющейся группой. Всякий раз, отлипая от одних углубленных в стене ворот и устремляясь к другим, они предельно внимательно озирались и вслушивались. Хорошо ещё, что ворота здесь были именно такими — наподобие ниш.
   А выйдя на пустырь, группа остановилась, и китайцы начали что-то оживлённо обсуждать. Говорили тихо, и в отдалении, за кустами, нельзя было разобрать ни слова.
   — Ждут, что ли, кого-то? — попробовал угадать Саша.
   — Или ругаются, — предположила Аня.
   Внезапно сзади послышался шум. Саша дёрнулся, но даже обернуться толком не успел, так как на его голову обрушился тяжёлый предмет, и он потерял сознание. Второй человек набросился на девушку и сразу зажал ей рот и нос пропитанной чем-то тряпкой. Аня замахала руками, пытаясь вырваться, но очень быстро обмякла и тоже отключилась.

Глава 25
ЗАКОН МЁРФИ

   Саша открыл глаза и первое, что увидел, — потолок, оклеенный синей бумагой. В некоторых местах виднелись потёки воды, и там бумага свисала клочьями, оголяя тонкий камышовый переплёт. Саша пошевелился, прислушиваясь к шорохам, скосил взгляд и поморщился: куча полугнилой соломы, кривые стены… Потом совсем чуть-чуть повернул голову, чтобы оглядеться, и тут же ощутил резкую боль, от которой потемнело в глазах. «Вот гады, — подумал он. — Чем это они меня так шарахнули?» Руки оказались связанными за спиной, но Саша напрягся и попробовал встать. Безнадёжно! Тело не слушалось, а голова на любое движение отзывалась нестерпимой болью.
   И тут сзади послышался слабый голос:
   — Сашуня, ты живой?
   — Живой, — еле слышно выдавил из себя Саша.
   — Меня привязали, я не могу тебе помочь, — всхлипнула девушка.
   Её руки были связаны спереди, да так, что между ними оказалась вертикальная балка, подпирающая потолок. Впрочем, Аня могла вставать, садиться и передвигаться вокруг балки.
   Саша сделал ещё одну попытку встать и, стиснув зубы, перевалился на бок. Полежал немного, ожидая, когда отступит боль, и с неимоверным усилием сделал ещё одно движение, чтобы увидеть Аню.
   — Ну, как ты? — спросила девушка.
   — Голова побаливает, — как можно небрежнее ответил Саша. — А ты как?
   — Ничего, — прошептала она.
   — Кто нас захватил, как думаешь?
   Аня пожала плечами.
   — Не знаю. Мне сунули в лицо тряпку с чем-то вроде эфира, а дальше я ничего не помню, только недавно очнулась.
   Саша молчал, обдумывая ситуацию.
   — Что делать-то будем? — Аня выглядела совсем потерянной, хоть и была почти в своей стране.
   — Знать бы для начала, кто нас похитил… — задумчиво проговорил Саша.
   — Для начала надо освободиться, — рассердилась Аня, будто это Саша был во всём виноват, а потом огляделась ещё раз по сторонам и вдруг расплакалась.
   — Ты что? — испугался Саша.
   — Наши сумки, — бормотала она сквозь слёзы. — Где наши сумки? Их здесь нет! У нас отобрали сумки, а там «Фаэтон»! Как же мы вернёмся домой?
   Саше стало как-то не по себе. Действительно, сумки отсутствовали! Потеря машины времени — это было самое страшное. Следовало срочно что-то предпринять! Саша даже про боль забыл.
   За дверью послышались шаги. Аня испуганно смотрела на вход, а Саша не стал переворачиваться ещё раз. Вошёл китаец, одетый во всё чёрное: длинная кофта со стоячим воротничком, поверх неё — шёлковый халат ниже колен, застёгнутый спереди на петли, и широкие шаровары. Никаких знаков различия! На голове — маленькая шапочка из чёрного атласа с чёрным шариком, сплетённым из шёлковых нитей. Нижнюю половину лица закрывал чёрный платок. И хотя у китайца не было даже нашивок на одежде, Аня сразу поняла, что это не какой-нибудь оборванец. Шёлковая ткань одежды — уже признак достаточно высокого положения, да и атласных шапочек у бедняков не было. Обычный крестьянин носил на голове хлопчатобумажный платок или соломенную шляпу с широкими полями.
   Вошедший оглядел ребят презрительным взглядом и сурово произнёс:
   — Где указ?
   Аня испуганно захлопала глазами и пролепетала:
   — Какой указ?
   Китаец сверкнул на неё глазами и прошипел злобно:
   — Указ, который вы похитили.
   — Мы ничего не похищали, — сказала Аня невинным голосом. — Мы вообще не понимаем, о чём Вы говорите.
   Китаец помолчал немного, а потом жёстко произнёс, чеканя каждое слово:
   — У меня нет времени на пустые разговоры. Говорите, куда вы спрятали посмертный указ императора Сяньфэна!
   — Да нет у нас никакого указа, и не было никогда! — выкрикнула Аня.
   Китаец вплотную подошёл к девушке. Та привстала и отшатнулась назад. Он схватил её рукой за горло и больно сжал. Аня вскрикнула от неожиданности. Саша сделал попытку подняться. Китаец бросил на него взгляд и усмехнулся.
   — У вас есть время до рассвета, — прошипел он прямо в лицо девушки. — Как только первый луч солнца проникнет в мою комнату, я приду сюда, и вы мне расскажите всё! Если же я не услышу ответа на свой вопрос, вы будете умирать долго и мучительно. Ваше тело подвергнется жесточайшим пыткам! От него будут отрезать всякий раз по чуть-чуть, и вы умрёте только тогда, когда будет отрезан последний, сотый кусочек, — с этими словами он разжал пальцы и выпустил из рук шею девушки.
   Аня опустилась на колени и сжалась в комок.
   Китаец быстро вышел из комнаты, и слышно было, как он закрывает дверь на засов.
   Девушка тихо заплакала.
   — Чего он хотел? — спросил Саша.
   — Указ, — сквозь слёзы проговорила она и пересказала весь диалог.
   — Кто он такой? — Саша хотел понять главное.
   — Я так и не поняла. Но, мне кажется, я уже слышала этот голос.
   — Где? В своей прошлой жизни? Или здесь, в эти дни?
   — Да не помню я… Надо что-то делать! — вновь разрыдалась она. — Я не хочу умирать, тем более в мучениях. Я домой хочу! Я больше не могу здесь находиться!..
   «Знакомая песня, — с грустью подумал Саша. — Совсем недавно Аня уже плакала так же в Древнем Египте. Только здесь всё как-то намного страшнее… Да, прав был Мёрфи, когда вывел свой знаменитый закон: всё, что может произойти плохого, обязательно произойдёт, Частным случаем этого закона является знаменитый „закон бутерброда“: бутерброд всегда падает маслом вниз. Что нужно сделать, чтобы избежать этого? — Ветров принялся рассуждать, так как подобная интеллектуальная гимнастика его всегда успокаивала. — Либо не ронять бутерброда, а сразу съесть, либо вообще его не делать, либо, наконец, намазать хлеб маслом с обеих сторон. В нашем случае, какие были варианты? Сразу отдать указ кому следует, либо не брать его вовсе, либо… сделать дубликат? Ну да, снять ксерокс или отсканировать, — от последней мысли ему сразу стало смешно, хотя обстановка совсем не располагала к юмору. — И всё же: если бы мы не взяли указа у мёртвого евнуха, то и не попали бы в такую переделку? Или…»
   Саша не захотел думать дальше, тем более не стал произносить этого вслух, он слишком хорошо помнил, чья тут была инициатива. А ещё больше расстраивать сейчас Анюту не стоило.
   Вместо этого Саша сказал:
   — Не всё так плохо. У меня есть идея.
   Аня тут же перестала плакать и поглядела на друга с надеждой.
   — Какая… идея? — робко, словно боясь спугнуть кого-то, спросила она.
   Сделав над собой очередное усилие, Саша пополз в сторону девушки. Аня с жалостью следила за ним, но помочь ничем не могла. Добравшись до девушки, Саша перевернулся на спину, в изнеможении откинул голову и прикрыл глаза. В висках гулко стучало, на лбу выступили капельки пота.
   — Может, тебе лучше пока не двигаться? — сочувственно проговорила Аня.
   Саша открыл глаза и старательно повернул к ней лицо.
   — Послушай, Анют, помнишь, когда мы переодевались в китайскую одежду, я засунул себе в носок зажигалку? Ты ещё смеялась тогда надо мной.
   Аня радостно кивала, уже догадываясь, в чём суть идеи.
   — Жаль, ножик не положил, — вздохнул Саша. — А ведь хотел. Ну, да ладно. Зажигалка тоже ничего. Сейчас я подползу к тебе ещё ближе, а ты попытайся вытащить её. Сам я этого сделать не смогу — руки связаны за спиной, а у тебя — спереди, и ты вполне можешь действовать.
   — Ты — гений! — с восторгом выдохнула Аня.
   Саша подполз к Ане, и вскоре зажигалка оказалась у неё в руках. Потом перекатился на бок и подставил свои руки, обмотанные верёвкой:
   — Поджигай.
   Аня щёлкнула пьезо-кристаллом — к счастью, зажигалка работала.
   — Потерпи, если вдруг обожгу тебя, — сказала она заботливо.
   Пламя не быстро «разъедало» путы. Аня даже испугалась, что корпус перегреется или кончится газ. Но вот Саша почувствовал, как верёвки слабеют, ещё чуть-чуть… и они, наконец, лопнули. Он размял затёкшие кисти, приподнялся и произнёс, довольный:
   — Получилось. Теперь твоя очередь.
   С Анютой вышло даже быстрее.
   — Что дальше? — спросила она.
   — Сначала… уйдём отсюда.
   — А «Фаэтон»? — забеспокоилась девушка.
   — Сначала… выберемся… отсюда, — повторил Саша, каждое произнесённое слово стучало у него в висках, ему всё ещё было очень нехорошо, — а потом… выкрадем… прибор.
   — Но как?
   — Придумаем. По обстоятельствам… Далеко… уходить… не будем.
   Аня тяжело вздохнула. Она совершенно не представляла, как всё это можно сделать.
   — Они могут испортить «Фаэтон»! — всполошилась она. — Начнут его ковырять, пытаясь разобраться в устройстве. Тут же не Древний Египет!
   — Не паникуй. Лучше подумай. Как вылезать. Отсюда.
   Аня подошла к окну. В раму вместо стекла была вставлена бумага — обычное дело в Китае. Она содрала бумагу и потрогала решётки, даже не совсем решётки — просто вертикальные перекладины.
   — Они бамбуковые, как я и ожидала, довольно хлипкие. Тут во всех домах такие. Попробую сломать, — и она стала решительно их дёргать.
   Не очень-то они хотели ломаться!
   — Подожди, дай я попробую.
   Голова у Саши кружилась, но он собрал все силы и ещё раз отчаянно вцепился в решётку.
   Наконец, вдвоём им удалось победить несколько прутьев. Саша высунул голову наружу и осмотрелся.
   — Вроде никого, — сказал он.
   — Ты мог и не разглядеть в темноте охрану. Давай немножко послушаем.
   Было удивительно тихо, слышался только шелест листьев на ветру.
   — Наверно, посты с другой стороны, у входа, — прошептал Саша. — Они уверены, что развязать верёвки невозможно.
   — Ну, полезли, — так же тихо ответила Аня.
   Оказавшись на улице, они решили сразу подойти к другому окну и послушать. Вдруг удастся выяснить, где «Фаэтон».
   Ребята прокрались вдоль стены дома и замерли под самым окном. Из комнаты доносились тихие голоса.
   — Узнаёшь голос? — зашептала Аня в самое ухо Саше.
   — Ещё бы. Это наш любимый генетик. А Фэйянь, кажется, плачет, и Сергей успокаивает её.
   — Чтоб они провалились! — со злостью прошипела девушка. — Всё это из-за них.
   — Опять ты торопишься с выводами, — проговорил Саша тихо-тихо.
   Но Аня услышала и скорчила гневную рожицу.
   — Сама подумай: по всему выходит, что они тоже в плену. Ладно, пошли дальше.
   — Тс-с, — приложила палец к губам Аня, когда они, обогнув дом, приблизились к небольшому окошку. — Похоже, именно здесь те китайцы, которые нас захватили.
   Довольно громкий голос нельзя было не узнать — они его слышали только что в своей тюремной камере:
   — Их упорство приводит меня в бешенство!
   — Подождём до рассвета, — отвечал другой. — Эти изнеженные иноземцы не вынесут пыток и быстро разговорятся.
   — Но если мы не достанем указ, нас самих ждёт суровое наказание. Уж поверь мне.
   Повисла тишина. Потом снова заговорил первый китаец:
   — И всё-таки мне хотелось бы знать, что за предметы мы обнаружили в их мешках. Видел я иноземные штучки, но такие!.. Что это за ящик?
   — Опять ты о своём! — сердито откликнулся второй голос. — Лучше его не трогать. Отнесём во дворец, так будет правильнее.
   — «Фаэтон» здесь! — шепнула Аня. — Осталось придумать, как его выкрасть. Пошли туда, в кустах безопаснее.
   Каждый шаг, как удар молота, отдавался в Сашиной голове. На траве под кустами стало немного полегче, и они принялись обсуждать план ближайших действий.
   — Надо выманить китайцев из дома, — предложил Саша. — К примеру, я могу отвлечь их на себя — открою дверь и войду. Они все бросятся за мной, а ты влезешь в окно и утащишь «Фаэтон».
   — И пока я буду ломать решётку, тебя уже догонят и скрутят? — грустно ухмыльнулась Аня. — Отличный вариант!
   Саша вздохнул и задумался: «Да, действительно, глупость. А ломать решётку вдвоём, когда в комнате полно врагов, ещё глупее. Поменяться ролями? То есть использовать Аню как наживку? Тоже красиво!» И он совсем уж, было, придумал третий вариант, как вдруг совершенно внезапно кто-то навалился на него сзади, зажал рот и потащил к кирпичному забору. «Опять?! — не столько боль, сколько ожидание боли пронзила всё его тело. — Только по голове не бейте! — хотел закричать он, но почувствовал, как снова теряет сознание.
   Так же неожиданно напали и на Аню. Сопротивляться было бесполезно.

Глава 26
САМОЕ ДЛИННОЕ КЛАДБИЩЕ МИРА

   Люди в чёрном крепко связали руки Саше и Ане, а рты заткнули тряпками. Затем они все разом, как по команде, исчезли, оставив возле пленников лишь одного человека. Тот стоял, не двигаясь, будто памятник, и зорко наблюдал за иноземцами. Вид у него был воинственный: за поясом огромный меч, в руках — арбалет. А одежда вся чёрная и половину лица закрывал чёрный платок, как у того китайца, который требовал вернуть указ. Никаких знаков различая также не наблюдалось.
   «Вот тебе и побег! — в отчаянии думала Аня. — Значит, они и вокруг дома посты расставили».
   А Сашу другая мысль не отпускала: «Почему они нас не потащили в дом, а оставили здесь у забора?».
   Со стороны дома послышался неясный шум. Ребята повернули головы и увидели два силуэта, метнувшиеся в сторону ворот. Потом за стеной раздалось ржание лошадей, топот копыт, и всё затихло.
   Саша пристально всматривался в темноту, пытаясь понять происходящее. Пышный кустарник загораживал ему почти весь обзор. Место, куда их притащили, было весьма удачным для засады и наблюдения, но только если ты можешь двигаться.
   «Эх, раздвинуть бы эти кусты и посмотреть, что там за суета возле дома!» — думал Саша.
   Внезапно раздался слабый свист. Нет, даже не свист, а некое подобие птичьей трели.
   «Условный сигнал?» — предположил Саша.
   Воин, охранявший ребят, шевельнулся и подал знак иноземцам, чтобы они поднимались. Когда Аня и Саша встали, охранник вытащил у них кляпы изо ртов, но руки развязывать не стал.
   — Идите к воротам, — приказал он. — Да не вздумайте кричать, иначе, опять рты заткну.
   Ребята поплелись к выходу. Как будто из-под земли возникло ещё несколько воинов. Они вывели Аню и Сашу за ворота и затолкали в крытую двухколёсную повозку, полукруглая крыша которой была сделана из плетёного бамбука.
   Не прошло и минуты, как в повозку посадили ещё одного человека. Это был генетик, тоже со связанными руками. Повозка тронулась и покатила по ухабистой дороге.
   Аня, задыхаясь от злости, сразу набросилась на Сергея:
   — Всё из-за Вас!
   — Причём тут я? — вытаращил глаза генетик.
   — Вы оказались гадким человеком! Украли указ и сбежали! А потом ещё подбросили нам шпильку! — с гневом говорила девушка.
   Генетик смотрел на неё, и глаза его всё сильнее округлялись. Лицо выражало искренний испуг и недоумение.
   — Какую шпильку? О чём Вы?! Я ничего не крал!
   — Так мы Вам и поверили! — возмущалась Аня. — Это из-за Вас мы остались без «Фаэтона»! До возвращения всего часов десять, а у нас и прибора нет, и Ванька в тюрьме. Чтоб ты провалился со своей китаянкой! — от избытка чувств Аня перешла на «ты», забыв о вежливости. — Придушила бы тебя, если б не связанные руки!
   — Да что Вы несёте такое?! — в отчаянии проговорил Сергей. — Я вообще не в курсе ваших дел.
   Но девушка словно и не слышала его:
   — Правильно говорит китайская пословица: посмотришь — человек, вглядишься — дьявол!
   Сергей покачал головой.
   — Давайте спокойно разберёмся, в чём Вы меня обвиняете. Клянусь, я ничего плохого по отношению к вам не делал.
   — Конечно, — язвительно произнесла Аня, — преступник никогда не признается, пока улик не обнаружили.
   Сергей только устало вздохнул в ответ, и Саша решил вмешаться в разговор. Не очень-то он верил генетику, но одна деталь явно смущала: китайцы, которые захватили их и так больно ударили по голове, требовали отдать указ. Значит, не нашли его и у генетика. Конечно, Сергей мог спрятать указ, или успел продать кому-то. В любом случае нужно было найти подход к генетику.
   — А вот скажите, — спокойно начал Ветров, — почему Вы так неожиданно убежали от нас, оставив лишь записку?
   — Я не убежал, — ответил тот, слегка раздражённо. — Я просто ушёл, чтобы действительно начать новую жизнь, о чём и написал в письме.
   — Какая-то странная записка, — сказал Саша, — тушью, печатными буквами — словно и не Вы писали.
   — Да я это писал, я! Просто не нашлось авторучки.
   — А почему печатными буквами? — прищурился Саша.
   — А Вы попробуйте написать кисточкой по-другому, — проворчал Сергей.
   Саша поглядел на Аню, и та кивнула, подтверждая правоту генетика. Действительно, это сложно и долго вырисовывать кисточкой прописные буквы.
   — Хорошо, — продолжил допрос Саша. — Но почему всё так внезапно? Неужели нельзя было дождаться нашего прихода и объяснить на словах? Хоть попрощаться с нами по-человечески.
   Сергей опустил глаза, вроде как стыдясь своего некорректного поведения.
   — Понимаете, — стал оправдываться он, — я хотел дождаться вас, но… так уж получилось…
   — Что получилось?! Молчите?! — опять завелась Аня. — Так я Вам расскажу, что получилось. Во-первых, Вы стащили у меня указ и боялись разоблачения. А во-вторых, ещё с самого начала не хотели говорить нам, где спрятали документы на «Фаэтон». Вы просто решили оставить нас с носом!
   — Да не брал я никакого указа! — Сергей не выдержал и тоже начал орать. — На черта он мне сдался?! А про документы я вообще не думал! Я предложил Фэйянь руку и сердце, а она — неожиданно для меня — сразу согласилась. Я был просто в восторге! Потом Фэйянь сказала, что обязательно должна представить меня брату. И если брат даст согласие, мы сможем сразу уехать.
   — Куда уехать? — удивилась Аня. — А как же её работа?
   — Фэйянь сказала, что давно хотела уволиться. Ей не нравилось здесь. А брат как раз собирался в другую провинцию по делам — затеял выгодное предприятие, связанное с торговлей жемчугом. Он всегда говорил сестре, что если б у неё был муж, то его новое дело стало бы семейным. Он поселил бы Фэйянь с мужем в этой провинции, и отпала бы необходимость ездить туда-сюда. Прибыль он готов был делить пополам между семьями.
   — Значит, вы хотели уехать в другую провинцию? — спросил Саша. — Тогда почему Фэйянь не сказала об этом дьякону, а отпросилась на время, якобы навестить больную мать.
   — Фэйянь очень умная девушка. Она понимает, что работу найти трудно и не торопилась говорить правду. А вдруг бы я не понравился её брату? Вдруг он не согласился бы иметь со мною дело?
   — Ладно. Допустим, — сурово сказал Саша. — Есть ещё один вопрос. Почему вам понадобилось уходить из дома её брата ночью? К чему такая таинственность?
   Генетик пожал плечами:
   — Фэйянь сказала, что так будет лучше.
   — Не верю, — покачал головой Саша. — Китайцы не любят темноты, боятся злых духов, а тут преспокойненько отправляются в путь ночью. А уж как странно вёл себя брат Фэйянь, когда мы приходили к нему!..
   Сергей посмотрел удивленно:
   — Он ничего не говорил мне об этом. Действительно странно.
   — Этот противный китаец даже разговаривать с нами не хотел, — добавила Аня. — Всё это так подозрительно! Наврал только, что не видел сестру и ничего о ней не знает. Мы, естественно, не поверили, вот и решили проследить за домом. И ночью увидели, как Вы с Фэйянь выходите в сопровождении каких-то людей. Кто они?
   — Это друзья брата, которые решили проводить нас. В темноте небезопасно ходить по улицам.
   — Да уж, у Вас на всё готов ответ, — возмутилась Аня. — Но и мы не лыком шиты! Мы слышали под окнами ваш разговор. Ваш будущий родственник сказал сестре, что надо уходить, так как за домом следят. И Вы, между прочим, присутствовали при этом.
   — Вы ничего не перепутали? — Сергей буквально оторопел.
   — Нет, — отрезала Аня. — У меня хороший слух, и я прекрасно понимаю китайский язык.
   — Но я-то его не понимаю, — нашёлся генетик. — Да, мы собрались вечером в гостиной и разговаривали. Но… не об этом, как сказала мне Фэйянь. Она объяснила, что такая поспешность с отъездом диктуется интересами дела. Поставщик жемчуга просил поторопиться, иначе он просто найдёт других покупателей.
   — Враньё! — усмехнулась Аня. — Предположим даже, что Фэйянь сумела всё это объяснить Вам по-русски. Но я-то слышала разговор, и если Вы действительно не в курсе, спешу Вас обрадовать. Вас просто обвели вокруг пальца.
   — Но зачем? — чуть не застонал генетик, видимо, уже догадываясь, что Аня права. — Нет, я не хочу в это верить! Я очень нравился Фэйянь. На самом деле!
   — Ха-ха-ха, — торжествующе произнесла девушка с расстановкой. — В Вашем возрасте стыдно быть столь наивным. А китайцы — очень коварные люди! И люто ненавидят иноземцев. Ох, вряд ли Фэйянь питала к Вам искренние чувства! Вы были нужны ей и её брату для их тёмных делишек.
   — О, боже! Неужели я так жестоко обманулся! — выкрикнул Сергей с неуместным пафосом провинциального трагика.
   — Успокойтесь, — Саша подозрительно покосился на генетика. — Нам ещё предстоит во всём разобраться. И дело это непростое. Но, прежде всего, надо вызволить из тюрьмы нашего друга Ваню. Ему кто-то подсунул золотую шпильку, потом его обвинили в воровстве и посадили. Кто это мог быть?
   — Я ничего не подсовывал, — быстро сказал генетик. — А что за шпилька?
   — Золотая, ажурная с цветочным орнаментом, с нефритом и жемчугом. Дорогая игрушка.
   Сергей вдруг напрягся:
   — А ну-ка опишите подробнее!
   Аня в деталях описала шпильку, и Сергей схватился за голову:
   — Это украшение Фэйянь. Я видел у неё эту шпильку. Господи, неужели это она подложила? Зачем?! Зачем…
   Аня и Саша переглянулись. Генетик, обхватив голову руками, качался из стороны в сторону. Казалось, он вот-вот расплачется. Таким ребята его ещё не видели. Вроде сильный, уверенный в себе человек, а тут… Жалко было смотреть на него.
   «Да, — подумал Саша, — вот они женские чары! Что с нами делают!..» А девушка размышляла со своих позиций: «Какие же эти мужчины слабые! Ходят надутые, важные, самоуверенные, мол, ничто нас не сломит. И вот, пожалуйста, появляется такая фифочка и превращает его в слюнтяя. Он, как последняя шавка, таскается за ней, смотрит, точно на богиню, верит любому слову и совершенно не замечает недостатков. А фифочка вертит им, как хочет, а потом, когда надоест, выбрасывает за ненадобностью. И всё! Для безнадёжно влюблённого мужчины жизнь кончается! И где его былое достоинство? Куда испарилось? Он в отчаянии рвёт на себе волосы, он не верит, что больше не нужен объекту своего обожания… Впрочем, — одёрнула себя Аня. — Влюблённые женщины точно такие же. Только с одной маленькой разницей: впадать в отчаяние из-за любви они имеют право. Ведь они — женщины, слабый пол. А в жизни получается, что мужчины тяжелее переносят эмоциональные стрессы. Выходит, это они и есть слабый пол. Противно».
   Аня ещё раз взглянула на Сергея и вдруг поняла, что вся её злость и презрение куда-то улетучились. Ей было искренне жаль его.
   «Хороший, в общем-то, мужик, — подумалось вдруг. — А с женщинами не везёт. Элла Вениаминовна рассказывала о его первой жене — и там ведь не сложилось… Слишком доверчивый, что ли?»
   Откуда-то из памяти выскочил термин: «комплекс жертвы». Она попыталась вспомнить: «Может, Ванька рассказывал, психолог наш доморощенный… Ну да, есть такая специальная наука — „виктимология“, от латинского victim — жертва. Человек с таким комплексом всегда ощущает себя жертвой: в быту, на работе, в отношениях со случайными людьми. И обстоятельства как бы подстраиваются под него: проезжающий мимо автомобиль обязательно окатит грязью, пьяный прохожий зацепит именно его, даже мусор какой-нибудь из окна свалится точно на голову хронического неудачника. Потому что он притягивает к себе несчастья. У него на лбу написано: „Я жертва! Мучайте меня“. Такие персонажи по многу раз наступают на одни и те же грабли, например, с завидным постоянством, выбирают себе в спутницы деспотичных эгоисток. Бесконечно страдают от причинённых обид и снова, как будто нарочно, сами напрашиваются на неприятности. Неутолимая страсть чувствовать себя жертвой живёт у них в подсознании. Может, Сергей относится как раз к этой категории?»
   И почему вдруг всё это показалось Ане таким важным? Почему в невольно образовавшейся паузе она размышляла именно об этом? Ведь было так много куда более неотложных, насущных проблем!..
   — Итак, — Саша нарушил затянувшееся молчание, — кое-что начинает проясняться. Шпильку подложила Фэйянь. Зачем? Ответ напрашивается сам собой — избавиться от нас. Мы ей мешали…
   — Точно! — с упрямой надеждой в голосе воскликнул Сергей. — Наверно, она боялась, что вы станете разыскивать меня и попытаетесь отговорить от женитьбы?