Семенова Татьяна. Наложница императора

   — Да Вы с ума сошли! О чём Вы думаете? — удивился Саша. — Вы хоть понимаете, что эта шпилька очень дорогая? Для Вашей Фэйянь — целое состояние. Не каждая женщина способна расстаться с такой драгоценностью. И кстати, каким образом вообще эта роскошная вещь оказалась у довольно бедной китаянки?
   — Честно говоря, — признался Сергей, — я сам удивился и спросил, откуда такое украшение. Фэйянь сказала, что это подарок.
   — Чей? — заинтересовалась Аня.
   — Не знаю.
   — Значит так, — твёрдо произнёс Саша. — Ваню мы сможем выручить, только если нам самим удастся сбежать и найти Фэйянь,
   — Сбежать! — вздохнула Аня. — Но как? Мы даже не знаем, куда нас везут и зачем. Может, собираются убить? Господи! Помоги нам! — запричитала она вдруг. — Я домой хочу! Где наш «Фаэтон»?
   Девушка опять заплакала, и Саша стал её успокаивать, всё время повторяя, что никогда нельзя отчаиваться, нельзя думать и говорить о неприятностях. Наоборот надо верить в удачу и становиться сильнее, тогда они обязательно спасутся, все трое. Говорил он так убедительно, что Аня немного успокоилась.
   Тогда Саша снова переключился на допрос Сергея:
   — Где сейчас Фэйянь? В какой момент вы расстались?
   Однако Сергей не знал, куда её увели и, вообще, не понял, что произошло. Сначала приходил один китаец и угрожал им, затем в комнату ворвались другие люди. Они-то и увели Фэйянь, а после пришли за ним.
   Мутная получалась ситуация.
   — Знаете, — вдруг словно проснулась Аня, — я вспомнила, где слышала голос того китайца, который угрожал нам. Конечно, в своей прошлой жизни. Это был главный евнух императрицы Цыси Ли Ляньин.
   — Что ж, теперь я буду гордиться, какой большой человек шарахнул меня по голове, — усмехнулся Саша. — Или это ещё не факт? Главное мы теперь знаем: нас выследили люди Цыси. Я думаю, это случилось ещё той первой ночью, когда мы нашли мёртвого евнуха. Помните, мы услышали шаги и стали удирать? Скорее всего, человек, которому принадлежали шаги, проследил за нами. Интересная получается картина. Кто-то украл указ. Человек или целая шайка, никак не связанная с Цыси, раз её главный евнух теперь этот указ ищет. Дальше. Фэйянь подкладывает Ване в сумку шпильку и пишет жалобу в суд. Зачем? Пока нет ответа. И брат Фэйянь ведёт себя подозрительно: выпроваживает свою сестру и Сергея ночью, боясь слежки. Почему? Тоже нет ответа.
   — Допустим, указ украла Фэйянь, — предположила Аня. — Впрочем, откуда она про него узнала?
   — Она не могла украсть, — возразил Сергей. — Когда нас захватили, первым делом обшарили наши корзины, ничего не нашли и очень ругались.
   — Да, это так, — подтвердила Аня. — Я слышала их разговор. Тогда кто украл? У Цыси указа нет, Вы, — она посмотрела на Сергея, — документа не брали, Фэйянь — в глаза его не видела… Кому ещё нужен указ?
   — Из серьезных подозреваемых — только князь Гун, — рассудил Саша. — Ну, и дьякон ещё. Однако он как-то вообще не вписывается во все эти события. И если честно, меня этот указ мало волнует. Ваню надо спасти … Да и себя тоже не мешало бы, — добавил он с грустной улыбкой. — Это ж надо так влипнуть!..
   — Куда же нас всё-таки везут? — задал Сергей почти риторический вопрос.
   — Странно, что нас вообще куда-то везут, — резонно заметил Саша. — Китаец, приходивший туда, как его… Лянь…Линь…
   — Ли Ляньин, — подсказала Аня.
   — Ну да, Ли Лянь-ин, — старательно выговорил Саша. — Непростое имечко! Он дал нам время до рассвета. Зачем ещё куда-то везти?
   — Среди тех, кто заталкивал нас в повозку, его точно не было, — задумчиво произнесла Аня.
   — Я тоже его не видел, — кивнул Сергей. — Что-то здесь не так… Постойте! Мы с Фэйянь слышали через стенку громкие голоса и звуки ударов. Похоже, там была драка. Потом дверь отворилась и… Ну, дальше я вам рассказывал.
   — Всё ясно, — резюмировал Саша. — Мы находимся в чьих-то ещё руках. Эти, новые отбили нас у людей Цыси. Понимаете?.. Запутаешься тут с ними! А у меня ещё туман в голове после того, как по ней шандарахнули.
   — Но и я ничего не понимаю, — вздохнула Аня. — Чего эти люди хотят от нас? То есть понятно чего — они ищут указ. А указа нет, и мы не знаем, где он. Но они этому не верят, и остаётся один вопрос: какие пытки будут применять, чтобы разговорить нас.
   — Интересный вопрос, — оценил Саша. — Хороший вопрос. Добрый. Может, лучше сразу умереть?
   — Кто же тебе позволит? — Аня продолжила упражняться в чёрном юморе.
   Только Сергей был чрезмерно серьёзен:
   — Послушайте! Но как это возможно — пытать и убивать граждан другого государства. Это же опасно. А если представители Российской империи найдут наши трупы? Международный скандал! Или они собираются закатать нас в бетон, пряча следы преступления?
   — Они найдут, куда нас закатать, Сергей, — горько усмехнулась Аня, — если учесть, что бетон ещё не изобрели. Например, замуруют в Великую стену — такая идея вполне может посетить их. Знаете сколько трупов в этой стене?
   Последний вопрос несколько отрезвил Сергея и он спросил с неподдельным интересом:
   — Сколько?
   — Сотни тысяч, если не миллионы. Замуровывали, как правило, живьём. Хотите, расскажу одну историю?
   — Может, не надо? Наслушались уже, — пролепетал Саша голосом испуганного ребенка, но на самом деле, конечно, подыгрывая Ане. Что им ещё оставалось? Следствие зашло в тупик. Спорить больше не о чём. Только рассказывать страшные истории.
   А генетик принял всё за чистую монету:
   — Рассказывайте, Аня. Александр не понимает. К страшному надо привыкать постепенно. Пусть эти ваши рассказы будут как прививка. А для меня… — он запнулся на секунду, но всё-таки сказал: — Предательство любимой женщины всё равно ужаснее любых кошмаров.
   — Вот я и расскажу не тебе, а Сергею, — и Аня демонстративно повернулась к генетику. — Итак, жил когда-то в Китае могущественный император Цынь Ши-хуанди. Родился он в 259-м году до нашей эры. В то время Поднебесная состояла из множества независимых царств, которые постоянно воевали друг с другом. Вступив на престол в тринадцатилетнем возрасте, Цынь Ши-хуанди загорелся желанием объединить разрозненные государства. Не прошло и нескольких лет, как он присоединил соседние владения к своему царству, образовав империю Цынь. Ши-хуанди стал первым священным императором Китая. Кстати, имя его так и переводится — первый священный император. Он был деятелен и очень умён, правда, выделялся и ещё одним качеством — жестокостью. По тем временам это было оправдано. Большая империя требовала жёсткой руки. Он издал общий свод законов, принял единую систему мер и весов. Лишь одно не давало покоя — жившие на севере воинственные кочевые племена постоянно грабили территории Поднебесной. И Ши-хуанди решил выстроить вместо прежних земляных валов огромную стену, способную защитить жителей Поднебесной от набегов кочевников. Строительство началось с возведения сторожевых башен — по замыслу ровно двадцати пяти тысяч. Башни внушительные: и высотой, и шириной около двенадцати метров. Друг от друга их отделяло расстояние в два «полёта стрелы», и соединяла отвесная стена высотой около семи метров. Ширина же стены была такова, что по ней свободно проходила шеренга из восьми человек. А строили Великую Китайскую стену солдаты, мобилизованные крестьяне и военнопленные. Иногда её называют «самым длинным кладбищем мира». В ней захоронено как минимум четыреста тысяч человек.
   Когда строительство только начиналось, Ши-хуанди много раз приезжал, чтобы лично посмотреть, как идут работы. И вот однажды, в очередной раз прибыв на «объект», император увидел очень красивую девушку. Она пришла к своему жениху — юноше-каменотёсу и принесла обед. Звали девушку Ли Су, и была она из одного недавно покорённого северного племени. Её жениха У Чжана, взятого в плен, отправили на строительство китайской стены. Ли Су приходила к нему каждый день.
   Император влюбился с первого взгляда, глаз не мог оторвать от красавицы. И приказал одному из своих охранников доставить Ли Су к нему. Девушку привели, и Ши-хуанди просто потерял дар речи. Уж больно она была хороша! Никогда прежде не видел он подобного совершенства.
   Конечно, император предложил ей стать одной из его наложниц. Ли Су отказалась, потому что очень любила своего жениха и не представляла себе жизни без него. Вся свита монарха была поражена дерзостью юной красавицы. Никто не смел перечить Сыну Неба. Но император, позабыв о гордости, предложил освободить У Чжана в обмен на благосклонность Ли Су. Девушка и тогда отказала владыке. Ши-хуанди пришёл в ярость. Он велел схватить Ли Су и запереть в башне, окна которой выходили на стену. Ей объяснили, что на рассвете её жениха замуруют живьём в стену, а сама она будет наблюдать за казнью. Непреклонная Ли Су проплакала всю ночь. И Ши-хуанди тоже не сомкнул глаз. Прекрасный образ так и стоял у него перед глазами. Никого он так не любил, как эту красавицу.
   На утро император решил дать Ли Су ещё один шанс: если она попросит о милости — он великодушно простит её. Если же нет — умрёт вместе со своим избранником. И никто не получит её. На восходе солнца Ши-хуанди прибыл на место казни. Девушку привели к Сыну Неба, и он сказал ей: «Я могу помиловать У Чжана, но только в том случае, если ты станешь моей наложницей». «Я прошу Вас лишь об одном, повелитель, — смиренно сказала девушка, — позвольте мне умереть вместе с женихом». Император не верил своим ушам. Уж не помутился ли он рассудком? В гневе произнёс Ши-хуанди: «В такой милости я отказать тебе не могу». Ли Су бросилась ему в ноги… «Ну, наконец-то! — подумал он, — сейчас начнёт молить о прощении и поклянётся в вечной верности». Но девушка прошептала: «Спасибо, повелитель, что разрешили мне умереть вместе с любимым». Взявшись за руки, влюблённые подошли к углублению в стене. Строители принялись за дело. И когда они закладывали последний камень, У Чжан крикнул императору: «Ты умрёшь и превратишься в прах, а наша любовь будет жить вечно!»
   Прошли века, даже тысячелетия. Но люди по-прежнему помнят об этой любви. И она, действительно, будет жить вечно в миллионах сердец. И, между прочим, старинное предание гласит: кто случайно дотронется до того самого места, где были замурованы влюблённые, обретёт дар — умение любить и быть любимым.

Глава 27
БОЙЦЫ НЕВИДИМОГО ФРОНТА

   Наконец, повозка остановилась. Рослый китаец в чёрном заглянул внутрь и приказным тоном произнёс:
   — Вылезайте и следуйте за мной.
   Ступив на землю, пленники огляделись.
   — Ой! — невольно воскликнула девушка. — Это же дом князя Гуна.
   — Точно, — подтвердил Саша. — Интересное дело!
   — Ну что ж, зато сразу ясно, кто взял указ, — Аня как всегда, торопилась с выводами. — Именно человек князя, который приходил к нам с письмом.
   Сопровождающий грубо подтолкнул их к воротам:
   — Хватит болтать! Быстрее, быстрее!
   Опять, как и в прошлый раз, они долго шли по извилистым дорожкам сада, только теперь не к беседке, а к дому князя.
   Собственно, дом состоял из нескольких построек, разделённых между собой дворами, но обнесённых общей стеной. Издалека казалась, что это одно большое здание. Главные двери вели во внешние или приёмные покои. Здесь хозяева встречали гостей и торговцев. В центральном доме, отделённом от приёмных покоев двориком, жил сам хозяин с семьёй, а позади, также через двор, располагались кухня и помещения для слуг. Все эти постройки окружал уже знакомый ребятам великолепный сад с беседками и прудами.
   Подойдя к дому, они взошли по ступенькам, пересекли небольшую веранду и остановились у двойных дверей. Створки их были украшены изображением двух божеств, охраняющих вход в дом, а косяки поражали необыкновенно красивой резьбой. С обеих сторон висели ещё и красные дощечки с надписями — заклинания против злых духов.
   Пока никто не встречал их, всё тот же китаец в чёрном распахнул двери и пропустил ребят во внешние покои. Аня, Саша и Сергей вошли в огромную комнату и огляделись. Освещали её высокие бронзовые светильники на треногах. В фарфоровых напольных вазах стояли букеты живых цветов. Большой кан устилали плетёные бамбуковые циновки, на низеньких столах теснились блюда с фруктами. Множество стульев, столиков, комодов выглядели скорее не как предметы обихода, а как украшения: из дорогих сортов дерева, с великолепной резьбой и инкрустацией. Фарфоровые статуэтки богов, расписные вазочки, фигурки животных из нефрита и яшмы пестрели повсюду, оживляя интерьер и радуя глаз. А на стенах висели прекрасные рисунки, выполненные на шёлке.
   Наконец, вошёл слуга, строго оглядел иноземцев и тут же удалился в соседнюю комнату. После чего оттуда вышел сам князь с весьма суровым лицом. Слуга его маячил сзади.
   «Вот негодяй! — внутренне закипала Аня. — Мы, как дураки, распинались перед ним, выложили всю правду, а он…»
   — Развяжи им руки, — обратился князь к воину.
   Тот поспешно выполнил приказание.
   — Садитесь, — разрешил князь, указывая на большой кан, и снова обратился к слуге: — Вели подать еду.
   Слуга удалился через другую дверь.
   — Ты тоже можешь идти, — князь махнул рукой воину, и тот исчез быстро и неслышно, как растворился.
   В комнате повисла тишина. Гун пристально смотрел на своих гостей. Саша и Сергей даже отвели глаза, только Аня сумела выдержать его тяжёлый взгляд. Гордость и ненависть не позволяли ей сдаваться. Она вспомнила старый театральный афоризм: «Чем больше артист, тем больше пауза». «Держи паузу, — приказала себе Аня. — Посмотрим ещё, чья возьмёт!»
   И первым не стерпел князь:
   — Почему вы скрыли от меня факт исчезновения вашего друга? — он показал глазами на Сергея.
   — А какое это имело значение? — небрежно ответила Аня.
   — Это имело очень большое значение, — изрёк князь. — Вы недооценили опасность, которая вам угрожала.
   — Вот именно, — гневно проговорила девушка. — Мы недооценили опасность, исходящую от Вас.
   Гун некоторое время молча смотрел на Аню, а потом медленно проговорил:
   — Если человек находится под влиянием страстей, он не следит за правильностью своего поведения. Таким же он будет под влиянием страха, удовольствия, горя и отчаяния. Человек смотрит и не видит, слушает и не слышит, ест и не чувствует вкуса.
   — Если всё это про нас, то Вы ошибаетесь, многоуважаемый князь, — холодно произнесла Аня. — Нас вовсе не ослепили страсти. И мы не потеряли рассудка. Мы слушаем и понимаем, смотрим и видим. И сейчас мы видим, что человек, представившийся другом, оказался врагом. Правильно говорит ваша китайская пословица: от открытого копья защитишься, от тайной стрелы не укроешься. Мы доверились Вам, как другу, а вы воткнули нам нож в спину. Зачем вы устроили охоту на нас?
   Князь нахмурился.
   — Я спас ваши жизни, — тихо сказал он. — Вы должны благодарить меня.
   — Что значит спасли? — удивлённо вскинулась Аня. — Ваши люди захватили нас, связали, чуть не убили. Ваш посланник с письмом выкрал у меня указ, и наверно, Вашими стараниями нашего друга обвинили в воровстве и упрятали в тюрьму. Вы хотели избавиться от нас?
   — Вы ошибаетесь, называя меня врагом. Могу Вас заверить, что указа у меня как не было, так и нет. Захватили вас люди Цыси, а мои воины отбили вас у них…
   — Подождите, — растерялась Аня, — я не понимаю. А у кого же теперь указ? Что вообще происходит? Разве мы не ваши пленники?
   — Конечно, нет. Просто мои люди следили за вами с того самого момента, как вы ушли из этого дома.
   — Зачем? — всё ещё не понимала Аня.
   — Вы задаёте странные вопросы, — изумился князь. — Мог ли я целиком положиться на ваше благоразумие, довериться иноземцам? Разумеется, нет. Я должен был знать всё о вас. А также о людях, которые вас окружают. Мой человек сразу обнаружил слежку.
   — И мы её заметили, — вставила Аня.
   — Это был агент Цыси — мы легко выяснили это, ведь он даже не слишком скрывался. Мой человек работает тоньше, потому что для меня намного важнее оставаться в тени. Так вот, ваши передвижения показались мне подозрительными. Я выяснил, зачем вы ходили к матери служанки Фэйянь, и по моему приказу расспросили слуг в Северном подворье. Так я узнал, что служанка ушла вместе с вашим другом. Мои люди продолжали следить за вами постоянно, и ночью принесли тревожное сообщение: вас захватили люди Цыси. Я быстро выяснил, где они прячут вас, собрал небольшой отряд, и мои воины отбили вас. Из захватчиков двое сбежали, — разочарованно проговорил князь. — Но я догадываюсь, кто они.
   — Один — Ли Ляньин. Я точно знаю. Хоть он и закрывал лицо, я узнала его по голосу.
   — Вы так хорошо знаете Ли Ляньина, — удивился князь, — что смогли узнать его по голосу? Откуда?
   Аня смутилась, поняв, что сболтнула лишнее.
   — Ну, вообще-то… — замялась она, — приходилось встречаться пару раз… У меня очень хорошая память на голоса.
   Князь ничего не сказал, но видно было, что ответом он не доволен.
   Саша и Сергей уже устали слушать непонятные для них речи и возмущались до глубины души. Они совершенно справедливо полагали, что имеют право быть в курсе дела.
   — О чём вы там говорите? — не выдержал, наконец, Саша. — Ты не забыла, что мы здесь тоже присутствуем?
   — Ну, извини, — буркнула Аня и очень коротко пересказала самую суть. Потом добавила для полной ясности:
   — Если бы не его «бойцы невидимого фронта», нас бы давно в живых не было. Понимаете?
   — Значит, он всё-таки союзник, — сказал Саша, — Тогда спроси его, где находятся наши вещи. Главное, про «Фаэтон» узнай.
   Аня перевела просьбу. Не акцентируя внимания на подробностях. Гун молча кивнул и хлопнул в ладоши. Мгновенно появился слуга.
   — Почему не подают ужин? — гневно вопросил князь.
   — Уже несут, — слуга стал кланяться так неистово, что казалось, он сломается пополам.
   — Скажи, пусть заодно принесут вещи наших гостей.
   Очень скоро на смену вышедшему слуге явились двое с сумками и корзинами в руках.
   Аня вскочила и бросилась им навстречу. Выхватив обе сумки, она быстро изучила содержимое.
   — «Фаэтона» нет! — сквозь слёзы произнесла она. — Я так и знала! Что же нам делать? — и уронив сумки на пол, расплакалась.
   Князь растерянно смотрел на девушку.
   — Что случилось? — наконец, спросил он. — У вас что-то пропало?
   Он метнул грозный взгляд в сторону слуг, и те испуганно сжавшись, пролепетали:
   — Это всё, что было. Мы ни к чему не притрагивались.
   Тогда Аня бросилась к корзинам. Она с яростью выбрасывала на пол какие-то вещи и причитала по-русски и по-китайски вперемежку. Князь изумленно наблюдал за ней. Саша и Сергей застыли в напряжении. Наконец, Аня восторженно закричала:
   — Вот он, голубчик, нашёлся! — и стала целовать серебристый прибор, не в силах сдержать слёз радости.
   Князь удивлялся всё сильнее: только что безутешно рыдала, а через мгновение — дикий восторг. Такое поведение было чуждо жителям Поднебесной. И, вообще, так ярко выражать свои чувства в присутствии посторонних считалось дурным тоном. Все китайцы привыкли «сохранять лицо», держаться с достоинством, не размениваясь на бурные эмоции. А здесь какой-то «поросячий визг» от счастья.
   А ребята словно и забыли, где находятся.
   — Надо проверить работает он или нет, — сказал Саша, вместе с Сергеем подойдя к Ане. Он решительно взял прибор и открыл крышку. — Вдруг эти китайцы уже пытались его включать.
   «Фаэтон» загрузился и выдал знакомую надпись:
   «ВОЗВРАТ В СВОЁ ВРЕМЯ НАСТУПИТ ЧЕРЕЗ 9 ЧАСОВ»
   — Ура! Работает! — подпрыгнула от радости Аня.
   Саша легонько толкнул девушку в бок, наконец, сообразив, что они чуточку увлеклись:
   — Слушай, — шепнул он, — на тебя смотрят, как на ненормальную. И вообще, как ты собираешься всё это объяснять?
   Аня сразу взяла себя в руки, подошла к князю и искренне поблагодарила его.
   — Что это за предмет? — поинтересовался он. — Я знаю, что иностранцы изобретают удивительные вещи. Но я никогда ещё не видел ничего подобного!
   Саша и Аня переглянулись. Рассказать князю про компьютер? Пожалуй. Про машину времени точно рассказывать нельзя. Это в Древнем Египте можно было туману напустить о божественном предназначении волшебного ящика и запугать людей. В XIX веке этот номер не пройдет даже в Китае. Технический прогресс прокрадывался и в Поднебесную. А вообще в мире уже не одно столетие власть предержащие к любому значительному изобретению присматривались всерьёз. Учёных больше не называли колдунами, не сжигали на кострах и не обвиняли в ереси. Вовсю процветал промышленный шпионаж. Каждая страна старалась украсть у других полезные секреты.
 
   Строго говоря, явление такое существовало с глубокой древности. Вспомнить хотя бы историю с китайской принцессой, которая отправилась к своему жениху в Индию и тайно увезла с собой величайший секрет изготовления китайского шёлка. Это — доподлинный факт, отражённый в хрониках Поднебесной. Хитрая принцесса, отправившись в путь, надела на голову чудесную шляпку с живыми цветами, а в цветах спрятала шелковичных червей. Таков был её подарок возлюбленному. Произошло это в XV веке до нашей эры и считается классическим примером промышленного шпионажа. Один раз не уберегли секрет, и технология начинает распространяться по всему миру. Так получилось с шёлком, и с фарфором. Правда, изготовление розового фарфора так и осталось для европейцев тайной.
   А «греческий огонь»? Кто только не пытался выведать секрет этого смертоносного оружия древних! По описанию историков того времени он «летел с быстротой молнии и с громовым грохотом и был похож на крылатого дракона с головой свиньи и длинным хвостом». Когда снаряд достигал цели, происходил сильный взрыв, и поднималось облако чёрного дыма. После того, как дым рассеивался, огромное пламя поглощало всё вокруг, и его нельзя было затушить водой. Якобы от воды оно вспыхивало ещё сильнее. Гасить огонь можно было только песком. Начиная с XI века, а то и раньше, все страны прилагали огромные усилия, чтобы раздобыть секрет «греческого огня». В конце концов, мусульманам удалось похитить секрет, и они использовали «греческий огонь» против европейцев в эпоху крестовых походов. Затем секрет его производства был утерян, и уже навсегда.
   А какая война разгорелась за натуральный каучук! Слово «каучук» переводится как «плачущее дерево», произрастало оно исключительно в Америке. Там и открыли явление вулканизации, первые образцы резины отправили в Англию. Каучуковая промышленность превратилась в «золотое дно» для шпионов, были похищены десятки секретных формул и технологических схем.
   Происходило это как раз в конце XIX века, когда промышленный шпионаж принял поистине грандиозные масштабы. Оно и понятно. Паровая машина, фотография, дизельный двигатель, телефон, радио, автомобиль — всё это пришлось именно на XIX век.
   И вот в период такого бурного развития техники подарить людям секрет из XXI века! Страшно даже подумать, к чему это могло привести.
 
   Саша и Аня поняли друг друга без слов, им даже не надо было советоваться, рискуя вызвать дополнительные подозрения. Только Сергей считал иначе:
   — Скажите ему, что это изобретение будущего, которое вообще не должно существовать, — брякнул он.
   — Хорошо, что Вы не говорите по-китайски, — сказала Аня. — И как только Вас держали в Секретной Лаборатории с таким длинным языком?!
   Девушка поспешила, приступить к объяснениям, не затягивая эти «сепаратные переговоры»:
   — Многоуважаемый князь, это новое изобретение американцев. Мы обязательно Вам расскажем о нём, но сейчас главное — спасти нашего друга. Уже близится рассвет, а на утро назначен суд. Мы не хотим, чтобы он пострадал от рук ваших палачей. Он же ни в чём не виноват.
   — Я понимаю ваше беспокойство. Тогда объясните мне, что это за история со шпилькой.
   Аня по возможности кратко изложила князю суть дела.
   — Так, значит, шпильку подложила Фэйянь, — задумчиво произнёс тот. — Любопытно…
   — Понимаете, — быстро заговорила Аня. — Нам обязательно нужно разыскать эту девушку. Она должна забрать жалобу, только тогда нашего друга освободят. Куда ваши люди увели Фэйянь? Или её забрали люди Цыси?
   Князь долго ходил по комнате и молчал. Аня уже хотела что-то спросить, но Саша одёрнул её:
   — Подожди. Дай человеку подумать.
   Слуги принесли ужин, расставили блюда и тихо удалились.
   — Прошу к столу, — пригласил князь.
   Все трое, усевшись на тёплый кан, принялись с жадностью поглощать еду. Князь Гун сидел в кресле с отрешённым взглядом, он напряжённо обдумывал ситуацию.
   — Теперь я многое понимаю, — наконец произнёс он.
   — Что именно? — рискнула спросить Аня.
   По очередному хлопку хозяина появился слуга.
   — Приведи сюда Фэйянь, — приказал князь.
   Сергей, услышав заветное имя, побледнел и чуть не выскочил из-за стола. Саша был вынужден схватить его за руку и усадить обратно.
   — Держите себя в руках! — сказал он.
   Дверь отворилась, в комнату вошла Фэйянь. Лицо её было заплаканным, а кулаки сжаты так, что побелели костяшки пальцев. Она упала на колени перед князем и тихо запричитала, прося его о милости.
   — Что происходит? — опять не выдержал Сергей, вставая, и Саша вновь остановил его.
   Князь Гун неотрывно смотрел на Фэйянь, и глаза его блестели недобрым светом.