Страница:
— Что?! — уставился на него Ваня. — В каком это смысле?
Сергей устало вздохнул и разъяснил им, как детям:
— Вы что, правда, не понимаете? Я же не собираюсь возвращаться обратно.
Ребята переглянулись, ошарашенные этой информацией.
— Я останусь здесь, а вы вернётесь обратно, — продолжил Сергей. — В своём времени у меня нет шансов на победу. А жить и постоянно трястись, думая о встрече со своим генетическим двойником… Даже после того, как вы покинули бы моё прошлое и вернулись домой, оборвав связь времён, я всё равно боялся бы этой встречи с предшественником. Ведь никто не проверял, опасно ли это. Никто ещё не оставался в собственном прошлом. Вот я и решил выбрать надёжный вариант с помощью вашей девушки.
— Хорош гусь! — проворчал Ваня. — Мало того, что на других ему наплевать, так ведь и себя не жалеет. Вы даже не знаете, куда попали! Что если здесь вообще невозможно жить современному человеку?
— Посмотрим, — ответил Сергей. — Жить где угодно лучше, чем умереть. А вы, авантюристы юные, объясните-ка мне, почему люди из Секретной Лаборатории оказались вместе с нами на мосту.
— Откуда мы знаем, — пробурчал Ваня обиженно. — Хотя… — он на секунду задумался. — Мы были у Эллы Вениаминовны и звонили родителям, чтобы те не волновались…
— Телефоны прослушивались! — выдохнул Саша. — Точно!
— Остальное элементарно, — продолжил Ваня. — Они послали людей и вели нас от самого её дома.
Сергей задумался.
— Может быть, — с сомнением сказал он.
Но ребята уже думали о другом, всё внимательнее приглядываясь к Анюте.
— Ты поняла, наконец, куда мы попали? — спросил Ваня.
Аня молчала.
— Мы где-то на востоке, — оглядевшись, предположил Саша. — Смотри какие причудливые крыши за этим забором. Да и ворота с восточным орнаментом. Скорее всего, Япония. Или Китай. А может быть, Тайланд. Я угадал? — обратился он к Ане.
— Тс-с-с, — приложив палец к губам, прошептала девушка. — Мне кажется, я слышу шаги.
Все дружно притихли. И действительно, вдалеке послышались чьи-то торопливые шаги. Мелькнул тёмный силуэт. Человеческая фигура явно двигалась в их сторону, но как-то странно…
— Спрячемся от греха подальше! — шепнула Аня и решительно потащила всех к воротам. — А то, не дай бог, нас схватят и поволокут в тюрьму. Здесь не принято разгуливать по ночам.
Ворота находились в углублении кирпичной стены. Учитывая утренний полумрак, тут можно было укрыться.
— Интересно, что за тип идет сюда? — зашептал Саша. — Очень странная походка: качается, как пьяный.
— Тихо ты! — еле слышно прошелестела Аня, в отчаянии прикрывая Саше рот.
Все четверо стояли теперь, замерев и вжавшись в ворота. А странный человек двигался прямо на них. Лицо его было неестественно бледным, ноги заплетались и, казалось, что он вот-вот упадёт.
— Ну, точно, пьяный, — не сдержался Ваня.
Аня показала ему кулак.
Последние несколько метров странный персонаж шёл, уже держась за стену. А, дойдя до ворот, вздрогнул от неожиданности, как-то протяжно вскрикнул и упал к ногам четырёх путешественников во времени.
— Мы его напугали до смерти, — наклонившись над телом, испуганно произнесла Аня.
Саша и Ваня принялись осматривать лежащего.
— Не дышит, — констатировал Саша, — По-моему, мёртв.
Затем он взглянул на свои руки и быстро отскочил в сторону.
— Ты чего? — перепугалась Аня.
Саша медленно вытянул руки. Ладони были в крови.
И все ещё раз застыли, не в силах оторвать глаз от распростёртого тела.
— Ты уверен, что он мёртв? — сдавленным голосом спросила Аня.
— Уверен, — ответил Саша и опять посмотрел на свои руки.
— На, возьми, — Аня поспешно вытащила из сумочки носовой платок.
Саша долго вытирал дрожащие руки. Весь платок перепачкал, а ладони всё равно оставались липкими… Это было ужасно! Нет, он не страдал брезгливостью — просто от этих окровавленных рук веяло первобытным, неуправляемым страхом. С чем-то подобным они уже сталкивались в предыдущих путешествиях в прошлое, но ещё ни разу смерть не подкрадывалась так близко.
— Похоже, его ударили ножом, — выдавил из себя Саша бесцветным голосом. — Вот почему он так странно шёл…
— А направлялся наверняка к одному из этих домов, только дойти не смог, — начал рассуждать Ваня.
— Может, и дошёл бы, если б не мы: умер-то, считайте, от страха, — Сергей высказал ту же мысль, что и Аня. Но если у девушки это был эмоциональный всплеск, то у него прозвучало как упрёк.
— Нам некуда было спрятаться, — Аня словно попыталась оправдаться. — А человек, вероятно, подумал, что мы злые духи… или, в лучшем случае, воры. Я же говорила, в Поднебесной не принято разгуливать по ночам.
— Где-где? — переспросил Ваня.
— В Китае, — ответила девушка.
— Та-ак, — протянул Саша, — значит, я правильно догадался. Еще по крышам. А уж когда этого увидал… — Он посмотрел на узкоглазое и плоское лицо мертвеца. — И что нам теперь с ним делать?
— Давайте поскорее уйдём отсюда, а то ещё подумают, что это мы его убили, — предложил Ваня.
— Разумно, — согласился Сергей.
— Нет, подождите, — решительно возразила Аня. — Сначала надо выяснить, кто он такой.
— Зачем? — удивился Ваня.
— Вы что, забыли? — возмутилась девушка. — Человек попадает в свою прошлую жизнь в момент, являющийся поворотным или критическим в судьбе его предшественника. Возможно, тому, кем ты был в прошлой жизни, угрожает опасность, возможно, он стоит на пороге смерти, или, наоборот, готовится очень важное событие, которое в корне переменит жизнь к лучшему. Как это называется? Резонанс торсионных полей? Именно к такой точке и «притягивается» путешественник во времени. Мы же всегда попадали в прошлую жизнь в судьбоносный момент жизни предшественника. Здесь и сейчас это убийство как-то связано с моим двойником.
— Мне очень не нравится такой знак судьбы, — медленно произнёс Ваня. — Тем более, надо побыстрее смываться.
— Смыться мы всегда успеем, — Саша неожиданно принял сторону Ани. — Тут же пока никого нет, мы одни. Что если этого человека нам и впрямь послала судьба?
Он повернулся к девушке:
— А кем была здесь твоя предшественница? Может, ты помнишь конкретно этого человека? — Саша показал на мертвое тело.
Анюта не спешила с ответом, и Ваня в нетерпении спросил:
— Ты хоть что-то вспомнила из той своей жизни?
— Да, — кивнула девушка как-то мрачно, — только многие моменты пока в тумане. Нужно время, чтобы всё восстановить в памяти… Да вы же знаете, как это бывает. Позже обсудим. Ладно? А то сейчас станет совсем светло, люди начнут выходить из домов. Если застанут нас около трупа, беды не избежать. Давайте быстро разберёмся, что это за человек и почему его убили.
— И как мы это выясним? — скептически усмехнулся Ваня. — Кто-то из нас ясновидящий? И потом, даже если мы что-то узнаем… — он выдержал солидную паузу, обведя взором присутствующих. — Давайте договоримся, как и прежде, что вмешиваться в историю не будем. Предельная осторожность — наш главный принцип. Так?
— Конечно, мы ничего не будем менять, — заверила Аня. — Но вспомните выводы, сделанные в последнем путешествии. Никогда не получается просто сидеть сложа руки и наблюдать. Раз уж попали в этот отрезок времени, значит, автоматически должны влиять на всё, совершать какие-то поступки. Важно только гармонично влиться в общий исторический процесс. А вообще, ни один человек, не может быть просто созерцателем чужой жизни. Находишься здесь, значит, ты часть этого времени.
— Ты повторяешься, уже всё и так ясно, — перебил Ваня. — Если судьба подсунула нам этот труп, значит, неспроста.
А Сергей слушал и как специалист не мог скрыть своего удивления столь грамотным подходом юных путешественников во времени. «А ребята очень сообразительны. Жаль, что они отказались быть в моей команде».
— Займёмся расследованием? — предложил Саша.
Ваня пожал плечами и наклонился к лежащему
— Просто глядя на него, ничего сказать не могу. У этих монголоидов даже возраст определить трудно. Мы, в конце концов, не ясновидящие. А причина убийства… Может, это вор?
— Нет, — покачала головой Аня. — По одежде это совсем не вор.
— Но ты же сама сказала, что по ночам здесь шатаются только духи или воры. На духа этот тип не слишком похож. А вор вполне мог украсть чужую одежду — на то он и вор.
— Нет, ты не понимаешь, у тебя европейская логика, — начала объяснять Аня. — Надеть одежду, не соответствующую твоему социальному статусу, да ещё преспокойненько разгуливать в ней — за это просто могут казнить!
— Казнить?! Ну и порядочки! — воскликнул Ваня.
— Что ты орёшь? Говори тихо, — шикнула девушка.
Ваня прикрыл рот рукой, сделал страшное лицо и демонстративно огляделся. Вокруг по-прежнему никого не было.
— В Китае всё жёстко регламентировано, — быстро говорила Аня. — Так повелось испокон веков. Все жители делятся на ранги. И каждый может носить одежду только своего ранга. Этот человек — не простолюдин. У тех всё скромнее: короткая тёмная хлопчатобумажная кофта и широкие шаровары, обмотанные тесьмой возле щиколотки. Люди побогаче надевают ещё халат и безрукавку, но тоже из хлопка. А шёлковые халаты могут носить лишь высокие чины. А у него шёлковый синий халат с вышивкой на груди. Это какой-то государственный чиновник.
— О, как! — прошептал Ваня. — И откуда ты это знаешь?
— Дурацкий вопрос! — рассердился Саша.
А девушка продолжала почти скороговоркой излагать друзьям сведения, всплывавшие у неё из глубин памяти:
— Если человек находится на государственной службе, он получает жалование от государства. Чиновники бывают военные и гражданские. На халатах военных чиновников на груди или спине нашивки, изображающие животных. А гражданские носят изображения птиц. У этого как раз птица. Присмотритесь к рисунку. Это дикий гусь. Значит, гражданский чиновник четвёртого ранга. Чиновники подразделяются на ранги, которых всего девять, как у военных, так и у гражданских. Самый высокий и почётный — первый ранг. У военных это — единорог на халате, у гражданских — белый журавль.
— Столько информации по одной лишь одежде! Здорово! — восхитился Ваня. — А ты точно всё это помнишь?
— Само собой. Могу даже перечислить по рангам всех птиц и животных, если сомневаешься, — с лёгкой обидой произнесла Аня. — Первый ранг — белый журавль и единорог, это я уже говорила. Второй — золотой фазан и лев, третий — павлин и пантера, четвёртый — дикий гусь и тигр, пятый — белый фазан и чёрный медведь, шестой — белая цапля и пятнистый медведь, седьмой — утка и леопард, восьмой — перепел и тюлень, девятый — сорока и носорог.
— Очуметь! — сказал Саша. — А мы никуда не торопимся?
Аня метнула в него сердитый взгляд и присела на корточки перед убитым.
— Вот дураки! Вам же всё это пригодится, — прошептала она. — Теперь смотрите сюда. Видите эту конусообразную фетровую шапку? Шарик на ней тоже имеет большое значение. У первого ранга, например, шарик рубиновый, у второго — коралловый…
— А у этого — синий. И что? — спросил Ваня.
Аня будто не слышала вопроса и продолжала внимательно разглядывать все детали.
— Перо на шапке тоже синее, — сказала она, наконец.
— Да хоть серо-буро-малиновое в крапинку! Ты объяснишь, в чём дело? — настаивал Ваня.
— Синие перья и шарики носят евнухи, — ответила девушка тихо.
— Это которые?.. — Ваня замялся, подыскивая слова.
— Да, это которые уже не совсем мужчины, — кивнула Аня. —Евнух, достигший четвёртого ранг — важная птица, потому что для евнухов — это максимум. А вообще, они здесь имеют большое влияние при дворе. Некоторые становятся доверенными лицами правителей и высших сановников и, тем самым, получают немалую власть. Их называют «клыками и зубами» императора. Я просто уверена, что конкретно этот евнух — очень значительная фигура.
— Вот так! Опять мы в самом центре мировых событий, — Ваня забылся и сказал это очень громко.
— Да тихо ты! — цыкнула на него Аня. — Говори шёпотом. Знаешь, какое здесь эхо?
Ваня виновато закивал и выдавил из себя еле слышно:
— Евнух, значит, говоришь. Это в какое же время мы попали? Опять до нашей эры?
— Нет, — покачала головой Аня. — Точную дату я сейчас не назову — осмотреться надо. Но думаю, мы где-то между 1880 и 1890 годом.
Сначала Ваня решил, что девушка шутит, потом на всякий случай уточнил:
— Это XIХ век? И в Китае всё ещё евнухи?
— Да, Китай очень долго оставался закрытой страной, и здесь соблюдали все древнейшие законы. Правда, именно в эту эпоху, в которую мы попали, Поднебесная понемногу выходит из своей замкнутости, хоть и не по своей воле. Империю, фактически, осадили иностранные купцы. Но об этом сейчас некогда. Вернёмся к нашему мертвецу…
Аня так легко произнесла эту фразу! Похоже, она уже осваивалась со своим китайским прошлым.
— Итак, — начала рассуждать девушка, по-новому вглядываясь в убитого, — этот евнух зачем-то вышел ночью из императорского дворца и… был убит. Интересно кем? И за что?
— А откуда ты знаешь, что он вышел именно оттуда? — спросил Саша.
— Так ведь евнухов может иметь только император, который живёт, как известно, в своём дворце — это раз. А во-вторых, евнухам запрещается покидать столицу.
— И сколько евнухов может иметь император? — вдруг включился в разговор Сергей.
Аня посмотрела на него удивленно, будто увидела впервые, и не сразу ответила:
— Насколько я помню, во дворце их было больше трёх тысяч.
— Так ты жила в императорском дворце? — изумился Ваня.
— Да, но об этом после. Я поняла, что нужно проверить! — и она аккуратно двумя пальчиками раздвинула полы шёлкового халата убитого.
Широкая нижняя кофта с длинными рукавами была подпоясана кожаным ремнём, который тоже соответствовал четвёртому рангу — украшали его четыре золотых пластинки, инкрустированные серебром. К поясу был пришит кожаный чехол для ножа, однако нож отсутствовал. Все остальное лежало: огниво, игла для распутывания памятных узлов, веер из сандалового дерева и даже украшающие пояс нефритовые подвески никто не тронул.
«Странно, — подумала Аня. — Почему нет ножа?».
Дальше её взгляд упал на предмет, заткнутый за пояс — еще один плотный чехол. В таких обычно держали бумаги, скрученные в свиток. Аня быстро выдернула чехол из-за пояса убитого и передала ребятам.
— Что это? — дружно выдохнули они, слегка опешив.
— Вероятно, здесь какое-то важное письмо, — прошептала она. — Раз евнух вышел из дворца ночью, значит, это было срочное и секретное поручение. Он мог быть доверенным лицом императорской особы… И ещё. Не исключаю, что именно из-за этого документа его и убили. Евнух нёс его человеку, живущему в одном из этих домов. А здесь обитают знатные горожане.
— Думаешь, убили из-за этой бумаги? — недоверчиво переспросил Саша.
— А из-за чего ещё? — пожала она плечами.
— Нелогично! — резко возразил Сергей на правах старшего. —Тогда почему убийца не взял письмо? Скорее уж обыкновенные разбойники на него напали.
— Не думаю, — упорствовала Аня. — Все украшения: кольца, амулеты, сандаловый веер — всё на месте, даже нефритовые подвески… А про письмо убийца мог просто не знать, выполнил свою работу и убежал.
— Тогда за письмом придёт заказчик убийства. И очень скоро, — невесело предположил Ваня.
— Слушайте! Так можно до чего угодно договориться! — вскипел Сергей. — Воров спугнули, и они дали дёру, не успев ничего взять…
— Правильно, — сказала Аня, — чего гадать-то! Лучше я прочту, что там написано.
Ваня решительно открыл чехол, вытащил свиток и протянул его Ане со словами:
— Надеюсь, ты вспомнила не только устный язык, но и эти… как их… иероглифы.
Аня развернула свиток и стала читать, сосредоточенно шевеля губами. Ребята замерли и смотрели во все глаза: понимает или только делает вид?
Наконец, Аня окинула всех взглядом и тут же спрятала глаза. В них была нескрываемая тревога, смешанная со страхом.
— Что там? — насторожился Саша. — На тебе лица нет. Не тяни, Анюта!
Девушка скрутила свиток и отдала обратно Ване.
— Это императорский указ, — голос её дрожал и срывался. — В нём написано, что «Сын Неба, Владыка Поднебесной, Великий император, Всемирный монарх и господин Вселенной царствующей династии Да Цин, правящий под девизом Сяньфэн, дарует самоубийство своей драгоценной наложнице Ланьэр».
Все трое вытаращили глаза, как плохие актёры, изображающие удивление.
— А короче можно? — попросил Саша. — Самую суть.
— Император дарует самоубийство своей наложнице.
— Что значит «дарует самоубийство»? Я всё равно ничего не понял, — признался Ваня.
— Ну, это такой вид казни для высокопоставленных особ. Указ означает, что Ланьэр должна умереть, — пояснила Аня.
— Бред какой-то, — проворчал Ваня. — Надо порвать эту бумажку — и делу конец. Глядишь, и спасём жизнь этой несчастной наложнице.
Ваня не то чтобы всерьез, но вполне натурально изобразил, как он уничтожает указ, и Аня, мгновенно подскочив к приятелю, выхватила бесценный свиток и спрятала его к себе в сумку.
— Ты чего? — не понял Ваня. — Не хочешь уничтожить жестокий указ и спасти невинную жизнь.
Анины глаза превратились в щёлочки — yже китайских, и она проговорила сквозь зубы:
— Откуда ты знаешь, что она «невинная»?
— Конечно, не знаю, — пожал плечами Ваня. — Просто к незнакомым людям отношусь доброжелательно. И потом, наложницы — девушки несчастные и бесправные. Разве не так?
— Ты ничего-ничегошеньки не знаешь! — чуть не застонала Аня. — Ланьэр, к твоему сведению, уже давно не наложница, а Великая императрица Цыси. Ланьэр — это её прежнее имя, данное при рождении. Тоже мне, нашёл невинную девушку!
— Ладно, чего ты завелась? — обиженно сдал назад Ваня. — Объясняй тогда, что делать с этим указом, раз уж так много знаешь.
— Это указ двадцатилетней давности, — опять начала Аня от «царя-косаря». — Цыси была драгоценной наложницей императора Сяньфэна. А он умер в 1861 году…
Ваня уже немного увлекся этими рассказами в эмоциональном изложении Анюты, а более практичный Саша начал всерьез беспокоиться. Вести беседы об истории Китая, стоя над трупом важной персоны посередь Пекина — занятие довольно сомнительное. А Сергей и вовсе озирался по сторонам всё более затравленно.
— …указ действителен до сих пор, — рассказывала Аня. — Дата его свидетельствует, что бумага составлена перед самой смертью Сяньфэна. А все указы императора, особенно предсмертные, исполняются всегда, они не имеют срока давности. Если указ обнародовать, ныне здравствующая императрица Цыси должна будет умереть.
— Вот это сильно! — восхитился Иван. — А что, Сяньфэн так ненавидел свою драгоценную подругу?
— Император Сяньфэн очень любил свою драгоценную наложницу, — не обращая внимания на полушутливый тон вопросов, сказала Аня. — Она родила ему сына, наследника престола. Но, зная её властолюбивый и жестокий характер, он, вероятно, решил, что будет лучше, если Ланьэр покинет этот мир следом за Сыном неба… И, между прочим, самоубийство — очень гуманная смерть. Вы и не представляете себе, какие жуткие казни устраивают здесь! Европейская инквизиция — «детский лепет» в сравнении с ними.
И она поморщившись, отвернулась.
— Интересная штука получается, — пробормотал Ваня. — Цыси жива, и, как я понял, здравствует уже двадцать лет. Наверно, она выкрала его давным-давно и думать забыла о пресловутой казни.
— Тогда откуда он выплыл теперь? — резонно спросил Сергей, смирившийся с тем, что, не закончив разговора, они отсюда всё равно не уйдут. — Цыси, завладев указом, сразу бы уничтожила его. Нет, ребята, тут что-то не так! Кто-то бережно хранил этот документ много лет, а теперь отправил его с евнухом другому человеку. Что вы нам скажете по этому поводу, Анна?
— Дайте ещё немного подумать, — растерялась девушка. — У меня в голове каша.
— Но ты уверена, что этот указ следует оставить у себя? — Саша как всегда выделил главное.
— Да. Пусть пока лежит у меня, — твердо сказала Аня. —Уничтожать нельзя — это точно.
— Есть ещё один важный вопрос, — рискнул встрять Сергей, — Аня, вы хоть знаете, в какую сторону нам лучше пойти?
Аня махнула рукой — вряд ли указывая сторону, скорее, просто не желая отвечать на вопрос.
— Погодите, Сергей! — начал сердиться Саша. — Убежать от опасности важно, но ещё важнее — не изменить историю. Может быть, правильнее будет оставить всё как есть? Вложить указ обратно за пояс евнуху и уйти? Анюта, подумай ещё раз! Что мы с этой бумагой будем делать?
— Нет, — упрямо заявила девушка. — Вы просто ещё не можете понять. А я уже многое вспомнила. И не отдам этот указ никому! Вдруг его подберёт какой-нибудь бродяга? Да вы что! Мы уже нарушили ход истории. Теперь наша миссия — всё исправить. Мы же всегда занимали активную позицию. По-другому нельзя. А эта вещь имеет своего хозяина. Его-то и следует найти.
— Ты что-то слишком смелая стала, — сказал Ваня и подозрительно посмотрел на девушку. — Зачем тебе всё это? Добровольно ввязываться в политические интриги? Нет уж, с меня Египта хватило! Это всё опасно для жизни. А тут ещё жуткие казни и пытки — сама говорила. Я не хочу стать жертвой.
— Успокойся, — ответила Аня холодным, незнакомым голосом. — Обещаю, что лично тебя я ни во что впутывать не буду.
— Спасибо, утешила, — криво ухмыльнулся Ваня. — Так мы тебя и отпустили куролесить тут в одиночку. Конечно, я буду с тобой, и Саша — тоже. Правда, Ветров? Но всё-таки, не слишком ли много мы берём на себя?
— Давай так, — рассудил Саша, — мы попали сюда практически в момент убийства евнуха. Это знак, мимо которого мы не сможем пройти.
— А жаль! — вздохнул Ваня. — Я бы не хотел во всё это впутываться, — и он повернулся к Сергею, ища поддержки. — Вы согласны со мной?
Но Сергей не успел ответить, потому что вдалеке послышались шаги.
— Бежим! Быстрее! — скомандовал Саша.
— Направо, в соседний переулок! — успела подсказать Аня.
Сергей бежал первым. Ваня и Саша замыкали группу, не обгоняя друг друга: они оба хотели непременно видеть Анюту, потому что очень тревожились за неё.
Глава 12
Сергей устало вздохнул и разъяснил им, как детям:
— Вы что, правда, не понимаете? Я же не собираюсь возвращаться обратно.
Ребята переглянулись, ошарашенные этой информацией.
— Я останусь здесь, а вы вернётесь обратно, — продолжил Сергей. — В своём времени у меня нет шансов на победу. А жить и постоянно трястись, думая о встрече со своим генетическим двойником… Даже после того, как вы покинули бы моё прошлое и вернулись домой, оборвав связь времён, я всё равно боялся бы этой встречи с предшественником. Ведь никто не проверял, опасно ли это. Никто ещё не оставался в собственном прошлом. Вот я и решил выбрать надёжный вариант с помощью вашей девушки.
— Хорош гусь! — проворчал Ваня. — Мало того, что на других ему наплевать, так ведь и себя не жалеет. Вы даже не знаете, куда попали! Что если здесь вообще невозможно жить современному человеку?
— Посмотрим, — ответил Сергей. — Жить где угодно лучше, чем умереть. А вы, авантюристы юные, объясните-ка мне, почему люди из Секретной Лаборатории оказались вместе с нами на мосту.
— Откуда мы знаем, — пробурчал Ваня обиженно. — Хотя… — он на секунду задумался. — Мы были у Эллы Вениаминовны и звонили родителям, чтобы те не волновались…
— Телефоны прослушивались! — выдохнул Саша. — Точно!
— Остальное элементарно, — продолжил Ваня. — Они послали людей и вели нас от самого её дома.
Сергей задумался.
— Может быть, — с сомнением сказал он.
Но ребята уже думали о другом, всё внимательнее приглядываясь к Анюте.
— Ты поняла, наконец, куда мы попали? — спросил Ваня.
Аня молчала.
— Мы где-то на востоке, — оглядевшись, предположил Саша. — Смотри какие причудливые крыши за этим забором. Да и ворота с восточным орнаментом. Скорее всего, Япония. Или Китай. А может быть, Тайланд. Я угадал? — обратился он к Ане.
— Тс-с-с, — приложив палец к губам, прошептала девушка. — Мне кажется, я слышу шаги.
Все дружно притихли. И действительно, вдалеке послышались чьи-то торопливые шаги. Мелькнул тёмный силуэт. Человеческая фигура явно двигалась в их сторону, но как-то странно…
— Спрячемся от греха подальше! — шепнула Аня и решительно потащила всех к воротам. — А то, не дай бог, нас схватят и поволокут в тюрьму. Здесь не принято разгуливать по ночам.
Ворота находились в углублении кирпичной стены. Учитывая утренний полумрак, тут можно было укрыться.
— Интересно, что за тип идет сюда? — зашептал Саша. — Очень странная походка: качается, как пьяный.
— Тихо ты! — еле слышно прошелестела Аня, в отчаянии прикрывая Саше рот.
Все четверо стояли теперь, замерев и вжавшись в ворота. А странный человек двигался прямо на них. Лицо его было неестественно бледным, ноги заплетались и, казалось, что он вот-вот упадёт.
— Ну, точно, пьяный, — не сдержался Ваня.
Аня показала ему кулак.
Последние несколько метров странный персонаж шёл, уже держась за стену. А, дойдя до ворот, вздрогнул от неожиданности, как-то протяжно вскрикнул и упал к ногам четырёх путешественников во времени.
— Мы его напугали до смерти, — наклонившись над телом, испуганно произнесла Аня.
Саша и Ваня принялись осматривать лежащего.
— Не дышит, — констатировал Саша, — По-моему, мёртв.
Затем он взглянул на свои руки и быстро отскочил в сторону.
— Ты чего? — перепугалась Аня.
Саша медленно вытянул руки. Ладони были в крови.
И все ещё раз застыли, не в силах оторвать глаз от распростёртого тела.
— Ты уверен, что он мёртв? — сдавленным голосом спросила Аня.
— Уверен, — ответил Саша и опять посмотрел на свои руки.
— На, возьми, — Аня поспешно вытащила из сумочки носовой платок.
Саша долго вытирал дрожащие руки. Весь платок перепачкал, а ладони всё равно оставались липкими… Это было ужасно! Нет, он не страдал брезгливостью — просто от этих окровавленных рук веяло первобытным, неуправляемым страхом. С чем-то подобным они уже сталкивались в предыдущих путешествиях в прошлое, но ещё ни разу смерть не подкрадывалась так близко.
— Похоже, его ударили ножом, — выдавил из себя Саша бесцветным голосом. — Вот почему он так странно шёл…
— А направлялся наверняка к одному из этих домов, только дойти не смог, — начал рассуждать Ваня.
— Может, и дошёл бы, если б не мы: умер-то, считайте, от страха, — Сергей высказал ту же мысль, что и Аня. Но если у девушки это был эмоциональный всплеск, то у него прозвучало как упрёк.
— Нам некуда было спрятаться, — Аня словно попыталась оправдаться. — А человек, вероятно, подумал, что мы злые духи… или, в лучшем случае, воры. Я же говорила, в Поднебесной не принято разгуливать по ночам.
— Где-где? — переспросил Ваня.
— В Китае, — ответила девушка.
— Та-ак, — протянул Саша, — значит, я правильно догадался. Еще по крышам. А уж когда этого увидал… — Он посмотрел на узкоглазое и плоское лицо мертвеца. — И что нам теперь с ним делать?
— Давайте поскорее уйдём отсюда, а то ещё подумают, что это мы его убили, — предложил Ваня.
— Разумно, — согласился Сергей.
— Нет, подождите, — решительно возразила Аня. — Сначала надо выяснить, кто он такой.
— Зачем? — удивился Ваня.
— Вы что, забыли? — возмутилась девушка. — Человек попадает в свою прошлую жизнь в момент, являющийся поворотным или критическим в судьбе его предшественника. Возможно, тому, кем ты был в прошлой жизни, угрожает опасность, возможно, он стоит на пороге смерти, или, наоборот, готовится очень важное событие, которое в корне переменит жизнь к лучшему. Как это называется? Резонанс торсионных полей? Именно к такой точке и «притягивается» путешественник во времени. Мы же всегда попадали в прошлую жизнь в судьбоносный момент жизни предшественника. Здесь и сейчас это убийство как-то связано с моим двойником.
— Мне очень не нравится такой знак судьбы, — медленно произнёс Ваня. — Тем более, надо побыстрее смываться.
— Смыться мы всегда успеем, — Саша неожиданно принял сторону Ани. — Тут же пока никого нет, мы одни. Что если этого человека нам и впрямь послала судьба?
Он повернулся к девушке:
— А кем была здесь твоя предшественница? Может, ты помнишь конкретно этого человека? — Саша показал на мертвое тело.
Анюта не спешила с ответом, и Ваня в нетерпении спросил:
— Ты хоть что-то вспомнила из той своей жизни?
— Да, — кивнула девушка как-то мрачно, — только многие моменты пока в тумане. Нужно время, чтобы всё восстановить в памяти… Да вы же знаете, как это бывает. Позже обсудим. Ладно? А то сейчас станет совсем светло, люди начнут выходить из домов. Если застанут нас около трупа, беды не избежать. Давайте быстро разберёмся, что это за человек и почему его убили.
— И как мы это выясним? — скептически усмехнулся Ваня. — Кто-то из нас ясновидящий? И потом, даже если мы что-то узнаем… — он выдержал солидную паузу, обведя взором присутствующих. — Давайте договоримся, как и прежде, что вмешиваться в историю не будем. Предельная осторожность — наш главный принцип. Так?
— Конечно, мы ничего не будем менять, — заверила Аня. — Но вспомните выводы, сделанные в последнем путешествии. Никогда не получается просто сидеть сложа руки и наблюдать. Раз уж попали в этот отрезок времени, значит, автоматически должны влиять на всё, совершать какие-то поступки. Важно только гармонично влиться в общий исторический процесс. А вообще, ни один человек, не может быть просто созерцателем чужой жизни. Находишься здесь, значит, ты часть этого времени.
— Ты повторяешься, уже всё и так ясно, — перебил Ваня. — Если судьба подсунула нам этот труп, значит, неспроста.
А Сергей слушал и как специалист не мог скрыть своего удивления столь грамотным подходом юных путешественников во времени. «А ребята очень сообразительны. Жаль, что они отказались быть в моей команде».
— Займёмся расследованием? — предложил Саша.
Ваня пожал плечами и наклонился к лежащему
— Просто глядя на него, ничего сказать не могу. У этих монголоидов даже возраст определить трудно. Мы, в конце концов, не ясновидящие. А причина убийства… Может, это вор?
— Нет, — покачала головой Аня. — По одежде это совсем не вор.
— Но ты же сама сказала, что по ночам здесь шатаются только духи или воры. На духа этот тип не слишком похож. А вор вполне мог украсть чужую одежду — на то он и вор.
— Нет, ты не понимаешь, у тебя европейская логика, — начала объяснять Аня. — Надеть одежду, не соответствующую твоему социальному статусу, да ещё преспокойненько разгуливать в ней — за это просто могут казнить!
— Казнить?! Ну и порядочки! — воскликнул Ваня.
— Что ты орёшь? Говори тихо, — шикнула девушка.
Ваня прикрыл рот рукой, сделал страшное лицо и демонстративно огляделся. Вокруг по-прежнему никого не было.
— В Китае всё жёстко регламентировано, — быстро говорила Аня. — Так повелось испокон веков. Все жители делятся на ранги. И каждый может носить одежду только своего ранга. Этот человек — не простолюдин. У тех всё скромнее: короткая тёмная хлопчатобумажная кофта и широкие шаровары, обмотанные тесьмой возле щиколотки. Люди побогаче надевают ещё халат и безрукавку, но тоже из хлопка. А шёлковые халаты могут носить лишь высокие чины. А у него шёлковый синий халат с вышивкой на груди. Это какой-то государственный чиновник.
— О, как! — прошептал Ваня. — И откуда ты это знаешь?
— Дурацкий вопрос! — рассердился Саша.
А девушка продолжала почти скороговоркой излагать друзьям сведения, всплывавшие у неё из глубин памяти:
— Если человек находится на государственной службе, он получает жалование от государства. Чиновники бывают военные и гражданские. На халатах военных чиновников на груди или спине нашивки, изображающие животных. А гражданские носят изображения птиц. У этого как раз птица. Присмотритесь к рисунку. Это дикий гусь. Значит, гражданский чиновник четвёртого ранга. Чиновники подразделяются на ранги, которых всего девять, как у военных, так и у гражданских. Самый высокий и почётный — первый ранг. У военных это — единорог на халате, у гражданских — белый журавль.
— Столько информации по одной лишь одежде! Здорово! — восхитился Ваня. — А ты точно всё это помнишь?
— Само собой. Могу даже перечислить по рангам всех птиц и животных, если сомневаешься, — с лёгкой обидой произнесла Аня. — Первый ранг — белый журавль и единорог, это я уже говорила. Второй — золотой фазан и лев, третий — павлин и пантера, четвёртый — дикий гусь и тигр, пятый — белый фазан и чёрный медведь, шестой — белая цапля и пятнистый медведь, седьмой — утка и леопард, восьмой — перепел и тюлень, девятый — сорока и носорог.
— Очуметь! — сказал Саша. — А мы никуда не торопимся?
Аня метнула в него сердитый взгляд и присела на корточки перед убитым.
— Вот дураки! Вам же всё это пригодится, — прошептала она. — Теперь смотрите сюда. Видите эту конусообразную фетровую шапку? Шарик на ней тоже имеет большое значение. У первого ранга, например, шарик рубиновый, у второго — коралловый…
— А у этого — синий. И что? — спросил Ваня.
Аня будто не слышала вопроса и продолжала внимательно разглядывать все детали.
— Перо на шапке тоже синее, — сказала она, наконец.
— Да хоть серо-буро-малиновое в крапинку! Ты объяснишь, в чём дело? — настаивал Ваня.
— Синие перья и шарики носят евнухи, — ответила девушка тихо.
— Это которые?.. — Ваня замялся, подыскивая слова.
— Да, это которые уже не совсем мужчины, — кивнула Аня. —Евнух, достигший четвёртого ранг — важная птица, потому что для евнухов — это максимум. А вообще, они здесь имеют большое влияние при дворе. Некоторые становятся доверенными лицами правителей и высших сановников и, тем самым, получают немалую власть. Их называют «клыками и зубами» императора. Я просто уверена, что конкретно этот евнух — очень значительная фигура.
— Вот так! Опять мы в самом центре мировых событий, — Ваня забылся и сказал это очень громко.
— Да тихо ты! — цыкнула на него Аня. — Говори шёпотом. Знаешь, какое здесь эхо?
Ваня виновато закивал и выдавил из себя еле слышно:
— Евнух, значит, говоришь. Это в какое же время мы попали? Опять до нашей эры?
— Нет, — покачала головой Аня. — Точную дату я сейчас не назову — осмотреться надо. Но думаю, мы где-то между 1880 и 1890 годом.
Сначала Ваня решил, что девушка шутит, потом на всякий случай уточнил:
— Это XIХ век? И в Китае всё ещё евнухи?
— Да, Китай очень долго оставался закрытой страной, и здесь соблюдали все древнейшие законы. Правда, именно в эту эпоху, в которую мы попали, Поднебесная понемногу выходит из своей замкнутости, хоть и не по своей воле. Империю, фактически, осадили иностранные купцы. Но об этом сейчас некогда. Вернёмся к нашему мертвецу…
Аня так легко произнесла эту фразу! Похоже, она уже осваивалась со своим китайским прошлым.
— Итак, — начала рассуждать девушка, по-новому вглядываясь в убитого, — этот евнух зачем-то вышел ночью из императорского дворца и… был убит. Интересно кем? И за что?
— А откуда ты знаешь, что он вышел именно оттуда? — спросил Саша.
— Так ведь евнухов может иметь только император, который живёт, как известно, в своём дворце — это раз. А во-вторых, евнухам запрещается покидать столицу.
— И сколько евнухов может иметь император? — вдруг включился в разговор Сергей.
Аня посмотрела на него удивленно, будто увидела впервые, и не сразу ответила:
— Насколько я помню, во дворце их было больше трёх тысяч.
— Так ты жила в императорском дворце? — изумился Ваня.
— Да, но об этом после. Я поняла, что нужно проверить! — и она аккуратно двумя пальчиками раздвинула полы шёлкового халата убитого.
Широкая нижняя кофта с длинными рукавами была подпоясана кожаным ремнём, который тоже соответствовал четвёртому рангу — украшали его четыре золотых пластинки, инкрустированные серебром. К поясу был пришит кожаный чехол для ножа, однако нож отсутствовал. Все остальное лежало: огниво, игла для распутывания памятных узлов, веер из сандалового дерева и даже украшающие пояс нефритовые подвески никто не тронул.
«Странно, — подумала Аня. — Почему нет ножа?».
Дальше её взгляд упал на предмет, заткнутый за пояс — еще один плотный чехол. В таких обычно держали бумаги, скрученные в свиток. Аня быстро выдернула чехол из-за пояса убитого и передала ребятам.
— Что это? — дружно выдохнули они, слегка опешив.
— Вероятно, здесь какое-то важное письмо, — прошептала она. — Раз евнух вышел из дворца ночью, значит, это было срочное и секретное поручение. Он мог быть доверенным лицом императорской особы… И ещё. Не исключаю, что именно из-за этого документа его и убили. Евнух нёс его человеку, живущему в одном из этих домов. А здесь обитают знатные горожане.
— Думаешь, убили из-за этой бумаги? — недоверчиво переспросил Саша.
— А из-за чего ещё? — пожала она плечами.
— Нелогично! — резко возразил Сергей на правах старшего. —Тогда почему убийца не взял письмо? Скорее уж обыкновенные разбойники на него напали.
— Не думаю, — упорствовала Аня. — Все украшения: кольца, амулеты, сандаловый веер — всё на месте, даже нефритовые подвески… А про письмо убийца мог просто не знать, выполнил свою работу и убежал.
— Тогда за письмом придёт заказчик убийства. И очень скоро, — невесело предположил Ваня.
— Слушайте! Так можно до чего угодно договориться! — вскипел Сергей. — Воров спугнули, и они дали дёру, не успев ничего взять…
— Правильно, — сказала Аня, — чего гадать-то! Лучше я прочту, что там написано.
Ваня решительно открыл чехол, вытащил свиток и протянул его Ане со словами:
— Надеюсь, ты вспомнила не только устный язык, но и эти… как их… иероглифы.
Аня развернула свиток и стала читать, сосредоточенно шевеля губами. Ребята замерли и смотрели во все глаза: понимает или только делает вид?
Наконец, Аня окинула всех взглядом и тут же спрятала глаза. В них была нескрываемая тревога, смешанная со страхом.
— Что там? — насторожился Саша. — На тебе лица нет. Не тяни, Анюта!
Девушка скрутила свиток и отдала обратно Ване.
— Это императорский указ, — голос её дрожал и срывался. — В нём написано, что «Сын Неба, Владыка Поднебесной, Великий император, Всемирный монарх и господин Вселенной царствующей династии Да Цин, правящий под девизом Сяньфэн, дарует самоубийство своей драгоценной наложнице Ланьэр».
Все трое вытаращили глаза, как плохие актёры, изображающие удивление.
— А короче можно? — попросил Саша. — Самую суть.
— Император дарует самоубийство своей наложнице.
— Что значит «дарует самоубийство»? Я всё равно ничего не понял, — признался Ваня.
— Ну, это такой вид казни для высокопоставленных особ. Указ означает, что Ланьэр должна умереть, — пояснила Аня.
— Бред какой-то, — проворчал Ваня. — Надо порвать эту бумажку — и делу конец. Глядишь, и спасём жизнь этой несчастной наложнице.
Ваня не то чтобы всерьез, но вполне натурально изобразил, как он уничтожает указ, и Аня, мгновенно подскочив к приятелю, выхватила бесценный свиток и спрятала его к себе в сумку.
— Ты чего? — не понял Ваня. — Не хочешь уничтожить жестокий указ и спасти невинную жизнь.
Анины глаза превратились в щёлочки — yже китайских, и она проговорила сквозь зубы:
— Откуда ты знаешь, что она «невинная»?
— Конечно, не знаю, — пожал плечами Ваня. — Просто к незнакомым людям отношусь доброжелательно. И потом, наложницы — девушки несчастные и бесправные. Разве не так?
— Ты ничего-ничегошеньки не знаешь! — чуть не застонала Аня. — Ланьэр, к твоему сведению, уже давно не наложница, а Великая императрица Цыси. Ланьэр — это её прежнее имя, данное при рождении. Тоже мне, нашёл невинную девушку!
— Ладно, чего ты завелась? — обиженно сдал назад Ваня. — Объясняй тогда, что делать с этим указом, раз уж так много знаешь.
— Это указ двадцатилетней давности, — опять начала Аня от «царя-косаря». — Цыси была драгоценной наложницей императора Сяньфэна. А он умер в 1861 году…
Ваня уже немного увлекся этими рассказами в эмоциональном изложении Анюты, а более практичный Саша начал всерьез беспокоиться. Вести беседы об истории Китая, стоя над трупом важной персоны посередь Пекина — занятие довольно сомнительное. А Сергей и вовсе озирался по сторонам всё более затравленно.
— …указ действителен до сих пор, — рассказывала Аня. — Дата его свидетельствует, что бумага составлена перед самой смертью Сяньфэна. А все указы императора, особенно предсмертные, исполняются всегда, они не имеют срока давности. Если указ обнародовать, ныне здравствующая императрица Цыси должна будет умереть.
— Вот это сильно! — восхитился Иван. — А что, Сяньфэн так ненавидел свою драгоценную подругу?
— Император Сяньфэн очень любил свою драгоценную наложницу, — не обращая внимания на полушутливый тон вопросов, сказала Аня. — Она родила ему сына, наследника престола. Но, зная её властолюбивый и жестокий характер, он, вероятно, решил, что будет лучше, если Ланьэр покинет этот мир следом за Сыном неба… И, между прочим, самоубийство — очень гуманная смерть. Вы и не представляете себе, какие жуткие казни устраивают здесь! Европейская инквизиция — «детский лепет» в сравнении с ними.
И она поморщившись, отвернулась.
— Интересная штука получается, — пробормотал Ваня. — Цыси жива, и, как я понял, здравствует уже двадцать лет. Наверно, она выкрала его давным-давно и думать забыла о пресловутой казни.
— Тогда откуда он выплыл теперь? — резонно спросил Сергей, смирившийся с тем, что, не закончив разговора, они отсюда всё равно не уйдут. — Цыси, завладев указом, сразу бы уничтожила его. Нет, ребята, тут что-то не так! Кто-то бережно хранил этот документ много лет, а теперь отправил его с евнухом другому человеку. Что вы нам скажете по этому поводу, Анна?
— Дайте ещё немного подумать, — растерялась девушка. — У меня в голове каша.
— Но ты уверена, что этот указ следует оставить у себя? — Саша как всегда выделил главное.
— Да. Пусть пока лежит у меня, — твердо сказала Аня. —Уничтожать нельзя — это точно.
— Есть ещё один важный вопрос, — рискнул встрять Сергей, — Аня, вы хоть знаете, в какую сторону нам лучше пойти?
Аня махнула рукой — вряд ли указывая сторону, скорее, просто не желая отвечать на вопрос.
— Погодите, Сергей! — начал сердиться Саша. — Убежать от опасности важно, но ещё важнее — не изменить историю. Может быть, правильнее будет оставить всё как есть? Вложить указ обратно за пояс евнуху и уйти? Анюта, подумай ещё раз! Что мы с этой бумагой будем делать?
— Нет, — упрямо заявила девушка. — Вы просто ещё не можете понять. А я уже многое вспомнила. И не отдам этот указ никому! Вдруг его подберёт какой-нибудь бродяга? Да вы что! Мы уже нарушили ход истории. Теперь наша миссия — всё исправить. Мы же всегда занимали активную позицию. По-другому нельзя. А эта вещь имеет своего хозяина. Его-то и следует найти.
— Ты что-то слишком смелая стала, — сказал Ваня и подозрительно посмотрел на девушку. — Зачем тебе всё это? Добровольно ввязываться в политические интриги? Нет уж, с меня Египта хватило! Это всё опасно для жизни. А тут ещё жуткие казни и пытки — сама говорила. Я не хочу стать жертвой.
— Успокойся, — ответила Аня холодным, незнакомым голосом. — Обещаю, что лично тебя я ни во что впутывать не буду.
— Спасибо, утешила, — криво ухмыльнулся Ваня. — Так мы тебя и отпустили куролесить тут в одиночку. Конечно, я буду с тобой, и Саша — тоже. Правда, Ветров? Но всё-таки, не слишком ли много мы берём на себя?
— Давай так, — рассудил Саша, — мы попали сюда практически в момент убийства евнуха. Это знак, мимо которого мы не сможем пройти.
— А жаль! — вздохнул Ваня. — Я бы не хотел во всё это впутываться, — и он повернулся к Сергею, ища поддержки. — Вы согласны со мной?
Но Сергей не успел ответить, потому что вдалеке послышались шаги.
— Бежим! Быстрее! — скомандовал Саша.
— Направо, в соседний переулок! — успела подсказать Аня.
Сергей бежал первым. Ваня и Саша замыкали группу, не обгоняя друг друга: они оба хотели непременно видеть Анюту, потому что очень тревожились за неё.
Глава 12
ТАИНСТВЕННЫЕ ТЕНИ
Императрица Цыси положила трубку на столик и, наконец, вышла из задумчивости. Странное ощущение: будто вся долгая жизнь за один миг пронеслась у неё перед глазами.
Цыси медленно поднялась с кресла и подошла к алькову. Откинув атласную занавеску, вошла внутрь ниши, взяла с полки небольшую шкатулку из лакированного дерева, инкрустированную перламутром. Маленьким ключиком, который всегда носила с собой, отперла крышку, взяла в руки пожелтевший свиток и аккуратно развернула его…
Цыси всегда с болью в сердце вспоминала три самых счастливых дня своей юности. Даже сейчас, спустя почти двадцать лет, она бы бросила всё: роскошь, могущество, славу, чтобы хоть на мгновенье вернуться в то безмятежное время и увидеть любимого юношу, которого она так и не сумела забыть…
Ещё в самом начале своего возвышения при дворе, Ланьэр попросила императора Сяньфэна, чтобы тот разрешил ей встретиться со своей сестрой Дафэн. Сестра пришла во дворец, и Ланьэр, выбрав удобный момент, спросила её:
— Ты помнишь тот день, когда меня отправили на смотрины?
— Конечно, — ответила Дафэн. — Очень хорошо помню.
— А после? К нам в дом никто не приходил?
Сестра удивилась вопросу.
— Кого ты имеешь в виду? К нам многие приходили.
Ланьэр немного замялась, не решаясь спросить впрямую о юноше по имени Лю Чанг. А Дафэн посмотрела на неё пристально и вдруг сама всё поняла.
— Я догадалась, о ком ты спрашиваешь. На следующий день после твоего отъезда к нам пришёл молодой человек, спрашивал о тебе и, когда узнал, что ты теперь наложница императора, ужасно расстроился. У него было такое лицо… будто ему стало плохо. Я пригласила его в дом и напоила чаем.
— Что он говорил? — взволнованно спросила Ланьэр.
— Он был так расстроен, что уже ничего не мог говорить.
Ланьэр тяжело вздохнула.
— Ах, да, — вспомнила сестра, — ещё через день он принёс письмо и попросил передать его тебе.
Ланьэр порывисто схватила Дафэн за руку.
— Оно у тебя с собой? — выпалила она.
— Нет, — сказала сестра. — Честно говоря, я совсем забыла о нём.
Ланьэр очень расстроилась.
— Вряд ли мне удастся упросить императора об ещё одной встрече с тобой, — произнесла она горестно.
— Давай я передам письмо с каким-нибудь евнухом, — предложила Дафэн.
— Ты что! — испугалась Ланьэр. — Даже не вздумай! Евнухи могут донести императору.
— Да, наверное, это действительно опасно, — Дафэн пожала плечами. — Но ты не расстраивайся. Как только появится возможность снова прийти сюда, я принесу письмо… Обязательно, — добавила сестра.
Ланьэр улыбнулась и тихо произнесла:
— Для меня это очень важно.
Цыси медленно поднялась с кресла и подошла к алькову. Откинув атласную занавеску, вошла внутрь ниши, взяла с полки небольшую шкатулку из лакированного дерева, инкрустированную перламутром. Маленьким ключиком, который всегда носила с собой, отперла крышку, взяла в руки пожелтевший свиток и аккуратно развернула его…
Глаза её наполнились слезами. «Вот оно, счастье, — думала Великая императрица. — Разве может власть и богатство сравниться с простым земным счастьем?»
Ты, как дымки мираж,
Как волшебный цветок;
Ты, как сказочный сон,
Как морской ветерок…
Цыси всегда с болью в сердце вспоминала три самых счастливых дня своей юности. Даже сейчас, спустя почти двадцать лет, она бы бросила всё: роскошь, могущество, славу, чтобы хоть на мгновенье вернуться в то безмятежное время и увидеть любимого юношу, которого она так и не сумела забыть…
Ещё в самом начале своего возвышения при дворе, Ланьэр попросила императора Сяньфэна, чтобы тот разрешил ей встретиться со своей сестрой Дафэн. Сестра пришла во дворец, и Ланьэр, выбрав удобный момент, спросила её:
— Ты помнишь тот день, когда меня отправили на смотрины?
— Конечно, — ответила Дафэн. — Очень хорошо помню.
— А после? К нам в дом никто не приходил?
Сестра удивилась вопросу.
— Кого ты имеешь в виду? К нам многие приходили.
Ланьэр немного замялась, не решаясь спросить впрямую о юноше по имени Лю Чанг. А Дафэн посмотрела на неё пристально и вдруг сама всё поняла.
— Я догадалась, о ком ты спрашиваешь. На следующий день после твоего отъезда к нам пришёл молодой человек, спрашивал о тебе и, когда узнал, что ты теперь наложница императора, ужасно расстроился. У него было такое лицо… будто ему стало плохо. Я пригласила его в дом и напоила чаем.
— Что он говорил? — взволнованно спросила Ланьэр.
— Он был так расстроен, что уже ничего не мог говорить.
Ланьэр тяжело вздохнула.
— Ах, да, — вспомнила сестра, — ещё через день он принёс письмо и попросил передать его тебе.
Ланьэр порывисто схватила Дафэн за руку.
— Оно у тебя с собой? — выпалила она.
— Нет, — сказала сестра. — Честно говоря, я совсем забыла о нём.
Ланьэр очень расстроилась.
— Вряд ли мне удастся упросить императора об ещё одной встрече с тобой, — произнесла она горестно.
— Давай я передам письмо с каким-нибудь евнухом, — предложила Дафэн.
— Ты что! — испугалась Ланьэр. — Даже не вздумай! Евнухи могут донести императору.
— Да, наверное, это действительно опасно, — Дафэн пожала плечами. — Но ты не расстраивайся. Как только появится возможность снова прийти сюда, я принесу письмо… Обязательно, — добавила сестра.
Ланьэр улыбнулась и тихо произнесла:
— Для меня это очень важно.